АЛЕКСАНДР ТЮРИН
( c) Тюрин Александр Владимирович, 1999
ПСЫ-ВИТЯЗИ
Был город Рязань, и земля была Рязанская, и исчезло богатство ее, и отошла слава ее, и нельзя было увидеть в ней никаких благ ее,-- только дым, земля и пепел.
из летописи
Часть Первая
I. Бойня в кафетерии
Задребезжал телефон. Старый, засаленный, позорный. Символический. У всех нормальных людей давно уже мобильники с разными наворотами: сателлитовой связью, пэйджингом, роумингом и глобальным позиционированием на поверхности земного шара.
Телефон как будто смолк, но надежда была напрасной. С новыми силами он продолжил гнусное насилие над сознанием капитана Никодимова. И снова пришлось взять в руки эту липкую гадость... Звонил участковый из отделения на улице Коломенской и голосом, звенящим от профессионального восхищения, сообщал о бандитской разборке, причем крупномасштабной, в кафешке "Три богатыря".
"Три богатыря" был полуподвальным помещением без естественного освещения, а также излюбленным местом сходок кирпичевской группировки. Серьезная группировка, которая "опекает" знаменитый институт Кирпичева. В банде есть даже бывший профессор. Почему, кстати, бывший?
Капитан Никодимов почувствовал вдруг энергию, которой пружиной распрямлялась в его теле, резко встал со стула, с помощью позаимствованных у киногероя движений надел портупею. Может сегодня все станет иначе? Но случайно он увидел свое нестройное и неподжарое изображение в зеркале, а потом еще этот барахлящий стартер у казенного газика... Добрался капитан Никодимов на место происшествия уже без каких-либо энергетических излишеств, а когда прошел через дверь-вертушку в кафе, то и вовсе зажмурился. Не только от едкого продымленного света. И не количество трупов потрясло его. А их внешний, так сказать, вид.
-- Эх, поле, поле, кто и зачем тебя усеял?-- сказал участковый Воблин, с интересом рассматривая стрелу, воткнувшуюся в картину, что висела на стене из мореного дуба.
Картина не слишком достоверно изображала трех богатырей, а трупов было девять. Причем были они иссечены на куски. Прямо как в мясном магазине: мясо парное первого сорта, второго сорта, потрошки, печенки, почки. Черепа разможжены, на пол мозги тянутся, отрубленная голова валяется в салатнице, глаза вытекли, животы вспороты, кишки воняют. Одного "быка" к двери пригвоздили настоящим копьем. Видимо, пытался выбежать, но не успел.
-- Копьем, понимаешь. Остальных тоже порешили колющими, режущими, острыми, тупыми предметами. Уж не мечами, топорами и палицами?.. Некультурно как-то все это выглядит, по- средневековому. А ты что думаешь?-- спросил следователь прокуратуры Николай Петрович Квакин.
-- Извращенцы поработали. Или из секты какой-то.-- отозвался Никодимов, мучительно сознавая, насколько пусто сейчас в его голове. А ведь еще полчаса назад он хотел отличиться. Копья какие-то, мечи, палицы. Зачем все это, в наш век автоматических пистолетов с глушителями?
-- Миш, ты, кстати, опять в моей следственной группе, Нагайко уже подписал приказ.-- "порадовал" Квакин.-- Порасскажешь мне потом про извращенцев, ладно? Да только ни сектанты, ни извращенцы не станут с кирпичевской бригадой связываться. Кому своей грязной задницы не жалко.
-- А что, Николай, все убитые из кирпичевской бригады?
Квакин сделал несколько шагов по заляпанному кровью полу, коротко, но цепко заглядывая в лица убитых, попросил эксперта достать голову из салатницы, аккуратно отлепил от нее капустный лист.
-- Похоже, что да. Минут десять назад мне на мобильник звоночек случился. Звонивший не представился, но сказал, что бригада отомстит и чтобы мы ей не мешали. Иначе хуже будет... Чуешь? Да и сейчас без всякого компьютера я могу тут кое-кого опознать. Тот упитанный дядечка, который к двери прибит -- кличка "Слон", порученец, так сказать, специалист по связям с общественностью. Умная голова, что в салат закатилась, принадлежит Анаконде, то есть Сарычеву Сергею. Он у кирпичевцев что-то вроде пресс-секретаря.
-- А вот того, с выпущенными кишками, я когда-то брал,-- Никодимов при всем напряжении памяти имя-фамилию убитого вспомнить так и не сумел. Помнил только, что хоть задерживаемый лихо строчил из калаша, через неделю уже повстречался на свободе, в салоне прокатившего мимо мерса.-- Брал, черт побрал. Так ты думаешь, Николай, что началась война за передел территории? Но с кем? Может, южане зашебуршали...
-- Сомневаюсь, -- вежливо отозвался Квакин.-- Кирпичевская бригада через Равиля Бухараева связана с самим Гелисханом Нухаевым. Представляешь, что это за фигура? Новый Шамиль. Нет, это не южане зашебуршали.
-- Конечно, конечно, кирпичевцы отстегивают в кассу Исламского легиона,-- Никодимов заторопился показать свою начитанность.-- Но почему бы южанам не нацелиться на кирпичевскую кормушку, на институт? Да и холодное оружие у них, кстати, в чести.
Подвижное лицо Квакина сумело выразить его значительное превосходство в знаниях над Никодимовым.
