Автору данного текста регулярно приходилось отвечать на послания такого приблизительно содержания: "Глубокоуважаемый Кирилл Юрьевич! Мы всем семейством который уж год как читаем забесплатно в сети ваши книжки (за невозможностью купить их в бумажном виде) и испытываем оттого некоторый душевный дискомфорт. Заведите уже себе, Христа ради, какую-нить платежную штуковину, куда бы мы могли заплатить вам электронную денюжку за полученные нами положительные эмоции; а то это как-то неправильно получается!"
Я все прежние годы хихикал и отнекивался, а тут вдруг подумал: а какого, собственно, черта? зачем препятствовать людям в преодолении ихнего душевного дискомфорта?
Короче: ежели кто из слушателей пожелает вдруг кинуть монетку в шляпу уличного музыканта - шляпа эта располагается вот тута:
"Альфа-Банк": KIRILL ESKOV 5559 4933 6817 9082
PayPal: aeskova@gmail.com
(Пожалуйста, не забывайте писать в "назначение платежа": "Дарение".)
Баллады о Боре-Робингуде
гиперрОман
Кирилл Еськов
"Грязь" - это вещество не на своем месте.
Клод-Луи Бертолле, великий химик
Дорогой читатель!
Ежели какой лох станет базарить, будто благородные разбойники давно перевелись - смело назови его козлом. Да ты просто оглядись вокруг себя - и сразу поймешь: если где и сохранилось еще это самое благородство, так именно что среди разбойников; сицилийскую братву, кстати, так прям и называют: "Общество чести". Чисто конкретно.
Может, в историях про Борю-Робингуда чуток и приврано (за что купил, за то и продаю) - но уж небось не больше, чем про его Шервудского предтечу... Не, а вы чё, вправду думаете, будто пресловутые "зеленые плащи линкольнского сукна" вызывали у современников меньшую изжогу, нежели нынешние малиновые пиджаки и кашемировые пальто с белым кашне? А вот поди ж ты: по прошествии веков всё отстоялось и устаканилось; и теперь "славный парень Робин Гуд" (в исполнении Шона Коннери или Бориса Хмельницкого) незамедлительно придет на помощь и йомену, ограбленному до нитки сборщиками податей, и рыцарю, которого "поставили на счетчик" ростовщики в сутанах, и девушке, не желающей становиться наложницей лендлорда...
Так что книжка, которую вы держите в руках - это просто-напросто сценарий фильма, который будет снят в Голливуде будущего: зуб даю - именно такой вот и предстанет, по прошествии пары-тройки веков, наша с вами романтическая эпоха! Ну, а что сценарий этот весь, подчистую, скомпонован из отполированных от употребления штампов (эдакий, знаете ли, "пазл архетипов") - ну не умеют они там, в Голливуде, иначе! И никогда не научатся. Да они, собственно, и не собираются учиться - с какой стати?.. Я вот человек простой, и так скажу: вы для начала сами снимите что-нибудь, хотя б издаля сопоставимое по классу с тем же незатейливым "Снайпером" - а тогда уж гундосьте про "голливудскую попсу". Эстеты, блин!.. - "Даун-Хаус", жаренный на "Голубом сале"...
Гершензон, автор самого лучшего, на мой вкус, переложения Робин Гуда, сам отлично понимал, что в тех балладах "стрелы летят слишком метко, чтоб это было правдой", да и мотивы героев слишком уж возвышены... Воистину так! Так что ежели кому непременно необходимо ПРАВДОПОДОБИЕ - отложите эту книжку сразу, не читая; купите лучше национальный супербестселлер "Корявый против Припадочного - 2" и штудируйте себе на здоровье - про паяльники в заднице, про посаженных на иглу малолетних проституток, про торговлю органами христианских младенцев под "крышей" Кремлевской администрации, про злых чеченов и продажных ментов...
А у нас будет - романтическая баллада с привкусом фантасмагории. И нам всё это "правдоподобие" - на хрен бы упало.
Или - так. Забыл, кто из англичан это выдумал: дескать, регби - хулиганская игра джентльменов, а футбол - джентльменская игра хулиганов. Так вот, у нас будет - именно что регби.
Как честный человек, должен предупредить и вот о чем: никаких особых литературных высот и философских глубин не ждите. Вот насчет занимательности - это да, фирма гарантирует; как выражается нежно любимый мною Веллер: "Начнешь - забудешь, что в туалет хотел".
...Так, всё, что ль?.. - это я сказала, это я упредила...
Я смотрю на маски черные на стене - Часовые Зулуленда созерцают снега. А вы бы, черные, сумели б отстоять континент, Где с десяток диссидентов на один ассегай?
Олег Медведев
1
- Осторожно, двери закрываются! Следующая станция - Белорусская.
"Мне в моем метро-о// Никогда не тесно..." Надо ж - "не тесно" ему; как это, блин, по ученому-то называют - оксюморон? катахреза?.. Вечерний час пик миновал - друг на дружке уже не висят и печенку через уши не выдавливают, но вагон все равно набит под завязку. Хотя, впрочем, один человек, которому "не тесно", тут и вправду наличествует: это бомж, в покойном одиночестве почивающий на сидении торцевого "купе", надежно прикрытый от любых посягательств своим защитным силовым полем.
"Вы чувствуете... э-э... некоторое амбрэ?" - "Да. Воняет гадостно"...
У разных гильдий детей подземелья территориальные преференции отчетливо различны - эколог школы Хатчинсона назвал бы это "разделением топической ниши в гиперпространстве ресурса". Вагонные попрошайки из тех, что попроще ("Извините, что к вам обращаемся... сами мы не местные, из горячей точки... на лечение ребенку...") облюбовали оранжевую линию, в особенности тот ее конец, что за Октябрьской, тогда как псевдомонашенки, бойко собирающие "на восстановление храма" (Астарты, надо полагать...) предпочитают зеленую; карманники работают в основном на синей и, как ни странно, на малонаселенной серой, etc. Что ж до бомжей, то их вотчиной является как раз кольцевая; оно и понятно: прилег себе на лавочку и кемарь сколько влезет, катаясь по кругу - никто тебя с этой карусели не сгонит...
...Поезд между тем неспешно вкатывается под высоченные, и оттого вечно полутемные, соборные своды Комсомольской-кольцевой. Тут бомж пробуждается от спячки и, подобрав свои бело-синие пластиковые пакеты сети супермаркетов "Седьмой континент" с каким-то не-озонирующим хруньем, устремляется к выходу из вагона сквозь панически расступающуюся публику - и вряд ли народ уступал бы дорогу шустрее, даже ежели объявить по громкой связи, будто означенные пакеты набиты гексагеном пополам с заокеанским белым порошком из мелко нашинкованной сибирской язвы... Стиснутая в первом ряду матрона в очках-хамелеон тщетно пытается прикрыться от этой газовой атаки сложенной вчетверо газетой - так, что вполне можно прочесть крупно набранный заголовок: "Штаты начали бомбить Афганистан: ТОЧЕЧНЫЙ УДАР ПО ГРАБЛЯМ"; мужичонка напротив отгораживается прижатым к груди томиком с надписью "В КРУГЕ ПЕРВОМ" (вот ведь наловчились сиквелы штамповать, а? - не успели, понимаешь, в школьную программу вернуть "Божественную комедию", и уже пожалте вам...); оба-два провожают лохмотника испепеляющим взором. Тот же, покинув вагон, шаркающей походкой направляется к переходу на радиус: надо думать, ему пора на промысел при Трех вокзалах.
