Резаев Дмитрий Анатольевич
Ферма

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Резаев Дмитрий Анатольевич (rezaev@sombra.ru)
  • Обновлено: 20/02/2006. 215k. Статистика.
  • Фрагмент: Фантастика
    • Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    2060 год. На месте космической катастрофы экспедиция российских ученых находит странный предмет. Источник силы, скрытый в нем, был опробован на человеке, которого просто вышвырнуло из привычного мира. Там, где он оказался, все кажется ему и до боли знакомым и одновременно пугающе чужим. Пытаясь найти дорогу обратно, героя захватывает водоворот событий, не оставляющих ему времени для раздумий. Отныне его единственная цель – выжить. Он поймет все когда-то, но это будет потом, когда он разрушит этот мир до самого основания.
    •   "ФЕРМА"
      Резаев Дмитрий
      
      
      ...восемь плюс восемь - шестнадцать,
      плюс тот, кто считает.
      Хулио Кортасар, "Выигрыши"
      
      1. В СТЕПИ
      В полной черноте мерцал одинокий огонек. Определить расстояние до него не представлялось никакой возможности. В равной степени он мог оказаться и какой-нибудь фосфоресцирующей букашкой в сантиметре от вашего носа, и огромным городом, находящимся за тысячи километров. На зубах самым противным образом скрипел песок, тучами поднимаемый колесами "уазика". Желтые пятна перед машиной, отбрасываемые фарами, наполняли душу тревогой. Они совершенно не освещали дороги. Наоборот. Казалось, что пятна скачут по барханам независимо от своего источника и пытаются закружить, увести в коварные зыбуны. Через секунду случилось то, что должно было случиться уже давно. Двигатель несколько раз надсадно взревел и заглох.
      - Черт! - выругался Водитель и вывалился из кабины в черную бездну. Небо блестело где-то высоко-высоко перхотью звезд. Луна подозрительно отсутствовала.
      - Придется, видимо, ночевать здесь, - мрачно констатировал Самарин.
      - Водки бы, чтобы крепче уснуть, - отозвался Старший.
      - Да где ж ее здесь возьмешь? - удивился Самарин, с отвращением хлебнув из фляги теплой, затхлой воды.
      - Эй, кырдым-бырдым, - вмешался в разговор черный, лоснящийся Проводник, - в степи водка много. Если начальник надо, я принесу.
      В то же мгновение Проводник буквально свернул куда-то за угол, если это возможно в степи. Впрочем, степь была похожа больше на пустыню. Бескрайние груды песка, сливающиеся с кристаллической чернотой, и ни единого признака растительности. Возможно, когда-то здесь и была цветущая степь. Но когда это было?
      Еще через мгновение улыбающиеся глаза Проводника выплыли из темноты. Затем показалась рука, зачем-то поднятая вверх. Оказалось, что Проводник держит под уздцы верблюда. На верблюде сидел Казах в неопределенных одеждах и с бутылкой водки в руках. Лицо Казаха пересекала улыбка, идентичная улыбке Проводника. Пальцы, сжимавшие горло "Менделееву", почему-то были испачканы мазутом, будто намекая на сомнительную репутацию напитка.
      Проводник наклонился к Старшему и прошептал:
      - Две сигареты. "Прима".
      Старший пошарил где-то на груди и, достав кроваво-красную коробку, напоминающую поддельное удостоверение, протянул ее хозяину верблюда. Казах улыбнулся еще шире.
      Между дорожками дальнего света металась тень Водителя, придавая всей картине мистическую динамику.
      Борода "Менделеева" рванула вверх, и кадык Самарина судорожно забился на поросшем щетиной горле. С коротким чмоком Самарин отодрал от себя бутылку и протянул ее наугад куда-то в сторону. Бутылка бесшумно растворилась в темноте. Самарин поглядел на небо, а затем произнес в направлении явственно различимых глотков:
      - По-моему, все это - бред.
      - Расчеты показывают, что падение будет где-то в этом районе, - ответил Старший, вытирая рукавом потрескавшиеся губы и с отвращением сплевывая песок. Вокруг беседовавших распространялся чистый запах ацетона. Тошнота возникла быстро и густо, как ночной кошмар.
      Внезапно из темноты выскочили два ярких солнца, сопровождаемые ревом. Из оседавшего песка выглянула морда еще одного "уазика". Хлопнула дверца. Водитель, уже успевший присоединиться к компании Старшего и Самарина, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит. Чья-то грузная фигура маячила перед бампером их машины.
      - Эй! - угрожающе крикнул Водитель и, наскоро отхлебнув, поднялся. К нему подошел абориген в милицейской форме. Толстое брюхо, затянутое серым "хэбэ", удивительно гармонировало с портупеей.
      - Старший лейтенант Барташев, - представился он, вяло козырнув. - У вас левый поворотник не работает. Сами почините, или на стоянку везти?
      - Контакт, наверное, отошел, пока по барханам скакали... Как же я его тебе сейчас в темноте починю? - начал оправдываться Водитель. Однако попытка дышать в сторону придавала его облику предательскую неуверенность.
      - Э-э, не положено. Значит, на стоянку.
      Проводник наклонился к Старшему и что-то горячо зашептал. Старший, кряхтя, поднялся.
      - Капитан, - нагло начал он и сделал паузу, ожидая эффекта. Гаишник благосклонно склонил фуражку.
      - Капитан, - увереннее продолжил Старший, - мы едем к Митрофанову в ..., - Старший оглянулся на Проводника, как бы испрашивая подсказки, - ...потребсоюз.
      - Митрофанов? Знаю. Митрофанов сахар-песок берем. Рыба берем. Две бутылки, - неожиданно подвел черту старший лейтенант, - и пачка "ЛМ".
      - Что ж так дорого? Может, вместо "ЛМ" пойдет "Прима"? Экологически чистый продукт, табак без примесей. Американцы очень уважают.
      - Ты что, - горячо зашептал Проводник, - какая "Прима"!? Начальник? Значит, кури "ЛМ"!
      Старший не сумел сразу вникнуть в суть совета и в задумчивости поскреб пальцем пеньки волос на подбородке. По лбу проползла неуклюжая гусеница. Гаишник справедливо воспринял молчание как знак согласия с ценой.
      - И езжайте дальше по бетонке, а то на трассе майор стоит, к тому же из старшего ЖУЗа. Вообще не расплатитесь.
      Самарин, не обращая внимания на этот торг, вновь обратился к Старшему:
      - Скажите честно, все, что говорили о комете Рикса, - вранье?
      Старший с тоской посмотрел на Самарина. К первой гусенице добавились еще две.
      - Никто не хотел паники... - пробормотал он и сделал шаг в сторону, наполовину исчезнув во мраке.
      Гаишник нервно переминался с ноги на ногу. Наконец он решился и дернул Старшего за рукав:
      - У вас в аптечке градусника нету?
      За Старшего ответил Водитель:
      - На кой черт в аптечке градусник?! Если авария произойдет, и он, к примеру, руку сломает или... шею! Я ему что, температуру мерить буду?!
      - Дыхни, - обрезал Водителя старший лейтенант. - Я отгоню машину на стоянку, там больше заплатите.
      - И откуда ты здесь взялся ночью, такой красивый?
      Резкий свист заглушил ответ гаишника. Внезапно стало светло, как днем. Зажмурившись от яркого света, Казах, справлявший нужду на колесо "уазика", от неожиданности всплеснул руками, уронив штаны в лужицу на песке.
      Дети верят, что, если незаметно подкрасться и неожиданно включить в комнате свет, можно застигнуть кошмариков, которые не успеют шмыгнуть под кровать. Застигнутая врасплох степь оказалась не такой уж пустынной. Самарин увидел кавалькаду всадников, несущуюся перпендикулярно их оборвавшемуся курсу. Старший после секундного замешательства вскочил и побежал наперерез кавалькаде, задрав голову. Лишь зрачки гаишника оставались неподвижными, что свидетельствовало о том, что их обладатель основательно знаком с "зеленой госпожой".
      Небо неожиданно оказалось облачным. Темно-фиолетовые облака были словно очерчены неведомым грифелем. Прямо от линии горизонта до бескрайней выси стояла сплошная стена, светящаяся желтым. Неизвестно откуда взявшийся туман на мгновение ослабил нестерпимое свечение, но затем оно вспыхнуло с новой силой, будто кто-то выкрутил невидимую ручку объема до отказа. Стояла жуткая тишина. Через все небо с востока на запад пошла жирная красная черта, направляясь наискось к земле. Старший оглянулся на бегу и что-то прокричал, но слова его заглушил страшный грохот. Всадников, скакавших неизвестно куда и откуда, вырвало из седел, словно мошек. Лошади, беззвучно раскрывая пасти, кувыркались в песок. Гаишник, обхватив уши руками, повалился на колени и тоненько заголосил. Водитель с нелепо раскрытым ртом наблюдал, как оба "уазика" - его и милицейский - ходят волнами, как обезумевшие кошки, выгибающие спины в мартовской пляске. От световой стены дохнуло мартеновским жаром. Так же внезапно он сменился легким прохладным ветерком, который, обдав опаленные тела путников, уступил место грязному дождю, мягко забарабанившему по дюнам.
      Самарин, на ходу размазывая по лицу черные капли, бросился к Старшему. Навстречу им от горизонта стремительно приближалась нечеловечески закрученная пружина смерча. Затем рядом с ней появилось несколько пружин поменьше. Проводник, встав на четвереньки, пытался накрыться покрывалом из овечьих шкур. Казах, так и не успевший натянуть штаны, пробовал забраться под "уазик". Гаишник, презрев все ограничения скорости, мчался к служебному автомобилю. Темно-фиолетовые облака на небе стали серебристыми. Визгливо завыл ветер. Мутно-желтая песчаная каша в мгновение ока залепила все пространство, превратив и людей, и машины в новые барханы.
      Для них снова наступила полная темнота. Но на этот раз в ней не было ни единого огонька.
      2. КРАСНЫЙ ДРАКОН
      16 августа 2060 года вся планета узнала о страшном взрыве, произошедшем в Казахстане, в пятидесяти километрах к востоку от села Гандурино. Би-Би-Си даже продемонстрировала неизвестно откуда взявшиеся кадры любительской съемки, на которых, правда, невозможно было разобрать что-либо определенное, лишь какие-то мечущиеся фигуры, всполохи света да тучи песка.
      Журнал "Штерн" опубликовал фотографию местного жителя и интервью с ним. "Никогда наши дети и дети наших детей не забудут этот день. Великий Тенгри спустился на землю, чтобы восстановить справедливость, и поступь его первого шага была тяжела. Второй шаг раздавит всех, чьи души полны зла", - так заявил журналу "Штерн" потомственный овцевод Тенгиз Шурлеев.
      Следует сказать, что очевидцев было немного. Всего около пяти-семи человек, в основном чабаны с окрестных кошар. Несколько людей, оказавшихся в непосредственной близости от взрыва, пропали без вести. Чабаны же либо упоминали о Тенгри, либо утверждали, что видели в небе красного дракона, проглотившего сначала Луну, а затем собиравшегося пожрать Землю.
      Шум взрыва и явления, связанные с ним, наблюдали во всех городах Казахстана и Нижнего Поволжья. Кроме свечения, многие видели непосредственно перед катастрофой огненный мяч, разорвавшийся в небе.
      "Я сидел на веранде, пил чай и любовался звездным небом, как вдруг на востоке возникла красная молния", - вспоминал житель Астрахани, стропальщик "Астрпромстроя" Виталий Прохоров. - Затем раздался страшный гул, стекла в доме задрожали, а еще через некоторое время я увидел, что по Кутуму идет огромная волна. Волна была настолько высокой, что иногда было видно обнажавшееся дно канала".
      Некое подобие цунами образовалось и на Волге, в результате чего чуть не разрушилась волгоградская плотина. Волна в Каспийском море практически стерла с лица земли один из крупнейших в мире морских портов Оля. Причиной столь трагических последствий для порта послужила даже не столько сама волна, сколько внезапность ее появления. Все доки оказались разрушены, причалы сметены, один башенный кран впоследствии обнаружили в ста километрах от места катастрофы. Всего погибло около тысячи человек, включая главу администрации г. Оля.
      Серьезному испытанию подверглись пассажиры поезда "Москва-Астрахань", спасшиеся лишь благодаря хладнокровию машиниста, не растерявшегося при виде ходящих ходуном рельсов и вовремя остановившего состав.
      Французская "Монд" в заметке "Северное сияние в Казахстане?" сообщала следующее: "Необычное явление природы наблюдалось 15-го августа в Западном Казахстане. Солнце давно зашло, и тут около 23.00 небо внезапно осветилось, и на нем заполыхали багряные и фиолетовые вспышки, образовавшие некое подобие радуги. Освещение по своей мощности соответствовало белым ночам.
      Никогда раньше в этих широтах не наблюдалось подобных явлений. Вероятнее всего, 15 августа в Восточном Казахстане имели место какие-то магнитные аномалии".
      Во всех свидетельствах упоминался некий объект, который, судя по всему, сначала двигался на юго-восток, а потом с востока на запад. Форма и скорость объекта в различных показаниях значительно варьировались. Это был уже упоминавшийся огненный мяч, летевший вертикально к земле и взорвавшийся в пяти километрах над поверхностью; подобие цилиндра, двигавшееся к земле под углом в сорок пять градусов и разорвавшееся атомным грибом; раскаленный шар с кометным хвостом. Кроме того, было множество огненных драконов, колесниц, колес, пылающих человеческих лиц и других продуктов человеческой фантазии.
      Физики выдвигали в связи со случившимся две основные теории: кометную и метеоритную. Обе они вызывали у них же самих серьезные возражения, сводившиеся главным образом к тому, что объект (метеорит или комета) появился слишком внезапно. Это противоречило всем астрономическим наблюдениям. Представлялось невероятным, чтобы ни одна обсерватория мира не засекла столь крупный объект на подлете к орбите Земли. В противовес выдвигались лишь смутные высказывания о некой комете Рикса, которая была совершенно новой, неизвестной еще природы, и чье ядро представляло собой ни глыбу льда, ни газовый шар, ни кусок железа, а сгусток антивещества.
      Еще в 1928 году физик Поль Дирак предположил существование антиматерии. Он теоретически вывел, что должны существовать элементарные частицы, "зеркально отражающие" известные составляющие атома: протоны, электроны и т. д. Ученые рассчитали, что полграмма "антижелеза", столкнувшись с полграммом железа, выделит энергии не меньше, чем бомба, сброшенная на Хиросиму. Объект, открытый Риксом в том же 2060, был назван им кометой из-за необычного хвоста, который то возникал, то пропадал. Хвост, кстати, появлялся непосредственно перед исчезновением самой "кометы". Последний раз ее видели на подлете к Солнечной системе, после чего она исчезла.
      Однако уже через какое-то время после катастрофы, кроме традиционных НЛО и черных дыр, в прессу стала просачиваться и более серьезная информация. Кто и зачем направлял эти информационные потоки в массы, осталось загадкой.
      Начало положило правительство Казахстана, недвусмысленно давшее понять, что взрыв связан с какими-то российскими экспериментами на Байконуре. Президент Казахстана Нурсултанов в официальном коммюнике заявил, что все старты с Байконура будут приостановлены до проведения полного расследования случившегося. К месту событий была отправлена специальная комиссия, получившая официальное наименование "комиссия Джанибекова".
      Казахская версия была раскручена западной прессой и частью компрадорских российских газет. Мысль об эксперименте получила дальнейшее развитие. Российское правительство почти впрямую обвинялось в испытании новых видов ядерного оружия. В доказательство авторы этой версии ссылались на полуофициальную военную доктрину России, которая допускала "возможность превентивного ядерного удара при локальной ядерной войне".
      В ответ патриотическая пресса выкопала из архивов старинную историю с Филадельфийским экспериментом и трактовала взрыв как эксперименты американцев с электромагнитными полями. В качестве аргумента приводилось мнение бывшего директора Службы внешней разведки России, проработавшего в свое время восемь лет нелегалом в США, Ивана Аркадьевича Примстоуна, который якобы собственными глазами видел рукопись "Общей теории поля" Эйнштейна, считавшуюся уничтоженной самим автором в интересах безопасности человечества. Из архивов канала "Дискавери" извлекли уж совсем невероятную гипотезу об электромагнитных экспериментах американцев, предшествовавших филадельфийскому и приведших якобы к тунгусскому взрыву. Подобные домыслы не казались в тот момент чем-то фантастичным, потому что аналогии с тунгусским феноменом были потрясающе точны.
      Среди шумихи, поднятой газетчиками и телевидением и подогреваемой к тому же тем обстоятельством, что световые явления, сходные с белыми ночами, длились несколько дней после взрыва почти по всей планете, совершенно незаметно проскользнула заметка в журнале "Нефть и газ". В ней безо всякой связи с взрывом упоминалось о том, что в Казахстан 14-го августа отправилась небольшая разведывательная группа НПО "Фактор", дочерней структуры РАН. Официально "Фактор" занимался поисками новых источников энергоресурсов. Причем спецификой этой небольшой фирмы был поиск нефти и газа, грубо говоря, в космическом пространстве.
      Добыча углеводородов на астероидах хотя и не выглядела абсурдной в 2060 году, но все-таки до нормальных, полномасштабных разработок было еще далеко. Предполагалось, что директор "Фактора" Ардалионов и его зам. Самарин ограничиваются лишь разведкой полезных ископаемых на будущее. Кстати, оба они не раз совершали полеты на различные космические орбитальные станции. "Нефть и газ" в связи с этим делал предположение, что Ардалионов и Самарин с помощью какого-то секретного метода сканирования обнаружили из космоса новое месторождение нефти в Казахстане и теперь собираются выяснить все прямо на месте. Их возможное открытие выглядело сенсацией на фоне почти полной выработки тенгизского месторождения. Наивность "Нефти и газа" можно извинить, хотя бы за то, что это было единственное издание, обратившее внимание на довольно странную, почти кустарную экспедицию, состоявшую из четырех человек: Ардалионова, Самарина, водителя и проводника.
      Наивность эту можно извинить еще и потому, что Ардалионов и Самарин занимались не только разведкой полезных ископаемых в космосе (это была коммерческая сторона деятельности "Фактора"), но и поиском новых источников энергии, что было неизвестно даже узкому кругу специалистов. Также мало кто знал, что Ардалионов и Самарин к 2060 году практически завершили эксперименты Клэя и Кроуча, которые, воздействуя на атомы кислорода и азота космическими лучами, открыли тахионы - частицы, способные двигаться со скоростью выше скорости света. Они стояли на пороге открытия нового топлива, что могло сделать их богатейшими людьми во Вселенной.
      3. ЧЕРНЫЙ ЯЩИК
      Самарин не мог открыть глаза, не мог дышать и не мог шевельнуться. Он не чувствовал тела. Его представления о загробной жизни предполагали наличие пустоты, в которой должна парить душа. Пустоты, однако, не было. Напротив, что-то давило его со всех сторон. Внезапно яркий свет ударил в глаза, а по лицу хлестанул ветер. Глазам стало больно, и Самарин снова закрыл их. Свет пробивался сквозь кожицу век и радовал. Что-то шаркало по лицу. Самарин попытался вздохнуть и немедленно закашлялся. Изо рта фонтаном вылетел песок. Самарин медленно приоткрыл глаза и обозрел мир сквозь щелочку. Сине-желтая полоска успокоила. Он попытался приподнять голову. И когда это ему удалось, снова решил открыть глаза. На этот раз все было гораздо терпимее. Прямо перед собой, в двух сантиметрах от собственного лица он увидел черную бесформенную голову без глаз. Голова покоилась на таком же бесформенном теле, покрытом грязной свалявшейся шерстью. Самарин не сразу узнал Проводника в покрывале из овечьих шкур, перемазанного с головы до ног мокрым песком. Проводник пытался извлечь Самарина из бархана. Самарин наконец встал и оглядел окрестности. У колеса экспедиционного уазика сидел Казах. Штаны собрались комком у самых ступней. В левой глазнице торчала воткнувшаяся туда горлышком бутылка "Менделеева". Казах был похож на капитана, рассматривающего горизонт через подзорную трубу. В бутылке еще оставалось порядочно водки, которая упорно не хотела смешиваться с кровью. Кровь длинными дымчатыми нитями, похожими на студенистые щупальца, колыхалась в мутноватой жидкости, образуя подобие "кровавой Мэри". По-настоящему кровавой. Неподалеку лежал Водитель. Голову ему снесло канистрой из-под бензина. Наполовину засыпанная голова подсматривала из песка вытекшим глазом. Гаишник, видимо, подброшенный ураганом, торчал в лобовом стекле своей машины. Из-за стриженого загривка были видны осколки стекла, застрявшие в щеках. Форменное "хэбэ" от воротника до середины спины было залито кровью, густо смешавшейся с песком. Треснувшие на заду брюки придавали позе трупа трагическую нелепость.
      - Где Сергей Вадимович? - с трудом ворочая языком, спросил Самарин.
      Проводник, как бы боясь поворачиваться в сторону источника ночного кошмара, просто мотнул головой на горизонт. Самарин вспомнил, что именно туда бежал Ардалионов после взрыва. Он медленно побрел в этом направлении, продолжая внимательно осматривать степь. Степь напоминала застывшее во время шторма море. Барханы, обычно плавные и несущие в себе неуловимую гармонию ветров, пребывали в полном беспорядке, резавшем глаз. Помимо этой детали, вполне могущей быть плодом искаженного шоком сознания Самарина, ничего более интересного он не наблюдал. Разве что цвет неба. Он не был земным.
      Самарину казалось, что он шел часа два. Ступор, охвативший организм, выключил ощущение пространства и времени. Возможно, Самарин шел бы, находясь в оцепенении, еще довольно долго, если бы не споткнулся о лошадиную голову. "Всадники!" - мелькнуло у Самарина. Он нагнулся и стал освобождать лошадь от песка. Вскоре показалась человеческая нога, затем рука и неожиданная пачка "Мальборо". Самарин усмехнулся, припомнив афоризм Проводника: "Начальник? Кури "ЛМ"!". Вслед за "Мальборо" появился фотоаппарат с огромным, как ваза для цветов, объективом. Фотоаппарат висел на груди покойника, чье лицо не оставляло никаких сомнений: перед Самариным лежал типичный англосакс. Удивляться сил не было и, приберегая эмоции, Самарин залез в нагрудный карман англосакса, вынув оттуда документ, заполненный по-английски и удостоверявший в том, что его владелец - американский ученый Рэндольф Кларк.
      - Их мой брат вел.
      Самарин вздрогнул. Оказалось, что Проводник все это время шел рядом с ним.
      - Американцы, - авторитетно добавил Проводник и присел, скрестив ноги, рядом с мертвой лошадью.
      - Нужно найти Ардалионова.
      Старшего нашли довольно быстро. В голове у него зияла дыра, видимо, от молнии, о чем свидетельствовало выходное отверстие на пятке. Самарин расстегнул старенький френч Ардалионова, достал из внутреннего кармана конверт и сунул за пазуху.
      - Идем, - кивнул он в сторону пылающего солнца.
      - Туда нельзя, - закричал Проводник, - там Тенгри. Тенгри вернулся.
      Самарин устало вздохнул и зашагал к горизонту.
      - Стой, начальник, стой! - закричал Проводник, цепляясь за рукав Самарина. Самарин остановился, подумал и пошел в обратном направлении. Казах засмеялся и побежал впереди, оглядываясь, как собака, на хозяина.
      - Данияр, - крикнул Самарин, - кто были эти люди?
      - Не знаю. Американцы.
      - Ты говоришь, их твой брат вел. Куда они шли?
      - Не знаю. Туда же, куда и вы. Примерно. Не знаю.
      Они вернулись к машине, оттащили в сторону труп с бутылкой в глазу и принялись освобождать колеса от песка. Откопав машину насколько это было возможно, подложили под передние колеса доски, и Самарин сел за руль. Мотор взревел, из-под машины взметнулся желтый вихрь.
      Сдвинуться удалось довольно легко. Самарин взглянул в зеркальце заднего обзора и увидел седого человека, с угрюмым лицом и глазами, потерявшими всякий проблеск мысли. На мгновение ему показалось, что это не он, а пришелец-андроид из фантастических романов. Черты лица приняли какой-то грубый, геометрический характер. Скулы, нос, подбородок стали похожи на лицо сфинкса, вырубленного из немыслимо прочной скальной породы. Самарин попробовал улыбнуться. На отражении не двинулась ни одна черточка. Зато рядом появилась улыбка Проводника.
      - Домой, начальник, домой! - радостно закричал он.
      Самарин сжал губы, выжал сцепление, рванул ручку переключения передач и до отказа выжал педаль газа. Машина привстала на дыбы и метнулась вперед, разрезая тупым носом барханы. Улыбка слетела с лица Проводника. В узких глазах заметался страх.
      - Куда, начальник, куда?!
      Самарин переключил на четвертую. Автомобиль несся к горизонту по направлению к месту ночного взрыва. Проводник ухватил Самарина за шею и что-то заверещал по-казахски. Самарин коротко ударил локтем назад, и Проводник, дернув головой, упал на сиденье, харкая окровавленными зубами.
      - Шайтан! - донеслось до Самарина. В зеркальце заднего обзора мелькнуло залитое кровью лицо, рваный на плече рукав и черная пятка. Самарин быстро оглянулся. Проводник стоял в клубах оседавшего песка и кричал, размахивая руками. Его фигура стремительно уменьшалась. Самарин безразлично отвернулся, снова уставившись в горизонт.
      К месту взрыва он добрался через три часа, совершенно не ощутив этого временного отрезка. Мир представлялся ему застывшим и вязким, словно воск. То, что перед ним место взрыва, Самарин понял, увидев раскинувшуюся на огромном пространстве воронку, дно и стены которой были покрыты черновато-зеленой коркой. Самарин вылез из машины, нагнулся и попробовал отщипнуть кусочек корки. Мысль о том, что это может быть опасно, не возникла даже на мгновенье. При малейшем прикосновении корка рассыпалась в прах. Самарин отряхнул ладони и осторожно начал спускаться в воронку, оставляя за собой желтые пятна следов. Оплавленный песок, ломаясь, хрустел под ногами.
      Ничего. Ничего, кроме рассыпающейся корки и оплавленного песка под ней. Никакого Тенгри.
      Самарин присел на корточки. И тут у самых ног он заметил черный предмет, сливавшийся с фоном корки. Самарин протянул к нему дрожащие пальцы, покрытые лопнувшей шелушащейся кожей. Подушечки почувствовали гладкую поверхность.
      - Эй!
      Самарин ошалело оглянулся. На кромке воронки стоял человек в серебристом огнеупорном костюме с автоматом в руке.
      - Не двигаться!
      В небе застрекотал вертолет. Самарин схватил черный ящичек, сунул за пазуху и медленно встал, подняв руки.
      4. AMERICAN SECRET
      Мутные окна застыли дымчатыми пятнами на желтых обоях. Отсутствие занавесок придавало помещению не то больничный, не то новосельный вид. Самарин сидел на кожаном крутящемся кресле прямо перед столом и ощущал постоянно готовой вспотеть спиной огромное пустое пространство вокруг себя. По всем признакам это было помещение, которое не посещал ни один таракан. Здесь вообще не могло быть живых существ, включая микробов. За исключением, конечно, людей, закованных в строгие костюмы, с героическими, но не запоминающимися фамилиями. Один из них - паукообразный хозяин кабинета - краснолицый седоватый мужик сидел на другом краю континента под названием Канцелярский Стол.