-- Миш, ты что вчера по телевизору танец с саблями увидел? Южане пользуются для разборок обычным оружием: пистолет-пулеметами, гранатометами, снайперскими винтовками. Это уже после боя могут позабавиться ножиком по горлышку или утюжком по спинке. Во-вторых, сфера высоких технологий все-таки не для них, не то образование. А кирпичевская группировка -- это настоящие профессионалы, специалисты-химики, фармацевты, специалисты-сбытовики. Они знают, что взять в институте Кирпичева, кому и как сдать. "Что-почем", так сказать, их профиль.
Никодимов попробовал поддержать осмысленный обмен мнениями:
-- Однако те, кто ввязался с кирпичевцами в драку -- тоже, получается, профессионалы? В смысле, химики.
-- Может, химики. А может и нет, отморозки какие-нибудь. Захотели по дурости, с кондачка, перехватить крупный куш у кирпичевцев. И пофартило им, вон сколько кирпичевских быков уложили.
-- Наверное, наркотики, -- сказал Никодимов не очень уверено.
-- Миш, я тебя понимаю,-- не без сочувствия отозвался Квакин.-- У тебя куча дел по молодым наркоманам. И вообще тема модная. Но для кирпичевцев -- это не тот уровень. Сейчас даже старшеклассники в школьных лабораториях крэк и экстази делают, и дешевого, так сказать импортного героина завались.
-- У нас очень мало информации о кирпичевском институте, в прессу тоже ничего любопытного не просачивается. За последние пять лет не было заведено ни одного уголовного дела по кирпичевской братве.
-- Это потому, что кирпичевский институт занимается вещами, весьма важными для серьезных людей. Серьезные люди финансируют, а следовательно следят за тишиной. Кстати, директор господин Кирпичев - сам человек весьма не бедный. И к тому же инициативный. Существует мнение, что даже кирпичевская банда была сотворена лично академиком Кирпичевым в 1991 году -- для беcпроблемного выхода на рынок...
Тема была интересной, но Никодимов отвлекся, потому что судмедэксперт как раз вытаскивал копье из тела Слона. Копье было засажено крепко, так что эксперту пришлось и попотеть, и изрядно растревожить покойника, прежде чем тот отпал от двери и обрушился стокилограммовым мешком на пол.
II. Родом из болота
Митя наклонился, чтобы зачерпнуть воды из ручейка, тут что-то грузно перевалилось в рюкзаке с одного бока на другой ... и путешественника неудержимо потянуло вперед.
Ничего, сегодня не страшно промокнуть, день-то душный. И теперь, пожалуй, морально легче перейти через речку.
Митя перешел Рубикон, тщательно анализируя его дно ногами, и вскоре оказался на лугу, если точнее, выпасе -- судя по частым кучам навоза.
Завидя путешественника, какая-то бабка заторопилась прочь, погоняя хворостиной худое животное.
-- Эй, бабусь, притормози, оставь информацию,-- поспешно окликнул Митя.-- Как мне до Калища добраться, там еще церковь старая...
Бабка переключилась на первую скорость и слегка обернулась боязливым глазом.
-- Нет туда дороги. И Калища нет, была когда-то деревня такая, да при Гайдаре вымерла.
-- Но в справочнике про нее написано и на карте она показана,-- завозражал путешественник.
-- Да что мне твоя карта.-- решительно отрезала бабка, сделав остановку.-- Не ходи туда и все тут. Церковь рассыпалась, по дороге никто не ездит. Да и еще там какие-то особенные разбойники объявились.
-- Что еще за разбойники, бабушка? Скажи мне как эксперт.
-- Страшные люди.-- авторитетно пожевав губами сообщила собеседница.-- И конные, и пешие.
-- И что они тебе такого страшного сделали?-- спросил Митя, затем добавил шутливо, хотя уже почувствовал неуютность.-- Может, что-нибудь типа ребеночка?
Бабка не оценила шутку.
-- Ах ты охальник. Говорю тебе, что нечисть там какая-то завелась.
Дмитрий напрягся, пытаясь понять, заговаривается ли бабка ввиду острого маразма, или же пытается на свой лад интерпретировать какую-то криминальную информацию.
-- А конкретно?
-- Не видела.
-- Ну, а чего они тебе страшными-то показались в отличие от меня?
-- Потому что с горшками на головах, в рубахах железных, нечесанные как черти. С топорами и большими ножами. А кони у них гнедые и дым из ноздрей пускают... Да чего мне о тебе заботиться, человек ты чужой незнакомый. Поднимешься вот на холм и увидишь свое Калище.
Бабка, не считая полезным дальнейший разговор, махнула хворостиной и кинулась догонять свою скотину.
"Бредит, заговаривается.-- решил Митя.-- Бестселлер детективный на ночь прочитала, послушала популярного телекомментатора, вот каша в голове и сварилась. Разбойники нынче не в рубахах железных и не на конях, а ездят на мерсах в малиновых пиджаках. Или даже в костюмах от Кардена."
Добравшись до вершины холма, Митя взаправду увидел заброшенную деревню, которая, похоже что, занимала весь южный склон. Когда-то. Нынче от домов остались только прямоугольнички фундаментов, сами постройки давно были растащены на дрова и доски мужиками из ближайшего жилого села. Беспризорные дворы густо поросли бурьяном, лопухом и другой оккупационной растительностью. А уже в низине, за густым травостоем, из которого выглядывали покосившиеся кладбищенские крестики, маячила и церковка. Та самая, которая с одиннадцатого века стоит. Ну, не стоит конечно, поскольку деревянная, но всякий раз на одном месте выстраивается по прежнему образцу. Соответственно и погост возле нее самый что ни на есть древний.
