Роджер ЖЕЛЯЗНЫ

     ИСТОРИЯ КОММИВОЯЖЕРА


     Roger Zelazny, _The Salesman's Tale_, (c) 1994


     Хорошо,  что  я  собирался задержать Мерлина в  хрустальной пещере на
длительный срок. Хорошо, что он не остался там до конца.
     Я прервал козырной контакт,  опрокинув пинком свой бокал ледяного чая
и воскликнув "Вот черт! Пролил...". И одновременно открыл Козырь Рока.
     Лесосвалка. Неплохой выбор. Хотя это и не имело значения, пэтому-то я
и попросил Мерлина повернуть карты рубашкой вверх и взял одну втемную. Это
было просто шоу, чтобы надурить Образ. Все они вели в места, от которых до
хрустальной пещеры рукой подать -  что и являлось истинной причиной самого
факта их существования.  Их целью было вывести Мерлина на орбиту пещеры, в
радиус действия системы предупреждения голубого кристалла. Получив сигнал,
я уже сам должен был поторопиться туда и на месте найти способ загнать его
в ловушку.
     К  сожалению,  система  не  сработала,  когда  Мерлин  воспользовался
Сфинксом, сматываясь от моей мамочки. Ее нейротоксин исказил излучения его
нервной системы.  В который раз она помешала моим планам - мимоходом, даже
не  пытаясь ничего сделать.  Ну  неважно,  по  большому счету.  Я  все  же
заполучил  Мерлина,   как  и   хотел.   Вот  только...   после  этого  все
переменилось.
     "Люк!   Ты   дурак!"   -   взорвалось   послание   Образа,   подобное
заключительному пассажу рок-концерта.  Но Лесосвалка уже обретала ясность,
и  я козырнулся туда еще до того,  как Образ сообразил,  что по нему течет
чай со льдом, а не моя кровь.
     Когда видение Образа исчезло,  я  поднялся на ноги -  среди кустов из
ржавых напильников и  ножовок,  деревьев из скрученных радиомачт и  весело
разукрашенных клумб из битых бутылок.  Я побежал, кровь по-прежнему капала
из пореза на левой ладони.  Времени на перевязку не оставалось: как только
Образ преодолеет шок  и  сообразит,  что  с  ним ничего не  случилось,  он
немедленно примется сканировать Тени  в  поисках меня  и  всех  остальных.
Они-то вне досягаемости у  второго Образа,  а  вот я...  Стены хрустальной
пещеры блокировали все виды парафизического воздействия, на которые только
я их проверял,  и я сильно подозревал,  что от ока Образа они меня укроют.
Вопрос был в том, чтобы добраться туда до того, как он прочешет достаточно
Теней.
     Я  увеличил скорость.  Да,  я еще сохранил форму и мог хорошо бежать.
Оставляя позади ржавые машины и  завитки диванных пружин,  битую черепицу,
сломанные ящики... Вниз по аллее праха, вверх по тропе бутылок и счетов за
выпивку... Тревога. Надо ждать. Ждать океана нервного тика и дрожи, ждать,
пока торжествующий глас Образа провозгласит: "Попался!"
     Я  обернулся и поймал вдали отблеск синевы.  Лесосвалка,  возникшая в
результате древней теневой грозы,  резко оборвалась,  когда я  соскользнул
вниз по склону, вознагражденный видом более естественной растительности.
     Здесь  я  услышал птичьи крики,  почувствовал шевеление насекомых под
землей,  что давала твердую опору моим ногам. Небо было чистым, но на бегу
я не мог определить ни ветра, ни температуры.
     Мерцающая синяя гора увеличивалась. Я сохранял прежний темп.
     Остальные должны быть сейчас вне опасности,  насколько это вообще для
них  возможно.  Черт!  Они должны быть сейчас хорошо вне опасности.  Время
идет здесь значительно медленнее,  чем  в  главной линии.  Они давно могли
просто устроиться где-нибудь,  закусить и  обменяться шуточками.  А  то  и
вздремнуть...  Я  проглотил проклятье,  сберегая дыхание.  Это могло также
значить, что Образ ищет меня куда дольше, чем кажется...
     Синяя громада все росла и росла.  Я решил проверить, насколько хорошо
сохранился мой финишный рывок, и перешел на высокие обороты.
     Воздух и  земля вибрировали от  того,  что  казалось раскатами грома.
