Lib.ru/Фантастика:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
Заповедные тропы Поэма-путешествие
Олег Азарьев
А.К. Загорулько посвящается
1
Конечная. И наш троллейбус замер.
Вокруг нас горы в зарослях деревьев.
Под легким ветром тихо и немолчно
листва лесная шелестит. Да редко
промчит машина с шорохом и гулом.
Промчит и скроется за плавным поворотом --
как будто растворится в тишине.
Нам, двум друзьям, любителям походов,
осталось лишь рюкзак взвалить на плечи
и рубчатою башмака подошвой
ступить на серую блестящую поверхность
асфальта -- последнюю примету человека.
По сторонам укатанной дороги
раскинулись зеленые чащобы,
которые расчерчены неровно
лишь узенькими тропами зверья
и тропами маршрутов пешеходных,
проложенных стараньем тех людей,
кто, раз познавши, навсегда влюблен
в леса и горы, в ручейки и кручи,
кто, как с любимой, нежен и понятлив,
и осторожен с лесом -- и с огнем,
и кто всегда как гость сюда приходит.
И вот мы медленно взбираемся по склону.
Их много впереди -- подъемов, спусков,
но нас они нисколько не пугают, --
нас с другом, знатоком чащобных тропок,
изрезавших густою паутиной,
весь горный крымский лес...
Нас двое. И дорога не из легких.
Но красота нетронутой природы --
высокие стволы дубов и буков,
лучи косые солнца вперемежку
с узорною колеблющейся тенью
от крон зеленых, редкий выкрик птицы,
который быстрым эхом меж деревьев
пронесся и затих на дальнем склоне;
упругий, тонкий и почти прозрачный
подлесок и сухой валежник серый --
прекрасная растопка для костра;
грибы, как блюдца, и цветы лесные, --
волшебная вся эта красота
с лихвою искупает неудобства
палатки из зеленого брезента
и пахнущего потом рюкзака,
что тянет плечи днем, а ночью поздней
застежками карманов и углами
консервных банок засыпать мешает,
и неудобства спальника на кочках,
и варева в железном котелке...
Но вот горы покатая макушка
и первый спуск.
Да по крутому склону.
Зигзагами к подножию, к деревьям...
Тот, кто ходил горами, подтвердит:
спуск утомительнее, чем любой подъем.
Внизу прохладная тенистая лощина
встречает нас ручьем прозрачным, мелким
(журчит он тихо меж камней, а на запрудах
негромко плещет, падая с уступов),
и толстым слоем палых листьев бука,
слежавшихся и побуревших за год.
Когда их башмаком разворошишь,
они так остро пахнут сыростью и спиртом.
Ручей холодный освежает быстро
лицо и душу. И бодрит заметно.
Вода -- как лед. Хлебнешь -- и зубы ломит.
Привал в пути. Немного отдышаться.
Присесть на камень или на корягу,
а может, на рюкзак или на землю
и, ноги вытянув, недвижно посидеть.
Проблемы, неурядицы, заботы, --
все в городе осталось. Мы одни.
Молчим. Любуемся природой и молчим.
Зачем слова, зачем восторги, ахи,
когда вокруг такая красота?..
Любое слово только нарушает
гармонию, где свет и звук, и цвет,
и даже запах сплетены искусно
непостижимым и невероятным
вселенским гением создателя миров.
Кто знает, как его зовут на самом деле?
Но вот привал окончен. Снова в путь.
Опять размеренно своими башмаками
мы бороздим слежавшиеся листья.
И в такт шагам дыхание с трудом
стараемся не сбить, идя по склону.
И так весь день -- до самого заката.
2
Великолепен крымский полуостров.
Кто станет спорить с этим утвержденьем?
Руины древних городов и укреплений:
Неаполь Скифский, Херсонес, Боспор и Каффа,
Мангуп и Сурож, Алустон и Джуфт-Кале.
И безымянные развалины на скалах
монастырей и замков, что погибли
под натиском захватчиков жестоких.
Курганы повелителей забытых
и клады, и пещеры, и музеи.
Подвалы винные, сады и парки, виллы...
Дом Чехова. Толстой и Айвазовский.
