Аннотация: Полная версия второй части книги "Легенда о Синем Алмазе". Часть первая и третья в работе.
ЛЕГЕНДА О СИНЕМ АЛМАЗЕ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОБРЕТЕНИЕ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. НЕСГОРАЕМОЕ ПЕРО ФЕНИКСА.
Синее небо притягивало, унося куда-то далеко - далеко. Отчего голова становилась всё легче и легче. Казалось ещё пару минут, и он полетит вслед за своими мыслями, улетевшими в самую дальнюю точку, о которой ему известно по рассказам бывалых людей.
- Куда же он запропастился!? - Голос Мелена, среднего брата, вывел его из мечтаний. - Как только он нужен, его и нет. Валадушка, медведь тебя задери, ты где?
Валад подскочил, махнул с высоты сложенного стога, стукнувшись коленом о слегу, оказавшейся под рассыпанной им соломой, громко крикнул:
- Кто зовёт меня? Да ещё так ласково?
- Кто, кто. Сам знаешь, дед Кудыхто! - Отозвался Мелен. - Давай, быстрей сюда! Пришла повозка с металлическим скарбом. Отец разгружать уже начал.
Два назад на ярмарке отец у вертлявого паниста купил металлический скарб, поломанный и ненужный. Теперь весь этот скарб панист, наконец-то, привёз к ним. Хотя должен был привести ещё вчера. Валад, скинул рубашку и легко, почти играючи переносил на склад тяжёлые мотки каких-то металлических верёвок, колотых лат, ещё более удивительных пластинок, переливающихся разными цветами. Отец, стоя у входа в большой склад, вырытый в холме, давал указания, куда, что складывать, на глаз определяя характер металла, на что он пойдёт. Милен и Дарко также таскали эти тяжелённые тюки, но отдуваясь и пыхтя. Дарко, по правилу старшинства, изредка недовольно буркал на Валада, за то, что тот попадал, им с Миленом, под ноги. Но делал он это, нарочито сердито. Для порядка. Как же, ведь первый после отца в их семье.
Когда всё было перенесено, пересчитано, а панист пересчитал монеты, проверяя каждую на вес, стороны ударили по рукам. Дело было обделано. У кузнеца в запасах металл, а у паниста деньги в кошеле. Гикнув на лошадей, панист, в грохоте тронувшейся повозки, ухнул своим неожиданно громким и сильным голосом: "Бывай кузнец! Удачи тебе! Делай только серпы и косы!". Отец, махнул ему на прощание рукой, но едва тот завернул за угол, плюнул на землю. Ну, не любил он панистов. Жадные, суетливые, легко предающие, да ещё всегда нахальные, они ему очень не нравились. Того гляди обманут или в неприятность какую втравят. Хотя, конечно, не все они такие, ведь хорошие люди везде есть.
Запалив факел, отец пошёл на склад, а Валад пошёл следом. Ему было интересно понять, как отец разбирает металл. И хотя отец каждый раз говорил, что тут никакого колдовства нет, Валад был уверен, что просто так металлом не овладеть. Как не овладеть, например, полными заговорами на лечение или белокнижьем. Да, самому можно и травы собрать, высушить их как надо, смешивать по рецептам, а вот сделать так чтобы они лечили быстро и правильно - это уже волшебство. Хотя, пока он мальчишкой вертелся у матери под ногами, кое-чему он, всё-таки, научился. Небольшому волшебству - лечению травами с заговорами всяких порезов, ран и ушибов, да отравлений. Поэтому, когда отец, покачивая головой, отрицал присутствие колдовства в его работе, Валад ему не верил. Наверно, ещё время его посвящения в тайные знания не пришло. Но, ничего, он терпеливый. Он подождёт. А пока поучится у отца тому, что сам увидит и услышит.
Металл был хороший. Ржавчины было мало, попадалась даже практически целые мечи и наконечники копий и алебард. Отец, вытаскивая их, вертел, рассматривая при жёлтом свете факела, показывая сыну на что надо смотреть, рассказывал каким способом их делали и бросал обратно в аккуратно разложенные кучами металлический скарб. Постоянная война между Панистой и Ланистой, то затухающая, то вспыхивающая с новой силой, исправно поставляла ломаный металл. Имея большие копи железа, оба королевства могли себе это позволить. Только вот хороших кузнецов у них становилось всё меньше и меньше. Война съедала людей почище мора. Отчего ломаный металл стал расползаться по ближайшим государствам, а следом за ним закупщики королевств, пытавшиеся закупить оружие хорошего качества. Пару раз они появлялись на ярмарке у Пограничного моста, что на границе Панисты и Кряжа. Но, покрутившись и купив какие-то мелкие товары, исчезли, как появились, тихо и незаметно. Отчего правитель Берин заволновался. Уж больно похожи они были на шпионов, которые высматривали мастеров, чтобы, если не купить их, так выкрасть. Как они уже сделали это в соседнем княжестве. А ещё от войны в приграничье бежали простые люди, которым война этих двух королей уже надоела. Пробираясь через заставы своих, они лелеяли мечту осесть в простом и тихом месте, подальше от всяких притеснений. Что вносило немалое напряжение в отношения Кряжа с воюющими королевствами.
Но ни отец, ни сын не думали про это. Они, закончив осмотр скарба, мыли руки в большой кадушке, с набравшейся дождевой водой. Валад радостно улыбался. Скоро обед, солнце ласково светит, заказы уже все выкованы. А поэтому, после обеда, можно заняться новой забавой. Обучаться метанию ножей в колоду. Недавно Балык, рассказывая о всяких похождениях и невиданных зверях, показал, как это можно делать. Даже с двух рук, что было интересно и занятно.
После обеда отец прилёг поспать, а Валад, прихватив факел, зашёл на склад. Поискать какой-нибудь ломанный кинжал или меч, что бы сделать себе метательные ножики, как у Балыка. Покопавшись среди куч, он быстро отобрал три кинжала и один чуть погнутый брусок металла, с правильными гранями. Наверно был запором или стопором в каком-нибудь механизме. Довольный собой и найденным, Валад стал раздувать горн, предвкушая ощущение податливости раскаленного металла. Вот сейчас удар молота сплющит грани в толстую полоску, разлетятся искрами окалина, прижигая открытые места на руках. Эх, держись Балык! Ещё просить будешь продать тебе эти ножи!
Лай, злобный и иступлённый, который бывает только на медведя, прорвался сквозь шуршание мехов, позвякивание колец, гул пламени на углях. Валад выглянул из-за досок прикрывавших летнюю кузню от разлетавшихся вокруг огненных искорок, способных спалить дом. Под взглядом верной Удины, натягивающей веревку, в готовности броситься вперёд, у ворот стояли отец и ланистянин. Ланистяне, такие же чернявые, вертлявые, как панисты, брили свои головы, оставляя небольшой клочок волос сзади. Панисты же не брили голову. Вытирая руки о толстую кожу фартука, Валад пошёл к говорящим.
- Нет. Я купил это для себя, и не собираюсь никому продавать. Хочешь заказать что-нибудь - заказывай. А просто продавать не буду.
- Ты не понимаешь. - Почему-то зашипел ланистянин, двигая пальцами, как будто, что-то растирал между ними. - Я тебе даю тройную цену. Ты сколько заплатил?
- Всё что заплатил, то уже у паниста в кошеле. - Спокойно отвечал отец. Но Валад видел, что отец начал нервничать. Он подошёл поближе. - А считать деньги в кошелях других не дело.
- Тогда поговорим о деньгах, что в твоём кошеле. - Ланистянин изогнулся, вытаскивая кошель. - Тебе ста золотых монет хватит за твой металл?
- Нет. Видно совсем у вас там плохо с металлом, если за хлам дают такую цену. - Усмехнулся отец. - Сказано уже. Не продаётся!
- Упрямый, как посмотрю, ты кузнец. А руки у тебя золотые. - Ланистянин вновь дернулся. - Позаботиться о тебе хочу. Как бы их не обожгло. Возьми перчатки.
- Свои имеем. - Отец кинул взгляд на стоявшего рядом Валада. Тот уже зашёл сбоку к надоедавшему ланистянину.
- Не думай! - Ланистянии выбросил руку, направив на Валада. - Одно движение и ты мёртв!
- Ты у себя угрожай! - Отец сжал кулак. - А ну, пошёл отсюда!
- Если нападёте, пожалеете. - Прошипел пришлый, отступая назад.
- Больно нужен. - Валад усмехнулся. - Чего грозишься? Или так вас у себя запугали, что и простых людей боишься уже?
Ланистянин до конца откинул капюшон, обнажив другую часть головы - небритую, с волосами, гладко прибранными в косы, затянутые лентами с камнями.
- Меня должны бояться! Низкие простолюдины! - Голос у него уже дрожал от напряжения. - Я маг славного короля...
- Да хоть сам король. Ты у нас на дворе. - Прервал его отец. - Если издалека пришёл сюда, дело говори, а не пугай и не доводи до греха! Нужен металл? Сказано, не продаётся! А пугать не смей! За слова бранные у нас быстро налаживают! Иди отсюда по мирному, и с угрозами своими более не показывайся! А кто ты, что ты - нам того и не хочется знать, если лаешься как собака.
Ланистянин блеснул глазами, повернулся, подняв небольшой смерч полами длинного плаща. Глядя на спину удаляющемуся магу, Валад крикнул:
- С добром приходи! Добром и примем!
Но маг только ускорил шаг, от чего полы его плаща взметнулись вороним крылом. Через пару минут фигура уже исчезла за поворотом. Отец, стоявший в раздумье над случившимся, покачал головой.
- Ох, одного поля они ягодки - что панисты, что ланисты. Злые, да и настырные. Не дай же Силы Верховные с ними жить вместе!
- Это точно. - Валад кивнул головой. - А что при короле, то верно сказано: "Каков хозяин, такова и собака". Злой правитель, злы и слуги.
- Станешь злыми, когда, почитай, шестой год война идёт! - Вмешался Балык, незаметно подошедший откуда-то сбоку. - А что этот маг от вас хотел-то?
- Да, не представляю, зачем ему мой скарб потребовался? - Отец, покачал ногу, устраивая её поудобней в сапоге. Одевал, как видно, впопыхах. - Странные дела творятся вокруг нынче, скажу тебе, Балык. Странные. Вон, на прошлой неделе разбили обоз с товаром. А ведь, согласись, давно нападений не было. А тут. Да и странное это нападение было. Ничего не взяли, просто народ побили. Всё перевернули, а ничего не взяли. Как искали что. А вот вчера видел правитель с воинами на Пограничку пошёл. Сам пошёл. А тут, сегодня ещё этот ланист! Нет, что что-то не то вокруг твориться.
- Да. Точно. Если сам Берин поднялся с воинами, то дело серьёзное. - Балык кивнул головой. - А с магами осторожней надо. Ещё сотворят что-нибудь.
- Так лаяться не надо. - Валад поправил фартук. - А то и слова понятного не сказал, а уже лаяться.
- Постой. А ты что, горн запалил опять? - Отец только сейчас заметил на Валаде фартук. - Что делать будешь?
- Так это. - Валад не решался сказать. - Вещицу одну.
- Вещицу? А, вещица - уж не метательные ножи? - Отец прищурил глаз.
- Откуда знаешь? - У Валада широко раскрылись глаза. Вот дела! Отец еще дар видения имеет!
- Вот сейчас у меня получишь! - Отец сделал сердитое лицо и потянулся за крапивой.
***
Маг широко шагал, сердито бормоча проклятия. Этот лесной тупица не знал с кем он говорит! Грубость и варварство царят в этих дремучих головах! Как не старались обучить этих варваров, они, по-прежнему, покланяются своим богам, ходят и грубят как медведи. В этом вопросе он полностью согласен со своим противником - Первым Магом короля Панисты - благородным Крамом. Их нужно учить и учить! Иначе они своим варварством погубят те небольшие ростки разума, что уцелели от долгой войны между прежними королями Данисты. Ну где же те славные времена, когда Даниста на востоке и на западе распространяла своё влияние, уча и облагораживая дикие племена, приводя их под сень просвещённого королевского дома Данистов? О, время, как ты безжалостно и к людям, и государям, и государствам!
Так бормоча, маг шёл по тропинке, удаляясь всё дальше от поселения. Ничего. Он дождётся вечера, а потом посетит этого кузнеца-варвара. Если и на этот раз ОНО не будет у него в руках, Паниста может стать на шаг ближе к раскрытию тайны. Ведь Паниста тоже ищет ЕГО. И кто быстрее найдет, тот первый сделает шаг к ларцу. К ларцу с властью над всем и всеми вокруг, до самой внешней границы Пределов.
