Аннотация: Фик-вбоквел по вселенной А.Круза "Эпоха мертвых", регион - Украина (Киев и около). По жанру запланирован не столько выживальческий хоррор-чиллер, сколько производственно-бытовой роман в сложной обстановке.
(15/02/11 - добавлен еще кусок) 1
КАЙЛ ИТОРР
ВЕК ПОЛЯРНОЙ ЛИСИЦЫ
(мир "Эпохи мертвых")
Галкадриэль (Галина Прилуцкая), 24 года, фрилансер
18 марта, воскресенье, утро
Светка проявилась внезапно. Как всегда.
"Привет из Китая! Во вторник вылетаю, если не врежусь в небоскреб - буду в Борисполе после одиннадцати утра по Киеву. С собой тонна чемоданов. Встретите?"
Серебристое окошко "Миранды" нетерпеливо мигало. На той стороне шарика Светка, ожидая ответа, наверняка так же нетерпеливо грызла печенье и смотрела на розовый ноут.
Галка опустила руки на клавиатуру.
"Уезжаем в село, дед расхворался. Выйди на связь через полчасика, попробую кой-кого напрячь."
Раз всей семьей едут к деду - Светка тоже едет. Не обсуждается, работа там или что. Сестра это прекрасно понимала.
"Надо будет, прямо туда транспорт возьму, тугрики есть. Что деда?"
"Ахез. Марку держит, но возраст все-таки. Мать уже там, мы с батей вечером. Жди."
Не снимая трубу с зарядки, Галка набрала номер Боромира.
- Хайре. На полигон когда собирался? А если пораньше, днем, после одиннадцати? Небольшой крюк - Светку из Борисполя забрать, и в Белгородку. Накормим-напоим-спать уложим. Да сама бы доехала, но у нее шмоток пол-самолета... Мир, ты чудо, я тебе это уже говорила? Ну все равно, повторяю - чудо. Узнаешь влегкую, ориентиры - гора чемоданов и на ней сидит барышня моей комплекции, полтора на полтора, волосы крашеные в экспериментальный цвет. Ага, в твоем вкусе, а то я не знаю, попробуй приударь, авось чего и выгорит. Ну, будь, до вторника!
Движением мышки оживила "Миранду".
"Есть контакт. Фиксируй номер, - вбила цифры. - Звать Боромир, в аэропорт может подъехать к двенадцати, раньше ты с таможней все одно не разгребешься. Позвонишь, он подрулит, загрузит тебя и шмотки, довезет до Белгородки, деда повидаешь - разберемся, что дальше."
"А этот твой Боромир симпатичный?"
"Шону Бину уступает, но тоже неплох. И кстати, ко мне одно время подкатывался."
"Это типа намек - руками не трогать?"
"Наоборот, это типа намек - можешь потрогать, ты в его вкусе."
"Устраиваешь мою личную жизнь?"
"Кто-то же должен. А то будешь сидеть завидовать..."
"Уболтала, красноречивая. Спасибо. Готовься к обеду."
"Не боись, голодной не оставим."
Это точно, опасно для жизни. Галка по себе знала: когда проголодается, между ней и тарелкой с едой хоть роту ОМОНа в полной боевой, хоть гномий хирд ставь, сметет и не заметит. И в чем - в чем, а в этом Светка была и оставалась копией сестры.
Кстати, решила Галка, пора бы и перекусить. Остаток оливье, последний окорочок, большой бутерброд с сыром и кружка зеленого чая улучшили настроение.
Дальше по плану - добить Химкину статью и склепать раздел в диссере для Птица. У Птица вытребовать оплату под соусом "хотите следующий раздел, шлите бабки"; Химкин рассчитался вперед, благо постоянный клиент, таких ценим и любим. Сбегать в гипер, обналичиться и взять две сумки продуктов, с расчетом и на Светку тоже.
Волочить продукты в квартиру Галка не собиралась, проще оставить внизу у консьержки. Баба Соня отличалась склочным нравом и редкой наблюдательностью, на горе окрестной хулиганистой пацанве, курильщикам, алкашам и собаковладельцам, но с Галкой они ладили.
Ну а уже после гипера - собрать выездной баул и быть готовой как штык, когда подъедет батя: с ним опоздание на пять минут чревато расстрелом в особо извращенной форме.
Боромир (Анатолий Гончаренко), 31 год, частный предприниматель
18 марта, воскресенье, день
Кухонная беседа "за жизнь", против обыкновения, проходила не на кухне и не в кафешке за бокалом пива. А вовсе даже в парке, рядом с железной радугой имени нерушимой дружбы народов. Сырая морось и мрачно-серое небо вполне подходили общему тону разговора.
- Помирает движение-то. Старики уходят, молодежь не перенимает.
Боромир вдруг ухмыльнулся.
- Знаешь, дон Румата, мне недавно хороший фрагмент попался. Откопали археологи в древнем Вавилоне горшок, в слоях годика так трехтысячного до нашей эры; что внутри, не суть важно, а снаружи надпись. Расшифровали. Получилось вот такое:
"Эта молодежь растленна до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодежь былых времен. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру."*
===
Исторический факт.
====
- Правильно сказано. Где теперь тот древний Вавилон, угу?
