Lib.ru/Фантастика:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
|
Оставить комментарий
© Copyright Соловьев Сергей Владимирович
(soloviev@irit.fr)
Размещен: 30/01/2008, изменен: 17/02/2009. 16k. Статистика.
Поэма: Поэзия
Скачать FB2
|
|
Аннотация:
Подобно рассказу "Репетиция", в этой поэме исследуются границы фантастики и реальности, хотя, по большому счету ее нельзя назвать фантастической. В строго отмеренных дозах и, на взгляд автора, вполне оправданно, используется "ненормативная лексика".
|
С. Соловьев
КРЫМ УТРАЧЕННЫЙ И ПОЧТИ ОБРЕТЕННЫЙ
Или четвертая аналитика.
1
Запах роз из Никитского сада,
И сладковатый - дерьма
Из оврага, идущего рядом,
Набегают вдруг, как волна,
На меня, постаревшего, злого,
Где-то в Дании, у стола
Присобачивающего слово
К слову, - куда завела
Жизнь меня, как работа - осла
(Апулея тут вспомнить надо)...
Смешение рая и ада,
Компот из добра и зла.
Далекое крымское лето
Со мной.
Два родительских силуэта
Над грязноватой волной...
Очень загадочно это.
Банально - но как посмотреть.
Тут и прошлое с будущим где-то,
И успешно прячется смерть.
Крым - подобие блядской любови.
Я по горло насытился ей.
Глазки ясные, нежные брови -
Нет прекраснее розы моей!
В Афродитином розовом храме,
Где я нагулялся сполна,
В этой нежной глубокой ванне
Иная плещет волна.
Что осталось? Предательства опыт,
И в ушах - оглушительный топот
Убегающих лет.
Словно стадо диких бизонов -
Так сказал бы во время оно
Мой отец, которого нет.
Моя цель - изученье подобий,
Повторений судьбы.
Что такое наша свобода,
Если мы, как ни хмурим лбы,
Повторяем до слова, до жеста -
То, что в прошлом имело место
Не с нами? Мы, значит, рабы...
Только это не интересно.
Интереснее, чьи рабы.
Два родительских силуэта...
Не очень часто вдвоем.
Перепето столько про это,
Точнее - сказать о другом.
Пара-тройка побочных историй,
Без прикрас,
Больше расскажет о нас,
Чем смешенье любви и крови.
2
Звук во тьме разрываемой ткани.
Полузадушенный крик.
"В чем тут, собственно, дело, старик?
Как-то неуважительно к даме."
"Даму лучше оставить в покое,
Пушку лучше забросить в кусты."
Кипарисы, розы, кресты.
"Ты один, нас все-таки двое."
"Говоришь, ты при исполненье?"
Милицейские звезды горят...
"Он вот тоже, ты знаешь, солдат,
На невидимом... ясно значенье?
Его козыри старше. А даму
Мы заберем. Как вещдок.
Ты вряд ли схлопочешь срок.
Перевод - пожалуй. На Каму.
Или на Дальний Восток..."
(Одна из баек, охотно рассказывавшихся отцом. По его словам, его случайный крымский приятель оказался гебистом. Фотографию спасенной дамы, на гостиничном диване, в измазанной глиной юбке, я видел.)
Билл бил, бил Билл.
Tell please that Bill
Был.
Этот Билл действительно был
Инженером на фирме "Белл".
С делегацией посетил
Ленинград, и женитьбы ради
На русской ласковой бляди
Лишился работы. Уплыл
В Калифорнию вместе с женою,
Немалой добытой ценою.
Там снова найти сумел
Работу. Нам шли порою
Открытки. С Вьетнамской войною
Они прекратились...
(Билл познакомился со своей будущей женой во время одного из отцовских застолий. Отец мой был физиком, имел хороший "допуск", что позволяло ему в то время принимать американцев. Однако на "западе" он был только раз - в Финляндии. Ради свободы жениться на русской, Билл лишился "clearance" - американского допуска.)
Шумные наши застолья -
Замена земли и воли.
Нева за окном,
Горячая печка-голландка,
Интеллигентская пьянка,
Гостеприимный дом.
Забавы взрослого люда...
