Гейман А. М.
Православие: опыт новенького

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • © Copyright Гейман А. М. (a.mihaly4@mail.ru)
  • Размещен: 29/11/2020, изменен: 06/07/2021. 192k. Статистика.
  • Фрагмент: Публицистика
  • НОВОЕ: ко Христу
  • Скачать FB2
  • Аннотация:
     Работа завершена.
     См. текст или кликайте линки глав ниже:
     1. С чего и как начиналось. Литература.
     2. Мое маленькое православие.
    и т.д. - см. оглавление в начале текста, главы подлинкованы

    •        ПРАВОСЛАВИЕ: ОПЫТ НОВЕНЬКОГО
          
           В настоящей работе я пробую подытожить свой маленький опыт православного христианства. Это не пособие (по воцерковлению), не проповедь, не катихизис (мне самому-то еще добирать и добирать), а именно попытка разложить по полочкам уже уясненное и лично испытанное. Делаю я это, разумеется, прежде всего для самого себя, но возможно, что-то пригодится читателям - возможно, таким же новеньким (а то и стареньким) или еще кому.
          
           1. С ЧЕГО И КАК НАЧИНАЛОСЬ. ЛИТЕРАТУРА.
          
           Начиналось (мое православие) вовсе не с литературы, но чтобы далее того уже не касаться, я сперва обрисую литературную сторону дела.
           К началу-середине нулевых я в основном завершил то, что сам для себя в литературе намечал - прежде всего, написал загаданные давным-давно стихи. А к ним в придачу написал не столь мне важные, но намеченные к написанию книги (фэнтези (смеховое и пару обычных), рассказы, эссе и т.п.). Кое-что напечатали, даже с выплатой гонорара, то есть я даже получил опыт профессионального литератора (такого, кто зарабатывает на жизнь именно литературой). Главное же, я с конца 90-х открыл интернет и возможность публикации в сети, где и разместил большую часть своих работ. Для моего умеренного честолюбия этого было вполне достаточно: литературного успеха я не ожидал (скорее уж, сторонился) - неплохо бы, да слишком уж хлопотно и малоосуществимо. Но вот отсутствие самой возможности представить свои работы публике, читателю, переживалось болезненно, как нечто ненадлежащее, противоестественное. А тут разрешилось (я позже к этому "разрешению" еще вернусь).
           Итого, программа-минимум была выполнена - написал и опубликовал, что хотел. Встал вопрос - что дальше. Отвечать на него мне предстояло в исключительно благоприятных условиях (замечу в скобках, что Господь вообще ко мне всегда благоволил и во всем главном, действительно важном, шел навстречу). Я тогда жил один, кормился не литературой, а дворницким трудом, а то есть ничто постороннее надо мной не довлело: крыша над головой, средства к существованию, время, силы, мысли, вдохновение, пишущая машинка (компьютер+принтер) - все было. Ничто не ограничивало и в литературном смысле - формы, темы, жанры, стиль, объем, сроки - все было на мое усмотрение, без коммерческой или иной оглядки. Знай пиши. По-старому, я бы наметил, что мне здесь интересно и приступил бы. Я, собственно, и приступил - "Жизнь кота", "Митюкова и Сидоров" - это как раз из вот таких новых книг, и они хорошие, а дальше предполагалось только лучше и лучше, по восходящей, самые такие главные свои книги.
           Вот только было ощущение некоего порога и было желание подвести черту под всем старым и - да, начать новую жизнь. Вплоть до того, что я всерьез подумывал, не взять ли мне какой-нибудь псевдоним, а то и вообще принять новые фамилие-имя-отчество - а все, что под старым именем предоставить на произвол судьбы, никак не вмешиваясь. Примерно как собрать пожитки, вынести на перекресток и оставить разобрать добрым людям - если что годное есть, подберут, а о хламе и жалеть нечего. Ну, а я с нового чистого листа, только новое, правильное и хорошее... кстати, что же именно?
           Если бы я решал это чисто внутри себя, то, скорее всего, выбрал бы неверно, сразу во многих отношениях неверно. Но развилки и решения подсказала сама жизнь, все происходящее в России и мире. Шел 2004 год, осенью был Беслан. Как и всю страну, меня двое суток не отпускали горе и ужас, а утром третьего дня мне было видение происходившей развязки бедствия. Обычно предстает некий емкий понятный образ, где показывается суть, смысл события, а не его внешний зримый облик (хотя и так может быть). Вот и в этот раз четко, хотя и с отдаления, я видел как бы косой такой поток, какой бывает, когда наблюдаешь идущий вдалеке, не над головой, дождь - туча и льющие из нее наклонные струи, полосы наискосок. Но здесь поток шел вверх, от школы Беслана, в виде такого прозрачного луча, а по нему в открытое небо устремлялись как бы такие светлые капельки, сперва одна-две-три, еще можно было вглядеться и различить каждую, но почти сразу же хлынуло просто потоком, и рассмотреть все отдельно я уже не успевал. Телевизор уже можно было и не включать - и так было понятно, каков исход беды. Наступила сначала некая внутренняя тишина - сознание уясняло себе произошедшее, а после пришла большая печаль и скорбь, хотя и светлые, потому что ангельское посмертье невинно убиенных детей было несомненно, - однако здесь, в нашем мире, по земную сторону, оставались несчастные родители и раненная бедствием страна.
           До этого я сторонился политических статей, форумов и тем более споров, как бесполезного праздного занятия. У меня была написана пара эссе, публицистика о путях России (такое длинное умствование не помню уж с какими мыслями), я считал, что отдал свой долг общественной теме, и возвращаться к ней не собирался. Но теперь я отложил в сторону занятия "высокой литературой" и принялся просматривать сайты с темой Беслана, их статьи, обсуждения, открыл для себя много новостных и политических форумов и порталов - тот же Росбалт, Курилку Арт-оф-Вара, Севинфо и т.д., и т.д., - и наконец, попал на Иносми - еще те, старые огневские Иносми, а там почитал переводы иностранных масс-медиа с темой Беслана и России. Такого глумления, злорадного беснования, откровенного зложелания и какого-то адского торжества я не ожидал - потрясение было почти как от самой беды Беслана. Но если там, над Бесланом, передо мной открылось небо, то здесь, в западной прессе, разверзлась, можно сказать, преисподняя.
           Сатанинское отчетливо проявляло себя и раньше - уже ведь была та же Дубровка и Буденновск. Но тогда это казалось эксцессами, "исламским терроризмом", который может быть частью политических игр и как-то курироваться разными ведомствами Запада (равно Юга, Востока), но все же есть крайность, а не суть отношения к России так называемых мировых элит. Но вот это информационное соучастие западной прессы рисовало уже иную картину. Мне, как словеснику, многое рассказывала, к примеру сама стилистика текста - само то, о чем, как именно, какими кликушами и каким тоном врется в западных СМИ. Само за себя говорило и обилие троллей, пушечного мяса информационной войны, осадивших русские форумы, и еще больше открывал тот идейный комплекс, что пытались привить в русское сознание "наши западные партнеры", - а среди этих "ценностей" была, кстати, идея "плохого народа" и "неправильной страны", только "плохим народом" на сей раз был назначен не еврейский, а русский. Ну, а помимо "плохого народа" была, конечно же, и тема "плохой церкви" и "плохой веры" - это еще не имело формы массированного РПЦ-борства с поскакушками в храме или обличением ролекса на руке Патриарха ("плохие и жирные попы"), как позже в "российских" СМИ, но вот попытку выставить Русскую Церковь знаменосцем русского этнического национализма я в западной прессе встретил (что меня даже удивило, настолько оно не вязалось с реальностью - ну да, когда западную нечисть это смущало).
           Главное же, что открылось, это даже не то, что против нашей страны ведется война на уничтожение, - содрогнуться заставлял сам облик, внутреннее существо тех сил, что за этой войной стояли. А вполне четко проступало, что силы эти не то чтобы не стесняются в средствах, а вообще выносят себя за пределы рода человеческого: то есть или считают людьми только себя, а нас, простых смертных, нет, или же вообще ставят себя чем-то высшим, отличным и превосходным над какими-то там людьми. Дело, таким образом, было даже не в России и какой-то особой ненависти к русским - такая ненависть может иметь место, но скорее попутно, а суть все же в самой природе мышления этих сил, и это мышление нелюди. Сатанизм. А носить рога и копыта или быть рептилоидами им при этом совсем не обязательно. Если бы, например, появилась возможность щелкнув пальцами отправить в один миг на тот свет не то что всех русских, а пол-человечества сразу - они бы щелкнули не медля ни секунды, - а что, хорошее, быстрое решение вопроса перенаселения - и какая разница, что такие вот решатели имели бы вид не рогокопытных и чешуйчатых, а вроде как человеческих существ в европейских костюмах.
           Надо ли объяснять, что и речи не могло быть о том, чтобы русское сознание примерило на себя и успокоилось той клеветой, что лилась на русский народ из враждебных СМИ, включая сюда российские издания и площадки так называемого либерального направления. Эту новую войну русский народ не просто принял - он на глазах выигрывал ее, уверенно, как сейчас говорят, с запасом, это отчетливо обнажалось в сетевых дискуссиях на всех действительно открытых площадках и русских форумах, и обнаружить это было большим утешением и благой вестью (я далее того еще коснусь). Само собой, у русского сознания были и есть свои слабые места, уязвимости, а прежде всего, оно до сих не справилось с задачей осмысления драм минувшего века, противоречий своего советского опыта. Можно сказать, русский народ до сих не просчитал дальнейшей своей исторической траектории. Но так ведь и задача эта высшего класса сложности, над ней немудрено (да и лучше уж) зависнуть надолго. А вот новую вредоносную доктрину, якобы либеральную, русский разум просчитал влегкую, отбросил и обсмеял, и совсем не собирался заменять ветхую марксистскую утопию на новую либеральную (а я бы сказал, старо-западную на ново-западную).
           Это убедительно показали интернетовские битвы, когда после первого еще киевского майдана на русские форумы хлынули толпы говорливых украинских "небратьев". Я тогда уже был плотно вовлечен в политические сетевые баталии и сразу уловил дыхание какой-то новой большой беды, поэтому не только протирал боевое сиденье вечерами в качестве сетевого ополченца, но и много молился на ночь - может быть, как никогда потом в своей жизни. Почему-то именно тогда, не в 2008, не во время болотной оперетки в 2012, не в 2014, даже не сейчас в 2020, когда мы действительно накануне каких-то планетарных сдвигов - но вот именно тогда, зимой 2004-2005 было четкое жуткое ощущение, что мы находимся у края пропасти и без Господней помощи не отобьемся.
           Зимой 2005, уже после того как Януковощ ожидаемо слился (прошу прощения за сетевое словечко) и все вроде как было невесело, мне приснился примечательный сон. Точнее же, дело было еще в предсоньи, а сон был скорее виденьем - насколько понимаю, тем, что в православии называют тонким или умным сном. Предстала как бы карта юга России и Украины, это походило на ютубовские ролики на тему "Как изменялись границы Европы за последние 1000 лет". Вот и тут во сне сначала территория Крыма как бы закрасилась цветом России, "прирозовела к России" (точнее сказать не знаю), а затем я заметил, как в разных частях Новороссии подсветились разные города, огоньки такие зажглись. Сначала Харьков - я еще подумал "А что же Донецк? Луганск?" - но огоньки зажглись и там, а вот в Харькове и по всей Новороссии огоньки стали гаснуть один за другим и наступила как бы долгая пауза, переживаемая в каком-то унынии и тревоге - в общем, показано было все то, что позже, к настоящему времени, к лету 2020 уже и произошло, - а к этому еще и много дальше того, что я пока что описывать не буду (хорошо все будет, и с Белоруссией потом тоже, хотя не совсем так, как можно бы ожидать). Все это сопровождалось как бы неким внутренним безмолвным пониманием происходящего - какого ли бы пояснения, комментария голосом не было, но все зналось и понималось и так, без слов.
           Если кто-то думает, что я возрадовался откровению и решил, будто меня удостоили общением Небеса, то нет. Я это воспринял скорее как модель, расчетную версию будущего - типа, подсознание что-то просчитало и выдало картинку, прогноз. Так тоже бывает, и поди отличи, что ты просчитал сам, а что тебе подкинули неведомые друзья из Небесной Сети с их неведомых облачных сервисов. Всерьез ожидать, что сбудется именно показанное, я не стал - скорее, я принял это к сведению, но про себя решил, что уж если Крым действительно вернется к России, то точно пойду и крещусь - не потому что уверовал (я верил Богу и до того), а как бы в благодарность Господу за милость Его к России.
           После этого шли годы, ничего из показанного не происходило, я этот сон нет-нет да и вспоминал, причем, с чувством как бы легкого удивления - а чего же, мол, оно все привиделось, если ничего такого близко нет и не похоже, что оно вообще будет? Но особо меня это расхождение с реальностью не трогало, происходило одно за одним много другого - Осетия (пятидневная война), дурь Болотная, а в целом, я был захвачен потоком становящегося русского сознания. Я и наблюдал это становление (с советского времени, с 90-х и даже с нулевых изменилось очень много), и сам в нем участвовал - в основном, конечно, как рядовая боевая единичка, а никоим образом не как "маршал" - даже и не как "лейтенантик" какой-нибудь. Для себя же как для литератора я определял "свой маневр", свою задачу писателя несколько коряво, но зато вполне точно так: "всячески заступаться за русский народ". Были задуманы работы, в числе прочего - большой роман, где я и собирался дать совсем иное, не характерное для современной российской словесности прочтение реальности, а в том прочтении и проявилось бы это новое-старое русское сознание, русское самопонимание. Боевое и победительное. Здоровое. Уверенное в себе. Любящее беседу и собеседников. Открытое и жадное к познанию. Очень верующее, светообращенное - алчущее правды. Со своими, конечно же, уязвимостями (достаточно опасными, но эту тему я разбирать, понятно, не буду), но никоим образом не ущербное в какую-либо сторону - не сознание жертвы, виновника, захватчика, пораженца и т.д. (все эти инфекции по сию пору настойчиво "прививаются" русскому народу его самозваными нравоучителями). То есть сознание большого, возмужавшего, но молодого еще народа накануне своих главных битв.
           Вот здесь бы, в этом самом месте своего текста, я еще недавно бы вставил отрывок с заголовком вроде такого -
          
           ОБОДРЯЮЩЕЕ СЛОВО О РУССКОМ НАРОДЕ (ненаписанное)
          
           А там были бы какие-нибудь хорошие сильные строки вроде... а пожалуй, не буду я их приводить, не суждено им состояться, как и моему роману в его прежнем виде. То есть - в прежнем задуманном виде: я был очень близок к его написанию, уже был ясен сюжет, герои, слог и тому подобное, целые страницы были уже в уме почти в готовом виде - только занести на бумагу. Но что-то меня мягко придерживало - а что именно, я понял позже. Та русская правда, которую я собирался проявить и предъявить, не была последней. Это было всего лишь то, что умеет знать о себе человек - или же, шире, люди, народ. А это, как мне открылось, даже когда оно высокое, сильное и великое, все равно очень мало и не всегда то, что важно знать о человеке, о народе и вообще о мире Господу Богу нашему Иисусу Христу. Открылось мне это очень посильно, щадяще, самым краешком - но и этого краешка хватило, чтобы полностью переосмыслить - "переувидеть" - не то что задуманную книгу, но вообще себя, мир, занятия литературой и их смысл и направление. Не то чтобы раньше всё было так уж неправильно, - например, в том же не начатом романе - не в этом дело. Просто это новое открывшееся, это вот Божие и Христово все старое очень уж превосходило и, так сказать, перепрочитывало. Стало понятно, что старым книгам конец, - а с тем и конец теме литературы в этой моей работе. Далее речь пойдет уже не о писательском, а о Божием и Христовом, - в той мере и так, как это дано понимать и знать мне. Про это - в следующей главе.
          
               2. МОЕ МАЛЕНЬКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ.
          