      - То, что вы сделали, Алексей Юрьевич,- без сомнения, подвиг. И дело не в том, что вы нашли. Наибольшую ценность представляют ваши последующие исследования.
      Самарин почувствовал, что краснеет. Он вдруг увидел не замеченный им раньше фикус в кадке, часовым застывший в углу. Из земли в кадке выглядывали окопавшиеся там окурки.
      - Послушайте, за три месяца общения с вами я так и не понял: вы что-нибудь знали о комете Рикса? Ардалионов сказал: "Никто не хотел паники..." Что это значит?
      - Алексей Юрьевич, я не силен в астрономии. Моя профессия лежит, как вы понимаете, совершенно в иной плоскости. Мы ничего не знали о комете Рикса.
      Краснолицый встал, достал папиросу, прикурил и, закашлявшись, подошел к окну. Что он там мог видеть, Самарин не понимал и предположил, что хозяин кабинета медитирует на волнообразных узорах бронестекла. Наконец паукообразный владелец апартаментов выдохнул сизый клочок дыма и, не поворачиваясь, прохрипел:
      - Не хотелось вам говорить. Вы ведь были близки с ним?
      - С кем?
      - М-да-а, - собеседник Самарина, лихо прицелившись жирным глазом, метнул патрон папиросы в кадку с фикусом. Проследив за идеальным полетом бычка и зафиксировав кивком точность попадания, он самодовольно улыбнулся, по военному развернулся, щелкнув каблуками, и почти строевым зашагал к своему креслу. Сев, коротко брызнул глазами на Самарина и доложил:
      - Мы засекли его в Вене. Так, ничего особенного - неслужебный контакт. Проверяли почти для проформы. Но...
      - Ничего не понимаю. Ардалионов работал на ЦРУ?
      - Нет. ЦРУ здесь не при чем. Он работал напрямую с правительством США. Впрочем, это неважно.
      Дверь кабинета бесшумно отворилась. Самарин почувствовал это по ветерку, чуть коснувшемуся лопаток. В кабинет вошел невысокий коротконогий человек, с маленьким серым лицом, прошмыгнул мимо Самарина и быстро уселся на одном из длинного ряда стульев и улыбнулся. Потом неожиданно вскочил и сделал широкий шаг к Самарину, одновременно выбросив вперед ладонь с растопыренными пальцами. Самарин ответил на рукопожатие. Новый посетитель метнулся на облюбованный стул. До Самарина неожиданно дошло, что перед ним Президент. Почти сразу в комнату вошли двое мужчин и наполнили воздух американским акцентом:
      - Мистер Президент, мистер Иванов...
      Взгляды их были прикованы к Самарину.
      - Мистер Самарин, разрешите выразить вам свое восхищение...
      - Мистер Самарин...
      - Господа, - жестко оборвал их тот, кого они назвали Ивановым, - у господина Президента довольно напряженный график. Я уверен, вы представляете, какие трудности нам пришлось преодолеть, чтобы организовать эту встречу. Для окружения он в буквальном смысле вышел в туалет. Мы готовы выслушать вас прямо сейчас.
      Американец, представившийся Робертом Фолкнером, прокашлялся:
      - Вкратце суть такова: комета Рикса - не комета.
      Американец оглянулся на Самарина, явно обращаясь к нему как к человеку осведомленному. "Мистер Иванов" перехватил этот взгляд и сцепил пальцы рук. Самарин вжался в кресло.
      - У нас есть все основания полагать, что это - управляемый космический корабль, внезапность появления которого объясняется тем, что он вынырнул из сверхпространства.
      - Чей корабль? - вырвалось у Президента.
      - Мы не знаем.
      - Пришельцы? - изумился Президент.
      - Мы не знаем. Кто бы они ни были, они достаточно далеко продвинулись в технике. У нас есть их корабль.
      Иванов подался вперед.
      - И топливо? - быстро спросил он.
      - Если бы топливо было, мы бы здесь не сидели. Правда, нам известно, какое именно топливо они используют.
      - И какое? - Спросил Самарин.
      - Антивещество. В принципе, мы могли бы создать его, но пока неизвестно, как его хранить в "нашем мире". Мы можем изготовить антивещество и с помощью магнитного поля удерживать его в вакууме, но при этом расходы на один грамм такого топлива будут совершенно неприемлемыми. Судя по результатам работы, которую провел Самарин, он обнаружил на месте падения контейнер с антивеществом. Мы не скрываем, что нас интересует именно этот контейнер. Речь идет о нашей общей безопасности.
      - Почему общей?
      - Кто бы ни были владельцы этого корабля, у нас 138 зафиксированных и доказанных случаев посадки. Было множество похищений людей. Обследование похищенных дает нам основание предполагать, что у них брали образцы тканей и крови. Мы не желали бы огласки, прежде чем не обнаружим их истинные цели.
      - Вам это удалось? - и без того пылающее лицо Иванова приобретало багровый оттенок, как будто он наливался фиолетовыми чернилами.
      - Нет. Единственное, что роднит все визиты, - похищение людей. В большинстве случаев их возвращали на место. Многие ничего не помнят. А сколько тех, о ком мы так ничего и не узнаем? Единственный выход - это создание космического флота, не уступающего флоту визитеров. Думаю, что нам следует торопиться. У меня есть все необходимые полномочия. Итак, наш корабль - ваше топливо.
      - Не думаю, что нам стоит торопиться, - мягко хлопнул по столу рукой Президент. - Все, сообщенное вами, согласитесь, не вызывает доверия. Где-то я все это уже слышал.
      - Если мы не успеем вовремя подготовиться... Боюсь, у нас нет времени даже на испытания.
      - Это похоже на давление. - Иванов встал.
      - Зачем они похищают людей? - спросил Президент. - И зачем им эти... образцы тканей, крови... Что все это значит?
      На него никто не обратил внимания.
      - Я не верю в пришельцев, - произнес Иванов и оперся руками на стол. Изображение его лица кривлялось на полировке стола. Американцы переглянулись и замолчали, опустив глаза.
      - Я не верю в пришельцев, - с металлом в голосе повторил Иванов.
      - Да-а, пришельцы, похищения людей... Это как-то уж слишком, - попытался сгладить нарастающее напряжение Президент.
      - Честно говоря, мы тоже не очень верим в пришельцев, - отозвался Фолкнер, - По крайней мере, так считают наши эксперты. По их мнению, ничего невозможного в создании подобной техники нет. Но сути проблемы это не меняет. В случае вашего согласия на сотрудничество мы готовы пойти вам навстречу по всем интересующим вас позициям. Это готов подтвердить президент Соединенных Штатов. Вы можете позвонить отсюда?
      Президент посмотрел на Иванова. Иванов едва заметно кивнул и снова сел.
      - Вы пробовали связаться с китайцами?
      Фолкнер пожал плечами:
      - Честно говоря, узнав об опытах Ардалионова, сначала мы думали, что это вы. Но по известным причинам отказались от этой мысли.
      - Да, мы знаем, что информацию вы получили от Ардалионова. Значит, все-таки китайцы, - как бы самому себе сказал Иванов.
      - Но зачем им образцы тканей?
      Голос Президента отскочил от противоположной стены.
      5. НА ТОТ СВЕТ
      Пустыня не перестает быть пустыней, даже если построить в ней ослепительный, фантастический город. А тем более - военный городок.
      - Не надо здесь снимать, - смущаясь, говорил молодой капитан, который несколько робел перед высокой и чрезвычайно вертлявой журналисткой. Его извилины беспомощно путались в складках ее светло-зеленого платья. Голени журналистки мелькали у асфальта, демонстрируя капитану мелкие царапины и запутавшийся в волосках песок.
      - Нас аккредитовали в министерстве обороны.
      - Я знаю. У вас допуск на Вторую. Но про то, чтобы снимать здесь, мне никто ничего не говорил.
      - Мне нужны живые кадры. Снимай, Саша.
      Бородатый Саша приник к окуляру камеры и направил ее на марширующих из столовой солдат. Лица солдат были абсолютно равнодушными. Они шагали неуклюже, движения их были почти механическими. Капитан скакал вокруг журналистов, не зная, что делать. Наконец, он увидел генерала со свитой и подбежал к нему, одну руку прижав к козырьку, а второй придерживая планшет.
      - Вот, снимают, - обиженно изрек он вместо доклада.
      - Что снимают?
      - Вот... - повел вокруг себя рукой капитан.
      Генерал приосанился перед журналисткой.
      - Игорь Сергеевич, - закричала она, - значит, как иностранцам - так можно, а своих...
      - Галя, Галя. Отдохните. А через два часа на Вторую поедем. Сейчас немцев ждем. А может, коньячку?
      - В восемь утра утвердили программу, и ни один пункт из нее не выполнен. Ни один! Мы уже четыре часа без дела. Вы знаете, сколько камера в час стоит?
      - Галочка...
      - Вы пустите меня на старт.
      - Зачем вам старт? Он будет ночью. Там снимать нечего - только вспышка и все.
      - Это мы сами решим.
      Лицо генерала стало отчужденным.
      - На стартовую площадку посторонним нельзя. Сто лет назад на Байконуре главком сгорел.
      Врезали по блюзу отъезжающие на рельсе ворота. Показался микроавтобус "Форд" и несколько черных ЗИЛов.
      - Ну, вот и немцы.
      - А правда, что они за банкет заплатили? - выстрелила в спину генерала журналистка.
      Самарин смотрел в тонированное окно ЗИЛа, как по асфальту перекатываются песчинки. Он один знал, что старт будет не ночью, а через час. Руководство боялось китайцев и усиленно конспирировалось. Самаринский ЗИЛ проплыл сквозь дрожащую, словно желе, хмарь мимо приземистых казарм; мимо устаревшей списанной ракетной техники, с табличками, на которых невозможно было что-либо прочесть; мимо музея ракетных войск, экспозиция которого почему-то начиналась с Куликовской битвы; мимо колючей проволоки, отгораживающей военный городок от серо-зеленой пустыни. ЗИЛ Самарина подъехал к неказистым ржавым воротам и, вырвавшись на простор, набрал скорость.
      Никто из журналистов не видел, как первого на Земле космонавта, собирающегося совершить прыжок в гиперпространство, облекают в скафандр. Да и первого ли? Прессе сообщили, что это обычный плановый полет в целях изучения околоземного космического пространства. Но недоверчивые журналисты задавали слишком много вопросов, обмануть их было трудно, поэтому им по-военному просто пудрили мозги. Событие пытались как можно тщательнее завуалировать, выдав за рядовое.
      Самарину было несколько обидно. Он не чувствовал ни волнения, ни радости, почти превратившись в манекен, к которому крепили датчики и провода. Команды, заставляющие суетиться бесчисленные тени в синих комбинезонах, не доходили до его сознания. Последний инструктаж он вообще пропустил мимо ушей. Скафандр был так утяжелен, что Самарин не мог двигаться самостоятельно, и его вкатили на корабль в специальной тележке. В модуле было темно и неуютно. Он чувствовал себя фараоном, заключенным в саркофаг.
      Вспыхнуло освещение, и замигал лампочками пульт управления. Самарин поднял руку, проверяя электросерверы скафандра. Движение сопровождалось тихим приятным жужжанием. В ушах раздалось пиканье зуммера. Самарин внутренне вздрогнул, так как вздрогнуть в буквальном смысле ему мешал скафандр.
      - Самарин, Самарин! Готовность номер один, - раздался в ушах голос главного диспетчера ЦУПа, американца Глена Свипа (янки сильно не доверяли русским и настояли на своей кандидатуре).
      - А? - неожиданно переспросил Самарин.
      - Десять, девять...
      Отсчет. Через мгновение - старт, а затем Самарин преодолеет скорость света и совершит прыжок в гиперпространство, которое многие философы называют "тот свет".
      Самарин почти не слышал отсчета, который вел Глен Свип. Лишь театрально выкрикнутое слово "Пуск!" взорвалось в его сознании, тут же заглушенное ревом подгоняемых топливом из наспех изученного антивещества ускорителей. Алексея вжало в кресло. Тренированное тело легко переносило небывалые нагрузки. Этому помогали многочисленные транквилизаторы, введенные космонавту перед стартом, и специально разработанный для такого случая скафандр.
      Со скоростью 11 тысяч километров в секунду корабль вышел на околоземную орбиту и, сделав виток вокруг планеты, начал второй разгон.
      Самарин сфокусировал взгляд на дисплее бортового компьютера. Мелькающие с невероятной быстротой цифры показывали, что ускорение нарастает. Алексей вызвал центр:
      - Ускорение выше нормы на 10%.
      - Вибрация?
      - Выше нормы на 3%
      - Ослабить тягу!
      Алексей потянулся к штанге управления, намереваясь выполнить приказ, но его внезапно откинуло назад и снова вжало в кресло.
      - Ускорение выше нормы на 45%, - успел крикнуть пилот, - вибрация выше нормы на 23%.
      - Показатели основного двигателя, - запросил Центр.
      Самарин посмотрел на соответствующую строку сообщений и замер.
      - Структура антивещества изменяется!
      - Не понял вас, повторите! Что именно происходит?
      Самарин не успел поведать любопытному Глену Свипу, что именно происходит. Ускорение достигло предела. В одно мгновение корабль набрал скорость света и пропал с экранов слежения, оставив после себя сине-зеленую вспышку. Глен Свип и все, кто находился в Центре управления полетом, так и не узнали, что антиатомы стали попросту исчезать. Элементарные частицы "останавливались". Они теряли скорость и, повинуясь закону Эйнштейна, соответственно теряли массу, превращаясь в абсолютное ничто. При этом выделялось такое безумное количество энергии связи, что это более всего походило на взрыв. Именно взрыв и зафиксировали земные радары, телескопы и техника слежения.
      Именем Самарина назвали город на Волге.
      6. ТОТ СВЕТ
      Самарин открыл глаза. На мгновение ему показалось, что он вновь в степи, засыпанный смерчем. Вот сейчас вспыхнет яркий свет, и он увидит грязное, изрезанное морщинами лицо Проводника. В капсуле была полная темнота. Напротив скорбно застыл разбитый дисплей бортового компьютера. Алексей отстегнул ремни безопасности и попробовал оторвать тело от спинки кресла. Невесомость мгновенно подбросила его под потолок. Это означало только одно: ослепленный корабль находился в свободном дрейфе. Двигатель, видимо, сорвало взрывом, аварийное освещение не работало, система охлаждения, электросеть, система жизнеобеспечения - все, абсолютно все находилось в мертвом состоянии. Самарин не мог определить, ни где он находится, ни куда его несет. Корабль представлял собой консервную банку, вышвырнутую в открытый космос. На Земле ошиблись, полагая, что его разнесло на куски. Толстые бронированные плиты из невероятно прочных сплавов выдержали взрыв, превратив модуль в некое подобие экзотического гроба для обитавшего внутри человека.
      Самарин отчетливо различал каждую мелочь, несмотря на всякое отсутствие света: иней, покрывший тонким налетом панель управления; дырки, образовавшиеся от разорвавшихся лампочек, как будто их проковырял чей-то огромный когтистый палец; кусок кабеля, змеей извивавшийся у плеча. Что-то резало глаз, но что именно, он пока понять не мог. Мозг работал так медленно, словно впереди у него было, по крайней мере, три вечности, а не максимум сутки. Стекло скафандра было покрыто снаружи капельками выбоин. Какие-то микрочастицы, образовавшиеся при взрыве, видимо, изрядно побомбардировали его. Может быть, эти царапины на стекле и резали взгляд, вызывая подсознательное беспокойство?
      Сколько времени человек может прожить без воды и пищи? Раннехристианские аскеты Египта по сорок дней умерщвляли плоть в пустыне, но у них все-таки были небольшие запасы святой воды и кореньев. Пророк Моав отказался принимать воду, пока Господь не явит ему свой лик. Господь явил ему свой лик на третий день, иными словами, пророк умер.
      Вокруг не было ничего, кроме движущегося вакуума, холодного, если температурные параметры применимы к пустоте. Самарина ждал "тот свет". Смерть предстояла долгая и мучительная. Нестерпимо чесалась лопатка, и очень хотелось сразу по обеим нуждам. Самарин огляделся, чтобы выяснить запасы кислорода и пищи. Это бессмысленное занятие привело к нескольким открытиям, которые стали последними точками в его энциклопедии смерти. Довольно быстро он обнаружил, что стеллаж с едой и питьем разворочен, а расплющенные тюбики в беспорядке плавают под потолком. Их содержимое рассеялось по пространству модуля голубовато-белыми плевками. Задний отсек, примыкавший к отсеку с двигателями, приветствовал его небольшой пробоиной, через которую в капсулу злобно заглядывала незнакомая звезда. Так что по сути дела Самарин находился в открытом космосе. И только сверхнадежный скафандр безжалостно делал его свидетелем собственной гибели.
      Какая-то мысль мышью скреблась в уголке сознания. Мысль о том, что так резануло взгляд сразу после того, как он очнулся. Самарин еще раз оглядел мертвое помещение. Ничего.
      Удивляло отсутствие паники. Необъяснимое спокойствие овладевало им. Некоторое время Самарин бездумно смотрел в единственный иллюминатор. Внезапно в мозг иглой ворвался звук. Звук был настолько противен, что лицо космонавта перекосило. Это был зуммер. Зуммер настойчиво и равномерно гудел у него в правом ухе, полностью разрушая завладевавшую человеком картину приближающейся смерти. Поначалу Самарину даже показалось, что у него начались слуховые галлюцинации.
      Гудение зуммера сменилось хрипом, и наконец раздался голос. Человеческий голос, говоривший на правильном английском. "Ничего удивительного, - подумал Самарин, - если Бог существует, он должен быть полиглотом".
      - Кто ты? - бесцеремонно спросил голос.
      Ничтоже сумняшеся, Самарин ответил. Ответил, как будто не было прыжка в гиперпространство, не было взрыва, и не находился он сейчас на "том свете":
      - Подполковник Самарин. Командир пилотируемого модуля "Корпускул".
      Никаким подполковником он, конечно, не был. Это была легенда для журналистов.
      - Ты клон?
      Вопрос показался Самарину странным, но рефлексы продолжали свое дело независимо от эмоций:
      - Никак нет.
      К первому голосу присоединился второй, который внятно и обидно прокомментировал:
      - Врет.
      И наконец Самарин понял. Понял, что так резануло глаз в самом начале, сразу после взрыва. В иллюминаторе прямо по курсу находилась до боли знакомая голубая окружность с явственно выделяющимися континентами: Африка, Америка... Окружность медленно увеличивалась в размерах - разбитый корабль несло прямо на матушку-Землю.
      Самарин не сомневался, что сошел с ума, но не мог оторвать взгляд от иллюминатора. Совершенная глупость считать, что если человек сомневается в своей психической нормальности, то значит он еще не сумасшедший. Сумасшедшие как раз прекрасно знают о своем безумии. Опытные шизофреники, почувствовав приближение припадка, сами вызывают врачей. Но некого было вызвать Алексею Самарину. Он просто смотрел на приближающийся голубой шар и не чувствовал, как из уголка рта начинает течь слюна.
      - Эй, клон! - снова раздался голос.
      - Самарин слушает, - механически откликнулся космонавт.
      - Может, он не клон? - спросил голос, потревоживший Самарина первым.
      - Клон, клон, - успокоил его второй, - кто же еще?
      Самарин вдруг очнулся. Ступор сменился бешеной активностью.
      - Это Земля? Земля! Ответьте! Центр, говорит Самарин!
      - Земля? - как бы самого себя переспросил второй голос, - Ага... Самарин? Самарин, сейчас мы захватим вас лучом и посадим. Пристегните ремни.
      - Он сгорит, - возразил первый.
      - Не думаю. Если его скафандр выдержал прыжок....
      - А если сгорит?
      - Да не сгорит!
      - Какой луч? - вмешался Самарин. - Высылайте спасательный модуль, я смогу продержаться максимум двое суток. Судя по всему, я на достаточно близкой орбите. Может быть, удастся запустить модуль с какой-нибудь близлежащей станции.
      - Какие станции, Самарин? Кто же даст тебе модуль?
      - В каком смысле? - удивился пилот.
      - В прямом. Любой запуск, он денег стоит. Кстати, может, у тебя есть деньги? Родственники, друзья?
      - А-а... сколько? - неожиданно для себя выдавил Самарин, окончательно переставая воспринимать действительность.
      - Около пятисот тысяч таллеров.
      - А луч, что же, бесплатный?
      - Кстати, забыл представиться - Жозе Сыркин.
      - Мортон, - недовольно буркнул второй.
      - Мы - полиция околоземного слежения. Инструкция предписывает нам немедленное приземление любого, не зарегистрированного пилотируемого средства.
      - Космическая ГАИ... - пробормотал Самарин.
      - Что? - переспросил первый. - Ну, так есть деньги или приземлять по лучу?
      - Послушайте, свяжитесь с правительством России или США, у них есть деньги.
      - Какое США? Мортон, США, это у нас где?
      - Наверное, черте где. Эй, клон! У нас только одно правительство - Совет директоров ВБС.
      - ВБС? Что это?
      - Если не сгоришь, узнаешь.
      Самарин увидел на голубом фоне Земли небольшую вспышку. Затем корабль изнутри и снаружи окрасился серебристым светом. Самарин успел крикнуть: "Ребята, а может, договоримся!" и потерял сознание.
      7. ЛУЧШЕ НЕТУ ТОГО СВЕТУ
      Вторично за последний час, открыв глаза, Самарин увидел лицо с хитрыми, бегающими глазами, которое проникло в модуль через пробоину и теперь осматривало помещение с таким видом, будто хотело поживиться чем-нибудь вкусненьким. Лицо не имело туловища. Оно являлось частью головы, у которой не было даже ушей. Эта голова, совершая повороты, поблескивала, словно перламутр. Самарину стало смешно. Но едва его губы попробовали растянуться в улыбке, как острая боль охватила все его существо. Кожа на щеках, лбу, на шее, да и по всему телу горела. Он буквально ощущал, как вздуваются ужасные волдыри. Его скафандр почернел, местами с него здоровенными шматами отваливалась окалина.
      Летающая физиономия, будто уловив его движение, стремительно метнулась к нему, и, внимательно посмотрев в глаза, сказала какому-то невидимому собеседнику:
      - Ты смотри, не сгорел.
      Произнеся эти слова, безухая голова со свистом вылетела в пробоину, а вместо нее в модуль хлынула белая пена. Она заполнила помещение до отказа, погрузив ошалевшего от ожогов Самарина в полную темноту.
      Затем его вынесли из модуля, лазерной ножовкой разрезали скафандр и освободили многострадальное тело. Солнце и свежий воздух - прекрасное завершение приключения. Первую помощь ему оказывали, не сходя с места. Расторопные роботы, вооруженные блестящими хирургическими инструментами, что-то шили и латали, вкалывали какое-то обезболивающее, коротко переговариваясь на каком-то щелкающем языке.
      Алексей оглядывался вокруг и не понимал, где он находится. По гладкому, как стекло, серому покрытию двигались грузовые автомобили, наполненные чемоданами и сумками. Рядом протопала дюжина кирзовых ботинок. Взглянув вверх, Самарин увидел взвод солдат, куда-то бездумно марширующих. Идущий рядом с взводом сержант что-то жевал. Чуть поодаль он заметил длинный ряд космических кораблей различных модификаций: сигарные и карандашные ракеты, похожие на "Протоны" и "Востоки", что-то типа "Шаттлов" и "Буранов". Возле них суетились люди в сине-серых комбинезонах. Машины на воздушных подушках стремительно и хаотично двигались в разных направлениях. Все вокруг гомонило и урчало. Бросив взгляд через летное поле, Самарин увидел длинное здание космовокзала, о чем ему сообщила надпись из выцветших на солнце громадных букв. Космовокзал находился у подножия холмистой гряды. Зеленые склоны круто взмывали вверх. На них раскинулся огромный город, сверкающий в солнечных лучах. От космовокзала к городу и обратно сновали летательные аппараты, похожие на черных хлопотливых жуков.
      Над Самариным склонился человек в форменной одежде. На рукаве у него было две желтые нашивки в виде знака, обозначающего мужскую хромосому. Ямочка на подбородке кивнула Самарину:
      - Я - Мортон. Мы сажали тебя по лучу. Рад, что ты не сгорел. Ты уж извини, что мы тебя в "дряни" выкупали.
      - Какой дряни?
      - Белую пену помнишь? На нашем жаргоне - "дрянь". Мы ею обычно дезинфицируем приезжих из малоцивилизованных стран. А если кто из столицы Уркана Салехома, так два раза, а потом сразу отправляем обратно. Кстати, ты, кажется, собирался с нами о чем-то договориться...
      - Где я? - спросил Самарин.
      - Ты что, не видел, куда летел?
      - Это Земля?
      - Называй как хочешь.
      - Послушайте, - Алексей приподнялся на импровизированном хирургическом столе, - что происходит? Я проводил испытательный полет первого в мире корабля на антивеществе...
      - На антивеществе! - расхохотался Мортон, - Да на нем сейчас только мопеды ездят, да авиамодели мальчишки запускают! Ты откуда такой древний?
      - Мой модуль стартовал 12 апреля 2060 года, с космодрома Капустин Яр. Я... я...
      - "Я", "я"... Нихт ферштейн! Ладно, потом расскажешь, - оборвал его Мортон, - тут за тобой пришли.
      - Кто?
      - Говорят, что родственники.
      И Самарин увидел мать. Она улыбалась, прижимая к груди цветы.
      - Мама?
      - Элиза Беккер. Международное бюро расследований.
      8. ТЕСТЫ
      В бинтах Самарин чувствовал себя неловко. Ощущение неловкости усиливалось тем, что он был наголо обрит. Карантинная служба опасалась каких-то паразитов и действовала старыми, но проверенными способами. Та одежда, которая была на Самарине во время полета, уже не существовала, и он был облачен в какую-то невнятную пижаму из тонкого и, видимо, не раз стиранного материала. Материал был непереносимо серого цвета и пах чьими-то болезнями. К тому же пижама была ему мала. Он сидел перед Элизой Беккер в этой потасканной пижаме, в повязках, пестреющих желтыми пятнами какого-то противоожогового раствора и противоестественно лысый. Синие стены в зеленых разводах и старинная, тяжелая мебель никак не ассоциировались с медицинским учреждением.
      В том, как Элиза Беккер старалась ненароком не коснуться его крахмальным рукавом халата, поджимала под себя ноги и поминутно отводила взгляд, чувствовалось даже не презрение, а унизительная брезгливость.
      За ее спиной висел портрет пожилого человека в полный рост. Глаза закрывали пенсне с непрозрачными стеклами. Восковое лицо доминировало над всем кабинетом. Через строгий костюм от плеча шла широкая пурпурная лента, на которой висел крохотный значок.
      Элиза Беккер смотрела в какие-то бумаги и задавала Самарину бесконечные вопросы:
      - Вы принимаете наркотики?
      - Нет.
      - У вас в крови обнаружены сильнодействующие психотропные препараты. Как вы это объясните?
      - Перед стартом мне вводили транквилизаторы, чтобы легче переносились перегрузки.
      - Вы угнали этот корабль под воздействием наркотиков?
