|
Гранитный столп, минувших дней обломок,
Стоял на берегу меж валунов,
Где ветер пробирает до печенок,
Где вечно слышен моря грозный рев.
Цепями из надежной, доброй стали
Ее мы к кольцам, ввинченным в гранит,
За ноги и за руки приковали -
Гадая, почему ж она молчит.
Кружили чайки стаей серокрылой,
Кричала крачка на морской волне.
У ног ее мы хворост запалили,
Оставив ведьму умирать в огне.
Ее нагие груди прикрывала
Накидка из распущенных волос.
Мы расходились, а она молчала,
Хотя огонь под ней все рос и рос.
Отстав от остальных, я на опушке
Остановился и назад взглянул:
Сейчас придет к земной своей игрушке
Владыка преисподней, Вельзевул...
От жара волоса ее свернулись
И пламя наготу сокрыло вмиг -
И скованную ведьмину фигуру
Вдруг окружил слепяще-рыжий нимб.
Глупцы! Ведь душу пламя очищает,
В нем враз истает зла коварный лик!
Но мы - мы Бездны стали палачами,
Коль на костер святую возвели...
|
We set a stake amid the stones
That crown the headland shore,
Where wild the sea-wind ever drones
And where the combers roar.
Then leg and ankle, wrist and hand,
We bound her to the stake
With chains that might the fire withstand,
And never a word she spake.
The grey gulls whirled by, light and fleet;
Loud called the hooded tern.
We fired the fagots at her feet
And left her there to burn.
Over her bare breasts flowed her hair,
About her leaped the flame;
But as we turned to leave her there
She spoke no word of blame.
I turned upon the sloping lea,
A moment paused, alone,
Half fearful, gazing, lest I see
The Devil claim his own.
About her breast the red fires gleamed,
The dark smoke caught her hair,
And to my wondering eyes it seemed
A halo floated there.
Fools! Fools! A human soul be cleaned
By fire of Satan's taint -
'Tis we are henchmen of the Fiend!
For we have burned - a Saint!
|