|
На ветрах вдохновенья над морем творенья
В камне выбито имя "Вийон";
Но известность и славу свою ты бы продал
За кровавого злата дублон.
Ты бы дьяволу душу пожертвовал, чтобы
Вновь вернуться к привычкам земным:
Воровать и блудить, голодать и скитаться -
Как и делал, когда был живым.
За парижскую грязь ты бы кровь свою продал,
За гнилую скамью в кабаке,
За скрипучие кровли, за бордельные двери
И за шлюху с подолом в руке.
Ах, Вийон, кто бы ведал в лихую годину,
В час последний мучительный твой,
Что, вцепившись в веревку, сожмут твои руки
Тонкий корпус кифары златой.
Кто бы ведал среди упивавшихся казнью,
Окружающих твой эшафот,
Что короткая лесенка в пару ступеней
Прямиком тебя в рай возведет!
Но роскошное убранство кущей небесных,
Нежный шелк, аксамитовый лак,
Изумрудные кроны, сапфирное море,
Для Вийона - ничто и никак!
Ты бы в ад отпустил свою вольную душу,
Лишь бы вновь очагов нюхать дым,
Лишь бы вновь всем без меры грехам предаваться -
Как и делал, когда был живым.
|
Villon, Villon, your name is stone
Carved on a windy shore;
But you would sell your fame to Hell
For one bloodstained moidore.
And you would give your soul to live
And rape and starve and strive
And drain the cup, and steal to sup,
As when you were alive.
You'd sell your blood for Paris mud
And wine-stained tavern benches,
And roofs a-leak and brothel reek,
And slattern, bold-eyed wenches.
Villon, Villon, 'twas little known,
That hour fierce and sharp,
That from the rope your hands would grope
To clutch a silver harp.
They little knew, who roared at you,
With red and mocking eyes,
The gallows stair you mounted there
Was steps to Paradise.
But marble skies and canopies
Of golden cloth and silk,
And emerald trees and sapphire seas
Are not for Villon's ilk!
You'd sell your soul to Satan's coal
For Paris den and dive,
To live and roar and rob and whore
As when you were alive.
|