Митя знал, что лет десять назад рылись порылись там уже археологи, и кое-что из амуниции древних славян оказалось в областном краеведческом музее. А его осмотр собственно и двинул Дмитрия на эту вылазку в свободное от работы время.
Его тянуло на всякие древности-дряхлости с силой, о которой он стеснялся говорить. И он рыскал в поисках потемневших избенок и покосившихся церковок, как люди нормальные рыскают в поисках классных кабаков и дискотек. Наверное, поэтому девушки не выдерживали его в больших количествах, дамы среднего возраста не видели в нем достойного партнера, а экс-супруга обзывала некрофилом. Но почему рыскал, не будучи ни суперправославным, ни поэтом-романтиком, ни даже знатоком истории? Потому, объяснял он себе, что кто-то коллекционирует фантики от конфет, кто-то ест стаканы, кто-то пристает к женщинам большого размера, и так далее, перечисляй хоть до изнеможения -- ведь каждый имеет право на свою игру.
Дальше, за церковью, судя по мшинам и болезненного вида елочкам, начинались болота. Вот туда уже Митя не имел ни малейшего желания прогуляться.
Впрочем, и к церкви его сейчас особенно не манило, но после изнурительных блужданий он претендовал на победу. Здесь он не должен был уступить и сломаться, здесь обязан был выиграть.
Он спускался вниз с холма, а солнце карабкалось вверх, и слепило, и выдавливало липкий пот из бровей, и какое-то марево поднималось над болотистой местностью, той, что начиналась за церковью Параскевы Великомученицы.
А когда Митя добрался до гнилых пенечков, оставшихся от кладбищенских крестов, из болотного марева появилась кошмарная фигура демона и путешественник, ахнув, попятился назад.
Спустя полминуты фигура приобрела не менее жуткие очертания всадника на коне и у Мити защемило сердце. Это ж один из тех "конных", о которых лопотала бабка. А они если и не грабят, то что-то все равно делают нехорошее. Иначе зачем им обитать в этом гиблом месте?
Всадник явно заметил его, и да, да, направился к нему погоняя своего гнедого. В руках у него что-то длинное, жердина не жердина, а пожалуй даже копье. Солнце горит огнем на шлеме и на острие...
Митя бросился наутек, если точнее, вверх по склону холма. Сейчас сквозь хрип своего горла -- чертова слизь и не сплюнуть никак -- он все явственнее слышал стук копыт.
Сердце уже и так вылетает наружу, сбросить этот сраный рюкзак, пусть там и книжка с дарственной надписью знаменитого киберпанка, и палка не менее знаменитой финской салями. Да ну его, киберпанка в задницу, когда тебя хотят нанизать на вертел...
На вершине холма Митя остановился, потому что ноги не желали уже слушать никаких команд и понуканий. Остановился и обернулся, желая принять удар копья не в спину и, само собой, не пониже ее, а в грудь. Однако же, радость-то какая, всадник остался далеко позади. Если точнее, он спешился и энергично потрошил кинутый Дмитрием рюкзак. С таким же остервенением гиены терзают свою нечестную добычу...
III. Рэкет в стиле ретро
Речку обратно Галкин перешел уже без особых трудов, какие уж труды без рюкзака, да и не казалась она препятствием после всего пережитого в Калище, а спустя полчаса добрался до грунтовой сельской дороги. Если точнее до автобусной остановки. И если верить сильно выцветшему расписанию, автобус сегодня еще должен был придти. Ну, а если не верить... Сюда Митя добирался на попутном грузовичке, так что решил на попутке отсюда и убраться.
Митя растянулся на полусгнившей скамеечке, какое изнеможение в недавно перенапрягшихся членах тела. Машину он услышит... услышит... хррр...
Всадник появился неожиданно, на этот раз без стука копыт.
Митя открыл глаза, когда конь уже склонял голову к травинкам, пробивающимся из-под ножек скамейки и позвякивал бляшками сбруи. Всадник смотрел на Галкина бесцветными неморгающими глазами из прорези в наличнике шлема и слегка двигал усами под здоровенным как будто граненным носом. А затем бросил рюкзак прямо на Дмитрия. Больно.
-- Нам чужого не надобно,-- солидно произнес всадник.-- Токмо из брехливой книжицы пару страниц выдернул, дабы костерок запалить и портянки подсушить.
Но опытным глазом Митя сразу приметил, что в рюкзаке отсутствует и колбаса, видимо она была посчитана общенародной, а свитер используется лошадкой как потник. Однако сам всадник хранил верность своему наряду, весьма надо сказать, своеобразному. Несмотря на недавнее посещение краеведческого музея Митя не мог дать названий некоторым вещам, присутствующим на незнакомце.
Островерхий шлем, напоминающий по силуэту ракету, с наличником, наполовину скрывавшим физиономию, однако открывающим буйные усы. Кольчуга поверх потертой кожанки -- не сплошная, двумя полосами, которые скреплялись на боках ремешками, а на плечах дополнялись своего рода стальными погонами. Поверх кольчуги еще волчья шкура на манер гусарского ментика. Помимо широких штанов из какой-то мешковины, всадник носил портянки, перевитые кожаными шнурками, а на ступнях мокасины, если так можно выразиться. Большой нож в меховых ножнах на поясе, тесак что ли, топорик еще висит особенный, вроде томогавка, моток сильно волосатой веревки с железным шаром на конце, а за спиной два копья, длинное и короткое. Какая-то еще прицеплена доска с ручками, будто даже щит, рукоять меча из-за плеча выглядывает.