      - Я ничего не угонял.
      - Какое сегодня число?
      - Не знаю. Может быть, 14 апреля.
      - Год?
      - 2060.
      - Вы скрываетесь от преследования?
      - Нет.
      - У вас нелады с законом?
      - Нет.
      - Вам хотелось когда-либо совершить что-либо противозаконное?
      - Не знаю... Может быть.
      - Вы встречали когда-нибудь человека, очень сильно похожего на вас?
      - В каком смысле?
      - В прямом.
      - Не понимаю.
      Элиза Беккер встала из-за стола и подошла к шикарному старинному трюмо, по всей видимости, из красного дерева. Трюмо было внушительных размеров и выглядело весьма массивно.
      - Посмотрите.
      Самарин взглянул в зеркало, но матовая поверхность ничего не отражала. Элиза Беккер щелкнула каким-то выключателем, и зеркало вспыхнуло голубым, обнаружив функции дисплея. Самарин увидел лабиринт, высокие стены которого были выложены пепельным кафелем. Перед поворотом стоял он сам, только не лысый, а вполне нормальный. Самарин-2 с любопытством осматривался, делая небольшие шажки вперед, пока не повернул за поворот. За поворотом оказалась развилка из трех коридоров. Бесконечные квадраты кафеля сливались в сплошное пространство и затрудняли ориентацию. Внезапно ракурс изменился, и Самарин увидел весь лабиринт сверху. Короткий, желтый пунктир, мерцая, указывал единственно возможный выход.
      - Садитесь, - приказала Элиза Беккер.
      Самарин сел на плетеный стул перед трюмо и аккуратно сложил руки на темной поверхности стола, из-под верхней крышки которого выползла небольшая полка с клавиатурой черного цвета.
      - Вам необходимо помочь своему двойнику выйти из лабиринта. Он должен не просто выйти с вашей помощью, а почувствовать схему лабиринта, раскрыть его секрет. Как только ваш двойник будет делать неправильный поворот, нажимайте вот сюда. Двойник почувствует электроудар небольшой силы. 12 вольт, не больше. При повторной ошибке сила тока будет увеличиваться. Вот эта синяя отметка - предел болевого порога, красная - означает смертельную величину. Запомните: вы должны вывести его из лабиринта, а не убить.
      - Он настоящий? - кивнул Самарин на экран.
      - Конечно, нет. Это ваша виртуальная версия.
      Самарин еще раз кивнул.
      - Сосредоточьтесь. Начали!
      Палец Самарина заслонил кнопку.
      Самарин-2 шел совсем в другую сторону. При первом же неверном повороте Самарин нажал на кнопку. Его двойник чуть вздрогнул, недоуменно оглядел стену и пол, видимо, решил, что ему показалось, и вновь попробовал повернуть. Самарин непроизвольно нажал кнопку сильнее. Двойник отпрыгнул, болезненно сморщившись, и, оглядываясь, зашагал в противоположную сторону. Движение человека в лабиринте заметно ускорилось после нескольких все более чувствительных ударов. Самарину казалось, что он подбивает ракеткой шарик для пинг-понга. Двойник постепенно приближался к верному пути, но чем ближе он к нему оказывался, тем больше начинал ошибаться. Создавалось впечатление, что двойник сопротивляется чужой воле вполне сознательно. Самарин не заметил, как постепенно начинает злиться на упрямство двойника. Ему пришлось трижды подряд нажать кнопку, когда тот раз за разом пытался повернуть не туда. Неожиданно Самарин услышал вскрик, писком вырвавшийся из невидимых динамиков. Двойник всплеснул руками и, подлетев почти на метр, рухнул на пол. Самарин взглянул на клавиатуру и увидел, что показатель силы тока находится на синей отметке. Он растерянно оглянулся на Элизу Беккер. Она указала на экран:
      - Не отвлекайтесь.
      Самарин-2 поднялся, его губы превратились в тонкую, красную нить. Он наклонил голову и двинулся к неверному повороту. Настоящий Самарин облизнул вспотевшую верхнюю губу. Его двойник сделал то же самое. Самарин в нерешительности замер. Его двойник уже начинал поворот.
      - Жмите! - взвизгнула Элиза Беккер. Самарин вздрогнул и нажал. Двойника отбросило. Через мгновение он приподнялся, оказавшись на четвереньках. Его расширившиеся до предела зрачки уперлись в поворот. Было понятно, что он ослеплен ударом и теперь вообще не понимает, что делать. Из уголка рта текла кровь, крупно шлепаясь на кафель.
      - Жмите!
      Самарин взглянул и увидел, что показатели почти достигли красной отметки.
      - Жмите!
      Самарин-2 вползал в неверный поворот.
      - Жмите!
      - Нет!!!
      Самарин откинулся назад, с усилием оторвав руки от клавиатуры. Экран мгновенно погас. Лицо Элизы Беккер стало безучастным. Она надела очки с непрозрачными стеклами, села на прежнее место и что-то записала.
      - Послушайте, - взволнованно заговорил Самарин, - и вы утверждаете, что это моя виртуальная копия?! Он же вел себя как живой человек!
      - Было бы нечестно отказывать вам в информации, - сказала она через некоторое время. Улыбка, искривившая пухлые губы, выглядела под непрозрачными очками откровенно порочной.
      - На все свои вопросы вы получите ответы в самое ближайшее время. А пока вы можете задать один наиболее волнующий вас вопрос.
      Самарин хотел спросить о том, какое сегодня число и год, но неожиданно для самого себя произнес:
      - Что такое ВБС?
      - Откуда вы услышали о нем?
      - Работник космовокзала сказал мне, что это - всемирное правительство.
      - ВБС - частная коммерческая организация и не может являться правительством. Кто вам это сказал?
      - Не помню его фамилии. Са... Со... Сы... Нет, не помню.
      - На сегодня все. Идите в свою комнату и отдохните.
      Самарин встал и, стараясь не глядеть на бьющиеся о щиколотки тесемки пижамы, направился к выходу. У самой двери он услышал:
      - Сегодня 14 апреля 3060-го года.
      9. СИГИЗМУНД ТРЭШ
      Невысокий человек с усталым взглядом сидел за небольшой конторкой в кабинете овальной формы, стены которого были отделаны украшенной резьбой филенкой из черного дерева. Тяжелые шторы на окнах не пропускали свет. Бронзовая лампа на конторке весьма скудно освещала помещение. На темно-синем потолке серебрились нити изображенной с большим натурализмом паутины.
      Человек помассировал виски, выжидающе глядя на дверь. Дверь, будто повинуясь взгляду, отворилась, и в кабинет, широко шагая и стуча каблуками, вошла женщина. Пухлые влажные губы кривились. Из-под длинных ресниц темнели злые глаза. Она подошла к конторке и, наклонившись, оперлась на нее руками, обнажая нежную, испещренную дорожками вен, большую грудь. Человек за конторкой закрыл глаза.
      - Сигизмунд! - крикнула женщина.
      Сигизмунд нехотя приподнял веки.
      - Дорогая?
      - Ты и на этот раз будешь отпираться?
      - В этом нет нужды. Ты прекрасно знаешь, что это был Альберт. Его тянет на падших женщин. Господи, как он мог! А ведь я хотел дать ему разрешение на официальную пластическую операцию...
      - Альберт?! Очень удобно сваливать все на Альберта. Неужели ты доверил этой скотине договариваться с Лицензионной палатой?
      - В каком смысле?
      Карандаш выделывал акробатические этюды в пальцах Сигизмунда, совершая кувырки и кульбиты. Женщина отошла к симпатичному бару и открыла дверцу, которая радостно выдала мелодию, состоящую из переливчатых звуков крохотных колокольчиков. Женщина налила в стаканчик фиолетовой жидкости и, отсалютовав портрету пожилого человека с восковым лицом и алой перевязью, лихо вдохнула выпивку.
      - Трэш, ты клялся мне. И я не заставляла тебя делать этого.
      - Виктория...
      - Заткнись.
      - Ты наняла детективов?
      - А теперь, конечно, во всем виноват Альберт...
      - Ты наняла посторонних людей следить за мной?
      Женщина села в кресло и расстегнула верхнюю пуговицу, еще больше освобождая грудь. Некоторое время она молча смотрела в пол, а потом, резко выпрямившись, швырнула в Трэша стакан, который, наткнувшись на бронзовую лампу, задорно взвихрился тысячью сверкающих брызг. Сигизмунд Трэш моргнул, на его лице появились маленькие капельки крови.
      - Они рассказали мне все. С утра ты поехал в Лицензионную палату, в 12.00 вышел оттуда злой как черт и направился в "Свинцовый туман", где снял эту шлюху Фишман. И теперь утверждаешь, что это был не ты, а Альберт.
      Сигизмунд Трэш встал, подошел к женщине и погладил ее по волосам.
      - Вики...
      Трэш наклонился и поцеловал ей грудь. Женщина прикрыла глаза.
      - Сигизмунд, как ты мог?
      - Они отшили меня. В какое-то мгновение мне показалось, что жизнь кончилась. Захотелось разрушить все.
      - Но ты же мог действительно послать вместо себя Альберта. Ты мог, если уж тебе так хотелось выплеска, понаблюдать за ним. Но лично... Ты оскорбил меня.
      - Прости.
      Сигизмунд присел на подлокотник.
      - Они даже не сочли возможным рассмотрения казуса в суде. Советник юстиции не принял моих юристов. Исполнительный директор Национальной баскетбольной ассоциации собирает завтра пресс-конференцию. Они смешают меня с грязью.
      - Я давно тебе говорила, что спорт - это не твой бизнес. Твои "Кабальерос" второй год в самом низу. Эта дурацкая затея заняться баскетболом никогда не родилась бы в твоей светлой голове, - Виктория чмокнула Трэша в затылок, - если бы ты не выиграл в баккара лицензию на Айзия Томаса у Харпера в "Логове горностаев".
      - Я думал, все будет иначе, если я куплю лицензию на Майкла Джордана.
      - Они отозвали ее?
      - Причем без компенсации. 400 миллионов таллеров псу под хвост.
      - Но ведь ты приобрел лицензию законно? Или?
      - Никаких "или". Но они говорят: одна лицензия - один Майкл. Пять Майклов - это незаконно.
      - Тебя подставил Харпер.
      - Не думаю. Это ВБС. Чем я им помешал - не знаю.
      - Не связывайся с ними, Трэш.
      - Знаю. Пока у меня нет ни малейшего шанса.
      - Против ВБС ни у кого нет шансов. Даже у Господа Бога.
      Сигизмунд Трэш встал. Из нагрудного кармана пикейного жилета выскользнул светло-зеленый платок и проплыл по лицу, жадно впитывая капельки крови. Трэш устало сел за конторку и нажал кнопку на громоздком телефоне с тяжелым, грубым наборным диском. В телефоне зашуршало.
      - Ты простила меня? - спросил Трэш, не глядя на Вики.
      - Я - единственная, кто тебя действительно любит.
      Женщина вышла из комнаты, мелькнув складками на легком, ситцевом платье.
      Шорох в телефоне оборвался щелчком и раздался искаженный записью голос:
      - Трэш, это я. МБР не знает, что с ним делать. Тесты показывают, что он не клон. Перезвони.
      Сигизмунд Трэш вскочил как ужаленный, попытался вырваться из-за конторки на свободное пространство и больно ушиб коленку.
      - А-а, черт!
      Прихрамывая и выгибаясь от боли, Трэш заскакал по кабинету. Остановился возле бара, резко дернул дверцу, от чего мелодия прозвенела в ускоренном темпе, попытался налить, передумал и хлебнул прямо из горлышка, оставив на шее несколько фиолетовых ручейков. Затем Трэш достал из кармана сотовый телефон, нажал зеленую кнопку и произнес:
      - Найдите мне Шура.
      - Он дожидается вас уже пятнадцать минут, сэр.
      - Пусть войдет.
      Дверь отворилась, и в комнату вошел потрепанный, небритый ковбой со значком Международного бюро расследований на правом лацкане. Трэш протянул ему руку:
      - Шур...
      Шур, не обращая внимания на Трэша, достал из заднего кармана джинсов что-то вроде пульта дистанционного управления и сделал им круговое движение.
      - Четыре закладки, - сказал он, внимательно глядя на маленький экранчик. - Сейчас погасим. Кто-то крупно сел на тебя, Сигизмунд.
      - Брось пугать меня, Шур, - обнял его за плечи Трэш, - хочешь снять с меня побольше, так и скажи. Тебе есть за что платить.
      - Боюсь, мне придется вообще отказаться от гонорара, по крайней мере, на ближайший месяц, - сказал Шур, разваливаясь в кресле и держа неведомо откуда появившийся стакан с выпивкой.
      Трэш с дурацкой улыбкой застыл посреди комнаты. Шур отхлебнул.
      - Что вылупился? Я же говорю, на тебя кто-то сел по-крупному.
      - Харпер?
      - Харпер боится тебя по определению. Ты для него на всю жизнь Большой Пацан.
      - ...?
      Шур кивнул.
      - Откуда ты знаешь?
      Шур глотнул.
      - Ничего я не знаю. А знаешь ты. Ты что-то украл у них. Что-то такое, отчего они забросили все свои дела. Не скажешь мне, что?
      - Это бред.
      - Говорят, тебе помог Харпер. Трэш, попереть на ВБС может только сумасшедший. Не успеешь оглянуться, как окажешься в Карфагене.
      - Типун тебе на язык. В Карфаген можно отправить только клона, ты же знаешь.
      - Альберт.
      - Альберт не вечен.
      - Ты способен на такое?
      - Я не потерплю подмены. Трэши из рода Изначальных.
      - Шуры тоже. И Соммерсет Гид был Изначальным...
      Сигизмунд Трэш в упор посмотрел на Шура:
      - Ты считаешь, что Соммерсет...
      Шур кивнул:
      - Я разговаривал с ним незадолго до его назначения. У Гидов татуировка Изначальности вот здесь, - Шур показал пальцем за ухо. - Она настолько мала, что ее не сразу заметишь. Об этой татуировке не знал никто, кроме меня. Я работал еще и на Гидов, ты уж прости. Так вот, у Соммерсета Гида, который в настоящий момент является Советником юстиции, такой татуировки нет. А теперь они насели на тебя. Честно говоря, я боюсь и за старину Харпера.
      Сигизмунд Трэш не выглядел испуганным, хотя информация была более чем серьезной. Речь шла об основах общества.
      - Я делаю окончательное заключение по Самарину, - стакан Шура снова был полон.
      - Серьезно?
      - Он тебе нужен? Сделай на него заявку задним числом.
      - Но все знают, что последней моей заявкой был Майкл Джордан.
      - Я же тебе говорю: "задним числом".
      - А корабль?
      - А-а... - махнул рукой Шур, - кто там разбираться будет. Скажи, мол, для исследования дальнего космоса понадобился опытный пилот с крепкой психикой, то да се, бла-бла-бла...
      - А он что - известный пилот?
      - Первым в мире совершил прыжок в гиперпространство.
      - Но... как объяснить его появление без обычного сопровождения? И к тому же тесты показывают, что он не клон.
      - В гробу я видел эти тесты. Они андроида признают человеком, а человека обезьяной. Их давно уже никто не воспринимает всерьез. Они нужны для отчетности. А сопровождения нет, потому что ты и уговорил его "прыгнуть". Проверял. Оформляй заявку и используй его на полную катушку. Пока о нем не узнал ВБС.
      - А ВБС, значит, не в курсе?
      - Абсолютно верно. Но через час они должны получить отчет.
      - Значит, Самарин все-таки клон?
      - Без сомнения. Есть, правда, одна маленькая загвоздка: корабль. Если они узнают, чей он....
      - А Элиза Беккер?
      - Здесь все соответствует твоему плану по устранению Альберта. Остаться без клона!? Трэш, ты приравняешься к бродягам.
      10. ПОБЕГ
      Элиза Беккер больше не могла задавать вопросов. Ей мешала стеклянная трубка, торчавшая в горле. Кровь стекала из нее на белый халат достаточно сильной струей. Остекленевшие глаза отражали растерянную лысую голову Самарина. Эдвард Шур вытирал ладони одноразовой салфеткой. Сигизмунд Трэш стоял у двери, сцепив руки между ног.
      - Алекс, - начал несколько фамильярно Шур, - вы не задумывались над теми странностями, которые происходили с вами с момента приземления?
      Самарин с трудом оторвал взгляд от импровизированного стеклянного водопровода в горле Элизы Беккер.
      - Больше всего я хочу вернуться домой.
      - Это невозможно. Вы слышали о единстве пространственно-временного континуума? Путешествия во времени невозможны. За исключением путешествия из прошлого в будущее. Но его совершает каждый из нас в течение жизни. Некоторым удается сделать это весьма быстро. Пока вы летели, на земле прошла тысяча лет. Таковы особенности сверхсветового перемещения.
      - Да, я слышал о теории относительности.
      - Все верно, теорию относительности еще никто не отменял. Судя по запасам антивещества в баках вашего корабля, вы проткнули галактику туда и обратно. О полете написаны тома. Ваши портреты в музеях. Биография - образец для подражания.
      Эдвард Шур скрупулезно протирал стеклянную трубку, видимо, уничтожая отпечатки пальцев.
      - Но почему тогда меня держали здесь? Задавали бесконечные дурацкие вопросы. И этот тест с моим двойником в лабиринте...
      - Двойником? - Сигизмунд Трэш заходил по комнате. - Вы уверены?
      - Да, моим виртуальным двойником. Зачем? Я ведь сразу рассказал о "Корпускуле". И ... кто вы?
      - Друзья, - бросил Шур, придирчиво осматривая Элизу Беккер. Удовлетворенный картиной, он повернулся, одновременно дотронувшись до значка на правом лацкане пиджака:
      - Международное бюро расследований, как видите. Так же, как и она, специальный агент.
      - Когда я впервые увидел ее, то подумал, что это моя мать, - Самарин не видел ничего, кроме сворачивающейся в трубке крови.
      - Нам следует поторопиться, - деловито заметил Шур. - Прошу вас, - указал он Самарину на дверь.
      Самарин, следом Сигизмунд Трэш, а в арьергарде - Шур. Именно в таком порядке троица вышла в коридор. Тапочки Самарина опускались бесшумно, лакированные ботинки Трэша отщелкивали изящный степ, а кованые подошвы шуровых полусапожек грохотали, как ритм-секция металлической группы.
      В коридоре не было ни души. Деревянные полы поблескивали только наведенной чистотой. На правой стене на протяжении всего коридора висели кашпо с цветущими кактусами. Самарин втянул голову в плечи и побежал, как ему казалось, задолго до того, как раздался оглушительный вой сирены. Он несся по коридору, сворачивая наугад, каждый раз ожидая электроудара. Сердце колотилось в ушах, затылок разрывался от боли, легкие не могли вдохнуть. За спиной он слышал размеренное, тренированное дыхание Трэша. Шур куда-то пропал. Наперерез им бросились какие-то люди. В руках они держали черные дубинки. Самарин невольно затормозил, растерянно разведя руками. Из-за его спины вылетел Трэш и влепился в ближайшего охранника. Его маленькое тело оказалось резким, как пуля. Охранник пытался сбросить с горла жилистые пальцы Трэша. Напарник охранника ударил Сигизмунда деревянной дубинкой по заострившимся на мгновение лопаткам. Трэш закричал. У его ног раскололся упавший со стены горшок с кактусом. Одновременно раздался выстрел. Тяжелый, будто пальнули из гаубицы. Самарину в нос ударило сизое пороховое облако, сквозь которое он увидел, как разлетаются в стороны мокрые куски чего-то красного и черного. Прямо перед ним, обнявшись, танцевали охранник и Трэш. Оба без голов. Вместо них били черные фонтаны. Самарин отвернулся, не в силах смотреть на эти конвульсивные па. Открыв зажмуренные от отвращения глаза, Самарин увидел Эдварда Шура, который стоял, прижав к бедру дымящийся пистолет с бесконечно длинным стволом. Его глаза были прищурены и цепко держали ситуацию. Второй охранник застыл с открытым ртом. Оброненная им дубинка подскакивала на деревянном полу, издавая звуки разной высоты. Обезглавленный Трэш и его партнер по последнему танцу потеряли равновесие и рухнули прямо на дверь, с хрустом ломая толстое стекло. Сирена взвыла еще надсаднее. Несколько человек бросились к трупам. Шур не побежал, но движения его были стремительны. Он больно схватил Самарина за локоть и швырнул в разбитую дверь. Самарин ударил кого-то коленями в плечо и вылетел на улицу, шмякнувшись подбородком о мостовую. Челюсть словно залило цементом. Свет померк, он видел только конец бинта, беснующийся перед его лицом. Кто-то подхватил его под руки и втащил в черный автомобиль старинной марки, с горбатыми, пижонскими обтекателями. Хлопнула дверца. Взвизгнув, машина рванула по широкой извилистой улице. Самарин сидел на заднем сиденье, ощущая сквозь тонкие кальсоны благородную натуральную кожу. Шофер в форменной фуражке, не отрываясь, следил за дорогой. Самарин глянул в окно. Он впервые мог рассмотреть город.
      Зрелище было необычным до такой степени, что Самарин тут же позабыл все, что с ним происходило за последнее время. Сначала машина неслась мимо высотных зданий, изготовленных, насколько он мог судить, из древесины. Перед его глазами проносился проспект из невероятной величины срубов, крыши которых терялись в облаках. Сотни деревянных наличников, цветочные горшки на подоконниках и сохнущее на длинных палках белье. Тяжелые дубовые парадные двери, возле которых лениво толпились обыватели. Магазины, больше напоминающие теремки, с аляповатыми рекламными вывесками. Самарин вывернул шею и взглянул вверх. На уровне примерно пятнадцати метров наблюдалось достаточно оживленное уличное движение. Большие, поменьше и совсем крохотные дирижаблики, воздушные шары, цеппелины на автоматическом и ручном ходу чинно двигались, каждый по своим делам. На некоторых Самарин успел разглядеть шашечки такси.
      Водитель, заметив в зеркальце заднего обзора недоуменный взгляд Самарина, не оборачиваясь, пояснил:
      - Дерево полезно для здоровья.
      - Сколько же дерева нужно, чтобы такие небоскребы построить?!
      - Настоящее дерево могут позволить себе только обеспеченные люди. А это имитация. В настоящих хоромах даже окна из слюды.
      - Куда мы едем?
      - Вас запатентовал Сигизмунд Трэш.
      - Что значит "запатентовал"?
      Водитель удивленно вскинул брови.
      - Запатентовал - значит приобрел на вас лицензию.
      - Не понял, он меня купил, что ли?
      - Ну, можно сказать и так.
      - Рабовладельческий строй?
      - Что?
      - Я раб?
      - Нет. Насколько я понимаю, вы клон.
      - Клон? Может, я что-то путаю... Под клоном вы подразумеваете, когда берут чью-то клетку и выращивают второй экземпляр? Я родился нормально - от матери и отца...
      - Конечно. Но вы - не изначальный. А любой не изначальный - так или иначе клон. Просто - не в первом поколении.
      - Бред.
      - Вот видите, все клоны обычно недовольны. Это следствие их природной агрессивности. Успокойтесь.
      Самарин прекратил разговор, чтобы не перегружать сознание. Он закрыл глаза и стал вслушиваться в шум мотора и шелест шин. Уличные звуки прибоем бились об автомобиль. Самарину даже стало казаться, что машину раскачивает, как шлюпку. Он снова посмотрел на дорогу. Машина на довольно большой скорости петляла по каким-то переулкам и проездам. Внезапно она остановилась перед особняком с внушительным подъездом. У тяжелых дверей, заложив руки за спину, стоял охранник с лицом сфинкса.
      11. ЗАХВАТ ЛИЧНОСТИ
      Сигизмунд Трэш, вальяжно развалившись в кресле, набирал номер видеофона.
      - Алло, исполнительный отдел ВБС?
      На мониторе появилось чуть подрагивающее лицо Советника юстиции Соммерсета Гида.
      - Мистер Гид, мне нужен дежурный по отделу.
      - Прошу прощения, Альберт, но клон не имеет права обращаться с какой-либо просьбой в ВБС. Если, разумеется, речь не идет об официальной пластической операции.
      Трэш с тревогой взглянул на Шура. Шур, не отрываясь, разглядывал монитор. Его губы непроизвольно кривились.
      - Альберт? - несколько испуганно переспросил Трэш. - Но я как раз хотел сделать заявление, что мой личный клон Альберт Трэш убит сегодня днем в отделении карантина МБР. Ума не приложу, что с ним случилось. Видимо, вспышка спонтанной агрессии. Сотрудник МБР Эдвард Шур...
      Экран затрещал помехами.
      - Мистер Альберт, ложь только усугубляет ваше положение. Сигизмунд Трэш только что сделал заявление, что подкупленный вами агент Шур покушался на него. Ваши действия подпадают под статью "Незаконный захват личности". Приговор: отправка в Карфаген. Эдвард Шур в настоящее время в розыске по обвинению в пособничестве клону. Если вы одумаетесь и согласитесь на лечение в реабилитационном центре Гугхеймера с последующим клеймением...
      - Но это я - Сигизмунд Трэш! И я требую судебного разбирательства. Я обвиняю вас в должностном подлоге. Мой клон Альберт убит...
      - Мы прекрасно знаем, что Альберт - это вы. И настоящий Сигизмунд Трэш хочет поговорить с вами.
      Экран щелкнул. Эдвард Шур неуловимым движением достал из складок одежды пистолет, кивнул Трэшу и, повернувшись к Самарину, взял его за локоть.
      - Неужели это все-таки возможно... - прошептал Трэш.
      - Что возможно, Сигизмунд?! - истерично крикнула Вики, взмахнув подолом прозрачного голубого платья.
      На мониторе появился Сигизмунд Трэш-2.
      - Альберт, - проникновенно сказал он, - мы воспитывались с тобой с самого детства вместе. В нашей семье к клонам всегда относились как к родным. Мы никогда не давали тебе ни малейшего повода почувствовать себя в чем-то ущемленным. Ты же знаешь традиции нашей семьи: один ребенок - один клон. Тебе не приходилось терпеть унизительной конкуренции, как в других знатных родах...
      Шур расхохотался:
      - Если бы я не знал, что отправился в карантин вместе с Альбертом, я бы поверил... да, Трэш, твой гениальный план с устранением Альберта не сработал. Но как им это удалось, черт возьми!
      - Сигизмунд, что это значит? - взревела Вики. - За кого ты меня принимаешь? Что ты сделал ВБС? Почему они называют тебя клоном?
      - Миссис Трэш, - сказала вновь появившаяся голова Соммерсета Гида, - постарайтесь вести себя спокойно в присутствии преступников. Если вас возьмут в заложники, ВБС сделает все возможное, чтобы спасти вашу жизнь.
      - Кто это был? - орала Вики, не обращая внимания на инструкции Советника юстиции.
      - Нет, не может быть, - бормотал как бы самому себе Трэш, - это какие-то фокусы с видеозаписью. Они не могли так быстро изготовить дубликат.
      - Какой дубликат, Трэш? Что ты скрывал от меня? Видишь, чем обернулась твоя скрытность? Гвардейцы ВБС! - метнулся к окну Шур.
      С улицы доносился вой сирен и визг тормозов. Кто-то выкрикивал в мегафон команды.
