Аннотация: Сокращенный вариант для сборника "Дом" (составитель Дмитрий Володихин). Более читабельно, но все еще "бета"...
ПРИНЦИП УЧЕТА
(сокращенный вариант бета-версии)
Ностальжи-пуфф
ПРОЛОГ
Василий породил Сергея. Больше мы ничего не знаем о Василии.
Сергей овладел японской борьбой каратэ, достиг высот, создал клуб и обнищал. Тогда Сергей пошел охранять коммерческий банк и вскоре породил там Аркадия, своего любимого ученика. Аркадий усердно тренировался и слушался сэнсея во всем, но потом прочел Драйзера и увлекся экономикой. Он перешел из охраны в брокеры и поступил в экономический институт. Охрану вскоре упразднили, заключив договор с московским омоном, и больше мы ничего не знаем о Сергее.
В курилке экономического института, что на "Филевском парке", Аркадий сумел продать вагон электробритв "Харьков". Потрясенный этой сделкой студент с того же потока Тенгиз почтительно попросил принять его в ученики, и после полуторачасовой беседы о Драйзере и сатори получил согласие. Утром Тенгиз поехал на Рижский рынок только для того, чтобы плюнуть хозяину в глаза. Благодаря снизошедшему накануне просветлению, он смог уйти оттуда живым. На выходе со станции метро "Алексеевская" новообращенного брокера обгадила птица, судя по количеству фекалий - орел. Замыв из лужи плечо, он не заметил еще одного крупного подтека, в области икроножной мышцы, и это сыграло свою роль: все места в брокерском отделе оказались уже заняты.
Аркадий проводил Тенгиза в туалет, посоветовал в другой раз одевать галстук, а также грустно сообщил, что покупатель так и не нашел денег на бритвы. В этот момент завхоз, мучимый в единственной кабинке поносом, ехидно заметил, что как в галстуках фигней заниматься - так все, а как машину бумаги разгрузить - так он один. Тенгиз тут же предложил свои услуги и был принят в хозяйственный отдел на должность чернорабочего сразу, как только завхоз смог приостановить автоочистку своего организма. Аркадий же вскоре увлекся фильмом "Однажды в Америке", поссорился с руководством и ушел и из банка, и из экономического института, пообещав и тем и другим вскоре вернуться. Больше мы ничего не знаем об Аркадии.
Тенгиз честно двигал столы, разносил по замысловатым коридорам бумагу и канцтовары, не раз по собственной инициативе договаривался о приобретении этих предметов, столь необходимых для банка, но не был счастлив. Благодаря детству, проведенному на Северном Кавказе, он умел говорить с акцентом, и за это все его полюбили. Девушки-операционистки, числом три, кормили его полученными в подарок конфетами, парни из кредитного отдела снабжали дорогой махоркой, а аккурат перед зарплатой ее, зарплату, подняли в два раза. Но Тенгиз не стал счастлив, даже купив новый телевизор. Вдобавок слабый на брюхо завхоз с милитаристским прошлым, по кличке Сапог, совершенно его измучал отсутствием коммерческой хватки.
Как-то раз, в очередной раз грубо, но тихо послав начальника прочь, Тенгиз пожаловался девушкам на свою судьбу:
- Такой дурак! У нас зарплата ниже всех в конторе, потому что он дурак. Я вот вчера с министерством одним созвонился, купил у них машину бумаги, такой... Ленту, короче, в принтер. Дешево. И вот он теперь ее разгружать хочет. А я еще утром нашел, кому ее продать можно, это ведь живая прибыль! Но Сапог головой работать не умеет, только руками.
- Бедненький, - вздохнула операционистка Раиса. - Хочешь еще чайку?..
- Пусть сюда идет бегом! - прогремел от входа в банк Сапог. - А то будете без бумаги сидеть, без остатков клиентских этих своих и вообще без всего! А он еще и без гланд! Или с гландами, но ампутированными!
- Одно хорошо: он офицер и увольнять не умеет, - вздохнул Тенгиз. - Не наливайте пока, а то остынет.
Тенгиз ушел, а девушки оперлись локотками о столы и дружно вздохнули. Времени вздыхать у них было предостаточно, потому что клиенты в те благостные годы боялись заходить в банк без подарка, а потому не частили. Да и столы ко вздохам весьма располагали: Сапог приобрел их у друзей, за пузырь, по конверсии, и самая древняя из сохранившихся надписей славила ДМБ-75.
- Если б я была замглавбуха, - проговорила старшая, Мария, изогнув тонкую бровь в сторону упомянутого персонажа, шуршащего бумагами в углу, - я бы давно поставила Кривинскасу вопрос о хамстве. У меня бы он не отвертелся. Терпим со всех сторон, и от клиентов и от своих. Что Сапог, что Бегемот, первые грубияны.
- Борис Михайлович такая душка... - скромно заметила Раиса, средняя из них, мечтательная девушка с греческим профилем. - Я еще нигде таких славных Председателей Правления не видела... Только он очень мягкий... Мужчина не должен быть таким... Мягким... Но и хамом быть не должен! Сегодня Ринат платежку приносил, а счет у него пустой, вот я ее и не взяла. Так он меня под столом за колено ущипнул и сказал, что вечером встретит. Как думаете, в театр поведет или изнасилует?
- А на меня гамми-медвежонок матом ругался! - выпалила младшенькая, Настя, и быстро-быстро покраснела.
- В театр, ага, - ухмыльнулась Мария. - Он слово-то такое знает, этот Ринат? Ой, откуда берутся такие клиенты?.. Помню, когда вас еще не было, он и на меня рычать пытался, коронки железные показывал, но я его сразу приструнила. Нет денег? Пошел вон, это банк, а не паперть. Так он бегал к Борису Михалычу жаловаться, а потом в шесть часов приехал с какими-то абреками. Но ничего, я с ребятами вышла, а потом сразу в такси... Поколесить немного пришлось, зато оторвались.
- Ой, - сказала Раиса и задумалась.
- А гамми этот странный такой, - снова заговорила Настенька. - Кричит, а сам рукой дергает и ногой. Гитлер какой-то.
- Ну вот что, - Мария решительно оторвалась от стола, разгладила на средних лет животе кофточку и повернулась к столу замглавбуха. - Ирина Николаевна! Как жить дальше будем?
- Да вы от бумаг-то оторвитесь, - двинулась на нее Мария, сделав подругам приглашающий жест. - За людей нас не считают, Ирина Николаевна.
- Вот-вот переедем, это уже точно, - замглавбуха, чтобы не терять драгоценного рабочего времени, занялась увязыванием мышиного цвета волос в мышиный же хвостик. - Зарплату поднимут в следующем месяце, Кривинскас обещал, в два раза, как всегда. А что?
- Клиенты хамят, - скромно, но веско произнесла старшая операционистка.
