Предположим, что в отпуск приехал ты в город на море,
Где отличные климат, отели, вода и еда -
Только он обречен, и умрет неизбежно и вскоре,
И все местные знают уже, отчего и когда.
Ну, допустим, цунами. Лавина. Сдвиг горной породы.
Иль Везувий на днях извергаться надумал как раз...
Ой, да мало ль тузов в рукаве у старухи-природы!
Несущественно, что она выбрала прямо сейчас.
А существенно то, что все жители в курсе событий
И, заранее зная тот факт, что не ведаешь ты,
Рассчитали порядок отъездов, отлетов, отплытий
И готовят исход без истерики и суеты.
Только если исход - кто сказал, что не нужно валюты?
В новом месте непросто налаживать бизнес с нуля!
Так что будут работать до самой последней минуты
Бары, пляжи, отели, гостей веселя и селя.
И приезжим никто не подаст ни малейшей идеи,
Что последние сутки стоит их "Палас" и "Савой" -
Местных можно понять. Право слово, они не злодеи,
Но чужак есть чужак, ну а свой - он и в Африке свой.
Бросив в номере вещи, ты спустишься вдоль парапета
И пойдешь по бульвару туда, где вздыхает прибой,
Наслаждаться теплом и сиянием южного лета
Среди прочих гуляющих, прибывших вместе с тобой.
Ты попросишь у местного снять тебя возле собора
(Между тем как священник ключом замыкает врата),
И, за пышною зеленью слыша гуденье мотора,
Заподозришь едва ли, что этот отъезд - неспроста.
В сувенирной лавчонке, где крабы, ракушки и рыбы,
Ты чего-нибудь купишь, и девушка в юбке цветной
Упакует покупку, приветливо скажет "Спасибо!"
И глазами стрельнет на часы за твоею спиной.
Искупавшись, ты будешь лениво глядеть с волнолома
На дымки катеров и скользящий полет парусов -
Кто на юг, кто на север, но все почему-то от дома,
И никто не причалит обратно за пару часов.
Нагуляв аппетит, ты нырнешь в полумрак ресторана,
И добавит усатый гарсон, принимая заказ:
"Извините, мосье, мы сегодня закроемся рано,
Так что, если не трудно, пожалуйста, плату сейчас."
А потом ты поймешь, что закрыты и почта, и банки,
Будешь спрашивать встречных, но местных средь них не найдешь,
Может, даже учтешь сокращенье машин на стоянке,
Но под ласковым солнцем едва ли почувствуешь дрожь.
И в ответ на вопрос нарочито-беспечного рода
В вестибюле отеля тебя успокоит портье:
"Все в порядке, сеньор. Как вам нравится наша погода?
Извините, я должен идти. До свиданья, мосье."
Час-другой провалявшись на свежей и чистой постели,
Ты увидишь за окнами пламя вечерней зари.
Никого из обслуги уже ты не встретишь в отеле,
И на набережной не затеплят огней фонари.
Ты пойдешь, отмеряя пространство большими шагами,
Все ясней ощущая, что дело идет не к добру:
Там неубранный мусор противно шуршит под ногами,
Здесь незапертый ставень скрипит и стучит на ветру.
Но туристы по-прежнему будут гулять по бульварам,
Любоваться закатом, играть на траве в бадминтон...
Ты метнешься навстречу вдали показавшимся фарам,
Но тебя торопливо объедет последний фургон.
И на заднем сидении, сидя на мягких подушках,
Раскусив карамельку, подтаявшую за щекой,
Пухлолицая девочка с носом в смешных конопушках
Улыбнется тебе и прощально помашет рукой.

2006