Шпион проводил взглядом прошедшего мага, почистил клювом перо, дернул зелёную иголку елки, выронил из клюва. Великие маги! А все-таки быть человеком приятно. Хотя и птицей тоже приятно. Шпион переступил по ветке, наклонил голову, чтобы разглядеть получше след оставленный магом. Вот иметь такие глаза здорово. Далеко видят, зоркие, но неудобно расположены. Что бы рассмотреть тщательно, приходится вертеть головой. А, вообще-то, птичья жизнь не очень. Постоянно в желудке урчит, всякие там норовят тебя клювом достать, а худшее, так это мальчишки на площадях, старающиеся камнем или палкой попасть в тебя. Ну когда же прекратится его срок отбывания наказания?
Когда Великий Крам произнёс слова заклинания, он подумал, что умирает. Внутри всё сжалось, мир стремительно увеличился, и звуки стали такими оглушительными, что шпион в испуге даже упал на блестящий пол лаборатории чудес мага. Просто, как потом он сам понял, лапы ворона, в которого он переселился, разжались, и птица упала. А вместе с ней и он. А как потом он учился летать? Ужасное ощущение. Словно ты крупинка, а ветер тобой играет, бросая то вверх, то вниз! Ничего, ничего. Вот отслужит Магу, расколдует он его и всё вернётся к нормальному течению жизни. Хотя какая у него жизнь? Сплошные пьянки и потасовки, да тычки от начальника тайной полиции. Ворон прошёлся по ветке. Вроде как далеко ушёл этот маг. Надо бы перелететь на новое место. Хотя вон, вроде, туша оленя волками не догрызенная лежит в кустах. Подкормиться немного, а маг никуда не денется! Лес же вокруг!
Шпион соскользнул с ветки, уселся на тушке, стал поклёвывать, глотая куски мяса. Урчание в животе стало утихать. Вот сейчас, наемся, почищу перья, а там и найду в лесу и следы этого мага, и самого мага. Ну, куда он денется? Шорох в кустах заставил птицу взлететь на ветку. Она недовольно каркнула, расправив крылья. Кого там несёт? Мешают людям пообедать. Или поужинать? Внезапно острая боль ударила его по голове. Птица крякнула, задергала крыльями. За многие и многие версты от кряжского леса, в белой комнате лаборатории чудес, Великий Крам, сжимая в руке посох, вновь ударил по голове лежавшее на столе тело. "Работать!" - Громко приказал маг, - "Если упустишь его, тебя до конца жизни оставлю в вороне!".
Каркая от боли, ворон соскользнул с ветки и, с трудом пробиваясь через боль, полетел вслед за ланистким магом. Нет, что не говори, а быть глазами и ушами мага работа не благодарная. Каждый раз, как только он подумает о себе, получает такое напоминание! Это тебе не начальник тайной полиции, который норовит только тычка дать. И то, когда на глаза попадаешь! О, великие силы, когда же прекратиться у него срок наказания?! И он сможет вернуться к нормальной жизни простого пяньчуги из полицейской охраны.
***
Ножи получились действительно прекрасными. Оправляя тонкие грани ножей, Валад представлял, как Балык будет рассматривать их и цокать языком. А то! Знай наших! Ножи панистов и в подмётки не годятся. Повертев красные, ещё пышущие жаром, ножи, Валад отправил их вместе со щипцами в чан с маслом. После займётся тонкой правкой и точкой. Теперь же пора заняться этим бруском. Выстукивая ножи, Валад уже решил для себя, что из бруска он сделает себе нож. Красивый, добротный, с особой закалкой нож, который украсит вплетённой серебряной нитью и красивым камнем в основании рукоятки. Ему давно хотелось иметь такой. Хотя, какой кузнец имеет у себя хорошую кованную им вещь? Хороший сапожник, как всегда без сапог!
Но брусок оказался упорным. Как не старался Валад раскалить его до бела и изменить форму, брусок только упруго отбивал удары его кувалды, не подавая признаков деформации. Отец, вставший сначала у мехов, в роли второго кузнеца, удивлённо кивал головой и приговаривал, что в жизни не видал такого, но в дело не вмешивался. А то как же? Ты взялся, тебе и металл ковать. Но когда Валад уставший крутить брусок в горне, плюнул со злости на брусок, а тот только ответил холодным молчанием, отец не выдержал.
- Ну-ка, сынок, придержи-ка! - Бросил отец, затягивая ремешки своего фартука. По тому как горел глаз отца Валад понял, что сейчас будет что-то такое, о чём он только догадывался. И действительно. Отец, подбросив каких-то красных камней из мешка, стоявшего уже давно в углу без дела, стал поднимать градус, требуя от Валада всё сильней нагнетать воздух. И вот уже покрасневший брусок упал на наковальню и отец, оттягивая средним молотком брусок, то ли запел, то ли затянул речитативом странную песнью. Вот оно! Скрытый простым кузнецам ведение металла! Разговор с духом прочного и опасного вещества! Валад старался запомнить хотя бы часть из того, что он сейчас слышал, но слова были быстрыми, а каждый куплет был новым. Настоящее колдовство по металлу. Настоящая сила над духом металла!
Внезапно брусок вспыхнул белым пламенем, ослепляющий свет заполнил малое пространство кузнецы, раздался резкий свист. Невидимая сила ударила кузнецов в лоб, закрутила волосы, подпалив края. Валад в испуге замер, не силясь и двинуться, поражённый открывшейся ему властью духа, освобождённого отцом. А тот, выскакивая наружу, потянул за собой Валада, отчего они завалились на землю, сразу за бревном, условно отделявшем летнюю кузнецу от остального двора. Свист не пропал, а наоборот усилился и поднялся до такой высоты, что Валад испугался как бы у него голова не лопнула от свита, заполнившего не только голову, но и всё тело. В этот момент что-то в кузнеце грохнуло, блеснуло голубое пламя, кузнеца, взмахнув досками в стенках, подпрыгнула, и всё стихло. Полежав ещё пару минут, мужчины медленно подняли головы.
- Жив? - Отец с травниками на лице, вытянутым и белом, смотрелся смешно.
- Живой, пока. - Ответил Валад, с трудом сдерживая смех. Папаня мог закатить в лоб, чтобы над отцом не смеялся! - Вот только что это было?
- Сейчас посмотрим. - Отец медленно сел, смахнул с лица траву, сплюнул. - Давно землицы не едал. Давно.
- А что это вы на двору валяетесь как после хурки ланисткой? - Голос Балыка раздался сзади. Он стоял за забором и опять лыбился, показывая оба ряда белых зубов. - Или что?
- Так, это..., - Отец тряхнул головой, выбивая остатки свиста из головы. - Вот, с сыном боролись. Да оземь сильно упали. Больно неудачно. - У отца действительно намечался синяк на скуле.
- Аккуратней ж, надо. - Балык снова хохотнул. - А то так руки-головы поломаете в играх. - И исчез, быстро пройдя по улице вперёд. Хоть и плотный на вид Балык, кулак тяжёлый, а скор и лёгок на ход.
Отец покрутил головой, повёл плечами, проверяя целы ли косточки.
- Видать, кроме нас никто этого свиста не слыхал. А то бы сейчас было бы тут народу!
Валад кивнул головой. Точно, народ бы сбежался бы вмиг! Один только соседский Кирьян чего стоит. Тем более, что дома сидит, чинит сети. Он-то уж обязательно полюбопытствовал бы, что за свит диковинный у соседа-кузнеца.
То, что они увидели в кузне, поразило. Инструменты были не только разбросаны, но невидимая сила скрутила некоторые из них в витую загигулину, а некоторые вогнала в толстые дубовые доски наполовину. Наковальня, расколотая почти пополам, валялась на боку. Уголь, выкованные ранее серпы, косы, ножи были разбросаны и перемешаны между собой. Словно большой и неразумный ребёнок, играя, свалил сначала всё в кучу, а затем переворошил эту кучу.
- Мда... - Не сговариваясь, протянули мужчины. - Дела премудрые.
- И даже не премудрые, а магические. - Отец, придерживая Валада, указал куда-то вверх. - Вот что это было.
В потолке, расколов одну из толстых тёсанных дубовых досок, торчал кристалл. Даже не кристалл, а шестигранный стержень, сверкая ровными гранями. Внутри стержня, кроваво-красным цветом блистало нечто похожее на перо, невиданной красы. На полу, ровно под ним лежал раскрытый шестигранный брусок.
- Так это был корпус! Это шкатулка!!! - Валад потянулся к лежавшему на полу пеналу.
- Стой! Не трогай! - Отец встал на пути сына, потеснил его обратно. - Не известно какой силой он ещё заряжен! Не трогай!
Но Валад, как ребёнок, упрямо дернул головой, вывернулся из-под руки отца, подхватил пенал, ухватился за стержень. На ощупь тот действительно был прохладным как кристалл, виденный им на ярмарке у Пограничного моста, но более приятным. Теплым, что ли? Поднапрягшись, он аккуратно вытащил стержень из расщеплины, и стал рассматривать. Отец, мельком оглядевший кузню, инструменты, раздосадованный быстрым подсчётом убытков, также подошёл к появившемуся чуду. Внутри стержня, как капля в прозрачной стеклянной бутылке мерцало перо. Оно было так прекрасно в своём огненно-кровавом блеске, что им можно было любоваться и любоваться. Отец протянул руку, чтобы дотронуться до стержня и тотчас отдернул руку.
- Как ты его держишь? Он же накалённый! - Отец изумлённо уставился на Валада.
- Да, нормально. - Не менее удивлённый услышанным, ответил Валад, поправляя так приятно греющий руку стержень. - А что делать-то?
- Надо к тётке Матрене сходить. - Ответил отец, потирая плечо, ушибленное при падении. - Вещь магическая, вдруг какая-то пакостная? Или хуже того, из Варавии?
К Варавии, стране далёкой настолько, что в умах поселенцев Кряжа, представлялась страной мифической, отношение было двоякое. С одной стороны, чудного и неведомого там было столько, что и в год не пересказать! А с другой стороны, рассказывали, что вещи там все как одна заколдованы и несут только беды, тем, кто получит её в руки. И без специального заветного слова вещь только вредила, приводя даже к смерти невезучего владельца. Поэтому, слова отца заставили Валада задуматься. Действительно, лучше всего спросить ведунью об этом чудесном и внезапно обретённом магическом кристалле. Хотя расставаться, в случае чего, с ним было бы жалко. Валад даже уже решил назвать его просто - Суфл. Суфл - кратко и ярко для своего оберега, талисмана.
Но ведунья даже не пустила на порог своего двора. Закрывая глаза рукой, стоя на границе двора, одиноко прикрепившегося на косогоре чуть вдали от деревни, обозначенной старыми высохшими палками осины, она уже издали стала кричать, что не будет даже приближаться к ЭТОМУ. Что только сам Потол сможет ответить им на все вопросы, и что она очень и очень хочет, чтобы ЭТО оказалось как можно подальше от неё. Даже увещевания отца не помогли, а только раззадорили Матрёну. Помянув всех леших Варавии, ведунья плюнула в их сторону, закрутила появившимся в руке небольшим букетиком полыньи, отгоняя слова мужчин.
Озадаченные таким приёмом всегда принимавших их Матрёны, кузнецы, переглянулись. Впервые Матрёна наотрез отказалась. Так что, похоже, действительно, только Потол сможет дать им ответ. Старый и мудрый то ли ведун, то ли маг старых учителей, ходивший в Варавию, Агерию, Пахт, лечивший людей взглядом и предсказывающий судьбу. Старый и мудрый всезнающий Потол. Прикинув, высоко ли стоит солнце, и успеют ли они пройти наикратчайшей дорогой через чащу, мужчины, завернув Суфл в тряпку, тронулись в путь.
ГЛАВА ВТОРАЯ. СТЫЧКА.
