Аннотация: Это второй дополненный и исправленный вариант.
Предисловие
"Записки психоаналитика" Ольги Бэйс очень трудно классифицировать. Не только по признакам того или иного литературного жанра, но даже по принадлежности к классическим формам. Это не фантастика, не фэнтези, не модерн, не реализм, не рассказ, не повесть и не роман "в чистом виде". Хотя классификационные признаки всех этих общностей и структур можно найти без труда.
В таких случаях возникает вопрос - что же предлагает автор читателю? И ответ может быть самым разным, в зависимости от того, какими качествами обладает этот читатель. Я могу говорить только о своем личном восприятии. Для меня - это образец свободной эвереттической прозы, своего рода "фонтан потоков сознания", игра струй которого вызывает ощущение искреннего желания автора донести до меня те картины Мультиверсума, которые по необъяснимым причинам образовали именно такую мозаику калейдоскопа авторского Бытия.
Особенно важно то, что автор при работе над текстом ещё не был знаком ни с понятиями Мультиверса, ветвлений и склеек, ни с эвереттикой вообще. Это свидетельствует о том, что эвереттические мотивы присущи нашей жизни как таковой вне зависимости от того, что мы знаем о научном подходе к описанию действительности. И это банальное наблюдение. Банально оно потому, что заменив в предыдущем предложении эвереттику на квантовую механику или даже просто ньютоновскую физику мы получим тот же результат - течение жизни не зависит от ее интерпретаций разными научными теориями. Но вот то, что явно эвереттические мотивы обнаружились в произведении, автор которого сознательно просто не мог их туда вложить, свидетельствует об объективности таких мотивов гораздо надежнее, чем статья какого-нибудь теоретика в специальном физическом журнале.
Я не буду анализировать коллизии текста с эвереттических позиций. Если вы обратились к этой страничке сознательно, то увидите их без труда сами. Если же попали сюда случайно - то объяснять все это "здесь и сейчас" было бы бессмысленно.
Тем более, что обсуждению эвереттики как научного направления посвящены другие страницы нашего проекта. А здесь - другое. Читайте, получайте удовольствие от сюжетных ходов и действий героев, и проникайтесь той атмосферой многомирия, которая по авторской воле сконцентрирована на нескольких десятках страниц до состояния, которым обладает пространство вблизи привлекательной женщины, умело пользующейся качественными духами:
Ю.Лебедев
Пролог
Калейдоскоп
Они столкнулись на выходе из церкви. Он мог бы пропустить ее вперед, но, видимо, задумался. Она тоже. На короткое мгновение встретились их взгляды.
- Извините, - сказал он и улыбнулся.
- За что, - удивилась она, - улыбка была в ее голосе.
Они уже шли рядом по дорожке, ведущей к калитке. Там он пропустил, как принято, ее вперед. Она лишь кивнула в знак благодарности, в этот момент, ему очень хотелось чтобы им оказалось по пути. Они повернули в одну сторону, и, похоже, оба были этому рады.
- Здесь в переулке есть симпатичное кафе, - сказал он.
- С незатейливым названием "Вечернее меню", - подхватила она.
- Может, зайдем? - предложил он.
- Почему бы и нет... - согласилась она.
Они, не сговариваясь, подошли к столику у окна, выходившего во внутренний дворик.
Он не спросил, какой кофе она предпочитает, но официант через несколько минут поставил перед ней чашечку именно того напитка, который она сама бы себе заказала.
Они пили кофе, какое-то время молчали, а затем говорили, говорили обо всем, как будто двое друзей встретились после долгой разлуки.
Там было так уютно, тепло и светло...
Доктор Гриффс отключил АПД и подождал, пока пациентка придет в себя.
Елена, наконец, открыла глаза и улыбнулась.
- Что скажете, доктор?
- Вы давно были в отпуске? - спросил Эмиль Гриффс.
- Послушайте, Эмиль, вы же понимаете, все зависит от того, что мы с вами будем называть отпуском?
- То, что и принято называть этим словом. Смену занятий, как минимум.
- А Вы? Вы как проводите отпуск?
Доктор явно смутился, он не знал, что ответить. Можно ли назвать свою работу над книгой полноценным отпуском? Ответил честно: я писал книгу.
- Да, это можно назвать сменой занятий, особенно, если книга художественная, - согласилась Елена, но задумалась на несколько мгновений.
- Насколько она получилась художественной, надеюсь, скажет мне читатель. Что касается критиков, то их мой опус вряд ли заинтересует. - Эмиль Гриффс усмехнулся.
***
Эмиль молчал почти минуту после того как он и Елена просмотрели запись, затем спросил:
- Вам знаком этот человек?
- Вроде нет, - ответила девушка после небольшой паузы. И еще немного подумав, тихо добавила, - но, несмотря на это, мне кажется знакомым его лицо.
- Может, это продавец цветов, мимо которого вы проходите каждый день, или охранник на парковке? - предположил Гриффс.
