Геращенко Андрей Евгеньевич
Проклятый клад

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Геращенко Андрей Евгеньевич (geraae@tut.by)
  • Размещен: 10/05/2010, изменен: 29/08/2011. 41k. Статистика.
  • Рассказ: Хоррор
  • Пропойские истории.
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Крестьянин и колдун отправляются на поиски проклятого клада, но встречаются с повелителем нечистой силы Кадуком. Опубликовано в книге "Змеиный царь", сборник современной прозы, пособие для внеклассного изучения современной литературы / А.Е.Геращенко, В.В.Строкин, С.Н.Фадеенков, Витебск, ЦИТ УО "ВГТУ", 2007, 119 с., УДК 82-1 (476.5) ББК 84 (4Бел) З-69
    •   Андрей Геращенко
      
      ПРОКЛЯТЫЙ КЛАД
      
       - Всё, Иван, хопить - будем ести. Усё не пераделаеш да абеда. Ды и есть хочацца, - Ахрым вытер со лба крупные капельки пота и отставил косу в сторону.
       Казалось, что солнце везде - раскалило бледно-голубые, словно выцветшие небеса, слепит глаза, пробирается своими лучиками через копну русых, всё ещё густых волос, играет искорками и зайчиками на лезвии острой, почти новой косы.
       Обернувшись, Ахрым, один из лучших хозяев здешних мест, с удовольствием посмотрел на ровные ряды скошенного, зеленовато-жёлтого, на удивление богато уродившегося в этом году жита.
      - Хопить, так хопить! Пожрать я завсегда рад! - охотно согласился Иван, светловолосый, молодой помощник.
      - Хто б сумнявався. Кали жрать - ты першый! - беззлобно проворчал Ахрым.
      - Косы с сабой возьмем, ти тут пакинем? - спросил Иван.
      - Тут. Никога няма, да и увидим, кали што. Тут радам, - заверил помощника Ахрым.
      Положив косы прямо на скошенное жито, Ахрым с помощником пошли в сторону большой крушни - горки, состоящей из множества булыжников и нескольких десятков более крупных валунов. Там, под одним из камней, в небольшой выемке в земле они оставили свой обед - глиняную скрыню молока, полкаравая хлеба, несколько редисок, лук и пару огурцов.
      Каменная крушня располагалась у самого края небольшой берёзовой рощи и существовала здесь с незапамятных времён. Конечно же, и сейчас крестьяне, очищая поля от камней, время от времени подсыпали её по краям, но сама крушня была столь велика, что, видимо, камни собирали здесь с давних времён.
      Кроме того, крушня в окрестностях пользовалась недоброй славой - на ней совершенно не росли деревья, да и трава едва пробивалась из-под камней по самым её краям. Даже говорили, что когда-то её впервые насыпали черти по приказу какого-то мельника-ведьмака, который собирался свезти их к реке и построить новую запруду.
      Построил ли мельник запруду, никто не знал, но ещё говорили, что когда один шляхтич велел возить камни для укрепления обветшавших от времени крепостных стен его родового замка, случилось странное - лошади, запряжённые в возы, ломали ноги, а шляхтич скоро слёг в лихорадке, и не прошло и месяца, как его схоронили.
      Больше камней с Берёзовой крушни никто не брал.
      Сам Ахрым крушни не боялся. Надел рядом с рощей достался ему от отца, а тому - от деда, служившего у того самого помершего шляхтича. Жито здесь родило хорошо, надел был большой, да и ничего худого давно уже не происходило.
      Но остальные жители Ректы, небольшой деревушки неподалёку от Пропойска, по-прежнему побаивались крушни и считали Ахрыма таким же ведьмаком, как и Ничыпара - его старого приятеля. Иван тоже поначалу всё косился на крушню, но затем привык.
      - Яки я ведьмак? Вось Ничыпар - той ведьмак. Бачыв, як коней держыть - не шавелюцца, стаять, як укопаныя. А я... Тольки што поле у мяне каля крушни. Во и всё ведьмацтва! - не раз говорил Ивану Ахрым.
      Иван охотно кивал головой, но в его глазах при этом всегда мелькали недоверчивые хитринки - мол, нас не проведёшь, знать знается Ахрым с нечистой силой, раз поле в таком месте да такие урожаи даёт.
      После обеда прилегли чуть отдохнуть в тенёк, в мягкую, высокую траву, отделявшую рощу от поля.
      - Гляди, не спи - а то работать трэба, - предупредил Ивана Ахрым.
      - Дык не, дядька Ахрым, я тольки так - паляжу, - заверил Иван.
      - Ладно, - отмахнулся Ахрым. - Знаю я.
      Впрочем, Ахрым ворчал только так, для вида - Иван был хорошим работником. Да и уснуть надолго в траве было нельзя - так, скорее подремать. Но это даже полезно - работать предстояло ещё долго.
      Прохладный ветерок приятно ласкал намокшие от пота, но почти успевшие просохнуть за время обеда волосы. Где-то неподалёку задорно щебетала невидимая среди листвы птаха. Иван закрыл глаза и погрузился в сладкую дремоту.
      Очнулся Иван от какого-то непонятного, нечленораздельного бормотания. Открыв глаза, Иван первым делом взглянул в сторону разлёгшегося неподалёку Ахрыма. Но тот спал, как убитый и не подавал никаких признаков жизни.
      - Ахрым! - на всякий случай позвал помощник, но ответа так и не дождался.
      Бормотание тоже вроде бы исчезло, и Иван вновь прилёг в траву, подложив под голову кулак.
      - Вставай - клад совсем рядом! - отчётливо произнёс чей-то незнакомый голос.
      Иван испуганно вскочил и огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Ахрым всё так же спокойно спал, слегка посапывая во сне.