Возможно, это реакция разгневанного узора, который наконец обнаружил меня.
А возможно, и просто гром.
     Дыша  как  насос,  я  наконец  вынужден  был  затормозить,  чтобы  не
расплющится об  основание хрустального утеса.  Молний пока не было,  и  я,
цепляясь  руками  и  ногами,   полез  вверх.  Никогда  раньше  не  пытался
вскарабкаться с этой стороны. Легкие раздувались как меха, выступивший пот
смешивался с  начавшим  капать  дождиком.  Я  оставлял кровавые потеки  на
камнях, но их скоро смоет.
     Добравшись до вершины,  я  на четвереньках дополз до отверстия,  влез
ногами  вперед,  повис  на  руках,  затем  спрыгнул в  темноту,  игнорируя
лестницу.  Быстрота решала все.  И  только когда я  очутился в  сумеречной
голубизне,  все  еще  отдуваясь,  я  наконец ощутил себя  в  безопасности.
Переведя дыхание,  я  наконец позволил себе рассмеяться.  Я сделал это!  Я
сбежал от Образа!
     Я прошелся по камере.  Вкус такой победы незабываем,  я просто не мог
ее не отметить.  Я смотался на склад,  нашел там бутылку вина, откупорил и
сделал глоток.  Затем переместился в боковую пещерку, где до сих пор лежал
спальный  мешок,   расположился  на  нем  и  продолжил  радоваться  жизни,
вспоминая все,  что узнал там,  у  Про-Образа.  Моя леди Найда была просто
великолепна. Да и Мерлин тоже.
     Интересно,  злопамятен ли  Образ?  В  смысле,  сколько  мне  тут  еще
торчать,  прежде чем  можно  будет  вылезти наружу,  не  рискуя немедленно
нарваться? Никак не узнать. К сожалению. Однако Образ должен помнить очень
и очень многое, как и те, кто постоянно крутятся вокруг него - то есть те,
в ком течет кровь Амбера. Не так ли?
     Я сделал еще глоток. М-да, так я могу застрять тут надолго.
     Использую чары и  сменю внешность,  решил я.  Когда я уйду отсюда,  у
меня  будут  темные  волосы  и  борода (поверх зачатков настоящей бороды),
серые глаза, прямой нос, скулы повыше и менее массивный подбородок. Я буду
выглядеть более высоким и тощим.  И вообще стану не столь яркой личностью,
уйдя  в  более  темные  тона.   И  это  не  будет  какое-то  поверхностное
косметическое заклинание;  тут нужно кое-что посильнее,  с воздействием на
глубинную суть и плоть.
     Я  нашел консервированное мясо  и  бисквиты,  подогрел банку с  супом
маленьким заклинанием.  Нет,  это  не  нарушение физических законов  этого
места. Хрустальные стены блокируют вход и выход любого воздействия, но мои
заклинания исходят от меня и работают здесь, внутри, как обычно.
     За едой я  снова подумал о Найде,  Мерлине,  Корал.  Что бы с ними ни
произошло, хорошего или плохого, время играло на них. Даже если я останусь
тут очень ненадолго,  разница во  времени несоизмерима из-за  замедленного
его  течения здесь.  А  какой счет времени ведет Образ?  Все существующие,
вероятно,  -  а значит,  свой собственный, - но мне думалось, что особенно
хорошо он  настроен на  главный его поток,  по  Амберу.  Фактически я  был
уверен в  этом,  ведь  именно там  главная игра.  И  если  я  хочу  быстро
вернуться в игру, я должен остаться здесь просто пока не заживет рука.
     Но  если серьезно,  насколько сильно я  нужен Образу?  Много ли  я  в
действительности для  него значу?  Что я,  с  его точки зрения?  Правитель
небольшого королевства из Золотого Круга. Убийца одного из принцев Амбера.
Сын человека,  который однажды пытался его уничтожить...  Тут я вздрогнул,
но вспомнил,  что Образ позволил мне прожить всю мою жизнь вплоть до этого
момента без всяких репрессалий за действия моего папочки. А в текущем деле
мое участие было минимальным.  На первом месте стояла Корал, затем Мерлин.
Возможно,  я  перестраховщик.  Может быть,  он вовсе выкинул меня из своих
основных планов в тот момент,  когда я исчез.  Я,  однако,  не собирался и
шагу делать отсюда, не замаскировавшись.
