Вдоль бывшей городской улицы тянулась высокая бетонная стена. С одной стороны еще сохранились старые дома, в которых давно никто не жил - жилье вблизи Эпицентра не стоило совсем ничего. Возле домов лежал обширный пустырь с остатками обгорелых дровяных сараев, с кучами строительного мусора и какого-то тряпья. Между двумя телеграфными столбами остался провод, на котором вниз головой висела ворона - не то ее кто-то привязал за ногу, не то она так и околела, - ворона напоминала мокрую тряпку, развешенную для просушки. Стена отгораживала Эпицентр от города - за ней были Руины. Ветер кружил маленькие пылевые вихри на потрескавшемся асфальте. Чахлые тополя вдоль заброшенных домов пожухли и были готовы сбросить листву. Солнце склонялось над стеной, освещая ее косыми лучами, и в этих лучах стена казалась зловещей и неприступной.
По улице медленно шли мальчик и девочка лет четырнадцати, оба высокие, худые, одетые одинаково - в джинсы и короткие курточки. Ирина и Стасик, друзья с детства, родились в одном роддоме с разницей в два дня, и жили всю жизнь в одном дворе. Они подошли к стене вплотную, Ирина потрогала бетон ладонью и сказала:
- Высота метра четыре.
- Все пять будет, - авторитетно заявил Стасик, рассматривая верхний край стены.
- Интересно, а перелезть сможем? - Ирина посмотрела на тощего Стасика, словно оценивая, сумеет ли он ее подсадить.
- Так ведь было бы зачем! - мальчишка обрадовался тому, что Ирина дает ему возможность урезонивать ее, приводить веские аргументы, словом, показывать свою немальчишескую рассудительность. - Смысла ведь никакого нет.
- Как нет? - Ирина с неудовольствием посмотрела на приятеля. - Есть, и очень даже большой.
Она принялась разглядывать свой запылившийся ботинок на толстой подошве, потом попинала слегка бетонную стену, словно пробуя на прочность.
- Нет никакого смысла, - вздохнул Стасик. - Да еще и вредно, к тому же. Радиация.
Последнее слово он произнес со значением, только что палец для важности не поднял.
- Радиация, - фыркнула Ирина. - Нет там ничего. Это мэр всех запугал, чтобы за стену не лазали.
- Да ну, - Стас с сомнением покачал головой. - Больно надо ему - пугать. Туда и так никто не лезет. Ибо незачем. Что там смотреть? Руины? Больно надо кому смотреть на разрушенные здания.
- Ничего ты не понимаешь, - Ирина еще раз посмотрела на край стены, подошла вплотную, заглянула в щель, потом наклонилась, разглядывая подножие стены. - Подкоп можно сделать.
- Что-то тебя сегодня странные мысли одолевают, - Стасик пожевал губами, хотел было сплюнуть, но передумал, сглотнул. - Чтобы посмотреть, не обязательно лезть за стену, можно на гору залезть, оттуда все хорошо видать.
- С горы далеко, - Ирина села на бордюр, обхватила обтянутые джинсами колени, посмотрела вдоль полуразрушенной дороги. - Лучше вблизи. А скажи-ка мне, друг любезный, неужто тебе не хочется посмотреть Руины вблизи?
- Не знаю, - Стасик сел рядом, откинул со лба длинную прядь. - Может, и хотелось бы, да опасно. Радиация, она ведь незаметная. Пошел туда, хвать пару сотен рентген, а потом волосы вылезут. - Он подумал и добавил: - Или еще чего похуже.
- Чего это? - с усмешкой спросила Ирина.
- Да так, - мальчишка густо покраснел, словно его обмазали малиновым вареньем. - Вам, девчонкам, не понять.
- Да ладно тебе, - засмеялась Ирина. - Все я прекрасно понимаю. Только ведь нет ее, радиации твоей.
- Ха! Ты-то откуда знаешь?
- На-ка вот, - Ирина достала из внутреннего кармана курточки толстую серебристую авторучку, протянула приятелю.