           В том, что я написал выше в 1й главе, прослеживается своя логика, примерно такая: от занятий литературой с ее реальностью вымысла (мои жанры были в основном фантастические), меня развернуло к реальности живой, сегодняшней и российской, а реальность эта была и остается военной - кратко ее можно определить как "на нас напали". Родину, своих, понятно, надо защищать, во что я и включился, а эта вот защита, эта война, в свою очередь, заставила обратиться к Богу и к православию. В общем-то всё так, но все же Бог и православие в мою жизнь пришли значительно раньше.
           Когда и как именно - ответить не смогу, но хотя бы примерную историю, в главных ее вехах и поворотах, я очертить попробую. Точно помню, что в свои девять лет я уже молился - по ложному поводу, но искренне, не "Отче наш" читал, а просил Бога о ложном желании (о спасении погибшего уже человека) - и помню, что молитва эта не была первой (но при том не входила в образ жизни). Стало быть, мне уже было известно, что есть такое Верховное Существо - Бог, что Он находится в общении с нами, а происходит это через молитву, хотя и не только - про церковь, службы, священников, монахов я тоже уже немного знал (да вроде бы и с бабушкой в храм заходил). Скорее всего, эти начальные представления сложились из общения с родителями, но не обязательно - могли, к примеру, что-то разъяснить и старшие дети во дворе. Дело в том, что несмотря на густопсовый атеизм советского государства, а был он, в отличие от чего другого, не для галочки, а очень таким всамделишным и основательным, в повседневной советской жизни (я про Россию) тема Бога и Христа присутствовала всегда. Ребенка, к примеру, укоряли: "Эх, ты, Фома неверный!" - а потом на детские вопросы следовало объяснение, что "он же воскресению Христа не поверил" - ну и, во дворе потом могла быть дискуссия по этому поводу, как оно все было и где про то написано (вот и получается, что апостол-то Фома и своим неверием Христу послужил, о чем он вряд ли знал, а вот Господь - вряд ли не знал (это уж к слову)). То есть советская жизнь, как и вся культура, была хоть и нерелигиозной (а по сути - полуязыческой) и пост-христианской, как это теперь назывыают, но все же - остаточно христианской.
           Вот и наша семья не была религиозной. Отец вечерами читал не Библию, а учебник научного коммунизма (на самом деле), - правда, читал с такой улыбочкой, от которой Марксу впору было бы лезть в петлю и причины которой я понял позже, когда сам в университете стал проходить все эти "общественные дисциплины". Кроме бабушки, из семьи и ближней родни никто не ходил в храм, но вот мою старшую сестру мать крестила - чему я, с подачи детей во дворе, сильно завидовал ("обнесли") и до школы часто просил мать меня крестить, а старухи в очередях, когда такое случалось при них, дружно наседали на мать - "ну ведь просит же ребенок". Сразу поясню, что крестить меня мать как раз и могла - а могла и бабушка - но могла не говорить, во избежание разбирательств с начальством, как было с крещением сестры. Вопрос этот так и остается для меня непроясненным, - заранее делаю на нем закладку и вернусь к тому позже.
           Далее, важным для детей источником служили взрослые разговоры, и это, конечно, касалось и христианских тем. Скажем, в застольях у бабушки, нет-нет да возникали всякие "потусторонние" разговоры. Кто-нибудь мог, к примеру, показать на провода меж столбов и сказать - вот, мол, в Апокалипсисе так и написано, что все небо в паутине будет - и все дружно подхватывали - да-да, в Библии так и записано про последние времена (в 60-е годы, понятно, про всемирную паутину, WWW, про всякие скайнеты никому в голову не приходило). Ну, и прочее тому подобное - скажем, семейные расспросы про зятя-татарина перетекали на обсуждение чужих обычаев, а с них - чужой веры, а с того переходили на рассуждения про Бога вообще - с итоговым приговором в духе "веры разные, Бог один".
           Однако если в семье и вообще в сфере, так сказать, неофициальной, христианская струя, безо всякого на то особого попечения, не иссякала, то вот в школе, как и во всем советском образовании, безраздельно и зубасто царил атеизм. Собственно, в школе религиозные темы как таковые разбирали мало, иначе бы поневоле пришлось заниматься духовным просвещением, через "опровержение предрассудков", а оно всё грозило противоположным - привлечением ко Христу, - поди-ка опровергни "Отче наш" и Нагорную проповедь. Поэтому советская школа больше напирала на обличение не так религии, как "церковников", представляя их как обманщиков и мракобесов, путающихся под ногами по дороге к светлому коммунистическому будущему. И надо признать, если по части своей коммунистической веры послевоенная власть не преуспевала, и дело тут вовсе не в опрометчивых обещаниях Хрущева, то вот опорочить ("запозорить", как сейчас выражается молодежь) духовенство и Церковь, массово внедрить в головы этакий церкво-отторгающий рефлекс советскому образованию удалось - я и про себя в том числе, и про рядовое советское мышление вообще. А если прибавить к тому сложившийся внецерковный уклад советской жизни, воспроизводящийся по сию пору, если прибавить к тому естественное смущение от самой идеи вверять самое потаенное и личное, а то есть твое внутреннее чувство Бога, сообществу незнакомых тебе людей, и ведь неизвестно, как они с ним обойдутся, наконец, если прибавить к тому типовые комплексы городской интеллигенции с ее учительским апломбом ("у меня высшее образование и степень, а что может открыть мне о Боге какой-то там темный (вариант - жирный) поп - да это он у меня должен Христу учиться") - если учесть все это, то не приходится удивляться, что по сию пору в современной, послесоветской уже России преобладает внецерковный строй жизни, а добрая половина россиян равнодушна к религии и настороженно относится к Церкви. Винить в том ныне выросших советских детей, конечно, не следует, - возможности проверить все, что преподается, у ребенка нет, и он поневоле доверяется тому материалу, который получает. Типа, если вот такие-то теоремы доказываются, а таблица умножения не подводит, а правила правописания учительница знает лучше папы, так, значит, и остальное тоже, - вот, например, про религию, - проверено и доказано - ну, не проходить же лично, скажем, моря и горы с промерами, чтобы убедиться, что карта полушарий не врет.
           Другое дело, что борясь с "поповщиной" советская власть рубила сук, на котором сидела. Ведь ценности и идеалы, если брать положительную часть марксистского учения в его реальном советском бытовании, не только наследовали христианству, в частности, носили над-личный и сверх-разумный (иррациональный) характер, но и прямо нуждались в сильном религиозном чувстве, вне которого существовать просто не могли. Само собой, коммунизм был вынужден обратиться к этому народному религиозному чувству и перенаправить его на свои нужды, но то, что тогдашние верхи воровали не ими взращенное и не им принадлежащее - это еще пол-беды. Полная беда была в том, что они при этом умудрялись отицать сам источник, в который запустили хобот своего насоса. А это создавало совершенно безысходную для них ситуацию - примерно как если бы вести автомобиль и - нет, не жать одновременно на газ и тормоз, - а считать, что бензин - это такая поповская выдумка, АЗС - ха-ха, мистика, а машина движется сама в силу "естественно- исторической необходимости". Ну, а для полноты аналогии добавлю, что и сама машина советского государства была устроена так, что пускала за руль только такого шофера, который вот именно так и считал. И сколько проедет машина? Да пока не кончится бензин с предыдущей заправки - ну, он и кончился. Видеть тут загадку, сокрушаться и рассусоливать о предательстве "элиты", Горбачеве-Ельцине - ну, это надо быть столь же умными, как нынешние марксисты - и да, им это удается.
           Добавлю еще, что эта вот критическая ошибка советской власти была, действительно, критичной, но не была ошибкой. Учитывая саму доктрину марксизма не в ее пиар-варианте, а как есть (а идейный компекс там, конечно, люциферовский), учитывая личности тогдашних революционеров (люди однозначно одержимые и поголовно психопатичные), учитывая природу самой по себе революционной смуты и реальные, не лозунговые ее задачи (власть рабочим, земля крестьянам, ага) - то этот вот советский атеизм предстает не ошибкой, даже пусть и системной, а родовой инвалидностью, поправить которую советской власти едва ли было вообще возможно, даже если бы она ее вовремя осознала. (Сказки нынешних левых пропагандистов про взаимную любовь Церкви и КПСС, "особенно при Сталине", - это всего лишь лживые сказки для неумных людей, ими же и сочиненные).
           Меня, впрочем, унесло сильно в сторону от моей личной истории - хотя все описанное выше к ней отношение все же имеет. Ведь мое-то становление как человека в меру сил мыслящего и на свой лад верующего протекало в том времени в его идейной и иной данности. Переосмысление же этой данности пришлось на студенческие годы, - впрочем, в эти годы я уже работал и наблюдал жизнь в ее живом виде, а не только "усваивал знания". Естественно, проходил этап становления картины мира "не по учебнику", не по наставлениям старших - семьи и школы. И "мир как есть", едва картина его более или менее сложилась, свою материалистическую и атеистическую версию опровергал. Так не бывает. Так и быть не может. Я не буду в это излишне вдаваться, мой рассказ ведь не о марксизме, но укажу здесь вот что: внутреннему чувству мира, реальности, не отвечал сам строй "диамата", его формат, как это сейчас называют - в его прочтении мира за бортом оказывались целые пласты, целые измерения реальности - марксизм их просто не видел. А они были.
           Дело в том, что сознанию как таковому - излагаю свое понимание вопроса - присущи свои, назову так, аутогенные нормы, и в здоровом, правильном случае, оно эти естественные самонастройки естественным образом соблюдает и поддерживает. Так, в здоровом случае, сознанию положено если не "понимать умом" (это вот как раз не у всех), то именно чувствовать свою идеальную, абсолютную природу и ощущать себя в соотнесенности со своим абсолютным источником. Как нечто вечное и бессмертное. Как не одинокое. Как благо само по себе. Как богоданное. Интерпретации рассудка в отношении всего этого могут быть различны - как говорится, "ученые спорят", но вот отсутствие такого внутреннего самоощущения - это безошибочный показатель, так сказать, системного сбоя - ну, а причины могут быть различны, от травм физических до социальных. (Оцените, кстати, ситуацию, когда некое учение установкой вот такого системного сбоя исходно занимается - вот то-то и оно).
           Вот и в моем случае произошло нечто вроде такой естественной самонастройки, ремиссии, приведения к норме. Возможно, я и до этого не терял ощущения Бога в мире и внутри себя (точно утверждать не возьмусь), но теперь оно вернулось откуда-то с задворок разума на свое законное центральное место, и в этом был главный итог пересмотра картины мира.
           Здесь отмечу другую важную веху. Системность ее и внутреннюю необходимость для религиозного становления личности определить не готов, оставляю это богословам и православным психологам, но чисто по личному внутреннему ощущению, событие это было значимым и не менее поворотным, чем само возвращение религиозного чувства. А именно, в какой-то момент произошло некое примирение с Богом. Пришло не просто понимание, что Бог есть, но и приятие Его: да, Ты - Господь, Ты - Отец, и воля Твоя, а не моя - что пошлешь, то и принимаю.
           Наконец, просто уже для полноты описания ситуации, отмечу сдачу и вообще прохождение курса "научного атеизма". Этот внешний момент для меня был маловажен, но вот по воспоминаниям иных верующих для них то было серьезным вузовским испытанием и затруднением. У меня было не так - научный атеизм я сдавал просто-напросто как предмет без какого-либо личного соотнесения. Ну, как, скажем, теорграмматику или географию Англии - вот там написано то и то, я это и пересказываю, а верить-то во все это мне зачем?
           Мало того. Как я узнал уже задним числом, одна моя сокурсница (и даже одногруппница), Ангелина Г., была крещеной и практикующей христианкой. На нее в университет сверху была прислана директива - дескать, проморгали студента с чуждым мировоззрением. Научный атеизм ее заставили сдавать аж самому профессору Орлову, завкафедрой философии (марксистско-ленинской, разумеется, иных в советское время не допускалось), на пару с ведущим преподавателем по атеизму. Сдала на 4. Пятерку не поставили только потому, что "раз не отказалась от православия, стало быть, не усвоила материал по-настоящему глубоко". А свидетели этих сдаваний (бесед была не одна) утверждают, что отбивалась Лина от марксистов-ленинцев кантовскими аргументами. То есть, и для нее, человека воцерковленного, ситуация была такой же, как у меня - предмет, который надо выучить и сдать, - и ничего другого. И уж для полной обрисовки ситуации, упомяну, что сам-то Орлов развивал свою версию диамата, где базовым уровнем "материи" было что-то вроде протосознания, - как бы и не совсем Бог, но все же сознание. Причиной тому была не столько личная экстрасенсорика Орлова (как я предполагаю), т.е. опытное знакомство с так называемыми паранормальными пластами реальности, но и сама по себе логическая и научная несостоятельность материализма - никакой диалектикой из материи такие вещи как жизнь и сознание никак не выводятся, и философы-то это все прекрасно понимали, даром что учили студентов противоположному (я это утверждаю вполне ответственно, не домысливая, а вполне себе из опыта, поскольку позже провел на этой самой кафедре год в качестве канцелярской мышки (завкабинетом) и, понятно, разговоры наших преподавателей меж собой и для себя слышал своими собственными ушами).
           Прихода к религии, и в частности, к христианству это все, однако, для меня не означало. Какое там! Во-первых, я вел заурядную мирскую скоромную блудную жизнь - ничего из ряда вон, но само по себе это вот разнесение "Бога в душе" и "личной жизни", постановка ее как светского и постороннего Богу занятия, говорило как раз об отстраненности от Бога - и да, оно так и было. Во-вторых, мои поиски происходили где угодно и где попадя и скорее в режиме поисков эзотерика, а не верующего. Я активно интересовался "духовными учениями", прочитал, к примеру, весь двухтомник Радхакришнана "История индийской философии", "Брихадараньяку"... да что только не читал - кроме разве что Евангелия, поскольку в советское время библиотеки его выдавали только по спецразрешению, а мне вместо того предложили "Библейские сказания" и "Сказания евангелистов" поляка Зенона Касидовского - так и их прочитал, - ну, а позже у друзей брал уже и Евангелие. К Церкви не подтолкнуло и это - моя установка была типичной для советского или нынешнего российского интеллигента: да, Бог, конечно, есть (или в "агностичном" варианте - "что-то такое, конечно, есть, но..."), в церкви Он, наверно, тоже есть, ходят же люди, но вот я же обхожусь без того - так и дальше буду обходиться. В целом же, как и помянул выше, моя позиция была скорее позицией эзотерика, чем верующего. Личные активные усилия, "практики" (в рамках какой-либо традиции или подобранные под себя), - ну, а в итоге искомый результат - раскрытие разных там духовных сторон личности и вообще просветление.
           Что до "практик", то я ничем особо и не занимался, и мне даже не пришлось позже каяться по этому пункту. Всякая магия со всякими сефиротами или там столоверчение мне исходно были не интересны, но те или иные упражнения, скажем, из йоги, я иной раз опробовал. Пропустишь, скажем, как описано, поток энергии по позвоночному столбу - и убеждаешься: ага, действительно поднимается... и вот в этом месте на такой-то чакре крутится... и выше идет... и от аджны вниз опускается на замыкание контура. Ничего особого это для меня не означало - ну, идет поток и идет - дальше-то что? А дальше надо было или вплотную во все это вовлекаться, "упираться" - а это мне было не только лень, но и внутренне ощущалось как не мое, как "не путь". Причина была в моем умственном типе - я познаватель, исследователь, меня всегда интересовало понять, а не повелевать. А после того, как что-то понято, уже могла идти какая-то практика - и вот тут меня выручал мой тип практика - а у меня это творчество, искусство, конкретно же - писательство. Я вполне допускал, что, допустим, медитирующие попадают в один и тот же давно сооруженный под такие нужды зал - древний, такого-то вида, то-се. Но мне-то что было там искать? Я таких древних храмов мог насочинять десяток за час, на то я и сочинитель. Да и не то что храмов - мог насоздавать целые миры да еще вместе с такими вот медитантами. Ну и, иной раз сочинял (фэнтези писал) - рутинное дело. Таким образом, все ограничивалось изучением, знакомством с теми или учениями, системами (ох, сколько их наплодилось) - и не далее того.
           Меж тем в стране резво началась перестройка, религию разрешили, власть стала возвращать Церкви храмы, а та их восстанавливать. Один такой как раз находился (и находится) в полуквартале от моего дома - как ее называют в народе, Федосьевская (правильно - Вознесенско-Феодосиевская) церковь. Где-то в самом конце 80-х я туда за компанию со знакомыми девчатами и зашел - конкретно, в нижний храм в честь преподобного Серафима Саровского (разумеется, это я сейчас все это правильно знаю и называю, а тогда для меня это было "подвал в церкви"). Впечатление оказалось на редкость отрадным. В "подвале" была полная разруха, но там была и стройка - на полу были насыпаны кучи цемента с парой лопат возле, колонны стояли неоштукатуренные и прямо на их арматуру были повешены разные иконы и иконки, от относительно старинных до дешевеньких бумажных, явно всё принесенное из дома по принципу поделиться чем богаты. Тут же на глазах на составленных вместе поддонах (для подобия клироса) собралось несколько прихожанок, к ним этак по-домашнему вышел батюшка, уточнил глас, женщины запели - и служба началась. Народу было немало - просто зашедшие по случаю вроде нас, но больше прихожане, что было видно по их участию в службе (слушали, кланялись, крестились). От всего веяло большим народным душевным порывом - никто тут не был заставлен, согнан, нанят, вынужден или "чтобы отметиться", и от советских официальных мероприятий, всяких там субботников и отчетно-выборных собраний, это все отличалось в корне. Мои спутницы, живенько повязавшие в храме платочки, тоже принялись креститься и кланяться - к великому моему удивлению - ни за что бы ни подумал. Ну, а я стал тихонько ходить и разглядывать иконы на стенах. Внимание привлекла полуоблупившаяся икона Богородицы - даже лик Её был сильно поврежден, и я всматирвался в образ просто чтоб разглядеть написанное, без каких-либо мыслей и тем более ожиданий. А далее я ощутил сильное отчетливое струение - от иконы ко мне - этакое "электричество". Походило оно на то, какое чувствуешь, когда сближаешь, к примеру, одноименными полюсами два магнита или (это уже нынешнего времени опыт) когда после долгой работы вынимаешь из док-станции винчестер, а его так и крутит в руке сохраняющимся еще электромагнитным полем. Только вот это струение, "электричество", было очень тонкое и мягкое - при том, что по-особому сильное, теплое - и при том как-то по-особому прохладное. Я стоял у стены, пока несколько не пришел в себя, а затем понял-решил, что крещусь. "Убедили" - и не только струением от образа - сама картина вот этой живой службы была очень благодатна и удостоверяла в ВЕРЕ. Было ли сверх того "электричества" какое-либо личное общение с Богоматерью - утверждать не берусь: если да, то за порогом дневного моего сознания, вполне это допускаю.
           Опережая события, скажу, что на исполнение своего же решения мне потребовалось что-то около тридцати лет. Девяностые были заняты "вписыванием в рынок", выживанием, это все уже чисто биографические моменты, посторонние для темы православия, а нулевые я описал выше, в главке про литературу. Напомню, что там рассказывал, как в 2005-м году увидел в тонком сне возвращение в Россию Крыма, и еще раз решил креститься, если это произойдет. Произошло. В 2014-м году. Наблюдать происходящее было радостно, но вместе с тем и странно - ощущение было примерно, как если бы смотрел повтор матча - вот сейчас этот пройдет по флангу... но не забьет... а этот сейчас забьет - что-то вот такое. Так или иначе (шучу, если что), Бог выполнил поставленное Ему условие. Крым наш. Если уважаемый читатель полагает, что я, как положено бы, скоренько побежал в храм и ответил Богу исполнением своей части "договора", то ошибается. Как бы не так. На то, чтобы "добежать до храма", мне понадобились еще четыре года.
           При том, что я свое решение прекрасно помнил. При том, что уверен был в его исполнении - "все равно ведь крещусь". При том, что верил не только Богу, но и Господу Иисусу Христу (общение было). При том, что меня к тому вели, можно сказать, под локотки да по ровненькой красной дорожке да под фанфары и рукоплескания - ну, все условия создали. И все равно тянул до последнего. Почему так - я сам объяснить не в состоянии. Человеческая беспечность, легкомыслие, нежелание "принимать обязательства"? Да конечно же. Лукавый водил? И это вполне возможно. Но думается, было нечто еще, кроме вот такого маленького человеческого скверного анти-чуда: говорить Богу что-то вроде "ну, Ты там еще постой обожди в прихожей немного, я тут пока...". Допускаю, что и промысл Божий какой-нибудь был - скажем, вроде естественно, без сознательного на то усилия, протекшего периода оглашения.
           Крещение мое состоялось 18 марта 2018 года. К тому времени я успел года полтора походить на катехизаторские курсы, да и церковных служб отстоял не одну. И естественным образом вставал вопрос о полноценном участии в них, о подлинной церковной жизни - с исповедью, причастием, с правилом домашним и так далее. А у меня, как указывал выше, не было никакой уверенности в своем крещении - то есть ни на исповедь сходить, ни причаститься. Совершенно промежуточная тупиковая предварительность - тупиковая, если ей нет продолжения, разумеется. Продолжение и последовало, в чем большая заслуга моего ангела лапушки жены, к тому времени уже относительно воцерковленной. Для крещения я избрал один из наших местных мужских монастырей, а не тот, в который мы ходим как прихожане - он женский, ну, а я, как мужского пола особа, решил, что более подобает все же монастырь мужской.
           Ожиданий у меня никаких не было, кроме разве что мысли: вот, буду креститься, да и всплывет в памяти, как в детстве с бабушкой или матерью уже крестился где-нибудь в деревне... Нет, не всплыло. Но вот пару дней спустя возникло желание позвонить сестре, и от нее в разговоре я с удивлением узнал - тема как-то сама собой возникла - о крещении детей сестры, то есть моих племянников, а маминых внуков. Было все, оказывается, просто и как по волшебству - шли сестра с мамой мимо Федосьевской церкви, мама сказала: "Давай зайдем детей окрестим" - зашли, тут же в храме нашлась пара молодых людей, на роль крестных, - и все состоялось. Естественно, это только усилило мои недоумения - как так, внуков крестила, а сына нет? Так что я и по сию пору не знаю, было ли мое крещение повторным или же самым что ни есть первоначальным (для справки несведущему читателю поясню, что в случаях такой неизвестности крещение производится со словами "Аще не крещен, крещается..." - а остальное такое же.)
           После крещения я ничего особенного не почувствовал, никаких таких схождений Духа Святаго. Мы еще с женой пошутили, что вот, если умирать, то сейчас - старые грехи погашены, новых нагрешить не успел - праведник, сразу в рай. Потом мы поехали голосовать (в то воскресенье были выборы Путина) каждый на своей участок, потом я зашел перекусить домой и уж не буду описывать, чье рыльце глянуло на меня с мысленного экрана, когда я вдруг подумал о троице основоположников - Марксе, Энгельсе, Ленине. Описывать же не буду из уважения к чувствам старого нашего поколения, верующего во все вот это - великую революцию, марксизм-ленинизм, мир насилья разрушим, ну и так далее. Люди советского времени размещали ведь свою веру туда и так, как им было предоставлено временем, и многие хорошие люди шли в коммунизм и коммунисты следуя тому доброму, что сами в себе знали и во что верили - не буду все это трогать. Я же после того пошел еще и на пассию (пассия - это церковная служба во время великого поста, посвященная Страстям Господним, как они описаны в каждом из Евангелий, соответственно, их четыре - такой православный аналог католических пассионов, что видно уже из названия, они более камерны и не так величественны, как, скажем, баховские "Пассионы", но тоже очень красивы и тоже проходят со чтением Евангелия) - итак, пошел на пассию, а после того хотел было заглянуть в часовню по соседству, где в тот день трудничала моя жена, но насыпало прилично снегу, и я пошел дворничать на свой участок - он был весьма обширен и чтобы успеть все убрать утром, надо было создать задел с вечера. Супруга моя, это уж к слову, в тот вечер еще и поприсутствовала на принятии схимы одной из монахинь - таким образом, сподобилась стать свидетелем двух таинств в один день.
           Я же в это время убирал обильный снег, и работу пришлось начать с препирательств с дворником соседнего кафе, молодым парнишкой. Он не мог скидать снег на высокий сугроб своего участка (не из самых крепких) и не нашел лучше, чем столкать кучи снега на участок мне - это примерно как если бы уборщица мела подъезд и смахнула веником весь сор вам в прихожую - а чо, куда-то же деть надо, а тут дверь так кстати открыли. На душе было тихо и белоснежно под стать погоде, и мне было гораздо проще перелопатить его кучи самому, чем устраивать разборки. Но случай, в силу общественного рода обязательств, требовал особого смирения - отодвинуть душевный покой и пойти на лично не нужную неприятность. Не в лесу живем, а ТАК НЕ ДЕЛАЕТСЯ - и человек это должен усвоить. Что я без ругани, спокойно - по-христиански, но настойчиво постарался донести до некрепкого парнишки - впрочем, безуспешно. Не уверен, что проняло бы и матом, но такая опция общения все равно была уже недоступна. После этого я проработал часа три, и под самый конец, когда уже собирался уходить с участка, вдруг заметил одну поразительную вещь - сердце при всех этих трудовых нагрузках билось мало того что как часы, но вообще спокойно и тихо - умиротворенно, как если бы я пришивал пуговицу. Попробовал усилить нагрузку - пульс слегка усилился и слегка ускорился, но именно слегка. Тут я заодно вспомнил, что мое дважды ломаное колено нынче на пассии, а там довольно много коленопреклонений, ими совершенно не затруднилось, не заметило - а так-то оно затрудняется.
           А вот это уже было не душевное состояние, не "психология". Тело не проведешь. Если надо поднять пуд одной рукой 30 раз, так рука и утомится на эти самые 30 раз. А тут - как пришивал пуговицу. Я-то привык к другому - работать в режиме давай-давай-давай, пока не кончится смена или пока все не сделаешь. Так приучил город, завод - рывком отдавать то, что при естественном трудовом ритме, - например, при длинном, с утра до ночи, деревенском труде распределяется на длинные полусутки. Выходит, тело и при нагрузках может работать по-другому, в режиме спокойствия и невыполнения усталости. Есть, значит, и такой у него регистр - вот только раньше он что-то не включался.
           Это было не последнее открытие в тот день, но я сразу хочу отметить, что, как оно узналось впоследствии, три момента того вечера оказались в своем роде знаковыми - или, как теперь говорят, кодовыми. А именно:
           - невписуемость - не то чтобы полная, но скорее "не всегда и не везде и с трудом вписуемость" - христианских (или, как я называю, Божьих) состояний сознания в нашу нехристианскую и небожью социальную реальность;
           - телесность Божьих состояний души - они всегда переживаются не только сознанием, но как-либо выражают себя телесно, вроде описанного выше (не обобщаю, но лично у меня оно так);
           - незаметность до последнего момента самых кардинальных внутренних перемен - их обнаруживаешь только в самый момент проявления, при прямом соприкосновении с реальностью, а осознаешь зачастую вообще после того.
           Этим вечером меня ждало не одно из таких проявлений. Дома мне подумалось об одном давно загаданном стихотворении - хлестком, злом, обличительном, справедливом (патриотической публикой было бы принято на ура) - и я сходу обнаружил, что стихотворение это уже невозможно и написано никогда не будет. Да и вообще, как совершенно отчетливо увиделось, стихи имеют смысл только как молитвы, а все иное, в лучшем случае, предварительность. Примерно, как писание прописей в школе - для руки полезно, но еще не вполне письмо.
           Мало того. Заодно обнаружилось, что вообще весь арсенал зла - идеи, инструменты, подходы злого, - так сказать, колюще-режущего - назначения изъят из оборота и более в движении мыслей не участвует. Возможно, я и ранее не особо ко всему тому прибегал, но теперь оно просто отсутствовало. Валялся типа где-то в хламе заржавелый штык-нож и мешочек с патронами - а теперь не валяются.
           Мало того. Я обнаружил, что мне вообще всякий грех не интересен - азартные игры, времяпровождение в собственное удовольствие, блуд, вкусно есть, богато пожить и так далее, - без разницы что, но в любом виде все это не имело никакой притягательности - ну, не мое все, чужое, - даже в смысле покаяния о прошлом и то оно было не нужно и не интересно. Утратило силу типа. Себя же я ощущал как бы внутри этакой невидимой сферы, покрытой густым слоем некоего антистатика (или антисептика, беря ближе к нынешним ковидным временам), - пыль, грязь, антисанитария всякая - ничего не липнет. Я даже несколько "плыл", слегка шалел от непривычности такого своего состояния и где-то дней десять спустя сознательно из него себя вывел - не был к нему готов (да и сейчас не так чтобы вполне).
           Но главное, что вскоре уяснилось - вряд ли в первый вечер, но где-то в первые уже дни (думается, после первого причащения) - это вхождение или включение в некую общность, целостность. Прямо как к интернету подключили - это уподобление будет, пожалуй, наиболее близким к сути. Только подключение это было не внешним, посредством какого-либо внешнего устройства, а изнутри, безо всякого сотика или там ноутбука. Оно было постоянно действующим - нахождение в Небесной Сети не прерывалось, даже когда сознание было занято посторонними темами, житейскими хлопотами, трудом, требующим полного внимания, или вообще засыпало вслед за телом - все равно что-то во мне продолжало, так сказать, нести дежурство и оставалось "на линии". И наконец, самое удивительное и важное, этот онлайн, это вот "на линии" имело характер какого-то вполне физического подключения - тонко-физического, тонко-материального, но именно телесного - "обмен данными" протекал не просто как чисто смысловой, как обмен "информацией", но носил характер все же вполне физической связи, опять же - некоей очень тонко-энергетической - полевой, так сказать, но физической.
           Этого я не знал. Таких ожиданий о своем крещении у меня не было, я такого не предполагал, и смысл своего крещения, да и вообще вхождения в Церковь, понимал проще, - скорее посюсторонне. Почти так, как это понимают внешние, даже доброжелательные наблюдатели. Вот есть типа некая группа людей, большая или не очень, они разделяют какие-то убеждения, взгляды - ну и, к ним можно присоединиться. Так, к примеру, понимают Церковь наши нынешние левые - для них это партия такая, только по принципу религиозных взглядов. Ну, а чтобы присоединиться, существуют правила и процедуры - их-то добросовестное выполнение я и брал на себя, не ожидая во всем каких-либо мистических и Божественных измерений. Разумеется, я знал про таинства и учение про Церковь как Тело Иисуса Христа, более того, я же и Богу верил, а "паранормальное" для меня вообще было заурядной, знакомой в опыте данностью. Но я понимал все скорее психологически - вот есть общность правильно верующих людей, они совместно заняты тем-то и тем-то, стремятся к Богу, а Господь все это видит, на то Он и Господь, и отвечает на все Своим присутствием, заметным или не очень. Например, попросту дает моральные силы сносить тяготы жизни, нести крест. То, что в Церкви гораздо больше, гораздо чудесней и гораздо Божественней этого, что имеет место прямая (а не через "психологию") связь Бога и человеков, что она еще и физическую (тонкую, но телесную) природу имеет, - этого я не знал. Скорее всего, большинство неверующих (кроме разве что людей с действительно исследовательским складом ума), читая мною описанное, вот так же посюсторонне мой рассказ и воспримут и к наличию такой Небесной связи отнесутся скептически - своего-то опыта у них нет. А внешним образом эти планы реальности (по крайней мере, пока) наблюдению не поддаются, все открывается именно в личном внутреннем опыте. Вот и я тоже: уже и Христу верил - а такого все равно не ожидал.
           Если же вернуться к теме и продолжить сопоставление Небесной Сети, как я ее ранее уже метафорически называл, и Всемирной паутины, то их различает еще многое - например, в Царстве небесном, которое внутри нас, ничего не бывает попусту, вот так для развлечения там не пошатаешься и котиков не посмотришь, все только по воле Божией, - воля Твоя, а не моя. Зато и открывается Божие, а оно всегда чудесней всех ожиданий. И последнее - о том, как внутренне эта включенность ощущается. У меня лично (не общался с другими прихожанами по теме) это переживается, как если бы играла тихая красивая мелодия, только не в виде звуков, а в виде особой негромкой радости. Ну, вот такой значок на панели - "подключение установлено" - "подсвечивается" радостью в сердце. Мелодия эта во мне по сию пору звучит, постоянно, при всех грехах моих и суете, и потерять ее я боюсь больше всего на свете.
           А далее последовала первая исповедь, опыт таинств, опыт литургии крещеного христианина (а не постороннего захожанина), домашние молитвы и так далее - в общем, началось мое практикование православного христианства. И погружение мое в церковную жизнь только подтверждало (расширяло, дополняло) самый первый опыт христианских состояний души. От таинства к таинству и от литургии к литургии все может несколько различаться, на то они и таинства, но в целом все эти состояния мягкие, глубокие, благодатные, неосуждающие (это не главное, но очень для них характерное), покойные и, упомяну это сразу как литератор, совсем не похожие на так называемые творческие состояния - вдохновение и тому подобное. Скорее уж они похожи на ту тихую радость, которую чувствуешь успешно завершив какой-то долгий забиравший много сил литературный труд, книгу - силы, энергии, которые для книги нужны, по-прежнему поступают, но не расходуются, а переживаются в чистоте и полноте - и плюс к этому есть радость, удовлетворение, что работа удалась. Только здесь тебе все это достается как дар, а не "по труду" и не за заслуги - заслужить Бога просто нечем, ему можно только открыться, вот в меру, насколько открываешься, столько и достается. И даже сверх того - но я позже темы коснусь поподробней.
           Подводя итог. К настоящему времени, почти три года спустя после своего крещения, я являюсь практикующим православным христианином, то есть участвую в жизни Церкви - литургической и таинствах, стараюсь соблюдать основное положенное - посты, правило утреннее и вечернее - ну, и вообще жить по-христиански. Что до служб, то пандемия, увы, внесла свои карантинные поправки - я и сам болел короной, а тут уж в храм не пойдешь. Но насколько оно удается и позволительно - да, литургия и таинства - и не по обязанности, для меня и молитва-то является радостью, которую ждешь, а уж наши прекрасные службы с пением сестер монастыря нашего... Иной раз (или в иной храм) зайдешь - уже благодать, без службы. В общем, чудо радости Христовой и Божией у меня сохраняется, и уповаю, что не отнимется - а есть за что, грешу же. При том, я не являюсь, конечно же, подвижником - да и не предполагаю, что буду. Моя планка - благочестивый мирянин - это бы суметь, а уж о вершинах наших святых даже не искушаюсь. Гордыни, увы, хватает, но не по этой части - свой посильный труд, свое христианское деланье я по-старому полагаю все же в литературе, и не потому, что она так уж значима или мои труды там что-то значат. Просто это лучшее, что я умею, лучшее из даров Божиих мне - если я не буду стараться здесь, то, собственно, где?
           Касаемо литературы же итог в том, что все написанное ранее мне не важно, включая - ну, допустим, что они таковы - и хорошие книги. Оно все равно всё НЕ ТО. И если бы так встал вопрос - вот, исчезнет вся понаписанная дрянь, но не одна, а со всем прочим, хорошим в том числе, - повыкидывал бы всё не задумываясь. А уж придержал бы все вместе без выставления того в сеть - тем более. Вот только все давно опубликовано в и разошлось по инету, так что я ныне даже не пытаюсь следить, где чего моего в сетевых библиотеках появилось. И я не стал убирать написанное, включая пошлое и ложное (эссе мои и раблезику) даже с авторских своих страниц, которые веду сам. Да, было вот так, написано и такое - сожалею, но не отрицаю. И все же - какой урок. Какой урок сравнительно с настроениями при открытии инета и публикаций в нем (см. начало 1 главы о том). Тогда - радость, что есть куда выставить написанные работы - "ситуация разрешилась". А теперь сокрушение о том же самом - лучше бы не разрешалась.
           Новое же - ТО - возможно - в принципе возможно. Я и ощущаю, а иногда и прямо вижу просто фантастические, еще даже не опробаванные литературой возможности, и это доступно во всех жанрах и формах - да в той же фэнтези, детской сказке, стихах, но главное - именно в реалистической прозе. Будет ли то хоть как-то - и как - реализовано современным искусством - вопрос (возможно, я позже в других главах это разберу получше). У меня же это вопрос не собственно литературы, а того, так это назову, внутреннего переформатирования, которое началось с принятия Христа и продолжается по сию пору с переменным успехом. В хорошем случае что-то успею и осилю, но вряд ли много - я же уже возрастной, да что там - попросту старый.
           Успевать надо было раньше, тридцать лет назад, когда дар Церкви и Христа добавился бы к нерастраченным дарам молодости и литературы - к примеру, и книга смеха моя могла бы быть написана по-другому, в высоком, мягком, световом ключе, по-христиански - а кто сказал, что смех невозможен как христианский и православный? - и вот был бы опыт и пример того - а что и как здесь может быть. Не состоялось. Но сожалею я о том разве что лишь одним умом, а настоящий итог в том, что мне и это уже совершенно неважно. Все уже позади - и слава Богу. Тут ведь как - верна ли дорога, оценивают по тому, выводит ли она к цели, к месту назначения. Промежуточное если брать - так, конечно, вся жизнь сплошной грех (а он уже в том, что даже не осознается). Но ко Христу ведь путь мой вывел - значит, правильно вел. А что тридцать лет на то ушло, так это разве срок.
           Лучше всего мое нынешнее положение передает, пожалуй, сон, что приснился мне летом того же крестильного года, в июне примерно. Сон был не умный/тонкий, а обычный, но ситуация моя была в нем обозначена опознаваемо и точно. Снилась развилка дорог, проселочных и грунтовых. Дорога слева была в небо - да, реалистично такая грунтовая, выбитая в глине, с колеями и в колдобинах, с поворотами своими, с чахлой травой по обочинам, но при всех поворотах уходила она прямиком в небо примерно под углом набирающего высоту самолета - ну, сон же, там вот это было нормально. Другая же вела вниз в ложбину, а оттуда уже поднималась к городку - несколько выше развилки, где я находился, но все же не в небо. В городке же была одна улица, от храма до храма - а конкретно, это были точь-в-точь старый и новый кафедральный соборы нашего города. Полагаю, читатель угадал, каким путем я проследовал с той развилки - ну, если тридцать лет не крюк, дак... Конечно, это не в небо. Но ведь не в канаву же на обочине, не кубарем с горы под откос, а по дороге, что после спуска в ложбину (вот я сейчас точно на нем нахожусь) вела в место выше того, где был ранее. Вверх, получается. Да еще на улицу с двумя красивыми храмами. Тоже ведь хорошо. Но - да, не в небо под углом набирающего высоту самолета. Это уж наши летчики - слава Богу, что такие есть.
          