-- Автобуса я тут ни разу не видывал. Ино попутку собрался до завтрева ждать?-- сказал всадник со странным акцентом, сильно "окая".-- Ежели пожелаешь, на станцию подвезу. До нее, считай, три полета стрелы, умаешься топать. Да садись, подвезу, фирма угощает.
-- Хорошо,-- еле слышно отозвался Митя, потому что терять было нечего. Этот конный бандит мог в любой момент его зарезать, расчленить на органы, расфасовать их по пакетам, наклеить ценники и скрыться обратно в свой туман.
-- Хор-о-шо. -- с лукавством и сильным оканьем повторил всадник.-- Язычник ты что ли, раз Хора поминаешь. Хор ведь не славенский бог, а пришел к нам с полуденной стороны, с египетского края земли. Хрестьянин при изъявлении согласия должен молвить "ладно". Или на худой конец "окей". Да, однакож, какие вы сейчас хрестьяне, богу не верите, хлеба не сеете...
"Уж не артист ли разрепетировался,-- подумал Дмитрий, покачиваясь за широкой спиной всадника на крупе гнедого жеребца. -- Или же из телепередачи "Сам себе режиссер". Ты начнешь психовать, а тут тебе как раз и запечатлеет съемочная группа на потеху всей стране. Хотя есть вариант, что это сбежавший дурдомовец, занявшийся самодеятельностью."
-- Меня Путята зовут,-- представился всадник,-- а конягу -- Буй.
-- Ну да, коротко и ясно. Очень приятно. "Вы бы с конягой могли бы спокойно поменяться именами."
-- А невестушку мою звать Евпраксией, она тезка княгине.-- продолжал чудить всадник.-- Вот приеду я к ней на побывку, а она мне споет:
"Ах, милый, милый тебя я не узнала, Когда приехал в отпуск ты, на боевом коне, Как будто не тебя в усы я целовала, Как будто ты жених, жених не мне.
Ну, а мой конь талантливый ей тоже ответит:
Ах, здравствуй, здравствуй, моя ты дорогая, Молчишь, насупившись, а я же слышу слово "нет", Как будто не твоя рука моим хвостом играла, Как будто не чесала гриву, гриву мне.
И тут уж подключусь я:
Ну что ж, прощу обман, тебя я понимаю, Не вьется волос мой, не так уж ярок взор, Эх, сапоги мои все пляски отплясали, И ждет меня в грядущем лишь позор, позор.
-- Да вы точно артист,-- уличил Дмитрий. "Какой-нибудь дешевый массовик-затейник из погорелого театра."
-- А как хочешь, так меня и почитай, я ж тебе не господин.
Через полчаса они и в самом деле оказались на станции. Помимо унылого желтого барака, имеющего какое-то отношения к железнодорожному движению, здесь был распахнутый торговый автофургончик, который предлагал почти все достижения мировой цивилизации, от телевизора, подключащегося к Интернету через простую электросеть, до таблеток, превращающих мужчину в женщину.
Митя с облегчением спрыгнул с коня, а Путята подъехал к фургону и, чуть согнувшись, заглянул под козырек прилавка. Кучка бабушек прыснула в стороны, а пухленькая продавщица отодвинулась от кассы, закусив сильно напомаженную глянцевую губу.
-- Гой еси, Катенька. Аль не рада мне?-- игриво начал всадник свое толковище.
-- Как не радоваться, такой вы красивый приехали, Путята Вышатич,-- дисциплинированно отозвалась продавщица.
-- А про дары-гостинцы не забыла ли?
-- Забыла, забыла, мой хороший. То есть хозяин ничего не дал.
-- Ни денежной дани, ни припасов съестных?-- уточнил Путята.
-- Не-ет,-- продавщица мучительно наморщила лоб.-- Ну, может, сосисочки возьмете?
-- Сосисочки смрадные, из гроба восставшие... Передай-ка своему поганому труположцу, что я теперь поучу его вежеству. С завтрева на счетчик поставлю, чтоб веселья у него поубавилось. А через недельку ознакомлю басурмана со своими кулаками. А еще через два на десять дней я кибитку эту конкретно спалю. Дальнейшие виды терзания определю после.
-- Неужто вместе со мной спалишь, господине?-- продавщица отшатнулась к полке с шотландским напитком виски.
-- А упорхнешь резво, аки горлица, тогда, может, и не пострадает тело твое белое.-- уклончиво сказал всадник.
Ответ, видимо, не удовлетворил продавщицу.
-- Ой, как же мне тело свое белое наверняка спасти?
-- А ночевать разок ночку со мной, тогда твердое уверение получишь, что никакого ущерба тебе не случится. Ну, Катюха, разок -- это извинительно, это ж не блудилище.
Долго уговаривать продавщицу не пришлось.
-- С радостью, Путята Вышатич. Я тут грацию французскую купила, которая, чем свету меньше, тем прозрачнее. Когда изволите пригласить в ваш шалаш?
-- Любо мне покорство твое, но эта погань, что на моей земле сидит, а гостинцы не несет, горькими слезами умоется. Со мной динамо не выйдет.
Всадник собирался еще видно поговорить с Митей, но тот поспешил уже на поезд.