Масс, высший маг Ланисты, не спеша прошёл в центр поляны, поправил плащ и сделал неуловимое хватающее движение. Ворон, сидевший на одной из веток большой ели, вдруг, сдавленно вскрикнул человеческим голосом и сорвался вниз. Маг улыбнулся. Он же знал, что Крам не утерпит и направит своих соглядатаев за ним. Повторяется маг, повторяется. Что ж, теперь, одним стало меньше. Маг расправил полы плаща, поднял вверх голову и зажмурился от внезапно ударившего его по глазам волны света. Упав на спину, маг, закрывал руками лицо, стараясь спасти глаза от этого ослепляющего света. Наконец, волна прокатилась дальше, а он тяжело дыша, стал пытаться подняться. Он должен подняться и приниматься за работу! Нужно было действовать, так как футляр со Скипетра Феникса снят. Это и подгоняло, и упрощало его работу - так как теперь было на все сто процентов ясно, что Скипетр, действительно, находится в поселении, и неизвестно как, но эти кузнецы, или кто там ещё, сняли зачарованный футляр со Скипетра. И завладели им. Теперь же следовало завладеть принятым Скипетром носителем и уговорами, угрозами или подкупом, но получить Скипетр в свои руки. А по-другому нельзя. Первые маги, хоть и были одержимы властолюбием, но имели склонность к морализмам и прочим эфемерным пристрастиям. Именно они, создав кристалл Силы власти - синий алмаз, закрепили за ним семь ключей, наделив каждый определённой функцией открытия ларца. А за каждым из ключей закрепили носителей ключей. И каждый из вновь обретённых носителей должен быть таким, как определили Первые маги. А вот как определили Первые маги, до сих пор никто не может разгадать. Ну, на то они и Первые маги, чтобы чудить по-своему.
С трудом поднявшись с земли, Масс раскинул в стороны полы плаща, и стал зачитывать заклинание, высоко задирая подбородок и вытягивая шею к небу. Скоро из темноты, клубившейся в полах плаща, один за другим стали выпадать сущности. Валяясь по земле, завывая, они скоро стали формироваться в человеческие тела, одетые в тряпьё. И уже скоро вокруг Масса собралось около двадцати разбойников, крутивших головами, осваиваясь с новыми телами. Окинув их взглядом, утомлённый борьбой с ослепительным светом Скипетра и формированием этого сборда, Масса крякнул, хлопнул в ладоши и вскинул руки:
- А теперь идите и найдите их. Приведите их ко мне! Живыми! Вот вам их запах!
Разбойники вытянули носы, стараясь уловить источаемый ладонями мага запах. Толкаясь и рыча, они покрутились ещё немного по поляне, а затем, разделившись на несколько групп, нырнули в чащу. Маг устало сел на подскочившее из воздуха кресло. Следовало сначала отдохнуть, проверить лес вокруг на предмет соглядатаев Крама, а потом отправиться туда, где стоит его верный помощник и слуга в далёких походах. Скипетр должен быть у него в руках, а не в руках Крама. Затем он и проделал такой длинный, сложный путь, петляя по базарам и ярмаркам в поисках футляра, исчезнувшего у погибшего от рук Панисты носителя Скипетра. Который даже и не мог себе представить, какая опасная вещь, из рода в род, передавалась в семье. Но теперь, осталось ждать и ждать. И надеяться, что Высшие Силы всё-таки примут во внимание его уважением к ним, а также воздвигнутый недавно большой храм на главной площади королевства, прославляющий их могущество.
В соседней комнате громко, с воем, лопнул хрусталь. Крам подскочил с кресла и бросился туда. Неведомое хрустальному шару свершилось! Шар предсказаний, стоявший на подставке, просто лопнул, засыпав пол, стол, книги, разложенные на нём, толстым слоём хрустальной крошки. И хотя шар был древний, Крам ничуть не пожалел о потере. Кто-то открыл футляр Скипетра, а, значит, что события, очень и очень скоро, обретут скоротечный характер. Он выскочил на балкон своей башни и стал искать по небосводу отсвет вспышки Скипетра, впервые за долгие века, показавшийся на дневной свет. Небольшой всплеск, еле заметная искорка белого света, далеко на востоке показало ему направление, откуда надо было ждать появление Скипетра. Спустившись по витой лестнице в подземелье, в лабораторию, Крам с сожалением отметил, что кроме шара, лопнула значительная часть его магического инструментария, с такой тщательностью выделанной им за десятилетия магической практики. Но это были ещё не все потери. Умерли оба соглядатая отправленные им на восток, за магом Массом, и на юг, за его помощником, удачливым, но уж очень злобным, Пьестом. Значит, вороны уже не подойдут. Надо искать более приемлемые формы работы. Пройдя по лаборатории, Крам в волнении потер руки. Давненько ему не приходилось прикасаться к вещам Первых магов. Из семи известных по описанию ключей, два у Ланисты, два у Панисты, а остальные три ключа и неведомо где. Вернее два. Один уже проявился. Крам зажмурился. Скипетр, самый сложный из всех ключей, и самый первый, потерянный в закоулках веков, ключ, стал реальностью, за которую стоило побороться. Ничто не волнует его так как реальная борьба за волшебные, если не сказать, магические реликвии Первых магов. Которые дают не только власть, но и наслаждение обладания реликвиями!
Коридоры башни вновь вывели его наверх. Вызов начальника стражи, немного встрёпанного со сна, отдача приказаний, а затем детальный инструктаж кто ему нужен, занял достаточного времени. Только после того как Крам удостоверился, что начальник стражи проснулся и понял, что от него хотят, маг пошёл вниз, обратно в засыпанную магической хрустальной крошкой лабораторию. Ох, эти тупые вояки! Им бы всё побыстрей, да попроще. Власть груба и слишком жестока в руках простолюдина.
Кстати, о власти. Надо поговорить с министрами. Народ уже сильно волнуется. Во всех провинциях разорение от войн, разбойники на дорогах, народа всё меньше и меньше, торговля в запустении. Так недолго и стать удобным кормом для соседей! Которые только и ждут момента, когда можно будет урвать себе кусок от слабеющего королевства. Маг прошёлся по лаборатории, хрустя стеклом. Нет, простыми реформами экономики или, там, очередными послаблениями народу, уже не исправить ситуации. Ведь народ настолько натерпелся от войны, что послабления уже не спасут от взрыва гнева этой черни. Разве что? Маг остановился на месте, не веря правдивости своей мысли. А что если прекратить войну на время? До решительной схватки за обладание Синим кристаллом? А за это время как следует подготовиться. Надо будет обдумать этот вариант. Но это требует и такого же настроя со стороны Ланисты. Как не противно, но придётся встречаться с этим недоучкой Массой. Хотя от него можно ожидать положительную реакцию. Ведь это же пойдет на пользу не только Панисте, но и Ланисте тоже. В которой так же дела не очень.
Маг покружился ещё по лаборатории, отмечая потери. Но всё-таки, мир лучше для торговли. Наверно, придётся уговаривать короля, его свиту пойти на мировую ничью. Пока. А холм, вернее эту безжизненную скалу, и земли вокруг отторгнуть и сделать ничьей. Окружить плотным забором и патрулировать совместными войсками. Охраняя от проникновения нежелательных людей. А пока будут все прибывать в спокойствии и мирном обывательстве, богатея и жирея, маги на холме приготовятся к важнейшему моменту в истории Пределов спокон веков! РЕШИТЕЛЬНОМУ БОЮ ЗА ВЛАСТЬ В ПРЕДЕЛАХ! В котором сойдутся два правообладателя на завещанный предкам Синий алмаз власти великого Первого мага Дунисты. А там уж кто кого!
***
Когда на них из кустов вдруг с воем выскочили и напали, Валад даже застыл от изумления. У них в Кряже и такие разбойники? Одетые в тряпьё, с кривыми ногами, вооружённые сучковатыми дубинками и копьями. Отец первый пришёл в себя, выскочил вперёд, ударом отшиб первых, рявкнул на Валада - Помогай!
Разбойники были какими-то странными. После первых ударов они отскакивали и сразу бросались вперёд, не смотря на то, что ударом Валад сразу валил с ног любого в поселении. А тут. Не падают, только отскакивают и вновь бросаются. Словно и не было удара. Видя, что разбойники разворачиваются и обходят с тыла, мужчины встали спина к спине и отбивались от наседавших разбойников, которых становилось всё больше. Справиться с ними не было возможности. Они были не убиваемые! Мужчины безуспешно пытались прорваться сквозь кольцо, пока в один момент Валад, подхватив выскользнувший из-за пазухи Суфл, не стукнул тупым концом в лоб подвернувшегося разбойника. Тот странно взвыл, голова его сдулась, а тело осталось стоять на одном месте, переминаясь с ноги на ногу и хаотично размахивая руками.
- Так это ж мороки! Валадушка, давай, делай как я! - Отец увернулся от удара дубинкой, перехватил руку, дернул дубинку на себя. Разбойник, отпустив дубинку, бросился вперёд, чтобы схватить кузнеца, но, получив удар острого сучка в глаз, отскочил назад и затопал, как и первый, на одном месте. Овладев дубинкой разбойника, отец ловко бил мороков по голове, а Валад Суфлом в лоб. Уже через десять минут схватка закончилась. По поляне там и тут, топтались безголовые мороки, размахивая зажатыми в руках дубинками и копьями. А расправиться с ними и, вообще, стало делом двух минут.
Валад, проткнув последнего морока его же копьем, подбросил копьё и удивился:
- Смотри, какое легкое, а какое острое. Давай оставлю?
- Да, пустое это! - Отец бросил своё копьё на землю. - Брось и ты. Они сейчас исчезнут. С мороками всегда так!
Действительно, развалившиеся на траве мороки усыхали, превращаясь в тонкие прозрачные струйки дыма, поднимавшиеся вверх. Следом за ними стало усыхать и их оружие. Плюнув, Валад метнул копьё, которое уже в воздухе превратилось в струйку легкого дыма.
- Да. Дела чудные в Кряжи стали твориться. Непременно Потолу и правителю сказать надо. Подумай только! Мороки! - Отец качал головой, поправляя разорванный рукав.
Нет, кто такие мороки Валад знал. Отец рассказывал, да и по поселению ходили всякие байки. Но кто наслал их? Тем более на них? Здесь в Кряже? Он не вытерпел и задал отцу вопрос:
- А откуда они? Мороки эти?
Отец, вспоминая историю про мороков, поднял глаза вверх, но вместо ответа, присвистнул. Дымки собрались в небольшое облачко, которое быстро полетело, завывая и стеная, невысоко. Прямо по над кронами деревьев.
- К хозяину полетели, который точно тут, где-то. - Отец подтянул сбившиеся сапоги, толкнул Валада в спину. - Давай быстрее идти до Потола. Там у него защиту точно найдём.
Уже на тропе, задыхаясь от быстрого бега, отец кратко пояснил, что такие мороки, создаются магами, которые обязательно должны быть где-то рядом. Вот облачко это, с духами мороков, и понеслось к своему хозяину. Который, где-то тут, в чаще, рядом с Потолом.
Потол уже ожидал их. Перед чертой двора были поставлены четыре большие свечи, сразу вспыхнувшие при их появлении, и положен чурбан с глубокой выемкой. Запыхавшиеся мужчины хотели сразу рассказать о случившемся, но ведун только махнул рукой.
- Знаю и без вас. Кто хозяин? - Увидев удивлённые глаза, перестроил вопрос. - У кого кристалл?
- У меня. - Валад вытащил Суфл, стал разворачивать из тряпки, желая отдать в руки Потола.
- Не надо! Просто положи на чурбан. Прямо в выемку. - Потол, не выпуская из руки тонкой палки, внимательно смотрел, как Валад укладывал Суфл в выемку. К удивлению того Суфл в нём поместился полностью. Кристалл усох, что ли?
Не обращая внимание на отговоры, Потол занялся ранами, полученными во время стычки. Посыпая каким-то остро пахнущим порошком выступившую кровь из раны, Потол шептал неслышные слова, водил рукой, дул на раны. Бросая косые взгляды на светившийся слабым голубым отсветом Суфл. И хотя раны были небольшими, так царапины, одни стали сильно болеть, а от некоторых вверх потянулись тонкие струйки прозрачного дыма.
- Да, мороки были опасными. - Потол протянул Валаду вытащенную из кармана банку тонкого стекла с широким горлышком. - Помажь себе и отцу своему. Раны к завтрашнему утру заживут. А то, что мороки, если не убить, то отравить ранами назначены были, так то точно. И искусство тут магии Варавии. Ох, и не добрый тут человек завёлся.
- А что же его... - Начала Валад и тут же осёкся. Спрашивать у ведуна почему он сделал так или иначе? Нет, спасибо. Лучше промолчать.
- Не выгнал его? - Ведун распрямил спину, расправил плечи. - А он сам себя вынесет. Зачем его выгонять, если ноги его уже несут отсюда? И не придёт сюда больше.