...Это неправда, будто после ядерной войны в радиоактивных руинах мегаполисов выживут одни лишь тараканы и крысы: еще уцелеют бомжи - этих, воистину, никакой палкой не убьешь. Во всяком случае, это единственная категория "уважаемых москвичей и гостей столицы", в отношении которой даже отмороженная московская милиция неукоснительно соблюдает habeascorpus; я бы так даже сказал - несколько этот самый habeasабсолютизируя...
Пройдя переходом и поднявшись по эскалатору, бомж достигает ярко освещенной площадки над задним торцом Комсомольской-радиальной. Влево уходит спускающаяся к поездам лестница; прямо, за фалангой турникетов, простирается сумрачная галерея, ведущая к Казанскому вокзалу и камерам хранения. Надобно заметить, что облицованная медвяно-охристой плиткой Комсомольская-радиальная, с ее колоннадой и вторым ярусом внешней галереи, нависающим над отошедшей в полумрак мелочной суетой снующих понизу поездов, вообще создает отчетливое ощущение приличного языческого храма (тут бы музыку какую, что ль - типа маршаПобедителей из "Аиды"). Торцевая же стенка ее, вдоль которой сейчас движется наш обремененный сине-белым "Седьмым континентом" лохмотник, прорезана, будто жаберными щелями молодой акулы, полудюжиной узких глубоких ниш под телефон-автоматы. Вот в предпоследнюю из этих пещерок и заныривает вдруг наш знакомец - перепаковаться? или отлить? - с этих бомжей ведь станется...
Крупный план: побурелые от въевшейся грязи пальцы наворачивают телефонный диск... Впрочем, понимающий человек непременно отметил бы тут некоторую несообразность: ногти у нашего бомжа хоть и демонстративно-грязные, но внешний край их слишком уж аккуратный, не искрошенный...
- Алло! Саша?.. Узнал?..
2
За огромным зеркальным окном высотки рубиново-алмазной осыпью по черному ювелирному бархату раскатилась во все стороны московская панорама. Офис обставлен с дорогостоящей спартанской простотой - той самой, что по нынешнему времени служит вернейшей приметой настоящих, длинных, денег. Вокруг овального стола - шестеро, чьи лица совершенно незнакомы не только рядовым телезрителям, но и всезнающим телерепортерам (оно и правильно: где они нынче, все те, что тогда позировали где ни попадя? Нетути их - равноудалили с конфискацией...), плюс седьмой - вице-премьер, курирующий оборонные отрасли. Этот, кстати, стал известен на лицо лишь недавно - причем исключительно по той причине, что именно ему отчего-то выпало публично разъяснять причины утонутия новейшей суперсубмарины "Белгород". Разъяснения те, к слову сказать, доставили вице-премьеру репутацию недоумка - вот, дескать, сразу же запутался в собственном вранье, будто котенок в нитках неосмотрительно раздербаненного клубка! - и совершенно, надо заметить, безосновательно: в своем-то деле это умнейший человек и очень грамотный профессионал.
Совещание идет уже который час: стол заставлен недопитыми чашками кофе и баклажками из-под "боржоми"; из пузатой бутылки армянского коньяка с нарочито самодельной этикеткой (уж не того ли сАмого, что предпочитал всем прочим сэр Уинстон?) отпито буквально на пару пальцев, одномолтственные же скотчи (ну, там, типо, "Глен Орд"-ы вкупе с прочими "Хайланд Парк"-ами) остались и вовсе невостребованными. Его превосходительство вице-премьер как раз втолковывает что-то своему визави, видному нам лишь со спины, когда в кармане у того вдруг подает голос мобильник (кстати, это действительно голос - эдакое тактичное покашливание). Вообще-то говоря, на совещаниях такого ранга мобильники обычно отключают - но визави вице-премьера, похоже, обладает тут особыми правами. Он подымает трубку к уху, извиняющимся жестом попросив собеседника чуть повременить; по прошествии же пары секунд он внезапно встает (со всей резвостью, на какую способен человек на протезах) и, опираясь на свою черную трость с набалдашником в виде львиной головы, тяжело отходит от стола, сделав остальным знак - дескать, продолжайте без меня.
Несколько асимметричное, собранное из кусков лицо Подполковника хмуро и предельно сосредоточено:
- Да, я. Разумеется, узнал...
3
Бомж, прижимая к уху телефонную трубку, столь же хмуро и явно профессионально сканирует взглядом метровскую публику, снующую мимо его желтомраморной пещеры:
- Это неважно, откуда у меня этот твой номер... Я под колпаком, Саша, под колпаком и на мушке... звонок наверняка отследят, но прослушку врубят не сразу - с полминуты у нас есть. Я тут раздобыл кой-какие документы - и это смертный приговор вам с Робингудом... похоже, вас решили подставить по крупному - крупнее некуда. Отдаю их задаром: фокус в том, что спасая себя, вам придется спасти еще заодно и... ладно, сам сообразишь, не маленький. Ну так как - дернешься, или станешь ждать, пока за тобой придут? ...О! - я так и думал. Так вот: документы - в вокзальной камере хранения...
4
На фоне крутящихся магнитофонных бобин и помаргивающего зеленым регулятора громкости звучат металлизированные трансляцией, но вполне узнаваемые голоса.
Бомж:
- ...Так вот: документы - в вокзальной камере хранения...
Подполковник:
- Обожди! Если я подниму группу прикрытия...
Бомж:
- Нет. Спасибо, но - поздно. Слушай внимательно - ОНИ уже наверняка нас пишут. Это тот вокзал, с которого ты поехал бы пить НАСТОЯЩИЙ "Белый аист"... Как понял? Прием.
Подполковник (после секундной заминки):
- Четыре звездочки?
Бомж:
- Именно так! Теперь - номер ячейки...
И тут поверх всего вклинивается новый голос, в ореоле эфирных помех:
- Одиннадцатый - восьмому! Одиннадцатый - восьмому! Он звонит из второго слева автомата в заднем торце Комсомольской-радиальной. Берите его, немедля! Или хотя бы заткните ему пасть!
5
Лицо Подполковника; крупным планом - чуть сощуренные глаза. Вторым, наложенным, планом (в киношных терминах - "переплывом") идут кадры, стилизованные под старую черно-белую любительскую киносъемку. Дачный участок где-то в Подмосковье; шашлыки, коньяк из десятилитровой алюминиевой канистры (НАСТОЯЩИЙ "Белый аист", надо полагать) - компания молодых офицеров обмывает свеженькие капитанские погоны; золотистые звездочки - одна, две, три, четыре! - булькают в граненый стакан с водкой...