- Что это? Дозиметр? Ух ты! Где взяла? Я думал, их и не производят уже.
- Может, и не производят. А где взяла, там уж нету. Ты погляди, погляди. Там окошечко есть.
- Ну. Три с половиной показывает. И закорючка какая-то.
- Сам ты закорючка! Это греческая буква "мю". Означает микро. Три с воловиной микрорентген.
- Ну вот. Я же говорил - радиация.
- Стасик, я не пойму, ты что, дурак, или очень хочешь дураком показаться? Если хочешь знать, у нас во дворе пять с половиной.
- Ну?
- Вот и ну. А что это значит? А значит это, что никакой радиации за стеной нет.
- Погоди, погоди, - Стас замахал руками. - Ничего это еще не значит. Стену для чего построили? Для того, чтобы защититься от радиации. Вот от того и нет ее тут. А там - есть.
- О, боги! - Ирана схватилась за голову, и принялась раскачиваться взад-вперед. - Стасик, милый, ты в каком классе учишься?
- А то ты сама не знаешь? - обиделся мальчишка.
- Знаю. Знаю! От того и не понимаю, для чего ты дурачком-то прикидываешься. А ветер-то, ветер? Он что, по-твоему, радиацию не переносит? Или ты думаешь, что он за стену не задувает?
- Да ладно, - с досадой произнес Стас. - Чего пристала-то?
- Это не я пристала, это ты пристал со своей радиацией. Наслушался высокоученых передач по ящику. Там купленные ученые с умным видом вещают: "период полураспада", "вторичное излучение"... А один вояка даже предложил стену еще на сто метров передвинуть. Чтобы, значит, оградить население от вредного воздействия Эпицентра. Придурки! Они бы лучше жратву делали не из пластмассы.
- Жратву нельзя делать не из пластмассы, - обрадовавшись наметившейся перемене темы, подхватил Стасик. - Натуральной жратвы на всех не хватит...
- Ты с дорожки-то не сворачивай, - перебила Ирина. - Стену построили для того, чтобы туда любопытные не лазали. Я уже говорила.
Девочка протянула Стасу несколько фотографий. Тот взял, принялся рассматривать.
- Внимательно гляди, - сказала Ирина.
На снимках был изображен Эпицентр с разных сторон. Хорошо была видна стена, опоясывающая руины, несколько сохранившихся зданий с выбитыми окнами, город вокруг стены, какой-то закопченный, приземленный, словно промышленная зона в пригороде.
- Ну? - спросил Стас через несколько минут.
- Не заметил ничего, что ли? - Ирина тяжело вздохнула, отобрала фотокарточки, стала показывать. - Вот, гляди, видишь здание в самом центре? Стекло, бетон, пластик. Гляди, это направление с севера на юг. Видишь, тут стена полуразрушенная? Ага, а тут - целая. Ну, почти целая. Запомни, северная стена разрушена, западная цела. Вообрази, что ты передвинулся на девяносто градусов, и смотришь на Эпицентр с запада на восток. Значит перед тобой будет целая стена, то есть западная, а полуразрушенную северную почти не видно будет. Так?
- Ну, так, - неуверенно произнес Стас.
- А вот тебе фотография с видом на восток. Гляди, видишь, город за стеной развернулся? А здание? И не думало! Ну? Каково?
- Хм, точно, - Стас выхватил у Ирины вторую карточку, принялся сличать.
- Мало того, - продолжала Ирина. - Вот тебе вид с юга. Что видишь? Куда бы ты ни переместился, на тебя все время смотрит полуразрушенная стена.
- Черт! - мальчишка жадно вглядывался в изображения. - И что это значит?
- Пока я не могу сказать - что. - Ирина отобрала снимки, спрятала в карман. - И еще. Вот фотка до Взрыва еще. Гляди, гляди. Что скажешь?
- Что скажу? - Стас старался говорить солидно. - Ну, скажу, что сфотано задолго до взрыва, примерно этак за год, не меньше.
- Почему за год? - Ирина быстро повернулась к нему всем телом.
