Долинго Борис Анатольевич
Игры третьего рода

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Комментарии: 11, последний от 01/10/2019.
  • © Copyright Долинго Борис Анатольевич (writer@r66.ru)
  • Размещен: 02/02/2007, изменен: 23/03/2014. 519k. Статистика.
  • Роман: Фантастика
  • Цикл Игра в Вавилон
  • Иллюстрации/приложения: 1 штук.
  • Скачать FB2
    • Оценка: 6.02*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая книга цикла (1/2 текста). Роман вышел в феврале 2009 г. в издательстве "Ленинградское издательство". Здесь выставлена 1/2 текста - полностью книгу в электронном виде можно найти на сайте электронного издательства "Аэлита" (http://iaelita.ru/aelitashop/list/sci-fi), которое (наряду с автором) является единственным законным правообладателем.
    •   БОРИС ДОЛИНГО
      
      ИГРА В ВАВИЛОН
      
      КНИГА 1
      
      ИГРЫ ТРЕТЬЕГО РОДА
      
      
      
       'Правила игры нужно знать,
      но лучше устанавливать их самому'.
      АНДЖЕЙ СТОК
      (польский афорист)
      
      П Р О Л О Г
      
       Однажды, когда этого никто не ждал, небо упало на землю - загудело, загрохотало и ударило по городу.
       По-настоящему оценить ситуацию в первые часы не мог никто. Собственно, разглядеть начало катаклизма имели шанс лишь те, кто находился вблизи места, где небеса, казалось, врезались в земную твердь, и возник Барьер. Но из таких мало кто выжил, а люди, оказавшиеся достаточно далеко, самого появления преграды не видели и вынуждены были позже принимать результат как данность.
       Майор Гончаров находился на дежурстве и тоже ничего не видел: Александр готовился принимать прибывавший из очередной кавказской командировки сводный отряд областного ОМОНа. Возвращались все, без потерь, и одно это уже радовало без меры. Поезд ждали в семь утра, и майор, как командир подразделения, должен был провести награждение бойцов прямо на перроне, естественно, создав торжественную обстановку.
       Когда всё началось, Гончаров стоял на плацу и проверял автомашины, намеченные к выезду на вокзал. Майор услышал грохот, переходящий в гудение низких тонов, от которого, казалось, заныли кости черепа. Но это продолжалось всего секунду или две, и в момент, когда звук достиг почти невыносимой величины, произошёл удар.
       Почти все фонари на столбах разлетелись брызгами, а уцелевшие, мигнули и погасли - свет вообще сразу везде погас. На асфальт плаца со здания казармы посыпались стёкла и штукатурка. Тяжёлый 'Урал', рядом с которым в тот момент стоял майор, вздрогнул и даже сдвинулся с места, смещаясь вбок и противно скрипя новой резиной. Несмотря на то, что Александр как тренированный и просто крепкий мужчина всегда уверенно держался на ногах, его швырнуло на землю, и он едва успел сгруппироваться.
       Вокруг что-то падало и рушилось.
       Человек, воевавший и много раз бросавшийся на землю в ожидании взрывов, Гончаров инстинктивно принял характерную позу, закрыв голову руками. Как обычно, в такие минуты проносились обрывки мыслей, среди которых согласно законам стандартной логики лидировали не отличавшиеся оригинальностью вопросы: что случилось, откуда пришла беда и с кем теперь придётся разбираться?
       Неподалёку располагался огромный завод 'Химмаш', и первой дежурной версией, естественно, стало предположение, что там произошёл какой-то взрыв. Причины могли быть разные - авария, теракт, что угодно, но больше в этом районе просто нечему было взрываться с такой силой.
       Правда, насколько представлял майор, и на 'Химмаше' нужно умудриться устроить подобный взрыв, а предшествовавшее недолгое гудение переменного тона наводило на подозрение о летящем снаряде большого калибра или бомбе. Однако вспышки, которая, согласно той же логике, должна наблюдаться намного раньше всех остальных поражающих факторов, никто не видел!
       Несколько секунд Гончаров ожидал повторных ударов, а сознание уже начало отмечать странности. Во всей картине присутствовала существенная несуразность: взрывная волна пришла в то же самое мгновение, если не раньше, когда оборвался гудящий свист, однако не только вспышки, но и характерного звука взрыва не раздалось! Лишь, спустя несколько секунд, послышалось далёкое гулкое эхо, какой-то грохот - значит, взрыв произошёл далеко в стороне, но как тогда объяснить скорость ударной волны?!
       Вдобавок, майор мог поклясться, что ударная волна ещё и по самому своему воздействию очень странная. Она не походила на те, которые Гончаров несколько раз испытывал на себе в боевых условиях. Нормальная ударная волна, как учили майора, это распространение от эпицентра взрыва определённой области, где происходит резкое увеличение давления. И хотя это само по себе не является потоком воздуха, но за доли мгновений до встречи с фронтом волны ты уже предчувствуешь его приход посредством какого-то лёгкого дуновения, тут же сменяющегося хлёстким толчком.
       Сейчас же Гончаров не сомневался, что его толкнуло 'нечто', совсем не похожее на движущийся перепад давления воздуха. Он не мог точно описать свои ощущения, но это был не взрыв, а что-то другое: его толкнуло, словно жесткой ровной плоскостью, прошёдшей навылет через всё тело! Кроме того, простая ударная волна приходит с одной стороны, а сейчас давление пришло как бы с двух направлений, и упал майор уже по суммарному действию двух толчков, слившихся в один.
       Их часть располагалась в некотором отдалении от жилых зданий, но со стороны улицы Маршала Черняховского, где стояла ближайшая пятиэтажка, слышались голоса и крики людей. Сумерки наполнились звуками: на автостоянках заверещали сигнализации, раздавались близкие и далёкие крики, хруст битого стекла под ногами, кое-где заработали моторы.
       Всё ещё ожидая возможного повторения взрывов, Гончаров встал на ноги и огляделся. Облака на востоке уже слегка розовели, и отсутствие электрического освещения сейчас, летней ночью, не означало полного мрака. Новое здание, в которое совсем недавно перебрался ОМОН, за исключением кое-где выбитых стёкол и обвалившейся пластами штукатурки, внешне почти не пострадало.
       Мимо бежал старший лейтенант Кузьмин - майор узнал всегда подтянутую фигуру.
       - Товарищ майор, целы?
       - Цел, вроде, - ответил Гончаров и скомандовал: - Срочно собрать личный состав! Здесь, на плацу, не в здании! Всем быть с табельным оружием, по усиленному режиму! Определиться, есть ли раненые, оказать помощь!...
       Александр помотал головой, как бы стряхивая с себя пыль, и только тут ощутил, что по верхней губе стекает что-то липкое и тёплое. Сей факт позволил ему отметить ещё одну особенность: после этой ударной волны не звенело в ушах, но открылось носовое кровотечение!
       - Вы как? Вам помощь нужна? - спросил Кузьмин, сам шмыгавший носом и вытиравший бежавшую кровь носовым платком.
       - Да цел я, цел! Давай, Гоша, людей строй, - махнул рукой Гончаров, и вдруг сообразил, что свист и странная ударная волна пришла, в частности, и с той стороны, где находился его дом.
       В душе майора заворочался редко появляющийся там страх - прежде всего, за близких и дорогих людей, сейчас, конечно же, за Надю и Алёшку, в первую очередь.
       Гончаров вскочил на подножку 'Урала', а оттуда, чтобы иметь более широкий обзор, встал на крышу машины и огляделся, насколько позволяла импровизированная наблюдательная площадка.
       Подразделение ОМОНа располагалось на естественном возвышении местности, и город просматривался сквозь неверный свет раннего пасмурного утра на приличном расстоянии. Сердце сразу сдавило: на северо-западе, севере и северо-востоке там, где шли кварталы городской застройки, отчётливо вставала густая стена то ли дыма, то ли пыли. Кое-где вырывались языки пламени - что-то горело, а электрическое освещение нигде не работало!
       Первым делом майору захотелось кинуться за руль и гнать машину по тёмным улицам туда, где осталась семья, но, как человек военный, он не мог себе такое позволить - в любой чрезвычайной ситуации его место здесь, в своей части.
       По плацу, бухая ботинками, выбегали на построение омоновцы. Гончаров машинально отметил, что кое-кто на ходу перевязывался - очевидно, порезались выбитыми стёклами, и почти все утирали носы.
       'Надя, Алёшка, Алёшка, Надя...Что там, что там, что там?', - крутилось в голове Гончарова, когда он спускался с грузовика, на ходу нервно вытаскивая мобильник.
       'Нет сети' - загорелась голубоватым светом надпись на дисплее, и это говорило о том, что ситуация непростая, но совершенно пока необъяснимая. Версия с террористами, скорее всего, отпадала: ну не взорвут же они полгорода сразу, если только не атомной боеголовкой, но то, что он видел, на ядерный взрыв не похоже.
       Майора, как и любого нормального человека, сильнее всего раздражало непонятное. То, что случилось, и как это случилось, всё то, что он только что видел, не укладывалось ни в одну из возможных знакомых моделей, а потому, даже не говоря о страхе, просто выводило из себя неизвестностью и отсутствием первичной рабочей версии.
       'Дьявол, предлагали же мне квартиру здесь, поближе к части, - вдруг подумал Гончаров, - так ведь не захотел на окраину перебираться! Кто мог знать, кто мог знать? Дьявол, дьявол!...'
       Несмотря на тревожность ситуации и лёгкие ранения, люди выстроились чёткой шеренгой, позволяя майору машинально отметить хорошую выправку личного состава.
       Гончаров ещё раз вытер нос платком и откашлялся.
       - Товарищи, ситуация чрезвычайная! - начал он с самой банальной фразы. - Самое главное, непонятно, что случилось. Потому приказываю: выставить охранение территории, подготовить все машины, включая БТР, получить боекомплекты. Несанкционированного проникновения посторонних лиц на территорию части не допускать всеми возможными методами, включая применение оружия. Пока не получим чёткие распоряжения от администрации..., - Александр запнулся, не будучи уверен, что в такой ситуации распоряжения от администрации района поступят быстро, - остаёмся в расположении части. Технической службе запустить резервное питание от генератора - сержант Липустин отвечает за организацию. Я пока проведу совещание с комсоставом и постараюсь получить указания от вышестоящего начальства.
       Он махнул рукой , лейтенантам Кузьмину и Губайдуллину, а также прапорщику Овсиенко и пошёл в здание. Офицеры и прапорщик поспешили за ним сквозь неосвещённые коридоры. Тут было темновато, но хозяйственный Овсиенко уже раздобыл где-то фонарь. Стёкла вылетели и во многих внутренних помещениях - под ногами почти везде противно хрустело.
       - В администрацию города звонили? - поинтересовался на ходу Гончаров у Губайдуллина, который в тот день дежурил на КПП. - В ГУВД, ФСБ, управление ЧС - куда?
       - Везде сразу же, товарищ майор! Везде звонили, но, какой там - связи нет. Телефон вообще не работает... - доложил лейтенант. - Мобильники тоже не работают, вот так!
       - Хороши дела... - распахивая дверь в дежурку, сказал Гончаров таким тоном, что посторонний слушатель мог бы подумать, будто за отсутствие связи он винит именно лейтенанта.
       - Да провода же, наверное, везде порвало, товарищ майор, и электричества нет!
       В дёргающемся свете фонаря Гончаров прошёл за стол и всё-таки снял трубку настольного телефона. От тишины умершей мембраны чуть ли не заныло ухо.
       - Так, - проворчал Гончаров, - давайте рацию.
       Он включил аккумуляторное питание, но в эфире царило молчание, липкое и противное, как в телефоне.
       - Тут с радио вообще такое дело, товарищ майор, - сказал Губайдуллин, и, сняв головной убор, вытер потный лоб платочком, на котором в неверном свете виднелись тёмные пятна. - У меня магнитолка есть на батарейках, и я приёмник-то включил сразу...
       - И что?
       - В общем, тишина везде, товарищ майор, даже несущей частоты нету.
       - Что, вообще ни одной станции нет? У тебя там диапазоны какие?
       - Нормальные, товарищ майор: даже просто короткие волны есть. Тишина везде, не только на местных станциях.
