Аннотация: Публиковалось в журнале "Техника - Молодежи" N8 - 2003
Самолет противника уходил от меня по широкой дуге. Инверсионный шлейф вычертил замысловатый иероглиф на синеве небесного холста, но и мне, и противнику было не до прелестей окружавшего пейзажа. Я словно видел пилота, что сидел в кабине черно-желтого 'блюдца', пытался резким маневром сбить меня с прицела. В такие мгновения всегда чувствую врага, почти как самого себя, чувствую его волю, слитую воедино с могучей боевой машиной. Я знал: пройдет лишь несколько мгновений, и мой палец, лежавший на кнопке 'Fire', замкнет цепь стрельбы. Этот пилот, конечно, силен, но от ракеты ему не уйти. Вот сейчас, еще миг...
Я неуловимым движением изменил вектор тяги основных двигателей, одновременно задавая 'птице' вертикальное ускорение. Так удобнее, сверху - коршуном - обрушить удар прямо на центральный процессор вражеского самолета, чтоб поверженную машину уже нельзя было восстановить.
И в этот миг сигнал 'Danger' кровавым сполохом перечеркнул рисовавшуюся в воображении картину агонии врага. Я не успел толком понять, что произошло - самым краешком сознания засек, как из облаков, со стороны Солнца, вывалилась еще одна тарелка, раскрашенная в ненавистные черно-желтые цвета. Почему бортовой радар не обнаружил ее ранее?
Этот вопрос я задал себе уже тогда, когда перед глазами появилась стена огня. Яростный шквал захлестнул, ослепляя. В такие секунды чувствуешь острую боль - будто умираешь вместе со своим самолетом. Через миг угасавшие экраны связи пересекла быстрая тень, совершившая переворот в воздухе. Это был фирменный знак. Такую метку я сегодня уже видел. Она объяснила все. Даже если б на брюхе машины-убийцы не светился силуэт дракона, я все равно узнал бы врага по этому легкому обороту хищной птицы вокруг оси.
LCD-панели почернели. Спустя несколько мгновений вспыхнули вновь, но уже в режиме зеркала. Я увидел на мониторах собственное отражение - капитана ВВС российской армии в кабине имитатора. Уставшего мужика, с каплями пота на лбу, с ввалившимися щеками. Красными от напряжения глазами и спутавшимися темными волосами.
'Утеря контроля! Ваш корабль уничтожен!' - загорелась надпись поперек изображения, а потом механический голос продублировал ее.
- Заткнись, баран, - процедил я. - Сам вижу.
- Вас не понял, - бесстрастно отозвался компьютер центра управления боевыми вылетами. Компьютер, отвечающий за меня, капитана Попова. За третий разбитый сегодня самолет, за падавшую вниз поверженную птицу с эмблемой скорпиона на брюхе.
- Да пошел ты! - устало огрызнулся я, скидывая с плеч ремни.
'Думай, капитан, думай! Сегодня этот гад дважды уложил тебя. Причем, во второй раз сделал это за мгновение до того, как ты сам был готов нанести решающий удар. Ты пропустил детскую подставку, солдат...'
- Капитан Попов, - промурлыкали наушники, - вас вызывает полковник Хрудин. Немедленно явиться в блок один, оперативный центр управления третьим сектором боевых действий!
Я схватил брошенный шлемофон:
- Есть!
'Ну вот, капитан. Ты ошибся. Сейчас получишь пару огненных стрел под хвост... Еще никому на этой войне не удавалось уложить тебя дважды, в течение одного дня. А 'Дракон' - сумел! Играючи, как на тренажере. Два раза подряд! Тебя, капитана Попова, одного из лучших асов российской армии. Позор! Думай, капитан, думай!'
Коридор до оперативного командного пункта - длинный. Можно подумать о многом, пока идешь... По обе стороны широкого прохода - закрытые двери. Тихо, но это обманчивое спокойствие... За каждой из дверей - пилот. Летчики в 'небе', ведут тяжелый бой. Нашей армии сейчас очень трудно, пожалуй, давно такого не было. Каждый человек на счету, каждая машина.
Я шел по коридору, и внутренним зрением видел, как они там, в голубом небе, закладывают виражи. Начинается привычное мерцание сознания, пот застилает глаза. Борьба за пределом сил и возможностей... Все ради того, чтоб упредить врага, первым нанести разящий удар. И только я, как последний новобранец... Дверь оперпункта распахнул почти что пинком.
- Капитан Попов, по вашему приказанию! - четко, хотя, быть может, излишне громко доложил о прибытии.
- Здорово, капитан! - полковник Хрудин первым шагнул навстречу и протянул широкую ладонь.
Я ответил быстрым рукопожатием, однако, командир задержал кисть, пристально глядя в глаза.
- Зол? - спросил он. И сам же ответил: - Зол, вижу. Это хорошо, что ты зол, капитан. Значит, не все потеряно...
- А как еще? - не удержался я.
- Если бы ты был подавлен, растерян...
- И что бы это значило?
- Что значило бы? Что у тебя нет шансов против 'Дракона'.
Я напрягся. Значит, Хрудин тоже заметил: оба мои поражения - от одного противника. Впрочем, того следовало ожидать. Полковник летал на самолетах прошлого поколения - настоящих. Там не было столь мощной компьютерной поддержки, все зависело от пилота. Как опытный картежник враз, по рубашке, запоминает всю колоду, так Хрудин по 'почерку' определяет в небе любого нашего пилота. Выходит, их летунов он 'срисовывает' столь же легко...
- Что скажешь про этого парня? - командир правильно оценил молчание, сделал тактическую паузу, давая время еще раз прокрутить в голове болезненное поражение.
- Силен, - коротко бросил я. - Очень силен... гад! Дважды меня завалил.
- И еще раз помог, кстати, - тут же уточнил Хрудин, из-под полуприкрытых век наблюдая со мной.
- ?!
- Ты просто в тот, первый бой, не успел разобраться в деталях, поднял другую машину, снова полез в драку. Навалились три самолета, первого ты снял, но второй и третий предельно точно смоделировали траекторию ухода. Дали упреждающий залп, помнишь? Тебя 'поймали' на выходе из петли...
Еще бы не помнил. Этот маневр - с хитрым перебросом горизонтально-вертикальной тяги - несколько раз помогал выйти целым из очень сложных заварушек. А сегодня не помог. Я выполнил фигуру (ее, кстати, так и называют - 'иероглиф Попова'), чтоб уйти из сектора поражения, однако, в самой верхней точке нарвался на две ракеты, они разнесли 'блюдце' на куски. Я чувствовал себя идиотом - так четко и профессионально 'сняли'. А полковник спрашивает, помню ли!