               3. БОЖИЕ.
          
           К неподъемной теме Божьего в мире я, разумеется, и подступаться не думаю - речь пойдет лишь о моем личном опыте Божьих состояний ума, а в придачу к тому вообще о благом, что дало и дает мне нахождение в православии, в Церкви. По себе прежнему знаю, что в общении, соприкосновении с Божественным людей интересует прежде всего чудесная, необычная сторона - не так Богообщение, как нечто потустороннее и сверхъестественное - загробные видения, откровения о будущем, встречи с Богородицей, Христом, святыми - наяву и во сне встречи, ну и тому подобное. Толика такого опыта у меня есть, но вот это как раз тема непубличная - и кстати сказать, не самая чудесная. Дело в том, что подобные встречи, когда они происходят, воспринимаются спокойно, - да, как высокое, значимое, праздничное, но не как "сверхъестественное". Наоборот, в такие минуты четко осознаешь, что происходит не сверх-, а вполне естественное, не "пара-", а просто нормальное. Это то правильное, что и должно быть как повсеместное и повседневное, а то, что оно такая редкость в нашем мире и в наши дни, говорит лишь о том, насколько ненормален наш падший мир - а с ним столь же испорчены и мы (и я тоже, само собой). Вот, пожалуй, главное, что дает подобный опыт - не касаясь, конечно, самого содержания общения.
           Для меня лично пока что более значимы и по-своему более удивительны состояния более земные, посюсторонние - более, так сказать, рабочие. Когда Божие показывает себя не ТАМ, а ЗДЕСЬ, дает понять себя в земном, а в частности, когда приходят некие понимания - про себя, про мир, про что-то в христианстве. То есть вот то преобразование моего душевного существа, которое началось с крещения и которое, конечно, я всячески торможу и саботирую, дает о себе знать в каком-то неожиданном открытии.
           Стоишь, к примеру, перед иконой какой-нибудь Аполлинарии или Иустины и вдруг понимаешь, что это чистая, прекрасная душой и лицом юная девушка с необыкновенной силой духа. Как вот, скажем, образы женщин в нашей русской литературе - Татьяна пушкинская, декабристки некрасовские, Ася, Елена у Тургенева - что называется, тургеневская девушка - вот оно. Святая - но живая. Настоящая. Юная человеческая личность во светлой девичьей плоти. Поймешь это, удивишься, а потом поймешь, что с тобой немного поговорили - и снова удивишься. Длиться это может считанные минуты, если не секунды - а пересказывать это можно часы.
           Или читаешь, опять же для примера, про историю поселения русских землепроходцев где-нибудь в Сибири, на Севере, на Аляске - мол, встали там-то, огородились, поставили жилье, церковь - и мысленно киваешь, - ну да, конечно же, церковь, как без нее. И понимаешь, что эти русские люди тебе не только предки, но еще и единомышленники, и мы с ними стоим на молитве в одном храме, вот в том, какой и они на своей Аляске ставили. У советских и после-советских людей этого нет, - они не дают себе в том отчета, но такое они НЕ понимают (я по своему опыту пишу), да и понять им это негде - они же проживают вне Церкви, а то есть были и остаются вне православного образа мыслей как русского, живого и длящегося. По этой нити родство прервано, а достижение ли то советской власти или ее великая вина - или беда - судите уж сами.
           Или с какого-то дня (часа, момента) начинаешь воспринимать "чужих" святых, скажем, далекого и давно жившего епископа Магнезийского Харалампия или равноапостольную Нину, греческую и грузинскую, или староанглийского Гутлака Кроулендского как таких же своих, как Сергий Радонежский или святые Борис и Глеб. Эти-то и в советскую пору понимались как свои - ну, как же, святой Сергий на Куликово поле Пересвета с Ослябей посылал, а потом вот собор Василия Блаженного построили, красивое здание, памятник архитектуры, а что церковь, а не музей, так тогда время было такое (с) - но это родство по русской исторической линии. А тут святая Нина и Харалампий из грузинско- и греческо-чтимых становятся свои. С него крючьями кожу сдирают, а он молится за спасение их же душ и говорит: "Спасибо, братие, вы обновили дух мой" - и это уже не с дивана любить весь мир на сытый желудок (это я про себя) и не чистенькие английские подростки в уютной подводной лодке "love is all you need" (это я про Запад) - а Христос. И пилоты Его Господни - вот те, которые прямо в небо под углом набирающего высоту самолета.
           А раз того коснулось, замечу, что нечто Божие может придти в ум и вот так, через боль. Не обязательно все бывает благодатно и само собой, в дар. Что-то о Христе и христианстве может быть понято и принято полнее, когда сам переживаешь что-то ранящее, болезненное - скажем, убеждаешь друга отказаться от чего-то ему опасного и вредного и делаешь это именно что по дружбе - а он толкует это как поступок врага, ненавистно, - как, допустим, происки змеи-супруги. И думаешь: а вот как наши святители, исповедники пытались вразумить и научить Христу язычников или враждебные им власти? Себя с ними, конечно, не равняешь, случай-то не тот, но положение их понимаешь. Я только сразу откровенно признаюсь, что желания вот так, через боль, постигать Христово у меня нет. Совершенно того не хочется. Но когда уж оно происходит - то да, через шкуру доходит лучше. Что-то совсем глубокое уясняется.
           Или же подобное прочтение мира происходит по какому-то общему, не церковному поводу. Наткнешься, к примеру, в кино или книге на очередной извод сюжета об исполнении желаний - палочка там волшебная в подарок или цветик-семицветик - и обнаруживаешь, что читается-то такой сюжет уже совершенно иначе. Сразу возникает вопрос - а КТО будет делать такой вот подарок, исполнение любых желаний в любом количестве? Господь ведь такое искушение на человека не обрушит. Значит, кто? Никак, добрая фея и дяденька волшебник? И тема сразу же, на глубину и в ширину, раскрывается по-другому. Не про волшебство и даже не про человеческую глупость и суету. Поднять-то ее можно и в православном ключе - фэнтези, сказка, социальная и научная фантастика, даже реалистический разворот - все возможно, но история будет про нечто другое, про очень опасные вещи, и происходить она будет по-другому. Вот, скажем, католики Толкин с "Властелином колец" или Льюис со своей "Нарнией" - очень драматичные истории по схожей теме рассказывают. Причем - я вот это все длинно и нудно излагаю, а понимается оно в один миг, без размышлений - все это слету, сразу видишь.
           Иной мой читатель без своего, сходного с моим опыта может подумать, что все Божие себя вот так и проявляет, непредугаданно и без какого-либо личного усилия, - так сказать, в нужный момент включается, выполняет работу, раскланивается и уходит до следующего раза. Сказать по совести - не без этого, - по крайней мере, то, что мне дается, дается точно не по заслугам, у меня их никаких нет, как нет и цельного сознательного продумывания всех этих вопросов. Но, во-первых, все же идет какая-никакая работа ума и души - домашняя молитва, участие в литургии, подготовка к таинствам, чтение или прослушивание Писания и толкований к нему - это все в том числе и работа, а в ней у меня всегда участвует сердце, - я ж словесник, художник, я это и отключить не умею. А во-вторых, иное Божие понимаешь именно умом - хотя бы так. Как я упоминал в конце второй главы, Божьи состояния души всегда неосуждающие - во грехе живет такой-то человек или нет, прав он или виноват в том или ином, но ты его не судишь - дело читается совсем в другом ключе. Однако помимо этого ключа есть и трезвость ума, в том числе - относительно себя. Ну, допустим, такой-то (или такие-то) действительно вор, предатель, убийца, распутница (Чубайс, Горбачев, Гайдар/жена/дочь того... другого... третьего... - нужное подчеркнуть/вписать). Вот только я-то кто, чтобы в позе праведника обличать их и измышлять подобающие преступлению казни? Не я ли сам тридцать лет потратил на исполнение собственного решения о Христовом крещении, причем, мне-то и соблазны особо не мешали, а в помощь, можно сказать, все небесное воинство было - только попроси, любой бы и помог - так не просил же. И когда это все понимаешь, то всякое заблуждение о своем праве и своей праведности улетучивается мигом. И немало подобного понимается именно умом - сердце не осилило, но хотя бы умом проработано. Лучше бы, конечно, когда и понимать-то ничего не требуется, когда все уже вошло в кровь и плоть душевного существа и происходит незаметно, когда "правая рука не ведает, что делает левая" - но уж в отсутствие того Божие может придти и так, через ум - и это тоже от Бога.
           Если же вернуться к дарам духовным, то помимо прямой благодати Христовой, что сходит через таинства и которую трудно назвать иначе, чем Божия тихая радость, не могу пропустить и те меньшие дары, ту как бы сопутствующую, малую радость, что приносит красота нашей Церкви - ее храмов, служб, росписей, пения, а особо упомяну среди всего красоту и поэзию нашего церковного славянского языка - это, так сказать, мой личный бонус словесника и филолога. Я обожаю все эти "оболкийся" (облекшийся), "горее скота", "днешний день", "мимошедшее время", "окамененное нечувствие", "ум мой о лукавствии мира сего подвижеся" - для меня это не только молитвы, но и вполне сродни чтению любимых стихов, пиршество и лакомство - ну, вот такое мое чревоугодие. А при том, что даже важнее события языковой красоты, для меня чтение молитв и псалмов что-то вроде коллоквиума или мастер-класса с коллегами - стихи-то я тоже пишу - и я не только читаю молитву, но и воспроизвожу работу души и мысли поэта, что исполнял труд молитвенника, мне это поучительно и познавательно и в этом плане - а что ему было важно проговорить, как, какими словами - ведь двигалось не только перо, но и ум, и дух, - а то есть, творится урок молитвы, урок мысли и урок поэзии одновременно.
           Еще мне отрадна современность Русской Церкви - то, что строятся - и какие красивые - храмы, что наши батюшки умны и образованы, и кротки, и пассионарны (верно, бывают и оступившиеся - совершенного нет), что в церковь стало приходить заметно больше народа, особенно мужчин, что немало молодежи... да много чего радует, не перечесть.
           И наконец, есть торжественная евангельская радость, когда я пробую помыслить въезд в Иерусалим Господа нашего Иисуса Христа. Да, потом были Гефсиманский сад, "Распни Его!" и Голгофа, но в этот-то день Он въезжал на белом осле как Царь и Христос и Сын Бога Живого, и народ кидал под ноги Ему пальмовые ветви и славил пришествие Царя и Бога, не ошибаясь в своей причащенности к Царствию Небесному в тот час и в тот день, что существует один раз во Вселенной.
           Но эта радость для маленького человечка слишком велика, я лишь прикасаюсь к ней мыслями, самым краешком, тихонечко, и мне это так и дается - посильно, потому что еще одно свойство Божьих даров - они даются по уместимости, в меру слабых человеческих сил, бережно, с осторожностью старшего к младшему и великого к малому - и здесь уже переход к новой главе, к теме человеческого и Божеского.
          