Ветеран отечественного реконструкторского фронта подождал ответа. Не дождался и грустно кивнул.
- Вымираем мы, и это не шутки. Когда орава подростков заматывается в занавески, размахивает обломанными клюшками и говорит, что это битва за Сильмариллы, штурм Колвира или какая-нибудь война за соанское наследство - со стороны, может, и смешно. Зато изнутри есть интерес, есть драйв, есть желание, массаракш. Они ничего еще не знают, но хотят участвовать. Научить ведь несложно, есть кому и где, и кто хочет - тот научится. Сами такими были, не обидим.
Но сегодняшние - не хотят. Редко-редко попадаются те, кому все еще интересно. Слишком редко. У тебя на новую игру сколько заявок, шестьдесят?
- За семьдесят, - отозвался Боромир.
- Неплохо. Но пари держу, новичков там едва десяток будет. И из этого десятка дай Будда чтобы шестеро парней.
- Лично я, благородный дон, ничего не имею против девиц.
- Так и я не имею. Только они же не играть приходят, а за парнями охотиться. Да, случается и иначе. А иногда пришла за парнем, заинтересовалась и осталась в седле, тоже бывает. Но - редко.
- Пусть охотятся, тебе жалко?
Дон Румата фыркнул в седые усы.
- Ты не прикидывайся дурнем-то. Когда игра интереса ради превращается в клуб "кто кого закадрит", от движения ничего не остается. Не тем голова занята, что у одних, что у других. Интерес уходит. КСПшники из семидесятых так же спеклись. Тоже ведь - романтика, свежий воздух, песни под гитару... А потом петь стало некому. На природу с "активным отдыхом" и сейчас кто только не катается, и в походы шастают, кто б спорил. Даже у костра песни орут. Так же немузыкально, как тогда. Но движения КСП - нет. Померло.
Боромир пожал плечами.
- А люди, мессир, все те же. Только квартирный вопрос их испортил.
- Вот-вот, правильно говоришь. И тот вавилонский горшечник правильно говорил. Смена поколений, смена субкультур. Как тогда ушли КСПшники, так теперь уходят игровики. У кого остался интерес - закрепляются на филологии, истории, реконструкции, на чем угодно; эти еще поживут. Остальные мигрируют кто в настолки, кто в интернет. Рассыпаются по нишам. А целого-то и нет... то, что сейчас осталось - так, трепыхания обезглавленной куриной тушки.
- И что дальше, как по-твоему?
- А ничего. Мы, кому интересно - остаемся в строю и дальше делаем то же, что теперь. История, фэнтези, нам не все равно? Мы и там, и там свои, а новички ни того, ни другого еще не знают. Новички будут. Куда меньше прежнего, но будут. Просто там, где недавно была всемирная религия, останется мелкотравчатая секта. Тоже вроде как всемирная, охват у нас по-прежнему широкий, а вот слой - тонкий. Не для всех.
- Умеешь ты подбодрить, благородный дон.
- А ты смотри на себя как на одного из избранных. Сразу легче станет.
- Эскапизм.
- Так ведь в нем и суть. Те, кому реал всегда и всем хорош, на игры не пойдут. Им, цивилам, не надо.
- Вот и приходим туда, откуда вышли, - махнул рукой Боромир. - Надо - нам. Мы-то живы, и значит, движение тоже. Dum vivimus, vivamus, а несогласные пусть идут куда подальше - не держим.
Галкадриэль, добросовестная внучка
18 марта, воскресенье, вечер
- Во вторник прилетает Светка, - сообщила Галка, запихав баул в багажный отсек. - Я ей организовала тачку, приедет сразу в Белгородку.
- И то добро, - кивнул батя.
Ехали молча. Смурная дождливая погода была под стать настроению. Деду восемьдесят два, для него кашель и температура могут обозначать все, что угодно. Это молодежь весеннюю простуду не замечает...
Шоссе небыстро тащилось навстречу.
Батя как-то странно покосился на Галку и вдруг спросил:
- Ты лучше вот что скажи: твой этот, приедет?
- Этот? - не поняла Галка.
- Ну, этот...
- А. - Батя явно о Гнуме, имени не помнит, а прозвища употреблять не намерен. Принципиальный; "погоняла - для лагерников", у него и на работе всегда так. - Не обсуждали. Попрошу - приедет. В среду так и так собирался.
- Кто он хоть у тебя там? Ельф?
- Он мастер, - отрезала Галка. - "Ельф" - это я, когда нужно. Стас на игры за другим выбирается.
- Мастер? - Бате, кажется, стало смешно. - Мастером, доча, так просто не становятся. Ты ж у меня вумная, историю небось учила. Сколько лет на мастерское звание горбатились? На наши деньги мастер - это вроде директора завода или профессора.
- А ты знаешь, что Светка наша директор? Без шуток, согласно штатного расписания. В трудовой записано.
- И что, твой Стас тоже?
- Не, он слесарь. Не помню какого разряда.
Взгляд у бати на удивление потеплел.
- Да ну? Руками работает?
- Ага. Автомеханик, но и по металлу могет. Заварить, отковать, выточить по шаблону... Ну и голова на месте, не только руки.
- Добро. - Светофор впереди мигнул красным, уазик притормозил. - Позвони, пусть приезжает. Не сможет завтра, хотя бы во вторник. Такого парня нужно брать обеими руками, галчонок, вот и представишь главе семьи.
