Как работает альтернативная политическая система Аморийской (Новой Римской) империи

      БОРИС ТОЛЧИНСКИЙ 21.04.2020 БОЖЕСТВЕННЫЙ МИР

     

Три месяца назад, когда эпидемия коронавируса лишь начиналась и ещё не вышла за пределы Китая, в центре внимания в России были поправки в Конституцию, они означали самую серьёзную за всю её тысячелетнюю историю заявка на усложнение политической системы. Несомненно, эта тема вернётся во главу повестки, как только острота эпидемического кризиса пройдёт.

     И я вновь адресую тех, кому она интересна, к своему 'Божественному миру', к устройству Аморийской/Новой Римской империи (которая и есть аллюзия нашей Российской/Советской империи). Среди известных стран и вымышленных миров там самая сложная, гибкая, многослойная политическая система. Эта система настолько запутанна, что даже те, кто правит в ней, не понимают до конца, как она устроена. Но внимательный читатель в состоянии понять, для него это хороший тренинг и путеводитель по истории, политологии, культурологии, etc.

     Сама модель конституционной теократической монархии в нашем мире не встречается, она была разработана мной специально для АИ-вселенной 'Божественного мира'. Как и распределённая система принятия политических решений - совсем не наше разделение властей по Монтескье. Власть в руках аристократов, чьи фракции сменяют друг друга у руля правления; но они должны опираться на бюрократию, меритократию и территориальные элиты, а сотрудничать с магнатами (бизнес-олигархией); всем вместе нужно слушать учёных иереев, которые толкуют законы, и уважать выбор полноправных граждан (демократию); причём работает весь этот сложный, разветвлённый механизм это под сенью универсалистской теократии - явной (бог-император-фараон) и тайной (посвящённое жречество). Никто не может узурпировать правление, как часто бывало в Древнем Риме. И никто не в состоянии разрушить! Но сама себя - вполне; впрочем, это уже другая история.

     Сейчас же давайте посмотрим, как устроена эта альтернативная политическая система и кто реально правит в ней. В России, как мы уже неоднократно наблюдали, глава правительства может появиться словно бы из ниоткуда и за один день сделаться вторым лицом в стране; но президент останется при этом первым.

     В Аморийской империи всё по-другому! Там глава правительства и есть реальный правитель государства, это место - главный приз для политических акторов, именно вокруг него ведётся вся борьба в трилогии 'Наследники Рима'.

     Причём в первом томе эта борьба начинается и разгорается, во втором проходит через длинный, извилистый квест интриг и многоходовок, в третьем окончательно запутывается, имперские политики теряют контроль над процессами, которые сами же спровоцировали: уже не они управляют событиями, а события - ими.

     Как сказано выше, Амория - конституционная теократическая монархия. Божественный император - фигура сакральная, ему принадлежит суверенная власть, но он не правит, а царствует, освящая собой всю нижестоящую пирамиду. От его (её) имени правит Империей первый министр.

     Важный нюанс: в нашем мире конституционной демократии, чтобы сделаться главой правительства, обычно нужно получить одобрение нижней палаты парламента. В Британии - Палаты общин, в Германии - бундестага, в России - Думы.

     В Амории же необходимо собрать большинство в обеих 'палатах' - и среди делегатов, и среди сенаторов. Сенат Империи составляют представители княжеских семей, высшей патрисианской знати. А делегаты избираются плебеями, т.е. простым народом. Те и другие обычно находятся в контрах, и удовлетворить одних, не возбудив недовольство других, - весьма нетривиальная задача. И в Сенате, и среди делегатов есть свои фракции, чьи интересы также нужно учитывать. Иначе назначения не получить.

     На практике это означает, что первым министром обычно становится представитель[ница] одной из двух сенатских фракций - оптиматов или популяров. Первые выражают интересы самых видных княжеских семей, крупнейших землевладельцев, высшего генералитета и столичного чиновничества. Вторые - менее знатных князей и остальных патрисов, магнатов (олигархии), территориальных элит. Как правило, у оптиматов более сильные позиции в Сенате, у популяров - среди делегатов народа.

     Будучи плебеем, добиться должности первого министра почти невозможно: сенаторы плебея не поддержат никогда, а плебейские делегаты сенатора - поддержат, куда им деваться, но потребуют что-то взамен. Вернее, потребуют плебейские магнаты, та самая бизнес-олигархия, которая финансирует избирательные кампании и стоит за большинством из делегатов. Эта система высококонкурентна, предполагает постоянный поиск компромиссов и в то же время гарантирует, что власть достаточно сильна, но не безответственна. Здесь возможны самые невероятные союзы и договорённости.

     Например, София Юстина, глава фракции оптиматов, помогла своему злейшему врагу Кимону Псарику избраться трибуном, вождём плебеев, чтобы потом шантажировать его (было чем) и склонить на свою сторону. А Корнелий Марцеллин, глава популяров, пока София уезжала из столицы, устроил заговор, объединил всех недовольных её правлением, колеблющимся наобещал всевозможные печеньки - в итоге и популяры, и значительная часть оптиматов проголосовали за него в Сенате.

     Итак, сделаться первым министром крайне сложно, даже имея на руках все карты: что угодно может их смешать. А нарушить установленный порядок выборов нельзя - тогда Курия, высшая судебная власть, объявит их недействительными. Император может заартачиться и задержать эдикт о назначении. Наконец, теоретически может вмешаться синклит Храма Фатума, та самая тайная теократия, никак не прописанная в Конституции, но способная влиять на всё и на всех, и навряд ли кто посмеет её ослушаться. В Древнем Риме ничего такого не было, а у его наследников - есть!

     Но пройдя все круги этого квеста и получив, наконец, эдикт о своём назначении, первый министр может выдыхать! Отныне его власть крепка, он волен проводить политику какую хочет, назначать в своё правительство кого желает и править столько, сколько хватит сил. Тит, отец и предшественник Софии, правил 20 лет, их клан Юстинов - 500 лет (конечно, с перерывами).

     Свергнуть первого министра так же сложно, как и стать им. Требуется всё то же самое: сначала вотумы, но уже недоверия, в обеих палатах, затем императорский эдикт об отставке правительства. Если что-то будет сделано не по закону, Курия может объявить эту отставку недействительной, и тогда первый министр с триумфом вернётся к власти, а его противники, как минимум, посрамлены. Таким образом, положение правителя в альтернативной политической системе Амории (Нового Рима) более чем прочное.

     Но если правитель начнёт безобразничать, на него быстро найдётся управа. Кидать союзников, нарушать договорённости, подрывать балансы сил и интересов, ввязываться в авантюры - себе дороже. Сенаторы и делегаты, непримиримые враги, чуть что пойдёт не так, могут объединиться и вынести вотум недоверия, тогда правительство падёт, и всё придётся начинать сначала. Инстинкты самосохранения в этой системе, пережившей родовую травму V века, колоссальны.

     Для её стабильности не так уж важно, кто у власти. Принципиальной разницы между правителями-оптиматами и правителями-популярами нет. Те и другие, как писалось в старых учебниках, 'выражают интересы господствующего класса'. Те и другие - верные адепты строя. Те и другие исполняют своё предназначение - а в чём оно, достоверно знает лишь та самая тайная теократия в Храме Фатума. Посвящённое жречество мыслит не годами, как политики, и даже не десятилетиями, как государственные мужи, а столетиями, эпохами. Разница в деталях присутствует всегда, эти детали могут быть важны, в них может скрываться дьявол.

     Всё это есть и будет в книгах.