Зайцев Юрий Викторович
В поисках утраченного Грааля

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Зайцев Юрий Викторович (zaytsev@sombra.ru)
  • Размещен: 12/04/2006, изменен: 12/04/2006. 213k. Статистика.
  • Глава: Фэнтези
    • Оценка: 4.36*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя осень. Мир сдвинулся. Король Артур начинает сдавать. Мерлин плетет интриги, угнетает гномов и спекулирует магическими амулетами. Бравый вояка Ланселот пьянствует и ћподбивает клиньяЋ к королеве. От греха подальше король с колдуном сплавляют доблестного рыцаря искать ћто, не знаю чтоЋ, или, выражаясь по-рыцарски ћУтраченный ГраальЋ. В компанию ему навязывают нелегального иммигранта - молодого рыцаря сэра Тима. В пути героям скучать не придется. Их ждут магические поединки, кабацкие драки, злобные карлики, взбалмошные драконы, падение с Края Света, прекрасные дамы и ћпрочие опасностиЋ. И главная загадка – что такое настоящий Грааль и как его найти.
    •   Потомкам великого рода сэра Ланселота и славного рода сэра Тима; а также всем прекрасным дамам
      и благородным рыцарям, коих, к счастью, немало
      и в наши дни; тем, чьи сердца хранят память
      об ушедших героях - с любовью и уважением
      посвящается эта рукопись...
      ОТ АВТОРА
      С великим волнением я предлагаю вниманию широкой публики старинную рукопись, много лет бывшую достоянием нашей семьи. Великий сэр Ланселот, мой великий предок, о коем ходит столько нелепых легенд, за долгие века заслужил, наконец, чтобы о нем рассказали правду - и кто это сделает, если не его родственники?
      Ни писать, ни читать мой предок так и не научился, и эта рукопись - наследие столь давних, уходящих в небытие времен - была, по преданию, записана со слов самого великого рыцаря Ланселота. Его потомки также не сумели овладеть искусством чтения; врожденная неграмотность была единственным и потому самым почитаемым наследством, оставшимся нашему роду от сэра Ланселота.
      Рукопись долгие века хранилась в нашей семье непрочитанной, и мир оставался во тьме неведения относительно славных деяний сэра Ланселота. Но предки мои свято верили, что когда-нибудь кто-нибудь из нашего рода научится читать и поведает, наконец, миру о подлинных подвигах великого рыцаря.
      Эта надежда сбылась.
      Я горжусь, что именно мне выпала эта великая честь.
      Когда я взял ветхий манускрипт в руки, он превратился в прах на моих глазах, и, смахнув с глаз пыль, я разобрал, к сожалению, лишь небольшую часть текста. Что-то я сумел перевести, что-то пришлось восстанавливать по семейным легендам, кои я слышал еще ребенком, но большая часть текста погибла безвозвратно. Как ни горько мне в этом признаваться, но древнюю историю погубила поголовная неграмотность моих предков и их нежелание учиться...
      ПРОЛОГ
      Король Артур сдавал.
      Уже довольно пожилой человек, король испускал дух, и дух, испускаемый королем, был настолько тяжел, что далеко не каждый мог выдержать его - дышать приходилось через опущенное забрало. Лишь самые верные и преданные своему повелителю рыцари находились в этот час с королем Артуром. И надо сказать, собравшихся в этот вечер за Круглым столом было довольно много.
      Были тут, конечно же, сэр Персиваль и сэр Марципан, герр Бред и мессир Монпансье, и многие, многие другие рыцари, кого и по именам-то сложно упомнить, находились в этот час возле короля. Были, конечно же, и прекрасные дамы - мадам де Сталь и мадам Дюраль - жена славного рыцаря Люминия, леди Бренди и леди Крендель; была и молодая рыцарская поросль - сэр Чиз Бургер и сэр Биг Мак - славные оруженосцы великого шотландского короля Макдональдса.
      Был рядом с королем и великий волшебник Мерлин.
      Хотя нет.
      Вот именно Мерлина как раз и не было за Круглым столом в этот вечер. Отсутствие его вызывало разные толки среди рыцарей, ходили даже слухи, что Мерлин сменил пол и теперь снимается в кино, но к чему повторять глупые сплетни? Не было Мерлина в этот вечер рядом с рыцарями - вот и все.
      ...Брызгая старческой слюной на дрожащие руки, король обводил мутным взглядом присутствующих и упоминал всуе имена великих рыцарей. "Как говорится, к гадалке не ходи - король сдает", - процедил мессир Коньяк, наклонившись к уху соседа, графа Де Ли Мона, и тот кисло улыбнулся.
      - Камин, - прошептал король Артур чуть слышно.
      "Просит камин зажечь", - прошелестело по залу, и молодые бестолковые рыцари сэр Чип и сэр Дейл, спеша на помощь и отнимая друг у друга спички, принялись раздувать огонь.
      - Идиоты, - вздохнул король, в очередной раз испуская дух. - Не камин разжигайте, а дверь откройте1 .
      И в самом деле - прислушавшись, все уловили негромкое властное поскребывание за дверью и в очередной раз подивились тонкому слуху короля.
      Дверь открыли, и в залу ворвался сэр Ланселот.
      Растолкав локтями присутствующих, сэр Ланселот уселся на самое почетное место у форточки, выкинув с него робко пискнувшего сэра Персиваля. В зале произошло некоторое оживление.
      - Ну, как дела?! - несколько фамильярно спросил у короля сэр Ланселот.
      - Мне кажется, я сдаю,- слабым голосом отвечал король.
      - Эх, ты! И в самом деле, - присмотревшись, воскликнул великий рыцарь. - Сдайте тогда и мне, Ваше величество.
      - Изволь, - вдруг подмигнув присутствующим, сказал король и быстренько сдал сэру Ланселоту пять карт.
      ...Все рыцари по очереди сказали: "Пас" - и с напряжением следили за борьбой гигантов - сэра Ланселота и короля Артура, тайком сочувствуя великому рыцарю, который, потея, незаметно пытался вытащить джокера из-под забрала.
      Король тактично отвел глаза, но проклятая карта, зацепившись уголком, не хотела вылезать. Время шло, и хитроумный рыцарь решился отвлечь внимание.
      - Ваше величество, - воскликнул вдруг сэр Ланселот, - а рассказывал ли я вам о моем последнем приключении?!
      - Расскажите, расскажите, о великий сэр Ланселот, - загомонили присутствующие, и король, благосклонно наклонив голову, дал знак сэру Ланселоту начинать.
      Мой великий предок оглядел собравшихся, и, отхлебнув изрядное количество эля, приступил к рассказу.
      
      Глава первая
      в которой великий рыцарь сэр Ланселот боится
      и убивает последнего дракона
      - Дамы и господа, - обведя присутствующих неукротимым взглядом, сказал сэр Ланселот. - Дамы и господа! Сэры и... это самое... В общем, джентльмены!
      Историю, которую я хочу вам поведать, не назовешь обычной. Да, многие из вас, конечно же, уже убили своего первого дракона, - тактично, не глядя на молодых бестолковых сэров Чипа и Дейла, молвил сэр Ланселот. - И не мне вам рассказывать, что такое убить дракона...
      Дремавший до этого в пыльном темном углу старый рыцарь сэр Ленком выронил сослепу свое вязание и закричал:
      - Я, я могу рассказать вам, великие сэры, как убить дракона! Значит так, берешь его, дорогушу, за, буквально, жабры...
      Дождавшись, когда сэру Ленкому заткнут забрало, отчего крики его превратились в невнятный бубнеж, и не обращая на него больше никакого внимания, сэр Ланселот продолжал:
      - Да, отважные сэры, каждый из вас не раз смотрел в лицо смерти, сокрушая драконов. И только вам я могу рассказать эту леденящую душу историю: мне нечего стыдиться мужественных рыцарей.
      Я убивал драконов в горах и лесах, на море и в воздухе; я убивал их мечом и копьем, травил крысиным ядом и морил голодом; парочку я, помнится, даже задушил голыми руками...
      Сэр Персиваль, предварительно опустив забрало, покрылся красными пятнами зависти, а сэр Ланселот меж тем продолжал:
      - Но до чего же скучно, сэры, сражаться с глупыми жирными драконами Британии и скучно убивать робких драконов Ирландии! Меня же, как вы знаете, всегда манила настоящая опасность! И я отправился в Мексику. Мексика, сэры, это небольшая уютная страна на краю земли, - любезно пояснил Ланселот рыцарям-недоумкам - сэрам Чипсу и Крекеру.
      - Именно там, в Мексике, жил, по слухам, самый свирепый дракон в мире, и я, не медля, отправился в далекий путь, захватив с собой лишь пару бутербродов да верный меч.
      - Я пересек огромное море на плоту. Много раз я тонул, и не сосчитать, сколько раз меня пытались съесть акулы. Акулы, сэры, - пояснил мой великий предок, - это страшные чудовища, похожие чем-то на драконов Трансильвании, только живущие в воде. Так же, как трансильванские драконы, они обожают лакомиться рыцарями, и если бы не мой панцирь... - и сэр Ланселот задумчиво провел рукой по страшным зазубринам на латах.
      - Но, сэры, поверьте мне, я ни разу не моргал глазами от испуга и только улыбался. Да, улыбался!
      Признаюсь, вначале акулы доставляли мне немало хлопот, - скромно улыбнулся великий рыцарь, - но я отыскал способ справиться с ними. Вообразите себе, сэры, как только одна из этих тварей выпрыгивала из воды, я2 ...
      Впрочем, - великодушно сжалился сэр Ланселот над издыхающим от зависти сэром Персивалем, - я, пожалуй, расскажу об этом в другой раз.
      Плыл я очень долго. Через два месяца кончились оба бутерброда и я, наверное, умер бы от голода, если бы не показалась передо мной земля. Так, наконец, я добрался до Мексики.
      Сэры! Там очень жарко! Достаточно сказать, что я вынужден был оставить из одежды... да, сэры, это так... оставить из одежды лишь перевязь меча! И, забегая вперед, скажу - я вновь надел латы только по возвращении, когда подплывал к трижды благословенной Британии, ибо становилось прохладно.
      Местные жители, иначе говоря, туземцы не проявили особого восторга, узнав о цели моего прибытия. Они боялись говорить со мной о драконе. Они боялись даже упоминания имени этого чудовища, ибо они почитали его как бога. И был момент, когда я колебался, вправе ли я лишать этих людей их веры. Но то, что я узнал впоследствии, развеяло мои сомнения...
      Сэр Ланселот обвел взглядом жадно внимающих ему слушателей и, залпом выпив 138-ю и 139-ю кружки крепчайшего эля3 , продолжал:
      - Соберитесь с духом, сэры. Я узнал, что требовала от этих бедных людей эта мерзкая тварь, именовавшая себя Богом! И я сам был тому свидетелем, клянусь всеми чудовищами Британии!!!
      Сэр Ланселот замолк. Гулкая тишина повисла в зале: нарушали эту тишину лишь король, в волнении испускавший дух, и невнятно бубнивший что-то сэр Ленком.
      - Ну, не томите же нас, великий сэр, - взрываясь от нетерпения, вежливо попросил граф Толуолл. - Что вы узнали?
      - Я узнал, - тяжело сказал сэр Ланселот, замолкая после каждого слова, - я узнал, что каждый год, в полнолуние, на вершине огромной горы...
      - Ой, я сейчас умру, если он не скажет, - пропищала леди Тринитра, жена графа Толуолла, колотя в волнении старого дурака рыцаря Ленкома по пробковому шлему.
      - ...Этому чудовищу приносили жертву, - уронил сэр Ланселот еле слышно. - Десять юных девушек. Да, сэры, клянусь рукояткой меча моего великого короля, десять юных девушек, светлых лицом и прекрасных...
      Сэр Ланселот сделал паузу, и выкрикнул:
      - И прекрасных, как сама любовь!!!
      Рев возмущения, вырвавшийся из десятков рыцарских глоток, сотряс своды замка короля Артура.
      От этого рева содрогнулась Британия, цунами уничтожило пару архипелагов, обмелела Марианская впадина, и с вершины Эльбруса сошел очередной ледник; а мой великий предок, недрогнувшей рукой налив себе 25-ю кружку эля4 , продолжал:
      - Да, благородные сэры, каждый год это чудовище пожирало десять юных девушек. Посудите сами, мог ли я оставаться в стороне?
      Кроме того, была еще одна причина. Среди этих десяти юных дев была одна, что показалась мне прекрасней всех... О, нет, сэры, не подумайте ничего такого, - упреждающе вскинул руки сэр Ланселот, - я навсегда останусь холостяком. Но даже холостяки иногда влюбляются...
      При этих словах сэра Ланселота мадам де Сталь нервно опрокинула кружку эля и ревниво закусила.5 А великий рыцарь продолжал:
      - Итак, я порешил расправиться с этим чудищем. Но мне не удалось убедить туземцев не приносить в жертву невинных девушек. Более того, эти дикари, напуганные драконом, чуть было не принесли в жертву меня самого, и я чудом спасся от них; что поделать, сэры, не всегда самые наши благородные намерения встречают отклик в чужих сердцах...
      Благородные сэры понимающе закивали и, сурово нахмурившись, припомнили, как чужие сердца не откликались на их самые благие намерения, а сэр Ланселот продолжал свой удивительный рассказ:
      - Дождавшись полнолуния, я отправился на эту высокую гору, чтобы один на один встретиться с этим чудовищем. Я спешил, ибо вскоре на вершину должны были взойти предназначенные в жертву дракону девушки; и среди них - та, что показалась мне всех прекрасней. Я делал ей... не подумайте ничего дурного, сэры... всего лишь знаки внимания... и она отвечала, как я полагал, взаимностью... Я уже решил для себя, что этот подвиг я непременно посвящу ей и только ей.
      Спрятавшись за каким-то валуном, я ждал, пока прилетит дракон. И вот вскоре послышался характерный шум, и я понял - чудовище рядом. Я обнажил меч и выступил ему навстречу...
      Великий сэр Ланселот замолк, вспоминая подробности той удивительной встречи, и рыцари не смели дышать, чтобы не нарушить ход воспоминаний моего славного предка. Вот только король, не сдержавшись, как всегда, испустил дух.
      - Так вот, я выступил ему навстречу. Клянусь шпорами моего короля, я никогда не видал ничего подобного! Явившееся чудище было грозно, как сто тысяч драконов Нижней Лотарингии, и жутко, как двести тысяч драконов Верхней Саксонии; но, клянусь подошвами сапог моего короля, оно было прекрасно; и, можете поверить мне, сэры, я любовался им! Я, как могу, сэры, опишу вам его, чтобы вы имели хоть какое-то представление о том, что мне пришлось увидеть!
      
      Двумя драгоценными хичкоками сверкали его глаза,
      и зубы его
      сияли
      сотнями
      ослепительных
      делонов и габенов;
      тело его длинное, как тело вестфальского дракона
      было покрыто перьями,
      и блестели они словно мириады
      тарантинов и гайдаев;
      живот его украшали тысячи
      люмьеров,
      и благоухало
      его дыхание,
      и лик его
      был прекрасен.
      
      - Да простит меня мой король, - продолжал сэр Ланселот, обращаясь к изумленным рыцарям, - но, сэры, даже та огромная гуэрра, что горит на рукояти королевского Эскалибура6 , не идет ни в какое сравнение с удивительным линчем, украшавшим голову дракона...
      Да, сэры, я молча, опустив меч, стоял пред этим драконом, и неведомое мне ранее чувство охватило мою грудь. Я... я испугался, сэры, - прошептал Ланселот и, уронив голову, погрузился в молчание.
      Гул недоумения пронесся по зале.
      - Что он сказал?
      - Он испугался, или мне послышалось?!
      - Да нет же, глухой дурак, он искупался.
      - Где искупался?
      - Не иначе, как в крови дракона, - так перешептывались между собой рыцари, ожидая, пока Ланселот продолжит свой рассказ.
      - Нет, сэры, вы не ослышались, - чуть слышно промолвил мой великий предок. - Я ИСПУГАЛСЯ!
      В зале воцарилась мертвая тишина, и даже сэр Ленком перестал бубнить; пораженные неслыханным откровением великого Ланселота, рыцари не могли поверить своим ушам.
      - Этого не может быть, - заплакав, прошептал король Артур, - не может быть, чтобы мой храбрейший рыцарь...
      - Да Ланселот просто пошутил, - воскликнул, заулыбавшись от уха до уха, известный весельчак дон Компрачикос, и вслед за ним все засмеялись остроумной шутке моего великого предка.
      - Нет, сэры, - оборвал веселье сэр Ланселот, - я действительно испугался! Можно сказать, я впервые в жизни испытал, что такое страх!
      И в наступившем молчании сэр Ланселот продолжал:
      - Да, сэры, я испугался. Испугался, что, убив этого дракона, я навсегда лишу мир удивительной красоты!
      Бурными аплодисментами встретили рыцари это признание великого сэра, а тот скромно отвергал восторги слушателей.
      - Итак, джентльмены, я не знал, что делать. С одной стороны, это животное непременно надо было убить; с другой стороны, мне не хотелось убивать столь прекрасное создание. Но я отбросил колебания, рассудив, что природа горазда на выдумки; и если я даже убью этого дракона, то она непременно создаст нового, еще более ужасного и прекрасного. И я поднял меч и бесстрашно шагнул вперед...
      Сорвав очередную порцию бешеных рукоплесканий, сэр Ланселот, прижав руку к сердцу, встал, поклонился и, опрокинув очередную кружку эля, поведал окончание этой леденящей душу истории.
      - Мы - я и дракон - бились несколько дней без перерыва на обед. Несколько раз заходила и вставала луна, а мы все не могли закончить бой. Меч мой иступился, а это мерзкое животное было настолько неблагородно, что не давало возможности заточить его, что, согласитесь, сэры, довольно непорядочно для воспитанного дракона, и тогда я взял меч двумя руками и стал работать мечом как дубиной...
      - Сэр Ланселот, а как же девушки? - перебил на самом интересном месте один молоденький рыцарь. На него тут же зашикали все остальные, а сэр Ланселот лишь отмахнулся:
      - Девушки - потом. Так вот, я стал работать мечом как дубиной, и мне удалось прищемить ему хвост, прищемить так, что дракон завопил. А пока он вопил, я, не теряя времени, зашел, по всем правилам, слева, и довершил начатое. Вскоре все было кончено. Поверженная тварь валялась у моих ног...
      - А как же девушки? - нетерпеливо пискнул молодой рыцарь.
      - Девушки... Ах, мой молодой друг... - грустно улыбнулся мой великий предок. - Пока я сражался с драконом, девушки, не теряя времени, вышли замуж, и та, которой я мечтал посвятить этот подвиг, не была исключением. Да-да, юноша. Увы, такова доля всех рыцарей на свете - пока ты, рискуя жизнью, убиваешь ради любимой дракона, она тем временем выходит замуж; и обиднее всего то, что мужем ее, как правило, становится человек, ни разу в жизни не убивший ни одного, даже самого завалящего дракончика...
      Вот почему я до сих пор остаюсь убежденным холостяком, юноша! И вот почему я до сих пор один-одинешенек в этом мире, - горько сказал сэр Ланселот, и все рыцари печально закивали шлемами; все они, особенно те, кто были женаты, после слов великого сэра вдруг остро почувствовали сладкую горечь тяжелой доли рыцаря - всегда быть одиноким в этом мире...
      - Да, сэры. Мне досталась единственная награда - чувство честно выполненного долга, - грустно поведал сэр Ланселот. - Впрочем, в качестве трофея, и для того, чтобы вы, джентльмены, могли представить себе, с каким чудовищем мне пришлось столкнуться, я отобрал у этой твари еще кое-что...
      И сэр Ланселот достал из широкого панциря некоторый длиннющий предмет, завернутый в парчу.
      - Три пера, - гордо объявил великий сэр. - Три пера - это все, что я смог привезти из далекой Мексики, все, что осталось мне на память о моей несостоявшейся любви. Три пера последнего великого дракона,- благоговейно произнес сэр Ланселот и развернул парчу.
      Огромные, длиною более тысячи футов7 сверкающие перья предстали глазам ошеломленных рыцарей; три пера пошли по рукам.
      - Никогда бы не поверил, если бы не видел собственными глазами... - бормотал король Артур, перебирая их.
      - Вообразите себе, сэры, - улыбаясь, говорил мой великий предок, - вообразите себе - когда я спустился с горы, эти туземцы приняли меня за Бога. Да, сэры, я - скромный рыцарь, был в глазах этих невежественных людей Богом, ибо сумел одолеть дракона. Не знаю, сэры, создаст ли когда-нибудь природа вновь такое же чудовище? Хочется верить, что да...
      И, право, я был бы не прочь остаться с ними! Но разве мог я навсегда покинуть милую Британию! Я обещал им, что вернусь, и они до сих пор ожидают меня...8
      Воспользовавшись суматохой, вызванной его удивительным рассказом, сэр Ланселот незаметно достал из-под забрала джокера и неожиданно сказал:
      - Ну, что Ваше величество, может откроем карты?
      
      Глава вторая
      в которой сэр Ланселот открывает карты
      - Ну, что Ваше величество, может, откроем карты? - нетерпеливо вопросил сэр Ланселот.
      - Изволь, - не стал спорить король Артур.
      Великие сэры замерли, ибо никому еще не удавалось выиграть у короля Артура - королю всегда невероятно везло. Даже таким мастерам, как сэр Персиваль или, скажем, сэр Гамма Дрилл, не говоря уже о сэрах Чипсе и Крекере, ни разу не удавалось даже отыграться; и потому понятно то неописуемое волнение, с которым рыцари следили за поединком. Напряжение усиливалось еще и тем обстоятельством, что сэр Ланселот уже давненько не брал колоду в руки - великий сэр держал карты в руках второй раз в жизни9.
      - Кстати, дорогой сэр Ланселот, а на что мы играем? - коварным вопросом остановил король Артур уже готового открыть карты сэра Ланселота.
      - На что будет угодно вашему величеству, - тут же ловко вывернулся мой великий предок, чем немедленно вызвал бурю восторженных аплодисментов собравшихся.
      - Ну, что ж, годится, - отвечал король. - Откроемся.
      Медленно, одну за другой, открывал свои карты сэр Ланселот, и каждая открытая карта вызывала бурю восторга у присутствующих. Вот какая умопомрачительная комбинация предстала взорам благородных рыцарей:
      
      Пиковый туз!
      АПЛОДИСМЕНТЫ.
      Трефовый туз!
      ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ.
      Червовый туз!
      БУРНЫЕ АПЛОДИСМЕНТЫ.
      Бубновый туз!
      ОВАЦИЯ.
      И,
      в довершение всего,
      ослепительную по красоте комбинацию
      венчал
      ДЖОКЕР!
      Зал ревел от восторга.
      Никто никогда еще не собирал таких карт, и никому еще так не везло в игре с королем Артуром, и тщетно призывал к порядку разошедшихся рыцарей не терпевший шума волшебник Мерлин10 .
      - Что ни говори, а чувствует Ланселот комбинацию, - одобрительно журчал Рыцарь Здорового Образа, великий сэр ван Тэсс, - вот это рыцарская комбинация. Это вот я понимаю.
      - Да уж, - завистливо говорил сэр Персиваль, - настоящая комбинация. Не какая-нибудь дамская комбинашка.
      - В чем, в чем, а в комбинациях Ланселот знает толк, - соглашалась с ним дальняя родственница великого сэра Аль Ад-Доба, неуклюжая дама, леди Корел графиня Дро, игриво посматривая на великого сэра.
      - И заметьте, благородные сэры, - взволнованно кричал сэр Крекер, - никакого жульничества! То есть, ни малейшего! Не то, что у некоторых, - он злобно посмотрел на своего приятеля сэра Чипса, - ни малейшего жульничества!
      
      Глава третья
      в которой великий король Артур посылает великого сэра Ланселота очень далеко.
      Лишь мой великий предок сохранял полное спокойствие и, посмеиваясь в забрало, наливал себе эль, дожидаясь, когда утихнет буря восторгов.
      Настала очередь короля открывать карты.
      И мертвая тишина воцарилась в зале, когда рыцари увидели королевскую - прошу прощения за невольный каламбур, - поистине королевскую комбинацию. Потрясение, испытанное свидетелями этого поединка, было так велико, что некоторые падали в обморок, а сэр Де Билл - тот просто заснул летаргическим сном.
      Улыбка исчезла с забрала сэра Ланселота, и впервые в жизни мой великий предок потерял самообладание.
      - Этого не может быть, - бормотал он, рассматривая карты короля и не веря своим глазам. - Этого не может быть...
      Настала очередь торжествовать королю Артуру. Такой удивительной комбинации еще не знали рыцари Круглого стола. Вот что лежало на столе пред королем:
      
      Пиковый туз!
      и
      ЧЕТЫРЕ
      джокера!
      
      - Я выиграл, дорогой Ланселот11 ! - объявил король Артур громовым голосом и поднялся во весь свой огромный рост; теперь уже ничто не напоминало в нем того немощного, испускающего дух старика, каким он был в начале этого удивительного повествования.
      Ланселот поднял глаза на короля.
      - Я готов исполнить все, что прикажет мой король, - голос великого рыцаря вновь звучал твердо и уверенно. - Я всегда плачу по своим долгам!
      Король кивнул и обратился к волшебнику Мерлину. Тот начал быстро шептать что-то на ухо королю, злобно посматривая на моего великого предка 12 .
      Король колебался - принять ли совет Мерлина? В том, что вредный старик, пытаясь сжить со свету Ланселота, опять подает грязные советы королю, рыцари не сомневались, и потому все как один были на стороне великого сэра.
      Сэр Ланселот, гордо подняв голову, невозмутимо ждал решения короля.
      А тот произнес всего лишь одно слово.
      - Грааль13 , - сказал король Артур и в наступившей тишине сел на место.
      В тягостном молчании пребывали рыцари. Случайно залетевшая муха завязла в этой тишине и бездыханным трупом упала в эль.
      - Я так и знал, - мрачно сказал сэр Брюс Галльтерр, отставляя чашечку с погибшим насекомым. Но не пояснил, что он имел в виду.
      В знак того, что он верно понял задачу, сэр Ланселот наклонил голову. Его, казалось, совсем не удивил приказ короля.
      В стороне злобно хихикал Мерлин.
      - Но, послушайте, ведь он не может отправиться в путь один! - вскричала королева.
      - То есть, я хотела сказать... Ведь был такой закон... Или нет?
      Отбросив (...)14 , она смотрела на Ланселота.
      - Ведь за Граалем - только вдвоем?
      - Да, моя королева, - тихо отвечал Ланселот, - только вдвоем.
      
      Казалось, что от наступившей тишины в зале померкли свечи. Мерлин изредка метал короткие молнии, и их отблеск играл на рыцарских латах.
      - За Граалем - только вдвоем, моя королева, - повторил сэр Ланселот, откидывая забрало. - Впрочем, если мой король, - сэр Ланселот даже не смотрел на Мерлина, - если мой король желает моей бессмысленной гибели после долгих и тяжких скитаний - я покоряюсь воле великого Артура.
      С этими словами мой великий предок упал на колено15 .
      