- Меня гамми-медвежонок матом послал! - поддержала ее Настя и немедленно покраснела.
- Куда? - вяло поинтересовался сидевший рядом молодой человек по имени Андрей, но не стал ждать ответа и опять уткнулся в чашку с кофе.
- Клиентов у нас уже по сотне, и все идут... Вы, кажется, собирались четвертую девочку брать? - Мария навалилась на стол начальницы и твердо посмотрела ей в глаза. - Нам нужен мальчик.
- Мальчик? - изумилась Наталья Викторовна. - Мальчик-операционистка? А для чего?
- А для нас, - поддержала товарку Раиса.
- И для клиентов особого сорта, - углубила тему Мария.
- Какого такого сорта? - снова проявил интерес к беседе молодой человек с чашкой.
- Хамского! Нужен такой мальчик, что б они его боялись за коленки щипать!
- И что б матом на них ругался! - сказала Настя, не успев побледнеть.
На другой день Тенгиз стал операционистом. Уже через неделю он постиг такие премудрости банковской бухгалтерии, о которых простодушные девушки даже не догадывались. Ирина Николаевна полюбила его еще сильней, чем прежде, и даже клиенты остались довольны. Тем летом Тенгиз часто выходил с ними курить на улицу, иногда оказывал маленькие услуги за наличный расчет, а к одному грузинскому студенту, владельцу малого предприятия "Рассвэт", даже ходил на день рождения и подрался там с ним.
Но более всего прельщала Тенгиза все-таки сама банковская система. Он стал реже пропускать занятия в экономическом институте, спорил с преподавателями и не желал платить за зачеты. Он проводил все свободное (рабочее, конечно) время за монитором единственного пока бухгалтерского компьютера, восхищаясь изящным танцем дебета и кредита. Он покупал дорогие скучные книги и рассуждал об их содержании на попойках с бывшими одноклассниками, дело доходило до скандалов. Любимая девушка бросила Тенгиза, не желая связывать судьбу с занудой. Он оказался близок к счастью как никогда.
Однако банк рос, становилось все больше клиентов, сотрудников и, в своем роде, денег. Настал момент, когда маленькое, но гордое предприятие по перераспределению финансов угнездилось на Юго-Востоке столицы, оставив Тенгиза прикрывать отход. Четыре обшарпанных комнаты на втором этаже офисного здания, полного сомнительных фирм, были по-военному четко покинуты, мосты взорваны, элетророзетки вырваны. Пятая комнатка, самая маленькая, досталась мужественному операционисту, вместе со списком особо опасных фирм. Несколько дней он терпел, высиживая в некомпьютеризированном одиночестве до обеда, а потом пробирался на попутных троллейбусах к своим. Клиенты один за другим переводились в "центральный" офис, с Тенгизом остались лишь самые преданные, да самые ленивые. Оказавшись на обочине жизни, он чувствовал, что счастье убегает между пальцев, как песок.
Наконец Тенгиз взвыл. И в этом вое были: тоска, общественный транспорт, кличка "выездная операционистка", и даже угроза вернуться на Рижский рынок. Ирина Николаевна, внимательно выслушав и жалобы и угрозы, решительно пошла навстречу и обещала ему сразу все, то есть: место при себе, в "балансовой группе", и персональный компьютер. Тенгиз согласился на эти условия и честно ждал замены весь август, а в сентябре влюбился в девочку из деканата и с ее помощью выдумал себе учебный отпуск.
- Да привэду я вам мальшика! - гневно кричал он в наполненные слезами глаза Ширко, медленно осознававшей всю глубину своей вины в сложившемся кризисе. - Абъедение, а нэ мальшик! Будет там сидеть не хуже меня! Он студент, компьютер знает, получает копейки - да таких почти не осталось! Это последний! И я его приведу! Да?!
Так Тенгиз породил Алексея.
Глава первая
1
Леша возлежал на диване и страдал от невозможности похмелиться немедленно и сейчас же. К папашиным запасам сунуться смерти подобно, значит нужно идти, а чтобы идти нужно встать... Да и есть ли у Леши деньги? Он дотянулся до джинсов, валявшихся на полу, будто пьяны в хламину, и обшарил карманы. Итак, славный месяц сентябрь не успел начаться, а от получки, после домашнего налога и кое-каких радостей жизни, осталось тридцать рублей. То есть на две бутылки пива по ценам старушек, а больше купить не у кого.
- Как-то я неправильно живу, - сказал сам себе Леша и в подтверждение этих слов сосед вонзил в стену дрель. Леша сморщился и в бессильной ярости ушиб пятку о бетон. - Господи, ну когда же эта хибара развалится?! Двадцать лет ее сверлят...
- К-телефону-подойди-не-слышишь-что-ли?!! - ворвалась в комнату мать, бешено тряся бигудями и тут же скрылась, оставив дверь открытой. Теперь, когда дрель отдыхала, стало слышно нытье сестры. Все, оставаться в койке невозможно.
- С добрым утром, - сказал сам себе Леша и поковылял к телефону.
- Алкаш! - кратко прокомментировал его появление отец, развалившийся в кресле и в трусах. Он смотрел "фильм". Ему давно все равно какой, просто был бы "фильм", чтобы смотреть.
- Да... - выдохнул Леша в трубку.
- Але-але-але-але! Леша, ты?
- Тэн?..
- Дзен! Слушай, ну ты как? Вообще?
- Чего как? Вот, проснулся.
- Да? А что у тебя там орет? Телевизор, да? Стреляют, хорошее кино, да? Черт, а я телевизор классный купил, теперь отец новости смотрит... Слушай, тебе телевизор хороший нужен? "Горизонт"? Могу посоветовать, где недорого.
- Денег нет, Тэн.
- А что так?.. А! Слушай! Я что звоню - давай иди к нам работать, в банк! Давай прямо в понедельник... Это завтра, да? Давай прямо завтра приезжай в банк, я тебя покажу, ты всем понравишься и со вторника будешь работать.
- Ты это... Тенгиз, а что там делать-то нужно?
- Я все покажу! Что ты боишься? Больной, что ли? Справишься, а тебе за это денег будут платить, и купишь телевизор, я покажу где. И себе еще один куплю. Хороший фильм, да? Лучше "Терминатора"?
- Нет, чуть похуже... Тэн, ну я не смогу со вторника... Мне же увольняться, трудовая книжка, туда-сюда...
- Дурак?! Я уже обещал! А книжку трудовую купи, я тебе посоветую, где дешевле. Или скажи, что это у тебя первая работа... Хотя нет, я уже предупредил, что ты почти бухгалтер.
- Я?!
- Ты, слушай, не ори, да? Вот - боишься всего... Тебе на испытательный срок будут две тысячи платить. Три месяца, понял? Потом больше. Давай в понедельник звони, я тебе скажу куда приехать. Ты сейчас сколько получаешь?
- Триста...