      Ивану стало не по себе. Неожиданно ему показалось, что на него кто-то смотрит. Он это буквально чувствовал спиной и боялся повернуться. У него было такое чувство, что там, за спиной, стоит что-то страшное. "Не поворачивайся!" - шептал ему внутренний голос, - "Ни за что не поворачивайся".
      - Первый клад - тут, рядом. Найдёшь его по огненному камню. Возьми, только не говори никому. Скажешь - не видать тебе клада. Второй - в лесу, на берегу Ректы, сразу за Чёртовым окном, позади Чёртовой дучки. Достань деньги - им тяжело в земле лежать. Достань, пусти в оборот - будешь ты богатый.
      - Хто тута? Хто? Пакажысь! - закричал испуганный Иван, но вместо крика получился едва различимый шёпот.
      Ивану стало совсем нехорошо. Он боялся обернуться, чувствуя позади себя чьё-то присутствие. Но одновременно ему казалось, что неизвестный голос принадлежит кому-то другому, кто совсем рядом.
      Наконец первоначальный ужас прошёл и Иван повернулся. Сзади, за спиной, никого не было, лишь мирно шумели старые, крепкие берёзы.
       Неожиданно на другом конце крушни несколько раз промелькнули какие-то огоньки, словно солнце чудным образом пускало солнечные зайчики. Иван пригляделся внимательнее. Свет всё усиливался, и теперь уже хорошо было заметно какое-то непонятное свечение, тем более странное, что вокруг царило полуденное солнце.
       Медленно продвигаясь вперёд, позабыв о спящем Ахрыме, Иван не отрывал глаз от странного свечения.
       Подойдя ближе, Иван понял, что свечение исходит от одного из больших камней, лежавших на самом краю крушни, почти отдельно от других.
       С каждым шагом Ивана камень разгорался всё ярче и вскоре буквально светился, словно раскалённая в горне подкова.
      - Достань из-под него клад. Тут много денег. Тебе на всю жизнь хватит. Только никому не говори. Достань! - настойчиво повторял чей-то незнакомый голос.
      Казалось, что он доносился из самого таинственного камня. Ивану вновь почудилось, что на него кто-то смотрит. Резко обернувшись, он опять ничего не увидел, но сердце так и зашлось от страха. Странное дело - он почти не боялся таинственного камня, но испытывал необъяснимый ужас перед кем-то или чем-то, чьё присутствие он чувствовал почти физически.
      - Достань деньги. Они под камнем, - вновь донёсся голос. - Не бойся.
      Иван подошёл к камню, не решаясь его тронуть - огонь был настолько ярким, что камень казался раскалённым до красна и очень горячим.
      - Не бойся, достань клад, - повторил голос. - С тобой ничего не случится.
      Иван протянул руки к камню и несмело попробовал над ним воздух. Жара не ощущалось. Иван опустил руку ниже. Жара не было. Набравшись смелости, Иван на мгновение коснулся горящего камня, но тут же на всякий случай быстро отдёрнул руку. Или ему показалось, или камень был холодным. Чтобы проверить это, Иван, теперь уже смелее, ещё раз коснулся камня рукой.
       Валун и в самом деле оказался холодным. Даже более холодным, чем следовало.
      "Ну и чуда чуднае!", - озадаченно подумал Иван и уже хотел было разбудить Ахрыма, но вспомнил о предостережении и попытался перевернуть валун. Камень был довольно тяжёлым, но Иван подналёг плечом и сдвинул его с места.
       Внизу, из-под камня, полыхнул яркий жёлтый свет. Закрыв от неожиданности глаза ладонью, Иван осторожно посмотрел в щелочки между пальцами. Всё пространство под камнем было усыпано крупными золотыми монетами, распространявшими яркое сияние.
      - Госпади, няужо золата?! - всплеснул руками Иван и осторожно протянул одну из них к монетам.
      Золото исчезло, и из ямы высунулась солдатская рука с острой саблей и со свистом полоснула воздух в направлении Ивана, насилу успевшего отскочить в сторону.
      - Свят! Свят! Свят! - троекратно перекрестился Иван и вновь взглянул на яму.
      В яме всё по-прежнему призывно горело золото. Но едва он вновь сделал шаг к валуну, как тут же золото исчезло, и в его сторону вновь просвистела сабля, ведомая чьей-то рукой.
      - Да хай бы еты клад кадук узяв! - в сердцах крикнул Иван и отбежал назад.
      Позади Ивана раздался жуткий смех. Онемевший от страха крестьянин медленно обернулся и, наконец, увидел позади себя того, чьё присутствие он всё время чувствовал.
       На самом краю рощи, опёршись на берёзовый ствол, стоял полузверь-получеловек. Огромное, чёрно-синеватое косматое тело, толстые, мохнатые руки и ноги, напоминающие скорее медвежьи лапы. Но ещё больше поражала голова - массивная, мясистая, с огромным ртом, который, казалось, доставал до самых ушей твари, таких же безобразных и уродливых, как и весь облик неведомого создания, напоминающих уши вепря. Большие жёлтые глаза сурово глядели из-под косматых бровей. Иван не мог пошевелиться от ужаса, совершенно позабыв и про клад, и про саблю в солдатской руке. Чудовище вновь захохотало, широко раскрыв свой необъятный рот. Шеи у существа почти не было - вместо неё туловище как бы заканчивалось этим огромным ртом, прикрытым сверху головой. В смеющейся пасти ярко блестели острые, ослепительно белые зубы, из-за которых вырывалось ярко-красное пламя, словно от находящихся там углей. Такой же ярко-красный язык довершал этот жуткий облик.
       В это мгновение солнце неожиданно померкло, и позади Ивана раздался грохот, словно ударила молния. Иван обернулся и увидел, что валун с кладом рассыпался на множество почерневших осколков, из которых шёл дым.