      Глава четвертая
      в которой сэр Персиваль исчезает, а сэр Крекер заглядывает в бездну отчаяния.
      Сэр Ланселот посмотрел на рыцарей. Увидав в их глазах дружеское сочувствие, мой великий предок повеселел и хлопнул пару кружечек эля.
      - Точно. Был такой закон. За Граалем - только вдвоем.
      Король потеребил забрало.
      - Заставить я никого не могу, но, сэры, может быть, кто-то по доброй воле составит компанию Ланселоту? Сэр Персиваль? Сэр Персиваль?!
      Но сэр Персиваль пропал. Только что он сидел за столом. Только что он сдувал пену с эля. Только что он подрезал ногти стилетом тончайшей работы толедских мастеров. Вот она, пена - покоится на забрале старого дурака сэра Ленкома. Вот он - двухфутовый стилет, небрежно вонзенный в стол. Разбросаны и благоухают обрезки ногтей, а сэра Персиваля нет. Пропал великий рыцарь, как и не было его на свете.
      - Уж не фея ли Моргана унесла его? - засуетились рыцари, нащупывая в карманах свои амулеты и бормоча заклинания.
      - Не работает! - вдруг заорал сэр Крекер перекошенным голосом, потрясая своим талисманом - красивой коробочкой, в которой что-то похрустывало и пахло ароматами свежей бейки.16 Он упал на колени, прижимая талисман к груди, и пополз к Мерлину.
      - Не работает, - протянул он коробочку волшебнику. Рыцари старались отвести взгляд от несчастного Крекера, по щекам которого горохом сыпались слезы. На что остается надеяться рыцарю, у которого не работает талисман? Только на свой ум, силу и ловкость. Сэру Крекеру надеяться было не на что.
      Великий Мерлин двумя пальцами принял коробочку из рук Крекера, понюхал и поморщился.
      - У гоблинов брал?
      Крекер кивнул.
      - Вот так, - Мерлин потряс талисманом у носа короля, - ходят к гоблинам. Покупают неизвестно что... Своих волшебников, что ли нет? Попроси, - так, мол, и так, нужен мне амулетик. Неужели для своих не сделаю? Нет, бегут ко всякой нечисти - только бы подешевле взять, лишь бы своих волшебников без куска хлеба оставить... А чуть что - ко мне! Не работает, дескать! Почини, добрый Мерлин!
      Видя, что Мерлин распаляется, король укоризненно пнул Крекера. Притворяшка Крекер жалобно заскулил.
      Гневным взглядом Мерлин обводил зал. Рыцари прятались в забрала, стараясь не встречаться глазами с великим волшебником, ведь у большинства присутствующих амулеты тоже были сработаны эльфами, альвами, гоблинами и прочими карликами. Амулеты Мерлина, что и говорить, были надежны, но дороговаты. Войдя в доверие к королю, Мерлин в свое время выцарапал у него право на единоличное изготовление талисманов. Зная, что рыцарю без амулета просто никуда, Мерлин заламывал просто заоблачные цены. Возмущенные бессовестной обдираловкой, рыцари нажаловались королю. Артур был вынужден издать особый указ о снижении цен на талисманы. Тогда многоумный Мерлин выдумал новый ход. Теперь он предлагал свою продукцию практически за бесценок, но зато ограничил срок действия амулетов. Получалось, что приходилось все равно платить Мерлину, но теперь уже не за сами амулеты, а за волшебные заклинания, продлевающие действие талисмана. И вот здесь уже Мерлин не стеснялся назначать любую цену, какая придет ему в голову. Пробовали жаловаться королю, но тот только разводил руками - формально Мерлин действовал в рамках закона - амулеты стоили недорого, а про заклинания в законах ничего не говорилось. Кроме того, Мерлин постоянно выпускал новые варианты амулетов, к которым надо было покупать новые заклинания.
      Однако, как говорила древняя мудрость волшебников, "падая в один угол, не забывай отражаться в другом". При всем своем хитроумии Мерлин не учел, что смышленые карлики тоже догадаются выпускать талисманы. Объявленные вне закона, карлики не подпадали под указ о запрещении изготовления амулетов, кем бы то ни было, кроме лаборатории Мерлина.
      Карликов не любили. Они разговаривали на своем непонятном, птичье-лягушачьем языке и не признавали никаких законов, кроме тех случаев, когда им это было выгодно. На их слово никогда нельзя было положиться - если карлик говорил "да", это не значило, что он не имел в виду "нет", а если он отказывал, то это могло означать, что он всего лишь говорил "может быть" и хотел поторговаться.
      Надо отметить, что язык карликов вообще отличался выспренними оборотами и даже в переводе был непонятен для простых тружеников меча и щита. Если гоблин говорил приятелю: "Крик журавлей я услышал. В колодец желтые листья упали", то это попросту означало, что наступила осень. А если он говорил: "Лишь медные деньги в кармане. Тления запах погреб наполнил. В сердце тоска поселилась", - то это означало, что карлик задорого купил какой-то продукт, оказавшийся тухлым, и теперь гоблина мучает запоздалое раскаяние за неумеренную щедрость.
      Рыцари считали карликов существами вредными, жадными и коварными, и карлики, в свою очередь, платили рыцарям холодным презрением. Неудобство в общении с этой волшебной нечистью заключалось еще и в том, что все карлики были для рыцарей на одно лицо - плюгавые и желтокожие. Среднему рыцарю было нелегко отличить эльфа от, скажем, фейри, и брауни от альва или гоблина. Так неопытный глаз не видит различий между стимболийским драконом и гетцрейнским ивхемоном, хотя бывалому искателю Грааля не составит труда догадаться, что первый - существо летающее, а второй любит полежать на солнышке после обеда и выбрать соответствующее оружие для внушения этим тварям уважения к славе короля и красоте прекрасной дамы. В то же время, карлики прекрасно разбирались, кто из них есть кто, и очень обижались, когда рыцари путали обращение. Для пещерного эльфа не было оскорбления горше, если его назовут, скажем "Достопочтимый брауни". Многоученые эльфы тут же напускали туману, в котором рыцари просто терялись. А гордые гоблины в подобных случаях тут же вынимали свои карманные рыцареловки или просто расстреливали рыцарей из рогаток. Словом, разговоры с этими обидчивыми существами требовали определенного навыка и осторожности. В различия между вредными народцами рыцари предпочитали не вдаваться и называли их просто - карлики. Карлики тоже не горели желанием разбираться в рыцарских гербах и титулах. Живого рыцаря они называли "железная башка", а мертвого - "железная куча". В учебниках для фейрят предлагалась, например, такая задача: "Встретились четыре железные башки. После них осталось две железные кучи. Сколько гоблинов потребуется, чтобы убрать эти две кучи с дороги, учитывая, что в этот день брауни сварили 150 бочек эля, у фейри праздник, а длина эльфийской реки составляет, в среднем, 300 миль вверх по течению? Количеством вымытой в этот день посуды при решении задачи можно пренебречь".
      Надо отдать должное карликам - при всей своей неуживчивости, склонности к мерзким проделкам, хитрости, граничащей с коварством, и неприятной внешности, они отличались смекалкой и невероятным трудолюбием. Уловив нужды рыцарей, они тут же наладили выпуск талисманов, амулетов, оберегов и прочих полезных магических штуковин. Продукция карликов не отличалась особыми изысками, но была недорогой, а по качеству практически не уступала мерлиновской. Разумеется, риск нарваться на фальшивку или некачественный товар существовал, но основная масса амулетов выполнялась карликами на вполне пристойном уровне.
      Насколько была искусна эта желтокожая братия, говорит хождение в рыцарской среде упорных слухов, что Мерлин, дескать, уже давно не изготавливает амулеты самостоятельно, а поручает эту работу одомашненным карликам. Разумеется, это была всего лишь сплетня, запущенная с целью опорочить профессиональную репутацию великого мага, и верить ей не стоит, но показателен уже сам факт появления подобных инсинуаций.
      Карлики почти не занимались самостоятельной разработкой магических предметов. За образец бралась продукция Мерлина. Причем качество порой было настолько хорошим, что подделки не только ничем не отличались, но нередко и превосходили оригинал. Когда Мерлин стал производить талисманы с ограниченным сроком действия, карлики и здесь нашли выход - они просто подбирали нужные заклинания, и амулет вновь работал.
      Руководствуясь здравым смыслом, - зачем платить больше? - рыцари стали потихоньку прикупать себе амулетики у карликов. Доходы Мерлина падали. Мерлин злился, но поделать ничего не мог. Он пытался брать качеством, выдумывал все новые варианты талисманов, но проклятые карлики запускали точные копии мерлиновских амулетов в широкую продажу едва ли не раньше, чем это делал сам великий волшебник.
      Время от времени Мерлин устраивал на особо зарвавшихся карликов облавы, но карательные меры давали слабый эффект. Глупо упускать возможность озолотиться за счет рыцарей, считали карлики и продолжали ударно трудиться на ниве магической защиты.
      - На, ступай к своим гоблинам. Пусть сами разбираются, - Мерлин ткнул талисман Крекеру.
      Прижав амулет к груди, сэр Крекер, подвывая, пополз на свое место. Мерлин поглядел на рыцарей. Собиралась гроза. Пахло озоном, и кое-кто из благородных сэров уже расчехлил карманные молниеотводы. Мерлин вдохнул воздуха и хотел разразиться громовой речью, когда мой великий предок встал и направился к сэру Крекеру. Мерлин от неожиданности чихнул, а сэр Ланселот, поймав ползущего Крекера за шиворот, оттащил его к своему месту у форточки.
      Стоя на коленях, сэр Крекер с надеждой глядел на моего великого предка и заранее благодарно икал. Сэр Ланселот отобрал у сэра Крекера талисман и задумчиво щупал упаковку. Взоры великих рыцарей устремились на Ланселота. В зале опять воцарилась тишина, которую нарушало лишь икание Крекера и грозное чихание Мерлина. Положив талисман на стол, великий рыцарь вдруг со всей силы ударил по нему ребром ладони. Сэр Крекер в ужасе повалился на пол. Ему показалось, что этот удар ничего не оставит от амулета. Но коробочка, прогнувшись под рукой моего великого предка, через миг вновь приняла прежние очертания. Ланселот потряс коробочку, понюхал и протянул сэру Крекеру:
      - Держи. Хороший талисман. Работает, кстати.
      Все еще не веря своему счастью, Крекер протянул дрожащие пальцы к талисману. Ланселот меж тем, отвернувшись, скучал, наливая себе эль.
      Огладив талисман, Крекер, заикаясь, прошептал заклинание. Секунду или две ничего не происходило, и робкая надежда уже расправила крылья, готовясь покинуть несчастного сэра...
      Коробочка зашипела, запрыгала в руках сэра Крекера, словно уж на сковородке. Негромко хлопнув, талисман выбросил столб черного дыма. По залу душной анакондой пополз аромат паленой бейки.
      - Работает! - заорал сэр Крекер. Лицо и руки благородного сэра были покрыты черной сажей.
      Рыцари закашлялись. Мерлин выкрикнул заклинание и помахал посохом. Дым рассеялся.
      - Клянусь бородой Мерлина - работает! - вопил Крекер. Он бегал по залу и совал каждому под нос свой амулет. - Я сначала думал, что все - не работает. А оно - вот оно как! Я сдуру заклинание против драконов сказал, - втолковывал он сэру Марципану, сияя от счастья. Сэр Марципан морщился и пытался отпихнуть навязчивого сэра Крекера. - Хорошо еще, что не противусолонь повернулся. А то сейчас как бабахнуло бы!
      Мой великий предок, улыбаясь, глядел на сэра Крекера. Что и говорить, в этом был весь Ланселот - приносить людям счастье он считал своим долгом.
      Мерлин отнюдь не разделял чувств моего великого предка. Метнув пару молний в потолок, он поднял посох и направил его в спину ошалевшего от радости сэра Крекера. Быть бы несчастному сэру Крекеру кучкой пепла, но его спас неожиданный крик:
      - Нашел!
      
      Глава пятая,
      в которой сэр Персиваль находит то, что искал,
      и потом почти никому не мешает.
      - Нашел! - потряс своды замка рыцарский крик.
      Мерлин опустил посох. Все как один повернулись к Круглому столу и уставились на пыльного сэра Персиваля, вылезшего из-под стола.
      - Нашел, - повторил сэр Персиваль, смеясь от души.
      - Что нашел?! - закричали рыцари.
      - Неужели Грааль? - с надеждой спросил сэр Ланселот.
      - Грааль? - удивился Персиваль. - Какой Грааль? Нет. Я тут уронил...
      Он встретился взглядом с Мерлином и помрачнел. Потом перевел взгляд на короля и стал совсем скучным.
      - Что. Уронил? - раздельно выговаривая слова, спросил король Артур.
      - Я это... Ну, случайно... а там темно, под столом... весь в пыли вымазался... А вообще, я королю верный слуга... Я за короля - что хотите... А уж за королеву...
      Сэр Персиваль продолжал нести какую-то чепуху, пока Мерлин не треснул его по голове посохом.
      - Запонка потерялась, - прошептал Персиваль.
      - Запонка? - переспросил Мерлин.
      Персиваль кивнул.
      Мерлин еще раз от души треснул его посохом. Больше в этот день Персиваль никого не беспокоил, был на удивление тих и почти никому не мешал, лежа под столом.
      
      Глава шестая,
      которая повествует о верных друзьях
      великого сэра Ланселота.
      Мерлин еще раз призвал рыцарей к порядку, бросив в зал пару молний. Король дождался тишины и откашлялся. Сэр Ланселот украдкой, чтобы не заметил Мерлин, делал знаки внимания королеве. Королева томно хихикала, прикрываясь кружкой с элем.
      - Итак, вернемся к нашим... нашим рыцарям, я хотел сказать. Заставить кого-то поехать с сэром Ланселотом я не могу, но может быть, кто-то по доброй воле?..
      Сэр Ланселот улыбнулся. За каждым забралом он видел поддержку и был уверен, что далекое и опасное путешествие непременно состоится. Но не в этот раз и не сегодня.
      - Я жду, - напомнил король.
      Грохот упавшего кресла распугал белокрылых голубей, стаями круживших возле замка, и заставил вздрогнуть храбрые сердца от неожиданности. Это поднялся со своего места граф сэр Дюк - мрачная личность с тяжелым характером.
      Предательство друзей - вот что наиболее угнетало моего великого предка. Поэтому он всегда верил своим друзьям, чтобы не отягощать сердце тяжелыми подозрениями. И до последнего мига сэр Ланселот был честен с собой и с другими.
      Глядя на тяжелую тень, небрежно отброшенную сэром Дюком, сэр Ланселот размышлял - не окажется ли он предателем? Ведь столько лет они были в одном месте, столько лет пили из одного кубка... "А ведь, пожалуй, я зря доверял этому графу, - думал Ланселот. - Эвон, характер-то у него - чай, не сахар... С таким не Грааль искать, а...". Сэр Ланселот не додумал, что можно искать вместе с сэром Дюком, потому что тот произнес:
      - Я не поеду.
      Король не успел остановить великого Мерлина, который вылез, как всегда, не вовремя:
      - А почему это?
      Речь сэра Дюка, к сожалению, была короткой - не более получаса. К сожалению - потому что мало кто из рыцарей обладал столь сильной, выразительной манерой выступать перед публикой. Да, эта речь не отличалась изяществом, и дамы вынуждены были на время удалиться из зала. Но слова сэра Дюка - острые, как шпоры короля, и тяжелые, как тучи, были образцом риторики настоящего рыцаря. Молодые воины судорожно записывали за сэром Дюком, а те, кто не умел писать, пытались запомнить хоть один оборот, хоть пару сравнений, чтобы блеснуть потом настоящей мужской речью перед друзьями.
      Сэр Дюк вкратце описал историю своих отношений с сэром Ланселотом. Чуть менее кратко напомнил родословную великого рыцаря, и, как мог, выразил свое отношение к его родственникам. Несколькими штрихами он обрисовал свое мнение по поводу Грааля и его поисков. Сэр Дюк не жалел красок, описывая характер и внешность своего друга Ланселота. Рыцари дивились - куда подевалась обычная мрачность сэра Дюка? Да полно, не подменили ли этого сурового воина? Легкий, искрометный юмор, к месту вставленные шутки, полные мягкой иронии воспоминания о совместных походах как-то не вязались с привычно нелюдимым образом сэра Дюка.
      "Даже сесть на коня в одном поле с сэром Ланселотом - слишком большая честь", - развел руками рыцарь и попросил короля освободить его от этой почетной, но непосильной для него обязанности - поиска Грааля вместе с сэром Ланселотом.
      - Мы с Ланселотом слишком хорошо знаем друг друга, - сказал сэр Дюк, - боюсь, наша компания будет неприлично шумной для такого благородного дела, как поиски Грааля.
      Сэр Дюк сел на место под овации рыцарей.
      Мой великий предок склонил голову, чтобы скрыть недостойное мужчины выражение радости. Сэр Ланселот был счастлив, что у него есть такой друг, который не боится в лицо королю сказать всю правду.
      Подняв глаза, он встретился взглядом с сэром Дюком, лицо которого вновь приняло обычное суровое выражение. Сэр Дюк опустил руку под стол и сжал кулак, предназначая этот жест моему великому предку. Сэр Ланселот сделал в ответ неприличное движение ногой и засмеялся. Столь искусно подавали друг другу рыцари тайные знаки, что даже Мерлин не заподозрил, что это был не просто обмен любезностями, но выражение истинных чувств великих рыцарей.
      Многое было сказано в этот день в рыцарском зале. Рыцари выслушали герра Бреда, который очень хотел поехать искать с Ланселотом Грааль, но не мог, к сожалению, отложить срочные дела. Всех тронула речь сира Мессира, который поведал о чем-то важном, но никто не понял, о чем - благородный рыцарь говорил на нижнерейнском диалекте старофранцузского языка. Впрочем, ясно было, что он тоже не поедет.
      Сэр Ленком притворился спящим, хотя его никто и не собирался спрашивать. Сэра Персиваля тоже не трогали, деликатно стараясь не нарушить уединение великого рыцаря.
      Последним выступил сэр Крекер. Он ничего не сказал, а просто подошел к сэру Ланселоту и с чувством пожал руку моего великого предка. Тактичность, которой никак нельзя было ожидать от сэра Крекера, по-настоящему тронула сэра Ланселота. Крекер знал, что великий рыцарь с трудом переносит его общество, и предпочел отказаться сам, не дожидаясь вежливого отказа со стороны моего великого предка.
      Сэру Ланселоту казалось, что у него вырастают крылья от гордости за своих друзей. Никто не согласился сопровождать его, и это означало, что поиски Грааля откладываются на неопределенное время. Сэр Ланселот полагал, что со временем король забудет о своем поручении, да и, если что, потом можно будет сослаться на какие-нибудь неотложные дела. Мой великий предок намеревался подольше погостить в замке. Он рассчитывал этим же вечером случайно встретиться с королевой и попросить оценить новые подлатники, которые великий сэр по случаю прикупил, будучи проездом в Мексике. Сэр Ланселот неважно разбирался в вопросах моды и во всем полагался на вкус королевы.
      Королева, со своей стороны, уже слышала о необыкновенной красоты подлатниках, которые мой великий предок привез из Мексики, и ей не терпелось увидеть их воочию. Хотя она и считала, что у сэра Ланселота врожденный вкус, ей льстило то внимание, с которым мой великий предок относился к ее мнению.
      Король хмуро оглядывал присутствующих, подозревая заговор. Мерлин сердито жевал бороду. Сэр Ланселот придумывал слова, с которыми он обратится к королеве. Рыцари вернулись к своим занятиям.
      Вдруг Мерлин потянул короля за руку. Великий волшебник и король Артур удалились в соседнюю залу. Сэр Ланселот видел, как Мерлин, держа Артура под локоток и тряся своим нелепым колпаком, что-то яростно нашептывает королю в ухо. Нехорошее предчувствие обняло моего великого предка, и, увы, дорогой читатель, интуиция не подвела его.
      
      Глава седьмая,
      в которой Ланселот беседует со своим другом
      сэром Финнеганом, а сэр Крекер роняет запонку.
      
      Едва Мерлин увел короля, дверь отворилась, и в залу вошел с ежевечерним докладом верховный хранитель замковых ключей, сэр Финнеган. Добродушный толстяк, всеобщий любимец, он уже давно оставил рыцарские забавы, предав свою судьбу охранению удобства короля. Особый вес сэру Финнегану придавала трехфунтовая связка ключей от королевской темницы.
      Ликованием встретили великие рыцари сэра Финнегана. Тех, кто от избытка счастья прятался под стол, сэр Финнеган даже не пытался искать. Он обнимал старых знакомых, хлопал по забралу молодежь и делал знаки внимания благородным дамам - а как еще должно вести себя тому, кто имеет ключи от самых сырых темниц замка?
      - Ланселот! - заорал сэр Финнеган, опознав за серебряным забралом лик моего великого предка. - Дружище!
      - Где ж ты пропадал? Уж не в Америку ли подался, на старости-то лет?
      - Да, так... Америка.. Что ж, сразу - Америка... В Мексику вот тут съездил... - скромничал сэр Ланселот.
      - В Мексику... Хе-хе, в Мексику - дело благородное. Все не в Америку... - растроганно мял латы Ланселота сэр Финнеган, а мой великий предок отвечал широкой улыбкой старому другу.
      - А я тут скучаю - где ж ты мой дружок? И, кажется, комнатка готова, и крысок повывели, и шашки готовы, - только Ланселота не хватает! - шутил сэр Финнеган.
      - Давненько не брал я шашек в руки, - притворно вздыхал мой великий предок. - Ужо, забегу к тебе, мой друг...
      - Забеги, сэр мой дорогой, забеги, - соглашался сэр Финнеган. - Темница не темницей кажется, раз ее такое солнце не освещает, как сэр Ланселот.
      Он подмигнул моему великому предку и продолжал:
      - Вот пришел за сэром Крекером - пригласить его на вечерок-другой в гости. У нас, - да ты ведь не знаешь! - новый палач появился...
      Сэр Крекер задребезжал латами и пополз под стол, в компанию к сэру Персивалю. Делая вид, что не замечает движений сэра Крекера, толстяк Финнеган продолжал:
      - ... в шашки играет - лучше не садись. Всех обыгрывает! Вот, думаю, надо его с сэром Крекером познакомить. Устроить турнир... Ба, да где ж ты, друг мой, сэр Крекер?
      Крекер вылез из-под стола.
      - Запонку уронил, - буркнул он, отряхиваясь.
      - Я и говорю - турнир устроить! Палача поближе узнаешь - полезное знакомство...
      Сэр Крекер опять полез под стол.
      - Оставь его, - обнял Ланселот сэра Финнегана, усаживая хранителя ключей рядом с собой. - Расскажи лучше, пока короля нет, что нового в замке.
      Сэр Финнеган присел за стол рядом с великим сэром.
      - А что может быть нового в замке? - раздумчиво наливал себе эль сэр Финнеган. - Все по-прежнему. Текучка большая, работа нервная...
      Понизив голос, Финнеган говорил:
      - Плохие времена настают, друг мой. Я уж надеялся, что ты не вернешься. Остался бы в своей Мексике...
      Ланселот украдкой показал носом на королеву.
      - Ну, если что так... - сэр Финнеган грустно усмехнулся. - Что рассказать тебе... Драконы распустились совсем. Карлики обнаглели. Мерлин повадился всех в измене подозревать... Ничего хорошего здесь уже не будет, Ланселот, поверь мне, старому другу. Кстати, у меня есть тут адресок одной королевы - может, съездим, познакомлю?
      Финнеган развеселился.
      - Слушай, рассказываю тебе свежий анекдот. Значит, возвращается неожиданно один рыцарь к себе в замок из похода. А его жена...
      - Да меня тут за Граалем вроде посылают...
      - Вот как? - Финнеган подвинулся ближе к Ланселоту. - Ну, так считай, что тебе повезло. Уезжай немедленно. Прямо сейчас садись да уезжай!
      - Мерлин что-то затевает, точно тебе говорю, - зашептал он Ланселоту в забрало. - Только между нами... Палача нового прислали. А зачем нам новый палач? У нас и старый без работы сидел. Мерлин себе охрану набрал. А зачем ему охрана? Говорит, карликов будет усмирять. Да кому они мешают? Ну, безобразят, конечно, но в меру ведь. Да и королева...
      - Не могу я один уехать - закон не позволяет...
      Сэр Финнеган удивленно посмотрел на рыцарей за Круглым столом, на что мой великий предок, скрывая гордость за своих друзей, отвечал:
      - Никто не поедет со мной.
      - Послушай, Ланселот... - зашептал было Финнеган, но тут в залу вошел король. Сделав жест Ланселоту, означавший просьбу подождать, сэр Финнеган вскочил и, с неожиданной для его комплекции резвостью, бросился навстречу Артуру.
      Склонившись, сэр Финнеган ждал, пока король сядет во главе Круглого стола.
      