               4. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И БОЖИЕ.
          
           Опять же, тему человеческого и Божественного в библейском ее размере и главную во всем том тему Богочеловеческого я не поднимаю, а лишь пробую изложить свои маленькие открытия, - в основном, это только те поправки, которые вносит живое осознание Божьего в понимание своей человеческой малости. Читатель вообще-то может эту главу и пропустить - чего-то особо личного и тем более нового тут нет.
          
                                     1.
           Первое, что открывается и понимается несколько по-новому, это умаленность грехом - своя личная и вообще человеческя умаленность. Вот в эзотерике, к примеру, считается, что какие-либо физические повреждения нервной системы - травмы, контузии - делают человека непригодным для занятий йогой или чем-то сродным - у-шу, цигун там. Физически уже невозможно в полноте выполнять разного рода упражнения и достигать искомых результатов (надо ли их достигать, это уж другой вопрос - речь сейчас не об этом). Но дело шире того - повреждения грехом душевного и духовного существа дают такие же последствия, иногда столь же необратимые. Материалистический и атеистический взгляд на мир такую сторону априори увидеть не в состоянии - если нет Бога, так какое может быть прегрешение против Него? Иллюзия, выдумка - по такой их логике. Это все, по новой терминологии, патриархальное гендерное угнетение свободной сексуальности белым христианским репрессивным аппаратом. А тем самым (недопущением Бога) повреждается не только картина мира, но и зрение (умо-зрение) как таковое, оно в лучшем случае теряет в качестве - панорамности, цветоразличении, остроте, а чаще прямо искажается и слабеет. Человек, к примеру, начинает меньше замечать ложь, легче поддается обману, манипуляции. А ведь мог бы не то что насквозь людей видеть, но небесный полет ангелов наблюдать. Такая-то зоркость, конечно, не всем дается, но в принципе человеку доступна, находится в пределах остроты его зрения - если бы не увечья. Но точно так же со всем остальным. Любое, малейшее отклонение во грех ведет к такому же отсечению или умалению каких-либо сторон, способностей, дарований человека. В грубом и крупном своем виде это очевидно и в обыденности: все ведь понимают и наглядно наблюдают разницу между залетом по пьяни и желанными детьми в обычной семье, между семьей пусть не самой счастливой, но обычной - и семьей блудной, я уж не говорю - наркоманящей. Между семьей без супружеских измен и семьей, где кто-то хотя бы раз "гульнул". Сразу другое. Сразу не то. Конца семьи это еще не означает - из такой напасти, по доброй воле супругов и милосердию Божию, семья может выйти умудренной и окрепшей, но разница все же есть: или семья, устоявшая в несчастье, или семья, несчастье не допустившая - не одно и то же. И с остальным так же. Даже не записал, просто подумал, проговорил внутри себя какую-нибудь вздорную дрянь - ну, типа "да где же после этого правда на земле" - что-то померкнет и этой правды сразу же может стать меньше, а еще точнее, ты сам себя этой самой мыслью в мир более ложный сразу и переселишь. И как - самому-то там понравится? Господь-то простит, тем более, если раскаяние есть, - а может, по милости Своей, и к лучшему все повернет - так это Господь. А вот человек оступился во грех - и что-то безвозвратно утерял, - такой-то встречи в жизни уже не будет, такое-то решение в голову не придет, какие-то - может быть, главные в жизни - строки не напишутся, чего-то уметь уже никогда не получится - ну и так далее. Может, человек потом и выправится, может, и потрудится в саду Божием, возрастит там какие-то прекрасные цветы. Но вот ЭТИ - все, полегли и засохли. А поскольку все про себя знают, как и чем мы живем, то любому нетрудно представить, какие обрубки от нас в течение жизни остаются. Короче, слабенькие мы и маленькие мы - в том числе, и по части преодоления своих грехов (позже о том будет отдельная глава).
          
                                     2.
           Второе, что открывается, - это даже не наша малость перед Богом, а неважность Ему нашего человеческого великого. Понимать про "суета сует и всяческая суета" нетрудно и без христианства, но тут не совсем это. Скорее, сильно не совпадают наши с Богом ожидания - что нам важно в Нем и что Ему важно в нас. Что мы готовы Ему дать и от Него принять и что Ему Самому при том важно. А Ему в нас важно Божие, - а людское, хоть какое великое, - постольку-поскольку (напоминаю, я описываю свою часть Божиего вразумления - то, что стало пониматься).
           Я поясню это на примерах. Вот, скажем, одна из книг из мирового золотого фонда - о Робинзоне. Целое направление, целый род литературы заложила эта бесспорно великая книга (линию робинзонад так называемых). И с человеческой точки зрения она описывает захватывающие приключения и свершения - ну, как же, столько событий, преодолений, человеческой стойкости, находчивости, а созидания сколько - больше только у команды умелых рук и инженерных умов в "Таинственном острове". Но с Божеской точки зрения во всем этом важно одно - а к Богу-то он, человек Робинзон, приблизился? встреча-то с Ним в этом его человеческом приключении произошла? Если нет, то события нет - вообще никакого. Вот и получается, столько передряг, испытаний, свершений, подвигов, ярких приключений - а на самом деле ничего не происходит. Пустота. И это еще в лучшем случае, а в худшем - происходит анти-событие - разминуться с Богом. Что, кстати, может сделать и целая цивилизация, и пример тому не одна только великая цивилизация Запада, но и цивилизация Востока - и ведь тоже великая. Казалось бы, цивилизации разные, с виду альтернативные даже - а на самом деле, два примера на одну тему.
           Значит ли это, что Богу человеческое вообще не важно и не интересно? И да, и нет. Поясню это вновь на примере. Представьте себе, что вы, допустим, в качестве бабушки или папы-мамы приглядываете за детьми, а они возятся в песочнице и поссорились. Важно ли вам это будет? А смотря что. Вас может озаботить, например, что дети плохо между собой ладят, что Петенька слишком воинствен, а Анечка слишком заносчива, а порадовать может, что тот и другой не лишены художественной жилки - вон какие красивые башенки слепили. Но вот сами по себе песочные домики и то, какой из них выше, - это вам важно не будет. То есть, вам важно будет то, что касается развития, становления, свойств личности - того, что пойдет во взрослую жизнь и будет значимо в ней. Так вот, для Господа все наши сооружениия, начинания, установления, государства и так далее - как те же башенки из песка. Ни о чем.
           Так, ну, а если "песочница", если ее свойства, особенности тоже свою роль играют? Если что-то там значимо именно в этом смысле, в смысле того, какие качества разовьются и сможет ли человек войти с ними во взрослую Божию жизнь, в небесный дом Божий? Да. И "песочница", то есть человеческие сооружения, от семьи до цивилизации и культуры, тоже могут иметь свое Божие назначение, - но именно в меру этого назначения они и будут важны. Насколько они Божии, настолько Богу и важны. Но не сами по себе, не как таковые. Как таковые они всего лишь часть системы жизнеобеспечения человека - не более того.
           Мне составило определенного труда понять это в отношении именно культуры, науки и искусства. Ведь вот же оно, по общему мнению, духовное устремление, вот она, творческая деятельность, высокая, познавательная, вот они, свершения духа - как же не Бог? А вот не всегда. Как таковое это все не более чем часть системы жизнеобеспечения, и часть эта человеку важна не менее материальной стороны все того же жизнеобеспечения. Важно, чтобы поддерживалась в исправном состояние сеть дорог, но и важно, чтобы не менее исправно фунциклировала культура звука (или языка), а для того и существует целая отрасль звукозаписи и музыкального образования (или же подобное для языка - от школы до литературы и смежных родов). Выглядит это как развитие и появление новых форм, стилей, произведений, исполнителей и т.д., но человеческое назначение всего этого - поддержание в рабочем состоянии определенной функции. И всё - почти всё. А далее уж все зависит от вопроса, куда движется общество, культура, цивилизация с этой своей исправно отлаженной функцией. Если, для примера, движется к пропасти, то ведь и функция всего лишь исправно работает на сброс общества в пропасть.
           Читатель может подумать, что с моей стороны идет преувеличение новенького, неофита, который обретя нечто спешит спихнуть с пьедестала все старое. Полагаю, что нет. Это старое и раньше не стояло у меня на пьедестале, да и сейчас я его не зачеркиваю. Я, к примеру, считаю, что если бы за всю человеческую историю было написано такое, скажем, четверостишие - ТОЛЬКО оно одно -
          
          Жизнь давно сожжена и рассказана,
          Только первая снится любовь,
          Как бесценный ларец перевязана
          Накрест алою лентой, как кровь.
          
           - то все бедствия и ужасы человеческого развития были бы не зря, а человек появился не попусту. СтОило бы того. Как видите, высоко ставлю. И ведь я даже не привел для примера "Отче наш" или уж "Гимн о сотворении мира", это все же стихи Божии. Но нет, довольно и таких строк, человеческих, мирских, чтобы оправдать существование человека на этой грешной земле - а ведь их таких написано много. И все равно, даже это человеческое лучшее важно только в силу и в меру Божьего. Иначе и оно ни о чем. Стихи-то, возможно, будут - а события Божия не будет. А если не совершается Бог, то не совершается и человек - и величиной - многостью, великостью - тут ничего не поправить.
          
                                     3.
           Третье, что открывается, - это даже не наша малость перед Богом, а неважность Ему нашего человеческого великого. Сильно не совпадают наши с Богом ожидания - что нам важно в Нем и что Ему важно в нас. - Нет, дорогой читатель, это не ошибка повтора, а намеренное возвращение к теме, к той особой стороне её, которая осталась не раскрыта, потерялась за более общей разверткой вопроса Божьего и людского. Сейчас же я особо обращаюсь к тому, КАКОЕ именно Свое Божие важно в людях Господу. А Ему, и это понимание очень непривычно и удерживается оно непросто, - Ему, Господу, важно в нас прежде всего Христово и христианское. Дело в том, что мы-то припадаем к Богу как слабые и маленькие и нас впечатляет более всего его сила, мощь, премудрость, величие - ну, как же, Творец Вселенной, Судия, Сверх-разум, Господь, ну и т.д. Но Творцу нашему, как оно дается ощущать, это наше восхищение не интересно, всякое дыхание хвалит Господа и без нас, самим существованием своим, - наши восторги тут ничего не добавляют, а уж наши потуги на величие не интересны даже как клоунада. Если Богу что от нас нужно, так это разве то, чтобы Он был нам нужен, а важно Ему при этом то, что и нам в Нем на самом деле важно - любовь, милосердие. Ведь мы-то обращаемся к Богу за милостью - прости, помоги, подскажи, очисти, направь, не суди строго, помилуй, - но и Ему в нас важна эта вот милость - что ты пощадил, что не обидел, простил, помог, потерпел, пожертвовал чем-то своим и плечо подставил, а главное во всем этом даже не поступки, а само умонастроение, сам строй души и духа, сама сердечная волна, в которой это все происходит - вот это вот Божье и Христово - которое Богу в нас и важно. Единственно важно. А все великое наше, включая эпические книги и оратории и симпозиумы мирового значения - башенки из песка.
          
                                     4.
           Однако, и это уже четвертое, человек очень мал и при правильном Божием устремлении, а точнее, Бог для него слишком велик. Я вновь пересказываю то, что уяснилось из личного опыта. А он таков, что вот такое, тоже прекрасное, четверостишие, написанное вроде бы как раз по теме человеческой малости, уже не воспринимается как истинное:
          
          Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
          А жизнь людей мгновенна и убога.
          Но все в себя вмещает человек,
          Который видит мир и верит в Бога.
          
           Все вроде правильно - и Бог есть, и человек Ему верит, но вот насчет "все в себя вмещает" - ошибка. В том-то и дело, что не вмещает. Я недаром закончил прошлую главу упоминанием о посильности, бережности Божиих состояний ума. Все это мальчишество про "везде бывать и со всем разговаривать" (из Толкина цитирую), весь этот космогонический размах - "эту метагалактику сюда, это звездное скопление на фланг, постоянную Планка снизим на полпункта, ангелов выполним в размерности три-пять..." ну и т.п. - это все хорошо, пока с этим вживую не соприкоснешься. Представьте, к примеру, что вы сели обедать и читаете молитву перед едой, обычное "Отче наш", - а вам на нее отвечают, и на какой-то миг раскрываются Небеса, вот вся эта Божия вертикаль - и сонм святых, и Божия Матерь Заступница наша, и Господь, - и все Они вас видят и на вас смотрят (да, из личного опыта, не отпираюсь). Вот уверены, что к такому готовы? Круто, да. Дух захватывает. Вот только вы - маленький человечек в маленькой городской квартире, и просили всего-навсего благословения на трапезу, и куда вам разместить столько народу? и что предложить? и о чем хотя бы просить, раз случай представился? Тарелок-то где столько взять! Детского ума, может, и достанет с Богом беседовать, а мы, взрослые, собеседники косноязычные.
          
                                     5.
           Пятое. Эта своя человеческая малость осознается в обе стороны - не только Божие велико для меня, но и я мал для Божьего. Оно ощущается как совершенное, как уже совершенное. Все уже есть, вся любовь и милость, весь разум и все творение. Мне нечего там улучшить, внести что-то свое и новое... зачем человек, если есть Бог? Когда этим проникаешься, то невозможно не озадачиться: Господь и без меня все может... я-то Ему тогда зачем?
           Ответ, что пришел наутро, для православия вообще-то классичен: это действительно соработничество. Все то, что нам в Боге нравится и важно, все то, почему Он нам Бог - правда, закон, смысл, милость, кровность, воля, любовь, бессмертие - оно все осуществляется в том числе и через нас. Мы как раз для этого, один из инструментов для свободы и правды Божией - Воли Его в мире. Как образ, у меня в голове возникает нечто вроде множества батисфер, этаких световых капель, погруженных в непроглядную водную толщу на питающих нитях и светящихся там - а работа таких глубинных фонариков, нас то есть, при этом не просто освещать окрестности, быть светильниками, но как бы испускать импульс, преобразующий ритм, которым эта глубина и должна направляться - по начертанию и замыслу Божьему. Вот как у нас в стране есть такой институт - представители президента, так и мы примерно - должны на местах Господа нашего и представлять, быть его образом и подобием для прочей твари. Что мы представляем собой вместо этого - сами знаете. Впрочем, это как раз переход к теме грехов.
          
               5. ГРЕХИ (краткий вариант главы).
          