- Ну, как же, - Стас радостно принялся объяснять. - Потому, что здание, которое на других фотках, еще не построено. А у нас не меньше года такие дома строят.
- Молодец, - похвалила Ирина, и Стасик порозовел. - А вот это ты не видишь? Вот тут, бледные такие цифры, потому что на светлом фоне. Это, милый друг, дата съемки.
- Ну, - Стасик старательно разглядывал снимок под разными углами.
- Вот и ну. Дата какая - видишь?
- Ух ты! - Стасик захлопал глазами. - За три дня до взрыва. Так что это за здание такое, а?
- То-то и оно, - Ирина оглянулась.
Между стеной и заброшенным двухэтажным домом медленно шел полицейский в черной форме, покачивал дубинкой.
- О, полиция, - мрачно сказал Стасик. - Сейчас приставать начнет.
- Это уж как водится. - Ирина поднялась, тряхнула головой.
Стасик встал рядом, исподлобья глядя на приближающегося полицейского.
- Ты не гляди на него так, - шепнула Ирина, - словно ты в чем-то виноват. Мы ничего противозаконного не сделали, чтобы у нас поджилки тряслись. Понял?
- Угу.
Полицейский подошел, остановился, высокий, упитанный, румяный, несколько мгновений разглядывал подростков.
- Здравствуйте, дети, - сказал он солидно, хорошо поставленным командным голосом.
- Здравствуйте, - пискнул Стасик, а Ирина только с достоинством наклонила голову.
- Что делаете здесь, вдали от жилья?
- Да вот, - с вызовом отозвалась Ирина. - Только вдали от жилья и хорошо. Не пристанет никто. А можно узнать, что делаете вы вдали от жилья?
- Боевая у тебя подружка, - полицейский подмигнул Стасику, которому жутко хотелось спрятаться за спину Ирины, и только сильнейшим усилием воли он заставлял себя стоять неподвижно. - Ну, вопросы здесь задаю я.
- О, боги! - Ирина схватилась за голову. - И вы туда же?
- Куда - туда же? - опешил полицейский.
- Туда же, куда и все, - Ирина бросила на полицейского презрительный взгляд. - Насмотрелись детективных сериалов. "Вопросы здесь задаю я". "Руки на стену, ноги шире". "Stilgestanden, nicht sprechen!"1
- Ух ты, - не зная уже, как себя вести, проговорил полицейский. - Ты по-немецки шаришь, что ли?
- "Починяю примус, никого не трогаю", - процитировала Ирина. - Так что вот. Вопросы, дяденька полицейский, вы будете задавать у себя в участке. А сейчас не приставайте к безобидным подросткам, а то я на помощь позову. Вас в педофилии обвинят. Оно вам надо?
Полицейский обалдело покрутил головой, пробормотал что-то нецензурное и отправился восвояси. Когда он завернул за угол заброшенного здания, Стасик с облегчением выдохнул:
- Ффууу!
- Ты что, все время не дышал, что ли? - спросила Ирина, поправляя волосы.
Стас заметил, что рука у нее дрожит.
- Лихо ты его, - с уважением сказал он.
- А ты что, в штанишки наложил?
- Сама ты наложила! Вон, руки-то трясутся.
- До Взрыва была милиция, - вместо ответа сказала девочка. - А теперь полиция. Разницы, конечно, никакой.
- Милиция не стала бы загонять всех нерусских в гетто.
- Это с чего бы? - Ирина насмешливо посмотрела на мальчишку.
- Мне дед рассказывал. Милиция, говорит, была народная.
- Дурачок ты, Стасик, - нервно засмеялась Ирина. - А полиция, стало быть, антинародная? Один черт.
- Да ладно, я ж пошутил. Дед у меня из ума к старости совсем выжил, мало ли чего он там болтал.
- Я позавчера с одной девчонкой познакомилась, - сказала Ирина, снова усаживаясь на бордюр. - Она из гетто. Прикинь, ей четырнадцать всего, ну, пятнадцать скоро будет, а она уже работает.