       - Может, ретранслятор повреждён?
       - Скорее всего, дело не в ретрансляторе, - подал голос Кузьмин. - Вообще везде тишина, никаких станций нет, ни местных, ни дальних. А мы даже китайцев раньше иногда ловили на КВ...
       - А при чём тут китайцы? - с раздражением спросил Гончаров.
       Старлей в полумраке пожал плечами:
       - Да просто никого нет в эфире. Я вот думаю: не война ли началась?
       - Такая война, что сразу все радиостанции не работают?!
       Офицер снова пожал плечами.
       Где-то в подвале здания завибрировал дизель. Часть ламп под потолком мигнула и загорелась чуть менее ярко, чем обычно. Возвращение освещения немного успокоило всех. Овсиенко выключил фонарик и зачем-то протёр стекло рукой.
       Майор посмотрел ещё раз на потолок, как бы проверяя, что лампы на месте, вытащил сигарету и кивнул людям на стулья - почему-то в полумраке все стояли, словно никому не пришло в голову, что сидеть можно и в отсутствии света.
       - Ну, господа-товарищи, как-то на войну это всё-таки не похоже, - повторил Гончаров, щёлкая зажигалкой и нервно думая о стене пыли в стороне дома, где он жил. - На обычную войну, так сказать. Вы бы на город посмотрели!...
       И он рассказал о том, что видел с крыши 'Урала'. Лица у офицеров вытянулись - в тех же районах находилась и квартира Кузьмина, а у Губайдуллина где-то недалеко жили родственники.
       - Может, вторжение? - вдруг ляпнул Кузьмин.
       - Какое, на хер, вторжение, Гоша?! Мы от границы чёрт знает, где!
       Несколько секунд Кузьмин смотрел на майора, словно собираясь с мыслями.
       - Да я просто пошутил, виноват, - упавшим голосом сказал старлей. - Имел в виду, что инопланетное вторжение...
       - Да пошёл ты!... - чуть не взорвался Гончаров. - Шутки, видите ли! Какие, в задницу, инопланетяне? В общем, так: хоть связи никакой и нет, но пусть кто-то дежурит на рации. Приказ оставаться на месте отменяется. Снаряжайте машины и дуйте к главе администрации района, в мэрию, в ГУВД, одним словом, в основные инстанции. В аэропорт заскочите - туда море информации поступает. Не сидеть же нам и дожидаться неизвестно, чего! Сейчас нужна любая связь со всеми структурами власти.
       Отправив офицеров, Гончаров прихватил бинокль и поднялся на крышу здания. Мгла медленно сползала с города. Посмотрев туда, где с крыши грузовика он видел столбы пыли, Александр с удивлением обнаружил, что сейчас, когда пыль уже оседает, там виден горизонт - прямо за развалинами зданий маячило бледное предрассветное небо! Город должен был просматриваться далеко-далеко, но всё кончалось там, где начиналась странная небесно-пылевая стена, с гулом упавшая на землю.
       - Чёрт побери! - пробормотал Гончаров. - Что же так взорвалось?...
       Среди городских построек в поле зрения пылало уже много пожаров. В слабом утреннем свете майор различал фары автомобилей, метавшихся по улицам.
       - Твою мать, - процедил Гончаров, - ситуация-то, похоже, говённая. В чём же дело?
       Послав Овсиенко и двоих омоновцев в районное отделение внутренних дел, Александр вернулся в дежурку. Неожиданно над головой раздался мощный гул, и Гончаров решил, что непонятный катаклизм начинается снова. Но уже через секунду сообразил, что ревут турбины лайнера, заходящего на посадку в аэропорт Кольцово. Майор бросился к окну, провожая глазами огни самолёта - хорошо знакомого Ту-154.
       'Как же он сядет-то? Спаси их бог!' - с ужасом подумал майор и вдруг перекрестился, не обращая внимания на молодого парня-омоновца, стоявшего рядом.
       Замерев у окна, люди некоторое время вслушивались в удаляющий вой моторов. А ещё минут через десять над головой прошёл ещё один лайнер, покрупнее. Самолёт шёл так низко, что Гончаров чётко видел шасси и толстое серебристое брюхо аэробуса.
       - Думаете, сядут, товарищ майор? - спросил молодой милиционер.
       - Спаси их бог! - вслух повторил Гончаров, глядя вслед огням самолётов и продолжая думать о семье. - На аэродроме есть аварийные генераторы - там могли успеть включить посадочные огни. Если так, то всё уже от пилотов зависит, да и светло уже....
       Он подсел к рации с мыслью, что сейчас можно попробовать выйти на частоту аэропорта: если там запустили аварийное питание, то есть и связь. Однако Александр вовремя спохватился и решил, что не стоит засорять эфир диспетчерам, наверняка в поте лица пытающихся помочь пилотам.
       'Лишь бы сели!' - снова подумал Гончаров и в ожидании возвращения Кузьмина и Губайдуллина стал шарить по другим диапазонам.
       Наконец майору удалось поймать передачу из Каменска-Уральского, крупного районного города километрах в ста на юго-восток, но там тоже ничего не могли объяснить. Разрушений у них почти не было, хотя гул все слышали, и ударная волна ощущалась, но не слишком сильно.
       Затем Гончарову снова повезло, и он связался с гарнизоном военной части, дислоцировавшейся в Тюбуке. Там все явления отмечались тоже довольно слабо.
       Один из диспетчеров аэропорта сам вышел на связь с ним. Оба самолёта, пролетевшие над районом 'Химмаша', благополучно сели: персонал успел включить аварийное питание взлётно-посадочных полос. Оказалось, что кроме этих двух, посадку совершили ещё аж три лайнера. Один, правда, съехал с покрытия, сломал шасси, но обошлось без жертв.
       Авиаторы тоже уже давно пытались установить связь хоть с кем-то, но кроме нескольких бортов, находившихся в воздухе в непосредственной близости от Екатеринбурга, никого в эфире не оказалось. Причём, как сказал диспетчер, все самолёты, находившиеся уже в зоне, контролируемой местным аэропортом, и с которыми связь резко не пропала, шли с юга, юго-запада и юго-востока.
       Гончаров машинально посмотрел на северный сектор горизонта, туда, где он видел близкое небо. Странное совпадение, однако, хотя оно пока совершенно ничего не объясняло.
       Майор подошёл к карте, висевшей на стене, но информации пока не хватало, чтобы как-то судить об эпицентре события. Как раз в этот момент откуда-то сверху снова раздался гул, и Александр почувствовал ещё один довольно сильный толчок в голову и плечи, заставивший даже присесть. Снова вздрогнуло и ходуном заходило здание, да так, что затрещали перекрытия.
       Гончаров и все остальные бросились наружу, спешно покидая помещение, однако снова нигде не наблюдалось проявлений мощного разрыва или хотя бы чего-то отдалённо на него похожего.
       'А, может, это вообще какое-то землетрясение? - подумал Гончаров, но тут же сам себе возразил: - Как же при землетрясении может быть в одном месте много разрушений, а в другом, совсем близко, почти никаких?!'
       Через два часа вернулся Кузьмин, пытавшийся проехать к центру города.
       - Ну?!- кинулся к нему майор. - Ну?!
       Старший лейтенант покачал головой - доехать до мэрии и до здания ГУВД он не смог.
       - Завалы? - предположил Гончаров.
       Он уже просто не мог думать о семье: мозг, включивший защиту от стресса, лишь фиксировал поступающую информацию, не терзая сознание бесполезной пока тревогой.
       Кузьмин сел, и сняв головной убор, вытер потный лоб рукой.
       - Ты бы видел, Александр Яковлевич, что в городе творится...
       - Я тебя спрашиваю, почему ты не смог доехать?!
       Старлей кивнул и стал хлопать себя по карманам. Гончаров молча протянул ему изрядно опустевшую пачку. Офицер закурил, несколько раз промахиваясь зажигалкой по концу сигареты, и Гончаров заметил, что у Кузьмина дрожат руки.
       - Ну, так что там, Гоша? - на два тона ниже спросил он и повторил: - Завалы?
       Кузьмин с шумом выпустил струю дыма, как сплюнул:
       - Завалы - да, есть такое дело. Идут полосой, а в стороне остались почти чистые улицы. Ну, там, деревья кое-какие свалило, отдельные дома, которые более ветхие, рухнули, но проехать, в принципе, можно.... А из-под развалин люди кричат, во многих местах слышно, представляешь, Александр Яковлевич?
       Гончаров скрипнул зубами:
       - Рассказывай по порядку!
       - Так я по порядку... - Кузьмин затянулся и, выпустив дым между колен, в который раз помотал головой. - Ну, с Химмаша мы выехали вполне нормально. Народ, конечно, кидается к машине - что, да как, но мы ведь и сами не знаем. Разбираемся, говорим. Выехали на Чернышевского - там машин, кстати, много столкнулось, мы их 'Уралом' просто раздвигали и - вперёд. В общем, до Восьмого Марта. Тут как раз стали отдельные здания попадаться, которые конкретно рухнули. Ветхие, старые, вот такого типа. Далее доехали практически до..., - Старлей пососал сигарету, - до улицы Фурманова. Хотели по ней вверх к Московской - а вот там-то завалы сплошные начинаются, сплошные! Абсолютно не проехать!
       - И что? - спросил Гончаров, разминая новую сигарету.
       - Само собой, стали искать проезды. Вернулись назад и сперва сунулись на восток. Вот, - Старший лейтенант достал из планшетки и бросил на стол карту города, тыкая в неё пальцем, - по Щорса поехали. Хрен там! До ЦПКиО не доехали - тоже завалы. Мы тогда на запад, снова по Щорса. Почти сразу от автовокзала чуть вверх вообще ни одно здание не уцелело. Я не видел, чтобы дома так рушились от взрыва - какой-то это не такой взрыв...
       - Да уже и так понятно, что не такой! Что дальше?!
       - Ну, что... Вообще-то, надо сказать, там проехали довольно далеко - где по пустырям, где как. А вот до Московской мы не доехали: завалов нет, она же широкая и дома там стоят далеко друг от друга, но.... Не получилось!
       - Почему? - нетерпеливо спросил Гончаров.
       Игорь задавил окурок в банке из-под кофе, служившей в дежурке пепельницей, и пожал плечами:
       - И не знаю, как сказать... Барьер там какой-то! - Кузьмин даже всплеснул руками.
       - Какой барьер? - Гончаров говорил тихо, почти ласково. - Какой, на хрен, барьер, Гоша?
       Старлей посмотрел на майора снизу вверх:
       - Вы небо видели?
       Он резко встал и подошёл к окну, показывая в сторону, откуда уже всходило солнце:
       - Вон, и отсюда видно между домами. - Он ткнул пальцем: - Небо, видите?
       Гончаров посмотрел.
       Да, он не обманулся ещё тогда, в первый раз: серовато-голубое марево представляло собой именно небо! Оно выгибалось над городом, образуя купол, так что за далёкими домами, за которыми должно стоять ещё множество других зданий, теперь осталось пустое пространство, где не видно ничего, кроме неба.
       А по небу плыли облака, странно уходя вниз, в землю!
      
       Г Л А В А 1
      
       Его разбудили далёкие выстрелы, и ничего странного тут не было: времена такие, что по ночам стреляли довольно часто.
       Гончаров прислушался. Пальба шла интенсивная, но не рядом со зданием, где он обосновался в покинутой квартире. Неизвестно, что стало с хозяевами этого жилища - квартира пустовала, однако явных следов разграбления не наблюдалось: похоже, большинство вещей просто спокойно вывезли. Возможно, хозяева подались куда-то в деревню, где сейчас легче прокормиться, чем в постепенно деградирующих каменных джунглях.
       В скромных железобетонных хоромах остался колченогий, но вполне приличный диван и рассохшийся платяной шкаф, в котором Гончаров даже нашёл почти не рваную и совсем негрязную простыню. Собственно, это и явилось причиной, почему он решил отоспаться здесь с неким минимумом удобств, а на следующую ночь всё-таки постараться выбраться из города. Путь майор собирался держать в Тюбук, где командир местной воинской части сумел установить жёсткий военный режим, который самому Гончарову представлялся всё более оптимальным в сложившейся обстановке.