-- Может, и свидимся когда-нибудь, -- многозначительно заметил вслед Путята Вышатич.-- От меня трудно исчезнуть. Это я конкретно, без лишнего базара, намекаю. Имеющий в ухо, да услышит.
Уж кем-кем, а рэкетиром он был точно. И лишний раз с ним встречаться не стоило.
IV. Слово науке
Митя детально описывал диковинного рэкетира, назвавшегося Путятой Вышатичем. Потому что для рэкетира он был несколько чудаковат. Или, может, этот тип занимается черной археологией? Не из могил ли все его шмотки? Однако они целые, крепкие были, не считая отдельных заплат.
Доктор же исторических наук Никита Протурберанцев производил сборку на экране компьютера соответствующего портрета.
-- Пояс такой?-- справился историк, выводя в отдельном "окне" вереницу старинных поясов.
-- Нет, пожалуй нет. Вот тот скорее, который с большими бляшками и квадратной пряжкой.
-- Ага, поясной набор тоже с Востока, хотя золотистая пряжка скандинавского происхождения. Но вот бляхи на уздечке как будто западные.
Мите только и надо было выбирать из длинной череды поясов, шлемов, мечей, копий, сулиц, сбруй, которые, впрочем, на первый взгляд не слишком сильно отличались друг от друга.
-- Шлем-то такой? Еще раз посмотри, -- попросил историк.
-- Нет, повыше как-то колпачок и назатыльник поменьше. Прокрути-ка дальше. Ага-ага, тормози.
-- Ясно, шлем со шпилем и колоколовидной тульей, именуемый шеломом -- чисто русский. Но круглый щит за спиной -- стопроцентно скандинавский. Хотя меч не такой длинный, как на Западе, рукоять с серебряной подбивкой явно не русского типа. А вот топорик, то есть чекан, и железное яблочко на веревочке, прозываемое кистенем,-- восточного происхождения.
-- А этот тесачок на поясе?-- поинтересовался Митя.
-- Нож, хотя и похож на западный сакрамасакс, но изогнут иначе, а ножны украшены позолоченными накладками похоже что византийского типа... Сумка-ташка и шелковый кафтан с фигурными застежками -- скорее всего половецкие.
-- А коротенькое-то копьецо? Ну, которое метательное.
-- Сулица не имеет какого-то определенного типа, такие были и у русских, и у половцев, и даже у скандинавов... Ну вот, теперь, пожалуй готово.
На плоском экране мощного компьютера весьма объемно поворачивался, показывая спину и бока, древний воин.
-- Типичный русский дружинник первой половины тринадцатого века, то есть домонгольской поры.-- представил удачно синтезированного "исторического" гомункула доктор Протурберанцев.
-- А чего он в импортное прибарахлен, профессор? Почему отечественный производитель так мало представлен?
-- Да не импорт на нем, а изделия русских ремесленников, перенимавших ноу-хау отовсюду. Что в этом плохого?
-- Слушай, ученый, а может сейчас какой-нибудь сильно шизнутый товарищ самостоятельно смастачить все это?
-- Нет, исключено.-- твердо произнес доктор Протурберанцев.-- Или в принципе возможно, если этот человек имеет в голове все то, что имел русский ремесленник 13 века, ну и плюс знания о современных материалах... Что опять таки невозможно.
-- Но я видел такого человека.-- наконец признался Митя.
-- Где?
-- На вокзале, в Новом Калище.
Доктор Протурберанцев покачал мудрой растрепанной головой, даже слегка уронил ее на плечо засаленного пиджака.
-- Опять за старое взялся, Дмитрий.-- обвинительным тоном произнес человек, который еще считался его приятелем.
-- А что в этом плохого? Я всегда историей интересовался, ты же знаешь...
-- Да я про другое. Травкой ты снова заинтересовался, анашой. Калище-сралище какое-то в бреду увидел.
-- Ты меня не так понял, профессор,-- стал торопливо оправдываться Митя.-- Это розыгрыш был, ну, блин, меня наверное скрытой камерой снимали...
V. В дискуссии участвуют все
А тем временем в одном из товарных вагонов бегущих по Октябрьской железной дороге, мирно спал некто, именующий себя Путятой Вышатичем. Пришлось ему расстаться с конем гнедым Буем, спешившись, распрощался он еще и с копьем своим, коим пригодно с коня разить, однако все остальное оружие оставил как есть.
Путята спал и видел конные полки и пешие рати, с хоругвями уходящие на бой, в утренний туман, чтобы никогда уже больше не вернутся.
А на станции Заводская он проснулся, заодно и поезд замер, пропуская встречный. Распахнув мощной рукой дверь, Путята спрыгнул на мокрый щебень и пошел в сторону стоянки грузового автотранспорта -- быстро и бесшумно, обходя окурки и лужи...
В здание бывшего органа власти, где собрались историки и внимающая им публика, Путята Вышатич вошел с черного хода. Затем поднялся на третий этаж и мирно расположился за кулисами на свернутом ковре.
Докладчики рассказывали об азиатских словах и обычаях, проникших в русский быт. Путята слушал внимательно, время от время покручивая длинный висячий ус, даже слегка кивая, как бы в согласии.
В перерыве хор исполнил задорную калинку-малинку с заунывно-восточными аранжировками.
Затем кто-то доложил с трибуны, что дружественный хан Батый вместе с последующими ордынскими правителями сыграл положительную роль в создании почты, статистики и дорог на Руси.