- И не учится? У них в гетто что, школы нету?
- Школа-то есть. А кто ее кормить станет? Ни отца, ни матери. Вот и приходится зарабатывать. Она в магазине полы моет. Ну, в том, что у моста. Верхняя одежда и все такое. Верой зовут. Проклятые террористы со своим взрывом всю жизнь в городе перевернули. - Они помолчали. - Ну ладно, отвлек нас этот чертов полицейский. Ты что скажешь-то?
- Ты о чем?
- О фотках, о чем же.
- Ух ты, совсем из головы вылетело! Эпицентр, блин. Ну, странно, да. И что?
- Как что? Надо проверить!
- Что проверить-то?
- Да ты пойми! - Ирина повернулась к приятелю всем телом, заговорила вполголоса, хотя никто не мог ее подслушать: - Что-то с этим Эпицентром не так, я же говорю. Надо пойти туда и посмотреть. Я понимаю, боязно. Можешь не отнекиваться, мне самой боязно, я же понимаю, не дура, небось. Но знать, что где-то есть какая-то тайна и сидеть, сложа руки - значит, себя не уважать. Я тебя прямо спрошу: пойдешь со мной?
Стас сделал серьезное лицо, долго озирался, стараясь не смотреть в глаза, потом твердо произнес:
- Пойду.
- Ффууу! - выдохнула Ирина. - Я, прямо как ты, не дышала. Думаю, а ну как откажется?
- Ирка, ты меня за кого принимаешь?! Я только вид делал, что раздумываю, а ты и поверила? Только сегодня не пойдем, поздно уже, а я обещал матери дома к семи часам быть. Пойдем завтра, после уроков. Идет?
- По рукам.
Тишина стояла жуткая. В небе мерцали слабые звезды, побежденные почти полной луной, с ужасом взиравшей на Руины, похожие на огромный рот с выбитыми зубами. Стена отбрасывала косую тень на дорогу, и напоминала калитку, отворенную в неизвестность.
- Как на кладбище, - послышался шепот Стасика.
Друзья вышли из тени заброшенного дома, и стало видно, что в руках у мальчика лопата с изогнутым черенком, а у девочки за плечами небольшой рюкзачок.
- Ты бывал на кладбище ночью, что ли?
- Бывал. Давно, в детстве. Мы с отцом ездили на Луну в телескоп смотреть.
- А почему на кладбище-то?
- Ну, во-первых, за городом, свет не мешает. Знаешь, как фонари мешают? Ну вот. А во-вторых - недалеко. Нет, мы не на самом кладбище были, а рядом. Там площадка такая ровная, отец треногу ставил, и мы смотрели. А однажды идут какие-то подпитые мужики, базарят громко, хохочут, а как вышли на площадку, да отца увидали с телескопом, так сразу замолкли, ха-ха. Они, видать, решили, что это у него ружье было. Быстро-быстро слиняли по-тихому.
- Ты лучше скажи, тебя мать-то как отпустила?
- А никак, - Стасик виновато опустил голову. - Я просто смылся, и все. Ох, и попадет мне...
- И поделом. Мои вот беспокоиться не будут - оба в ночную смену. А тебе надо было матери сказать.
- Ирка, да ты в уме? Неужто она б отпустила? Да ни в жизнь! Хоть я заупрашивайся, хоть на коленях ползай. Нет уж, пусть лучше поутру попадет. Не убьет же, в конце концов.
- Дурак! Хоть бы записку написал.
- А я написал. Дескать, буду под утро, не беспокойся.
- Ну ладно. Хватит идти уж, давай, копай. Вот тут.
Друзья подошли к стене, Стас поплевал на руки, как заправский землекоп, принялся копать. Лопата часто стукалась о камни, и в неестественной тишине раздавалось громкое звякание. Стас инстинктивно прекращал работу, а Ирина шипела на него, чтобы не переставал, все равно здесь никого нет, и никто их не услышит. Наконец лаз был готов. Первым в него протиснулся Стас. Потом оттуда появилась его рука, и приглушенный голос произнес:
- Лопату подай.
