|
Скиталец чутко спал под кровлею лесною,
Укутанный ночным туманом, как плащом.
Вдруг выдернул его из сонного покоя
Сэр Ричард Гренвилль, тихо тронув за плечо.
Вокруг - ни ветерка, тягучее безмолвье,
Сюда и в ясный день не проникает свет...
Проснулся Соломон Кейн сильно удивленный:
Ведь рядом с ним был тот, кого уж больше нет.
"Сэр Ричард, это ты? Откуда здесь ты взялся? -
Без страха он спросил у друга дней былых. -
Ведь на руках моих ты некогда скончался -
Как может тот, кто мертв, ходить среди живых?"
"Проснись скорей и встань, не время для беседы, -
Ответил старый друг, - убийцы в двух шагах.
По воле колдовской идут они по следу,
Как гончие в ночи, и сеют боль и страх."
"Беззвучно джунглей грязь нагая месит нечисть,
Подобная теням, скользит лесная жуть:
Им велено твою из тела вырвать печень,
А голову подвесить на дерево жу-жу."
Поднялся Соломон, одним движеньем плавным
Мгновенно обнажив клинок толедский свой.
И тут из темноты, подобно адской стае,
Враги атаковали раскрашенной ордой.
Мерцанье алых глаз, бездумных и безумных...
Два выстрела; двоим в ночи уж не бродить.
И видя - смертен враг, с него довольно пули! -
Кейн сам атаковал, не дав себя свалить.
И пел в ночи клинок, разящий, смертоносный,
И выплетала сталь убийственную сеть.
Могуч, как старый дуб, и как змея, проворен -
Иной в таком бою не смог бы уцелеть.
А рядом с ним - в лучах луны новорожденной
Вторил ему второй сверкающий клинок,
И резал и колол второй могучий воин,
И кровь врага ручьем текла у его ног.
В безмолвии враги из темноты напали,
В безмолвии они потом бежали прочь;
В истоптаной траве безмолвные лежали
Те, для кого последней эта стала ночь.
И друга Соломон обнять покрепче жаждал.
И - замер, никого не видя под луной:
Сэр Ричард Гренвилль, побратим его бесстрашный,
В сражении морском давно обрел покой...
|
One slept beneath the branches dim,
Cloaked in the crawling mist,
And Richard Grenville came to him
And plucked him by the wrist.
No nightwind shook the forest deep
Where the shadows of Doom were spread,
And Solomon Kane awoke from sleep
And looked upon the dead.
He spake in wonder, not in fear:
"How walks a man who died?
"Friend of old times, what do ye here,
"Long fallen at my side?"
"Rise up, rise up," Sir Richard said,
"The hounds of doom are free;
"The slayers come to take your head
"To hang on the ju-ju tree.
"Swift feet press the jungle mud
"Where the shadows are grim and stark,
"And naked men who pant for blood
"Are racing through the dark."
And Solomon rose and bared his sword,
And swift as tongue could tell,
The dark spewed forth a painted horde
Like shadows out of Hell.
His pistols thundered in the night,
And in that burst of flame
He saw red eyes with hate alight,
And on the figures came.
His sword was like a cobra's stroke
And death hummed in its tune;
His arm was steel and knotted oak
Beneath the rising moon.
But by him sang another sword,
And a great form roared and thrust,
And dropped like leaves the screaming horde
To writhe in bloody dust.
Silent as death their charge had been,
Silent as night they fled;
And in the trampled glade was seen
Only the torn dead.
And Solomon turned with outstretched hand,
Then halted suddenly,
For no man stood with naked brand
Beneath the moon-lit tree.
|