       Власть Чрезвычайного Комитета Нового Екатеринбурга чуть ли не с самого начала держалась на честном слове - народ медленно, но верно разбегался по деревням, и, фактически, везде царила анархия. Гончаров предлагал Правительству ввести жёсткое управление хотя бы на территории, которую пока реально контролировал Комитет, но слишком либеральный председатель Филимонов отнекивался, считая, что майор предлагает возродить ненавистную тоталитарную систему. Гончаров только плевался: ну, вот, и сейчас играют в 'дерьмократию', не наигрались!
       Кончилось всё именно так, как и следовало ожидать: в конце концов, бандиты и какое-то уголовное отребье, крутившееся в окрестностях, захватили город. Вот они по-своему действовали жёстко - сейчас уже пятый день методично вылавливали всех деятелей бывшего правительства, и Александр знал, что персонально к нему у главаря банды будет совершенно особый интерес...
       Автоматная очередь ударила уже близко - послышалось даже вибрирующее подвывание срикошетировавших пуль.
       - Суки, - с усталым чувством вздохнул Гончаров и стал натягивать штаны.
       Но не успел он даже застегнуть все пуговицы, как в коридоре забухали сапоги, а в дверь забарабанили. Александр замер, рассчитывая, что колотят просто во все двери подряд.
       - Открывай! - потребовали из коридора.
       Гончаров замер, ожидая, что скажут ещё.
       - Знаем, что ты здесь, морда ментовская! Открывай!
       - Ну и кто это? - спросил майор, мгновенно стряхнув ещё болтавшиеся в глазах остатки сна.
       - Дед Пехто, - элегантно пошутили из-за двери. - Проворонил ты всё, мент. Лучше сам выходи, а то дверь взорвём - тебе же хуже будет! А мы тебя целого пока хотим, ха-ха!
       Александр схватил пистолет и метнулся к окну: на решётках висели замки, но их можно легко отстрелить.
       В предрассветных сумерках со двора в окно смотрели два автоматных ствола. Лиц Гончаров разобрать не мог, но по бородам и длинным волосам понял: бандиты. Когда-то они чуть ли не все поголовно брили черепа, а вот сейчас патлатыми бегали. Да, времена меняются - и мы вместе с ними!
       Тот, что повыше, красноречиво мотнул АКМ'ом.
       - Дьявол, что ж за невезуха такая?! - пробормотал Гончаров, снова отступая в глубь комнаты.
       Видать, какая-то сволочь его заметила и донесла - надо же, как вляпался! Отоспаться хотел, идиот!
       - Долго, что ли, тебя ждать? - преувеличенно спокойно поинтересовались из-за двери. - Всё равно ведь выкурим, волчара!
       Майор прикинул расклад: патронов хватает, но 'стечкин', хоть и приличный агрегат, однако не АКМ. Помещение будут простреливать с двух сторон - от двери и из окон. Дверь, в конце концов, взорвут, и он в этой маленькой квартире получит контузию, как минимум. А с лазаретами сейчас плохо.
       Сдаваться Гончарову было 'за падло', говоря языком этих уголовников, но практика показывала, что пленник лучше непокорного раненного, а тем более - трупа, хотя бы уже тем, что пока остаётся относительно цел, имеет шанс вывернуться.
       - Ты чего там, обосрался со страха? - хохотнули из коридора. - Чего молчишь?
       - Одеваюсь, - коротко бросил Гончаров и, швырнув оружие на кровать, стал до конца застёгиваться. Несмотря на очень тёплую погоду, он надел камуфляжную куртку, после чего отпер дверь.
       В комнату ввалились пятеро. Все бородатые, с гривами, схваченными банданами, на рукавах красовались повязки с трафаретным изображением букв М и Л - инициалов главаря
       - На колени! - крикнул высокий мужик, очень профессионально державший укороченный автомат; он, похоже, выступал тут за старшего.
       Гончаров посмотрел на высокого - такое впечатление, что когда-то, где-то они встречались, но сейчас не время выяснять, где и когда. Волосы у мужика были тёмные, длинные, но борода скорее напоминала просто двухнедельную щетину. Александр вспомнил, что Надя называла такую 'гарвардской'. Эх, где теперь Надя и Алёшка?...
       Вопреки ожиданиям, его не били, лишь деловито обыскали. Один из бандитов, шаря в поисках оружия везде, где возможно, дольше, чем нужно, мял накачанные ягодицы майора.
       Стоя у стены, Гончаров поинтересовался у вожака:
       - Вы сейчас уже давно по зонам не мотаетесь, вроде, пидоры-то у вас откуда?
       Щупавший ягодицы только хихикнул.
       - Видать, затесались, - грозно ответил старший, и подозреваемый в склонности гомосексуализму заткнулся. - Встать!
       Гончаров встал. На него надели наручники, заведя руки за спину, а к 'браслетам' прицепили карабинами две капроновые парашютные стропы.
       - Пошли! - так же коротко и спокойно скомандовал старший, берясь за одну верёвку.
       Гончаров пошёл, как собака на поводке - даже на двух.
       - Слушай, - спросил он темноволосого, - объясни хоть, что происходит?
       - Во менты! - заржал плотненький прыщеватый парень, и по голосу Гончаров понял, что это именно он орал из-за двери. - Даже ничего ещё и не поняли! Конкретно Лобстер всё сбацал.
       - Заткнись, Хомяк, - коротко бросил высокий. - И не Лобстер, а Князь, запомни!
       - Князь? - искренне удивился Гончаров. - Значит, он теперь ещё и князь? Ну надо же!
       Он усмехнулся, впрочем, понимая, что смешного тут, судя по всему, ничего нет. Наоборот, плакать хотелось, но все слёзы у майора высохли давно.
       Предупредительный рывок верёвки заставил его замолчать.
       - Ничего смешного, - деревянным голосом сказал высокий.
       - Да уж, - негромко согласился майор. - Чего это я?...
       В соседнем дворе стояла машина - 'зилок' с уродливым цилиндром газогенератора в кузове.
       Гончаров догадывался, куда его повезут. Лобстер устроил штаб-квартиру в микрорайоне Уктусский, который располагался в черте города и примыкал к сохранившемуся участку когда-то почти нетронутого леса. Сейчас же, когда иное топливо, кроме дров, практически отсутствовало, такое расположение оказывалось более чем удобным, ведь уцелевшие городские коробки превратились просто в многоэтажные норы без воды, канализации и тепла.
       Сам микрорайон ещё до Катастрофы, облюбовали цыганские кланы, торговавшие наркотиками. Здесь они выстроили много добротных коттеджей с автономным водоснабжением из скважин и колодцев. От Барьера здесь было достаточно далеко, и ни одно здание изначально сильно не пострадало. С электричеством, правда, существовали проблемы, как и в большинстве мест, но дрова, по крайней мере, находились под боком.
       В первый год после Катастрофы, поняв, что восстановления прежнего порядка не предвидится, а новая власть стоит на ногах не слишком крепко, наркобароны попытались установить свой режим, для начала нагло возобновив торговлю зельем, которого у них оказалось в запасах видимо-невидимо.
       Тут Гончарову удалось отыграться на ненавистных 'торговцах белой смертью'. В уже сформированном тогда Чрезвычайном Комитете, который управлял делами, всё-таки приняли одно из немногих жёстких решений: расстреливать за любую попытку менять наркотики на продовольствие, горючее или предметы потребления, многие из которых после катастрофы быстро становились дефицитом.
       Однако унять паразитов оказалось не просто: в подвалах обширных особняков, выстроенных во времена оные на преступные деньги, нашлась не только припасённая 'наркота', но и много оружия. И тогда майор Гончаров вместе с остатками своих омоновцев и солдатами подполковника Матвеева вступили в настоящую войну.
       Цыгане дрались отчаянно, но до чеченцев, с которыми ему приходилось сталкиваться, им было далеко. Майор Гончаров так и не понял, на что рассчитывали наркобароны, затевая захват административного центра Бурга, как в обиходе стали называть оставшийся кусок города. Вероятно, на собственную извечную черту - наглость, ведь даже просто численно цыган было не так уж и много.
       В конце концов, хорошо вооружённые, но небольшие отряды боевиков разгромили, а остатки, сбившись в таборы, бежали искать нового пристанища на просторах сто шестидесяти километрового квадрата, ограниченного небесными стенами Барьера.
       - Вернулись к естественному кочевому образу жизни, - пошутил тогда подполковник Матвеев.
       Впрочем, теперь, три года спустя, то, что не смогли провернуть цыгане, удалось простым бандитам. Власть, так и не успевшая окрепнуть, деградировала, поскольку деградировала экономика. Не хватало горючего, запасных частей, нужного сырья, лекарств, но, главное, не хватало властного и грамотного руководства. В общем, как новая администрация ни старалась, жизнь постепенно, но верно скатывалась к основным принципам натурального хозяйства.
       Гончаров решил, что доставят его в личную резиденцию нового главы, а, точнее, главаря, этих мест. Но он ошибся: грузовик поехал на юго-восток, и вскоре Александр понял, что везут его в знакомое здание, где располагалось бывшее правительство.
       Там он долго просидел, запертый в полуподвальной каморке, и даже неплохо поспал, а на допрос потащили лишь к полудню, всё так же пристегнув наручники к поводкам.
       Лобстер лениво развалился на неком подобии трона, который ему спешно соорудили 'шестёрки', выжившие в катаклизме и удивительным образом не сгинувшие в течение, казавшихся сейчас ужасно долгими, четырёх лет. Двое из таких вот прихлебателей, картинно держали майора Гончарова перед главарём на верёвках, натягивая их в разные стороны, хотя пленник и не сопротивлялся.
       Настоящее имя главаря было Михаил Сергеевич Лобанов, и когда-то давно, уже можно сказать, в ином мире, Гончаров имел сомнительное удовольствие жить с ним не только в одном доме, но даже в одном подъезде.
       Собственно, в прежние времена Лобанов даже не являлся крупным бандитом - так, средней дерзости взломы, отсидка всего три года, благодаря ушлым адвокатам, затем уже торговля наркотиками на подхвате у тех же цыган, покупка пары магазинчиков на эти деньги - и новый арест незадолго до Катастрофы. Майор так и не знал, осудили его в тот раз, или не успели. Гончаров видел Лобанова мельком в РУВД сразу после ареста, и Мишка попытался предложить бывшему соседу взятку за 'содействие в решении вопроса'.
       - А я бы так вообще всех вас, ублюдков, расстреливал! - сказал тогда майор. - И вас, шелупень, и хозяев ваших, в первую очередь!
       Лобанов, конечно, это хорошо запомнил.
       Александр вздохнул: растут люди! Ни дать, ни взять, прямо вождь какого-нибудь племени мумба-юмбе! Правда, не на копьё опирается, а на автомат Калашникова. А, вообще-то, кажется, в Мозамбике, АК даже на государственном флаге есть!
       С минуту новоиспечённый 'князь' рассматривал майора. Гончаров ответил ему долгим, спокойным и обидно презрительным взглядом - а что ему было терять? Если смерть есть, то она всё равно одна. Но почему-то ему уже казалось, что сразу его не кончат.
       - Ну как, - спросил, наконец, Лобстер, - набегался?
       Александр просто пожал плечами.
       Лобстер покивал, словно соглашаясь с молчаливым ответом:
       - Что, не думал, Александр Яковлевич, свидеться?
       - Рассчитывал, - хмыкнул Гончаров и криво усмехнулся, - но при других обстоятельствах.
       - Ну, ясно-понятно, - с довольным видом осклабился Лобстер, - только карты иначе выпали! Твой Председатель оказался чмо полное, а если бы ты мозгов поболее имел, то давно сместил его и сам стал бы тут править. Дурак ты, мент, гадом буду: полный идиот!
       - Обзываться не надо, - всё также спокойно заметил Александр. - А вот ты, стало быть, себя крупным деятелем возомнил? Смешно - князь! Как фраер какой-то, ей богу. Не по понятиям же, вроде, а? Почему бы тебе паханом самого себя не назначить? Паханом бы тебе больше пошло. И сходняк тут весь свой - точно утвердят!