Куприн и Пушкин, Гоголь и Волошин,
Марк Твен, Булгаков, Эйзенштейн и Грин...
А красота дворцов -- жемчужин Крыма --
давно известна разным континентам.
Бахчисарай -- столица крымских ханов.
Дворец в Алупке графа Воронцова.
Дворцы царей -- Ливадия, Массандра...
Недаром утверждал поэт Неруда:
Крым -- это орден на груди планеты.
И все же полуостров уникален
не только этим и не столько этим.
Нерукотворная краса живой природы,
невероятно разной (от пустыни
до джунглей уголки есть), но при этом
и уникальной, местной, только крымской, --
вот ценность главная, вот главное богатство
Тавриды, окруженной Черным морем.
Я видел много заповедных мест.
Вот только не бывал в пещерах крымских.
Их много, интересных и опасных,
но нечего о них мне рассказать...
3
Ночлег, костер, палатка на поляне...
Ночь у костра, когда ты точно знаешь,
что ни души нет далеко в округе,
что ты один...
нет, двое...
только двое...
Как это мало, и как мы малы.
Два человека под огромным небом --
как вакса черным, в мириадах звезд,
которых в городе нет даже поздней ночью.
И эти звезды, крупные, как слезы
обиды горькой, как капельки росы,
в немыслимой сверкают глубине, --
как будто россыпь ограненных бриллиантов
под ярким светом гранями играет
на плотной черной ткани мирозданья...
Банально, каюсь, но зато -- как есть.
Костер так жалок в темноте безбрежной.
Он слабо освещает нас двоих,
валежник для костра да рюкзаки,
бурлящий котелок да вход в палатку.
Вокруг костра дрожат и пляшут тени,
а дальше -- тьма, сплошная, как стена.
И странный, дикий, первобытный страх
в душе вдруг начинает копошиться.
Кто прячется за тусклым кругом света?
Кто там крадется в темноте чернильной
на мягких лапах с острыми когтями?
И чутким вдруг становится наш слух.
Мы ясно слышим каждое движенье
ночного леса -- шорох и шуршанье,
всполошный птичий вскрик...
Волной над головами прокатился
порыв ночного ветра -- он пронесся,
взъерошив листья на ветвях деревьев,
невидимых во тьме...
И вдруг мы слышим где-то в отдаленье
стук громкий костяной...
А это что?
Уж очень странный звук,
опасный, непривычный, непонятный...
Да что же это!..
Мы настороже -- совсем как пращуры
из тьмы тысячелетий...
Нет, все в порядке. Это только ветки
под ветром застучали друг о друга...
Но вот костер подернулся золою, дотлел,
погас. Тьму разгоняет лишь фонарь --
расплывчатый круг света под ногами.
В палатке тесно, жестко, неудобно,
и все не так -- совсем не так, как дома.
И кажется -- вовек нам не уснуть
в опасной близости к невидимой природе...
Глаза закрыл на миг -- и утро.
4
Рассвет в лесу. Поляна в легкой дымке.
Все краски стерты, тусклы. Тишина.
И небо в серой мгле, как будто в тучах.
Над кронами деревьев -- гор вершины
лиловые и сизые без солнца.
Земля остыла. Зябко и свежо.
Приятно подниматься до рассвета
в лесу. Сонливость вмиг с тебя слетает.
Не то что в теплой городской постели,
когда, разнежен, глаз открыть не можешь,
пусть даже разрывается будильник.
А встав -- себя бодриться заставляешь.
И, словно за вихры, растрепанные сном,
ты в будни утра волочешь себя, --
как всем известный выдумщик барон
тащил себя за волосы из топи.
В лесу -- иначе.
Ледяной ручей
остатки дремы как рукой снимает.
Ты снова бодр и свеж... Палатку собираешь.
Походный завтрак -- как походный ужин.
Да нет, еще скуднее!..
И снова в путь, едва вершины гор
под розовой зарей и небом бледным
вдруг вспыхнут ослепительным сияньем
в тот самый первый миг восхода солнца,
когда оно полоской вдруг сверкнет
над краем дальним горного хребта
и морем света через миг затопит
леса окрест.
И -- начат новый день.
И целый день в пути...
День -- полный впечатлений.