- Ну, раз помнишь, так сразу к делу и перейдем. Тройку пилотов наводил четвертый. Он был в стороне от боя, моделировал 3D-картину и прикрывал сектор. Когда твоя машина развалилась на куски, он впервые показал нам 'драконье' брюхо.
Я скрипнул зубами. Так в эту войну меня никто не унижал.
Хрудин понимающе посмотрел в глаза, дружески похлопал по плечу.
- Расслабься, капитан! Твой счет на сегодня: восемь - три. Это нормально.
Я сам знаю, что нормально. Не мы затеяли драку. Надо быть идиотом, чтоб развязать войну с противником, имеющим почти трехкратное превосходство в боевых силах воздушных соединений и примерно двукратное - в численности наземных войск. Нас втравили в эту неравную схватку, Россия всегда была лакомым куском для соседей. Слишком большие территории под боком - это многим мешает спать спокойно...
И теперь, чтоб выжить, я - Владислав Попов, капитан ВВС российской армии, третий боевой сектор - обязан сбивать пару-тройку самолетов противника. И только потом могу потерять одну собственную машину, с российским гербом на борту.
'Могу'? Нет! 'Имею право' потерять одну машину! Только так! Иначе наши резервы истощатся раньше, чем у противника. Отличные летчики - достояние армии, но на кой черт классные пилоты, если им не на чем будет летать?!
Сегодня я выполнил норму. Это знаю я. И Хрудин. Но командир успокаивает, хотя понимает, что дела плохи. На фронте появился новый ас, и, если не придумать, как с ним бороться, завтра потери в нашем секторе резко увеличатся. А это - не мелочь. День за днем будут таять ресурсы российской армии, пока все машины не превратятся в горы искореженного металла. Ведь мы не может убить аса - физически - уничтожив его самолет. Надо искать технологию. Метод борьбы, в дуэлях один на один...
- Очень крутой пилот, - мрачно произнес я.
- Не то слово! Пока ты шел сюда, завалил еще двоих. Мы были вынуждены устроить прорыв наземной ударной группы в глубину фронта неприятеля. Выпросили из резерва главного штаба...
И тогда в мозгу что-то щелкнуло. Ну да, ясно. Мы не можем справиться с врагом в небе, но можем попытаться установить заслон из помех, чтоб не дать летчикам управлять своими боевыми машинами. При этом получаем временную передышку в воздухе, зато на земле теряем мобильную группу. Хорошо, что там нет людей, только техника... Дорогая техника. Дорогие, воистину, бесценные ресурсы. Их мало, почти не осталось...
- Мать его за ногу! - выругался и хотел сплюнуть. Вовремя вспомнил, где нахожусь...
- Спокойно, капитан! - Хрудин подобрался, перестав улыбаться, и сразу напомнил мне хищную птицу. Ястреба. Вспомнилось...
Когда-то, после успешных входных тестов и зачисления курсанта Попова в российскую армию, он преподавал мне тактику боевых действий. Я - летавший на 'тарелке' лучше, чем Хрудин - с интересом рассматривал его крылатую боевую машину, с силуэтом когтистого ястреба на брюхе. Тогда лишь мечтал, что однажды получу собственный знак. Это в компьютерной 'леталке' я мог объявить себя хоть лучшим асом Земли, хоть бригадным генералом, хоть трижды героем России. В игрушке. Не в настоящей российской армии. А сейчас молодые пилоты с завистью смотрят на моего 'скорпиона'.
- Значит, так! - продолжил командир. - На сегодня - все! Вводим другую смену. Ты - домой! Решай, что делать. Завтра с утра у 'Скорпиона' должен быть смертельный яд для этого крылатого черта. Свободен!
Отдать честь, четкий разворот, снова длинные коридоры. Дверь из командного пункта. Голубое небо, не испещренное инверсионными следами. Да, бои идут не здесь, чуть дальше, в стороне от центра управления. В стороне от наших городов. Но, если не появится противоядие, если не приготовить смертельный напиток для врага - через несколько дней инверсионные следы будут прямо над головами. Инверсионные шлейфы цвета крови. Курить...
- Папка, папка! Ты сегодня рано вернулся!!! - Денис с разбегу бросается на руки, в искрящихся радостью голубых глазах отражается небо.
На миг забываю обо всех проблемах. Улыбаюсь. Когда-то и сам был таким, а синее небо над головой казалось просто синим небом.
Маша появляется на пороге, следом за сыном. Немного чужая, холодная. В длинном платье - непривычно длинном. Знает, что мне нравятся другие, но сейчас такое время... Волосы не разбросаны по плечам, собраны в пучок на затылке. Никакой косметики. Глаза у Дениски мои - голубые, многое другое - от Марии. Даже привычка хмуриться.
Быстрый взгляд, почти незаметный. Машка волнуется... Ну да, это Дэн пока еще маленький. Для него самое главное, что папка рано пришел домой, а значит, можно будет поиграть в самолетики... От жены ничего не утаишь, она видит меня насквозь. Вторым поцелуем закрываю глаза Марии. Не надо так смотреть. Сама знаешь, почему я рано...
- Папка, мы с мамой весь день слушали новости и смотрели телевизор. Там говорят, что вчера началась настоящая война! Это правда, пап?! Ух, ты! Ты тоже воюешь?
Я не успеваю отвечать на вопросы, что валятся на голову с сумасшедшей скоростью. Что такое настоящая война глазами пятилетнего пацана? Много бух-бух-бух, и, конечно, наша победа... Эх, Дениска, если б все было так просто.
- Папка, ты герой? Ну, скажи, ты герой, да?! Я уже всем нашим рассказал, что ты воюешь. Летаешь и сражаешься с врагом!
- Я не летаю, сынок, - тихо отвечаю ему. - Летают самолеты, я всего лишь управляю ими с земли.
- Ты сбил всех врагов?
- Нет, - грустно шучу в ответ, - оставил немного на завтра.
- Здорово! Я тоже, когда вырасту, стану летчиком! Правда, научишь меня?
Научишь... Что-то, казалось бы, ушедшее навсегда, неожиданно всколыхнулось в памяти. Как смешно и просто начиналась моя война в небе, много лет назад!