Действительно, Масс, широко шагая, уже двигался в сторону, где остался пастись его верный друг Единорог. Найденный ещё маленьким в лесу в широкой полосе ничейной земли между границами Варавии и Даристы, на обратном пути с выучки у мага варавийца, осевшего на этой полосе, Единорог рос медленно, но уже через лет пять, мог переносить Масса в нужное ему место. Единственное место, которое животное избегало, были леса ничейной земли. Что было понятно Массу очень хорошо. Но и самого его туда не тянуло. Уж больно был полон лес всяких чудищ и беглых магов, изгнанных как из Варавии, так и других мест, которые на ничейной земле обретали временный приют. Почему временный? Так всё просто! Изгоняли либо бежали маги или из-за своей ошибки в силу небольшой силы и неумения, либо из-за преступлений, за которые во всех странах и государствах было одно наказание - смерть! Так что, помыкавшись в ничейной земле одни погибали от магии других, таких же изгоев, или гибли от лап и клыков невиданных зверей. Другие, кто выживал там, оставался там жить, становясь либо магом чёрной силы, либо вступая в услужение магу первой ступени. И перебирались потом уже в Варавию либо в Даристу во владение своих хозяев. И, как понимал Масс, приток таких неудачников в ничейные земли никогда не прекращался. Уж многим хотелось стать магами, но мало кому хотелось нести за это ответственность!
***
Единорог мирно пасся на том месте, где был оставлен магом. Отдохнувший и довольный свежей травой волшебный друг и прекрасный конь, переносящий за минуты в самые далёкие места Пределов, приветственно дернул головой, выбрасывая радужную волну. Маг также был рад видеть его. Сзади захрустели ветками, хрустнул сломанный тоненький ствол молодого дерева. Единорог фыркнул, дернул своим рогом и отступил назад. Масс обернулся и замер. В нескольких метрах от него стоял Вепрь. Дикий Вепрь, с острыми клыками, стальными копытами и не менее острой, чем клыки, шерстью на загривке. Увидев лицо мага, зверь, как показалось тому, усмехнулся и стал обходить их стороной, не выпуская из вида ни Единорога, ни мага. Масс опешил, но внутри плаща уже скапливал силу для сражения. Он удивлялся появлению такого зверя здесь, в мирных лесах Кряжа, и готовился к схватке, так как этот зверь пришёл именно за ним. Ни за Единорогом, ни за Скипетром, а именно за ним. Покружив вокруг них, Вепрь имитировал нападение, прыгнув и сразу отскочив назад. На добрый десяток метров. Если бы Масс бросил шар силы, то удар пришелся на пустое место. Масс не выпускал чудовище из вида, стараясь закрыть от него Единорога. Даже если в схватке маг будет ранен, то Единорог сможет его вынести отсюда. Но если Единорог будет ранен, магу придётся идти с ним через воюющие земли, подвергая себя и верного друга опасности.
Вепрь оскалил клыки, топнул, вырывая копытом землю. Чудовище теряло терпение, но магу его было не занимать. Он выжидал. Одно неверное движение и можно попасть на клык этого чудовища. Наконец, Вепрь, ухнув, бросилось вперёд. Маг поставил забор, бросил образ Единорога на него и отскочил в сторону. Сам Единорог, вскочил вверх, где завис, упираясь копытами в крону большого дуба. Вмешаться в борьбу мага и чудовища он ещё не мог, так как волшебный рог только ещё рос, и силы его не хватило бы даже на один удар. Поэтому, он вскочил сюда и ожидал, когда маг разделается с этим чудовищем. То, что так и случиться он уже знал. Но не знал этого маг, срочно закручивавший из клубящейся темноты под плащом что-то мерзко противно. Так и есть. В спину выпутывающегося из паутины мороков Вепря вцепилась сначала одна, потом вторая, третья Ехидна. Мороки летели из-под плаща, оформляясь в виде Ехидны, злейшего врага Вепря. Как правило, встретив Вепря на сухом месте, куда он выходил полакомиться корешками сорены, Ехидны вмиг сбивались в стаю и набрасывались с разных сторон, стараясь заскочить на холку, откуда сбросить их было уже невозможно. Но этот ход сейчас не удался. Вепрь успел выпутаться из паутины забора и образа Единорога, сшиб несколько мороков с себя, потом развернулся на мага, не обращая внимания на рвущих его спину Ехидн. Маг громко засмеялся, приподнял ногу, дразня чудовище. Он уже был уверен, что Вепрь перенесён сюда его злейшим "другом", уединившемся в ничейных землях. Очевидно, уловив его на расстоянии, доступном для его магии, тот решил заплатить должок. Что ж, посмотрим кто кого на этот раз. Вепрь шагнул вперёд, открыл пасть и плюнул огнём! Это было что-то новенькое. Ладно, огненные осы, малые огненные драконы, пурпурные цветки! Но Вепрь, плюющийся огнём!? Впечатляет, впечатляет! Маг, бросил навстречу огню водную стену и пожалел. Вода не потушила пламя, а, наоборот, сама превратилась в огненную стену, наступавшую на него. Надо было выкручиваться! Маг, подпрыгнул, как только смог, высоко, вырвал две бусинки со своего плаща, метнул сквозь огонь. Бусинки, развернувшись в большие куски ткани, окутали морду Вепря, а маг, нырнув через стену огня, воткнул в бок чудовища сформированный двуручный меч. Отскочив от животного, маг, постукивая ладошками, стал тушить тлеющие полы плаща, волосы. Теперь, за него всё сделает меч. Действительно, меч сам рывками зашёл по самую рукоятку в бок, а затем взорвался, вырвав половину бока. Чудовище завыло, ткнулось мордой в землю, стаскивая с морды ткань. Маг вновь подскочил сбоку, выдернул второй меч, вонзил в другой бок. Чудовище подскочило, ослеплённое болью, закрутилось вокруг себя, стараясь наугад достать увёртывающегося мага, невидимую боль в обоих боках.
Огненная молния прорезала небо. Стволы деревьев, заскрипев, двинулись на мага и чудовище. Единорог, соскользнув сверху, подставил спину магу. Уже сверху маг и Единорог смотрели, как деревья корнями рвали останки Вепря, прорывали оставленные магические стены огня, путы заборов и образов. В воздухе вновь ударила молния, зашелестел мощный дождь, раздался громкий голос, повелительно потребовавший: "Убирайтесь в свои владения! Здесь моя земля! Здесь я хозяин! Забываете правила!". Маг пару раз похлопал Единорога по шее и обессиленный от битвы припал к гриве. Да, устроив такой бой, они нарушили право на землю местного мага. Они должны были уважать его право. К тому же, по возрасту, они ему в ученики годятся. Он старый, опытный и нередко выступал судьёй в спорах между молодыми магами соседних королевств, если их главные маги не могли разрешить спор или они были на ножах. Маг поправил плащ, проеденный огнём в нескольких местах. Спасибо, что не ударил сразу молнией. Единорог вытянулся в струнку и мигом пролетел над лесом, рекой, пограничной рекой, возле которой вторую неделю стояли с обеих сторон войска. С одной, не выпускавших из государства бегущих поданных от войны, а с другой стороны, охранявших саму пограничную реку и следивших за тем, чтобы с противоположной стороны ни один солдат не пересёк речку.
В это же время, в далёкой от лесов Кряжа ничейной земле, в хорошо укреплённом замке посреди зарослей ядовитого кустарника, в башне, на самом верху, на площадке корчился тот самый, за которым должок. Завывая и утирая выступающую из ран кровь, маг Скорпин проклинал тот день, когда он просто так отпустил этого выскочку Масса в дебрях лишайного леса. Как же было не отпустить! В руках у него был детёныш единорога! Не мог он убить этого выскочку и детёныша. Знал же это Масс, как и знал это Скорпин. Кто убьёт Единорога, тот будет лишён не только своей магии, но и самой жизни! Эта печать будет стоять на убийце всегда. И даже после смерти, душа его будет мучаться в болотах Варавии, выпуская стоны от своих страданий в виде огненного пара, используемого варавскими магическими умельцами при создании особо прочных колдовских приборов! Но он доберётся всё-таки до этого выскочки. Доберётся! Рано или поздно этот выскочка придёт к нему за пятым ключом к ларцу Синего алмаза. Придёт! И вот тогда, он обрушит всю свою силу и гнев против этого гнусного выскочки! Ему уже не отбиться от армии подготовленных Скорпином подручных магических бойцов, ядовитых слизней, лично взращиваемых в ядовитом кустарнике. Вот тогда он насладится победой! А теперь, надо унять боль и восстановить силы.
Ковыляя вниз по винтовой лестнице, Скорпин был уже спокоен. Ясно, что футляр со Скипетром уже открыли, и что он приведёт своего владельца к недостающим частям ключа, а вместе с ним придут все маги. Желающие получить власть, неограниченную власть над людьми. Среди которых, конечно же, будет и этот Масс. И от того, как он будет готов к этому моменту, к моменту мести, зависит его триумф. А власти ему не нужно. Ему и в этих лесах неплохо.
Потол, утирая пот со лба, вошёл в просторную комнату, поставил свой тонкий посох, присел на скамейку. Не шуточные дела разворачиваются вокруг, если уж земли Кряжа, стали использовать как место для выяснения отношений между магами! Забыли запреты! Хотя, чему удивляться? Старые маги уже отошли, а новые, ставшие учителями, раньше и сами норовили нарушить и переписать правила, установленные ещё Первыми магами. Потол выпил из ковша воды родниковой, расправил плечи, уткнулся плечами в стенку. Тишину в комнате нарушал только здоровый храп. На расстеленных на полу овчинах спали кузнецы. Оставив переночевать отца и сына, пришедших к нему со Скипетром Феникса, основным ключом к ларцу Синего алмаза силы власти, Потол решил две задачи. Оберёг их от второго нападения мороков, и у него осталось больше времени для изучения Скипетра. Старые манускрипты, вытащённые с верхних полок, воскрешали в его памяти знания о самом Скипетре, ларце, остальных частях ключа до того момента, когда эти два мага, решив выяснить отношения, не оторвали его.
Мда. Само Проведение привело Скипетр в их руки. Потол прибавил света, вглядываясь в лица спавших. Отец и сын, похожие и, одновременно, не похожие. Похожие в своём мастерстве и душе, но не похожие своими судьбами. Так как Скипетр, попавший по замыслу Высших сил к ним в руки, изменит их жизнь круто. Каждый получит то, что он сам себе сотворит.
Потол потёр ушибленное во время метаний молний колено. Надумали же! Сначала мороков на людей напускать. Потом битвы устраивать! Нужно будет своих разведчиков послать во все стороны, чтобы иметь понимание, что вокруг есть. А то, в последнее время маги и колдуны всех соседних государств пустились в такие интриги, что того и гляди, вновь придётся вырывать бубен боевого грома и ударную палицу. Как пару веков тому назад, когда Паниста решила присоединить Кряж к себе. Хорошо, что их маг во время понял, что им грозит, и уговорил короля отвести войска обратно. Сохранив от разгрома войско Панисты. Испугались. А испугаться было чего! Против змей, медведей, волков и ос топорами и секирами не повоюешь. Да и мужички тогда позлее были, обучены правителями воинскому делу. А теперь? Эх, от спокойной жизни даже у правителей мозги жиром заплывают! Потол уменьшил свет, тихонько хлопнул в ладошки. Пусть кузнецы поспят, а ему ещё надо кое-куда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. БАЛЫК.
Балык захохотав, дернул бородой. Если бы на деревне не знали Балыка, то, наверно, приняли бы его за бродячего сыринца. Жгуче чёрная борода жёсткого волоса в мелкое кольцо, тёмная кожа, черные глаза. Как есть сыринец! Хотя по роду Балык был самым, что ни на есть настоящим кряжцем. Только вот дедушка у него был пришлым сыринцем. А так испокон веков род его жил в Краже. От славного деда он и наследовал свой бандитский вид, да тягу к странствиям. Пропадая по несколько месяцев в году, он всегда появлялся к Новому году, привозя целых воз подарков всем в поселении. Чем он занимался и занимался ли он чем, никто в поселении не знал. Вроде, как и не торговал, а деньги всегда были. Не богатый, а везде имел друзей и знакомых. И не служил он, так как все повинности были сняты с него указом правителя. Но всегда добродушный, улыбающийся Балык любил рассказывать истории о войне панистов с ланистами, о странствиях, о чудовищах и прочих сказках. Отчего слыл на поселении первым рассказчиком. Хотя, как между собой обсуждали мужики, и привирал иногда, но привирал всегда очень правдиво. Вот и теперь, рассказывая о чудном месте, который в Панисте и Ланисте называли "Пустой или ничейной землей", он рассказывал страсти о ядовитых кустах, набрасывающихся на людей, удивительных чудовищах. Но не утерпел он и, опять, соврал, что в таком месте водятся красивые девки. Которые сами живут среди таких опасных чащ и никого не боятся, да ещё красавицы. Но, многие, услышав их громкое пение, бегут со всех ног куда глаза глядят. А, попав на дороге, падают ниц и лежат, пока те не пройдут мимо! А кто взглянет, то так и пропадёт человек!