- Триста? А как же ты пьяный каждый день?.. Ты, наверное, вещи пропиваешь! Слушай, телевизор за тысячу двести купить можно, новый "Горизонт", это очень дешево, они их воруют скорее всего. Показывает - класс. Вот, отец курить пошел, я сейчас переключу. Давай, звони, только точно! С утра прямо!
- Ага...
Алексей повесил трубку и уставился в экран, собираясь с силами. Что б найти бабок с пивом, нужно добраться до метро... На улице солнце, значит пиво будет теплое. Леша заранее скривился.
- Что говорят твои алкаши? - поинтересовался, не оборачиваясь, отец.
- В банк зовут работать.
- Правильно. Иди и воруй, скорей бы тебя посадили, - почесал брюхо отец. - Или уматывай в Америку. Только жрешь.
- Виктор, ты не видел сантиметр?! - вбежала мать, следом за ней сестренкино "Ну маааааа!!". - Ты не брал? Там надо перешить, Зоя опаздывает!
- Уйди, я фильм смотрю, - отец закинул руки за голову. - Когда ж я сдохну? Наш алкаш идет работать в банк, ты слышала?
- Ты-что-с-ума-сошел?!! Странный! Ну ты странный, Лешка!! - яростно зазвенели бигуди. - Все прикроют через месяц и что с тобой будет?!
- Его посадят, мать, - обнадежил ее отец. - Поживем спокойно лет десять. Может, я успею сдохнуть. И не ори, я фильм смотрю.
Леша вернулся к себе, оделся. Добраться до метро, вот наша задача! В пачке "Примы" три сигареты... Нет, две с половиной, и то если табак обратно забить. Значит, курево тоже надо покупать, вот сколько с утра неприятностей. Леша захлопнул входную дверь и вспомнил, что забыл не то что умыться, а даже причесаться. Взъерошил патлы и прижался лбом к ДСП. Вернуться?.. Из квартиры завизжала мать: "А завтрак! Куда он пошел?!" - "К своим алкашам!" - уверенно ответил отец. Нет, путь назад отрезан.
Троллейбус, скотина рогатая, показался сразу, как только Леша вышел из подъезда. Можно было бы пробежать метров сто, но ведь не выжить после вчерашнего, никак не выжить. Добредя до опустевшей остановки, страдалец опустился на лавочку и закурил. Солнце бьет по нечесаной больной голове. Солнечная осень. Леша понурился. Можно, конечно, уехать в Америку, но там тоже солнце, даже зимой...
- Садись подвезу! - гудок прямо в мозг. - Ну и рожа у тебя!
- А меня не потому Горынычем зовут, что у меня три головы, а потому, что одна за три соображает! - заржал бывший одноклассник и газанул, распугивая прохожих. - Вчера в переходе иду, а сзади, слышь, наших толпа. А я один, слышь? И эти лохи мне: купи баксы! И один, такой, стольник показывает, а я прохожу вот как мы, рядом, и хвать! И держу! Куда ты лезешь, сука...
- Тут "зебра"... - заметил Леша, ударившись о стекло.
- Ты сука глаза разуй!.. Ладно, поехали... Вот, и говорю: давай, сейчас я тебе бабки дам, а сам держу, слышь? А они же только кидать, у них этот стольник один, он извивается, порвать боится! Типа: отдай пока, сперва рубли покажи! Лох блин! Ну и его пацаны бегут, метелить меня, но сзади же наших толпа, я-то знал, что они идут! Ух, что было! Забрали у них и стольник, и часы я еще снял, вот видишь?
- Ага, нормально... Стекло треснуто.
- Да, это когда он упал... Вот, ты к метро? Я тебя, извини, здесь высажу, а то эти лохи теперь меня караулить будут. Ну, бывай!
- Спасибо... - Леша захлопнул дверь.
В сущности, он уже приехал. Цепь торгующих всем на свете людей, извивающаяся по всему городу, начиналась прямо здесь. Вот, одна бабка с пивом стоит в тени, удачно получилось. Леша взялся за бутылку у старухи в руках и потряс. Старуха тоже тряслась, но пиво из рук не выпускала.
- С осадком, мать. Почем?
- Да какой осадок, сынок? Это пиво теперь такое, ты другого-то не найдешь! Вот, пятнадцать рублей.
- А у вас? - повернулся Леша вбок.
- А у меня без осадка, сыночек! - взвилась соседка. - Пятнадцать, как у всех людей!
- Ладно, четырнадцать, - ткнула Лешу в бок первая бабка. - Уж уступлю.
- Уж уступи, - согласился Алексей. И без того удача, старухи на цене стоят как панфиловцы. - И "Приму" дай.
Раскидав ногами мусор, он опустился на газон и долго ковырял ключами пробку. От первых глотков пива лицо скривилось, дрянь все-таки удивительная. Незаслуженно наше пиво мочой называют, моча наверняка вкуснее и полезнее, иначе люди бы ей изнутри отравились. Леша закурил, лег и вспомнил разговор с Тенгизом. Две тысячи на какой-то там срок?.. Разве бывают такие деньги? Начальник отдела в НИИ, где Леша второй год лаборантствовал, получает тысячу, сам проговорился спьяну. Хвастался, сволочь. Две тысячи... Да если хоть раз заплатят, можно пивом баночным упиться, по сорок рублей в коммерческих ларьках. Леша даже встал и дошел до ближайшего пункта обслуживания нуворишей - да, действительно, все еще сорок. Баночка с корабликом... Купить штук десять, поставить в холодильник. Хотя нет, тогда придется всю семью поить, а они еще и козлить за растрату станут. Холодильник отпадает, тяжело быть бездомным.
Теперь нужно как-то планировать день. Среди раздолбанных телефонных автоматов Леше удалось отыскать один, функционирующий бесплатно. Отрабатывая необходимое для этой цели положение рычажка, он раз двадцать звонил домой и вдоволь наслушался воплей родных. Наконец набрал номер Лены.
- Лена, привет, как дела?
- Оленька? Ой, как я рада, что ты позвонила! У нас тут кое-кто немного психует с самого утра! Да, кое-кто, вон слышишь как орет? Ему не нравится, что я спрашиваю, где он был всю ночь!
- Лен, давай встретимся. В парке, а?
- Ох, не знаю, Оленька... Может, ты и права. Да, пойдем посмотрим тебе занавески, пусть тут от меня отдохнут. А то кое-кто очень нервничает. Вот, слышишь?.. Это кое-кто чай на пол сбросил! Такой нервный, такой скрытный... Ай!!! Да ты что, сволочь, делаешь!!! - Леша услышал в трубке звон и грохот. Судя по всему, кое-кто заехал стулом по серванту. - Оля, все, давай через час, где обычно, все, целую! Ну ты и сволочь, Петухов!!!
