Аннотация: Две рецензии на фильмы "Хроники Нарнии: Принц Каспиан" и "Хроники Нарнии: Покоритель зари", написанные с разницей в три года. "Если", N8 - 2008; N2 - 2011.
Конец детства
Более двух лет разделяет две кинохроники Нарнии. Больше тысячи лет протекло по времени сказочной страны. Многое изменилось и в кадре, и за кадром.
Если в начале нового столетия какому жанру и грех жаловаться на невнимание большого кино, так это фэнтези. Особенно фэнтези для юного читателя. Но... не ладно что-то в детском королевстве. Завоевавшие небывалую популярность экранизации книг Толкина и Роулинг дали коллегам по цеху волшебный билет в заэкранное пространство... и оказали медвежью услугу, сформировав "прокрустово ложе" визуальных и постановочных решений. Теперь едва ли не во всякой очередной киноверсии детской фэнтези угадываются шаблоны "Властелина Колец" или серии о Гарри Поттере. От соблазна удержался разве что Тим Бертон благодаря сложившемуся авторскому стилю. В иных же случаях доходит до абсурда. Так, постановка "Восхода Тьмы" по произведениям Сьюзан Купер выглядит клоном похождений мальчика из Хогвартса, в то время как оригинал написан задолго до первой книги Роулинг. Инерция столь сильна, что у неподготовленного зрителя может сложиться впечатление, будто он смотрит воплощение одного большого межавторского цикла.
Вышедшая под занавес 2005 года картина "Хроники Нарнии: Лев, колдунья и платяной шкаф" при всех достоинствах уже являла собой пример инерции. Упоительные пролеты камеры над новозеландскими пейзажами прямо отсылали к творениям Джексона. Многоцветье волшебных рас будто эмигрировало из "Бесконечной истории". А дети-родственники, прежде чем попасть в Нарнию, успели подучиться магии, слетать в Небыляндию и пережить "33 несчастья". Однако, режиссер Эндрю Адамсон, если и проигрывал более скорым предшественникам, то всего лишь по очкам. Не предложив визуальной новизны, он сконцентрировался на деталях. В чем и преуспел, будь то авианалет в прологе или надпись на корешке фолианта "Человек - это миф?" Кроме того, ленту Адамсона отличали два важных момента. Во-первых, она оказалась по-хорошему детской, лишенной мрачной готики или циничного "черного" юмора. Во-вторых, режиссер ненавязчиво и уважительно к первоисточнку сумел передать миссионерское послание Льюиса. Наиболее жесткая и драматическая сцена добровольной жертвы Аслана приемами воздействия на зрителя даже перекликалась с гибсоновскими "Страстями Христовыми".
Адамсон остался в режиссерском кресле фильма-продолжения - "Хроники Нарнии: Принц Каспиан". Но возвращение в Нарнию далось труднее. Сюжет повести Льюиса, четвертой по внутренней хронологии, не линеен. Перенести его на экран близко к тексту уже не представлялось возможным. А юные актеры выросли значительно больше, чем требовалось по книге. Уильяму Мосли, "старшему из Певенси", исполнилось двадцать. Потому и вместо тринадцатилетнего принца Каспиана на экране действует мужчина, сыгранный двадцатишестилетним театральным актером Беном Барнсом (ранее тот появился в эпизоде "Звездной Пыли"). Однако Адамсон сумел превратить внешние обстоятельства в творческий ход, привнеся еще и личные мотивы, о чем признался в интервью. Вторая часть "Хроник Нарнии" стала фильмом о взрослении. О расставании с детством. О неизбежности перемен. Все центральные герои так или иначе пытаются вернуть нечто утраченное, ту Нарнию, о какой они помнят или мечтают. Все терпят поражение в своих попытках. А правым, как всегда, оказывается Аслан: изменить можно только то, что будет.