- Я проверю, - фактически согласилась с ним Елена.
Других идей не возникло, и девушка, записавшись на следующий прием, покинула кабинет психоаналитика Эмиля Гриффса.
Она решила добросовестно выполнить то, что обещала доктору. Заезжая на парковку возле дома, где последние пару лет снимала небольшую, но очень удобную, во всех отношениях, квартирку, она заглянула в будку охранника. Нет, это точно не тот, кого она видела в своей регрессии. А цветы возле дома и вовсе продавала милая, словно пришедшая из детской сказки старушка, она узнала ее сразу, как только увидела. Подумала, что очень часто мы настолько привыкаем к людям, которые каждый день нас окружают, что перестаем их замечать. Ей стало грустно.
Но кто же был там, в записи доктора Гриффса?
ЗАПИСКИ ПСИХОАНАЛИТИКА
Часть первая
Ночь, холодная и ясная. За спиной лес, и его далекий темный силуэт нагоняет мистический страх. Над головой небо, прекрасное, усыпанное звездами, но застывшее и далекое. Слева в слабом свете ночных светил угадывается шатер, охраняемый несколькими воинами, которые в этих мрачных декорациях кажутся особенно огромными и страшными.
Справа буквально в двадцати метрах от нее жарко пылает костер. Вокруг его живого огня сидят такие же рабы, как и она. Но ей страшно даже приблизиться к ним, она для них не просто чужая. Эти люди видят, а вернее чувствуют, в ней непонятное, а потому опасное, существо.
Люди сидят на земле, скрестив ноги. У каждого есть маленькая, вылепленная из глины, фигурка божества, которое их охраняет и которое всегда можно о чем - нибудь попросить. Они кладут этот глиняный образок перед собой и шепчут свои странные, похожие на погребальные причитания, молитвы.
Ей одиноко, страшно и холодно. Она жгуче завидует людям у костра. Особенно тому, что у них есть небесный покровитель.
Ее взгляд поднимается к небу и выхватывает на его черном бархате яркую звезду. И вдруг звезда становится еще ярче. От этого мерцающего в далеком холодном пространстве огонька прямо к ней тянется, сначала почти прозрачный и невесомый, луч серебристого света. Но, приближаясь, он словно набирает силу. Повинуясь какому-то неведомому чувству безграничного доверия, она протягивает руки навстречу этому свету. Все ее существо наполняется радостью и покоем. Ноги отрываются от земли, и вот уже она смотрит откуда-то сверху на слабый огонек костра, к которому еще недавно были устремлены все ее помыслы.
Марина медленно и с трудом возвращается к действительности,
она открывает глаза, все еще находясь под впечатлением от только что пережитого. Ощущение было настолько реальным, что не сразу появилось желание что-либо исследовать и объяснять. Кроме того, все, что она только что испытала, оказалось для нее абсолютной неожиданностью.
В кабинет доктора Гриффса она попала, можно сказать, случайно. Надо добавить, что отношение Марины к психоаналитикам было весьма скептическим. На то были свои, в том числе, и вполне объективные, причины.
В жизни этой двадцатипятилетней женщины царил среднестатистический порядок. Она была достаточно привлекательна, чтобы с удовольствием заглядывать в зеркало. Работала в небольшой, но довольно процветающей рекламной фирме, и работа нравилась. Что касается того, что принято называть личной жизнью, то здесь некоторое время наблюдался застой. Но как раз недавно Марина познакомилась с очень симпатичным молодым человеком, и их отношения были такими необременительно приятными, что позволяли надеяться на вполне спокойное их развитие. Такая жизнь по всем своим параметрам устраивала девушку и никак не могла служить причиной каких-либо тревог. Однако именно чувство непонятной тревоги, которое временами становилось слишком навязчивым, чтобы его не замечать, заставило искать помощи в столь неожиданном месте.
О несколько нетрадиционных методах доктора Эмиля Гриффса Марина узнала из какой-то научно-популярной телевизионной передачи, фрагмент которой увидела, обедая в маленьком кафе, расположенном недалеко от ее дома. В том, что ей запомнился номер телефона телеканала, через который впоследствии и удалось отыскать кабинет именно этого психоаналитика, было тоже нечто не совсем обычное. Впрочем, об этом Марина подумала только сейчас.
Чего было больше в ее желании посетить кабинет Гриффса? Искренней тревоги за свое психическое здоровье, или любопытства? Наверное, причина ее визита была более сложной, чем это могло показаться на первый взгляд.
Закончив запись, доктор Гриффс вывел девушку из состояния релаксации и молча наблюдал за ее реакцией. Он видел, что пациентка находится в состоянии, очень близком к потрясению, но с этим ему уже приходилось сталкиваться.