       Лобстер слегка покраснел, но сидел пока спокойно.
       - В расход, что ли напрашиваешься? Учти, патронов тратить на вас не будем - вон, просто вздёрнем!
       - Быть повешенным куда страшнее... - скривился майор.
       - Покажи ему! - приказал Лобстер своему старому приятелю Витьке по дворовой ещё кличке Мазок и кивнул куда-то за стену здания.
       Мазок кинулся к окну и картинно откинул штору. В сквере возле здания Правительства Гончаров увидел большую перекладину, одним концом прикрученную к фонарному столбу, а другим опиравшуюся на развилку соседнего дерева. На перекладине болталось несколько трупов, среди которых Александр узнал председателя Филимонова и подполковника Матвеева.
       - Хочешь вот так повисеть? А народ полюбуется!
       - Эсесовец, - констатировал майор. - Ну, а что ж меня не вешаешь?
       - Да, вот, побеседовать захотел, - улыбнулся Лобстер. - Побазарить, как говорится.
       - И о чём же мне с тобой говорить? - удивился Гончаров.
       Лобстер помотал в воздухе указательным пальцем, словно показывая, что есть у него кое-что на уме.
       - Имеется грандиозный замысел, - пояснил главарь. - Неделю назад, только мы власть, значит, взяли, попался мне тут один учёный тип. Так вот, он стал гундосить, что наша Зона не одна сама по себе, а вся Земля, мол, на такие зоны разбита.
       - Давно уж слышали такие гипотезы, - кивнул Гончаров. - Но я-то тебе на хера?
       - Видишь, майор, можно попробовать попасть в другие зоны - что нам сидеть, как запертым в клетке?
       - Через Барьер не пройти - много раз пытались.
       - Пытались просто пробить, не вышло. Но не бесконечный же он, этот Барьер, я имею в виду - вглубь. Вот и попробуем мы сделать подкоп, чтобы попасть на другую сторону
       Александр со снисходительной усмешкой посмотрел на Лобстера:
       - Идиотизм! Это пытались сделать, практически сразу: копали, даже бурили...
       - Может, плохо пытались? Чувствуешь?
       - Бред собачий! - коротко ответил пленник.
       - Это мы посмотрим. В общем, будем рыть большой подкоп, конкретный, так сказать.
       - Копайте на здоровье, - согласился Гончаров. - Но зачем я тебе сдался? Я не экскаватор!
       Лобстер засмеялся вполне искренне, а вслед за ним захихикали почти все 'шестёрки'.
       - Ладно, не прикидывайся бакланом, всё ты понимаешь! Любое большое дело требует, чтобы его защищали. Мне же не воевать надо, а подкоп рыть, и рыть, возможно, придётся долго. Значит - нужна достойная армия, чтобы не мешали, чтобы порядок был. У меня много хороших ребят, но они, если честно, раздолбаи неорганизованные. Потому, считай, масть тебе попёрла, майор: я готов, так и быть, похерить всё старое и назначить тебя главным военным инструктором. Будешь ребят моих учить, как специалист. Генералом у меня станешь, майор, сечёшь?
       Гончаров, прищурившись, посмотрел на бандита. Он не мог сказать, что ожидал услышать подобное, но и не слишком удивился: присвоение самому себе княжеского титула наверняка говорило о значительных амбициях Лобстера, так что, почему бы ему не возжелать иметь собственную регулярную армию с генералами во главе?
       Почему же в жизни всё происходит именно так? Хороших людей, вроде, хватает, но наверх вылезает всякое отребье, что раньше, что теперь! Поговорка про дерьмо, плавающее всегда сверху, неспроста появилась - неужели она реально отражает положение дел в обществе?...
       'Может, я слишком много от людей требую? - подумал Гончаров. - Но ведь не больше, чем от себя самого...'.
       В принципе, предложение главаря предоставляло возможности выбраться: в конце концов, инструктору вынуждены будут дать доступ к оружию, а уж воспользоваться им Гончаров сумеет. Главное, жив останется. Но где-то тут, без сомнения, должен присутствовать подвох!
       - Что ж, - сказал, как бы нехотя, майор, - если и правда хочешь порядок навести и дело серьёзно поставить - почему нет? В нынешних условиях хорошая армия нужна куда больше, чем раньше. Я, в принципе, согласен.
       - Смотри-ка ты?! - Лобанов весело переглянулся с Витьком и тем высоким темноволосым бандитом, что арестовывал майора, привёл его сюда, а теперь стоял по одну сторону от 'трона'. - А я думал, он артачиться будет!
       Он положил на колени автомат и наклонился вперёд к майору:
       - Только учти, если думаешь фуфло мне пропихнуть - не выйдет!
       Гончаров пожал плечами:
       - Какое фуфло, я и не думаю.
       - Ты меня за идиота не держи, майор. А чтобы тебя повязать, как говорится, сейчас ты нам пристрелишь парочку особо ретивых сторонников председателя...
       'Ну, конечно же! - с горечью подумал Александр. - Мог бы догадаться'.
       - Шмальнёшь их на публике - я велю народу собрать побольше, кто ещё из города не разбежался. Ну, а после конкретно по делу толковать будем.
       Замысел Лобанова разумеется, был до крайности просто, но нельзя не признать, что эффективен: после подобной публичной казни майор уже, действительно, никогда не отмоется в глазах людей. И останется ему только верой и правдой служить новой власти.
       Как любой человек, много раз бывавший в смертельно опасных ситуациях, Гончаров готов был идти на разнообразные сделки с совестью для спасения жизни, кроме случая, когда нужно расстреливать невиновных.
       - Вижу, ты не в восторге? - сказал неплохо читавший по лицу бандит.
       - Что от тебя ещё ожидать? - Гончаров сплюнул. - Скоты и есть скоты!
       - Та-ак!... - Лобстер сел прямо и погладил лежавший на коленях автомат. - Ну, будет у тебя весёлая жизнь, ментяра.
       - Весёлая смерть, хочешь сказать? Что же, кончай меня, бандюган, - сказал Александр, с сожалением думая, что, похоже, не так уж много времени он и выиграл: стоило, наверное, пострелять напоследок в той квартирке, душу отвести.
       - Конечно, я тебя кончу, но не сразу, - покачал головой Лобанов. - Про мой проект подкопа я уже говорил...
       - Придурок ты: вместо того, чтобы хоть как-то пытаться хозяйство восстановить, ты собрался в земле копаться - ради чего?
       - Я знаю, ради чего! - возразил главарь банды и заверил: - А вот, тебя, ментовская рожа, я заставлю копать больше и дольше всех!
       - И, в натуре, пусть просто руками копает, Лоб, - вставился Витька-Мазок, - чтобы ногти свои поганые, до костей стёр, чтобы у него из жопы кровь пошла...
       - Не-ет, Витёк, ты не прав, - философски скривился новоиспечённый пахан-князь, позволявший лишь Витьке, одному из немногих, звать себя старой, да ещё и укороченной кличкой. - Так мент слишком быстро загнётся. Нет, копать он будет лопаткой, как положено. Больше пользы принесёт, ну и дольше промучается, само собой.
       - Неужели ты серьёзно думаешь подкопаться под Барьер? - вздохнул Гончаров.
       Лобстер утвердительно кивнул:
       - Говорю же, сколько можно тут так сидеть? Это вы, козлы, чего-то ждали, а я своё отсидел...
       Гончаров ухмыльнулся невольному каламбуру Лобанова - по мнению майора, тот отсидел слишком мало.
       - Ну, а что же ты лыбишься, су-ука? - наигранно ласково протянул Лобстер.
       - Да, вот, думаю, - в тон бандиту ответил майор, - что будет, если всё-таки, под Барьер подкопаемся?
       Лобстер осклабился:
       - Небось, рассчитываешь, что там тебя подкрепление из ГУВД будет ждать?
       - Почему бы и нет? - тоже почти весело ответил Гончаров. - Кто его знает, как тогда всё обернётся? Ты бы подумал!...
       - Сам же в это не веришь, козёл! - Лобстер сплюнул под ноги стоявшему на растяжках майору и махнул рукой: - Увозите его, в жопу.
       - Какое у вас к жопам-то пристрастие... - пробормотал Гончаров, но бандиты не обратили внимания на его реплику.
       - Куда его, Михал Сергеевич? - басовито прогудел высокий мужик, показавшийся Гончарову ранее знакомым.
       - Черноскутов, ты тупой, что ли?!- заорал вдруг Лобанов, нервно дёргая рукой. - Чего тебе не понятно?! Я тебя зря, что ли начальником охраны сделал?! Куда-куда, на котлован, конечно, на Яму! Везите его вместе с остальными диссидентами - лично доставишь! И глаз пусть там не спускают!
       - Есть! - по военному пробасил Черноскутов.
       Гончаров определённо казалось, что он когда-то видел этого человека, но и услышанная фамилия не помогала вспомнить - где.
       Майор бросил ещё один взгляд на Лобанова - новоиспечённый 'князёк' уже улыбаясь смотрел ему вслед. Длинные и, надо сказать, неплохие локоны бандит охватывал кожаный ремешок с какой-то, кажется золотой, бляшкой.
       'Ну, надо же, - подумал Гончаров, - откуда он этого набрался? Ричард, мать его, Львиное сердце!'
       Гончарова затолкали в крытый грузовик, у которого колонка газогенератора стояла сбоку. В фургоне без единого окошка было темно. Пока дверь оставалась открытой, майор заметил, что кузове скамеек нет, а на полу в разных местах сидит ещё человек шесть-семь. Гончаров выбрал один из оказавшихся свободным углов, чтобы не так бросало при езде по разбитой дороге, и привалился спиной к доскам бортов, упираясь ногами.
       Когда грузовик тронулся, майор поинтересовался в темноту:
       - Кто хоть тут есть кто?
       - А ты-то сам кто? - ответил справа немного взволнованный, но сохранивший остатки бойкости насмешливый голос.
       - Бывший майор Гончаров, бывший член Комитета, - в тон ответил Александр.
       - А-а, вот мне и показалось, что знакомый, - радостно произнёс тот же голос, и рядом завозились.
       Чья-то рука нащупала бок Гончарова, и он понял, что говоривший ощупью пролез к нему:
       - Я же Исмагилов, помните товарищ майор?
       - Фёдор! - обрадовался Гончаров, припоминая весёлого шофёра из милицейского гаража, которого все звали чаще просто Федей. - Когда же мы последний раз виделись?
       - Да, считайте, где-то перед самой этой свистопляской.
       - Надо же, столько не встречались, и вот при таких обстоятельствах свиделись. Видишь, как всё повернулось?
       - Обкакался ваш Комитет, вы уж извините, товарищ майор.
       Гончаров потёр жёсткий ёжик волос и шумно втянул носом воздух:
       - Я и без тебя понял...
       - Вы вот всё подстраивались под Филимонова, - критически продолжал Федя, демонстрируя знание местной политики последних лет. - Хороший мужик, он, конечно,... был. Но для нынешних времён мягкий. А чего вы сами власть в свои руки не взяли?
       - Твою мать! - чуть не взорвался Гончаров. - Мне только что один придурок это же советовал! Значит, вам всем точно диктатура нужна?
       Федя вздохнул в темноте:
       - А это смотря какая диктатура! Иная, если человек хороший, даже очень может быть нужна.
       Майор тоже вздохнул:
       - Вот и мне сейчас уже кажется, что, может, и нужна. Правда, ещё больше закон жёсткий нужен, а это - немного иное, чем диктатура, я так понимаю.
       - Хм, - Фёдор шумно почесался, - может, и так. А то ведь вы посмотрите, что творится, блин...
       Гончаров ничего не ответил, и какое-то время они молча болтались в темноте в такт подскокам машины на ухабах.
       - Вы-то как сами, товарищ майор? - поинтересовался, наконец, Фёдор.
       - Да что я, - вздохнул Гончаров, машинально пожимая плечами. - Квартира-то у меня в Юго-Западном районе была, на Белореченской. Таким образом, семья осталась за Барьером. Вот так, в общем.
       - Ах ты, чёрт! - с искренней досадой сказал Федя. - То есть вы даже про них ничего и не знаете?
