Они стояли неплотно - даже редко, метра полтора дистанции. Я различал в бинокль злые набрякшие лица, затертые куртки, плащи. Торсы, наполовину скрытые гранитом набережной, производили странное впечатление - будто кто-то выставил в ряд гигантские шахматные фигуры. Не двигались. До девяти оставались минуты. С первым ударом часов медленно отворились ворота.
Торсы разом качнулись вперед. В просвете набережной замелькали тяжелые мохнатые крупы - рыжие, вороные, белые, взмахивающие на ходу конскими хвостами. Очередь, состоявшую из кентавров, я видел впервые.