|
Когда с гор направлялся он в город, чтоб судьба моя сделалась адом,
Не заметил он, что над тропою есть удобный для лежки уступ.
Щелкнул спуск - и тяжелая пуля прилетела туда, куда надо;
Громыхнуло меж скал гулким эхом, а с мустанга его рухнул труп.
Обождав, на тропу я спустился, чтобы плюнуть на мертвое тело,
Пусть подкормятся здесь трупоеды: погребенья он не заслужил.
Я сейчас пристрелил человека, потому что на прошлой неделе
Был зарезан мой сын его братом (а убийцу я позже убил).
Я сидел на скале над долиной и глядел на закат цвета крови:
Слово Господа - "Око за око"; таковы ж и земные дела.
Горный ветер, прохладный и чистый, мою душу наполнил покоем.
...А в долине соседней вставала кровной мести багряная мгла...
|
He did not glance above the trail to the laurel where I lay
As he rode down to Lincoln town to swear my life away.
He did not look till my rifle cracked as the deathly ball I sped;
Then he clutched his beard as the mustang reared and fell from the saddle dead.
I cursed and spat at his silent form and left it on the trail
And climbed my way up the slopes of clay and the stones and sliding shale.
And as I went a strange thought grew, a queer and curious one:
I'd killed the man whose brother I slew because he killed my son.
High on a rock above the vale I sat till the sun went down
And thought of the corpse on the mountain trail that leads to Lincoln town.
The stars blinked out and the night wind blew and I thought how fine and fair;
Yet over the hills like a crimson fog, feud's shadow hovered there.
|