           Насколько в моем опыте православия все оказалось лучше ожидаемого в части благодати, настолько же хуже в части отрицательной, грехов. Главное же, принятое решение о нулевом допущении греха осталось мной не выполнено и выявилось, в определенном смысле, как неисполняемое, хотя и правильное.
           Тех, кто ищет какого-то руководства по части одоления грехов, я сразу отсылаю к "первоисточникам" - к учению Церкви о грехе и искупительной жертве Христа, к патристике (писаниям святых отцов), к "Добротолюбию", к живому общению с духовниками и духовенством и так далее - я в православной аскетике (не говорю уже - в монашеской) совсем не сведущ, мой опыт - это опыт рядового мирянина, который крестился и вознамерился более не грешить. Вот им-то я и собираюсь поделиться, не пробуя при том дать какую-то систему и избегая, по возможности, рассуждений и изысканий по теме. Заодно подсказываю, что ниже, в Приложении, я даю полный первоначальный вариант этой главы - возможно, кому-то и это пригодится.
           Опыт же мой был не только труднее, но и необычнее, чем ожидалось, а прежде всего, обнаружилось, что не работают техники нашего земного, посюсторонего деланья - мужские эти технологии: наметить цели, средства, стадии достижения и двигаться пункт за пунктом от достигнутого до победного. Так строятся дома, тренируются мышцы, пишутся книги - но вот грехи так не побеждаются. Здесь невозможно подставить "милосердие, кротость, смирение" вместо "воля, надежность, натиск" (лозунг на стене в молодости) - а далее вперед и выше.
           Обо всем по порядку.
           Начать с того, что начинаешь (после крещения или вообще решения жить правильно) все же не с белого листа, а скорее уж с серого. Да, грехи могут быть отпущены, и на новой странице еще ничего не начеркано, но последствия-то ошибок - жизненные и телесные - при тебе. Скажем, не та уже память или силы, тело нахваталось болячек разных, душа не торопится к прекрасным порывам - уже не как в молодости, умерли уже родители-друзья и нельзя повиниться, помириться и что-то исправить - ну, и так далее.
           Во-вторых, твои красивые сфероконические намерения встретят на своем пути такую неприятность как внешний мир. Ну, вот есть он и никуда деваться не собирается, и твоей праведности он как-то вот не особенно намерен способствовать. Он же во зле лежит, если забыли. Можно не слушать новости, жить без радио и ТВ, ходить только в храм - но вот как-нибудь выйдешь после душевно пережитой литургии и услышишь, как возле церкви на всю улицу сквернословят двое нищих из-за неправедно поделенной милостыни. И, стало быть, поучаствуешь в том "своими чувствы". А дома, попав не на тот канал радио или ТВ, ты услышишь про очередного задержанного около гимназии номер такой-то насильника, вспомнишь: "А вот у нас в школе тоже случай был..." - и оглянуться не успеешь, как твои мысли будут обращены ко греху - самим тем, что обслуживают его тему.
           Это уместно будет пояснить к сведению интернетовских обличителей порока. На форумах при громких новостях о поимке очередного преступника - коррупционера, насильника и т.п., люди обычно изощряются в обличениях и словесном устроении казней. Разумеется, борцы с пороком при этом считают, что они находятся на правой стороне и выступают против зла. На самом же деле, они в нем участвуют, и дело не только в фонтанах ненависти, которая никогда добру не служит. Дело в том, что мысли в таких случаях все равно посвящены злу, обслуживают грех - а что не с положительной стороны, а со стороны отрицания, это мало что меняет. Тут ведь тоже своего рода окно Овертона - в оборот-то тема введена, в реальность проникла, мыслями помыкает - а думать-то можно разное - ну, а там уже и делать.
           Читатель тут вправе спросить: а как тогда об этом вообще можно размышлять? Как вот христиане тогда с грехом борются? Представьте себе, можно иначе. В описанных мной ранее Божиих состояниях ума это происходит совсем по-другому. Да, пороки, зло в мире есть, и жизнь сталкивать с ними будет, но ты их себе не усваиваешь, воспринимаешь не как "часть реальности", а как чужое, вне его порочной логики - как такое, что ты себе не примеряешь и своим делать не будешь. По краткой формуле, ты не смыкаешься с грехом и не пресмыкаешься в нем. Сверх того может идти и милосердие, сострадание к чужому несчастью, сокрушение о немощах наших человеческих, страх Божий, еще что-то - но главное все же, что ты греху как бы не сопереживаешь - ты можешь ощущать совиновность, соучаствовать в вине, - но вот греху ты не соучаствуешь. Если уж приходится, ты с ним имеешь дело не в его логике, не в его внутреннем анти-законе (а он всегда один и тот же - "хочу и делаю"), а в законе Божием - выражаясь нынешним компьютерным языком, ты не ставишь программку греха на исполнение. В совсем-то хорошем случае, как вот после крещения, когда во Христа облекостеся, почти физически ощущаешь как бы некое лучистое охранение, мягкое антисептическое поле вокруг себя - этакую шапку-невидимку от греха. А чтобы не оскудевать в том, и нужна, так сказать, профилактика - исповедь, таинства, литургия, молитвы - все вот это православное практикование, воцерковленность.
           Позволю себе заодно уже заметить вот о чем - веровать Христу или нет, это, конечно, личный выбор каждого, но вот целому ряду профессий, где в силу самой работы происходит прямое и плотное соприкосновение с человеческим нашим злом, с дном и днищем человеческой жизни, эта вот охраняющая ладонь Христова, я бы сказал, профессионально показана. Правоохранители, медики, социальные работники, воспитатели, педагоги, работающие с детьми из "трудных семей" и т.д. видят столько всякой заразы, что не то что душевно, а физически заболеть могут. Инфекции ведь бывают не только физические (биологические), но и умственные - поинтересуйтесь у квалифицированных психологов. Из жизни пример: сосед мой, профессиональный психиатр, лечил алкоголиков гипнозом, а кончилось тем, что сам умер от атрофии мозга. Вот в таких-то сферах, не касаясь уж спасения души, но чисто по работе и для самосохранения лучше бы жить во Христе, - так сказать, профессионально желательно.
           И тем не менее, самое "правильное" христианство все же не означает безгрешности, - и вот тут время перейти наконец к личному опыту. Стремишься, да оно православным и положено ("будьте совершенны как Отец ваш Небесный"), именно к ней (безгрешности). Мало того, временами нечто такое внутри себя и переживаешь - после таинств, как правило. А дома берешься читать молитвы - а там сплошное покаяние в грехах. Приходишь в некоторое замешательство - а почему во всем этом надо каяться? Не то чтобы мысленно записал себя в праведники - да, случается и такой грех, но даже без этого недоумение, вопрос возникает. Можно понять, что жизнь до Церкви шла как один сплошной грех уже потому, что жилась для себя. Но ведь грехи отпущены уже? в них же раскаялся уже (и действительно раскаялся), повторять ведь не будешь? Или еще что-то осталось, страсти какие-нибудь одолеть надо? Ну, наверное, есть над чем работать, однозначно да - так именно этим и надо тогда заняться, разве нет? Адресно, точечно, с этим вот именно. То есть, как написал выше, ищешь приложить вот эти мужские технологии, навыки тварного построения - идти от достигнутого до победного. Да, грехи, страсти были, есть, но ты вот с этим и тем разобрался, теперь вот пора с третьим и четвертым - адресно с этим, а потом со следующим - и так, пока со всем не справишься. Нулевая степень брака. А тут читаешь про "мшелоимство, скверноприбытчество, тайноядение"... какое мшелоимство с нашей пенсией и от кого таиться в своей квартире, даже если ешь что-то необязательное? В этом-то зачем каяться? Плюс к этому, дело еще и в том, что в Божиих состояниях ума, как поминал выше, грех вообще не интересует - ни к чему он тебе. А тут какую-то гадость надо мысленно перелопачивать... волю-то соберешь на то, но как-то оно против логики - да и сердце вот сейчас не лежит. Лучше уж просто посидеть и Богу тихо порадоваться - как-то оно уместней.
           Но по мере живого опыта кое-что начинает уясняться и выявляться по жизни. Читаешь повнимательней вечернее правило - и задумаешься: а это точно ко мне не относится? Про "или кого осудих; или развеличахся, или разгордехся, или разгневахся"? вот склонял же я днем хитрых продавцов, "разводящих" на ненужный тебе товар. Осуждал. Да и "стоящу ми на молитве, ум мой о лукавствии мира сего подвижеся" - это уж то и дело, утром и вечером. А леностию согреших - так лень-матушка отродясь наше всё, никуда не делась. Кстати, и насчет мшелоимства... Вот несколько жестких дисков забиты невесть чем, а ни слушать, ни читать, ни посмотреть не соберусь, - держу тем не менее... это точно не мшелоимство?
           А к этому добавляет свои уроки жизнь. Идешь в храм воскресеньем - и вдруг ни с того, ни с сего начинаешь серчать. Причем, праведно так гневаешься, по делу - на клеветников православия, на троллей сетевых, на врагов наших и нехристей, а уж они и правда сил не жалеют, чтоб нашу веру и Церковь русскую замазать попакостней... ну, и сердишься... праведно, причем. Но... идешь-то в храм. На литургию. К радости Божией - а на душе что? Я точно хороший христианин? и христианин ли вообще? Или вот в чудный Божий зимний вечер кот дурной в форточку на улицу выскакивает - а следом и слово-кот вот так же внезапно на мороз вырывается. А я-то считал, не попущу уже греху этому - заблуждался, как выяснилось. И кстати, вот еще - нет-нет, да задумаешься - как же так, вот великие подвижники, столпы, те, чьи молитвы ты и читаешь, - вот они, праведники, во грехах себя уличают и Богу каются, стало быть, числят все вот это за собой, а ты их однозначно не превзошел, но своей дряни почему-то не видишь - так, может быть, просто не замечаешь?
           В общем, мало-помалу обнаруживаешь, что ситуация с грехами и покаянием сродни с работой фильтра или антивирусника на компьютере. Чем антивирусник лучше, тем больше вирусов он распознает и находит, тем глубже и основательней прошаривает начинку компа. И монашествующие, подвижники, святые, потому и пребывают в таком покаяния, что их-то "антивирусник" работает на полной мощности, ловит каждую тень, шорох и запах греха - ну, собственно, потому и святые. И вот эти покаянные молитвы с исповеданием грехов повседневным - это как бы такая проверка душевного состояния на "вирусы", перебор всего известного, всей, так сказать, вирусной базы данных. Конкретно тайноядения и скверноприбытчества у тебя, может быть, и нет, но ум, душу надо и на эти вот "вирусы" проверить - ну, и на все прочие тоже. И когда человек, мирянин, сам о себе недоумевает (такое недоумение бывает не только у людей вне Церкви, но и у христиан, давно ходящих в храм - встречалось): "а какие у меня грехи? водки не пью, не ворую... уроки делаю, маму слушаюсь...", то это говорит не о том, что "вирусов" нет. Это говорит о том, что "антивирусник" слабенький или не включен - или вообще не установлен. Несколько оглядевшись, я это даже как своего рода индикатор приладился использовать: если чувствую или понимаю свою греховность - значит, есть лучик в конце туннеля, а если думаю, что за день не согрешил - значит, нынче совсем плохой.
           Это не все. Как оно очевидно по православным молитвам, столпы, подвижники наши христианские не только каются, обращаются к Богу с покаянием, но Его же и просят об очищении: "прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны" (это и в остальных молитвах так). Заметьте, что не на свои силы полагаются, не стремятся сначала очиститься, а потом уж и Бога к себе позвать, а ровно наоборот: зовут не потому, что уже чистые, а потому, что скверные и сами не справляются. Этим (в том числе) православие в корне отличается от массы других духовных учений - буддизма, йоги и вообще эзотерики. Там вопрос ставится иначе и привычным для нас образом - человек выполняет "практики", последовательно упражняется в контроле дыхания, воли, мыслей и по мере овладения всем этим восходит со ступени на ступень, пока наконец не достигает искомого - скажем, входит в состояние самадхи или становится таким же Буддой как Будда, или скапливает нужное количество личной силы для свободного путешествия по мировому сознанию, или просто вынуждает богов к дарам, как в индуизме времен Махабхараты (непобедимость там, бессмертие и прочие плюшки и пряники) - и нельзя не заметить, что сама идея, метод, технология такого духовного восхождения совершенна атеистичны. Нужно "упираться", на тренировки налегать - а Бог не нужен. Столько-то отжиманий в минуту, столько-то подтягиваний, стометровку за столько-то... и вот он, твой разряд/золотая медаль/принят в ВДВ... достиг просветления.
           В православном христианстве (за протестантов или католиков не ручаюсь) в принципе не так. Внешнее сходство с практиками иных учений тут обманчиво, как и типовые описания в житиях. "Постоянными подвигами святой победил в себе страсти и удостоился дара исцелений и прозорливости... достиг высокого духовного совершенства" (см.     ссылку). В словесной передаче, по необходимости упрощающей дело, выглядит так, будто святость - это плата за труды, что подвижник приложил потребные усилия и добился вознаграждения. Но при том православные подвижники, вот как раз те, которые подвизались и были удостоены даров, категорически не принимают подобную постановку вопроса. Макарий Великий, у смертной черты уже, сказал, что не уверен, приступил ли он вообще к покаянию. Монах после 30 лет подвига обращается к Богу с мольбой "да когда же, Господи, Ты поставишь меня на путь спасения?" - не последний или очередной рубеж поможешь взять, а вообще к тому самому первому шагу допустишь. И подобное тому у всех. Потому что православие всегда твердо помнит о том, что это не человек, подвижник спасается, а Бог спасает человека. "Человекам не дано, но Богу все возможно". Что при этом важно, православные христиане помнят это не просто как положение своего учения, как "теорию", но имеют с этим дело в повседневном практическом опыте, - а тут захочешь, да не забудешь. Не получается безгрешности, хоть ты какой "антивирусник" ставь и хоть как "хард" пылесось. Не по силам это человеческим - ни по-мужски (от достигнутого до победного), ни по-женски (воспроизвести под копирку), ни по-западному, ни по-восточному - да хоть по-юго-северному. Конечно, это тебя удручает и пристыживает - но особенно бледно себя чувствуешь, когда наконец понимаешь, что это твое желание чистоты, желание предстать пред Богом незапятнанным - это на самом деле не желание праведности, а в лучшем случае детская попытка спрятать разбитую чашку в мусорном ведре, но чаще - попытка дойти до совершенства собственными человеческими силами, в духовном самостроении обойтись без Бога. Сравняться с ним - по факту. Вариаций тут может быть много, от простительного ребячества (я сам! сам шнурки завяжу!) до гордыни сатанинской, но суть та же: путь не к Богу, а от Бога.
           Вот тут читателю впору мне напомнить: а как же "Божии состояния ума, когда грех вообще не интересует?" - сам же, мол, про это ранее утверждал. Да. Именно. Божии состояния ума. По православному учению, а самое главное, по личному опыту тоже, состояния эти вопрос милости Божией, дара Божия - благо-дати. Это не плата за труды, не признание заслуг, не следствие твоих здешних действий. Иначе быстро идет поворот не к вере, не к религии, а к магии, её технологиям - по её правилам ты здесь, в посюстороннем мире, выполняешь такие-то процедуры и этим вот "подвигом" воздействуешь на потустороннее, отчего следуют такие-то реакции, отдача сверху. Подвижничество из борьбы с грехом превращается в способ управлять Богом. Божье дело обращается в сатанинское. Поэтому в православии Божие может быть только даровано - и когда оно даруется, то даруется. Так - и по-другому никак, и в этом быстро убеждаешься на своем опыте. Как только начинаешь путаться и принимать чистоту и свет благодатного состояния за свое личное, переживаемую тобой эту Божию безгрешность относить на свой счет - пусть даже это происходит не из искушения, а просто по неопытности, - так быстро же ее и теряешь. Тут-то тебя лицом к столу и прикладывает - если не слово-кот, то что другое - найдется чему. Конечно, человеку такая ошибка свойственна и на первых порах простительна - ведь Божеское переживаешь ты, своим умом, чьим еще-то - вот только переживаешь ты не свое, не лично твое, а Божие - Бог дарует тебе милость побыть в Его Божием разуме. Пусть самым краешком, пусть на минуточку - но там. Ну, а если будешь хорошо себя вести (учить уроки, слушать маму... сверноприбытчеству, тайноядению бой объявишь... ковер будешь хлопать, когда ангел душенька скажет...), то и дольше минуточки - на все милость Божия.
           Когда это все наконец понимаешь, известные православные императивы про "обожиться" и "стяжать Святаго Духа" предстают иначе. В них видишь уже даже не цель жизни христианина, а скорее способ жизни, без которого не получается следовать Христу. Ну, с нас, мирян, спрос посильный - грешить поменьше да в храм ко Христу ходить, но вот у духовенства, монахов, подвижников, где все вершится, так сказать, на больших скоростях и оборотах, все наглядно проступает уже в молитвах. Они обращаются к Богу не как сильные, не как исполины духа, не как духовно богатые, а ровно наоборот - как духовно нищие и немощные. Не пытаются восполнить свою слабость ростом духовного богатства, капитала, личной силы, не свои духовные мускулы пытаются накачать, а обращаются к силе Божией. И к Богу они идут, разумеется, не как праведники и святые - эти-то уже в Боге и уже спаслись - а как грешники. Но чем более человек обращен к Богу, чем более Им просвечен, тем человеку явственней его нищета и греховность - и тем более ему недостает Бога - и тем более он к Нему обращается, а это все и создает, так сказать, подъемную силу - в нашем христианском случае, духоподъемную. Как по мне, это все напоминает - только обратным образом - приближение к скорости света в релятивистской физике, где для каждого нового приращения скорости требуется все большее и большее усилие - а потом начинаются разные парадоксы массы-пространства-времени - ну да, это отдельная песня, ее физики поют, а у нас речь о христианах.
           Пожалуй, я бы и не стал в эти, не самые простые, материи вдаваться, потому что по жизни мне, как и прочим мирянам, так глубоко вникать и не требуется. Сердце держи почище да принимай в него радость Божию - что еще-то, тем более, на старости лет. Но у меня есть область, где и мне со всем этим приходится сталкиваться более плотно, по работе - это всё та же литература. Как писал в первых главах, христианское прочтение мира для меня было писательским откровением. Въявь предстала возможность новых, совсем других книг - и картина мира новая, и иное движение мысли, и волна сердечная другая - примерно как цветной панорамный кинематограф с объемным звуком вместо прежнего немого и черно-белого. Космос. Но это перепрочтение не есть нечто данное раз и навсегда, его надо, так сказать, продлевать, подтверждать - помимо благодати, требуются и собственные труды - типа, плыть, чтобы на плаву оставаться. И очень обескураженно себя чувствуешь, когда из этого выпадаешь. Как если бы сидел за столом на празднике, шутил, смеялся со всеми, как любой среди своих, потом вышел на минутку, возвращаешься - а дверь-то и закрыта. Голоса слышны, праздник длится - а ты - будто выставлен за дверь, извержен типа. И особенно пристыживает то, что на самом деле никто из-за стола-то не гнал - самому же вкуснее было отвлечься на скоромное. В шахматы с компьютером разок сыграть... часок... два.... пять... На форуме праздно посидеть... Слово-кот молвить... А то еще злиться можно. Вот такой-то, олигарх, вор, яхту купил за полмиллиарда, у, гад! А ты покупаешь такую яхту? Нет. Значит, не гад. А раз не гад, то кто? Праведник! - вот и приехали.
           Конечно, эта мелкая дрянь обывательских грешков не то же самое, что пырнуть ножом или ребенка растлить или развести старуху на последние пенсионерские деньги в липовой "юридической помощи". Но механизм-то везде один - отвернулся от Бога - и поэтому. И когда наши молитвенники определяют это как "в лютые разбойники впадшего", то просто-напросто точно описывают положение дел - и обращаются ко Христу точно так же, как тот евангельский разбойник, первым вошедший в рай.
           Что в итоге. Сознавать свою греховность, быть плохим ужасно не хочется. Сердце не принимает, хочется хорошим быть - прямо ревешь. К тому же, стыдно - мужик сказал... мужик не сделал. Но деваться некуда, по мере христианского опыта дурь про "достичь безгрешности" отпадает, и мало-помалу приучаешься искать совершенства не в себе, а в Боге. Это по-своему даже освобождает, избавляет от чемпионства, от накачки вот тех самых "духовных мускулов". Но, разумеется, не освобождает от христианских трудов очищения, - пусть не на уровне подвижников, но блюсти ум, как это называется в православии, все равно надо - а что жить по-христиански, и так понятно. В целом ситуация напоминает чье-то выражение про талант и труд в искусстве - талант, мол, это на 99% труд и лишь на один процент талант (то есть, чудо, дар Божий). Надо ли говорить, что я и десяти из этих положенных процентов не выдаю. Но если бы и выдавал - уповаю я все равно не на свои девяносто девять процентов, а на тот, на последний, на Божий процент - на милость Господню. Ну, вот так.
     
                       *    *    *
     
                 Не оставляй меня. Я без Тебя дурак
                 всепобеждающий. Как слон протопочусь
                 по ранам душ людских. В молитве ошибусь.
                 Тебя не различу. В трясину заблужусь.
                 Не оставляй меня.
                
                 Постыден без Тебя.
                 Испачкаюсь хоть чем. Дух подлости любой
                 позволю в жизнь свою. До денег оболгусь.
                 Тебя не буду звать. Я без Тебя дурак.
                
                 В погибели, в безумье, в черноте
                 Не оставляй меня.
     
                 Я о Тебе молюсь.
                 Родимся в чистоте.
                 Напьемся рек Твоих
                 и воздухов Твоих.
                 Мне хочется в Твой легкий мягкий свет.
                 Увидимся в Тебе.
                 Не оставляй меня.
     
                 30.06.2021
     
                       *    *    *
     
           На этом моя работа в основном закончена. Главы 6 и 7 представляют собой не столько мой личный опыт православия, как мои мысли по темам уже более общим, не лично-опытным, поэтому помещены в Приложение вместе с исходным, более полным вариантом гл.5.
     
               ПРИЛОЖЕНИЕ
     
               5. ГРЕХИ (полный вариант главы).
          