Вот тогда Путята и выступил из-за кулис.
-- Како ты молвил? Положительную роль в создании дорог? Да я тебя сейчас мордой по всем ухабам дорожным протащу. И ежели хан такую великую пользу нанес, почему ж не было и нет резвой доставки почты в земле русской?
Все присутствующие на торжественном собрании увидели, что к трибуне подходит некто выряженный в русского витязя, в шеломе, да еще в волчьей шкуре, с мощной статью и великим ростом, подобающими отчичу и дедичу. Однако радость от этого представления уничтожалась неуместными словами незванного гостя.
-- Да ты знаешь ли, что твой Батый с Рязанью сотворил?-- продолжил Путята, направляя свой могучий палец на трибуну.-- Ни одной живой души не оставил. Видел ли ты, как окаянный хан последних рязанцев в соборе огню предал? Как храмы бесчестил?
Из зала послышались возгласы:
-- Ряженый... Качок дурной... Гляньте-ка, глаза в кучку...
-- Да, больно вид у вас специфический,-- охотно перешел в атаку докладчик.
-- У меня специфический?-- окончательно обиделся "витязь".-- Да это тебя татарским хером сделали. Сразу видать, что без чина, без чести, а еще на словесное поприще лезет. Ну кто ты есть такой, какого рода, где доблесть проявил, с чего возомнил, что правду ведаешь и можешь ею делиться?..
Не добившись ответа на вопрос по поводу доблестности и родовитости , "витязь" обернулся к набитому залу и челюсть его почти дрожала, но не от страха:
-- Эх вы, оглоеды, я же к вам за вспоможением явился, а теперь обида у меня на вас большая. Все вы тут -- подложные, о Рязани-городе не печалитесь, да и за русскую землю радеете неистинно. Одеты богато, как лучшие люди, но мыслями и речами -- холопья низкие.
Путята легким толчком уронил трибуну, сгреб докладчика в комок и поволок в угол, чтобы примерно там наказать.
-- Поскольку ты человек безродный и подлый, то наказанию будешь подвергнут телесному. Ввиду отсутствия кворума бить тебя стану один. Будет тебе и калинка-тошнилка и малинка-морилка.
Тут к "витязю" и подскочило двое здоровенных дядек из охранной организации с сияющими от усердия физиономиями. Подскочили и вскоре упали. Один из них получил обушком чекана промеж бровей, а другому Путята двинул своим стальным наличником в лоб, успокоив всерьез и надолго.
-- Вот и конец ристалищу-дристалищу,-- объявил "витязь".-- Быть мне с вами противно, потому как вы невежи, поганства исполненные, а убить вас всех -- времечка сегодня нет, торопиться же в этом деле не хочется.
Путята сгреб со стола президиума подряд все угощения -- в свою котомку -- и пошел обратно, придавив по пути сапогом низко расположенного докладчика. Тот как раз ползал по ковру, пытаясь найти свои очки. Заодно и цепь золотая свесилась с шеи.
-- А может кто из вас хочет узнать правду-истину о гибели городов русских?-- молвил "витязь", остановившись вдруг.
-- А никому это и не надо знать, злодей,-- закричала какая-то женщина со строгим, словно закопченным лицом.-- Мы за дружбу народов...
Часть последняя
1. Не ждали
Завтра был судный день. В ад провалиться или в рай вознестись. Или туда, где бурчание голодного брюха, мешки под глазами и нестиранные носки. Ну, или туда, где течет сладкое рейнское вино, блондинки не заставляют себя долго уговаривать, а руки сжимают обитый мехом руль раритетного кадиллака "Флитвуд" 1959 года с восьмицилиндровым мотором на триста пятьдесят лошадей.
Митя Галкин делал главный модуль программы, но вспомогательный код написал Рабинович из Лос-Анджелеса, так что соединялось все не слишком гладко. А подключение к банку данных, расположенному в Токио, шло с еще большим скрипом. Митя не без оснований считал, что японцы дрейфят перед русской компьютерной мафией, поэтому всячески стесняют ему доступ к своей системе и умалчивают о заглушках.
Время таяло и Митя физически ощущал, как оно покидает его тело, оставляя слабость во всех членах. А завтра надо было сдавать проект двум менеджерам, российскому и японскому.
Именно в тот момент, когда Митя почти уже понимал причину сбоев, в дверь затрезвонили. Он обхватил голову руками, надеясь, что сейчас все утихнет, однако звон не унимался. Да, это экс-супруга могла явиться за алиментами. Впрочем, если расписать ей радужные перспективы, показать сателлитовый адаптер, радостно подмаргивающий глазками-индикаторами, то она тихо-мирно отвалит. Вдруг даже и пожрать приготовит...
Митя распахнул дверь -- и мимо него в квартиру прошел странно одетый человек с чем-то вроде кастрюли на голове. Он сделал несколько шагов вперед, затем оглянулся и Митя узнал калищевского рэкетира -- по кличке Путята Вышатич. Сам Путята бросил на Митю мимолетный взгляд, а затем сказал кому-то:
-- Давай сюда, друже, входите все, засады нету.
И в дверь, мимо Мити, пошли люди, крестясь, задевая головой косяк, вытирая подметки не о половик, а где попало. Все они, не тормозя, направились в гостиную.
Митя подавил стон и, закрыв дверь, поспешил за людьми.
Среди вошедших не было ни одного нормально смотрящегося гражданина.