Однако проблема доктора Эмиля Гриффса, состояла в другом. Такой сценарий регрессии в его практике был впервые. В его кабинете были собраны записи очень многих сеансов с самыми разными людьми. Они могли поразить даже самое смелое воображение самого гениального писателя фантаста. Но то, что он записал только что, отличалось от всего. Объяснить сюжет, только что извлеченный из подсознания пациентки невозможно с уже отработанных позиций. Кроме того, эта регрессия абсолютно не соответствовала психологическому типу девушки, сидящей напротив него в кресле...
- Мне придется задать вам еще несколько вопросов. Если они покажутся неуместными, не торопитесь и не делайте поспешных выводов, постарайтесь все же ответить, договорились?
- Не волнуйтесь, доктор, мне абсолютно нечего скрывать.
- Что ж, приходится заметить, что я завидую вам, приступим?... У вас много друзей? - у Гриффса не было никакого определенного плана, он, можно сказать, брел в полутьме, руководствуясь исключительно своей интуицией.
- Все зависит от того, что вы называете словом друг. Есть, по меньшей мере, два десятка человек, с которыми, при случае, я с удовольствием общаюсь, но друзей? Боюсь, вопрос кажется мне не таким уж простым.
- Думаю, что я получил ответ. Насколько ваши обязанности на работе связаны с необходимостью ладить с людьми?
Странно, но именно этот, вполне невинный вопрос вызвал у Марины очередной приступ неприятной и необъяснимой тревоги. Она хотела уже ответить, но произошло то, чего не ожидал никто...
По телу девушки прошла дрожь, в ушах зашумело и засвистело.
Ей на какое-то мгновение показалось, что ее буквально облепила почти осязаемая мгла.
* * *
Она стояла на вершине какого-то старого каменного строения, похожего на остатки разрушенной крепостной стены. Ее ноги были изрезаны и разбиты острыми камнями, но она уже не чувствовала боли, как не чувствовала и холода, хотя дул пронизывающий ледяной ветер, а ее инстинктивно дрожащее тело едва прикрывали жалкие лохмотья. Вокруг не было ни души. Она не знала, куда ей идти дальше, да и силы почти оставили ее. Она получила свою свободу, но что с ней делать?... В этом пустом мире...
* * *
Доктор Гриффс, оторвав свой взгляд от только что погасшего монитора АПД, склонился над пациенткой, которая все еще не пришла в себя. Лицо Марины слегка побледнело, дыхание, еще минуту назад учащенное, сейчас было ровным и тихим. Казалось, она просто уснула. Секунда, другая - глаза девушки открылись. Несколько мгновений ее взгляд был таким, словно она не понимала, где она находится и что, собственно, происходит. Затем она посмотрела на доктора и неожиданно улыбнулась.
- Слава Богу! Это было что-то вроде ночного кошмара, пожалуй, у меня не хватит слов, чтобы описать чувства, которые я только что...
- В этом нет особой необходимости, благодаря этому прибору все, что Вы сейчас пережили, записано, и мы с вами можем к этому вернуться в качестве зрителей и исследователей, но, думаю, не стоит это делать сейчас.
- Да, вы правы, - поспешила согласиться Марина, - она еще раз невольно вздрогнула, прежде чем окончательно взять себя в руки.
Доктор Гриффс понимал, что столкнулся с загадкой, решение которой ему не найти вот так сразу, с одного сеанса, но захочет ли девушка прийти к нему еще раз?
Именно потому, что он не был в этом уверен, он не хотел отпускать ее далеко от себя. Планы на ближайший вечер позволили ему принять неожиданное решение.
- Вы любите современную музыку? - Гриффс сделал паузу и уточнил, - рок-музыку.
- Вряд ли я буду оригинальной, если скажу, что люблю любую хорошую музыку, но это правда. Я с удовольствием слушаю все, что написано в любом жанре, если это мне нравится.
- Вы слышали когда-нибудь о группе "Болид"?
- Возможно, какие-то смутные воспоминания, связанные с этим названием, у меня возникают, но никаких музыкальных ассоциаций...
- Я примерно так и думал и, тем не менее, предлагаю вам сегодня вечером послушать этих ребят. Не скрою, что этот концерт связан с одним любопытным случаем из моей практики. Ну, как?
- Вы меня заинтриговали, не вижу причин отказываться от вашего предложения, но пообещайте рассказать мне эту историю.
- Обещаю.
Ничего особенного от этого концерта Марина не ждала. Она почему-то считала, что лучшее в музыке уже создано, что время гениальных композиторов уже прошло. Но посещение концертного зала, да еще в обществе человека, который был ей так интересен, вносило приятное разнообразие в спокойное течение ее жизни.
Рок-группа "Болид" была не слишком известной, но у нее все же была своя аудитория и свои почитатели. Во всяком случае, зрительный зал музыкального театра был заполнен полностью.
В первом отделении было сыграно несколько довольно приятных композиций. Прозвучала неплохо написанная и талантливо исполненная песня на стихи известного поэта. Концерт оставлял хорошее впечатление, но сенсаций не обещал.