- Пап!
- Что - пап? Я когда-нибудь тебе жить мешал? Вот и теперь не буду.
Уазик закачался на "лежачих полицейских". Смущенная Галка прикусила язык: еще слово, и с бати станется еще несколько "добрых советов" дать. Хорошо, что она не краснеет ни от злости, ни от смущения, только от жары.
"Брать обеими руками" Гнума или подождать, это она как-нибудь решит сама. А вот насчет "представить главе семьи" - пожалуй что и не лишне. Обеих внучек дед обожал, но разговаривать с ними не очень умел, как-то всегда скатываясь к "мужским разговорам". Галка совершенно против этих разговоров не возражала, Светка тем более, однако деду было неудобно. С Гнумом им будет о чем поболтать. Все лучше, чем глазеть в потолок, а на улицу деда в эту мокрень никто не выпустит.
Галка раскрыла мобилку и набрала СМСку. Связь за Софиевской Борщаговкой была категорически нерегулярной, и лишь на вьезде в Белгородку телефон пискнул "сообщение доставлено".
Уазик благополучно преодолел раскисшие сельские улочки, добрался до окраины и притормозил у закрытых ворот.
- Давай за руль, я открою.
Батя спрыгнул в грязь, ругнулся, утонув по щиколотку; нырнул в калитку и, вынув изнутри деревянный засов, раздвинул створки. Галка медленно двинула уазик во двор и припарковалась под навесом, у старого дровяного сарая.
Участок на семьдесят соток принадлежал еще прапрадеду. Прадеда Антипа в конце двадцатых собирались раскулачить, но он успел понять, куда ветер дует, и добровольно передал колхозу изрядную часть хозяйства, оставив себе лишь хату и участок "под помидоры". После того, как по останкам древнего Белгорода валом огня и железа прокатились группа армий "Центр" и Первый Украинский фронт, от родовой хаты осталось одно пепелище; дед демобилизовался в сорок пятом, вернулся в село и поставил новое жилье; а уже в конце девяностых, когда батя сорганизовал мужиков с развалившегося завода в "строительную артель", они в качестве тренировки "отреставрировали" дедову мазанку в цельный кирпично-деревянный фахверковый особнячок на два с половиной этажа. Дед в процессе костерил криворуких архитекторов так, что у тринадцатилетних внучек уши вяли, но "зачет" принял. Бабушка успела вселиться в новый дом, однако так к нему и не привыкла, а вскоре ее не стало...
Чавкая сапогами по грязи, батя подошел к уазику и сгреб из багажника рюкзак и две сумки продуктов. Галка тоскливо посмотрела на собственные кроссовки, вздохнула - сама виновата, надо было иметь в хозяйстве боты поосновательнее, - и решительно разулась, заодно подкатав джинсы до колена. Ничего, не замерзнет, горячий чай, а то и молоко, там у матери наверняка уже на столе.
Затащили в прихожую все привезенное из города. Помыли ноги-руки-уши.
Дед спал. Беспокойно. И дышал с присвистом. Кашлял, не просыпаясь.
- Лучше не становится, - ответила мать на незаданный вопрос. - Одеяла нагрела, чаем с вареньем напоила. Кому-то надо все время быть рядом. Мало ли...
- Для того и приехали, - кивнул батя. - Ладно, Анюта, давай что ли порубаем...
- Не "порубаем", а "поужинаем", - строго заметила мама.
Галка мимолетно улыбнулась: эту фразу она слышала не в первый и не в тысяча первый раз.
В кармане рубашки пискнул мобильник. Гнум. Ответная СМСка - "vtrnk lblu". И когда он уже научится нормально писать, без этого допотопного телеграфного транслита?!..
Светлана Прилуцкая, 24 года, исполнительный директор ТОВ "АванСтройМат"
19 марта, понедельник, вечер
Вояж для Светки вышел утомительным, зато далеко не пустым. Подписанный контракт на многие тысячи убитых енотов при соответствующих откатах на обе стороны, ну и процент ей как ответственному лицу. За три месяца заработала премию в размере оклада. Двухлетнего. Так что тугриков хватит и на хлеб с маслом, и на икорочку сверху. Ох, поскорее бы домой, к борщу и вареникам, а то на местном рисе и макдональдсе ноги протянуть недолго.
Так, хватит аппетит растравлять. Одежду сложить в чемодан. Пакеты с сувенирами - заклеить и распихать сверху. Закрыть крышку чемодана. Сесть сверху, утрамбовывая шмотки. Застегнуть молнию... уфф. Одним меньше.
Второй чемодан, жесткий, на колесах - сюда всю обувь, ненужную уже дубленку, журналы-книги-проспекты. Совершенно неподъемный... ладно, на колесах, как-нибудь докатится.
Оставшуюся одежду и белье в третий чемодан - спасибо еще, в здешний сервис стирка и глажка включены, а после глажки складывают стопкой, вот мы эту стопку сюда и перетащим, эту сюда, а в промежутки сложим это и это, немнущееся. И внутрь два десятка сувениров из тех, что бьются. Авось уцелеют, мелочи, а жалко будет.