      Трэш вскочил.
      - Уходим!
      - Я никуда не пойду! - визжала Вики. Трэш попытался тащить ее силой, но легкое платье выстрелило по шву и скользнуло по белому телу вниз. Вики, совершенно обнаженная, рыдая, опустилась на ковер. Сквозь судорожные всхлипывания донеслось:
      - Не-а-а-ви-и-о-и-жу ба-о-ас-ке-е-е-бол...
      - Брось ее, - крикнул Шур, распахивая дверь и жестом приглашая Самарина к выходу.
      - Я тоже, пожалуй, останусь, - твердо сказал Самарин. - Знаете, мне...
      Сигизмунд Трэш грубо толкнул его в спину, и Самарин вылетел в коридор, сразу оказавшись в лифте. Туда же заскочили Трэш и Шур. Трэш нажал на кнопку, и кабина, вздрогнув, понеслась вниз.
      - Уйдем через подземный гараж, - пояснил Трэш Шуру, - о нем мало кто знает. Пожалуй, я да шофер.
      - Послушайте, - Самарин пытался вырвать кисть из хитроумного захвата агента, - я-то здесь причем? Клоны, изначальные...
      - Идиот, - прошипел ему в ухо Шур, - ты тоже клон. Его, - кивнул он затылком в сторону Трэша, - объявили клоном, совершившим покушение на захват личности. Знаешь, что это значит? Это самое тяжелейшее преступление на планете. То же, что государственный переворот. А ты знаешь, что по таким делам суд не предусмотрен? Все, кто находились рядом с клоном во время совершения преступления и не пытались помешать ему, автоматически признаются виновными и подлежат заключению в КАРФАГЕН!!! А ты - клон.
      - Но мои тесты... - попытался возразить Самарин, следя за быстро мелькающими цифрами подземных этажей.
      - Плевать они хотели на твои тесты. Они точно знают, что ты - клон, а тесты - любопытный казус, не более. Вы для них - банда клонов, а я - пособник. А так как человек не может помогать клону - значит, скорее всего, я тоже клон, захвативший личность хозяина.
      - Но с чего они взяли, что господин Трэш - клон? - не сдавался Самарин.
      Шур посмотрел на него сочувственно, как на больного.
      - Я не сказал: "они считают Трэша клоном", я сказал: "они объявили его клоном". И мне, и Сигизмунду известно, что в карантин МБР за тобой отправился я и родовой клон Трэшей Альберт. Альберта убили. Больше родовых клонов у Трэша нет. Он остался один как перст, бедный-разнесчастный. Человек без клона приравнивается к любому уличному попрошайке.
      - Перестань кривляться, - взвизгнул Трэш, ударив кулаком по кнопке "стоп". Уперев руки в боки, он свирепо уставился на Шура.
      - Приношу глубочайшие извинения, Сигизмунд, если позволил себе хоть капельку сарказма. Но, черт возьми! Это был твой гениальный план: пожертвовать личным клоном Альбертом, дабы не позволить ВБС объявить тебя клоном. Ты, небось, стоял перед зеркалом, корчил гордо рожи и думал: "Всем известно, что у Сигизмунда Трэша был только один клон, но он, к сожалению, погиб. Все семейство пребывает в глубокой печали".
      - В глубоком дерьме. Причем не только мое семейство, но и ты тоже!
      Трэш ударил по кнопке "ход". Лифт плавно качнулся и зашуршал чем-то в недрах своей шахты.
      Эдвард Шур, не в силах сдержаться, снова обратился в Трэшу:
      - Так почему они насели на тебя, Сигизмунд? Чем помешал им бабник, алкоголик и любитель баскетбола?
      - Я - не алкоголик! - заорал Трэш.
      Все трое чуть подпрыгнули, когда лифт резко затормозил. Двери бесшумно исчезли. Прямо перед беглецами стоял шофер, везший Самарина после побега из карантина. Шофер что-то держал в руках. Он открыл рот, намереваясь произнести какие-то слова. Шур стремительно вставил ему туда длинное дуло своего пистолета. Шофер только разочарованно сжал и разжал кулак. В его глазах мелькнули досада и понимание очевидности того, что он не успеет ничего предпринять. Палец Шура плавно, но властно надавил на спусковой крючок. Изо рта шофера немедленно вырвался сизый шлейф, как будто дуло пистолета было сигарой. Звякнул отражатель. Гильза, кувыркаясь, описала дугу, задела щеку Трэша и звякнула где-то в лифте. Шофер, высоко подлетев, упал и отъехал метров на пять в сторону по натертому паркету. Вылетевший из его расслабившейся кисти револьвер продолжил скольжение и громко грохнул о мусорный бак в углу.
      - А я-то думал, это Вики нас сдала, - на ходу бросил Трэшу Шур. - То-то я смотрю, ВБС пронюхало о Самарине раньше, чем им был отправлен отчет.
      - О ком? - без надежды на ответ спросил Скамарин.
      Почти бегом вся троица пересекла широкий вестибюль и оказалась на автомобильной стоянке. На ней было около двадцати автомобилей различных моделей, в основном двадцатых-тридцатых годов ХХ века.
      - Давай в "Бентли", - продолжал командовать Шур, - они сейчас в моде, может, успеем выбраться из города, не привлекая внимания.
      - К Силмону нельзя.
      - Мы едем к Харперу.
      Запах кожи, смешанный с парами бензина, привел Самарина в некоторое энергичное состояние.
      - Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит. За тысячу лет все с ума посходили, что ли?
      - Дурак ты, Самарин. "Тысяча лет", - грубо оборвал его Шур, - какая тысяча лет?
      - Но... сейчас же 3060 год?
      - Это смотря по какому летоисчислению.
      Шур повернул ключ зажигания, мотор благородно заурчал, и машина понеслась по темному туннелю. Шур сидел за рулем, чуть склонившись, напряженно всматриваясь вперед. Трэш повернулся к Самарину:
      - Я в самом углу, мистер Алекс. Они не просто хотят убить нас. Они хотят унизить одного из Трэшей.
      Самарин с удивлением тонул в синих кристаллах под черными бровями Трэша. Этот взгляд был очень опасен. Такими глазами запросто можно было остановить маньяка-олигофрена.
      - Но причем здесь я?! - сорвался на истерику Самарин.
      - Вы прекрасно знаете причем, мистер Алекс. Нам нужно о многом вас расспросить.
      - Уж кто здесь нуждается в ответах, так это я.
      - Да бросьте вы, - досадливо отмахнулся Трэш, - дурака-то валять. Неужели вы принимаете нас за идиотов? Эдвард Шур знает такие приемы...
      - Я знаю пару-тройку малоизвестных туннелей. Думаю, из города нам вырваться удастся, - откликнулся Шур, видимо, услышав свое имя.
      - Нам не нужно выбираться из города, - почти злорадно ответил Трэш.
      - Не понял, - Шур чуть расправил согнутые плечи.
      - У меня есть запасной вариант, который аналитики из ВБС не предусмотрели. Ты знаешь, где находится пакгауз Херста?
      - Ты намерен отсидеться в тайнике? - озабоченно поинтересовался Шур. - Это надежное место?
      Вместо ответа Сигизмунд Трэш тяжело наклонился вперед и повернул ручку транзистора. Легкий хрип быстро сменился радостным женским голосом:
      - Итак, сегодня День Великой Охоты.
      - Не может быть!!!
      Самарин с удивлением рассматривал двух мужчин, абсолютно раздавленных услышанной по радио новостью.
      12. ОХОТА
      В темно-синем небе равнодушно умирали облака. Солнечные лучи, набухшие приближающимися сумерками, пронзали их толстыми копьями. Город серел, словно хамелеон, меняя дневную окраску на вечернюю.
      На высокой деревянной трибуне стояли Советник юстиции Соммерсет Гид, начальник отдела лицензирования ВБС Спилман Раш и Глава общественного комитета района Оз Иоганесс Сим. Советник юстиции в черном плаще, в великолепной темно-синей треуголке с золотым кантом и пером фазана вскинул вверх руку в тяжелой кожаной перчатке с раструбом до локтя. Огромная толпа на площади притихла. Только хлопал на ветру бесконечный красный транспарант, на котором было написано: "ВБС - Всемирное Благоденствие Счастливцев!"
      Тысячи солнечных брызг на мгновение ослепили Гида. Он чуть прикрыл веки и сфокусировал взгляд. Брызги исчезли, а точнее, превратились в тысячи сверкающих наконечников копий, которыми ощетинилась толпа. Гид попытался поймать в прицел хрусталиков хотя бы одного, которого бы он явственно различал, чтобы, как учили, обратиться к нему с речью. Увы. Тысячи размытых, нечетких, перекошенных, шевелящихся рож. Равнодушных и тупых от тяготившего их ожидания. Кроме того, со вчерашнего вечера было объявлено официальное разрешение на употребление травы "богохульник", которое действовало на весь период Великой Охоты. Зеленоватые облачка клубились над толпой, отражаясь в узких зрачках. "Богохульник" делал мысли дерзкими, а мышцы твердыми, как деревяшка, лишая их восприимчивости к усталости.
      Гид почти с болезненной четкостью ощущал нараставшее раздражение. Ощущать отношение к себе других было его своеобразным комплексом. Иногда ему казалось, что это - паранойя, незаметно вкравшаяся в мозг с целью выставить его именно параноиком, видящим то, чего на самом деле не существует. Но Гид знал, что это предрассудки. Это не комплекс и уж тем более не паранойя. Он действительно чувствовал, почти различал цвет мыслей каждого стоящего на площади. Они мыслили не словами, не воплями типа "Какого черта!? До Дня Охоты еще две недели!" Нет, это были волны эмоций разной интенсивности, а потому и разной окраски. Что-то вроде энергетических слоев, окружавших человека. Гид всегда чувствовал, как к нему относятся. И всегда боялся, что его разоблачат и узнают об этой способности. Он также знал, что чем больше думать о проблеме, тем труднее скрыть от окружающих, о чем ты думаешь. Один перехваченный взгляд, и в твоих извилинах шарят чужие, волосатые пальцы. Тискают, лапают, обнюхивают.
      Гид расправил плечи и резко опустил руку, рубанув затянутой в кожу ладонью воздух - щ-и-их!!! Над площадью запрыгало эхо, усиленное микрофонами, - щи-и-их... и-их... и-их... Гул в толпе стих, но шевеление не прекратилось.
      - Господа! Изменение даты Дня Великой Охоты продиктовано чрезвычайными обстоятельствами. ВБС удалось раскрыть заговор клонов!!!
      Толпа разорвалась дребезжащей какофонией. Это был злой, ненавидящий, испуганный рык. Копья заколыхались, как камыш на ветру.
      - Мы много раз убеждались в природной агрессивности клонов. Но это были отдельные, не связанные между собой случаи. Мы серьезно опасались, что когда-нибудь клоны обретут единство, и неоднократно предупреждали население о возможной перспективе. Увы, правительство осталось глухо к нашим предложениям по ужесточению социальной ориентированности клонов. Отменить институт официальной пластической операции, ввести чип-контроль... Правительство заявило, что мы нарушаем принципы демократии. К черту правительство! ВБС несет полную ответственность за клонирование и не позволит заговору клонов воплотиться в переворот!
      Закончив спич, Соммерсет Гид сухо кивнул и сделал полшага назад. Шею микрофонной стойки обхватили узловатые, шелушащиеся пальцы Спилмена Раша. Соммерсет Гид напрягся. Раш умел говорить как никто другой. Хорошо, что свое выступление он запланировал до выступления Раша. Раш прокашлялся и негромко обронил:
      - Мне страшно...
      Толпа не просто притихла, теперь прекратилось и шевеление. Глухой, изобилующий трещинками, рокочущий голос Спилмена Раша упал на толпу, как дельтапланерист с обрыва.
      - Мне страшно от мысли, куда может завести человека самонадеянность. Из года в год мы твердим об опасности и сами же отмахиваемся от нее. Уважаемый Советник юстиции говорил о том, что ВБС ответственен за клонирование. Когда-то да. Но не теперь. Процесс клонирования давно уже вышел из-под чьего-либо контроля. Клонов на сегодняшний день примерно в пятнадцать раз больше, чем изначальных. И они ни в чем не уступают изначальным. Они такие же люди, как и все мы. Нельзя было позволять им становиться людьми.
      Спилмен Раш склонил седую голову. Его морщинистое лицо приобрело печать задумчивости. Казалось, он не обращал на толпу ни малейшего внимания. Несколько секунд тишина была непереносимой. Наконец Раш, не поднимая головы, вскинул взгляд на массу, собравшуюся на площади.
      - Альберт Трэш - личный клон Сигизмунда Трэша, агент МБР Эдвард Шур, Сэмуэль Харпер - конгрессмен от Центрального округа. Вот имена тех, кто подозревается в заговоре против государства. Вместе с ними замечен Алексей Самарин, клон толланской ветви, первоначально задержанный за незаконное управление нигде не зарегистрированным космокораблем. Впоследствии выяснилось, что лицензией на него обладает Сигизмунд Трэш. Альберт Трэш пытался при помощи агента Эдварда Шура захватить личность Сигизмунда Трэша. Сэмуэль Харпер захватил личность Арчера Харпера и удерживал ее в течение восьми лет! В то время как истинный хозяин, Арчер Харпер, содержался пленником в подвале собственного дома. Клоны Альберт Трэш и Сэмуэль Харпер намеревались, захватив личности и немалые состояния своих хозяев, внедриться в сообщество изначальных, а затем помочь проникновению в него и других клонов. Деньги Трэшей и власть Харперов должны были существенно облегчить им дело. Вполне возможно, что завтра мы проснулись бы совершенно на другой планете - планете клонов.
      Толпа была напугана. От испуга один шаг до ярости. А это значит, что впереди не просто Охота, - впереди пляска Страха.
      К микрофону приблизил свои толстые и бесформенные губы Глава общественного комитета района Иоганесс Сим. На нем был поношенный пиджак, надетый поверх свитера. В ухе блестела нелепая серьга. Черные провалы глаз говорили о бессонной ночи или серьезной болезни почек.
      - Обычно в День Великой Охоты первыми идут отряды молодежи, которые по стародавней традиции обретают мужество в рейде по окраинам Карфагена. Но, учитывая крайне напряженную обстановку и то, что клоны вполне вероятно позаботились о более серьезном вооружении, непосредственно в Карфаген будут введены регулярные части и полиция. Штатские же примут участие в преследовании Альберта Трэша и агента Эдварда Шура, которые, по нашим сведениям, до сих пор находятся в пределах города. Хочу также обратить ваше...
      Слова Главы общественного комитета утонули в лязге и грохоте. Над площадью поплыли клубы выхлопных газов. Люди на площади стали вытягивать шеи, дабы увидеть, что происходит. По главному проспекту города шла колонна танков. Это было более чем серьезно. Лица горожан посуровели. В прошлый раз, когда был раскрыт заговор Большой Семерки, танков не было. Над танками, деловито жужжа, пронеслась стайка вертолетов. Толпу накрыло мощной волной взбитого винтами воздуха. Вслед за танками промаршировал взвод тяжелой пехоты в рогатых касках с лицами, наполовину скрытыми под инфракрасными очками. Это делало солдат похожими на гигантских стрекоз.
      Какие-то люди в желтой униформе стали вклиниваться в толпу на площади. В руках у них были блокноты, они что-то записывали и выкрикивали фамилии.
      Солнце достигло зенита. На улицах стало сразу как-то пыльно и грязно. Обертки из-под шоколадок, смятые сигаретные пачки, полиэтиленовые пакеты цеплялись за людские ноги, будто стараясь скрыться из этого места любой ценой. Извивающаяся, беспорядочная масса стала дробиться на отдельные кучки, и очень скоро в разных направлениях двинулись бесконечные небольшие отряды. Сверкая копьями, темнея вязаными шапками с прорезями для глаз, они исчезали в подворотнях и переулках. Весь город вышел на Охоту, которая в обычное время считалась забавой для молодых. Только когда оно было - обычное время?
      13. ПАКГАУЗ ХЕРСТА
      Разбитая колея чернела комками не высыхающей даже летом грязи. Словно вылепленные педантичным скульптором следы протекторов ныряли в мутную лужу, а затем, выплывая из нее, исчезали за железными воротами. На облупившейся грязно-зеленой краске ворот виднелись когда-то желтые буквы "Х", "Е", "Т". Железная цепь, небрежно накинутая на дужки свободно болтающегося замка, свидетельствовала о том, что в пакгаузе давно ничего не хранится. Или о том, что кто-то хочет, чтобы остальные думали, будто здесь ничего не хранится. Самарин оглядел заваленный ржавым хламом двор и на мгновение забыл, что он не в своем времени. Иллюзия ложного узнавания. Вот как это, кажется, называется. Или дежавю. На таких заброшенных складах он еще мальчишкой устраивал вместе с друзьями штабы и курил свою первую сигарету, длинный бычок "Ротманса", украденный из консервной банки, стоявшей на лестничной площадке этажом выше и заменявшей соседу пепельницу. Самарин вздрогнул, увидев среди мусора смятую сине-белую пачку. Он попытался прочитать надпись. Неужели "Ротманс"? Нет, - обыкновенное дежавю.
      Шур недоверчиво принюхивался. Осенний воздух к вечеру стал прохладным. Шур вопросительно взглянул на Трэша. Трэш удивительно ловко пробирался среди останков каких-то механизмов. Несмотря на все мытарства, он был единственным, чья одежда, казалось, сохраняет свой первозданный вид - такой неброский и элегантный, какой бывает только у дорогих вещей. Не сравнить с пиджаком Шура, отвратительного синего оттенка, будто униформа железнодорожника, с засаленным воротником, торчащими из швов нитками и перхотью на плечах.
      Внезапно на троицу налетел ветер, который бывает в городах, построенных в степи или пустыне. Никакое количество зданий не могло избавить такие города от этого ветра, всегда резко меняющего направление и несущего бесконечное количество пыли, - праха, в который все трое весьма скоро могли превратиться. Ветер подвывал, словно пытаясь вытолкнуть незваных чужаков за ворота. Затем, приглядевшись и признав "своих", он также внезапно стих.
      Пакгауз Херста тянулся примерно на десять кварталов и представлял собой огромный лабиринт из многочисленных складских помещений, план которого был утерян в незапамятные времена. Кем был сам Херст, никто уже давно не помнил. Легенда гласила, что он якобы торговал мебелью, в полых ножках которой провозилась "Дрема", один из самых страшных наркотиков доисторических времен - бледно-желтый порошок, с первой же дозы навсегда отправляющий человека в состояние полусна-полуяви до конца жизни, или уже полжизни. Пакгауз был куплен предками Трэша около ста пятидесяти лет назад для хранения леса. Это было время Дровяного Бума, на котором семья Трэшей сделала свое огромное состояние. Поговаривали, что это состояние соперничало с активами ВБС.
      Трэш приблизился к массивной железной двери, закрывающей вход в какое-то полуподвальное помещение. Четыре стальные полосы, наглухо приваренные к железным косякам, отметали всякую мысль о том, что дверь можно открыть.
      - Свежие, - проворчал Шур, погладив рукой полосы, которые действительно выделялись на фоне красно-бурой поверхности двери.
      Трэш легонько постучал по железу, взметнув в воздух облачко ржавой пыли. Через некоторое время за дверью что-то заскрежетало. Дверь с трудом поддалась и открылась буквально настолько, чтобы можно было протиснуться. Трэш исчез в темноте. Самарину и Шуру ничего не оставалось как последовать за ним.
      Они достаточно долго шли какими-то закоулками. Путь освещал зажигалкой Трэш, рядом с которым шел человек, открывший дверь. Несколько раз Самарин больно обо что-то ударялся, и только ощущение опасности заставило его подавить крик.
      Наконец, они оказались в огромном помещении, заставленном до самого потолка, терявшегося в недосягаемой выси, штабелями необработанных досок. Пропетляв в запутанных проходах между штабелями, Трэш и его проводник остановились в небольшой комнатке, естественным образом образованной надвинувшимися со всех сторон нагромождениями досок. Тусклая лампочка, повисшая на тянувшемся из темноты проводе, освещала импровизированный стол и стулья, грубо сколоченные из каких-то деревянных обрезков. На газете, разостланной на столе, валялись консервные банки и буханка черного хлеба. Человек, открывший дверь, плюхнулся на один из стульев, поднял голову и, взглянув на своих гостей, улыбнулся. Самарин и Шур остолбенели - перед ними находился еще один Сигизмунд Трэш. Настоящий Трэш самодовольно рассмеялся.
      - Признайся, Шур, даже ты этого не ожидал. Знакомьтесь - Сидхартха Трэш.
      - Это и есть твой запасной вариант? - спросил Шур, выковыряв из внутреннего кармана огрызок сигары. - Круто. Ну, и каков же твой план?
      Сигизмунд Трэш не ответил. Он коротко и крепко обнял своего близнеца и, даже не присев на железный питьевой бачок, заменявший местному обитателю стул, схватил хлеб и с явным удовольствием впился в него зубами. Шур взял со стола открытую консервную банку и понюхал ее содержимое.
      - Сардины, - глубокомысленно изрек бывший специальный агент, - и отнюдь не синтетические. А ты не кисло устроился, Сидхартха.
      При всей похожести Сидхартха Трэш все-таки отличался от своего оригинала. Сначала казалось, что это несходство носит неуловимый характер, но, приглядевшись, становилось заметным, что и кожа у него светлее, и волосы, и, самое главное, выражение лица какое-то кроткое, что ли.
      - Сидхартха - философ, - не без гордости пояснил Трэш.
      - Сидхартха, - обратился к своему двойнику Трэш, во рту которого уже самодовольно дымилась сигара, - а вот, кстати, человек из земного ХХI-го века.
      - Вы землянин? - глаза Сидхартхи, более небесного оттенка, чем глаза Трэша, зажглись неподдельным интересом.
      - Что значит "землянин"? - настороженно спросил Самарин. - А вы кто?
      - О-о, я всего лишь клон. Что такое "клон"? Прижизненное воплощение оригинала.
      - Я не совсем понимаю...
      - А чего тут понимать, - вмешался Шур. - Он - клон. Человек, обязанный своей личностью изначальному. Вторичный продукт. Как говорится, юридической силы не имеет.
      - А как же Сабанья Варрон? - усмехнулся Сидхартха.
      - Сабанья Варрон - исключение. Это, во-первых. А во-вторых, Сабанья Варрон был одним из первых клонов. Возможно, процесс клонирования вышел за рамки и...
      - И произошла мутация, вы это хотите сказать?
      Самарин разозлился. Он аккуратно вынул изо рта остолбеневшего Шура сигару и, затянувшись, сказал:
      - Так, хватит. Кто такой Сабанья Варрон?
      - Сабанья Варрон - единственный за всю историю человечества клон, работавший в государственном учреждении, по-моему, министром сельского хозяйства. Он вводил дриссовую систему, если я не ошибаюсь... - пустился в объяснение Сигизмунд Трэш.
      - А вот и ошибаетесь! - с видимым удовольствием прервал его Сидхартха. - Он предлагал вывести особую породу колонов-клонов, которые бы и обрабатывали сельскохозяйственные угодья!
      - Ну и? - подозрительность и раздражение росли в Самарине как снежный ком.
      - Его убили. Пьяный дебош в портовом кабаке. Какой-то моряк сказал, что у клонов мужское хозяйство недоразвитое. Сабанья вспылил. У клонов это дело обычное - природная агрессия. Начался мордобой. Парень он был не слабый, и матрос, поняв, что ему не справиться, разрядил в него револьвер. Имел право. Убийство клона не считается уголовным преступлением. Это административное правонарушение, влекущее за собой штраф за нарушение общественного порядка, возмещение убытков хозяину клона, а также выплату моральной компенсации, если суд признает таковое необходимым. Этот Сабанья обошелся матросу в 31 таллер. Мы проходили дело Варрона на юридическом семинаре. - Эдвард Шур потянулся еще за одной банкой сардин.
      Самарин наклонился к Сидхартхе:
      - Значит, если у меня есть 31 таллер, я могу вас запросто убить?
      - 298 таллеров. Инфляция, знаете ли, - вставил Трэш.
      - Какие 298 таллеров! - возмутился Шур, - Это же пиратская копия. Штраф будет платить Сигизмунд за незаконное клонирование. Или скажешь, что у тебя есть лицензия на этого парня? Кстати, где тебе его делали? Гаути? Сакамандр?
      - Ну все знает! - всплеснул руками Трэш. - Сакамандр.
      - Самопал сразу видно. Он и не очень-то похож. Каменный век. Таким способом клонировали еще вашего хваленого Сабанью.
      - Что ты понимаешь! Мой отец заказывал его Мастеру.
      - Мигуэлю?! Иди ты!
      Шур восхищенно провел по щеке Сидхартхи.
      - Ручная работа, черт возьми! Но Мигуэль - художник, а художник всегда стремится приукрасить. Мастер обычно работал для отшельников-аскетов, т.е. тех, кто навсегда покидал мир, оставляя вместо себя вот такое произведение искусства. А здесь, как я вижу, все наоборот. Боюсь, твой план, каким бы он ни был, не сработает.
      - Это почему же?
      - Да потому что любое сканирование подтвердит различия. Мало того, насколько мне известно, работы, подобные работам Мигуэля, Астарти, Сафроньеса и Бурдитта, в западных штатах вообще не считаются клонами. И хотя они не имеют полного набора гражданских прав, их убийство приравнивается к убийству изначального. Представители западных штатов постоянно поднимают в Сенате вопрос о предоставлении подобным клонам полного гражданства и признания их изначальными. Основываются они при этом как раз на различиях с оригиналами. Но эксперты из генетического отдела ВБС каждый раз рубят их поправки на том основании, что различия различиями, а генетикой работы Мигуэля и остальных Мастеров обязаны изначальным, то есть оригиналам.
      Трэш достал очередную сигару и задумчиво покрутил ее меж пальцев.
      - И психика, - вздохнул Сидхартха.
      - Что "психика"? - задал свой очередной вопрос Самарин.
      - Человеческий эмбрион с момента зачатия составляет с матерью единое целое. И на развитие его психики сильнейшее влияние оказывает психика матери. Человек, выращенный в пробирке, этого лишен.
      - Отсюда вспышки агрессивности? - Самарин пристально разглядывал Сидхартху.
      Клон отвел взгляд, но ответил:
      - Не знаю. Вспышки агрессивности носят спонтанный характер. Их природа до сих пор неясна. А лично я таких вспышек не испытывал ни разу.
      Шур встал, засунув руки в карманы, и стал пристально разглядывать Трэша. Трэш лишь самодовольно пускал сизые облачка.
      - Что ты задумал, Сигизмунд?
      - Верховный Суд, - был ответ.
      14. СТАРЫЕ ГАЗЕТЫ
      Когда все уснули, Самарин приподнялся на локте. Ему было тревожно и... скучно. Он оглядел пространство между ящиками и заметил в углу пачку старых газет. Никто не хотел отвечать на его вопросы, зато сколько было задано ему! Он посмотрел на Сидхартху, раскрывшего рот, на Трэша, чей рот затыкала сигара, Эдварда Шура, который спал недвижимо, но готовый проснуться в любой момент и задать жару любому, кто посмел бы покуситься на сон беглецов.
