Аннотация: Обзор "перезагрузок" фильмов ужасов 70-80-х годов прошлого века и анализ их популярности. "Если", N8 - 2010.
Каким будет кино лет через двадцать-тридцать? Тотально стереоскопическим оно уже будет совсем скоро. Несколько вариантов сюжета, какой хочешь, такой и смотри? Никого уже не удивишь. А как насчет функции обновления?
Вы решили пересмотреть старый и наивный фильм, который чем-то увлекал вас в прежние годы. Садитесь к телевизору. Возможно, никакого телевизора и не потребуется, потому что изображение проецируется прямо на сетчатку глаза. Вставляете в проигрыватель диск - или это будет миниатюрная карточка. А может, и карточек никаких не будет, так как все доставляется удаленно и записывается в память рекодера.
Но чтобы вам было интереснее, в запись встроена программа искусственного интеллекта. Она слегка модифицирует фильм по вашему желанию. И вот уже на героях появляется современная одежда, действие можно рассматривать с иных точек зрения и ракурсов камеры, а в саму ленту - вписать какого-нибудь ныне популярного актера. Подобно тому, как в таком же старом и наивном фильме "Бегущий человек" сгенерировали за пару минут поединок героя Шварценеггера с его главным, но в последний момент струсившим противником. Любопытно было бы заполучить такую возможность?
Для этого пока вовсе не требуется ждать. Как и в случае с объемом и вариантами действия, нечто подобное уже есть, хотя и в примитивном виде. И как показывает практика - пользуется устойчивой популярностью. Дело за техникой. Правда, ни у кого пока не поднялась рука замахнуться на "просто" киноклассику. А вот жанровая классика здесь выступила в роли лабораторной мухи-дрозофилы. И зритель из собственного кармана щедро финансирует опыты по выведению фильма с повышенной способностью к регенерации. Или даже к воскрешению, что постоянно демонстрируют его герои. Вернее, антигерои.
Акт первый. Тьма наступает
Фильм ужасов как жанр едва ли успел отпраздновать столетие своего пребывания на этом свете. Хотя страх как эффект - ровесник кино, ведь это он выгнал из зала публику, впервые увидевшую прибытие поезда. За годы существования жанр успел пережить взлеты и падения. И на каждом этапе взлета как ни один другой он был связан с "ходячими" образами. До последней четверти двадцатого века зрителей пугали "классические" страшилы, порожденные еще литературой готики и романтизма. В 30-е годы эти персонажи составили пантеон монстров голливудской компании Universal: Дракула, чудовище Франкенштейна, Человек-Волк, Мумия, Невидимка, доктор Джекилл/мистер Хайд. Маски намертво прилипали к имиджу актеров, вроде Бэлы Лугоши и Бориса Карлоффа, нередко - пленников одной роли. Постепенно монстры обмельчали, постарели, стали героями фильмов-кроссоверов типа "Франкенштейн встречает Человека-Волка" и даже кинокомедий.
Потом этот бродячий "цирк уродов" пригрела британская студия Hammer и властителями ночных дум стали актеры Кристофер Ли и Питер Кушинг. А в Америке, вскормившей жанр, за дело взялся плодовитый Роджер Корман. Он черпал вдохновение в творчестве Эдгара По, и в его изделиях блистали постаревший Карлофф и утонченный Винсент Прайс. Готические ужасы Кормана дали толчок карьере многих великих, от Фрэнсиса Форда Копполы до Джека Николсона.
Тем не менее, к началу 70-х годов монстры потеряли и свое второе дыхание. Однако в последующее десятилетие один за другим появились режиссеры, которые создали жанру совершенно новое лицо. Правда, это лицо, как правило, всякий раз закрывала маска очередного убийцы.