       - Откуда же знать?! Вон, Лобстер хочет помочь - подкоп туда сделать.
       - Да, - неопределённо протянул Федя, которому нечем было приободрить майора, - бес бы побрал этот Барьер.
       Странный феномен, прозванный 'Барьером', возникший, как уверяли выжившие очевидцы, практически в момент первого удара, отсёк северо-запад и северо-восток областного центра от места службы Гончарова, а потому майор, да и любой другой, мог лишь гадать, что происходит там, с другой стороны упавшего на землю неба.
       С этой же стороны примерно на полкилометра от самого Барьера не выдержал почти ни один дом, и в черте города там простиралась полоса завалов, почти как на картинках из пособий по Гражданской Обороне, демонстрировавших последствия ударной волны после ядерного взрыва. К счастью, никаких иных поражающих факторов, например, радиоактивного заражения местности, в данном случае не наблюдалось.
       Вообще свойства Барьера оставались совершенно необъяснимыми даже в отношении простых, казалось, вещей. Часто Гончаров слышал высказывания насколько, мол, им повезло, что Белоярская АЭС, располагавшаяся не слишком далеко от города, не попала в этот квадрат. Ведь наверняка при таком толчке на станции могла начаться утечка радиоактивности, если не более серьёзная авария. А на практике даже на станции Мезенское, откуда до АЭС оставалось всего километров десять по прямой, никакого повышения радиационного фона не отмечалось. То ли аварии на станции, к счастью, всё-таки не случилось, то ли Барьер не пропускал радиацию так же, как он не пропускал свет, радиоволны или дым, хотя ветер дул через него, похоже, свободно и облака, когда они проплывали сверху, выливали на землю дождь, как обычно, без помех.
       - Ну, а ты где обитаешь, Фёдор? - поинтересовался Гончаров. - Куда прибился? Как-то пропал с глаз долой вскоре после Катастрофы.
       - Да вот такие пироги, товарищ майор: я же тут вроде как фермером заделался! Семью в деревню почти сразу же вывез, а потом и сам туда окончательно подался.
       Фёдор поведал Гончарову, что устроился в Кадниково, где у его матери имелся добротный дом со всеми нужными надворными постройками. Исмагилов развернул приличное хозяйство, заимел несколько коров и лошадей, дальновидно предвидя в самом скором будущем полное исчезновение горючего.
       В общем, дела у него шли неплохо, хотя многое приходилось делать уже почти по старинке - без моторов и электричества. Впрочем, расторопный Фёдор нашёл где-то даже брошенный бензовоз с почти полной цистерной солярки, так что ему одному хватило бы её надолго. Иногда, правда, появлялись мародёры, но, к счастью, небольшими отрядами, до недавнего времени совершенно неорганизованными, и совместно с соседями удавалось отстреливаться - оружием новоиспечённый фермер тоже запасся.
       Вчера Фёдор, который уже давно махнул рукой на власть и дальше своих крестьянских забот не высовывался, привёз кое-что на продажу на городской рынок. Загреб его так называемый 'отряд охраны порядка' за отказ добровольно сдать продукты в пользу князя Лобстера. За препирательства Исмагилов на месте получил три месяца принудительных работ - возможно, повезло, что не просто пулю в лоб.
       - Чего он сейчас добиться-то хочет? - сказал Федя, имея в виду главаря банды.
       - Как чего? - ухмыльнулся сам себе в темноте Гончаров. - Неограниченной власти, как и большинство подонков.
       - Я слышал, что он говорил, будто прежнее правительство не хотело вывести народ в большой мир, а он, мол, это сделает.
       - Ага, как же, козёл он хренов! - со злой иронией заметил Гончаров.
       В передней стенке фургона открылось окошко, и противный, надтреснутый голос посоветовал:
       - Вы, суки, базар-то фильтруйте! А то пущу в расход, и потом скажу Князю, что при попытке к бегству.
       В свете, просачивавшемся из кабины водителя, Гончаров постарался ещё раз рассмотреть, кто сидел вместе с ним в кузове. Справа маячило лицо Исмагилова, сейчас заросшее бородой, а прямо напротив притулился немолодой уже, как показалось, мужчина в какой-то полувоенной куртке. Он поднял голову, встретился глазами с Гончаровым и почти сразу же отвёл взгляд.
       - А что же я такого сказал? - наивно поинтересовался Гончаров у охранника. - Я вашему хозяину прямо говорил, что дурак он, и что людям врёт: под Барьер не подкопаться. Ты хоть на секунду прикинь: это же явно инопланетяне какие-то сделали, и дурацкий подкоп никак не поможет.
       - А вот Князь и покажет этим инопланетянам, а заодно и всяким мудакам, вроде вас! - Охранник хохотнул как бы для поддержания собственного духа. - В общем, я сказал: не гоните туфту и не наезжайте на Князя, понятно?
       - Да бог с ним, не будем, - пообещал Гончаров. - А ты, прямо, за своего атамана готов костьми лечь. Что, будешь гранату нам кидать, если не перестанем твоего 'князя' ругать, как в одном фильме обещали, или иначе наказывать станешь?
       Парень несколько секунд всматривался в полумрак кузова, выставив через окошко острый нос, за который Гончарову очень хотелось его схватить, и сказал, как сплюнул:
       - Гранату кидать не буду, но вот прикладом тебе по зубам с удовольствием садану. А зубных врачей сейчас мало осталось - без фикс походишь! - И он захохотал, довольный собственной шуткой.
       - Уймись, Олежка, - донёсся голос человека, сидевшего рядом с водителем, и Гончаров узнал Черноскутова. - Балаболишь без дела.
       - Слушай, - почти примирительно спросил Гончаров, - скажи, хоть, куда нас точно сейчас везут?
       - Куда ж ещё, - почти удивился остроносый Олежка, - на станцию, потом к Яме. А ты что, лох, решил, что тебя на машине прямиком туда повезут? Горючее на тебя жечь, мясо?
       - Понял, спасибо, кость, - совершенно серьёзным голосом сказал Гончаров, прозрачно намекая на испитой вид парня, который во времена оные вполне сошёл бы за завзятого наркомана.
       - Чего-чего? - настороженно-угрожающе поинтересовался Олежка.
       - Костя, говорю, - спокойно сказал Гончаров. - Мне послышалось, тебя Костей зовут?
       - Я Олег, понял, в натуре? Тебе чё, объяснить надо?! - Парень изобразил движение, словно собирался впрыгнуть внутрь фургона и разобраться с Гончаровым.
       - Уймись, тебе говорят, - повторил Черноскутов.
       Олежка ещё несколько секунд сверлил Гончарова глазками, но, в конце концов, убрался, захлопнул окошко, и снова стало совсем темно.
       - Зря вы их заводите, товарищ майор, - сказал шёпотом Фёдор.
       - Да пошёл он, тварь! - Гончаров только сильнее упёрся ногами в пол.
       Из-за плохих дорог от здания Правительства до станции грузовик трясся целых полчаса, объезжая кое-где так и не расчищенные до конца завалы и перебираясь через выбоины в асфальте. Рытьё подкопа, задуманного Лобстером, развернулось у разрушенного и давно заброшенного посёлка Полеводство. Сейчас с железнодорожной станции 'Уктус', находившейся ещё в черте города, туда возила людей мотодрезина, переделанная под питание дровами.
       На платформе всех под дулами автоматов перегрузили в вагончик-скотовоз, в котором после наглухо закрытого кузова казалось намного светлее. Майор оценил состояние людей, оказавшимися вместе с ним 'на этапе' - все, кроме Фёдора и одного мужчины, того, что сидел в фургоне напротив Гончарова, выглядели понурыми и явно сломленными ситуацией.
       Этот давешний мужчина и тут устроился рядом - при нормальном свете майор смог хорошо его рассмотреть. Высокий шатен, чуть вытянутое лицо, но с правильными чертами, серые живые глаза, и внешне достаточно крепкий: такой 'подельник' мог быть полезен. Сейчас Гончаров увидел, что на самом деле мужчина куда моложе: несмотря на глубокие морщины на лбу и у глаз, он вряд ли старше лет сорока.
       Александр дождался, пока охрана задвинет дверь вагона, после чего исследовал запоры на ней, а также лючки в крыше и маленькие оконца под потолком. Окончательно поняв, что пока выбраться не удастся, он сел на не слишком чистую солому.
       Наконец, дрезина, надсадно вздрогнув, поволокла вагон в сторону места принудительных работ.
       - А чего, вы тоже думаете, что это всё-таки инопланетяне, товарищ майор? - подал голос Исмагилов, продолжая прерванную тему.
       - Знаешь, Федя, - сказал Гончаров вместо ответа на всем уже давным-давно надоевший вопрос, на который ответа ни у кого и быть не могло, - что ты всё заладил: 'товарищ майор', 'товарищ майор'?! Давай запросто, на 'ты'!
       - Да как-то... - немного замялся Фёдор.
       - Все 'как-то' остались в прошлой жизни, - вздохнул Гончаров. - Будь проще.
       - Да уж, - Фёдор тряхнул патлатой головой и негромко сказал: - Ну, ладно... Но всё-таки интересно, кто мог это устроить?
       - Что - это? - не понял майор, уже думая о своём.
       - Да Барьер, будь он неладен.
       Гончаров хмыкнул:
       - Одно могу сказать - не заморские наши враги, и не чеченские террористы.
       - Ага, - со значением молвил Федя, словно такое подтверждение факта неземного происхождения Барьера его успокоило.
       Сероглазый шатен, севший рядом с Гончаровым, шумно вздохнул.
       - Если это работа инопланетян, то, почему больше четырёх лет никто из них не объявился? - подал он голос. - Не находите, что слишком странная попытка установить контакт?
       - Это в каком смысле - установить контакт? - удивился Фёдор.
       Мужчина секунду-другую смотрел на Исмагилова, а потом пояснил без тени иронии:
       - Ну, так говорят про взаимодействие с инопланетянами: 'установить контакт'.
       - Да уж, - с готовностью подтвердил Федя, - взаимодействие, вроде как, налицо.
       Гончаров невесело усмехнулся.
       - Получается, - продолжал Исмагилов, - нас заперли, как в большой клетке, и как курей держат...
       - Почему вы думаете, что как курей? - Мужчина говорил вполне серьёзно, и лишь в глазах его Гончаров уловил смешинку. - Нас ведь не откармливают!
       - Вот это точно, - согласился Фёдор. - Не откармливают: столько народу вообще перемёрло!
       - Возможно, задача именно такая: чтобы умерло как можно больше людей, и экономика не могла нормально существовать, - предположил мужчина.
       - Но, я так понимаю, - сказал Федя, и Гончаров не мог не признать обоснованность доводов бывшего шофёра, - что те, кто смогли поставить стенки, которые ни танком не прошибёшь, ни на самолёте не перелетишь, могли бы всех нас и просто передушить, как тех же самых курей. А почему тогда они этого не сделал сразу?
       - Вполне вероятно, задача иная, - задумчиво сказал молчавший до сих пор Гончаров.
       - Но какая ж такая задача? - не унимался Фёдор.
       - Ты меня спрашиваешь? - Майор с сарказмом покосился на Исмагилова. - Хотел бы я увидеть человека, который знает, почёму всё произошло.
       - Да, - согласился мужчина, - из людей таковые вряд ли найдутся.
       - Слушайте, давайте с вами хоть познакомимся, - предложил Гончаров.
       - Простите, - спохватился собеседник, - не представился, - Домашников, Пётр Борисович. В прошлом сотрудник лаборатории физической химии Академии Наук, а последние годы работал инженером на 'Химмаше'.
       Они пожали друг другу руки.
       - Давайте тоже на 'ты', если не возражаете, - предложил мужчина. - Как в одной песенке: 'Для простоты, для красоты, прошу со мною быть на 'ты'...'.
       - Не возражаю, - усмехнулся майор.
       - Ну, тогда и со мной тоже на 'ты', - с готовностью протянул ладонь Фёдор. - А ты, Пётр, как тут оказался?
       - Что касается вашего, то есть, пардон, твоего вопроса, - поправился Домашников, - так я и жил в этой части города. Всё квартиру хотел поменять поближе к центру, но не успел. Хотя, как я думаю, с той стороны всё очень похоже.