      Самарин осторожно привстал. Кровать не могла заскрипеть, ибо ее заменяли струганые доски, прикрытые каким-то невразумительным тряпьем. Самарин подошел к газетам. Они были перетянуты полусгнившей бечевкой. Края, в которые врезалась бечевка, порвались, уничтожив типографский труд. Как и внимание всех читателей прессы, внимание Самарина приковали заголовки.
      Заговор семерки. Отголоски
      "Прошло уже пять лет, - сообщал репортер, - с тех пор, как был разоблачен заговор Семерки. Многие до сих пор считают этот заговор мнимым. Блестящей провокацией, проведенной ВБС. Однако зададим себе вопрос: почему тогда ВБС этот заговор и раскрыл? Да, отмена официальной пластической операции и чип-контроль..."
      Самарин ничего не понял и перекинулся на колонку светской хроники.
      Фишман начинает и выигрывает
      "Как нам стало известно из неофициальных источников, популярная в Системе дама полусвета мадемуазель Фишман две недели назад разругалась со своим содержателем Соммерсетом Гидом (и откуда у чиновников ВБС такие деньги, или, может быть, она его любила? - Рассужд. редакции). Недолго тридцатилетняя дива оставалась, что называется, не у дел. Уже в прошлую пятницу ее видели с известным меценатом, кинопродюсером и спортивным менеджером Сигизмундом Трэшем (как-то отреагирует на это жена Трэша Виктория?). Впрочем, он ее откопал на какой-то помойке, или мы ошибаемся?"
      Светская хроника еще сообщала о том, что Соммерсет Гид развелся с женой, а семейство Трэшей имеет в своем роду, по крайней мере, три брака с женщинами-клонами.
      Криминальная хроника показалась Самарину более интересной. Наслюнявленный палец прилип к газетному краю, когда он перевернул страницу и увидел следующий заголовок:
      Очередной захват личности
      Система в опасности
      Миллиардер Сигизмунд Трэш, по всей видимости, мертв
      Самарин жадно впился в черные пятна, покрывшие безумным узором бумагу.
      "Сегодня из источников, близких к высокопоставленным кругам ВБС, нам стало известно, что клоны Альберт Трэш и Сэмюэль Харпер захватили личности своих хозяев. При помощи агента МБР Эдварда Шура они попытались захватить личности и активы своих хозяев, а также должность Харпера, который был конгрессменом от Центрального округа, чтобы превратить Систему в страну клонов. Как нам стало известно..."
      Самарин не стал читать о своей роли в этом не понятном ему заговоре. Ему до сих пор была неясна формулировка "клон толланской ветви". Та его часть, что активно сопротивлялась подступающему безумию, отказывалась верить в происходящее. Более того, он продолжал надеяться, что все это скоро разрешится само собой. Он увидел в газете карту. Это было родное ему Нижнее Поволжье. Только река называлась не Волга, а Валгалла. Странно.
      Самарин перевернул страницу, которая упала на предшествующую с тихим шуршанием осеннего листа.
      Обезврежена еще одна пиратская точка
      "Вчера около 11.45 некий гражданин, пожелавший остаться неизвестным, позвонил в окружное представительство национальной гвардии, сообщив о том, что по улице Карла Випа в доме номер 16 расположена мастерская пиратского клонирования за весьма умеренную плату. Гражданам с пониженным социальным статусом продавались самопальные клоны. Причем брату могли сделать сестру и даже, как поговаривают источники из национальной гвардии, гермафродита (следите за тем, чтобы этот номер не попал на глаза вашим детям! - прим. редакции)".
      Приговор - Карфаген
      ВБС с прискорбием сообщает семье Иллбурнов, обратившихся 30-го марта в отделение МБР Ситтена о пропаже без вести их родового клона. Ваш клон Сэром стал жертвой собственной вспышки спонтанной агрессии. Он напал на стадо овец, пасшееся на ранчо "Счастье" в районе Мутл. Им загрызено тридцать две овцы..."
      Самарин все больше погружался в чтение. Где-то в глубине души тлела догадка. Он листал текущую хронику, и его удивление росло. В разделе "Памятные даты" он обнаружил четыре упоминания об антивеществе и первом его испытании. Это было, если верить различным изданиям, около шести тысяч лет назад. Первый прыжок в гиперпространство описывался весьма подробно (в присвоении правительственных денег обвинялся некий Лу Кин). Вот только один факт отсутствовал. Его фамилия. Не было упоминания ни об Алексее Самарине, ни о Глене Свипе, ни о космодроме Капустин Яр, ни о чем-либо, что могло бы натолкнуть его на еще совсем недавние воспоминания.
      В изголовье Сидхартхи Самарин заметил книжку с синей обложкой. На ней желтыми буквами была вытиснена надпись: "Общая философия." Во вступительной статье объяснялось, что этот учебник по истории философии подходит как для изначальных, так и для клонов. История философии начиналась давно. Около пятнадцати тысяч лет назад. Вот только не было в ней ни Сократа, ни Аристотеля, ни Платона.
      Сидхартха Трэш любил читать, но читал он нечто непонятное. Может быть, это своеобразный род художественной литературы? Самарин помотал головой, и взгляд его снова упал на пожелтевшие газетные листы. Газета - дыхание повседневной жизни. Они врут, но врут правдиво, как бы это ни парадоксально звучало.
      Что у них здесь происходит? Заговоры клонов? ВБС? Почему он тоже клон? Или не клон, как свидетельствовали тесты Элизы Беккер?
      И, главное, ни слова о США, России или, на худой конец, Франции.
      Он клон?
      15. ШТАБ
      Иоганесс Сим смотрел в зеркало, что делал крайне редко. Да, он брился и чистил зубы каждое утро, но ему казалось, что он не помнит своего лица. Все движения, связанные с утренним туалетом, были своего рода ритуалом. Автоматизм делал их ритуалом. Взгляд лишь скользил по зеркальной поверхности, не фиксируясь на деталях. Может быть, он боялся запомнить свое лицо, не хотел знать, какой он? В День Великой Охоты ему почему-то представилось, что было бы, если бы охотились за ним. В первую очередь всех изначальных жителей города снабдили бы его портретом.
      Морщины казались траншеями, а кожа какой-то неестественно загрубелой. Но не это волновало Иоганесса Сима. Его волновало другое: на сколько точно зеркало отражает действительность? Вероятно, многое зависит от освещения, от того, насколько ровная у зеркала поверхность и, бог знает, чего еще. Дальше рассуждать не хотелось. Иоганесс Сим потер большим пальцем вздувшуюся вену на тыльной стороне ладони. Три года как он бросил курить и три года не знал, чем себя занять в минуты вынужденного безделья. Иоганесс Сим облегченно вздохнул, когда в кабинет вошел начальник отдела лицензирования Спилмен Раш. Впрочем, это облегчение было обманчивым. Спилмен Раш не являлся приятным собеседником. Мало того, начальник отдела лицензирования юстиции вызывал у Иоганесса Сима, прошедшего тяжелейшую военную компанию в джунглях Уркана, странные ощущения. И, как подозревал Иоганесс Сим, не только у него одного. Лицо Спилмэна Раша скрывало, словно пена для бритья, облачко неестественно белого, густого дыма. Облако раздвигали выползающие из неясно темнеющего рта тугие, почти идеальной округлости, обручи. Соммерсет Гид курил "богохульник". Если бы кто-то другой попробовал курить в кабинете Иоганесса Сима, он не преминул бы каким-либо образом выразить свое недовольство. Но здесь глава общественного комитета района не позволил себе даже поморщиться. Он просто встал и с тоской взглянул на окно. Расширенные зрачки Советника юстиции уперлись в него, как два ствола "Фанубера" 38-го калибра. Гид сел на стул Сима.
      - Как я понимаю, вы их не нашли?
      Взгляд Сима был полон вызова.
      - А в этом была необходимость?
      Начальник отдела лицензирования ухмыльнулся.
      - Какая вам разница? Ваша задача - найти. Надеюсь, вы понимаете, что финансовые ресурсы Сигизмунда Трэша огромны и послужат прекрасным фундаментом для войны клонов. Наемники из Уркана и торговцы оружием, презирающие Систему, наверное, уже потирают руки.
      - С чего вы взяли, что Альберту удалось захватить миллиарды Трэшей? Насколько я понял, "захват личности" произошел достаточно оперативно.
      Спилмен Раш отметил про себя, что глава общественного комитета назвал клона просто по имени. В этом не было бы ничего примечательного, если бы Иоганесс Сим был уроженцем западных штатов. Там к клонам относились весьма снисходительно. Но Гид был прекрасно осведомлен, что Сим родился и вырос в Терраске - городке в Южной провинции. А там еще остались люди, пусть и не вслух, но поддерживающие идею о массовой лоботомии клонов и превращении их в рабочих животных для использования на вредном производстве и тяжелых работах. Как-никак, легендарный лидер экстремистской организации "Оупс-крэкх" Сирвил Стам родом был как раз из Терраска. Погромы Сирвила Стама по времени как раз должны были приходиться на мальчишеские годы Иоганесса Сима. Как знать, может, Стам был кумиром будущего главы Общественного комитета района...
      - МБР проверило счета Трэшей. Все деньги были сняты еще две недели назад. В распоряжении клонов около трехсот пятидесяти миллиардов. На них можно нанять и хорошо вооружить почти тридцатитысячную армию. А это полномасштабная война...
      Сим резко повернулся. Это движение заставило нахмуриться крахмальный воротник.
      - Тогда почему... - лицо Сима багровело, он заставлял себя говорить, - почему...
      - Вы имеете в виду пакгауз Херста?
      - Да-а-а, - хрипел Сим.
      - Трэш - не идиот, чтобы соваться туда, где его запросто могут найти.
      - Куда же он, по-вашему, пошел?
      - А вы не догадываетесь?
      Голос Раша вибрировал и извивался, как гимнаст на дымных обручах, вырывавшихся вместе со словами из мутного рта. Казалось, что дым "богохульника" и есть слова, мистическим образом обретшие плоть.
      - Харпер. Вот где их надо искать. К счастью для нас, и к несчастью для заговорщиков, их планы были раскрыты достаточно быстро. До самого последнего момента они ничего не подозревали. Таким образом, пока оба главных инициатора заговора - Трэш и Харпер - разъединены, дом Харпера мы не трогали.
      - Вы имеете в виду Дворец на Даркен-роуд?
      Раш закашлялся. Его глаза выдавили две жемчужные слезинки. Иоганесс Сим знал, что с легкими у советника юстиции все в порядке. Это был смех. Плечи Гида сотрясались в конвульсиях.
      - Конечно, нет. У Харпера есть тайная резиденция. Он полагает, что о ней никто не подозревает. Так же как Сигизмунд Трэш свято верит в неуязвимость своего убежища в Пакгаузе Херста.
      Иоганесс Сим снова потер вену на тыльной стороне ладони. Он чувствовал себя неуютно. Свитер колол кожу даже сквозь сорочку. Раздражала собственная щетина. Сидевшая с внешней стороны подоконника ворона рассматривала его явно как будущую добычу. Иоганесс Сим понимал, что он всего лишь глава общественного комитета района Оз - небольшой территории на границе с Урканом и многого ему знать не положено, но все-таки он был государственным служащим. Государственный служащий, даже самого низшего ранга, по статусу был выше любого частного лица. Если, конечно, это лицо не представляло интересы ВБС. Правда, это положение не было официально закреплено ни в одном документе, но легче от этого не становилось. Вот и теперь он вынужден был опускать глаза перед советником юстиции ВБС и выказывать унизительную неосведомленность. И все-таки Иоганесс Сим был упрям. Именно это качество помогло ему, уроженцу Южной провинции, получить стипендию в Крайтон-пойнт, а затем добиться назначения в Саттон-гэри - городок на окраине Системы. Пять лет кошмара в провинции с лихвой окупались в будущем. В Центре не любили выскочек, блатных и детей шишек. Суровая школа района Оз давала солидные преимущества. Через пару лет он мог получить назначение в Западный Штат и стать бигменом 2-го класса. А там...
      Иоганесс Сим был упрям и всегда прояснял ситуацию до конца, каких бы моральных потерь это ни стоило. Он, хоть и не вызывающе, но достаточно демонстративно поморщился, отмахнувшись рукой от кипенно-белых клубов.
      - А почему бы нам сразу не накрыть и Харпера, и Трэша? Одного в его тайном доме, а другого... Кстати, с чего вы взяли, что Трэша нет в пакгаузе Херста? Вы же сами говорили, что он уверен в надежности этого убежища?
      - Поберегите вопросы для допроса беглецов.
      Сим резко обернулся. За его спиной стоял неизвестно откуда взявшийся Спилмен Раш. Соммерсет Гид мгновенно отступил к двери. Черные полы его плаща щелкнули, как выстрел из пистолета с глушителем. Иллюзию дополнил взвихрившийся дым богохульника.
      Раш ухмыльнулся, отчего по его морщинистым щекам пробежало легкое землетрясение.
      - Не ждали? Господин глава общественного комитета района...
      Раш перекатил во рту тонизирующую жвачку "Смарт".
      - ...Нам важно, чтобы Харпер и Трэш соединились, и мы взяли бы их вместе. Вы юрист, и не мне вам объяснять, что наличие заговора нужно еще доказать. Если Харперу и Трэшу удастся убедить Верховный Суд в том, что они действовали порознь, мы опять столкнемся всего лишь с "одиночными отклонениями", "спонтанными вспышками агрессии" и тому подобное. Хотя всем давно уже известно, что клоны готовят широкомасштабный заговор...
      - Зачем? - совершенно неожиданно для себя самого спросил Иоганесс Сим. Сигизмунд Раш выронил папироску с богохульником. Маленький светлячок обиженно заскакал по полу, постепенно рассыпаясь на тысячу маленьких, тут же гаснущих искр. Спилмен Раш чувствовал! Да, он чувствовал, что с этим Симом что-то не так. Спилмен Раш развел руками.
      - Ну, дорогой мой!
      Иоганесс Сим с отчаянием человека, припертого к стенке, продолжал:
      - Зачем им заговор? Для чего? Чтобы клоны по всей Системе, из совершенно разных и почти независимых друг от друга провинций, штатов и районов начали плести сеть заговора? Даже не зная толком, кто из них клон, а кто нет? Извините, но верится с трудом.
      Спилмен Раш аккуратно вынул изо рта жвачку и положил ее в специальный кожаный кармашек на жилетке.
      - Дорогой мой! Успокойтесь! Вы, право, как ребенок. Как это, для чего им нужен заговор?
      - Вот именно - для чего?
      - Неужели не знаете?
      - Представьте себе, нет!
      - Для того чтобы править миром.
      Иоганесс Сим на несколько секунд оказался парализованным простотой ответа. Раш воспользовался его заминкой и перешел в наступление.
      - Да, штаты, провинции и районы практически независимы. У них разные традиции, законы, экономика, разные языки. Но клоны везде одинаковы. Везде они в той или иной степени ущемлены и чувствуют свое униженное положение. Согласитесь, им есть за что ненавидеть человечество. А теперь представьте, что будет, если клоны захватят власть над планетой?
      - Даже не представляю. Я мало верю в сильные различия между клоном и человеком.
      - Я даже знаю, почему вы в это слабо верите. Рассказать?
      - Сделайте одолжение!
      (Ох, и сгубит когда-нибудь это упрямство главу общественного комитета района! Ему бы сейчас встать и пойти проверять караулы...). Иоганессу Симу ужасно захотелось курить. Выплюнув последнюю совершенно губительную для себя фразу, он угрюмо уставился на окурок Соммерсета Гида, валявшийся у входа. Рядом с окурком возвышалась скала походного сапога советника юстиции. Сам он стоял со скрещенными на груди руками, опершись спиной о косяк, и ждал рассказа Спилмена Раша. Раш умел отлично рассказывать. Ходили упорные слухи, что он прошел несколько начальных ступеней спецшколы Убийц-разговорников.
      - Терраск. Южная провинция. Милый дом, милый край. Босоногое детство, первая сигарета, потеря девственности. Рассказы стариков о стычках с исайями, легенды о Пятне. Господи, какой же мальчишка не трясся от страха, слушая вечером у костра ужасы о Пятне! Одним словом, романтика. И тут начинается восстание Сирвилла Стама. Он назвал свою банду "Оупс-крэкх". Если не ошибаюсь, именно такой звук издает ломающийся позвоночник. Признайтесь, Сим, он ведь был вашим идолом?
      Иоганесс Сим с трудом оторвал взгляд от окурка. Никто не знал правду о Сирвилле Стаме. Никто из простых смертных. Те, кто знали, белели костями в шахтах Саппуга. Да, он был мальчишкой. И в тот вечер ушел на луг ловить королевскую саранчу. Всем известно, что перед королевской саранчой не могла устоять ни одна рыбина в Большой Стреле... Его удивил дымок, поднимавшийся из-за обрыва. Он подполз к краю обрыва, свесил голову вниз, чтобы посмотреть, откуда дым. Сырой речной воздух массировал обгоревшие на летнем солнце щеки, достань-трава щекотала шею, прилившая к голове кровь вызывала чувство опьянения. Дым вырывался из небольшой пещеры в известняковой стене обрыва. Пещеру невозможно было разглядеть ни сверху - со стороны луга, ни снизу - берега реки. Цепляясь за корни достань-травы, он спустился как можно ниже и повис почти над самым входом в пещеру. Ели Спилмен Раш сейчас расскажет ему то, что он услышал тогда...
      И Спилмен Раш рассказал. Спилмен Раш умел отлично рассказывать.
      - В учебниках по новейшей истории Системы о Сирвилле Стаме пишут с негодованием, в котором, однако, можно явственно различить нотки одобрения. Впрочем, разве можно верить учебникам? Вам-то, господин глава общественного комитета района Оз, прекрасно известно, что этот радикал и экстремист никогда не охотился на клонов. Наоборот - он был лидером движения за равные права. Что вы хотите, Южная провинция - родина романтики. Там еще живы традиции Походов за Справедливостью, когда старший сын каждой семьи отправлялся по городам и весям спасать нищих, помогать бездомным, вступаясь за поруганную честь и прочее, и прочее. В Терраске, если не ошибаюсь, и поныне можно встретить нарисованный на заборах символ Справедливости - сердце с надписью: "Не для продажи".
      Соммерсет Гид рывком отлип от косяка. Его затуманенные богохульником зрачки выскакивали из глазных яблок.
      - Послушайте, Раш, так Сирвилл Стам...
      - Да, советник юстиции, да. Сирвилл Стам убивал изначальных.
      - Всех убитых потом объявили клонами, - глухо проурчал Сим.
      - Вот именно, клонами. Об этом, правда, никто не знает. Не должен знать. Равные права! Очередная утопия. Любой здравомыслящий человек понимает, что равные права - это утопия. Клон, Иоганесс Сим, это не просто копия. Быть клоном - значит быть обязанным. А если вы кому-то чем-то обязаны, вы уже находитесь в неравном положении с этим "кем-то".
      - Да, но ведь никто не спрашивает клонов, хотят они появиться на свет или нет, - продолжал упорствовать Иоганесс Сим. На тыльной стороне его ладони уже появилось красноватое пятно, а он все тер и тер набухшую вену.
      - А кто спрашивает мнения холодильника или кондиционера? Мы творим, и мы распоряжаемся тем, что сотворили. Хотел бы я посмотреть на вашу физиономию, если бы против вас восстала ваша мебель.
      - Люди не мебель.
      - Южанина не переделать.
      В дверь постучали. Иоганессу Симу показалось, что это заколачивают крышку его гроба. В комнату ворвался поток сияющих пылинок. В дверь просунулась лохматая голова. Лохматая голова огляделась, втянула ноздрями воздух и, выхватив из собравшихся Раша, доложила:
      - Мистер Раш, мы привезли его.
      Раш недовольно поморщился. Дверь распахнулась, и взорам находившихся в кабинете открылась фигура национального гвардейца в желтой форме. Сзади маячил человек, глаза которого были совершенно безумны. Иоганесс Сим увидел его лишь мельком, но лицо ему показалось знакомым. Спилмен Раш в мгновение ока оказался у двери, загородив своей сутулой спиной и гвардейца, и стоящего за ним человека с безумными глазами. Дверь захлопнулась. Лишенная солнечной подсветки пыль оседала на пол. Соммерсет Гид нехорошо улыбался.
      - Послушайте, Сим, - медленно, с трудом произнес Гид, - а вы, часом, сами не клон?
      И тут Сим вспомнил человека, которого привел лохматый гвардеец. Это был Алексей Самарин, клон толланской ветви, объявленный объектом экстраординарной охоты вместе с мятежными клонами Альбертом Трэшем, Сэмюэлем Харпером и примкнувшим к ним агентом МБР Эдвардом Шуром. Выводы глава общественного комитета района из этой информации сделать не успел. В комнату снова вошел Спилмен Раш. Он пересек комнату и остановился за спиной у застывшего в ожидании Сима.
      - Послушайте, мистер Сим, - произнес Раш и положил руки на плечи главе общественного комитета района. Затем его колено влетело между его лопатками, а руки небрежно, но с какой-то неодолимой силой дернули плечи назад. Затрещал позвоночник. Как будто рвали брезент.
      - Оупс-крэкх, - сказал Спилмен Раш и отряхнул ладони.
      16. ПЛАН
      Даже в пакгаузе, где не было окон, ощущалось, что наступила ночь. Лампочка, свисавшая откуда-то из безумной выси, стала тусклее. Глаза собеседников слипались. Самарин чувствовал, как на его лысом черепе пробивается щетина новых волос. Значит, клетки его организма продолжали функционировать вопреки тому абсурду, который их окружал. Все молчали. Только огонек сигары Трэша поблескивал сквозь хлопья пепла. Временами пепел срывался и планировал во тьму. Тогда огонек вспыхивал ярче и с едва уловимым шумом пожирал очередную порцию зеленого табачного листа. Самарин мотнул головой, поежился липкими от пота лопатками и спросил:
      - Кто-нибудь сможет рассказать мне все?
      - Ты хочешь знать правду, сынок? - полусонно отозвался Шур.
      - Брось прикидываться, Алекс, - совсем не зло добавил Трэш, - тебе же все известно. Лучше расскажи, почему тебя кинули твои хозяева из ВБС?
      - Какие хозяева? Я даже не знаю толком, что такое ВБС.
      - Да ну! Хотел бы я отправиться туда, где не знают, что такое ВБС.
      Трэш с сожалением затушил окурок сигары.
      - Ты не прав, Сигизмунд, - отозвался Шур, - мальчик не при делах. Я бы на его месте давно сошел с ума. Парню помогли транквилизаторы, которые ему ввели перед стартом. Правда, скоро наступит депрессивный период. Хорошего мало. Так что оставь его в покое. Лучше расскажи мне, что ты задумал и знает ли об этом Сидхартха? Было бы обидно потерять такое произведение искусства. Кстати, сколько Трэши заплатили Мигуэлю? Говорят, он был сумасброден в плане цены. Одним давал безумные скидки, с других драл три шкуры.
      Сидхартха, который, казалось, уснул, встрепенулся.
      - Это удивительно! - воскликнул он с неожиданным жаром. - Забавный казус. Можно даже сказать, парадокс. Кого мне считать отцом: Мастера или Сигизмунда Трэша? Или отца Сигизмунда Салмана?
      Трэш ласково потрепал его по щеке. Толстые пальцы, способные гнуть пивные крышки, нежно скользнули по коже Сидхартхи.
      - Ты - Трэш. Ты - настоящий Трэш. В тебе течет наша кровь. Кровь тех, кто создавал Систему. Им ведь не понять этого, Сид. Ты понимаешь?
      - Я понимаю, - Сидхартха коснулся в ответ щеки Сигизмунда, - Трэши изначально и навсегда.
      - Они хотят стравить нас. Альберт был паршивой овцой. Он был чересчур прагматичен. С самого детства он вбил себе в голову, что раз ему ни за что не сделать карьеру в обществе, где клоны и изначальные разделены, значит, можно компенсировать это другим, и пустился во все тяжкие, пользуясь возможностями семьи: женщины, выпивка...
      - Это у вас наследственное, Сигизмунд. Я помню еще твоего отца. Леди Моргана, твоя мать, не показывала виду. Она ведь была настоящей аристократкой из Саммарша. Говорят, ее предки застали времена Больших Пятен... - Эдвард Шур машинально подобрал затушенный Трэшем окурок и повертел его в руках.
      - Не просто Больших Пятен, Эдвард, а Суперпятен. 18 тысяч лет по этой планете ходят Трэши. И мы не выродились. Не стали сгустком воспоминаний о былых подвигах...
      - Не потому ли, что Трэши не гнушались родниться с клонами?
      При этих словах Шура Сидхартха вскочил, задев головой лампочку. Тени, кривляясь, промчались по лицам.
      - Мистер Шур, - голос Сидхартхи дрожал, верхняя губа подергивалась, словно стремясь вырваться из плена лица, - мы... мы...
      Шур раздраженно махнул рукой:
      - Сядь. Ох уж мне эта аристократическая патриархальщина. Человек отвечает за клона, клон за человека. Мы в глубокой заднице, а вы рассуждаете о чести и родовых традициях. Сигизмунд, я хочу услышать твой план - это раз, и я хочу знать, что ты украл у ВБС - это два. Откуда взялся твой дубликат, который сейчас нагло утверждает, что он - это ты, - это три.
      Сигизмунд сидел, низко опустив голову. Глянув исподлобья, он остановился взглядом на Сидхартхе. Сидхартха понимающе кивнул.
      - А я тебе говорил, Сид, - медленно начал Трэш, - что им до нас? Им никогда не понять, что такое кровь.
      - Слушай, прекращай, - крикнул Шур, - я тоже не с Толлана свалился! Аристократы хреновы, голубая кровь! И клоны у них, видишь ли, особенные - аристократические! Черт с ним, пусть я быдло, черная кость, но нам нужно как-то выкручиваться.
      - Шур, Эдвард, успокойся, держи себя в руках. Хочешь немного "Смарта"? - палец Трэша заполз в карман жилетки.
      - Давай, - буркнул Шур. Через мгновение его губы ухватили серую массу, а затем начали раздуваться щеки. Сонное выражение глаз тут же куда-то исчезло.
      - Так-то лучше, - удовлетворенно заметил Трэш. Затем он откашлялся, шмыгнул и полез в задний карман брюк за платком.
      - Мой план прост. Для чего нужны клоны?
      - Ты меня спрашиваешь? - Шур был расслаблен, он медленно перекатывал во рту тонизирующую жвачку.
      - Нет, это так, риторический прием. Для чего нужны клоны? Для того чтобы в нужный момент заменить хозяина. Не хочется тебе идти на скучный, но обязательный прием - пошли вместо себя клона. Тебе осточертела слишком навязчивая любовница? А клон на что? Альберт был в таких случаях просто незаменим. Апломба ему хватало... Хотя я все-таки не жалею о нем. Скотина была порядочная. По-моему, он и к Вики пробовал подкатываться...
      - Не отвлекайся.
      - Так вот. Кто-то посылает клона вместо себя сдавать экзамены. Кто-то - служить в армию. А те, кто с уголовными наклонностями, обеспечивают себе с помощью клона алиби. Поэтому так мило сердцу жителя Системы пиратское клонирование. Больше у тебя денег - больше можешь нашлепать клонов. Легче будешь жить. Но это философия мещанская.