      Глава восьмая,
      в которой сэр Финнеган докладывает королю,
      сэр Ланселот дарит своему другу некоторые мексиканские подарки, а великий король выясняет,
      кто же в замке король.
      Доклад сэра Финнегана был недолгим. Сообщив о количестве запасов, зачитав предсказание замкового астролога о погоде на завтра, он замер в поклоне, настолько низком, насколько позволял благородный живот, ожидая ответа короля.
      Словно забыв о существовании хранителя ключей, Артур не спешил отпускать Финнегана. Допив эль, король любовался игрой света в искрящейся пене. Сэр Финнеган терпел боль в позвоночнике и слушал шипение артрита, который подбирался к суставам колена. Сэр Крекер хихикнул из-под стола.
      - Можешь идти, - сказал король, оторвавшись от созерцания бриллиантовой капли на дне бокала.
      Боясь разогнуться, сэр Финнеган отступил на шаг. Он бы упал, если бы не крепкая рука моего великого предка. Сэр Ланселот опять оказался на месте в нужный момент и помог выпрямиться своему другу. Уже почти у выхода из залы сэр Финнеган повернулся.
      - Мой король...
      Стараясь казаться благодушным, сэр Финнеган коснулся пальцами лба, сгоняя ненужную бледность, и улыбнулся сэру Крекеру.
      - Мой король, может, вы изволите решить судьбу молодого рыцаря, который томится сейчас в замке?
      Король пожал плечом, рассматривая причудливые круги на столе, оставленные кружкой с элем.
      - Отруби ему голову, - быстро сказал Мерлин, махнув рукой. Этот жест означал: "Уходи, и не задерживай короля". Король рассеянно кивнул.
      - Значит, отрубить голову? - на всякий случай уточнил Финнеган.
      - Что за рыцарь? - спросила королева.
      Нежный голос жены встряхнул короля. Артур посмотрел на Финнегана.
      - Ну... рыцарь. Томится в темнице, все, как полагается...
      - Отрубить голову! - крикнул Мерлин, отсылая рукой Финнегана, и склонился к уху короля.
      Королева тут же прильнула к другому уху короля. Артур вскочил и хлопнул ладонью по столу.
      - Кто в замке король?! - заорал Артур.
      Рыцари замолчали. Финнеган попятился к выходу. Король оттолкнул Мерлина. В наступившей тишине раздались негромкие хлопки одной ладонью - это мой великий предок аплодировал искусному броску короля, после которого волшебник не успел перевернуться, и упал на брюхо, по-лягушачьи раскорячив ноги.
      Сэр Крекер хихикнул из-под стола.
      Коротко кивнув Ланселоту, Артур осмотрел зал. Склоненные головы рыцарей подтверждали, что - да, король в замке все-таки Артур. Убедившись в этом, король уже хотел вернуться к созерцанию бриллиантовых капель на дне кружки. Невероятным усилием воли он оторвался от этого занятия и взглянул на хранителя ключей.
      - Так что там с молодым рыцарем? И за что он попал в темницу? Кажется, я не отдавал таких приказов...
      Сэр Ланселот помог сэру Финнегану выпрямить колено и незаметно показал хранителю ключей на королеву.
      - Юноша пересекал границу без документов, - молвил сэр Финнеган. - Нам пришлось его задержать - согласно указу великого Мерлина...
      - Отрубить голову... - пробурчал Мерлин, отряхивая колпак. Сэр Финнеган не устрашился ядовитого взгляда великого волшебника. Опираясь на руку моего великого предка, он продолжал:
      - Моя королева, ведь отрубить голову юноше, который едва достиг мужского возраста - невелика честь. Хотя у нас есть новый палач - знаете, королева, он разрубает нитку на лету! О, этот парень отрубит не только голову...
      Здесь мой великий предок грубо прервал речь сэра Финнегана. Увидев, что Мерлин запустил руку в складки балахона, сэр Ланселот надел на шею хранителя ключей амулет от яда. Усмехнувшись, Мерлин прочертил крючковатым пальцем в воздухе некую загогулистую фигуру. Но не успел Мерлин произнести заклинание, как Ланселот уже надевал кольца защиты на большие пальцы сэра Финнегана.
      Мерлин потянулся к посоху.
      - Знаешь, приятель, - Ланселот встал перед Финнеганом, заслоняя друга от Мерлина, - я привез тебе кое-что из Мексики...
      Ланселот снял браслет с правого запястья и надел на левую руку Финнегана.
      - Безделушка, конечно. Так, сувенир... Туземцы уверяют, что с этим браслетом молния отскакивает от тебя и бьет в атакующего.
      - Ох, уж эти мексиканцы... Придумают же... - Сэр Финнеган, посмеиваясь, оглаживал браслет.
      Мерлин отложил посох.
      - Так что там с рыцарем? - спросил Артур.
      - Томится, мой король, - отвечал сэр Финнеган. - А уж на что рыцарь смышленый - даже отпускать жаль. Вообразите себе, королева, догадался ведь и ход под тюрьмой прорыть, и стражу подкупить не забыл! Ах, если бы все узники были такие! А в шашки играет - хоть за доску не садись...
      - Значит, ход прорыл?.. - засмеялся Артур.
      - Прорыл, мой король, - заливался Финнеган в ответ. - Уж совсем чуть-чуть осталось, пара-тройка футов, - и он на свободе! Я уж и охранника предупредил - мол, смотри, как бы не разрушилась стена-то.
      - Ну, пусть бежит, - махнул рукой Артур. - Сухарей ему на дорогу - не забудь. Заслужил.
      - То есть как это - "пусть бежит"?! - схватился Мерлин за бороду.
      - Я сказал - пусть бежит!
      Рыча от злобы, Мерлин дергал бороду, словно выкорчевывая сорняк сомнения, невесть как возросший в саду мудрости. Сэру Ланселоту на миг показалось, что великий волшебник вот-вот лишится не только бороды, но и нижней челюсти.
      - Впрочем, нет. - передумал король. - Веди-ка его сюда. Посмотрим, что это за рыцарь...
      Финнеган вышел за дверь и отдал приказания страже.
      Сэр Ланселот с недоверием смотрел на Мерлина. Волшебник успокоился, и в глазах его появился хищный блеск, который, как очень хорошо знал мой великий предок, не предвещал ничего хорошего.
      
      Глава девятая,
      в которой звучит нежный хрустальный звон,
      и мы знакомимся с юношей, которому предстоит стать великим рыцарем.
      После некоторого томительного ожидания дверь распахнулась, и в зал ввели юного рыцаря. Если бы сэр Ланселот обладал слухом чешуйчатопальцевого тариона, который, как известно, может слышать даже звук текущей в жилах крови, то мой великий предок, наверное, оглох бы от хрустального звона. Этот звук был нежным и вместе с тем оглушающим, будто тысячи бокалов нежнейшего стекла сдвинули в единой здравице - то была мелодия разбивающихся сердец прекрасных дам, когда они увидели молодого рыцаря.
      Мой великий предок, конечно, не мог слышать этого хрустального звона женских сердец. Но и его великое сердце тоже не могло не исполниться благородной приязни к юноше.
      Светлый взгляд юного рыцаря словно мягким утренним светом осветил залу. На щеках, еще не знавших прикосновений лезвия цирюльника, играл легкий румянец. Волосы он стриг коротко, как и подобает скромному юноше, еще не успевшему прославиться подвигами.
      Сэр Тим, безусловно, был красив. Но не той хрупкой красотой женственности, что присуща, увы, многим молодым людям его возраста в наши времена. Его красота была скорее гордым великолепием едва распустившегося цветка мужества и благородства, отваги и силы.
      На юноше была легкая полосатая кольчуга, тут же ставшая предметом зависти многих рыцарей в зале, - искусный мастер сплел этот доспех из колец разных металлов. Полоса золота сменялась серебром, а затем ярко-красной медью. Когда юноша двигался, то кольчуга, постоянно меняя цвет и переливаясь то золотом, то серебром, то медью, напоминала чешую столь редкого в наши дни антрибоскарского дракона, хорошо известного по книге "Нравоописание редчайших зверей и гадов" Филона Мармуртского.
      Юноша поклонился королю и королеве, Мерлину и всем присутствующим рыцарям.
      - Назови свое имя, рыцарь, и расскажи о себе, - благосклонно улыбнулся король.
      - Мое имя - сэр Тим17 . Я пересекал ваше королевство, следуя домой. Я не делал никому зла и прошу великого короля только об одном - позволить мне покинуть его страну, - приложив руку к сердцу и склонив голову, отвечал юноша.
      Король кивнул и сказал:
      - Я вижу, вы уже опытный рыцарь, раз пустились один в столь далекое и опасное путешествие?
      Юноша зарделся:
      - Я впервые совершаю рыцарский поход. И мое путешествие не может быть названо опасным. Единственная неприятность, случившаяся со мной, произошла на границе вашего королевства. Но мой отец говорил: "Не тщи себя надеждой, сын, что никогда не наденешь одежд бедняка, и не льсти себе, что избегнешь королевских темниц. Жизнь непредсказуема. Кто ведает, куда приведут нас наши рыцарские тропы?".
      Мерлин вдруг яростно зашептал что-то в ухо королю, брызгая слюной. Король выслушал его совет, и по улыбке Мерлина сэр Ланселот понял - коварство свершилось!
      - Ваш отец - мудрый человек, - сказал король Артур. - Не хотите ли вы продолжить свое испытание и отправиться на поиски Грааля вместе с одним из достойнейших рыцарей в мире?
      Сердце сэра Ланселота сжалось. Значит, вот что придумал изощренный в коварстве Мерлин! Он не отступился от лукавого замысла - злобный волшебник готов был пожертвовать неопытным юношей, лишь бы отправить моего великого предка подальше из замка. Уж кто-кто, а сэр Ланселот прекрасно представлял себе, какие опасности ждут рыцаря в пути. Даже пустившись в дорогу один, сэр Ланселот, рассчитывая на свои силы и опыт, скорее всего, справился бы с заданием короля.
      Но Мерлин понимал, что, поручая моему великому предку в спутники неопытного юношу, обрекает тем самым сэра Ланселота на неминуемую гибель. Зная характер сэра Ланселота, можно было быть уверенным, что великий рыцарь никогда не бросит друга в беде. Неопытный юноша и великий рыцарь на дороге опасностей - можно ли было придумать более гнусную комбинацию?
      Нарушая рыцарские правила, запрещавшие прерывать беседу короля, сэр Ланселот встал и, испросив прощения за дерзость, обратился к юноше, приложив руку к сердцу:
      - Сэр Тим! Прошу не принять мои слова за оскорбление вашей чести. Но моя унылая старость и ваша цветущая юность - есть ли в мире что-то скучнее этого сочетания? У вас, сэр Тим, будут еще приключения - и я уверяю всех присутствующих - вы еще услышите о нем! А тоскливый поиск Грааля - разве с этого должен начинать свою жизнь будущий великий рыцарь?
      - Я готов отправиться в путь один, - продолжал великий сэр, поклонившись королю. - И заклинаю вас отпустить юного рыцаря домой. Обращаясь к сэру Тиму, я прошу его не покидать сиюминутно наше королевство. Мой друг сэр Финнеган почтет за честь стать вашим наставником и показать вам все достопримечательности нашей округи. Не так ли, сэр Финнеган?
      Благородная речь моего великого предка вызвала бурю аплодисментов. Но лучшей наградой сэру Ланселоту был взгляд королевы. Кто, как не женщина, может в полной мере оценить благородство мужчины? Многие, очень многие, не задумываясь, отдали бы за этот взгляд жизнь. Но, увы, даже самым великим рыцарям не часто выпадает эта редкостная удача - взгляд лучшей женщины в мире, настоящей королевы; взгляд, в котором странным образом сочетается глубокая печаль и восхищение, гордость и обещание покорности, свет любви и темная глубина неведомого страха... И не в этом ли, дорогой читатель, состоит великое предназначение рыцарства? Не искупает ли один такой взгляд все невзгоды и тяготы рыцарской службы?
      Но вернемся в замок короля Артура.
      Финнеган, дружески толкнув локтем сэра Тима, что-то зашептал ему на ухо, подмигивая и показывая большой палец. Сэр Тим засмеялся, помотав головой. Тогда сэр Финнеган поводил в воздухе руками, изображая некие аппетитные округлости, и опять что-то зашептал сэру Тиму. Сэр Крекер завистливо следил за ними из-под стола. Не вытерпев, он сказал:
      - А можно и мне в вашу компанию? Я тоже хочу... ну, достопримечательности....
      - Да как же без тебя, друг мой, дорогой сэр Крекер? - завопил сэр Финнеган, делая движение к столу, из-под которого выполз рыцарь. - Да прямо сейчас пойдем, и я тебя с новым палачом познакомлю!.. Уж достопримечательность так достопримечательность!
      Сэр Крекер опять уронил запонку и заполз под стол.
      Мой великий предок недрогнувшей рукой наливал себе эль. И даже десять тысяч Мерлинов не могли бы прочитать по его лицу страшное волнение, наполнявшее сердце великого рыцаря. Отказываясь от сопровождения сэра Тима, сэр Ланселот думал вовсе не о себе, но о юном рыцаре. Скольких видел он неопытных юношей, которые погибали в первой же схватке!..
      - А король-то, король! Хорош король, нечего сказать... Ради этой безделушки, Грааля, готов послать на смерть совсем еще мальчишку! Уж Артуру ли не знать о привидениях в Хиртсберри? А Гилдфрайкская дорога? А о том, что уже два месяца назад у снаббитриксов вылупились детеныши он тоже не ведает?
      Но тогда, почему? Почему так настойчив король? Влияние Мерлина? Кому-кому, но сэру Ланселоту было прекрасно известно о власти Мерлина над Артуром. Но неужели мерзкий старикан совсем заполучил короля в лапы? Нет, сэр Ланселот не мог и не хотел в это поверить. А раз так, то почему король столь покорен воле Мерлина?
      Искать Грааль? Ну, подумаешь, не впервой, наверное. Неделя-другая, и я обернусь, размышлял сэр Ланселот. Знать бы только, где на этот раз оставил Грааль король Артур? У какой-то из своих прекрасных дам? Список приятельниц своего короля сэр Ланселот знал наизусть. Вкусы великого рыцаря и короля по части прекрасных дам, в основном, совпадали, что, конечно, облегчало поиск.
      А быть может, Артур оставил его в одном из замков, куда он ездил с проверкой? Хуже всего, конечно, если он позабыл его у своей двоюродной сестрицы, феи Морганы - вот тут придется повозиться. Злобная тетка Моргана покушалась изучать магию, и встречи с ней обычно сулили всякого рода неприятности - право, нет ничего хуже, чем иметь дело с магом-недоучкой.
      Мой великий предок не без оснований считал себя опытным искателем Грааля. И что скрывать - ему даже нравились эти походы. Нет, в самом деле, все лучше, чем сидеть в замке без дела, хлестать эль и оказывать знаки внимания королеве. Рыцарь ищет Грааль, а служба идет, - примерно таким принципом руководствовался сэр Ланселот. Полная свобода, двойное жалованье, свежий воздух, возможность размяться на досуге, записав на свой счет пару-тройку драконов, - а что еще надо простому рыцарю? Опять же, поиск Грааля сам собой подразумевал знакомства с прекрасными дамами - но, впрочем, это уже отдельный плюс в повседневной работе рыцаря, о котором он совсем не обязан никому рассказывать...
      Но что-то не укладывалось в рассуждениях сэра Ланселота. "Почему Мерлин мечтает, чтобы я убрался из замка - это понятно", - говорил себе сэр Ланселот. "Пока я здесь, Мерлин не смеет захватить полную власть над рыцарями. Мерлин надеется, что меня однажды сожрет какой-нибудь дракон - не дождется. Но почему король так упорствует и хочет отправить меня именно сейчас? И даже готов пожертвовать этим мальчишкой - что уж совсем непонятно. Мерлин опять затеял какую-то хитрую игру" - сделал вывод сэр Ланселот. Что ж, посмотрим, пусть старикашка позабавится.
      Сейчас важнее была жизнь юноши, а не опасность поиска Грааля. Даже если мальчик останется в замке - ничего страшного. Толстяк Финнеган приглядит за ним, и пусть Мерлин только попробует что-то сделать с сэром Тимом..
      "Ну уж нет, - усмехаясь, думал сэр Ланселот. - За Граалем-то я и один съезжу. А вот мальчишку ни я, ни Финнеган не отдадим!". Но глухое предчувствие беды не отпускало великого рыцаря. И, как покажут дальнейшие события, интуиция не обманывала моего великого предка.
      
      Глава десятая,
      в которой дурные предчувствия сэра Ланселота сбываются.
      Сэр Тим хотел выступить с ответной речью, но тут поднялся великий король. В зале воцарилась тишина, ибо, когда встает король, молчат даже мухи.
      - Сэр Ланселот призывает меня нарушить закон... - улыбаясь, сказал король. - Что ж... это право великого рыцаря...
      Сэр Ланселот первым заметил, как неестественная бледность залила королевские черты, и бросился на помощь прежде, чем король пошатнулся. Он успел подхватить своего повелителя под руки и усадить его в кресло. Произошла суета. Рыцари бросились к Артуру, но Мерлин, схватив посох, отогнал их назад.
      - Лекаря! - распахнув двери, закричал в коридор сэр Финнеган. Королева нежно гладила щеку короля, роняя алмазы слез. Великий король открыл глаза.
      - Ланселот... - слабо позвал он.
      Мой великий предок склонился над королем, оттеснив Мерлина.
      - Послушайте, Ланселот, - еле слышно шептал король, - Привезите его...
      - Кого?
      - Грааль... только... настоящий Грааль... не тот, который... а настоящий... обещайте мне...
      - Обещаю!
      - Настоящий Грааль...
      Ланселот обнял короля и уловил его слабеющий голос:
      - Час славы... прошел... или так и не наступил...
      В залу, топоча сапогами, ворвались лекари. Прижимая к животу кувшины с пиявками и размахивая ножами для кровопускания, они приблизились к королю.
      Ланселот уступил дорогу слугам. Ошеломленный, он наблюдал, как недвижного короля, облепленного пиявками, бережно уложили на плащ и понесли в покои. Королева, рыдая, удалилась к себе.
      Рыцари возбужденно гудели, обсуждая неожиданный приступ недомогания у короля, пока Мерлин не громыхнул молнией, призывая внимание благородных сэров.
      - Итак, - сказал Мерлин, - хочу сообщить вам, сэры, что король болен. И пока он не поправится, я буду по мере моих скромных сил помогать королеве руководить государством.
      Он оглядел рыцарей веселым взглядом из-под седых бровей.
      - Закончим же решение вопроса с Ланселотом. Итак, сэр Тим, вы хотели что-то сказать?
      - Сколь ни лестно для меня было предложение короля, но я, увы, не могу сопровождать великого сэра Ланселота, - учтиво заговорил юноша. - Меня уже заждались дома, да и сэр Ланселот - не буду ли я ему обузой?
      - Что ж, - развел руками Мерлин, - значит, так тому и быть. Если сэр Ланселот не переменил своего решения, то пусть едет один. Я думаю, мы вполне можем пойти на это небольшое нарушение закона. В виде исключения, хе-хе...
      - А что со мной? - спросил сэр Тим.
      - А вам, юноша, придется задержаться и познакомиться с палачом, - улыбаясь, сообщил Мерлин. - Преступление ваше налицо, а у нас за это полагается отрубание головы, к моему глубокому сожалению...
      Сэр Тим неуверенно засмеялся, показывая, что тоже ценит шутку, и смех его серебряным хрусталем рассыпался в тишине, объявшей зал. Сэр Финнеган выступил вперед, заслонив собой сэра Тима. Щеки толстяка нервно подергивались, что означало крайний гнев.
      Пальцы сэра Ланселота сжали рукоятку меча. О, с каким бы удовольствием он снес голову мерзкому старикашке. И он сделал бы это - не сомневайся, читатель! Но сэр Ланселот знал, что его поступок не принесет пользы. Мерлин каждое утро натирал шею мазью собственноручного изобретения, в состав которой входили выделения птицы гуанобикуса, корень агропирона, лягушачий смех и слезы гавиалума18 . Эта мазь, как знали все рыцари, надежно предохраняет от любого оружия. Сэр Ланселот, даже если бы ему удалось добраться до шеи старика, потерпел бы позорное поражение.
      Итак, Мерлин начал свою игру. "Что ж, - сказал себе Ланселот, - посмотрим, кто сдастся первым".
      - Позвольте, а с чего это вдруг вы взяли, что я не хочу видеть своим спутником этого благородного юношу? - раздался громовой голос моего великого предка.
      
      Глава одиннадцатая,
      в которой сэр Ланселот и сэр Тим
      уезжают на поиски.
      - Собирайтесь, мой друг, - улыбнулся юноше сэр Ланселот. - Мы уезжаем прямо сейчас.
      Великий рыцарь подошел к сэру Тиму и похлопал его по кольчуге.
      - Это будет приятное путешествие, друг мой. Я даже немного завидую: вам уж точно будет, что рассказать дома, когда вернетесь. Я покажу вам такие места, где еще не ступало копыто рыцарского коня, я познакомлю вас с удивительными существами и проведу вас красивейшими тропами. Не бойтесь, мой друг, это будет абсолютно безопасная прогулка.
      Сэр Ланселот говорил бодрым голосом. Но опытные рыцари знали, что эта веселость наиграна. Мерлин довольно улыбался - все шло по его плану.
      Грозный сэр Дюк недовольно покачивал головой и грыз ноготь. Наконец, отбросив сомнения, он встал и сказал:
      - Сэр Ланселот... Возможно, ваша прогулка будет приятнее... то есть, я хотел сказать, безопаснее... если вы с сэром Тимом разрешите сопровождать вас. Хотя бы до Альбхенцерской дороги?
      Слова сэра Дюка словно послужили сигналом для остальных рыцарей. Один за другим они подходили к сэру Ланселоту и предлагали свою помощь.
      И здесь мой великий предок, быть может, впервые в жизни испытал чувство раскаяния. Он устыдился былых мыслей о ненадежности своих друзей, и глаза его буквально наполнились слезами, когда сэр Крекер, запинаясь, сказал:
      - Может, вам с сэром Тимом понадобится опытный оруженосец? Я готов... И если ваша прогулка... то я... лошадь у меня хорошая... и вообще, с вами мне ничего не страшно...
      Сэр Ланселот пожимал руки друзьям и не мог говорить - предательская рука восхищения благородством друзей сжимала горло.
      Бабахнул гром, и короткие отсветы молний на миг осветили зал.
      - Думаю, молодому рыцарю нечего бояться, раз с ним будет великий Ланселот, - кривляясь, сказал Мерлин. - Они поедут вдвоем. Как ни трогательно вы предлагали свою помощь, но мы не будем нарушать закон.
      - А я и не боюсь, - сказал сэр Тим, наклонив голову, словно молодой бычок. - Только вот что - пусть мне вернут моего коня и мой меч!
      "О, да, - прошептал про себя сэр Ланселот. - Отдайте мальчику его игрушечный меч и деревянную лошадку...". Но сэр Ланселот не мог не восхититься мужеством юного рыцаря - пусть даже это мужество иной раз зовется безрассудством молодости.
      Сэр Финнеган уже отдавал слугам приказы, когда герр Бред, страшно смущаясь своего вестфальского акцента, сказал сэру Тиму:
      - Я мог бы предлагать вам свой запасной меч. Это настоящее германское качество, да.
      Сэр Ланселот притворно зевнул.
      - Знаю я это "германское качество". Клеймо, небось, карлики ставили?
      Герр Бред обиделся.
      - Зачем вы сказали так? Это германская сталь, лучше нет в мире ее. Не судите по своему мечу, дорогой Ланселот, сэр!..
      Сэр Тим, улыбаясь, выставил ладонь вперед, предотвращая назревающую ссору:
      - Благодарю вас, герр Бред, но мне нужен мой меч и мой конь.
      В залу вбежал слуга, неся на вытянутых руках меч сэра Тима. "Ничего особенного - обычный юношеский меч, - отметил про себя сэр Ланселот. - Клинок чуть пошире и чуть покороче "взрослого" меча, рукоятка украшена недорогим тимофинитом. Когда-то и у сэра Ланселота был почти такой же." Взяв у слуги меч, сэр Тим подбросил его в руке и прицепил к поясу.
      - Мой меч был бы лучше, - буркнул герр Бред.
      - Конечно, лучше! - воскликнул сэр Тим. - Но этот - подарок моих родителей на день совершеннолетия... Он приносит удачу, так сказал мне отец. А матушка вывела этот рисунок на клинке, - показал сэр Тим. - Юная дева, единорог и все такое... красиво, правда?
      Здесь, читатель, автор вынужден сделать небольшое отступление. Сэр Тим еще не раз появится на страницах этой удивительной повести, и потому будет нелишним раскрыть некоторые подробности, касающиеся славных родителей юного рыцаря.
      О подвигах отца великого сэра Тима - личности, несомненно, выдающейся - известно, к сожалению, до обидного мало; сведения о его славных деяниях, носят, по-видимому, зачастую вымышленный, полулегендарный характер, и самый дотошный исследователь иногда не отличит правду от предания. Но, достоверно известно, что славный отец сэра Тима выдумал столь популярные и по сей день комариные бои и не раз изобретал велосипед, участвовал в битве остфальских гильденстернов с вестгалльскими розенкранцами на стороне Мальдивского ордена, он же написал научный трактат о вреде предобеденного сна.
      Предприимчивый человек, отец сэра Тима неоднократно вступал в конфликт с законом - однажды его даже приговорили к повешению за нелегальный ввоз в страну крупной партии китайских мандаринов, однако он выскользнул из рук правосудия, намылив вместо веревки шею палача.
      В другой раз его судили за "пропаганду видов спорта, растлевающих молодежь" - имелась в виду борьба с собой, ходьба налево и т. п. По приговору суда, осужденный залпом выпил литр цикуты (растение рода болотных трав из семейства зонтичных, сильнодействующий яд). Приняв отраву, отец сэра Тима, по рассказам древних авторов, пошатнулся и упал. Судьи и палачи, сочтя его мертвым, разошлись по домам. В течении четырех часов тело осужденного оставалось непогребенным; оскорбленный этим обстоятельством отец сэра Тима, очнувшись, встал и, пошатываясь, побрел домой. Некоторые скептически настроенные ученые, пытаясь объяснить чудо воскрешения отца сэра Тима, злобно говорят о том, что он, ловко подменив яд, выпил не цикуту, но весьма напоминающий ее по вкусу, цвету, запаху и последствиям трехзвездочный коньяк дагестанского производства. Так ли это или нет - неизвестно; однако, следует заметить, что когда большой приятель отца сэра Тима греческий философ Сократ повторил тот же фокус, его, Сократа, попытка окончилась неудачей. Западные ученые объясняют это возрастом великого философа и намекают на слишком большую дозу яда. Отечественные исследователи стоят на том, что Сократу не следовало пить цикуту маленькими глотками, презрительно определяя такой способ поглощения напитков "сократическим методом".
      Отцу сэра Тима приписывают также славу изобретателя очков-невидимок и жены-самобранки.
      Матушка сэра Тима прославилась как художник и модельер. Жизнь ее, как и жизнь ее мужа, также окутана легендами, наибольший интерес из которых представляет рассказ о ее встрече с Пифагором. Однажды, гласит предание, родители сэра Тима, будучи проездом в Греции, навестили известного философа Пифагора, близкого друга отца сэра Тима. Они застали его, окруженного учениками, тщательно возделывающим свой сад. Мать сэра Тима, увидев философа, была опечалена до глубины души его внешним видом - туника Пифагора (род короткой простыни, национальная греческая одежда) была заляпана плодами его трудов, и в ней философу было весьма неловко работать. Придя домой, мать сэра Тима немедленно выдумала новый вид одежды, тут же скроила и сшила его из старых туник своего мужа, отца сэра Тима, и отослала Пифагору. Философ с восторгом принял дар матушки сэра Тима, но, хотя и был человеком весьма широких взглядов, носить открыто новую одежду не решился. Опасаясь осуждения остальных греков, которые немедленно обвинили бы его в богохульстве, он надевал ее только по большим праздникам и только в очень узком кругу друзей.
      Эту одежду немедленно переняли ученики философа, но тоже боялись носить ее открыто и надевали ее, только когда собирались у Пифагора. Этим обстоятельством, говорит легенда, и объясняется тот скрытный, тайный характер сборищ пифагорейцев, на которые никогда не допускались посторонние. Философ хранил эту одежду как зеницу ока, и однажды, благоговейно взирая на нее, придумал свою знаменитую теорему о том, что квадрат гипотенузы треугольника равен сумме квадратов катетов, которая иначе формулируется как "Пифагоровы штаны во все стороны равны". Так, благодаря этой знаменитой теореме, покрой "пифагоровых штанов" - той самой одежды, что сшила для философа мать сэра Тима - стал безумно популярен во всем мире, и брюки потихоньку стали входить в моду; подобную "пифагоровым штанам" модель мужских брюк до совсем недавнего времени выпускала фабрика "Большевичка", выдавая их за джинсы "Lee". Тем не менее, как утверждает предание, настоящим творцом "пифагоровых штанов" является мать сэра Тима; самому Пифагору принадлежит лишь формулировка математической теоремы.
      Однако вернемся в замок короля Артура.
      - Увы, увы, благородные сэры, - расправил седую бороду Мерлин, - мы не можем нарушать закон. Мы бы еще пошли на некоторое исключение, если бы сэр Ланселот согласился отправиться один. Но раз сэр Тим выразил желание, то...
      - За Граалем - только вдвоем! - громыхнул молнией волшебник, заставив притихнуть робкие голоса протеста.
      - Итак, благородный сэр Ланселот и уважаемый сэр Тим, именем короля, я требую от вас немедленных сборов, - заключил Мерлин. - Остальных рыцарей я прошу помочь.. или не мешать... - Мерлин засмеялся, - начать двум рыцарям благородное путешествие!
      Под зловещее хихиканье Мерлина сэр Финнеган открыл дверь. За ним шли сэр Тим и сэр Ланселот, и, чеканя шаг, их провожали остальные рыцари. Выходя последним, сэр Крекер хлопнул дверью, заставив затрепетать огоньки свечей.
      Мерлин остался один19 .
      