      - Што гэта, Иван? Граза? Ты де? Иван? - встревожено крикнул разбуженный грохотом Ахрым.
      Иван посмотрел в сторону рощи - чудовища больше не было видно. У него потемнело в глазах, и крестьянин медленно рухнул прямо в траву.
      
      - Так и павалився у траву! Я яго чуть адкачав. Кагда тольки вады вылив на лицо, тады ён глаза и расплющыв, - закончил свой рассказ Ахрым и внимательно посмотрел на собеседника.
      Ничыпар медленно свернул самокрутку и закурил, сохраняя молчание. Затем поправил повязку под рубахой на груди, поморщился от боли и вновь сделал несколько затяжек.
       Как не был поражён вчерашним происшествием Ахрым, но то, что произошло сегодня с Ничыпаром, его старым приятелем, занимало его ничуть не меньше. Ничыпара впервые ударил подковываемый жеребец. Едва кузнец стукнул по подкове, как жеребец дико заржал и лягнул Ничыпара. А ведь Ничыпар тем и славился по всей округе, что стоило ему подойти к коню, что-то нашептать тому на ухо и любая лошадь становилась как вкопанная. Для того Ничыпара и приглашали в Пропойск. Но сегодня вышла промашка. "Во табе и ведьмак!", - озадаченно подумал Ахрым, ожидая, пока Ничыпар скажет что-нибудь сам.
      - То чэрти клад паказвають. Кладу врэмя прышло - нада с зямли выхадить, - наконец произнёс Ничыпар и вновь пыхнул самокруткой. - Конь мяне стукнув не зра - не было ящэ у мяне такога. Ета не конь быв, а чорт. Тольки мяне чэрти и сами баяцца, а тут такое. Ета знак нейкий, - Ничыпар в последний раз сделал затяжку, бросил остаток самокрутки под лавку и посмотрел в сторону заходящего за лес солнца.
      - Балшый клад? Золата? - нетерпеливо спросил Ахрым.
      Ничыпар ухмыльнулся, провёл рукой по своим огромным седым усам и, не отрывая взгляда от солнца, пояснил:
      - Бальшый. Праклятый еты клад - на им нейкая кров. Такия клады завсегда бальшыя. Ти то яки душэгуб у зямлю закапав, ти то што ящо. Тольки не дарам всё ета. Праклятый. Як пить дать - праклятый! Твой Иван где глину для печки брав?
      - За Чортавым акном, на берагу Рэкты. Дык там не ён адин брав - астальныя тожэ брали, - пояснил Ахрым.
      - Нада ити ноччу, глядеть копанки - если будуть гарэть ноччу - значыт, грошы цвитуть, с пад зямли на свет просяцца. Если свет с копанак увидим - на трэтью ноч капать нада. Апаздаем - грошы в зямлю кануть.
      - А кагда ити?
      - Сёння. Нада сёння, штоб не апаздать, - пояснил Ничыпар.
      - Можна лодку узять - копанки с вады видна, - предложил Ахрым.
      - Можна и так, - согласился Ничыпар. - Тольки грасти сам будеш - мне после каня и руками шэвялить тяжка. А тут - против тячэння.
      - Добра, - кивнул Ахрым. - Кагда паплывем?
      - Сонца сяде, стямнее - тады и паплывем. Копанки тольки у повнач гарэть начнуть. Раньше ехать не трэба - всё равно ничога не увидим, - Ничыпар вновь поморщился, потёр ушибленную грудь, поднялся с лавки и пошёл к крыльцу.
      Ахрым, не зная, что ему делать, остался сидеть. Возле самого крыльца Ничыпар обернулся и позвал своего товарища:
      - Пашли в хату - стямнеет, тады и паплывем. Я тябе шукать не буду - сразу ат мяне и пайдём.
      - Дык мая лодка там, каля маста...
      - Паплывем на маёй. Ну, долга сядеть будеш - пашли у хату, а то камары съядуть.
      - Иду, - кивнул Ахрым и пошёл вслед за Ничыпарам в дом.
      
      Лодка медленно двигалась вперёд. Из-за темноты даже порой казалось, что она стоит на месте или и вовсе её несёт назад по течению к деревне. Но Ахрым, степенно и уверенно орудуя вёслами, со временем начал различать во тьме знакомые очертания берегов. На небе ярко сияли звёзды. Где-то позади доносился глухой собачий лай. Наконец он затих. Теперь тишину нарушали лишь всплески вёсел, журчание воды да шуршание разбуженной свежим ночным ветерком листвы. Говорить не хотелось. Не то, чтобы Ахрым боялся нечисти, но всё же ему было как-то не по себе. Да и таинственный, словно загустевший от темноты воздух так усиливал любой шорох, что было боязно произнести даже одно слово - казалось, что оно тут же отчётливо разнесётся по окрестностям.
      Стало светлее - из-за косматых серых туч медленно выплыл бледно-жёлтый месяц. Речная гладь сразу же приобрела совершенно иной вид и перед гребцами протянулась тонкая, колеблющаяся дорожка отражённого лунного света. Но теперь прибрежные кусты приобрели какие-то неясные, пугающие очертания. Ахрыму то и дело чудилось, что то тут, то там он видит какие-то притаившиеся на берегу фигуры. То ли тени людей, то ли других неведомых существ, смутно угадывающихся во тьме, словно перебегали от одного куста к другому и наблюдали за плывущими в лодке. Неприятное впечатление ещё больше усиливалось оттого, что, несмотря на безветрие, из кустов раздавались какие-то шорохи и потрескивания.
      Ничыпар, взглянув на беспрестанно озирающегося по сторонам Ахрыма, негромко заметил:
      - Што, душа у пятках? А как за кладам пайдём? Там што хочаш быть можэт. Тольки ты не бойся - са мной всё буде добра. Золата набяром стольки, што и внукам хопить.