- Четыре звездочки? - уточняет в трубку Подполковник.
- Именно так!.. Теперь - номер ячейки. Тот гараж в Бейруте...
...Заброшенная авторемонтная мастерская; маячащий во мраке штабель ободранных автомобильных кузовов отчего-то воскрешает в памяти кровожадных мезозойских ящеров, прикинувшихся до поры окремнелыми скелетами. Со свисающей из-под потолка сорокаваттной сортирной лампочки под жестяным абажуром с грехом пополам накапало-таки на бетонный пол тусклое, как постное масло, световое пятно. В центре этой световой лужи слабо корчится на бетоне человек со скованными за спиной руками; щегольской светло-кремовый костюм его перепачкан ржавчиной и смазкой (похоже, везли в багажнике), а местами заляпан кровью. Вокруг безмолвными тенями застыли несколько мордоворотов в каком-то полувоенном обмундировании, с лицами, по местной традиции, замаскированными клетчатыми арабскими платками-кафиями. По знаку главаря один из арабов (или кто они? - в этом Леванте хрен разберешь...) рывком приподымает за волосы голову пленника, и теперь можно разглядеть его лицо: это ни кто иной, как Подполковник; впрочем, назвать это месиво "лицом" можно лишь при изрядной доле воображения.
- На кого ты работаешь? - допрос ведется на английском, хотя язык этот для главаря, похоже, не родной. - На Кей-Джи-Би? Или на Джи-Ар-Ю?
- Я ничего не понимаю, богом клянусь! У меня честный бизнес, ничего противозаконного... Справьтесь у Анвара-эфенди...
- Извини, парень, но я спешу и у меня нет времени на пентотал, - пистолет главаря медленно изучает распростертого на полу человека. - Для начала будет колено... и тут ничего личного... Ну?..
- Нет!! Меня с кем-то спутали!.. Или подставили...
Выстрел гасит картинку как щелчок выключателя; тает же воцарившийся мрак медленно и постепенно, в реостатном режиме. Из серого хаоса возникают размытые цветные пятна; мало-помалу они сгущаются, и наконец ближнее из них обретает облик человека с лицом, замотанным кафией и со шприц-тюбиком в руке, опустившегося на одно колено рядом с раненым. Похоже, однако, за время затемнения оперативная обстановка тут поменялась до неузнаваемости: руки пленника уже освобождены от наручников, а охрану несут трое квадратных парней в джинсовых куртках и шапочках-масках, тогда как прежние хозяева гаража - те, что в полувоенном - валяются по всему полу в живописных позах, не подавая признаков жизни.
- Со вторым рожденьем вас, товарищ подполковник! - хмыкает человек в кафии, открывая лицо (это - не кто иной, как "бомж" с Комсомольской), и сноровисто вводит иглу шприц-тюбика в бедро раненого. - Любопытно, с которым по счету - не с девятым ли?
- Ты-ы?.. Что... мне... вкололи?..
- Простое обезболивающее... доза, правда, лошадиная. Извиняй, - (кивок на небрежно перебинтованные колени раненого - точнее сказать, на то, что от них осталось), - но придется задать тебе несколько вопросов, прямо сейчас. Давай-ка соберись!
- Валяй... - мир перед глазами раненого, между тем, плывет и норовит распасться на части. Тут следует предельно сосредоточиться на чем-то сугубо внешнем - ну хотя бы на очертаниях здоровенных, едва ли не в человеческий рост, черных цифр "1-1-2", намалеванных на противоположной стене гаража. Последняя "двойка" густо забрызгана красным и серым - похоже, именно у этой стенки вышибли мозги у валяющегося под нею главаря с какой-то неаппетитной рванью на месте головы; ну, тут тоже - "ничего личного"...
- Как ты понял по их вопросам - они уже вышли на Аль-Джеззина?
- Нет, точно нет... Но парень трусоват... Узнает о моем провале - сам кинется в бега...
6
На Комсомольской "бомж" из своей пещеры безотрывно наблюдает за толпой, которая периодически, в такт гулу разгоняющихся поездов, густеет на ведущей снизу лестнице: систола - диастола, систола - диастола.
- Теперь - шифр ячейки. Буква - та, с какой начинается настоящее имя Аль-Джеззина...
- Во французской транскрипции? - уточняет трубка.
- Разумеется. Цифры - позывной "Медузы"; не забыл? В ячейке будут ключи; дальше вам не обойтись без компьютерщика... - но тут "бомж" прерывает свой инструктаж, ибо в непосредственной близости от ниши объявляются посторонние.
Посторонние пока наличествуют в единственном числе: это человечек трудноопределимого возраста, явно перенесшийся в наш голливудский триллер из старой доброй французской комедии: он смахивает то ли на похмельного хоббита, то ли на Эркюля Пуаро, который из соображений конспирации сбрил свои неподражаемые усы, отрастивши взамен того рыжую щетину. Дуговидные брови человечка высоко приподняты в выражении горчайшего недоумения - вроде как у саймаковского гнома, раскупорившего заветный бочонок и тут обнаружившего, что подлые гоблины опять заколдовали весь сладкий октябрьский эль в "Балтику N 3"...
Ежели какой прозорливец решил, что вот он, Голый Дьявол, знаменитый "курганский" чистильщик-ликвидатор! - никак нет. И "бомжу" вполне хватает мимолетного профессионального взгляда, чтоб удостовериться: человечек в рыжей щетине чист, как слеза комсомолки (ну, после откидывания оной слезы на дуршлаг, разумеется).
- Мужик! - проникновенно адресуется "бомж" к спине остановившегося аккурат напротив соседней слева телефонной пещерки "Пуаро" (у того, похоже, назначено тут свидание). - Слышь, мужик, шел бы ты отседа, а? Ща тут будет грязно - до невозможности!..
"Пуаро" неспешно оборачивается; разом оценив видок и запашок своего соседа, он, по всему видать, решил не залупаться и внять доброму совету ("Ну-ка его на хрен, сыграет еще сейчас в кита-блювала..."), но тут случается непредвиденный казус. Бутылка пива, которую "маленький бельгиец" успел уже не только извлечь из сумки, но и откупорить (явно готовясь к долгому ожиданию), испускает вдруг струю пены - что твой огнетушитель-пеногон типа "Эклер", и тому ничего не остается, кроме как по-вампирьи присосаться к горлышку, не давая продукту пропАсть без достаточной пользы. "Пуаро" застывает с запрокинутой бутылкой в позе гипсового пионера-горниста, причем застывает - надо ж так случиться! - в самой что ни на есть неподходящей точке авансцены, перекрыв "бомжу" обзор налево, в сторону перехода на Кольцевую, и именно в тот самый миг, когда оттуда появляется четверка небритых парней - из тех, кого в не отягощенном излишней политкоррекностью российском народе собирательно кличут "черными"...
