Ночью облачно, и звезды видно плохо,
Утром солнце в Адриатику глядится.
Все меняется - погода и эпоха,
Неизменна лишь текучая водица.
Волны ластятся прозрачной бирюзою -
Вот бы пить, да из-за соли дело скверно;
Воды моря этим схожи со слезою -
Тоже символ чистоты, что характерно.
Этот город был при Августе основан,
При Тиберии стеною опоясан,
Много раз с тех пор был переименован,
Но величием ни разу не наказан.
Что и правильно. Посмертному почету
Предпочесть курорт - полезно и приятно.
Об империи - какой уже по счету? -
Здесь никто не сожалеет, вероятно.
Тает лед, ржавеет сталь, крошится сланец,
Между пальцами течет песок из горсти.
Здесь встречаются италик и германец - 
Не хозяева, не варвары, а гости.
И от Ромы далеко, и от Берлина...
До Триеста, правда, близко, но - граница.
Море смоет горечь городского сплина,
Ветер с шелестом перелистнет страницу.
Сочиняй тут хоть сонеты, хоть сонаты,
Что за время на дворе - не понимая:
Зреют медленно сентябрьские гранаты,
И желтеют одуванчики, как в мае.
Здесь античные разыгрывают сцены,
Но живут при католическом завете.
Что прочней - трава иль каменные стены?
Посмотрите на развалины - ответьте.
Горд строитель, тверд гранит, трава упряма,
Все меняется - пороки и святыни.
По-хорватски "право" означает "прямо",
Но - латиницей, как память о латыни.
Город мал, но тем решительней гордится
Черепками в Лету канувших мистерий.
Если выпало в провинции родиться,
То борись за разрушение империй.
Ведь тогда, на общем скромном антураже,
Даже мусор неким весом обладает...
Скоро осень. К октябрю пустеют пляжи,
И ночами все заметней холодает.
В ресторации гремит певец-холерик.
По-над морем плачет чайка по-сиротски.
Волны ласково подтачивают берег.
На рассохшейся скамейке - Joseph Brodsky.

сентябрь 2006
Хорватия, п-ов Истрия, отель Adriatic