      Глава двенадцатая,
      в которой сэр Тим и сэр Ланселот
      прощаются с друзьями.
      Лошади, уже оседланные, ждали рыцарей во дворе.
      Завидев своего хозяина, конь сэра Тима радостно заржал. Лошадь сэра Ланселота снисходительно посмотрела на товарища, вздохнула и устремила взгляд на ворота замковой конюшни. Чеканный шаг моего великого предка заставил ее вздрогнуть и оторваться от воспоминаний о сладком овсе.
      Сэр Тим легко вскочил в седло; и вороной конь с белой проточиной ото лба, почуяв на спине хозяина, старательно изображал радость встречи - послушно пускался в легкий галоп, и, повинуясь простому движению, переходил на испанский шаг. Неумело, но, стараясь выглядеть достойно, гарцевал, опасаясь причинить неудобство всаднику, - словом, вел себя, как и полагается неопытному жеребцу, осознающему великое будущее своего повелителя.
      Сэр Крекер, гордясь оказать помощь великим рыцарям, одолжил сэру Тиму плащ. Несколько потертый, но хорошего сукна, он был слегка великоват юноше - при желании сэр Тим мог бы, наверное, завернуться в него с головой. Зато это был настоящий походный плащ - теплый, с отстегивающейся подкладкой красного цвета и потайными карманами, где можно было разместить кучу всяких полезных вещей.
      Прощаясь, сэр Ланселот обнимал друзей и пожимал латные перчатки старых знакомых. Великий рыцарь предпочел оставить боевой панцирь и отправиться в путь в легкой серебристой кольчуге, не стеснявшей движений. Сэр Ланселот переменил и шлем. Вместо официозного и потому несколько вычурного восточного шишака с двойным забралом мой великий предок надел простой серебряный шлем ручной работы. Такой выбор был не случаен. Те, кто давно был знаком с великим рыцарем, знали, что этот шлем был для него чем-то вроде символа удачи. Хотя сэра Ланселота трудно было заподозрить в суеверии, но он выбирал только этот шлем, отправляясь в самые опасные путешествия20 .
      Сэр Финнеган наблюдал за суетой издали. Привалившись к решетке подъемного моста, он крутил на пальце замысловатой формы ключ, фальшиво насвистывая песенку "Встретил королеву я в рощице кленовой". Подойдя, сэр Ланселот легонько ударил толстяка в плечо и заговорщицки произнес:
      - Не забудь, ты обещал меня тут кое с кем познакомить... Когда вернусь, непременно съездим. Я быстро обернусь - один сапог там, другой здесь.
      - Конечно, - без улыбки отвечал сэр Финнеган. - Обязательно... Только ты - возвращайся!
      И без перехода добавил:
      - Не знаю, радоваться мне или грустить. Радоваться, конечно, что я говорю... Времена настают другие, Ланселот. Лучше искать Грааль, чем пребывать в замке.
      - Э, да совсем скис в своих темницах, - заявил мой великий предок, стягивая перчатку. Разминая руку, он тихо спросил: Скажи, Финнеган, ты знаешь, что такое настоящий Грааль?
      Финнеган удивился.
      - Ладно, это я так... - заторопился сэр Ланселот. - Прощай! Не заплесневей там, в своих казематах! И вот что, скажи королеве... впрочем, не надо.
      Он обнял старого друга.
      - Возвращайся, - серьезно сказал Финнеган. - И мальчишку не давай в обиду.
      Толстяк потряс руку сэра Ланселота. Приняв веселый вид, сэр Финнеган подзадорил друга любимой шуткой:
      - Темница не темницей кажется, раз такое солнце, как Ланселот ее не освещает...
      Несмотря на солнечный день, моему великому предку стало зябко от светившейся в глазах хранителя ключей печали.
      Сэр Ланселот повернулся и зашагал к своей лошади.
      Подъемная решетка замка со ржавым звуком уползла вверх. Ворота широко раскрылись, впуская в солнечный двор дразнящий аромат дальней дороги и сладковатый запах опасности, от которого иной раз нет-нет а засосет под ложечкой. Пряный ветерок волшебных превращений лихо ворвался во двор, закрутил и рассыпал в воздухе фигуры пыли, обещая чудесные миражи и настоящие приключения.
      Под нестройные крики провожавших сэр Ланселот и сэр Тим рысью прошли по подъемному мосту. Отъехав от замка на полмили, сэр Ланселот оглянулся. Одна створка ворот была уже закрыта. Сэр Финнеган, напрягаясь, тянул за кольцо другую.
      Сэр Ланселот, едва удерживая коня, наконец-то, почувствовавшего упоение дороги, закричал:
      - Финнеган! Я вернусь! Слышишь?! Скажи королеве...
      Ветер уносил слова великого рыцаря в сторону. Слышал ли его старый друг? Этого Ланселот не знал. Конь взвился под ним и стрелой помчался по дороге, уходившей в приключения. И сэр Ланселот уже не видел, как Финнеган, щурясь от солнца, отчаянно махал двум всадникам, стремительно мчавшимся к горизонту...
      
      Глава тринадцатая21 ,
      в которой сэр Ланселот догоняет сэра Тима
      и беседует с юношей о Граале, а также
      о простых и сложных вещах.
      Когда сэр Ланселот догнал сэра Тима, рыцари пустили лошадей шагом. Лесная дорога, обычно достаточно оживленная, была в этот час пуста.
      Легкий ветер доносил дыхание приближающейся осени. Клены, словно опытные бойцы, уже облачились в суровые медные и золотые доспехи и с некоторым осуждением взирали на беззаботные деревца, по-прежнему щеголявшие в зеленых кольчужках юности.
      Было еще почти по-летнему тепло. Но лес уже затаился в ожидании перемен. Словно ростовщик, подозревающий фальшивую монету, он брезгливо прикасался к редкому золоту листьев, которым осень старалась отвлечь его от ощущения лета. И в то же время лес знал - не подкупом, так штурмом, но возьмет осень свое. Забросает поляны рыжим золотом, заморочит глупые березки, закружит с ясенем; в карнавальном безумии набросит золотую одежду на дубы и вязы, соблазнит модниц-осинок ярким платьицем. А потом - налетит холодным ветром, зальет дождем, отнимет то, что подарила, растопчет в слякоти, оставит деревья нагими и нищими. Золото ее окажется грязью, а ласка обернется слезой. И заплачут деревья, роняя капли дождя с голых веток. А осень, засвистев унылым ветром, унесется в дальние края, завлекать простаков золотыми фальшивками...
      Сэр Ланселот ехал, склонив голову, и странная печаль согревала его сердце. Не первый раз он покидал замок. Не в первый раз он отправлялся навстречу приключениям. Но в этот раз - все было так и не так, как прежде.
      Как всегда, в сердце великого рыцаря не было страха. Как всегда, рука его была тверда, холоден ум, а на губах играла легкая улыбка презрения опасности. Но никогда раньше не обнимала великого сэра столь пронзительная тоска по друзьям, оставшимся дома. Никогда раньше он не уезжал из замка в тревоге за жизнь короля. Никогда еще он не принимал так близко к сердцу приближение осени. И никогда раньше не посещала его мысль, что он может не вернуться домой...
      Сэр Тим ехал чуть позади и поодаль, не смея нарушить размышления моего великого предка. Юноша воображал себе схватки с врагами, встречи с прекрасными дамами и приключения, которыми не стыдно будет небрежно похвастать старым друзьям.
      А сэр Ланселот рассуждал о Граале, решая загадку своего путешествия. Он не мог нарушить слово, данное королю, и только потому оставил замок и старых друзей в предчувствии надвигающейся беды. Однако, что имел в виду король, отправляя его не просто искать Грааль, но Грааль настоящий? Никогда еще сэр Ланселот не слышал о том, что существует, оказывается, настоящий Грааль. Что же получается - он всю жизнь искал ненастоящий? И где теперь искать настоящий? И чем его не устраивали прежние Граали? И что за нужда королю в этом настоящем Граале именно сейчас?
      Сэру Тиму очень хотелось кое-что спросить у сэра Ланселота, но, хорошо воспитанный, юноша не начинал разговор первым.
      - Вы хотели о чем-то спросить? - прервав свои размышления, обратился к нему сэр Ланселот.
      - Да! - обрадовался юноша. - То есть, нет, - сообразив, что это может выглядеть неучтиво, смутился он. - Хотя, конечно, да! - решил отбросить этикеты сэр Тим.
      - Я вот что хотел спросить, - мы ведь за Граалем едем, правда? А как он выглядит, этот Грааль? - спросил сэр Тим.
      Ланселот отпустил поводья и помахал руками в воздухе.
      - Ну, примерно так. И тут такая ручка...
      Сэр Тим покивал.
      - То есть, вы знаете, как он выглядит и как его искать? - на всякий случай уточнил он.
      Сэр Ланселот не обиделся.
      - Конечно!
      - А вдруг мы его не найдем?
      Сэр Ланселот чуть не упал с коня.
      - То есть, как это не найдем? Я, между прочим, в школе учился! В специальной школе искателей Грааля при дворе короля Артура!
      - О! - вежливо сказал сэр Тим.
      - Да! - крикнул сэр Ланселот. - С юности я учился искать Грааль. Мы, тогда еще совсем оруженосцы, приходили в замок, и сам король обучал нас искусству поиска Грааля!
      Сэр Ланселот засмеялся, вспомнив былые приключения.
      - Друг мой, если бы кто-то взялся описать мои походы за Граалем, сколько приятных и поучительных минут доставила бы эта книга оруженосцам, юным рыцарям да и опытным бойцам! Не сомневайтесь, сэр Тим, - отеческим тоном сказал мой великий предок, - мы обязательно найдем этот Грааль. Это ведь такая простая вещь!
      Сэр Тим удивился.
      - Если это простая вещь, то из-за чего тогда весь этот сыр-бор?
      Сэр Ланселот с одобрением взглянул на пытливого юношу.
      - Хороший вопрос, - признал мой великий предок. - Я и сам не раз думал над тем, почему именно простые вещи вызывают столько вопросов.
      - И почему?
      - А потому что в мире действует закон равновесия, юноша, открытый, кстати говоря, одним моим приятелем, не буду называть его имени. И закон этот, юноша, гласит, что не бывает вещей только простых и только сложных. В мире есть только пары - простая вещь - сложная вещь. И отсюда дополнение к этому закону - чем проще первый компонент, тем сложнее второй. Понимаете?
      - Признаться, не совсем...
      - Я расскажу вам, что натолкнуло моего друга на эту мысль, и тогда вам многое станет понятно. Итак, однажды мой друг, возвращаясь из похода, решил по дороге заехать к одной знакомой прекрасной даме. Пока, как видите, все просто.
      Сэр Тим кивнул.
      - Мой друг хотел заехать к ней буквально на денек - посоветоваться с ней насчет новых подлатников, ибо дама слыла большим знатоком в этом вопросе - и не собирался задерживаться дольше. Мой друг так и сделал - заехал и показал ей подлатники. Дама дала ему... э... несколько дельных советов, и дальше они собирались предаться... э... предаться... ну, неважно. Скажем, собирались осмотреть коллекцию оружия. Понятно?
      Сэр Тим кивнул.
      - Вот вам пример абсолютно простых вещей - прекрасная дама, подлатники - что может быть проще? Но тут вступило в силу строго научное, как потом догадался мой друг, обоснование к закону парности простых и сложных вещей: чем проще, тем сложнее, так вкратце формулируется эта глубоко научная теория. Вообразите себе, мой юный друг, что едва лишь этот достойный рыцарь снял подлатники с тем, чтобы удалиться в... э...
      - Оружейную залу, - подсказал сэр Тим.
      - Зачем? Какую залу?
      - Рассматривать коллекцию оружия... - растерявшись, прошептал юный рыцарь.
      - Что? Ах, да, ну разумеется. В оружейную залу, - я именно это и хотел сказать, - как в замок, брызжа слюной, ворвался ... хе-хе... ну, скажем так, один близкий друг этой прекрасной дамы. Мерзкий старикан, я бы одним ударом снес ему голову, - с чувством сказал Ланселот. - За своего друга, я имею в виду, - покосился мой великий предок на сэра Тима. - Этот гнусный старик, оказывается, владел парой-тройкой магических приемов, и через миг меня... то есть, моего достойного друга выбросило за тысячи миль от дома, безоружного и даже без подлатников. Вот вам, сэр Тим, наглядный пример, как простая вещь превратилась в сложную, - удовлетворенно завершил сэр Ланселот.
      Сэр Тим покивал. Он, кажется, начал что-то понимать.
      - Так и с Граалем, - продолжал сэр Ланселот. - Уж, казалось бы, что может быть проще Грааля? Но тут в действие вступает закон парности или, проще говоря, бинарных оппозиций "просто-сложно", и на тебе - простое становится сложным, едва появляется эта мокрица Мерлин.
      - Я понял! - вскричал юный рыцарь. - Вот, например, меч, да? Очень простая вещь. А вот, скажем, боевой прием "британская тьма", так? Сложная вещь, так? И эта вещь в сочетании с мечом значительно все усложняет!
      - У вас есть мозги, мой друг, - улыбнулся сэр Ланселот, - не то, что у сэра Крекера.
      Скупая похвала моего великого предка подействовала на сэра Тима, словно кружка эля на юную девушку - он заалел и опустил глаза.
      - Но в вашем рассуждении я вижу неточность. Вы правы и одновременно неправы, мой друг. Как раз меч - это вещь очень сложная, а прием "британская тьма" - проще некуда. Что это означает?
      - Что? - прошептал сэр Тим.
      - А то, что для разных людей существуют свои сложные и простые вещи! Вот перечислите мне, какие вещи, на ваш взгляд, сложные и какие - простые?
      
      Сэр Тим задумался, а потом с честным простодушием юности выложил свои взгляды:
      
      Прекрасная дама - сложная вещь.
      Меч - просто.
      Матушка, как маленького, провожает за руку в рыцарскую школу - вещь ужасно сложная, и описанию не поддается.
      Найти дорогу в незнакомой местности - простая вещь.
      Вставать рано утром в школу рыцарей - сложная вещь.
      Удрать с друзьями на речку на целый день - проще не бывает.
      Сбежать из темницы - простая вещь, но имеющая некоторые поползновения в сторону сложной.
      Сидеть на подоконнике, болтать ногами и наблюдать закат - вещь сложная с уклоном в простую
      Каждый день начищать кольчугу, не горбиться за столом - практически невыполнимо.
      Не забывать тушить за собой свечи - то же самое. Нереально сложно.
      Победить в игре "Кто быстрей задует все свечки" - достаточно простая вещь, но имеющая некоторую градацию в сторону сложной.
      
      А вот что изложил сэр Ланселот:
      
      Прекрасная дама - вещь исключительно простая, если знаешь, как подойти.
      Убить дракона - настолько просто, что даже не стоит об этом говорить.
      Мерлин - сложная, приближающаяся к астрономической степени сложности.
      Запомнить, в какой руке держать нож, и в какой вилку - еще сложнее, чем Мерлин.
      Сорвать банк, имея на руке две двойки - ничего сложного, но и простого тоже немного. Скорее, нечто среднее.
      Найти Грааль - пустяк, при достаточном опыте, разумеется.
      Выиграть у Персиваля спор, кто быстрее осушит бочку эля - сложная, но приятная вещь, если имеется спинка копченого тринигитрама.
      Юфраонако-сумигорейское наречие, несмотря на устоявшуюся репутацию языколомки - наиболее простая вещь, нечто вроде эталона. Разумеется, только в том случае, если умеешь произносить фрикативное "г" и заменять мягкое "ц" на сонорные "р" и "л".
      
      Рыцари помолчали, обдумывая сказанное.
      - Но, сэр! - вдруг воскликнул сэр Тим, потрясенный внезапно пришедшей к нему мыслью. - Ведь получается... Получается, что в мире нет простых вещей! Даже если какая-то вещь - простая, на нее всегда найдется своя сложная вещь!
      Сэр Тим удрученный этим открытием, чуть не разрыдался.
      - Значит, действительно, наша жизнь - юдоль печали? И мы обречены навеки сражаться со сложностями? И нет просвета в этой стене?
      - Я могу успокоить вас, мой юный друг, - усмехнулся сэр Ланселот. - Мне посчастливилось вывести второе дополнение этого закона.
      Сэр Тим обратился во внимание и подосадовал на некстати фыркнувшего коня.
      - Слушайте и запоминайте, мой юный друг, - торжественно сказал сэр Ланселот. - То, что работает в одну сторону, может работать и в другую! То есть, - если сложная вещь делает простую сложной, то возможна ситуация, когда простая вещь делает сложную простой! Знание этого закона очень часто спасает от ответственности за возможные неудачи. Отсюда и открытое мной третье дополнение - вещь должна быть тем проще, чем сложнее та вещь, которую вы хотите упростить.
      Сэр Тим помотал головой, пошевелил губами и попросил:
      - Еще раз.
      - Непонятно? Я объясню на примере. Помню, однажды довелось мне сражаться с королем...
      Ланселот помолчал, вспоминая подробности великой битвы. Сэр Тим затаил дыхание.
      - Вообразите себе - на руках у меня двойка, тройка, девятка, десятка и дама. Мастей вообще нет.
      Сэр Тим ойкнул.
      - Согласитесь, что такой набор - вещь крайне сложная. Что бы сделал на моем месте рыцарь, не знакомый с законом действия бинарных оппозиций "просто-сложно"? Сказал бы "Пас", и поплелся в свой угол, словно побитая собака. Что делаю я, рыцарь, открывший второе и третье дополнения этого закона и выучивший его наизусть?
      - Что?!
      - Я знаю, что только очень простая вещь может упростить очень сложную. Поэтому я сбрасываю эту шелуху и остаюсь наг и беден22 , как сказал поэт. И набираю новые пять карт. И что же мне приходит?
      - Что?!
      - Пять, - подчеркиваю, мой друг, - пять джокеров!
      Сэр Тим чуть не упал с коня.
      - То есть пять абсолютно простых вещей, ибо есть ли в мире вещь, проще, чем джокер?
      Сэр Тим никак не мог не согласиться с великим рыцарем.
      - И вот так простая вещь упростила сложную. Я сорвал банк!..
      ...Легкая и поучительная беседа скрашивала скуку долгой дороги. Сэр Ланселот решил пока не говорить о том, что настоящий Грааль - для него до сих пор является загадкой, и великий сэр даже не представляет себе, где его искать.
      За разговорами они прошли опасное Хельчмаурское урочище, где, как считалось, откладывал яйца снаббитрикс, и обидно пропустили поворот на Селтгдимр, откуда легко можно было бы выбраться на Хапстембрейское взгорье. Оставив по левой руке долину Лапс-ин-Худ-Вольд, знаменитую тем, что сэр Крекер однажды встретил здесь фею Моргану, собиравшую хворост для камелька, всадники выбрали проторенную Армствордскую дорогу. Следуя по ней, великие рыцари едва не прозевали удобную тропу Вортсмаргдайла, ведущую в шетфордские леса, но мой великий предок вовремя прервал беседу и развернул коней направо.
      Прохладное осеннее солнце прощалось с лесом. Нежно коснувшись крон столетних вязов, светило задержалось, словно не желая уступать жестокой тьме ночи красоту закатных долин и рыжий отсвет листвы дальних рощиц.
      Кони великих сэров, меж тем, уже покрыли подковы своих коней пылью Пустчвильдермайской тропы, известной только искушенным знатокам британских дорог и опытным искателям Грааля. Главное и единственное достоинство этой тропы заключалось в том, что здесь существовал удобный поворот на земли Альспраймейра.
      
      Глава четырнадцатая,
      в которой сэр Ланселот предлагает завернуть
      в одно местечко по дороге, а сэр Тим проявляет героическую вежливость.
      У поворота на Альспраймейр сэр Ланселот натянул поводья.
      - У вас амулеты заряжены? - спросил он сэра Тима.
      - Мне не надо.
      - А у меня уже почти не действуют. Давайте-ка завернем тут в одно местечко...
      И сэр Ланселот, опустив забрало, направил коня в сторону от поворота, по едва заметной тропинке в лес.
      Сэр Тим последовал за моим великим предком.
      Тропинка петляла, и темные деревья, казалось, все плотнее обступали рыцарей. Им пришлось спешиться и вести коней в поводу.
      - Тут недалеко обитает мой знакомый фейри. Он из гельцвингеров, сразу предупреждаю, - объяснял Ланселот, отмахиваясь от настырных веток, норовивших залезть под забрало. - Я у него часто талисманы заряжаю. Он и вам зарядит, мой друг, если пожелаете.
      - Ага, значит, и вы тоже пользуетесь услугами карликов?
      - А что остается делать? - пожал плечом Ланселот. - Не к Мерлину же мне обращаться... Он мне зарядит, как же. Так зарядит, что... - Ланселот ойкнул и остановился, вынимая ветку из забрала, - ...что никто потом не разрядит. Ну, не любит он меня! Так и норовит какую-нибудь свинью подложить, вот как сегодня. А вы разве не пользуетесь помощью карликов?
      - Нет. Я доверяю мудрым советам своих родителей, а они строго наказывали мне избегать карликов и пользоваться их услугами только в крайних случаях.
      Ланселот обернулся.
      - Что ж, ваши родители правы. Если бы у меня был сын, я бы посоветовал ему то же самое. Вопрос только в том, когда он наступит, этот крайний случай?
      За деревьями показался просвет, и великие рыцари вскоре вышли на большую поляну. Как-то очень быстро наплывали сумерки, и вечерняя тень мягкой лапой накрывала небо. Сэр Тим невольно поежился, тронув рукоять меча - тишина и наступающая темнота шептали рыцарю об осторожности.
      Сэр Ланселот меж тем, еле слышно насвистывая модную песенку "У моей прекрасной дамы синие глаза", быстро привязал лошадь к удобно изогнутой ветке дуба. Трава под дубом была вытоптана, а сам ствол блестел, отполированный бесчисленными прикосновениями рыцарских уздечек.
      Сэр Тим тоже привязал коня к дереву, но расседлывать его не стал, лишь слегка ослабив ремни. Сэр Тим коснулся перчаткой вороной гривы. Конь мелко дрожал и всхрапывал, крутил головой. Он тоже побаивался лесной тишины и темноты. Нервно раздувая ноздри, он словно хотел сказать: "Зачем мы здесь, хозяин? Нам ли, великим воинам, шастать по лесу и выпрашивать заклинания у всякой нечисти? Вольный ветер, дорога, битвы, победы - вот наш удел. Скажи мне, что ты одумался, хозяин, и уйдем отсюда, пока не поздно!". Вот что промолвил бы, умей он говорить, верный спутник великого рыцаря. Сэр Тим понимал друзей без слов. Он обнял шею коня, и спокойствие храброго сердца юноши передалось животному. Конь перестал дрожать и опустил голову.
      - Ваш конь устал, - заметил возникший из темноты, словно ниоткуда, сэр Ланселот. - Можете расседлать его - впереди дальняя дорога, а здесь мы, возможно, задержимся.
      - Если задержимся, то расседлаю, - отвечал сэр Тим сухим голосом.
      Хмыкнув, сэр Ланселот шагнул вперед и тут же пропал в темноте. Сэр Тим поспешил за ним. Шурша травой, они быстрым шагом пересекли поляну. Сэр Ланселот внезапно остановился, и сэр Тим чуть не упал, наткнувшись животом на прочную изгородь из сухостоя. За этим заборчиком что-то виднелось, но что именно сэр Тим не разобрал. Темнота закрывала глаза великим рыцарям, и сэр Тим на всякий случай передвинул кинжал на поясе.
      - Пришли, - сказал сэр Ланселот. Порывшись в кольчужных карманах, он достал горсть мелко порубленных оструганных деревяшек и всыпал несколько штук в ладонь сэра Тима.
      - Берите, пригодится, - усмехнулся он, уловив за забралом удивление своего спутника. - Сейчас с гельцвингером будем говорить. Его зовут Фрацмург.
      Сжимая деревяшки, сэр Тим смотрел, как мой великий предок, сняв шлем, ловко заткнул уши этими импровизированными пробочками. Нахлобучив шлем, сэр Ланселот сильно и коротко свистнул.
      Где-то за изгородью заскрипело, послышался хруст веток под тяжелыми шагами. Словно из воздуха перед рыцарями соткался карлик. Ростом он не доходил сэру Ланселоту даже до рукоятки меча.
      Карлик поднял руку и заговорил. Свистящий шепот гельцвингера чуть не оглушил сэра Тима. Он порадовался про себя, что надел подшлемник с наушниками, и позавидовал предусмотрительности моего великого предка, который догадался заткнуть уши.
      - Добрая дорога и спокойная ночь тебе, железный человек Ланселот, - разобрал сэр Тим приветствие лесного хозяина.
      - Доброй крыши и крепких стен твоему дому, Фрацмург, - наклонился Ланселот. Сэр Тим тоже хотел поприветствовать карлика, но не успел. В живот юноши уперся тяжелый взгляд гельцвингера и неприятно теплой волной прокатился до забрала.
      - Доброй дороги и тебе, друг железного человека. Позволь мне разглядеть тебя...
      Гельцвингер хлопнул в ладоши, и над сэром Тимом засияла луна. Этого света гельцвингеру показалось мало, и он хлопнул в ладонь еще раз. Где-то слева зажглась еще одна луна, мягко посеребрив шлем храброго рыцаря. Теперь и сэр Тим смог разглядеть карлика. Был он широк в плечах, длинные мускулистые руки доставали почти до колен. Лысая голова неправильной формы росла прямо из плеч и касалась подбородком груди. Бугры на черепе неприятно блестели - казалось, кто-то насовал карлику шишек под кожу, да так много, что она была готова вот-вот лопнуть.
      Внешность карлика была омерзительна. Но в глубоко посаженных глазах читалась не угроза, а скорее любопытство и одобрение.
      Гельцвингер, наконец, отвел взгляд от сэра Тима и заговорил с сэром Ланселотом. Голос карлика неприятно резал слух, но затыкать уши, по примеру моего великого предка, сэр Тим не стал. Благородное сердце подсказывало великому рыцарю, что это будет неучтиво, и храбрый сэр решился потерпеть, но не обижать хозяина неловкостью.
      В неярком свете двух лун, за изгородью, взгляду сэра Тима открылась уютная лесная усадьба гельцвингера. Несколько хижин, покрытых лапником, полукругом прилепились стенами друг к другу. Хижины казались неестественно просторны для такого низкорослого существа. Входная дверь почти ничем не отличалась от обычной - по крайней мере, размерами, разве что ручка находились на уровне колена. "Впрочем, - подумал сэр Тим, - к нему заходит немало рыцарей, и высокие стены, видимо, построены для удобства гостей. Но уютно ли ему с таким-то ростом жить под такой высокой крышей?". И сэр Тим с некоторым сочувствием подумал о карлике, который вынужденно жил в неудобном для себя доме.
      Прервав разговор, гельцвингер вдруг зашелся в пронзительном смехе, от которого у сэра Тима заломило в затылке.
      - Почему ты не заткнул уши, друг железного человека? - корчился в хохоте карлик. - Ты хочешь остаться глухим?
      Сэр Ланселот, обернувшись, с сожалением, словно перед ним стоял сэр Крекер, посмотрел на сэра Тима.
      - Вы не закрыли уши? Я же предложил вам...
      Ланселот вздохнул.
      Единственной радостью для сэра Тима в этот миг была мысль о том, что за закрытым забралом никто не видит пятен стыда на его юных щеках.
      - Твой друг имеет благородное сердце, а под железной башкой учтивые мысли, - отсмеявшись, промолвил карлик. - Заткни уши! - крикнул гельцвингер.
      Сэр Тим быстро стянул шлем, и вложил в уши глушилки.
      - Вежливость никого не порадует, если ты останешься глухим, - проворчал карлик.
      Голос его через глушилки звучал не так пронзительно. Гельцвингер повернулся и зашагал к дому. Ланселот направился за ним. Поколебавшись, сэр Тим последовал за ними.
      
