Уваров Александр Владимирович
Гномы с Глостерской пустоши

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Уваров Александр Владимирович (iskander455@gmail.com)
  • Размещен: 14/05/2020, изменен: 14/05/2020. 20k. Статистика.
  • Рассказ: Фэнтези
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Гномы потерпели поражение в восстании против Мастера Закари и потому высланы всем селением на бесплодную Глостерскую пустошь. Единственный способ спасти селение - выкупить участок для разработки месторождения железной руды.Чтобы заработать золотых монет для сделки, гномы нанимаются цирковыми борцами.Первая битва, которая может стать для них и последней - с ужасным огром Чакром.
    1
    •   - Нам участок до летнего солнцестояния не выкупить...
       Грязнуля растёр пудру по лицу.
       Старикан поморщился.
       Грязнуля - нытик.
       Да, он ещё и грязнуля. Самый натуральный, и не только потому, что так нарекла его матушка, почтенная гномиха Цецилия, а потому что он и в самом деле - грязнуля.
       Таким уродился, таким всю жизнь и живёт.
       С детства любил возиться в грязи, лепить из неё самые разные забавные, и, в большинстве своём, совершенно нелепые пузатые фигурки, возводить кособокие дворцы высотой взрослому гному по пояс, а так же перегораживать бурные весенние ручьи грязевыми же плотинами.
       А ещё - нудить, нудить, нудить.
       Самому впадать в депрессию и всех прочих в неё вводить.
       - Чепуха! - резонно возразил Старикан.
       Ему лучше знать, он староста гномьей деревни на Глостерской пустоши.
       Хотя, конечно, доля истины в словах Грязнули имеется. Присутствует, так сказать, хотя признавать это весьма и весьма неприятно, и потому, что это истина, и потому что доля её содержится в словах того самого нелепого Грязнули, чью правоту признавать просто нестерпимо.
       А доля истины заключается в том, что деревня разорена, запасы продовольствия практически исчерпаны, а звонкой монеты - не то, чтобы кот наплакал, а надо бы признать, что не наплакал вовсе.
       Не плаксивый получился кот в этом году.
       Да и прошлогодний кот был весьма сдержан на слёзы.
       Вообще-то гномы - народ зажиточный. Это если живут в горах, пещерах и подземельях. И вообще, в тех местах, где можно разрабатывать подземные рудные жилы.
       Их народ тоже когда-то жил-не тужил в пещере Гровлейс.
       До прихода Мастера Закари, который наложил свою загребущую восьмипалую лапу на все их гномьи богатства и обложил каждую горсть золотого песка и каждую пригоршню извлечённых из породу рубинов непомерной податью.
       Известно, гномы - народ вспыльчивый, боевой и непокорный.
       И, кстати, неплохие оружейники.
       Известное дело, восстали.
       Про то восстание уже пару томов исторических хроник написано. Бог даст, и ещё напишут, чтобы знали потомки славные дела предков.
       Вот только окончание этих дел вышло - не очень.
       У Мастера - пять сотен живорезов-вурдалаков под началом. Ещё, говорят, и болотные упыри есть, но те в решающей битве не участвовали.
       Наверное, берёг их Мастер. Или полагал, что и живорезами обойдётся.
       А что, так ведь оно и вышло. Живорезами и обошлось.
       Живореза убить очень трудно. Если только под шлем ударить, острым копьём, да так, чтобы остатки гнилого мозга задеть в его вурдалачьей голове.
       Тогда ему - каюк.
       Но гномы эту премудрость в ту пору не знали, да и воевать привыкли секирами и дубинами. А секирой разве вурдалака убьёшь?
       Его руби- не руби, а он плоть его поганая срастается и срастается.
       Только зелёным соком брызжет во все стороны.
       В общем, парочку живорезов в той битве успокоили, и то не известно - навеки ли. Мастер ведь и колдовством владеет, может и оживить.
       Так себе итог, печальный и жалкий.
       Гномов за строптивость и сопротивление Мастеру покарали - выселили из пещеры всем селением, на Глостерскую пустошь.
       Место бесплодное, почвы песчаные, мёртвые.
