КАЙЛ ИТОРР

     КОНЕЦ СЕТИ
     (мистический кибертриллер)


     Мое   слово  далеко  не   всегда  оказывается  последним.   Обычно  я
предоставляю его другим.
     [Роджер Желязны, Джейн Линскольд "Доннерджек"]

     Она повсюду.
     Гибкие,  колышущиеся нити,  связи, ячейки изменчивых форм и цветов...
все это - Она.
     Сеть.
     Она возникает из  ниоткуда и  пропадает в  никуда,  заполняя мизерную
часть  Срединного  мира   -   и   разворачиваясь  в   нечто,   многократно
превосходящее все когда-либо существовавшие миры.  Она раскидывается между
светом Высот, который кажется безопасным и мирным, но убивает наверняка, и
тьмой Глубин,  которая страшна и  неуютна,  однако сама по  себе безвредна
(правда, это не относится к обитателям Глубины).
     Я  кружу  поодаль,  выбирая удобный момент,  а  затем ныряю навстречу
опасности блекло-золотистой стрелой.
     Сеть.
     Некоторые даже не слышали о Ней.  Я не уверен,  следует ли завидовать
их  удаче  -   или  с  толикой  высокомерного  превосходства  жалеть  этих
несчастных, как жалеют слепых и глухих от рождения.
     Некоторые слышали,  но  не  более того:  им  не  доводилось ни видеть
переливчатую Сеть,  ни нырять в нее, играя с обманчиво мягкими нитями, ища
то,  чего нет,  и взамен находя лишь желание продолжать поиски. Я не знаю,
смеяться ли  над  их  наивными представлениями о  Сети -  или  восхищаться
стойкостью их духа,  не стремящегося к заведомо ложным источникам мудрости
и познаний.
     Некоторые видели Сеть,  касались ее и с нетронутой душой возвращались
к  обыденной жизни.  Я  не  могу сказать,  осуждаю ли  я  их  трусость или
поражаюсь небывалой смелости этого поступка.
     Некоторые, подобно мне, встречаются с Сетью каждый день. Встречаются,
приветствуют  друг  друга,  обмениваются последними  новостями,  используя
вместо обычной речи колебания вездесущих нитей,  а вместо слов - изменение
размеров ячеек. И хотя время, проведенное в Сети, выпадает из жизни, мы не
чувствуем себя обделенными.  Напротив,  именно в  эти минуты жизнь кажется
как никогда привлекательной.  Я  мог бы заявить,  что это и есть подлинная
жизнь,  что  все  вне  пределов Сети -  просто жалкое подобие,  отражение,
достойное  одних  только  ковырятелей  придонного  ила,  искателей  вечных
бессмыслиц...  мог бы,  но не стану,  и не только потому,  что не уверен в
истинности этого.
     Потому что есть еще те, кто так и остался в Сети.
     Нет, не так.
     БЫЛИ те, кто остался в Сети. Больше их нет с нами.
     Одни говорят,  что им открылся путь в лучший мир,  что избравшие Сеть
сами стали избранниками.  Другие утверждают,  что  в  Сети и  за  Ней  нет
ничего,  кроме самой Сети,  кроме другого Ее  слоя,  достижимого лишь  для
упорных духом и телом. Третьи...
     Впрочем,  велика ли разница? Споры, в которых рождается истина, могут
вестись лишь во внешнем мире.  В  Сети спорят разве что удовольствия ради.
Постоянные жители Сети,  вроде меня, к этому привыкают настолько, что даже
покидая Ее, мысленно остаются там. И ведут себя так же.
     Точно  так  же,  задавая вопрос,  не  берут собеседника за  жабры,  а
обходятся жестами и  словами.  Точно так же,  прихоти ради оскорбляя более
могущественных  и   многочисленных  противников,   не   утруждаются   даже
минимальными предосторожностями.  Зачем?  Ведь в  Сети все равны,  а слова
значат так мало...
     Иногда эта манера помогает им  -  вернее,  нам.  Чаще -  нет.  Таково
проклятие Сети, что оборачивается благословением лишь внутри Нее.
     Только тот, кто мыслит Сетью, способен выжить в Сети.
     Только тот, кто мыслит Сетью, способен жить в Сети.
     Только тот, кто мыслит Сетью, способен покинуть Сеть.
     Если захочет.
     Да только тот, кто мыслит Сетью, теряет способность хотеть.
     Я  знаю,  что  это благословение,  но  мне надоели благие слова.  Для
привыкшего жить  в  Сети слова важны,  важнее очень и  очень многого.  Да,
значение их  невелико,  однако все  остальное здесь  вовсе  лишено смысла.
Слова - единственное, что можно взять отсюда или принести сюда, в Сеть.
     И пусть это благословение,  благие слова, - для меня они обратились в
благий мат. Бесповоротно.
     И когда бледно-золотая стрела моего "я" вонзается в Сеть,  с шипением
разрывая нити, это понимают другие. Во многом подобные мне самому, каким я
был еще недавно.
     Они что-то говорят, пытаясь увещеваниями и уговорами остановить меня,
но я не слышу слов.
     Они   выстраиваются   неровным   кордоном,    закрывая   излюбленные,
разведанные,  взлелеянные мирки, каких без счета внутри Сети. Я разделяюсь
на  десятки и  сотни  золотистых стрел,  пробивая защиту.  Нет  среди  них
защитника, способного противостоять мне.
     Они  переходят от  глухой  обороны  к  атаке,  вызывают подмогу из-за
границ Сети.  Мощные,  неторопливые акулы подбираются к месту битвы, чтобы
приструнить обнаглевшую мелюзгу.  Они  получат свое,  они  всегда получают
свою часть добычи - но будет это лишь после того, как я завершу начатое!
     Нити рвутся под  моим натиском,  Сеть с  беззвучным стоном возносится
ввысь, к смертельному свету.
     Что ж, если это конец - да будет так!..

     - Будь ты проклято, море, - говорит старик.
     На поверхности качаются только клочки разорванной сети.
     И два хвостовых плавника золотой рыбки.

     К О Н Е Ц