- Да, сынок, - комок в горле, он тут, никуда не делся. Мешает произнести слова, но я справляюсь с собой. - Да, сынок. Ты будешь пилотом. Я научу тебя летать...
Мы сидим в гостиной, перед LCD-панелью, Денис смотрит мультфильм, а я мыслями нахожусь в небе, рядом со своими. Ведь бой не прекращается ни на минуту. Потом в комнату тихонько заходит Маша.
- Дениска!
На лице сына - обиженное выражение. Похоже, он заранее знает, что услышит от матери.
- Денис, тебе надо собрать игрушки, а потом - послушать сказку и ложиться спать.
- Ну, мама! - в глазах слезы.
- Я помогу, сынок. Маму надо обязательно слушаться.
Мы вместе идем в детскую комнату. Улыбаюсь, глядя на то, что у парня разбросано на полу. Все пацаны играют в войну, это в крови. Но Денис летает над полем боя. Вот и сейчас поверженные танки и орудия раскиданы по толстому ковру с термоподогревом, а маленькая серебристая машина - обычная крылатая птица из прошлого века - совершила посадку на диване. Пилот вернулся из боя, привел самолет на аэродром.
- Давай убирать все это, Дэн! - говорю ему. - Завтра еще поиграешь, хорошо?
- Пап, а ты завтра вернешься пораньше?
- Еще не знаю, сынок...
Я знаю, что завтра вернусь. На взлетном поле осталось несколько машин с эмблемой скорпиона на брюхе. Я не вернусь тогда, когда все эти 'тарелки' будут уничтожены. Тогда настанет очередь крылатой машины прошлого поколения. Той, что поднимается в небо вместе с пилотом. Придет время последнего боя...
- Влад, ты сегодня не похож сам на себя, - Маша не спрашивает, даже не ставит знак вопроса в конце предложения.
Это ответ. Жена у меня такая - четко и безошибочно угадывает настроение. Для того и уложила сына пораньше, чтоб поговорить обо всем.
- Сегодня я встретил врага, который сильнее меня.
- И?
- Он дважды сбил...
- Что сказал Хрудин?
- Командир сказал, что завтра у Скорпиона должен быть готов яд. Уничтожить этого...
Молчит. У меня не просто жена, у меня жена-умница. Мария точно знает, что есть минуты, когда лучше не давать ненужных советов. Все равно я и только я должен придумать, как с этим быть. Мы молчим долго-долго, сидя на пороге нашего небольшого дома. Смотрим, как Солнце медленно тонет в облаках. Красная краска заливает небо у горизонта, над нами все чернеет.
- Ты сделаешь это ради нас с Денисом, - наконец, говорит она.
Я молча киваю в ответ.
- Ты сможешь.
Снова киваю. Мне не хочется ее расстраивать.
Мы идем в дом, она - чтоб подогреть ужин, я - прочитать экспресс-сводки штаба о ходе сегодняшних боев, посмотреть информационные ленты - наши потери и примерный ущерб противника.
На системной панели LCD-дисплея мигает красный треугольник, призывая обратить внимание на фильтр новостей. С пульта посылаю команду электронному мозгу, информационный видеоролик 'распахивается' на жидкокристаллическом 'окне' настенного телевизора. Маша входит в гостиную, скидывает туфли. Босиком приближается ко мне, легкой тенью замирает за спиной.
'В ходе сегодняшних боев осталась непонятной цель локальной операции России, пожертвовавшей одной из новейших, дорогостоящих систем радиоэлектронной борьбы. Спецмашина в сопровождении бронегруппы прикрытия совершила прорыв периметра обороны, выполнила глубокий рейд на территорию противника. По сообщениям независимых информационных агентств, бронегруппа заняла позиции в квадрате 12-48 и несколько часов вела активное подавление каналов связи, противодействуя передаче управляющих 3-D команд. В дальнейшем сопротивление десанта было подавлено, машина РЭБ самоликвидировалась при попытке захвата.
Официальные представители командования умалчивают о том, чем вызвана необходимость этой жертвы. Пресс-служба Генерального Штаба Вооруженных Сил России также отказалась от комментариев'.
Черт бы всех побрал!
Никак не уснуть. Такое случается после боя. В голове, перед внутренним взором, продолжают мелькать самолеты. Я словно заново переживаю все прошедшие схватки, ищу свои ошибки, стараюсь придумать, что можно изменить. Хрудин говорил, что это пустое. Самоедство. Мнительность. Во сне надо побеждать, только побеждать. Но я не могу не думать о потерях, о сбитых машинах. Необходимо найти противоядие...
Маша давно уже спит, уткнувшись носом в мое плечо. Почему-то ей нравится 'отключаться' именно так. Иногда это мешает, но бессонница мучает жену, если пытаться отодвинуть ее чуть в сторону. Лежу с открытыми глазами в полной темноте. Пока ничего не могу изобрести. Глубокая ночь...
Маша ворочается с бока на бок, затем неожиданно приподнимается и смотрит на меня. Закрываю глаза, притворяюсь образцово-правильным поленом.
- Не спишь, - говорит она.
И опять не ставит знак вопроса в конце.
- Сплю. А ты крутишься, как пропеллер, - вяло лгу в ответ.
Все равно не поверит.
- Влад... а что будет, если ты ничего не придумаешь... против этого? Дракона?
- Что будет, что будет, - отвечаю зло. Понимаю, что могу обидеть, но не сдержаться. - Вместе его завалим!
- Один раз?
- Да хоть десять! И вообще, кроме меня есть другие сильные пилоты - Волкодав, Кобра, Молния. Справимся, выработаем тактику группового подавления.
- Последний бой? - прерывает она мою ложь, и голос срывается.
Чувствую, как вздрагивает ее тело. Прижимаю Машку к себе, крепко-крепко.
- Ну какой последний бой, дурочка? - говорю ласково и убедительно, стараясь сделать все возможное, чтоб она поверила. - Ну какой последний бой? Я ведь не смогу поднять в небо самолет, ты же знаешь...
- Ты обманываешь меня, Влад. Мне страшно... Страшно. Не делай этого, ладно?
Ну конечно, я обманываю тебя, Мари. Потому что, угробив последний истребитель с виртуальным 'приводом', я, скорее всего, подниму в небо настоящий самолет. Пусть эта машина прошлого поколения, из дивизиона консервации. Пусть у нее мало шансов в борьбе против современных 'тарелок'...
У меня не останется другого выхода, ведь не смогу же просто так - безвольно и покорно - смотреть, как они сотрут с лица земли двух самых близких мне людей. Я подниму в воздух боевую машину. Не виртуально управляемые 'блюдца', а обычный самолет. Такой, на каком летал Хрудин. Подниму, чтобы встретить их. Если повезет - чужаки останутся на земле вместе со мной. Но я не могу сказать об этом вслух.
Не знаю, Мари, как поступлю. Сам понимаю, что шансы близки к нулю. Но сидеть, сложа руки, наблюдать, как умирает наш мир, привычный мир, я вряд ли смогу...
- Мне страшно, Влад.
Прижимаю ее к себе, крепче. Она послушно замирает в объятиях... Что такое безумная страсть? Думаете, это опьянение от возможности обладать красивой женщиной? Нет! Безумная страсть - когда красивая женщина послушным воском тает в руках, отвечая стоном на каждую ласку, а ты знаешь, что завтра можешь потерять эту женщину навсегда.
Наши боевые машины не похожи на самолеты прошлого века. С тех пор, как пилоты 'осели' на земле, в управляющих центрах, самолеты здорово изменились. Металлическая конструкция выносит куда большие нагрузки, нежели живой организм. Даже резкую смену вектора движения - такую, от которой у пилота лопнули бы сосуды, легкие, глаза...
Анахронизмом стал хвост, стабилизирующий полет. Изменилась концепция несущих плоскостей - теперь крыло одно, в виде диска, опоясывающего центральное ядро, в котором расположены силовой и оружейный отсеки. Самолеты все меньше и меньше напоминают птиц. И, кстати, больше походят на летающие тарелки пришельцев, что мучили землян своим обликом и загадочными появлениями в двадцатом веке. Мы и называем эти хреновины 'тарелками'. Или 'блюдцами'.
Двигатель с изменяемым вектором тяги укреплен на внешнем радиусе корпуса, причем, силовая установка с соплом может легко скользить на креплениях по наружным 'рельсам' рабочей капсулы. Это позволило достичь совершенно фантастической маневренности - выписывать кренделя, которые и не снились обычным 'птичкам'.
Переместив двигатель вбок, на сорок пять-девяносто градусов, можно дать тягу: стальное 'блюдце' будет вынуждено резко сменить вектор движения с продольного на боковой, поперечный. Ничего подобного не смог бы выдержать самолет прошлого - у него отвалились бы крылья и хвост. Но, впрочем, еще раньше по кабине размазало бы пилота. Самолеты нового поколения выдерживают: рабочая капсула имеет форму шара, а крыло - сверхпрочный диск, опоясывающий корпус.
Я люблю двухдвигательные модели летающих кораблей, это позволяет выполнять немыслимые фигуры в воздухе. Каждый силовой агрегат перемещается по своему полозу, расположенному на внешней кромке блюдца, каждый имеет регулируемую тягу. С помощью двух таких движков я могу выписывать в небе фантастические, неожиданные пируэты. Ну и, конечно же, нельзя сбрасывать со счета двигатель вертикальной тяги, расположенный под брюхом, рядом с рисунком скорпиона...
Современный истребитель привел бы в ужас летчика прошлого. Стоит ли удивляться, что первыми овладели управлением машиной нового поколения 'зеленые' пацаны - дети компьютерного века? Те, кто привык ко всяким невозможным конструкциям еще в ранней молодости, забавляясь военными игрушками в клубах. И вот, вслед за самолетами нового поколения, в ВВС России появилось и другое поколение пилотов - виртуальных летчиков, многие из которых никогда не поднимались в небо.
Самолеты научились выполнять такие фигуры, что запросто могли бы 'размазать' пилота-человека по кабине. Теперь мы все уравнены в возможностях - те, кто способен выносить перегрузки, и те, кто слаб здоровьем. Уже не важно, что когда-то давно я лежал на полу, возле центрифуги. Пол и стены крутились перед закрытыми глазами, а кто-то бесформенный, нависший над головой, вынес приговор: 'Негоден для ВВС!'
Годен!!! Самое главное ныне - умение и опыт! Бывает, новички спрашивают: почему же самолетами управляют люди, а не искусственный интеллект? Когда-то я тоже не мог понять этого, ведь компьютеры обсчитывают ситуацию быстрее человека. Ответ пришел ко мне легко и просто, когда вспомнил игры в компьютерном клубе. Любой мальчишка знает: когда играешь не против живого противника, а против машины, можно задать самый высокий уровень сложности компьютерной программе, но однажды ты научишься обыгрывать железную лоханку. И вот с того дня, когда научишься 'делать' машину - за счет хитрости и нестандартных решений - у нее больше не будет шансов справиться с тобой.
Мы не такие, как пилоты двадцатого века. Пьем утренний кофе в кругу семьи и не кормим вшей на передовой. Мы воюем по часам, по распорядку, не знаем врага в лицо и редко оплакиваем погибших, так как редко умираем сами. Мы живем в другом, придуманном инженерами и программистами мире, полувиртуальном мире управляемых 3-D систем. Но мы по-прежнему проливаем настоящую кровь...
Я шел по летному полю, вдоль длинного ряда боевых машин, раскрашенных в сине-бело-красные цвета. Сегодня я должен найти противоядие. Очень сильный враг поджидает в небе. Я чувствую это. Вчера наши принесли жертву, чтоб удержать призрачное равновесие, но то был лишь временный выход. Сегодня решится все.
Судьба России поставлена на карту. Кто будет господствовать в небе - тот победит в схватке. Таков старый закон войн. Правда, сейчас он приобрел немного другой смысл. Но, тем не менее, наземные войска противоборствующих сторон ждут, чем закончится 'мясорубка' в воздухе.
Если терять машины с такой скоростью как вчера, моя личная война закончится через два дня... А если у все так? И не останется ни одного самолета, способного поддерживать действия наземных войск? В бой пойдут моторизованные наземные корпуса.
Я представил управляемые танки и бронемашины в подземных ангарах. Механических солдат - стальных, не знающих пощады роботов, ожидающих лишь команды 'Вперед!' И людей, что замерли у боевых пультов, в таких же центрах управления, как наш. С той лишь разницей, что их командные пункты называются 'центры управления войсками'.
Я вошел в ЦУП третьего сектора.
- Капитан Попов! - Какой все-таки обольстительный голос у девушки-информатора. - Капитан Попов! Вас срочно вызывает полковник Хрудин. Немедленно явитесь к полковнику Хрудину...