Печально известный маньяк из Висконсина по имени Эд Гин в самом глубоком бреду не мог и подозревать, что несколькими своими злодеяниями дает старт целому направлению в кинематографе. Сначала его история вдохновила писателя Роберта Блоха, по тогда еще не опубликованному роману которого Альфред Хичкок поставил свой знаменитый "Психоз". Но созданный виртуозом саспенса Хичкоком кинообраз скромного серийного убийцы Нормана Бэйтса уступил в популярности тем, что пришли за ним.
Друг за другом в кино вошли режиссёры, многих из которых впоследствии назовут "мастерами ужаса" в одноименной антологии. За более чем скромные бюджеты, своими силами и нередко с привлечением друзей и знакомых, они создавали "дешевые и сердитые" картины, заставлявшие публику забыть о Дракуле и Франкенштейне.
В 1968 году Джордж Ромеро снял черно-белую "Ночь живых мертвецов", открывшую направление "зомби-фильм" в его нынешнем понимании.
В 1972 году преподаватель литературы Уэс Крэйвен ставит шокирующий "Последний дом слева".
В 1974-м Тоуб Хупер устроил "Техасскую резню бензопилой" и явил публике маньяка Кожаное Лицо. Прототипом для него послужил тот же Эд Гин. Благодаря фильму Хупер стал одним из отцов жанра "слэшер". В отличие от Хичкока в этом жанре эффект строится не на ожидании ужаса, когда зритель фактически боится собственного страха, а на цепочке кровавых развязок такого ожидания.
В 1978-м Джон Карпентер в знаменитом "Хэллоуине" вывел перед камеры еще одного киноманьяка в маске - Майкла Майерса.
В 1980-м соратник Крэйвена продюсер Шон С. Каннингем сам занял режиссерское кресло слэшера "Пятница, 13-е" и дал отправную точку похождениям Джейсона Вурхиза. Хотя заслуга (для кого-то - сомнительная, а для кого-то - несомненная) в этом принадлежит вовсе не Каннигему, а мастеру спецэффектов и грима Тому Савини. Именно он придумал знаменитый финальный эпизод с появлением самого Джейсона, которого не было даже сценарии.
Наконец, в 1984-м снова "отличился" Уэс Крэйвен, показав убийцу из подростковых снов Фреда Крюгера (в оригинальном фильме "Кошмар на улице Вязов" еще никто и живых не отваживался ласково назвать его Фредди). Вообще, Крэйвен в этой когорте стоит наособицу, потому что его своеобразный талант позволял изменять лицо жанра не единожды, а примерно раз в десятилетие.
При всей разнице в подходах, и тому, что эти режиссеры начинали с разбросом в полтора десятка лет, в их работах было много схожего.
Во-первых, фильмы опирались в основном не на литературные источники, а во многих случаях были отголосками реальных событий. Даже на идею "Кошмара на улице Вязов" Крэйвена вдохновила газетная история о смерти во сне иммигранта с Востока. Доля фантастических сюжетов и мистики в этих фильмах становилась невелика. Хотя, например, выживаемость персонажей и способность к регенерации были запредельными. К тому же генезис кое-кого восходил именно к фантастике. Так, знаменитая белая маска Майкла Майерса - это перекрашенная маска капитана Кирка из телесериала "Звездный путь", а на идею самого образа Джона Карпентера натолкнул предтеча Терминатора, стрелок-андроид из фильма Майкла Крайтона "Мир Дикого Запада", сыгранный Юлом Бриннером.
Во-вторых, фильмы воплощали (если угодно, коагулировали) в себе не "вечные" мифологемы типа вампиризма, а страхи нового времени: боязнь ядерной угрозы и мутаций, беспокойство перед моральным разложением, ужас внешне бессмысленного насилия со стороны вроде бы "нормальных" граждан.
В-третьих, в центре сюжета таких фильмов, как правило, становились не аристократы, а обычные средние американцы, нередко - семья, где обязательно есть дети-подростки. Эта семья и была объектом террора, иногда - другой, "монстрической" семейки. Соответственно, местом действия всегда выбиралась современная "одноэтажная" Америка: или пригород, или маленький городок, или вообще сельская глубинка, - в отличие от готических декораций старых хорроров.
