В тексте использованы термины из произведений И. Ефремова, А. и Б. Стругацких, И. Варшавского и Ф. Херберта...
"Реквием по пилоту"
В Чернобыле теперь говорят - одна голова хорошо, а две - лучше. В Гиндукуше рассуждают так же.
"Синельников и холодильник"
ПРОЛОГ
- Здравия желаю, товарищ Клубин, проходите, приглашаю присаживаться, вот стул. Чайку живого приказать? Я-то сам к таблеткам привык.
Вошедший остановился на середине кабинета. Не обращая на хозяина внимания, неторопливо снял очки, огляделся, пряча очки в нагрудный карман комбинезона и делая губами "пу-пу-пу", была у него такая манера. Кабинет представлял собой наспех убранное нерадивым уборщиком поле жестокого боя. Кровь с паркета отскребали едва ли не лопатой. Соскребали давно. А потом паркет не мыли и даже не подметали. Знаменитую, в полтора человеческих роста витрину из бронестекла, разбитую изнутри, жалко декорировал кусок маскировочной сети.
- Ну дак приказать чайку? - повторил хозяин кабинета, потирая ладонь-лопату о лопату-ладонь - гостю аж скрежет помстился. - И поговорим о делах наших...
- Генерал-лейтенант, уясните сразу, - произнёс гость подчёркнуто равнодушно, глядя исключительно мимо или сквозь хозяина. - Я вам не товарищ. И разговаривать с вами я не собираюсь. А тем более сообща скорбеть. У меня к вам только требования и приказы. Смирно!
Сначала у хозяина вытянулось лицо, а потом и сам он - вытянулся. Было заметно, что "смирно" его не ставили давно, но коли уж он встал, так уж выглядеть это будет хорошо. С понтом.
- Первое. Немедленно всё, что есть лично у вас по делу Бредня, передаёте мне. Все материалы. В оригиналах. Акт составим, разумеется, это официальное изъятие. Пока я буду изучать материалы, вы организуете мне встречу с Пушкарёвым и Уткиным - обеспечив условия, генерал-лейтенант! Вплоть до поставок мороженого или баб по первому требованию! Что им там в их состоянии интересней. Ясно?
&mdash Так точно...
- Рад слышать. А затем, Малоросликов, вы полиняете так, чтобы я вас на фоне этих ваших крашеных стен даже не замечал. У вас и без меня дел навалом. Вопросы?
Хозяин вопрос имел. Не вопрос, так, замечание.
- Что вы себе позволяете... - тускло сказал он.
- Что-что-что? - переспросил гость.
- Господин Клубин, со всем уважением к вашим полномочиям...
- Малоросликов. Вот вы тянете время, болтаете языком. Вы что-то хотите скрыть от меня? А почему вы прячете глаза, Малоросликов? Намерены мне тут клована валять? Нет уж, это я вас валять буду. Может быть, с вами вышли на контакт Хозяева? А может быть, профсоюз? Мародёры? Русские? А не ваша ли машина на стоянке, такая чёрненькая, трёхтонка?
Генерал-лейтенант Малоросликов, начальник Особого военного округа под патронажем ООН "Чернобыль", побледнел так, что это, в сочетании с красными от многодневного недосыпания глазами, превратило его лицо в лик святого после полной тысячелетней смены в чистилище. Впрочем, слова "господина" Клубина против воли Малоросликова взбодрили, в частности, он вдруг остро ощутил свою небритость. И тут же решил про себя: сделает замечание - убью варяга брюссельского. Словом, старому боевому коню лишний шенкель никогда не помешает борозду не портить.
В отличие от шекеля, кстати.
Вслух генерал-лейтенант Малоросликов по кличке Задница сказал:
- Господин главный инспектор, я полностью в вашем распоряжении! В вашем! - Генерал-лейтенант уже и не знал, как выделить слово "вашем". Получилось почти истово. Сообразив это, Малоросликов побагровел до лилового. Взбодрился, ничего не скажешь. Мать-перемать, Красная армия, с устава не устанешь...
Клубин наконец посмотрел прямо на него, сделал губами "па-па-па" и тоном ниже произнёс:
- Ладно, генерал-лейтенант. Вольно. Садитесь. То есть, присаживайтесь... пока. Текущую обстановку мне доложите. Кратко. Вы курильщик. Можете курить.
Они сели напротив друг друга за стол "для подчинённых". Стол был новенький, с налипшими на боках кусками упаковочной плёнки. Он был приставлен к рабочему столу генерал-лейтенанта криво, будто нарочно. Малоросликову - официальному "куму Зоны", но много лет бывшему таковым лишь формально, - закурить было нужно. Бормотнув извинение, он дотянулся до своего стола, заваленного распечатками и электронными папками, с трудом подцепил за дужку пепельницу-лукошко и осторожно поставил её перед собой. Палец его в дужку еле-еле проходил. Было похоже, как человек перстень надел. А потом с трудом его снял. Клубин тряхнул головой. Он тоже не спал третьи сутки напрострел.
- Какая у вас зажигалка... золотистая, - сказал он. Не удержался. Уже лишку дал.
- Так это... сослуживцы на юбилей... - Генерал-лейтенант повернул платиновый "фейер" дарственной надписью к изуверу. Предъявил индульгенцию.
- На сорокасемисполовинойлетие?
- Че... Чего? Виноват?
- Обстановку текущую - доложить, трах-тарарах! - сказал Клубин, злясь уже на себя. На Малоросликова-то он не злился. Малоросликов был молодчина.
- Слушаюсь! Обстановка такова. Со времени вчерашнего доклада изменений не наступило, господин главный инспектор! Изменений не зафиксировано, радиационный фон по-прежнему нулевой, аномалии не детекти... не наблюдаются. Если не считать зимы летом. Оборудование периметра закончено на шестьдесят семь процентов. Не покладая рук, господин главный инспектор. Буду ходатайствовать о поощрении моих инженеров...
- Ходатайствуйте.
- Благодарю. Инцинденты(1) по попыткам прорывов в Зону мародёрья и прочей... незаконных лиц - пресекаются жёстко. Удачных попыток не зафиксировано. Есть задержанные, есть арестованные. Есть уничтоженные, дела по фактам заводятся неукоснительно, слежу лично. У меня потерь с июля так и нет. - Малоросликов совершенно автоматически сплюнул через левый погон. - Несём службу по уставу и по здравому смыслу. ИнциНдентов в рядах, типа психозов и неуставных личных нет. Данные аэросъёмки с периметра подтверждают эффективность избранной пограничной тактики... имеем полное отсутствие перемещений по Зоне... Никого в Зоне нет, господин главный инспектор! Саркофаг стоит, как ничего никогда не взрывалось, район второго Выброса - нуль по гитикам, то есть... по аномалиям, то есть, район нынешней Вспышки - по нулям всё. Нет больше нашей Зоны. Как есть, нет. Ни одного инциНдента за считай почти три недели. Как Уткин и Пушкарёв из Зоны выползли. Как в сказке то есть.
- Вас на сказки потянуло, мне не показалось?
Генерал-лейтенант курил редкие во второй четверти двадцать первого века сигареты - "прима". Услышав вопрос, он помолчал, затянулся так, что спалил сигарету до ногтей и, проглотив дым, заговорил политически:
- Со всем уважением. Разрешите сказать. Прошу выслушать. Благодарю. Я на Зоне сижу девятнадцать лет, господин главный инспектор. С восемнадцатого года, с января. Со старших лейтенантов начинал. Мне генерал армии Пинчук лично дела в тридцатом передавал. Из рук в руки. И сколько мы тут сидели на заду без дела? По рукам связанные всякими секретными соглашениями? протоколами? Не стрелять, брать живьём, пресекать без применения?.. ООН! Европа! Двадцать первый век! Уже и чуть ли не в аренду Зону решили отдать мировому сообществу... как царица СССР Аляску американцам. Со всем уважением, господин главный инспектор!