Шлемы с наушами и наносниками, плоские и с рогами, остроконечные меховые шапки, кольчуги, куртки с наклепанными стальными пластинами или бляхами, наплечники и наручи, шкуры и косоворотки, сапоги, унты и лапти. Много холодного оружия. Волосы длинные спутанные иногда с косичками, наверно вшивые. Усы висячие. Запахи не слишком приятные. Кольца в ушах.
"Может они с телевидения, юмористы какие-нибудь?-- подумал Митя.-- Ты начнешь психовать, а тут тебя как раз и запечатлеет съемочная группа на потеху всей стране... Нет, скорее, бандиты в стиле ретро. Уж больно страшные, да и этот рэкетир у них предводителем."
Неприятных людей было семь и они почти равномерно распределились по квартире: кто улегся на ковер под столом, кто полез в холодильник, кто включил телевизор, кто прямиком на горшок отправился и дверь не закрыл, кто решил ударить по клавишам компьютера.
-- Ой, только не это,-- завопил Митя, преодолев шок,-- дайте хоть исходник сохранить.
-- Не боись, не спорчу твою программу, чай не дурак, а она не девка,-- отозвался незванный гость в хорошо надраенном панцире, состоящим из множества стальных пластин. Затем потыкал сосискообразным пальцем в клавиатуру.-- Ты за "Си" или за "Яву"? Или может ты за хакеров- вонякеров?
Предводитель -- а Путята явно был именно таким -- разлил заначенного Митей импортного "Пушкина" по рюмкам и засунул грязные пальцы в дорогостоящую банку с солеными огурцами.
-- Бери, хозяин,-- он протянул рюмку Мите,-- и не гляди зверем. Мыл я руки недавно, лет сто назад. Ты вообще учти, мы тебе пригодимся, не тати же ночные, ха-ха... Знаешь, кстати, почему мы татарам конкретно просрали? Потому что тогда у нас не было водки. И, следовательно, не было свежих неожиданных идей.
Выслушав краткий исторический анализ, все гости дружно выпили и, крякнув, закусили. Мите ничего не оставалось, как сделать тоже самое.
-- Я же говорил, что надо колья вкапывать в землю, дабы конницу рассечь, инда само войско полукругом выставлять, с усиленными отрядами лучников по крыльям строя.-- Высоченный беловолосый бандит размахивал длинными руками на манер ветряной мельницы к дополнение к своей нелепой речи.
Это точно олигофрен, подумал про него Митя, мозг в зачаточном состоянии, но руки вон какие жилистые.
-- Ты вещал, а никто тебя не слушал, потому что не было у тебя информационной поддержки.-- отозвался огромный мужчина в панцире, затем разрубил палку колбасы топориком, оставив на полированном столе глубокую зарубку. Откусив разом приличный кусок, он потянул мобильник из сумчонки, сильно напоминающей выпотрошенного хорька.
Это плохо укладывалось в голове. Низколобый человечище, не забывая поигрывать топором, вел искусный разговор на финансовые темы, причем набитым ртом.
--... Главное, чтобы аккредитив открыли... На меня, вернее на мою фирму откроешь. Я уже зарегистрировал ее в оффшоре, на островке Джерси посреди синя моря. С голубкой сизокрылой пошлем через окиян, из Рио- де-Жанейро, липовые коносаменты, получим бабки, обналичим как оплату стройработ, и фирмешку мигом закроем. Муха посрать не успеет... Эй, ты на кого батон крошишь, холоп, разве я кого-нибудь обманул? Что я, сраму не боюсь? Конечно, строительные работы тоже липовые...
И добавил еще пару фраз на языке, напоминающем болгарский. Или церковно-славянской. Затем сунул мобильник в карман.
-- Кажись, клюнул,-- осклабился человечище и подмигнул Мите, который почувствовал, что насильно превращен в "крышу" для особо изврашенных криминальных элементов. Хозяин квартиры изо всех сил возмутился и подошел к агрессору, молча жующему у раскрытого холодильника. Железа на том было менее, чем на других, только кожаная безрукавка с десятком приклепанных стальных бляшек.
-- А что это вы тут делаете?
-- Если не заметно тебе, так зенки протри. Кушаю, вот что. Два дня и три ночи не жрамши.
Не удостоившись более вежливого ответа, Митя сказал сломленным голосом:
-- Вы бы хоть холодильник закрыли.
-- Вот доем и закрою, не чухонец же.-- наконец произнес разоритель холодильника. Косматая шапка, сделанная из медвежьей головы, придавала ему совершенно зверский вид. Взгляд был неприятным, словно у хищника, выглядывающего из зарослей.
-- Какое подключение к сети имеешь, отрок?-- спросил огромный бандит, недавно разорявшийся по мобильнику.-- Модемное через телефон?
-- Цифровое, через адаптер сателлитовой связи.-- послушно отозвался "отрок".
-- Тоже сгодится. А логин-то для хода в сеть какой?-- сказал бандит с немалым лязганьем усаживаясь перед компьютером и не замечая жалобных взглядов хозяина квартиры.
"Господи, у него ж пальцы такие, что все клавиши высадят. Единственное, что в этом доме приличного есть, и то надо разнести." Митя ощутил себя съедаемым заживо.
-- А зачем вам?
-- Да не страшись ты, я все следы замету. Надобно на одном серверке входящую почту просмотреть. "Ледоруб" со сниффером у меня имеются, так что от тебя ничего не надобно. Ты диск-то почистил? А то ноне большие подкачки на него будут...
