|
Мчался я по пустошам безмолвным,
Пробираясь к царскому шатру,
Ветер пел мне в уши, злой и знойный,
Упреждая: скоро я умру.
Шелковый полог я прочь откинул
И от удивления застыл -
Никогда подобного не видел!
...Дружно стража мой прикрыла тыл.
Улыбалась с трона золотого
Обнаженная царица тьмы,
Лезвием играя цвета крови,
Взгляд был полон зарева войны,
И трофеев груды драгоценных -
Злато, самоцветы и шелка -
Стали мишурой никчемной, бренной;
Этим - не купить удар клинка.
И поникли пышные штандарты, и разнес окрест известье дым:
Гунн Аттила более не встанет во главе стотысячной орды...
|
Across the silent sands we sprang
Before the royal tent
And to our tramp the dim wind sang
A weird accompaniment.
We flung aside the silken door
And halted in amaze;
No wilder sight was seen before;
Men shouldered men to gaze.
A-gibber on her throne of gilt
The naked empress smiled
And toyed with her red dagger hilt
As a mother with a child.
The plundered amber, gold and jade
Gleamed round like coals of Hell
Then smoldered to a redder shade
To swords that rose and fell.
While round the standards and the flags there whispered, o'er and o'er
The desert wind amid the tents: "King Atla rides no more."
|