Клубин и не собирался перебивать. Малоросликов был прав. То же самое Клубин годами втолковывал Комиссару. После рабочего дня - даже с применением мата.
- Надо нами легионеры - хохотали. Пиндосы - хохотали, поляки анекдоты про нас рассказывали, - продолжал Малоросликов, ковыряя ногтем столешницу. Последняя затяжка так и сидела у него в лёгких, голос его срывался в сип. - Сталкеры... отребье... воздушные поцелуйчики звуковые мне слали, поздравляли с восьмым марта... открытки эти электронные... Ну да что с них взять, недаром американцы на слово обижаются... Военспецы объединённые - не лучше диких. Что русские, что украинцы. Ладно, стыд глаза не выест. Дело не делалось! Девятнадцать лет - и семь, как я тут кум! Думаете, Сергей Борисович Пинчук свой инфаркт от полевой работы получил? Нет - он рапорты писал. В м-молоко. На рапорты здоровье убил! Ладно. Я военный. Выслуга, звания, не спорю. Жалованье. Европа! - Малоросликов произносил "Европа" как ругательство. - Но дело, товарищ... господин Клубин, - не делалось! - Малоросликов поднял на Клубина мутные глаза с обваливающимися от усталости веками и сделал паузу - давил в пепельнице окурок. - Не Зона, не Особый военный округ, а проходной двор с тремя борделями, плюс диснейленд с базаром. Демократия и пропащая научная экспедиция. Вот и доигрались прошлой зимой. Вспышка. Третья! Вы не понимаете... виноват, чего я вам-то... Не были вы тут лично, что ли...
А ведь он знает, подумал Клубин удивившись, но ненадолго. Действительно, во время Вспышки (так назвали Третий Выброс), одиннадцатого января с.г. он был в Зоне на выходе, на своём ежегодном сафари. С Костей "Тополем" Уткиным в ведущих, между прочим. И ещё кое с кем. Деловое вышло сафари. Лорд Рокстон и метис Гомес... Кабы не Вспышка...
- Продолжайте, генерал-лейтенант, я слушаю вас. Выговаривайтесь.
- Аб-гадились! Мировое сообщество... Супервыброс, Вспышка! И вся весна - цирк, а не Зона. Французы, остроумцы, пе-ервые драпанули. Американцев свои эвакуировали чуть ли не с орбиты... чуть доблестное украинское ПВО стрельбу по ним не начало... - Малоросликов подумал. - Поляки, правда. Молодцы, тут дурного не скажу. Но их и прижало сильно, как крыс. Вот они и... себя обороняли в основном. Мужественно, да. Нет, товарищ Клубин! Мы! - Генерал-лейтенант почти выкрикнул, но умерил себя тут же. - Мы взяли периметр Зоны под контроль. Я. Считайте - февраль, март, апрель, май. Потери мои - сами знаете. Триста семь человек! Почти девять тысяч гражданских я вывел с сопредельных территорий. А потом - лето началось. Карьер накрылся! Снег пошёл. Восстание! Пять прорывов! Я... мои люди подавили и залатали их. А вы меня мордой по столу возите, господин главный инспектор...
- Вожу, - согласился Клубин. Малоросликов не ожидал этого, но с тона не сбился. Сам себя заводил теперь. Что и требовалось. И муть в его взоре исподлобья таяла потихоньку. И краска на лицо возвращалась.
Клубин едва не кивнул. Малоросликов не митинговал - нутряное лилось из него, настоящее, как будто в атаку он сынков подымал сейчас, и те - подымались...
- Ладно! Успокоилось. Отбились. Локализовали в обозначенных границах. Что там было, откуда там всё это, что за супергад в Зоне завёлся, почему гада Бредня вы мне приказали отпустить, - это ваши секреты, ваша компетенция. Комиссия, Комитет. Целесообразность там. Карьер прахом пошёл - радость-то какая!.. Я не учёный, мать-перемать! Но бой был - мой! И оборона моя, и преследование. И зачищал всё гадство тоже я. Имею в виду - по периметру, в Предзонье. И Пушкарёва с Уткиным я вытащил, мои врачи их спасали - хотя там уже спасать было нечего!.. И потом, вот сейчас, господин главный инспектор. Последние три недели какой другой на моём месте пил бы, не просыхая, а я по буеракам с сапёрами, по холодным вагоном с труповозами и патологами. Патолого... анатами. - Малоросликов закурил из сложенной пополам пачки. Странно он курил - дым исчезал в его недрах бесследно. - Зажигалкой попрекнули, господин главный инспектор! Я послать-то вас не могу в ответ. Вы же вроде боевой человек, уважаемый, славянин опять же, в Зону выходили. А мордой меня, как я не знаю, как каптенармуса проворовавшегося! А машина - жены. Тесть у меня миллионер, чтоб его... П-подарочки эти его... А вы...
- Дети же есть у вас? - перебил Клубин. Хватит. Восстановление боевого духа завершено. Сохраняемся, и следующий уровень.
- У меня? Девчонки, две. Старшая и...
- И младшая?
- А... э... Да уж, сказанул! - Малоросликов фыркнул. Покрутил большой головой с большой лысиной. Захохотал - смущённо.
- Выспаться вам надо, Малоросликов, - сказал Клубин. - Я и рад бы вам приказать сутки сна, но... Беда, зам у вас... не очень, говорящая фамилия. Гнать его вам надо. Добрые люди погибли, а этот...
- Хороший он строитель, - возразил Малоросликов. - Ну, как мужик... да, не мужик. Но строит быстро. А воровать я ему не даю. Он знает - расстреляю. И расстреляю! Некогда сейчас воровать, не вовремя.
- Хорошо, ваш Беда, не мой. Продолжим. Раз нет изменений в Зоне, то и нет, и слава богу. Хотя у нас с вами тут затишье перед бурей, конечно. Сами видите - снежный покров в Зоне до метра. Само по себе аномалия, и очень чётко локализованная по периметру выброса две тысячи шестого года. Ничего не кончилось, Артём Аркадьевич, не бывает никаких сказок в Зоне. И на этот раз быть готовыми ко всему наша с вами обязанность и задача. Повторение ошибки есть воинское преступление. И твёрдо уясните: Зона ваша, гражданин кум. Теперь - не на бумаге ваша - по-настоящему. Вы всем показали, и это не комплимент. Карьера, слава богу, больше нет, с глаз долой, бабу с возу. Делить больше нечего. Политика кончилась, жопия спасаем. И лично я, Артём Аркадьевич, нахожу вашу работу слов нет какой работой. Я же тут уже десять часов, вы уж извините, не объявился сразу. Проехал, посмотрел, понюхал. Благодарю за службу!
- Да я знаю, что вы тут с утра... Доложили же мне, что вы... Стараться - рад.