Панцирный хакер прислонил топор, имеющий явные следы запекшейся крови, к ножке стола и Митя вынужден был признаться:
-- Логин "мигалкин".
-- Пускай там Ерманик помудрит, а ты к нам иди, Галкин-Мигалкин,-- позвал настоятельным тоном Путята Вышатич и поднес еще одну рюмку Мите, затем обратился ко всем присутствующим.-- Теперь, господа мои, помянем всех тех, кто в престольном граде Рязани пал от рук поганых. А особливо великого князя Юрия Ингваревича и князей Глеба Ингваревича и Федора Юрьевича. Светлые были мужи, чуждые всяческому гнусномыслию, поэтому недолго мучились под злыми татарскими саблями. А мы вот все живем своей худой жизнью, хоть и не светлые, и не лучшие, и не справные...
Мите стало не по себе, голова закружилась, вернее все вокруг отправилось в призрачный полет, словно стало плоским, бумажным. К обычному страху за свою жизнь и имущество добавилось ощущение нереальности происходящего, Эти люди были не только бандитами, но и опаснейшими параноиками, психами, подкованными в истории. На их слабых мозгах явно проводились опыты в спецслужбах, там им втюхали весь этот бред. Неизвестно какие цели преследовала спецслужба, но получился образцовый союз меча и дебила.
-- Не думай, Митрий, что мы только на чужбинку рады. Мы не какие- нибудь там охотники-собиратели-потрошители, как у вас там в учебниках напачкано. Эй, Мал, тащи-ка сюда мех...
Плечистый мужик, не снимающий косматую медвежью голову, сбросил на стол грязнущий козий мех, который заколыхался как живой.
Пришлось пить. Сладковато-сивушный вкус. Внезапно ударило в голову, да и съеденный обед явно захотел выйти наружу и поздороваться с гостями.
-- Если честно, то рецепт мы у татарвы позаимствовали, в порядке культурного обмена, так сказать. Это буза.-- пояснил Мал.
-- У татарвы бузу вы хоть культурно позаимствовали, а у меня квартиру совершенно нецивилизованным средневековым образом, -- снова расхрабрился "поплывший" Дмитрий.
Однако не рассвирепел Путята Вышатич, а стал рассказывать о причинах своего с товарищами присутствия.
-- Нынче мы бывший колхозный рынок под себя берем, все перекупщики уже разбежались, и он у тебя рядышком. Кафе "Метелица" и пиццерия, ети ее мать, "Буратино" подписалась нам дань платить, так сказать, за защиту, а это соседняя от тебя улица. Балаган с веселящими аттракционами, что на улице Карлы Маркса, мы такоже собираемся брать, может даже приступом, и это опять-таки недалече. У нас, понимаешь, замыслы широкие, и твоя халупа в их середине, как пуп мира. Чего тут средневекового? Да ты не волнуйся, мы тебе отстегивать будем, сытно и хорошо тебе станет.
-- Станешь большой и заметный, как аэродром, не такой сопляк как сейчас,-- добавил Мал, глядя на Митю как на мелкогабаритную собачонку вроде болонки.
-- Но это же моя квартира, приватизированная, и у меня на нее свои планы.-- тихо, но твердо молвил Митя.
-- А ты кто будешь?-- повысил голос высоченный бандит с белыми сильно засаленными волосами,-- благородный муж, что ли? Государство тебе теремок сделало, Чубайс нам разрешил попользоваться. На время. Понял, Митрий? Я, кстати, Ракша зовусь, с Ильмень-озера родом.
-- Фир лейк сторванн стендр линапалдр минум,-- сказал человек в рогатом шлеме и ударил кулаком по столу. Сильно.
-- О чем это он?-- опешил Митя.
-- Эйнар -- скальд, то есть обязан все время страдать по юной деве, хотя он только по старым блядям ходит,-- пояснил Ракша.
-- Смирись, тлен это все. И компьютер -- тление одно, ржавление. Толико душа нетленна,-- сказал бандит с постным лицом и представился.- - Глеб я, божий человек. Жил в пещере с костями праведников, ночевал во гробе, плоть умерщвлял, с блудными призраками боролся.
В бессильной тоске Митя рухнул на диван и забормотал:
-- Послушайте, инок, не знаю, как ваш гроб стоил, а я за свой ящик две тысячи кровных зеленых отдал, работает так, что душа радуется ... Был заказ, договор. Были надежды на лучшее будущее. Все пошло нафиг из-за этих незванных гостей, которые хуже татарина.
-- Чего растенался тут? Еще начни ручонки заламывать будто плакальщица.-- пристыдил его Путята.-- "Надежды на лучшее будущее" -- тьфу, сусло какое-то. Да сейчас Ерманик домудрит и сдаст обратно твой счетный ящик, балуйся с ним, если он для тебя бабы милее.
-- Как вы меня нашли, почему ко мне? Тут, возле рынка, квартир много.- - воскликнул в патетическом отчаянии Митя.
-- Много-то много, а твоя горница лучшая. Когда ты сидюки на базаре продавал, я тебе в рюкзак "жучок" подсадил -- простенький такой с одновольтовой батареечкой. И следил с пеленгатором. Отпозиционировал тебя, а потом еще за квартирой наблюдал. Что ты человек несемейный, бирюк, это нам тоже пригодно, лишних глаз нет, никто тебя не хватится.