Ирина подала лопату, та исчезла под стеной. Девочка оглянулась зачем-то, и скользнула в лаз. Ее рука нащупала руку Стаса.
- Ну что, пойдем? - спросил он.
- Погоди, я радиацию измерю.
Стас посветил фонариком, Ирина долго вглядывалась в зрачок дозиметра, пока не разглядела (или ей показалось, что разглядела) число три с половиной.
- Нормально, - сказала она.
Луна освещала полого спускавшуюся в сторону Эпицентра выщербленную асфальтовую дорогу. Дети медленно пошли по ней. Постепенно дорогу обступили развалины - кучи щебня, нагромождения бетонных плит с торчащими ребрами арматуры, кое-где чудом сохранившиеся и словно объеденные голодным чудовищем стены.
- Быстрее идти надо, - сказала Ирина, посмотрев на часы. - А то к утру не успеем.
Друзья прибавили шагу, насколько это было возможно. Однако идти приходилось осторожно, перебираясь через завалы, и предварительно разглядывая место, куда можно было поставить ногу. Стас, который поначалу был скован страхом, постепенно расслабился и заговорил.
- Слушай, а что же это за здание такое? Кто его построил, и с какой целью?
- Не знаю, - Ирина пожала плечами. - Есть у меня одна мысль. Думаю, взрыв искривил пространство, и к нам попал дом из другого измерения.
- М-да, - недоверчиво протянул Стасик. - Начиталась фантастики. Нет, - тут же спохватился он. - Очень даже может быть, что так и есть. Хоть какое-то объяснение, да.
- Начиталась, - хмыкнула Ирина. - Это ты ведь у нас любишь фантастику, а не я. Так кто из нас начитался? Я хоть про инопланетян не сказала.
- Да ладно, - примирительно протянул Стасик. - Уж больно фантастически звучит - из другого измерения.
- Вот и идем, чтобы проверить.
- А как проверять-то?
- Там видно будет.
Они замолчали, потому что вышли на площадь - обширное ровное пространство, на поверхности которого сохранились остатки булыжной мостовой. Посреди площади горел костер, как им показалось, из груды тряпок, облитых бензином. На треноге из кольев висел котелок, от которого несло чем-то невыразимо вкусным. Стасик втянул носом воздух, пробормотал:
- Жрать-то как хочется.
- Терпи, - отозвалась Ирина.
Стас сделал шаг в сторону костра, но Ирина удержала его.
- Следов нет, - сказала она строго.
- Каких следов, ты чего?
- Вокруг костра. Нет следов, - раздельно повторила Ирина. - Погляди как следует.
- Ну. И что?
- Стас, ты чего? - зашипела Ирина, оглядываясь. - Раз следов нет, то кто разжег костер?
- Ну, не знаю, - Стас зябко поежился и опять ощутил желание спрятаться за спину девочки. - Может, подойдем, посмотрим?
Он опять сделал шаг вперед, Ирина попыталась удержать его, но он вырвался, посмотрел сердито. Ему было стыдно за желание спрятаться за девичью спину.
- Пойдем, - сказал он решительно. - Не будем же мы здесь до утра стоять.
Ирина покачала головой, но пошла следом. Они остановились у костра, посмотрели удивленно. То, что они издали приняли за груду тряпок, было искореженным металлическим диском большого колеса. Пламя било изнутри одного из отверстий диска, так, будто это был вечный огонь. Подумав о вечном огне, Ирина огляделась, в который раз за несколько минут. Но никого не было на площади. Луна завалилась к западу и светила в спину, и тени детей нависли длинными призрачными жгутами над непонятным костром, горевшим сам по себе. В котелке кипело мясное варево.
- Супчик, - сказал Стас, плотоядно потирая руки. - У тебя ложка есть?
- Ты что, собрался жрать тут? - ахнула Ирина. - А ну как хозяин вернется?
- Ну и что ж, вернется, - ответил Стас. - Не прогонит, небось. А прогонит, так уйдем.