- Ну, тем более вы молодчина. Новости вот какие я вам привёз. - Как бы меняя обстановку, Клубин зашевелился и выложил перед собой коммуникатор, ридер, помигал лазером стила. - Смотрите. По охране. В ближайшие сорок восемь часов Google переводит свой "сорок первый" в стационар над Зоной, пока она, так сказать, инертна. Примерно на неделю без дозаправки его хватит. Они сами на нас вышли с просьбой. Мы разрешили, поскольку достигнуты договорённости, что информацию в свободный доступ они пока не отдают, сексог ООН по Зоне четыреста пятнадцать, параграф тысяча семь. Эту информацию вы получите, больше никто, она именно для вас. В реальном времени. Гугловский монитор привезут уже к вечеру, помещение подготовьте, а лучше прямо здесь, в вашем кабинете оборудуйте пункт. Они своих специалистов пришлют. По-русски те балакают... да они и есть бывшие русские. Только уж больше, пожалуйста, чучел голегромов в витринах не выставляйте в служебных необорудованных помещениях. (Генерал-лейтенант матернулся беззвучно и оскалился, отрицательно замотал головой.) Ну, я рад. Помните, Малоросликов, неделя! Извольте успеть с периметром. Материалы идут без перебоев?
- А, это-то точно как в сказке, разгружаться не успеваем... Стена четыре метра, полтора метра позиция, наблюдательная сеть очень хорошая, да... Очень хорошая канадская робосистема, и бетонные процессоры очень хорошие, слова дурного не скажу. С учёными пока вот не знаю, как быть. Рвутся в Зону, ругаются! Со всех сторон. Как не было этих тридцати лет. Как с ними быть? Самурая я так и не смог из его базы на нейтралке вытащить. Говорит, буду стрелять на поражение.
- Знаю про учёных, весь коммуникатор забит их прокламациями. Учёные нам нужны, Артём Аркадьевич. Да и сами вы понимаете. Будьте дипломатом. А Мураки оставьте в покое, бог с ним. Или кто там у него, Будда. Он в Зоне человек свой. Как работал, так пусть и работает.
- Есть, понял... А "сорок первый" это сила! Объёмная съёмка, многозадачная...
- Разрешение десять сантиметров... - добавил Клубин значительно, но Малоросликов не уловил иронии, и Клубину стало даже неудобно.
- Очень поможет, господин главный инспектор! - сказал Малоросликов.
- Пу-пу-пу... А просто хвост нам прижало, мировому сообществу-то, товарищ генерал-лейтенант... (Малоросликов позволил себе усмехнуться.) И люди свежие у вас будут, вопрос решается. И люди правильные, не наёмные. Кстати, со спутником и так и так будет спокойней. Если и ваши дирижаблики и "сорок первый" обрубит враз - значит, началось снова.
- Понятно. Молодцы эти гугловцы. Американцы, не пиндосы.
- И это тоже, и им, вдобавок, выгодно, поверьте. Весь мир на ушах стоит. Новости-то смотрите?
- Да я с этим всем и мундиаль весь пропустил!..
- Сами они виноваты, нечего было цикл сбивать... Да, весь мир и именно на ушах. Наш с вами Чернобыльский кризис посильней получается, чем Мексиканский. Очень, очень много материалов вынесли из Зоны за столько-то лет. Представляете, что было?
Малоросликов покосился на свою витрину и так глубоко вздохнул, что Клубин невольно прикинул, на сколько им двоим теперь может хватить кислорода в кабинете.
- Но это не наша забота. Не ваша, если ещё точней, - продолжил Клубин. - Далее, обращаю ваше внимание. Я сказал, что политика кончилась. Это не совсем так. Контрразведчики и внутренняя служба безопасности Института прогнозируют в ближайшее время начало активных действий со стороны выживших Хозяев и аффилированных с ними лиц, то есть профсоюза. Хозяевам надо домой, остальные сходят с ума, лишившись доли в Карьере... В Киеве, в Москве их депутатики и сенаторишки, не считая президентов, в очередь стоят к... трибунам. Благо Брюссель хоть мы прикрываем, но и там неспокойно, свара всё-таки будет... Мы с вами, генерал-лейтенант, сейчас - пока - массовые убийцы, оборотни в погонах... дурацкое выражение, откуда они его выкопали?.. В связи с этим, первое.
Малоросликов подобрался.
- Сталкерскую резервацию полностью изолировать. Госпиталь - изолировать. Поговорите сами с Болотным Доктором, чтобы подумал головой. Напомните, что он к нам прибежал, а не мы к нему. Он гений, должен сообразить.
- Есть.
- Второе и главное: семьи высших чинов Управления, Штаба и учёного совета Экспедиции поставить на казарменное положение немедленно. (Задница сначала воззрился на него, потом как-то непонятно моргнул. Клубин запомнил это.) Под охрану круглосуточную. Не хватает нам ещё киднэппинга. И сами осторожней, вы тут самый главный военный преступник... и самый осведомлённый на Земле человек, между прочим. Нам с вами надо спасать мир, но мир будет нам сильно мешать. Я постараюсь вас оградить, но... Газеты-то действительно не смотрите совсем?
- Да когда?! Ё... Есть! Разрешите выполнять? Господин главный инспектор, мне бы лично... такое дело раз...
- Не просто разрешаю - приказываю лично возглавить. ("Что ты тут интонируешь, генерал, интересно?") Поставьте мне только сейчас оригинал записи номер один по делу Бредня, да распорядитесь насчёт Пушкарёва с Уткиным. Как их состояние?
- Уже можно сказать: стабильное, средней тяжести. Пневмонию задавили. Кислород им нужен постоянно. Нет, отставить, виноват. Нельзя сказать: стабильное. Всё-таки с их уродством... В любой момент может что угодно. Следим. Тут вопрос в том, что куда-то им надо уходить, завтра, не позже. Два дня как они в сознании, и куда-то им уже надо. Очень настаивают на разговоре с главным по Зоне. Говорят, информация масштабная. Собираются ей заплатить за освобождение.
- То есть, могли бы сказать проще, Артём Аркадьевич: состояние Пушкарёва и Уткина без изменений со времени последнего по времени отчёта. Отлично. Представитель главного по Зоне прибыл. Это я. Я сам хочу услышать их, своими ушами... Посмотрю сейчас досье Бредня и отправлюсь на переговоры... А вообще, Артём Аркадьевич, дайте-ка вы мне ключи от сейфа, я сам разберусь.
- Есть! Вот ключи... - Генерал-лейтенант отстегнул липучку на нагрудном кармане спецкостюма, достал карточку... запнулся. - Разрешите помочь?
- Я сам, сам, - сказал Клубин успокаивающе. - Заодно и вы лишний раз убедитесь, что я - тот, за кого себя выдаю. Да и я тоже... убежусь. Рискну для тренировки. А вы - действуйте, отправляйтесь. - Главный инспектор поднялся, генерал-лейтенант синхронно с ним. - Что, что-то ещё?
Малоросликов помялся.
- Можно личный вопрос? Прямо гложет меня. Всё это время. Уткин-то с Пушкарёвым ни слова мне не сказали. Господин главный инспектор... так что, инопланетяне всё-таки? Или нет?
- Нет, генерал-лейтенант, не можно личный вопрос. Можно Машку за ляжку, а сталкера за рога - и об забор. Идите, работайте. Отставить! Чуть не забыл. Господин генерал-лейтенант, смирно. Вы представлены к "Миротворцу" второй степени и "Спасателю" первой, поздравляю вас. - Клубин протянул руку над столом, Малоросликов пожал её, не выразив особых эмоций. Его щёлкнули по носу за дурацкий вопрос, сам напросился, но - проехали. Теперь в мыслях он уже бежал защищать жён и детей. А награды... В шкафу они лежат. На нижней полке. А вот дочек не видел... Да две недели уже.
- Служу человечеству. Разрешите идти?
- А чайку мне пусть доставят. Знаете что? Пусть принесут чайник, заварку и всё остальное сюда... Идите. И вот что, генерал.