Может быть, Лена придет с синяком. Леша был бы не против, это всегда делало его любимую женщину более покладистой. А один раз муж протянул ее ремнем по заднице, так Лена чуть ли не бегом бросилась к ближайшим кустам, чтобы показать травму. В тот раз у них все случилось быстро и даже два раза. Так лучше, сделать дело, а уж потом бродить по парку хоть до ночи, слушая ее расказы о коварном супруге. А то бывает походишь, поутираешь слезы, да и уедешь домой ни с чем - не в настроении Лена. Чушь какая.
Леша с сожалением допил пиво и пересчитал наличность. Неподалеку есть одна палатка из старорежимных, там уж точно с осадком на две трети бутылки, но зато рублей семь-восемь. Он закурил и прислонился к дереву, вяло разглядывая случившуюся рядом драку. Четверо приехавших на машине повздорили с местными хрониками из-за очереди в коммерческий ларек. Гости явно превосходили хозяев площадки сложением и мастерством, зато последние имели неисчерпаемые людские ресурсы. Наконец, когда в сражение вступили уже пара десятков "деревенских", а новые бойцы все продолжали подбегать со всех сторон, приезжие отступили к автомобилю и позорно бежали, лишившись при этом фары и зеркала. Местные заорали, празднуя победу, и Леша предпочел убраться с места происшествия, его здесь тоже никто не знал.
Через час он уже оказался в парке, благо единый проездной билет не забывал покупать сразу после получки, полезная штука. Лена опоздала минут на двадцать, и, что хуже всего, приехала живой и здоровой. Вскользь подставив щеку, она потянула Лешу в глубь леса, панически боясь встретиться в его компании со знакомыми. На ходу из нее полилась очередная серия любимой радиопостановки.
- Я, как дура, вчера решила убраться! Лезу под ванну, а там... Вата! Он к себе водит, ну я это знала, волосы на расческе, запах, но кого водит! Неряху нашел себе, ты представляешь? А вчера... Ты где вчера был?
- В институте задержался, - Леша совершенно не помнил, где был вчера.
- Я проплакала полночи... Тебе звоню, а зайчика нет... Неужели ты ничего не чувствовал? Убери, убери руку, ты что?..
- Ну ладно тебе... - это были стандартные Лешины слова любви. - Ладно тебе, а?.. Мы уже далеко.
- Вон тропинка за деревьями, по ней же люди ходят! Убери руку! Там где-то в стороне пенечек был... - Лена вырвалась и, тряхнув перекисьводородными волосами, полезла куда-то в самую чащу. - Что обо мне подумают? Скажут: вот, нашла баба под сорок мальчика двадцатилетнего...
- Ну... Я же тебя люблю, зачем ты... - Леша пробирался следом, разглядывая не по годам тугую задницу Лены. Джинсы - это плохо... Юбка удобнее, даже если с колготками. - При чем здесь возраст? Наплевать на всех.
- Увез бы ты меня куда, а? - Лена добралась до своего пенька, осмотрела окружавшую их стену кустов и облегченно вздохнула богатой грудью. - Увези меня в Париж! Ограбь банк, например.
- А что, вполне возможно, - Леша коронным финтом зашел сзади и заскользил руками по блузке. - Мне как раз предлагают идти в банк работать. Вот, думаю.
- Да ты что?! - Лена крутнулась в его объятиях и изумленно уставилась в глаза. - Кто?
- Друг один, - Леше не очень нравилось рассматривать морщинки, пусть и заштукатуренные. Он повернул Лену обратно. - Давай, я тебе потом расскажу?
Лена не хотела "потом", но Алексей проявил настойчивость. Женское любопытство штука беспроигрышная, если не позволить себя надуть. Поняв, что отвертеться не удастся, любимая женщина так заспешила, что согласилась постоять пять минут со спущенныи джинсами, опираясь на пень. Леша считал эту позицию единственно достойной лесо-паркового секса, как наиболее чистоплотную, технически простую и физически необременительную. Почему Лена недолюбливала такой способ, оставалось для него полной загадкой.
- Все? Ничего не забрызгал? - довольно меланхолично поинтересовалась она и натянула одежду. - Молодость-молодость... Ты меня даже не поцеловал...
- Сейчас поцелую! - пообещал Леша, застегивая молнию, но Лена желала говорить о банке.
- Две тысячи, - вздохнула она, выслушав короткий рассказ. - Мне бы эти две тысячи, я бы такой "Ланком" купила, ты бы меня не узнал... А то вся краска сыпется, я на шлюху похожа.
- Да нет, - попробовал ее утешить Алексей. - Шлюхи ярче красятся.
- Мне уже не идет... - вздохнула Лена. - Ну вот что, нечего и думать. Отпросишься у Бухаева, и поедешь устраиваться. Может, меня потом к себе заберешь... Заберешь?
- Заберу. Если меня самого возьмут. Я что-то сомневаюсь.
- Да возьмут, ты у нас мальчик красивый, высокий... Брюнет... Бросишь меня?
- Нет, - Леша еще не думал об этом варианте. Вполне возможно, что за две тысячи можно кое-кого и помоложе прикупить...
- Не бросай, а? Пошлю на хер Петухова, и уедем с тобой в Париж...
- Или в Америку.
- Фи! Америка не комильфо, - Лена помолчала, глядя на Лешу. Ей не понравилась его задумчивость. - Иди ко мне... Представь, что ты в Париже...
Леша представил, получилось довольно живо. Если в Париже минет обычное дело, то, действительно, отчего бы и не в Париж? А ведь раньше Лена отвергала с негодованием... Подумайте, какие перемены! "Нет, не возьму я тебя с собой," - на пике страсти решил Леша, и Лена закашлялась.
- Тьфу! Ой... Ну какой же ты... Тебе еще учиться и учиться, что б ты делал без меня, опытной женщины?.. Ну ничего, лет через десять я постарею и уж тогда передам тебя кому помоложе...
- Да что ты, я ж тебя люблю, - Леша вторично застегнул молнию. Удачный денек! - Пойдем, может, походим?
- Пожалуйста, останьтесь! - в кустах стоял мужичонка с авоськой пустых бутылок в одной руке и что-то дергал в кармане другой. - И вам радость, и мне...
- Пошел на хуй! - искренне возмутился Алексей. - Зашибу!
- Хорошо, хорошо, - затрещал кустами грибник. - А девочка у вас славная...
- Девочку нашел, - Лена подвела губы. - Ну что за страна?.. Никакой романтики. Я из-за тебя блузку запачкала... Идем, я же тебе не рассказала еще, как с этой сукой по телефону общалась. Я ей говорю: его нет. А она мне: да вы кто ему? Ты представляешь?.. Дрянь какая. Я бы ей эту вату из-под ванной в жопу запихала!