           Насколько в моем опыте православия все оказалось лучше ожидаемого в части благодати, настолько же хуже в части отрицательной, грехов. Опыт этот был не только более трудным, чем думалось поначалу, но и более непривычным, иногда и обескураживал, и все это осмыслить не так-то просто, - понимать иное, что называется, и сердце не лежит, - а приходится. Тех, кто ищет какого-то руководства по части одоления грехов, я сразу отсылаю к надлежащим работам по теме - к патристике (писаниям святых отцов), к "Добротолюбию", к наставлениям духовников и так далее - я в православной аскетике (не говорю уж - в монашеской) совсем не сведущ, мой опыт - это опыт рядового мирянина, который крестился и вознамерился более не грешить. Но, возможно, кому-то и это пригодится - пишу в том числе и поэтому.
           Как помянул выше, настроение до и сразу по крещении у меня было, наверно, похвальное, даже правильное, но не по делу задорное - отныне и до смерти более никак не грешить. Совсем. Как вот у японцев в производстве - нулевое допущение брака. Вот и тут - все с чистого листа и только набело, безо всяких там клякс и почеркушек. Мужик сказал - мужик сделал (ну, кто в теме и сам во всем знаком, тот, конечно, улыбается).
           Выглядело все решаемо. Трудно? Так ведь все трудно - делаешь же. Иную книгу тоже трудно писать, - ну, перепишешь заново абзац... главу... том... ну, вместо года десять уйдет... ну, пятьдесят... все равно напишешь. И тут так же. Молитвы плохо учатся/читаются? Ну, по слову в день прибавлять... потом по предложению... через месяц выучишь. Ну, через полгода пускай, через год - всё вперед. Глаза боятся, а руки делают. И с грехами так же. Лукавый в интернете голые картинки подсовывает - а я не смотрю. В очереди свару затевают - а я не ведусь. Ангел ксантипушко душенька жена опять мозги полощет, что ковры надо выхлопать - а я только ручку ей целую (а ковры опять не хлопаю)... милосердие, кротость, смирение... Что не так?
           А не так.
           То есть с ангелом ксантипушкой или с молитвами, с правилом домашним, так может быть. Да, полегоньку-потихоньку, по слову-предложению в день - и сам уже не заметишь, как полправила наизусть читаешь, да еще от себя добавляешь (у меня два своих правила так добавилось, а потом еще два). А вот с грехами - не так. Тут невозможно наметить цели, составить план мероприятий по их достижению, применить потребные тому средства и достичь искомого. Так, по-мужски, тренируются мышцы, строится дом, пишется книга и т.п. - но грехи так не побеждаются. То есть что-то можно сделать и так - например, побороть какую-то ненужную привычку, допустим, пристрастие к сладенькому чаю или послеобеденной дремоте. Вот только никакой победы над грехом это не означает. Сказать иначе, навыки нашего обычного мирского посюстороннего деланья, мужские эти технологии, включая сюда наработки по части развития ума и воли, здесь подходят мало. Здесь не получится подставить "милосердие, кротость, смирение" вместо "воля, надежность, натиск" (лозунг на стене в молодости) - а далее вперед и выше.
           Дело в том, что здесь - в области греха - мы зачастую имеем дело с Богом непривычным образом - не через Его присутствие, а через Его отсутствие. Плюс к тому, это как раз линия если не фронта, то соприкосновения духовного и телесного. Плюс к тому, это место, где плевелы растут вперемежку с пшеницей - вот так подряд все не зачистишь. Ну и, опять же, это область свободы человеческой воли, а шире - человеческого и Божеского. И наконец, не откажу уж себе в "научном" замечании, мы здесь сталкиваемся еще с некими системными пределами и парадоксами, которые всегда выявляются, когда речь заходит о взаимодействии, соприкосновении с Абсолютом (вспомните, к примеру, кто знаком, о релятивистских эффектах при приближении к скорости света) - а Бог это, разумеется, Абсолют. В общем, - прошу прощения за интернетовские словечки, - замес еще тот, самая такая гуща битвы, рубилово и мочилово, и всё - за душу человеческую, так что оцените заодно, какой нам сделан дар Божий, что вселенского порядка рубка за нас же и идет. Я только вновь настоятельно отсылаю к "первоисточникам", к учению Церкви о грехе, об искупительной жертве Христа, Спасителя и Господа нашего, к патристике, к живому общению с духовниками и духовенством, если кому нужно разобраться с вопросом по-настоящему, по жизни, а не наскоро и "виртуально". Я же постараюсь поменее вдаваться в рассуждения и не буду пытаться дать какую-то целостную картину, "систему", а лишь попробую одно за другим пересказать то, что обнаружилось по ходу дела и что удалось из этого усвоить - может, что-то кому-то и пригодится.
           Начать с того, что начинаешь (после крещения или вообще решения жить правильно) все же не с белого листа, а скорее уж с серого. Да, грехи могут быть отпущены, и на новой странице еще ничего не начеркано, но последствия-то ошибок - жизненные и телесные - при тебе. Скажем, не та уже память или силы, тело нахваталось болячек разных, душа не торопится к прекрасным порывам - уже не как в молодости, умерли уже родители-друзья и нельзя повиниться, помириться и что-то исправить - ну, и так далее.
           Во-вторых, твои прекрасные сфероконические намерения встретят на своем пути такую неприятность как внешний мир (сфероконический - это от бытующего в сети выражения "сферический конь в вакууме", в значении - некая совсем уж теоретическая мысленная абстракция, неправдоподобное построение). Ну, вот есть он (мир) и никуда деваться не собирается, и твоей праведности он как-то вот не особенно намерен способствовать. Он же во зле лежит, если забыли. Ты можешь не слушать новости, жить без радио и ТВ, ходить только в храм - но вот как-нибудь выйдешь после душевно пережитой литургии и услышишь, как от одного уличного угла церкви до другого нетихим неблагим матом переругиваются двое нищих по духовному вопросу неправедно поделенной милостыни. И, стало быть, поучаствуешь в том "своими чувствы". Ты ляжешь спать с хорошо и правильно, без поблажек, прочитанным правилом, но ночью ваш местный нефтеоргсинтез сделает очередной выброс, и утром ты встанешь с такой головой, что физически не сможешь вложиться в утренние молитвы и прочитаешь их безрадостно, лишь бы прочесть (я не про столпов духа, а про рядовых мирян вроде себя). А потом в новостях, попав не на тот канал радио или ТВ, ты услышишь про очередного задержанного около гимназии номер такой-то насильника, вспомнишь: "А вот у нас в школе тоже случай был..." - и оглянуться не успеешь, как твои мысли будут обращены ко греху - самим тем, что обслуживают его тему.
           Кстати, это уж к сведению интернетовских обличителей порока. Когда поднимается форумный галдеж по поводу очередного преступника - коррупционера, насильника и т.п. - и люди изощряются в обличениях и словесном устроении казней, то, разумеется, борцы с пороком при этом считают, что они находятся на правой стороне и выступают против зла. На самом же деле, они в нем участвуют, и дело не только в фонтанах ненависти, которая никогда добру не служит. Дело в том, что мысли-то в таких случаях все равно посвящены, отданы злу, обслуживают грех - а что не с положительной стороны, а со стороны отрицания, это мало что меняет. Тут ведь тоже своего рода окно Овертона - в оборот-то тема введена, в реальность проникла, мыслями помыкает - а думать-то можно разное - ну, а там уже и делать.
           Читатель тут вправе спросить: а как тогда об этом вообще можно размышлять? Как вот христиане тогда с грехом борются? Представьте себе, можно иначе. В описанных мной ранее Божиих состояниях ума это происходит совсем по-другому. Да, пороки, зло в мире есть, и жизнь сталкивать с ними будет, но ты их себе не усваиваешь, воспринимаешь не как "часть реальности", а как чужое, вне его порочной логики - как не просто запретное, отвратительное, но такое, что ты себе не примеряешь и своим делать не будешь. Сверх того может идти и милосердие, сострадание к чужому несчастью, сокрушение о немощах наших человеческих, молитва, страх Божий, еще что-то - но главное все же, что ты греху как бы не сопереживаешь - ты можешь ощущать совиновность, соучаствовать в вине, - но вот греху ты не соучаствуешь. Ты с ним работаешь, имеешь дело (если уж приходится) не в его логике, не в его внутреннем анти-законе (а он всегда один и тот же - "хочу и делаю"), а в законе Божием - выражаясь нынешним компьютерным языком, ты не ставишь программку греха на исполнение. Не смыкаешься и не пресмыкаешься в нем. В совсем-то хорошем случае, как вот после крещения, когда во Христа облекостеся, почти физически ощущаешь как бы охранение некой лучистой среды, мягкое антисептическое поле вокруг себя - этакую шапку-невидимку от греха. Ты Вия видишь, но на него не смотришь - и он тебя не видит, вот как отличительно от истории Хомы Брута это можно переложить. А чтобы не оскудевать в том, и нужна, так сказать, профилактика - исповедь, таинства, литургия, молитвы - все вот это православное практикование, воцерковленность.
           Значит - опережаю читателя с подобающим в этом месте вопросом, - когда христиане грешат - а это за нами, увы, водится - то, стало быть, покидают "защиту", - так сказать, за оголенный провод голой же рукой хватаются - нарушают, типа, технику безопасности? Ну да, но я к тому вернусь позже. Пока что вот о чем - веровать Христу или нет, это, конечно, личный выбор каждого, но вот целому ряду профессий, где в силу самой работы происходит прямое и плотное соприкосновение с человеческим нашим злом, с дном и днищем человеческой жизни, эта вот охраняющая ладонь Христова, я бы сказал, профессионально показана. Правоохранители, медики, социальные работники, воспитатели, педагоги, работающие с детьми из "трудных семей" и т.д. видят столько всякой заразы, что не то что душевно, а физически заболеть могут. Инфекции ведь бывают не только физические (биологические), но и умственные - поинтересуйтесь у квалифицированных психологов. Из жизни пример: сосед мой, профессиональный психиатр, лечил алкоголиков гипнозом, а кончилось тем, что сам умер от атрофии мозга. Вот в таких-то сферах, не касаясь уж спасения души, но чисто по работе и для самосохранения лучше бы жить во Христе, - так сказать, профессионально желательно.
           То есть, "правильное" христианство означает безгрешность? - такой вопрос опять берусь задать я от имени вдумчивого/въедливого читателя - и вот тут время перейти наконец к личному опыту. Стремишься, да оно православным и положено ("будьте совершенны как Отец ваш Небесный"), именно к этому. Мало того, временами нечто такое внутри себя и переживаешь - после таинств, как правило. А вот берешься дома читать молитвы - а там сплошное покаяние в грехах. Приходишь в некоторое замешательство - а почему во всем этом надо каяться? Дело даже не в том, что мысленно записал себя в праведники - да, и такой грех случается, но даже без этого недоумение, вопрос возникает. Если брать вообще по жизни - само собой, она есть один сплошной грех, она ж без Церкви шла, какая уж там праведность. Но ведь грехи отпущены уже? в них же раскаялся уже (и действительно раскаялся), повторять ведь не будешь? Или еще что-то осталось, страсти какие-нибудь? Ну, очень может быть, что есть еще над чем работать, однозначно да - так именно этим и надо тогда заняться, разве нет? Адресно, точечно, с этим вот именно. То есть, как написал выше, ищешь приложить вот эти мужские технологии, навыки тварного построения - идти от достигнутого до победного. Да, грехи, страсти были, есть, но ты вот с этим и тем разобрался, теперь вот пора с третьим и четвертым - адресно с этим, а потом со следующим - и так, пока со всем не справишься. Нулевая степень брака. А тут читаешь про "мшелоимство, скверноприбытчество, тайноядение"... какое мшелоимство с нашей пенсией и от кого таиться в своей квартире, даже если ешь что-то необязательное? В этом-то зачем каяться? Плюс к этому, дело еще и в том, что в Божиих состояниях ума, как поминал выше, грех вообще не интересует - как-то вообще не до грехов, ни к чему они тебе. А тут какую-то гадость надо мысленно перелопачивать... волю-то соберешь на то, но как-то оно против логики - да и сердце вот сейчас не лежит. Не то, не совсем то, что нужно. Лучше уж просто посидеть и Богу тихо порадоваться - как-то оно уместней.
           Но по мере живого опыта кое-что начинает уясняться и выявляться по жизни. Читаешь повнимательней вечернее правило - и задумаешься: а это точно ко мне не относится? Про "или кого осудих; или развеличахся, или разгордехся, или разгневахся"? вот склонял же я днем хитрых продавцов, раскручивающих на ненужный тебе товар. Осуждал. Да и "стоящу ми на молитве, ум мой о лукавствии мира сего подвижеся" - это уж то и дело, утром и вечером. А леностию согреших - так лень-матушка отродясь наше всё, как припала, родимая, так и теперь в обнимку ходит. Кстати, и насчет мшелоимства... Вот несколько жестких дисков забиты невесть чем, а ни слушать, ни читать, ни смотреть не соберусь, - держу тем не менее... это точно не мшелоимство?
           А к этому добавляет свои уроки жизнь. Идешь в храм воскресеньем - и вдруг ни с того, ни с сего начинаешь серчать. Причем, праведно так гневаешься, по делу - на клеветников православия, на троллей сетевых, на врагов наших и нехристей, а уж они и правда сил не жалеют, чтоб нашу веру и Церковь русскую замазать попакостней... ну, и сердишься... праведно, причем. Но... идешь-то в храм. На литургию. К радости Божией - а на душе что? Я точно хороший христианин? и христианин ли вообще? Или вот в чудный Божий зимний вечер кот дурной в форточку на улицу выскакивает - а следом и слово-кот вот так же внезапно на мороз вырывается. А я-то считал, что со мной такого отныне и вовеки уже никогда. Ошибался, стало быть, в своей неподверженности греху. И кстати, вот еще - нет-нет, да задумаешься - как же так, вот великие подвижники, столпы, те, чьи молитвы ты и читаешь, - вот они, праведники, во грехах себя уличают и Богу каются, стало быть, числят все вот это за собой, а ты их однозначно не превзошел, но своей дряни почему-то не видишь - так, может быть, просто не замечаешь?
           В общем, мало-помалу обнаруживаешь, что ситуация с грехами и покаянием сродни с работой фильтра или антивирусника на компьютере. Чем антивирусник лучше, тем больше вирусов он распознает и находит, тем глубже и основательней прошаривает начинку компа. И монашествующие, подвижники, святые, потому и пребывают в таком покаяния, что их-то "антивирусник" работает на полной мощности, ловит каждую тень, шорох и запах греха - ну, собственно, потому и святые. И вот эти покаянные молитвы с исповеданием грехов повседневным - это как бы такая проверка душевного состояния на "вирусы", перебор всего известного, всей, так сказать, вирусной базы данных. Конкретно тайноядения и скверноприбытчества у тебя, может быть, и нет, но ум, душу надо и на эти вот "вирусы" проверить - ну, и на все прочие тоже. И когда человек, мирянин, сам о себе недоумевает (такое недоумение бывает не только у людей вне Церкви, но и у христиан, давно ходящих в храм - встречалось): "а какие у меня грехи? водки не пью, не ворую... уроки делаю, маму слушаюсь...", то это говорит не о том, что "вирусов" нет. Это говорит о том, что "антивирусник" слабенький или не включен - или вообще не установлен. Несколько оглядевшись, я это даже как своего рода индикатор приладился использовать: если чувствую или понимаю свою греховность - значит, есть лучик в конце туннеля, а если думаю, что за день не согрешил - значит, нынче совсем плохой. Пора, типа, сменный фильтр менять - совсем засорился (со вздохом: а попробуй-ка смени...).
           Это не все. Как оно очевидно по православным молитвам, столпы, подвижники наши христианские не только каются, обращаются к Богу с покаянием, но Его же и просят об очищении: "прииди и вселися в ны и очисти ны от всякия скверны" (это и в остальных молитвах так). Заметьте, что не на свои силы полагаются, не от себя требуют чистоты душевной (а казалось бы, должны - к себе ж требовательность должна быть в первую-то очередь, разве нет?) и уж подавно не ставят вопрос так, чтобы сначала очиститься, а тогда уж не грех и Бога к себе позвать, а ровно наоборот: зовут не потому, что уже чистенькие, а потому, что скверные и сами не справляются. Этим (то есть - и этим тоже) православие в корне отличается от массы других духовных учений - буддизма, йоги и вообще эзотерики. Там вопрос ставится иначе и привычным для нас образом - человек выполняет "практики", последовательно упражняется в контроле дыхания, воли, мыслей и по мере овладения всем этим восходит со ступени на ступень, пока наконец не достигает искомого - скажем, входит в состояние самадхи или становится таким же Буддой как Будда, или скапливает нужное количество личной силы для свободного путешествия по мировому сознанию, или просто вынуждает богов к дарам, как в индуизме времен Махабхараты (непобедимость там, бессмертие и прочие плюшки и пряники) - и нельзя не заметить, что сама идея, метод, технология такого духовного восхождения совершенна атеистичны. Нужно "упираться", на тренировки налегать - а Бог не нужен. Столько-то отжиманий в минуту, столько-то подтягиваний, стометровку за столько-то... и вот он, твой разряд/ золотая медаль/принят в ВДВ... достиг просветления.
           В православном христианстве (за протестантов или католиков не ручаюсь) в принципе не так. Внешнее сходство с практиками иных учений тут обманчиво, как и типовые описания в житиях. Вроде таких: "Постоянными подвигами святой победил в себе страсти и удостоился дара исцелений и прозорливости... достиг высокого духовного совершенства" (из жития Анина Халкидонского, см.     ссылку, но и в иных описаниях обороты речи такие же). В словесной передаче, по необходимости упрощающей дело, выглядит так, будто святость - это плата за труды, что подвижник приложил потребные усилия и добился искомого. Но при том православные подвижники, вот как раз те, которые подвизались и были удостоены, категорически не принимают подобную постановку вопроса. Макарий Великий, у смертной черты уже, заявляет, что не уверен, приступил ли он вообще к покаянию. Монах после 30 лет подвига обращается к Богу с мольбой "да когда же, Господи, Ты поставишь меня на путь спасения?" - не последний или очередной рубеж поможешь взять, а вообще к тому самому первому шагу допустишь. И подобное тому у всех. Потому что православие всегда твердо помнит о том, что это не человек, подвижник спасается, а Бог спасает человека. "Человекам не дано, но Богу все возможно". Про спасается (то есть спасает ся, сам себя спасает) - это только фигура речи, обозначение устремлений и трудов. Спасает Бог. Что при этом важно, православные христиане помнят это не просто как положение своего учения, как "теорию", но имеют с этим дело в повседневном практическом опыте, - а тут захочешь, да не забудешь. Не получается безгрешности, хоть ты какой "антивирусник" ставь и хоть как "хард" пылесось. Не по силам это человеческим - ни по-мужски (от достигнутого до победного), ни по-женски (воспроизвести под копирку), ни по-западному, ни по-восточному - да и по-юго-северному тоже. Конечно, это тебя удручает и пристыживает - но особенно бледно себя чувствуешь, когда наконец понимаешь, что это твое желание чистоты, желание предстать пред Богом незапятнанным - это на самом деле не желание праведности, а в лучшем случае детская попытка спрятать разбитую чашку в мусорном ведре, но чаще же - попытка исправиться, быть совершенным собственными человеческими силами, в духовном самостроении обойтись без Бога. Сравняться с ним - по факту. Вариаций тут может быть много, от простительного ребячества (я сам! сам шнурки завяжу!) до гордыни сатанинской, но суть та же: путь не к Богу, а от Бога.
           Вот тут читателю впору мне напомнить: а как же "Божии состояния ума, когда грех вообще не интересует?" - сам же, мол, про это ранее утверждал. Да. Именно. Божии состояния ума. По православному учению, а самое главное, по личному опыту тоже, состояния эти вопрос благодати, милости Божией, дара Божия - благо-дати. Это не плата за труды, не признание заслуг, не следствие твоих здешних действий. Иначе быстро идет поворот не к вере, не к религии, а к магии, её технологиям - по ним ты здесь, в посюстороннем мире, выполняешь такие-то процедуры и этим вот "подвигом" воздействуешь на потустороннее, отчего следуют такие-то реакции, отдача сверху. Подвижничество из борьбы с грехом превращается в способ управлять Богом. Божье дело обращается в сатанинское. Поэтому Божие может быть только даровано - и когда оно даруется, то даруется. Так - и по-другому никак, и в этом быстро убеждаешься на своем опыте. Как только начинаешь путаться и принимать чистоту и свет благодатного состояния за свое личное, вот эту переживаемую тобой Божию безгрешность относить на свой счет - пусть даже это происходит не из искушения, а просто по неопытности, - так быстро же ее и теряешь. Тут-то тебя лицом к столу и прикладывает - если не слово-кот, то что другое - найдется чему. Конечно, человеку такая ошибка свойственна и на первых порах простительна - ведь Божеское переживаешь ты, своим умом, чьим еще-то - вот только переживаешь ты не свое, не лично твое, а Божие - Бог дарует тебе милость побыть в Его Божием разуме. Пусть самым краешком, пусть на минуточку - но там. Ну, а если будешь хорошо себя вести (учить уроки, слушать маму... мшелоимству, сверноприбытчеству, тайноядению бой объявишь... ковер хлопать, когда ангел душенька скажет...), то и дольше минуточки - на все милость Божия.
           Когда это все наконец понимаешь, известные православные императивы про "обожиться" и "стяжать Святаго Духа" предстают иначе. В них видишь уже даже не цели жизни христианина, а скорее способ жизни, без которого не получается следовать Христу. Ну, с нас, мирян, спрос посильный - грешить поменьше да в храм ко Христу ходить, но вот у духовенства, монахов, подвижников, где все вершится, так сказать, на больших скоростях и оборотах, все наглядно проступает уже в молитвах. Они обращаются к Богу не как сильные, не как исполины духа, не как духовно богатые, а ровно наоборот - как духовно нищие и немощные. Не пытаются восполнить свою слабость ростом духовного богатства, капитала, личной силы, не свои духовные мускулы пытаются накачать, а идут за этим к Богу. И идут, разумеется, не как праведники и святые - эти-то уже в Боге, уже спаслись, им-то незачем - а как грешники. Но чем более человек обращен к Богу, чем более Им просвечен, тем более сознает свою греховность, тем явственней ему его нищета - и тем более ему недостает Бога - и тем более человек к Нему обращается, а это все и создает, так сказать, подъемную силу - в нашем христианском случае, духоподъемную. Как по мне, это все напоминает - только обратным образом - приближение к скорости света в релятивистской физике, где для каждого нового приращения скорости требуется все большее и большее усилие - а потом начинаются разные парадоксы массы-пространства-времени - ну да, это отдельная песня, ее физики поют, а у нас речь о христианах.
           Конечно, это материи не самые простые. Возможно, я бы вообще не стал в них вдаваться, потому что по жизни мне, как и прочим мирянам, так глубоко вникать и не требуется. Сердце держи почище да принимай в него радость Божию - что еще-то, тем более, на старости лет. Но у меня есть область, где и мне со всем этим приходится сталкиваться более плотно, по работе - это всё та же литература, писательские нужды. Как писал в первых главах, христианское прочтение мира для меня было писательским откровением. Открылась возможность новых, совсем других книг - и картина мира другая, и иное движение мысли, и волна сердечная другая - ну и, как следствие, даже слог, стиль, поэтика, сюжеты и прочее тому подобное другие. Космос. Но это перепрочтение не есть нечто данное однажды и навсегда, его надо, так сказать, продлевать, подтверждать - помимо благодати, требуются и собственные труды - типа, плыть, чтобы на плаву оставаться. И очень пристыженно, очень обескураженно себя чувствуешь, когда из этого выпадаешь. Как если бы, допустим, сидел за столом на празднике, шутил, смеялся со всеми, как любой среди своих, потом вышел на минутку, возвращаешься - опа! дверь-то и закрыта. Голоса слышны, праздник продолжается - а ты - будто выставлен за дверь, насвинячил типа. Хотя на самом-то деле никто из-за стола не гнал - самому ж вкуснее было отбежать на минуточку. В шахматы с компьютером разок сыграть... часок... пять... На форуме праздно посидеть... Музыку послушать... Слово-кот молвить... А то еще злиться можно. Вот такой-то, олигарх, вор, яхту купил за полмиллиарда, у, гад! А ты покупаешь такую яхту? Нет. Значит, не гад. А раз не гад, то кто? Праведник! - вот и приехали.
           Конечно, это все расхожие обывательские грешки не к смерти, не буду делать вид, что я всем сердцем о них потом сокрушаюсь - но я потому и не подвижник. Конечно, эта мелкая дрянь не то же самое, что пырнуть ножом или ребенка растлить или развести пенсионерку на последние деньги в липовой "юридической помощи". Однако механизм-то везде один - отвернулся от Бога - и поэтому. В обыденном течении жизни оно, мелкое наше зло, может, и сходит с рук, но вот там, где вопрос встает о большем, где себя заявляют небесные - астрономические - величины, там и эта мелочь вырастает в отклонения столь же астрономические. Да и в жизни, если за собой не следить, в это же вырастет, - ну, и снова - без Бога - никак, сам не справишься.
           Что в итоге. Сознавать свою греховность, быть плохим ужасно не хочется. Сердце не принимает, хочется хорошим быть - прямо ревешь. К тому же, стыдно - мужик сказал... мужик не сделал. Но деваться некуда, по мере христианского опыта дурь про "достичь безгрешности" отпадает, и мало-помалу приучаешься искать совершенства не в себе, а в Боге. Это по-своему даже освобождает, избавляет от чемпионства, от накачки вот тех самых "духовных мускулов". Но, разумеется, не освобождает от христианских трудов очищения, - пусть не на уровне подвижников, но блюсти ум, как это называется в православии, все равно надо - а что жить по-христиански, и так понятно. В целом ситуация напоминает чье-то выражение про талант и труд в искусстве - талант, мол, это на 99% труд и лишь на один процент талант (то есть, чудо, дар Божий). Пожалуй, и здесь что-то такое. Само собой, что я и десяти из положенных процентов не выдаю. Но если бы и выдавал - уповаю я все равно не на свои девяносто девять процентов, а на тот, на последний, на Божий процент - на милость Господню. Ну, вот так.
          
           6. БОЖЕСТВЕННОЕ И СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ.
          