- А сам-то видел их? - Спросили недоверчивые мужики, стараясь поймать Балыка на вранье. Уж больно забористо врал!
- Не. Не видел. Не был там. А если бы видел, то не сидел бы с вами. Пропал бы! - Ответил тот, покручивая кучерявый локон, свисавший сбоку.
- Эт как? - Удивились мужики. - Так ежели не смотреть-то?
- Разве я упустил бы возможность на девок этих посмотреть? - Гогоча ответил Балык. Его гогот был подхвачен остальными мужиками. На такие посиделки собирались только мужчины, поэтому они не стеснялись. Только ребятишки сновали туда-сюда. Но их не гоняли. Пускай бегают себе. Время наступит, и будут у женщин свои посиделки, у мужчин свои. А пока пускай бегают, уму разуму набираются, жизни учатся.
Валад, также как и все, сидел рядом с избой, хохотал, подначивал Балыка, отпускал беззлобные шутки по поводу старого Низмера, постоянно переспрашивающего всё. Он давно оглох, но активно участвовал в беседах, привнося некий беспорядок в общую канву разговора.
Затрубил пастух, возвращавшийся с пастбища. Мужчины, со смешками и прибаутками, стали расходиться по домам, спешить загнать коров, последний раз проверить телеги. Завтра начиналась косьба, а времени для неё было совсем ничего. Следом подпирала озорница, а там и пашнира созревала. Трудиться придётся всем, оттого сегодня мужики так весело и беззаботно шутили. Потом времени не будет.
Валад тоже засобирался домой. Подойдя к Балыку, он пожал ему руку, и как бы невзначай, показал один из метательных ножей. По тому, как заблестели глаза сыринца, он понял, что дрогнуло сердце Балыка. Потащив Валада за дом, тот выпросил нож, потом взвесил на руке, примеряясь к весу и центровке, потом метнул. Нож вошёл в колоду, смачно, только скрипнула сухая древесина. Балык вновь и вновь метал нож, всё больше приходя в восторг.
- Ты не понимаешь, какой это хороший нож! - Говорил он, отгоняя крутившуюся мошку. - Он хорошо сбалансирован, наточен просто прекрасно. Отделан на загляденье! Вот только он один.
- Не-ка, не один. - Валад немного с ленцой вытащил остальные пять ножей с поясом. - Во. В наборе, как ты показывал.
- Да ты что?! - Балык ухватил ножи, также стал вертеть, проверяя на вес и точность. - Ты делал? Отец?
- Да я, я. - Ответил Валад усмехаясь. Вид возбужденного Балыка был смешон. Волосы встали дыбом, борода растрепалась.
- Ах, мастер! Ах, мастер, руками золотыми одарённый! - Насладившись видом, Балык подкинул в руке пояс с вложенными метательными ножами. - Продай? А? Сколько за него хочешь?
- Так не продаётся. - Валад нарочно сделал вид обиженный. - Для себя ковал.
- Эх! Тебе-то он не нужен! А мне в моих делах, они, ох, как пригодились бы! - Балык подсел к Валаду. - Продай! Сколько скажешь столько и заплачу!
- Э... - протянул Валад, протягивая руку за ножами. - Тебе баловство, а мне моя работа дорога.
- Чего хочешь? - Балык отодвинул набор. - Вижу ведь, что от меня что-то надо.
- Надо. - Валад повернулся к нему, стал смотреть в упор. - Научи меня.
- Чему? - Балык удивлённо посмотрел на сидевшего напротив. Даже в наступавших сумерках было видно его удивление. - Чему научить?
- Да тому, что сам умеешь. Видел я тут на речке. - Валад прикусил язык. Нет, язык погубит его. Проболтался.
- Э... - Протянул, вытягивая бороду вперёд Балык. - Да тебе, паря, вот чего надо! - Балык засмеялся громко и раскатисто. - И всего за один набор?
- А за пять? - Валад подался вперёд. Если саринец согласится, то в поселении не останется никого, кто мог бы побороть его. Кроме, конечно, самого Балыка. Но тот не принимал участие в зимних кулачных боях, в силу своего отсутствия в поселении.
- За пять? М? - Балык что-то считал в голове, искоса смотря на ожидавшего ответ. - За шесть! Вместе с поясами!
- Лады! - Валад ударил по протянутой руке. - Когда начнём?
- Так вот соберем всё, так и начнём. А пока, - Балык поманил пальцем за собой, - дам тебе почитать кое-что. Читай, но никому не показывай. Думай, как это сделал бы ты!
В избе хлопнула дверь, сестра Балыка, крикнула его, напоминая, что рано вставать.
Валад возвратился, сжимая в руках отданную Балыком книгу. Называлась она чудно, но картинки говорили, что "Гимнастика войны" книга нужная ему. Так и заснул он, сжимая завернутую книгу. И снился ему он сам. Высокий и сильный он принимал те или другие позы виденные в книге, побеждая высоких и сильных чудовищ, героев, а также просто разбойников. Отчего в душе у него было тепло и солнечно. Он спал, тихо и без движений, чем и воспользовалась кошка. Она забралась на его грудь и улеглась сверху, греясь от тепла идущего от спрятанного на груди кошеля со Скипетром Феникса.
***
Потол сразу же разослал разведчиков по всем сторонами. И чем больше вокруг летали его разведчики, тем больше хмурился он. Нет, так дальше нельзя. Надо отправиться к Верховному правителю, говорить. Он должен что-то делать и очень срочно. А сбор правителей - одна говорильня. Почивать на мягких перинах, сладко есть, большинство из нынешних правителей привыкли. А тут тучи вокруг Кряжа собираются, несчастья кличут. Потол поправил свечу, вновь наклонился к карте набросанной от руки. Вот Паниста, с цифрами войск, вот Ланиста со своими войсками, сколько собирается зерна, сколько человек по городам. А дальше за ними Адж, спокойное и сильное королевство, держащее нейтралитет, но накапливающее силы. А вот Ничейные земли, тёмные и страшные земли, отсекающие Варавию от остальных королевств. Варавия, спокон веков, отстраняется от всех союзов, живёт сама по себе, успокоённая достатком и своёй изоляцией, закрытостью как со стороны земли, так и со сторона моря. Значит и Земли, и Варавия вне игры. Потол перешёл на Восток. Вот где проблемы. Карголы всё чаше стали загонять свои стада на не освоенные ещё земли Кряжа. А беженцы из Ланисты и Паниста накапливаются на западной части Кряжа, не стремясь уходить далеко от родных мест, рассчитывая всё-таки на мир и возможность возвращения. Слабые надежды среди них ещё остались. Вернуться. Хоть на пепелища, но в родные места. А сколько среди них лихих людей? Которые устав от войны бегут сюда, а сами, кроме как грабить и убивать, ничего не умеют? Опять же Скипетр Феникса пришёл на их земли, став предметом схватки магов. А где гарантия, что ведомый жаждой обладания один из магов не поведёт войска в Кряж, воевать за Скипетр? Тем более, что Скипетр важнейшая часть ключа к получению Алмаза Власти. Нет, надо говорить с Добрословом, надо. Правитель, наверно, сам всё видит, но лишний раз потревожить его следует. Но сначала он навестит Марса, ведуна-лекаря при Верховном правителе. Потол свернул самодельную карту, сжал её до малёнького, в ладошку, размера, сунул в рукав. Ну, можно и отправляться. Выйдя на мост через речку с прозрачной водой, Потол вздохнул полной грудью, расправил плечи. Прекрасна природа и жители её. Давненько так с ним не говорили деревья и птицы, как в последние три дня. Нет, замыкаться только в магии нельзя. Земля и сила её как была, так и будет важней и магии, и новой науки аль кими.
Верховный правитель Кряжа Доброслов сидел в пустой палате, рассматривая карты пограничных государств, бумаги с собранными его разведчиками данными, стараясь ничего не упустить. Рассматривать при свечах было очень трудно, так как пламя постоянно колебалось, бросая тёмные пятна на карты. Но другого более спокойного времени, кроме как поздно вечером, у него не было. Да и бумаги были очень важными. И последние сообщения правителей приграничных земель, всё больше и больше волновали его. Беженцы из Панисты и Ланисты наводняли приграничье, оседая вдоль границы. Стычки и ссоры между беженцами, как продолжение спора, возникшего многие века назад, тушить становилось всё тяжелей. В приграничье стали появляться лихие люди и слишком часто находить разбитые обозы. К тому же, стали пропадать кузнецы, молодые женщины, скот.
В какой-то момент он поднял глаза, отвлекаясь на тихий шорох в углу, и чуть не вскочил от испуга. В углу, на крае скамьи сидел Потол. Степенно поправив полы своего широкого одеяния, ведун вынул из рукава карту, взмахом увеличил её, опустил на пол.
- Здраве будь, Великий правитель Доброслов! - Потол не стал тянуть, ожидая, когда тот оправится от испуга. - Пришёл к тебе не смотря на поздний час ибо знаю, что ты, как и я, не спишь и думаешь о Кряже и безопасности земли нашей!
Доброслов только покачала головой. Сколько он Верховным правителем, столько он удивляется на Потола. От такого прихода и заикой стать можно. И каждый его приход такой. Внезапный, тайный, неуловимый для стражи и советников правителя. Но приходит в моменты наиболее острые, помогая советом и делом. Вот и сейчас. Пришёл сам, да ещё карту какую-то принёс. Доброслав поднялся, подошёл к ведуну. Судя по карте, старик долго собирал информацию, и разговор предстоит долгий. Но это хорошо, так как лучшего советника, чем этот старый ведун у него ещё не было.
Рано утром писари, поднятые ни свет, ни заря, смахивая остатки сна, переписывали указ правителя во все поселения и всем торговым домам и торжищам. И чем больше они просыпались, тем яснее становился им понятен смысл указа. От чего некоторые одобрительно кивали головой, а некоторые недовольно пыхтели. А как же? Доклады и ведомости, пойдут лавиной, успевай только вносить нужные цифры, считать и готовить письма для сбора правителей, да наместников. Ох, тяжела же ты доля писарьская! Сиди, невзирая на погоду и время года, пиши, считай, отписывай! Ни тебе спасибо, ни тебе лишнего дня отдыха!
Сбор правителей, собравшийся к вечеру, шумел уже второй час. Спорили до хрипоты, до обид. Немногочисленные правители приграничья убеждали правителей внутренних земель и их доверенных в необходимости принятия предложенных Верховным правителем мер. Те же, потрясая бумагами, доказывали, что только введение в оборот отменённого ранее налога на зброю, сиречь воинский налог, снизит доходы казны. А зимние сборы? Кто возьмёт на себя содержание, обучение? Кто?
Доброслов слушавший препинания, наконец, стукнул по широкому подлокотнику своего кресла, встал. Споры и гул смолк. Правитель шагнул к столу, за которым, вкруг, сидел сбор.
- Многие тут говорили о нейтралитете. Мол, наша хата с края, ничего не знаю. Некоторые, тут, - Правитель метнул взгляд на сидевших в середине двух толстых наместников, - предлагают принять сторону Ланисты и помочь королевству. Как людьми, так и деньгами. Или там фуражом с едой, получив за это деньги с Ланисты или Панисты. Скажу сразу и первым, и вторым, и третьим - не думайте отсидеться и нагреть руки на этой войне. Кто так думает, дальше своего носа, - Верховный правитель смерил сидевших, - или живота своего не видят!
Сбор весело зашумел. Все понимали, что Правитель имеет ввиду. Сторонники участия в войне, торговле с воюющими королевствами были, в основном, толстыми и неповоротливыми сановниками, давно уже не покидавшем свои места.
- Только вот никто тут не думал, каково нашим в приграничье? - Продолжил Правитель, подождав когда осядет шум. - Бегущие из Ланисты и Панисты, ручейками, протекая сквозь свои войска, тут оседают уже озёрами. И скоро у нас будут два больших постоянно волнующихся озера. Хватит ли нам сил справиться с ними? Нет. Сколько убытка от сокращения торговли между поселениями в приграничье от разбоя лихих людей? И кто они, эти лихие люди? Опять же, панистяне и ланистяне! Что и понятно, сколько лет война, многие другого и не умеют. Взять всех и перебить? Опять же нет.
- Так выселить их обратно! - Кто-то подал голос с другого конца.
- А вот тут, как раз, и есть ошибка, которую многие из вас и совершают. Выбросить их обратно нельзя по многим причинам. Да, что говорить, вы все их знаете и понимаете. Я же предлагаю использовать их во благо Кряжа.