Они гуляли почти до темноты, а когда Леша сумел-таки отвязаться, Лена поцеловала его у самого метро, наплевав на конспирацию. Такого прежде не бывало... Алексей ехал домой и разглядывал девушек, стараясь прицениться. Похоже, что выбор есть. А у родного подъезда пацаны пили водку, по случаю чьих-то проводов в армию. Пили давно, и против компании не возражали.
2
Здание НИИ отхватил себе отличное, в двенадцать этажей, с автостоянкой и огромной столовой. Леша вспомнил, как полтора года назад они въехали в это роскошное помещение, сообщив сидевшим в кабинетах людям, что их Министерство навсегда упразднено победившим народовластием. Люди пожали плечами, убрали авторучки в карманы пиджаков, и ушли, оставив на столах листы с недописанными до конца фразами. "Профессионалы!" - восхищался Чагодаев, зам по хозрасчетной части начальника отдела, старый аппаратный боец-неудачник с несложившейся личной жизнью. - "Истинному профи такого дела что нужно?.. Стол, стул и чистый лист, а ручка, как у солдата ложка, у него своя. Сел и начал работать." В шкафах они нашли переходящие знамена, коробки значков "Ударник" и бланки наградных грамот. Командир отдела Бухаев просил ничего не трогать - а вдруг вернутся?.. Володя, плечистый русский технический интеллигент в роговых очках и стрижкой ежиком ("Мадам! К вашей жопе кусочек скотча прилепился!"), вопреки приказу гыгыкал и резал на грамотах колбасу. Он, конечно, оказался прав. Никто не пришел, знамена таинственно исчезли, значки оказалось совершенно невозможно продать.
Стоя у лифта, Леша загрустил о потерянных навсегда красных полотнищах. Десять утра, он опять опоздал. Если начальство на месте, придется изображать стыд. Подошел Саша, ровесник, тоже лаборант, лишь два года назад проткнутый в Карабахе железным прутом.
- Для тебя - всегда, но пусто у нас. Четыре мужика в комнате.
- Ну, да... - Саша первым вошел в лифт и привалился к стене. - Наша жизнь плавает в водке, а, Леш?
- Точно. А как иначе?
- Иначе это была бы и не жизнь... И вот так будем жить, плыть, пока не подохнем. Да, Леш?
- Наверно...
- Точно. Я тебе это точно говорю. Никто не живет вечно. А без смазки мы бы застряли где-то в одном месте. Ужас. Ужас. Где взять, Леха?
- Спроси у наших баб, у них часто остается.
- Спасибо, друг! - Саша целеустремленно вывалился из кабинки, а Леша поехал выше.
В Министерстве, судя по всему, существовала мощная демократическая оппозиция, потому что стены лифта сплошь покрывали политические лозунги, направленные в основном против непосредственного руководства. Кое-где среди них мелькали и более простые надписи, туалетного типа, оставленные уже сотрудниками НИИ. Саша называл их "послания потомков" и часто выискивал средней руки шедевры. Лешу больше привлекал концептуализм, особенно ему нравился один почерк: крупный, размашистый, расталкивающий соседей. Таинственный автор употреблял только одно слово: "козлы!", и работал почти каждый день. Однажды Леша ехал в лифте вместе с Володей, и русский технический интеллигент сказал, что почерк сильно смахивает на чагодаевский.
В десять часов коридоры НИИ были совершенно пусты. После сезона летних отпусков и прогулов все как-то сразу подобрались, на работу норовили прийти вовремя, и тут же садились пить кофе. К полудню сотрудники получали от начальников необходимые указания, на них переставали обращать внимание и люди тихо и незаметно начинали покидать здание. В тишине Леша отчеканил шаг до двери родного кабинета с видом на пивной ларек и осторожно проник внутрь.
- Задерживаемся, - виновато развел руками Алексей. Чагодаев - это не страшно. - Транспорт, забастовки... А где командующий?
- Так по командирским же делам! А мы вот тут сидим с Володей и болтаем о мировой истории.
- Достал он уже меня, Леша, - пожаловался Володя, и конечно солгал. Достать Вову было совершенно невозможно, это все знали. - Говорит, все беды человечества оттого, что в тридевятом веке евреи с армянами поссорились.
- А как же! - Чагодаев вскочил и пробежал по комнате, старый легкоатлет. Седые пряди развевались. - Всегда следует искать простые ответы на вопросы, и не преумножать сущности! Не преумножать!
Володя за его спиной хрюкнул в экран и запищал какой-то игрушкой. Леша ткнул кнопку на своем компьютере - монстром загадочной индийской сборки, бросил рядом пакет с книжкой и, обозначив таким образом свое присутствие, пошел на лестницу курить. Чагодаев сыпал ему вслед какими-то историческими фактами из жизни финикийцев. Хороший человек Чагодаев, и действительно очень много знает, жаль что полный идиот. Усевшись на толстые перила, Леша закурил и собрался расслабиться, но снизу уже скакала по ступенькам Лена.
- Привет, долго спишь! Слушай, ну я тебе расскажу, что мой дурак вчера учудил... Подожди, зайчик, ты отпросился у Бухаева?
- Дай поцелую, - потянулся Леша к женскому телу. - Его нет еще.
- Так сиди жди! - Лена строго зафиксировала положение его рук. - Или вообще так поезжай. На кой тебе этот алкоголик?
- А вдруг меня не примут? Он и без того меня целый год уволить хочет.
- Правильно хочет, надо работать, а не баб на лестнице щупать! Все, докуривай и вперед, сиди жди его. А то придет и опять убежит.
Но Бухаев неожиданно появился сам, спустившись сверху. Лена с запозданием отскочила в сторону, едва не загремев по ступеням.
- Ага, сиськи-письки? Ай-яй-яй. Чагодаев на месте? - Бухаев всегда имел деловой постный вид, но сегодня смотрелся еще и здорово огорченным.
- На месте. А можно мне отпроситься на пару часов?
- Хоть на всю жизнь, - буркнул шеф, покидая курилку. - Все там будем.
- Да ладно тебе, - успокоил ее Алексей. - Все давно про нас знают.
Полгода назад, в очередной раз уходя от мужа, Лена в полуистерическом состоянии попросила едва знакомого по работе парня помочь вывезти вещи. Непутевого супруга дома не оказалось, и это был их первый раз. Второй состоялся во время возвращения жены, когда снова потребовалась и физическая, и моральная поддержка. На этот раз муж готовил дома праздничный обед и все случилось романтично, в лифте. Летом, в сезон отпусков и прогулов, им удавалось иногда уединяться в кабинетах, по выходным часто встречались в парке, вот и вся личная жизнь. Небогато, но больше Алексею гордиться было нечем, и он нередко рассказывал сослуживцам о своих приключениях. В том числе и Бухаеву.
- Это тебе ладно, ты в банк уходишь! А мне тут всякие взгляды терпеть! - задрожали губы у Лены и она побежала вниз по лестнице.