В-четвертых, авторов отличал иной, скрупулезный подход к экранному насилию. Наравне с общей давящей атмосферой, а часто и вместо нее, акцент за редким исключением делали именно на живописание всевозможных увечий со смертельным исходом. В ряде случаев эти опыты ничем на первый взгляд не отличались от типичной продукции низкопробных кинотеатров-"грайндхаусов" или "драйв-инов", где зрители смотрели программы из двух-трех фильмов по цене одного и не вылезая из авто. Классикой жанра они стали уже потом. На смену саспенсу пришел "шокер" (так, кстати, в оригинале назывался один из поздних фильмов того же Уэса Крэйвена). Появились даже истинные художники грима, вроде упомянутого Тома Савини, сделавшие себе имя как раз на искусстве натуралистичных эффектов.
Практически все подобные фильмы рождали цепь продолжений, объединенных фигурой антигероя. Эти франшизы иногда длились пару-тройку десятков лет, как саги о Джейсоне Вурхизе или Майкле Майерсе.
К середине 80-х годов креативный пыл "монстроделов" несколько поутих. Хотя к новой плеяде: Джейсон, Крюгер, Майерс, Кожаное Лицо, добавилось несколько колоритных персонажей: Пинхед Клайва Баркера, реаниматор Герберт Уэст (его "сообразили на троих" Говард Ф. Лавкрафт и духовные наследники Стюарт Гордон и Брайан Юзна) и кукла Чаки Тома Холланда. На рубеже 90-х в "команду чудовищ", как дань набирающей силу политкорректности, влились представитель расового меньшинства темнокожий Кэндимэн и карлик-шутник Лепрекон. Но это был уже излет.
Акт второй. Затаившийся страх
В последнее десятилетие ХХ века, наверное, только ленивый не говорил о кризисе жанра кинооужасов. Продолжения еще снимались, но стремительно теряли интерес публики. Симптомами была череда "похорон с почестями" того или иного монстра, чьи "золотые годы" пришлись на восьмидесятые. Об этом кричали названия: "Фредди мёртв: Последний кошмар", "Джейсон отправляется в ад"... Затем от недостатка идей тех стали направлять в космос, потому что на Земле им места уже не находилось. В околоземном и межзвездном пространстве побывали Пинхед, Лепрекон и Джейсон.
Другим симптомом было подчеркивание нереальности, кинематографической природы страхов. В "Новом кошмаре Уэса Крэйвена" Фредди прорвался на съемочную площадку фильма о нем самом. Наконец, в 1997 году Крэйвен снял комедийный хоррор нового типа "Крик". Отличительной чертой было построение сюжета на сплошных цитатах и обыгрывании ситуаций из "ужастиков" 70-80-х годов. На этом же строился конфликт: вроде бы совершенно вменяемые подростки, "любимый" объект преследования киноманьяков, сами брались за ножи, вовлекая одноклассников в жестокие игры по мотивам фильмов ужасов. Идея "Крика" как раз и заключалась в мысли: отношение зрителя к экранному насилию, способность отделить кино от жизни, и есть критерий "нормальности", а основной прием - именно в запутывании, где кино, а где жизнь. Как в первых "Кошмарах..." автор запутывал зрителя, где сон, а где явь.
"Крик" знаменовал окончательный упадок "старой школы". Жанр "смеясь, расставался со своим прошлым". И одновременно возник новый всплеск интереса, правда, недолгий, когда кинозалы наводнили более затейливые молодежные слэшеры с единым сюжетом: нечто одного за другим убивает группу школьников. Это мог быть маньяк ("Я знаю, что вы сделали прошлым летом"), пришельцы ("Факультет") или сама Смерть ("Пункт назначения").