           Если кратко, то идея этой главы в том, что Божественное и так называемое сверхъестественное (потустороннее, мистическое) не одно и то же, и путать их, как оно сплошь и рядом бывает, не следует. Божественное совершенно не обязательно сверхъестественно (оно и естественным тоже может быть), а сверхъестественное совершенно не обязательно Божественно (может быть и анти-Божественным, сатанинским). Понимание это было у меня еще до прихода ко Христу, и в этой части мой православный опыт многого не добавил - разве что, мой интерес к теме сверхъественного сошел на нет. Не то чтобы он насытился каким-то новым, исчерпывающим знанием, но скорее исчерпался внутренне. Моя же, как это принято называть, экстрасенсорика если не снизилась, то истончилась до незаметности, стала как бы особо и не нужна. Я бы сказал так, что она из моей личной перешла в режим по Божию усмотрению - встала, так сказать, на стэндбай: если надо, то нечто и этим путем придет, а так - и обычного более чем достаточно (в том числе обычного (церковного) чудесного и Божия).
           Между тем в обыденном сознании, особенно у людей вне Церкви, эти два понятия - Божественное и сверхъестественное - часто отождествляются, и эту ошибку делают не только верующие или люди с мистическим складом ума, но сами атеисты и материалисты. Мистики как опровержение "атеизма" обыкновенно выдвигают свой так называемый экстрасенсорный (паранормальный) опыт, который разрушает материалистическую картину мира. Скептики же, повторяя подобную ошибку, налегают на отрицание такого опыта, - собственно, другого им и не остается. Ну, а поскольку люди свой мистический опыт не выдумали, а имели вполне достоверно, то такой аргумент (выдумки ха-ха) для них, конечно, не убедителен.
           На самом же деле, сверхъестественное (потустороннее, паранормальное и т.д.) еще не означает Божественного, и бытие Божие из него не следует. Не только личный мистический опыт, но и само по себе мистическое Бога не доказывает - строго говоря, оно Его только предполагает, ставит вопрос о существовании Божием, но ответом на вопрос не является. Причем, это работает в обе стороны: как из так называемого "материального" - из того, что Вселенная заполнена веществом, оно имеет массу, она создает гравитацию, а постоянная Планка при этом такая-то, ну и т.д. - как из всего этого материального и свойств его никак не следует отсутствие Божие, так равным образом из "нематериального", где не действуют законы и ограничения материального мира, где можно по произволению сознания перемещаться из конца в конец Вселенной, где читаются не только мысли, но и прямо в сознание сообщается полное знание о предметах и явлениях тварного мира, и т.д., и т.д. - из всего этого чудесного и невозможного, вдруг ставшего реальным, не следует бытие Божие. Как ни странно. Потому что Бог вообще-то не это, и в том числе, Он больше и чудесней - даже вот этого. Итого, еще раз, кратко: материальное никоим образом не означает отсутствие Божие, но равным образом и не-материальное (духовное, чудесное) не означает Его присутствие (существование).
           Для начала, Божие не только сверхъ-ественно, но и просто естественно, не только пара-нормально (запредельно), но и просто нормально (есть, присутствует в пределах мира, не только там, но и здесь). Оно превосходит мир - но при этом находится так же и в нем. То, что мы так мало умеют распознавать Божие уже здесь и сейчас, в посюстороннем - это ведь всего лишь ограниченность нашего знания и ума, а вовсе не пределы Божии.
           Далее, так называемое сверхъестественное, включая сюда даже именно духовное, это опять же не обязательно Божие. Как ни печально. Это приходится принять просто как факт - духовное не есть область исключительно Святаго Духа. Причины сложны и отсылают к такой вещи как свобода воли, кою у сознания всякой живой твари отнять нельзя, иначе она перестает быть живой и сознающей. И обращение к этой сфере, - сфере духовного, мистического, потустороннего не означает еще обращения к Богу и Божию. Скажем, вот пресловутая эзотерика, а с ней и закрытая пока что от широкой публики наука, обращается (пробует обращаться) к этим материям вне, помимо Бога - не как к сфере Божией, а просто-напросто как к еще одной, пока что малоизученной области мироздания - и преследует при этом все те же человеческие цели и нужды. Это как бы и не прямой демонизм, - наука и/или эзотерика совершенно не обязательно обращается именно к сатанинскому с сатанинскими же целями - из желания всемогущества, власти и т.п. Эзотерики, к примеру, могут искать духовности и просветления, а наука - способ решения актуальных задач человечества. Но с точки зрения православия (да и не его только) само обращение к духовному не как к Божию, сама постановка такой задачи как "технической" (...Не опоздайте с изучением психической энергии. Не опоздайте с применением ее...) уже есть отпадение от Бога, и последствия по умолчанию могут быть только не-Божественными, а то есть демоническими, - отемнение, а не просветление.
           Должен признать, что далеко не все верующие настолько хорошо понимают все изложенное выше. Конечно же, за интересом к религии, вере, Богу, за обращением в православие (или иную веру) может стоять тяготение не к Богу, а к чуду, - к потустороннему, к сверхъестественному. Люди порой не дают себе отчета, что на самом деле ими движет не религиозный, а мистический интерес. Интерес по-человечески понятный, естественный, я бы даже сказал - положенный, потому что человек должен сознавать наличие иной реальности, "того света" - иначе картина мира будет критически неверной и неполной. Итого, этот мистический интерес вполне терпим и даже правилен, но - пока он не не уводит в сторону от Бога и от Христа. Так бывает - даже не буду это расписывать, поскольку, полагаю, все сами таких людей встречали. Вот почему я (при своем собственном опыте чуда, нарочно обращаю на то внимание) сдержанно отношусь к теме чудесного в православии: таинства - да, а вот все эти исцеления от икон, загробные видения, старцы, читающие в душах, откровения о будущем и так далее - все то, что вполне себе есть и чем более всего впечатляются и даже потрясаются в соприкосновении простые люди, - оно все же очень второстепенно рядом с той верой в человека, которую явил нам Спаситель и Господь наш Иисус Христос. Уж Он-то о нас с нашими грехами знает все - и все равно в нас верит, - и на мой взгляд, выше этого чуда ничего нет. Поэтому, на мой опять же взгляд, лучше, когда человека приводит в православие не мистическая, а духовная и этическая жажда, когда чудотворной становится не потребность в чуде, а потребность в душевной чистоте. Это важно потому, что религия, православие, может служить для иного верующего способом поднять свою значимость, ощущать свое превосходство над окружающими - сказать иначе, человек может ходить во храм, чтобы служить своей гордыне, а вовсе не Христу. А поскольку в целом практикующие православные грешат сильно меньше - не только уголовки, но и, как ее принято называть, аморалки (красть, напиваться, бить жену и т.п.), за ними водится сильно менее, чем у наших неверующих братьев, то это создает почву для соблазна испытывать некое превосходство - пусть даже не лично свое, но своей веры, своей группы: вот мы, христиане, пойдем ко Христу в Небесный Иерусалим, а вы, грешники, атеисты, во ад. Этого самопревознесения не так-то просто избежать, ведь монашества, подвижников с их смирением не так много, а большинство в Церкви составляют такие же обычные люди, что и нецерковные, то есть такие же грешники, склонные заблуждаться на свой счет. В этом разницы между нами нет, разница в другом - у нас есть Христос. Когда есть.
           Момент этот ключевой, и разговор к нему подошел закономерно. Дело в том, что вопрос о "паранормальном", о чудесном, о "психической энергии" и прочем сопряженном мало-помалу встает на повестку дня, а от его постановки и уж тем более решения зависит история рода человеческого. Я только в этом месте сделаю вот какую оговорку. Все написанное выше по теме сверхъестественного и Божия я излагал как именно свои взгляды и мысли, а не как позицию Церкви - но и Церковь наша видит дело примерно так же, - собственно, я чего-либо, кроме очевидных для православия прописей и не изложил. А вот далее будет уже речь от себя: заранее предваряю, что излагаю ниже именно свои мысли, свое понимание вопроса - пусть читатель не воспринимает это как взгляды Церкви, на это меня никто и не уполномочил, кстати сказать.
           Так вот, я не знаю, какое будущее нас ожидает (об этом в следующей, 7 главе), но считаю, что помимо известных и открыто протекающих процессов - развитие ИИ, сетей, биотехнологий (генной инженерии) и т.п., есть и другие, скрытые пока процессы и течения, которые не менее, а то и более значимы и опасны. А в том числе, насколько я могу судить по известному мне из доступных источников, человечество, а прежде всего - наука, понемногу подбирается к более тонким планам бытия, - полевым, энергийным, - которые уже более прямо связаны с явлением сознания и на уровне которых те вещи, которые прежде отрицались как мистика, "поповщина" и "мракобесие" вдруг - для обывательского материализма и столь же "научного" атеизма вдруг - заявляют о себе как о вполне возможных, работающих и даже само собой разумеющихся. Проглядывает горизонт, за которым "пара-нормальное" неожиданно становится столь же нормальным (на самом-то деле, напомню, и "нормальное" столь же "пара-нормально" - квантовая запутанность на самом-то деле не чудесней того, что солнце светит, а птички поют). В чьи руки попадет знание - это всегда не праздный вопрос, но в данном случае речь идет об опасности прямого овладения ресурсом человеческого сознания, вот той самой "психической энергией", которая "мистика" и выдумки ха-ха. Пока что у тех, кто свои немытые ручонки к этому знанию тянет, получается мало что - "предмет" сложен и хорошо защищен, взять и хакнуть, да еще подешевке, как привыкла эта публика, не получается. Это заставляет, в том числе, искать происки "конкурентов", судит-то нелюдь по себе. В этом одна из причин такой ненависти к РПЦ - собственно, нелюди достаточно верности Христу, чтобы испытывать столь горячие чувства, а ведь есть еще классические схемы PsyOps (психологических подрывных операций) с их дискредитацией всех системообразующих структур - правительства, армии, Церкви и так далее* (см. сноску внизу главы). Но помимо этого, у нелюди есть неприязнь, так сказать, и чисто профильная, которая заставляет подозревать в том числе существование этаких православных магов, которые "сели на район и держат" - а что сферу Божию Само же Божие прекрасно хранит и защищает - такого этой публике допускать даже в мыслях не хочется. Было бы смешно, когда бы не было так серьезно, - впрочем, на мой же взгляд, это направление противостояния для нас все же не главное: быть Богом вместо Бога желающих всегда хватало, пока что ни у кого не получилось, и уж за потустороннюю, за небесную часть битвы нам волноваться нечего. Я это обрисовал просто для полноты, как не всеми видимую часть общей картины. О нашей же, о земной ее части пойдет речь в последней, 7 главе.
          
           ______
           *
           Для читателей, которые, что называется, не в теме и которые, возможно, не особо серьезно воспринимает написанное про информационные подрывные операции, даю вот эту     ссылку. Прочтите второй коммент (от ника XP Best про "народный трибунал над РПЦ") в обсуждении статьи по ссылке. Текстик только кажется образчиком сетевого идиотизма от предвзятого и столь же неумного человека - текст оставался бы таковым, не представляй собой "линию партии" (линию чернить РПЦ - ну, вместо чернить в сети используется более маркое слово). Явление это типовое на всех мало-мальски популярных политических или неполитических ресурсах, и представляет собой именно линию, - если кто по простоте души воспринимает это за высказывания "от себя" или за "голос народа", то могу квалифицированно опровергнуть. Трудятся тролли на задании - массово трудятся. Тема эта хоть и не самая значимая для тролль-бригад (самая значимая - это "Путина долой"), но одна из самых.
          
           7. ПРАВОСЛАВИЕ: ВОЗМОЖНОСТИ РОССИИ.
          
           Для начала поясню название главы: речь в ней не о том, каким образом Россия может послужить православию (заголовок можно понять и так), а скорее об обратном - о возможностях, какие в наши дни открывает православие перед Россией, и прежде всего, это возможности по преодолению кризиса, в который втянулась человеческая цивилизация.
           Кризис этот на сегодняшний день уже всем очевиден, как очевидно и то, что господствующая до сих пор "модель развития", как ее уклончиво называют, свое отслужила, более того, сама же завела в нынешний тупик и вывести человечество из него не способна. Я не буду на том задерживаться, как и на мнимых решениях, которые навязывают миру заинтересованные силы, - опять же очевидно, что все эти "социальные рейтинги", "эко-общество", не говоря уж про всемирную анти-ковидную чипизацию и т.п. послужат только тем самым заинтересованным силам, но не выходу из тупика.
           Каков же выход? Я считаю, что реальное, работающее решение возможно на основе подходов, миропонимания православного христианства. Речь о расширении этих православных подходов (ключей, кодов) за пределы узко понимаемой религиозной (культовой) сферы и приложении их к иным пространствам общественной жизни, что и даст искомый выход. Конечно, такую их пересборку должно сопровождать и предварять христианское же переосмысление всех этих сфер, от искусства до экономики, науки и спорта. Задача видится мне вполне решаемой, очень творческой и благодарной во всех смыслах, а прежде всего - это задача духовная, но вместе с тем и практическая, - можно сказать, предельно небесная, но и предельно же земная - спасение во Христе и выживание одновременно.
           Ниже я раскрою это все несколько конкретней и подробней - нетерпеливый читатель может пропустить идущие ниже главки с [а] по [д] и перейти сразу к главке [е] (о возможностях и подходах православия), я специально разбил текст по главкам и проименовал, чтобы можно было пролистать. (Ну, а особо нетерпеливому довольно будет и абзаца выше.)
          
           [а] [о конце истории и Втором пришествии]
           Мне же не обойтись без того, чтобы сначала оговорить и разъяснить позицию православия в отношении человеческой истории. Дело в том, что христианство в целом (и православие тоже), довольно пессимистично оценивает возможности и усилия человека по преобразованию общества, а решение видит не в изменении хода человеческой истории, а вообще за её пределами. По представлениям христианства, человечество неуклонно движется к своему концу, к "Апокалипсису", по ухудшающейся - не по спирали прогресса, а по спирали деградации, ухудшения. Дело, соответственно, идет к воцарению Антихриста с таковым же обществом, достижению дна - и уж тогда только последует Второе пришествие и подлинное преображение человека и человечества во Христе, - причем, не духовное только преображение, но и телесное тоже, преображение человеческого естества вкупе с сознанием. Как можно видеть, это не преобразование человеком себя, своего общества, причем, ценой опять же своего человеческого самосовершенствования, а совершенное преображение человека в Боге, во Христе. Сказать иначе, имеется в виду трансформация куда более радикальная и основательная, чем предлагали и пытались выполнить все реформаторы и революционеры, - изменение такого рода, масштаба и уровня, произвести которое человек сам, собственными силами не в состоянии. Или, если уж передавать суть краткой формулой, речь об абсолютном преображении человека - а оно просто по определению не может произойти вне Абсолюта: Божественное преображение - поэтому и в Боге (поясняю, что я излагаю это все для неосведомленного читателя, чтобы ему представлять учение православия в этой части).
          
           [б] [о Божественном сознании и магочеловечестве]
           Здесь же отмечу, что определенное созвучие христианскому учению о Втором пришествии можно найти у различных мыслителей XX века - когда, например, выдвигаются идеи про стадию Божественного сознания, к которой пора переходить человечеству (поскольку стадия человеческого сознания, сменившая стадию сознания животного, затянулась и себя исчерпала (я не буду называть имена и давать ссылки по теме, интересующиеся все сами найдут или же без того в курсе)). Сразу же отмечу и то, что и в этом случае речь совершенно правильно идет именно о Божественном сознании, а не просто о раскрытии чудесных, "паранормальных" планов и способностей человеческой природы - которые, действительно, колоссальны и превосходят наше воображение, - другое дело, что находятся вне доступа - так сказать, крылышки нам подрезаны (понятно, зачем и за что). Как прикидываю, такое состояние, состояние магочеловечества (в отличие от Богочеловечества и бесочеловечества) чисто теоретически (сфероконически) тоже возможно, но крайне-крайне маловероятно. Главное же - никаких своих проблем человечество на этом пути не решит, оно их только потащит в эти вновь открывшиеся "чудесные" сферы, воспроизведет еще на одних планах и еще в одних областях - и только. В самом лучшем случае человечество просто распадется - разбежится по уголкам и закоулкам Вселенной и перестанет составлять человечество, а там и вымрет потихоньку врозь каждый - и это еще в очень-очень хорошем случае. Наиболее же вероятно, что люди попросту быстро скатятся в помянутое бесочеловечество, в котором и погибнут. Я-то ведь недаром предварил эту седьмую главу шестой, про Божественное и сверхъестественное: в самом по себе сверхъестественном, потустороннем, никакого шанса для человека нет - возможно, даже менее, чем в посюстороннем и человеческом земном.
          
           [в] [о плероме (Богочеловечестве)]
           Каким же будет подлинное - Божественное - решение, а то есть, как будет выглядеть по-настоящему, во Христе преображенное человечество, мы сейчас можем представлять только очень приблизительно. У Церкви о том канонического учения нет, я же лично склонен предполагать здесь состояние сквозной Христовой осознанности, - состояние, в котором сознание человека Божественно просветлено как вовнутрь, так и вовне. То есть при обращении вовнутрь сознание личности достигает каждой клеточки (частички, лучика, волоконца) своего тела, осознает ее полное бытие, а тем самым, получает полный доступ и ко всему телу, - промысливает его, - но равным образом, и каждая клеточка осознает и являет себя во своей включенности в это целое личное, в просветленное Христом человеческое сознание. Можно сказать, тело становится сплошным сознанием, но и вовне картина такая же: и сама эта целая личность есть такая же клеточка, сознающая себя частичкой Тела Божия, и она так же открыта радости быть принятой в осознание Божие - вкупе и в сопряжении с такими же частичками, составляя с ними вместе Божественный сверх-разум и Божественный сверх-организм. Насколько понимаю вопрос (а могу понимать и неправильно), это и есть то, что ранние православные авторы называли плерома (полнота, совершенство). Что будет поручено и отведено каждому вот в таком Божием сознании, невозможно и представить, но понятно, что без дела никто скучать не будет, а задачи нам будут предоставлены в уровень наших же невообразимых возможностей. Я лично был бы не против страницы небесных партитур своему же ангелу в его небесном хоре переворачивать, - ну, а доверят нотку-другую подтянуть, так и это со всей душой - вместе с приданным по такому случаю музыкальным слухом, а то ведь его у меня нету (печалька (всей жизни печалька (травма детских лет потому что (совсем опять печалька)))). А то еще отрядят светлые сны детям сочинять - так возьмусь. Увлекательное и очень важное дело! И сложное, между прочим, - выше хорошей детской сказки только молитва. Это, конечно, если меня из той вот плеромы не отбракуют по грехам моим... но уповаю милости Божией. И стараться буду. Делать уроки, слушаться старших... мшелоимству, скверноприбытчеству, тайноядению "нет" скажу... слово-кот строго на поводке... в наморднике... на порфорсе... Посты все от и до, правило вечернее... наряды вне очереди сколько надо... все строго по уложению. Вот хочется мне туда. И интересно. Наша родина все-таки.
          
           [г] [о преображении малом (земном) и полном Божием]
           Как легко можно видеть, обозначенная мной в начале главы пересборка общественных сфер на началах православия чаемым преображением во Христе не является, и, понятно, не есть Второе пришествие Господне. В самом полном и лучшем случае, это лишь максимально возможное для человека и общества приближение к Божию преображению, но не оно само - глубина, уровень, масштаб, необратимость все равно не те. Разница примерно та же, как, скажем, между операцией по замене хрусталика при катаракте и евангельским исцелением слепоты Христом по слову Его. Стеклышко на замену не то же самое, что живой исправный человеческий глаз, да и между медицинскими процедурами разница есть - но и там, и тут все едино врачующее милосердие Божие, только в одном случае оно явлено в полноте Божией, а в другом - в меру возможностей человека. Таким образом, отпадает вопрос, следует ли затевать такое вот, малое переустройство нашей жизни на началах православия: само собой, оно все равно останется чисто земным и не окончательным и пришествия Христа не заменит, однако - оно послужит Христу: в жизни будет больше Бога и больше Христа, спасется больше человеческих душ - да хоть на одну больше, так и тогда имеет смысл - отсюда, вопроса об угодности того Господу не возникает, - если оно нам возможно, посильно, то и прямо полагается.
          
           [д] [о сроках и конце света и отсрочке его]
           Вопрос в другом - а отведено ли на то место и время в небесной книге сроков Господних? Успеем ли мы вообще даже и с таким вот малым переустройством на христианских началах? Как понимаю, все зависит от развития событий в ближайшие несколько лет (опять же, могу понимать неправильно). Не исключено, а даже и похоже, что впереди череда войн, катастроф, катаклизмов. В конце концов, написано же, что "прежний мир погиб от воды (потопа), а этот сгорит в огне" (2-е послание Петра, гл.3, передаю своими словами), - и увы, в наше время такой исход уже не кажется иносказанием (хотя может быть им). И если все так, то на вопрос о "конце истории" пойдут апокалиптические ответы - ну, православных христиан это не так уж и страшит, включая и воцарение пресловутого Антихриста с его анти-царством, поскольку это лишь предваряет Второе пришествие Христово, а его-то мы и чаем.
           Но может статься и по-другому - бедствия и потрясения состоятся, а вот конца света не наступит, и человекам придется повторить вслед за протопопицей Марковной "добро, ино еще побредем" - ну и, "побрести", то есть продолжать жить. И тогда вопрос "как жить", а точнее "как жить по-другому, не так, как сейчас" все равно перед нами встанет - а то есть, жизнь вернет нас к помянутому переустройству на началах христианства.
          