Леша знал, куда она отправилась рыдать: у любимой был для этого специальный, редко посещаемый коллегами туалет на отшибе. В другое время стоило бы пойти ее утешить, там тоже два раза выгорало в кабинках, а Леше нравилась экзотика. Но в голове крутились две тысячи рублей. Две тысячи! Нет, вытирать слезы сегодня не по карману. Время выбрало нас, надо ехать в банк, а то вся жизнь плавает в водке, пора освежиться настоящим делом.
Звонок Тенгизу, сообщившему подробный адрес и пожелавшему претенденту "лететь укушенной пулей" не занял много времени. Совершив короткое путешествие по терпящему бедствие городу, Алексей вскоре выбрался из метро. В подземном переходе белой краской кто-то крупно вывел "Площадь палача!". Леша оценил тонкость юмора и побыстрее прошел мимо вездесущей цепочки всем торгующих людей, покосившись на скульптурное изображение все того же палача, облепленное пьющими спиртное людьми. Есть, есть высший суд...
Очень скоро он приблизился к четырехэтажному строению с красной крышей типа "школа". Здание, окруженное, как и положено порядочной школе, высокой оградой с вечно распахнутыми воротами и навсегда закрытой ржавой цепью калиткой, показалось молодому человеку неуловимо зловещим, как бы даже несколько кровожадным. Пытаясь справиться с нахлынувшими детскими воспоминаниями, он как можно скорее закурил, воспользовавшись для этой цели тремя ломкими спичками из полупустого коробка.
- Спокойно, Леша, - чуть слышно сказал сам себе юноша, выпуская клубы дыма сквозь частично закрываюшие лицо пряди отросших темных волос. - Это не школа, не школа. Это, наверное, гораздо хуже...
Входить во двор мучительно не хотелось. Оттуда веяло чем-то другим, новым, непривычным, чем-то, что должно полностью изменить его жизнь. Не станет больше былой беззаботности, появятся серьезные обязанности, даже проблемы. Леша гордился уравновешенностью своего характера и лишь мелко дрожащие пальцы, мявшие "Приму", выдавали его волнение. Тогда жизнь решила его немного подтолкнуть.
- Слушьте!..
Выронив от неожиданности сигарету, Леша обернулся и оказался нос к носу с тощей дамой неопределенного возраста. Даму раскачивало из стороны в сторону, сарафан с порванной бретелькой лихо висел как-то наискосок, а от души, и тоже слегка набекрень наложенная косметика придавала лицу хозяйки вампирическое выражение.
- Слушьте!.. Вы весь проход перегородили, слушьте!.. Угостите сигареткой?
- Не угощу, - смутился Леша. - Иди давай отсюда.
Он подобрал с сухого асфальта окурок и решительно вошел в ворота. Вошел - и застыл. Несмотря на совершенно бесснежный сентябрь, группа детей разного возраста азартно гоняла клюшками шайбу. В качестве ворот использовались двери, которые удачно располагались в противоположных крыльях здания, одна против другой. Несмотря на вполне понятные трудности, игра шла на высоких скоростях, шайба то и дело с грохотом билась о створки. Ворота никто специально не охранял, что Алексея совершенно не удивило: если голкиперы изначально и существовали, то теперь, вероятно, залечивали раны на больничных койках.
- Слушьте!.. - раздалось из-за спины. - Во дураки!.. Это у них тут школа такая, дурацкая! Ну дай сигаретку! Слушьте!
- Дурак! - удивилась и не взяла "бычок" дама. - Ну, слушьте, совсем дурак! Меня Вика зовут. Арриведерчи.
Шайба улетела в густые кусты и дети, весело цепляя друг друга клюшками, всей гурьбой провалились туда же. Если идти, то сейчас... Алексей утешил себя тем, что наверняка случилась ошибка, что солидный коммерческий банк никак не может располагаться в этой школе для вундеркиндов, и поспешил к правой двери. Тенгиз говорил - справа.
Сзади раздался визг, шлепок, радостные матюки. Леша ускорил шаг, плавно превращая степенную дембельскую походку в спортивную трусцу и успел как раз вовремя: в притворенную за ним дверь что-то гулко ударилось. Может быть, шайба, может быть - хоккеист. Алексей сделал последнюю, обжигающую губы, затяжку, прислушался к происходящему снаружи, бросил окурок под ноги и обернулся. Вверху, на расстоянии одного лестничного пролета, стоял письменный стол, за которым сидел человек. У человека были узкие глаза, несчастное выражение лица и школьная линейка в руках. Алексей наощупь, примерно, затоптал окурок и медленно поднялся по ступенькам.
- Добрый день! Я в банк, по вопросу трудоустройства!
- А пропуск? - человек оторвался от созерцания потолка и злобно сощурил и без того узкие глаза, превратившись в бешеного самурая.
- Так это... На работу я хочу устроиться.
- Пропуск есть?! - человек встал из-за стола и навис над Лешей, любовно поигрывая линейкой, которая, видимо, являлась его личным оружием. - Пропуск в банк имеете?
- Нет, - признался Алексей. - Не имею.
- А к кому вы тогда?
- Я на работу устраиваться. К Тенгизу Месхиеву.
- К Тенгизу... Это в бухгалтерию, - важно сказал человек и почесал линейкой шею. - Пройдемте.
Узкоглазый повернулся и степенно двинулся вверх, явно изображая измученного службой тормоза. А может быть, так ходили родовитые самураи. Глядя на джинсы вахтера, элегантно топорщащиеся на тощей заднице, Алексей подумал, что еще не поздно сбежать. Стрелять ведь парню не из чего... Если только плюнет в спину... Ну и что? В кармане, спасибо матушке, есть опять рублей тридцать, а пиво у бабушек в стране тотального рынка стоит все еще пятнадцать, следовательно, до конца начавшегося неделю назад месяца еще на одну бутылку останется. По словам маман, все банки прикроют, а НИИ расширят... Не уволили бы только.
Пока Алексей думал, они успели подняться сперва на второй, а затем и на третий этаж. До четвертого этажа, где, как трудоустраивающийся был заранее предупрежден Тенгизом, и находился собственно банк, оставалось еще целых два лестничных пролета, но уже теперь стало ясно, что пути назад нет. На межъэтажной площадке стоял ряд из четырех стульев (фланги прикрыты станковыми пепельницами), и на одном из них сидел Тенгиз. Сидел, курил и задумчиво смотрел прямо в лоб Алексею.
- Тенгиз! - вахтер прямо-таки не верил своему счастью: можно не подниматься до конца. - Вот! К тебе! Я пошел!
- Иди... - меланхолично согласился Тенгиз, выдохнул дым и, кажется, заметил наконец Лешу: - О! А ты тут чего?
- Да я... В гости зашел, - Леша улыбнулся и присел рядом, неловко толкнув при этом занимавшего третий стул полного молодого человека в ковбойке и галстуке. - Я извиняюсь... Как дела, Тенгизик?
