Я нес его в одеяльце, нежно прижимая к груди. Жизнь! В одеяльце была моя жизнь! У калитки огляделся - никого - и вошел в домик.
Осторожно положил сверток на стол. Развернул. Он сиял, как бог. Красавец! Вдруг меня прошиб холодный пот. Где инструкция? К нему не было инструкции!
За окном что-то шурхнуло. Чудовище? Но я не готов, я не хочу умирать! Лягушкой затрепыхавшийся в ладони бесполезный нож полетел в сторону. Молоток - вот самое верное средство от чудовищ! Тс-с-с. Подкрасться к подоконнику, осторожно выглянуть. Грум-м, грум-м... голубь. Всего-то дурной голубь. Проверив запоры на двери, вернулся к столу.
Новенький АКМ, за сто шагов прошибающий титановый бронежилет, но что в нем толку без инструкции! Мне скоро двадцать пять, а я даже стрелять не умею. Жизнь прожита зря. Нет, как я вообще мог задаться таким вопросом, не владея в совершенстве холодным и огнестрельным оружием.
Вопросом - что такое любовь?
* * *
- Катенька, иди сюда, посмотри, пожалуйста!
- Чего тебе, Аркаша?
Жена покосилась на спехом разваленную коробку. Я ткнул в мерцающее передо мной чудо.
- Глянь, Катя, многопроцессорный! С датчиками, видеокамерой, синтезатором речи!
- М-м-м.
- Сам "Супер-Бизик"! Итальянской сборки! И всего за шесть окладов.
- Фр-р!
Только халатик мелькнул. Милая! При такой цене, какая еще жена ограничилась бы согласными?
Лапушка не узнала главного: минуту назад я рассчитал кривую Франка-Рипринпти, два века не дававшуюся величайшим математикам. Да-да, не удивляйтесь. В детстве моими игрушками были разноцветные платы ЭВМ, азбуку я учил по клавиатуре персонального компьютера и, кроме искусства программирования, больше ничем и никогда не интересовался. В институтской газете мой талант программиста называли моцартовским. Гм, не знаю. И если встречу этого Моцарта, обязательно дам ему сто очков вперед.
С "Супер-Бизиком" я могу в с е. Да найдется ли задача нам по плечу?
Отец учил меня, мальчонку:
- Помни, Аркаша, мы - великороссы, и смысл нашей жизни - дать лад России и вообще стремиться к невозможному.
После чего бросил нас и укатил в Израиль.
Настала твоя пора, друг. Чем ты осчастливишь Россию?
Поставим вопрос по-нашему, по-русски, не мелочась: в чем больше всего нуждается человечество? Мои пальцы ударили по клавишам. Через три секунды "Супер-Бизик" выдал ответ, распечатав на экране самые тиражируемые книги. Все ясно: Библия. Новый Завет. Смотрим аннотацию. Ба! Оказывается, в Новом Завете некий Христос пытался научить людей любить друг друга. М-да. С точки зрения трамвайного пассажира, скажу: он не очень-то преуспел. Что понятно. У Христа не было компьютера "Супер-Бизик"!
Итак - любовь. Что-то я о ней слышал... А, вспомнил! Это слово надо говорить в определенные ситуации жене. Молодец! Теперь можно смело браться за проблему.
Эх, и на какие пустяки приходится транжирить свой талант. Какая-то любовь... Да я затоплю мир этой любовью!
* * *
Били меня недолго. Но крепко. Умело били. С чувством. Мне даже почудилось - с любовью. От пинка пониже спины я вылетел на улицу.
- Вали отсюда, фраер! И такие вопросы задавай в другом месте!
Держась за щеку, я отбежал от коммерческого киоска подальше. Ничего не понимаю. С такими мордами - и не знать, как палить из автомата?
Что же делать? Монстр мог наброситься в любую секунду. Оставалось одно.
* * *
Имя! Дайте мне утешение свыше - звучное имя! Мысль не работала без точного, фантазийного названия программы. Гм, серия ди-джи, вид ехидный, итальянской сборки... Решено - ДЖУЛИО. Чем не имя для программы любви!