Документы в сумку для ноута, это все с собой. Кошелек, косметичка, прочие нужные вещицы - в ридикюль, тоже в ручной клади пойдет.
И красный чемодан. Генка всучил. Бородой Великого Кормчего клялся, что внутри ничего криминального нет, а ей так и так контора оплачивает прямой перелет и весь багаж с любым перегрузом, это ему сирому на перекладных добираться через Сибирь. Как же, видали таких сирых, в Боярке себе особняк отгрохал - изразцовый кирпич в три этажа. Материалы со скидкой по прайсу АванСтройМата, разумеется, но это даже не десятая часть от цены строительства... Ладно. Если хоть одна таможня пискнет - быть Генке пособником мирового терроризма и личным порученцем Бени Ладена. А пока его чемодан к остальным. Небольшой, но тяжеленький.
Вылет в шесть утра. Китей - не Америка, но здесь тоже случаются приступы бдительности аэро-секьюрити, так что надо явиться минимум за два часа до вылета. От тутошнего Тунчжоу до аэропорта двадцать кэмэ по прямой, по ночам пробок точно нет, полчаса на предутренний марафет достаточно. Короче, такси заказать на полчетвертого и вставать в три. Ложиться глупо, не ложиться - еще глупее. Галка наверняка скоротала бы время за экраном - не поработать, так чего-нить почитать, - но то Галка, а у Светки розовый "Асус" числился сугубо по ведомству работы, работа же до прибытия в Киев завершена. Ладно, настроить будильник - и лечь подремать. Не сон, сплошное издевательство, ну да ничего, в самолете наверстает.
Гнум (Станислав Вежин), 28 лет, слесарь-многостаночник
19 марта, понедельник, ночь
Согласно законодательству, такой агрегат считался холодным оружием, и выдать его за туристическую амуницию удалось бы, только сунув сто баксов проверяющему. Причем всякому, ибо охотников за чужим добром в рядах стражей правопорядка - каждый первый. А неразменного Франклина в хозяйстве у Стаса не имелось, посему доводить топор до ума, то бишь отпускать и затачивать заготовку, пришлось хорошо так во внерабочее время, когда в мастерской больше никого нет. Попадать под статью из-за длинного языка соседей ему совершенно не хотелось, необязательность выполнения родных законов - не гарантия того, что на тебя за их невыполнение не наедут.
Результат хорош. Как на той вазе из Лувра, не то скифский, не то персидский "сагарис" - легонький, изящный и смертоносный. Для блезиру металл отворонен. Насадить на вот эту рукоять черного дерева, в прошлой жизни бывшую какой-то деталью гарнитура тещи Кисы Воробьянинова, зафиксировать клинышек, готово.
Гравировку бы еще сюда. Дело несложное, но надо еще уметь рисовать, чтобы вывести на лезвии орнамент, или хотя бы владеть каллиграфией, красиво изобразив с полдюжины греческих или персидских закорючек. Стас умел многое, но ни художником, ни знатоком древних наречий не был.
Ладно, было бы о чем горевать: в среду на полигоне кто-то из нужных спецов наверняка объявится. Хьялльмар, Ринн, Гилва... найдутся умельцы, посодействуют - не за спасибо, так за услугу. Шматочек воска и пузырек с кислотой прихватить с собой, прямо там топор и завершить, а уже готовый - со всеми потребными церемониями поднести хозяйке. Всем зрелище, Владычице радость. А любители криптоисторий пусть вычисляют, зачем Несравненной натуральнейший боевой топор, пусть мучаются, раз не налазит на их утонченные ухи очевидное "шоб було".
Ну а просто для желающих получить оружие "как у высокородных" - вот такие же топорики, обычной стали, не заточенные и с простенькими сосновыми рукоятями. Несмотря на игрушечную легкость, удар нанести могут солидный. Кому на стену повесить, кому в боевках рубиться, на все пригодны. По четыре сотни уйдут влет, а заготовки хватило на одиннадцать штук. Хороший приработок, если все удачно сложится.
Да, массовая поделка. И что с того? Кто желает эксклюзива от мастера Гнума, пусть выкладывает по особому тарифу. Как тот же Севка-Балин - три с половиной тыщи на бочку, и венценосный государь Мории получил сверкающий медью (гальваническая ванна) двусторонний топор типа "чебурашка" на метровой рукояти красного дерева (опять же кусок от гарнитура генеральши Поповой, их на свалке по соседству немало валяется, если поискать). Ринн еще помогла, украсила лезвие и рукоять развеселой кельто-германской хохломой. Вышла воплощенная фантазия любителей жанра. Севка-Балин был доволен как мумак, а с новеньким топором на позапрошлой игре фоткались все, кто мог; цивилы так даже и за плату, Балин потом врал, что половину цены агрегата там на месте и отбил...
Мысленно прикинув грядущие барыши, Стас улыбнулся, поправил очки и заварил кружечку душистого травяного чая. Пользительно, и уснуть не помешает. Вот тут же на диванчике. Бабушку он заранее предупредил, что на работе и заночует, мол, сверхурочные; та повздыхала, но смирилась. Внук уже взрослый и сам знает, как ему работается-живется.