Потерянное мгновение и решает всё: поздняк метаться! Небритые рассыпаются в цепь и переходят с шага на бег; они на ходу вжикают молниями черных турецких кожанок, под которыми, будто хитиновые панцири очередных "чужих", открываются кевларовые бронежилеты, и выхватывают "беретты" с глушителями. "Бомж", двинувшись встречь, левой рукой отшвыривает в сторону "маленького бельгийца" с его пивной соской, да так, что тот звучно впечатывается спиною в заднюю стенку соседней телефонной ниши (это уже на уровне рефлекса: первое дело - убрать с линии огня ГРАЖДАНСКИХ!); в правой же руке лохмотника обнаруживается молниеносно извлеченный из пластикового пакета с обносками "Хеклер-Кох PDW" - немереной крутоты сороказарядный автомат для скрытого ношения под ЛОСовский патрон, чья остроконечная 4,7-миллиметровая пуля гарантированно просквозит с полусотни метров любой бронежилет. Только вот использовать это чудо-оружие нет, к сожалению, никакой возможности: за спиною "чужих" - ЛЮДИ, густая метровская толпа, и каждая патентовано смертельная ЛОСовская пуля (из тех, что не шибко грамотные любители щеголять военной терминологией величают "пулями со смещенным центром тяжести") отыщет себе жертву.
...Негромкие выстрелы "беретт" опрокидывают странного "бомжа" назад, в покинутую им притемненную телефонную нишу; так и не использованный "Хеклер-Кох" отлетает в сторону, крутясь по гладкому каменному полу. Последним, отчаянным усилием умирающий приподымается на локте к так и болтающейся, чуть раскачиваясь на своем шнуре, телефонной трубке:
Подполковник с каменным лицом возвращается к столу для совещаний, на ходу пряча мобильник:
- Прошу простить, но у меня возникли форс-мажорные обстоятельства, безотлагательно требующие моего присутствия... Сергей Ильич, - обращается он персонально к оборонному вице-премьеру, - был бы очень признателен, если б вы позволили мне воспользоваться вашей системой правительственной связи - отдать пару распоряжений.
- Насколько я понимаю, Александр Васильевич, - уточняюще приподымает бровь чиновник, - ваша личная система связи более надежна чем моя...
- Верно. И тем не менее...
- Нет проблемы.
8
У автоматов на Комсомольской работает следственная бригада: старший опер, полноватый мужик с невыразимо печальными глазами-маслинами, неподражаемый рассказчик историй из жизни (зачин каковых историй, правда, страдает некоторым однообразием: "Выезжаем мы как-то раз на труп..."), худенький белобрысый стажер из студентов-юристов и судмедэксперт - эффектная миниатюрная брюнетка лет двадцати шести, в которую стажер втрескался по уши, мгновенно и безнадежно.
- Генерал ГРУ, это ж надо... - чешет потылицу опер. - Правда, отставной...
- Они же, в ГРУ, в отставку не уходят!.. - демонстрирует эрудицию стажер.
- Ты Виктора Суворова побольше читай, - кривится старый мент. - Тайный, блин, рыцарский орден, как же... Уходят, как и все прочие - ровно в те же самые "крыши"... И замочили его наверняка по этим самым делам: тут бандюки работали, ясен пень - ни одна спецслужба так тупо светиться не станет... Мне, если хочешь знать, того, второго, мужичонку, вдесятеро жальче. Как бишь его - Семитский? Синицкий?.. Залететь под пулю на чужой разборке - вот ведь смерть, не приведи Господи...
- Пули тут ни при чем, - откликается красотка-эксперт. - Вы таки себе будете смеяться, ребята, - продолжает она с чисто врачебным цинизмом, - но он захлебнулся пивом...
- Как?! - замирает в изумлении опер; случай, похоже, даже в его богатейшей практике уникальный.
- А вот так: он как раз пил из горлА, когда началась стрельба, и этот ваш гээрушник - из лучших побуждений, как водится! - пихнул его в телефонную нишу. Фокус в том, что при неожиданном толчке человек всегда делает резкий вдох - с понятными последствиями... Само по себе это не фатально, но он не устоял на ногах и приложился затылком об стенку - с потерей сознания. Само-то по себе это, опять-таки, ерунда - но вот две ерунды, наложившись друг на дружку, дали летальный исход... Такие дела, как говаривал товарищ Воннегут.
- Значит, если б гээрушник его не трогал... - принимается за логические выкладки стажер, но опер бесцеремонно обрывает его дедукции, ткнувши пальцем в выщербины от пуль на желтом мраморе простенка меж кабинок:
- Тогда б его просто превратили в дуршлаг. Видать, на роду ему было написано - сегодня, что так, что эдак... Ты бы, Мишаня, лучше глянул, пока суть да дело - чего за пиво он пил?..
Опер ищет вокруг глазами - ну куда там запропастились эти метровские постовые с ихними якобы "словесными портретами"? - а стажер тем временем целеустремленно ныряет в нишу, откуда минут пять назад извлекли бедолагу-"Пуаро", и по прошествии нескольких секунд обрадовано рапортует:
- Степан Разин, Сергей Николаевич! Петровское. В протокол осмотра места происшествия это заносить?
- Чего?.. - озадачивается на миг старший группы, явно успевший уже выкинуть из головы - куда и зачем он сплавил прикомандированного пионера.
- Потерпевший пил пиво петербургского завода "Степан Разин", марка - "Петровское"!
- А-а... Это хорошо.
- В каком смысле, Сергей Николаевич?
- Да пиво хорошее. Не так обидно. А то представляешь - захлебнуться какой-нибудь гадостью, вроде "Солодова" или, к примеру, "Бочкарева"... - раздумчиво ответствует старый опер, предметно демонстрируя, что по части профессионального цинизма менты способны-таки дать пару-тройку очков форы даже докторам.
9
На фоне крутящихся магнитофонных бобин и помаргивающего зеленым регулятора громкости (здесь, похоже, и находится нервный центр заговора) совещаются по трансляции трое невидимых собеседников. Разговор ведется на русском, но для двоих этот язык, похоже, не родной: один - явный американ, другой - что-то гортанно-восточное: араб? или, скорее, кавказец?..
Американ: ...Но главное сказать он всё же успел...
Русский: Да, это прокол. Но не фатальный. В Москве девять вокзалов - это не так уж много, вокзальные камеры хранения были наглухо перекрыты прежде, чем закончился их разговор. Робингуд с Ванюшей-Маленьким сейчас в Эмиратах, на этой оружейной ярмарке, все их боевики в разгоне, из главарей группировки в Москве, на хозяйстве, остался один Подполковник - а это мозги, но не стволы. Захватить нужную им камеру хранения силой у них сейчас руки коротки - будем наблюдать за ячейками и ждать.
Американ: Логично, Григорий. Но почему бы вам прямо не вычислить ячейку по тем намекам - "имя Аль-Джеззина", "позывной Медузы"? У вас ведь наверняка есть выходы на архивы ГРУ...
Русский: No comments. Я ведь не интересуюсь, Сайрус, вашими возможностями в ЦРУ и ФБР: знаю для себя, что они есть - и ладно... И не надо нас поучать - тоже мне еще, лорд Джадд нашелся...
Американ: Не будем ссориться, Григорий. Я действительно беспокоюсь - хватит ли у вас людей для такой масштабной операции...