Смена идейной составляющей естественно привела к иному видеоряду. "Лев, колдунья и платяной шкаф" делали упор на сказочность происходящего, а "Принц Каспиан" - на героику. Реальность суровее сказки, а люди-враги, не верящие в магию, намного опаснее Белой Колдуньи. Отсюда большее количество батальных сцен (даже по сравнению с книгой) и темных, холодных цветов. Симпатичных говорящих зверей в кадре стало куда как меньше, зато появились струйки крови. И даже дыхание Аслана не отменяет множества смертей от меча и арбалетного болта. Растеряв детскую наивность первой серии, вторая часть уже не в силах противостоять чарам взрослых маркетинговых клише. В результате нарнийские ландшафты и эпические схватки почти копируют Средиземье, а в отношения подростков "вдруг" проникает любовная линия с обязательным поцелуем в финале. Хотя встречаются и остроумные аллюзии, вроде трех Мышкетеров с ухватками Кота-в-сапогах из "Шрека 2" того же Адамсона.
Прежняя солнечная Нарния появляется лишь раз в начале, когда дети впервые ступают на берег моря. Все проходит, даже детство в сказочной стране. Какой будет эта страна в третьем фильме, увидим через пару лет.
Сказка странствий
Бывает дружба, которая оставляет след не только на жизни тех, кого связывает. Бывает дружба, которая влияет на целые направления в искусстве. Наконец, бывает дружба, которая продолжается, хотя самих друзей уже давно нет в живых.
Такой пример дает история дружбы Джона Толкина и Клайва Льюиса. Толкин помог Льюису вновь обрести утраченную было веру. С другой стороны, без участия и поддержки Льюиса мир никогда бы не прочел 'Властелин колец'. Не столь известно, что отношения писателей несколько охладели именно из-за различных взглядов на литературу. Вернее, на то, какой должна быть фэнтези, хотя ни тот, ни другой не использовали этот термин. Создавший цельный и замкнутый в себе мир Толкин не слишком жаловал эклектику Нарнии с ее переплетением христианских, античных и фольклорных образов.
Но так случилось, что это не безоблачное творческое содружество продолжилось уже не в книгах, а на экране. Из них двоих лишь Толкин дожил до первых экранизаций своей и льюисовской прозы. Они случились с разницей в год в виде телепостановок. Льюису 'повезло' чуть больше: первый игровой сериал по 'Хроникам Нарнии' был снят еще в шестидесятых, спустя всего четыре года после смерти автора. Тогда адаптации подверглась только повесть 'Лев, колдунья и платяной шкаф'. А в конце восьмидесятых компания BBC экранизировала для телевидения первые четыре книги нарнийского цикла. При этом 'Принц Каспиан' и 'Покоритель зари' были сюжетно объединены за счет центрального персонажа. Любопытно, что сам Льюис работал в службе религиозного вещания BBC во время Второй Мировой войны. Сериал несколько походил на телевизионный театр. Говорящих животных играли актеры в откровенно бутафорских 'плюшевых' костюмах. Живые люди в кадре взаимодействовали с куклами и рисованной анимацией. Впрочем, кукольный Аслан был весьма убедителен. Книги Толкина в то время можно было увидеть на экране только в качестве мультфильмов, 'Льва, колдунью и платяной шкаф' тоже уже успели 'нарисовать'.
А дальше наступил век двадцать первый и вместе с ним расцвет широкоэкранного фэнтези. Первотолчок дала кинотрилогия 'Властелин Колец', и если бы не ее успех, а также сага о мальчике со шрамом и волшебной палочкой, то вряд ли бы зритель увидел и Нарнию. Так друзья продолжают поддерживать один другого.
В конце концов и 'Хроники Нарнии' стали трилогией. Путь к этому оказался не менее тернистым, чем попытки превратить историю Средиземья в пенталогию, добавив к ним две части вообще-то 'одноактного' 'Хоббита'. А все дело в изменчивой зрительской любви и творческих поисках. Справедливости ради - поиски были продиктованы именно разноплановостью книг Льюиса. Если выдержать эпопею про Кольцо в едином ключе не сложно, особенно снимая 'в один присест', то с Нарнией такой фокус не проходит. 'Лев, колдунья и платяной шкаф' 2005 года был красивой и дорогой сказкой для всей семьи с ненавязчивой христианской моралью, где всего примерно поровну - и серьезности, и забавных 'компьютерных' зверей. Один из тех игровых фильмов, какими студия Диснея брала реванш за оскудевшую жилу классической мультипликации. 'Принц Каспиан', снятый тем же режиссером Эндрю Адамсоном, сменил жанр на героическое фэнтези, наполненное темными замковыми интерьерами, дремучими лесами и яростными битвами, отсутствующими в первоисточнике. Зритель мгновенно отреагировал падением интереса, и это стало настолько болезненным, что 'Дисней' вообще отказался больше иметь дело с Нарнией. Обещанную третью часть, 'Покоритель зари', взвалили на себя не отвернувшаяся от наследия Льюиса компания 'Уолден Медиа' и подставившая плечо '20 век - Фокс'.
