|
Бъют лошадиные копыта перину гулкую песка,
Горячий ветер песнь выводит, струясь по лезвию клинка.
С небес белесых солнце светит, окрасив шлемы краснотой,
А копий острия стальные в его лучах - пожар лесной.
Чу! Стрелы стаей белоперой свистят, гудят, как рой шмелей,
Кусают тело сквозь кольчугу, шипят летучей тучей змей.
Смешались в кучу люди, кони - о нет, не мешкайте, вперед!
В атаку, в ближний бой, вплотную - а там мы знаем, чья возьмет!
И трижды прокляты все трусы, кто развернулся и сбежал,
Сбежал - и пал, пронзенный в спину десятком смертоносных жал:
Пощады беглецам не будет, любой вояка подтвердит -
Так пусть трубят рога, стальною волной в атаку строй летит!
Со смуглых лиц сверкают гневно озера смоляных очей,
Стараются таран копейный ударом сбить кривых мечей;
Но рыцари идут в атаку железным валом роковым,
Удар - и треск щитов разбитых, и лязг, и кровь, и пыль, и дым.
Ряды смешались, колят, рубят, поют разящие клинки,
Решает все лишь сила духа - и сила сжавшей меч руки!
И рыжих скал пустынных стоны, и ветра призрачного вой -
Пески от крови покраснели, ведь здесь она текла рекой,
Меч-полумесяц бился храбро, но уступил мечу-кресту,
И ночь пушистым покрывалом сраженью подвела черту...
Старик, сижу на берегу я кристально чистого ручья,
Журчит он средь ольховой рощи, здесь дом мой и моя семья;
В лучах закатного светила я греюсь - жизнь моя прошла,
Мои все отгремели войны, в костре осталась лишь зола.
Но если б мог я напоследок на боевого сесть коня,
Мечом опоясаться верным и въехать на исходе дня
В одно из славных тех сражений под сенью реющих знамен,
Когда сам Саладин великий был войском нашим сокрушен.
Ах, если б мог скакать я снова по пустошам святой земли,
Где были битвы, честь и слава, где годы лучшие прошли!..
|
Wild flying hoofs whirl up the sands
And the hot wind sings to the flashing brands.
The red lights glance from the helmet's crest
And flame on a thousand spears at rest.
White-feathered cloud the arrows whir
Flinging their scorn to the hissing spur.
Horses stumble and riders reel -
In, close in! And ply your steel.
Cursed, thrice cursed his name who flees
Though the swift shafts him like a million bees.
Never a one would check that pace!
On they roar like a tidal-race!
Black eyes flare, dark faces leer
Scimitars thrum on the leveled spear.
On they roar like a steel-tipped wall.
Shields are shattered and turbans fall.
Mingled and broken ranks arrayed
Knight to warrior and blade to blade.
The desert rocks to the reeling hosts
And the red wind roars with a thousand ghosts.
The broadswords clamor their wild refrains
As the red rout breaks o'er the crimson plains.
An old man's fancy. The drowsy stream
Glides where the still bush-alders gleam.
Tis warm and pleasant. My race is run.
I'm only fit to drowse in the sun.
But I'd like take my sword and horse
And ride one last, wild gloried course.
To hear the thunder of fighting men
As when we shattered the Saracen.
To ride again on those wild raids,
To thrill with splendor of old Crusades.
|