Еще одной тенденцией были попытки в течение всех 90-х годов реанимировать классических монстров студий Universal и Hammer: Дракулу, Франкенштейна, Мумию. Возникла стилистика "новой готики". Однако эти претенциозные проекты, выполненные отнюдь не начинающими, а известными режиссерами, с большими бюджетами и популярными драматическими актерами, уже только формально относились к "хоррорам". Сюжеты превращались в костюмированные мелодрамы, как "Дракула" Копполы или "Франкенштейн" Кеннета Браны, или даже в приключенческие комедии, как "Мумия" и снятый позднее "Ван Хелсинг" Стивена Соммерса.
Но поклонники все-таки хотели чего-то серьезного. Потому на рубеже тысячелетий начались попытки сначала подражать "страшилкам" 70-80-х годов. Появились фильмы вроде "Джиперс Криперс" Виктора Сальвы или "Поворот не туда" Роба Шмидта.
А потом началось...
Акт третий. "Оживим покойничка"
Новая волна киноужаса, как и в старые времена, сконцентрировалась вокруг студии. На этот раз переходящее знамя с черепом и костями приняла компания Platinum Dunes, созданная Майклом Бэем. Хотя Platinum Dunes поставила не так уж много фильмов, тем не менее, как минимум три из них стали знаковыми. Первое, что сделала студия, - это подлила бензина в любимый инструмент Кожаного Лица. В 2003 году любители побояться наконец-то содрогнулись от первого масштабного римейка хоррора 70-х - "Техасской резни бензопилой".
Параллельно с этим когда-то открывшая зеленый свет "Кошмару на улице Вязов" студия New Line Cinema реализовала давно вынашиваемый проект - "Фредди против Джейсона", столкнув двух культовых "профессиональных пугателей", как выразился бы Дядюшка Ау. Это также отвечало традиции и логике развития жанра, ведь еще в 40-е годы то же самое со своими монстрами проделала компания Universal. В отличие от предельно мрачной "Техасской резни..." кроссовер вышел скорее комедийным хоррором. Несерьезность подчеркивает уже пролог, в котором Крюгер разговаривает со зрителями, как делал это когда-то в сериале "Кошмары Фредди".
Оба фильма в премьерные выходные возглавили хит-парады. Однако линия кроссоверов не получила распространения, и даже продолжение поединка Фредди и Джейсона так пока и снято. Зато голливудские студии взялись играть в любимую игру Мишки Квакина со товарищи из бессмертной книги Гайдара и "оживлять покойничков" одного за другим.
В 2004 году покойников оживили в буквальном смысле - на экраны вышел римейк классического "Рассвета мертвецов" Джорджа А. Ромеро.
В 2005-м вновь зажглись окна в зловещем доме на Лонг-Айленде, где в 1979-м, в одноименном фильме Стюарта Розенберга, жильцов обуял "Ужас Амитивилля". Дом построила все та же Platinum Dunes. Тогда же небольшой остров у берегов штата Орегон вновь накрыл "Туман", как в одноименном фильме Джона Карпентера образца 1980-го года.
В 2006-м молодой французский режиссер Александр Ажа возродил популяцию мутантов из пустыни Невада, героев фильма "У холмов есть глаза" Уэса Крэйвена.
В 2007-м музыкант Роб Зомби вновь пригласил Майкла Майерса отпраздновать "Хэллоуин".
В 2008-м снова наступил "День мертвецов", правда, к оригинальному фильму Джорджа Ромеро он имел уже очень далекое отношение.
В 2009-м на берег Хрустального озера вернулся Джейсон Вурхиз. В том же году вышел римейк "Последнего дома слева".
Наконец, в 2010-м на экраны вышли сначала "Безумцы", римейк раннего, третьего по счету, фильма Джорджа Ромеро, а затем и новая версия "Кошмара на улице Вязов" от Platinum Dunes.
За редким-редким исключением "новые песни о главном" ждал очень теплый прием публики. Некоторые фильмы в первые же уик-энды собирали кассу большую, чем оригинальные картины за все время своего театрального проката. Это стало возможным как миниум по двум причинам.