Русский: Саид, ответь товарищу...
Кавказец: У нас хватит людей, мистер Сайрус. Вы даже не представляете, сколько у нас людей. И каких людей!..
Русский: Кстати, раз уж зашла речь... Операция по "иммобилизации" самого Робингуда - мы так и так думали начать ее через пару дней, так давайте начнем ее немедля. Эмираты, Сайрус, - это ваша зона ответственности? Или Саидова?..
10
Опустевший офис в высотке с зеркальными стеклами; Подполковник - у спутникового телефона правительственной связи:
- ...Нет, я не рехнулся: эта линия защищена от прослушки... да, с гарантией. ...Всё верно, именно так и обстоит дело: последний резерв Ставки, джокер из рукава. ...Да, я берег ЭТО именно на такой случай, как сегодня. В твоем распоряжении двадцать минут, максимум - полчаса. ...А потому что если позже, это на хрен никому уже не понадобится, вник? Всё, работай. До связи.
В дверях комнаты возникает вице-премьер; он уже в плаще - этой вековечной униформе советских и постсоветских чиновников.
- Весьма вам признателен, Сергей Ильич, - кивает на телефон Подполковник. - Да, и еще одна просьба...
- "Тетенька, дайте попить, а то до того есть охота, что аж переночевать негде!" - хмыкает вице-премьер. - А как насчет того, что "Моя благодарность будет безгранична в пределах разумного"?..
11
Автоматические камеры хранения Казанского вокзала. СтОит какому пассажиру извлечь из ячейки свой багаж, как рядом немедля возникает пара крепких парней специфической милицейско-бандитской наружности (таких пар в зале работает не меньше дюжины): "Антитеррористическая операция! Это ваша сумка? Предъявите содержимое..." Один (по всему видать - старший бригады) о чем-то лениво беседует с дежурным милиционером. Появившийся курьер передает старшему пакет: достаточно полная подборка изображений Робингуда и его вольных стрелков.
...А через сутки все неиспользованные за это время ячейки (их будет не так уж много) можно будет просто вскрыть - на вполне законном основании, в рамках всё той же "антитеррористической операции"...
12
В штабе заговора - виртуальная разборка.
Григорий: ...Короче - вы его потеряли.
Саид: Но он же безногий! Ездить может только на своей специальной "тоете", под ручное управление - а она как стояла в тамошнем подземном гараже, так и стоит! Ни в чьей другой машине он не уезжал, наблюдатели мамой клянутся... Может, он всё-таки внутри здания?..
Григорий: М-да... Этого следовало ожидать: "краса и гордость ГРУ", не хрен собачий. Ушел... О дьявол, где ж его теперь искать-то...
Саид: А если они всё же рискнут брать камеру хранения штурмом?
Григорий: Я бы дорого дал, чтоб Подполковник оказался таким идиотом - но не надейтесь...
13
Бронированный лимузин оборонного вице-премьера, неожиданно свернув с трассы и проплутав минут пять по кривым переулкам между Якиманкой и Большой Полянкой, ныряет под облупленную арку и оказывается в замусоренном дворе между полувыселенными трехэтажками начала века, которым явно светит где-нибудь через полгодика превратиться, посредством perestroiki, в жилье для новой элиты. Вице-премьер с охранником распахивают багажник лимузина и помогают выбраться наружу Подполковнику - для человека на протезах это некоторая проблема.
- В американском кино следовало бы поинтересоваться: "Ты в порядке?" - усмехается оборонщик.
- Вполне, - кивает Подполковник и обменивается с ним прощальным рукопожатием. - Мне, знаете ли, случалось путешествовать в багажнике и при куда более скверных обстоятельствах...
Попетляв некоторое время по лабиринту тамошних патриархальных двориков и удостоверившись в отсутствии хвоста, Подполковник вновь оказывается на Якиманке и неспешно идет в направлении центра. По прошествии пары минут его подбирает притормозивший у края тротуара "фольксваген", за рулем которого - Чип.
- Здравствуй, Алёша.
- Здравствуйте, Александр Васильевич! Ёлка просила непременно вам передать, что как вы есть ее идеал мужчины, она всегда ждет вас, "томящаяся нежно"...
- Твоя Елена Прекрасная по прежнему исповедует принцип: "Ревность - лучший цемент для семейного дома"?
- У вас - эксклюзив на поводы для... Нуте-с, что от меня потребуется на сей раз? Опять влезть в ФБРовские X-файлы? Найти по банковским сетям счета Бен Ладена?
- Надо разобраться с какими-то ключами - их прежний владелец предупреждал, что тут понадобится компьютерщик.
- Ясно. А что за ключи - "аппаратные", "открытые"?..
- Не знаю: этого он сообщить не успел. Кроме того, он сказал еще - дословно - так: "Карта... памяти... Нельзя... сразу..."
- Ну. А дальше?..
- А дальше его застрелили. Такие дела.
- Вот оно как... - тянет враз подобравшийся Чип. - Пока всё это звучит довольно бессмысленно - так что надо разбираться всерьез... А еще что-нибудь полезное он сказать успел?
- Успел. Что без этой информации мы - покойники, а человек тот, должен тебе заметить, никогда не бросал слов на ветер... Но самое главное - ключи те еще надо взять в условленном месте, а там нас, боюсь, уже поджидают...
- Но у вас ведь есть план?..
- Есть. По ряду причин, надежнее всего было бы взять их прямо сейчас, вдвоем - ты да я... Ну так как, - насмешливо щурится "краса и гордость ГРУ", - рискнешь со мной за компанию? Или уже всё: "Хороший дом, хорошая жена - что еще нужно, чтобы встретить старость?.."
- "Отойдите прочь, юноша, это не ваша разборка! - К чести д'Артаньяна, он не колебался ни мгновения", - усмехается в ответ экстра-компьютерщик. - Под вашим командованием, товарищ подполковник - куда угодно, почту за честь...
- Верное оперативное решение, вольноопределяющийся, - без тени улыбки кивает Робингудов начштаба. - И - раз уж мы пошли по цитатам: "Придется открыть вам правду: все, кто пойдет сопровождать детей, в конце пути умрут. - А кто не пойдет? - Те умрут несколькими минутами позже "... Так что давай-ка, брат, рули на набережную.
14
Средней обширности помещение: пульты, экраны и микрофоны, милицейские мундиры.
- Дежурный по городу майор Ничипорук слушает!
По мере приема сообщения майор постепенно наливается свекольной яростью и наконец взрывается, что твой гексаген:
- Ты у меня щас дошутишься, Хаттаб гребаный! Думаешь, из автомата звонишь, так не достанем? Три года тебе, ур-роду - это как пить дать!..
Швыряет трубку и, шумно отдуваясь, охлебывает чай из стакана с казенным мельхиоровым подстаканником.
- Чего там такое? - сочувственно интересуется напарник. - Опять, что ль, детишки школу свою "заминировали" по случаю контрольной?
