|
Поныне на Занзибаре работорговля идет,
Поныне сыны людские под лаской кричат ножа:
Но евнухов, как ни рыдали бы, там никому не жаль.
Гаремы владык пополняют, не зная золоту счет:
Плясунье подол задрали - застыла она, дрожа,
Пока покупатель-придира проверит девство ее...
От мрачного озера Ньянза сквозь вельд ведет путь роковой,
Отмечен он кровью и страхом - и грифами в вышине,
Кружатся они в ожидании трапезы очередной,
И жажду они утоляют не мутною местной водой...
Тот путь не очистить ни солнцу, ни мягкосердечной луне.
Ужасные высятся вехи - скопились за множество лет:
Там бич со спиной целовался, здесь горло кинжал ласкал -
Стервятникам выбор обширный: вот завтрак, а вот и обед;
Звенят кандалы унылой молитвой бредущих вдаль.
Вам, цивилизованным людям, история эта чужда,
Мол, где злое озеро Ньянза и тот Занзибар, господа?
Мол, от дикарей милосердья ждать в Африке Черной смешно -
И это экспертное мнение логики не лишено.
Вам, цивилизованным людям, вам, Севера гордым сынам,
Однако же, смею напомнить: давно ли пускали вы кровь
Соседям своим северянам, мечами гремя по щитам,
Давно ль города полыхали и плыли тела по волнам,
Давно ль, вечный мир заключая, его нарущали вы вновь?..
Да, нынче на лондонских рынках в колодках рабы не стоят,
Нет места для людоловов - такому положен запрет;
Да, нынче на площади Рима товара живого уж нет,
И львы не ревут в Колизее, и кандалы не звенят.
Но где-то - реальны кошмары, которые числим мы сном,
Людей раскаленным железом клеймят, мол, такой здесь закон;
Покуда все это взаправду, погибельный близится час,
И Ада кровавые ветры дотянутся и до нас...
|
They sell brown men for gold in Zanzibar,
And screaming youths still feel the knife's caress
And hear the brutish jeers at their distress.
Dark shadows haunt the harem sill and bar;
A buyer lifts a dark eyed dancer's dress
To see the treasure he is paying for.
Kites haunt the trail from grim Nyanza Lake,
The trail hard beaten out by fear and doom,
They swing, they dip, their iron beaks to slake -
It is not fruit that their red gullets take;
Against the night the silent jackals loom.
Their feasts? They lie like milestones built of hate,
Where last the whip caressed or dagger kissed;
And now the vulture's searching talons grate
On shackles that still grip the leg and wrist.
But ah, men say, the bloody trail is far
From grim Nyanza's shore to Zanzibar.
Look not for mercy in the Eastern lands,
For blood must ever drip from dusky hands,
But Light is birthright of the Sons of Thor.
And yet, proud striding races of the North,
How long since your white hands have gripped the hilt,
How long since death and carnage bellowed forth,
And Nordic blood by Nordic hands was spilt?
No longer youths are sold in London town
To writhe beneath the grinning gelder's hands,
No longer in the Roman market stands
A shackled woman with a lifted gown.
But only yesterday a nightmare dream
Brought doom and fire and death and woman's scream.
And in the East again the death fires grow
And red winds out of Hell begin to blow.
|