     Я прикончил еду и вино.  А когда я сделаю этот шаг?  Чем в точности я
тогда буду?  Множество возможностей крутились у меня в голове... Я зевнул.
Спальный мешок выглядел так притягательно.
     Сверкали молнии,  голубые волны пробегали по  стенам;  потом грохотом
прибоя отозвался гром. Завтра. Подумаю об этом завтра...
     Я  заполз в  мешок  и  устроился поудобнее.  В  следующее мгновение я
отключился.
     Понятия не имею, сколько я спал. Поднявшись, я по привычке обошел все
вокруг, проверяя надежность защиты, проделал энергичную утреннюю разминку,
умылся и  неторопливо сьел завтрак.  Чувствовал я  себя лучше,  чем вчера,
рука потихоньку подживала.
     Затем я  сел и  пялился на стену,  наверное,  несколько часов.  Каким
будет лучшее направление действий?
     Я  мог  вернуться в  Кашфу,  где  меня ждал трон.  Я  мог попробовать
отыскать друзей.  Я мог просто залечь на дно, наблюдать и не высовываться,
пока не вникну,  что происходит.  Тут вопрос приоритета. Что я мог сделать
наиболее важного, что затрагивало бы всех? Я размышлял об этом до ленча.
     Поев,  я  достал свой маленький блокнот-этюдник и  карандаш,  и начал
набрасывать образ одной леди,  добавляя черту за чертой.  Я возился с этим
до вечера, просто чтобы заполнить время, хотя знал, что помнил ее верно. К
ужину план завтрашних действий уже оформился.
     Наутро порез почти затянулся.  Я  выколдовал себе зеркало из гладкого
участка  стены.  Воспользовавшись масляной лампой,  чтобы  не  расходовать
освещающее заклинание, я вызвал в зеркале высокий, темный, худощавый образ
поверх своего отражения,  наложил его  орлиные черты на  мои  собственные,
завершая бородой;  и я посмотрел на свою работу, и увидел, что это хорошо.
Затем я  изменил вид  своих одежд,  чтобы они соответствовали новому мне -
это  потребовало  лишь  одного  заклинания.   При  первой  оказии  достану
настоящие вещи,  ни  к  чему расходовать мощные воздействия на нечто столь
тривиальное.  Все это я сделал первым делом,  потому что планировал носить
личину весь день.  Пообвыкнуть,  а заодно проверить,  нет ли какой скрытой
слабины в моей работе. И спать буду в ней, по той же причине.
     После  полудня я  снова достал этюдник.  Внимательно изучил вчерашний
набросок,  затем перевернул страницу и  нарисовал Козырь.  Он чувствовался
точно таким, каким следовало.
     Утром, после обычной процедуры, я как следует осмотрел свое отражение
в  зеркале  и,  удовлетворенный,  установил лестницу,  чтобы  выбраться из
пещеры.  Рассвет был сырым и  холодным,  с  несколькими разрывами синевы в
облачном покрове высоко  над  головой.  Дождь  может  сорваться снова.  Но
какого черта меня это должно заботить? Меня тут, считай, уже нет.
     Я  достал свой блокнот,  но  остановился.  Вспомнил другие Козыри,  с
которыми имел дело за  эти годы,  и  кое-что еще.  Я  раскрыл свою колоду.
Медленно перетасовал карты,  пока не нашел грустную -  папы.  Я хранил его
Козырь из сентиментальных побуждений, не намереваясь использовать.
     Папа выглядел в  точности как в  моих воспоминаниях,  но  я  искал не
воспоминаний. Мне нужно было то, что он носил на боку.
     Я  смотрел на  Вервиндл,  клинок,  магический по всем статьям,  неким
образом связанный с  Корвиновым Грейсвандиром.  Вспомнил рассказ Мерлина о
том,  как  его  отец  призвал Грейсвандир из  Тени после своего бегства из
Амбера.  Была  какая-то  связь между ним  и  этим оружием.  Теперь,  когда
события развивались гигантскими шагами,  в  преддверии новых  приключений,
было бы разумно встретиться с ними, приготовив соответствующую сталь. Папа
был мертв,  но Вервиндл -  по-своему жив.  Я не мог добраться до отца,  но
быть может,  я смогу добыть его клинок -  по последним сведеньям,  укрытый
где-то во Дворах Хаоса?
