|
Мраморно-бледную деву нагую сажали
На твердомраморный пах изваянья Баала.
Сжавшись сперва, содрогалась она, ощущая
Каменный жезл, что в самую глубь проникает;
После внутри разливался огонь - тайный, дикий, -
И обнимала она божество с громким криком...
С богом она расставалась уже на рассвете,
С взглядом пронзительным, полным нездешнего света.
|
Her face was white, the naked girl they sat
Astride the marble loins of hard-eyed Baal.
She shrank at first and shivered at the feel
Of that cold rod that plumbed her utmost depths,
Then strange life burned along those marble limbs.
She gripped them to her body with a cry.
Later, the dawn came slowly in the east.
She stood with eyes grown deep and mystical.
|