Во-первых, в отличие от предшественников, которые были, как правило, независимыми авторскими проектами, новая "команда монстров" уже представляла собой среднебюджетные студийные фильмы. Их часто снимают дебютанты-клипмейкеры или специально приглашенные иностранные жанровые режиссеры, в чьем распоряжении современная техника и профессиональные съемочные группы. Играют в таких "переосмыслениях" не любители и новички, а состоявшиеся драматические актеры, иногда довольно известные (например, звезда "Криминального чтива" Винг Рэймс в римейках Ромеро или Малькольм Макдауэлл в "Хэллоуине"). Соответственно, и прокат такие ленты получают куда более широкий, чем раньше.
Во-вторых, аудитория у фильмов двойная - "молодая поросль", не знакомая с оригиналом, но имеющая те же интересы и стереотипы, и поклонники старых фильмов. Для многих из них римейки - это еще и повод окунуться во времена молодости и поностальгировать. Здесь настроения американской аудитории созвучны российскому зрителю - тому, детство которого пришлось на эпоху видеосалонов и четырехчасовых кассет с двумя фильмами. Идеологически чуждые "ужастики" крутили даже в летних лагерях, и перчатка Фредди Крюгера заменяла собой Черную Руку и другие детские страшилки.
Несмотря на то, что перелицованные хорроры - уже продюсерские, а не авторские фильмы, и часто эти продюсеры - постановщики оригиналов, многие режиссеры стараются сказать нечто свое. Иногда это всего лишь некоторые принципиальные находки - как "быстрые" проворные зомби в "Рассвете мертвецов" Зака Снайдера. Чаще режиссеры вынуждены просто смещать акценты, так как актуальность проблем 70-х годов сейчас иная. В том же "Рассвете мертвецов" Ромеро зомби в супермаркете превращались в метафору слепого потребления. Снайдер же сконцентрировался на демонстрации различных реакций "рядовых американцев" на глобальную угрозу.
Напротив, Ажа в римейке "У холмов есть глаза" дал более резкий социальный комментарий, чем Крэйвен в первоисточнике. Одна из наиболее сильных сцен - демонстрация обиталища мутантов на бывшем ядерном полигоне, который имитирует обычный идиллический городок, только вместо живых людей тут улыбающиеся манекены.
В случае с недавними "Безумцами" произошла вообще смена жанра. Режиссер Брек Айснер превратил малоизвестный фантастический триллер Ромеро об эпидемии случайно выпущенного армией вируса в настоящий хоррор. "Обличительная" тема отодвинута на задний план, а на передний выставлены пугающие сцены столкновений с зараженными и отношения центральных персонажей.
Кроме возросшего натурализма, именно психологизацией римейки, как ни странно, больше всего отличаются от оригиналов. Монстры в старых фильмах были воплощением абсолютного зла. Они являли своего рода исключительных романтических героев без какого-либо генезиса. Зритель не мог понять, почему Кожаное Лицо взялся за пилу, маленький Майерс - за кухонный нож, а Крюгер в первый раз надел перчатку. В новых версиях авторов очень интересует проблема происхождения зла. Едва ли не половину "Хэллоуина" 2007 года занимает рассказ о тяжелом детстве маньяка. Но еще интереснее было сделано в "первой ласточке" тренда - "Техасской резне...". Там добавлены "фигуры умолчания" и убраны людоедские мотивы. И зрители до выхода приквела не знали, почему это окружение Кожаного Лица, включая непонятно откуда появившегося шерифа, "играет" на стороне маньяка. Получилась впечатляющая фреска "безумия мира" на уровне интеллектуальных триллеров "Прирожденные убийцы" Оливера Стоуна и "Семь" Дэвида Финчера. Интересно, что постановка "Пятницы, 13-е" с тем же режиссером Маркусом Ниспелом, кроме эффектов, уже практически не отличалась от исходного материала.