Когда началось второе отделение, к микрофону вдруг подошел соло-гитарист группы:
Музыкальную композицию, которую вы услышите сейчас, мы хотели бы подарить человеку, находящемуся в этом зале. Доктор Гриффс, эта музыка принадлежит Вам!
Марина посмотрела на сидящего рядом с ней человека с нескрываемым любопытством, и почему-то в этот момент она испытала совершенно необъяснимую гордость.
Тем временем в зале погас свет. Все словно исчезли: и зрители, и музыканты. Внезапно появились и беспорядочно заскользили по темному залу голубоватые световые блики.
Этот бесхитростный световой эффект, тем не менее, заставил сидящих в зрительном зале людей замереть, словно в ожидании чуда.
И ожидание не было обмануто... В напряженную тишину внезапно умолкнувшего зала стали вплетаться звуки прекрасной мелодии. Сначала очень тихие, они завоевывали не только внимание слушателей, но и открывали, казалось, души людей, заставляя их хотя бы в эти мгновения уходить от суеты жизненных обстоятельств и повседневной скуки в мир, которому невозможно было даже придумать название
Музыку так трудно описать словами, но можно попытаться передать те чувства, которые она вызывает. Если бы попросили это сделать Марину, она сравнила бы то, что с ней происходило с ощущением, которое можно испытать, если после длительного перехода через знойную пустыню вдруг оказаться под ласковыми потоками чистой и прохладной воды.
Когда последняя нота погасла в наступившей тишине, в зале началось все то, что обычно происходит в таких ситуациях...
Но Марина продолжала сидеть неподвижно, не принимая никакого участия в восторженных действиях остальной публики.
Доктор Гриффс удивленно наблюдал за девушкой. Он понимал ее реакцию, но не ожидал, что именно она отреагирует таким образом.
- Я не спрашиваю, понравилось ли вам. Но мне очень хотелось бы знать, что сейчас происходит в вашей душе? - почти прошептал доктор, но был услышан.
- Боюсь, это загадка и для меня... Одно я знаю точно, если вы сегодня же не расскажите мне об этом гитаристе, мне не сомкнуть глаз этой ночью.
- Я думал, что вы устали. Но если ваша любознательность сильнее всех прочих переживаний, я предлагаю вернуться в мой кабинет. Там я расскажу вам эту историю, а, может быть, даже кое-что покажу.
Чтобы добраться от музыкального театра до дома, где располагался кабинет Гриффса, им понадобилось минут пятнадцать. По дороге оба молчали. Каждый думал о своем. Доктор думал об этой странной девушке, которая с каждой минутой становилась для него все более загадочной. Она вела себя абсолютно естественно. И казалась удивительно искренней. Но чего-то Гриффс все же не понимал в ней и, самое главное, очень хотел понять.
Марина чувствовала и понимала, что поступает сейчас, мягко говоря, нестандартно. Что следовало бы поблагодарить этого милого человека за прекрасно проведенное время, вежливо попрощаться и отправиться домой... Но она знала, что поступит совсем по-другому.
И это было... совершенно на нее не похоже.
В комнате было тепло, но не жарко. Неяркий свет создавал своеобразный уют. Пахло свежесваренным кофе, и почему-то казалось, что время в этом пространстве не подчиняется законам, господствующим за его пределами.
Пока Эмиль Гриффс возился с бисквитами, Марина разглядывала его кабинет. Одна из стен этой комнаты представляла собой стеллаж, заполненный дисками в разноцветных футлярах. Было всего три цвета: желтый, фиолетовый и красный. В углу напротив большого зашторенного окна стоял прибор, внешне абсолютно похожий на обыкновенный компьютер, от которого его отличало только наличие тонкого обруча из какого-то странного мягкого материала. Этот обруч доктор закреплял на лбу пациента, когда вел свой необычный прием. В кабинете не было письменного стола. Между двумя удобными большими креслами, на одном из которых сейчас сидела девушка, стоял журнальный столик. На полу лежал мягкий ковер, серебристо-лиловый цвет которого мог бы показаться необычным в каком-нибудь другом месте. Почти такого же цвета были шторы, закрывавшие окно, и дверь. Стены, то ли окрашенные, то ли покрытые обоями, казались серебристыми.
Поставив свое незатейливое угощение на столик, Гриффс сел в свободное кресло и приступил к рассказу без всяких предварительных вступлений.
МАЛЕНЬКАЯ СИМФОНИЯ
- Помочь Эдди Гремму меня попросил мой бывший однокурсник, а теперь коллега Эдвард Модди. Среди его пациентов в основном творческий народ: художники, поэты, музыканты. Это, можно сказать, его специализация. Модди - прекрасный врач, у него обширная практика и репутация серьезного профессионала. Но этот случай показался ему достаточно странным, чтобы обратиться ко мне.