- Какие там, на хрен, детишки! "Партия национал-революционного авангарда" требует освободить из Бутырок политзаключенного писателя Фейхоева - понял?. Иначе сулятся в восемь вечера принародно обезглавить своего заложника, какого-то Петю-Педика, а в девять устроить взрывы на Казанском, Курском и Белорусском вокзалах - взрывчатка якобы уже в камерах хранения, а таймеры тикают...
- Ё-мое! Это что ж, вокзалы, что ль, эвакуировать?
- Щаз! С дуба, что ль, рухнул? Подвести б этого придурка под статью, за телефонный терроризм - да только кто ж его искать станет...
15
Чипов "Фольксваген" притормаживает на набережной.
- Кого-то ожидаем, Александр Васильевич?
- Скорее - чего-то. Ты пока расслабься и любуйся пейзажем...
- А чего? - красивый пейзаж, между прочим... Только вот убоище это Церетелино всю картину портит, - и Чип кивает в направлении Стрелки, где обрел себе пристанище (а вернее сказать - умопомрачительную синекуру) брезгливо завернутый американской иммиграционной службой Колумб, коего Лужков, ничтоже сумняшеся, перекрестил в Петра Первого, точь-в-точь как пресловутого порося - в карася. Что сказал бы сам Петр об идее увековечить себя именно в Москве - городе, который он ненавидел всеми фибрами души и, имей к тому технические возможности, на пару веков опередил бы фюрера с его затеей устроить на этом месте радующее глаз озеро - не знаю, но послушал бы с интересом: царь-реформатор, как известно, был крупным знатоком и ценителем больших и малых морских загибов... Кстати, любопытно: вся та морская атрибутика, что в избытке понаверчена вокруг царской статУи с незатейливой целью увеличения общего тоннажа, - а не есть ли это на самом деле метафорический дискурс Большого Морского Загиба?
- Что, не нравится? - хмыкает Подполковник.
- Ага! Правильно его фейхоевские нацболы взорвать хотели. Я, если хотите знать, ради такого дела сам в нацболы бы записался, честно! Ну, вроде как генерал Чарнота - в красные: взорвал бы - и сразу выписался обратно...
- Ну что ж, как говорится, "идя навстречу пожеланиям трудящихся"... - Подполковник бросает взгляд на часы, и тут спереди, оттуда, где попирает свою Стрелку художественно подсвеченный снизу циклоп, бьет по глазам ярчайшая вспышка, отшвырнувшая порванную на ветошь осеннюю темень куда-то аж за "Ударник", а мгновение спустя с неба обваливается грохот, отозвавшийся воем противоугонок по всему Замоскворечью.
- Что это?!!
- Я полагаю, огнемет "Шмель": термобарический заряд, объемный взрыв на две тысячи градусов...
- Да нет, я в смысле - зачем вы его?..
- Отвлекающая операция. Надо было взорвать что-нибудь приметное - ну, я и подобрал, чего не жалко...
- Гляньте-ка! - подсветка памятника, как ни удивительно, жива, и в голосе Чипа звучит неподдельное разочарование: - Надо же, устоял! Только башку ему разнесло напрочь...
- Именно так и целились, - пожимает плечами Подполковник. - Экий ты, братец, кровожадный! - не надо так-то уж. Мы ж не Геростраты какие, прости Господи... Церетели, я чай, мужик хозяйственный, ту первую, Колумбову еще, башку непременно заныкал до случая - вот и пускай ее привинтит на прежнее место. В случ-чего - Лужков профессора Доуэля из Парижа выпишет, за городские деньги: у того такие трансплантации неплохо получались... Ладно, вольноопределяющийся: отставили смехуечки - наш выход.
16
У дежурного по городу - дым коромыслом: пульты перемигиваются лампочками и перещелкиваются тумблерами, экраны полыхают сполохами сварки, микрофоны раскалились добела: пожар на базе - он и есть пожар на базе. Майор Ничипорук объясняется - судя по бледности и обильному потоотделению - с кем-то не ниже замминистра:
- Так точно: партия "Национал-революционный авангард", требуют освобождения писателя Фейхоева... Так точно, в восемь нуль-нуль, как и грозились... Да почем мне знать, что Государь-реформатор и есть "Петька-Педик"? - мы про это в школе не проходили... есть заткнуться! Никак нет, акустическую экспертизу сообщения начали, но пока ничего... План "Перехват"... так точно: болван! Заминированы Казанский, Белорусский и Курский... сказали - в девять... Поисковые группы и кинологи уже работают... начали частичную эвакуацию пассажиров.
17
Камеры хранения Казанского вокзала. В полностью очищенном от народа помещении работают минеры: одну за другой приоткрывают универсальным ключом дверцы ячеек, содержимое которых тут же обследуют натасканные на взрывчатку собаки. Бесцеремонно изгнанные из зала парни милицейско-бандитской наружности (на такой серьезный расклад легендами и документами они не запаслись) угрюмо переминаются по ту сторону от цепочки вооруженных автоматами омоновцев, в быстро густеющей разъяренной толпе опаздывающих на поезд пассажиров. Старший бригады растеряно запрашивает по мобильнику новых инструкций.
18
Штаб заговора вынужден играть навязанный ему блиц.
Григорий: ...Что ж, по крайней мере план его ясен, да и круг поисков сузился: три вокзала против девяти исходных. Его человек (или люди) - наверняка в составе одной из бригад минеров: откроют по ходу проверки известную им ячейку, и привет!
Саид: Это возможно?
Григорий: Элементарно. Люди в таких бригадах собраны из разных ведомств, лично между собой не знакомы: внедряйся кто хочет... А можно просто перебить всю бригаду по дороге на вокзал и работать в их форме и с их документами...
Саид: Перебить служивых - это не их стиль работы.
Григорий: Ну, не обязательно же до смерти: "Человека можно напоить... оглушить... усыпить..." Короче - немедля уточните состав выехавших на происшествие бригад, вплоть до самого последнего омоновца из оцепления, и сопоставьте с тем, что есть. Сколько вам нужно времени?
Саид: Понято. Я уже отдал распоряжение - результаты будут минут через десять-пятнадцать. Раньше им не закончить, а до того мы никого из них наружу не выпустим Что еще?
Григорий: Перебросить все силы на эти три вокзала. Теперь только следить в оба и ждать. Пускай он возьмет свои документы, а мы на выходе возьмем его - так даже проще. Мы теперь, слава Богу, точно знаем, где он...
Саид: Не Богу, а Аллаху...
Григорий: Да хоть Будде на пару с Заратустрой. В общем - "Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!" Как тебе такая сура?..
19
Стекляшка Московского автовокзала на Щелковской...
Как? - вы не в курсе, что, помимо ДЕВЯТИ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫХ, в Москве есть еще некоторое количество ВОКЗАЛОВ, как то: Аэровокзал, Речной вокзал - 2 (прописью: две) штуки, Северный и Южный, etc, - и на каждом из них есть камеры хранения?..