      - Естественно! У аристократов - другое дело. Там клоны - прямо дети родные! - не унимался взбодрившийся "смартом" Шур.
      - Члены семьи. Ты знаешь наше правило: один ребенок - один клон. Мы с детства росли вместе с Сидхартхой...
      - А как же Альберт? - ехидство Шура все увеличивалось.
      - Альберт - официально зарегистрированный клон. Для ВБС. Каждый Трэш имел персонального клона, который был ему наперсником и братом. И в нужный момент клон должен пожертвовать собой ради клана. Так было всегда!
      - И так будет! - эхом отозвался Сидхартха. - Есть Система, и есть Трэши.
      - Трэши навсегда, - закончил за него Шур. - Валяй дальше.
      Самарин внимательно слушал каждое слово. В его голове что-то начинало потихоньку проясняться.
      - И вот такой момент наступил... - торжественно начал так и не севший на свое место Сидхартха.
      - Подожди, Сид, - прервал его Трэш, - Сейчас, действительно, не до проповедей. ВБС не на тех напал. Они каким-то образом умудрились изготовить мой дубликат в рекордно короткие сроки...
      - А каким это, интересно, образом? - прервал Трэша Шур. - Сдается мне, ты многое знаешь о секретных технологиях ВБС. Иначе, зачем бы им так наседать на тебя. Шутка ли - представителя одного из древнейших родов объявили клоном. Что ты украл у них, Сигизмунд?
      - Можешь не верить мне, Эдвард, но ничего. Абсолютно ничего. ВБС просто захотел прибрать к рукам деньги Трэшей. Но это им трудно будет сделать. Я еще поглумлюсь над этой дешевкой - Спилменом Рашем. Мне даже трудно представить, что я помог ему стать начальником лицензионного отдела!
      - Говорят, он Разговорник? - встревожился Шур.
      - Послушай, Эд, чего вы в МБР так боитесь Разговорников? По-моему, это всего лишь очередной миф. Как и Пятно.
      - Это не миф, Сигги. Далеко не миф. Я собственными глазами видел, как Разговорник уделывал урканского шамана, вернувшегося из Пятна. А из Пятна возвращается далеко не каждый. Но вернувшись... А с чего это вдруг ты стал думать, что Пятна - миф? Еще секунду назад ты так увлеченно рассуждал о Трэшах, кто чуть ли не в родстве с Суперпятном.
      - Это - родовая память. Пятно - такой же символ клана, как и охотничий секатор. Может быть, когда-то эти пресловутые Пятна и существовали, но сейчас... Ты же взрослый человек, Эд. Ладно, теперь о деле. Мой план прост, как сама Система. Сидхартха подаст в Верховный Суд иск на ВБС. В Верховном Суде он представится моим именем. ВБС, естественно, пошлет в Суд мой дубликат, неизвестно как изготовленный за такое короткое время. Обычное сканирование быстро установит различия.
      - Отлично! - воскликнул Шур. - Сидхартхе только останется доказать, что клон именно тот, кого представил ВБС, а не он сам. Тесты, хоть мы и смеемся над ними, пока еще имеют юридическую силу...
      - Совершенно верно, Эд. Все-таки я не зря платил тебе такие большие деньги. Ты чертовски сообразителен. Но!
      Сигизмунд Трэш поднялся, схватил Сидхартху за шею и резко повернул спиной к слушателям. Скудный свет лампочки выхватил из полумрака небрежно подстриженный затылок. Трэш приподнял пальцами волосы Сидхартхи. Самарин и Шур увидели синее пятнышко, которое при ближайшем рассмотрении оказалось полумесяцем с ручкой на конце.
      - Боевой секатор Трэшей! - восхитился Шур. - Ты сделал клону татуировку изначальных! Сигги, это - уголовное преступление. Хуже только нелегальная пластическая операция и захват личности.
      Трэш самодовольно усмехнулся, отпуская Сидхартху.
      - Этому знаку почти пять тысяч лет. Он зарегистрирован в Центральной геральдической палате. Каждый новый член семьи Трэшей делает эту татуировку в присутствии членов Совета Десяти. Так что Сидхартха - мой официальный родной брат. Татуировка изначальных, один из немногих атрибутов старой доброй Системы, до которого ВБС не добрался. Ни один из членов ВБС не знает в точности всей процедуры татуировки. Это - прерогатива лишь Отцов-основателей системы. Десять родов хранят ритуал в секрете пять тысяч лет. С того самого времени, когда было изобретено клонирование.
      Сидхартха победоносно улыбнулся и сел.
      - Сомнений не возникнет ни у кого, - продолжал Трэш. - Из того Совета Десяти, при котором делалась татуировка Сидхартхе, в живых осталось только трое. И они с готовностью подтвердят, что Сидхартха - изначальный.
      - Один из членов Совета - Соммерсет Гид. У него я что-то не припомню татуировки изначального. И сдается мне, что настоящий Гид сейчас где-нибудь в Карфагене или на дне одной из шахт Саппуга. По-моему, все это бред. Ты мог бы воспользоваться своей собственной татуировкой.
      - Ты же видел, Шур, что гвардейцы окружили здание. Я не успел бы добраться до Суда. Они раздели бы меня и облазили вдоль и поперек, пока бы не нашли татуировку. А потом она оказалась бы на теле их дубликата, а у меня исчезла.
      - Я так понял, - хлопнул ладонью по импровизированному столу Самарин, - существует не заговор клонов, а заговор этого вашего ВБС.
      - Господи, ну какая умница этот толланец! - расхохотался Шур.
      - Он не совсем толланец, если быть точным, - вмешался Сидхартха.
      - Это неважно. Ты не зря выкупил на него лицензию, Трэш.
      - И еще я кое-что понял, - ровным голосом продолжил Самарин, - я - собственный клон Сигизмунда Трэша, на которого он купил лицензию?
      - Э-э-э, не совсем так, сынок. Ты - клон толланской ветви. А значит, не можешь быть личным.
      - И на том спасибо, - кивнул Самарин.
      - Но на тебя можно купить лицензию. То есть, если тебя клонируют, то все получившиеся клоны будут принадлежать семейству Трэшей. Это, конечно, не личные, родовые клоны. И прав у них будет меньше, и то да се. Но тебе беспокоиться нечего. Если ты о рабстве. Просто ты лишен гражданских прав. Только и всего. А кому они нужны, эти гражданские права? Право, не знаю. Вот у Сигизмунда сколько этих прав было? А теперь сидит в дровяном складе и грозится ВБС Верховным Судом! Это смешно. Кто может выиграть Верховный Суд у ВБС?!
      - Я выиграю, - сверкнул глазами Сидхартха, - клянусь Сабаньей Варроном.
      - Ты не понимаешь, - засуетился Трэш, - они только кажутся такими всесильными. Главное - создать прецедент...
      - Да ладно, "прецедент". Судя по тому, что они сделали с Соммерсетом Гидом, Арчером Харпером и тобой, Сигизмунд, в Верховном Суде, наверное, все судьи уже заменены дубликатами. Давайте спать.
      17. ОТРЯД
      Когда пятнадцать человек появились из-за угла здания общественного комитета района Оз, простые граждане спешно начали застегивать пуговицы на воротниках и вскидывать вверх волочившиеся до этого по земле копья. Суровые серые лица разрывали вечерний воздух на куски. Их глаза источали презрение к штатским. Они шли уверенными, пружинистыми шагами, впечатывая в остывающий асфальт шоколадные обертки и сигаретные пачки. Их руки небрежно опирались на деревянные приклады; пряди жестких от пыли волос непокорно выбивались из-под сдвинутых на затылки касок; ко лбам прилипли жутковатые инфракрасные очки. Раздраженный их присутствием вечер быстро становился тоскливым. Их настоящих имен никто не знал. Паук, Профессор, Нос, Портной... Спецподразделение "Ласточки". Неувядаемые герои киноиндустрии. Символ потной, неумолимой и всепобеждающей мужской плоти. Смерть против Смерти.
      Они двигались быстро, поблескивая в сумерках многочисленными знаками отличия, свидетельствовавшими о том, что это не просто удальцы из "Ласточек", а настоящие ветераны, каждый из которых в одиночку мог отразить небольшой набег из Уркана или разоружить гангстерскую группировку. Люди смотрели им вслед, наблюдая за тем, как хлопают по бедрам саперные лопатки. Темные треугольники на спинах свидетельствовали о том, что эти пятнадцать человек проделали внушительный марш.
      - Вы из Карфагена? - крикнул солдатам самый дерзкий мальчишка на улице. Сержант улыбнулся сорванцу скупой улыбкой атлета и, мягко взмахнув рукой, обронил:
      - На, поиграй.
      В воздухе мелькнула серебряная пчела. На мгновение она вспыхнула звездой в свете уличного фонаря и шлепнулась мальчишке на ладонь. Мальчишка вскинул к темному небу веснушчатый блин немытого с самого утра лица и завопил:
      - Ух ты-ы-и-и...
      Его тут же окружили сверстники. После недолгой борьбы пацан, наконец, разжал ладонь. На ней вальяжно развалилась серебряная гильза 42-го калибра.
      - Гильза от "Сантра"! - воскликнул кто-то.
      - Серебряная! - гордо прокомментировал мальчишка.
      - И вовсе не от "Сантра"! - заспорили сразу несколько голосов. - У "Ласточек" только "Вервольфы". Это от "Вервольфа".
      Солдаты не слышали спор. Из пункта "А" в пункт "Б". Приказ вместо сердца. Еще несколько шагов, и они остановились у небольшого автобуса. Неряшливый водитель обозначил себя выглядывающим из расстегнувшейся рубашки животом. Пупок хитро подмигнул подошедшим.
      - Здорово, служивые, - лениво бросил водитель и выплюнул окурок.
      Профессор, бывший сержантом, протянул руку.
      - Документы.
      Водитель полез в необъятные карманы помятых и пропахших бензином и мазутом брюк. К сержанту подплыла смятая бумажка. Профессор недовольно поморщился: "Ох уж эти штатские!"
      - Направлен в ваше распоряжение Спилменом Рашем, - с удовольствием растягивая слова, процедил водитель.
      - Спилменом Рашем? - удивился сержант. Приказ вместо сердца! Если водителя прислал Спилмен Раш, значит водитель не прост. Следует к нему присмотреться.
      - Куда едем? Может, по девочкам? А?
      Профессор еще раз внимательно просмотрел документы, старательно водя над строчками пальчиковым фонариком. Затем он протянул их обратно водителю, пристально оглядел его лицо и равнодушно ответил:
      - Копи.
      - Копи? - Водитель выглядел разочарованным и озадаченным одновременно. - Но там же ничего нет. Только пустырь, заросший цап-царапом. Он мне все скаты проколет.
      - Копи, - повторил сержант и махнул рукой. В открытые двери автобуса бесшумно заскользили серые тени. Паук, Нос, Портной, Юла, Бочка...
      Тяжело плюхнулся на свое сиденье водитель. Рядом с ним, аккуратно пристегнувшись, устроился Профессор.
      - Давно из-за Моря? - спросил водитель, выжимая сцепление, и, немного помедлив, добавил, - Вальдес.
      - Профессор, - отрекомендовался сержант.
      - Конспирация, да? - хитро подмигнул Вальдес. - Понимаю... Ну, что там за Морем? Они готовы присоединиться к Системе?
      - Не совсем.
      - То есть, как это не совсем? - Вальдес уверенно крутил баранкой, хотя лучи дальнего света раздвигали тьму несколько натужно. Город уже остался где-то сзади, мерцая кучкой тусклых огоньков. Автобус ойкал и чертыхался на ухабах проселочной дороги. За окнами мелькали неясные очертания едва различимой в темноте растительности. Иногда ветки скребли по стеклам, и что-то шелестело под колесами.
      - Что значит "не совсем"? - повторил Вальдес.
      Нужно ли знать простому водителю последние политические новости? Вряд ли. А если этот водитель послан Спилменом Рашем? Тогда он сам должен все знать. А может быть, это - проверка? Часть запутанной игры?
      - Они хотят создать свою Систему. Систему Ароппы.
      - Но Система может быть только одна, - Вальдес казался искренне изумленным.
      - Конгресс Ароппы не против единой Системы контроля над клонированием, но только в пределах своего континента.
      - Разве это возможно? Ведь генеральная лицензия на клонирование выкуплена ВБС еще пять тысяч лет назад. Ерунда. Население Ароппы слишком религиозно. Они всегда были против клонирования.
      Вальдес закурил дешевую сигарету. Вонючий дым наполнил кабину. В сержанте стремительно нарастало раздражение: здесь каждый разбирался в баскетболе и политике.
      - Свобода, Вальдес. Кто-то, может быть, и против клонирования, но оно пять тысячелетий является неотъемлемой реальностью нашего мира. Рано или поздно Ароппа войдет в Систему. Конгресс не может запретить клонирование.
      Вальдес покачал головой:
      - Свобода... А если кто-то захочет производить Мелькающий Луч? Это тоже свобода?
      - Мелькающий Луч - самое опасное оружие во Вселенной, поэтому его не может производить частное лицо...
      Проверка! Он проверяет его на лояльность. Да как этот шоферюга... Внезапно сержант напрягся. В мозгу надсадно завыл сигнал тревоги. Что-то тут было не так. Разговорник! Это же убийца-разговорник! Разговорник. Разговорник. Разговорник. Тошнота сжала горло невидимыми тисками, пытаясь вытряхнуть из сержанта утреннюю порцию сухого пайка. Профессор закряхтел, заваливаясь на переднюю панель. Изо рта потекла слюна, смешанная с желчью. Ему захотелось немедленно умереть. Вальдес небрежно похлопал его по спине.
      - Это все от плохой пищи. Тебя укачало, приятель. Если хочешь, мы можем остановиться.
      - Не-е-ет, - прохрипел сержант, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы распрямиться. Его пальцы судорожно царапали бугристую кожу кобуры, тщетно пытаясь дотянуться до перламутровой кнопки.
      - Как знаешь, - пожал плечами водитель и отвернулся. Тошнота мгновенно отступила. Разговорник. Их вез разговорник. Это означало только одно. Если они не выполнят приказ, они все будут мертвы. Все до одного. И им не помогут ни новенькие "Вервольфы", ни секреты рукопашного боя. Видимо, дело настолько важное, что Спилмен Раш не доверяет даже "ласточкам".
      Внезапно раздался непереносимый скрежет, переходящий в пронзительный визг. Стекла автобуса мгновенно покрылись сеткой трещин. "Ласточки" инстинктивно взяли оружие наизготовку.
      - Началось,- раздраженно забурчал Вальдес,- заросли Цап-Царапа. Плакала моя лошадка.
      - Через двести метров, - сказал сержант, сверяясь с картой, - должна быть тропа. По ней Харпер посещал свое убежище. Вот здесь,- Профессор ткнул пальцем в черную линию, пересекающую розовое пятно, призванное, видимо, изображать заросли цап-царапа. Вальдес бросил короткий взгляд на карту и кивнул. Его нога утопила педаль газа до отказа. Визг стал еще нестерпимее. Хрустнуло одно из стекол. Осколки посыпались прямо на Паука. Он отпрянул от окна, в которое стремительно ворвались сухие ветки, усеянные колючками. Одна из них успела хлестнуть Паука по плечу. Звякнула, отлетев в сторону, пластина бронежилета. Паук вскрикнул и схватился за плечо. Из-под его пальцев выползли змейки крови. Солдаты, как по команде, вскочили с мест и сгрудились на полу в центре салона. Автобус упрямо рвался вперед, ломая кусты Цап-Царапа. Грохнул проткнутый колючками баллон. Через мгновение последовало еще два взрыва. Автобус запетлял, шелестя сдувшимися шинами. Вальдес непрерывно матерился, подскакивая на сиденье. От этого произносимые им ругательства выглядели несерьезно. Сержант не смог сдержать улыбки, когда Вальдес, в очередной раз подскочив, ударился головой о потолок, уронив сверху несколько особенно забористых выражений. Приземлившись на сиденье, Вальдес дернул синий тумблер на приборной доске. Вслед за щелчком послышалось легкое шипение. Хлопанье проколотых шин мгновенно прекратилось. Автоматическая вулканизация - догадался сержант. Автобус пошел ровнее, но продолжалось это недолго. Неожиданно колеса забуксовали, надсадно взревел двигатель. Лобовое стекло угрожающе затрещало.
      - Гнездо, - закричал сержант, указывая на что-то в темноте. Проехать сквозь гнездо Цап-Царапа можно было только на танке, но никак не на стареньком автобусе.
      - Как же мы сбились с тропы?
      - А хрен его знает, - ответил Вальдес, производя какие-то манипуляции над приборной доской, - может, по этой тропе лет сто никто не ездил.
      - В том-то и дело, что ездил. Сдается мне, что гнездо Цап-Царапа появилось здесь не случайно. Теперь от гнезда в считанные дни разойдутся побеги по всей тропе. Надежнее защиты нет. Что будем делать?
      - Не боись, сержант, прорвемся, - ответил Вальдес и, щелкнув огромным рычагом, добавил, - готово!
      В носовой части автобуса раздался скрежет, который завершился лязгом неведомой огромной челюсти. Вальдес схватился за рычаг и надавил на красную кнопку. Перед автобусом что-то вспыхнуло, и тут же раздался грохот.
      - Крупнокалиберный пулемет, - восхищенно закричал сержант.
      - Бери выше, начальник, - повернулся к нему Вальдес, - электрическая турель.
      - Хороший автобус, - одобрительно кивнул Профессор, с удовольствием разглядывая мечущиеся в лучах фар куски Цап-Царапа. Наконец Вальдес отпустил гашетку, и грохот смолк. В свете фар клубился сизый пороховой дым. Дорога вновь стала свободной. Автобус, утробно заурчав, двинулся вперед. Буквально через несколько метров он уперся носом в железные ворота.
      - Приехали.
      Шепот сержанта показался неуместным после грохота выстрелов. Автобус дернулся вперед. Ворота упали, подняв столб пыли. Неслышные тени заскользили одновременно из передней и задней дверей: Паук, Нос, Юла, Портной, Бочка... Также бесшумно, переговариваясь только жестами, они заняли позиции вокруг замершего двухэтажного коттеджа. Дом казался абсолютно необитаемым. Равнодушно поблескивали водосточные трубы. И тут парадная дверь распахнулась. На пороге появилась согбенная фигура с поднятыми руками.
      - Сдаюсь, - произнес низкий, хриплый голос. Мощный луч фонаря вцепился в лицо стоявшей на пороге фигуре.
      - Харпер, - удовлетворенно произнес сержант. Харпера тут же подхватили под руки и втолкнули обратно в дом. Вальдес остался колдовать у растерзанного Цап-Царапом автобуса.
      В доме было сыро и неуютно. Посередине гостиной на постеленной на полу газете стоял старенький телевизор. Тут же рядом с ним валялось ватное одеяло, видимо служившее Харперу постелью. Разбросанные по нему крошки свидетельствовали о том, что Харпер ел там же, где и спал. Повсюду лежал толстый слой пыли. Харпера посадили на единственный стул. На него было направлено несколько военных фонарей. Сержант медленно прохаживался перед пленником.
      - Вы ожидали Сигизмунда Трэша и его сообщников?
      Харпер поднял насмешливое лицо. Он не казался испуганным. В его глазах можно было прочесть сожаление, но не страх. "Крепкий старик!" - с уважением отметил Профессор.
      - Я не очень-то любил Сигизмунда, но, признаться, ему я бы обрадовался больше, чем вам.
      В комнату вошел Вальдес. Он вытер перепачканные маслом руки и отшвырнул грязную тряпку в угол.
      - Вы не зря недолюбливали Трэша, Арчер, - вмешался в допрос водитель. - В настоящий момент, бросив вас, он направляется к урканской границе.
      - Арчер? - изумился сержант. - Но нам сообщили, что здесь скрывается клон Сэмюэль Харпер.
      Харпер засмеялся.
      - Успокойтесь, сержант, - Вальдес ничуть не смутился, - я просто оговорился.
      - Оговорился... - растерянно повторил сержант, переводя взгляд с Харпера на Вальдеса. И тут Вальдес крепко схватил сержанта за воротник и, приблизив губы к его уху, заговорил. Его слова сливались в теплый, мутный поток. Запах бензина и мазута снова вызвал приступ тошноты, такой же, как недавно в автобусе. Профессор пытался уловить смысл хотя бы отдельных фраз, но они мгновенно распадались на слова. А слова - еще быстрее на рокочущие звуки. И все-таки он мог поклясться, что понимает смысл того, о чем втолковывал ему Вальдес. Он мгновенно догадался, что это - предатель. Человек, потерявший честь. Офицер, потерявший честь. Приказ вместо сердца. Он не выполнил приказ. Нет, неправда. Он всегда выполнял приказы! Хотя... Сержант вспомнил. Тогда в Уркане. Джунгли. Листья паппоры, липнущие к лицу. Мокрые от пота камуфляжи. Натертое "Фанубером" бедро. "Фанубер" - хорошее и точное оружие, но не для джунглей. Он был новичком, он еще не знал множества тонкостей. Тонкости. В этой жизни слишком много тонкостей. Они мешают выполнять приказы. А приказ - это жизнь. Потому что приказ заменяет сердце. Он отпустил Пятно. Почему он отпустил Пятно? Он не помнил. Ведь это так легко - газовая граната и все. Но Пятно ушло невредимым. Может быть, потому, что ему показалось, будто это последнее Пятно на планете? Их никто не видел пару тысяч лет, не меньше. Только легенды... Может, это вообще было не Пятно. Он не помнил. Сержант не успел разобраться в своих воспоминаниях. Острый кол вонзился ему в сердце. Горло сдавило так, что отчаянно захотелось кричать, орать во всю глотку. Но вместо крика он сумел выдавить из себя лишь слабый хрип. Сержант попытался вдохнуть. Это вызвало страшную боль. Кол в сердце зашевелился, и сержант, он же Профессор, повалился на пол, хватаясь руками за сердце. Приказ... До самого последнего мгновенья он верил, что боль отпустит. Сержант ошибался.
      - На помощь! - крикнул Вальдес, бережно придерживая тело сержанта. В комнату вбежали Паук и Юла.
      - Кажется, инфаркт, - Вальдес отпустил Профессора. В глазах заполняющих комнату солдат заметались неясные подозрения. Многие на ходу передергивали затворы "Вервольфов". Вальдес распрямился во весь рост и неожиданно командным голосом произнес:
      - В связи с трагической кончиной сержанта с кодовым именем Профессор командование на себя принимаю я.
      Паук угрожающе повел стволом:
      - Почему ты?
      Вальдес молча повернул к ним внутреннюю сторону лацкана своей рубашки. На "ласточек" злобно зыркнул серебряный череп.
      - Разговорник! - пронеслось по рядам ошалевших ветеранов.
      - Высшей ступени, - подтвердил догадку Вальдес. - Я думаю, вопрос закрыт. А теперь занять обозначенные планом позиции. Живо!
      - Есть! - Паук.
      - Есть! - Юла.
      - Есть! - Бочка.
      - Есть! - Портной...
      Походные ботинки застучали по паркету. Вальдес обернулся к Харперу.
      - Вы не сможете удержать утечку информации, убивая всех, кто наткнулся хотя бы на намек, - Харпер спокойно встретил тяжелый взгляд Разговорника, - рано или поздно все станет известно всем. Тем более если Трэшу удастся прорваться в Уркан.
      - Я обманул вас, Харпер. Трэш придет сюда. Ведь эти самые намеки ему сделали вы. К тому же Трэш не знает и десятой доли того, что знаете вы.
      - Как вы меня нашли? Ах, да - Сэмюэль. Теперь он - это я. Я - это он. Вам не кажется все это слишком запутанным?
      - Кажется, - согласился Вальдес, - но это, как вы догадываетесь, продлится недолго.
      18. I LOVE THIS GAME
      Самарин открыл глаза и, несмотря на то что лампочка, свисавшая с потолка на длинном грязном шнуре, по-прежнему тускло освещала штабели неоструганных досок, понял - наступило утро. Все тело ныло. Самарин чувствовал, как медленно, но неотвратимо к нему подбирается безумие. А что, если все происходящее вокруг - только плод больного воображения, а на самом деле он находится сейчас в психиатрической лечебнице, сидит на стуле, одетый в смирительную рубашку, и смотрит перед собой невидящими глазами? На мгновение его охватила уверенность, что усилием воли можно вырваться из этого кошмара и вернуться в нормальный мир, где он был обычным геологоразведчиком. Самарин закрыл глаза, напрягся и вновь открыл их. Тут же он увидел трясущего его за плечо Эдварда Шура.
      - Вставай, Самарин, пора двигаться дальше.
      Нос Самарина уловил запах сигары Трэша. Все было слишком реальным, чтобы походить на бред. Он поднялся и огляделся. За импровизированным столом сидели двое незнакомцев. Один из них курил сигару Трэша и выглядел весьма самодовольным горожанином: пижонские бакенбарды, смуглая кожа и пышная рыжая шевелюра, на которой непонятно как удерживалась синяя бейсболка с надписью "Я люблю "Кабальерос"". Второй с увлечением ел сардины из консервной банки и походил на преподавателя сельской школы: клетчатый пиджак, длинные усы и деревенский румянец. Самарин с недоумением уставился на Шура. Шур хитро подмигнул ему и расхохотался, хлопнув полосатыми подтяжками о крепкий торс.
      - Отличная маскировка, не правда ли?
      Шур пододвинул Самарину ящик.
      - Здесь есть все необходимое, чтобы изменить внешность. Хитрец Сигизмунд не счел нужным посвятить нас во все подробности. Здесь лишь перевалочный пункт. Когда ищейки ВБС придут сюда, они обнаружат лишь окурки и консервные банки. Мы решили, что ты будешь пилотом дальних рейсов на каникулах. Летная форма будет тебе к лицу.
      Самарин увидел зеленый пиджак с разноцветными планками и серебряным значком в виде ракеты на рукаве.
      - На, надень вот это.
      Шур протянул Самарину парик. Брюнет с сединой на висках. Самарин увидел свое отражение в зрачках Шура и остался доволен: он с трудом узнал себя.
      - Куда мы направляемся? - спросил Самарин, приглаживая волосы, которые казались на удивление натуральными. - Ведь в городе, насколько я понял, идет Охота.
      - Никакая Охота не может отменить финал Суперлиги. Сегодня мои "Кабальерос" играют против "Супережей", - пояснил Трэш.
      - Матч принципиальный. "Супережи" - команда ВБС, - добавил Шур.
      Самарину показалось странным, что люди, объявленные вне закона, думают о таких вещах, как баскетбольный матч. Он не преминул высказать свои сомнения на этот счет.
      - Наоборот. На матче вероятность того, что нас поймают, практически равна нулю. Там будет двадцать пять тысяч человек. Мы легко затеряемся в толпе. К тому же нам удастся выяснить, как далеко продвинулись поиски властей. Слухи и сплетни, понимаешь ли, - терпеливо объяснил Шур.
      Наскоро проглотив несколько галет, Самарин, облизывая припорошенные крошками губы, двинулся вслед за Шуром, Сидхартхой и Трэшем.
      На улице их немедленно атаковало солнце. В городе царило веселье. Синий и Зеленый. Цвета "Кабальерос" и "Супережей". Многие прохожие не скрывали того, что были пьяны. Некоторые из почитателей Бахуса толпились у входа пивного ресторана "Гамбринус", опираясь на желтые копья.