Все эти тенденции сошлись в римейке "Кошмара на улице Вязов" и, как в зеркале, отразились в его достоинствах и недостатках. Режиссерское кресло занял клипмейкер Сэмюель Байер. Центральную роль исполнил характерный актер Джеки Ирли Хэйли, сыгравший в прошлогодних "Хранителях". Любопытно, что Хэйли пробовался на одну из ролей еще в оригинальном "Кошмаре...", но уступил ее своему другу, никому тогда не известному Джонни Деппу, который пришел с ним на кинопробы просто за компанию. В остальных ролях молодые актеры с большим сериальным опытом. Например, Томас Деккер успел два сезона отработать Джоном Коннором в "Хрониках Сары Коннор".
С самого начала встало противоречие, которое решали в течение полутора десятков вариантов сценария. Нужно было, с одной стороны, соблюсти традицию и "вернуться к корням", а с другой - добавить что-то новое. При этом, если первый "Кошмар..." пугал до дрожи нестандартным антагонистом, то теперь даже ребенок знает, кто такой Фредди Крюгер и как с ним справиться при случае. О традиции напоминают многочисленные цитаты, как из фильма Крэйвена, так и из "Фредди против Джейсона". Проблему, как напугать уже нестрашным Крюгером, решили просто: публику заставляют вздрагивать постоянные неожиданные появления Фредди. Отражен и современный уклон в мрачный реализм: даже в сновидческих эпизодах практически нет тех фантасмагорий и метаморфоз Крюгера, какими отличались поздние серии. Да и финальный поединок - никакой святой воды, зеркал и "забирания силы", только перчатка Фредди против острого стального обломка.
А что до новизны... Мелкие находки, вроде познаний Крюгера в нейрофизиологии или сцен, когда герои видят "микросны", неплохо работают на сюжет. Но в духе конкурентной линии римейков японских "ужастиков", истории зачем-то добавили страшную тайну. Она связана с предположением, а правда ли, что Крюгер получил по заслугам от разгневанных родителей с улицы Вязов, или он, как Серый Волк в фильме "Мама", "напрасно оклеветан кем-то". Однако "статья", по которой линчевали Фредди, стала другой. Это вовсе не "убийства с отягчающими обстоятельствами", а "растление несовершеннолетних". Такое, мягко говоря, не слишком умное заигрывание с "модной" темой, превратилось в самое слабое место картины. Тайна Фредди не более, чем секрет Полишинеля, - станет ли невиновный отыгрываться на повзрослевших детях (хотя в японских хоррорах безвинные жертвы после смерти отыгрываются на всех, кто попадет по руку)? И откуда у человека, при жизни никого не убившего, перчатка с лезвиями? Все-таки старый Крюгер был куда более цельной личностью...
Акт четвертый. Шоу продолжается
Щелкая лезвиями, воскрешенные монстры продолжают свои черные дела. В планах студий новые приключения Фредди, Джейсона и Майкла Майерса. Но эти работники ножа и топора, как ни странно, все больше прокладывают дорогу "тем, кто пойдет за ними". После возвращения антигероев прошлого на экранах стали появляться и герои - Рокки, Рэмбо, Индиана Джонс. Теперь очередь доходит и до классической кинофантастики - после игры в "кто кого" вновь разделились саги о Чужих и Хищниках, и скоро нас ждет римейк первой и продолжение второй. Возвращаются "Сканнеры" Дэвида Кроненберга, готовятся новые версии фильмов Джона Карпентера "Нечто" (римейк римейка!) и "Они живут". Александр Ажа уже переснял "Пиранью" Джо Данте, а Маркус Ниспел взялся за "Конана".
Кроме того, старики-покойники одними из первых бросились осваивать новые технологии. Еще в восьмидесятых Джейсон щеголял в примитивном анаглифном 3D, а теперь уже редкий слэшер будет обходиться без третьего измерения.