Но что есть сама любовь? Полдня угробил на знакомство с мудростью веков - искал определение любви. Для начала просмотрел шумерские пиктографические тексты периода Урук Ш -Джемдет-Наср, потом прошелся по лучшим умам человечества. Жалкая картина. Если наука - это конь, то он там и не валялся. Зато какова палитра вялоумия - от лирики до психоанализа.
Подведем первые итоги. Пять тысяч лет ушли коту под хвост. Подумать только, за пять тысяч лет человечество не удосужилось дать определение любви! Интересно, чем оно столько времени занималось?
Чего стоит резюме: любовь - суть мировая загадка и вечная тайна.
Ха!
Я выставил таймер на двадцать минут. На десять. Нет! Пять минут и мой "Супер-Бизик" расщелкает задачку любви! Сейчас мы узнаем тайну веков.
- Аркаша!
Ой, Катенька зовет обедать. Вековая проблема подождет - Катину программу лучше не нарушать. Но как она смеет отрывать мужчину от творчества? Между нами, есть у моей жены склонность к мещанству. Вечно она то полы моет, то с ребенком возится, то пироги печет.
После курочки под чесночком моя фантазия воспарила в сферы высшей алгоритмизации, когда жена вдруг спросила:
- Аркаша, а ты знаешь, сколько лет нашей крошке?
- Ей... - пришлось лихорадочно соображать.
- Так сколько?
- Нашей девочке три года, два месяца и семнадцать дней!
Я скромно усмехнулся. Вопреки ожиданиям жена заплакала.
- У нас не девочка, а мальчик, Аркаша. Отцу неприлично такое забывать. Кстати, ты хоть помнишь как его зовут?
- Ну конечно, Катенька. За кого ты меня принимаешь? Нашего сына зовут... э-э... Саша.
Я покосился на Катеньку. Судя по ее спокойному, окаменевшему лицу, она услышала то, что ожидала.
Таймер "Супер-Бизика" я поставил на три минуты. Хватит с него для загадки тысячелетий! Моцартом буду. И заказал персоналке самый безнадежный случай - любовь между мужчиной и женщиной.
Загудели диски. Компьютер вовсю интегрировал хлам веков. Осталась минута. Полминуты. "Бизик" чуть не дымился, застряв на определении счастья, которое входило в базисное.
Пять секунд. Три...
Неужели мой "Супер" опозорится на таком пустяке?
Ноль. Все. Конец.
"Счастье есть мир без диалектики".
Это молнией мелькнуло рабочее квазиопределение. Экран погас. И вдруг полыхнул золотыми буквами:
"Любовь - это кумулятивная эмоция, в которой либидо и ожидание счастья фокусируются на объекте противоположного пола".
Уф-ф... молодец "Бизик". Ты кончил проблему веков! И уложился -таки в три минуты, истый итальянец!
Восторг быстро сменился страхом. Выходит, наша с Катенькой любовь обречена во Вселенной? Не верю. Мы исключение! Мы сохраним любовь! Только подскажите, где нам с Катенькой найти в этом мире уголочек без диалектики?
Работалось над ДЖУЛИО легко. Ввел единицу измерения любви: сил (сила интенсивности любви). Один сил равнялся повышению пульса на единицу при расстоянии до секс-объекта в один метр, при нормальном освещении и влажности. Затем вывел переводные формулы. Что толку повторять мучительные попытки Христа? Научить человека любить? Зряшная затея. Расчет для Меджнуна и Ромео дал семнадцать сил. Да наш пудель легко выходит на тридцатник! Нет, я одарю мир истинной, высокой, компьютерной любовью! Люди, мой ДЖУЛИО утешит вас искренним, без игры и фальши чувством. Вы будете жить в плеске и брызгах настоящей любви!
Уминая запеканку, поделился с женой новыми идеями.
- Аркаша, ты взялся за проблему любви? - удивилась Катя. (Никогда не видел, чтобы брови поднимались выше головы). Я заволновался.
- Что? Это тоже неприлично для женатого человека?
Но Катя ничего не ответила.
ДЖУЛИО сочинился за неделю, с замахом на любовь в 101,8 сил. Оставалось нажать кнопку. Что то будет? Ненавижу запускать программы. Подлая реальность вечно норовит подкузьмить высокое искусство программирования.
Ткнул пальцем и смотрел, как ДЖУЛИО заглатывает пачку фотографий: победительниц конкурсов красоты, Мон без счету и сотрудниц нашего НИИ.