Почему я до сих пор не видел этой штабистки? Интересно было б посмотреть... Занятно, что нужно командиру от меня, еще до первого вылета? Доклад, что решение по 'Дракону' найдено?
- Капитан Попов по вашему приказанию прибыл!
Руку вниз, все четко, по уставу. У командования не должно быть ни малейших сомнений в том, что 'Скорпион' нашел способ борьбы с врагом.
- Капитан, мы тщательно проанализировали вчерашние поединки 'Дракона'. Результат неприятный. На машинах установлен бортовой компьютер нового поколения, для полуавтоматического контроля силовых агрегатов на некоторых полетных режимах. Это шаг вперед, и сделали его не ученые России. Такой истребитель способен осуществлять маневры чуть резче, нежели управляемый человеком.
Это приятная новость. Со знаком минус. Впрочем, у любой новости есть две стороны - хорошая и плохая. Плохая заключается в том, что мой враг оснащен лучше меня. Стоит ли из-за этого расстраиваться? Россия никогда не была державой с самым мощным экономическим потенциалом в мире. Не могла позволить себе тратить миллиарды на разработку вооружений, как это делают некоторые другие страны.
Но у нас сотни лет было нечто иное - мы, как никто другой, умели драться до последнего человека, до последней капли крови - настоящей крови, не виртуальной. И разве важно, что враг вооружен лучше меня? Так было неоднократно, и поколение назад, и два, однако мои предки сражались. Им в голову не приходило сдаваться.
Потому, для меня важнее вторая, хорошая составляющая в информации Хрудина: я неплохой пилот. Противник победил вчера не хитростью, не мастерством - силой. Я найду ключ к нему, как тысячи раз находил ключи к любой сложной компьютерной игрушке! Найду, черт бы вас всех побрал!
Воздух! Может быть легким и невесомым, таким он бывает почти всегда. Может становиться плотным и тягучим, как сегодня. Я ощущаю его сопротивление при каждом биении сердца, при каждом вдохе. Сегодня не мой день, что ли? Но я должен, должен сделать это хотя бы раз. Просто для того, чтоб знать: я могу уничтожить такого врага.
Зона боевых действий напоминает вулкан. Как это просто ныне - бросить машину в пекло боя - зная, что не рискуешь жизнью. Это создает иллюзию собственной неуязвимости. Но, как говорят 'старики', лишь тот может стать летчиком экстра-класса, кто умирает с машиной каждый раз. Сколько раз мне предстоит умереть сегодня?
- Я 'Скорпион', вхожу в зону боя.
- Принято! Удачи! - сегодня оперативный дежурный в рубке четок, собран.
Даже офицер на пульте чувствует: этот день решит все.
Что творится вокруг! Надо же, устроили настоящую кучу-малу! Все это не в нашу пользу. Чем больше в небе машин, тем медленнее обсчитывают ситуацию компьютеры. Значит, наше отставание в технике проявляется сильнее. Или я не прав? Быть может, все наоборот? В такой кутерьме компьютеры не успевают сделать расчет, а значит, на первый план выходит опыт пилота, его интуиция? Удача? Знать бы ответ...
Нет, это уже пижонство! Так заходить в лоб, на 'Скорпиона'... Наказать! Неожиданный для противника кульбит, оба двигателя горизонтальной тяги - на правый борт. Форсаж! Если б в этот миг я был в кабине пилота - меня б размазало по стенке. Ныряем вниз. Хоп! Следом ныряет 'драконобрюхий'. Откуда взялся?! Впрочем, это его стиль - подставить 'живца' и атаковать пилота в момент, когда тот раскрылся, готовя удар.
Разворот! Оба двигателя назад! Силовой агрегат вертикального подъема захлебывается на максимальных оборотах. Мой самолет стремительно лезет вверх, оставляя белый шлейф. То и дело перебрасываю тягу с правого борта на левый, чтоб при подъеме истребитель не был легкой мишенью. Рисую узоры на синем холсте... При этом приходится отстреливать тепловые ракеты по сторонам - за мной упорно ползут два самолета противника. Один из них меня почти не интересует, а второго пилота нужно подавить любой ценой.
Помехи, капитан, помехи! Не забывать! Комплекс радиоэлектронной борьбы работает на полную катушку - если только он 'заткнется' хоть на миг, чужие ракеты тут же возьмут мою машину в конус прицела. А комплекс РЭБ не выдержит длительной работы в запредельном режиме.
Мать вашу! Выше уже некуда, машина 'проваливается' в разреженном воздухе, не хватает мощности. А два врага так и висят позади. Ладно, клин клином вышибают! Переворот, 'брюхом' вверх! Максимальную тягу! 'Тарелка' стремительно несется на самолеты противника. Сила тяжести соединяется с мощью движков моего истребителя, работающих с предельной нагрузкой. На мгновение чужие машины замирают, потом их пилоты - два летчика разного класса - принимают одинаковое решение. Они выпускают ракеты в меня и начинают 'разваливаться' по сторонам.
Правильный маневр. Поразить врага и оставить ему коридор для вертикального падения вниз. Хорошо задумано, ребята! Если б только вы сразу начали движение по сторонам, и дело происходило не в разреженной атмосфере, где маневрировать труднее... Тогда был бы шанс.
Быстро сближаемся. Неуловимое изменение вектора тяги. Таран! Многотонная машина врезается в желтобрюхого 'Дракона', за полсекунды до этого нажимаю 'Fire'. Поразить! Поразить и второго! Ракеты становятся хвостом скорпиона. Хвостом, на кончике которого - смертельное жало! Огромный гриб и яркая вспышка, на миг затмевающая Солнце...
'Контроль над самолетом утерян'. В шлемофон врывается насмешливый голос Волкодава:
- Это нечто новое в тактике воздушного боя. Куда стрелял наш славный сокол, аж полным боекомплектом?
- Молчи, душегуб песчаных землероек, - цежу в ответ. - Нет! Скажи лучше, я попал во второго?
- Обоих положил, гер-рой! Чуть было и меня не прицепил к ним... чудом отвел тепловую ракету...
- И то ладно, - поднимаю в воздух следующую 'тарелку'. - В большой семье - клювом не щелкай!
'Дракон' принял вызов. Теперь он ищет в воздухе лишь машину со скорпионом на брюхе. Я вижу самолет врага, он старательно уклоняется от поединков с другими летчиками, чтоб подойти ко мне с полным боекомплектом. Это хорошо, джигит! То, что нам обоим нужно!