     Я  сфокусировался на  нем,  взывая внутри моего  разума.  Кажется,  я
что-то  почувствовал,  и  когда я  дотронулся до  этого,  карта дрогнула и
похолодела.  Я  потянулся.  Дальше,  тверже.  А  потом  пришла  ясность  и
близость, и ощущение холодного, чужого разума вознаградило меня.
     - Вервиндл, - сказал я мягко.
     Если  только может существовать эхо  звука при  отсутствии собственно
звука, то как раз это я и услышал.
     "Сын Бранда," - пришел отклик.
     - Зови меня Люк.
     Тишина. Потом провибрировало: "Люк."
     Я  потянулся,  поймал эфес и  потянул на себя.  Меч был в  ножнах.  Я
отступил,  держа его обеими руками,  и  обнажил клинок.  Узор на  нем сиял
расплавленным  золотом.  Поднял  над  головой,  вытянул  в  выпаде,  нанес
короткий  режущий  удар.   Он  был  прекрасен.  Он  был  идеален.  Он  был
средоточьем огромной мощи в каждом своем движении.
     - Спасибо, - сказал я, и смеющееся эхо пришло и ушло.
     Я открыл блокнот на нужной странице,  надеясь,  что выбрал подходящее
время для  звонка.  Лицо леди было тонко очерчено,  рассеянный,  невидящий
взор  передавал необычайную ширину и  глубину ее  зрения.  Через несколько
секунд  страница  похолодела,  мой  набросок  обрел  трехмерность  и  чуть
зашевелился.
     "Да?" - прозвучал ее голос.
     - Ваше  Величество,  -  начал  я,  -  хотя  вам  может показаться это
несущественным,  я  хотел  бы  известить вас,  что  я  сильно изменил свою
внешность. Я надеялся, что...
     - Люк, - молвила она, - конечно, я тебя узнаю. Ты ведь теперь и сам -
Величество. - Ее взгляд по-прежнему был рассеянным. - У тебя непроятности.
     - Это точно.
     - Хочешь пройти?
     - Если это возможно и удобно.
     - Разумеется.
     Она протянула руку.  Я потянулся,  осторожно касаясь ее руки своей, и
ее студия стала реальной, вытеснив серое небо и хрустальный холм. Еще шаг,
и я был там.
     Я  тут же опустился на колено,  расстегнув пояс и  протягивая ей свой
клинок. Где-то вдали раздавался стук молотка и визг пилы.
     - Встань,  - коснулась она моего плеча. - Иди и садись. Выпей со мной
чаю.
     Встав,  я  последовал за  ней  к  столику  в  углу.  Она  сняла  свой
запыненный фартук и повесила на крючок на стене.  Пока она готовила чай, я
заметил небольшую армию статуэток выстроенных вдоль одной стены,  а  также
разбросанных  тут  и   там  по  всей  комнате  -   большие  и   маленькие,
реалистические и импрессионистские,  прекрасные и гротескные. Она работала
в основном с глиной,  но парочка маленьких были каменными; в дальнем конце
помещения стояла печь для обжига, сейчас холодная. Несколько металлических
конструкций необычных форм свисали с потолочных балок.
     Когда она  присоединилась ко  мне,  она  взяла мою левую руку,  сразу
нащупав кольцо, которое дала мне.
     - Да, я дорожу защитой Королевы, - заметил я.
     - Даже  сам  будучи монархом из  страны,  которая находится с  нами в
дружбе?
     - Даже тогда,  -  кивнул я.  -  И дорожу настолько,  что хочу вернуть
старые долги.
     - О?
     - Я не совсем уверен, что Амбер в курсе некоторых недавних событий, в
которых  я  лично  принимал  участие  или  о  которых  знаю,   -  событий,
затрагивающих его благополучие. Если только Мерлин недавно не связывался с
вами.
     - Мерлин не  связывался,  -  ответила она.  -  Если  у  тебя  имеется
информация, жизненно важная для королевства, возможно, тебе лучше передать
ее непосредственно Рэндому.  Сейчас его здесь нет,  но я  могу связаться с
ним для тебя, по Козырю.
     - Нет,  -  проговорил я.  -  Я  знаю,  что он недолюбливает меня и не
доверяет мне,  убийце своего брата и  другу человека,  который дал  клятву
разрушить Амбер.  И  уверен,  что он  просто счастлив узреть меня на троне
Кашфы,  куда он уже определил свою марионетку.  Полагаю, в один прекрасный
день я буду иметь с ним дело,  но не сегодня.  Мне еще слишком многое надо
сделать прямо сейчас.  Но  эта  информация выше пределов местной политики.