      Асфальт усеяли пластиковые стаканчики и мини-термосы из-под пива. Нестройные голоса тянули гимн "Кабальерос": "Мы и только мы". К ним с воодушевлением присоединились Трэш и Сидхартха. Людской поток, направляющийся к "Стэдион-Арена", подхватил Самарина, Шура, Трэша и Сидхартху и втиснул в омнибус на воздушной подушке. Клацнули двери, и омнибус, задевая полосатым брюхом зеленые верхушки пихт, поплыл мимо деревянных высоток, бегущей наперегонки детворы и влекомых ветром разноцветных воздушных шариков с рекламой новой пены для бритья.
      Огромная толпа брала штурмом ворота "Стэдион-Арена". Над ней бесновались флаги "Кабальерос" и "Супережей". У самого спортивного сооружения бесформенная человеческая масса начинала приобретать стройность и внутреннюю структуру. Она разделялась на зеленые и синие ручейки, направлением и толщиной которых незаметно, но решительно управляли полицейские в кричащей красной форме. Шур уже успел купить где-то зеленые шарфы с эмблемой "Кабальерос", и теперь они полностью слились с толпой. Самарин, больше привыкший находиться в небольших коллективах либо в замкнутом пространстве орбитальных станций, несколько растерялся. Он все время боялся упустить из виду своих путников, которые в отличие от него чувствовали себя как рыба в воде. Они на ходу передавали ему какую-то снедь и пузырящиеся напитки. Периодически зеленый поток выкрикивал что-то эмоциональное и агрессивное. Синий поток отвечал дружным ревом, и с обеих сторон летели пластиковые стаканчики и разноцветные фантики. В такие минуты полицейские усиливали свое давление на толпу. Когда Самарину показалось, что он полностью потерял ориентацию, в глаза ему ударил ослепительный свет, загрохотали тамтамы, усиленный динамиками бодрый голос провыл невнятную, но оглушительную фразу. Самарин почувствовал, что его усаживают на твердую и скользкую поверхность. Прямо перед ним далеко внизу находилась крохотная баскетбольная площадка, на которой выделывали пируэты практически голые девицы. В центральном круге стоял человек с микрофоном в руках и орал дурным голосом. Слов Самарин разобрать так и не смог, но, похоже, это мало кого волновало. Атмосфера была накалена до предела. Самарин с удивлением отметил, что Сигизмунд Трэш очень нервничает. Видимо, матч действительно имел для него огромное значение. Правда, смотрел он почему-то не на площадку, где команды уже готовились вступить в игру, а куда-то в сторону. Шур наклонился к Самарину и проорал ему прямо в ухо:
      - Сигги чувствует себя не очень-то уютно. Он привык смотреть матчи из ложи VIP.
      Самарин не обратил на эти слова никакого внимания, его взгляд был прикован к площадке, где происходило что-то странное. Все игроки стартовой пятерки "Супережей" выглядели довольно необычно. Сначала Самарин не понял, с чем это связано, но постепенно до него дошло, что пятеро темнокожих гигантов были абсолютно одинаковыми. В смысле телосложения и фигуры. Он повернул изумленное лицо к Трэшу. Сигизмунд Трэш трясся от ярости.
      - Это черт знает что такое! - прошипел он. - Пятеро Шакил О?Нилов! А меня лишили лицензии за то, что я пытался клонировать Майкла Джордана в пяти экземплярах. Эта сволочь - Спилмен Раш - лично мне сказал: одна лицензия - один Джордан. Вот скоты!
      - Пятеро Шакилов сметут кого угодно! - весело закричал Эдвард Шур, потирая руки. - Посмотрим-посмотрим!
      - Шакил и сын Шакила! - зло пробурчал Трэш. - Пятеро центровых, пятеро О?Нилов. Снесут кого угодно? Может быть. Но только не пятерых Майклов Джорданов. Джордан велик.
      - Велик-то он велик. Но только где ты возьмешь пятерых Джорданов? Нет их у тебя! Я лично поставлю на "Супережей"! - уверенно заявил Шур и щелкнул пальцами. Перед ними возникла полуголая девица в кружевном фартуке. Шур сунул ей несколько зеленых купюр и получил пластиковую карточку с двумя кнопками. Такую же карточку приобрел Сигизмунд Трэш.
      - Электронная карта для ставок, - объяснил Самарину Шур и нажал на синюю кнопку.
      - Предатель! - немедленно отреагировал Трэш, утапливая зеленую кнопку.
      - Прекрати злиться, Сигги. Просто мне жалко своих денег.
      - Если бы тебе было жалко денег, ты бы не ставил на "Супережей". Шакил - хороший игрок, у него отличные физические данные, но он глуповат.
      - Пятеро Шакилов затопчут кого угодно, - упрямо повторил Шур и, приставив ладони ко рту, закричал, - Шак-Атак!
      - Ты с ума сошел, - ткнул его в бок Трэш, - мы же в Зеленом секторе.
      - Черт! - выругался Шур, воровато оглядываясь на соседей. Но те ничего не замечали, поглощенные происходящим на арене. А там рефери вывел короткую трель на свистке и подбросил оранжевый мяч кверху. Игра началась. Один из Шакилов легко выиграл вбрасывание и кинул в прорыв своего двойника. Но оранжевая сфера непостижимым образом прилипла к черной руке игрока в зеленой форме "Кабальерос". Зал охнул - перехват был просто фантастическим. Отличившийся игрок тем временем, развив бешеную скорость, проскочил мимо растопыривших руки двойников и, не добежав до трехсекундной зоны буквально полшага, неожиданно взмыл вверх и, буквально перелетев через голову последнего Шакила, находящегося, между прочим, на высоте два метра восемнадцать сантиметров, вонзил мяч в корзину. Замершая толпа издала чудовищный рык.
      - Фантастика! - выдавил потрясенный Сидхартха. - Это просто фантастика. Он держался в воздухе несколько секунд! Нет, это фантастика!
      Шур молча указывал пальцем на забившего мяч игрока и с изумлением разглядывал Трэша. Наконец, он произнес:
      - Это не Айзия Томас.
      Трэш кивнул. Его лицо расплылось в самодовольной улыбке.
      - Ты прав, это не Айзия Томас.
      - Но выглядит он как Айзия Томас!
      - Не только ВБС умеет жульничать.
      - Что это, Сигизмунд! Он же играет как Майкл Джордан. Только Джордан может так летать.
      - Совершенно верно, Эдвард. Джордан - величайший.
      - Но... Так вот почему тебя преследует ВБС! Это какая-то новая технология клонирования?
      - И опять верно. Это скрытое клонирование. Внешне человек может выглядеть как угодно, но все качества передаются от оригинала без изменений: реакция, рефлексы, быстрота мышления и так далее. Круто, правда?
      - Но как тебе удалось?
      - Ты не поверишь. Соммерсет Гид.
      - Не может быть! - Шур был явно озадачен. - Что, лично Соммерсет Гид?
      - Ну, не лично, конечно. Через Харпера.
      - Знаешь, что я тебе скажу, Сигги?
      - Что?
      - И тебе, и Харперу конец. Полный и бесповоротный. ВБС не позволит никому нарушить свою монополию.
      Трэш пожал плечами:
      - Позволит или не позволит - это мы еще поглядим, а пока 26:20 в пользу моих "Кабальерос".
      Закончилась первая четверть, и на площадке вновь появились полуголые девицы, начавшие выделывать свои очередные па. Человек с микрофоном опять что-то заорал. В ответ на его крик в ложе VIP встала женщина и поклонилась зрителям. Трэш вцепился в пластмассовые подлокотники и прошептал:
      - Вики!
      Как бы подтверждая его слова, человек с микрофоном душераздирающе провыл:
      - Ви-и-и-икто-о-ор-и-и-я-я-я Трррррррррррээээээш!!! Владелица несравненных "Кабальерос"!
      - Она же ничего не знает о скрытом клонировании, - продолжал бормотать Сигизмунд Трэш.
      - Слушай, здесь не только она. Здесь кое-кто еще из твоих знакомых, - толкнул Трэша Шур и кивнул в сторону женщины, сидящей через два ряда от них. Трэш увидел ее и попытался сползти куда-то вниз.
      - Фишман. Это Фишман, - заскулил Трэш.
      Нелли Фишман, словно почувствовав что-то, посмотрела прямо на них. Сначала ее взгляд равнодушно скользнул по разгоряченным лицам болельщиков, а затем неожиданно остановился прямо на Сигизмунде Трэше.
      - Черт, - выругался Трэш. Эдвард Шур галантно улыбнулся. Нэлли Фишман какое-то время еще сомневалась, а затем поднялась во весь рост. Нелли Фишман была известной в городе куртизанкой. Женщиной по вызову самых высоких стандартов. Ее репутация, находившаяся в тот момент на высоте одного метра восьмидесяти сантиметров над уровнем пола, сразу же привлекла к себе всеобщее внимание. Самым страшным для беглецов было то, что Нелли Фишман привлекла внимание Виктории Трэш. Вики увидела свою соперницу и мгновенно проследила за траекторией ее взгляда. На лицах обеих были надеты очки с матовыми стеклами. Самарин успел отметить, что видел их на пожилом человеке с лентой через плечо на портрете в лаборатории Элизы Беккер, где его тестировали на принадлежность к клону. Казалось, с тех пор прошло столетие. Самарин неожиданно вспомнил выражение лица человека, которого он электрическими разрядами направлял к выходу из лабиринта. Нет, он не мог быть виртуальным двойником. Затравленность невозможно смоделировать, а компьютер не выделяет адреналин. Самарин взглянул на съежившегося Трэша. И Трэш, и Шур прекрасно знали то, чего не знал Самарин. Матовые стекла специальных очков позволяли рассмотреть мельчайшие детали объекта, находящегося на значительном расстоянии при сравнительно небольшом увеличении. Они как бы фокусировали глаза, делая зрение орлиным. Теперь прекрасный камуфляж казался ему глупой школьной буффонадой, когда мальчики для смеха переодеваются в девочек и наоборот. У большей части публики таких очков не было. Зрители чувствовали, что происходит что-то из ряда вон выходящее, но толком ничего не могли понять и, вытягивая шеи, вертели головами. Трэш стряхнул с себя оцепенение, и его фальшивые бакенбарды заскакали к проходу. В непосредственной близости от них возникло гранитное лицо секьюрити, что-то говорившего в радиомикрофон. Внезапно свет в зале мигнул, и тут же завыла сирена. Перекрывая низкий, рокочущий гул, из динамиков вырвался повелительный голос:
      - Всем оставаться на местах и соблюдать спокойствие. По нашим сведениям, в зале присутствует опасный государственный преступник Альберт Трэш. По законам Охоты любой, заметивший Трэша, обязан немедленно сдать его гвардейцам ВБС либо убить на месте. Внимательно оглядите соседей. Сверьтесь с охотничьим сканнером. Рядом с ним могут находиться: клон толланской ветви...
      Эдвард Шур не стал дожидаться, когда ему в грудь ткнут охотничьим сканнером. Он вскочил, выхватил из нагрудного кармана удостоверение и дурным голосом заорал на весь свой сектор:
      - Я - офицер МБР! Вон они!
      Его рука метнулась куда-то в сторону. Две тысячи лиц синхронно повернулись в указанном направлении.
      - Южная трибуна, выход из сектора 6 "А", - надрывался Шур, - принять все меры к задержанию. Стрелять только усыпляющими.
      На выходе из сектора 6 "А" началось какое-то движение. Со всего стадиона туда устремились охранники, гвардейцы ВБС, а также подвыпившие любители Охоты. Началась давка. Затрещали пластиковые сиденья, чье-то тело полетело с верхнего яруса вниз, женский визг на мгновение оглушил всех присутствующих. В мгновение все двадцать тысяч пришли в неистовство. Это был первый в истории финал Суперлиги, прервавшийся подобным образом.
      Самарин, Сидхартха и Трэш, пробираясь к выходу, чувствовали себя достаточно уютно за спиной Эдварда Шура. Лакированные туфли последнего беспрерывно мелькали в воздухе, сталкиваясь с чьими-то подбородками и скулами. Вскрики обладателей скул и подбородков тонули в общем шуме.
      Вырвавшись наружу из "Стэдион-Арена", беглецы не испытали облегчения. Громкоговорители руководили вновь начавшейся Охотой. Город в мгновение ока превратился в ощетинившееся желтыми наконечниками чудовище. Чудовищная гидра шевелила щупальцами в переулках и подземных переходах и тяжело дышала богохульником, дым от которого клубился зеленой тенью на вечернем асфальте. Брусчатые стены небоскребов стали еще выше. Сужаясь кверху, они заслоняли тускнеющее небо от беглецов. Кольцо сжималось.
      - К Харперу! - заорал Сигизмунд Трэш. Эдвард Шур буквально оторвал дверцу от такси на воздушной подушке и, не обращая внимания на вой противоугонки, сел за руль. Самарин и Сидхартха едва успели смять кожу заднего сиденья, как взревел стартер, и омнибус почти вертикально ушел вверх. Метнулись в сторону несколько воздушных прогулочных шаров, какого-то зазевавшегося воробья сбило ветровым стеклом. Хриплый динамик вызвал водителя такси и предложил немедленно возвращаться в парк. Шур, не глядя, схватил его за покрытое желтой изоляцией горло, вырвал из гнезда и вышвырнул в окно. Разноцветные провода потянулись вслед, подрагивая пальцами размахрившихся концов.
      Когда показались городские окраины, Сигизмунд Трэш неожиданно расхохотался. Его толстые щечки тряслись так комично, что Шур, несмотря на напряжение, улыбнулся.
      - Поздравляю, - сказал он, не оборачиваясь, Самарину и Сидхартхе, - наш босс сошел с ума.
      - Нет, ты ошибаешься, - отпарировал Трэш, - еще никогда я не был в столь здравом рассудке. Меня смешит ВБС. Огромная машина, правящая практически всей планетой уже пять тысяч лет, центр передовых технологий, не может справиться с четырьмя совершенно безобидными гражданами. Мало того, их сегодня публично унизила команда, принадлежавшая человеку, которого они объявили вне закона и сделали объектом Охоты. Или мы действительно сошли с ума и ничего не понимаем, или здесь что-то не так.
      - Опять пять тысяч лет, - буркнул с заднего сиденья Самарин. Шур и Трэш, как по команде, повернулись назад. Шур даже перевел омнибус на автопилот.
      - Он опять за свое? - спросил Трэш Шура.
      - Да говорил же я тебе: парень - не при делах. Не веришь? Смотри. Самарин, как ты думаешь, какой нынче год на дворе?
      У Самарина застучало в висках.
      - 3060. Конец апреля.
      - Кто тебе это сказал?
      - Элиза Беккер во время тестирования. А потом, вы сами поминали теорию относительности, пространственно-временной континуум... Получилось, что на Земле прошла тысяча лет с момента моего старта. Все выглядело логично... Значит, прошло гораздо больше времени? Но зачем было врать?
      - Это не Земля, Самарин.
      Самарин выглянул в окно. Машину облепила тьма. Она была не похожа на ту черную бесконечность в казахской степи. Слово темнота он охотно заменил бы на мрак. Полный, беспросветный мрак. Это не Земля. Он один-единственный. Абсолютная единица. И за ним идет непонятная только ему одному погоня. Но ключ к отгадке обязательно должен быть. Самарин был исследователем и остался им здесь, среди непроходимого мрака. Он должен разобраться и расставить все на свои места. Возможно, в убежище пресловутого Харпера будет больше отгадок.
      Так думал не только Самарин. Так думали все. И Сигизмунд Трэш, вцепившийся в приборную доску, чтобы не вылететь на вираже (он сидел как раз с той стороны, где Эдвард Шур так бесцеремонно оторвал дверь), и мирно спавший Сидхартха, всю свою жизнь доверивший хозяину и хладнокровно облетавший провода теперь уже бывший агент МБР Эдвард Шур. Они неслись к Харперу, надеясь на помощь. Надеясь разобраться в этом хаосе. Надеясь доказать свою невиновность. А возможно, просто понять. Понять, кто они такие на самом деле. Что осталось бы от этой надежды, которая гнала их по вечернему небу, если бы они знали о засаде в тайном убежище Харпера?
      19. НИЧЕГО ЛИЧНОГО
      Его окружали тысячи незнакомых предметов. Они впивались в его гудящий мозг своими замысловатыми очертаниями, загадочными гранями и таинственным назначением. Он не знал (или не помнил?), зачем он здесь. На него, не отрываясь, смотрело существо с худым морщинистым лицом. За его спиной сидело еще одно, одетое в кожаный плащ. Впрочем, он не знал, что эта матово-черная накидка именно плащ. Он вообще ничего не знал.
      - Соммерсет, - произнесло морщинистое лицо, - и что с ним теперь делать?
      Для него эти слова ничего не значили, кроме набора пугающих звуков. Он помнил только Тьму. Сначала Тьма, а потом резкий Свет. Резкий хлопок раскрывшихся парашютом легких, и ни с чем не сравнимая боль, когда миллион иголок впиваются в твое нутро. Странное ощущение плоти. Кто выдернул его из Тьмы? Сколько он находился в ней? Секунду? Вечность? Впрочем, понятие "время" тоже для него ничего не значило.
      Свет ему нравился больше, чем Тьма. Но обилие предметов утомляло. Он все время боялся на что-нибудь наткнуться, потому что это что-то снова могло погрузить его во Тьму.
      - Сэр, не мне давать советы начальнику отдела лицензирования ВБС, - сказал человек в плаще.
      Снова эти звуки. Они извлекают их с помощью отверстия, через которое он всасывает пространство. Пространство, которого не было во Тьме. И пространство ничего не значило для него, как и время. Он попробовал издать звуки, наподобие существ напротив. Получится или нет? Он неожиданно закричал. Человек в плаще отшатнулся. Морщинистое лицо осталось неподвижным.
      - Раш, что это с ним? Он не опасен?
      Спилмен Раш пожал плечами.
      - Мы только начали вводить память. Черт его знает, на что он способен...
      Память? В голове что-то напряглось. Он вспомнил: "Самарин". Что это? Затем пришла уверенность: Самарин - это он. Видимо, каждый предмет в Свете имеет название. Он - Самарин. Во Тьме предметов не было, не было и названий.
      - По сути дела, - продолжал Спилмен Раш, - мы сейчас наблюдаем полное отсутствие личности. И даже больше - отсутствие "Я". Он не соотносит себя с миром. По идее, его мозг должен был просто лопнуть еще несколько часов назад. Вероятно, в настоящий момент он испытывает что-то вроде боли. Поэтому и кричит.
      Существо, назвавшее себя Самариным, напряглось. Звук "боль" показался знакомым. Под оболочкой головы опять что-то напряглось, и пред глазами поплыли бесконечные серые квадраты. Он бредет среди них, и вдруг - удар, точнее укол... И снова серые клетки, уходящие куда-то далеко вперед, повороты и уколы, которые становятся все больнее и больнее, пока не валят его с ног.
      Соммерсет Гид нервно прошелся по комнате.
      - Этот клон нам больше не понадобится. Даже если мы поймаем Самарина. Он нам не нужен. Я всегда скептически относился к ускоренному клонированию. С подобными клонами потом вечно бывает столько хлопот. Каждый второй - псих. Сколько их мы отправили в Карфаген?
      - Однако это все время срабатывает, - не отрываясь от лица Самарина-2, ответил Спилмен Раш, - Так было с Харпером. Теперь и с Сигизммундом Трэшем. Подавляющее большинство уверено, что быстро клонировать можно только неорганику, мертвую материю. А человек должен расти и развиваться, как любое живое существо. Конечно, неудобства есть. Слишком быстрый рост клеток приводит часто к патологиям, возникают проблемы с психикой. Зато никто не знает о возможности полного сканирования мозга и записи всех его импульсов и химических реакций. Никто не знает, что можно вложить в голову совершенно чужое сознание. Если, конечно, голова, в которую это сознание вкладывают, предварительно будет пустой. Благодаря секрету ускоренного клонирования ВБС имеет колоссальное преимущество перед своими противниками. Глупо было бы им не воспользоваться. А противников у нас много. Все эти крикуны, требующие уничтожить Карфаген, утверждают, что агрессивность клонов - миф, доставшийся нам от менее грамотных в научном отношении предков. Они сами не верят в свою болтовню. Единственное, что им нужно, - захватить ВБС и поделить его между собой на части. А есть еще Древнейшие. Аристократические семейства с признаками явного вырождения на лицах. Как они гордятся своим происхождением, своим богатством! Как им не нравится, когда им указывают, что делать, "выскочки" из ВБС! Ты знаешь, я хохотал, глядя на лицо Харпера, когда ему сообщили, что он клон, захвативший личность своего хозяина.
      - Надо думать, что он был очень зол.
      - Признаться, я надеялся, что он свихнется. Понятие об изначальности передалось ему через тысячи поколений Харперов. И тут на тебе: ты - клон.
      - Согласен. Ускоренное клонирование не предназначено для массового использования, - Соммерсет Гид наклонился, силясь разглядеть что-то в мутном взоре Самарина-2, - но в отдельных случаях отлично помогает.
      - Вот именно! К тому же, отходы ускоренного клонирования помогают нам пополнять нашу любимую комнату страха - Карфаген. Боже, что за монстры там обитают! Ты себе не представляешь. Они ведь там еще и плодятся.
      - Ты хочешь сказать...?
      - Да, Соммерсет, да.
      - Но как они...?
      - Да так же, как и ты, и я. Сексуальный инстинкт - самый непреодолимый из всех инстинктов. Его невозможно сдержать. Мы иногда проводим там неофициальные зачистки - зрелище не для слабонервных.
      - А если эти монстры когда-нибудь разовьются во что-нибудь более серьезное, у них возникнет подобие организации, и они вырвутся на свободу? Они, наверное, агрессивны?
      - Для этого и проводится ежегодная Охота. Молодежь учится быть мужчинами и не любить клонов, а заодно во время рейдов по окраинам Карфагена регулирует численность его обитателей. Надежно и просто. Кроме того, не забывайте, что рядом граница Уркана. Этих дикарей не может держать в узде ничего, кроме страха. Некоторые из них иногда отваживаются заходить в Карфаген. Их рассказы дополняют легенду. Есть у нас и еще кое-какие спецметоды. Впрочем, тебе о них лучше не знать.
      Голова болела. Он смотрел на двух существ напротив и ждал, что они как-то решат эту проблему. Они или похожие на них всегда решали его проблемы. Когда из него что-то начинало вытекать или выпадать, ему подносили полые предметы. Когда у него урчало в животе или сушило горло, ему приносили что-то и вкладывали в отверстие в голове или протыкали правую конечность, торчавшую из бока чуть ниже головы, и вставляли туда что-то гибкое и прозрачное, заполненное текучим и фиолетовым. Если он натыкался на бесчисленные предметы, окружавшие его со всех сторон, и испытывал боль, с ним что-то проделывали, и ему становилось легче. Он всегда ощущал опеку. Он был полностью зависимым от этих существ. Но сейчас он понял, что отношение к нему изменилось. Он чувствовал исходящую от них угрозу. Адреналин мощными толчками вторгался в кровь. Его охватил страх, и он снова закричал.
      - Похоже, он входит во вкус. Может, заткнуть ему рот кляпом? - неуверенно предложил Соммерсет Гид.
      - Да-а, этот самаринский клон начинает раздражать. Жаль, что не удалось использовать его. И рост прошел удачно, и сканирование мозга началось неплохо. А потом эта толланская тварь сбежала вместе с Трэшем и Шуром. Никаких проблем не было бы, если бы этот парень сейчас был вместо настоящего Самарина рядом с нашими беглецами.
      - А я всегда недолюбливал толланцев. Неплохая ферма, но... сам посуди, первый толланец на Аквилоне и уже пустился во все тяжкие.
      - Недолго им осталось. По моим сведениям, они едут к Харперу. Там в засаде мои люди. Скоро вся Система узнает, что ВБС стоит на страже общественного порядка и что заговор клонов отнюдь не наша выдумка, с помощью которой мы якобы подчиняем мир.
      Спилмен Раш в упор посмотрел на Соммерсета Гида. Гид не выдержал и отвел взгляд.
      - И что теперь делать с этим куском мяса? - он кивнул на Самарина-2, сидящего напротив. Самарин-2 поежился, пытаясь расправить плечи в тесноте смирительной рубашки.
      - Как обычно. В Карфаген.
      Он вздрогнул. Карфаген. Этот звук в последние минуты разговора повторялся чаще других. Существа произносили его с особым нажимом. И вновь страх мурашками пробежал от пяток до затылка. Воспоминание о Тьме стало нестерпимым. Он не понимал почему, но ему не хотелось снова во Тьму, хотя там не было ни угроз, ни страха. Ему было хорошо на Свету. Внезапно, словно подчинившись безотчетному порыву, он вскочил со стула и ударил плечом существо в плаще. В воздухе мелькнули желтые шпоры. Раздался грохот. Плащ заскрипел о половицы. Самарин-2 бросился к прямоугольному отверстию в зеленой стене. Железная рука Раша настигла его у двери и больно сжала шею. Затем он увидел стремительно приближающийся косяк, и мгновенная вспышка залепила сознание. По лицу что-то потекло. Было невыносимо больно.
      Спилмен Раш оторвал окровавленное лицо Самарина-2 от косяка и крикнул:
      - Стоять!!!
      Он тупо рассматривал красное пятно на краю прямоугольного отверстия. Ярость клокотала в горле и вырывалась наружу хрипящими звуками. Он рычал.
      - Дрянь такая! - крикнул Раш и несколько раз тряхнул Самарина-2.
      Соммерсет Гид поднялся с пола.
      - Патруль! - громко приказал Гид.
      В комнату вбежали двое гвардейцев.
      - В Карфаген. Немедленно.
      Самарина-2 выволокли во двор. Подвижное пространство, наполненное звуками и запахами, скользнуло по разбитому лицу. В глаза ударил солнечный свет. Ему стало легче. Свет лучше, чем Тьма. Цепкие щупальца существ тянули его за смирительную рубашку, заставляя ткань возмущенно трещать. Его потащило куда-то вверх. Зеленое жесткое полотнище хлестнуло по лицу, вновь разбудив боль. Он снова оказался во тьме. Но эта была не та Тьма, которую он боялся. Сквозь небольшую щель прорывался пыльный, желтый луч. Хлопнул закрывшийся борт. Взревел двигатель. Выхлопные газы ворвались в легкие. Самарин-2 закашлялся и закричал, стараясь передать существам свой страх и свою ярость:
      - Карфаген!!!
      Машина тронулась, и его опрокинуло навзничь. Он больно ударился плечом обо что-то острое. Снова боль. Внутри организма хрустнуло, какая-то его часть сдвинулась с места. Он не знал, что вывихнул плечо. Он знал, что ему плохо. Этого было достаточно.
      Несмотря на тряску, Самарин-2 приподнялся. Ненависть, страх и ярость помогали забыть боль. Он запомнит это. Теперь он все будет запоминать. Смирительная рубашка на правом плече стала свободнее. Видимо, то, что сдвинулось внутри него, освободило место внутри чужой, искусственной оболочки, в которую его заключили. Он начал усердно шевелить плечом. Пот разъедал глаза и не давал крови превратиться в сухую корку на лице. Вскоре ему удалось высвободить правую конечность из смирительной рубашки. Дальше было намного легче.