      Глава пятнадцатая,
      в которой великие сэры потягивают эль, сэр Ланселот проклинает карлика, а сэр Тим
      ни в чем не нуждается.
      В хижине гельцвингера было светло, хотя в ней не горело ни одного факела. Источник света был непонятен. Здесь все казалось опрятным и уютным. Это немало удивило сэра Тима, который не без оснований считал карликов существами нечистоплотными в мыслях и в делах.
      Сняв шлемы, рыцари сели за высокий широкий стол, на середине которого стоял медный подсвечник с шестью незажженными свечами, кувшин и несколько полуторапинтовых кружек. Неприятно сопя, карлик взобрался по приставной лестнице на кресло потемнелого дуба.
      - Хоть и осень близко, а все же сушь стоит. Пока доехали до тебя, все горло пересохло, - ворчливо сказал сэр Ланселот. Карлик, усмехнувшись нехитрому намеку, потянулся за кувшином.
      В нос сэру Тиму ударил пряный аромат светлого эля. Юноша взял кружку, но не решался пригубить напиток карлика.
      - Попробуйте, - утирая ладонью пену с губы, посоветовал сэр Ланселот. - У Фрацмурга, пожалуй, лучший эль в этой части Британии. Хмель ты, что ли, туда какой-то особенный кладешь?
      - Кентский хмель, - сообщил довольный карлик. - Лучший в Британии. А в сусло, когда ставлю забраживать, добавляю чуть пшеничной муки и сахара. Получается и быстрее, и вкуснее.
      Сэр Тим сделал крохотный глоток. Эль, действительно, был превосходен, - без горечи и с чуть сладковатым привкусом, напомнившим юноше лакричный корень, столь любимый им в детстве.
      - Ну, не знаю, не знаю, - говорил сэр Ланселот, подливая себе эля. - У короля вроде так же варят - и хмель кентский, и пшеницу чуть ли не с Горных островов везут, - а все не так. Хитрый ты.
      Сэру Тиму вдруг стало необычайно уютно и тепло в этой хижине, и на миг ему показалось, что он чуть ли не всю жизнь знает хитрого уродца гельцвингера и великого сэра Ланселота. Карлик смеялся, смешно двигая шишками, и свистел:
      - Железная башка Ланселот, разве есть в мире карлик, который хитрее тебя? Секрет в эле один - хорошая вода. Запомни это, друг железного человека, - погрозил он пальцем сэру Тиму, - хорошая вода. Гельвингер варит хороший эль, потому что у него хорошая вода.
      Допив эль, карлик проскрипел:
      - Ладно, выкладывай, зачем пришел, железная башка.
      Великий сэр, стянув перчатки, снял с больших пальцев кольца. Пошарил под кольчугой и вытянул за шнурок мешочек с амулетом. Затем сэр Ланселот грохнул на стол походную суму.
      Ах, что это была за сума! Даже сэр Тим, чье благородное сердце никак нельзя было заподозрить в низких намерениях, почувствовал ядовитый укол легкой зависти при виде этой сумы. Вряд ли в мире существовал еще один рыцарь, обладавший подобным предметом. Легкая, изящная, сшитая из неведомой ткани медного цвета, сума имела множество мелких и глубоких карманов, располагавшихся как внутри, так и снаружи. Сэр Ланселот и сам не знал, сколько карманов насчитывает его удивительная сума - то ли двадцать, то ли тысячу. Хитроумная система разнообразных завязочек, ремешков и клапанов позволяла существенно менять размеры необыкновенной сумы в соответствии с нуждами ее хозяина. Освобожденную от ненужных предметов, суму можно было свернуть и положить в карман плаща; в случае необходимости сума разворачивалась, и в нее вполне можно было запихнуть небольшого ахтенбрийского грамперлинта, и еще осталось бы место для разного рода боевых трофеев.
      Перевернув суму, сэр Ланселот высыпал на стол некоторые железные предметы загогулистой формы, пустые склянки желтоватого стекла для бальзамов, поцарапанные фигурки рыцарей, камешки различного цвета, обрывки манускриптов с заклинаниями, драконью чешую, мелкие кости динозавров, монеты, ржавые ключи от сундуков с сокровищами, желтый песок, волшебные ракушки, засохшие цветочки - подарки прекрасных дам, - старые амулеты, оселок для меча, запасной наконечник копья, запасную уздечку, горсти рубинов и жемчуга, золотой медальон с полустертым портретом какой-то красавицы - словом, ничего необычного. Подобный хлам вынужденно скапливается в суме каждого рыцаря, который подолгу странствует. Почти такой же набор мог предъявить и сэр Тим, если бы не позабыл свою суму в замке короля Артура.
      С благородным содержанием сумы резко контрастировал белоснежный платок, выпавший из какого-то потайного отделения и нагло развалившийся на краю стола.
      - Королева подарила, - буркнул сэр Ланселот, накрыв ладонью этот неприлично белый кусок ткани.
      - На счастье, говорит, - и сэр Ланселот с хрустом высморкался в сияющую белизну. Платок приобрел благородный рыцарский вид, и сэр Ланселот изящно затолкал его куда-то под кольчугу.
      Гельцвингер, скучая, смотрел, как сэр Ланселот отыскивает нужные талисманы. Последний амулет нашелся за подкладкой шлема.
      Сложив магические предметы горкой, сэр Ланселот пододвинул их гельцвингеру. С тем же скучающим выражением карлик переворошил талисманы.
      - Можешь все выбросить. Старье. Давай я тебе новые продам?
      Глаза сэра Ланселота приобрели неприятный оттенок грозового неба, и на лбу появилась складка-молния. Карлик заерзал. Беспокойно пошевелив шишками на затылке, он отобрал несколько талисманов, буркнув:
      - Попробуем что-нибудь придумать... Только по старой дружбе...
      - По старой дружбе? - завопил сэр Ланселот. - Когда я прошлый раз у тебя покупал эти амулеты, ты мне обещал их зарядить!
      - Ну, прямо уж обещал... Мало ли чего я обещаю... Иной раз такого наобещаешь...
      Сэр Ланселот грохнул кулаком по столу.
      - Не хочешь - тогда, как хочешь. Иди, попробуй зарядить где-нибудь в другом месте, - буркнул упрямый карлик, слишком хорошо усвоивший уроки великого Мерлина. Полагаясь на корпоративную договоренность между производителями магических предметов, он был уверен, что ни одна нечисть, будь она даже трижды гельцвингером, не станет заряжать талисманы, сделанные другим мастером. Знал об этом и сэр Ланселот. И можете себе представить, как же огорчалось благородное сердце моего великого предка каждый раз, когда сталкивалось с подобным коварством.
      - Несколько штук, так и быть, заряжу, - смягчился карлик. - Остальные - нет. Придется купить новые.
      Сэр Ланселот шепотом грязно проклял карлика на эльмувийском языке и пообещал себе, что в последний раз навещает гельцвингера. Карлик притворился глухим. Обратившись к сэру Тиму, карлик просвистел:
      - Выкладывай.
      - У меня нечего выкладывать, - учтиво отвечал сэр Тим.
      - Так уж все заряжено? - посомневался карлик.
      - У меня нет талисманов, - сухо сообщил великий рыцарь. Бесцеремонность карлика начинала его раздражать, но великий рыцарь по-прежнему держал себя в руках.
      Гельцвингер удивился. Шишки на его голове стали фиолетовыми, и, казалось, увеличились, подтянув кожу на щеках.
      - Железная башка, - обратился он к сэру Ланселоту, - твой друг хочет меня оскорбить? Он не желает пользоваться моими талисманами?
      - Дайте ему какой-нибудь талисман, - прошептал Ланселот, пихнув сэра Тима.
      - Нету у меня никаких талисманов, - сэр Тим пребольно пнул сэра Ланселота в ответ. - И не было никогда. Я ни в чем не нуждаюсь.
      Казалось, именно в шишках и жили маленькие мысли гельцвингера. Бугры на его голове задвигались, выдавая работу крошечного мозга. Он ошарашено повращал глазами.
      - Что значит - "нету"? - подозрительным свистом спросил карлик. - Этого не может быть! Железная башка никогда не ходит без амулета!
      Внезапно его озарило. Он засмеялся и потянулся через стол к сэру Тиму.
      - Не успел прикупить, а? Могу предложить оберег от драконьего огня, амулет от слюны единорога! Или вы нуждаетесь в волшебных кольцах? Пожалуйста! Кольцо от молнии, кольцо, увеличивающее мужскую силу, защитное кольцо от вампиров...
      - Не надо.
      Морщась от неприятного запаха подгнивающих зубов карлика, сэр Тим твердо отодвинул гельцвингера на место.
      Гельцвингер сорвал браслет с правой руки и покрутил им у носа великого сэра.
      - Браслет! Золотой! Настоящий! Волшебный! - кричал он. - Только потрите его, и любая фея у ваших ног!
      Сэр Тим улыбнулся.
      Карлик зарыдал.
      Сэр Ланселот с любопытством посматривал на браслет.
      
      Глава шестнадцатая,
      в которой гельцвингер возвращается на родину,
      сэр Ланселот добивается своего, а сэра Тима принимают за великого мага.
      Сэр Тим усадил карлика на стул и погладил по шишковатой голове. Карлик постепенно успокоился.
      - Неужели ты обходишься без магии? - удрученно вопрошал карлик. - Куда катится этот мир? Если железная башка надеется только на себя, то зачем я живу?!
      Гельцвингер схватил сэра Тима за руку.
      - Скажи, что ты пошутил! Не может быть, чтобы у тебя не было ни одного завалящего амулетика! Хоть заклинаньица! Хоть чего-нибудь! Или ты пришел воплотить пророчество?
      Карлик задрожал, и сэр Тим сжалился над ним.
      - Ну, есть кое-что...
      Сэр Тим запустил руку под кольчугу и достал несколько продолговатых серебряных коробочек. В коробочках оказались маленькие белые пилюли. Гельцвингер взял одну на ладонь и прищурил глаз.
      - Так, подожди, сейчас скажу, что это...
      Он покатал пилюлю в ладони, поднес к близоруким глазам и понюхал. Запах подействовал на него как хорошая кружка эля - карлик качнулся назад и зажмурил глаза.
      - Средство от укуса лягушек-убийц? Противоядие от летающих змей? Отпугивает мохнатых крокодилов?
      Сэр Тим, улыбаясь, покачал головой и разжевал одну пилюлю. Другую он предложил сэру Ланселоту.
      Надкусив пилюлю, мой великий предок почувствовал головокружение от нежного запаха. Пахло мятой, весной, цветущей вишней и поцелуем первой в жизни прекрасной дамы. Сэр Ланселот схватился за край стола, чтобы не упасть - удивительный аромат гнал перед ним табун воспоминаний. Он вдруг отчетливо увидел себя юным оруженосцем, вспомнил, как шелестел шелковый шлейф королевы, и...
      И много еще чего вспомнил мой великий предок, но мы не будем говорить об этом, читатель, а просто помолчим. Ведь у каждого из нас есть воспоминания, которые он ни за что не вынес бы на страницы книг...
      Гельцвингер смело чихнул и тоже разжевал пилюлю. Казалось, что карлик задохнулся ароматом свежести, которого, скажем честно, его зубы никогда не знали.
      Отдышавшись, он спросил:
      - Что это было?
      Он с величайшей осторожностью языком положил недоразжеванную пилюлю на ладонь и закрыл кулак.
      - Мне пригрезилось, что я вновь вернулся на родину, в горы Ильстргайма. - Взгляд гельцвингера затуманился, и он еще крепче сжал кулак. - Будто мы с братом бродим по вершине, светит солнце, и очень жарко. А под ногами лежит снег - и блестит, словно кристаллы больцдимра.23
      Гельцвингер хихикнул.
      - И мы - знаете что? - мы хватаем этот снег и кормим друг друга с ладони, Вот так, - и гельцвингер, разжав кулак, прижал ладонь к губам, зачмокав губами.
      Он с великим почтением преклонил шишковатую голову пред сэром Тимом.
      - Правду сказал ты, железная башка. Великий маг, обладающий волшебным средством заставить гельцвингера вспомнить родину, не нуждается в амулетах. Прости меня, и да не падет твой гнев на голову несчастного гельцвингера.
      Карлик, кряхтя, слез со стула и принялся биться шишками об пол, не забывая, впрочем, поглядывать хитрым глазом на сэра Тима.
      Сэр Тим вздохнул и посмотрел на сэра Ланселота, прося о помощи. Сэр Ланселот подскочил к гельцвингеру, усадил его опять в кресло и сказал:
      - Мой великий друг не будет сердиться, если ты быстренько зарядишь мне все амулеты.
      Сэр Тим кивнул.
      Карлик собрал амулеты сэра Ланселота и сполз на пол.
      - Быть может, великий маг захочет ознакомиться с моей скромной библиотекой, пока я вожусь с амулетами его великого друга, железной башки Ланселота?
      
      Глава семнадцатая.
      в которой великие рыцари посещают библиотеку гельцвингера, и сэр Ланселот намеревается порадовать своего друга сэра Персиваля.
      Здесь надо сказать о той скрытой и даже в чем-то необычной для великого рыцаря слабости друга моего великого предка - он не мог устоять перед написанным словом, и обязательно его прочитывал, чего бы ему это не стоило. Даже находясь в подземелье короля Артура, сэр Тим не отказал себе в удовольствии прочесть все надписи на стенах, оставленные предыдущими заключенными.
      Положа руку на сердце, скажите мне, стал бы любой, хоть самый завалящий великий рыцарь, попав в подземелье, читать полустертые слова? Нет, ответите вы, его храброе сердце наверняка бы заполняли мысли о предстоящей казни. А вот в сердце сэра Тима не оставалось ни одной мысли о завтрашнем дне - настолько любопытными и полезными показались ему настенные изречения неведомых узников. И здесь мы видим пример того, как великие сэры умеют даже слабости свои обращать на пользу себе и потомкам.
      Собранные сэром Тимом изречения позже были использованы в широко известном сборнике "Как не пасть духом в тюрьмах великих королей". Практически все содержание наиболее знаменитой главы (точнее, дошедших до нас фрагментов) этого сборника "Что делать, если вы оказались в подземелье короля Артура", основано на личном опыте сэра Тима, и собранном им материале. Небольшое количество авторов этой главы, видимо, отчасти объяснимо тем фактом, что сэр Тим остается, пожалуй, единственным узником, которому удалось покинуть застенки королевского замка живым и невредимым. По одной из гипотез, автором другой, почти не дошедшей до нас части этой главы, является сам король Артур. Возможно, что его советы казались менее ценными, и потому не сохранились. До наших дней большинство узников всего мира следуют поучениям сэра Тима, призывавшего не доверять даже волнистым попугайчикам в подземелье, иметь храброе сердце, и не унижаться до просьб о помиловании. По дошедшим до нас из других источников пересказам этой главы, король Артур (если, конечно, это он был автором недостающего фрагмента) призывал прямо к противоположным действиям.
      Зная слабость сэра Тима к словам, написанным-все-равно-на-чем-хоть-на-чешуе-рогатого-огнеглота, можем ли мы осудить его, когда он с радостью принял предложение гельцвингера осмотреть библиотеку?
      Мой великий предок, хотя так и не научился читать и писать, так же был не прочь навестить книгохранилище. Во-первых, он никогда не видел библиотек карликов. Во-вторых, он надеялся отыскать среди ученых трактатов и, быть может, выкупить у гельцвингера книгу, о которой он слышал от сэра Персиваля: "Новейший иллюстрированный справочник самых прекрасных дам королевства с указанием адресов, родословной и скорейших способов добиться их любви". Сэр Персиваль уверял, что эту книгу может прочесть даже рыцарь, не владеющий грамотой - якобы, все в этой книге понятно и без слов, по одним картинкам. Между сэром Персивалем и сэром Ланселотом по поводу этой книги даже разгорелась небольшая междоусобная война, потому что сэр Ланселот справедливо не верил в существование подобных неволшебных справочников, содержание которых было бы понятно без знания букв, только из картинок. Вот почему сэру Ланселоту непременно хотелось раздобыть этот трактат, хотя бы для того, чтобы очередной раз уличить известного врушку Персиваля во лжи.
      Карлик провел великих сэров в соседнюю комнату. Высокие стены от пола до потолка были скрыты книжными полками, трещавшими под тяжестью фолиантов. Сердце гельцвингера24 наполнилось тихой гордостью, когда он увидел изумление сэра Тима.
      - Надеюсь, великому магу не покажутся скучными собранные мною трактаты...
      С этими словами карлик поклонился и вышел, плотно притворив за собой дверь.
      Сэр Тим, по-птичьи склонив голову, жадно читал названия книг на корешках.
      - Так, что же мы имеем... "Еще сто способов продлить молодость"... "Почему гельцвингеры являются высшей расой. Трактат в ста томах"... "Существуют ли рыцари? Развенчание мифа"... "Рыцари - единственная ошибка Бога". Хм, интересно...
      Сэр Ланселот заглядывал сэру Тиму через плечо, надеясь высмотреть книжку с картинками.
      - А нет ли там чего-нибудь... ну, вы понимаете... почитать рыцарю на досуге? - деликатно спросил сэр Ланселот.
      - На досуге... Не знаю... - рассеянно отвечал сэр Тим. - "Где находится край света?" - не подойдет?
      - Уж больно буквы мелковаты, - отверг мой великий предок. - Что-нибудь такое...
      Он покрутил пальцами в воздухе.
      - Не знаю, не знаю, - мурлыкал сэр Тим, увлеченно копаясь в фолиантах и набирая на согнутую руку стопку книг. - "Модные кольчуги. Вяжем сами". Нет, это не то... Может, это подойдет - "Вооружение и техника. Каталог от шлема до сапог".
      Сэр Тим перебросил книгу сэру Ланселоту, и тот сделал вид, что с интересом перелистывает ее.
      - Все больше какая-то дрянь... "Путешествуем вокруг света с книгами или руководство к Табула транститус" - непонятно...
      - "Книга-переход", что ли? Наверное, магические штучки гельцвингеров.
      - Скорее, каталог путеводителей... или вот, например, - "Новейший иллюстрированный справочник самых прекрасных дам королевства..."... Половина страниц, конечно, выдрана...
      Сэр Тим швырнул книгу на пол. Сэр Ланселот брезгливым движением поднял ее и перелистал.
      - Действительно... Годится только для сэра Персиваля - одни картинки... Порадовать его, что ли...
      Ловким движением он сунул книгу под кольчугу.
      Сэр Тим тем временем отнес отобранные книги на стол.
      
      Глава восемнадцатая,
      в которой великие друзья обсуждают некоторые лингвистические вопросы и беседуют о будущем.
      Сэр Тим жадно читал добычу.
      - Ага, вот это интересно, - "Пророчества на ближайшую тысячу лет и вечный календарь в подарок". Посмотрим, посмотрим... Вы в трампцернарском наречии не сильны, случаем?- спросил сэр Тим моего великого предка, не отрываясь от книги. - А то я как-то подзабыл... Что такое "ухуранаджага"?
      - Ухуранджга, - поправил сэр Ланселот. - Там редуцированная гласная. Насколько я знаю, на языке народов чарри это значит "кушать подано", а на диалекте трампцернарских баргвальдов, если с непроизносимой буквой "ю", что-то вроде "дождь из жаб". А вообще, надо смотреть по контексту...
      Сэр Тим, открыв рот, широкими глазами смотрел на моего великого предка. Придя в себя, юноша склонился над книгой.
      - Скорее, второе значение. Тогда все сходится:
      
      От севера до юга страны франков
      Все побережье пребудет в радости.
      Не будет такого пригорода, поселка или города,
      Где не прошел бы дождь из лягушек!
      
      - Это на прошлый год предсказание. Кстати, верное. У них там прошел дождь из лягушек - ух, как же они рады были!
      Сэр Ланселот зевнул.
      - Вы им верьте больше, - посоветовал он. - Знаю я этих гельцвингеров - они задним числом предсказания пишут.
      - Ладно. А что вы скажете на это:
      
      Среди многих, запертых в замке
      Будет править старик с длинной бородой...
      
      - Это не про Мерлина ли? - хмыкнул сэр Тим.
      - Не дождется! - рубанул сэр Ланселот. - Пока я жив, и жив мой король, - чешую триатила ему в зубы, а не власть!
      - И дальше:
      
      После великой беды приближается еще большая -
      Обновляется великое колесо веков.
      
      Ланселот пожал плечом.
      - У них этих пророчеств, как летучих крокодилов в болотах Геркокса. Они же через одного пророки - напридумывают страшилок, потом сами же их и боятся...
      Ланселот обернулся на скрип двери. На пороге стоял Фрацмург, и по его насупленным шишкам было понятно, что он слышал последние слова моего великого предка.
      - Гельцвингеров, это, конечно же, не касается, - поспешил поправиться сэр Ланселот, который не любил, когда на него обижались карлики. - Я рассказывал сэру Тиму про Мексику - пояснил он Фрацмургу, незаметно толкнув сэра Тима пяткой. Сэр Тим усиленно закивал.
      Карлик недоверчиво покачал головой, но спорить не стал, решив, видимо, до поры до времени положить обиду в холодное место. Он подошел к столу и высыпал из горсти талисманы.
      - Все заряжено, - буркнул он.
      - Ай да Фрацмург! Вот угодил, так угодил, дружище! - и сэр Ланселот стал рассовывать амулеты по карманам.
      - Нашли что-то интересное? - показав на стопку книг, спросил гельцвингер сэра Тима.
      Сэр Тим кивнул. Гельцвингер довольно подвигал шишками.
      - В этой комнате есть ответы на все вопросы, - похвастался он, показывая крючковатыми пальцами на стеллажи с фолиантами. - Даже на те вопросы, которые еще не заданы. Надо только уметь искать ответы.
      
      Глава девятнадцатая,
      в которой гельцвингер читает пророчества
      и чего-то боится
      - Фрацмург, а случайно в какой-нибудь из твоей книжек не говорится про настоящий Грааль? - осторожно спросил сэр Ланселот. - И где его искать?
      Карлик повернулся к нему и осмотрел моего великого предка с головы до ног, так словно в первый раз увидел его.
      - Кто спрашивает меня о Граале? Уж не подменили ли тебя, железный человек? Мне ли знать, где искать Грааль? И с каких это пор ты начал вдруг интересоваться настоящим, - карлик выделил это слово, - Граалем?
      Сэр Ланселот махнул рукой, зная по опыту, что с ядовитым гельцвингером лучше не вступать в спор.
      - Вы упоминали о том, что я пришел исполнить пророчество?..
      Сэр Ланселот с благодарностью взглянул на сэра Тима, отвлекшего гельцвингера от упражнений в остроумии.
      Карлик усмехнулся, взял из рук сэра Тима книгу предсказаний и, найдя нужную страницу, прочел на превосходном старогалльском языке:
      
      - Придет новый железный человек
      Он будет из железа и не из железа.
      До края света он дойдет
      И сумеет вернуться домой.
      
      Белым псом бежит за ним новый век,
      Он будет спасать всех, но никого не спасет.
      
      Пусть радуются те, кто узнает его -
      Красный на желтом, желтый на белом.
      Новый человек не имеет магии,
      Новый человек не ищет славы.
      
      Карлики узнают - кончился их срок,
      Остров утонет в море алом.
      Придет новый железный человек,
      Старый герой уйдет навсегда.
      
      От счастья заплачут те, кто не успел родиться,
      Горько рыдают те, кто не успел умереть.
      
      Карлик захлопнул книгу.
      - Но причем тут я?! - спросил сэр Тим.
      - Ось мира поворачивается, - грустно сказал гельцвингер. - Пыль покроет наши имена. В забвении утонет наше искусство. Тот, о ком говорит пророчество, возвестит начало конца...
      - Но причем тут я? - повторил сэр Тим.
      - Может, и не причем, - легко согласился Фрацмург. - ведь пророчество говорит: "Новый человек не имеет магии". А великий друг железной башки Ланселота владеет удивительным средством. Только великий маг может заставить гельцвингера вернуться на родину, в Ильстргайм...
      Карлик опять принялся кланяться.
      Сэр Тим вздохнул. Он не стал объяснять, что "волшебное" средство - всего лишь хитроумное изобретение его матушки. Никакого волшебства. Только истолченные и спрессованные корни трав - мята, сальвия, виола, чуть лакрицы и серпильного тимуса. Матушка сэра Тима уверяла, что ее пилюли отгоняют зубные болезни и дурное дыхание, и настояла на том, чтобы сын обязательно взял в поход это чудо-средство.
      Гельцвингер внимательно посмотрел на сэра Тима, посопел и сказал:
      - Пусть не сердится на меня великий маг. Он же знает - мы, гельцвингеры, напридумываем себе пророчеств, а потом сами же и боимся...
      - Я про Мексику рассказывал, - возопил сэр Ланселот. - Про Мексику! Ну причем тут гельцвингеры, право...
      Гельцвингер вдруг встрепенулся и вытянул руку, заставив сэра Ланселота замолчать. Шишки на голове карлика зашевелились, ушные раковины задвигались - карлик напряженно прислушивался к чему-то, недоступному человеческому уху.
      Карлик обернулся к Ланселоту. По лицу Фрацмурга катился ручьями пот, в глазах его читался ужас.
      - Прочь отсюда!
      