- Гремм пришел со стандартной жалобой. Назовем это творческим тупиком. Хотя бы раз в жизни каждый музыкант попадал в ситуацию, когда то, что он делает, начинает сильно отличаться, от того, что рождается в его творческом воображении. Но нужно заметить, что он-то считает свое состояние уникальным, поэтому долго мучается в одиночку, прежде чем обратиться к специалисту психологу.
Когда Эдди оказался в моем кабинете, у него уже были все признаки глубокой депрессии. Он очень похудел, так как почти не мог есть, его мучила бессонница. На головную боль он уже перестал обращать внимание. В общем, чтобы провести обычный для этой ситуации курс лечения, нужно было сначала вывести пациента из невротического состояния. Я принял решение: переключить внимание молодого человека с активного творческого процесса на пассивное восприятие.
Проще говоря, предложил пациенту, посетить городскую фонотеку, и насладиться простым прослушиванием классической музыки, причем выбрать для этого произведения европейских композиторов, где-то так века восемнадцатого, подальше от современной рок-музыки.
Эдди выполнил эти рекомендации и отправился в зал классики центральной фонотеки.
Среди предложенных ему произведений была "Маленькая симфония" Кориотти.
В фонотеке было всего лишь одно произведение этого автора. Эдди заинтересовался и попросил, чтобы ему дали краткую биографическую справку. Через три минуты им была получена весьма любопытная информация.
"Жаки Кориотти жил в конце восемнадцатого века. Он торговал музыкальными инструментами и нотами. Музыкантом он был весьма посредственным. За всю свою жизнь он написал одно единственное произведение "Маленькую симфонию" для клавесина, но это позволило ему оставить свое имя в истории мировой культуры, так как эта музыка была гениальна.
Эдди очень хотелось, прежде всего, прослушать так заинтересовавшее его произведение. Но он поступил иначе, начав с хорошо знакомых мелодий. Музыка из далекого восемнадцатого века действительно помогла ему успокоиться и как бы посмотреть на свою жизнь и на все, что его так мучило последнее время, другим взглядом, словно со стороны или из другого времени.
"Маленькую симфонию" Кориотти он слушал последней, тогда, когда ему уже казалось, что теперь он в состоянии сам разобраться со своими проблемами.
С первых тактов музыка захватила его. Казалось, она заставляла его не только слушать, ощущать, чувствовать, но и вызывала в душе какие-то смутные воспоминания. В какой-то момент он даже был уверен, что эта прекрасная мелодия рассказывает историю его жизни, его страданий. Это было совершенно немыслимо, но он узнавал каждый звук "Маленькой симфонии", и почему-то это причиняло ему боль.
- Когда Эдди Гремм появился опять у меня в кабинете, продолжил свое повествование доктор, - он выглядел совершенно измученным. После того, как он рассказал о своем состоянии, приступили к сеансу регрессии.
Гриффс встал, подошел к стеллажам с дисками. Он объяснил, что на этих дисках записаны результаты почти всех сеансов, которые он проводил после изобретения АПД. В красных футлярах диски, запрещенные к показу, по тем или иным причинам. В фиолетовых - диски, которые еще в работе. А вот в желтых - это уже, можно сказать, архив. Они разрешены к просмотру. Среди них есть и диск с записью регрессии Гремма. Посмотрите его.
* * *
Улица, явно принадлежавшая далекому прошлому, терялась среди нагромождения каменных строений, ничего не ведавших об архитектуре. Район нельзя было назвать богатым, но это были и не трущобы,. Судя по всему, здесь селились ремесленники, аптекари, горожане со средним достатком. Дом торговца музыкальными инструментами выделялся из прочих и своими размерами и внешней ухоженностью. Это был двухэтажный особняк, весь первый этаж которого занимал магазин.
Здесь можно было купить разные по качеству и по цене струнные инструменты, барабаны и бубны. В углу у занавешенного тяжелыми бархатными шторами окна стоял клавесин. У инструмента расположился, по-видимому, потенциальный покупатель. Он беспорядочно нажимал на клавиши. Звуки, извлеченные этими неумелыми прикосновениями, отнюдь не радовали слух. На пороге магазина появилась странная фигура. Молодой человек явно переживал не лучшие времена в своей жизни. Одежда его давно износилась, хотя когда-то, возможно, была неплохого качества. Лицо можно было бы назвать красивым, если бы не следы сильного истощения. Юноша был очень бледен. Взгляд лихорадочно блестевших глаз устремлен в сторону все еще стонущего клавесина.
Откуда-то из внутренних помещений появился хозяин магазина. Его внимание привлек не покупатель, бессовестно истязавший дорогой инструмент, а тот, кто, не отрываясь, следил за беспорядочным движением клавишей.
Ты музыкант? Умеешь играть на клавесине? Чего ты хочешь?