Мы сходимся на огромной высоте, там, где дисковое крыло почти не находит опору в разреженном воздухе, где труднее контролировать истребитель. Плетем хитрую 'вязь' обманных маневров, выпускаем несколько ракет - безрезультатно. Ждем, оба ждем мига, когда один из нас допустит роковую ошибку.
Его машина постоянно выскальзывает из конуса захвата компьютерного прицела. Чувствую, как пот течет по спине, силы уходят лишь на то, чтоб сдержать атаки, не допустить даже самой незначительной ошибки, которая позволила бы воткнуть ракету мне в борт. Вот так! Думаю, он тоже устал, измотан борьбой...
Мой ход, маэстро! Быть может, единственный? Проверим твою бортовую железяку? Когда-то давно появились первые компьютерные программы, которые легко обыгрывали человека в простых миттельшпилях. Помню, отец рассказывал, как обижались гроссмейстеры, посвятившие годы тому, чтоб овладеть искусством древней игры. Вековое знание оказалось напрасным перед мощью компьютера, его способностью перебирать умопомрачительное число комбинаций в единицу времени.
'Дракон', ты помнишь, что придумал человек? Риск! Электронный мозг не в состоянии оценить партию, в которой один из игроков разменивает материальное равновесие на преимущество в темпе, приносит в жертву фигуру. Машина теряется, и все ее счетные способности оказываются бесполезными.
Что поможет в борьбе с мощью искусственного интеллекта? Все тот же риск! Он заставит компьютер вражеского самолета утратить контроль над ситуацией, вынудит человека принять управление на себя. И тут мы посмотрим, кто лучше! Мой истребитель резко 'проваливается' вниз, словно пилот потерял контроль над машиной...
'Блюдце' тоже может крутиться в штопоре, но вывести его из этого состояния много труднее, чем обычный самолет. 'Дракон' устремляется вслед, не решаясь повторить опасный прием. Лишь пикирует за мной, аккуратно 'играя' тягой двигателя. Падаю вниз с сумасшедшей скоростью, земля крутится перед глазами, самое трудное сейчас - грамотно рассчитать траекторию выхода и точку начала маневра.
Враг тут, рядом. Он знает: пока я кручусь, попасть трудно, а при выходе из штопора машина станет беззащитна. 'Дракон' нанесет удар не сейчас, чуть позже, когда будет уверен, что не промахнется. Пилот уже выбирает мгновение для укола.
Я будто вижу его в кабине самолета... Вот сейчас он снимает блокировку и перехватывает управление на себя - компьютер не позволил бы снижение с прежней скоростью: риск! Риск, недопустимый для машины. Но 'Дракон' летит вертикально, и теперь, чтоб вывести самолет из режима падения, ему, как и мне, придется превысить ускорение, которое способны выдержать конструкции аппарата. Вот сейчас... Я уверен, компьютер отключен.
Пора! Не обмочись, капитан! Выпускаю одну за другой три ракеты в сторону 'Дракона', почти не целясь, наудачу. Первые две - с тепловым наведением, третья захватывает цель по радиоэлектронному фону, по излучению радаров.
Вот он, решающий миг. Теперь - выход из штопора... Не подведи, друг, железный конь! Машина 'терпит' запредельные нагрузки, ухожу в горизонтальный полет над рекой. Скольжу вдоль голубой ленты на предельно малой высоте и ныряю под мост. Черт!!! Неужели выдержали, и я, и самолет?
Ага! Все именно так, как я предполагал. Падая за мной, 'Дракон' временно перехватил управление, ведь компьютер не дал бы самолету пикировать с такой скоростью. Три мои ракеты пришлись очень кстати: человек - не компьютер, ему трудно и выводить самолет из режима падения, и отводить угрозу...
Надо было отстрелить несколько тепловых ловушек и тут же блокировать захват третьей ракеты, направить ее в сторону ложным 'пучком' электромагнитных волн. 'Дракон' справился, он действительно классный пилот. Однако, я видел: его машина чудом избежала столкновения с опорой моста, зацепила несущие электропровода на бетонной полосе дороги. Оборванные струны взметнулись вверх. Есть контакт!
Ну, как ты, парень?! Еще не потерял желание сразиться? Самолет врага выровнялся, но слишком уж неуверенно стал набирать высоту. Я поманил его за собой, увеличил скорость, потом легко описал дугу и зашел в хвост. Нет, это уже не дуэль. Танец маленьких вурдалаков...
Понадобилось лишь две ракеты, чтоб отправить вражескую машину на склад металлолома. Вот и славно. Мне нужна передышка.
- Земля, я 'Скорпион'. Возвращаюсь на базу!
Нет ответа. Чего молчите? Думаете, так просто его завалить?! С меня течет, будто обмочился в воздухе.
Перекурить... Водички немного - пока на истребителе пополняют комплект. Надо бы снова туда, бой-то еще не закончен. Однако, как высоко уползло Солнце! Только сейчас заметил... Почему никто не ищет меня, не пытается вправить мозги, не отправляет в драку? Что за новости?!
Я поднял истребитель в воздух и устремился вперед, в 'рабочую' зону. Молча. Они не разговаривают со мной, вот и я не буду ни о чем докладывать. Даже полному идиоту понятно, что требуется делать, куда направляется пилот.
При подходе к зоне огневого контакта, включил звуковую 'палитру'. Не знаю, кому как, мне это помогает 'вжиться' в предстоящую схватку. Теперь я слышал голоса своих товарищей. Кто-то громко матерился, кто-то отчаянно требовал: 'Прикрой!' Кто-то орал так, будто прямо сейчас горел в кабине истребителя. Прошла минута или две, я привык к этой какофонии, стал вылавливать из хаоса звуков лишь нужную информацию.
'Дракон' вновь ждал меня. Сцепились тут же, с ходу, без раздумий. Я успел подумать о том, что для него результат боя уже не имеет значения - пилоту чужой машины нужно превзойти меня. Впрочем, тут мы с ним немного похожи: я буду рад 'валить' его, чтоб желтое драконье брюхо снова и снова горело на земле.
Мы крутились, как в бешеной карусели, и я интуитивно угадал: теперь он сам ведет машину, без помощи компьютера. Что ж, это похоже на дуэль девятнадцатого века, поединок по правилам. Только вместо шпаг мы обладаем более страшным оружием.