       - Значит, у вас хоть семья тут с вами?
       - Была, - Инженер нахмурился. - Жена погибла сразу. Глупо так: всего-то пласт штукатурки со стены отвалился - и в висок. А дочка в первый год от чего-то типа кишечной инфекции умерла.
       - Прости, - сказал Гончаров.
       - Да ну что ты! Разве я один такой, у кого кто-то погиб или умер?
       Они немного помолчали.
       - Значит, ты тоже считаешь, что по ту сторону Барьера ситуация аналогичная? - спросил Гончаров.
       - Да, не сомневаюсь, - кивнул инженер. - Есть, конечно, гипотезы, что мы, мол, находимся на неком, изолированном кем-то куске земной поверхности или нас выбросило в какое-то параллельное пространство...
       - Ну, уж это, прости, ты что-то загнул, - пробурчал майор.
       - Да нет, теоретически-то вполне возможное событие - соприкосновение двух параллельных пространств, и кусок нашего может обменяться с куском какого-то другого.
       - Как так? - сделал круглые глаза Фёдор.
       - Повторяю, теоретически может такое быть, может, - заверил Пётр. - Не читали книжку - 'Робинзоны космоса'? Франсис Карсак ещё в прошлом веке описал нечто подобное. Хотя это и фантастика, но гипотеза вполне правдоподобная.
       - Нет, не читал, - покачал головой Гончаров. - Фантастику года за три до Катастрофы стал почитывать вместе с сыном, но эту книжку не читал.
       - Так это же - фантастика! - несколько разочарованно сказал Фёдор.
       - А небо, отгородившее нас от остального мира - это что? - поинтересовался Гончаров.
       - Ну... - начал Исмагилов и тут же признался, усмехаясь: - Не знаю!
       - Но, всё-таки, я почти уверен, что в нашем случае произошло иное, - продолжал Домашников. - Во-первых, при переносе куска пространства, разрушений случилось бы куда больше, и мы, вообще, вряд ли остались в живых, а, во-вторых, и самое главное - наличие Барьера. Если бы нас перекинуло в какой-то параллельный мир, то мы оказались бы просто куском земной поверхности среди инопланетного ландшафта. А мы Барьером изолированы!
       - А это не может быть, например, каким-то свойством этого самого другого пространства, что ли? - спросил майор, тоже демонстрируя определённую способность выдвигать гипотезы. - Что мы про подобные штуки вообще знаем?!
       - Конечно, почти ничего не знаем, - слабо улыбнулся Пётр. - Но есть один момент, на мой взгляд, говорящий за целенаправленное искусственное вмешательство - сама форма Барьера. Замеры же формы делали!
       Гончаров, как человек, сам участвовавший в подготовке и сопровождении той экспедиции, знал про измерение формы Барьера. Тогда, в первый год, когда стало ясно, что связь с 'внешним' миром отсутствует, люди сразу же предприняли попытку установить общую картину произошедшего.
       Горючего оставалось пока в достатке, никто не думал серьёзно, что они могли оказаться в абсолютно закрытой зоне, отрезанной от остального мира. Поэтому спешно сложившееся из остатков старой районной администрации руководство снарядило экспедицию для проверки, как далеко простирается странное образование, пропускающее сквозь себя чистый воздух, дождь и облака, но не позволявшее проходить никаким живым существам или машинам.
       Телефонная и мобильная связь везде оказалась нарушена, электроснабжение тоже - в этой части города оставались одни генерирующие подстанции нескольких заводов. Связь была возможна только с помощью радиостанций с автономным питанием. Однако таких нашлось немного, в основном у военных, милиции и спасателей МЧС. Из других городов и посёлков приходили противоречивые сообщения, однако стало понятно, что вдали от странной 'небесной стены', упиравшейся в землю, катаклизм сопровождался не слишком сильными толчками. В свою очередь, последняя ударная волна, пришедшая сверху, ощущалась везде одинаково, но разрушений вызвала мало.
       Экспедиция на нескольких бронемашинах и военных вездеходах двинулась вдоль Барьера. Она столкнулась местами с бандами мародёров, с некими личностями, пытавшимися срочно установить свой местный порядок, сожгла много горючего, и, в конце концов, обошла всю Зону по периметру, которая оказалась, насколько выяснили, практически идеальным квадратом.
       Зона ограничивалась Барьером и сверху - выше пятисот метров не удавалось подняться ни одному из оставшихся летательных аппаратов. Два вертолёта из аэропорта Кольцово, которые снарядили для первых полётов, натолкнулись на невидимую преграду, не фиксировавшуюся радарами, сломали лопасти и разбились. Удивительно, но, судя по посадкам нескольких самолётов в первый час после прихода ударных волн, верхняя 'крышка' Зоны закрылась не одновременно с возникновением боковых Барьеров, а позже.
       - Ну и...? - спросил Гончаров. - Что следует из формы Зоны?
       - Безусловно, то, что она искусственная. Но, понятно, ничего нельзя сказать до тех пор, пока не произойдёт настоящий контакт третьего рода, если только с нами не играют, как в кошки-мышки, - развёл руками инженер.
       - Как ты сказал? - наморщил лоб майор, которому словосочетание почему-то показалось знакомым: то ли кино с похожим названием когда-то видел, то ли у Алёшки какая-то книжка фантастическая была. - Контакт третьего рода?
       - Контакт третьего рода - термин из науки о неопознанных летающих объектах. Означает контакт с представителями иного разума с вещественными подтверждениями их деятельности.
       - Судя по твоим же словам, сам Барьер - куда уж более чем вещественное подтверждение. Но понять мы всё равно ничего не можем!
       - И, главное, ничего сделать-то не можем, - очень к месту вставил Федя.
       - Это уж точно, - подтвердил Гончаров.
       Домашников молча развёл руками.
       Мотодрезина долго волочила вагон, колёса которого заунывно постукивали на стыках рельсов, и, наконец, дотянула его до лагеря. Перед новоиспечёнными зэками предстал начальник - толстопузый и какой-то сальный мужик по фамилии Симак. Тут же, выбрав одну женщину помоложе, он приказал её увести.
       - Ну что, быдло, - ухмыляясь, начал начальник, - поздравляю с прибытием. Тут вам не халява, придётся поработать. Запомните: лентяев не потерплю - прикажу шлёпнуть, и дело с концом!
       Он говорил долго и нудно, стараясь подавить заключённых угрозами и страхом полной зависимости от его воли. Люди, переминаясь с ноги на ногу, покорно слушали разглагольствования бандита.
       Потом всех также долго и нудно переписывали в грязноватую амбарную книгу. Уже почти смеркалось, когда пленников втолкнули в чудом сохранившийся бетонный пакгауз на окраине разрушенного посёлка. Недалеко от этого места имелась большая пустошь, обзора ничто не закрывало, и отсюда хорошо просматривался сам Барьер.
       С первого взгляда, особенно в сумерках, могло показаться, что здесь ничего странного нет. Но при свете дня сразу же выделялась основная нелепость пейзажа: визуально Барьер представлял собой продолжение неба, расстилавшегося над головой, которое вдруг резко загибалось вниз, соединяясь с землёй. Впечатление неимоверно усиливалось, когда по небу плыли облака.
       Феномен впечатлял, делая горизонт неожиданно близким. Но дойти до такого горизонта не представлялось возможным: примерно метров за тридцать до края видимого участка земли движение останавливала невидимая преграда. Руками она ощущалась как сгустившийся в упругую резину воздух: пешком не пройти, а машины лишь надсадно выли моторами и рвали колёсами землю. Не пролетали через эту преграду даже снаряды артиллерийских орудий - просто взрывались или сгорали.
       Впрочем, сейчас Гончарову приходилось рассматривать не столько мало различимый в слабом свете Барьер, сколько место своего заточения. В пакгаузе на высоте почти в два человеческих роста в стене находились окошки, забранные решётками. Стёкла, естественно, давным-давно отсутствовали, но это, в совокупности с горевшим внутри примитивным масляным светильником, позволяло в слабом свете с улицы лучше видеть людей, свезённых новой властью на рытьё подкопа, или попросту Ямы.
       Кроме новоприбывших вместе с майором в пакгаузе содержалось ещё человек сорок, которых уже загнали сюда на ночь - Лобстер резво начал выполнение бредового проекта подкопа под Барьер. Люди были грязны и изнурённы, многие с кровавыми мозолями на руках и ногах. Все жались к окнам, поскольку в дальнем углу имелось отхожее место, представлявшее собой простое углубление в земле, прикрытое досками, куда ходили по большой и малой нужде все - и немногочисленные женщины тоже. С учётом жары, запах стоял соответствующий, так что отсутствие стёкол в данной ситуации немного помогало терпеть вонь.
       Рассчитывать на измученных людей для осуществления своего плана Гончаров счёл вряд ли разумным - оставалось полагаться на мужиков, которые прибыли с ним. Но в любом случае, следовало как можно скорее постараться реализовать побег: несколько дней таких работ в сочетании с плохой кормёжкой - и не только его спутники, но и он сам, несмотря на отличные физические данные, будут мало на что пригодны.
       - Как бы то ни было, - пробормотал Гончаров, ни к кому особо не обращаясь, - надо устраиваться и здесь.
       Не дожидаясь ответа, майор, выбрал участок пола почище и улёгся, подложив под голову свёрнутую куртку. Его товарищи по несчастью также молча последовали примеру наметившегося лидера группы.
       Довольно долго никто не мог уснуть, слушая периодически доносившиеся снаружи хохот расслаблявшихся после 'трудового дня' охранников. Часа через два в сарай впихнули давешнюю женщину - еле передвигавшую ноги и совершенно пьяную. Она, что-то бормоча, упала у дверей и почти сразу заснула.
       - Сволочи! - сказал Исмагилов и поднялся одновременно с Гончаровым.
       Вместе с ним они переложили женщину с голой земли на солому. В неверном свете масляной коптилки майор заметил на её лице синяки.
       - Давайте-ка, братцы, всё-таки отдохнём, пока есть возможность, - почти ласково посоветовал Гончаров товарищам по несчастью.
      
       Г Л А В А 2
      
       На следующий день их подняли в шесть и повели умываться к ряду наскоро прибитых да длинную доску умывальников: эпидемии даже бандитов научили, что следует соблюдать хотя бы минимальную гигиену. Завтрак состоял из миски разваренной пшеничной крупы без соли и кружки какой-то травяной бурды, заменявшей чай. Хлеба не полагалось.
       - Райская пища, по крайней мере, горячая! - Гончаров вполне искренне постарался приободрить всех. - Могло быть куда хуже.
       После приёма так называемой пищи им выдали лопаты, кирки, носилки, и под конвоем группы автоматчиков погнали к котловану, находившемуся на расстоянии метров четырёхсот от пакгауза-барака.
       Территория лагеря была совершенно не обустроена: ни колючей проволоки, ни забора, - только пакгауз, да несколько вагончиков для охраны вместе с наскоро сварганенной баней.
       Такое положение вещей, безусловно, играло на руку Гончарову. Впрочем, он и не думал, что бандиты устроят здесь классический концентрационный лагерь. Майор был уверен, что действия Лобстера по организации принудительных работ для подкопа под Барьер, скорее всего, направлены на устрашение оставшегося в городе населения.
       Но в любом случае, даже если главарь действительно думал, что подкоп осуществим, очень скоро станет понятна тщетность затеи. Правда, Гончарову совсем не хотелось сгинуть до времени, пока понимание осенит Лобстера, а посему он не намеревался задерживаться на принудительных работах долго.
       При свете дня Александр ещё раз осмотрелся, пытаясь вспомнить, что он знает про прилегающую местность. По сторонам от развалин станционного посёлка тянулась пустошь с редкими кустарниками и деревьями. Близкий горизонт, очерчиваемый Барьером, представал во всей красе.
       Справа от тропинки, по которой они шли к Яме, простиралось всё то же упавшее на землю небо, визуально рассекающее остатки тепличного хозяйства. Ещё дальше впереди уже виднелись руины посёлка Горный Щит, через который тоже прошёл Барьер, а слева в 'небесную твердь' упиралось старое шоссе. За автострадой на пару километров лежало открытое пространство с пролегающей по нему дорогой к станции Седельниково, а ещё через километр-другой, уже начинались вполне приличные леса - вожделенная мечта любого беглеца.