Все, чего я хочу сейчас - это в последний раз поиграть на этом инструменте, потом можно и умереть... У меня был и дом, и свой клавесин,... хотя, глядя на меня, верно, в это трудно поверить... Моя мать тяжело болела, я так хотел ее спасти,... все, что у меня было, я продал,... чтобы купить у лекаря эликсир жизни, но...
Она умерла?
Да. - молодой человек коротко вздохнул и с надеждой посмотрел на торговца.
Что ж, сыграй, если ты и вправду этого так хочешь, а если у тебя это неплохо получится, возможно, я предложу тебе кое-какую работу. Я хорошо плачу тем, кто для меня хорошо работает, а в твоем кармане давно не водились монеты, или я не прав?
Но юноша, казалось, уже не слышал его последних слов. Он с какой-то немыслимой тоской и страстью смотрел на клавиши, которых, наконец, могли коснуться его пальцы.
Несколько первых аккордов, словно приласкали инструмент. А затем... Мелодия, наполнившая собой все окружающее пространство, захватила в волнующий плен всех, кто не был лишен слуха. Она была так прекрасна, что казалось, будто она рождается сама по себе, без участия музыканта, чьи умелые пальцы всего лишь извлекают из клавесина необходимые звуки.
Когда музыкант перестал играть, не просто наступила тишина, появилось щемящее ощущение какой-то дисгармонии. Словно без этой волшебной музыки мир осиротел.
Что это ты играл? Кто научил тебя этой мелодии?
Эту маленькую симфонию я сочинил сам. Кажется, она неплохо получилась. - Впервые за все время юноша улыбнулся.
Я хотел предложить тебе работу... Но теперь я хочу предложить кое-что повыгоднее. Я подарю тебе этот клавесин и дам тебе денег. Много денег. Ты сможешь купить себе новую одежду и даже построить дом. За все это я попрошу только одно.
Что же у меня есть такое, что стоит всего этого богатства?
Я хочу купить твою музыку. Я хочу, чтобы она называлась: "Маленькая симфония" Кориотти.
Экран погас, но Марина словно зачарованная продолжала смотреть на монитор. На несколько минут через это волшебное окошко они попали в другой мир, в другое время, они столкнулись с жизнью, о которой практически ничего не знали. Они увидели людей, которые, быть может, жили в этом другом мире и, понятно, не могли даже предположить, что их поступки могут как-то влиять на нашу жизнь, создавать в ней проблемы или помогать от каких-то проблем избавляться. Наконец, девушка смогла заговорить:
- Кто же был этот музыкант? Стал ли он знаменитым? Возможно, мы знаем его музыку?
- Нет, нам не удалось отыскать его след в истории. Проанализировав эту регрессию, мы пришли к выводу, что, заключив договор с Кориотти, молодой человек, впоследствии, пожалел об этом. Вместо того, чтобы использовать талант, данный ему самим Творцом и, безусловно, оставшийся с ним, для создания новых прекрасных творений, он потратил свою жизнь на бесполезные тяжбы. Ему не удалось вернуть то, что он продал Кориотти, так как тот честно выполнил все условия их договора.
- Это был Эдди Гремм? Ну, в другой реальности?
- Не знаю. Никто не может этого знать точно... Но эта история помогла Гремму избавиться от его депрессии и написать ту чудесную музыку, которую мы слушали этим вечером.
Часть вторая
Обычно Марина приходила в кабинет за полчаса до прихода доктора Гриффса. Но сегодня, хотя она не опоздала ни на минуту, в кресле пациента уже сидел посетитель. Чувствовалось, что разговор продолжался, как минимум, несколько минут.
Поймите, молодой человек, я - врач, а не волшебник, то, о чем вы меня просите... Все зависит от очень многих факторов... Нет никакой гарантии, что... - взволновано говорил Гриффс
Да я все понимаю, но я ведь и не прошу, чтобы вы совершили чудо, существует же хоть какой-то самый маленький шанс, что все может получиться? - в голосе молодого человека звучала такая надежда.
Но очень маленький... Скорее даже не шанс, а весьма зыбкая надежда.
Вот и хорошо. Давайте попробуем... А не получится, так я хоть буду знать, что сделал все возможное.
Хорошо... Да, знакомьтесь, это мой ассистент, ее зовут Марина. Я бы хотел, чтобы вы и ей рассказали свою странную историю, иногда ей удается подтолкнуть меня к правильному решению проблемы самым неожиданным образом.
Пока доктор Гриффс готовил свой аппарат для записи, молодой человек стал рассказывать Марине о своей проблеме.
Меня зовут Марк Баер, я недавно закончил университет, впрочем, это не важно. Понимаете, я влюбился... Элен - необыкновенная девушка. Нет, правда... Она красива, умна, я никогда не думал, что встречу такую, вы извините, я не имел в виду... вы тоже... но Элен - само совершенство! - он говорил так восторженно, что Марина с трудом сохраняла серьезное выражение лица.
