|
Говорят "ты совсем еще молод"; нет, увы, я совсем уже стар,
И отметины многих сражений не добавили живости мне;
Я давно б упокоился с миром в дикой чаще, в терновых кустах,
Чтоб мою мог тревожить могилу только ветер при полной луне.
Благолепные гордые старцы учат жизни вчерашних юнцов,
Мол, внимайте, покуда мы с вами; я молчу, для чего возражать?
Сединою оплачена мудрость уважаемых, важных отцов -
Мне же знанья достались с душою, жизней прошлых сорвавшей печать...
Я не помню, кем был я, что делал - все смешалось в единый поток;
С кем рубился, за что, где добыча, - а в ответ только проблеск клинка.
В снах моих лишь одно неизменно: медным зовом взрывается рог -
И я вновь посреди поля битвы, где безвестные гибнут войска.
Сотни жизней во многих пределах, сотни войн, где убили меня:
Где-то в череп секиру вогнали, где-то ребра пронзили стрелой;
Череда перевоплощений - и стою я средь ясного дня,
Дряхлый дух, весь в невидимых шрамах, маску плоти надев молодой...
|
Men say my years are few; yet I am old
And worn with the toil of many wars,
And long for rest on some brown wind-swept wold,
Unknown of men, beneath the quiet stars.
These greybeards prattle while I hold my tongue,
And flaunt their callow wisdom drearily -
White-headed babes to me, whom they brand "young,"
With knowledge gained through ages wearily.
I cannot well recall what shapes I bore,
What spears have pierced me, or what axes gashed,
Yet through my dreams there runs the endless roar
Of nameless battles where lost armies crashed.
Shape upon shape returning, land on land,
Loosed by the ripping axe, the arrow's tooth,
Through endless incarnations, till I stand,
A scarred old man, masked in the guise of youth.
|