Продолжительность жизни в зоне отрицательной обратной связи.
Большинству современных людей свойственно интересоваться не своим делом - в смысле, заглядывать за границы той профессиональной области, в которой ты работаешь и которая тебя кормит. Надо ли рассуждать о причинах? Помимо инстинктивного любопытства, это, наверное, ощущение, что мир нестабилен и полон угроз. В то же время современные информационные сети предоставляют прекрасные возможности для того, чтобы "заглядывать за горизонт", и в этом наш мир очень отличается от мира, в котором существовали наши предки. Какой-нибудь римский легионер или русский ратник мог годами смотреть на синеватые холмы у горизонта, и так ни разу и не повидать земель, что находятся за ними, хотя в однажды оттуда вполне могли хлынуть орды кочевников.
Недавно автор этой статьи был поражен количеством литературы, которая без труда обнаруживается в Сети, посвященной проблеме СПИДа в вооруженных силах различных госудраств. Особенно много публикаций было посвящено африканским странам. Речь не о слухах и обычной сетевой болтовне, а о вполне серьезных публикациях, вроде "HIV/AIDS and the security sector in Africa" - сборника статей о СПИДе и проблемах безопасности в современной Африке.
Конечно, говорится в них не только об Африке. В рекомендациях UNAIDS 1998 г. читаем: "Военный персонал подвержен высокому риску заболеваний, передаваемых сексуальным путем, включая СПИД. В мирное время, уровень заражения этими заболеваниями обычно в 2-5 раз выше, чем в сопоставимых группах гражданского населения. В случае военных конфликтов разница может быть значительно больше." Как отмечается далее, эти данные основаны, в том числе, и на исследованиях в армиях США и Франции.
Особое значение Африки в исследованиях подобного рода связано с тем, что, с одной стороны, именно в африканских странах на сегодняший день наблюдаются наиболее высокие в мире уровни распространения вируса СПИДа, а с другой - что большинство этих стран служат ареной разного рода хронических вооруженных конфликтов.
Наихудшее положение сложилось в Южной Африке. Согласно данным UNAIDS, доля зараженных вирусом СПИДа достигает 26,5% в Свазиленде, 23% в Ботсване и 17.9% в ЮАР. Оно несколько лучше в Восточной Африке (например, 7.2% в Уганде) и еще немного лучше в Западной Африке (4.5% в Камеруне, 3.1% в Нигерии). При этом, однако, среди так называемых "сексуальных работников" уровень намного выше. В Нигере, где среди населения в целом, в интервале 15-49 лет, уровень оценивается как 0.8%, в этой группе он достигает 36%.
Выше среднего он в этих странах и в так называемых силовых структрах. Например, в ЮАР (по тем же данным) он был около 23%.
Какова главная мысль, зачем приводить весь этот ворох статистических данных? Наряду с катастрофическими цифрами заболеваемости по СПИДу, другими эпидемиями, бедностью, хроническим голодом, Африка, особенно к югу от Сахары, также отличается очень высоким уровнем вооруженных конфликтов. Их не очень уместно называть "гражданскими войнами", поскольку в большинстве случаев участникам не до "гражданских чувств" и рациональных политических целей.
Иногда в основе лежат религиозные конфликты между "мировыми религиями", прежде всего, мусульманами и христианами, как в Нигерии, Береге Слоновой Кости, Нигере, Чаде. Иногда - этнические конфликты, как в Руанде между хуту и тутси. Иногда - что-то еще более напоминающее "темные века", как в случае полевых командиров, рекрутирующих в свои армии детей и подростков и терроризирующих обширные районы в таких странах, как Уганда. Все это взятое вместе отнюдь не способствует росту продолжительности жизни.
Напомним в общих чертах соответствующие цифры. В государствах к югу от Сахары средняя продолжительность жизни содержится в диапазоне между приблизительно 57 годами (в относительно спокойных Габоне и Гане) и приблизительно 31 годом (в Мозамбике). Сомали - 47,34, ЮАР - 46,56, Руанда - 39,33. Это по данным, полученным несколько лет назад. С тех пор средняя продолжительность жизни никак не выросла. Войны сопровождаются крахом системы здравоохранения (какой бы слабой она ни была) и идут рука об руку с болезнями. Обычно считается, что война - причина краха, но в действительности ситуация сложнее.