Я вам верю, но ведь проблема не в этом?
Проблема в том, что она не хочет выходить за меня замуж...
Она не любит вас?
В том-то и дело, что любит! Она вбила себе в голову, что если я на ней женюсь, то со мной случится беда, у них в семье, видите ли, какое-то проклятие. Все женщины в их семье вдовеют в первом браке, причем, в первый год супружества!
Что, есть какая-то легенда, письменное свидетельство?
Да нет ничего, возможно, это просто цепь совпадений...
Но первые мужья женщин в этой семье все-таки умирали?
Да... Но если и было когда-то какое-то проклятие, его ведь можно снять!
Право, не знаю... Это уже какая-то мистика.
Молодой человек нам предлагает занятный эксперимент, - вмешался в разговор Гриффс, - он хочет попробовать попасть в прошлое, но не свое, а своей невесты...
А почему бы ей самой не провести этот сеанс регрессии?
Он готов и ее вовлечь в это, но почему-то хочет начать с себя.
А знаете, доктор, может, он и прав. Он ведь не боится этого проклятия и верит, что от него можно избавиться.
Что ж, если вы так считаете... Приступим...
ПОТЕРЯНОЕ ПРОКЛЯТЬЕ
Он был в седле так долго, что, казалось, потерял счет времени. Но бесконечная каменистая дорога все же привела его к желанной цели. Вот он, замок, здесь живет прекраснейшая из женщин!
Замок стоял на самом краю невысокой, но достаточно крутой горной вершины. Казалось, он был ее естественным продолжением. Туман раннего утра придавал строению какой-то призрачный вид. Невольно думалось, что когда рассеется туман, вместе с ним исчезнет и замок.
Отец Элайны выглядел совсем стариком. Его мутные злые глаза неприветливо смотрели на нежданного гостя.
Так ты приехал сватать мою дочь? - сразу спросил хозяин замка.
Да, мой господин. Я привез тебе дары от моего отца и благословение от моей матери. Твоя дочь будет счастлива в моем доме, - с поклоном ответил юноша.
Учтивые речи... - старик засмеялся.... - она, быть может, действительно будет довольна... Но возьмешь ли ты ее, когда узнаешь то, что я обязан тебе поведать?
Я готов выслушать тебя...
Ну, так слушай! Девчонка действительно хороша... Кто бы мог подумать, что у такой змеи может родиться ангел... Мать крошки Элайны была исчадием ада. Ее отец потерял всякую надежду сбыть с рук эту ведьму. Пора невесты для нее уже минула, когда умерла моя первая жена, так и не оставив мне наследника... Год был неурожайным, несколько разрушительных набегов совершили на мои деревни неугомонные соседи... Моя казна нуждалась в серьезной поддержке... Женитьба на перезрелой девственнице с дурным характером не пугала меня,... если за это я получал земли и золото. Да и девка она была здоровая, а мне нужен был сын!
И она пошла за вас?
А кто ее спрашивал? Ох, как люто она меня ненавидела... Но...Да, что говорить... Тяжелые были у нее роды... Два дня ее крики не давали мне покоя... Поверишь, кровь застывала в жилах, когда она начинала выть... Но все когда-нибудь кончается... Жена родила мне дочь, впрочем, это было ее последнее дело на нашей грешной земле... Через несколько часов после того, как мы услышали первый крик Элайны, душа ее матери отправилась в небытие, где ждал суд более справедливый, чем наш, упокой Господь ее душу... Но черная душа не боится Бога! Перед своей кончиной эта ведьма прокляла собственную дочь... Она предрекла девочке вечное вдовство, сказав, что не дано жить тому, кто станет ее мужем!... Ну вот, я тебе все и открыл, моя совесть чиста перед тобой. Я не буду в обиде, если ты сегодня же покинешь наш дом...
Почему? Я не верю в силу проклятья. Бессмысленная и бессильная злоба не может победить мою любовь. Назначь свадьбу, мой господин!
Что ж, это слова, достойные рыцаря! - Старик засмеялся, и лицо его словно помолодело. - Эй! Позовите сюда мою дочь!
* * *
Он держал ее на руках, и его сердце переполняла нежность... Сегодня Элайна, его несравненная Элайна подарила ему дочь! Этому вместе с ним радовались и два его сына...
Они с удивлением смотрели на своего большого и сильного отца, в глазах которого блестели слезы...
* * *
Доктор Гриффс снял с Марка Баера контактный обруч АПД. Молодой человек открыл глаза. Казалось, он не совсем еще понимал, где находится и что происходит.
Послушайте, доктор, как мне все это рассказать...
Вы сможете это даже показать своей невесте, я сделаю для Вас копию...
К разговору о проклятье Марина вернулась только после того, как насыщенный событиями прием психоаналитика доктора Гриффса подошел к концу.
Неужели все это было на самом деле? Вы думаете, что проклятия не существуют?