      Глава двадцатая,
      в которой великий сэр Ланселот готовится
      к смертельной схватке, а Фрацмург, по мнению сэра Тима, демонстрирует ораторское мастерство
      в разговоре с одомашненной тварью.
      Карлик схватил сэра Тима за руку и поволок его за собой из библиотеки. Сэр Ланселот бросился за ними. У выхода из хижины карлик вдруг обмяк, побелел, отпустил сэра Тима и рухнул на пол, словно марионетка, которую больше не держит рука кукловода.
      - Не успеем... - прошептал он. - Они уже здесь...
      - Что происходит? - спросил сэр Тим.
      Карлик указал на дверь. Прислушавшись, великие рыцари уловили треск хвороста и гомон высоких голосов - казалось, будто стадо быков с мышиным писком ломится через лес.
      - Разморозки?.. - то ли спросил, то ли подтвердил сэр Ланселот.
      Фрацмург кивнул. Сэр Ланселот подхватил его под руки и потащил к столу. Усадив карлика в кресло, он хорошенько потряс Фрацмурга. Шишки гельцвингера порозовели.
      - Есть еще один выход?
      Карлик помотал головой.
      - Что происходит? - спросил сэр Тим.
      - Облава на гельцвингера, - ответил Ланселот, вытаскивая меч. - Одомашненные карлики Мерлина. Он их в погребе держит, на льду. А когда они ему понадобятся, - размораживает. Их так и зовут - разморозки. Мерзкая братия, скажу вам, хуже любых драконов. Эй, Фрацмург, не раскисай, - потряс он гельцвингера за плечо, - еще не утро.
      - Что они нам могут сделать? - спросил сэр Тим.
      - Ничего особенного, - буркнул сэр Ланселот, доставая из-за отворота сапога стилет и сменные лезвия к нему. - Посадят в Сорчдольскую башню. Есть у Мерлина такое веселое место - кто туда попал, оттуда уж не выходит. От нее даже у Финнегана ключей нет. Ай да, Мерлин, ай да хитрец! Вот так - съездили за Граалем...
      Сэр Тим посмотрел на гельцвингера.
      - Его, скорее всего, одомашнят, - тихо сказал сэр Ланселот. - За незаконное изготовление амулетов.
      - Я живым не дамся! - вскинулся гельцвингер. Руки его мелко тряслись, гнилые зубы выбивали кривую дробь. - Лучше смерть, чем одомашнивание!
      - Не дашься, не дашься, - рассеянно успокоил его сэр Ланселот, критически оглядывая свой арсенал - меч, кинжал, стилет, десяток запасных лезвий. - Неужели ты считаешь, будто я предпочитаю Сорчдольскую башню?
      - Вас они, может быть, не тронут, - предположил Фрацмург. - Зачем им рыцари? Им я нужен...
      - Рыцари им, быть может, и не нужны. А вот от нас с сэром Тимом, я полагаю, Мерлин не откажется. Ты считаешь, он упустит такую возможность? Думается мне, они не столько за тобой пришли, сколько за нами...
      - А вы не можете разве защититься? Ну, магией там?.. - спросил сэр Тим Фрацмурга.
      Карлик нервно засмеялся.
      - Не может, - сказал за него сэр Ланселот. - Магия карликов почти не действует против карликов. Мерлин потому против них только разморозков своих и использует. А потом, там же не один и не два разморозка - они меньше, чем сотней не ходят...
      - А великий маг... - нерешительно посмотрел гельцвингер на сэра Тима, - нет ли у него волшебного средства спасти нас?
      Сэру Тиму стало неловко за то, что он внушил несчастному гельцвингеру надежду. Сэр Тим уже хотел было попытаться объяснить Фрацмургу, что не имеет никакого отношения к магам, но сэр Ланселот опередил юношу:
      - Великий маг - нездешний. Его волшебные умения здесь не действуют...
      У хижины раздались душераздирающие крики. Было похоже, что кого-то разорвало на части. Глаза Фрацмурга нехорошо засветились:
      - Меня так просто не взять. Там полно ловушек вокруг дома. А на вход наложено три заклятия. Пусть попробуют их снять!
      Раздалась еще несколько душераздирающих криков. На этот раз, кажется, кого-то выворачивало наизнанку. Когда все стихло, снаружи раздался отвратительный высокий голос:
      - Фрацмург! Ты слышишь меня?! Это Гайухоллем - вождь клана Сетсмагла! Со мной тут сотня крепких ребят, и они уже начинают на тебя сердиться...Фрацмург, не будем терять времени! Выходи, и я оставлю тебе жизнь. Слово Гайухоллема!
      Гельцвингер с неожиданной резвостью подскочил к своей стороне двери и заорал:
      - Слушай, одомашненная тварь! С тобой говорю я - Фрацмург, последний гельцвингер Британии! Знают ли твои разморозки, что клан Сетсмагла называет тебя вонючкой Мерлина? Клан Сетсмагла давно ищет тебя, бывший вождь Гайухоллем, чтобы выдрать твои глаза и отрезать твои уши! Ты слышишь меня, хорек Гайухоллем? Ступай к своему хозяину - пусть пришлет кого-нибудь другого, от кого не так смердит!
      Вернувшись к столу, карлик, тяжело дыша, спросил:
      - Ну, как я его?
      Сэр Тим восхищенно пожал гельцвингеру руку.
      
      Глава двадцать первая,
      в которой гельцвингер предлагает план спасения,
      а Гайухоллем снимает заклятия.
      - Гайухоллем... - пробормотал сэр Ланселот, - знакомое имя... Не тот ли это Гайухоллем, который в обмен на свою шкуру сдал Мерлину половину своего клана?
      Гельцвингер кивнул.
      Снаружи, судя по звуку, кто-то лопнул.
      - Может быть, нам даже повезло, - сказал сэр Ланселот. - С трусами, вроде Гайухоллема, воевать полегче. Ну да ладно. Как будем выбираться?
      Фрацмург, ударив себя ладонью по шишкастому лбу, сопя, слез на пол и убежал в другую комнату. Рыцари переглянулись. Вернувшись, гельцвингер вывалил на стол десяток небольших склянок с мутноватой бледно-желтой жидкостью.
      - Взрыв-вода25 . Собственного изготовления, - с потаенной гордостью сказал Фрацмург.
      Сэр Ланселот, хмыкнув, взял одну из них, посмотрел на свет.
      - Осторожней, - предупредил гельцвингер, - работает напрямую, без заклинаний.
      Мой великий предок, слегка приоткрыв дверь, вышвырнул склянку наружу. Будь в доме гельцвингера окна, карлик стал бы владельцем неплохой коллекции самых разнообразных стеклянных осколков. Мягкая волна качнула крепкую хижину гельцвингера, с потолка посыпалась какая-то труха. По визгу снаружи, непосвященному человеку показалось бы, что разморозки собрались резать свиней.
      Сэр Тим хихикнул. Сэр Ланселот одобрительно кивнул гельцвингеру:
      - Отличная работа! - и хотел открыть свою суму.
      - Нет! - карлик накрыл руками свою взрыв-воду. - Это не для тебя, железный человек!
      Он отодвинул склянки на середину стола и сказал:
      - Пока не рассвело, вы еще можете выбраться. В темноте вы можете спастись. Я сейчас наложу на вас заклинание - оно поможет вам продержаться какое-то время против разморозков. Беги, как пардус, железный человек Ланселот. Ты знаешь тропу. Не сворачивай с нее, а то попадешь в ловушку. Я отвлеку этого хорька.
      Мой великий предок не успел ответить гельцвингеру. Дверь затряслась и заходила ходуном. Что-то тяжело рухнуло с той стороны входа.
      - Фрацмург, не будь так же глуп, как железная башка! - крикнул Гайухоллем. - Нас слишком много. Я уже снял первое заклятие с твоей двери. Выходи! Лучше быть домашним, чем мертвым!
      Карлик отрешенным взглядом посмотрел на великих рыцарей.
      - Кажется, сейчас самое время погасить свет, - сказал Фрацмург и щелкнул пальцами. В хижине воцарилась тьма, и тут же раздался грохот упавшего шкафа, на который натолкнулся сэр Ланселот.
      - Куда тебя несет, железная башка! - закричал гельцвингер.
      - Думаешь, я, как и ты, вижу в темноте? - ядовито спросил сэр Ланселот, потирая ушибленное колено.
      В темноте раздался щелчок пальцев гельцвингера, и замерцал огонек свечи, стоявшей на столе.
      - Как вам план нашего гельцвингера, сэр Тим? - спросил своего друга сэр Ланселот.
      Сэр Тим многое хотел бы сказать сэру Ланселоту. Он готов был заявить, что настоящие рыцари никогда не бросают других в беде, будь они хоть трижды карликами. Пробиваться с боем - вот каков был план, который устроил бы благородного юношу. Но сэр Тим не успел сказать ни слова.
      Дверь опять зашаталась и мягко зашипела.
      - А вот и второе заклятие, Фрацмург! Так кто из нас хорек, а? Твой брат был куда сговорчивее, Фрацмург, и куда умней! Он велел передавать тебе привет! Он вкусно ест и хорошо спит. Только вот скучает по брату...
      Глаза гельцвингера налились кровью. Словно сомнамбула, он сгреб склянки взрыв-воды, прижал их к груди и медленно побрел к двери. Только мужество великих друзей, с риском для жизни отнявших у карлика его опасные игрушки, предотвратило возможную трагедию.
      - Ну и ну, Фрацмург, да у тебя здесь воняет рыцарями...
      Голос Гайухоллема стал официальным:
      - Благородные сэры! Отдайте нам этого карлика. Я даю слово, что мы не тронем вас и не раскроем ваши имена великому Мерлину! Не бойтесь этой шишкастой лягушки - он сейчас не может пользоваться магией! Я наложил на него заклятье! Отдайте нам гельцвингера и можете идти своей дорогой. Даю вам слово - вы уйдете отсюда живыми!
      Фрацмург зарыдал. Сэр Ланселот задумчиво посмотрел на гельцвингера.
      - Согласен! - крикнул Гайухоллему сэр Ланселот.
      Забившись в угол, Фрацмург с ужасом следил, как приближается к нему мой великий предок.
      - Неужели вы верите этому негодяю Гайухоллему? - закричал сэр Тим.
      - У нас уже нет другого выхода. И времени - тоже нет. Мы должны отыскать Грааль, мой друг, - сказал Ланселот и схватил карлика за шиворот. - Помогите же мне! - крикнул он сэру Тиму.
      В этот момент хижина покачнулась. Дверь зашаталась, как раненный воин, затрещала и рухнула внутрь хижины. Облако пыли густым туманом заполнило хижину. Свеча погасла, и пыльная тьма накрыла рыцарей.
      - Третье заклятие снято! - закричал Гайухоллем.
      
      Глава двадцать вторая,
      в которой сэр Тим погружается в детские воспоминания,
      а великий сэр Ланселот разговаривает
      на хорстекрапском наречии и
      демонстрирует мощь магического оружия.
      ...Едва пыль стала оседать, как в хижину с треском влетел сверкающий белый шар, размером с кулачок ребенка. Озарив люминесцентным светом хижину, он завис в воздухе и медленно крутился, словно раздумывая над своей дальнейшей судьбой. Сэр Тим не мог отвести взгляда от необыкновенного шара. Подобной красоты игрушку он видел только раз, в далеком детстве. Сэру Тиму пригрезилось то утро, когда он, совсем еще ребенок, вместе с родителями и друзьями наряжал майское дерево; и почти такой же шар хрустального серебра неосторожно выпал из его нетвердой детской руки, расколовшись на десятки тысяч осколков. Сердце сэра Тима защемила позабытая детская грусть по разбившейся игрушке. Он шагнул к шару и протянул ладонь.
      Шар дрогнул, и словно живой, мягко подрагивая, поплыл к юному рыцарю...
      Есть немало источников, говорящих о том, что мой великий предок кулаком оглушал быка. Подобные свидетельства надо, разумеется, понимать аллегорически, ибо сэр Ланселот слишком любил животных, чтобы причинять им мучения ради потехи, но доля правды в этом есть - рука моего великого предка была, действительно, тяжела. И потому читатель не удивится тому, что сэр Тим обрушился, как молодой дубок под топором опытного дровосека всего лишь от легкой затрещины великого сэра. По счастью, падение не причинило вреда молодому рыцарю. Мгновение спустя сэр Ланселот рухнул рядом с ним, закрыв голову руками. Скосив глаз, сэр Тим увидел, как шар, покрутившись в воздухе и не найдя столь желанной ладони юноши, раздулся и, словно от обиды, громко лопнул. Мельчайшие осколки обжигающего льда усыпали рыцарей.
      Сэр Ланселот выплюнул густую пыль, убедился, что сэр Тим жив, и прохрипел:
      - Шаролед. Шутки разморозков...
      Приложив рупором ладонь ко рту, сэр Ланселот крикнул:
      - Эй, Гайухоллем! (...)26 Дай нам уйти!
      Снаружи помолчали, удивляясь, что великие рыцари остались живы. Затем Гайухоллем неохотно произнес:
      - Ладно. Выходите. Где Фрацмург?
      - Лежит, связанный. Не вырвется.
      - Отдавайте Фрацмурга и убирайтесь! - разрешил Гайухоллем.
      - Э, нет. Так не пойдет, Гайухоллем. Сначала ты дашь нам уйти. А потом зайдешь в дом и заберешь Фрацмурга.
      - С чего вы взяли, что мне нужны рыцари? - удивился Гайухоллем. Сэр Тим, однако, уловил в его голосе некую фальшь. Судя по голосу, Гайухоллем был где-то рядом с хижиной.
      Снаружи было не намного светлее, чем в обители гельцвингера - разве что звезды неверным светом освещали двор усадьбы Фрацмурга. В этом слабом свете, падавшем в открытый проем хижины, сэр Тим едва различал собственную ладонь. При всей своей неопытности юноша понимал, что они находятся в более выгодном положении - разморозки, находившиеся снаружи, никак не могли видеть великих рыцарей, лежавших чуть поодаль и в стороне от входа.
      Сэр Ланселот перевернулся на спину, пошарил в поясной сумке, и достал оттуда некую склянку.
      - Для особых случаев берег, - подмигнув сэру Тиму, прошептал мой великий предок.
      - Слушай, Гайухоллем! - заорал сэр Ланселот, сковыривая ногтем печать на склянке. - Один карлик говорил своему народу, что ведет их к полному счастью. А привел свой клан в Сорчдольскую башню. Можно ли верить словам такого карлика?
      Снаружи посовещались.
      - Послушай, железная башка, - довольно миролюбиво сказал Гайухоллем. - Отдай нам Фрацмурга, и мы уйдем.
      - Они все-таки боятся Фрацмурга, - нервным шепотом засмеялся сэр Тим.
      - Еще бы. Этот трус боится гельцвингера, даже связанного, больше чем рыцарей, - шепнул сэр Ланселот.
      - Так не пойдет! Сначала уходим мы, а потом вы забираете Фрацмурга! - крикнул разморозкам сэр Ланселот, сжимая свою склянку.
      - Я не спешу, - сообщил Гайухоллем. - Наступит рассвет, и мы получим и рыцарей, и гельцвингера.
      - Гайухоллем, мне ни к чему влезать в ваши дела с Фрацмургом. И в Сорчдольскую башню я - не тороплюсь. Мы хотим уйти сейчас - на моих условиях. У меня сотня колб взрыв-воды и еще кое-что! И знаешь, что, Гайухоллем - я предпочитаю полет на небо посещению Сорчдольской гостиницы. Подумай над моим предложением!
      Сэр Ланселот, зажмурившись, бросил свою склянку за дверь. Если бы сэр Тим мог видеть двор усадьбы, он, несомненно, поразился бы той магической мощи, что скрывалась в неприметной склянке. Разбившаяся колба выбросила столб золотисто-медного дыма. С мягким шипением дым растекся над травой, а потом взорвался иссиня-белым пламенем, на миг осветив поляну перед домом гельцвингера.
      Как от брошенного в воду камня бегут круги, так и от волшебной склянки неслись волны дрожащего тумана, превращая в лед каждую травинку на своем пути. До рыцарей донеслись звуки бьющегося стекла - так рассыпались на множество льдинок разморозки, не успевшие увернуться от губительного магического оружия сэра Ланселота. Во дворе установилась тишина.
      - Неужели попал в Гайухоллема? - с надеждой прошептал сэр Ланселот, но тут же был разочарован визгливым голосом предводителя разморозков, в котором сэр Тим с радостью уловил нотки страха:
      - Благородному сэру не следовало бы так поступать - всегда можно договориться! Но могу ли я вам поверить, что Фрацмург связан?
      - Он обездвижен. Даю вам слово рыцаря! - крикнул мой великий предок.
      - Благородные рыцари могут уйти. Нам нужен только Фрацмург! - объявил Гайухоллем.
      Сэр Ланселот схватил сэра Тима за ворот кольчуги и зашептал:
      - Я пойду первым. Ступать за мной - след в след, шаг в шаг.
      Сэр Тим кивнул. Великий рыцарь помог подняться своему великому другу. Критически оглядев сэра Тима, он попросил:
      - Не могли бы вы сделать зверское выражение лица?
      Сэр Тим придал юным чертам выражение пардуса, терзающего добычу.
      Сэр Ланселот вздохнул.
      - Знаете что, - лучше опустите забрало. Так оно даже страшнее...
      Щелкнув фибулой плаща, сэр Ланселот приказал:
      - Возьмите мою суму. Идите спокойно - даже если вам захочется бежать. И еще - если я скажу вам "Ложись!" - падайте не раздумывая!
      Сэр Тим кивнул. Перед выходом сэр Ланселот остановился. Сняв с себя все амулеты, навесил их на сэра Тима и, отвечая на его взгляд, произнес:
      - Так нам обоим будет спокойнее...
      Глава двадцать третья.
      в которой сэр Тим следует указаниям своего великого
       друга, а сэр Ланселот демонстрирует
      чудеса меткости.
      Сэр Ланселот вышел первым, высоко подняв правую руку. Между большим и указательным пальцем поблескивала склянка взрыв-воды. Сэр Тим, следуя просьбе моего великого предка, ступал за ним шаг в шаг. Ремень тяжелой сумы, скрытой под широким плащом сэра Крекера, больно врезался в плечо.
      Разморозки встретили великих рыцарей злобным хохотом и улюлюканьем. Кто-то пустил короткую молнию. Не долетев до сэра Тима, молния вспыхнула и упала в траву.
      Сэр Ланселот сделал движение рукой, будто бросая взрыв-воду. Разморозки с визгом попрятались. Сэр Ланселот, повернувшись лицом к хижине, пятился, с каждым шагом оборачиваясь назад и поглядывая на только ему известную тропу. Отойдя футов на двести от хижины гельцвингера, сэр Ланселот остановился.
      На тропе стоял Гайухоллем.
      Сэр Тим впервые видел карлика-разморозка. Тщедушный, иссиня-черный, он был пониже гельцвингера. Черная шапочка, нелепый камзол со множеством серебряных пуговиц - и сжигающая злоба в глазах, от которой отшатнулся даже сэр Ланселот.
      - Дай дорогу, - потребовал сэр Ланселот.
      - Конечно, благородный сэр, - усмехнулся карлик. - Но не раньше, чем мои ребята обшарят дом Фрацмурга.
      Гайухоллем коротко свистнул, и сэр Тим увидел, как низенькие тени потянулись ко входу в хижину.
      Карлик засмеялся.
      - Глупая железная башка! Ты думал, что я испугаюсь твоей взрыв-воды?
      Гайухоллем коснулся алмазного ожерелья на волосатой шее.
      - Это родовой амулет клана Сетсмаглов. Защищает от всех видов магии. Ну, или почти от всех, - поправился он. - Глупая, глупая железная башка, - покачал он головой и протянул грязные пальцы. - Отдай свою склянку. Даю тебе слово, что попрошу Мерлина сделать тебе снисхождение.
      Сэр Тим затаил дыхание. Он понимал, что сэру Ланселоту достаточно было только сжать пальцы, и тогда... Тонкое стекло колбочки с волшебным составом лопнет, и небо примет великих рыцарей в свои объятья. В том, что сэр Ланселот ни за что не согласится на предложение мерзкого карлика, сэр Тим не сомневался.
      Сэр Ланселот посмотрел на юношу и... улыбнулся. Да, читатель, таков был мой великий предок - даже в минуту смертельной опасности он не терял присутствия духа. Великий рыцарь отступил назад и тихо спросил юношу:
      - Помните, что я говорил вам перед выходом?
      - Да, - прошептал сэр Тим.
      - Ложись, - негромко сказал сэр Ланселот.
      Юноша повалился на траву, и успел заметить, как сэр Ланселот, оттолкнув карлика, бросил склянку в темный проем хижины гельцвингера...
      Здесь автор вынужден сделать отступление, напомнив читателю о мексиканском путешествии сэра Ланселота, и раскрыть некоторые подробности, о которых скромно умолчал мой великий предок. Сэр Ланселот, куда бы он ни попадал, всегда живо интересовался местными обычаями, перенимая национальные умения туземных народов. Доподлинно известно, что, например, в австралийском походе сэр Ланселот выучился бросать бумеранг и хватать кенгуру за хвост, а, будучи в Исландии, не хуже местных рыбаков ловил сельдь на средний палец левой ноги и купался в горячих источниках. Мексика не стала исключением в традициях великого рыцаря. В этой далекой стране сэр Ланселот выучился спортивной игре, напоминающей современный баскетбол. Суть туземной игры заключалась в умении попасть маленьким мячом в узкое кольцо. От баскетбола эта игра отличалась, в частности, тем, что мяч у мексиканцев частенько заменяли головы поверженных врагов. К чести моего великого предка, надо сказать, что сэр Ланселот всегда предпочитал играть каучуковым мячом. Как и во всем, чем бы ни занимался сэр Ланселот, он достиг немалых высот в этой игре.
      И потому читатель не должен удивляться точному броску моего великого предка. Склянка влетела в хижину и упала точно на стол, в центр аккуратно расставленных кругом таких же скляночек со взрыв-водой.
      Страшный грохот потряс округу, и сэр Тим на какое-то время потерял сознание.
      
      Глава двадцать четвертая,
      в которой сэр Ланселот рассказывает случай
      с сэром Крекером, а гельцвингер идет пешком.
      Очнувшись, юноша с трудом встал на колено и огляделся. Уютной усадьбы гельцвингера более не существовало. Вместо полукруга хижин сэр Тим увидел черное пятно, - словно неведомый великан прижег поляну огромной головней. Взрывная волна швырнула к сэру Тиму какого-то разморозка. Пронзительно пища, разморозок истаивал, превращаясь в жалкую лужицу27 .
      Сэр Тим тряхнул головой, преодолевая брезгливость, поднялся на ноги и помог подняться сэру Ланселоту.
      Звезды побледнели, и неслышно подкрадывался рассвет, обещая стереть воспоминания об этой ужасной ночи.
      Сэр Ланселот вдруг засмеялся, и юноша с тревогой заглянул в лицо моего великого предка, опасаясь за его рассудок.
      - Сэр Крекер однажды... - утирая слезы смеха, говорил сэр Ланселот, - пришел в гости к одной прекрасной даме... Утром к нему в дверь постучал слуга... А он спросонок, не разобрал что к чему, - подумал, что драконы явились... Возьми, да схвати свой амулет... Ой, не могу... ползамка разнесло, и сэр Крекер в одних подлатниках... стоит посреди развалин... потом за свой счет его восстанавливал. Вот оно как бывает, - отсмеявшись, сказал сэр Ланселот.
      Сэр Тим, не удержавшись, прыснул, представив себе сэра Крекера, попавшего в столь двусмысленное положение.
      Сэр Ланселот подошел к суме и расстегнул ремни.
      - Фрацмург, ты живой? Вылезай. Дальше пешком пойдешь. Хватит на сэре Тиме кататься.
      Очумело тряся шишкастой головой, гельцвингер вылез из походной сумы великого сэра. Взглянув на то, что осталось от его дома, гельцвингер заплакал, бормоча проклятья на древнем языке.
      - Ну, вот, опять недоволен, - расстроился сэр Ланселот. - Так бы и сказал, что тебе хотелось одомашниться, я бы сам тебя к Мерлину отвел.
      Гельцвингер, вздрогнув от упоминания Мерлина, посмотрел на сэра Ланселота и засмеялся сквозь слезы, мотая головой.
      Троица двинулась вперед по тропе. Впереди шел гельцвингер, за ним сэр Ланселот. Сэр Тим замыкал шествие.
      - Куда ты теперь? - спрашивал Ланселот гельцвингера.
      - Домой. В Ильстргайм. - отвечал Фрацмург.
      - Что ж, домой - хорошее дело...
      Сэр Ланселот не договорил. Перед ними стоял Гайухоллем и приветственно махал им рукой.
      
      Глава двадцать пятая,
      в которой слышится крик настоящей битвы,
      и сэр Ланселот покидает своих друзей.
      Сэр Тим увидел, как меловая бледность залила лицо моего великого предка. За спиной Гайухоллема стояло не менее сотни разморозков, потрясавших короткими кривыми мечами.
      - Глупая, глупая железная башка, - смеялся Гайухоллем. - Тебе же говорили - я не боюсь твоей глупой взрыв-воды!
      Он перевел взгляд на гельцвингера.
      - А вот и Фрацмург, - ласково сказал Гайухоллем. - Добро пожаловать домой, Фрацмург, в гости к братцу... А вас, благородные сэры, приглашаю посетить Сорчдольскую башню. Вам понравится...
      - Это мы еще посмотрим, - сказал сэр Ланселот, обнажая клинок. Сэр Тим последовал его примеру.
      Фрацмург зарычал, показав гнилые зубы. Выхватив кинжал, висевший на поясе у сэра Тима, гельцвингер бросился на Гайухоллема. Это было своего рода сигналом к схватке - и волна разморозков нахлынула на великих рыцарей. Так начался первый настоящий бой в жизни сэра Тима.
      Как передать тебе, читатель, ярость этой схватки? Наступающий рассвет оказался еще страшнее ночи. В то утро над поляной стоял ужасный крик - и многие звуки перемешивались в нем. Он походил одновременно на собачий лай и на кошачий вопль, на вскрик раненного мускусного кита и боевой клич самца королевского порфироносца; угадывался в этом крике хруст ломающихся костей, визг оторванных языков и скрип несмазанных глоток; если вы слышали когда-нибудь крик укушенного анакондой кашалота28 , то можете получить слабое представление о звуке настоящей битвы.
      Карлики опасались применять магию - в сутолоке битвы волшебное оружие было убийственно для нападавших. Юношеский меч сэра Тима неожиданно оказался очень удобным для этой схватки - укороченный клинок давал больше возможностей для маневра. В упоении битвы сэр Тим не чувствовал боли, яростно нанося удары. Пот заливал глаза, и сэр Тим не видел, как сэр Ланселот ледоколом рассек толпу карликов и бежал с поляны, оставив друзей на произвол судьбы...
      