Здесь мы наконец приходим к вопросу об отрицательной обратной связи, упомянутой в заголовке. Ведь средняя продолжительность жизни в той или иной стране (иногда еще говорят - средняя ожидаемая продолжительность жизни, смешивая несколько близких понятий) это не просто сухие цифры статистики, о которых мало кто думает. Это и вполне реальное, как психологический феномен, ожидание - долго ли человек рассчитывает жить, и, соответственно, как он строит свою жизнь, независимо от знания статистических данных. Если вокруг мало кто доживает до старости - какой смысл в тех действиях, которые в более благополучных странах как раз и рассчитаны на то, чтобы обеспечить себе достойную старость? Пусть американцы вкладывают деньги в пенсионные фонды и думают о хорошей медицинской страховке, пусть европейцы заботятся о сорокалетнем трудовом стаже, а мы будем их ненавидеть и постараемся прожить свою короткую жизнь ярко, не думая о старости.
В действительности, ожидаемая (ожидаемая интуитивно, без статистических заморочек) продолжительность жизни влияет на всю социальную ткань общества. Если она - лет сорок, то пик социальной значимости личности должен приходиться, вероятно, лет на двадцать пять - тридцать. Исключения возможны - но они воспринимаются именно как исключения, возможно, отсюда феномен долгожителей-президентов. Рядовые люди столько не живут... Соответственно, пассионарии стараются добиться всего к тридцати годам, искать компромиссов, действовать вежливо и без спешки не приходится.
Говоря о динамике, при достаточно низкой продолжительности жизни, страна может оказаться в зоне отрицательной обратной связи - низкая ожидаемая продолжительность жизни способствует таким формам социального (и асоциального) поведения, развитию таких конфликтов, которые еще больше снижают продолжительность жизни.
В этом плане страны бывшего СССР занимают промежуточное положение со средней продолжительностью жизни около 65 лет (для мужчин) - для сравнения, в США она составляет (для мужчин) приблизительно 75 лет (в Японии - почти 80). Именно это промежуточное положение позволяет говорить о пограничном положении для этих стран, с возможностью "сваливания" в ту или иную сторону.
Очевидно, например, что повышение пенсионного возраста до 63 лет, независимо от чисто экономического обоснования этого, повлечет изменения в социальном поведении, прежде всего, у мужчин, если средняя ожидаемая продолжительность жизни их порядка 65 лет.
Оценка средней ожидаемой продолжительности жизни мужчин в 65 лет - это оценка для населения в целом. Для женщин в России она составляет на сегодня около 75 лет. Забывая о различии мужчин и женщин, дают среднюю цифру около 70 лет.
Понятно, что более тонкий анализ, с учетом различных социальных групп, даст значительно более сложную картину. Например, ожидаемая продолжительность жизни наркозависимых намного меньше средней по всему населению, и в этой группе вполне можно говорить о распространении "самоубийственных" моделей поведения, т.е. она отчетливо попадает в зону отрицательной обратной связи, о которой говорилось выше. Группы риска стараются втянуть в свою сферу других - горько знать, что ты уходишь, а другие остаются.
Под вопросом оказывается и мотивация многих из тех, кто готов взять оружие и отправиться сражаться в каких-либо "горячих точках", иногда - неважно каких...
В любом случае, сокращение средней продолжительности жизни резко меняет всю социальную динамику, с непредсказуемыми последствиями... Хотим ли мы со временем оказаться в той зоне отрицательной обратной связи, в которой сейчас находятся многие страны Африки, да и многие группы риска в более благополучных на вид обществах?
Как говорится, информация к размышлению...
HIV/AIDS and the security sector in Africa. Edited by Obijiofor Aginam and Martin R. Rupiya.United Nations University Press. Tokio, New York, Paris, 2012.
AIDS and the Military. UNAIDS Point of View. UNAIDS Best Practice Collection, May 1998.
UNAIDS Global Report 2013.
UNAIDS Global Report 2012.
Данные о количестве наркозависимых в России сильно расходятся, но во всех источниках речь идет о нескольких миллионах человек.