Почему же, существуют! Особенно для тех, кто в них верит, а более всего для тех, кто их боится...
Часть третья
Прием уже закончился. Доктор занимался архивными записями, а Марина готовила материалы для статьи, которую доктор Гриффс должен был написать по заказу журнала "Психологические исследования" .
- Чем вы заняты сегодня вечером? - в голосе Гриффса чувствовалось некоторое напряжение, его мысли зацепились за что-то очень важное...
- Никаких особых планов... А что? Есть предложения?
- Я сегодня должен быть в клинике Крофта. Вы знаете, что это такое?
- Совсем немного, вокруг этой клиники сплошные легенды... Там занимаются людьми, потерявшими память... Так?
- Да, только не всеми... Если человек стал жертвой амнезии в результате травмы, тяжелого заболевания или стресса, это еще не повод обращаться в клинику Крофта. Но если человек физически абсолютно здоров...
- А разве так бывает?
- К сожалению, эти случаи за последнее время участились, а уж эпизод, в связи с которым пригласили меня, и вовсе не поддается никакому объяснению с точки зрения здравого смысла...
- А что случилось?
- Хотите пойти со мной?
- Спрашиваете! Только расскажите мне, что же такое произошло.
- Нового пациента клиники я неплохо знаю. Это писатель Тэрри Гресс, вы наверняка читали хотя бы один из его романов...
- Кое-что действительно читала, он довольно популярный автор, а что с ним случилось?
- Его пригласили на частную вечеринку в дом еще одной знаменитости Эллы Кастель...
- Она ведь недавно снялась в фильме по его роману?
- Да, конечно... Там было не слишком много народу, точнее 12 человек, включая хозяйку. Особого угощения предусмотрено не было: напитки, фрукты, десерт... В тот момент, когда все произошло, Терри спокойно беседовал с режиссером Кроуном. Внезапно он замолчал, глаза его закатились, и он рухнул на пол. Помощь врача подоспела в считанные минуты, но Гресс почти сразу пришел в себя, во всяком случае, так показалось сначала. Он встал, привел в порядок свою одежду... Огляделся, но когда он заговорил, стало понятно, что ему понадобится помощь...
- Что же он сказал?
- В том-то и дело, что этого никто не может знать, он заговорил на языке, которого не знают даже приглашенные к нему специалисты по редким и забытым наречиям. Нет такого языка на нашей планете... Может, он и существовал когда-то, но точно этого никто не может утверждать.
- Вы возьмете с собой АПД?
- Вообще-то, меня пригласили туда в основном потому, что мы с Терри много лет дружим. Врачи клиники хотят окружить его знакомыми лицами...
- А что, это помогает?
- Как правило, нет. Думаю, они столкнулись со случаем, совершенно не разрешимым при помощи уже отработанных методик. Ведь во всех предыдущих ситуациях люди, по крайней мере, не забывали свой язык, с ними можно было свободно общаться.
- Так вы не будете там работать? - вопрос Марины невольно прозвучал с изрядной долей разочарования.
- А вот это мы посмотрим...
* * *
Марина впервые видела Терри Гресса, если не считать фотографий, которые иногда появлялись в газетах. На вид ему было лет тридцать пять, смуглый, с большими выразительными глазами, он был больше похож на актера или художника, если следовать сложившимся стереотипам.
Он писал удивительные по своей внутренней силе романы. Его произведения были так насыщены глубокой философией и так увлекали калейдоскопом чувств, страстей и сложных сюжетных переплетений, что никто не мог оставаться равнодушным к прочитанному.
Сейчас он смотрел на окруживших его людей спокойно, чувствовалось, что он понимал: ему хотят помочь. Он уже знал, что его речь недоступна пониманию, и не пытался что-либо объяснить на словах.
Профессор Крофт, увидев среди людей, собравшихся в кабинете, Эмиля Гриффса, сразу подошел к нему.
- Здравствуйте, друг мой. Я хочу вам кое-что рассказать. Когда я решил попробовать поработать с Терри у себя в кабинете, то столкнулся с одной особенностью его поведения, я думаю, нам стоило бы попробовать провести его через ваш АПД...
- О какой особенности вы говорите ?
- Видите ли... У меня в кабинете стоит компьютер, как только Гресс увидел его, он оживился... Но, подойдя ближе, явно был чем-то озадачен... Создавалось впечатление, что... Понимаете, он, словно, чего-то не обнаружил у внешне ему хорошо знакомого предмета...
- Вы уверены, что правильно поняли ситуацию?
- Не знаю... Вы ведь взяли с собой свой замечательный аппарат?
- Он в машине.
- Я думаю, у нас есть кабинет, который подойдет для Вашего исследования, вы разрешите мне присутствовать?
- Разумеется, профессор, но вы ведь понимаете...?
- Нет, нет... Только я.
- Да, простите, я забыл представить вам свою ассистентку... Это Марина, она помогает мне при проведении сеансов.