Она затрагивает Амбер и Дворы Хаоса, Лабиринт и Логрус, смерть Свайвилла и
возможное восшествие Мерлина на престол во Дворах...
     - Ты серьезно?
     - Можете пари держать.  Я  знаю,  вас он  выслушает.  И  даже поймет,
почему я  сообщил именно вам.  Позвольте мне  избежать его  внимания таким
способом, от этого многое зависит.
     - Рассказывай, - молвила она, поднимая свою чашку.
     Так  я   и  сделал,   включив  все,   что  поведал  мне  Мерлин,   до
противостояния в  Про-Образе  и  моего  бегства  в  хрустальную пещеру.  В
процессе беседы мы осушили полный чайник,  и  когда я закончил,  некоторое
время просто сидели в тишине.
     Наконец она вздохнула.
     - Ты взвалил на меня очень важные сведения.
     - Знаю.
     - Однако, боюсь, это лишь малая часть куда большего.
     - Это еще как? - спросил я.
     - Несколько мелочей,  которые я услышала, знала, предполагала и, быть
может,  видела во сне -  и несколько других,  которых я,  полагаю,  просто
боюсь.  Вряд  ли  связанных  логически.  Но  достаточно,  вероятно,  чтобы
вопросить силы земли,  с которой я работаю.  Да.  Я уже думала об этом,  и
сейчас должна попробовать. В такое время.
     Она медленно поднялась, сделала паузу, указала ввысь.
     - Сие да будет Языком,  -  проговорила она, и порыв ветра тронул одну
из металлических конструкций, исторгнув из нее сразу несколько тонов.
     Она пересекла студию,  подойдя к  правой стене,  -  маленькая,  вся в
сером  и  зеленом,  волосы  цвета  каштана  спадают до  середины спины,  -
пробежала пальцами по  стоящим там скульптурам.  Наконец,  выбрав статую с
широким лицом и узким торсом, она начала толкать ее на середину комнаты.
     - Позвольте мне, Ваше Величество. - Я уже стоял рядом с нею.
     Она покачала головой.
     - Зови меня просто Виала.  Нет, я должна разместить их сама. Имя этой
- Память.
     Она установила ее под Языком,  к  северо-западу от него.  Затем вновь
вернулась к  фигурам  и  выбрала тоненькую,  с  чуть  раздвинутыми губами,
которую поставила к югу от компаса Языка.
     - А это - Страсть.
     Быстро найдя третью - высокую, косоглазую фигуру, - она разместила ее
на северо-востоке.
     - Осторожность, - добавила она.
     Дама с гордо вытянутой правой рукой встала на западе.
     - Риск, - продолжила она.
     На востоке она установила другую даму, с широко раскинутыми руками.
     - Сердце.
     На юго-западе встал философ с высоким челом и сросшимися бровями.
     - Глава.
     И на юго-востоке -  улыбающаяся дама;  невозможно сказать, поднята ее
рука в приветствии - или готовится нанести удар.
     - Шанс,  -  завершила она,  встав в середине круга,  напомнившего мне
одновременно Стоунхендж и остров Пасхи.
     - Принеси два стула,  -  попросила она, - и поставь их сюда и сюда, -
указав позиции к северу и к югу от ее круга.
     Я  так  и  сделал,  и  она  села на  северный стул,  позади последней
установленной фигуры - Прозрения. Я занял свое место за спиной Страсти.
     - Сейчас - тихо, - приказала она.
     Затем она несколько минут сидела неподвижно, сложив руки на коленях.
     - Что нарушило равновесие - на глубинных уровнях?
     Слева от меня заговорила Осторожность, но металлический голос исходил
сверху, от Языка.
     - Перераспределение древних сил.
     - Каким образом?
     - Сокрытое стало известным и перемещается, - ответила Риск.
     - Это касается и Амбера, и Хаоса?
     - Верно, - ответила Страсть передо мной.
     - "Древние силы", - повторила Виала, - насколько древние?
     - Они были до появления Амбера, - молвила Память.
     - Они были до появления Камня Правосудия - Глаза Змея?
     - Нет, - ответствовала Память.
     Она резко вдохнула.
     - Сколько их?
     - Одиннадцать, - ответила Память.
     Она побледнела, но я хранил молчание, как было приказано.
     - Те, кто ворошит прах былого, - проговорила она затем, - чего желают
они?