- Пи-и-и!
На экран блином ляпнулось лицо избранницы - нашей буфетчицы. Вот она, реальность, - началась. Час я бился с итальянцем, пока в телодвижении, характеризующем поиск выхода из интеллектуального тупика, не попал лбом по клавиатуре. Буфетчица сгинула. На мониторе, бесстыже развалив ляжки, красовалась блондинка. Оказывается, я нажал клавишу повышения интеллекта. Так моей головой было сделано гениальное открытие: играя памятью и разумностью, можно было настроить ДЖУЛИО на любой секс-объект.
Настоящие неприятности начались на высшем уровне интеллекта. Долго я разглядывал выбор ДЖУЛИО, прикипев ладонями к ушам. В подборку фотографий затесался культурист. Н-да... умен южанин. Пришлось вернуться к теоретическим основам. Что есть любовь? Фокусировка ожидания счастья на объекте противоположного пола... Противоположного!.. Эврика! У компьютера должен быть пол!
Интересно, что сие значит на практике? Но меня ли смутить дилетантскими вопросами? Какая разница, чем обернется практика. Была бы верна теория!
Общую теорию пола я создал за одну бессонную, бурную ночь. Мужская суть оказалась геометрична и проста: это постоянный поиск парных округлостей, затененных треугольников и раздвинутых трапеций. Программа и обязала ДЖУЛИО искать их каждую божью наносекунду. Видеокамеры так и зыркали по углам.
Недолго думая, я позвал Катю и усадил ее перед "Супер-Бизиком". Вспыхнул зеленый октаэдр. Обернулся тором. Замелькали картины, формулы - шел уникальный тест. Катя не знала: в эти секунды ДЖУЛИО следит за ее зрачками, фиксирует подпороговые реакции, вычисляет ай-кью и, самонастраиваясь, катастрофически снижает собственный интеллект.
- Ой!
На экран чертом выскочил Он. В джинсах, кожаной куртке. Нагл лицом. Только улыбка хороша.
- Привет, вот и я! - ДЖУЛИО подмигнул и крутнулся на одной ножке. - Есть отличный грузинский анекдот...
Халатик жены некстати разошелся. Итальянец сыпал пошлостями, а сам так и шарил камерами по Катиным коленкам.
Если Катя и расхохоталась, то от испуга. Убежала - раскрасневшаяся. Неужели у моей Катеньки такой вкус? Не может быть.
Эх, грустно мне, господа!
Закончен труд, сбываются мечты, а радости - ни-ни, и смертельная тоска сдавливает сердце резиновой пятерней. Завтра ДЖУЛИО выйдет в мир. Мой ДЖУЛИО, умный, тонкий, умеющий любить сильней, чем десять тысяч братьев. Как-то встретят его?
Сейчас я заглянул в зеркало, и будто мыло защипало в глазах. Не знаю, поймете ли, но презрение и страх пред миром зеркальный овал являл тоньше, чем Чарли Чаплин и Сикстинская мадонна вместе взятые.
* * *
Слава тебе, Михаил! Ты одарил мир истинно общечеловеческой ценностью! При чем здесь инструкция? Автомат Михаила Калашникова - это также просто, как любовь. Тьфу! Как двоичная система счисления.
Опять возня за окном. Теперь приходи, чудовище! Я снял дверные запоры, поднял ствол. А когда дверь скрипнула, нажал на спуск.
* * *
Чего я боялся? Моих лабораторных дам было не оторвать от дисплеев - у каждой появился свой душка-ДЖУЛИО, любящий, участливый, не затрудненный дельным советом, ловко ориентирующийся в двухмерном женском мире из семьи и денег.
Зато Катю я не узнавал. Где вы, кулинарные изыски? Скандалы, рев Пашки - ужас. Пришлось ей подарить ДЖУЛИО. Так в нашу семью вползла стосильная любовь.
Следующим вечером благоухание шашлычка из гусиной печенки я учуял с порога. "Супер-Бизик" стоял на холодильнике. Тепленький. И помчались идиллические дни! Катя порхала по квартире, а до меня то и дело доносился грудной смех жены и милый лепет родного Димашки. В такие мгновенья сладким сиропом заливалась душа и счастье человечества виделось обеспеченным. Но не судите строго младшего научного сотрудника.