- Странный какой-то костерок, ты не находишь? - спросила Ирина. - Горит ни с того, ни с сего.
- Пустяки, - Стас беспечно махнул рукой. - Горит, и горит, может тут какая труба газовая проходит, утечку дает, вот кто-то и воспользовался.
- Кто?
- А я знаю - кто? Слушай, ты как хочешь, а я жрать хочу. Так у тебя есть ложка, или нет? Я вот ничего не взял, дурак, а надо было б.
- У меня есть кружка, - Ирина сняла рюкзак, порылась в нем, и достала металлическую эмалированную кружку, протянула Стасу.
Тот зачерпнул из котелка, поднес к губам и принялся дуть.
- Ммм, - промычал он, вдыхая аромат. - Вкусно как. Давно такого запаха не чуял.
- Да, - согласилась Ирина. - Это потому, что мясо тут настоящее.
- Наверняка, - кивнул Стас. - Слюнки текут.
Он отхлебнул варева, зашипел, принялся опять дуть.
- А если это какая-нибудь крыса варится? - предположила Ирина.
- Тьфу ты! - Стас сплюнул всухую. - Погляди, какие куски. На твоей крысе такие могут быть? Она тогда размером с лошадь. Будешь?
Ирина отрицательно покачала головой. Стас выхлебал кружку, зачерпнул еще, стараясь поймать кусок мяса, ему это удалось, и он радостно заурчал.
- Это чего вы мою похлебку едите? - послышался голос, и дети сильно вздрогнули, резко обернулись.
К костру приближался молодой человек лет восемнадцати, в джинсах, курточке из плащевой ткани и растоптанных кроссовках. Длинные черные волосы были стянуты на затылке резинкой.
- Да вот... это... - смущенно забормотал Стасик, отступая так, чтобы костер оказался между ним и пришельцем. Ирина тоже отступила, и смотрела на пришедшего как-то странно, как на ожившего покойника.
- Денис? - наконец выговорила она. - Ты? Ты как здесь?
- Ирка? - Денис рассмеялся скрипучим смехом, будто кто-то провел спичкой по расческе. - Как я здесь, это понятно, а вот как ты здесь?
Стасик молча переводил взгляд с Ирины на Дениса и обратно.
- И ты здесь, Стаська, - опять рассмеялся Денис, выхватил откуда-то из-за спины раскладной стул, и уселся на него с видом судьи, готового к любимому делу - судить преступников.
Стас с трудом узнал его. Тот самый Денис, из их двора, который пропал в прошлом году. Как пишут в газетах, вышел из дому, и не вернулся.
- Вам сесть не предлагаю, потому как не на что, - Денис улыбнулся во весь рот, и стало видно, что у него не хватает двух передних зубов. - Можете садиться на землю, если хотите.
- Так ты живой, - сурово сказала Ирина.
- Ну да, - Денис невесело усмехнулся. - Мачеха, поди, все глаза выплакала? Жива еще?
- Жива. Пьет как бочка.
- Ну да, ну да. Куда ж ей еще?
- Так ты сюда, что ли, исчез? - подал голос Стасик.
- Стаська, ты умен не по годам, - засмеялся Денис. - Ну что, садитесь на землю.
Ирина решительно уселась в пыль. Стасик похлопал глазами и последовал ее примеру.
- Какого лешего вы сюда приперлись? - спросил Денис.
Он вытащил из кармана ложку, ловко выудил из котелка кусок мяса, подул на него и откусил. Потом снял котелок с огня и поставил на землю.
- Дело у нас тут, - глухо сказала Ирина, глядя исподлобья.
- Знаю я ваше дело, - хохотнул Денис. - Небось, в здание полезете? И потом про вас напишут: ушли и не вернулись.
Стасик вздрогнул.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросила Ирина.
- Только то, что сказал, - Денис дул на очередную порцию варева. - Не советую ходить. Ох, не советую.
- Почему?
- Сказал же уже. Повторить?
Ирина замолчала.
- Ты нас не запугивай, - встрял Стас. - Не вернулись, не вернулись. Знаем мы эти байки.