      - Хателась бы, - как-то неуверенно согласился Ахрым. - Всё ж таки не люблю я нячыстикав. Ды и па начам ездить на лодке па рэчке - ета не па мне. Мы да копанак прыстанем, ти як?
      - На рэчке станем, штоб копанки видны были. У мяне камень ёсть прасверленый - вместа якара кинем у ваду.
      - Добра, - согласился Ахрым.
      Ему явно понравилось, что не надо будет выходить на берег.
       Левый берег постепенно становился всё круче, и вскоре вместо кустов с той стороны пошли высокие, стройные сосны. На правом чернели всё те же кусты. Копанки были совсем близко.
       - Давай к праваму берагу - там камень кинем и станем, - предложил Ничыпар.
       - А копанки адтуда видать? - засомневался Ахрым, разглядывая высокий, чёрный берег, на котором нельзя было ничего различить. - И месяц с той стараны светить, дык яго ящэ и сосны закрыли.
       - Што сосны месяц закрыли, то добра - нас не заметна будить. А што бераг чорный - тожэ добра. Копанки кагда гарэть начнуть - мы сразу увидим срэди темнаты, - заверил его Ничыпар. - Грэби к етаму кусту, тут и станем.
       Аккуратно причалив к кусту, Ахрым схватился за толстую, нависающую над водой ветку. Ничыпар хотел, было, бросить камень в воду, но раздумал, достал откуда-то ещё одну верёвку и привязал ею лодку прямо к ветке. Лодку лишь чуть отнесло назад, и она тут же остановилась, натянув привязь.
       - Выдержыть, - сказал Ничыпар и удовлетворённо потрепал верёвку рукой.
       Прошло некоторое время. С реки повеяло холодком, и Ахрым зябко поёжился. Ему показалось, что на противоположном берегу мелькнул какой-то красный огонёк.
       - Гляди, Ничыпар! - шепнул Ахрым, но на берегу уже ничего не было. - Тольки што искарка была.
       - Тут не искарка, тут целый агонь буде - сразу увидим! - заверил его Ничыпар и, немного подумав, добавил. - Хатя с искарак и начынацца далжно. Если их многа буде - скора и копанки загарацца.
       Почти тут же мелькнул ещё один огонёк. Дальше - больше. Все они появлялись в одном и том же месте - как раз под старой, кряжистой сосной, выделявшейся своим чёрным силуэтом на фоне ночного, серого неба. Постепенно огоньки стали сливаться, и через некоторое время в выемке под сосной пылал самый настоящий красный огонь, который, словно костёр, тускло освещал берег.
       - Во так дива! - прошептал поражённый Ахрым.
       - Клад тут, пад сасной. На трэтью ноч будем капать. Грошы сами просяцца, - уверенно заявил Ничыпар.
       - А если хто раньше нас найде? Можа счас адкапаем, а? - взволнованно пробормотал Ахрым, не отрывая взгляда от волшебного свечения, и впился руками в борт лодки.
       - Счас нельзя капать - грошы у зямлю уйдут. Ета тольки знак. Там счас грошай и золата няма. Яны с зямли идуть или пад зямлёй да етай сасны. Як раз на трэтью ноч тут будуть, - уверенно возразил Ничыпар.
       Свечение понемногу стало угасать. Затем окончательно погасли и редкие, поблёскивающие во тьме огоньки, и вновь наступила тьма.
       Отвязав лодку от куста, Ахрым и Ничыпар отправились в обратный путь.
       Дорога в Ректу показалась Ахрыму совсем короткой и не страшной. Всеми его мыслями завладело предполагаемое золото, сытая и обеспеченная жизнь, грядущее возможное богатство и уважение земляков. Течение плавно несло лодку домой, и вскоре ночные путешественники причалили к берегу.
      
       - А без Ивана нельзя? - с сомнением поинтересовался Ахрым, обводя взглядом ещё новую, не успевшую почернеть хату Ничыпара.
       - Нельзя. Яму клад паказався перваму. Без яго не вазьмём. Тут праклятый клад - я чую. Золата многа, а без Ивана можем и не взять, - уверенно заявил Ничыпар и добавил, проследив за взглядом Ахрыма, - Што, хата мая нравитца?
       - Добрая хата! - охотно согласился Ахрым.
       - Скора у тябе ящэ лучше будить. Такая хата, што ва всёй Рэкте...
       - Иван иде, - перебил Ахрым, показав сквозь окно на мелькнувший во дворе силуэт своего работника.
       Тому пока ещё ничего не говорили, но попросили держать язык за зубами и придти к ночи в дом Ничыпара. Ничыпар решил взять парня с собой, потому что и в самом деле чувствовал, что без него клад им не взять. Но, чтобы не пугать Ивана раньше времени и не дать ему возможности отказаться, решили сообщить обо всём сегодня - наступала третья ночь, и клад предстояло взять именно сейчас.
      
      Иван шёл в дом Ничыпара с тяжёлым сердцем. По ночам ему снились кошмары, в которых он всё время встречал страшное чудовище, то ли привидевшееся, то ли и в самом деле виденное им возле крушни на поле Ахрыма. Существо пожирало его глазами и смеялось громким, раскатистым смехом. Иван просыпался в поту, долго не мог уснуть, затем всё же закрывал глаза, и всё повторялось вновь. Но сегодня ночью злобного чудовища не было, зато какой-то голос всё время твердил о кладе, зарытом на берегу реки.