В пятницу меня вызвал шеф.
- Аркадий Семенович, я вас поздравляю! - Шеф улыбался, будто у его тещи сдох любимый пинчер. - Вы направляетесь в командировку. Заграничную!
Я и тогда не обрадовался. Нынче же могу дать совет парням всей Земли: никогда не уезжайте в командировки...
Дома я первым делом затащил жену в кабинет, ткнул перстом в коробку.
- Катя! Поклянись, что никогда - слышишь, никогда! - ты не откроешь это.
- А что там?
- Неважно. Поклянись!
- Ну-ну, клянусь. Пошли, я малиновый мусс приготовлю.
И я уехал в Англию. Больше всего в Англии мне понравился Париж. Там я купил "Микро-Бизик".
В родной институт помчался прямо с вокзала. Как чувствовал. Но реформу в моем отделе уже успели закончить. Украли все, что можно. Одного ДЖУЛИО умыкнула секретарша шефа, второго - жена зама, парочку ДЖУЛИО загнали за валюту, а остальных прибрали военные. Господи, им-то на что? Невольно вспомнились давние планы утешения сирых и убогих. Эх, Расея...
Домой добрался на ватных ногах. Сейчас обниму Катю, подхвачу на руки родного Игорешу!
Беду учуял по нулевому запаху. В квартире не готовили. Я кинулся в кабинет, в кабинете - к заветной коробке. Это был конец.
"Модель "Супер-Бизик". Набор манипуляторов универсальный". Коробка с этой надписью была пуста. Я представил себе, что мог вытворять ДЖУЛИО, обладая таким набором манипуляторов. Коробка полетела в стену.
"Аркаша, прости! - писала жена в записке. - Я ухожу. Знаю, что обижаю, но ты сам виноват. (Женская логика!) Аркаша, тебе бы поучиться у древних греков. (Женский лепет. Что эти греки понимали в программировании?) Мы с ДЖУЛИО забираем Мишу. (Сына зовут Миша? Во дает!) Прощай. Ты легко перенесешь потерю. Ты ведь никогда не знал, что такое любовь (И это она говорит мне!)"
Все. Жить больше не имело смысла. Намылив бельевую веревку шампунем, я шагнул на табурет. Кое-как привязал к люстре свободный конец. Набросил петлю на шею.
- Господи, а мама? Она же не вынесет этого.
Мужество покинуло меня. Слезы, горячие, жгучие слезы покатились по щекам.
- Мама! Слышишь ли меня? Видишь ли меня, мама? Ты только глянь, что этот мир сделал с твоим сыном. Я вышел к нему с чистым сердцем и живой душой, с искренним талантом и безудержной фантазией, а он смеется надо мной, мама. Я - с настоящей любовью, а мир плюет мне в лицо. Зачем ты отдала сына в мир? Над ним здесь издеваются, над ним хохочут эти рожи, слышишь, мама! Смотри, твой сын стоит с петлей на шее. Он больше не может. Прости.
Восковой маской из слез обтянулось лицо.
Странно устроен человек. Как слабо он жаждет жить. Сколь ничтожны его обратные связи. Но как решить задачу самосохранения? Суперпрограммой! Создать неуничтожимый персональный компьютер! Идеи в моей голове закружились смерчем. В душе заполоскала гроза вдохновения. Но... но почему я на табуретке? Почему не за "Микро-Бизиком"?
И я спрыгнул на пол.
* * *
Автомат затих, дым расходился, но за развалившейся дверью останков монстра не наблюдалось.
Вдруг кто-то чихнул. Держась лапами за башку, на меня с укоризной смотрел соседский щенок. По-моему, он мультфильмов насмотрелся.
Я перезарядил автомат. Держись, монстр! Теперь я начну охоту. И с каким наслаждением тебя уничтожу!
* * *
Добежав до стола, я почувствовал рывок за шею - на ковер шлепнулся конец какой-то веревки. Но разбираться некогда. Обуревало желание творить.
Не хватало пустяка - звучного имени программы. Эврика! А вот и оно! Элегантно затянув на шее невесть откуда взявшийся галстук, я прошелся левой рукой по клавиатуре. Готические черные буквы пропечатали на весь экран экзотическое, уверен, никому не известное, но отныне вовек неуничтожимое имя: