Аннотация: Панк в потустороннем мире. Панк в революции. Панк в темнице. Панк в... 1
Александр Уваров
Х Р И С Т О С.
Пиеса в 3-х действах для забавы проклятых.
Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, -- сила Божия
Апостол Павел
Действующие лица:
Христос - старший майор госбезопасности, интендант Мироздания 1-го ранга. Строгий мужчина в сером мундире. Высок. Взгляд грозен и насуплен. Брит наголо.
Ленин - панк-пацифист. Взгляд лучистый, ликом светел. Одет верхом в рубище, отдалённо напоминающее изношенное пончо серо-желтого мешковинного сукна; низом - в бывшие джинсы "Леви Страусс", когда ничего себе, но теперь - заплата на заплате, так что срам один (в дыру оный срам иногда и виден).
Мария Магдалина - бывшая проститутка, ныне - сотрудник оперативного отдела интендантства.
Троцкий - кореш Ленина, панк-приколист. С ног до голову одет в черную, скрипучую кожу. Обут в ботфорты, на голове - алая шляпа с фазаньим пером. На поясе - связка гранат.
Пётр - апостол, сотрудник секретариата интендантства. Репрессирован за кражу петуха. Надеется на помилование.
Облачный Никита - курьер интендантства. Юноша лет восемнадцати. Ябеда и засранец. Одет в голубой хитон, украшенный оранжевыми шнурами. Вечно таскает с собой сумку, набитую письмами, приказами по интендантству, отчетами, справками, реляциями и изъятыми у бунтовщиков прокламациями.
Марк - секретарь и личный помощник Христа. По слухам - ещё и любовник... Но я этого не говорил!
Бабушка Роза - стражник тюрьмы, главный палач-экзекутор. Ликтор 6-го уровня. Носит высокую седую папаху с малиновым верхом. Черный бархатный кафтан. Синие шёлковые шаровары. Юфтевые сапоги. Усата. Добра и приветлива. Работу любит.
Стражники - киборги-молодцы с рубиновыми глазами. Вооружены ломами и поленьями. По причине плохой координации движений часто бьются стальными лбами о каменные стены интендантства, отчего на стенах образуются вмятины и проломы. С начальством общаются дружелюбным рыком, между собой - сигналами по радиоканалу, с посторонними - визгом и свистом. С арестантами не общаются вовсе, ибо не положено.
Хор ангелов за сценой.
ДЕЙСТВО 1-е. ДОПРОС.
Кабинет Христа. Казенным бледно-желтым крашены стены. Широкий стол завален бумагами. На углу стола - лампа с массивным, серым стеклянным абажуром. Край абажура сколот. Светит неровно, слеповато. Время от времени начинает мигать, словно подавая какие-то тайные сигналы.
В глубине кабинета - заваленный запылившимися от времени папками шкаф. На шкафу помирает от невнимания жёлтый, скривившийся фикус.
Христос сидит за столом. Листает папку. Мундир на две пуговицы расстёгнут. Перед ним - кружка в алюминиевом подстаканнике. Время от времени Христос, поморщившись, отхлёбывает чай из кружки, при этом привычно и негромко матерясь. И продолжает листать папку, морща лоб и водя пальцем по строчкам.
Перед столом, на привинченной к полу табуретке, сидит Ленин. Он сгорблен и похож на пойманного школьным хулиганом воробышка. Но бодрится: напевает "Whenyou'restrange", часто хихикает и шлёпает себя по лысине.
Иногда чешет затылок.
Ленин.
Ну и запашок тут у вас! Проветривать не пробовали? Уж на что я ко всему привычен...
Христос (негромко).
...И оказал сопротивление при аресте, разломав гитару о голову...
Ленин (понижая голос почти до шёпота).
Говорю, запах у вас...
Христос бьёт папкой по столу.
Христос (переходя на крик).
Молчать, морда панковская! Молчать, кому говорю! Возомнили о себе!..
Ленин испуганно замолкает.
Христос откладывает папку. Откинувшись на спинку стула, с полминуты смотрит на Ленина.
...Оный Ленин призывал к неверию и блуду, проповедовал равенство и призывал к построению рая на Земле, а так же незамедлительному созданию курительных комнат, публичных домов и развлекательных концлагерей в районе Соловецкого монастырско-исправительного лагеря имени Благодати Господней. А так же призывал смешивать молочное и мясное, суррогатное и материнское, природное и генно-модифицированное. А так же говорил, паскуда...
Ленин (удивленно).
Так и написано - "паскуда"?
Христос (поморщившись).
Между строк читаю... Не мешать! Где это... Вот!
Переворачивает лист.
Христос (продолжает).
...что нищие не токмо в грядущем, но и в нынешнем мире должны быть хозяева, а богатые суть чмыри при понтах и прав никаких не имеют. Ибо злыдни они и эгоисты, и аспиды кровавые, и только прибыль у них на уме, а о братьях своих забыли. Отчего надо бы их... Ну, это я пропускаю.
Переворачивает лист.
Христос.
Вот тут указано... На основании статьи сто второй, пункты "а", "б", "в"...
Ленин (хихикая и потирая лысину).
Да я в азбуке не силён, мил человек! Читать не умею. Не обучен, по причине бедности и душевной простоты. Ты мне просто и растолкуй.
Христос (хмурясь).
Арестован! При аресте оказал сопротивление!
Ленин (разводя руками).
Что есть, то есть! Вот уж чего не буду отрицать, так это этого. Того, что написано - не буду. Сопротивлялся, было дело. Петь хочется, а не дают. Так что отрицать не буду. Хотел бы, да не буду. Чего отрицать-то? Люди зря не напишут. Уж если бы не оказал, так не написали бы. А раз оказал...
Христос бьёт кулаком по столу, отчего над столом взлетает облако серой пыли.
Христос.
Молчать! Молчать! Ты у меня запоёшь, когда я разрешу. И петь будешь...
Кашляет. Отхлёбывает чай.
Христос.
...до тех пор...
Отхлёбывает.
Христос.
...пока не скажу засунуть твой поганый язык...
Телефонный звонок. Христос, помедлив немного и отдышавшись, берёт трубку.
Христос.
Старший майор госбезопасности Христос слушает... Уже подъехал? Рассмотрит без промедления? Спасибо, Августин, за службу. Благодарю от лица всего управления! От всего интендантства!
Медленно опускает трубку на рычажки аппарата. С нехорошим прищуром смотрит на Ленина. Шипит: "Допрыгался!"
Ленин (подавшись вперёд).
Чего?
Христос (заметно подобревшим и усталым голосом).
Допрыгался, сукин ты... То есть, долетался, сизокрылый. Дух ты наш святый...
(хихикает коротко, отрывисто, с прихрюкиванием).
Христос (продолжает).
Вот конец-то тебе и настал. Небось, до субботы дожить думал? Или прямо даже до воскресенья? Ан нет, ирод косой, прямо завтра тебе конец и настанет! Это я тебе говорю. Дело твоё рассмотрят безо всякого промедления в особом порядке. И через это конец тебе...
Ленин в отчаянии всплёскивает руками и подскакивает на стуле, едва движением этим не опрокинув лампу на столе.
Ленин (в горести).
Ахти мне! За что панку мука такая? Жил в коробке из-под телевизора, питался хлебными крошками. С голубями на помойке дрался! С людьми ладил...
Христос показывает пальцем на потолок.
Ленин (озадаченно).
Чего это ты, начальник?
Христос (многозначительно).
Знаешь, что это такое?
Ленин (немного подумав).
Потолок...
(пауза)
Потолок?
(пауза)
Ну ведь потолок же!
Христос качает головой. С некоторой уже жалостью смотрит на арестанта.
Христос.
И-н-т-е-нда...
(вытирает рот)
Тьфу, зараза! Интендантство!
Ленин (радостно улыбаясь).
Уж на что я ругаться мастак, а ты парень и - и то покруче меня будешь! Вон как загнул! Это ты про меня так, что ли? Жалко, бумаги нету и неграмотный я, а то записал слово. Закорючка какая! Экая...
Христос (вовсе даже не разозлившись).
Проповедник стоеросовый... Проповедовать надумал, а ума аккурат как у голубя. Может, и того меньше. Это название организации. Понял? Интендантство - это название организации. Того самого места, где ты сейчас сидишь. Понял?
Ленин (продолжая улыбаться, но уже без прежней радости).
Чего-то не понял... Сижу я на жо...
Христос (срываясь на крик).
Организации, куда ты попал! Которая тебя задержала! Арестовала! Поместит в камеру! Будет судить! Будет пытать и насиловать! Принудительно менять политическую ориентацию! Приводить в норму! Исправлять! Спасать и казнить! И все это...
(вздыхает, переводя дух)
...сегодня и завтра. По ускоренной программе. Сегодня же дело твоё рассмотрит суд в твоём отсутствии. И вынесет приговор. И завтра его приведут в исполнение. И ещё...
(уже спокойно)
Я сказал: "места, где ты сидишь". А не "на чём". "Где", а не - "на". Усёк разницу, грамотей?
Ленин (вздыхая).
Так предупредил я, что неграмотный...
(с нарастающим беспокойством)
А за что это мне? За что это место твоё так на меня взъелось?
Христос откидывается на спинку стула. Смотрит на Ленина с некоторым интересом, как энтомолог на удачно пойманное диковинное насекомое, отчасти вредоносное, но в целом полезное для развития науки. Достает из внутреннего кармана мундира портсигар. Достает сигарету, изящным жестом закидывает в рот. Закрывает крышку с громким щелчком. Прячет портсигар. Из кармана брюк достаёт большую охотничью спичку. Зажигает, чиркнув об угол стола. Закуривает, медленно втягивая дым. Бросает спичку в пепельницу и ждёт пока она догорит . И отвечает.
Христос.
Взъелось отчего? А оттого, дружок, что это интендантство. Ты, верно, и не понимаешь, что это такое. Постичь не можешь. Не в состоянии. Потому что всё у тебя, дружочек, спутано и запутано. Волосы, мысли, одежда, слова, сама жизнь твоя... Всё это - сплошной беспорядок и путаница. Антиобщественный ты субъект, гражданин Ленин. А интендантство для чего существует? Для поддержания порядка в мироздании! У каждой вещи есть совё место, установленное...
(неожиданно замолкает и несколько секунд озадаченно сопит)
...Не помню кем... Но кем-то установлено! Определённо, кем-то очень умным изначально каждая вещь установлена на своё место, именно на котором именно эта вещь именно должна и стоять. И никак иначе! Расположение каждой вещи учтено в картотеке интендантства. Все пронумеровано и строго локализовано. Каждый сдвиг фиксируется в особом журнале с внесением соответствующих исправлений в картотеку, но...
(поднимает указательный палец)
Сдвиг недопустим!
(опускает палец)
И наша задача следить за тем, чтобы вещи оставались на своих местах. Каждая учётная единица - на своём месте.
Ленин шевелит губами, будто что-то мысленно подсчитывая. Хлопает себя ладонью по лбу.
Ленин (радостно).
Так ведь и так разрушается! Честное слово, разрушается! Мост вчера обрушился, а я под ним три года ночевал. Он на месте стоял, все три года. Точно помню. А потом - хлоп! Одна коробка у меня осталась, да и ту при аресте помяли. Мне за коробку компенсация будет?
Христос (хмурясь).
Три года, говоришь, ночевал? А потом мост обрушился? Да, занятное совпадение... Очень интересное совпадение. Три года... И речи свои крамольные под мостом толкал?
Ленин кивает.
Христос.
Обрушился... Да... Так и запишем!
Берёт ручку, придвигает папку, делает запись в углу развёрнутого листа.
Ленин (поспешно).
А ещё запишите, что его сохраняли как был - деревянным. И гружёные телеги по нему ездили. А я ведь...
Христос.
Не твоё дело, как сохраняли! Как приняли под охрану, так и сохранили!
Ленин (с полемическим задором).
Так ведь нет моста!
Христос (уверенно).
По описи - есть! И до конца моей смены будет числиться в описи! Но признание твоё мы к делу приобщим. Так что...
(дёрнув рукав, смотрит на часы)
...подписывай, болезный. Протокол допроса.
Придвигает папку ближе к краю стола.
Ленин (шёпотом).
Я читать не умею.
Христос (громко и с выражением).
Враждебная пропаганда, поджоги, подпилка свай! Революция, попытка ревизии, растление малолетних! И кто совратит малых сих!..
Ленин (возмущённо).
Да не поджигал я ничего! И сваи не подпиливал! А детей я боюсь!
Христос (недобро).
Подписывай. Бить буду!
Ленин быстрым движением ставит крестик в уголке листа.
Хор ангелов за сценой.
Аллилуйя! Аллилуйя! Вот теперь тебя люблю я!
Ленин (вздыхая).
Пропала моя голова...
Христос (нажимает кнопку, встроенную в столешницу).
Стражники! Стражники!
В коридоре - грохот и звон. Сыпется штукатурка со стен.
Христос.
Болваны! Хоть раз в жизни можно в поворот вписаться?
В кабинет, грохоча и позвякивая металлическими суставами и сочленениями, входят стражники. Двое рубиноглазых молодцов.
Христос (показывая на Ленина).
В камеру!
Стражники урчат и сыпят искрами.
Христос (в нетерпении).
В камеру! Кому сказал!
Стражники ворчат и пускают синие дымки из многочисленных, там и сям просверленных отверстий.
Христос (вскакивая и топая ногами).
Уроды! На запчасти разберу!
Стражники взрыкивают, бодро поблёскивая рубинами.
Ленин (встаёт, машет рукой обречённо).
Ладно уж, сам в камеру пойду! Чего уж там, раз виноват! Дорогу только покажите...
Выходит из кабинета. Стражники с бульдожьим рычанием следуют за ним.
Христос с полминуты ходит из угла в угол, довольно насвистывая и потирая краем рукава сияющие мундирные пуговицы. Потом останавливается и громко свистит. В дверях появляется Марк.
Христос (садясь за стол).
Маркуша!
Марк вытягивается в струнку.
Христос.
На колени!
Марк падает на колени.
Христос (ласково).
От же болван этакий! Ко мне на колени...
Марк встаёт, подходит робкими шагами и садится на колени Христу.
Марк.
А-ы-ы-ы...
Христос (зажмурившись).
Благодать евангельская!
Занавес.
ДЕЙСТВО 2-е. КАМЕРА.
Камера следственного изолятора интендантства. Напоминает скорее не скорбный приют тюремного ведомства, а нечто среднее между комфортной ночлежкой для полуинтеллигентных бродяг и мотеля для хиппующих автостопщиков.
Большое, скупо освещённое серовато-белыми лампами дневного света помещение. Тёмно-синие, в нарядную жёлтую полоску, стены (при том местами обшарпанные, поцарапанные будто чьими-то хищными когтями и расписанные всякими непристойностями вроде: "Августин дурак", "Тертуллиан лох", "Я был мужем Богородицы" и так далее... Между прочим, ничего матерного!).
Вдоль стен - широкие топчаны, накрытые розовыми, в цветочек, пледами не первой молодости и не первой (прости, Булгаков!) свежести.
Свежести, по правде говоря, вообще никакой. Воздух пыльный и серый (уж не знаю, как режиссёр этого добьётся, но должен быть непременно серый).
По полу разбросаны обрывки бумаг, конфетные фантики, пустые бутылки и яблочные огрызки.
В правом углу камеры - деревянная дверь, отделяющая камеру от тюремного коридора.
В дальнем левом углу виден уголок забранного узорной решёткой окна камеры. Рядом с окном - уходящая куда-то вверх лестница (вроде аварийной или пожарной... не разберёшь... только без поручней и ограждений, и ступеньки пошире...)
Люд сидит в камере: слева, на дальнем от зрителей топчане - Мария Магдалина, на топчане посреди камеры - Пётр, справа коротает время до казни грустный Ленин.
Мария сидит, морозно скукожившись, завернув ноги уголком пледа, и время от времен заметно вздрагивая. Странно даже, чего она так? В камере тепло...
Пётр, грозно нахмурившись, глядит пристально на Ленина. Явно собирается завести откровенный разговор.
Ленин сидит по-турецки, скрестив ноги. Чешет время от времени пятку. Негромко насвистывает "Houseofrisingsun"
Пётр (откашлявшись).
За что сидишь?
Ленин (прекращая художественный свист).
Это я-то?
Пётр.
Ты.
Ленин (мечтательно).
Сижу, да... Вроде, до завтра сидеть буду. Потом отпустят. На казнь.
Пётр (тоном спокойным, но отчётливо неприязненным).