      Глава двадцать шестая,
      в которой автор объясняет бегство своего
      великого предка, сэр Ланселот
      произносит имена своих друзей,
      сэр Тим сражается
       а гельцвингер напоминает брошенную куклу.
      Внимательный читатель, несомненно, удивится бегству великого сэра. Как же так, скажет он, ведь автор не раз упоминал на страницах этой правдивой рукописи о благородстве и отваге сэра Ланселота. Что заставило сэра Ланселота позорно покинуть своих друзей? И разве не должен был автор умолчать об этом постыдном поступке великого сэра?
      Что я могу сказать на этот справедливый упрек? Терпение, читатель. Скоро ты увидишь, что автору нечего стыдиться своего великого предка.
      А пока - вернемся на поле боя.
      ...Лужица от растаявших разморозков доходила сэру Тиму уже до щиколоток, а юному рыцарю казалось, что число врагов нисколько не уменьшается. Два раза его сбивали с ног, и два раза сэру Тиму удавалось подняться. Сэр Тим не видел ни гельцвингера, ни моего великого предка, и юный рыцарь полагал, что его друзья погибли.
      Но таково свойство храброго сердца - утрата друзей придает лишь большую ярость бойцу, а осознание того, что ты остался один, укрепляет воинский дух. Сэр Тим не собирался сдаваться на милость уродцев, предпочитая погибнуть, но не оскорбить память своего великого друга.
      Но и силы сэра Тима были не бесконечны. Каждый взмах мечом давался все тяжелее, чем предыдущий. Каждый вздох раскаленным железом обжигал легкие.
      Когда сэра Тима сбили с ног в третий раз, ему удалось лишь подняться на колено. И всюду, куда бы он ни бросил взгляд, сэр Тим видел лишь колышущиеся волны гнусных уродцев, спешивших утопить его.
      Сколько бы еще продержался юный герой? Минуту? Две?
      Этого мы никогда не узнаем.
      Потому что в тот самый миг, когда сэр Тим, казалось, вот-вот захлебнется под этой грязной волной, над поляной пронесся грозный боевой клич:
      - Хейтс! Хейтс! Хейтс, хейтс! Латс-хори-хей!
      Пусть не подумает мой читатель, что автор позаимствовал сюжетный поворот из набивших оскомину стандартных дешевых романов, которые, как поговаривают, и пишут-то машины, и пусть симпатичная студентка института, где учат на критиков, не торопится пуститься в рассуждения, что-де прием deus ex machina устарел еще до рождения могучего старца Эсхила.
      Нет, мой читатель. У автора достаточно фантазии, чтобы выдумать необычный сюжетный ход, и если бы он, автор, имел своей целью поразить читателя нестандартностью композиционного построения и хитросплетением сюжетных линий, он не преминул бы именно так и поступить. Но цель этого удивительного повествования - правда, правда и только правда о великом сэре Ланселоте. И потому автор вынужден смирить резвый бег колесницы фантазии и склонить перо перед неоспоримым фактом - мой великий предок никогда не бросал друзей в беде, и всегда вовремя приходил на помощь.
      Видел ли ты читатель, как ветер - предвестник бури, грозным дыханием гнет траву? Видел ли ты, как черная туча закрывает солнце, и небо трещит по швам, словно детская курточка на великовозрастном детине? Имел ли ты несчастье оказаться в центре этой бури? И если нет, ты можешь с полным правом назвать себя счастливейшим из смертных - да, мой читатель, счастье, как утверждают некоторые мудрецы, иногда состоит в том, чтобы не испытать несчастья.
      ...Подобно смерчу, конь нес моего великого предка через поляну на море разморозков, и меч в руке сэра Ланселота сверкал предвестьем гибели. Боевой клич, точь-в-точь похожий на тот, которым дикие орды варваров пугали цивилизованных римлян и утонувших в высокой культуре греков, сводил от страха мышцы и останавливал биение сердца; наверное, так кричали на поле боя сыновья греческого бога Ареса, имена которых были Страх и Ужас.
      Как Луна принуждает своим магнитом отступать волны океана, так и вид грозного рыцаря заставил море разморозков отхлынуть от сэра Тима.
      Что могут сделать кривоногие уродцы против великого воина на боевом коне? Океан разморозков дрогнул и рассыпался на ручейки, и эти ручейки превратились в речки, когда карлики услышали сэра Ланселота, выкрикивавшего имена своих великих друзей:
      - Окружай правый фланг, Персиваль! Не давай им уйти! Крекер, заходи слева! Финнеган, в атаку!
      И речки стали полноводными реками, когда из леса вылетел бешеным галопом вороной конь с белой проточиной ото лба, и закружился в месиве карликов, разбрызгивая под копытами лужицы растаявших разморозков.
      Сэр Тим едва узнавал в этом безумном скакуне вороной масти своего коня, принимавшего боевое крещение. Пошатываясь, юноша поднялся и свистом подозвал своего верного четвероногого друга. С трудом забравшись в седло, он поднял коня на дыбы, осматривая поляну.
      Разморозки бежали с открытого пространства, уцелевшие храбрецы, прячась за деревьями, устрашали рыцарей короткими молниями и крохотными шароледами.
      Однако, примерно с полсотни уродцев, догадавшись, что сэр Ланселот всего лишь пугает их именами своих великих друзей, выскочили из-за деревьев и стали наступать на моего великого предка.
      Сэр Ланселот направил на них коня, тесня карликов за пределы поляны, и что-то закричал сэру Тиму. Из его крика юноша уловил только одно слово: "...Фрацмург!". Развернув коня, юноша увидел гельцвингера возле изгороди, лежащего в луже истаявших разморозков, словно надоевшая кукла, брошенная избалованным капризным ребенком. В два прыжка конь юноши достиг изгороди. Соскочив на землю, сэр Тим наклонился над гельцвингером.
      Глаза Фрацмурга были закрыты. На лице его застыло умиротворение. В левом кулаке он намертво сжимал алмазный амулет клана Сетсмаглов.
      Рядом лежал Гайухоллем, и смотрел истаявшими глазами в небо, где уже вовсю занималась заря. В горло его был по рукоять всажен кинжал сэра Тима.
      Сэр Тим выдернул кинжал, и подхватил гельцвингера на руки. Карлик показался сэру Тиму что-то уж очень легким, но юному рыцарю некогда было задумываться над причиной метаморфозы веса гельцвингера. Он устроил Фрацмурга на холке коня и вскочил в седло. Прижимая левой рукой Фрацмурга к себе, он крепко схватил правой поводья, и над поляной, навстречу восходящему солнцу понесся мощный клич юного воина, принявшего боевое крещение:
      - Хейтс! Хейтс! Хейтс, хейтс! Латс-хори-хей!
      
      Глава двадцать седьмая,
      в которой великие сэры дают обещание и узнают кое-что о настоящем Граале.
      Увидев, что Фрацмург в безопасности, сэр Ланселот в бешеном галопе направил коня в сторону, обратную дороге, которой они прибыли, к едва заметной тропе и, пригнув голову, исчез в лесу. Сэр Тим последовал за ним.
      После получаса бешеной скачки Ланселот умерил галоп.
      - Оторвались! - крикнул он сэру Тиму. - Теперь не догонят! Что с Фрацмургом?
      - Кажется, жив!
      Конь под сэром Ланселотом закрутился на месте.
      - Придется везти его к альцарам. Это тоже фейри, родственники его, - сэр Ланселот кивнул на гельцвингера. - Не люблю я их. Но другого выхода нет. А то он точно помрет...
      Сэр Ланселот поднял коня на дыбы.
      - Продержитесь еще немного...
      И сэр Ланселот вновь пустил лошадь в галоп.
      Лес быстро закончился. Следуя за сэром Ланселотом, конь мчал сэра Тима мимо холмов, заросших желтыми цветами. Но вот сэр Ланселот умерил галоп, и кони великих рыцарей перешли на шаг. Сэр Ланселот крутил головой, словно высматривая что-то, пока не заметил небольшой курган, сложенный из песчаных плит.
      - Вроде как здесь, - тихо сказал он и соскочил с коня.
      Сэр Ланселот принял на руки гельцвингера и прижал его к груди, словно ребенка. Фрацмург дышал, но по-прежнему был без сознания.
      Сэр Тим соскочил на землю.
      - Куда мы приехали? - спросил сэр Тим.
      - Потом, все потом, - прошептал сэр Ланселот. - Останьтесь здесь, сэр Тим. Не ходите за мной, прошу вас...
      Сэр Ланселот шагнул к кургану и обернулся.
      - Молчите и не пугайтесь. Может быть, хотя бы вас не тронут...
      Дойдя до кургана, великий сэр положил Фрацмурга на жесткую траву. Рыцарь поднял руку и застыл, словно изваяние. Сэру Тиму стало не по себе. Он покрепче ухватил уздечку и прижался к шее коня. Конь пофыркивал, отворачивая морду от кургана. Сэр Тим погладил его по гриве, но кого он хотел успокоить - его или себя?
      Холодный ветер нес унылый звук осени, и в этом звуке юноше почудился плач - словно жаловался ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Сэр Ланселот, не опуская руку, медленно опустился на колено.
      - Мы пришли с миром, - вдруг сказал сэр Ланселот каким-то чужим голосом.
      Плач ребенка стал сильнее.
      - Ему нужна помощь, - сказал сэр Ланселот. Глаза его были закрыты. На лице застыло какое-то странное выражение боли, просьбы, страха и смирения.
      Сэру Тиму почудилось, что плач изменился, - казалось, что к младенцу присоединилась маленькая девочка.
      Вдруг гельцвингер открыл глаза.
      - Где мы? - прошептал он.
      - У альцаров, - сказал сэр Ланселот.
      - Не бойся, - закашлялся гельцвингер, - я скажу им...
      Он крикнул что-то на непонятном языке. Плач постепенно затихал.
      - Спасибо, - сказал сэр Ланселот.
      Гельцвингер поманил его к себе. Сэр Ланселот наклонился над Фрацмургом.
      - Ты храбрый воин, железная башка. Спасибо тебе... - он помолчал и продолжил: - Ты спрашивал про настоящий Грааль... Значит, действительно, ось мира повернулась, раз железной башке понадобился настоящий Грааль.
      - Молчи, Фрацмург. Ты ранен, и тебе нельзя говорить.
      Сэр Ланселот взял руку гельцвингера.
      - Не люблю я твоих родственничков ... Альцары - они есть альцары. А с другой стороны, - кто ж тебя вылечит, как не они?
      Сэр Ланселот старался улыбаться.
      - Ты вот чего, дружище, - скажи им, чтоб они тебя поскорей вылечили. А мы с сэром Тимом быстренько - один сапог здесь, другой там, Грааль найдем, и на эль к тебе забежим. Где еще такого эля попробуешь, как не у старого Фрацмурга?
      Сэр Ланселот хотел подняться, но гельцвингер крепко ухватил его запястье.
      - Я знаю, зачем тебе нужен настоящий Грааль... Но я не знаю, где его искать... - захрипел Фрацмург. - Отыщи моего брата. Он знает.
      Фрацмург закрыл глаза. Сэр Ланселот приподнялся, осторожно разжимая пальцы гельцвингера.
      Фрацмург вздрогнул и с усилием открыл веки.
      - Мой брат... Его зовут Гамцмург.
      Сэр Ланселот вновь опустился на колено. Пальцы Фрацмурга соскользнули с руки великого сэра. Мой великий предок с болью в сердце смотрел, как уменьшались шишки на голове гельцвингера, приобретая фиолетовый цвет.
      Фрацмург дернул подбородком и выдохнул:
      - Мой брат... Его предали вместе с кланом Сетсмаглов. Гайухоллем... Хотели одомашнить. Гамцмург бежал...
      Сэр Ланселот кивнул и оглянулся. Его лошадь беспокойно всхрапывала, переступая по траве; сэр Тим похлопывал ее по гриве и шептал какие-то ласковые слова.
      Гельцвингер схватил сэра Ланселота за ладонь:
      - Железная башка Ланселот... Позови своего друга...
      Мой великий предок махнул рукой, подзывая сэра Тима. Юноша подбежал к ним и, по примеру сэра Ланселота, опустился на колено возле гельцвингера. Порыв ветра вновь принес угрожающий детский плач. Гельцвингер крикнул сердитые слова. Плач прекратился, а ветер стал сильнее.
      - Гамцмург боится вернуться. ...
      Каждое слово давалось гельцвингеру все труднее, но он не обращал внимания на боль. Фрацмург зубами стащил с пальца золотое кольцо с огромным рубином и вложил в ладонь сэру Ланселоту.
      - Моего брата ты найдешь в таверне "Карман мертвеца", у начала Ширлистоунской дороги. Отдай ему это кольцо.
      Карлик разжал левый кулак и протянул сэру Тиму алмазный амулет Гайухоллема
      - И этот амулет.
      Карлик закрыл глаза. Дыхание его стало прерывистым, шишки на черепе почти исчезли. Он стал похож на обиженного ребенка, которому пришлось влезть во взрослое платье. Не открывая глаз, карлик прошептал:
      - Он увидит кольцо и поймет... Скажи ему - он теперь последний гельцвингер. Он прощен. Пусть возвращается в Ильстргайм. Я буду ждать его...
      Ветер усилился. Гельцвингер ухватил большой палец сэра Ланселота и приподнялся. Сэр Тим обнял карлика за плечи и помог ему сесть. На месте, где лежал гельцвингер, юноша увидел небольшую сероватую лужицу.
      - Это вытекает моя пневма коварства, - пошутил Фрацмург. - У нас ведь нет крови - только вода...
      Холодный ветер тщетно пытался сорвать шлемы с рыцарей. Пока - тщетно.
      - Альцары недовольны, - проговорил Фрацмург. - Уходите. Обещайте отыскать Гамцмурга.
      - Даю слово, - сказал сэр Ланселот.
      - Даю слово, - эхом повторил сэр Тим.
      Карлик перевел взгляд на сэра Тима.
      - Великий маг... твое волшебное средство... то, что заставляет вспомнить родину...
      Сэр Тим нашарил под кольчугой серебряную коробочку и высыпал в ладонь гельцвингера свое чудо-средство.
      Роняя пилюли, карлик сжал кулак. Лужица сероватой воды под карликом растекалась все больше, не впитываясь в землю. Фрацмург закрыл глаза и пошевелил губами. Наклонившись, сэр Ланселот уловил обрывки слабых слов:
      - Альцары.. уходи... скорей...
      Плач становился все громче.
      Сэр Ланселот бережно уложил гельцвингера на сухую траву, схватил юношу за руку и, сгибаясь от сильного ветра, потащил сэра Тима за собой к лошадям. Рыцари с трудом сели на коней. Оглянувшись, сэр Тим уже не увидел гельцвингера - только примятая трава да серая лужица говорили, что Фрацмург только что был здесь.
      Детский плач резал слух и выворачивал душу.
      Под усиливающийся ветер сэр Тим и сэр Ланселот пустили коней в галоп, прочь от кургана.
      Путь их лежал к Ширлистоунской дороге, в таверну "Карман мертвеца".
      
      Глава двадцать восьмая,
      в которой рассказывается о некоем графе
      и его дочерях, о любопытстве юности и жизни,
       бьющей через край.
      О таверне "Карман мертвеца" в королевстве не слышали только глухие и чужеземцы. Это приметное сооружение с покосившейся крышей и зелеными от старости стенами стояло у начала Ширлистоунской дороги, которую в те времена предпочитали называть Дорогой Мертвецов.
      Отсюда начинался путь к Замку Скорби - мрачнейшему и нелепому памятнику древнего зодчества, которым владел некогда прелюбопытнейший исторический персонаж - граф Дрэгори. Рассказывали, что этот весьма экстравагантный граф искал уединения, и оттого построил замок в столь удаленном месте. Уединение графа, однако, было недолгим - и вскоре в замке появилась хозяйка. Видимо, графу действительно наскучила аскеза, потому что каждый год один за другим появлялись плоды его развлечений - общим счетом двенадцать дочерей. Подарив последнюю дочь, жена графа сочла, что ее дела в замке и на земле завершены и, наскоро причастившись, заторопилась на небеса - и, положа руку на сердце, не заслужила ли она отдых?
      Граф остался один с дюжиной девиц разного возраста на руках - тогда-то, поговаривают, его жилище и стали метко называть Замком Скорби. Как удавалось графу не сойти с ума? Наверное, его грела мысль, что дочек все же удастся выдать замуж, пусть даже и без приданого. Расчет графа вначале оправдался - ведь благородная леди, пусть даже и без приданого - уже само по себе ценное приобретение. Настал срок, и, прослышав о дюжине девиц на выданье, к замку стали стекаться рыцари.
      Вначале граф обрадовался большому количеству женихов, но потом ему стало не до смеха. Женихи удобно расположились во дворе его замка, пили-ели за счет графа, но жениться не спешили - возможно, молодые люди просто растерялись от выбора невест. Утомившись от расходов и шумного соседства, граф пробовал увещевать женихов, но ничего не добился. Затем появилась следующая партия молодых рыцарей. Эти уже расположились за оградой замка и вступили в конфронтацию с прежними, которые жили во дворе. Так появились два враждующих клана, которых называли, соответственно "подзаборники" и "дворники". Тогда и потянулись по Ширлистоунской дороге телеги с первыми партиями мертвецов, тогда же, как говорят, и появилась сама таверна. Здесь сопровождающие мертвых рыцарей люди могли спокойно перекусить, поболтать о том, о сем, а затем, отдохнув, продолжить свой скорбный путь.
      Тогда же, говорят, таверна и снискала себе дурную славу приюта мошенников. Здесь можно было обменять "своего" покойника на более свежего (какая разница - ведь все равно под забралами не видно кто есть кто, а если везти далеко, то никакого льда не напасешься), выгодно продать содержимое его карманов, прикупить себе сувенир на память... Правда, и риск быть обворованным, или того хуже - убитым, тоже существовал.
      Но вернемся к графу и его замку. На смену погибшим приезжали новые рыцари и мстили за друзей. Война "подзаборников" и "дворников" разгоралась. О графе и его дочерях забыли - война и месть оказались важнее женитьбы. Однажды графу удалось, обманув "дворников", прорыть подземный ход и бежать со своими дочерьми, но он был пойман кланом "подзаборников" и водворен обратно в замок. Война разгоралась, телеги с мертвыми рыцарями исправно курсировали по Ширлистоунской дороге, и таверна благоденствовала.
      Затем как-то все сразу закончилось. Одни уверяют, что графу удалось отравить оба клана, а потом покончить с собой и дочерьми, другие говорят о чуме, внезапной унесшей жизни всех обитателей замка, третьи рассказывают о проезжавшем мимо арабском князе, который враз покончил и с "дворниками" и с "подзаборниками", и составил, с согласия графа, из дюжины невест неплохой гарем. Сам сэр Дрэгори, согласно этой версии, занял, в общем-то, привычную для него должность начальника гарема, и, по слухам, очень неплохо справлялся со своими обязанностями.
      С окончанием распри в Замке Скорби таверна, однако, продолжала процветать. Сюда по привычке приходили искатели удачи, люди дурного ремесла, чиновники, судьи, купцы, - словом, те, кто предпочитает легкую наживу за счет ближнего своего. Только здесь можно было узнать последние новости и познакомиться с удивительными людьми. Пожалуй, это было единственное место в королевстве, где можно было провести недурной вечерок в компании тружеников веревки и топора, перекинуться словечком с переодетым в нищего хранителем королевской казны, сыграть в кости с известным разбойником Джоном по кличке Авель или насладиться обществом веселых девушек, которые ничем не уступали настоящим леди (а может, были даже и получше кое в чем).
      Правда, поговаривали, что "Карман мертвеца" будто бы находится под волшебным колпаком29 Мерлина, и он узнает любые сплетни, не выходя из своей лаборатории. Другие уверяли, что Мерлин, дескать, подслушивает с помощью гномов-невидимок, и клялись, что не раз наступали в этой таверне на что-то мягкое и невидимое. Третьи резонно возражали, что Мерлину вовсе нет дела до воров и убийц, а вот начальник королевской охраны наверняка имеет здесь своих шпионов. Но, несмотря на всеобщую подозрительность, "Карман мертвеца" оставался местом популярным, хоть и не самым изысканным.
      Вот у какого заведения пришлось привязать своих коней нашим благородным рыцарям сэру Ланселоту и сэру Тиму.
      Оттолкнув безногих нищих, путавшихся под сапогами, друзья зашли в "Карман мертвеца" и оказались в довольно большом зале, под закопченными сводами которого за длинными столами оживленно отдыхали после трудового дня королевские подданные. Появление рыцарей не привлекло пристального внимания - лишь несколько гостей соблаговолили повернуть голову и без особого любопытства окинуть гостей взглядом.
      Друзья не без труда протолкались между посетителями к единственному свободному столу в дальнем углу зала. Сэр Тим брезгливо глянул на покрытую пятнами жира столешницу, с сомнением притронулся к дрянной на вид скамье. Юноша с теплотой подумал о гельцвингере, отметив, что вопреки устойчивому мнению о нечистоплотности карликов, дом Фрацмурга выглядел куда уютнее "Кармана мертвеца".
      Едва они сели за стол, к ним подкатился угрюмый слуга-лилипут, ростом чуть выше стола, с копной огненно-рыжих волос и грязными губами.
      - Занято, - буркнул он, положив тяжелый кулак на столешницу.
      Сэр Ланселот поднял карлика за шиворот и поставил его на лавку рядом с собой. Полузадушенный человечек поизвивался в руках моего великого предка, но потом покорно затих, ожидая приказаний.
      - У твоего хозяина есть разрешение на использование карликов? - поинтересовался сэр Ланселот. Слуга пошевелил губами, и, когда сэр Ланселот чуть разжал пальцы, прохрипел:
      - Я не карлик. Я человек, - тот, кто не сумел вырасти.
      Он повел рукой, добавив:
      - Мы все тут такие...
      Оглядевшись, друзья заметили, что посетителям "Кармана мертвеца", действительно, прислуживают одни лилипуты.
      - Позови хозяина, - сказал сэр Ланселот, поставив слугу на пол. Покрутив шеей, человечек злобно засопел и покатился разыскивать хозяина.
      - Как мы узнаем брата Фрацмурга? - зашептал сэр Тим. - Они же все одинаковые...
      В словах сэра Тима была правда. Даже зоркий глаз сэра Ланселота не видел особых отличий между слугами, сновавшими под столешницами. Все они были одинаково грязные и безобразные. От настоящей волшебной нечисти эти поддельные карлики отличались разве что цветом кожи и более широким разрезом глаз.
      - Мы должны найти его, и, будьте уверены, друг мой, мы его найдем, - прошептал сэр Ланселот в ответ. - Но этот, которого я держал за шиворот, кажется, был, действительно, человеком...
      Прикрываясь ладонью, сэр Тим посмотрел по сторонам. В тот вечер в "Кармане мертвеца", как обычно собралась самая разношерстная публика. За соседним столом трое нищих потягивали эль, щелкали вшей и обсуждали что-то на своем тайном языке попрошаек. Сэр Тим угадывал из их тарабарской беседы только одну фразу: "Поможите, люди добрые", которая вставлялась нищими чуть ли не через каждое слово с разными интонациями. И сэр Тим был не уверен, что понимает истинный смысл этой фразы.
      В дальнем углу раздались аплодисменты и приветственные крики. Обернувшись, друзья увидели, как на стол забрался человек с мешком в руке, закутанный в черный плащ. Поклонившись, он замогильным голосом стал выкрикивать какие-то ритмичные слова. Сэр Тим в первый миг подумал, что человек читает балладу. Прислушавшись, он понял свою ошибку. Человек в плаще был обыкновенным пророком - юный рыцарь немало повидал подобных персонажей в пути. Пророку хлопали и кидали куски мяса за особенно мрачные предсказания о судьбе королевства. Провидец, выкрикивая свои видения, ловил награду в холщовый мешок.
      Трое захмелевших убийц, по одежде похожих на опустившихся лекарей, пытались зарезать товарища. И жертва, и его мучители изрядно перебрали эля. Мыча и толкая друг друга, они свалились под стол. Сэра Тима слегка позабавила эта возня - убийцы казались похожими на нетрезвых ядовитых змей, которые сплелись в единый клубок брачного танца. Жертве удалось выбраться из этой кучи-малы и уползти к выходу. Убийцы, запутавшись в собственных руках и ногах, тщетно пытались освободиться.
      За столом напротив компания воришек играла в кости. Эта старинная забава заключалась в следующем - перед каждым игроком ставилась тарелка с рыбкой. Требовалось как можно быстрее съесть рыбку и сосчитать кости. У кого костей было больше, тот и выигрывал. Особый азарт этой нехитрой игре придавал смертельный риск подавиться костью. Среди непрофессиональных игроков летальный исход был не так уж редок.
      Сэру Тиму многое было любопытно в этой обители порока. Здесь он впервые увидел знаменитого грабителя Роба, по кличке Глиняная Башка, который за пять монет соглашался разбить двухпинтовую глиняную кружку об свою голову (или об голову заказчика, если тот не хотел заключать с ним пари). От подобных трюков плешивый лоб Глиняной Башки покрылся вмятинами. Череп его, действительно, стал напоминать ком глины, из которого неведомый скульптор хотел было вылепить человеческую голову, да так и забросил это дело на полдороге.
      В середине зала кричали пронзительные песни на непонятном языке черноокие девушки. Тряся смуглыми плечами, они заходились в экстатическом танце, приподнимая края грязноватых цветастых юбок.
      Кто осудит любопытство юности? И можно ли упрекать сэра Тима в стремлении увидеть все краски мира - пусть даже порой эти краски приводят кое-кого в отчаяние? Но простим юности ее любопытство, оставив ее набираться опыта, и обратимся к моему великому предку.
      Жизнь в таверне била через край, и здесь никому (или почти никому) не было дела до искателей Грааля в запыленных плащах. В отличие от сэра Тима, сэр Ланселот не отвлекался на экзотику "Кармана мертвеца". Его интересовали только слуги-лилипуты, сновавшие между грязными столами.
      Сэр Ланселот насчитал четырех лилипутов, не считая того слуги, которого пришлось поучить уважению к рыцарскому званию. Который из них Гамцмург, брат Фрацмурга?
      
