"Индикатор миров похож на странные наручные часы. В верхней части прибора имеется панель, цвет которой показывает отличие исследуемого мира от земного в процентном содержании. Красный цвет означает 5 %. Оранжевый -- 20 %. Желтый -- 40 %. Зеленый -- 60 %. Голубой -- 80 %. Синий -- 100 %. Фиолетовый цвет означает совершенно невероятные миры, существование которых до сих пор считалось невозможным. Есть предположение, что их появление каким-то образом связано с возникновением самой дороги миров."
Справочник дорожника. Раздел "Индикатор миров".
"...использование индикатора миров породило такие термины, как оранжевый мир, желтый мир, зеленый мир и т. д."
Статья В. Мальгауза. "Жаргон дорожников и других исследователей дороги миров".
Дорога миров мягко пружинила под ногами. Справа и слева проплывали закрытые глухими шторами золотистого тумана окошки миров. Проходя мимо них, Корсаук поглядывал на индикатор.
Так, оранжевый. А этот голубой, а следующий -- красный.
Когда Корсаук проходил мимо окна красного мира, из него высунулась чешуйчатая лапа и попыталась схватить дорожника за ногу.
Как бы не так!
Отпрыгнув, Корсаук усмехнулся и пошел дальше, озабоченно поглядывая на индикатор.
Красный, зеленый, желтый...
Нет, ему был нужен фиолетовый. В котором полчаса назад исчезли три человека из группы изучения абсурдных миров.
Собственно, хлопот с этими абсурдниками хватало почти с самого момента открытия дороги. Уже тогда они отчаянно вопили, что "Фиолетовые миры как раз и должны быть абсурдными, что им надоело получать информацию из вторых рук и пусть-ка их пропустят в один из таких миров. Понятное дело, об этом не могло быть и речи. Для полного спокойствия с каждого абсурдника стребовали подписку о том, что он не будет пытаться проникнуть в фиолетовые, а также синие миры. Подписку-то абсурдники дали, но месяц спустя все же нашелся безумец, который, наплевав на все обязательства, сунулся в синий мир. Обратно он не вернулся. А следом два дорожника класса "бонд". Мир, в котором они исчезли, объявили закрытым, вход в него был запрещен кому бы то ни было, а абсурдников вообще убрали с дороги миров. Дескать, пусть себе сидят в лабораториях, исследуют материалы, фотографии, строят безумные теории. На дороге и без них неприятностей хватает. Почти год все было нормально, а потом началась старая песня про то, что лучше один раз пощупать, чем исследовать сто отчетов и десять тысяч фотографий. Но никто, конечно, не обращал внимания. И вот...
Короче говоря, три молодых абсурдника, каким-то образом обманув охрану дороги, проникли на нее и, сообщив об этом диспетчеру по исследованию дороги, вошли в фиолетовый мир.
Вот и все. Можно добавить, что в тот момент, когда они входили в фиолетовый мир, свободным был лишь дорожник класса "бонд" -- Корсаук. Диспетчеру ничего не оставалось, как послать его на помощь к абсурдникам и объявить тревогу.
Вот здесь!
Корсаук остановился у окна фиолетового мира и прислушался. Тишина. А через золотистый туман ничего не видно.
Он вытащил переговорник из кармана и поднес его к губам.
-- Да, слушаю, -- раздался недовольный голос главного диспетчера.
-- Значит, так, я у цели. Похоже, это тот самый мир, в который они вошли. Фиолетовый. Что нового?
-- От абсурдников никаких новостей, ни звука. Помощь к тебе уже идет. Трое ребят из команды Глоха. Но они будут на месте только через полчаса, не раньше. Сам понимаешь, каждая минута на счету. Там ребята, может быть, погибают. Так что иди прямо сейчас, а парни Глоха придут через полчаса. Я думаю, столько ты продержишься?
-- Ну-ну, -- раздраженно проворчал Корсаук и выключил переговорник.
Махнув рукой, он взял на изготовку бластер и шагнул в окно фиолетового мира...
Он оказался на самом деле белым. Ослепительно белым, каким бывает только вековечный, никогда не тающий снег.
Корсаук протер глаза.
Вот именно, ничего, кроме белизны. Она была у него впереди и сзади, под ногами и над головой. Белизна. Из-за нее определить границы этого мира было совершенно невозможно.
Он вспомнил другой фиолетовый мир, куда ходил месяца два назад. Мир, в котором перепутаны все краски, измерения и даже время. А этот, стало быть, белый. Ишь ты!
Корсаук сделал шаг вперед, пытаясь сообразить, где же в этой белизне могли спрятаться три абсурдника. Где? И вообще, может, их кто-то съел? Кто? Кто может жить в такой белизне и на что здесь охотятся?
Сделав еще шаг, Корсаук вдруг понял, что уже некоторое время слышит странные звуки. Это его насторожило.
-- Ну же, ну, где ты, выскакивай, -- бормотал дорожник, оглядываясь по сторонам.
И тут это случилось. Что-то грязно-голубое, ноздреватое, похожее на плиту метров десяти в длину и метров пяти в ширину, мгновенно появилось перед Корсауком и, мимоходом мазнув его по ногам, тотчас же унеслось прочь. Боли Корсаук не почувствовал, но все же посмотрел вниз. И обмер. Ног у него не было. Просто не было, и все. При этом безногое туловище дорожника каким-то образом не падало на землю.
Что это?
Догадка пришла Корсауку в голову мгновенно. Отшвырнув в сторону бластер, он схватился за переговорник, чтобы предупредить диспетчера о том, чем является этот мир, но было поздно. Ноздреватая плита возникла на этот раз сверху и накрыла его полностью. Через полсекунды она сдвинулась в сторону, и стало видно, что место, где стоял дорожник, сияет девственной чистотой.
Девочка посмотрела на лежащий перед нею листок бумаги и увидела, что кто-то нарисовал на нем трех маленьких смешных человечков. Стерев их, она отложила в сторону ластик и задумалась. Тут ее позвали обедать, и девочка ушла.
Вернувшись через полчаса, она поглядела на листок и увидела на нем еще одну такую же маленькую, смешную, очевидно, не замеченную ею раньше фигурку. Пожав плечами, девочка стерла и ее.
Ей много чего хотелось нарисовать. Например, принцессу и похитившего ее дракона, а также храброго рыцаря, который его победил.
Девочка взяла карандаш и нарисовала дракона. А принцессу и храброго рыцаря не успела. Ее позвали на улицу играть в мяч. Она убежала.
Листок остался лежать на столе. Морда у нарисованного на нем дракона была задумчивая, словно он кого-то ждал.