           [е] [о возможностях и подходах православия несколько больше и конкретней]
           Переходя уже непосредственно к этим христианским началам, должен сразу предупредить читателя, чтобы не ожидал от меня этакого православного плана ГОЭЛРО с предметной росписью надлежащих к исполнению действий. Я лишь попытаюсь поделиться тем, чем располагаю - своим пониманием, своим чувством и знанием (где оно есть) вопроса: какие православные подходы, как и где могут быть применены, полезны или же прямо необходимы, если пробовать переустроить сферы нашей общественной жизни.
           (В скобках: у меня здесь даже нет какого-то откровения - это все видится просто на контрасте картин мира православной и советской. Умом-то от материалистических подходов вроде бы и сам по себе уходишь, и давно (я это во 2 главе описал), но это лишь артикулированные, проговариваемые для внешнего употребления внешние же воззрения - то, что человек привык рассказывать (или врать) себе и другим о самом себе. Реального, непроизвольного видения мира это еще не означает - а тут, с православием, оно и приходит. Замечу заодно уж, что помянутый контраст картин мира - это дар от Бога уходящему уже поколению - поколению, которое не перестало еще быть советским и способно сопоставить ту и другую картину по-живому, - получить, так сказать, некую рабочую разность потенциалов. У новых поколений такой разности потенциалов уже возникнуть неоткуда, и можно лишь сожалеть о растрате и вот такого Божия дара, не востребованного пост-советской эпохой, - ну, попробую возместить хоть что-то на своем единичном личном уровне.)
           Для начала просто перечислю ключевые моменты искомого преобразования, а после попробую раскрыть их подробней и понятней на примере конкретных общественных сфер. Система и внутренние взаимосвязи во всем том есть, но я не буду пытаться их вскрыть - моя задача представить не модель процесса, а просто объяснить, обрисовать свое понимание дела. Моменты эти такие:
           - развертка (в т.ч. обратная развертка) христианских смыслов, концепций, миропониманий в не-религиозных сферах (примерно как бы пересадка луковицы цветка и взращение его в иной почве - как это с рассадой при высадке в открытом грунте) (1),
           - а прежде всего, постановка, осуществление того или иного не-религиозного дела как религиозного и христианского, как своего рода нелитургического Бого-служения (для примера: уборка помещения как трудовая молитва) (2)
           - масштабированный перенос с личного уровня на коллективный, на уровень коллективной личности работающих, действенных для личности подходов и практик (3)
           - христианское неделанье как способ выйти из дурной накатанной колеи внешнего рода, "вырваться из оков" (понятия неделанья в православии формально нет, но на самом деле еще как есть - поясню все позже) (4)
           - горчичное зерно и горчичное дерево: преобразование изнутри, работа вдолгую, жатва без посева (достижение качества, состояния, результата без нарочного их достигания и без постановки цели их достижения) (5)
           - Церковь как Архангел народостроения (Архангел - потому что ангел (глав.ангел) и архитектор (глав.архитектор): Архангел. А то!). (6)
           Сразу поясняю по последнему пункту: я не знаю, как там сложится с с местом Церкви, какой из нее получится вдохновитель, организатор... что там еще было про руководящую роль единой с народом которая была? - а, да! - отличница и, наконец, просто красавица - в общем, понятно, что если уж общество преобразится по-православному, то душой всего этого и будет Православная Церковь. Но вот какой именно это примет вид, какова будет роль Церкви как института, не берусь даже предполагать и веду речь не об этом. Я просто хочу выделить здесь роль Церкви как прежде всего хранительницы христианских смыслов - точнее, сверх-смыслов и сверх-идей - своего рода чертежей и формул, по которым строят и с которыми сверяются. Во всем остальном Церкви даже не обязательно как-то прямо участвовать - и сами справятся, но вот тут без нее никак.
           В общем-то, Церковь примерно так свою роль и понимает, а транслировать эти смыслы в общественную жизнь она привыкла через христианское воспитание своих прихожан. Подразумевается, что они-то - уже во внешней, нецерковной жизни - будут действовать и мыслить как христиане, а тем самым и придавать общественной жизни христианский смысл и вид. И это правильно, неоспоримо и незаменимо - но это не единственный путь, возможности православия и Церкви шире. Разумеется, Церковь многое из этого сверх-церковного (за-оградного) делает или пробует делать уже сейчас - наиболее типичное здесь воскресные школы с набором иных, не прямо образовательных направлений - секции по рукопашке или храмового пения, к примеру. Но пока что это чаще расширение в какую-либо внешнюю сферу, патронаж каких-то иных, нецерковных видов деятельности без какого-либо их преобразования по-православному. Делать это Церковь не везде еще умеет или же пока не готова.
           Я поясню это сейчас на живом примере. Вот помянутая выше рукопашка представляет собой обычную разновидность единоборств и как таковая ничего особо православного в себе не содержит - не более, чем бег с барьерами или прыжки в высоту. Занятия может вести батюшка или иной клирик, они могут начинаться и кончаться молитвой да и вообще быть частью, скажем, дневной программы какого-либо православного летнего лагеря. Но внутри себя, как род деятельности, это всего лишь единоборства - православия там не содержится. А рассуждая чисто сфероконически, это тоже возможно (я не сказал - нужно). Пример такого рода мы можем найти в иных, смежных занятиях - допустим, по иконописи. Да, это разновидность живописи, но это именно церковная и конкретно православная живопись, здесь это заложено изнутри и с самого начала, и тут ученик сразу познает самое живопись как рисование, живопись по-христиански. Возвращаясь теперь к рупопашке, по аналогии нечто подобное иконописи там было бы, если бы существовала некая школа именно православных единоборств со своей - христианской же, разумеется, - философией и метафизикой - вот как оно в единоборствах восточных, где единоборство вписано именно в учение о личностном развитии и содержит некую теорию, соотносящую телесные практики с духовными. Русский рукопашный бой такого не подразумевает - и слава Богу, кстати говоря. Мне совершенно не хочется, к примеру, чтобы нечто подобное появилось, чтобы удар в пол-руки шел по молитве святого Антония, а нырок вправо во славу подвижников сирийских. Но в принципе возникновение подобной школы возможно, - надеюсь, я свою мысль об именно христианском переосмыслении вида деятельности разъяснил. (А если все же всерьез вести речь именно о рукопашке по-православному, то это действительно возможно, только не по-восточному, иначе, для детей здесь достаточно кодекса, а о недетском не будем.)
           Продолжая тему христианского переосмысления и преображения какого-либо рода деятельности или общественного пространства (а это пункт (1) из списка выше), поясню вопрос на знакомой мне теме искусства. В литературе я просматриваю просто широчайшее поле, целину не опробованных еще возможностей самого разного рода. Время проб по освоению тех или иных форм у меня позади и как таковое мне это уже малоинтересно, но даже и с этой, формальной стороны простор здесь открыт - дерзать есть куда: да хоть куда. Мне же больше интересна все же сторона содержательная, а именно перепрочтение - и последующий пересказ, соответственно, - хотя бы того, что происходило и происходит в нашей стране, хотя бы в рамках знакомого мне времени, XX века. С православной-то точки зрения ВСЁ по-другому. И возможности выявить это другое - христианское, православное - тоже очень разнообразны, они еще по-настоящему и не опробованы. Скажем, для меня несомненно православие таких наших великих писателей, как Достоевский и Лесков. Но даже они раскрывали свои темы и себя как писателей в рамках и формах, заданных западной литературной традицией - что ограничивало, кстати, и само это раскрытие, православной его стороны в том числе. Да и в целом русское общество XIX (и XX) века познавало себя в формах и смыслах, выработанных для того западной культурой и предложенных русскому народу посредством русской классической литературы. А отсюда и то, что происходило в книгах у русских писателей, вполне ложилось в русло западной гуманистической традиции, т.е. человекобожия (это традиция Нового времени, с Ренесанса примерно: идея самодостаточности человека) - оно далеко не всегда было так писано, но вот читать себя так, "по-европейски", вполне позволяло. Такое было не только с книгами вполне западного и весьма "переводного" Тургенева, но даже и с православными романами Достоевского. Его Раскольников проходит покаяние, но с западной-то точки зрения это не Христос, а "психология", не душа, ищущая спасения, а интеллект, познающий свои "грани" - в общем, человек, неважно, великий или "маленький", проходящий свои великие или маленькие трагедии, свои человеческие приключения и игры своего человеческого разума, - короче, книги русской литературы были такими же книгами о человеке, занятом своими человеческими делами. А Бог - Бог не при делах. Ну, правда, человек этот (в русской литературе) был русским, а это что-нибудь да значило. Но ни русскость классической литературы в целом, ни православие ее авторов (когда оно было) этого "гуманизма" (внеположенности человека Богу) в полной мере не преодолевали. Возвращаясь к Достоевскому - у него есть покаяние, есть старцы, есть монастырь, есть Легенда о Великом Инквизиторе, есть Христос (а не Иешуа Га-Ноцри, как у Булгакова), но вот такого События как Причащение у него нет, да и вообще в русской литературе XIX века оно отсутствует - НЕ ПРОИСХОДИТ - как, кстати, и Крещение. А я, к примеру, о них и думать-то не могу иначе, как о Событии и Таинстве - вот серьезно, внутренне не способен осмыслять их как-то иначе - собственно, вся вот эта моя книга им и посвящена. Для русской же классической литературы - причем, Великой Литературы, - это вообще не тема, "ни о чем" - и неудивительно, что такая вот Святая Русь на всех парах двигалась к 17-му году.
           Так вот, повторю, я предметно вижу колоссальные возможности таких вот новых христианских прочтений событий и явлений, происходивших и происходящих - в России, в мире, в жизни и душе человеческой. Но это же я вполне уверенно чувствую для других сфер, скажем, для иных родов искусства. Я не могу их расписать поконкретней, области не мои, а тут не обойтись без знания предмета изнутри. Но вот для живописи, к примеру, как для искусства изобразительного, я предполагаю достаточно близкую к литературе ситуацию. Вовсе не обязательно писать именно иконы (как и молитвы в литературе), живопись может быть светской и на темы нерелигиозные - но тем-то и ценно, что и в таком вот "светском" случае, сюжете, будет дано христианское прочтение, православное чувство мира. И это - возможно. Правда, для этого требуется вот то самое православное чувство мира. А к нему требуется Божий дар, а то есть уполномоченность Богом на такой вот путь. И наконец, нужно еще и послушание - воля Твоя, а не моя, пусть маленький, но все равно некий личный подвиг в христианском его смысле. Так ведь и я об этом - да, я веду речь о явлениях коллективных, общественных, но вообще-то православное христианство это всегда именно личное практикование - и вот его место и на такой случай.
           Но это же возможно и в иных областях, за пределами не только религии (узко понимаемой), но и культуры вообще - опять же, узко понимаемой культуры (иные авторы и экономику относят к одной из сторон культуры). Переходя к помянутой экономике, я не могу дать этак из ума какую-то готовую ее модель, но, по моему внутреннему чувству, и здесь все решаемо и осуществимо, - вообще, сложность этого вопроса с подачи материализма Нового времени сильно преувеличена. Начать же следует, на мой взгляд с переосмысления комплекса этих вопросов, и вот здесь тот случай, когда среди подходов православия особо уместно названное в пункте (4) христианское неделанье, т.е. сознательный отход от базовых, якобы само собой разумеющихся, понятий и представлений (я о том подробней, чтобы сейчас не отвлекаться, разъясню ниже). К примеру, давно пора поставить под сомнение само понятие прибыли, вокруг которой построена вся экономическая теория и деятельность. А как вообще эта идея, идея прибыли, совместима с законом сохранения энергии? В свете его эта самая прибыль вообще возможна? Не городится ли тут, из-за ложной идеи, как это было в астрономии, нечто вроде прежней геоцентрической модели, громоздкой и неудобной в пользовании? А если пойти от обратной и более реалистичной идеи постоянного роста издержек, стоимости и "пересчитать" всю экономическую деятельность вот в таком ключе (в ключе восполнения постоянно генерируемого убытка, "убыли")? Если подобным же образом пересмотреть иные краеугольные представления и категории, от собственности, включая так называемую интеллектуальную, до представления о материальном производстве как первичном для общества? Если, скажем, развитие человеческого общества обусловлено не матфакторами, как по марксизму, а изначально, исходно представляет собой информационный процесс - нечто вроде распаковки самоизвлекающегося архива с последующей инсталляцией в материальном мире этакого программного пакета - тех или иных "процессов" и "модулей"? Ключ ведь всему в этом случае будет в содержании и назначении этих "программ", а вот их материальное размещение будет как раз вторично, производно от. Да, все сказаное само по себе еще не есть собственно православные подходы - но и таковым в подобном пересмотре место найдется, я ж всего лишь поясняю вопрос примерами. И если давать пример именно православного подхода, то в экономике это может быть принцип добровольной бесплатной трудовой помощи - и не по монастырю работы или при храме, этого уже сейчас сколько угодно, а прямо на производстве или в иной сфере. Допустим, когда жилец начинает ежедневно убирать замусоренную площадочку перед магазинчиком в своем доме - сам, по своей инициативе, бесплатно - "девочкам-продавщицам некогда, а дворника нанять не на что" - ну, когда он один такой, то он лишь чудак или эстет или там еще кто, а вот если подобное есть массовая и повсеместная практика? Если таким трудом создается, скажем, десятая часть ВВП? Или треть? А ведь можно подойти к делу и с другой стороны, с прямо религиозной, причем, в обоих направлениях: когда какая-либо трудовая, внешняя деятельность для человека (людей) имеет не трудовое значение, не значение заработка, а некий религиозный смысл (например, человек обеспечен, но работает на трудной и "бедной" работе из послушания - я таких знаю). И наоборот, когда выполняется некое религиозное действие, - положим, помянутая выше трудовая молитва, а плодом его является некий материальный продукт или иной внешний результат: выстиранное белье, построенное здание, выученный детьми наизусть стишок. Дети-то как, на самом деле стишок выучили? Выучили! - ну вот, принята, значит, молитва (для верующих это важно).
           Опережая возражения - я знаю про сложности с "некоммерческой экономикой" (есть такой термин, тема не новая). У всех, кто реально занимался какими-либо проектами, а прежде всего, некоммерческими, был опыт, который кратко подытоживается фразой "живет лишь то, что само себя кормит", т.е. способно заработать на свое существование, а не существует на голом энтузиазме. Не буду во все это вдаваться, но напоминаю: вопрос ведь не об отдельных начинаниях, а о том, в какую систему они вписаны, т.е вопрос о состояния общества. А здесь мы имеем ситуацию, что
           1) вопрос о "кормить себя" для общества в целом с повестки дня снят - так называемое развитие производительных сил эту задачу решить уже давно позволяет,
           2) но однако же, от тупика нынешнее человечество это не избавило, - скорее, эта сытость тупик-то и подчеркивает, т.е. вопрос уже явно не о "хлебе", а о "не хлебом единым", в этой вот части.
           Понятно, что для православного христианства "не хлебом единым" (цели, ценности, смыслы) давно определены Христом, а общество - правильное, желаемое, должное быть общество - есть общество Богослужения - я не буду это расписывать, без надобности. Я немного распишу другое - что это вот Богослужение не отменяет, а наоборот, идет рука об руку с человекослужением: главных заповедей-то две: "возлюби Бога и вторая, подобная первой, возлюби ближнего". Так вот, вся суть в том, что общество человекослужения без Богослужения состояться не может - в принципе не может. "Все во имя человека, все на благо человека" неизбежно сведется к девизу жабожениха из "Дюймовочки": "поел - можно и поспать, поспал - можно и поесть" - на чем и подорвался социализм, как и западный капитализм: сытость-то там и тут обеспечена была и... всё - на том сказка и закончилась, люди принялись активно гробить свои благополучные общества - человекобожие ничем иным кончиться и не может.
           Но даже если общество как целое, как система понимает свое существование в ключе некоего высокого, религиозного предназначения, экономика не может при этом оставаться всего лишь безразличным механизмом жизнеобеспечения. Если она будет пониматься и устроена как система генерации прибыли, то эту самую высокую цель экономика не будет обслуживать в принципе - и, таким образом, под сверх-задачу общества она должна быть и переосмыслена, и подстроена. "Не можете служить Богу и маммоне".
           Другое дело, что это вовсе не означает каких-то явных и внешних революционных и силовых воздействий и изменений. Совсем не обязательно. Я вот скорее ожидаю изменений - изменений в заданную, православную сторону - по типу того, что обозначено в пункте (5), про горчичное зерно и горчичное дерево. Будет ли то вообще - другой вопрос, нас может и "апокалипсис" накрыть, но вот стать, быть оно может и так, через незаметное прорастание, путем горчичного зерна - и выявить себя как нечто в принципе иное и новое оно может вообще через сотню-другую лет. Ну, а как с тем же христианством было, к примеру?
           Напоследок на материале спорта, как обещал выше, поясню тему христианского неделанья (пункт (4)). В православном христианстве есть понятие деланья (умного деланья) для аскетических целей, но понятие неделанья (недеяния) не употребляется. Это слово, понятие, из восточных и эзотерических учений, а используется оно для обозначения намеренного, целенаправленного отказа от выполнения каких-либо типовых действий, поведения с целью освободиться от их диктата, от порабощения ума и поведения каким-либо внешним стереотипом, привычкой. Естественно, в практике христианства без этого тоже не обходится - например, аскетическая практика молчальников это ведь и есть неделанье речи, говорения, просто не называется так. А если почитать, наконец, Евангелие, что с некоторыми иногда происходит, то можно обнаружить (а с некоторыми и это происходит) примеры таких неделаний в изобилии - и прямо в наставлениях Господа нашего Иисуса Христа, и в Богочеловеческом откровении Его, поведанном нам в событиях и действиях Его жизни. "Не судите, да не судимы будете" - что такое, по-вашему? В христианстве это один из путей спасения, самый простой, если кто не знает (впрочем, и самый трудный), но это и классический же пример неделанья: самому не выполнять действия - и тем самым вывести себя из-под его власти. Или про "подставь левую щеку" и про "кого вынуждают идти одно поприще, идите два". Поясняю про поприще - это была такая повинность, сопровождать государева человека на положенное расстояние. Повинность, подневольность, принуждение, да? А ты возьми - сам, своим решением - и не одно поприще пройди, а два. Выполни неделанье принуждения - вот и свободен будешь. И так далее, и тому подобное. И уж заодно, кто сможет, преклонитесь в радости тихой, насколько же бесподобен, Божествен и царствен Господь наш и в этом тоже. "А кто хочет старшим быть, пусть будет другим слугой" - и ноги ученикам вымыл. "Смертию смерть поправ" - само собой, это вот тоже - и прежде всего. Я, конечно, грешу, что разбираю Господни уроки свободы Божией сопоставительно с такими вещами, как ногомячество и рукомашество, да и оценки Богу негоже ставить, тоже грешу, но просто невозможно на этом всем не задержаться и не порадоваться о Господе нашем. Ну и, погордиться Им немножечко - Он такой у нас один.
           Но к спорту. Одно из нагляднейших проявлений тупика современной цивилизации дано как раз в нем, в так называемом спорте высоких достижений. Коммерциализация, коррупция, политизация, то есть большие деньги, большая фарма, большие амбиции, большая политика, большой обман и так далее - в общем, даже не ярмарка, а какая-то вакханалия тщеславия, и выхода из того не видно. Его на этом пути, в этой колее и нет. Вопрос именно в том, как из той колеи выйти - и вот тут будет работать принцип неделанья, а православность его может быть в том, что его возьмет на вооружение православная страна, - наша, Россия, и ее Православная Церковь (т.е. будет патронировать подобное спортивное движение). Отстранение от участия в чемпионатах и ОИ, говорите? А тут есть в чем участвовать? Большая фарма, большие амбиции, большая коррупция, большой обман - вот в этом участвовать? Как раз тот случай, когда главное результат - НЕучастие в таком вот большом спорте. Во всей этой норвежской и американской (и китайской, и всякой иной) большой чемпионской астматике. Заметьте, что альтернативы-то стихийно и так возникают - иные виды спорта и спортивных зрелищ, к примеру. Вне регламента, вне жюри, вне коммерции - всякие там сверхвысокие прыжки в воду, к примеру, да мало ли чего. Как оно, неделанье это, может работать применительно к такому большому виду, как футбол, спрашиваете? Да пожалуйста. Вот пример - я не выдвигаю его как рекомендацию или реальный способ для внедрения в жизнь, просто пример для наглядности. Вот проводят чемпионат страны - все то же самое, правила футбола те же, размер поля, ворот, мяча и т.д. Один момент - составы смешанные: шесть игроков своих, а остальные пять выбираются из состава противника - понятно, что выберут лучших, - ну, а потом игра. Кто-то победит, но кто? На засыпку вопрос, так ведь? И по чемпиону такой же вопрос - а что будет означать его первое место? Каких это качеств - личных, игровых, тренировочных - вопрос? Сразу все не так, верно? Далее, с допингом. Его можно исключить уже на уровне идеи - в нашем спорте такого нет и мы на него не проверяем - вот по такому принципу. Никаких ВАДА-РУСАДА, никаких допинг-проб. "Тут-то мне результаты и поперли!" (с) - воскликнет в этом месте кто-то. Так ведь вопрос в том, как понимается и достигается результат, кем, где, когда. Если, к примеру, результат забега определяется по общему времени всех бежавших, а победитель не награждается вообще. Какой смысл тогда в спортивной химии? Или если игра специально создается, разучивается, играется лет пять, - и все, цикл закончен, на новые пять (три, семь, десять) лет создается новая. А кто сказал, что виды спорта должны быть неизменны? И так далее, и так далее. А я еще не затронул возможностей именно религиозного подхода - когда, скажем, бегут не для результата, а для духа. Опять же, тут надо быть внутри этой сферы, чтобы представлять ее возможности более предметно - но они однозначно есть. В целом же, повторю, ключ в том, чтобы выполнить коренное такое, принципиальное неделанье нынешнего "большого спорта" - собственно, он и сам уже загибается, - ну и, предоставим мертвецам хоронить своих мертвецов, - к тому же, невоскресаемых.
           Была мысль высказаться и о новых, православных подходах в науке - там это вообще может быть продуктивно, а возможно, и критично необходимо. Например, принципиально иное понимание живого вещества и живого существа - именно как созданий Божиих и обязательно с наличием свободной воли. Как знать, может быть, именно такая биология и даст верное прочтение, ключи к верному пониманию явлений. Но все это я разбирать в этой работе уже не буду (возможно, как-нибудь отдельно или же позже сделаю добавление к этому тексту - но и то, и другое вряд ли). Книга и так получилась утомительно длинной, да и я утомился. Все же основное в этой работе - мой личный опыт новенького православного, а он более или менее раскрыт в первых пяти главах. Теперь же время подвести итог данной главе и целой работе - темой 7 главы, напомню, были возможности, какие в наши дни открывает православие перед Россией. Надеюсь, мне хотя бы отчасти удалось показать: возможности эти ЕСТЬ, они лежат именно в поле православия, и они колоссальны. Я не знаю, будут ли они осознаны, опробованы и использованы нашей страной - зависит не только от наших трудов, но от промышления Господня. Я даже не знаю, в том ли вообще предназначение России. Я знаю лишь, что мне очень этого бы хотелось - а награда от Господа за то, за верность Христу, положенную Страной во всю её жизнь, будет больше того, что мы можем себе представить.
     
                       *    *    *
     
          Каждому сердцу поется о том, что случится,
          Каждое сердце в небесную дверь постучится,
          Клетку покинет и сделает круг над землею,
          Смертное тело покинет бессмертной душою.
     
          Сердце летит, потому что прощает обиды.
          Сердце летит, потому что оно не убито.
          Сердце летит, потому что оно веселится,
          Сильно любило и научилось не злиться.
     
                       *    *    *
     
           Закончено 6 июля 2021 года.
     
  • © Copyright Гейман А. М. (a.mihaly4@mail.ru)
  • Обновлено: 06/07/2021. 192k. Статистика.
  • Фрагмент: Публицистика
    • Связаться с программистом сайта.