- Сережа! - крикнул вместо ответа Тенгиз отправившемуся было вниз вахтеру. - Смотри, линейку не сломай! А, что говоришь, Леша? Как дела-то у тебя?
Беседовать с Тенгизом не такое уж трудное дело, если имеется достаточно времени. Надо просто сидеть и слушать, а он мало помалу сам сообщит все, что представляет хоть какой-то интерес. Поэтому Алексей вместо ответа принялся прикуривать, опять потратив на это несколько спичек.
- Что-то тебя в институте давно не видно! Мишку, похоже, выгонят... Ты в курсе, что Мишка тоже здесь работал? Дня три-четыре?
- Ну да, ты ж говорил, в охране...
- Нет, в охрану не взяли, нет у нас больше своей охраны... Он тогда пошел в брокеры. Меня не взяли, а его взяли. Ни хрена не делает. Вот если тебе кто скажет: я брокер! - сразу посылай в жопу, это все жулики-бездельники. Целый день где-то мотаются, с понтом там у них биржа, акции, потом у начальства денег клянчат, какую-нибудь фигню купить, бумажки... Да, я тебе говорил, что Мишка-то в институте учудил?
- Нет еще, - Леша наконец прикурил и пытался вспомнить, когда же в последний раз сам ездил "учиться" в их знаменитый по нынешним временам институт на станции метро "Филевский парк". Получилось, что с февраля ни разу.
- Мишка он вообще дурак. Больной человек на голову, понимаешь? Я ему про фильм рассказал, "Однажды в Америке", Аркаша приносил, он послушал - все. Клиент готов, это теперь у него школа жизни. Пока еще что-нибудь не услышит. Я тебе говорил, как я к нему на работу, к светофору ездил? Где они денег вымогают, чтобы грязь по стеклам не размазывать?.. И вот такой у нас брокером работал. Кстати, это Андрей, - Тенгиз ткнул Лешу локтем в бок, молодой человек в ковбойке коротко кивнул. - А это Леха, Андрюша.
- Чего тебе, Тенгиз? - тут же почему-то откликнулся снизу не успевший удалиться вахтер.
- Линейку, говорю, не сломай! В день по линейке ломает, прикинь? Банку одни убытки. Вот. А у тебя какие новости? Ты чего куришь-то кстати - я все думаю: откуда такая вонь? Совсем ты в своем НИИ закис. Не хочешь у нас поработать?
- Да я за этим и приехал, ты же звонил, - робко заметил Алексей.
- Тенгиз, - подал голос до этого тихо ухмылявшийся Андрей. - Просто чтоб ты не обижался - десять минут назад тебя наверху трубка ждала. Ты помнишь, что я говорил?
- Да-да, канешна. Не валнуса дарагой! Но уже поздно все равно. Леш, давай, бросай свою "Приму", я тебе "Кэмел" дам, покури со мной, ладно? - Тенгиз хлопнул себя по карману рубашки, тут же издал боевой клич абрека и подскочил: - Раздавил! Да что за еб твою мать, ведь решил никогда в джинсы не класть! А! Черт! Нет! Я их значит наверху оставил. Андрюша, угости нас "Кэмелом", мы хорошие мальчики!
- Будешь должен, - скромно отвечал Андрей. - Тоже что ли с вами еще покурить...
- Я гляжу, вы тут не очень-то вкалываете... - улыбнулся Алексей, в котором слегка зашевелилась классовая ненависть. - Кучеряво живете.
- Да ты что? Мы тут фигачим как проклятые! - Тенгиз коротко хохотнул. - Нет, серьезно. Это ты просто поздно приехал, почти час, клиентский день уже кончился, а так мы как пчелки, только ррраз - туда, ррраз - обратно...
- Особенно Тенгиз, - мягко улыбнулся Андрей. - С утра спит где-то, а потом кидает там клиентов за час до конца работы, и едет сюда.
- Нет, - воздел в негодовании руки Тенгиз: - Особенно - Андрюша! Целый день тут торчишь! А я между прочим на своих двоих по городу мотаюсь с Алексеевской! Два бездельника в банке: ты да Мишка. Но Мишку выгнали, ты слышал? Леш, я тебе говорил, что Мишку и из института выгоняют? Он за второй курс до сих пор не сдал эту... Статистика у вас, да? Пришел к преподу, решил дать взятку. Вот, говорит, а как бы так сдать, чтобы не сдавать? Препод обалдел: как так? Мишка ему: ну вот если я вам дам штуку? У препода челюсть упала, он же там получает рублей сто, ну двести. А наш дурень решил, что мало. Или две - говорит. Ну, препод его и выгнал на фиг, скандал был, Мишка тоже наорал. Как дурак: коммунисты, стрелять вас... Ну коммунисты, ну что ж теперь... Нравятся сигареты?
- Ничего, спасибо.
- Андрюшу благодари! Да, так ты чего приехал-то?
- Работать у вас хочу.
- Аааа... Хитрый какой! А я думал, вы решили у нас счет открыть. Вот у вас где счет? В Сбере? Вы там, наверное, в очереди стоите? Да? За своими деньгами? Давай, скажи чтоб переводили к нам, у нас теперь новое здание - ты видел наш старый гадюшник, нет? Зря! - теперь тут в коридоре столы поставили, оперзал оборудовали, места много, девушки красивые у нас. Ну... Не все...
Алексей действительно совсем недавно ездил в Сбербанк к, операционистке. В состав делегации, отправившейся за зарплатой для сотрудников НИИ, кроме него вошли главный бухгалтер и кассир, обе в парадных костюмах, и самый крупный водитель. Алексей и водитель выполняли функции инкассаторов, как им объяснила кассир, которая, правда, все равно приехала с грязной хозяйственной сумкой. "Она у меня счастливая," - сказала эта тихая, видавшая все денежно-наличные виды женщина. - "Я до вас в одной фирме работала, так полгода одна, на метро за зарплатой каталась. Губы покрасить боялась. И всегда с этой сумкой."