- Слушаю!
- Я заметил и оценил: про Полесскую Дугу вы не спросили.
- Никак нет, не спросил, - сказал Малоросликов.
- Благодарю за службу, генерал-лейтенант, от своего имени и от имени Комиссара Девермейера. Не беспокойтесь по поводу Полесья. Никакой подлянки нет. Вы над периметром хозяин, только вы. Полесье вам будет передано примерно через неделю. Вместе с полной информацией. Мы именно над этим работаем, чтобы информация была полной. Идите.
Малоросликов отдал салют и быстро вышел. Он двигался совершенно по-сталкерски... вроде бы Задница это слово признаёт, как и все у нас в "Капусте"... Дверь шлюза с утробным звуком - как будто в животе у слона булькнуло - встала на место. На главного инспектора Специальной комиссии Евросоюза (Брюссель) по делам Зоны "Чернобыль" и представителя Чрезвычайного Комитета по ликвидации последствий инцидента "Восстание-37" Андрея Олеговича Клубина по прозвищу (строго секретному) Сталкиллер навалилась тишина - тишина спецпомещения высшей защиты.
Защиты, прорванной лишь однажды - изнутри.
Клубин огляделся снова, внимательней.
Армированная кларк-нейлоном керамика переборок, звукоизоляция, автономная энергетика, установка "магнит"... В здание штаба врезали целиком штабной модуль НАТО, спасающий и людей и электронику в эпицентре взрыва устройства типа "керранг". Система жизнеобеспечения и защиты работала абсолютно бесшумно, и в тишине, почти лабораторной, особенно отчётливо и остро представлялось, что чувствовал Малоросликов, оказавшийся здесь в ночь Восстания. (У него с женой не ладилось, да и Зона ходуном ходила, и генерал-лейтенант через день ночевал в штабе. Ну и угадал.) Восстание произошло в двадцать три часа второго июня сего, тридцать седьмого, года. Малоросликов проводил инструктаж ночной смены дежурных по Штабу. Вот тут, здесь, в этих стенах. Здесь с ним было ещё семь человек. Выжил только Малоросликов. Прямо таки битва с Игли у Поющих Вод... герой милорд Флэш Задница...
Единственный в мире человек, голыми руками заваливший голегрома. Нет, не в мире. Во Вселенной безусловно. Голегрома - и, вдобавок, бессмертного. Восставшего.
Клубин встал, подошёл к разбитой витрине, приподнял сеть и потрогал тупые изломы бронестекла. Спецстекло, СС-1001. Держит очередь из калашникова-ТМА с десяти метров. А если б витрина оказалась обычной? Это же случайность, что солдаты Малоросликову притащили именно такой шкаф под чучело... Сколько стекло держало гада - минуту? Две? Сняло эффект неожиданности... Чушь, какое там - сняло?!. Но выжил Малоросликов, и ведь исключительно его заслуга, что мы так быстро организовались и дали отпор... Клубин даже поёжился, представив, что в ночь Восстания сибирская вохра осталась бы без командира. Без такого командира. Да, упусти мы полсуток, всего полсуток... А я его мордой об стол.
Но без этого "мордой об стол" было нельзя. Нет Малоросликову замены, и не будет. Не-ет, подумал Клубин, надо его привлекать, и я его привлеку, и хрен вам, шеф, дам я Задницу слить, пронести мимо носа... Решено.
А пока держать его в рабочем состоянии. Хоть вприсядку, хоть на цырлах. Интересно, что-то он, когда я заговорил про семьи, стушевался. Это неприятно. Ладно, пометим и оставим пока.
В дверь позвонили. Клубин вернулся к столу, глянул на монитор и впустил адъютанта с чайными принадлежностями. Пока адъютант, спокойный толстый ротмистр по фамилии фон Тизенгаузен (с тремя неуставными бронзовыми стрелами через левый эполет - повидал человек Зону, военспец, ходила экстра-класса) включал чайник в розетку и вскрывал пакеты, Клубин смотрел в окно-экран на пустой плац. А на Зону - не смотрел, хотя кабинет располагался на третьем, верхнем этаже штаба, а забор был не выше второго. Боялся Клубин смотреть на Зону. На Зону, в которой сейчас не было ни единой аномалии, ни единого гада, ни единого живого человека. Хоть начинай программу по восстановлению Припяти и Чернобыля и возвращению беженцев восемьдесят шестого года. И делов-то: дома отремонтировать. Да снег почистить.
Снег почистить. В августе.
- Разрешите идти, господин главный инспектор?
- Да, ротмистр, идите.
Клубин выпустил ротмистра, выбрал на подносе особо нагло смотревшийся бублик и откусил от него половину. Ладно, хватит ёжиться. Надо работать. На повестке дня - домашнее видео.
Сколько уже я его насмотрелся.
Клубин занял кресло хозяина, открыл карточкой сейф, убивший бы его, кабы допуском не вышел, сделал губами "пту-пту-пту", рассматривая внутренние пространства сейфа, и заговорил - на запись. Гарнитура суперкоммуникатора, представлявшего собой "умный компьютер", была встроена в воротник комбинезона. (Шлем Клубин оставил в машине - её охранял его миньон Лёша Лёшевич Старпетов.)
- Итак, шеф. Сегодня восемь восемь тридцать семь. Четырнадцать ноль шесть Москвы, извините за патриотизм. Я нахожусь в кабинете начальника Особого округа "Чернобыль" генерал-лейтенанта Малоросликова. Разговор с ним вы слышали. Пожалуй, я был резковат, но встряска ему на пользу... Ему надо отдохнуть, а это невозможно.
Сразу же выполняю ваше пожелание, Комиссар. Исследую оригинал записи "Бредень-1". Итак.
Сейф Малоросликова. Внутри сейфа всё согласно нашей описи. Извлекаю нужное дело, пойнт.
Сейф-папка "Золинген" канцелярского формата, наклейка "Бредень"... Забавно, Малоросликов пишет "Б-Р-Е-Д-И-Н-Ь"... известный вам код доступа. Открываю папку, деактивирую систему самоуничтожения... Внешний осмотр свидетельствует: все объекты дела присутствуют в отделениях сейфа-папки согласно нашей описи. Извлекаю объект номер один, пойнт.
Информационный накопитель "сонба", не редактируемый, заводские пломбы в полной сохранности, идентификационный номер... согласно описи... Вставляю в плеер, ввожу код, пойнт.
Служебная информация: "сонба-9", объём 1024 терабайта, тип - "магнитная запись"... т-так, формат активного объёма - "видео-Н", моно, что соответствует нашей... ожиданиям... Конкретика: сохранённые данные интеллектуальной системы видеоразведки "Тошиба-Камбэк", копирование разрешено в объёме 49 процентов... копий было сделано три, все они нам известны... воспроизведений было шестнадцать, всё соответствует опять же нашей описи. Время записи двадцать восемь минут две секунды... Точек активного мониторинга девять, из них сработали четыре... Субъект мониторинга "Бредень" был обнаружен, помечен и взят под наблюдение точкой номер 3... Тут геометрия, план слежения, хорошо. Аудио - не редактированный поток, внятность минимальная... Но расшифровку мы читали, мы посмотрим сейчас, Комиссар, как это всё выглядело в оригинале.
Это я себе чай наливаю, вскипел у меня тут чайник, прошу прощения. Передайте привет Буанопарту, и, кстати, напомните доку Горски про пари, если он у вас там поблизости. По-моему, он проспорил, никаких телодвижений в нашу сторону от Совета директоров Концессии и сегодня не произошло. Пойнт.