     - Возвращения славы былых дней, - молвила Страсть.
     - Этот исход возможен?
     - Да, - ответило Прозрение.
     - Этого исхода можно избежать?
     - Да, - сказало Прозрение.
     - Но это опасно, - добавила Осторожность.
     - Как следует начать?
     - Спроси хранителей, - молвил Глава.
     - Насколько плохо положение?
     - Все уже началось, - ответил Глава.
     - И угроза уже реальна, - сказала Риск.
     - Как и благоприятная возможность, - вставила Шанс.
     - Какая? - вопросила Виала.
     По комнате прошел лязг,  когда мой клинок в ножнах соскольнул на пол,
там, где я прислонил его к стене. Виала повернула голову.
     - Мое оружие, - объяснил я, - только что упало.
     - Что за оружие?
     - Это был меч моего отца, зовущийся Вервиндл.
     - Я знаю о нем.  -  Потом:  -  Этот человек,  Люк,  -  сказала она, -
существует нечто,  связанное с его клинком и парным к нему оружием, нечто,
связанное со всем этим. Мне, однако, неизвестна их история.
     - Они связаны, - подтвердила Память.
     - Как?
     - Их создали по единому образцу,  в одно время, и они являются частью
сил, о которых мы говорили.
     - Здесь будет столкновение?
     - Да, - сказало Прозрение.
     - В каком аспекте?
     Прозрение молчало, Шанс издала смешок.
     - Я не понимаю.
     - Шанс смеется, когда нет уверенности, - пояснил Глава.
     - Люк примет участие в столкновении?
     - Да, - ответило Прозрение.
     - Ему следует искать хранителей?
     - Он должен попробовать, - решила Сердце.
     - А если он не преуспеет?
     - Уже теперь приближается Принц,  которому известно больше,  - сказал
Глава.
     - Кто это?
     - Освобожденный узник, - ответил Глава.
     - Кто?
     - Он носит серебряную розу, - молвил Глава. - У него второй клинок.
     Виала вскинула голову.
     - У тебя есть вопросы? - спросила она меня.
     - Да. Но сомневаюсь, что получу ответ, если спрошу, победим ли мы.
     Шанс рассмеялась, когда Виала встала.
     Она позволила мне помочь ей вернуть статуи по местам. Затем, когда мы
вновь сели, я спросил:
     - "Искать хранителей"?
     - Есть страж, возможно, их двое, - объяснила она. - Самоустранившийся
принц Амбера и  его сестра с давних пор стерегли часть этой силы.  Было бы
неплохо проверить, живы ли они, блюдут ли еще свой обет.
     - Самоустранившийся? Почему?
     - Личные причины. Это связано с прежним королем.
     - Где они?
     - Не знаю.
     - Тогда как мы можем их найти?
     - Существует Козырь.
     Она поднялась, подошла к шкафчику, достала ящичек с колодой. Медленно
отсчитала несколько карт сверху и сдала одну.
     Вернувшись, она передала мне карту, изображавшую стройного человека с
волосами цвета ржавчины.
     - Его зовут Делвин, - сказала она.
     - Думаете,  я  просто должен вызвать его и  спросить,  есть ли у него
по-прежнему то, что у него там было?
     - Быстро объясни,  что ты  не  из Амбера,  -  проговорила она,  -  но
упомяни  свое  происхождение.   Спроси,   контролирует  ли   он   спикарты
непрерывно.  Попытайся узнать,  где  он,  или  пройди  прямо  туда,  чтобы
обсудить все это лично - если сможешь.
     - Ладно,  - согласился я, не желая сообщать, что как-то уже говорил с
ним (очень коротко),  когда искал союзников против Амбера. Тогда он просто
сбросил мою карту,  но я  не хотел ворошить воспоминания Виалы о тех днях.
Так что я просто кивнул: - О'кей, попробую.
     Я  решил заговорить с  ним  первым,  поскорее -  чтобы дать ему время
сообразить,  что я  не  один,  и  не  позволить упоминать ничего из нашего
прошлого разговора.  Моя  измененная внешность также должна была  помочь в
этом.
     Я потянулся, ища контакт.
     "Кто это?"  -  Я  услышал вопрос еще до  того,  как возникло ощущение
жизни и глубины.
