|
Я с Альфредом рядом рубился, когда наш ударный кулак
Взломал шитоносный строй данов - и рухнул багряный их стяг;
Но с севера жадным потоком шла новых волна кораблей,
Скрипели дубовые весла, а сталь подпевала: убей!
И весь благодатный Уэссекс поднялся, оружие взял,
И лес ополченческих копий с дружиной коронною встал;
Готовые к гибели славной, мы вышли навстречу врагам,
И песня огня и железа летела по полым холмам.
Неспешная бледная кляча и всадник по имени Смерть -
Кровавой зачатый зарею, в крови этот день и померк.
Истаяли краски заката, ночной побежденные тьмой,
Телами усеяны склоны под белой холодной луной...
Давно благороднейший Альфред спит вечным отмоленным сном,
А тени воителей павших под полым пируют холмом:
Могилы их вереском крыты, ласкает их ветер шальной -
А Гутрума ладей остатки песками заносит прибой.
И я под терновником черным сплю, словно великий король,
Во снах все прекрасно былое - ни страх не тревожит, ни боль;
Резня, поношенья, измены - все в прошлом, все сгинуло там,
И призраки древних драккаров лишь в грезах скользят по волнам...
|
I marched with Alfred when he thundered forth
To break the crimson standards of the Dane;
I saw the galleys looming in the north
And heard the oar-locks and the sword's refrain.
And far across the pleasant Wessex downs
The chanting of the spearmen broke the lyre,
Till where the black thorn forest grimly frowns
We sang a song of doom and steel and fire.
Death rode his pale horse through the dreaming sky
All through that long red summer afternoon,
And night and silence fell, when silently
The dead men lay beneath a cold white moon.
Now Alfred sleeps with all the swords of yore,
(But o'er the downs a brooding shadow glides)
Untrampled flowers dream along the shore,
And Guthrum's galleys rust beneath the tides.
Now underneath this drowsy tree I lie
And turn old dreams upon my lazy knees,
Till ghostly giants fill the sumer sky
And phantom oars awake the sleeping seas.
|