       Насколько знал майор, Лобстер сумел установить влияние в радиусе километров тридцать от Бурга - на большее у него пока просто не было людей. В воинской части, имевшей до катаклизма номер 'в/ч 32064', а в просторечии именуемой просто 'тридцать второй городок', хватало всего - от автоматов до танков и артиллерийский орудий со всеми необходимыми боеприпасами, и даже топливо там ещё имелось. Однако численность бандформирования Лобанова была не так велика, а массово набирать рекрутов из населения или непосредственно привлекать оставшийся небольшой военный гарнизон, формально вставший на сторону новой власти, главарь пока не спешил. Очевидно, он справедливо опасался, что оружие всегда, а особенно в нынешние времена, могут запросто повернуть в другую сторону. Кроме того, теми же танками ещё нужно уметь управлять - это не велосипед, и даже не грузовик, а подготовленных специалистов осталось мало.
       'Зря мы с Филимоновым настояли на том, чтобы всё личное нарезное оружие изымалось безоговорочно, - подумал майор. - Может, принцип 'Дикого Запада' был бы лучше, в самом деле? А так столковался Лобстер с воинским городком, нейтрализовал несогласных офицеров, расположил к себе оставшихся солдатиков, и всё - король! Думали мы, что в такой ситуации люди сплочённее будут, но цыганский мятеж чересчур напугал тогда председателя'.
       Впрочем, сейчас воспоминания ничем помочь не могли: задачей Гончарова было выбраться с территории, контролируемой бандитами Лобанова. Конечно, и в лесах местами неспокойно: шалили иногда лихие люди. Но таких находилось немного - сильно, уж, поредело население после эпидемий, пронёсшихся в первые два года.
       Если двинуться отсюда лесом по прямой мимо Седельниково, то километров через двадцать пять упрёшься в городок Сысерть с собственным самоуправлением и вооружённой охраной. Об него Лобстер пока обломал зубы, значит, там майору бояться некого.
       Впрочем, по большому счёту, конечной целью Гончарова Сысерть никак не могла стать. Майор планировал добраться в Тюбук, находившийся раза в три дальше, и, если считать по старому административному делению, уже в соседней области. Там тоже испокон веков дислоцировалась серьёзная воинская часть, руководство которой после Катастрофы учредило нечто вроде феодального государства: военная 'знать' обеспечивала спокойную жизнь людям на прилегающей территории, а местное крестьянство их кормило. Удалённость городка от Барьера способствовала тому, что там почти ничто не пострадало, запасы горючего у армейцев были велики, техники и боеприпасов хватало, а вокруг лежали вполне плодородные сельхозугодья.
       Гончаров не мог сказать, что в сложившихся условиях считал действия гарнизона Тюбука абсолютно правильными, но, всё-таки, оказаться там было куда привлекательнее, чем под властью бандитов. Вообще майор ещё до переворота Лобстера лелеял политическую мечту создать альянс Бурга, Каменска-Уральского, где находилось много заводов, и того же Тюбука. Просто, в отличие от большинства местных лидеров, стремившихся максимально обособиться (мол, так легче прокормить меньшее население при отсутствии технического потенциала), Гончаров полагал, что только объединение всей территории, населения и ресурсов в изолированном Барьером квадрате может создать, в конце концов, более или менее приемлемые условия жизни.
       Альтернатива объединению уже легко просматривалась: сравнительно быстрая деградация до уровня эпохи царя Алексея Михайловича, если не хуже. Однако Гончаров, прежде всего, считал себя военным, а не гражданским человеком, и не лез в управление остатками города дальше своей компетенции. Получается, возможно, зря не лез.
       Яма представляла собой котлован с пологими склонами, которые приходилось постоянно подкапывать по мере углубления, чтобы люди с носилками могли ходить наверх и вываливать землю. Первые пару дней Лобстер использовал экскаватор, но потом, убедившись, что даже на глубине 10 метров миновать Барьер невозможно, прекратил жечь драгоценное топливо, решив далее копать руками невольников - процесс пусть медленный, но гораздо более дешёвый.
       Майор постарался, насколько возможно, держаться вместе с Фёдором и Петром. Для начала он взялся долбить каменистую почву киркой и нагружать носилки, которые его товарищи по несчастью высыпали примерно метрах в пятидесяти от начала спуска в Яму. Гора вынутого грунта поднималась уже достаточно высоко, и ходить людям приходилось всё дальше и дальше. Поскольку уральская земля была каменистой, иногда приходилось взрывать особо сложные участки.
       Стояла жаркая, без дождей, погода и люди уже через пару часов едва передвигали ноги. Пыль садилась на потные лица, скрипела на зубах, превращая слизистую рта и горла в высохшую пустыню. Эту пыль постоянно хотелось сплюнуть, а каждый плевок уносил драгоценную влагу, ещё более обезвоживая организм.
       Ожидая, пока вернутся с носилками напарники и, получив возможность немного передохнуть, Гончаров опёрся о лопату рядом со стеной котлована, далее которой уже не позволял копать начинавшийся Барьер.
       Он вдруг вспомнил, что так же жарко и пыльно бывало много лет назад, когда он, Саша Гончаров, тогда ещё молодой сержант и командир взвода, тянул военную лямку на берегах обмелевшего от зноя Пянджа. На противоположной стороне и на многочисленных островах качались заросли камышей, где прятались перевозчики наркотиков, выжидавшие удобный момент. Они тащили смертоносный товар сквозь пограничные заставы и потом дальше через Среднюю Азию, чтобы травить российских парней и девчонок. Именно тогда у Саши Гончарова появилась настоящая ненависть к торговцам наркотиками, и именно тогда он, который ранее не резал даже курицы, испытывал просто-таки сладостное удовольствие, когда доводилось всаживать пули в головы наркокурьеров.
       Самым страшным, конечно, являлось то, что огромные деньги, выплёскивавшиеся из этой преступной сферы, легко калечили не только тела, но и души людей.
       Старший лейтенант Уваров, которого Гончаров был моложе всего лет на пять-шесть, сразу выделил крепкого сержанта и почему-то именно его решил сделать доверенным лицом. Наверняка Уваров знал из личного дела подчинённого, что парень и его оставшиеся дома мать и сестра нуждаются в деньгах: Саша Гончаров в четырнадцать лет потерял отца-лётчика, разбившегося на Ил-76 в Сибири.
       Как-то раз в ходе боя они уничтожили караван, тащивший очередную партию наркоты, но потеряли тяжело раненными рядового Назроева и Теличева. Соорудив носилки из гимнастёрок и попавшихся под руку жердей, Уваров отослал оставшихся бойцов сопровождать раненых, а сам с Гончаровым взялся охранять груз и дожидаться подмоги с 'бронёй'.
       Саша удивился, почему старлей отправил с глаз долой всех, кроме него: оставаться вдвоём на улице заброшенного аула вдали от расположения их двести первой дивизии было просто опасно - в любой момент могли появиться другие бандиты и пособники наркоторговцев.
       Солнце ещё не показалось из-за глинистых холмов по ту сторону реки, и жара почти не напоминала о скором своём приходе. Прислушиваясь к обманчивой тишине улицы, Саша сменил полупустой магазин и немного нервно осмотрелся по сторонам.
       Посреди пыльной улочки валялись трупы людей, животных и в беспорядке разбросанные тюки и оружие. У покосившейся глинобитной стены сидел в лужице крови, держась руками за живот, мёртвый душман. Гончаров помнил, как ещё несколько минут назад бандит метнулся к пустому дверному проёму, рассчитывая укрыться внутри дома, но напоролся на очередь. Рядом валялся чешский пистолет-пулемёт 'скорпион', которым наркокурьер не успел воспользоваться.
       Уваров тоже деловито осмотрелся, затем, присев на корточки, уверенным движением распотрошил один из тюков, наполовину придавленный тушкой застреленного ишачка, попробовал что-то на язык и удовлетворённо хмыкнул:
       - Повезло - чистейший героин!
       Он глянул сверкающими глазами снизу вверх на стоявшего рядом Гончарова, и взгляд мог показаться почти весёлым, если бы не бегающие зрачки и заметно дёргающиеся правое веко.
       - Ну, что, сержант, давай-ка, закопаем немножко денег. Зря мы, что ли жизнями рискуем?
       - Что, товарищ старший лейтенант?... - ничего не поняв, растерянно спросил Гончаров.
       - Возьмём, говорю, часть товара, меня уже спрашивают, когда, мол, доставлю. Да не волнуйся, - Уваров пристально посмотрел на Сашу, по-своему истолковав его замешательство, - ясное дело, ты в доле! Мне давно тут сообразительный парень требовался, а то гвардейцы-то наши большинство из таджиков. Не могу же я честь российского офицера перед ними дискредитировать, верно?
       Гончаров молчал, потеряв дар речи. Старлей сдвинул каску на затылок, потёр глаз и уставился на Гончарова почти отеческим взором:
       - Пойми: это огромные деньги! Таких ни ты, ни я никогда и нигде не заработаем! А так, хоть, не за здорово живёшь башку тут подставляем. И не волнуйся - я в штабе с полковником в паре работаю! Давай бегом, присмотри укромное место вон в том доме, чтобы закопать.
       Уваров вытащил из подсумка заранее приготовленную полиэтиленовую плёнку и стал аккуратно вытаскивать из тюка небольшие мешочки с прилепленными бумажками, испещрёнными арабской вязью.
       Саше сделалось мерзко и тоскливо. Сколько, интересно, их, таких людей? Убеждённых, что деньги не пахнут, а если и попахивают иногда, как вот этот наркотик, так можно завернуть в плотную плёнку оправданий - чтобы совесть не унюхала. Ведь не ты, так другой здесь заработает, а, посему, не теряй момент, урви своё! Ведь таких денег нигде и никогда не получить, как ни сохраняй честь российского офицера. В общем, не пахнут же деньги, особенно, большие!...
       Гончаров знать не мог, да в тот момент и не стремился узнать, сколько их было, начиная от рядовых и кончая высокопоставленными военными и государственными чиновниками, убивавшими таким способом собственный народ и, фактически, своих же детей, в расчёте на 'обеспеченную жизнь'. Знал он хорошо только одно: лично для него, Саши Гончарова, деньги пахнут, его научили этому родители - покойный отец и, слава богу, пока живая мать. А потому он вырос с твёрдым убеждением, что жизнь, конечно, сложная штука, но есть границы, которые человек, желающий называть себя 'человеком', никогда, ни за какую сумму благ, преступать не должен.
       - Ну, не стой, не стой, как пень, сержант, - торопил Уваров, - времени мало!
       - Да, я понял, - немного механически кивнул Гончаров, и повернулся.
       - Обалдел пацан от счастья! - хохотнул за его спиной старший лейтенант.
       Саша пошёл к мёртвому душману. Уваров снова истолковал всё по-своему, полагая, что сержант собирается рыть яму прямо здесь, рядом. Он просто не допускал мысли, что кто-то может не согласиться быть в такой 'доле'.
       - Да отойди ты подальше, на ту сторону улицы!
       - Сейчас, сейчас, - пообещал Саша Гончаров.
       Он поднял 'скорпион' и, проверив магазин, выстрелил, стараясь попасть выше воротника бронежилета - а стрелял он великолепно.
       Уваров опрокинулся в пыль, которая сразу же начала пропитываться чёрно-красным. Старлей несколько раз дёрнул ногами и прохрипел, пуская кровавые пузыри - две пули, как минимум, попали куда-то в район горла:
       - Да ты... чё?!... Бля-а-а...
       Саша дал ещё одну короткую очередь, и Уваров застыл посреди улочки безвестного кишлака, распластав мозги.
       Где-то далеко, в России, его, наверное, остались ждать деньги, откладываемые на хорошую безбедную жизнь после возвращения из 'горячей точки'. Деньги, которые не пахнут, и на которые он собирался купить большую квартиру, дорогую машину, растить детей и давать им хорошее образование, чтобы потом такие вот бородатые фанатики с помощью таких же вот 'уваровых' сделали, возможно, из них наркоманов.