Шутки, шашни... Груды посуды
Моют бабушки (целых две).
Я приглашаем к салату,
Но скоро под теплым, ватным,
Укладываем. Мне вполне
Все нравится. Так и надо.
На двух концах Ленинграда
Есть два дома, где рады мне.
Моя мама - под крышей у деда.
Она принимает легко
Жизнь - на два... Мне резон - неведом.
А спросить - далеко...
Хотя ныне почти буквально
Я весь повторяю расклад,
Но с иным настроеньем (печальным)
И в затылок мне дышит ад...
(Впрочем, одна из моих профессий - математическая логика - позволяет относиться к этому спокойно.)
Одно необычное, впрочем,
Объясненье мне кажется тут
Подходящим - райские сочно
В горшках растенья цветут.
Тысячелетнего царства
Семена роняя везде,
Строилось государство,
Хотя кончило в полной пизде.
Эти солнечные комочки
Залетали в иные сердца,
А в иных надолго и прочно
Прорастали. Вот от отца
Моей мамы отличие... Ладно,
Хватит быта. Бранью площадной
Вдохновенье свое
Оживляя, вернусь к анекдоту.
В нем есть сверхреальное что-то.
Из-начальное бытие.
Однажды меня позвали
На потеху гостям.
Мы с отцом вдвоем заряжали,
Но наводил я сам
На дам потешную пушку
И фитиль зажигал.
Сам- довольно метко попал
Витамином в одну толстушку.
Было много смеха и визга.
Угодило мое ядро
Точно между верхом и низом -
Не в колено и не в ребро.
После, помню, мне говорили,
Что в результате она
Забеременела. Но забыли
Известить, как должно, меня,
Что сталось с ребенком. Поныне
Я задумываюсь порой
Где гомункулюс. Но богиня
Любви охраняет свой
Секрет. Он растет в значенье
С годами. Значенье слов
Уменьшается. А для чтенья,
Пожалуй, вывод таков:
Больше вниманья пространству
Между строк
И вокруг. Пустота - итог
И начало. Писать - графоманство,
Разве в шутку, однако срок
И шутке выходит. Уж скоро
Должна умереть и она...
Прост гомункулуса норов,
Велика ошибок цена...
3
Крым для нас - подобие Кипра,
Где из пены, пахнущей "шипром",
Рождалась богиня. Она
Из волн выходила, нагая,
И неслись дельфины, играя,
Боками сверкая на
Средиземном солнце, подобно
Черноморским, нашим, родным,
За каким-нибудь белым, большим,
О чем пресса писала подробно.
(Не о богине, конечно,-
О дельфинах. "Правда" и "Труд"
Со своим атеизмом вечным...)
Народ из своих кают
Высыпал на палубу. Горы
Крыма синели вдали.
Увлажнялись лона и взоры,
Розы любви цвели...
Эпоха постхристианства
Вернула права гражданства
Всем:
Великим богам и божочкам,
Духам, демонам, всяким прочим,
Порой - позабытым совсем...
Но, как правило,в новом месте,
На чужой стороне. Тут хоть тресни -
А вернуться назад
Богу-беженцу очень трудно.
Даже статуи грустно стоят
Где-нибудь в проходном, простудном,
Чужеземном музее, не храме,
Алтарей огни не горят,
И вообще тяжело с алтарями.
Очень, кстати, расширился ад,
Но стал мельче, растекся, как лужа.
Он не страшен почти и не нужен -
Пустота ужасней стократ.
Поблядушка моя, Афродита,
Вместо Кипра обретшая Крым!
Не дуйся, не хмурься сердито -
Мы с тобой хорошо сидим!
А моя фамильярность всего лишь
Признак эпохи: она
Все смешала, спутала роли,
Нет ни тверди небесной, ни дна.
... Среди прочих есть демон свободы.
Когда хаос царит на водах
И с цепей срывает народы,
Он воцаряется - взмах
Крыла - и цветут пустыни
Миражами; еще - и вот
Над морской смертельной пучиной
Буревестники манят в полет.
Но полета - нет. Есть пространство,
Есть атомы, пустота.
Есть эпоха постхристианства,
Загадочна и проста.
Словно голые люди в парке -
Адамиты новейшей марки: