Толчинский Борис Аркадьевич
Стивен Кови как альтернативная история бизнеса. Писательство и книжный бизнес
Lib.ru/Фантастика:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
(с) Борис Толчинский, 2012
Стивен Кови как альтернативная история бизнеса. Писательство и книжный бизнес
В первой части статьи я признался, что был изумлён и шокирован книгами Стивена Кови "Семь навыков высокоэффективных людей" и "Восьмой навык: от эффективности к величию". Собственно, вся она была свидетельством моего, не буду этого скрывать, приятного и благодарного изумления.
Теперь - о том, чем был шокирован.
В книгах этого знаменитейшего гуру теории лидерства и управления я обнаружил аргументы, вернее, целую систему аргументов, которые 10-15 лет тому назад немало отстаивал сам. Отстаивал, в частности, перед своими коллегами писателями и перед нашими работодателями - редакторами и издателями.
Каюсь, в то время я не знал, кто такой Стивен Кови, не читал ни его, ни о нём, вообще не интересовался бизнес-стратегиями. Но некоторые вещи выглядели очевидными, что называется, на интуитивном уровне.
Например, я брал на себя смелость утверждать, что писательство - не спорт; это процесс не конкурентный, а товарищеский; писатели - не соперники друг другу в бескомпромиссной схватке за умы (тем более, за кошельки) читателей, а соратники по ремеслу, по делу, которому вместе служат. И если где-то выигрывает один писатель, то следом за ним выигрывает и другой, потом - следующий, и так далее; в целом выигрывают все, кто завязан в процессе: писатели, издатели, читатели. И даже критики. Вообще все! Кроме тех, разумеется, для кого самоценен развал книжной отрасли, её энтропия.
В категориях Стивена Кови это называется позитивным мышлением в духе "Выиграл/Выиграл":
Мыслить в духе "Выиграл/Выиграл" -- значит умом и сердцем стремиться к достижению взаимной выгоды и взаимоуважения при любых взаимодействиях с другими людьми. Это значит мыслить в духе достаточности и возможностей, а не недостаточности и враждебной конкуренции. Подобное мышление не допускает ни эгоизма ("Выиграл/Проиграл"), ни мученичества ("Проиграл/Выиграл") и оперирует словом "мы" вместо "я".
В конце девяностых судьба меня свела с коллегой-писательницей; она, как и я, создавала добротную фантастику в духе "миростроительства" на грани фэнтези и альтернативной истории. Но если у меня в основе "Божественного мира" лежит седая античность, то у моей коллеги - классический Китай. Неудивительно, что её книги гораздо чаще, чем мои, сравнивали с "Вейским циклом" Юлии Латыниной, в те годы более чем знаменитым в среде фанов, особенно у IT-интеллигенции. Они распространялись по сети и действительно были весьма хороши; уже поэтому я увидел свой интерес, и как читателя, и как автора, чтобы романы моей коллеги были поскорее изданы в бумаге. Везде, где было и уместно, и полезно для дела, я выделял её книги; как говорят теперь, "пиарил". В одном из вполне реальных, обсуждаемых вариантов предполагалось даже, что они будут изданы вслед за моими в той же серии "Империя" издательства "Олма-Пресс".
Они и были изданы, но много лет спустя, в середине нулевых, в другом издательстве и в гораздо более раскрученной серии, одной из самых брендовых и популярных на отечественном рынке фантастики. Однако должного успеха, к сожалению, не имели. Я сам неоднократно наблюдал их на развалах "уцененных книг", где в конце концов и прикупил за совершенно символическую цену. Несмотря на хорошие отзывы и активность поклонников, сейчас об этих книгах помнят мало.
Мне было интересно разобраться, почему так произошло. Ведь "за" играли многие факторы маркетинга, и очень сильные, такие, каких не было в своё время у меня. По прочтении Стивена Кови я практически уверен, что нашёл разгадку. Моя коллега, будучи неотделима от артистической среды, в которой выросла и трудится, воспринимала меня не как товарища, не как соратника, а как соперника и конкурента, отчасти - бета-тестера и консультанта. Между нашими книгами она не видела ничего, что бы их объединяло. Но мне уже в ту пору было очевидно, что, при всех различиях наших книг, у нас больше общего, работаем мы в одной нише и на общую читательскую аудитория. Именно до этой аудитории и следовало достучаться, чтобы одержать совместную победу. Первые две книги моего "Божественного мира" вышли раньше, и их успех непременно отразился бы на книгах моей коллеги: последние попали бы на более подготовленную почву. Потом пришли бы и другие авторы; все вместе мы заняли бы нишу, которая на современном, казалось бы, перенасыщенном книжном рынке то ли совсем отсутствует, то ли позабыта.
Однако этого не произошло; мои книги пустились в рыночное плавание сами по себе, её - сами по себе. Когда последние наконец появились в бумаге, они оказались в окружении литературы несколько другого толка, хотя и неплохой, но ориентированной на иную читательскую аудиторию (например, фантастические боевики). И самый брендовый маркетинг - не помог. Людей, которые могли бы оценить эти книги по достоинству, осталось слишком мало. Но было бы достаточно, если бы мы действовали все вместе и к взаимной выгоде.
Здесь же находится ответ на роковой вопрос отечественной книгоиздательской реальности: куда исчезли, куда делись миллионы читателей-покупателей книг из нашей ещё совсем недавно самой читающей страны в мире? Не на Марс же они улетели! И не в интернет; на загнивающем Западе интернета больше, чем у нас, но и читают ещё больше.
Ответ: их распугали. На них обрушили девятый вал книг, которые, в конечном счете, не удовлетворили миллионы наших читателей по качеству. Сначала было интересно и в новинку, потом этот интерес приелся - новинка быстро становилась барахлом. Сегодня многие книги становятся барахлом уже в момент их выхода из печати. Причём и сами авторы, и их издатели прекрасно понимают, что штампуют барахло, примеров тому масса. Весной я встретил в сети девушку, вполне активную и умную, она тоже пишет книги; прочтя мою статью "Месть попаданцев, или Полемические заметки об альтернативной истории" и поневоле согласившись с ней, эта молодая писательница, однако, с некоей особой гордостью сказала, как отрезала: "Ну и пускай! Я всё равно буду писать про попаданцев!". И почему бы не писать, действительно, когда такое издают?.. В посюсторонней реальности храбрые книжные "попаданцы" никого ещё не спасли, зато они почти убили ещё совсем недавно очень уважаемый, достойный жанр альтернативной истории.
Причём здесь Стивен Кови и его наука? Притом, что вся история новорусского книжного бизнеса являет нам свидетельство в корне ошибочной бизнес-стратегии. Вместо "Выиграл/Выиграл" - "Выиграл/Проиграл". Издатели сражаются не за читателей, а между собой, за долю на рынке. И вовлекают в этот заведомо саморазрушительный, энтропийный процесс писателей, требуя от них всё больших опрощений текста, всё время понижая планку качества; подробнее об этом я писал в посте "Книгу убивает опрощение".
Ау, коллеги! Слышите меня? Стивен Кови буквально же об этом говорит, разве не про нас написано:
Только вдумайтесь! От людей хотят получать всё больше и как можно меньшей ценой в чрезвычайно сложных условиях, но при этом не дают применить значительную часть их талантов и умственных способностей.
Итак: от наших писателей хотят всё больше, платят им всё меньше, условия сложны чрезвычайно и продолжают ухудшаться - и при всё при этом не позволяют применить значительную часть талантов и умственных способностей.
Собственно, сам я прошёл через это уже - ещё? - в 1998 году. Популярный фэнтезийный цикл, который связывал меня с московским издательством, был завершён. Издательство - крупнейшее, в писателях нет недостатка; но оно, нужно отдать ему должное, не хотело терять интересного, проверенного автора. От меня ждали предложений, я привёз их кучу - в том числе и таких, какие позже, в нулевые, хорошо сыграют у других. Однако никакая из моих идей принята не была; встречное же предложение прозвучало одно: писать на заказ фантастические боевики в хорошо раскрученную серию. Будучи совершенно смущён таким поворотом, я заметил: перед вами - один из первых в нашей стране дипломированных политологов, также известный публицист и т.п.; есть вещи, в которых я гораздо лучше разбираюсь, чем в боёвках, и я могу писать о том, в чём разбираюсь, писать быстро, качественно, увлекательно. Но услышан не был, вернулся в свой Саратов и принялся за давно лелеемый "Божественный мир". Сегодня может показаться, что это была моя фатальная ошибка. Согласись я тогда строчить один за другим фантастические боевики в раскрученную серию, возможно, был бы зело знаменит сегодня - как Злотников иль как Ахманов...
Но я тогда считал, да и теперь считаю, что истинный писатель, т.е. писатель не по роду заработка, а по душевному призванию, должен сам формировать свою аудиторию - своими идеями, персонажами, мирами; самим своим видением реальности - минувшей, настоящей, предстоящей. В терминологии Стивена Кови - он должен обрести свой голос и вдохновить других обрести свои голоса. Именно в этом задача и призвание писателя! А не подлаживаться под неверный вкус толпы, наименее притязательных читателей. Как у писателя, у меня было (и есть) что сказать своему читателю. Писатель - не клоун, не культурная обслуга для лентяев и не массовик-затейник; кому охота лишь развлечься, пускай гуляет в цирк... благо цирк теперь у нас везде, от массовой литературы до верхушечной политики.
Все последние годы она, эта массовая литература, издаётся у нас не для читателя, а за счёт читателя. Читательская аудитория сокращается не из-за засилья интернета, телевидения, компьютерных стрелялок или природной склонности русских людей к халяве. А потому, что люди не хотят растрачивать время и деньги на туфту. Их интересы входят в явное противоречие с привычками издателей, которые хотят печатать именно туфту, поскольку им так легче.
Альтернатива очевидна - и она спасительна для нашей утопающей книжной отрасли. Как только сюда придут (вернее бы сказать, вернутся) стратегии взаимоуважения, доверия, поддержки, почти убитый ныне рынок возродится.
Связаться с программистом сайта.