- Да мне-то что? - Денис пожал плечами. - Хотите лезть, пожалуйста. Могу проводить.
- Нет. - Ирина решительно встала, отряхнула штаны. - Мы в провожатых не нуждаемся.
- Да, - поддакнул Стасик. - Только скажи, что это за мясо такое в котелке?
- Человечина, - захохотал Денис. Увидел изменившееся лица детей и сказал: - Шучу, шучу. Вот сходите в здание, узнаете.
- Пойдем, Стас, - голос Ирины прозвучал как команда, и Стасик безропотно подчинился. Пока они шли к выходу с площади, Стас поминутно оглядывался, и все время видел сгорбленную фигурку Дениса, который склонился над котелком.
- А следов-то так и не было, - неожиданно произнесла Ирина, как только они свернули в одну из разрушенных улиц.
- Каких следов?
- Ох, Стас, я тебе удивляюсь, - Ирина вздохнула, попыталась погладить мальчика по голове, тот увернулся. - У костра не было следов, помнишь? Потом появились наши. А когда подошел Денис, следов не добавилось. Понял?
- Да? - Стасик остановился, похлопал глазами. - Но он отбрасывал тень, я видел!
- И что? Что это значит?
- Значит, он не покойник, и не вампир.
- Но следов не оставляет, - хмыкнула Ирина. - Может быть - покойный вампир?
- Ты все издеваешься, - плаксиво проговорил Стасик. - Варево он варил вполне осязаемое, до сих пор во рту вкус жирного мяса. А что все это значит, можешь сказать?
- Могу сказать только одно, - Ирина остановилась, пристально посмотрела на Стаса, лицо которого было едва видно во мраке. - Мы вляпались в какое-то дерьмо. Наверное, нужно повернуть назад. Как ты считаешь?
Стасик приосанился, хотел было что-то сказать, но потом вдруг подумал, что Ирина вовсе не спрашивает у него совета, а говорит просто так, и промолчал, только пожал плечами. Девочка не повторила вопрос, и Стасик приуныл - значит, она и впрямь спросила просто так.
- Осталось совсем немного, - проворчал он, указывая на здание, освещенное заходящей луной. - Чего уж драпать? Дойдем, посмотрим.
- Стой! - весело крикнули сзади. - Стрелять буду.
Дети остановились, медленно повернулись, Стас поднял руки. Позади стоял мужчина лет тридцати, стриженый наголо, в брезентовом плаще-накидке с прорезью для рук, и давно нечищеных сапогах. В руках он держал трость с резным набалдашником, которым целился в детей, шутовски ухмыляясь.
- Испугались? - спросил он голосом опереточного Мефистофеля. - Ну, не бойтесь, я вас не убью.
- Так ведь нечем, - сказала Ирина, кивая на трость.
- Э, вы на это не смотрите, - засмеялся незнакомец, подходя вплотную. - Вдруг у меня под плащом оружие имеется?
- Стрелять в детей - моветон! - вдохновенно выкрикнул Стасик, и тут же сгорбился, словно ожидая удара.
- Какие слова мы знаем, - издевательски-уважительно произнес незнакомец. - Как бы то ни было, вы у меня в плену. Не советую делать резких движений и не подчиняться.
- Ха! - сказал Стасик, между тем прикрываясь, все-таки, Ириной.
- Не советую, - повторил незнакомец, и улыбнулся одними губами, так страшно, что у Стасика, казалось, разом замерзли слюни во рту. Еще Стасик готов был поклясться, что при этих словах в глазах незнакомца зажегся дьявольский огонь. Мальчик опустил глаза, и попытался разглядеть во мраке, оставляет ли незнакомец следы, и не разглядел. На душе у него сделалось совсем тоскливо. Чего это Ирка молчит? Как она вчера полицейского отбрила! А сейчас молчит. Испугалась, небось. Эта мысль придала Стасику храбрости. Он вскинул голову и сказал, стараясь говорить с достоинством:
- И что, поведете нас к себе в казематы? Руки свяжете?