Светлана Прилуцкая, авиапутешественница
20 марта, вторник, очень раннее утро
То ли Светка вечером ткнула не в ту кнопку, то ли у кондиционера полетело реле настроек - но проработал агрегат вместо десяти минут пол-ночи, выстудив номер до безобразия. А спавшая под ним хозяйка номера заработала насморк и головную боль. Горячий душ и таблетка аспирина помогли лишь частично.
Коридорный в ослепительно-белом накрахмаленном костюме загрузил неподъемные чемоданы Светки в багажник "такси, ма-ам", за что был вознагражден шмыгающим всхлипом и двумя слегка помятыми синими десятками. Таксист благополучно доставил ее ко второму терминалу аэровокзала, с помощью условного свиста и полудюжины неразборчивых, но действенных заклинаний на местном наречии выколдовал из темноты дряхлого носильщика со скрипучей тележкой, получил от все так же шмыгающей Светки полусотню с учетом чаевых и вполне этим удовольствовался. Старик-носильщик выглядел так, словно вот прям щас помрет на месте от слабости, но перебросил на тележку все светкины чемоданы, доволок до стойки регистрации и самолично поднял, водружая на ленту транспортера; получив десятку, он склонился чуть ли не до пола перед щедрой "круглоглазой госпожой" и, поскрипывая тележкой и всеми костями, зашаркал к выходу. Светка тут же выбросила его из головы и кое-как объяснилась по-английски с возмутительно бодрой для четырех утра куколкой-кассиршей. Та взглянула в распечатку электронного билета, согласилась, что место в бизнес-классе на утренний рейс в "Кы-йи Бо-лы-сы-пиль" действительно для нее зарезервировано, радостно сообщила о перевесе багажа и назвала сумму доплаты согласно тарифу, приняла деньги, выдала чек и посадочный талон и пожелала Светке "плиятного полета". Секьюрити самым тщательным образом проверили сумку с ноутбуком и ридикюль, дважды прогнали саму Светку через металлоискатель, ничего криминального не обнаружили и допустили ее в зал ожидания.
Круглосуточные магазинчики дьюти-фри, само собой, работали, и Светка спустила последние юани и почти всю долларовую мелочь из кошелька на мягкий темно-синий халатик с золотыми дракончиками (сперва хотела только поглазеть, убивая время до отлета, но ушлый продавец каким-то чудом отыскал в кладовке размер, куда светкино телесное изобилие вполне влезало, причем с запасом... в общем, пришлось купить). Не удержалась, заглянула в дамскую комнату, быстро переоделась в обновку и покрутилась перед ростовым зеркалом. Убийственно. На улице не походишь, не по погоде, а для дома самое оно. Представила, как, облаченная в ЭТО, хозяйствует в дедовой белгородской хате, фыркнула и, упаковав халат обратно, снова переоделась в дорожный костюм темно-бежевого вельвета. Настроение улучшилось и даже насморк ослаб. Нет, определенно, там наверху ее все же любят.
Цзю, 63 года, аэровокзальный носильщик
20 марта, вторник, раннее утро
Привычная ломота в ногах отступила, когда заныло в груди. В глазах клубился туман. Заработать за ночную смену удалось чуть больше сотни - неплохо, но этого мало, доза порошка обойдется в пятьдесят, а ему нужно хотя бы две. И единым порошком жив не будешь.
Он погрузил на транспортер последний громадный баул с чем-то твердым и тяжелым, с поклоном принял два синих портрета Великого Кормчего, уковылял прочь от регистрационной стойки и остановился у бара. В груди ныло и колотило, воздуха не хватало, старик почти не разбирал, что творится вокруг. Сел на крайнее кресло, передохнуть.
И рухнул, с громким стуком приложившись головой о пол.
Санитары "скорой" явились спустя считанные минуты, но старик Цзю уже не увидел их.
Лена Кун, 18 лет, аэровокзальная медсестра
20 марта, вторник, раннее утро
"Если на пятой неделе Земляная Крыса не ускользнет от Двойной Секиры, старая эпоха подойдет к концу, а новую окрестят веком Полярной Лисицы."
Последняя фраза в гороскопе как-то настораживала. Потом Лена сообразила и хихикнула. Видно, у составителя предсказаний тоже была родня из-под Харбина, "полярной лисой" особо нехорошие события называли только северные лаоваи.
Тут спокойное ночное дежурство у начальницы смены медпункта закончилось. В дверь вломились санитары с носилками.
- Носильщик. Отрубился прямо в главном зале. Похоже, готов.
На лбу у старика наливалась свежая шишка. Ущипнула за мочку уха - даже не дернулся. Дыхания не слышно, пульс едва дергался. Зрачки на свет еще отзывались, но слабо-слабо.
- Снять туфли, раздеть до пояса и на стол, только нежно.
"Нежно" в исполнении громилы У с напарником выглядело устрашающе, однако делать подчиненным строгое внушение Лена не стала, нет времени. Кардиостимуляция, укол, еще кардиостимуляция, вдох рот-в-рот (хорошо, сквозь маску), стимуляция...
Громила У ткнул пальцем в ноздри старика.
- Все, труба. Донюхался.
Лена взглянула - ну да, синеватые прожилки очень уж характерные. Порошок повышает выносливость и сажает сердце; у старика оно и так не в порядке, а он еще носильщиком работал, ладно бы только тележку перед собой толкать, но чемоданы-сумки надо поднимать, а иной багаж и здоровому-то не по силам...