- Это как? Осушить ими болота? - Правитель самого "мокрого" места Кряжа, насмешливо хмыкнул. Молод ещё Правитель, вот и выдумывает всякое.
- Нет. Переселить на поле с карголами. Дать им наделы, леса. Пускай строятся, землю пашут, торгуют с карголами. И место займут, и сами займутся делом.
Сидевший у дверей стражник прислушался. За дверью было необычно тихо. Видать Правитель говорит, если сбор притих.
***
Крам внимательно смотрел на стоявших перед ним на коленях девушек. Какую выбрать служанкой? Слуга хоть и проворен, но такой порядок, как женщина никогда не наведёт. Тем более, что магической работы становится с каждым днём всё больше. И одному магу зачастую не справиться без помощника. Из-за чего страдает быт, который начинает уже надоедать магу своей неустроенностью.
- Кто из вас умеет читать? - Крам сел в кресло, расправил полы мантии. Он знал, что в мантии вид у него был торжественный и подавлял всех своим превосходством. - Кто считать? Готовить?
Рабыни молча кивали головами, не смея подать голос. Первый маг, второе лицо после короля, не считая первого министра, сидел перед ними и спрашивал о таких простых вещах, что было удивительно. Разве не мог он просто посмотреть в свои магические зеркала или книги и всё узнать про них? Или он испытывает их, стараясь поймать на лжи?
Наконец магу надоело спрашивать. Он поманил пальцем начальника стражи, справился откуда девушки. Начальник стражи громким свистящим шёпотом стал докладывать, тыкая толстым пальцем в сторону девушек. Когда он не мог точно указать на девушку, требовал вставать и сбрасывать капюшон. Вот, служанка, бывшая у королевы Маргиры в услужении пару лет. Проштрафилась и была выставлена за ворота. Вот, такая чёрненькая, служила в доме старшей дочери короля Карлы. Она просто надоела ей. А вот, служанка первого министра. Выгнал, так как своенравная девчонка, пыталась обмануть жену министра. Ну, вы понимаете, там всякие глупости и желание стать более ближе.
Крам затряс головой. Одни сплетни! Никакой точной информации. Великие силы! Когда же эти бестолковые стражники научаться собирать точные данные, а не женские сплетни с кухни! Маг встал, дернул пальцами. Начальник стражи вытянулся, замер, глядя перед собой. Всё приходится делать самому. Проходя мимо стоявших на коленях, маг видел только часть лица, торчавшую из капюшонов. Ничего не понять. Выйдя на середину, раздражённый Крам приказал снять плащи. На пол одна за другой заскользили серые ткани. Это другое дело! Маг пошёл по рядам, заглядывая в глаза и тыкая пальцем в плечо тех, кого он точно не хотел бы видеть. Из десяти, осталось только три. Но какие! Если бы он был помоложе!
Сев обратно в кресло Крам махнул рукой.
- Сегодня убраться в моей библиотеке. Мне и моему слуге некогда быть с вами. Так что будете одни. Через пару часов, слуга зайдёт за той, кто будет готовить ужин. Вы между собой решите, кто это будет. Всё! Приступайте! И ничего не разбейте! Вы же не хотите покрыться зелёной сыпью? - Добавил Крам ухмыляясь. Зелёная сыпь на нежных девичьих лицах и плечах - хороший инструмент управления.
Но Крам обманул их. Поднявшись наверх, он уселся за стол и стал просматривать списки преступников, отправляемых на каторгу. Одновременно он посматривал в стекло, наблюдая сверху как девушки вооружившись тряпками, стали приводить в порядок запущенную библиотеку. Одно из имён в списке осуждённых его заинтересовало, он звякнул в колокольчик. Слуга, выслушав приказание, молча поклонился и вышел. В доме стали появляться женщины, да и хозяин среди преступников стал обращать внимание на женщин. Неужели хозяин истосковался по женщинам?
Обе преступницы оказались миловидными молодыми женщинами. Одна постарше, другая помладше. Выведенные из подземелья они щурились на свет, стараясь привыкнуть к ярким краскам, давившим после темноты подвалов. Слуга, сердито дернул за веревку и повёл бледных от долгого сидения в подвале женщин к башне. Стражник, закрывавший за ними тяжёлую дверь тюрьмы, с сожалением во взоре проводил взглядом пленниц и покачал головой. Вот же какая ужасная доля ждёт их! Лучше в этих подвалах умереть, чем к магу в башню попасть. Там такое! Там такое! Если, конечно, бабы на базаре не врут.
***
Мужики, собравшиеся перед помостом, с которого, как правило, выступал правитель Берин, указ слушали внимательно, стараясь не упустить ничего. Особенно внимательно слушали о возрождении налога на зброю. Нет, спору нет. Вещь, конечно, нужная, но, всё-таки. Отдавать кому-то свои, потом заработанные деньги. Жалко. Дастин, осевший в их поселении пришлый аджанин, державший небольшую лавку с женой своей Дастихой, выслушав указ, кивнул головой соглашаясь.
- Всякий государь иметь должен налог с подданных, - стал он увещевать мужиков, чесавших затылки, - на всякие нужды. Армия, копья, провизий всё надо иметь сполна! Хозяйство своё в порядке? Государство тоже в порядке держать следует!
Оно, конечно, верно. Мужики не спорили, но и были недовольны. Поборы они всегда поборы, несмотря на какие нужды собираются! Хотя вот, сбор молодых, горячих парней на зимние воинские лагеря дело правильное. Всё делом заняты будут, не будут шляться и хулиганить, не зная чем себя зимой занять. Валад, уставший после косьбы, услышав о сборах, махнул рукой. Сборы так сборы! Сейчас ему было всё равно. Уборка урожая, ковка новых и починка старых кос, вил и прочего нужного в хозяйстве железного скарба, а также обязательные занятия по вечерам с Балыком вымотали его. Казалось, что ещё один день, и он упадёт без сил на землю и заснёт! Но, нет! Едва он касался головой подушки, являлся Балык, и они отправлялись заниматься. В любую погоду.
Только ближе к концу уборки пашниры Валад неожиданно для себя обнаружил, что уже не так устаёт, а занятия всё больше и больше приносят ему удовольствие! Как не нагружал его Балык, Валад каждый раз требовал от него всё новых и новых упражнений. А когда выпал первый снег они сошлись в первом равном бою. Деревянные мечи трещали, скрипели, рассыпаясь на щепки от ударов вошедших в раж бойцов. Балык, весело посвистывая, то наступал, то сосредоточенно молча отступал под натиском Валада. Размочалив первую пару мечей, они перешли на ручной бой, в котором Валад всё-таки умудрился поймать сыринца на приём и влепить, в проскакивающий мимо него бок партнёра. Что вызвало ещё большее веселье и ужесточение схватки. Наконец, уставшие от боя, мужчины упали на первый снег, тяжело переводя дух. Стоявшая на крыльце сестра Балыка только качала головой. Таких двух неразумных мужиков впервые видит. Но Балык и Валад были очень довольны. Один тем, что, наконец, бьётся практически на равных с Балыком, второй, что ученик всё-таки поймал его на приём, и что не будет стыдно такого привести на сборы. В этот раз осенний поход "за зипунами" Верховный правитель отменил, подчеркнув, что Балык будет учить десятников, и, если потребуется, то и новых сотников.
- Молодец! Такого и сразу десятником ставить можно! - От похвалы Валад зарделся и засмущался. - Ну, а теперь, давай! Спроси что хошь, отвечу! За что такая милость? Да, за твой тычок в мой бок! Порадовал, порадовал!
- А ты чем занимаешься, Балык? - Валад решился задать именно этот вопрос, так как он мучил его с первых дней занятий. Откуда у сыринца такие крепкие руки, приёмы и выверты, которые, наверно, в отряде наместника не знают?
- Ты хочешь знать? Не проболтаешься? - Валад замотал головой, показывая, что он могила. - Обещал ведь? Ладно скажу. Я, мил человек, вольным охотником промышляю. Хожу через Панисту или Ланисту, кому, что надо добываю. Магов много и каждому что-то надо особенное. Кому шкуру, кому траву какую-нибудь вредную в землях ничейных, что между Варавией и королевством Адж лежат. Один, конечно, не хожу, ватага нас. Люди, которые всякое видали, всякое добывали.
- Так это правда? - Валад покрутил головой. Шея болела от захватов и тумаков учителя.
- Что? - Балык вытер пот с остывающего лица, потянулся за теплым полушубком.
- Что там девки такие. Ну те, красивые, убивающие своими голосами?
Балык засмеялся, показав ровные ряды зубов. Хлопнул по плечу, накинул полу полушубка на спину Валада.
- Правда. Сущая правда. Слыхать, слыхивал, но не видел. Но говорят красивые, что глаз не отвести! А убивают они не голосами, а когтями, в которых отрава и яд!
Они продолжили разговор в избе, где сестра, попеняв, что такому взрослому, но еще не женатому не сказки рассказывать надо, а жениться, поставила на стол крынку с пивом, да ещё и поесть. Так, до позднего вечера они и проговорили. И узнал молодой кузнец для себя много нового и интересного. О большой земле, что за морем, что на востоке лежит. И про Панисту, и про Ланисту. Про войну их за неведомый ларец с каким-то камнем, который власть невиданную над людьми даёт. О котором до сих пор все слышали, но никто не видел. И что если война продлиться ещё один год, то королевство Адж, сразу за которым начинаются Ничейные земли, может захватить или то, или другое королевство, или все оба сразу. Чего в обоих королевствах боятся, но прекратить войну не могут. Гордость не позволяет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. СГОВОР.
Сначал Масс не поверил принесённому сообщению. Он просто приказал повесить вражеского лазутчика прямо там, где тот себя обнаружил. Во дворе королевской конюшни, где Масс прогуливался. Но когда от Крама пришло второе письмо с приложением личной печати Первого мага Панисты, Масс задумался. Если противник завёт на встречу, то значит, что происходит что-то необычное, чего он не чувствует. А это уже было плохо. Через неделю, помучившись, Масс ответил. Нейтрально, холодно и надменно. На случай, если это происки его помощника Пьеста, давно точившего зубы на него. Вернее, точившего его трон - трон Высшего мага Ланисты. Который можно было занять либо победив владельца трона в открытом состязании, на что это ничтожество не было способно, либо в результате смерти. Если не от старости, то от воли короля, принявшего решение отрубить или повесить, а ещё лучше утопить мага за сношение с врагом. Но завязавшаяся переписка удивила его больше всего. Крам, действительно, искал встречи один на один для обсуждения важного вопроса. Не ловушка ли? Поэтому на встречу Масс собирался очень тщательно. Каждый амулет, каждое оружие он проверял и доводил до полной зарядки, чтобы в решающий момент они сработали на полную силу. Ещё не известно, что будет на этой встрече. И с кем он там встретится.
В назначенный час Масс на Единороге подлетел к оговорённому месту, сотворил воздушную башню и занял своё место на ней. Ровно в трех шагах от места, где должен был расположиться Крам. Он немного нервничал из-за необычности ситуации. После стольких лет вражды и сразу прямой разговор на очень важную тему!
Крам появился эффектно, в облаке шипучего розового дыма перемещения. Заняв своё место, панистянин улыбнулся и стал говорить. И чем больше этот ничтожный маг говорил, тем больше Масс слушал его. В словах и доводах этого проходимца действительно был смысл! Он предлагал, принимая во внимание волны народных бунтов недовольных обнищанием из-за войны, которые прокатились в обоих королевствах, достичь перемирия. И более того, сосредоточившись на охоте за остальными тремя частями ключа позволить этим смертным почивать в неге и жиреть. Толстый и довольный гражданин легкий и податливый материал для правителей. Да и казна, что в Панисте, что в Ланисте давно опустела. Конечно, можно было бы решить вопрос с казной, напав на Кряж, но недавно там набрали войско, идёт заготовка оружия, продовольствия и беженцы, славные граждане Панисты и Ланисты, перебежавшие на ту сторону, активно переселяются в полупустые степи Караголии, где с большим удовольствием стоят дома, забывая вражду между собой! А король Аджер, со своей дражайшей супругой Клессой уже сплели заговор и только ждут удобного момента, чтобы ударом в спину завладеть, если не двумя сразу, так хоть одним королевством. Советник короля Аджера Шпель человек осторожный, но вот военный советник Раус и первый советник Дихт спят и видят себя победителями на землях королевств.