Итак.
Группой специального назначения под командованием бригадира Саркисяна по наводке агента "Клариче" был выявлен адрес, в котором известными нам подозреваемыми удерживался и допрашивался объект Бредень, подозреваемый же. Посёлок Стечанка... территория средней школы номер три, подвал гаражного хозяйства. Приблизившись к адресу, с дистанции в пятьдесят метров, Саркисян успешно выполнил мероприятия по перевербовке вражеской системы слежения, и затем запустил "Камбэк". Эффекторы-точки проникли в подвал школы, распределились по заданной схеме и произвели сканирование.
Точкой номер три объект Бредень был обнаружен. С этого момента началась боевая фаза реализации наводки. Пойнт.
По временной шкале записи активная информация с точки номер три поступала от метки два нуля на центральный блок системы - шесть минут пятьдесят одна секунда. Точка три у нас в режиме "ночь". Описываю. На полу разостлан брезент, на брезенте навзничь лежит человек. Точка обращается к оператору, оператор, сообразуясь с предварительной информацией, метит человека как "приоритет 1000". Упакован наш приоритет в ОЗК... советской модели... как глушитель в гондон... на голове противогаз... кажется ГП-7... военрукову оружейку, действительно, они, что ли, разорили? Противогаз без фильтрующе-поглощающей коробки, маска заклеена металлизированным скотчем. ОЗК тоже весь в скотче, ещё и перехвачен резиновыми жгутами поверх. Грудь, ноги... ноги спутаны жгутами вместе. Руки за спиной. Дыхания мы не слышим, человек совершенно неподвижен... почти семь минут записи. Даже грудь не поднимается. Ускоряю воспроизведение. На метке пять минут девятнадцать секунд. В помещение входят двое. Пойнт.
Два, прямо скажу, Комиссар, амбала. На них СПП-100К, полный комплект, шлемы закрыты... маркировки на плечевых накладках - размер ХХLХ. То есть действительно амбалы, удивительно, что от них ничего крупнее яйца не осталось. Возятся они в кадре, работают, несомненно, с шлемной СНВ, свет не зажигают... пытаются поднять связанного на брезенте, как на носилках, ничего у них... не выходит, вытаскивают они связанного волоком. За ноги.
Перепасовка с точки три на точку семь, пойнт.
Это коридор в подвале. Освещение очень слабое, какие-то лопаты, огнетушители... Точка сопровождает группу амбалов с волокушей с потолка, пропускает их под собой... разворот... В общем метра четыре они и прошли по коридору всего. Затаскивают нашего Бредня прямо в соседнее помещение. Глупость на глупости, ну да что с бандитов взять, даже если они и сенаторские... Так, перепасовка.
Точка семь передаёт помеченного точке восемь.
Здесь света тоже нет, ночной режим форева. Точка восемь работает из верхнего угла помещения, очень удобно. Вешают нашего Бредня за руки к какой-то скобе, на цепи от наручников. Подтягивают... ноги пола не касаются... приспускают... так, зафиксировано.
Амбалы уходят.
А-а, вот и господин сенатор Гога-Миллиард. Со своим помощником господином Прилиплым, полковником юстиции. Полковник юстиции несёт стульчик для господина сенатора. Следует этюд "добрый хозяин и злой надсмотрщик". Так, это мы всё слышали на нашей копии, я ускоряю... Прилиплый бьёт Бредня... и вот господин сенатор приказывает снять с Бредня противогаз: заговорил наш гад внезапно! (Долгая пауза.) Фухин?.. Нет. Вот и ты, товарищ Бредень, воочию. Плеер, стоп, крупный план.
Да, Комиссар, это не Фухин. Это - не - Фухин, повторяю. Это Антуан Филлипович Берендейкин. Телохранитель для особых поручений господина сенатора Гоги-Миллиарда. Пассажир рейса девять-восемьсот.
Мне надо чайку хлебнуть, прошу прощения.
Комиссар, я подтверждаю его личность. Это реальный человек. Как я вам и говорил, в Зоне я скорее поверю своим глазам, чем результатам генетической экспертизы.
Делаю скрин, помечаю своим кодом, копирую.
Плеер, вперёд.
Так, тайм-тэйбл: группа Саркисяна заняла позицию для штурма, подходы расчистила. А вот Бредень говорит... "Лето будет снежным, барин, а вы сейчас бежите - две минутки ваших есть"... Потрясающе, Комиссар. Он его предупредил, и ведь Миллиард действительно мог уйти! Потрясающе. Бредень Мессинг из деревни Луковички! Но - господин Миллиард решает провести эти две минуты глупо. По-своему... и эти две минуты есть его последние две минуты.
Далее, Комиссар, следует штурм. Его мы не раз уже видели.
Господи, мы своими руками освободили гада. Не мы его создали, но мы его освободили. Надеюсь, мы не ошиблись.
И надеюсь, это всё-таки инопланетяне.
Конец доклада, конец записи.
Привет супруге, шеф. Over.
Клубин отключил связь, допил чай и, наливая вторую порцию, очень тихо, сквозь зубы и очень эмоционально повторил:
- Господи, пусть это будут инопланетяне!..
Часть первая
ТОПОЛЬ
Глава 1
ТОПОЛЬ НАЧИНАЕТ
Is everybody in?
Is everybody in?
Is everybody in?
The ceremony is about to begin.
WAKE UP!
You can't remember where it was
had this dream stopped?
Doors
- Как мы с Комбатом понимаем, вы тот и есть, кого тут все ждали, верно? Главнейший инспектор самой главной и самой общечеловечной комиссии по Матушке? И секретный вы по самое не могу? И вот так вот и будем мы с вами разговаривать, по телевизору? Ну и хер с вами. Нам с моим другом Владимиром Сергеевичем уже надоело всё. В общем, мы с вами по телефону условились - мы вам выкладываем что да как, раз уж мы опять основными оказались, а вы нас подвозите к Матушке и отпускаете. Мы ведём себя тихо-мирно, а вы нас не... не обманываете. Вот Владимир Сергеевич всё слышит - вы подтверждаете?
- Да. Сделке быть. Слово чести.
- Хорошо. Начнём. Комбат, давай ты курить не будешь, я говорить не могу от твоего дыма. Я, инспектор, начну, поскольку, видите же, я тут... э... основа всего, хотя братец мой Комбат, как я понимаю, немного раньше меня в историю влип. И даже, можно сказать, приложил к ней свои шаловливые грабки с высшим образованием. Со спичками. А я теперь, можно сказать, его на своих широких плечах вынужден был... Всё-всё, не ёрзай, голова! Никогда не знаешь, когда всё началось на самом деле, верно, Комбат? Вот такой вот каламбур!
В общем, для протокола, инспектор. Я Константин Уткин, двухтысячного года рождения, Россия. Сталкер, точнее, трекер, ходила высшего класса, чуйка "генерал", партийная кличка "Тополь". В Матушку-Зону поступил военспецом в две тыщи двадцать первом, на вольные ништяки удалился год спустя. Ни от кого никогда не работал, сам по себе. Вот, значит, почти семнадцать лет. Стаж. Мы, считай, с Комбатом тут едва ли не самые старые - из живых, конечно. Был ещё совсем недавно сталкер Вобенака, да куда-то вышел прошлую осень... Видали мы много, добывали много, жопы в "каплях", "грави" из ушей растут. С властями не ссорились, если они к нам без хамства... И хватит с вас, семейное положение вас не касается.
Почему я говорю, что приложили мы руки ко всему этому дерьму с Восстанием. Мы с Комбатом во время Восстания оказались в самом эпицентре, и видели там знакомых. Кое-кого из этих знакомых в Зону вывели мы. Я - одного из них, Комбат - другого. Про своего знакомого Комбат вам расскажет, а я расскажу про своего. Этого моего звали Сергей Фухин по прозвищу "Фуха". Что?
- Что, простите?
- Вы что-то сказали? У нас тут булькнуло.
- Нет.
- Извиняюсь. Так вот. Началось всё, и с этим Фухой, и со знакомым Комбата, всё уже давно началось, в прошлом году ещё. Вот вы спросили про Вспышку. Так вот, прямо в момент Вспышки, прошлой зимой, я на незаконном выходе и вывел этого самого Фуху, мать его, в Матушку. За что Комбат потом и пострадал, как видите, а следом и я сам. Чистосердечно признаюсь.
И так же чистосердечно и в первых словах моего допроса признаюсь, что Вспышке я благодарен так же, как Комбат благодарен Восстанию. Поскольку меня Вспышка излечила от сумасшествия и от убийства, а Комбата Восстание - спасло от смерти. Вот прямо тупо от смерти. С моей помощью, правда.
Записали?
- Да. Записали. Но про тупое спасение господина Комбата я послушаю от...
- Ладно, ладно, давайте только без всяких там нравоучений. И про Комбата, и про типа "не нарушали бы законы, не ходили бы в Матушку - жили бы себе спокойно". Ладно, я спросил?
- Ладно.
- Комбат, под моим заявлением подписываешься?
- ... ... ... сапоги.
- Подписывается, в общем. Со всем своим высшим образованием. Итак, Вспышка. Это прошлая зима. Одиннадцатое января. Вывел я двоих на охоту. Та ещё получилась охота. Я был уже полностью свихнувшись, но и без этого хорошо получалось.
У нас ведь тут как? Если ты не отмычка и не новичок, а старый, упорный ходила? Клиентура нарабатывается. Охота и прочий экстремальный туризм, плюс учёные жаждут гитикам причаститься. Вроде как уже официальный статус, практически профессия. Ну как на Эверест лазить. Не были на Эвересте?
- Был.
- Бля.
- Продолжайте.
- Э-э... На фоне общего упадка в Предзонье - самое то работа. Психов в большом мире столько, что иной раз и хочется от них в Матушку сбежать, так они за тобой и сюда! Толерантность, свобода передвижения! В Предзонье - как начались эти ооновские тёрки с арендой и прочим, как завезли города и туристов к Периметру, и в особенности после подвига моего друга Алана Квотермейненко, партийная кличка Комбат, по обнаружению всего золотого запаса планеты Земля, после чего профсоюз и возник, - так просто продыху честному ходиле не стало. Преступность появилась! Смейтесь, смейтесь.
Раньше преступник у нас кто был? Сам ходила. А теперь? А теперь главный преступник - турист, гастролёр, турок. Вернулся, скажем, ходила с выхода, скинул ништяк честному барыге, честно обмыл, остатки сладки пересчитал, идёт домой, никого не трогает, в кармане шкурой и нервами нажитое. Бац, в подворотне какие-то с шокерами или с чем там. Бац, голый, босый, сотрясение мозга, спасибо, если живой. Раньше делалось как, когда и если ты прочухался? Бывает. Да. Шалят, шакалят. Люди есть человеки. Но! Ты всех знаешь, тебя все знают. Объявился, с людьми потолковал, - глядишь, крысу нашли, наказали. Либо сам. Так все и понимали! Своё человек возвращает, а суку надо бить палюбому.
А как ты турка отыщешь? Если их в десять раз больше стало и половина - одноразники? Рисанулся, поднял, отвалил? Бардак. Теперь, значит, раз в систему гопота пошла - начинается орнаменталистика. Бизнес. ОПГ. Эта подворотня моя территория, эта подворотня твоя территория. Ну маразм же, при Матушке-то! и двадцать первый век на дворе! Да, не отрицаю, у нас тут тоже бывало. Кланы, войны до последнего человека, но, опять же, между нами, между сталкерами! С каких жареных яиц диктовать и бычить принялись те, кто ни "семьдесят седьмой" не вынес, хоть даже и "шпротки", я уж про "трёхлитровки" не скажу, ни собаченьки не нюхал, ни вообще в Зону не выходил?
Это всё очень серьёзно... Потом - менты. Епэбэвээр! Эти-то с чего вдруг возбухли? Нет, я не дешёвка, я про, скажем, Задницу, то есть, извиняюсь, гражданина начальника Малоросликова слова дурно не скажу. Мужчина правильный, хоть и должность у него собачья. Сибиряк. Но он не столько вертухай, сколько пограничник, всем этим демократическим воякам роботизированным не чета. Но вот эти-то что? полиция ООН, полиция нравов... да господи ты боже мой! Полиция нравов в Предзонье! Это же анекдот! Меня как первый раз на улице мент остановил и обыскал, я прямо решил: конец Матушке. Ну, виноват Карьер, конечно... спасибо моему другу Комбату, трекеру столетия, значит.
За него и перестали моего друга Комбата в Предзонье наши любить. И даже объявили ему бойкот. За его, значит, нетрадиционное понимание общечеловеческого долга, хы-хы-хы...
- Тополь, да давай ты уже про себя!
- А-а, колет глазок-то правда? Всё-всё, дружище, ну трудно удержаться... и давай-ка пить буду я, горло у меня сохнет, а ты так повиси.
Словом, ежели бы не Вспышка, товарищ инспектор, - назревало у нас тут. Карьер Комбатовский - пусть, хорошо и превосходно, разрабатывайте, для блага всего человечества, но и нас, трекеров-аборигенов, через ёлку-палочку кидать - не будет этого. Без нас Зона - не Матушка. Мы, свободные ходилы, тут главные, основные, всё, что хочешь. И кланы уж мир заключили, и забылись уже гражданские войны все, и стали мы потихоньку психов - всех этих уфологов, проповедников собственных религий, сектантов, хиппарей, всех этих, среди которых бандиты и паслись, - строить рядами... И даже с Хозяевами начали мы чего-то там воду в ступе толочь... профсоюз профсоюзом, а раньше Хозяева хоть что-то понимали... да фигня, что это я?! Как Восстание выяснило, Хозяева, в общем, не очень-то Хозяева оказались, когда их козыри вдруг шестёрками обратились. Драпали они не хуже остальных. Лучше, ёптыть! Причём не к нам, не к Заднице, у которого все спасались, правые и неправые, а к ООН именно... если только раньше оно, ООН это, в профсоюз не входило тишком, на что и похоже, кстати. Ну это политика, она и на Луне дерьмо... но в Матушку, когда мёртвые встали, пошли мы вот с Комбатом да, дико сказать, писатель Шугпшуйц, а вовсе не политики-механики... ну ещё Задницыны, то есть, малоросликовские ребята. Вот кого надо тут главным делать, а не демократов с их роботами! А мы - пас, конечно, у нас с Комбатом сейчас другие проблемы. Они, как говорится, налицо... Н-да. Слушайте, а вы вправду на Эвересте были?
- Да, правда.
- А как вы думаете, взял тогда вершину Мэллори?
- Думаю, нет.
- А я думаю - взял! Ладно. В общем, пока всё это варилось, мы выходили как выходили... О чём я говорил-то? Да, о клиентах. Столько-то лет. Коне-ечно, наработалась клиентура! С ништякощением по доходам вроде бы и не сравнить, но тут ведь как глянуть. Лично у меня, считай, чуть ли не каждый месяц один-два старых клиента вынималось и клалось. В основном - охота. Ну и там "дребезги", другую фурнитурку какую поподбирать - если под ноги попадётся. Раз-два в год - учёные нанимали, туда проведи, то принеси, там поставь хренотень и таскай из неё кассеты раз в месяц. Главное, выводил я всех, с кем вышел. Репутация! Деньги не пикусовые, но ровные - жизнь обеспечивают. Ну а иной раз и яхту купить можно. У нас это называется: сериал. Работаю "сериалом", не ништяками к успеху двигаюсь. Ещё существенно: почти любой "сериальный" выход - охотничий, без верчения "кишок". Значете, что такое "вертеть кишку"? Ну конечно... Так что процентов на семьдесят-восемьдесят дело иметь приходится с гадьём, а не с гитиками. Все старики практически в "сериалы" перешли, у кого фишек собственных не очень, или злые они. Вот мой друг Комбат только под клиента и работал, лет три-четыре уже последних. Ну, он не я, а я не он, несмотря...
- Вы невероятное трепло, господин Уткин.
- Да что вы говорите? Придётся потерпеть. У меня остаточные явления химических изменений в мозгу. Я же реально спятил же тогда, вы что, я же не шучу, блин.
Был у меня один постоянный клиент, охотник. Сейчас посчитаю... шесть лет подряд. Зимой. Как штык! Приезжает, платит, и вывожу я его на охоту. В январе или феврале. Такой Клубин, Андрей Олегыч. Лет за полста мужчина, явно о-очень богатый, но без закидонов абсолютно. Не знаю, где живёт, как звать по-настоящему. Русский, да, это есть. Это не спутаешь. Если уж русский мразь - так мразь полная, и у него это на роже кириллицей, а если нормальный человек - так и неважно, сколько у него денег. Тут было неважно. А? Что, простите?
- Ничего.
- Этот Клубин, я так понимаю, молодость свою тешил, старости не давал настояться. Какой-то он то ли десантник, то ли спецназовец бывший... наверное, гражданскую трёхлетку в EARMY оттянул, по лексикону судя. Либо что, не знаю, но - тёртый человек. То есть так он вежливый мужчина, чинный, но иногда прорывалось... Ну, одни в бассейнах раз в год понты мочут, детишек с ментами распугивают, а есть и настоящие, а я считаю, коль хочешь поиграть в Кинг Конга - лучше джунглей места нет, а в городе по праздникам получаешься ты не Кинг Конг, а мудак. Да ещё и толпой. Мудак в превосходной степени.
И, замечу, "чуйку" у него выявила Матушка - не рядовую. Я бы сказал - этак сразу уровня "капитана" чутьё, если вы понимаете. Кабы он выходил регулярно, стал бы ходилой-первоклассником, поверьте слову. Но он выходил раз в год. Кстати, если вы понимаете, значит, действительно мужчина видал виды, раз Матушка над ним полной власти не имела, держал он банку и в ней, и за ней, а это труднее, мы-то навидались... Не спился, не скурился, не скурвился.
Этот Клубин всегда приезжал один. Звонил предварительно, и через пару дней объявлялся, если я мог. Вообще он моё время уважал, подождать ему приходилось иной раз. Больше он в Матушку ни с кем не выходил, хотя платил по высшему разряду и многие наши его заполучить хотели. Он не вёлся. Хм. Я, межпрочим, горжусь.
Ну вот, а тут он приехал не один. Вообще странная история. То есть, что в Матушке не странно, а тут и Вспышка, взрыв интенсивностей, куда уж страньнней, но и с Клубиным как таковым небанально получилось на этот раз. Я о личном.
Не получается в Матушке не обращать внимания на личное. Все вопросы - обоюдоострые. По-другому нет. И - без личного никуда не довыйдешь. Зона - война, и любой клиент быстро в напарника превращается. Либо во врага. В балласт, то есть. И Клубин тоже. Клиент не клиент, а было, было что не я его, а он меня вытащил.
Мне тот раз были ну просто неминуемые кранты...(2) И он меня спас, и мы вернулись от Матушки так: он меня с переломанными ногами на себе волок, а я пальцы облизывал и по ветру шевелил.
Кстати, по-моему, я вот тогда и свихнулся. Там сложно всё было, пришлось себя самого убивать...
В общем, мародёру не пожелаешь...
- Господин Уткин, мы тут не для романа про сталкеров байки собираем.
- Но вы же не для романа байки собираете, согласитесь! Возвращаюсь к одиннадцатому января. Вот так, межпрочим, мы писателей и разводим, сначала на кабак, потом на долю.
Вот такой человек Клубин. И Вспышку мы с ним пережили на пару. И долг я ему вернул... хотя честно скажу - трудно мне объяснить без сумасшествия, почему я вообще согласился с ним этот раз выйти. Всё было против. И, главное, сам я был против, сам я! Но...
В общем, рассказать-то можно, и я расскажу, раз уж взялся с начала начинать, но вот объяснить, почему я не отказался... Ладно, вон Комбата так и подмывает объяснить, да не может, пока я говорю. Ну, значит, он потом и объяснит, умник.
- Я хочу сказать, что ты достал трепаться, псих. Все уже поняли: ты согласился выйти, потому что свихнулся и решил охоту на себя повторить с теми же персонажами. Целый год ты терпеливо ждал и готовился. Тогда ты себя победил в честном бою, а сейчас реванш решил взять, победить себя ты.
- Фрейд, да? Всё так. Позвонил мне клиент мой Клубин числа девятого января. Я уж ждал, если честно. Аж подсигивал, пива в рот не брал, не мог от нетерпения.
Его снаряга у меня хранилась. А снаряжался он очень просто и эффективно. Не по цене, а по уму. О, писатель бы тут на полкниги растянул! То есть и спецкостюм у него был не самый дорогой, с "умником" в заднице, а самый верный - СКК-Т-1000 "Терминатор" северокитайский. Ну, с SyNAPSE, конечно, на борту, но где сейчас без него хоть пылесос достать... О, про эту штуку, про "Терминатора", я долго могу, хоть и не писатель. У меня у самого такой же, два... И оружие он держал не электронное, а для Матушки самое правильное - чешский "суперкалашников" ТМА-47, по жизни точная копия первого, тульского, патрон семь шестьдесят две с активной гильзой, снайперская доводка, а надёжный и неприхотливый, как его предок. Дорогая машина, но не потому, что она штурмовка "умная" или там нанотехнологичная, для ковбоев в условиях гравитационных гитик, а потому дорогая, что редкая, с производства снятая за ненадобностью. И патроны золотые, считай.
Я приценивался, думал такой же купить, но расстался с мыслью. Не по деньгам, а потому что геморрой стволы менять, патроны заказывать... Можно было, конечно, хотя бы матрицу для принтера достать... Но - раздумал. Дорого всё равно. Я ходила, - а он турист, охотник, понял? А тут пятьсот метров прицельная дальность тройником - в яблочко, кровососу в глаз, а череп целый, потому что пуля калёная, с дробью - рельсу навылет, и их три одним нажатием, идут носик в попку друг другу, колбасой, и никаких рикошетов. Как от малокалиберки трофей сохраняется, и кровосос, как белка, насмерть. Ну для космоса делалось, понятно.
Так что есть что повесить над камином. Психология!
Блин... аж жуть представить, сколько этих чучел и над какими каминами висело при Восстании...
- Много, господин сталкер, много. Продолжайте.
- Трекер, говорю вам, трекер я, я человек современный! Епэбэвээр... Охотился Клубин только на кровососов. В смысле, стрелять-то приходилось всё, что набросится, но в трофеи он брал только кровососьи башни. Могу посчитать. Девять штук должно было у него скопиться. Надеюсь, он живой, Олегыч. Губы-то кровосос разбросить может на три метра от камина, а уж насос у него... В нёбе насос ведь, мама дорогая!..
- Продолжайте же.
- В общем, позвонил он, назвался, и мы поговорили. Тут он меня и удивил, сказав, что будет с мальчиком. Зять его, видите ли. Я, естественно, поставил вопросы. Ну тут хоть какой ты псих - деловые рефлексы из меня дуплетом не выбьешь.
Обсудили, по порядку, кодом. "У вас не продаётся лошадь на двоих? - Конечно, мерин Тяни-толкай...", как-то так. Цена, вывести двоих, один новичок, инфляция, общак, плюс снаряга для второго... Сошлись на девяти, если кому интересно, и стал я его, то есть их, ждать. Приехали они буквально назавтра, к вечеру. Я всю и ночь не спал, и днём не ел. Очень ждал. Гонял по стенам тараканов и общался с Путиным: чего это он, мол, такой умный и богатый, а не я.
Живу... жил я на Новой Десятке. Я туда со Старой, из Чернобыля то есть, переехал в тридцать пятом. Купил домик общечеловеческий, "энтрай энд лайв"... Жил открыто... да чего ты ржёшь, Комбат? Ну да, вывеску "Тополь, вывожу Туда и Обратно" не вешал над крыльцом, но с тех пор как кланы заключили мир и даже его соблюдали, я по бункерам не прятался. Это ты, умник, привычки не меняешь, куришь вот, а я к подвалам компьютеризированным и не привыкал... хотя сколько лет в них прожил.
И заткнись, блин, дай же дорассказать человеку.
В общем, всё чин чинарём, назавтра, десятого числа то есть, к вечеру, позвонили мне в дверь, я проверился - стоят у крыльца, и именно Клубин, а с ним какой-то молодец - и открыл...
Глава 2
СТРЕМАЯСЬ УСПЕХА
We don't need no education.
We don't need no thought control.
No dark sarcasm in the classroom.
Teacher, leave them kids alone.
Hey, teacher, leave them kids alone.
All in all, it's just another brick in the wall...
All in all, you're just another brick in the wall!
Pink Floyd
- Привет, Костя, - сказал Клубин, откинув капюшон и махнув у седого виска зажатой в руке перчаткой. Он был без шапки, из-за шиворота пуховика поднялся парок, пуховик был с грелкой. - С наступившим тебя. Это вот мой зять новоявленный, Сергей. Я тебе говорил. Погреться нас пустишь? Похолодало.
Стоя на крыльце, Тополь посмотрел вверх по улице, вниз по улице, посмотрел на окна дома напротив. Улица была пуста, такси, на котором приехали клиенты, уже уковыляло в Тридцать второй переулок, и даже снегоочиститель, весь день мотавший Тополю нервы своим пыхтеньем, уехал, наконец. Тополь посмотрел на небо. Ясно. Снег перестал ещё час назад, и действительно похолодало, несмотря на усилия местной звезды какого-то там спектрального класса G при ясном небе, как сказал бы писатель. Клубин и его зять были в разных по цвету, но явно из одного магазина, пуховиках. На двоих у них была одна сумка, оттягивала плечо зятя. Зять этот улыбался. Улыбка была полированно-сияющая, нарисованная. Не понравился Тополю этот зять. Навскидку не понравился.
Первый взгляд, конечно, и всё такое, но своему первому взгляду ходила верит автоматически, без объяснений.
Какой-то этот зять был засланный.
- Конечно, Андрей Олегыч, заходите.
Клубин поднялся на крыльцо. Они с Тополем пожали друг другу руки. Клубин не менялся совершенно. Пуховики у него менялись, а сам он нет.
- С наступившим, - повторил Клубин.
- Взаимно, - сказал Тополь и посторонился, пропуская Клубина в дом. Зять уже держал свою руку наготове для пожатия. В перчатке.
- Константин, - сказал Тополь. - Можно звать Тополем. Официально.
- А можно - Кипарисом? - спросил зять. - Ну что, ручкать-то будешь? Сергей меня зовут, а русские люди Фухой знают.
- Извини, руки не мыты, запачкаю, - сказал Тополь. Всё стало ясно. Готовый мародёр. Клубин что, с ума сошёл? Или дочка его с ума сошла? Второе вернее. Дети - неразминируемые фугасы. - В дом проходи, Серёжа, быстренько давай, не маячь. Прямо по коридору.
Если бы зятёк сейчас, скажем, сплюнул, Тополь бы его удавил, такое раздражение он у Тополя вызвал. Но зятёк ограничился оттопыриванием губы и вошёл в дом, без малого не задев Тополя сумкой. Тополь ещё раз огляделся по сторонам, включил фонарь над входом - быстро темнело - и запер дверь на все засовы, включая раритетную сортирную щеколду, присобаченную остроумцем Комбатом на тополево новоселье.
Клубин, уже в очках без оправы, причёсывался перед зеркальным шкафом. К остаткам волос он всегда относился бережно. Как шлем ни снимет, так враз у него расчёска наголо. У них с Тополем даже дежурная шутка образовалась, вот только сейчас Тополю было не до шуток. На Клубине был обычный серый костюм, галстук, завязанный виндзорским узлом. Было ясно, что дорогое пальто и дорогие туфли он сменил на пуховик и "туристы" недавно и наскоро.
На военном аэродроме.
На военном!
Давно, давно меня Клубин пасёт-обихаживает... шерлобонд, блин. Ну, недолго осталось. А пока будем вести себя... правильно.
Зятёк сидел, раскинувшись, на диване. Пуховик не снял, сумка на диване рядом. Нижняя губа всё оттопырена. Над верхней - волосики в виде дембельских усишек. Пожилой подросток. Прыщи скрытого ношения. На вид он такой, или по жизни?
- Андрей Олегович, - сказал Тополь. - Я вас очень уважаю, но, наверное, придётся вам выйти не со мной на этот раз. Вам любой писатель однозначно то же самое сказал бы.
Клубин даже ответить не успел.
- А что это ты так да вдруг? - спросил зятёк. - Тебе разве не платят? Или у тебя месячные, сталкер?
- Серёжа, не мог бы ты сейчас помолчать? - спросил Клубин. - Константин, на пару слов тет-на-тетно выйдем на кухню?
- Я вам не Серёжа, сколько раз повторять! Не можете звать нормально, зовите Фухой! Что за дела, в конце концов, а? На хрен я вообще с вами поехал? Одному надо было... летом...
Тополь закрыл рот. Лицо у Клубина было до такой степени непроницаемо, что холодок с загривка Тополя по спине тихонько спустился в трусы. Действительно, зря Серёжа поехал с ним на охоту. Именно - на хрен. И лучше - летом, летом.
Та-ак, притащил ведомый свои семейные проблемы в Матушку. Жаль. Ведомый был знатный. Кон-стан-тируем.
- Извини, Сергей, - сказал Клубин вежливо. - Сейчас мы всё обсудим с нашим проводником. Тут свои законы, свой этикет. Предзонье, Сергей. Веди себя повежливей. Ты тем более в гостях.
- В гостях, повежливей... - проворчал зятёк. - Сейчас пятьсот евров ему сверху спустите, и всё. Этикет, блин.
- Костя, - сказал Клубин.
- На кухню, - сказал Тополь. - Вы, Сергей, не трогайте тут ничего. Я трекер, мало ли что у меня на виду может лежать. Вещи кусаются иногда.