Пульса не было. Совсем.
Второй санитар (Ван, с трудом вспомнила Лена) аккуратно извлек из куртки пациента тощий бумажник. Несколько купюр оставил на месте, остальные разделил на три кучки, две поменьше - себе и У, третью, побольше - начальнице. Лена старательно не замечала, пока Ван перекладывал "добычу" в задний карман ее джинсов под халатом, потом прошипела сквозь зубы:
- Будешь лапать - вколю кое-чего, и твой стручок засохнет и отвалится.
Ван отдернул лапы, словно обжегся.
У хохотнул.
- Ты повежливее, госпожа начальница у нас взыскательная, без стручка держать тебя не станет, сразу уволит.
Пульса не было. Зрачки застыли, глаза остекленели.
Все, дальше можно не потеть, в настоящей реанимации в клинике старика, может, еще сумели бы вернуть из края предков, но в медпункте - никак. Написать рапорт, добавить побольше патетики - глядишь, галочкой в личном деле все и ограничится.
Велев санитарам убрать труп в "холодную", Лена помыла руки и села за бумажную работу. Вывела первые слова...
Из "холодной" раздался дикий вопль. Выбитая могучим пинком, дверь треснула и повисла на одной петле; спотыкаясь о собственные ноги, изнутри вылетел Ван, а за ним - У с окровавленной рукой.
- Укусил!..
- Кто укусил? - не поняла Лена.
- Он!..
Шаркая и шатаясь, как пьяный, из "холодной" показался старик.
- Ожил? - облегченно вздохнула медсестра. Жалоба пациента, которого чуть не приняли за мертвого, а он оказывается вполне еще живой - это не страшно, тем более наверх дело пока не пошло. - Уважаемый отец, от имени всего аэропорта "Пекин-Столичный" приносим вам самые искренние извинения...
Она посмотрела на старика внимательнее. Что-то в нем было не так.
Что-то очень сильно не так.
Глаза.
Две дыры, в которых клубился голодный туман.
И оскаленный рот, окрашенный кровью укушенного У.
Лена завизжала.
Она не помнила, как оказалась снаружи. Дальше - обрывки: вот У всем телом держит дверь медпункта, а она копается в карманах в поисках ключей; вот спешит охранник из службы безопасности, доставая из-за пояса дубинку, что-то бубнит в рацию; вот Ван кое-как перетягивает напарнику ладонь; изнутри в стекло упираются ладони старика...
Они втроем что-то объясняли СБшнику, который явно не верил в восставших мертвецов. Потом У стало плохо - странно, у такого бугая и вдруг слабое сердце; Лена велела прилечь и не волноваться, У послушно плюхнулся в кресло в кабинете и затих. Даже дыхания его и то не было слышно.
А еще минут через десять У встал и одним прыжком рухнул на Лену, впиваясь зубами ей в плечо. И глаза его утратили всякое выражение, обратившись в колодцы серого и голодного тумана...
Гнум, главный семейный добытчик
20 марта, вторник, утро
Федя не порадовался перспективе вкалывать без напарника аж до понедельника. Даже прозрачный намек "так выручку ж на двоих делить не надо" его не утешил. Так и уковылял переодеваться с выражением вселенской скорби.
Ну и Ниенна с ним, со скорбным. У Стаса до понедельника своих забот хватает.
В Ирпень его подвезли (фуре все равно, двое в кабине или трое), до квартиры Стас дотопал самостоятельно. Топоры надо перепаковать, гремят. На скрип открывшейся двери первой отозвалась Алька - радостно вякнула, улыбнулась во все десять зубов и поползла навстречу. Чмокнув мелкую в пшеничную маковку, он метнулся-умылся, подхватил племяшку и усадил на колени. Бабушка уже выставляла завтрак. Алька не преминула потребовать свою долю и получила ее.
- Пасиб, очень вкусно, - чистая правда. Словно бабушка до пенсии не учительницей, а поварихой работала. В элитном ресторане. Каких в Ирпене сроду не водилось. - За покупками сбегать?
- Да, пожалуйста. Список сейчас составлю.
По мелочи и сама подкупит, когда с Алькой будет гулять, а тяжести ей тягать нечего. И так на руках любознательный десятикилограммовый детеныш, хватит.
Детеныш тем временем прожевал кусочек фрикадельки и потянулся в карман Стаса - нет ли там для любимой племяшки чего интересного? Привычно перехватив шаловливые ручонки, он взял Альку поперед туловища, шагнул в комнату и шлепнул на подушку. Мелкая счастливо взвизгнула, со второй попытки перевернулась на пузо и подползла к краю кровати. Пыхтя, развернулась задом, сползла на пол и застыла, держась за край клетчатого покрывала.
Скоро пойдет сама.
Несколько минут Стас отдыхал душой, возясь с племяшкой. Потом бабушка закончила список и пошла мыть посуду. С Алькой можно и до вечера играть, всем радость, но в мире есть и другие дела.
Сгонял на рынок, закупился и приволок домой полный баул продуктов. Большую часть в кладовку, ну и сколько-то с собой - не с пустыми же руками на трехдневную игру ехать. Плюс в гости "с ночевкой" нехорошо халявить, но тут спасибо бабушке, загодя приготовила "гостинец" - одно дело просто к Галке на хату, и совсем другое "на смотрины" со всей семьей. Как там обернутся сами смотрины, Стас не загадывал, а показаться теперь не стыдно.