Для начала они отправились к той самой загадочной операционистке, за чеком. В обмен на чек решили предложить букет цветов и большущую коробку конфет, деньги на которые лично директор НИИ выделил из черной кассы. В большом помещении за столами, заваленными грудами бумаг, сидели разного возраста женщины, к одной из которых и подвела почтительная главбух делегацию. Лица операционистки Алексей так и не увидел - на протяжении короткого общения она не отрывалась от бумаг. На коробку конфет, положенную на край стола, она не отреагировала вовсе никак, а вот роскошный букет, водруженный сверху, вызвал короткую команду "Убрать!" После некоторого замешательсятва букет переложили куда-то то ли на стоящий рядом стул, то ли вообще на пол, Леша и не запомнил, порядком ошарашенный гулом, постоянно стоящим в этом помещении. Звонили телефоны, кричали в них люди, шуршали бумаги, скороговорили клиенты, хлопали двери, скрипели стулья, а выбегающие из-за каких-то перегородок мужчины в галстуках издавали царственные рыки, после которых шум временно усиливался. В какой-то момент в руке кассира появилась маленькая бумажка, женщина прижала ее к груди, и чуть ли не пятясь, кланяясь и умилительно улыбаясь, первой выскользнула из помещения. Стоявший с раскрытым ртом Алексей едва не был забыт, да спасибо водителю - ухватил за локоть и выволок прочь. Это короткое путешествие произвело на Лешу сильнейшее впечатление и упрочило в мысли, что бухгалтерия - не для всех людей, а лишь для особо ненормальных. Не чувствуя в себе, таким образом, предназначения к этой деятельности, бедный лаборант страшно испугался таинственного слова "оперзал". В НИИ какая-никакая, а работа, компьютер даже есть, хоть и индийский, какая-никакая, а зарплата, хоть жить на нее и нельзя, ну и забот соответственно никаких. Работа в банке должна выглядеть как-то совершенно иначе, это деятельность серьезная и ответственная, требующая скрупулезности и даже авторитетности. Тем более что вахтер так и сказал: бухгалтерия. Конечно, Алексей никуда бы не пошел, годами ожидая другого счастливого случая, более воодушевляющей вакансии, например грузчика в их "деревенском" универсаме. Но деньги... В стране наступила эпоха алчности, и двадцать один год - не тот возраст, чтобы достойно противостоять этому увлечению. А теперь все сильнее хотелось сбежать.
- Ты вообще как думаешь жить-то дальше? - продолжал Тенгиз, сунув сигарету в зубы, вытянув ноги и закинув руки за голову: - О-ох... Мне короче понадобились отгулы. Ну там, дела есть. Я как учебный отпуск оформляю. Ну, обманул всех - ты, Андрей, не говори никому, ладно? - бумажку даже принес из деканата - знаешь Людку в деканате? - вот, а... А что? А! Заменить меня некому, вот Ширко и ворчит, не пускает. Знаешь Ширко? Ирину Николаевну? Посмотришь, это такая дама, что... Ну зато бухгалтер классный. Некрасов тоже классный, но он ни фига не прав, особенно с основными фондами. А вот предыдущий главбух у нас был здоровский. Но ушел в другое место, а там сразу под разборку попал. Жалко, умный был мужик. Так ты чего приехал?
- Заменить тебя приехал, - Леша старался поменьше затягиваться, чтобы растянуть сигарету на всю тенгизову речь, рядом тихо хихикал Андрей.
- А, ну да. А чего ты так оделся? - Тенгиз прищурился и с отвращением оглядел наряд Алексея. - Что, поприличнее ничего нет? Ты же в банк приехал, я тебя сейчас буду порядочным людям представлять, что они обо мне подумают? Джинсы какие-то засаленные, майка! Ты бы ее еще порвал в трех местах!
- Ну, ты и сам не король.
- Да, я чего-то тоже... Это ты прав. Вот Сережа молодец, Сережа в галстуке. Я себе тоже купил галстук, только завязывать не умею, и костюма нет. Но я с получки куплю. Ты знаешь, какой костюм должен банкир носить? Мышиного цвета, неброский галстук и белая рубашечка, - Тенгиз щелкнул пальцами, какая белая. - Белая-белая рубашечка. Ты такой фильм смотрел, "Фирма"?
- У меня видео нет, - Алексей все-таки докурил сигарету и сложил руки на коленях.
- А телевизор-то у тебя есть? Хочешь, потом скажу где купить дешево? А ботинки нормальные есть? Ходишь как чума, ты извини, но просто стыдно за тебя. Сейчас скажут: это кто? Леша Кленов? Наверное, бандюга с Рижского рынка? Я там когда работал, вот так же ходил. И сейчас так хожу! - Тенгиз счастливо рассмеялся, встал и пошел вверх по лестнице, заправляя рубашку в джинсы. - Ну пойдем, раз все равно приехал, чего сидишь? Хоть бы постригся. На концерт что ли пришел? А трудовую принес?
- Зачем на концерт трудовая? - поинтересовался Леша, с дрожью в коленях преодолевая последний лестничный пролет, отделявший его от банка.
- Что? Какой концерт? Ты давай концертов не устраивай, я же за тебя поручился. Я сказал, что ты умный очень, культурный мальчик, даже у себя в НИИ в бухгалтерии работал. Ты что такое дебет и кредит знаешь? Я забыл, спрашивал тебя или нет...
- Чуть-чуть. Лучше про это не говорить.
- Ладно... - Тенгиз остановился перед обычной стеклянной дверью безо всякой вывески и торжественно ее распахнул: - Добро пожаловать в "Карма-банк"!
Глава вторая
1
Осторожно войдя, Алексей поздоровался и осмотрелся. Прямо напротив дверей располагался симпатичный, пухлый, вместительный кожаный диванчик, то ли из министерских, то ли вовсе из старорежимных. В диванчике утонули два дружелюбного вида мужика в форме, с калашниковыми на коленях.
- Знакомься, это наша охрана! Московский ОМОН! Ребята, не пускайте его, он бандит, глядите как одет!
- Как бомж он одет, а не как бандит, - вяло сказал один из мужиков. - Проходи.
- Ну пойдем, раз так. Жаль, конечно, что тебя с лестницы не спустили, но уж пойдем. Нет, подожди! Вот смотри - это наш операционный зал! - Тенгиз простер длань налево, где в средней ширины школьном коридоре стояли несколько столов. - Посмотрел? Хватит смотреть, нам не туда.
Они пошли направо, и, миновав несколько дверей, с которых уже сняли таблички с номерами классов, но еще не повесили никаких других, приостановились, пропуская мимо себя лысого мужчину диковинной толщины.
- Это Бегемот, наш кадровик. Он-то тебя точно на работу не примет. Такое чмо... Но ничего, его никто не спросит. Вот, - теперь старый банковский сотрудник грохнул кулаком в загораживающий половину коридора железный шкаф: - Сейф! Будем тут "Документы дня" хранить. Ты знаешь, что такое "Документы дня"? Нет? Ну, вешайся тогда - скоро узнаешь. Банк развивается с угрожающей мощью!
Тенгиз постучал в дверь, которая, кажется, просто случайно подвернулась ему под руку, и, не дожидаясь ответа, вошел.
- Здрасте, Иринколавна! Как поживаете?
- Ничего, Тенгизик, жива, - оторвала добрые близорукие глаза от заваливших стол бумаг женщина лет сорока, с чуть одутловатым, с детства невыспавшимся лицом.
- Как здоровье? Ничем не болеете?
- Не пугай меня, Тенгизик, - схватилась женщина за грудь, имея в виду сердце. - Ты чего пришел?