Масс был согласен с доводами Крама. Что касается его, он был готов пойти на такое соглашение. Но вот король Асмал и его приближённые? За долгие годы войны они все так втянулись в походы, что им будет трудно пойти на мировое соглашение. Разве что обратиться к жене короля, достойной даме Моране? Как бывшая жена мага Аламая, погибшего во время похода на Панисту, она должна его понять. А, кроме того, есть принц Прус - сын первой королевы, страстно ненавидящий войну и выскочку Тэге, сына нынешней королевы, показывающего отличные военные успехи. Не составить ли небольшой заговор с участием королевы и первого сынка для того, чтобы король "сам" принял решение о перемирии? Тем более, что условия перемирия, предлагаемые Крамом, были достойными. Этот полузатонувший остров, правильней даже сказать, скала соединённая с материком тонких перешейком не стоит таких жертв, пускай будет ничьим. На время. Пока не накопятся силы. И остальные части ключа не попадут ему в руки. Пожалуй, можно было бы рискнуть. А если что объявить это военной хитростью.
Крам, увидев готовность обсуждать вопрос перемирия, перешёл к основному вопросу. Как знает великолепный Масс Скипетр, внезапно появившись на Востоке, внезапно исчез, только на время осветив надежду найти остальные две недостающие части. Наверно, следует сторонам объединить усилия и поискать пропавший Скипетр? Масс засмеялся, покачал головой. Искать будем вместе, а владеть один? Что он не знает, что на самом деле Скипетр и есть ключ? Вернее, тело ключа, к которому представляются остальные части? Нет, тут у нас не может быть компромисса! Тут, как и положено, каждый за себя!
Крам понимающе кивнул. Что ж, перемирие это тоже результат. Пусть Масс займётся своими королевскими особами, а Крам своими. Тем более, что король Курт и королева Магира уже давно ожидают от Первого мага каких-нибудь известий о будущем. А младший принц Ульс так и смотрим ему в рот. Вот только первый министр. Вечно недовольный первый министр. Хотя и к этому красавцу есть поход. Его агент в доме упомянул, что красавица Неа, рабыня, купленная им на базаре, так и притягивает толстячка к себе. Надо будет посмотреть на эту красавицу более внимательно. Если же и так не получится, то будет заговор, в котором будет замешан министр. Благо обе красавицы почтенного Ульма, осужденные за антикоролевский заговор, готовы подписать и сказать, что угодно и на кого угодно, лишь бы не попасть на каторгу или обратно в подвал тюрьмы. Главное, для него есть понимание заклятого "друга" Масса. А сейчас это главное!
- Каждый сговор скрепляется чем-то. Или призывается свидетель. - Масс почесал кончик носа. Он уже чувствовал как внутри него бушует пламя деятельного заговорщика. - Что будем делать?
- Призовём свидетеля. Молчаливого и крепкого, который будет всегда молчать, но покажет, если кто-то нарушает соглашение.
- Свидетельство камня? - Масс удивился. Старинный обычай, совсем не применяемый сейчас. - Ты уверен?
- Уверен. - Крам нырнул вниз и возвратился с подобранным небольшим камнем с гладкими краями. Масс, подумав, также спустился на Единороге и подобрал пару камней. Пока поднимался обратно, оставил только один, такой же как у Крама - овальный, с прожилками и ровными краями.
- Что ж, начнём. - Крам стал снимать со своей левой руки амулеты и браслеты. Ха! Не многовато ли для одной руки? Видно также готовился к бою. Что ж, откровенность за откровенность! Масс, стянул боевую перчатку, стащил перстень, браслет.
Положив руки, освобождённые от браслетов и прочих магических вещей, на камень, маги произнесли верность соглашению и обменялись камнями. Теперь, если кто-то из сторон начнёт нарушать соглашения, камень начнёт крошиться. Если грубо нарушит, треснет пополам и развалится. На этом и будет держаться наблюдение за правильностью выполнения соглашения.
Церемонно раскланявшись при расставании, маги отправились каждый в свою сторону, довольные друг другом. Как ни крути, с какой стороны не рассматривай их сегодняшнюю встречу, но для обоих королевств это, наверно, самое разумное решение за последние десять лет.
***
- Таким образом, снимаются вопросы по рабыне и обращению к королю? - Маг ещё раз уточнил, окончательно ли решение министра поддержать перемирие в обмен на сокрытие факта нарушения запрета на всякие близкие отношения с тауранами жителей Панисты.
Внезапно их важный для обоих разговор прервал глухой взрыв, звон вылетающих стёкол и истошный крик испуганных людей во дворе. В небольшом флигеле мощный взрыв выбил двери и окна, выбросив находившихся внутри. Алкимус, перепачканный сажей от взрыва, со склочёнными волосами, но довольный, уже был на ногах, и радостно кричал, пританцовывая: "Я получил гремучий песок! Настоящую сухую молнию! Гремучий песок!". Ядовитый дым клубясь, вылетал в проёмы выломанных взрывом дверей и окон, поднимаясь всё выше и выше, распространяя по двору ужасную вонь. Первый министр поморщился, поднёс платок к носу.
- Как бы, стервец, двор не поджёг! Такими-то выкрутасами! Да ещё такая вонь! - Министр дернул головой. - Надо гнать его! Со всеми его вонючими зельями.
- Но вы забываете, уважаемый министр, - Крам отмахнулся от пролетавшего мимо клубочка вонючего дыма. - Что благодаря этому практику и его вони наши войска взяли неприступную крепость на дороге к Скале монастыря Синего алмаза. Которую они не могли взять штурмом пару лет. Его огненные шары, сожгли все деревянные части укреплений, и потушить это никто не смог. Верно?
Министр в досаде кивнул головой. Действительно, польза от этого полусумасшедшего учёного был. Этот чудаковатый практик доставку чистой воды во дворец придумал, новые механизмы подъемные на всех городских воротах и замках придумал, огненные шары, которые нельзя было затушить ничем - ни водой, ни землей. Была, была польза от этого неспокойного соседа. Маг был прав.
- А вы помните, каких трудов мне стоило уговорить короля и вас дать ему приют? А сейчас польза на лицо. Вот и то, что я предлагаю вам, также поможет нам приблизиться к победе над нашим противником. Мирное существование в какой-то период времени поможет нашему королевству оживить торговлю, накопить силы, а возможно и даже организовать заговор у наших друзей против короля Асмала. Почему бы и нет? Раз у нас будет возможность свободно торговать и передвигаться по Ланисте. К тому же, король Аджер несколько раз подумает, прежде что-то предпринять против нас.
Министр и маг вновь дошли до конца галереи, развернулись, чтобы идти вновь к двери на другом конце галереи. Дым прекратил идти из флигеля, и учёный теперь собирал выброшенную взрывом посуду, ползая со слугами на коленках по двору.
- Конечно, я поддержу вашу заботу о процветании королевства. - Министр никогда не забывал о чём, изначально, шла речь, даже если разговор уходил совершенно в другую сторону.
- И ещё одна возможность обезопасить наше королевство. - Крам подошёл к самому щекотливому вопросу. С перемирием, суда по реакции министра, вопрос решён. - Как вы понимаете, лучшие связи это родственные связи и в этой связи вопрос о знакомстве Ульса, младшего сына короля с принцессой Карлой, средней дочери королевства Аджа и вероятной женитьбы вопрос, требующий особой тщательности в выборе...
- Я понимаю! - Министр прервал мага. - Я всё прекрасно понимаю! И сам выступаю за союз между Панистой и королевством Адж. Но! У нас очень много соперников. В том числе и сыновья короля Ланисты - Пурс, и второй принц Тэге. К тому же, среди министров существует опасения о поглощении Панистой королевством Аджа в случае брака. Вы понимаете?
- Я понимаю, понимаю. - Маг еле сдержался, чтобы не нагрубить министру. Если сидеть в своих креслах и ничего не делать, то ничего и не будет! - Но посольство Ланисты в Адж это моя забота, а ваша забота столкнуть лбами тех, кто против рассмотрения вопроса брака между Карлой и Ульсом между собой. Пускай ругаются и не мешают нам.
- Да, да. Пусть обсуждают этот вопрос со всех сторон. А решение примёт сам король. - Министр уже устал от такого разговора, где он в позиции ведомого. Лучше самому диктовать условия. Эх, пропадёт такая рабыня! Он за неё заплатил цену хорошего коня! Обидно.
Спускаясь по винтовой лестнице к переходу в свою башню, министр пришёл в хорошее настроение. Вроде, всё улаживалось. Девку убирают из его дома. Жена успокоится, да и злопыхатели не смогут подставить ему подножку, обвинив в сожительстве с тауранкой! А этот маг очень искусен в придворных интригах и внешних заговорах. И он может быть полезен ему в дальнейшем. В таком случае, может не стоит настаивать на сокращении денег для магических опытов?
В это время, в противоположном лагере Масс плёл не менее тонкий заговор, в который удалось вмешать всех. Начиная от сына короля Пурса и его сводного брата Тэге и кончая королевой Мараной. Все были маленькими механизмами в его чудовищном механизме заговора. Пару недель прокручивания механизма и всё - перемирие заключено! По крайней мере, предложение о перемирии будет принято с пониманием. Его помощник Пьест, удалённый в Кряж для поиска внезапно исчезнувшего Скипетра, не сможет посолить им приготовленную кашу.
А, кроме того, его разговор с королевой, похоже, позволил подвинуть вопрос о предложении брака безутешному королю Аджа, у которого одни девочки рождаются. Масс перевернул страницу книжки, обмакнул перо в чернила. Безутешный король так страдал об отсутствии наследника, что обратился к помощи мага, которого вовремя подсунул ему Масс. И теперь король не только советуется с магом, но ещё и имеет любовницу, которую также подставил Масс. Так что, если королева решиться, посольство в Адже ждёт хороший приём. Масс внёс запись о сумме потраченной на закупку подарков для посольства. Когда королева решится, посольство соберётся в считанные дни.
Масс подошёл к окну. Тёплый ветерок ласково обвивал его и утекал обратно, унося в темноту ночи усталость. Лето закончилось, а осень с дождями ещё не наступила. Отчего в природе вокруг всё застыло, наслаждаясь образовавшейся паузой между летней жарой и осенней сыростью. Тихо плёла свою речь небольшая речка, охватывающая кольцом дворцовый замок. Ходили стражники по дорогам и аллеям, подсвечивая себе факелами. Дороги, прямые и широкие, вырываясь за пределы дворца, исчезали в темноте. Вдали от отдельно стоявшего королевского замка, окружённого мощными укреплениями и утопающего в зелени аккуратных парков, моргал подслеповатыми окнами большой и шумный город - столица королевства Ланисты. Где-то там, среди этих окон было окно комнаты, в которой сидит и ждёт своего часа посланник королевства Адж, тайно прибывший к нему от советника Шпеля. Условия торгового соглашения, предложенные им, так выгодны и заманчивы, что с ними можно было бы согласиться. И, наверно, следует согласиться. Тем более, что на соглашение магов это никак не влияет. Да, это возможное торговое соглашение значительно усиливает Ланисту, но к соглашению магов это не имеет никакого отношения! Маг сел в кресло, потянулся, дунул на свечу. Ему надо было отдохнуть в темноте. Подумать. О чём? Ну, например, зачем королю эти министры, советники и целая куча других дармоедов, которые только изображают работу, если всю важную работу, на самом деле, делает он?
***
Сборы зимой, как и сама зима, прошли быстро. Так же скоротечно пролетела за заботами весна, лето. Заказы от правителя и местных шли рекой, успевай только поворачиваться. Косы, серпы, лемехи для переселяющихся на восточные границы беженцев, оружие для новых отрядов и в запас. Чего только Валад не ковал за это время! Отец даже большие, сложные заказы стал доверять ему, постепенно приоткрывая тайну заговоров на металл. Но уже ближе к осени Валад почувствовал, что всё, что он за это время выучил, стало тянуть его куда-то вдаль от полей, кузницы. Туда, где за неровной кромкой леса, ходили невиданные в Кряже звери, бились маги, мерцал загадочный и опасный мир внешних пределов. И каждое утро и вечер, возвращаясь после тренировок с Балыком, он с тоской бросался на свою кровать, где ещё ворочался какое-то время, прежде чем уснуть.