На обратном пути остановился у терминала и бросил сотню на мобилку бабушке и две себе, чтобы не разоряться на звонках с домашнего.
Уложил рюкзак, перезавернул топоры - нечего им звякать на радость бдительным борцунам с мировым терроризмом. В душ, переоделся, выгреб всю наличку из кошелька в семейную жестянку, с собой взял только мелочь на проезд и карточку на всякий пожарный (на карточке тоже не миллионы, но при бабушкиной пенсии и расходах на мелкую не очень и пожируешь). Помог вытащить коляску с Алькой на улицу; судя по небу, вот-вот распогодится, вполне можно погулять. До остановки его проводили, в ответ на "пока-пока" племяшка гордо помахала - выучилась несколько дней назад. Растет.
Стас чмокнул в щеку обеих, дернул шеей, спасая очки от цепких лапок мелкой, и нырнул в подошедшую маршрутку.
Светлана Прилуцкая, авиапутешественница
20 марта, вторник, утро
Девять часов полета Светка самым беззастенчивым образом продрыхла. В бизнес-классе это несложно, невеликий рост позволял вытянуть ноги куда угодно. Дважды разносили "завтрак" (напитки так себе, а свежие булочки очень даже приличные), который девушка сжевала практически не просыпаясь. Так же на автопилоте посетила тесноватую кабинку санузла, а потом опять плюхнулась на подушку, выданную заботливой бортпроводницей.
Окончательно Светка проснулась, когда лайнер заходил на посадку. В Борисполе после ночного дождя было сыро и влажно, но, как и обещал прогноз погоды, тучи рассеялись. Прекрасно знакомый аэропорт, привычная очередь на паспорт-контроле...
Служащая с сомнением полистала потрепанный светкин загран, сверила фото с лицом новоприбывшей.
- Це справди ваша фотография?
- Угу.
Если совсем дура, спросит, "как это вы так изменились". Когда надо, Светка могла огрызнуться на любую бумажную крысу по полной программе. "Онегин, я тогда моложе и лучше качеством была", загранпаспорт-то делался вместе с внутренним, а шестнадцатилетняя наивная барышня от матерой двадцатичетырехлетней... э-э... в общем, отличается. Спасибо, в отечественных аусвайсах полные биометрические данные не проставлены, а то иные зубоскалили бы, откуда взялись еще сорок с хвостиком кило.
К счастью, иных вопросов у бюрократки не нашлось, она нашла клочок свободного места и оттиснула там вьездной штамп, вернув загран с дежурным: "Ласкаво просымо до Украйины". Вот и спасибо.
Пять минут в дамской уборной, восстановить марафет после долгого перелета. В туалете неистребимо воняло хлоркой, но зато было чисто. Эуропа, ха.
Багаж на ленту транспортера еще не поступал. Вспомнив, сколько там груза, Светка сразу прошла к стойке и на ломаном английском потребовала "личного карриера с картом", присовокупив к этому зеленую двадцатку с портретом Эндрю Джексона. Вспоминать о том, что в Республике Украина законное хождение имеют лишь гривны, никто не стал, и через несколько минут Светке выдали во временное пользование небритого, но почти трезвого грузчика Васю (что у него было написано на бэджике, она не присматривалась), а также вполне крепкую багажную тележку. С помощью этой техники удалось пробить дорогу к транспортеру - там как раз начали сгружать багаж с пекинского рейса, - и через десять минут все ее четыре чемодана были прочно закреплены на тележке.
Светка вынула мобильник и набрала номер, который передала сестра.
- Слушаю. - Мужской, низкий, вполне приятственный бас.
- Боромир? Это Света.
- С прибытием вас, барышня. Нормально долетели, не устали?
- Спасибо, все хорошо... скажите, а как вас зовут-то? Неудобно, знаете, по прозвищу...
- По паспорту Анатолий, Толя, если хотите. Багаж получили?
- Да, как раз иду на контроль.
- Оперативненько вы, Света. Хорошо, тогда выезжаю, буду минут через тридцать-сорок. Туксон-аква. Вас мне Галка описала, надеюсь, узнаю.
- Договорились, Толя. Терминал Б, направо, перед автобусом. Жду.
Затем позвонила в контору и в приказном порядке велела "старшему куда пошлют", каковым сегодня оказался Женя, через час быть как штык у метро "Дружбы Народов", дабы получить из ее рук особо важные документы для непосредственного начальства. Само начальство она тревожить не стала, Анна Федоровна раньше полудня просыпалась редко (зато и работала за полночь). Если кому, сверх бумажек, понадобится сама Светка - пусть звонят, сегодня у нее "день прибытия", а дальше договорено о паре дней отгула.
Мысленно прикинув, сколько осталось в бумажнике, на всякий случай остановилась у банкомата. Этот в качестве валюты выдавал не доллары, а евры; ничего, конторская кредитка все одно мультивалютная, оформлена с прицелом на куда угодно. Пробитый чек Светка спрятала в бумажник - будет оформлять отчет о расходах, приложит к общему пакету.