Но если вы решили, что о существовании этих сооружений точно так же позабыли и Робингудовы враги - это уж хрен вам, ребята! Чтоб и они дошли до такой степени непрофессионализма - такого вы, в нашем триллере, пожалуй, не дождетесь. То есть личный состав отсюда, со Щелковского автовокзала, конечно, в свете последних событий, срочно перебросили (Вопрос: на какой именно из вокзалов? Ответ: На Курский! - Йе-ес-ссс! Приз в студию!!), но некий минимум наблюдателей здесь - порядку для - конечно оставили.
И можно понять чувства подобного наблюдателя, когда он, вроде бы уже неся караульную службу в глубоком тылу своей армии, слышит вдруг негромкое: "Стой, как стоишь, и держи руки на виду!" Трусов ни в мафии, ни в спецслужбах не держат, так что по прошествии краткого и вполне естественного замешательства наблюдатель обретает способность "напрячься и ощетиниться". Расклад, между тем, - хуже некуда. Они с напарником, как раз провожавшим взглядом (профессиональным, не подумайте чего другого!) подошедшую к ячейкам хохлушку-челночницу с парой клетчато-клеенчатых мега-сумок, являют собою узкое основание равнобедренного треугольника, а вершину его - взявшийся неведомо откуда человек, фотка которого была им показана самой первой: жуткая, собранная из кусков, рожа, черная трость и рука в кармане плаща - чего уж тут не понять...
Ясно, что кому-то из двоих надо дернуться - неизбежно получив на этом пулю (из кармана), и давши тем самым напарнику время выхватить оружие и вступить в бой. Вопрос только - кому именно получать пулю сразу, а кому под тем прикрытием вступать в бой; э-э-э?..
...Я бы лично снимал эту сцену в стилистике вестерна: "американская дуэль", ракурс с уровня колен, дающий колонообразность неподвижных фигур, кисть опущенной правой (крупный план) сжимается и расслабляется... - ну, короче, классическая сцена из "Профессионала": благородный майор разведки Бельмондо против гнусного флика... Ну и - ровно тем же манером! - сбоку вклинивается лох, но только, понятно, не вальяжный француз с букетом, ищущий квартиру дамы, а сугубый россиянин с полуотхлебнутым "Ярпивом", интересующийся у комбатантов - не объявляли ль уже девятичасовой на Макарьев?..
Впрочем, "Профессионала" гоняют у нас по ТВ часто, так что даже лоху из такой дыры, как костромской райцентр Макарьев по прошествии пары секунд становится ясно, куда он попал - после чего означенный лох, ойкнув в строгом соответствии с сюжетом первоисточника, пятится в тараканью щель между камерами хранения... И вот тут классический сюжет дает сбой, ибо на ристалище появляется еще один лох - вокзальный мент. Этот, надо заметить, тоже мигом въезжает, куда он попал, и, впавши в полный столбняк, обращает треугольник в четырехугольник. Эта финальная сцена из "Ревизора" длится по меньшей мере секунд десять, после чего обеим противоборствующим сторонам становится ясно как день: классический пат.
Подполковник медленно-медленно отступает к входным дверям вокзала, и наконец исчезает за ними; выражение лица его при этом заставляет вспомнить паночку, пережившую облом у вычерченного Хомой защитного круга. Наблюдатели, проводивши его взглядом, с немалым облегчением хватаются за мобильники: рапортовать и вызывать подкрепление. Вот ведь какая ерунда иной раз решает судьбы миров - один некстати (или кстати - это как посмотреть) подвернувшийся мент...
20
За рулем "Фольксвагена" Подполковника уже поджидает Чип - именно он, разумеется, и был тем самым лохом, что лез к ратоборцам с идиотским вопросом про девятичасовой автобус на Макарьев. В руках у него - единственный трофей операции: только что извлеченная из 112-й ячейки связка ключей (самых что ни на есть натуральных, а никаких не "аппаратных", или там "открытых") с продолговатым пластиковым брелком. Огорошенным, однако, компьютерщик не выглядит - наоборот:
- Всё в порядке, Александр Васильевич! Ключики - это чисто для отвода глаз, а информация, что вы ищете - здесь, в брелке! Гляньте: это ведь на самом деле флэш-память, флэшка. И насчет "память-сразу-нельзя!" теперь всё понятно: флэшка подсоединяется к компу напрямую, через ю-эс-би разъем, и если там вручную вставлена проволочка параллельно диоду, то через пару секунд во флэшке сдохнет микросхема - не размагнитится, а именно сгорит, физически: никакими силами не восстановишь. Простенько, но со вкусом...
- Молодец, Алеша, - только тут Подполковник, сосредоточенно следивший - не повиснет ли кто на хвосте у их "Фольксвагена", несущегося по Щелковскому шоссе, позволяет себе чуть расслабиться: извлекает из кармана плаща "беретту" с глушителем и ставит ее на предохранитель.
- Но... вы же никогда не носите оружия! - отвисает челюсть у Чипа. - Как английский полисмен...
- Верно. В "Аквариуме" от этой подростковой джеймс-бондовской манеры - повсюду таскать при себе ствол - отучают раз и навсегда. Но из этого вовсе не следует, что я не умею им пользоваться... Как и те английские полисмены, кстати говоря.
До компьютерщика, похоже, наконец доходит, в каком деле он только что побывал:
- А если бы он понял нашу игру?..
- Я бы его положил, - спокойно отзывается Подполковник. - А второй, вероятно, положил бы меня... Но тебе это дало бы время добраться до ячейки.
- Ну и ну... - крутит головою Чип. - А кто, кстати, те парни? Бандиты или спецслужба?
- Пока не знаю, - честно признается Подполковник. - То ли бандиты, работающие под спецслужбу, то ли спецслужба, работающая под бандитов. Впрочем, сейчас сплошь и рядом это просто одно и то же. При социализме - ты-то этого толком не застал - всё призывали "осваивать смежные профессии" и "стирать грани"; вот оно и свершилось - в одной отдельно взятой сфере деятельности... Ладно, давай-ка радио послушаем, что ль.
Тычет пальцем в приемник; попадает как раз на девятичасовые новости:
"...Радикально-византийская партия России. Это уже шестая за последний час организация, взявшая на себя ответственность за взрыв дружно любимого москвичами памятника Петру Первому, так что Генеральная прокуратура решила временно подвести черту под приемом заявок.
А вот сообщение на ту же тему из-за рубежа. Авторитетнейшая в Старом Свете Академия авангардного искусства из Сен-Тропеза на своем внеочередном он-лайновом заседании признала произошедший в Москве антимонархический хеппининг "Долой царя!" главным художественным событием последнего десятилетия и заочно избрала его участников членами своей Академии. Вице-президент Академии Шарль Атан заявил журналистам, что он предвидит возможность преследования участников московского хеппининга консервативно настроенными властями и предложил загодя обратиться в Европейскую комиссию по правам человека.
