|
Пылают очаги в большом чертоге,
И женщина молит меня остаться -
Но мрак ночной свернулся у порога,
И кличет хладный ветер в путь-дорогу -
А значит, уходить пора скитальцу.
Ведь как могу я пировать в чертогах,
Когда ветра бесчинствуют над морем?
Мой дух стремится вдаль, и сами ноги
Несут меня к волнам, на запах грога,
Крик чаек, рев моржей - как пенье рога,
И бездны вкус соленый чудотворен.
Крепите ванты, парус поднимайте -
Грести не нужно, нас направит ветер.
О скалы фьорда бьют валы-громады,
Вода бушует белопенным адом,
А мы - вперед, как будто так и надо,
Сопутствуют ветра и нам, и смерти!
Нет, не могу я отдыхать в чертоге,
Ногами к очагу, с бочонком браги...
Ветра зовут в поход во имя Бога,
Меня влечет в страну единорогов
И дальше - где законов нету строгих,
Где станет жизнь сплошной высокой сагой!
|
The fires roared in the skalli-hall,
And a woman begged me stay -
But the bitter night was falling
And the cold wind calling
Across the moaning spray.
How could I stay in the feasting-hall
When the wild wind walked the sea?
The feet of the winds drew out my soul
To the grey waves and the cloud's scroll
Where the gulls wheel and the whales roll,
And the abyss roars to me.
Man the sweeps and bend the sail -
We need no oars tonight,
For the sharp sleet drives before the gale
That dashes the spray across the rail
To freeze on helmet and corselet scale,
And the waves are running white.
I could not bide in the feasting-hall
Where the great fires light the rooms -
For the winds are walking the night for me
And I must follow where gaunt lands be,
Seeking, beyond some nameless sea,
The dooms beyond the dooms.
|