      Глава двадцать девятая,
      в которой сэр Ланселот "забрасывает удочки",
      и ведет беседу с хозяином таверны,
      а сэр Тим чуть было не совершает
      непростительную ошибку.
      Никто из них не походил на гельцвингера, пусть даже и одомашненного. Сэр Ланселот решил тогда сменить тактику и ловить брата гельцвингера "на живца". Он вынул кольцо, что дал ему гельцвингер, и покатал его по столу, а потом надел его на средний палец. Массивное золотое украшение с огромным рубином не могло не привлечь внимания того, кому оно должно по праву принадлежать. Сэр Ланселот демонстративно выставлял руку с кольцом всякий раз, когда в поле зрения оказывался слуга-лилипут. Но маленькие люди спешили по своим делам, и, похоже, им было вовсе не до кольца. А вот воришкам и нищим кольцо Ланселота очень даже понравилось. Сэр Тим видел, как зажглись огоньки жадности в глазах любителей легкой наживы. Юноша кожей почувствовал опасность и незаметно передвинул кинжал на поясе. Украдкой взглянув на великого рыцаря, он был поражен бесстрастным выражением лица сэра Ланселота.
      Наконец, давешний лилипут, злобно посверкивая глазками, привел хозяина. Отодвинув лавку, владелец "Кармана мертвеца" уселся напротив рыцарей, положив на стол кулаки - каждый из кулаков был размером с голову младенца. Хозяин неприятно поразил сэра Тима отвратительной внешностью - низкий лоб, хитрые глаза цвета упавшей звезды, густая и неопрятная рыжая борода. Под засаленной кожаной безрукавкой, надетой на голое тело, угадывался мощный торс. В этой таверне, пожалуй, только Глиняная Башка мог сравниться комплекцией с хозяином таверны. Достаточно сказать, что даже сэр Ланселот, отнюдь не отличавшийся хлипким телосложением, выглядел рядом с этим великаном, словно двухмесячный жеребенок перед старым ломовиком.
      - Майред! - каркнул хозяин, и сэр Тим не сразу догадался, что великан представился.
      Сэр Ланселот наклонил голову.
      - Нас зовут... э.. ну, скажем, Годрик и Гвалгхвин...
      - Мне наплевать, как вас зовут! Не нравится "Карман мертвеца" - убирайтесь!
      Сэр Тим заметил, что Глиняная Башка прислушивается к разговору. И здесь надо сказать, что юноша не мог не восхититься своим великим другом. Несмотря на существенную разницу в габаритах с Майредом и не самую приятную атмосферу таверны, сэр Ланселот вел себя так, словно находился в замке короля Артура в окружении добрых друзей. Широко расставив локти на столе, мой великий предок отвечал с самым непринужденным видом:
      - Отчего же, нам здесь очень даже нравится! Не так ли, Гвалгхвин?
      Сэр Тим кивнул.
      - Мы проделали долгий путь и хотели бы перекусить у вас. А заодно и угостить хозяина таверны доброй кружкой эля, по обычаю тех мест, откуда мы родом. А ваш карлик... С него не убудет, если его лишний раз поучат быть повежливее.
      Хозяин недоверчиво посмотрел на сэра Ланселота, потом перевел взгляд на кольцо гельцвингера и решил смягчиться.
      - Ладно. Забудем. Что будете есть?
      - То, что у вас считается самым лучшим. И не забудьте про эль.
      Майред ловко поймал проходившего мимо лилипута за шиворот и, подняв его на уровень глаз, негромко отдал приказание. Слуга быстро кивал, со страхом поглядывая на великих друзей.
      Отпустив слугу, Майред повернулся к рыцарям и вперился тяжелым взглядом в сэра Тима. Юноша, помня, что никогда не следует смотреть зверю в глаза, если ты не уверен в себе, благоразумно отвел взгляд.
      Сэра Тима очень удивила быстрота обслуживания. Казалось, не прошло и мига, а маленький слуга уже возвращался с кувшинами эля и тремя кружками.
      Хозяин разлил эль по кружкам. Напиток оказался густым, пряным, и в меру хмельным, однако без сильного хмелевого привкуса, присущего большинству сортов. Сэр Ланселот, как большой знаток эля, не преминул сообщить хозяину о своем восхищении. Оказалось, что хозяин варит эль самостоятельно, чем очень гордится.
      - Запомни, Годрик, лучший эль в округе - у меня, и ни у кого другого.
      Они поговорили о компонентах эля и сошлись на том, что лучше всего добавлять в напиток только кентский хмель, и никакой другой. Сэр Ланселот настаивал на добавлении небольшого количества соли и пшеничной муки к суслу, для более интенсивного брожения. Майред презрительно отвергал этот способ, как "скороварочный", утверждая, что убыстрение процесса брожения только портит благородный напиток. Оба знатока сошлись на том, что главное в эле - вода.
      - Я беру воду из ручья, что течет за таверной. Скажу тебе по секрету, парень, - здесь самая мягкая вода во всей Британии.
      После третьего кувшина Майред почти уже уверился, что этот Годрик - неплохой парень, хотя и щеголяет в этих дурацких рыцарских причиндалах. Как истинный ширлистоунец, старина Майред искренне полагал, что нет нужды таскать с собой длинную железяку на поясе, когда можно обойтись старым добрым кинжалом за пазухой.
      Майред все чаще посматривал на кольцо гельцвингера, красовавшееся на среднем пальце сэра Ланселота, и, наконец, не выдержал.
      - Неплохой перстенек, а? - как бы между прочим сказал Майред, кивнув на кольцо. - Не хочешь ли продать?
      Сэр Ланселот выдержал паузу, недоуменно посмотрев Майреду в глаза, затем, словно только сейчас догадавшись, о чем идет речь, небрежно сказал:
      - Ах, это...
      Он снял кольцо, давая Майреду возможность полюбоваться игрой камня, и вновь надел перстень.
      - Неплохой, верно, - словно бы с сожалением сказал сэр Ланселот. - Да только видишь ли, это кольцо не мое. У него есть хозяин - брат одного моего приятеля... Увы, я должен буду вернуть эту вещь...
      Сэр Ланселот глотнул эля, наблюдая за реакцией хозяина.
      - Все равно, - упрямо сказал Майред. - Я бы купил... Дал бы хорошую цену, парень.
      Слушая эту беседу, сэр Тим испытывал легкую дружескую зависть к умению моего великого предка столь легко и быстро завоевывать доверие. Юноше очень хотелось вмешаться в разговор, но до поры он молчал, справедливо полагая, что его участие отнюдь не украсит беседу. Но вот, вероятно, не без влияния эля, сэр Тим решил вступить в разговор и чуть было не совершил страшную ошибку...
      Ах, эта беспокойная юность! Казалось бы, что может быть проще этой истины - слушая беседу старших, не вмешивайся, а набирайся опыта и мудрости. Но нет! Вечно торопливой юности кажется, будто она все уже знает в этом мире, и ей не терпится поделиться своими открытиями...
      - Странные у вас тут слуги, Майред, - небрежно сказал сэр Тим. - Я даже сначала подумал, что у вас карлики прислуживают...
      Хозяин тяжело повернулся к сэру Тиму, и юноша понял, что сказал что-то не то.
      - Еще одна королевская ищейка, а? Послушай, парень, знаешь, почему у меня нет разрешения на использование карликов? Потому что у меня нет ни одного карлика! И если ты думаешь иначе, я сверну тебе шею вот этими руками!
      Майред грохнул кулаком по столу, и тут же за его спиной появился Глиняная Башка.
      - Неприятности, Майред? - глухо спросил он, сжимая двухпинтовую кружку.
      - Все в порядке, Роб. Отдыхай... - отмахнулся от Глиняной Башки Майред.
      - Неприятности, и еще какие! - воскликнул мой великий предок. - Вот, никак не можем осушить четвертый кувшин! Не составите ли компанию?
      И сэр Ланселот ловко наполнил кружку Глиняной Башки.
      - Не сердись на Гвалгхвина, Майред, - шепнул сэр Ланселот хозяину. - Это молодость. Но это пройдет...
      Майред усмехнулся.
      - Ты подумай все-таки насчет колечка, - посоветовал он, поднимаясь с места. - Пойду, потороплю ваш ужин...
      Хозяин ушел. Глиняная Башка мрачно посмотрел на великих друзей и залпом выпил эль. Подойдя к сэру Тиму, вдруг занес кружку и шваркнул ее об свою голову.
      - Вот так, - сказал он, и пошел за свой столик.
      - Серьезный джентльмен, - прокомментировал сэр Ланселот.
      - Я сделал что-то не так? - несчастным голосом спросил сэр Тим, смахивая с плеч глиняные осколки.
      - Может быть не так, а может и так, - загадочно отвечал сэр Ланселот, наливая себе очередную кружку.
      
      Глава тридцатая,
      в которой друзья ужинают и сэр Ланселот осуществляет свой план.
      Вскоре принесли ужин. Увы, читатель, ожидающий раблезианских описаний блюд, будет, пожалуй, разочарован. Рыцарям не подали ничего необычного, что заслуживало бы отдельного описания.
      Вначале лилипуты принесли жареных молодых голубей по-испански, замаринованных в белом вине и обильно политых кастильским соусом. Далее последовал ягненок, запеченный в сливках с чесноком, фаршированный грибами с рочдельским луком, и свиная корейка с хрустящей корочкой, обжаренная в вересковом меде.
      Во время ужина сэр Ланселот не произнес ни слова, но читатель ошибся бы, предположив, что сэр Ланселот был всецело поглощен едой. Напротив, мысли его были далеки от гастрономического наслаждения. Сэру Тиму очень хотелось задать своему великому другу несколько вопросов, но, памятуя о своем недавнем конфузе, он не смел прервать ход рассуждений моего великого предка. Только когда принесли завершающее блюдо - нежную говядину, тушеную в сливках, - сэр Ланселот нарушил молчание.
      - Брата гельцвингера нет среди слуг, - сказал он, запивая сладковатое мясо горьким элем. - Уверен в этом, потому что иначе бы он давно подал бы знак. Кажется, все они уже видели мое кольцо.
      - А как вам хозяин? - спросил сэр Тим.
      - Хитрая бестия, - промолвил сэр Ланселот. - Но ведь и мы не глупцы. Во всяком случае, у меня есть план, как добраться до брата Фрацмурга. И мне потребуется ваша помощь, дорогой друг...
      Завершив ужин, сэр Ланселот приступил к выполнению своего плана.
      Прежде всего, он высыпал на столешницу свой кошелек. Сэр Тим последовал его примеру. Звон золота привлек к рыцарям жадные взоры большинства посетителей. Затем сэр Ланселот достал из-под подкладки шлема новенькую колоду, и с хрустом распечатал карты...
      Кучка золота перед сэром Тимом быстро растаяла. Зевая, сэр Ланселот пощелкал колодой:
      - Увы, Гвалгхвин, нет мне соперников, - пожаловался он, перебирая монеты.
      Пожалуй, не так уж и неправ будет тот, кто скажет, что мой великий предок порой не уступал в коварстве самым хитрым карликам. Очень скоро, словно мухи на мед, к столу великих сэров слетелись искатели удачи.
      Сэр Ланселот играл разумно, давая партнерам возможность время от времени получать небольшие выигрыши. Но тем не менее - горка золота пред сэром Ланселотом росла. В процессе игры сэр Ланселот, словно невзначай, положил на нее свое кольцо - и кучка золота, украшенная алым рубином, словно магнитом, привлекала игроков. Сэр Тим, изображая отчаяние проигравшегося, бродил возле стола, внимательно наблюдая за картежниками.
      Так прошел час или два, пока к столу сэра Ланселота не подошел Майред. Растолкав игроков, хозяин сел напротив моего великого предка. Сэр Ланселот потянулся и сладко зевнул, задев локтем золотую горку. Несколько монет с веселым звоном поскакали под стол, на что сэр Ланселот не обратил никакого внимания.
      - Тебе сегодня везет, Годрик! - кивнул Майред на кучу золота.
      - Немного проиграл, немного выиграл, - поворошил монеты сэр Ланселот, - а в общем, - при своих.
      Великий рыцарь небрежно надел на палец кольцо и полюбовался рубиновым свечением.
      - Сыграем? На кольцо? - жадно спросил Майред.
      - Отчего бы нет? - пожал плечом сэр Ланселот. - Но только не сегодня.
      Он набил золотом два кошелька - свой и сэра Тима. Оставшуюся, большую часть золота сэр Ланселот сгреб в кучу и придвинул к Майреду.
      - Надеюсь, у тебя найдется комната для нас с Гвалгхвином?
      Майред кивнул.
      - Здесь за ужин и комнату. И пошли кого-нибудь - пусть позаботятся о наших лошадях. А на остальное - угости всех элем! Пусть никто не уйдет голодным!
      Майред улыбнулся, показав нечистые зубы.
      - Ура Годрику, - негромко сказал он, толкнув локтем стоявшего рядом Глиняную Башку.
      - Ура Годрику! - крикнул Глиняная Башка, свирепо поглядывая на сэра Тима.
      - Ура Годрику!!! - подхватил "Карман мертвеца".
      Сопровождаемые рыжим слугой-лилипутом, великие друзья покидали зал под ревущие крики восторга.
      
      Глава тридцать первая,
      в которой великие друзья знакомятся
      со своим новым жилищем.
      Рыжий слуга провел наших друзей через заднюю дверь. Они прошли полутемным коридором, мимо раскрытой двери кухни, обдавшей рыцарей жаром, гудением плиты, шкворчанием и запахом нехитрой стряпни. Слуга зажег свечу. Смешно подпрыгивая, лилипут забрался на скрипучие ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж, и великие сэры, с некоторой опаской держась за подгнившие перила, последовали за ним.
      Второй этаж таверны был отведен под некое подобие гостиницы. Широкий коридор с низкими потолками заканчивался большим окном.
      Сэр Тим насчитал в коридоре пять дверей. Каждая из них производила гнетущее впечатление - кованые полосы, огромные кольца, заменявшие дверные ручки, широкие замочные скважины вызывали у юноши воспоминания о королевской темнице.
      Слуга провел друзей к самой дальней двери, возле окна. Пока он возился с огромным ключом, сэр Ланселот незаметно попробовал плечом дверь напротив - заперто.
      Лилипут, справившись с замком, распахнул дверь, и великие друзья вошли в комнату. Спартанская обстановка не удивила сэра Тима. Гораздо неприятнее показались ему прочные решетки, паучьей сетью опутавшие три узких окна, сквозь которые едва пробивалось закатное солнце. Под окнами примостились две широкие лавки на низких ножках, заменявшие кровати. В углу небрежно привалились друг к другу два мешка, набитые соломой, символизировавшие перины. Украшением временного жилища великих рыцарей можно было бы считать круглый стол на массивной дубовой "ноге", неудобно расположенный посреди тесноватой комнаты, и стоявший на нем тяжелый подсвечник на пять свечей.
      Единственное, в чем сэр Тим увидел некоторое преимущество - это была угловая комната. Со времен заточения в казематы короля Артура, он помнил изречение, начертанное безвестным узником на сырой стене узилища: "Угловая темница - кратчайший путь к свободе". Правда, как могло пригодиться им угловое расположение комнаты, сэр Тим еще не знал.
      Слуга зажег свечи. Огромные тени, отброшенные рыцарями на стены, напоминали чудовищ, только и ждущих своего часа, чтобы напасть.
      - Что ж, отлично, отлично, - промурлыкал сэр Ланселот, снимая меч, и швырнув плащ на лавку. - Очень уютно, не правда ли, Гвалгхвин?
      Слуга, стоя у двери, низко поклонился.
      - Если господа не хотят я услужать, маленький человек будет убегать для покоя.
      Великие сэры переглянулись и рассмеялись. Слуга-лилипут родился явно не в трижды благословенной Британии и потому так забавно коверкал слова.
      Сэр Тим, привалившись плечом к косяку, достал золотую монетку и пару раз подкинул ее в руке. Блеск монеты отразился алчностью в глазах лилипута.
      - Много у вас постояльцев? - как бы невзначай спросил сэр Тим. - А то мы с Годриком не выносим шума.
      Слуга помотал головой, не отрывая взгляда от золотой монеты.
      - Хозяин, - повел он рукой на дверь напротив. - Гляняный Башака - указал слуга на стену, за которой должна была находиться следующая комната. - Больше никто.
      Слуга на лету поймал монетку сэра Тима. Продолжая кланяться, слуга попятился, покидая комнату.
      - Здесь тихо, - хихикнул он, щуря глаз. - Очень тихо, да... Как гроб.
      И слуга захлопнул за собой дверь.
      
      Глава тридцать вторая,
      в которой великие сэры размышляют,
      сэр Ланселот ничего не боится,
      а сэр Тим восхищается боевым мастерством
      своего друга.
      Отстегнув меч и сбросив плащ, сэр Тим быстро и тщательно исследовал комнату. Результаты его не удовлетворили, о чем он прямо заявил сэру Ланселоту:
      - Мне здесь не нравится. Дверь открывается наружу, а с внутренней стороны нет засова. Ключа у нас тоже нет. Окна маленькие да забраны решетками. Если на нас захотят напасть, - мы окажемся легкой добычей.
      Сэр Ланселот задумчиво покачал головой. Вынув меч, он подкинул его в ладони и покрутил "золотую бабочку", а затем, перебросив меч в левую руку, легко перешел на "воина неба", "серебро фей", "алмазный гром" и завершил великолепный каскад боевых упражнений "оранжевой лисой, крадущейся по лучу звезды" - очень красивым, неотразимым, но крайне трудным в исполнении приемом, которому сэр Ланселот научился когда-то у карликов Далеких Островов.
      Сэр Тим, замерев и по-детски приоткрыв рот, следил за чередой приемов высшего боевого искусства владения мечом. Нет, разумеется, и сэр Тим мог при случае щегольнуть перед прекрасной дамой пусть простенькой, но эффектной "звездой морей" или "свечкой" без подставки, удивить приятелей пусть не безупречным, но вполне чистеньким исполнением "руки ведьмы" или редкостной по красоте "слезой монаха" с переходом на левую руку и двойным поворотом кисти, - но его умение казалось сейчас не более, чем детскими упражнениями рядом с мастерством сэра Ланселота. Так неосторожный дилетант, опрометчиво взрастивший уверенность в собственном превосходстве, чувствует себя уничиженным при виде одного-единственного легкого штриха настоящего мастера; так львенок, игриво кусающий отца, вдруг оказывается отброшенным сильной лапой родителя и внезапно постигает разницу между шуткой и настоящей борьбой.
      Сэр Ланселот отбросил меч в сторону и засмеялся:
      - Легкой добычей мы не окажемся...
      Взяв соломенную "перину", он бросил ее на скамью-"кровать". Взбивая соломенный мешок, он раздумчиво говорил:
      - Майред не глуп. Хотя бы потому, что иначе он не был бы хозяином таверны. Он не будет нас убивать - пока. Он не из тех, кто режет людей, не выяснив сначала, кто они такие, и какую пользу можно от них получить. А Глиняная Башка...
      - Мерзавец, - с чувством сообщил сэр Тим.
      - Совершенно с вами согласен. Гнусный мерзавец - и это еще мягко сказано. Так вот, Глиняная Башка не тронет нас, пока Майред ему не прикажет...
      Сэр Ланселот улегся на "кровать", заложив руки за голову.
      - Сегодня, мой друг, мы сделали очень многое. Завтра каждая собака в окрестностях Ширлистоунской дороги будет знать о двух ребятах, остановившихся в "Кармане мертвеца". Я постарался сделать все, чтобы каждый в таверне увидел мое кольцо. Мы, кажется, приобрели неплохую репутацию в этом гнусном заведении. И это немало...
      Сэр Ланселот вынул из-за отворота сапога стилет и сильно метнул его в стену, за которой находилась комната Глиняной Башки. Клинок почти до рукоятки вошел в тесаную перегородку.
      - Не сочтите за труд, сэр Тим, повесьте, пожалуйста, мой плащ...
      Вешая плащ сэра Ланселота на рукоять стилета, сэр Тим спросил:
      - Вы считает сегодняшний день успешным?
      - Нет, - сказал мой великий предок. - Мы не сделали главного. Мы не увидели брата Фрацмурга. И более того, мы даже не знаем, - здесь ли он. Слуги-лилипуты - только слуги. Наверняка, кое-кто из них одомашненный карлик, - поэтому Майред так разволновался, мой друг, когда вы спросили его насчет лилипутов. Разрешения-то на использование карликов у него нет! Но это не наше дело. Если бы среди них был гельцвингер, я уверен, что он выдал бы себя. Будем надеяться, что гельцвингер прячется где-то здесь. Вряд ли мы сумеем найти его сами - если он спрятался или, что вернее, его спрятали, то будьте уверены, - он укрыт надежно. Поэтому - мы не будем его искать, тем более, что Майред так ревниво относится к вашим невинным вопросам о карликах.
      Сэру Тиму показалось, что он ослышался.
      - То есть, вы хотите сказать, что мы не будем искать гельцвингера?
      - Да. Пусть он сам нас найдет. Насколько я знаю гельцвингеров - они из кожи вон вылезут, но обязательно вернут себе свою вещицу. А для этого он должен узнать про нас и про кольцо. Поэтому, чем больше славы про нас и про наше кольцо разнесется по округе, тем лучше.
      Сэр Тим не мог не выразить восхищения хитроумным планом моего великого предка, а сэр Ланселот повернулся набок и, уже в полусне, пробормотал:
      - Но все это будет впустую, если мы не убедимся, что гельцвингер действительно находится в "Кармане мертвеца"...
      - А если мы в этом убедимся? - спросил сэр Тим.
      - Тогда мы применим вторую часть моего плана, - сказал великий сэр, сладко зевнул и тотчас захрапел.
      
      Глава тридцать третья,
      в которой наши друзья завтракают и продолжают действовать по плану сэра Ланселота.
      Проснувшись утром от стука слуги в дверь, сэр Тим не мог припомнить в своей жизни ночь, проведенную так же плохо, как первая ночь в "Кармане мертвеца". В полусне ему чудились страшные лилипуты с ножами в зубах, врывающийся к ним в комнату Майред с кинжалом за пазухой, чудовищный Глиняная Башка, потрясающий двухпинтовыми кружками, и прочая чепуха, которая обычно снится благородному человеку, решившему заночевать в незнакомом месте в незапертой комнате. Впрочем, сэр Тим допускал, что причиной дурного сна вполне мог стать слишком жирный кастильский соус, и, на всякий случай, решил в этот день не заказывать подобного блюда.
      Сэр Ланселот, напротив, проснувшись, был весел и бодр. Возможная опасность лишь раззадоривала его, и только чувство долга заставляло не забывать про разумную осторожность.
      Давешний слуга-иностранец принес два кувшина воды и таз. Тщательно умывшись, великие друзья отправились вниз, на завтрак.
      Утренняя таверна была почти пуста. Несколько безногих нищих копошились под столами, очищая пол от оброненных остатков еды, и, если повезет, от медных монеток. Вчерашний пророк, сидя за кружкой эля, раскачивался, заучивая свои прорицания на сегодня. Первые ночные грабители, возвратившиеся с "работы", зевая, вяло ругались, деля меж собой убогую добычу - потертый кошелек и рваный жилет. Сидевший недалеко от них Глиняная Башка покосился на сэра Тима и переместился в дальний угол у входа.
      Рыцари подошли к "своему" столу, за которым сидели вчера, и сэр Ланселот постучал кулаком по столешнице, требуя внимания слуг. Впрочем, он мог бы этого и не делать - едва завидя великих сэров, к ним уже катился на коротких ногах один из лилипутов.
      Сэру Ланселоту принесли выбранный им плотный вариант завтрака - корейка с косточкой на джиневеровом взваре, грудинка по-хирчмаунтски без масла, сыр, легкий бульон и немного гусиной печенки, которая, как он полагал, улучшает память и пищеварение. Великий сэр не без оснований считал, что ему предстоит трудный день, и насыщенный завтрак ему не помешает. Как впоследствии убедится читатель, интуиция и здесь не подвела моего великого предка.
      Сэр Тим, памятуя дурные сны прошлой ночи, выбрал наиболее легкий завтрак - глазунью и кусок мяса, который он попросил приготовить по собственному рецепту его дорогой матушки. Глуповатый лилипут никак не мог понять, что именно хочет сэр Тим, и доблестному юноше пришлось самому отправиться на кухню, чтобы проследить за процессом приготовления любимого блюда.
      Расправляясь с хрустящей грудинкой, сэр Ланселот не заметил, как к его столу подошел Майред с кувшином эля в руке. Коротко поздоровавшись, Майред сел напротив.
      - За мой счет, - заявил он, поставив кувшин на стол.
      Сэр Ланселот, насколько мог, изобразил благодарность. Майред посмотрел изучающим глазом на великого сэра.
      - Ты надолго к нам, Годрик?
      Сэр Ланселот неопределенно повел плечом.
      - Я назначил тут кое-кому встречу, - наклонившись к хозяину, сообщил сэр Ланселот.
      Слова великого рыцаря произвели нужное впечатление. "Карман мертвеца" давно был известен именно, как место конфиденциальных встреч людей из самых разных социальных слоев и самых разных концов королевства. Как и рассчитывал сэр Ланселот, Майред не стал задавать лишних вопросов, а просто кивнул.
      - Если что будет нужно - скажи, - бросил хозяин, тяжело поднимаясь из-за стола. Усмехнувшись, он доверительно шепнул сэру Ланселоту:
      - Можешь смеяться, Годрик, но ребята вчера даже остались довольны тем, что ты их ободрал...
      Хозяин ушел по своим делам. Сэр Ланселот, сыто жмурясь, приступил к гусиной печенке.
      Вскоре за стол вернулся сэр Тим, неся в руках обгорелый кусок мяса и аппетитную глазунью, удивленно взирающую на мир двумя желтками.
      Отвечая на немой вопрос сэра Ланселота, сэр Тим покачал головой:
      - В кухне его нет. Судя по всему, там поварами карлики, - одомашненные, разумеется, но гельцвингера среди них нет, - прошептал сэр Тим, и сняв с большого пальца кольцо Фрацмурга, отдал его сэру Ланселоту.
      - Что ж, будем искать, - с философским спокойствием отвечал сэр Ланселот, надевая кольцо на средний палец и отдавая внимание печенке.
      После завтрака (сэр Тим так и не смог доесть кусок обгорелого мяса и отдал его благодарным нищим) великие сэры продолжили реализацию плана Ланселота. К этому времени таверна заполнилась примерно наполовину, и сэр Ланселот без труда нашел себе партнеров для игры.
      К вечеру вчерашняя история повторилась. Пред сэром Ланселотом опять лежала достаточная куча монет, которую он под восторженный рев зала отдал Майреду - на всеобщее угощение. Сэру Тиму опять досталась роль внимательного наблюдателя, которую, надо отметить, достойный юноша выполнял с вызывающим уважение прилежанием.
      Вечером, укладываясь спать, мой великий предок, делая гимнастику пальцев, вполголоса рассуждал с сэром Тимом:
      - Я почти уверен, что Гамцмург где-то здесь. Но где? Увы, мой друг, вам придется взять на себя опасную задачу и обыскать каждый уголок этой клоаки.
      Сэр Тим, гордый столь сложным поручением, кивнул. Он был почти уверен, что знает, где искать гельцвингера.
      
      
      Полный тест романа читайте в книге "В поисках утраченного Грааля" вышедшей в свет в 2005г. в издательстве "Корпорация "Сомбра"
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Зайцев Юрий Викторович (zaytsev@sombra.ru)
  • Обновлено: 12/04/2006. 213k. Статистика.
  • Глава: Фэнтези
    • Оценка: 4.36*8  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.