Ну что, солдат? Готов ли ты к смерти? Попляшем на костре? У меня не только спина мокрая, всю одежду - хоть выжимай. Майка под комбинезоном, штаны - насквозь. Даже волосы под шлемом. Пот щиплет глаза, еще немного - и не смогу оценивать технические параметры полетного режима. Но снять очки тоже не могу - утрачу контроль над 'тарелкой'. Как бы мне половчее завалить 'Дракона'?!
Интересно, что было на дуэлях в прошлые века, когда встречались два равных противника? Они так и бились на шпагах или мечах, до изнеможения? Я чувствую, сил надолго не хватит. Вот и выходит на первый план проблема здоровья, физической готовности. Даже для бывшего классного геймера. Кто сломается раньше? Дракон? Я?
Я как раз завершал очередную полубочку. Что-то произошло с самолетом противника, он стал выполнять маневры в замедленном темпе, будто пилот с трудом контролировал машину. Наушники снова ожили, дежурный орал что-то в ухо, но его слова проходили мимо сознания. Я видел борт вражеской машины, все ближе и ближе. И какая там разница, да пусть хоть землетрясение и вселенский потоп - залп!
Лишь когда увидел, как 'Дракон' раскололся напополам, взорвался, наконец, осознал смысл сказанного офицером: наши программисты вскрыли канал связи между вражеским ЦУПом и самолетами.
Вот почему так долго молчал штаб! Это перелом, коренной перелом! Ну и отлично, яйцеголовые, теперь мне будет легче... Словно груз свалился с плеч. Вы станете героями России, получите по медали или даже ордену. А мне срочно нужно вниз, на землю...
Самолет неуклюже ткнулся в посадочную полосу, я обругал самого себя: надо же, чуть не угробил 'тарелку' на земле. Подогнал ее к самому ангару, и только потом разорвал 'пуповину' виртуальной связи между истребителем и 'кабиной'. Хватит! На сегодня с меня довольно. Чуть не стал инвалидом. Все-таки, бывший геймер - даже очень упрямый - не способен выдержать нагрузки настоящего летчика, во время реального боя. 'Физика' подводит.
К тому времени, когда в боевую рубку вошел Хрудин, я уже вылез из имитатора кабины. Честь отдать не смог, руки тряслись. Попытался сказать о том командиру, но вместо этого вдруг 'родил':
- Три один за сегодня, - и опустился на пол. - Супер! Вот только ноги не держат.
- Четыре - один. Расслабься, капитан. Покури.
- Щенок не в счет.
- Тебе не в счет, армии - все в счет. Отдыхай, капитан. Сегодня поработают программеры.
Сигарета... Славно... Теперь, может, получится встать на ноги. Да. Если не суетиться...
Как вышел из здания - не помню. Хорошо, что электроцикл бросаю неподалеку от входа...
Понемногу пришел в себя уже на дороге к дому. Здорово помог ветер, который бодро обдувал воспаленное лицо и почти ослепшие от напряжения глаза. Здорово, что есть ученые. Они выручают таких, как мы, дуболомов, в момент, когда силы оставляют нас. Выпьем за науку, мать ее!
А вот и дом. Небольшой, зато никаких долгов и кредитов. Свой! И Машкин, и Денискин. Глушу мотор 'ишака', сползаю с сиденья. Разминаю уставшие от напряжения мышцы. Как хорошо-то!
Она стоит на пороге и тревожно вглядывается в мое лицо. Я не выдерживаю, идиотски улыбаюсь. Счастливо, будто малой пацан. Машка тут же срывается с места и бросается на шею.
- Ты победил его, победил! Я знала - ты у меня самый лучший...
Ее пальцы нежно скользят по моим волосам. Мои руки - по ее талии, по упругим бедрам. Начинаю оживать, оживать на глазах.
Бесстыдные руки, бесцеремонные руки. Как я люблю, когда Маша надевает такие короткие платья, облегающие стройную фигуру. Это не женщина, это музыка. Все было просто до рождения сына. Не требовалось ждать, пока ребенок уснет...
Она резко отводит мою голову назад и читает все похотливые мысли в глазах. Чертовка! Нарочно соблазняет, зная, что ничего не могу с ней сделать сейчас! Гибкое тело легко ускользает из объятий, подразнив кажущейся доступностью. Серебристый смех. Я догоняю ее уже в доме... Она резко упирается в грудь обеими руками. Потом на миг прижимается животом, и, чувствуя мое желание, горячо шепчет прямо в ухо: 'Мой победитель!'
Серебристый смех тает в соседней комнате. Ах, когда же уснет сын?! Жизнь дала нам еще одну, последнюю ночь. Или не последнюю?
Ответить на этот вопрос не успеваю. Сверху, со второго этажа, спотыкаясь на больших ступеньках, спускается Дэн. Он с разбегу бросается на шею, и на меня обрушивается поток слов:
- Пап! А мы с мамой сегодня весь день смотрели новости! Я в садик не ходил! Мама очень волновалась, очень-очень, особенно когда рассказывали про воздушные бои. Сначала ничего не понятно было, там какой-то хмурый дядя... А потом стали говорить про... как это... ск... скр... пиона, который сумел уничтожить четырех противников, мама даже подпрыгнула от радости и хлопала в ладоши. Ты представляешь? Она у нас как ребенок...
И смех, и грех. Прижимаю Дениску к себе, и приятное тепло разливается внутри. Разве что-то еще нужно для счастья? По-моему, этого более чем достаточно: знать - тебя любят и ждут. Знать: за тебя переживают. Верят... Нет! Еще для счастья надо, чтоб так было всегда.
- Папа, - шепчет на ухо сын. - Я знаю страшную военную тайну! Мама не говорит мне, думает, что я маленький, не догадаюсь. Но ты скажи мне, а? Я ведь уже большой! Скажи! Скорпион - это ты?
Не хватает сил, чтоб ответить. Оказывается, дети растут очень быстро, и не только чужие. Молча киваю. В дверях гостиной, прислонившись к косяку, стоит Мария. Но Дениска не видит матери, говорит все громче и громче:
- Папа, так ты герой? Герой, да?!
Грустно качаю головой.
- Нет, малыш! Мне просто повезло сегодня.
- А завтра тебе тоже повезет?
- А что будет завтра, пока не знает никто.
- Папа, а почему у тебя на самолете нарисован этот... скр-пион?
- Скорпион.
- Ну да, скрпион.
Смотрю на Машку. Она тоже хочет услышать, хотя знает, что я могу сказать... Надо ли это пятилетнему пацану? В глазах жены нет ответа, она ждет моего решения. Надо!