      Некоторое время он рассматривал белое пятно рубашки на полу кузова. Это его успокоило. Вместе со спокойствием вновь вернулась боль. Болело лицо, и очень сильно болело неестественно вывернутое плечо. Самарин-2 потрогал его левой конечностью. Затем потрогал здоровое плечо и убедился, что симметрия тела, так удивлявшая в первые часы жизни на Свету, нарушена. Это может быть опасным. Нужно вернуть все в начальное положение. Не осознавая до конца, что делает, он схватил левой рукой за правую кисть и что есть силы дернул. Новая вспышка боли бросила его во Тьму. Это конец.
      Но вскоре, к своему облегчению, он почувствовал, как желтый пыльный луч шарит по его векам. Он открыл глаза и засмеялся, засмеялся впервые в жизни. Плечо болело, но гораздо меньше. Правая рука вновь могла действовать. Он ощутил, что может изменять этот мир, может бороться с существами и может управлять своим телом.
      Все еще смеясь, он пополз к источнику света, просунул руку в щель и попытался ее расширить. Брезент распахнулся, и света стало больше. Предметы уносились куда-то вдаль. Самарин-2 попытался перевалиться через борт и вылезти наружу, но что-то подсказало ему, что делать этого не стоит. Он уже научился доверять чувству опасности. Уж слишком подозрительно появлялись и исчезали все новые и новые предметы. Нужно подождать. Самарин-2 нырнул назад, в полумрак. Снаружи было опаснее.
      Он ждал. Машина остановилась. Послышались звуки, издаваемые существами.
      - Приехали.
      Зашуршал брезент. Перед ним появились два изумленных лица. Гвардейцы, ошалев, рассматривали голого мужчину, скорчившегося в углу.
      - Как он снял смирительную рубашку? - спросил один из гвардейцев. Напарник молча снял бластер с предохранителя.
      - Все-таки не зря говорят, что эти клоны - самые настоящие звери.
      Гвардейцы некоторое время переминались с ноги на ногу, не решаясь перейти к активным действиям. Наконец, один из них мотнул головой:
      - Эй, клон, давай вылезай.
      Им показалось, что Самарин-2 понял, что от него хотят. Во всяком случае, он выпрямился и двинулся к борту. Гвардейцы отступили на шаг. Самарин подполз к краю кузова и неуклюже перевалился наружу, грохнувшись в пыль. Самарин-2 застонал. Гвардейцев успокоила его неуклюжесть, и они облегченно загоготали. Керамический ствол бластера уперся ему в грудь.
      - Пошевеливайся, клоняра. Карфаген тебя уже заждался.
      Карфаген! Страх вернулся стремительно. Самарин-2 закричал:
      - Карфаген!!! - И ударил по штуке, приставленной к его груди. Взметнулся столб пламени. Жутко запахло жареным мясом. В живот одного из гвардейцев, урча, вцепился беснующийся кусок огня. Гвардеец, крича, оседал на колени. Его напарник снова направил бластер на Самарина-2, но он уже научился запоминать - эта штука опасна. Самарин - 2 снова ударил по стволу. И тут же отшатнулся. Голова второго гвардейца горела. Волосы съеживались и исчезали. По лицу текли расплавившиеся инфракрасные очки. К запаху жареного мяса добавился запах копоти и гари. Гвардеец упал рядом с товарищем. Самарин-2 наклонился и поднял бластер, стараясь держать его стволом от себя. Он осторожно пошарил по рукоятке, стараясь вспомнить, как это делало существо. Его палец нащупал ребристый выступ. Тут же полыхнуло, и он увидел, как плавится металл. В стальных воротах напротив него в мгновение ока образовалась приличная дыра.
      Самарин-2 огляделся. Прямо перед ним находилась упиравшаяся в облака стена. Он уже знал назначение прямоугольных отверстий и заставляющих их исчезать створок. Над воротами он увидел странные знаки. Он не старался угадать, что они означают. Он просто двинулся через распахнутые ворота. Он так поступил, потому что знал: они предназначены для того, чтобы через них проходить.
      Сзади раздался вой сирен и очень громкие звуки существ, рев моторов и запах солярки. Сзади была опасность. Вот еще один аргумент в пользу того, чтобы двигать вперед. Но перед тем как окончательно скрыться за воротами, Самарин-2 обернулся, нажал на ребристый выступ и, желая усилить эффект, снова крикнул:
      - Карфаген!!!
      Он давил на выступ что есть силы. Теперь он познал еще одно чувство - радость. Именно ее приятная волна окутала мозг, когда он увидел, что предмет с двумя лучами на передней части, несшийся на него с огромной скоростью, вспыхнул и подлетел вверх, а затем взорвался, выплевывая искалеченных, обугленных существ. Горизонт заволокло дымом, а пространство наполнилось визгом, скрежетом и криками.
      - Карфаген, - удовлетворенно хмыкнул Самарин-2 и шагнул за ворота.
      20. ЗАСАДА
      Горючее кончилось слишком внезапно, застав их врасплох посреди черного неба. Видимо, счетчик был неисправен. Четверку спасла только тренированная годами реакция Эдварда Шура. Он вовремя успел выбросить палец к аварийной кнопке. Старый люк клацнул никогда не использовавшимися запорами, кабина распахнулась, и катапульта выдернула их из машины вместе с сиденьями в ночную прохладу. Осиротевший остов омнибуса исчез где-то внизу, напомнив о себе в последний раз лязгом и грохотом. Сидхартха, не успевший полностью проснуться, выругался на хиссили - языке урканских варваров. Фраза обладала в высшей степени непристойным смыслом. Они приземлились практически без проблем, если не считать порядком отбитых седалищ.
      - С мягкой посадкой, - выдохнул Шур и, поднявшись, стал разогревать затекшие ноги. Его ботинки плясали, взметая серебристую пыль. Сигизмунд Трэш с омерзением срывал с лица рыжие бакенбарды. Самарин щурился в темноту. Ни огонька.
      Впереди розовели заросли цап-царапа, практически непроходимые для человека без специального снаряжения. Ветки цап-царапа были гибкими и упругими. Их усеивали шипы, формой напоминавшие рыболовные крючки. Шипы были настолько твердыми и острыми, что легко царапали изделия из самых прочных сплавов. Природа предназначила их для суровой жизни среди скальных пород, где растению требовались невероятные усилия, чтобы, подобно альпинисту, продвигаться наверх, к солнцу, вонзая шипы в гранит и базальт так глубоко, чтобы ветры не могли сорвать цап-царап вниз. Эти свойства цап-царапа люди активно использовали для защиты своих дачных участков и поместий от непрошеных посетителей, зайцев и корланов, любящих вытаптывать грядки. Попытка прорваться сквозь железные заросли могла стоить жизни. Шипы-крючки впивались в тело, и вытащить их можно было только с мясом. Миновать в темноте цап-царап мог рискнуть только сумасшедший.
      Сигизмунд Трэш с досадой глядел на возникшее перед ними препятствие.
      - Черт, - выругался он, - черт! Черт! Кто-то там наверху, я не знаю кто, - Христос, Вуду или Маниту, - против нас. Надо же было угнать такси со сломанным счетчиком. Подумать только, мы не дотянули каких-нибудь триста метров. Харпер говорил мне что-то о тропе, но вряд ли нам удастся найти ее ночью.
      - Ну почему же, - отозвался Шур откуда-то снизу. Сигизмунд посмотрел туда, откуда доносился голос. Шур сидел на корточках чуть поодаль и зачем-то шарил рукой по земле.
      - Что ты делаешь?
      - Подойди поближе и взгляни сам.
      Подошли все. При тусклом свете луны они увидели две колеи, уходящие вглубь цап-царапа.
      - Вот и тропа, - тихо произнес Шур, - и ею пользовались совсем недавно. Не думаю, что Харпер в его-то положении стал бы пользоваться тяжелым грузовым транспортом.
      Шур нащупал в кармане спички. Затрещал маленький огонек. Шур раздраженно отодвинул в сторону лицо Сидхартхи.
      - Это след от "Мурзона". Автобус-вездеход. Модель старенькая, но очень надежная. Тропой активно пользовались во время Великого переселения. Кстати, первые поселенцы крепили на "Мурзонах" крупнокалиберные пулеметы. Вероятно, этот автобус был на консервации на местных армейских складах. И вот теперь его использовали. Судя по глубине следа, автобус загружен процентов на тридцать. Значит, в гости к Харперу направились человек двадцать. Скорее всего, местные шерифы и их добровольцы. Толстые, самодовольные, глупые мещане. Пойдемте по следу, сейчас я покажу вам небольшое шоу.
      Маленький отряд осторожно двинулся вперед, стараясь не задевать цап-царап.
      - Ты уверен, что можешь справиться с двадцатью вооруженными людьми? Да и зачем это делать? Может, лучше подумать о другом плане?
      - Во-первых, Харпера, скорее всего, держат как приманку. Нам устроили засаду. Во-вторых, я профессионал с двадцатилетним стажем. Двадцать обывателей для спецагента МБР все равно, что кегли для боулинга. Оп! И все. Мы освободим Харпера и с его помощью проясним ситуацию. Кроме того, нам нужно где-то переночевать. А в городе идет Охота. Ты не забыл?
      Трэш промолчал.
      Прямо на них выплыл дом Харпера, похожий в темноте на огромный корабль. Ни огонька.
      Рука Шура взмыла вверх. Все остановились. Шур обернулся к спутникам и знаком предложил лечь. Сам он тут же исчез.
      Шур медленно подползал к крыльцу, не замечая крапивных ожогов и вылезших погулять слизняков. Он напряженно вглядывался в темноту и ничего не замечал. "Вот дебилы, - подумал он, - где у них караул?" Рядом зашевелилась трава. Шур смотрел на нее с возрастающим удивлением. В его ладонь скользнуло серое лезвие. Из травы выглянуло лицо. Шуру оно показалось зверской рожей. Впрочем, так оно и было. Затем появились плечи, и чужие руки схватили его за ворот куртки. Шур ударил ножом незнакомцу прямо в горло. Нож по рукоять вошел в мягкую землю, а горло куда-то исчезло вместе с лицом. "Это не шерифы", - успел подумать Шур. Кто-то сел ему на спину и схватил за волосы. В этом движении было что-то унизительное. Из глаз Шура брызнули слезы. В ту же секунду дом вспыхнул всеми окнами. Из него полетели отрывистые команды, раздался топот. Шура поставили на ноги, продолжая крепко держать за волосы. В лицо ему ударила мгновенно ослепившая его вспышка. Сепцагент МБР рванулся вперед и почувствовал, что оставил в чьих-то руках клок волос. Низко пригибаясь, он побежал куда-то вбок, ничего не видя перед собой. Через мгновение Шур наткнулся на что-то железное. Зрение понемногу возвращалось, он сумел разглядеть ржавый поручень, схватился за него и рванул. В ту же секунду Шур оказался в "Мурзоне" на водительском сиденье. Кабину потряс страшный удар, Шур покачнулся и непроизвольно схватился за торчавший перед ним рычаг. Его палец нащупал гашетку. Электрическая турель ожила и, бешено вращаясь, стала разбрасывать титановые пули диаметром три сантиметра со скоростью две тысячи штук в секунду. Пули разлетались по окружности, уничтожая все вокруг. Несколько человек перед автобусом были разорваны в клочья вместе со сверхнадежными бронежилетами. Буквально осыпалась входная дверь. Весь дом мгновенно покрылся мириадами отверстий и стал похож на гигантский дуршлаг.
      Стрельба длилась не более тридцати секунд. Щелкнул затвор, обнажив дымящуюся пустоту: патроны кончились. Шур лихорадочно зашарил по приборной панели, пытаясь определить, где находится управление перезарядкой. Только провозившись около минуты, он вдруг осознал, что значит наступившая тишина. Его никто не атаковал. Казалось, не было ни криков, ни топота, ни скоротечного кровавого поединка. Только саднящая рана в затылке являлась доказательством происшедшего. Шур осторожно выглянул наружу. Его ноздри ощупывали пороховые газы, заполнившие небольшой двор перед домом Харпера. Эдвард Шур щелкнул тумблером. Два мощных луча осветили картину разрушения. Прямо перед домом лежали несколько тел, истерзанных пулями. Шур наклонился над одним из них и отшатнулся.
      - "Ласточки"! Вот черт! Спецподразделение...
      Он осмотрелся. На крыльце лежал еще один труп. Ему снесло голову. Шур осторожно перешагнул через него и оказался внутри дома. "Ласточки" лежали повсюду. Он все были мертвы. Портной, Юла, Бочка, Паук... Беспорядочная стрельба оказалось настолько удачной, что ему удалось укокошить целый отряд вооруженных до зубов головорезов, чьей профессией была война.
      Шур резко обернулся. В дверях он увидел приземистую полную фигуру. Шур отработанным движением вскинул руку к кобуре под мышкой. Рукоять пистолета послушно прильнула к ладони. Фигура подняла руку.
      - Это я.
      Шур отступил, давая Сидхартхе пройти вовнутрь.
      - Что произошло? - испуганно спросил Сидхартха.
      - То, что и должно было произойти: засада. За нами охотились "Ласточки". И только благодаря чуду мне удалось убить их. Всех. Честно говоря, я думал, что электрическая турель накроет и вас. Как там Сигги и Самарин?
      - Живы.
      Раздался грохот, взметнулся столб пыли. Из откинутой крышки погреба показалась голова. Шур направил на нее ствол пистолета. Из черного проема на него смотрели усталые глаза.
      - Где Трэш? - спросили глаза.
      - Кто вы? - не ответил Шур.
      - Я - Арчер Харпер. Человек, объявленный клоном, как и Сигизмунд Трэш, на которого вы работаете.
      - Наш контракт давно разорван.
      - Так вы не от Трэша? - глаза выглядели разочарованными, - а как же... - они кивнули на Сидхартху.
      - Не пугайтесь, - Шур опустил пистолет. - Просто люди, объявленные вне закона, не имеют права вступать в деловые отношения. Так что в настоящий момент мы с Сигизмундом Трэшем партнеры.
      Харпер вылез из погреба.
      - Ну, и погром... Вам удалось одолеть целый взвод "Ласточек"!
      Напрасно Шур опускал пистолет. Через секунду он взвыл от боли. Шип-крючок цап-царапа безжалостно впился ему в бедро. Рядом закричал Сидхартха. Харпер сделал два быстрых шага и нырнул в окно. Несмотря на свой возраст, он двигался стремительно, но пуля летела еще быстрее, ударив ему меж лопаток. Харпер упал за окно и признаков жизни не подавал.
      Посреди комнаты на полу корчились Сидхартха и Шур, чей пистолет валялся теперь в дальнем углу. Агент МБР поднял глаза и увидел человека в пропитанной солидолом робе, расстегнутой на животе. Небритое лицо нехорошо улыбалось. В руках человек держал две ветви цап-царапа, которые он использовал как плетки.
      - Так, так, так. Эдвард Шур, если не ошибаюсь? А это у нас кто? Сигизмунд Трэш. А где толланец?
      - Я не знаю, о чем вы говорите, - прохрипел Шур.
      Вальдес подошел к нему и присел на корточки. "Как он успел выстрелить в Харпера, если обе руки у него заняты цап-царапом?" - подумал Шур. У него зачесался подбородок, в нос лезла пыль.
      - Ты думал, что всех убил? Электрическая турель. Как тебе удалось додуматься до этого?
      - Я просто очень крутой, - ответил Шур.
      - Крутой. Я это вижу. Беглец всегда круче охотника. Это психология. Скажи, Шур, ты ведь ненавидишь ВБС?
      - Ненавижу, - признался Шур.
      - А знаешь почему?
      Шур напрягся, что-то в этом допросе было не то.
      - Потому что ты очень способный парень. Ты многого мог бы добиться. Ты ведь с детства мечтал об оперативной работе. Бьюсь об заклад, что ты наизусть знал "Наше дело - умирать" Ральфа Кесса и "Ангелов смерти" Смела Ута. Ты ведь мечтал стать Разговорником. Но в МБР есть предел для таких, как ты. МБР - вотчина аристократии. Ты всегда знал, что выше спецагента тебе не подняться. А в ВБС тебя не приглашали. И ты возненавидел ВБС. Как, впрочем, и МБР. Ты рожден для оперативной работы, Шур. Ты ловок, умен, проницателен, у тебя отличная реакция. Но... Очень много "но". Вот ты и подрабатывал на всяких Трэшей и Гидов.
      Шур удивленно вскинул бровь: "Откуда он знает про Гида?" Внутри Шура что-то заклокотало. То, что долгое время сдерживали Устав и традиции, стереотипы и правила, вдруг горячей волной подступило к горлу. Его кулаки разжались, он смотрел на Вальдеса уже без первоначальной злобы. Вальдес отметил эти перемены, удовлетворенно кивнул и повернулся к Сидхартхе.
      - Добрый вечер, господин Трэш. Ну, как вам в шкуре клона? Отвечать необязательно. Это риторический вопрос. Сейчас мы уедем из этого гнусного места. Я привезу вас в шикарные апартаменты, где вы примите душ, приведете себя в человеческий вид и в благодарность расскажете нам, кто, когда и как передал вам секрет скрытого клонирования.
      - Скрытое клонирование невозможно, - ответил Сидхартха и отвернулся. Шур про себя похвалил его за это последнее движение. Чем меньше видно его лицо, тем меньше будут заметны различия между ручной копией и оригиналом. "Но где же Самарин с Трэшем?"
      Вальдес тем временем достал откуда-то аптечку и освободил пленников от крючков. Шур улыбнулся ему, потер руки и ударил кулаком прямо в кадык. На мгновение ему показалось, что он ударил сам себя. Его рука безжизненно болталась вдоль тела, все пальцы были сломаны. "Что же это за тип?" - мелькнуло у Шура, и он упал, корчась от боли. Сидхартха молча наблюдал за этой картиной, скрестив руки на груди.
      Вальдес разочарованно покачал головой.
      - Ах, как нехорошо бить исподтишка. Впрочем, для рыцаря плаща и кинжала очень даже неплохо. Нужно было только дождаться, когда я отведу взгляд. Будь на моем месте даже сержант "Ласточек", лежать бы ему сейчас на грязном полу. Вы не хотите поработать на ВБС, Шур?
      Вальдес вел себя очень непринужденно. Это каким-то непонятным образом расслабляло. Шур чувствовал, что на самом деле его удар был недостаточно быстр, ему просто не дают сконцентрироваться должным образом. В нем нет злобы, которая была вначале, нет настроя на схватку, более того, Шура охватывала волна благодушия.
      Разговорник! В этом не было никаких сомнений. Несколько, казалось, ничем не примечательных фраз - и ваша воля начинает подчиняться чужому разуму. Слова и звуки подобраны определенным образом, незаметные для уха изменения тембра. Разговорник. Это конец. Справиться с ним практически невозможно. "И все-таки он ошибся! - возликовал Шур, - он перепутал Сидхартху с Сигизмундом. Все-таки клонирование отличная вещь! И Разговорники ошибаются". Радость Шура не была до конца искренней. Он прекрасно знал, что разговорники могут убивать не только словом. И его раздробленная кисть была тому подтверждением. Только человек с незаурядными способностями, обладающий уникальными навыками, мог так легко перехватить его кулак и сжать, будто мокрую тряпку. А как он успел выстрелить в Харпера! Шур невольно бросил взгляд на окно, через которое пытался спастись Харпер. Чудовищным усилием воли ему удалось подавить крик. В окно на него смотрели глаза Харпера. "Старикан, наверное, был в бронежилете", - догадался Шур. Харпер показывал пальцами на свои уши и делал круглые глаза. Пантомима была яростной и отчаянной. Шур улыбнулся. "Без тебя знаю, что нас обрабатывает Разговорник". Харпер исчез, затем снова появился с пучком травы в руках. Он сунул эту траву себе в ухо. "Заткнуть уши?" Шур задумался. Способ, конечно, детский. Просто не слышать того, что говорит Убийца-Разговорник. Ведь в чем сила Разговорника? В том, что никто не знает, что он - Разговорник. Как только ты узнаешь, что рядом с тобой Разговорник, сила его уменьшается. Недаром Разговорники тщательно конспирируются, и их мало кто знает в лицо. Хотя известный разговорник Тим Клайд все-таки смог обезвредить гангстерскую группировку глухонемого Скотта. Две трети банды, кстати, тоже были глухонемыми. Кроме безупречного владения приемами рукопашного боя, суггестивного поединка и почти всеми видами оружия, Тим Клайд был неплохо знаком с языком глухонемых и сумел доконать Скотта просто жестами. "Но при чем тут Скотт? Скотт знал значение этих жестов, а я-то в них ни черта не смыслю". Шур оглядел пол и тут же обнаружил то, что искал: две серебряные гильзы от "Вервольфа". Шур осторожно, пользуясь тем, что Вальдес что-то бубнил Сидхартхе, почти одним движением сунул еще теплые гильзы себе в уши. Вальдес как будто что-то почувствовал. Он резко обернул и в упор посмотрел на Шура. Его губы беззвучно зашевелились. Шур понял, что ничего не слышит и блаженно улыбнулся. "Сейчас... Сейчас ты подойдешь ко мне, жирная свинья, и одним мертвым разговорником станет больше. Левая рука у меня в порядке. Сначала схватить его за волосы, одновременно надавив большим пальцем на глаз, затем коленом в пах и лицом об пол. После этого можно свернуть шею". Чем дольше Шур не слышал рокочущего тембра вальдесова голоса, тем больше увеличивалась его концентрация. Живот подобрался, волосы на загривке зашевелились.
      Вальдес двинулся к нему, продолжая говорить. Шура это начинало смешить. На мгновенье его взгляд встретился с глазами следившего за сценой Харпера. Вальдес перехватил взгляд и, молниеносно развернувшись вокруг своей оси, выстрелил из маленького пистолета, вынырнувшего у него из рукава. Харпер исчез в фейерверке щепок, вырванных пулей из подоконника. Вальдес что-то сказал. Шур поднялся на ноги. Вальдес медленно повернулся, внимательно посмотрел на него и вдруг резко ударил его в подбородок. Шур упал навзничь, гильзы выскочили из ушей и неожиданно громко зазвенели по паркету. Шур тоскливо следил, как серебряный блик мечется у плинтуса. Затем он услышал голос Вальдеса.
      - Ты - идиот. Заткнуть уши! Какая глупость. Ты думал, я этого не замечу?
      Он наклонился и потрогал сломанные пальцы Шура. Движение неожиданно оказалось ласковым, почти нежным. Сломанные суставы сладко запели. Шур вздрогнул.
      - Болит? - Спросил Вальдес, заглядывая Шуру в глаза. Агент МБР почувствовал усталость. Напряжение бегства спало. Сопротивление можно отложить на потом. Немного расслабиться...
      - Расслабься, я вправлю кости.
      Пальцы Вальдеса переплелись с пальцами Шура. Вальдес действовал быстро и профессионально. Из нескольких подобранных с полу щепок он соорудил небольшие лангетки, в которые заковал пальцы Шура, стянув их бинтом из походной аптечки.
      - Ну вот. Пока так. В госпитале тебе сделают все необходимое. Еще и пианистом станешь.
      Вальдес улыбнулся. Шур улыбнулся в ответ. "Все равно сбегу", - подумал он.
      Вальдес достал из кармана передатчик размером с мелкую монету и, откашлявшись, сказал:
      - Высылайте индикар. Я взял их. Нет только Самарина. Здесь была небольшая стрельба, вполне возможно - он мертв. Да, Харпер скрылся. Бродит, наверное, где-нибудь в окрестностях, не забудьте прочесать местность. Ему не удастся уйти далеко. Сам насажал вокруг дома цап-царапа.
      Вальдес обернулся к пленникам:
      - Небось есть хотите, красавцы. Сейчас прилетит индикар, и мы отправимся на базу. В святая святых. Ты ведь мечтал об этом, Шур. Как знать, если захочешь, я возьмусь за твое обучение. Из тебя выйдет классный Разговорник.
      Шур понимал, что слушать его нельзя, но все равно слушал. Одного он не мог понять, почему такое повышенное внимание уделяется именно ему, а не "Сигизмунду" Трэшу? Ведь именно Трэш украл секрет скрытого клонирования. Звенья цепи потихоньку начали складываться в голове Шура. Трэш купил лицензию на Майкла Джордана, но ему не разрешили сделать пять одинаковых Майклов. Видимо, потребовали, чтобы он оплатил пять лицензий. Трэш каким-то образом украл секрет скрытого клонирования, а скорее всего, и секрет ускоренного клонирования, который является государственной тайной. Иначе, каким бы образом ему удалось так быстро вырастить пятерых скрытых Майклов Джорданов? В то же время он практически не удивился, увидев свой дубликат на экране телевизора. Единственное, что он произнес: "Они не могли так быстро..." Это могло означать, что Трэш знал, что ускоренное клонирование требует некоторого времени. С другой стороны, клона могли подготовить заранее, так как давно планировали операцию против Трэша. ВБС хочет не просто тряхнуть Трэша, ВБС хочет стереть с лица земли всех, кто угрожает его могуществу даже теоретически. Только такие, независимые во всех отношениях аристократы, как Харпер и Трэш, могли себе позволить посягнуть на монополию ВБС. Простым смертным этого бы и в голову не пришло.
      Вальдес подошел к висевшему на стене радио и щелкнул выключателем. В комнату ворвался короткий джингл, а за ним и развязный голос ди-джея:
      - В эфире музыкальная программа "Ночная нота". С вами сегодня ди-джей Патологоанатом. Ха-ха. Последние новости из мира поп-музыки. Первую строчку всемирного хит-парада по-прежнему занимает Майкл Джексон-8, на вторую строчку, оттеснив Тину Тернер-4, ворвалась Мадонна-3, третьим идет Майкл Джексон-5...
      Треск помех прервал болтовню ди-джея. Вальдес поднял лицо к потолку, который начал тихо вибрировать.
      - Индикар. - Удовлетворенно отметил Вальдес. Комнаты заполнил шум двигателей. В дверном проеме показалась фигура гвардейца с бластером в руках. Инфракрасные очки оглядели находившихся в помещении и остановились на Вальдесе. Гвардеец отдал честь. Вальдес кивнул на пленников. Еще четверо появившихся гвардейцев подхватили Сидхартху и Шура и поволокли на улицу. Шур зажмурил глаза. Прямо во дворе стоял летательный аппарат, разрезавший темноту тысячами фонарей. Шура и Сидхартху запихнули в достаточно просторный салон и пристегнули ремнями к креслам. "Где же Самарин и Трэш?" - вновь подумал Шур, прижимая к груди искалеченную руку.
      Индикар выпустил несколько струек пара и рванул ввысь. Все еще освещенный дом Харпера быстро превратился в спичечный коробок. Напротив Шура маячило лицо Вальдеса. Вальдес перехватил его взгляд, поднял вверх большой палец и подмигнул. Мимо проносилась звездная тьма.
      
      Полный тест романа читайте в книге "Ферма" вышедшей в свет в 2005г. в издательстве "Корпорация "Сомбра"
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Резаев Дмитрий Анатольевич (rezaev@sombra.ru)
  • Обновлено: 20/02/2006. 215k. Статистика.
  • Фрагмент: Фантастика
    • Оценка: 5.00*3  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.