      "Тебя проведет Ничыпар", - говорил голос. Ничыпар слыл колдуном и, когда сегодня утром Ахрым попросил придти в дом Ничыпара ближе к ночи, Иван живо вспомнил свой сон, и ему вновь стало не по себе. Конечно, найти деньги он был не прочь, не всё это колдовство, горящий холодным пламенем клад и солдатская рука с саблей не давали Ивану покоя и не сулили ничего хорошего. "Будь что будет", - решился Иван и, взглянув на спящих жену и детей, отправился к Ничыпару.
      
       - Праходь, садись да стала - павячэраем, - жестом пригласил Ивана Ничыпар и, глядя, как тот несмело переминается с ноги на ногу у порога, добавил: - Не бойся раньшы, чым нада - я не чорт, не съем!
       "Кто тебя знает - может и не чёрт, да похож очень", - подумал Иван и прошёл к столу, где в чугунке уже дымилась молодая вареная бульба.
       Ничыпар, прищурившись, внимательно посмотрел на Ивана и, погладив свои топорщившиеся в стороны усы, заметил:
       - Та не чорт я, а тольки так - сваяк чорту.
      Иван вздрогнул и пристально посмотрел на Ничыпара - ему показалось, что колдун и в самом деле прочёл его мысли.
       Ничыпар не отвёл взгляда и, дождавшись, пока Иван сам посмотрит в сторону, заметил:
       - В нашым деле без чорта не абайтись.
       Поначалу беседа шла как бы ни о чём - обсуждали виды на урожай, грядущую Пропойскую ярмарку, предполагаемый ремонт моста через Ректу. Постепенно Ничыпар, как бы невзначай, всё чаще, исподволь, стал возвращаться к увиденному Иваном кладу. Иван рассказал всё, что произошло в тот день, рассудив, что с Ничыпарам лучше не шутить и изложить всё, как есть.
       - Гаворыш, бальшая галава и шырокий рот? - задумчиво переспросил Ничыпар и неожиданно уверенно заметил, - Дык то Кадук быв. И в самым деле клад праклятый.
       - Што за кадук? Разве ета не так, прысказка тольки? - удивлённо спросил Ахрым.
       В Ректе, да и в самом Пропойске и округе часто можно было слышать фразы "Возьми его кадук", "Чтоб его кадук взял". А что это был за кадук, откуда - никто не знал. Только смутно догадывались, что это какая-то нечистая сила.
       Иван молчал, с любопытством ожидая от Ничыпара объяснений.
       - Кадук - ета чорт, но тольки не савсем чорт, а як бы ета казать - старшый нячыстик, - неспешно начал свой рассказ Ничыпар, время от времени поглядывая на своих слушателей. - Яго усе баяцца - и чэрти, и ведьмаки, и русалки, и лесуны, и гуменники. Уся нечысть, адным словам. Тольки ён и чорт, и не чорт. Ён можа караць астальных нячыстикав, паетаму яны яго не любять и баяцца сами. Людей ён рэдка непакоить, частей за нячыстиками глядиць. Асобенна, если дела важнае, якое трэбуеть дасмотру с яго стараны. Завсегда, если спор сурьёзны между чалавекам и нячыстикам, ён тут як тут. И завсегда чалавеку выбар прадаставляе. Яму можна и душу прадать. И перад смертю лихога чалавека или если чалавек быв связаны с нейким нячыстым делам - являецца. Па виду - не чалавек и не звер, но больш пахожы на звера. Галава бальшая, касматая, с шыроким горлам. Як раскрые рот - там зубы, а горла и язык - будта агнём гарать. Так и кажатца, што можа всё вакруг пракавтнуть са всеми кастями и патрахами, если захоча. Если хто скажа, кали злый - "Хай яго вазьме Кадук!" ти "Вазьми яго, Кадук!", Кадук можыть и взять.
       - Так у нас так завсегда гаварать. Так бы еты Кадук всех забрав! - возразил Ахрым.
      Иван же молча слушал, затаив дыхание - с каждым сказанным Ничыпаром словом для него всё более ясным становилось то, что в лесу возле крушни повстречался он именно с Кадуком.
       - Тут не так всё проста, - ухмыльнулся Ничыпар с чувством собственного превосходства. - Каб у Кадука была повная воля, ён мог бы всех пазабирать. Но так Бог, наверна, сделав, што еты нячыстик не мае власти над чалавекам в любый час, а тольки тры разы - кали васходе сонца, у самый повдень и у срадину ночы. Во если у ета врэмя сказать "Хай яго вазьметь Кадук!", тагда ён можа и взять. А если ничога не гаварыть, ничога и не буде - Кадук тольки пасмотрыть и прападеть. Главнае - не звать яго и никаго не праклинать яго именем. Асобенна дятей - тут жа можа якая лихарадка паявитца и дитё памрэ. Тольки гаварыть са злостю нада - если проста так, Кадук не вазьметь. А ты, Иван, не звав Кадука? Не гаварыв - хай Кадук возьмить?
       - Не. Не гаварыв, - пожал плечами Иван.
       Закончив свой рассказ, Ничыпар достал из-за печи маленькую бутылочку с какой-то красноватой жидкостью и положил в свою торбу.
       - То лекарства, а не кров!- засмеялся Ничыпар, заметив недоумённые взгляды своих гостей. - Нам яно в лясу прыгадицца.
      
       Ночь выдалась по-настоящему тёплой и безветренной. Такие ночи вообще редки в Белоруссии. Месяца не было - наступило новолуние, но всё небо было усеяла густая россыпь ярких звёзд. Вода тихо журчала по обоим бортам лодки. Далеко позади, в Ректе, лаяли собаки. Лица плывущих едва угадывались в полной темноте, напоминая какие-то серые бесформенные пятна. Кусты, росшие по берегам реки, на этот раз сливались в сплошную чёрную стену, но, как ни странно, от этого было менее страшно, чем в первый раз, когда в причудливом свете яркого месяца Ахрыму то тут, то там мерещились странные силуэты.
       Почти возле самого берега с копанками Ничыпар достал со дна лодки факел, сделанный заранее из палки, обмотанной просмоленной тряпкой, и зажёг его, чтобы оглядеться. Факел тут же ярко вспыхнул и все трое инстинктивно прикрыли руками не привыкшие к свету глаза.
       - Грэби к берагу - вон тая сасна, де агонь гарэв. Там и клад. - показал на кряжистую сосну Ничыпар. - Бярыте вёсла в руки, а я вазьму тапор. Што б не случылась, нельзя утекать. Тольки не утекать. Если што - атабъёмся.
       - А што можа случыцца? - спросил тут же струхнувший Ахрым.
       - Што хочаш. Клад пракляты - яго так проста чэрти не аддадуть, - пояснил Ничыпар.
       - Нада была ружжо взять. Мала што буде.
       - Ружжо тут не паможыть. Чартей ружжом не вазьмеш, а вяслом ти тапаром - запраста.
      Пока его спутники разговаривали, Иван машинально взглянул на своё отражение в воде и похолодел от ужаса - прямо на него из воды смотрело косматое чудовище.
      - Кадук! - закричал Иван и показал на воду.
      Ничыпар и Ахрым обернулись на его крик, но теперь там было лишь отражение перепуганной физиономии Ивана.
       - Крастицца нада, если кажацца! - с досадой сказал Ахрым.
       - Я видев там Кадука, - не совсем уверенно произнёс Иван, который и сам уже теперь думал, что чудовище ему только привиделось.
       - Забыв вам сказать - клад праклятый, нячыстый. Так што крэстицца нельзя, што бы мы не увидели - чартей ти ящо што. Тольки не крэстицца, а то клад уйдеть в зямлю и всё - больше мы яго не увидим, - предупредил Ничыпар.
       Лодка с тихим шуршанием уткнулась в песок, и гребцы, наполовину вытащив её на берег, двинулись к копанке под кряжистой сосной. Первым, с факелом и топором в руках, шёл Ничыпар. За ним, с веслом наперевес - Ахрым. Замыкал шествие Иван, нёсший большую лопату.
       - Стой, - скомандовал Ничыпар. - Глядите.
      Ничыпар указал на копанку. В ней появился какой-то странный синий огонёк.
       - Пашли. Глядите в оба! - Ничыпар решительно шагнул вперёд.
       Но не успели они сделать и нескольких шагов, как из травы с грозным шипением выкатился огненный клубок, похожий на шар, набитый углями. Размером он был чуть больше человеческой головы. Ахрым дёрнулся, чтобы перекреститься, но Ничыпар вовремя ударил его по рукам:
       - Я ж гаварыв - не крэстицца. Спакойна стойте.
      Шар медленно катился в их сторону. За ним оставалась дорожка из просыпавшихся огоньков или угольков. Ничыпар положил факел около себя в траву и, вперив взгляд в приближающийся огненный клубок, принялся чуть слышно бормотать какие-то заклинания. Шар остановился и, спустя мгновение, с треском развалился на части, превратившись в бесформенную кучу тлеющих углей.
      Колдун поднял факел и, крепко сжимая в другой руке топор, перешагнул угли и, не глядя на своих спутников, решительно пошёл вперёд:
      - Идите за мной.
      Ахрым с опаской обогнул угли, а Иван, подойдя поближе, поднёс к ним руку. Как и тогда, на крушне, жара не было. Угли, несмотря на то, что выглядели точно так же, как и настоящие, были абсолютно холодными. Иван хотел потрогать их, но затем раздумал и пошёл вслед за Ахрымом.
      Поднявшись к копанке, Ничыпар ярко осветил её светом факела. Синего огонька больше не было. Снизу копанка казалась маленькой, хотя на самом деле была больше человеческого роста.
      - Капай тут, я пасвячу, - сказал Ивану Ничыпар. - А ты, Ахрым, гляди па старанам - мала ли што.
      Иван залез внутрь ямы и начал копать. Вязкая, сыроватая глина поддавалась с трудом. Но всё же постепенно яма углублялась. Ахрым уже хотел, было, сменить Ивана, по лицу которого струился пот, но тут что-то хрустнуло, и лопата неожиданно провалилась под землю. Из пролома полыхнул яркий, золотистый луч.
      - Золата?! - возбуждённо крикнул Ахрым.
      Иван расширил провал, и в глубине ямы показался сундук, пылающий ярким жёлтым блеском.
      - Тяни! - Ахрым подскочил на помощь, и они вдвоём с трудом вытащили сундук на поверхность.
      Казалось, что сундук светится сам по себе, откуда-то изнутри. На берегу стало светло, словно взошла луна.
      - Золата! - продолжал повторять Ахрым, гладя руками сундук.
      - Адкроем? - предложил Иван и дважды с силой ударил лопатой по небольшому замку.
      Замок выдержал - сундук не хотел отпираться.
       - Пашли в лодку, прывязём дамой в Рэкту, там и аткроем! - сказал Ничыпар и беспокойно оглянулся вокруг. - Быстрэе, а то...
       Он не успел договорить - со стороны лодки раздалось чьё-то грозное рычание и замаячили какие-то плохо различимые силуэты. Ахрым и Иван, нёсшие сундук, вопросительно посмотрели на Ничыпара. Колдун достал из-за пазухи бутылочку, отпил немного своего зелья, посмотрел в сторону лодки и пробормотал какое-то заклинание. Поднялся сильный ветер и закружил под ногами песок. Ничыпар продолжал произносить свои заклинания.
       Со стороны лодки раздался жуткий волчий вой. Ветер тут же утих, как по мановению волшебной палочки. Одновременно с этим погас сундук, и вокруг воцарилась полная тьма.
       - Дяржыте сундук! Пейте! - крикнул Ничыпар и сунул в руки Ахрыму свою бутылочку.
       - Што ета? - отшатнулся Ахрым.
       - Пей, если хочэш жыть! - пригрозил Ничыпар и Ахрым, отпив немного из бутылочки, подал её Ивану.
      Вновь раздался волчий вой - на этот раз как будто бы ближе. Иван тут же выпил оставшееся зелье.
       Иван и Ахрым с удивлением посмотрели друг на друга, на Ничыпара и вокруг себя. Стало светло словно днём. Была видна каждая травинка, каждый листочек, но, странное дело, всё вокруг было чёрно-белым.
       Ничыпар показал в сторону лодки. Ахрым и Иван посмотрели на лодку вслед за Ничыпарам и неподвижно застыли на месте - прямо на них медленно двигалось около десятка огромных волков.
       - Наверх! - крикнул Иван, но, оглянувшись, увидел, что волки стоят и возле копанки, откуда они достали клад.
       - Што делать, Ничыпар? - Ахрым судорожно сжимал в руках весло, прекрасно понимая, что против такого количества волков им не устоять.
       - Будем прабивацца! - Ничыпар поднял топор и швырнул в волков свой догорающий факел - после приёма зелья в нём больше не было необходимости.
      Факел долетел до самой воды и с шипением упал в реку.
       Волки, взяв людей в тесный круг, стояли на месте. Со всех сторон из леса появлялись новые хищники, и вскоре вокруг кладоискателей сгрудилось не менее полусотни серых разбойников.
       - Вперёд! Нападём сами! - пытался подбодрить своих товарищей Ничыпар, но Ахрым и Иван лишь затравленно озирались по сторонам.
      Волки подались ещё ближе. Уже было слышно их порывистое дыхание. Из распахнутых пастей торчали длинные языки, за которыми поблёскивали белые, острые зубы.
       Ничыпар вновь забормотал свои заклинания и протянул вперёд обе руки, словно пытался отгородиться от волков невидимой спасительной стеной. Но в этот момент один из волков прыгнул сзади ему на спину и вцепился прямо в шею. Это стало сигналом для остальных, и волки с воем и рычанием бросились на людей. Ахрым принялся орудовать веслом, но и его тут же повалили на землю. Он сразу же почувствовал, как в его тело впилось множество острых, безжалостных зубов. Ахрым хотел уже перекреститься, но не смог пошевелиться - волки, вцепившись в него со всех сторон, буквально рвали тело на части. Где-то рядом отчаянно кричал Ничыпар.
       От боли Ахрым начал терять сознание, но волки неожиданно отпустили свою жертву и подались назад. Ахрым приподнялся и огляделся в поисках обронённого им весла.
       Волки, поджав хвосты и скуля от страха, пятились назад и, в несколько прыжков, друг за другом скрывались в лесу. Ахрым сел на землю. Всё вокруг было так же хорошо видно, как и раньше, и вновь в чёрно-белых красках. Неподалёку в траве, обхватив голову руками и что-то бормоча, ползал Иван. Чуть дальше, почти у самой лодки, обхватив сундук, неподвижно лежал окровавленный Ничыпар. Кровь выглядела чёрной и от этого картина распластанного на земле Ничыпара казалась ещё более зловещей.
       Последний волк исчез в чаще и Ахрым позвал Ивана. Тот не ответил.
       - Иван! - крикнул Ахрым.
      Иван не откликнулся. Ахрым позвал громче, но вновь не дождался ответа. Тогда он окликнул второго товарища:
       - Ничыпар! Ничыпар! Ты живый? А?! Ничыпар!
      Ничыпар всё так же неподвижно лежал возле лодки.
       Ахрым приподнялся и, пошатываясь, побрёл к Ивану. Подойдя к своему работнику, Ахрым наклонился и потряс его за спину:
       - Иван! Иван!
      Иван поднял голову, взглянул на Ахрыма каким-то странным, безумным взором и вновь пополз по траве.
       - Иван, ты што, а? Иван! Ета я - Ахрым! - Ахрым с тревогой тряс Ивана за плечи. - Вставай! Дамой нада ехать! И Ничыпар ляжыть, не падымаецца. Нада яму памочь. Чуешь, Иван?!
      Иван перестал ползать, сел на траву и, посмотрев на Ахрыма, залился дурным, безумным смехом.
       - Иван! Иван! Ты с глузду съехав?! Иван! - сообразив, что его товарищ не в себе, Ахрым пошёл к Ничыпару.
       Колдун не подавал признаков жизни. Ахрым наклонился над ним и хотел послушать сердце, но тут же отшатнулся в сторону - у Ничыпара было перегрызено горло и голова почти не соединялась с туловищем и висела на одном позвоночнике. Ахрыма прямо тут же стошнило. В мёртвых руках Ничыпар сжимал сундук.
       - От, брате мой, табе и золата! Вместа золата нашов ты сваю смерть, - прошептал Ахрым и взглянул на сундук.
      Как ни странно, замка на нём больше не было, и теперь он был не заперт. Ахрым осторожно освободил сундук из рук Ничыпара. Руки покойника легко соскользнули вниз, словно понимали, что этим золотом они уже не воспользуются. Ахрым распахнул крышку и на всякий случай закрыл глаза, опасаясь яркого света. Сундук был до верха забит русскими и польскими золотыми монетами, среди которых попадались целые россыпи, по всей видимости, разноцветных драгоценных камней. Порывшись немного рукой в сундуке, Ахрым закрыл крышку и перенёс клад в лодку. Затем втащил туда же мёртвого Ничыпара. Нужно было торопиться - волки могли вернуться. Теперь Ахрым решил позаботиться и об Иване. Иван не артачился и охотно дал посадить себя в лодку. Взгляд его оставался таким же безумным, хотя смеяться он перестал. Беспокойно озираясь, Ахрым подобрал лопату, весло и топор и, отвязав лодку, толкнул её в речку. Нестерпимо ныло покусанное волками тело, но Ахрым, сжав зубы, терпел боль и с силой грёб вёслами, стараясь быстрее покинуть это злополучное место. Уже в лодке он разглядел, что Иван стал белым, как лунь. Взглянув за борт на своё отражение, он понял, что та же участь постигла и его самого.
       Способность видеть во тьме исчезла так же неожиданно, как и появилась - видимо, окончился срок действия колдовского зелья. Вокруг была непроглядная тьма, и Ахрым несколько раз тыкался в прибрежные кусты, пока его глаза хоть немного привыкли к отсутствию света и стали едва различать силуэты берегов.
       Внезапно лодка как-то потяжелела и глубже опустилась в воду - Ахрым это сразу почувствовал. Почти тут же лодка осветилась тусклым, синеватым светом, лившимся неизвестно откуда. Ахрым взглянул на противоположный край лодки и обомлел от страха - на корме сидело косматое человекообразное чудовище с распахнутой огромной, красной, словно наполненной горящими углями глоткой. Чудовище сверлило Ахрыма взглядом своих больших, немигающих жёлтых глаз. "Кадук!", - со страхом подумал Ахрым, вспомнив рассказ Ничыпара.
       - Ну как клад? Понравилось золото? - с насмешкой спросило чудовище громким, раскатисто-низким голосом. - Я - Кадук. Я вижу, что ты меня узнал.
       - Да хай он провалицца, той клад. Госпади, прасти мяне, грэшнага! - Ахрым стал истово креститься, вспомнив предупреждения Ничыпара и надеясь, что хоть таким способом от избавиться и от клада, принёсшего им столько несчастий, и от самого Кадука.
       - Раньше надо было молиться и креститься! - прорычал Кадук.
       - Аставь мяне в пакое! Пусти! Забяры клад, золата. Пусти ты мяне дамой. У мяне дети, жонка..., - начал просить Ахрым.
       - А я тебя никуда не забираю. И золото не забираю, - прогремел басом Кадук и, как показалось Ахрыму, ухмыльнулся.
       - Мне нада аддать сваю душу? - со страхом прошептал Ахрым. - Адпусти. Не нада мне золата - я не хачу в пекла, штоб чэрти жарыли.
       - Мне твоя душа не нужна, - возразил Кадук и показал мохнатой лапой на лежавшего на дне лодки Ничыпара. - Я уже взял душу у того, у кого было нужно. Он её сам давно продал - пришло его время. Сила у него великая была, колдовская - это я был тем жеребцом, который его лягнул. Знак ему был - не идти за кладом и вас не вести, да не послушал он. Я у всех вас должен что-то взять - у кого душу, у кого ум, у кого цвет. А золото уже ваше - не хочешь брать, выбрось в реку. Заклятие с клада снято - теперь это самое обычное золото и драгоценные камни. Души у вас с Иваном добрые, христианские - мне их не взять. Да и одной довольно. У Ивана я забрал ум. А у тебя цвет.
       - Што за цвет такий? А? Ум - панятна, душа - тожэ. Што за цвет? - с дрожанием в голосе спросил Ахрым.
       - Будешь ты отныне пустоцветом - расти будешь, а цвести - никогда. Вот тебе моё прощальное слово. Будешь ты богатым. В другой раз мне не попадайся - заберу душу! - проревел Кадук и тут же исчез.
       Лодка, освободившись от лишнего веса, подпрыгнула на воде. Синеватый цвет исчез, и Ахрыма вновь окутала тьма.
      
       - Долго ещё?! - нетерпеливо переспросил молодой помещик и вопросительно ткнул тростью в плечо своему вознице.
       - Скора даедем. Во ужо и Бярозавая крушня. Тут зямля Ахрыма начынаецца, а за лесам и рэчка. А там и ваша Рэкта.
       - Какого Ахрыма. Не того ли Ахрыма - Крутицкого, который больше половины всех здешних земель скупил у покойного отца.
       - Таго самага. Быв так - добрый хазяин, а тяпер пабагатей вас будеть, если канешна...
       - Не тебе считать чужие деньги, - с досадой перебил его барчук. - Говорят, он клад нашёл три года назад. И что - правда?
       - Правда. На етыя грошы ён всё и купив - и зямлю у вашага батьки, и новый дом. Пабольшы вашага будить...
       - Ты опять?!
       - Мавчу. Сами ж спрашываете?
       - Ты про клад рассказывай, а не мели чего попадя, про что не спрашивают. Я сам разберусь, кто богаче, а кто беднее. Не твоего ума дело! - зло сказал молодой барин и подумал вслух: - Повезло то ведь. Наверное, много золота нашёл. Счастье привалило.
       - Уж немала! - как ни в чём не бывало, поддакнул крестьянин. - А што да счастья - не такое и счастье. У яго в первый же год жонка памерла, а патом и все пять дятей адин за адным. Так и жыве тяперыча адин, як пустацвет, бабылём. Белый, як лунь. А с им жыветь Иван - яго работник. Такий жа белый став после ночы, кагда ани клад нашли. Знать, многа страху натярпелись. А аднаго - ведьмака Ничыпара, так и валки загрызли. А ну, быстрэй, - крестьянин беззлобно стеганул лошадей и экипаж, поднимая пыль, понёсся вдоль крушни и спелых жёлтых колосьев, поднимая за собой облака пыли.
      
      9 января - 16 августа 2007 года г.Витебск
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Геращенко Андрей Евгеньевич (geraae@tut.by)
  • Обновлено: 29/08/2011. 41k. Статистика.
  • Рассказ: Хоррор
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.