     - Люк  Рейнард,  иначе известный как Ринальдо,  -  назвался я;  карта
сразу  ожила и  я  почуствовал его  движение.  -  Король Кашфы и  бакалавр
делового управления,  Калифорнийский Университет,  Беркли.  - Наши взгляды
пересеклись.  Он не был ни агрессивен,  ни дружелюбен.  -  Мне хотелось бы
знать, контролируете ли вы спикарты непрерывно.
     - Люк-Ринальдо,  -  сказал он, - что тебе за дело до этого вопроса, и
как ты вообще о нем узнал?
     - Сам я не из Амбера,  -  ответил я,  - но мой отец был оттуда. И мне
известно,  что  скоро этот  вопрос будет беспокоить там  всех,  потому что
Мерлин,  сын Корвина,  является непосредственным кандидатом на  престол во
Дворах Хаоса.
     - Кто такой Мерлин, я знаю, - молвил Делвин. - Кто твой отец?
     - Принц Бранд.
     - А мать?
     - Леди  Ясра,  бывшая  королева Кашфы.  Теперь мы  можем  вернуться к
нашему вопросу?
     - Нет, - сказал Делвин. - Не можем.
     И поднял руку, намереваясь прервать контакт.
     - Погоди! У тебя есть микроволновая печка?
     Он остановился.
     - Что?
     - Ну,  такая  штуковина  вроде  ящика,  которая  может  в  два  счета
разогреть обед.  Я  разработал чары,  которые  позволят ей  работать почти
повсюду в  Тени.  Как  насчет проснуться посреди ночи от  аромата горячей,
парной запеканки из тунца?  Просто достаешь одну из холодильника, снимаешь
упаковку и суешь внутрь.  Что такое холодильник?  Хорошо, что спросил. Еще
один ящик,  а внутри вечная зима.  Хранишь там жратву,  вынимаешь порцию и
разогреваешь   в   микроволновке,   когда   только   вздумается.   Кстати,
холодильники я  тоже поставляю.  Не хочешь говорить о  спикартах -  ладно,
поговорим о  бизнесе.  Я  могу  организовать тебе выгодную сделку с  этими
штуковинами,  и такую партию,  чтобы в момент сбить цену у любого другого,
кто бы был способен поставлять их -  и я не думаю, что окажется так просто
найти  другого поставщика.  Но  это  далеко  не  все,  что  я  хотел  тебе
предложить...
     - Извини,  -  проговорил Делвин.  -  Никаких агентов-оптовиков. - Его
рука снова поднялась.
     - Погоди!  - заорал я. - Я сделаю тебе предложение, от которого ты не
сможешь отказаться!
     Он прервал контакт.
     - Вернись,  -  я устремил свою волю в его образ, но рисунок оставался
плоским, и карта снова нагрелась до комнатной температуры.
     - Извините, - сказал я Виале, - я сделал все что мог, но он ничего не
покупает.
     - Сказать по правде,  я даже не думала, что тебе удастся удержать его
так долго.  Но могу сказать,  что он был заинтересован в тебе,  пока ты не
упомянул свою мать. Это что-то изменило.
     - Не впервой,  -  произнес я.  -  Думаю, может, позже попробовать еще
раз.
     - В таком случае оставь Козырь у себя.
     - Мне он не нужен, Виала. Я сделаю свой, когда придет время.
     - Ты - художник и Мастер Козырей?
     - Ну, я рисую. Иногда кое-что получается.
     - Тогда ты  должен посмотреть все  мои  работы,  пока ожидаешь.  Твое
мнение для меня ценно.
     - С удовольствием, - сказал я. - Но вы имеете в виду, пока ожидаю...
     - Корвина.
     - А, так. Благодарю.
     - Ты можешь стать первым,  кто вселится в новые покои. Мы тут провели
серьезный ремонт и  кое-какие  реконструкции после  столкновения Логруса и
Образа.
     - Я слышал об этом,  -  промолвил я. - Очень хорошо. Интересно, когда
он прибудет?
     - Чувствую,  что скоро,  -  сказала она.  - Я вызову слугу и прикажу,
чтобы тебя немедленно разместили.  Другой приведет тебя вечером, пообедать
со мной, и мы побеседуем об искусстве.
     - Это будет чудесно.
     Интересно,  куда все  это  заведет?  Кажется,  основной расклад снова
круто менялся.
     Хорошо,   впрочем,   что  Делвин  не  заинтересовался  микроволновыми
печками. Над этими чарами еще работать и работать...

     (c) Kail Itorr, перевод, 2000, ред. 2007