- Понимаешь, Дэн, есть такое поверье... Ну, легенда. Понимаешь? Скорпион никогда не проигрывает схваток. Последним ударом убивает себя. У него острое жало, которое скорпион вонзает себе в спину, а потом пускает смертельный яд...
Долгое молчание, испуг в детских глазах. Потом Дениска бросается мне на шею, все так же молча. Крепко-крепко обнимает руками.
Вот так вот, малыш. Я был бы счастлив рассказывать тебе только детские сказки с хорошим финалом, но, к сожалению, не мы придумали этот мир. Мы можем лишь приспособиться к нему, чтоб выжить... Расти мужчиной, малыш.
Перелом стал отчетливо виден уже на следующее утро. Мы еще только взлетели, вошли в зону боевых действий, и тут же, даже без компьютерной аналитики заметили: противник испытывает проблемы в управлении своими самолетами.
Временами смертоносные 'птицы' будто замирали на месте, точнее, летели по прямой. Или начинали выписывать непонятные кренделя. Временами не выпускали ракеты в тот момент, когда атаковать было удобнее всего. Это даже не напоминало дуэль или обычный бой, скорее, походило на избиение беззащитного стада.
Да, Россия никогда не отличалась мощной промышленностью. Мы не смогли построить столько же самолетов и танков, сколько ведущие сверхдержавы. Если рассуждать логически, то мы должны были проиграть войну. Но Россия всегда отличалась тем, что в ней было до черта непризнанных гениев, ученых-одиночек. И теперь я точно знаю: современные войны не выигрывает авиация. Их выигрывают не танки, не механические солдаты-убийцы, против которых не устоял бы ни один спецназовец прошлого. Нет! С тех пор, как американцы показали всем пример - компьютеризировали армию - войны выигрывают головы. Мозги! Уж чем наша страна всегда могла похвастаться, так это учеными, инженерами.
Не знаю, кто и как сумел проникнуть в их сеть обмена информацией. Что там сделали наши умельцы? Заразили управляющую систему вирусами? Просто замкнули потоки данных не на те контуры? Секрет. Таков он, современный компьютерный спецназ. Наша гордость...
Я видел результат: самолеты противника начинали метаться из стороны в сторону, подставляясь под удар, будто ими управляли 'зеленые' курсанты. Временами 'тарелки' врага 'сбрасывали' весь оружейный запас. Это выглядело как красивый фейерверк - залп современного ударного самолета из всех видов бортового оружия. Красиво, чуточку напоминало новогоднюю елку. Надо только не подставляться под удар. И все. Все!
Я даже не считал, сколько 'завалил' самолетов. Любое внешнее вторжение в командную систему будет отражено, подавлено. Управление восстановят - это я твердо знал. Нужно лишь время. И пока враг регенерирует каналы связи, я должен уничтожить как можно больше техники, извести материальные ресурсы.
Сколько у нас времени. Час? Два? Сутки? Как быстро смогут наладить помехозащищенные каналы обмена данными? Как скоро чужой оперштаб восстановит полный контроль над ситуацией? А пока - взмокшая спина, пот на лбу.
Едкая влага течет по глазам... Вираж, еще вираж. Залп! Новый разворот. Залп! Зайти сверху, контроль сектора прицела, захват, залп! Еще одна тарелка уходит вниз по отвесной траектории. Сколько у них там осталось? Успеть бы...
Перекурить некогда. Залп! Кажется, теперь понимаю, что должен чувствовать летчик, выполняющий по десять-пятнадцать боевых вылетов в день. Из кабины на землю - размяться, отлить, попить воды, погрызть галету - не лезет в горло - черт с ней, в кабину. Заправка, новый боекомплект... Мотор!
Мне бы тоже чуть передохнуть, добежать до туалета. Некогда. Залп. Сколько это будет продолжаться? Это не бой, какая-то Варфоломеевская ночь. Резня. Тотальное бедствие. Хорошо, что не для нас. Еще залп! А черт, вот и моя машина повреждена, обидно! Нельзя было стрелять с такой дистанции, осколками повредило направляющие полозы силовых агрегатов, клинит движок. Обидно! Не удалось закончить день с сухим счетом...
'Потеря контроля! Ваша машина уничтожена!'
- Да пошел ты, баран! Сам знаю.
- Вас не понял, повторите. Вас не понял, повторите.
Добежать до гальюна... Перекурить, не говоря уж о том, чтоб пожрать - некогда. Снова туда, в небо! Кто сказал, что я не летаю? Кто?! Старт!
Не помню, сколько самолетов потеряла авиация противника. Ничего не помню. Никогда не отличался крепким здоровьем. Да, я - бывший геймер, получивший шанс только благодаря внедрению в ВВС оружия нового поколения. Я - человек, которого забраковали после теста на центрифуге. Не взяли в военное училище, и до настоящего летчика мне далеко. Но я тоже умею сражаться через 'не могу'. Умею, черт побери! Когда все поставлено на 'Zero', и это не только моя ставка - и Машки, и Дениски...
К вечеру остались лишь красные круги перед глазами, круги, из-за которых уже не видно неба. Оно вообще стало красным, навалилось тяжелым дождем, из нитей которого не выпутаться. Разве небо бывает красным? Такой бывает кровь. И еще - огонь. Сегодня мы сотворили преисподнюю...
Все! Руки сами свалились со штурвала. Пить... Пить. Дайте. Хоть глоток. Немного...
- Капитан Попов, вас вызывает полковник Хрудин, - мелодично пропел коммуникатор.
Какой же красивый голос у этой штабной девки.
Хочу послать ее куда подальше, но пересохшее горло не слушается. Попить бы, а вода в бортовой фляге давно закончилась. Надо попытаться сказать главное:
- Не вылесс-ти... с капины...
Помню, техники вынимали из кокпита. Помню, хотели поставить на ноги. Не получилось. Дальше ничего не помню.
Очнулся ночью, в постели, при бледном свете ночника. Рядом увидел две яркие звезды - Машкины глаза. Их ни с чем не спутать.
- Привет! - прохрипел я и попытался улыбнуться. - Как дела?
- Лежи, орел! - она тут же закрыла мне рот ладонью. - Молчи! Надо лежать и восстанавливать силы. Так сказал врач.
Я тихонько куснул ее ладонь, и жена, ойкнув от неожиданности, отдернула руку.
- А немного секса с молодой красивой девушкой доктор не прописал?