Создатели решили проделать работу над ошибками и взять курс на стилистику первого фильма. Режиссерское кресло занял ветеран Майкл Эптед, в частности, снявший один из поздних успешных эпизодов похождений Джеймса Бонда. В довершение с фильмом сотворили то, что не рискнули сделать конкуренты с франшизой о Гарри Поттере, - конвертировали в 3D.
Чуда не произошло. Несмотря на более высокую цену 'трехмерных' билетов, в первые выходные 'Покоритель зари' собрал вдвое меньше любого из фильмов-предшественников. Если вопрос с 'Хоббитом' наконец-то решен, то в случае с продолжением 'Хроник Нарнии' может быть и вовсе закрыт. 'Покоритель зари' надолго может стать последней киноадаптацией детских книг Льюиса (в разработке еще находится экранизация 'Писем Баламута'), как стал последним этот визит в Нарнию даже для самых юных детей из семейства Певенси. Финальные слова Аслана, сказанные 'по тексту' книги и выражающие творческое и религиозное кредо Льюиса, выглядят прощанием и со зрителем.
Несмотря на попытку 'вернуться к истокам', фильм опять меняет жанр - теперь это уже морской квест. Трудностью оказалось камерное повествование - почти все время действие происходит на корабле, и для эпических схваток просто нет повода и места. Оригинал у Льюиса к тому же представлял собой набор приключений, и сценаристам поневоле пришлось генерировать интригу и конфликт, объединяющие сюжет. А значит, - неминуемо отойти от книги дальше, чем в предыдущих фильмах. Если первая 'хроника' поднимала тему самопожертвования и прощения, идея второй - 'на Аслана надейся и сам не плошай', то третья целиком посвящена борьбе с искушениями, усиленной по сравнению с источником. Символом выступает придуманный авторами сценария зеленый туман ѓ- новизна приема только в его цвете.
По иронии судьбы, хотя студия Диснея и отказалась принимать участие в съемках, из всей трилогии эти 'Хроники' вышли наиболее стилистически близким к продукции 'мышиного дома'. Если 'Принц Каспиан' во многом подражал 'Двум башням', то 'Покоритель зари' берет курс в территориальные воды 'Пиратов Карибского моря'. Так, отчаянный мышонок Рипичип воплощает сразу два главных диснеевских архетипа - Микки Мауса и капитана Джека Воробья. Хотя в отличие от пиратских фильмов, здесь уровень насилия самый низкий по сравнению с первыми картинами цикла: в кадре никто из людей не погибает и даже не получает сколь-нибудь серьезной раны, даже во время единственной жуткой сцены - боя с морским змеем.
В чем действительно на этот раз получилось вернуться в струю 'Льва, колдуньи и платяного шкафа', так это в ставке на второстепенных персонажей. Действие ведут очаровательный Рипичип (идеальным 'голосом' для его озвучивания, вполне в духе эклектики Льюиса, мог бы стать Михаил Боярский) и комический племянник-зануда Юстас, который в финале, разумеется, исправляется. И невозможно не отметить работу оператора - едва ли не всякий кадр достоин быть если не постером, то обоями для рабочего стола.
Все же будет обидно, если экранную Нарнию, пережившую Белую Колдунью, неверие в магию и смертоносный туман, погубят Деньги. Если взрослые меркантильные соображения помешают детям снова перенестись в мир волшебства. Но, как показывает история, раз в одно-два поколения Нарния возрождается. А пока туда всегда будет запасной путь - воображение.