Отец, видя, как сын мучается, как-то завёл разговор о женитьбе, но потом свёл всё к шутке. Он прекрасно понял, что не мысли о женитьбе овладели головой его сына, а хворь почище - жажда к знаниям, жажда приключений. Не зная как совладать с чувствами, охватывающими его, Валад как-то отправился за советом к Потолу, где проговорил с ним несколько дней подряд. От Потола Валад вернулся спокойным и уверенным в том, что в ближайшее время Провидение само позовёт его. Так он и работал, пока в один из дней ранней осени в кузнецу не влетел Кирьян с известием, что случилось невероятное - Паниста и Ланиста заключили перемирие и беженцы, сидевшие в приграничье, двинулись по домам. Эта новость сильно взволновала всех, а Балык засобирался в дорогу. Валад, видя, как учитель постепенно собирается в дорогу, стал донимать его просьбами взять с собой. Но тот отмахивался, пытаясь отговориться, но Валад был настойчив. Кирьян, которому, как всегда, везде нужно было встрять, так же не остался в стороне. И хотя Балык гнал их от себя, грозясь вообще бросить с ними заниматься, они чуть ли не каждый день приходили к нему. В какой-то день Балык исчез, отчего приятели решили, что тот просто тихо и без шума ушёл, но не таков был Балык. В один прекрасный день, поздно вечером, когда солнце ещё цеплялось последними лучами за кромки самых высоких деревьев, на пороге появился Балык. Он весело поздоровался, отпустил шутку по поводу сидевших в другом углу детей Дарко, прошёл, сел за стол к отцу, пытавшегося разобраться со сложным замком варавского происхождения, и начал разговор, как бы невзначай, издалека.
Валад, расположившись за печкой, придерживал громко стучавшее сердце. Иначе не был слышен тихий и спокойный разговор между отцом и Балыком. А разговор был серьёзный и основательный. Вот уже жена Дарко быстро собрала на стол и ушла на свою половину, укладывать расшалившихся детишек спать. Громко звеня колокольчиком, в свете пылающих факелов прошёл ночной сторожевой наряд, налаженный ещё прошлой осенью, против всяких ночных лихих людей. Которые, почему-то несколько раз уже пытались проникнуть ночью в их поселение. В такой наряд Валад также несколько раз ходил, но так и не видел этих лихих людей. А разговор всё шёл. Наконец, мужчины о чём-то договорились, пожали друг другу руки, пожелали, расставаясь, спокойствия и блага.
Едва Балык вышел из избы Валад выскочил вслед. Так, под луной, на улице возле стоявшего столба с медленно горевшей паклей состоялся их разговор, после которого Валад уснул, едва коснулся головой подушки.
Через несколько недель, они с Кирьяном, собранные к долгому походу, стояли на улице ожидая, когда сестра Балыка, закончит завязывать узелки на счастливую дорогу. Сам же Балык на заднем дворе ещё беседовал с нарочным от правителя, но это их уже не удивляло. После зимних сборов, где Балык, неожиданно для них, не стал учить простых воинов, а обучал только десятников, сотников, а потом сидел за одним столом с самим Верховным правителем, говоря с ним на равных, для них всё было понятно. И теперь ничего не удивляло.
Обнявшись на прощание с отцом, Валад неожиданно ощутил в груди такое жжение, что невольно пощупал - нет ли ожога? Не прохудился ли обережный ковец, выкованный для Суфла на третий день, после его обретения? Но всё было нормально, закрытый заговором Потола ковец, спокойно висел на прочной сплетённой из шерсти иглохвоста верёвке, ничуть не утруждая шеи. А может это жгла его душа? Валад, вышагивая за Балыком, всё дальше и дальше удаляясь от дома, невольно вспоминал слова Потола, сказанные ему: "Помни, что ты вольный человек, чти родину свою, родителей, братьев и сестер, не твори того, что принесло бы им беды. И обращайся с людьми, так как хотел бы, чтобы обращались с тобой. Помни, все дороги начинаются с дома, и приводят домой. Из какого дома выйдешь, то родители заботятся, а вот в какой сам придёшь, так то ты сам делаешь". Хотя ему многое было не понятно, но он крепко запомнил слова ведуна.
Дойдя до последнего поселения приграничья, в котором панистян и ластинян было больше чем жителей, Балык остановил их у поворотного указателя.
- А теперь, слушайте меня и запоминайте. Повторять не буду. Все мои указания выполнять с первого слова. Иначе поступлю, как и положено. Наверно видели, как это бывает. Понятно? - Убедившись, что попутчики прониклись сказанным, продолжил. - Так как вольные охотники люди и не разбойники, но и не честные граждане, среди них много всяких. Так, что держите язык за зубами и больше слушайте. Молчание - золото, а острожная речь - алмаз. И ещё одно - меня зовут Номос, а не Балык. Запомнили? Меня все здесь знают как Номоса. И вы тоже меня знаете как Номоса. Но где я живу, с кем, вы ничего не знаете. Встретились мы в этом поселении в таверне. Здесь я нанял вас, так как мне нужны были люди. Понятно? А теперь идите в таверну, сядьте за стол и ждите меня. И поменьше говорите там, кто вы и откуда вы. Уловили? Всё идите.
Валад и Кирьян, ничуть не удивляясь, поправили свою поклажу, двинулись к поселению. Едва они свернули за угол небольшой рощи, Балык выхватил лук и пустил несколько стрел, стремясь сбить бросившегося в чащу ворона. Последней стрелой он попал птице в спину. Ворон, ухнув, рухнул на землю, забился в предсмертных муках. Балык подбежал к нему, вытянул из-за пазухи пакет с порошком, стал сыпать сверху, шепча заговор. Когда ворон успокоился, Номос выпрямился, спрятал остатки слепящего порошка обратно. Теперь, кто бы это не был, никогда не узнает ничего. Его соглядатай кончил жизнь, и виденное им умерло вместе с ним. Теперь следовало быстро убираться из этого поселения. Широко шагая по дороге к поселению, Номос соображал, кто мог послать соглядатая и кого искали? Его или Валада, на груди которого в такт его шагам колыхался ковец со Скипетром?
Таверна, действительно была полна всякого народа, который радостно пил, ел, горланил песни, стараясь как можно быстрее наполниться радостью и спокойствием приграничья Кряжа. На севших в угол парней никто и не обратил внимания. Разве что приятная на вид панистка, работавшая в таверне не первый год, подмигнув, поставила перед ними горячую похлёбку и по чашке с хмельным пивом. У хозяина родилась дочь, и сегодня он угощает всех! Хлебая похлёбку, они исподтишка рассматривали бурлящую таверну. Внезапно всё стихло. Музыка захлебнулась, говор затих. На пороге стоял Номос, заляпанный грязью. Окинув взглядом таверну, он чихнул, откинул назад капюшон дорожного плаща, поздоровался сиплым, скрипучим голосом:
- Ну, что затихли? Здраве будьте, почтенные гуляки! Не найдётся ли и мне стаканчика?
- Номос!!!! - Из-за стола выскочил какой-то вертлявый, бросился к нему. - А говорили, что тебя того? Сгноили в тюрьме.
- Кого сгноили? - Удар бросил вертлявого назад. - Кто ещё, что про меня слышал? А?
- Ладно тебе, Номос! Ладно! - Хозяин таверны вышел из-за длинного прилавка. - У меня дочь родилась! Отпразднуй!
- Дочь говоришь? - Номос прищурил глаз. - А если дочь, то получай. - И кинул в руки красивое ожерелье с красными камушками с неровными краями.
- Ах! - Выдохнула публика в таверне. - Коралловое ожерелье! Так вот куда пропадал Номос! На Восток ходил!
Номос, расталкивая грудившихся посетителей, вышел на середину, крутанул головой, уставился на парней, опешивших от только что увиденного.
- А это кто такие? - Голова тряхнула кудрями, придавая лицу ещё более грозный вид.
- Так это... проходили, зашли погреться. - Хозяину именно сейчас не нужны были скандалы и склоки.
- Да? - Номос подошёл к столу, навис над столом. - Кто такие?
- А тебе какое дело? - Ответил Валад, поправляя рукоятку меча, выкованного специально для него отцом, и украшенного резьбой и чеканием среднего брата. - Чай не тобой место куплено.
Все замерли. Такой наглости в отношении Номоса никто не смел допустить. А тут. Номос дернул себя за бороду, захохотал, скинул на стол плащ, большой заплечный мешок.
- А мне эти птенцы нравятся! - Заявил он. - А ну-ка, этим молокососам молока, а мне моего и по-хмельней!
Таверна зашлась радостным смехом. Вернулся Номос, всё также не предсказуемый и удачливый из всех вольных охотников. Вон, даже с Востока вернулся живым.
ГЛАВА ПЯТАЯ. НА ВОЛЬНЫХ ХЛЕБАХ.
Крам принимал у себя главаря ватаги вольных охотников, который согласился пойти в Ничьи земли и принести для него кое-что. Найти желающих пойти в земли и принести под заказ даже среди сброда, оседавшего после каждой войны с Панистой возле Гостиной площади, с каждым разом становилось всё трудней. Никто не хотел отправляться туда, откуда если и возвращались, то только калеками или полоумными. Даже и за большие деньги. Во время разговора главарь, ничуть не смущаясь, не уступал ни ползолотого, а у Крама внутри стало расти ощущение, что что-то с ними не то. Нет, эти бандиты и вольные стрелки, опасные для простых людей, имели мутные глаза и не менее мутные мысли. Такое Крам за свою долгую жизнь видел ни раз и не два, но всё равно с ними было что-то не то. Особенно тот молодой и высокий, очевидно выходец из Кряжа. Сразу видно, что это его первое путешествие. Вон как глазами по сторонам вертит, рассматривает всё. Крама необъяснимо так и тянуло к этому парню. Нет, Крам давно уже не нуждался в услугах женщин, а тем более мужчин. Вся его сила и желание поглощалась магией, дававшей ему такие ощущения, от которых отказаться не было сил. Взволнованный своими ощущениями, а он им доверял, Крам договорился встретиться завтра, так как мошенник-казначей опять уехал во дворец, по вызову короля, и будет только завтра. На том и расстались. Проводив охотников, Крам облегчённо вздохнул. Сейчас передышка, а до завтра он разберётся со своими ощущениями, подготовит плату, продумает талисманы для охотников. Ведь, на Ничейной земле множество ловушек и манящих мороков, заводящих в ловушки, оставленные всеми, кто выживал в этих землях. И просто так потерять и охотников, и свои деньги Крам не желал. Ему нужны были эти шкуры, трава и слизь для приготовления особого зелья. Зелья борьбы, способного склонить чашу победы в его сторону при схватке за Алмаз.
Провожая взглядом солнце, садящееся за неровный рельеф столицы, Крам крутил в руках фигурку Феникса, раздумывая о причинах своего беспокойство. Возможно, кто-то из этих оборванцев помышлял о грабеже его покоев? Вряд ли. На такое тут никто бы не отважился бы. Тем более, что главарь был рекомендован ему хозяином трактира "Хромая собака" с Гостиного двора, как отъявленный бандит и охотник, но честный при сговоре. К тому же, собаки даже не пошевелились во время переговоров, лишь крутили хвостами и слушали голоса. Уж они-то специально настроенные на ложь, опасность и желание нанести вред ему среагировали. Ну, да ладно! Очевидно, что это его подозрительность так разыгралась. Стареть начал? Крам шагнул в библиотеку, присел за стол. Итак, талисманы. Что там потребуется? Маг покрутил браслет, на который собирался нанизать охранительные и оберегающие заклинания. Красивая вещь, впору женщине носить. От внезапно пришедшей мысли маг встал, замер, прислушиваясь к голосам в коридоре, потянул колокольчик. Есть решение для его сомнений.
Сгорбленный слуга, бывший маг, вытащенный Крамом из водоворота смерча, вызванного этим неумехой, появился неслышно и замер, ожидая указаний. Лишившись своих магических способностей в водовороте, он вместе с тем сохранил плавность и незримость перемещений, что было в этой башне очень и очень кстати.
- Сделай таких штук семь. И один браслет укрась. Будет женщина носить. - Маг перекинул браслет слуге. - Сегодня вечером буду работать над ними. Подготовь лабораторию и смотри! Серебра не жалей. Да, и скажи начальнику полиции, чтобы привёл ко мне того мальчишку, маленького вора. Да, осуждённого на двести ударов плетьми. Он мне нужен.
Воришка, тщедушный с испуганными глазами мальчишка, не смея поднять голову, с дрожью стоял перед ним. Маг взглянул глубоко внутрь мальчика и, покопавшись среди обрывков воспоминаний, нашёл причину его воровства. Схватив этот обрывок, маг поднатужился и выбросил ухваченное в колбу, успев запечатать её до того, как эта субстанция попыталась вырваться. Клептомания это болезнь, которая пристаёт к молодым и неокрепшим душам. Маг покрутил колбу, смотря как внутри клубится мутная субстанция, старающаяся закрепиться на гладкой поверхности. Такой хороший экземпляр. Надо будет оставить. Вдруг пригодиться. Поставив колбу на полку, где хранились запечатанные колбы с разными болезнями и ядами, маг повернулся к столу, у которого сидел воришка. Чуть коснувшись края кресла, безвольно свесив голову, словно спал. Ах, да! Мальчик.