       Какие уж тут руды и драгоценные каменья, воду добыть - и то проблема.
       Пять раз колодец пытались копать: либо нет вовсе грунтовых вод, хоть ты до преисподней докопайся, либо есть вода, но нестерпимо-солёная, та что после выпаривания из ведра - только треть ведра пресной получается.
       Хорошо, что вместо копания шестого колодца догадались помозговать немного, и с подачи Голована Джареда поискать ручей какой поблизости.
       Поблизости ручья не случилось, а случился он вдали от селения, милях в десяти.
       Так на те десять миль канал прокопали... ну, не совсем канал, громко сказано - канаву проточную до селения.
       Так ведь воду подвели к домам! Пресную! Настоящую!
       Со вкусом лесных трав.
       И то радость...
       Потом участок выкупили в рассрочку, под шахту. Тоже ведь в стороне от селения, но, как говорится... нищие - не выбирают.
       Старикан - рудознатец опытный, он сразу определил, что на участке, глубоко под землёй - железная руда.
       Это - работа для кузней, это плуги и серпы на продажу, это монета для пополнения казны.
       А ещё это секиры, топоры, шестопёры, шлемы и стальная оковка для щитов. Это возможность поквитаться с Мастером.
       И вернуться...
       Нет, об этом пока рано думать!
       Сначала надо заработать побольше монеты. Потом запустить кузни. Понаделать побольше оружия.
       Да, и научиться, наконец, обращаться с копьями!
       И только потом...
       Да, но будь она неладна - казна истощилась как раз на выплате первого взноса!
       Вы, конечно, спросите: "а чего же это гномы так обеднели?"
       Верно, гномы - народ зажиточный.
       Но не те, что восстают против Мастера Закари. Те, что восстают - лишаются всех сокровищ, всех каменьев, золотых слитков и монет, и серебряных чеканных кругляшков, и звонких денежек из бронзы.
       Всего!
       Ибо так решил Мастер Закари, дабы исправно пополнять свою казну за счёт непокорных.
       И унесли гномы на выселки только жалкие остатки своего прежнего богатства, и то, срамно сказать, в подштанниках, чулках, оборках и складках юбок наиболее отважных гномих.
       А теперь, чтобы не пропустить второй взнос, а за ним - и третий, последний и решающий, пришлось трём гномам из селения наняться борцами в цирк-шапито господина Лемюзьена, что давал представления в городке Кладдерхарн, неподалёку от Глостерской пустоши.
       В их глуши цирк, конечно, не задержится, и даст лишь одно представление, но какое!
       Бой на выживание с легендарным цирковым борцом, огром Чакром, побороть которого не мог доселе никто.
       Призовой фонд, учреждённый артелью местных меркаторов - сотня золотых дукатов.
       На выкуп участка, с учётом первого взноса, хватило бы тридцати.
       А ведь были ещё и ставки на исход боя, сыпавшиеся звонкой струёй в цирковую кассу, доля от которых полагалась победителю.
       В общем, Старикану, Грязнуле и Подлому Портеру стоило рискнуть.
       Вот только Грызнуля нудит и нудит. Не верит в исход боя. Настроение портит.
       Старикан ведь недаром идею подал в цирк податься, и первым же нанялся.
       Чтобы селение ободрить.
       А это зануда...
       На выручку пришёл Портер. Его, кстати, подлым прозвали за манеру в уличных драках камешек в кулаке прятать да противника ударять невзначай. Иногда - в висок.
       Гномы - народ неприветливый, но честный, и так себя ведут. Как правило.
       Но бывают и исключения.
       Старикан специально Портера с собой в цирк сманил, и именно потому, что Портер - Подлый.
       В цирковой драке честь ни к чему. Цирковая драка на потеху ведётся, и для денег. Как говорится, важен итог... ну и публику повеселить, конечно.
       Портер и разрядил обстановку.
       - Не хнычь,Грязнуля!
       И хлопнул зануду по плечу.
       - Будет нам всем радость и полное удовольствие, это я торжественно обещаю.
       И начал красить бороду яркой хной.
      
       ***
      
       Чакр раскачивался в кресле, лениво полистывая "Вестник людоеда". Майский номер со статьями о вкусной и здоровой пищи был затёрт до дыр и местами изгрызен.
       Чакру было грустно.
       "Экие мы, огры да людоеды, некультурные иногда бываем и невежественные" думал он, разглаживая помятый журнальный листок. "И номер вот новый, свежий, да уже - не свежий. Кусал его кто-то по краям, жевал нещадно, измусолил... Иные людоеды простые как дети - как чего вкусное на картинке увидят, так сразу в рот тянут. Изображён, к примеру, гном на вертеле - так рассмотри картинку повнимательнее, получи, олух ты этакий, эстетическое наслаждение. Так нет, сразу бумагу жрать! Бескультурность, одно слово..."
       Мысль о гноме на вертеле сразу потянула за собой целую вереницу иных мыслей: о сегодняшнем представлении, о призовом фонде, о сборах и отчислениях из кассы, о директоре цирка, которому надо бы отгрызть руку за недостаточно вежливое обращение с порядочным и культурным огром, и (самая приятная) о столичных гастролях, где, говорят, на бой с ним записались лучники Девонгорна, человечьего поселения.
       "А человеческая плоть - самая вкусная!" подумал Чакр и начал механически жевать уголок листа.
       От приятных мыслей отвлёк его директор и единственный владелец цирка, господин Лемюзьен, растолстевший тролль из числа удачливых антрепренёров.
       - Господин Чакр, восьмой удар колокола! - завопил Лемюзьен, влетая в гримерку. - Вы не готовы? Вы не в трико? Вы без грима! Жаба болотная, меня сейчас удар хватит!
       Чакр поморщился. Ну не нравился ему этот суматошный толстяк, не нравился своей бесцеремонностью, лёгкой нагловатостью, иногда переходящей в тяжёлую и невыносимую, и развязным балаганным напором, который так и хотелось остановить, хлопнув кулаком по красному фетровому котелку, криво торчавшему на котлообразной башке шумного тролля.
       Бить директора до получения денег было, конечно, не с руки.
       Поэтому Чакр просто слегка сдавил ему горло и произнёс, медленно и весомо:
       - Я выступаю в боевых лохмотьях, а не в твоём паршивом трико с блёстками. Мой грим - кровь врагов, пролитая на арене. И если бы не я и не моё прославленное имя - твой цирк давно бы прогорел. Даже здесь, в этой всеми забытой глуши, я приношу тебе доход. А что будет в столице? А когда я людишек сожру на арене - сколько тебе монеток отсыпят? То-то!
       И отпустил горло. Потом поднял отброшенный в сторону журнал, пролистал демонстративно пару страниц.
       Положил на дубовый стол и встал, потягиваясь.
       Директор, ощупывая горло, зашипел и попятился к дверям.
       - Не бойся, друг! - торжественно провозгласил огр. - К девятому удару колокола цирк будет реветь от восторга!
      
      ***
      
       - ...И ещё одно правило, почтеннейшая бублика! - перешёл на высокую ноту шталмейстер.
       - Правила - это скучно, - прошептал Паркер, поправляя съехавший на бок яро-зелёный, не по размеру подобранный камзол.
       - Бой ведётся голыми руками, а так же всеми иными частыми тела, кои борцы сочтут удобными и подходящими для использования в драке, а та же любым инвентарём, который окажется на арене или будет туда выкинут почтеннейшей публикой, а так же дубинками из необструганной и сучковатой осины, длина коих по установленным в цирке правилам не должна превышать пяти локтей и которые, как вы видите, уже розданы нашим смелым борцам.
       Чакр, лениво почёсывающий видневшуюся под лохмотьями бледно-жёлтую волосатую грудь, демонстративно махнул дубинкой, со свистом рассекая воздух.
       Публика взвыла от восторга.
       - Предметы можно кидать только после гонга! - предупредил шталмейстер, суетливым бегом покидая арену.
       Сверху, перекрывая все входы и выходы, опустились стальные клетки.
       Гонг!
       И сразу же сквозь промежутки между толстыми прутьями полетели на арену палки, дубины, ослопы, обломки оглобель, камни, стальные заточки и почему-то цветы, видимо - от присутствовавших на представлении дам.
       - Интересно, а зачем это цирковые ввели ограничение на длину дубин, если швыряют под ноги дубины безо всяких ограничений? - поинтересовался Грязнуля, рассматривая подкатившуюся ему под ноги грубо обработанную палицу.
       - Осину берегут, - ответил Старикан.
       И скомандовал:
       - Врассыпную! Бьёмся как уговорено! Как демоны!
       И тут же прямиком из-под ног метнул полено в лоб огру.
       Огр взвыл, метнул в ответ оглоблю (неудачно, ибо шустрые гномы веером бросились в стороны) и начал с неистовостью безумной машины мазать дубиной направо и налево.
       Гномы, с обезьяньей ловкостью взобравшись вверх по прутьям, одновременно метнули в огра дубинки, и разом же спрыгнули вниз.
       Огр, явно не ожидавший столь серьёзного боя, осатанел от боли (а из рассечённой кожи местами уже брызнула желтоватая кровь) и начал кружить по арене, рассыпая удары и стараясь поразить хоть кого-нибудь из наглых карапузов, непрестанно метавших в него сыпавшиеся на арену орудия для нанесения увечий.
       Радостный вой публики перешёл в истошный визг.
       - Бей его, коротышки! Лупи громилу! - орали зрители, надрывая многочисленные глотки.
       Наблюдавший за боем директор начал беспокойно метаться вдоль клеток, жестами пытаясь подсказать попавшему в переплёт огру, как ловчее выследить и прибить гномов.
       Душа его разрывалась.
       С одной стороны, бой получался зрелищным и неожиданным.
       А что ещё нужно для публики и хороших сборов?
       С другой же стороны, непредсказуемость боя ставила под угрозу здоровье, а, может, и саму жизнь огра. А это уже ставило под угрозу цирковую кассу в глобальной перспективе, ибо с увальнем подписан контракт на пятьдесят выступлений, а это - лишь двадцать шестое.
       Кто выйдет на арену в остальных двадцати четырёх?
       Назревал самый дурной исход: огр, конечно, перебьёт мелкоту, но за время боя будет серьёзно искалечен.
       Придётся прогнать его из труппы.
       И гори тогда огнём столичные гастроли!
       Кто компенсирует издержки?
       Разве только продать огра в зверинец... Но это же гроши!
       - Дамы и господа, прекратите бросать что попало на арену! - тревожно вскрикивал директор, обращаясь к публике. - Особенно ножи, кинжалы и заточки. Помилосердствуйте! Не подначивайте карликов!
       - Заткнись, зануда! - отвечала публика.
       - Мы не карлики, мы - гномы! - гордо возгласил Старикан.
       И, подхватив брошенный кем-то на арену остро отточенный стилет, подбежал со спины к огру, подпрыгнул - и всадил сталь ему в бок.
       И немедленно по решётке полез вверх.
       Чакр взвыл, вырвал стилет, понюхал его зачем-то - и начал яростно трясти ограждение, пытаясь сбросить обидчика.
       - Ма-а-маня! - завопил Старикан, сообразив, что угодил в ловушку. - Подлый! Грязнуля! На помощь!
       - Держись, старина! - ответил ему не проявивший себя доселе Грязнуля и храбро ткнул огра стальным прутом под колена.
       И тут же отлетел в сторону от увесистого удара, на пару мгновений потеряв сознание.
       Этот удар огра публика приняла с тем же восторгом, что и прежние нападения противной стороны, ибо ей, по большому счёту, было решительно всё равно, кто кого изрубит, растопчет, задушит или сожрёт, лишь бы убил непременно и красиво.
       Огр оставил Старикана в покое и подошёл к лежащему неподвижно грязнуле с самыми серьёзными намерениями.
       Он сообразил, что убить поверженного противника куда легче, чем гоняться за не поверженным и потому юрким и неуловимым.
       А, убив одного, остаёшься только против двух, что многократно увеличивает шансы на победу.
       Надо признать, что, несмотря на многочисленные контузии, способностей к логическому мышлению огр не лишился.
       Но, склонившись над жертвой, лишился он периферийного зрения, а потому пропустил цплую серию ударов.
       Для начала Подлый, оправдывая прозвище, подбежал к нему сзади, и, размахивая подобранным в песке кинжалом, распорол ему враз упавшие с ног штаны, вырвав тем самым хохот и одобрительные аплодисменты публики.
       А упавший ему на голову Старикан заехал кулаком в глаз, тут же с головы скатившись вниз.
       Огр инстинктивно наклонился вниз - и Подлый плеснул ему в глаза песком.
       А пришедший в себя Грязнуля ударил дубинкой по пальцу ноги. И на четвереньках бросился наутёк.
       Такого яростного вопля цирковой шатёр ещё не слышал.
       Чакр, сорвав с себя одежду, непрестанно бил кулаками без разбора по всему, что попадалось под удар: по ограждениям, по песку, по воздуху.
       Вот только ударить по гному - не получалось.
       Директор зарыдал и опустился на колени, творя молитву.
       Гномы ловкими волчками метались по арене, время от времени вставая друг-другу на плечи и запуская в огра дубинки и поленья, норовя попасть по срамным местам.
       - Умора! - неистовствовала публика. - Жги, ребята!
       Прошла половина часа после восьмого удара колокола.
       Огр начал выдыхаться.
       И тогда гномы нанесли решающий удар.
       Грязнуля и Подлый подбросили Старикана, тот по верху решётки добрался до свисавшего с купола каната и, захватив конец, потянул его вниз.
       Грязнуля заметался вокруг ошалело крутившего головой огра.
       А Подлый, подхватив канат, и быстро завязал на нём петлю-удавку.
       Огр, заподозрив неладное, повернулся к Портеру, но в это время отработанным движением на голову ему спрыгнул Старикан, нанеся свой коронный удар в глаз.
       Одновременно Подлый набросил удавку на шею Чакру, а Старикан, изогнувшись, сильным движением затянул её.
       Огр, захрипев, закинул руки за спину и, с трудом нащупав уворачивающегося Старикана, начал ладонями сжимать его, выдавливая из него кишки.
       - По-мо-га-ай! - захрипел Старикан, не выпуская удавки из рук.
       Подлый поднял с песка весело блеснувший кинжал и, подбежав к огру, до самой рукояти всадил ему лезвие в низ живота.
       Огр завопил, выпустил Старикана (тут же поспешно покинувшего негостеприимную спину) и вырвал лезвие из стонущей плоти.
       И сразу же на арену хлынул поток грязно-жёлтой крови.
       Публика затихла, замерев на миг в высшей точке экстаза.
       Огр, теряя остатки жизни, медленно побрёл по кругу, словно обходя арену торжественным маршем.
       И на половине круга - рухнул с тяжёлым стоном, дрожащим телом вдавливаясь в тяжелеющий песок.
      
      ***
      
       - Ещё деньги отдавать не хотел, - недовольно пробурчал Грязнуля, поправляя тяжёлый мешок.
       - Жмот, - в кои-то веки согласился с ним Старикан, поправляя ещё более тяжёлый мешок, что висел у него на плече.
       - А это несправедливо, - добавил от себя Паркер.
       И с блаженной улыбкой прислушался к звону, доносившемуся из мешка, что висел на плече у Старикана.
       - Не тяжело? Могу подсобить.
       - Сам справлюсь, - ответил Старикан. - Не замай, это монеты селения!
       - Я - честный гном, - обиделся Подлый.
       И, не находя покоя, оббежал спутников по кругу.
       - Ой! - озадаченно промолвил Подлый.
       - Чего? - осведомился Грязнуля, подозревая, что это у него что-то не в порядке.
       - Из твоего мешка тёмное сочится, - пояснил Подлый.
       - Кровища, стало быть, - подтвердил Грязнуля, поднеся к глазам и ощупав мешок.
       И махнул рукой.
       - Да плевать! Я же Грязнуля.
       Он забросил мешок за спину и троица бодро зашагала по дороге, ведущей к Глостерской пустоши.
       Александр Уваров (С) 2020
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Уваров Александр Владимирович (iskander455@gmail.com)
  • Обновлено: 14/05/2020. 20k. Статистика.
  • Рассказ: Фэнтези
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.