Последним препятствием для выхода из "нейтральной" транзитной зоны на суверенную территорию Украины была, разумеется, таможня. Будь у девушки только сумка с ноутом, большой пакет дьюти-фри и ридикюль - скорее всего, зеленый коридор оправдал бы свое название. Но тележка с явно тяжелыми чемоданами оказалась слишком большим искушением, ее вежливо тормознули и попросили предъявить вещи к досмотру. Светка философски пожала плечами и задержалась на проходе еще минут на двадцать. Генкин чемодан не тронули, подозрительнее всего таможне почему-то показался большой, на колесах, но в итоге Верещагин киевского разлива сдался и дал добро.
Протаранив массивной тележкой толпу таксистов, готовых довезти любого страждущего в любое место за совершенно символические тыщи гривен, Светка вышла через правую дверь терминала и пристроилась перед автобусной остановкой. Раскрыла ридикюль, заточила последнюю пару вафель; потом вытащила зеркальце и еще раз проверила марафет. Ничего, нормально так. Вельветовый костюм, под пиджаком тонкий вишневый свитер, темно-красные лодочки на невысокой танкетке. Подстриженные в короткое каре волосы окрашены разводами в темное золото, шагрень и вишню. Ресницы и губы чуть подведены. Втягивать пузо - бесполезно, а вот сделать глубокий вдох и взвести в боевую готовность установленную чуть повыше спарку тяжелых орудий вполне можно.
Подкатил "туксон", который "аква" - цвета морской волны. Притормозил.
- Света, не ошибаюсь?
Толя-Боромир оказался вполне симпатичным парнем. На вид лет тридцать, не слишком высокий (всего на голову выше Светки), плотный. Длинные русые волосы собраны в аккуратный хвост, столь же аккуратная "эспаньолка". Серая ветровка, джинсы, высокие ботинки. Тяжеленные чемоданы перебросил в багажник и на заднее сидение в два счета, не хуже профессионального грузчика. И чего Галка ехидничала со своим Шоном Бином?
Боромир, персональный водитель
20 марта, вторник, день
- Вам не холодно, может, включить печку? - предложил он, когда пассажирка устроилась на переднем сидении и подогнала под себя ремень безопасности.
- Нисколько, спасибо, - отозвалась та.
Галкадриэль не соврала: в смысле комплекции сестра была ее копией. Лицом и голосом тоже в общем похожи, не полная копия, но узнаваемо. Стиль одежды другой, эта явно офисная бизнесвумен, Галкадриэль-то из вольных стрелков, но Боромир давно уже не оценивал "по одежке". Под одежкой же тут просматривалось достаточно, чтобы заинтересовать всякого мужчину, не испытывающего отвращения к пышкам.
Другой вопрос, что там сидит в голове - однако это можно и выяснить, если чуток поболтать.
- Света, а вы часто отправляетесь в дальние вояжи?
- Как получится. В этом три месяца провела. Домой хотелось - жуть, но без подписанного договора как вернешься? Вся фирма на мне.
- Это вы правильно. - "Туксон" скользнул на третью полосу, обходя медлительную маршрутку. - Кого измором брали, японцев?
- Китайцев.
- Уважаю. У меня редко получалось. Терпения не хватало.
- Ну, Толя, они ведь древняя культура, там даже в эпических сказаниях главные герои не воины-богатыри, а чиновники-бюрократы. Пришлось... сыграть на их поле. Ничего, подписали...
Боромир уверенно вел машину по трассе, в нужных местах вставляя слово-другое. Когда женщина в настроении, главное - ей этого настроения не портить, остальное само собой сладится.
Где-то по дороге от Харьковской к Софиевской Борщаговке (только напротив Дома мебели на Дружбе Народов пассажирка попросила притормозить, на минутку вышла и передала субтильного вида офисному крысюку-курьеру папку с документами) нейтральное "вы" оказалось прочно забытым.
- ...Не, Свет, к нам на полигон давно уже голодранцы не ездят. Клубный взнос, экипировка - даже если все своими руками делать, не самое дешевое удовольствие, - да и теоретическую подготовку поди еще осиль, изрядно покопаться по музеям-справочникам надо. В Сети есть многое, только ведь сперва надо точно себе представить, что копаешь. Для зрителей устраиваем шоу, случается, но для себя-то другое ищем. А культурно потрахаться под водочку на поляне можно с куда меньшими усилиями, к нам идут те, кому на самом деле интересно.
- Что интересно, изучать тактику боевого применения малой саперной лопаты в исполнении старшей детсадовской группы?
Боромир расхохотался. Хорошо, что машина как раз притормозила на светофоре.
- Сама придумала?
- Галка однажды батю затащила на эти ваши игрища, он такое и выдал, - призналась девушка. - Но очень уж фраза смачная.
- Смачная, и сказано верно, - подтвердил Боромир. - То, что зрители видят как образец "исторического фехтования" в смысле мечемашества в доспехах, именно такое и есть. Шоу для публики, что ж ты хочешь. С тем же успехом можно описывать нынешнюю армию по маршам в честь девятого мая. А чего - солдаты с оружием, бронетехника, ну все как на войне. И красивенько, под музыку, печатая шаг... зря нынешние это дело отменили, кстати, экономить на чем другом можно, а парад - он нужное дело делает.