- Надо будет, и свяжу, - незнакомец посмотрел так, что душа мальчика затрепетала, а сердце застучало где-то под подбородком. - А пока вы так пойдете. Вон туда.
Он показал в небольшой переулок, совсем загроможденный щебнем и обломками.
- К сожалению, мы не можем за вами последовать, - холодно сказала Ирина. - Это исключено. Если у вас есть, чем стрелять, стреляйте, не тяните. А если нет, то прощайте.
"Ай, молодец!" - подумал Стасик. - "Наконец-то!"
Незнакомец вдруг переменил выражение лица. Оно мгновенно превратилось у него в заискивающее, он даже согнулся в полупоклоне, и залепетал:
- Я пошутил, я только пошутил. Что уж вы сразу так? Я приглашаю вас в гости. Пойдемте, выпьем чаю, поговорим. Вы не представляете, как здесь скучно! Поговорить со свежим человеком - что может быть лучше
- А потом наделать из свежего человека человечины? - грозно крикнул Стасик.
Незнакомец испугался, спрятал руки за спину, и лицо у него стало как у нашкодившего детсадовца.
- Что вы, что вы! - забормотал он. - И не думал вовсе. Какая человечина, побойтесь бога!
- А такая! - продолжал вдохновенно напирать Стас. - Какую у вас Дениска лопает.
- Дениска? - совсем растерялся незнакомец. - Это тот, который на площади? Но, помилуйте, кто вам сказал, что он человечину лопает?
- Он и сказал, - строго выговорил Стас. - Да я и сам пробовал. Сладкая она, человечина-то.
Они оставили незнакомца стоять и хлопать глазами в неописуемой растерянности. Когда он пропал из виду, Ирина спросила:
- Ты это серьезно, про человечину?
Стас поежился, посмотрел испуганно:
- Черт его знает, по всему выходит, что серьезно. Видала, как он испугался, будто мы его с поличным поймали.
- А что, мясо, которое ты ел из Денискиного котелка, было сладким?
- А я теперь уж и не знаю, - Стасик шмыгнул носом. - Теперь мне кажется, что да.
- Ерунда! - уверенно заявила Ирина, видя, что парня вот-вот начнет тошнить. - На постном масле.
- Конечно! - обрадовался Стасик. - Иначе и быть не может. Откуда здесь взяться людоедам?
И они зашагали дальше. Здание, к которому они стремились, было теперь всего в двух кварталах.
- А ведь мы этого типа знаем, - через минуту сказала Ирина. - Он учителем был, одно время в нашей школе работал. В пятом, кажется, классе. Не помнишь, что ли?
Стасик даже остановился, наморщил лоб, силясь вспомнить.
- Точно! - сказал он. - Виталий... Виталий...
- Анисимович, - подсказала Ирина. - Отчество редкое, как ты только не запомнил. Уж не склероз ли у тебя, любезный?
- Ну да! Вспомнил. Ну и зануда же был! Все гундел, гундел, воспитывал. Тошнило от него.
- Да ну, тошнило, - Ирина снисходительно взглянула на друга. - Ничего себе было, вполне интересно. Помнится, он все про Африку рассказывал, кажется, бывал там, что ли.
Стасик смутился. Он не привык спорить с Ириной, та внушала ему безоговорочное уважение. Он поежился и промолчал, тем более, что про Африку учитель действительно рассказывал интересно. Некоторое время Стасик размышлял о том, почему он решил, что учитель был занудой и постоянно "гундел" и воспитывал, ничего конкретно не припомнил, и решил, что такое впечатление сложилось у него не в детстве, а сейчас, уж очень неприятным показался учитель здесь, в Руинах.
Дети свернули, чтобы выйти напрямую к зданию, и остановились. На улице горел еще один костер, освещавший полузасыпанный и искореженный грузовик с тупой мордой, и небольшую группу подростков, сидящих у огня к ним спиной.
- А вот это, пожалуй, самое неприятное, - прошептала Ирина и потянула Стасика за рукав. - Давай сматываться, пока не засекли.