Далее мэтр Атан посетовал, что авангардисты порою становятся жертвами не только консервативной, но и излишне радикальной части общества. Он напомнил в этой связи трагедию Хорли О'Элберета, отважного новатора, который по ходу затяжного парашютного прыжка из стратосферы успешно произвел совокупление с поросенком дикой африканской свиньи-бородавочника, но в момент приземления был захвачен членами боевого крыла партии OTSOS, более известными как "зеленые феминистки", и кастрирован ими при помощи садовых ножниц. Суд склонялся уже к тому, чтоб оправдать вчистую "отважных мстительниц мужской шовинистической свинье за циничное глумление над вымирающими видами животных" и возложить на оную шовинистическую свинью все судебные издержки, но тут вскрылись важные привходящие обстоятельства. Оказалось, что О'Элберета тоже голыми руками не возьмешь: он - твердый гей и болен СПИДом, а хеппининг свой учинил имея целью привлечь внимание общественности к страданиям бородавочников, ставших жертвами гражданской войны в Заире. Присяжные оказались в тупике: чей же всё-таки козырь старше? Голоса их разделились ровно пополам, и..."
Подполковник вырубает передачу:
- Ну вот, а ты боялся... Теперь еще поди докажи, что это я - академик-авангардист...
21
Робингуд, отомкнув дверь с начищенной табличкой 313, входит в свой скромный двухместный люкс "Хилтона" в столице Эмиратов; под окнами, в бархатной южной ночи, ярко выделяется бирюзовая брошь подсвеченного изнутри бассейна, обсаженного пальмами-хамеропсами с приземистыми мохнатыми стволами (и как им только не жарко...)
В кресле посреди апартамента хохочет-заливается Ванюша-Маленький; всё сто десять кило его мышц и сухожилий сотрясаются от хохота, а по щекам "лучшего рукопашника спецназа" текут слезы, которые он уже и не пытается утирать.
- Ты где был? - вопрошает с порога атаман; тон, каким это произнесено, с легкостью обратил бы тот заоконный бассейн в каток.
- Пи... пи... ой, не могу!! ПИВО ПИЛ!! - наконец выдавливает из себя Ванюша, и его дергающийся в такт приступам смеха могутный перст указует на полуопорожненную упаковку чешского "Пльзеня".
- Ну и как пивко? - вкрадчиво интересуется Робингуд, мигом успевший обежать номер, после чего в ярости шваркает на стол перед напарником груду обломков, которые парою часов ранее, когда он уходил, были крутейшим STR-овским спутниковым телефоном...
Ванюшу же вид несчастного аппарата доводит до истинного пароксизма веселья: его буквально корчит от неудержимого хохота, который обрывается, лишь когда Робингуд, внезапно зайдя сзади, всаживает в плечо напарника, прямо сквозь рубаху, извлеченный откуда-то шприц-тюбик. Ванюша с яростным ревом сгребает было атамана за ворот, но снадобье действует почти мгновенно, и спустя какую-то пару секунд колени бойца подламываются, и он валится обратно в кресло.
Робингуд между тем принимается мрачно обследовать номер. Обойдя комнаты и ванную с индикатором, обнаруживает пару свежепоставленных "жучков" и мстительно давит их каблуком. Внимательно осмотрев извлеченную из початой упаковки бутылку "Пльзеня" и внутренность одной из валяющихся на ковре пивных пробок, он обнюхивает недопитый Ванюшин стакан, после чего снимает трубку гостиничного телефона:
- Кельнер? Это 313-й. Где-то с полчаса назад моему напарнику доставили превосходное пиво, "Пилзнер Урквель", да-да, Пи-Ай-Эл-Эс-Эн-И-Ар, мы хотели бы повторить заказ... Как? Вы уверены, что такого заказа не было? Погодите, а может, это из ресторана?.. - ах, все равно через вас... Нет-нет, всё в порядке, мы обойдемся тем, что есть.
Извлекает из дипломата ноутбук и принимается изучать содержимое файлов - каковы масштабы возможного ущерба, если?..
- Боря! - окликают его сзади по прошествии четверти часа; голос у Ванюши слабый и хриплый, но взгляд за эти минуты обрел осмысленность: всё-таки охрененно здоровенный мужик, быстро оживает... - Что со мной?
- Тебя угостили пивком с чем-то психотропным, очень грамотно. А пока тебя колбасило и плющило, обшарили номер и разбили к Евгении-Марковне наш спутниковый телефон.
- Матерь-тетерь... Как же это я так лажанулся... - Ванюша дрожащей пятерней отирает сплошь покрытую потом физиономию - ох, и хреново же мужику... - Постой-ка... так мы, выходит, остались без связи?
- Без шифросвязи. Теперь всё, что мы скажем, может слушать всяк, кому не лень... Ничего не понимаю: оружейная сделка, что мы сейчас готовим, законна... ну, почти законна... в особо засекреченных переговорах нет нужды... Кому вдруг понадобился такой идиотский наезд? И вот еще что: они могли бы, пока ты тут пребывал в отъехавшем состоянии, аккуратно всадить в телефон "жучка" (что куда как полезно), а они вместо того разгрохали его вдребезги - грубо и демонстративно. Что бы это значило, а?
22
Подполковник с Чипом - в не имеющем отчетливых примет времени и места помещении "Шервуда", у компьютера.
Информация из флэш-памяти наконец прочитана.
В глазах у Чипа - ужас и полная растерянность. Подполковник смахивает лицом на покойника:
- Вот, значит, как это будет выглядеть... Русская мафия в лице Бори-Робингуда продала исламским экстремистам несбиваемую крылатую ракету "Гранит" со штатной боеголовкой в 500 килотонн - "двадцать Хиросим". Через четыре дня, на Рамадан, будет теракт, в сравнении с которым 11-ое сентября покажется просто взрывом тротиловой шашки в офисе московского авторитета...
- Это - правда??
- В каком смысле - правда? Что тот "Гранит" ушел налево - сомневаться не приходится...
- Но ведь вы... в смысле - мы... можем доказать свою непричастность?..
- Нас никто не станет слушать. Будет просто не до того: к тому времени начнется Мировая война - настоящая, по полной программе. А нас загодя назначили крайними: "Вот они, выродки - ату их!!!" На дне морском найдут...
- Может, срочно дать знать американцам - ЦРУ с ФБР?
- Да-а? А почему им - а не, скажем, пакистанской ИСИ или не чеченской Шариатской безопасности? Из чего, собственно, следует, что Штаты - мишень теракта, а не его организатор?
- То есть как??
- А так. "Исламисты", вполне возможно, имеют ко всему этому ровно такое же отношение, что и "русская мафия" - в нашем лице: универсальная страшилка... Так что американы, - жестко щурится Подполковник, - будут последними, с кем я стал бы делиться содержимым этой самой флэшки. А предпоследними - израильтяне, при всем моем глубоком к ним уважении. Ну, про здешних наших Штирлицев, с их чистым сердцем и холодными мозгами, я даже и не говорю...
- И что же делать?
- Предотвратить теракт самим - иных вариантов не просматривается.
- Но мы ведь не знаем ни кто на самом деле его готовит, ни где...
- Зато знаем когда - через четыре дня! Всё лучше, чем ничего...
Тут внезапно подает голос мобильник Подполковника. Тот подымает его к уху, и по лицу его становится видно, что лимит неприятных сюрпризов на сегодня еще не исчерпан: