|
На престоле своем восседал Бран Мак Морн,
И закатный когда покраснел окоем,
Подозвал он девицу с наполненным рогом
И велел: спой мне нашего песнь народа!
Ее очи полночного неба черней,
Ее губы закатного солнца красней -
И покуда заря вдалеке догорала,
Златострунная лира послушно играла.
В пальцах девичьих музыка радужных гроз,
Ее шепот - как эхо несбывшихся грез;
Бран недвижно сидел на престоле закатном,
И подобен был лик его бронзе чеканной.
"Из сынов человеческих - первыми мы
В этот край из далекой пришли стороны,
Из-за грани миров, где огнем дышат горы,
Где багрянцем окрашено буйное море."
"Первым был наш народ - и последним стал он,
Старый мир упокоен в пучине времен,
Му - легенда рассветных морей роковая,
Атлантида - обитель акул и кальмаров..."
Бран Мак Морн на престоле недвижно сидел,
Словно бронзовый идол, в закат он глядел,
А девица покорные струны ласкала
И разил ее голос острее кинжала.
"К нам преданье пришло из далеких веков,
Приподняла луна вечной тайны покров -
И в жемчужнице, с дна вознесенной морского,
Начертала пророчество мира былого."
"Те, кто первыми тайной тропою прошли,
Открывая в тумане загадки Земли -
Те последними станут из рода людского,
Когда треснет яйца скорлупа мирового..."
"И последний из вас в мира гибельный час
С горних высей увидит смешение рас,
И взбесившихся скал беспорядочный танец,
И дымов ядовитых заманчивый глянец."
"Звездной пылью затянется небо тогда,
Смертным вихрем стирая дотла города;
Тот, кто начал игру, тот ее и закроет -
Смерть последним потомка возьмет вашей крови..."
Замолчала она, струнный стих перебор,
И безмолвная ночь завела разговор
Об услышанном с вереском, дубом и терном,
С рыхлой белой скалой и бродягою-ветром.
Губы алые вновь безнадежно сомкнув,
Очи черные грез пеленой затянув,
Отступила девица с коротким поклоном -
А король все сидел, неподвижный, на троне.
|
На престоле своем
Восседал Бран Мак Морн,
В небе ясном заря догорала -
И девица ему,
Королю своему
Рог с вином ежевичным подала.
Бран вину не был рад;
Глядя в алый закат,
Он велел: спой мне песнь народа!
И вечерней порой
Под девичьей рукой
Обрели струны лиры свободу.
Ее очи черны,
Ее губы красны,
В ее голосе - отзвуки тайны;
Бран недвижно сидел,
Все в закат он смотрел,
Словно статуя бронзы чеканной.
"Были первыми мы,
Человечьи сыны,
Кто пришел в этот мир из-за грани -
Где меж огненных гор
Моря стиснут простор
И бушуют ветра непрестанно."
"Были первыми мы
В те далекие дни,
Что в столетьях остались туманных;
Му - в закатных краях
Миф, забытый в веках,
Атлантида ж - на дне океана."
Бран Мак Морн все сидел,
На нее не смотрел,
Мрачный идол величья былого;
А она песнь вела,
И закатная мгла
Стала завесой пролитой крови.
"Из додревних времен,
Лунной волей скреплен,
Нам достался завет изначальный -
Из пучины морской
Его вынес прибой,
Начертав тайной руной на камне."
"Тот, кто первым узрел
Древних знаний предел -
Тот из рода людского последним
Мира встретит конец,
Когда звездный венец
Разобьется о бренную землю."
"И последний из вас
В мира гибельный час
Глянет в лик отворившейся Бездне
Перед тем, как в дымах,
Пробуждающих страх,
Все живое бесславно исчезнет."
"Лопнет купол небес,
Хлынет звездная взвесь
Смертоносная, бурей гонима...
Был ваш первым народ -
И последний исход
Суждено встретить вашему сыну..."
Сей пророческий стих
Эхо струн золотых
Еще долго вокруг разносило,
Хоть и смолкла она -
От кошмарного сна
Пробудиться нет более силы.
Омут черных очей
Дымкой сонных ночей
Затянуло, и воли не стало -
А король все сидел
И безмолвно смотрел,
Как заря в темноте угасала...
|
High on his throne sat Bran Mak Morn
When the sun-god sank and the west was red;
He beckoned a girl with his drinking horn,
And, "Sing me a song of the race," he said.
Her eyes were as dark as the seas of night,
Her lips were as red as the setting sun,
As, a dusky rose in the fading light,
She let her fingers dreamily run
Over the golden-whispered strings,
Seeking the soul of her ancient lyre;
Bran sate still on the throne of kings,
Bronze face limned in the sunset's fire
"First of the race of men," she sang,
"Far from an unknown land we came,
From the rim of the world where mountains hang
And the seas burn red with the sunset flame."
"First and the last of the race are we,
Gone is the old world's gilt and pride,
Mu is a myth of the western sea,
Through halls of Atlantis the white sharks glide."
An image of bronze, the king sate still,
Javelins of crimson shot the west,
She brushed the strings and a murmured thrill
Swept up the chords to the highest crest.
"Hear ye the tale that the ancients tell,
Promised of yore by the god of the moon,
Hurled on the shore a deep sea shell,
Carved on the surface a mystic rune:"
" 'As ye were first in the mystic past
Out of the fogs of the dim of Time,
So shall the men of your race be last
When the world shall crumble,' so ran the rhyme."
" 'A man of your race, on peaks that clash,
Shall gaze on the reeling world below;
To billowing smoke shall he see it crash,
A floating fog of the winds that blow.' "
" 'Star-dust falling for aye through space.
Whirling about in the winds that spin;
Ye that were first, be the last-most race,
For one of your men shall be the last of men.' "
Into the silence her voice trailed off,
Yet it echoed across the dusk,
Over the heather the night-wind soft
Bore the scent of the forest's musk.
Red lips lifted, and dark eyes dreamed,
Bats came wheeling on stealthy wings;
But the moon rose gold and the far stars gleamed,
And the king still sate on the throne of kings.
|