       Концом размотавшейся чалмы Саша аккуратно протёр 'скорпион' и вложил его в руки мёртвого афганца. Затем дал пару коротких очередей из собственного автомата. Тело дёрнуло пулями, и оно очень натурально завалилось набок.
       Саша на всякий случай стёр отпечатки пальцев Уварова там, где они могли остаться на пакетах, и запаковал всё обратно в тюк. После этого он сел в глубине дверного проёма на противоположной стороне улочки, закурил, пуская дым внутрь помещения, и только тогда почувствовал нервную дрожь.
       Уже после разбирательства в особом отделе, Александра Гончарова вызывали в штаб, и полковник с хорошей русской фамилией Полежаев долго беседовал с ним с глазу на глаз, стараясь выяснить все подробности гибели Уварова. Саша догадался, что, скорее всего, именно этого офицера имел в виду старлей, а потому держался спокойно, с непониманием сути дела, хотя подполковник пока ни на что особо и не намекал. Только в конце беседы Полежаев с нажимом пообещал, что ещё вызовет сержанта на 'серьёзный персональный разговор'.
       Саша ждал повторного вызова с весьма неприятным чувством, так как подозревал, что, скорее всего, полковник постарается теперь из него сделать некую 'героиновую шестёрку'. Как вести себя в таком случае, Гончаров не знал: кабинет в штабе - совсем не то, что пустынная улочка брошенного кишлака. Но ему повезло: начались события августа девяносто первого года, у всех возникли новые проблемы, а потом Полежаева перевели куда-то в другую часть.
       Спустя пять лет, уже в Чечне, Гончаров тоже сталкивался, например, со случаями, когда кое-кто из офицеров или солдат продавал оружие боевикам, фактически, способствуя уничтожению собственных боевых товарищей, если не себя самого. Для подобных людей деньги не пахли - или пахли настолько опьяняюще, что совершенно отшибали рассудок. Однако Саша Гончаров, уже к тому времени лейтенант ОМОНа, если и не сильно сменил взгляды на жизнь, но утратил юношеский максимализм. Он научился вполне прилично сдерживаться, и только тихо поскрипывал зубами, понимая, что вина совсем не на тех офицерах, кто месит грязь на Северном Кавказе, и, тем более, не на недокормленных солдатиках, готовых за кусок хавчика иной раз продать патроны или пару 'эргэдэшек'. Вина на тех политиках, кто в очередной раз подставил и армию, и МВД, кинув людей в погонах вариться в котле, из которого многие в верхах черпали для себя густой навар.
       Сколько раз в разговорах с близкими ему офицерами они обсуждали эту проблему! Как сказал друг Гончарова, капитан Эдуард Нистратов, подорвавшийся позже вместе с водителем и тремя солдатами на мине под Самашками, невозможно себе представить, чтобы сто пятьдесят лет тому назад царские генералы также торговали жизнями российских солдат, гоняясь по этим же самым склонам за легендарным Шамилём. А потому и результат тогда получили совсем иной.
       - Ничего, это блядство всё равно когда-то кончится, - сказал тогда Гончаров.
       - А мне кажется, что нас уже разложили окончательно, и оно не кончится никогда, - вздохнув, ответил Нистратов.
       Всё кончилось, но совсем не так, как виделось Гончарову: Барьеры радикально решили все вопросы: национальные амбиции, независимость, самоопределение, воровство политиков, торговлю наркотиками, и тому подобное. Точнее - Барьеры изменили масштаб, вероятно, сведя повсеместно страсти к размерам зоны в неполную пару сотен километров в длину.
       Александр вздохнул и посмотрел на ясное голубое небо, по которому, круто ныряя за горизонт, плыли редкие облачка.
       Вернулись его напарники, и он снова принялся насыпать носилки. Один из охранников прошёлся невдалеке и прикрикнул на майора, чтобы грузил как следует. Гончаров нагрузил для виду пару лишних лопат и снова опёрся на черенок в ожидании: он надолбил щебня ещё на несколько ходок.
       Копать вплотную к невидимой часть Барьера, не пропускавшей ничего, сделанного руками человека, как, впрочем, и самих людей, и других живых существ, было даже любопытно. Лопата или кирка врезалась в грунт - и останавливалась: отрыть хотя бы ком земли или камень там, где проходила стена, разделившая мир, не удавалось.
       При том, в земле Барьер оставался таким же невидимым, как и на воздухе: на глаз просто грунт, но вот в этой точке ещё можно было копать, чуть дальше копалось или долбилось уже труднее, дальше - ещё труднее. И так на протяжении примерно метра, до тех пор, пока пространство, так же как и на поверхности, не превращалось из податливого невидимого киселя в твёрдую, лишь слегка упругую резину, прорвать которую никто ничем не смог.
       - Эй, ты! - немного насмешливо окрикнул майора охранник, которому сейчас не понравилось, что Александр слишком пристально разглядывает земляной откос. - Глазом дыру просверлить, что ли, хочешь?
       Майор медленно повернул голову. Бородатый парень с автоматом стоял метрах в двух от него. На вид, если присмотреться, можно было понять, что ему от силы лет двадцать пять - взрослила борода и неряшливо длинные волосы.
       На настоящего конвоира и надсмотрщика парень не тянул - при желании Гончаров мог бы его легко вырубить. Сразу видно, что непрофессионал и даже не из прежних 'урок', а набранный откуда-то из окрестных деревень, променявший честный, но тяжёлый крестьянский хлеб на сравнительно вольное житьё в банде.
       Не отвечая на вопрос парня, Гончаров пожал плечами и, отложив лопату, взялся за кирку, намереваясь ещё поддолбить земли. Горе-надсмотрщик опасливо и чересчур поспешно дёрнулся назад, а майор подавил злую усмешку.
       Пытаться броситься на кого-то из охранников, чтобы завладеть автоматом, было бессмысленно: на верхнем краю Ямы всегда стояли ещё, как минимум, трое, которые успели бы пристрелить нападавшего. Теоретически, конечно, можно попробовать выбрать момент наверняка, но кто знает, сколько дней ждать, и как сохранить силы на всё время ожидания? Тем не менее, Гончаров решил потратить хотя бы первый день на общее изучение места действия.
       Примерно в час по полудню их снова покормили каким-то варевом и облагодетельствовали литром воды на каждого. Затем, всё-таки, дали отдохнуть минут двадцать, а после снова последовала изнурительная работа почти до позднего летнего заката.
       Всю еду готовили в полевой кухне, стоявшей рядом с вагончиками охраны. Днём пищу подвозили к яме на лошади, а утром и вечером невольники питались возле пакгауза. Прохлаждаться на открытом воздухе не давали за исключением короткого послеобеденного отдыха вповалку у Ямы.
       Преднамеренно охрана над заключёнными не издевалась, лишь внимательно смотрела, и если кто-то делал подозрительные движения или начинал слишком далеко отходить в сторону, окрикивала, щёлкая предохранителями оружия.
       На ужин подали ту же плохо сваренную кашу, что и утром, и такой же суррогат чая из кипрея. Пока их не заперли в пакгауз, майор ещё раз постарался изучить взглядом каждые мелочи вокруг. В направлении, противоположном тому, куда водили на земляные работы, виднелись заброшенные строения, прикрытые разросшимися кустами и не слишком высокими деревьями. Судя по всему, там располагались старые садовые участки, мимо которых как раз пролегала железнодорожная ветка, по которой доставляли грузы и людей. За садами тянулось метров семьсот покинутой теперь пашни, а дальше тоже лес, спасительный лес.
       Вечером уже в толпе у барака Гончаров перебросился словами с другими невольниками, согнанными на земляные работы. Специально он много не говорил (и на то у него были свои соображения), а просто разузнал кое-какие общие моменты.
       Все были уставшие и отвечали неохотно, но к удивлению майор выяснил, что новая бандитская власть пока ещё не хватала людей совсем 'просто так', всех подряд: большинство сослали сюда именно за какие-то формально объявленные 'провинности' перед этой самой властью. Кто-то, например, как Фёдор, не захотел отдать, за здорово живёшь, хлеб, кто-то - какую-то технику и живность. Кого-то забрали, как Пётра, из-за того, что 'язык распускал'. Сроки наказания тоже устанавливались разными: от двух недель до месяца, так что формально с подобной точки зрения, они являлись заключёнными. Впрочем, в сталинских гулагах тоже все считались заключёнными, а не невольниками.
       Охранники заорали, чтобы заканчивали ужин. Гончаров сдал миску и, войдя в пакгауз, лёг на пол подальше от выгребной ямы. Рядом сел, разминая руки и плечи, Исмагилов. Пётр, не настолько привычный к тяжёлой работе, просто повалился на разбросанное по земле сено, которое, надо отдать должное, сменили. Выгребную яму обильно посыпали хлоркой, что сделало атмосферу в бетонной коробке ещё более удушливой.
       - Ну, и как ты всё оцениваешь? - спросил Фёдор, словно догадываясь, что Гончаров с самого начала думает о побеге.
       - Если честно, хреново! - ответил майор.
       Он сдвинулся ближе к Исмагилову, и тот тоже лёг на пол, почти нос к носу с Александром.
       - Прежде всего, - сказал шёпотом Гончаров, - условимся так: вслух открыто не болтать. Лобстер, хоть и не ахти какой профессионал, но и не полный идиот, как уже понятно. Вдруг у него тут есть стукачи?
       Лежавший рядом Домашников, перевернулся на живот:
       - Ну, ты уж прямо этого бандита виртуозом тюремного дела считаешь, - заметил он.
       - Бережёного бог бережёт, - напутствовал майор. - Мы уже считали их дурнее себя.
       - Ладно, буду иметь в виду, - согласился Пётр.
       - А оцениваю я ситуацию, действительно, паршиво, - продолжал Гончаров, отвечая на вопрос Исмагилова. - Вот так, в лоб, есть два варианта: первый - завладеть оружием средь бела дня и дуть, что есть сил, к лесу. Вариант, сразу скажу, почти дохлый: перестреляют, как зайцев. Остаётся пытаться сбежать ночью.
       - А как ты выберешься из барака ночью?! - возразил Пётр. - Засов и замок изнутри не открыть.
       - Да, засов надёжный, - кивнул Гончаров, - ночью втихаря выбраться сложно, да и к тому же без оружия уходить в лес не стоит. А днём бежать - слишком много открытого пространства.
       - Маленько уточню, - вставил Фёдор. - Если захватить оружие, то можно попытаться вообще перебить всю охрану. Как тебе такой вариант?
       - Не годится - не добыть быстро достаточно орудия, - покачал головой майор. - И потом, видел, как охранники располагаются? Пока нас конвоируют, они идут по двое с каждой стороны колонны. Потом трое или четверо всегда патрулируют Яму по верху, и назад к пакгаузу ведут точно также. В какой момент ты собрался обезоружить, и кого? На дороге просто покосят в упор, а если кинуться на того, кто будет рядом с тобой в котловане, то верхние шлёпнут - на дне негде укрыться, да и из вагончиков подмога подоспеет, как пальбу услышат.
       - Получается, выхода нет? - скривился Пётр. - Может, восстание поднять? Толпой наброситься?
       - Восстание вообще гиблое дело: думаю, мало, кто подпишется на такое. Это меня Лобстер собрался сгноить пожизненно, а большинство здесь на конкретный срок - кто же будет жизнью рисковать? Вы, кстати, тоже, как сами сказали, попали сюда не навсегда.
       - Ну, я-то, положим, рискну, - ответил Домашников. - Под бандитами жить не хочется, а терять мне нечего.
       - Тебе - да, а ему? - Александр кивнул на Исмагилова. - У него в деревне жена и дети.
       - Ну, я, положим, тоже рискнул бы, если продуманно всё сделать, - ухмыльнулся Федя. - Местные охранники всё равно не знают, откуда я: арестовывали меня совсем другие, документов при мне не было. Не найдут! А, вот, если ты потом собираешься с помощью военных из Тюбука очистить местность от этих сволочей...
       - Собираюсь! - передразнил Гончаров. - Пока я туда не добрался.
       - А я всё равно готов!
       - Смотри, - с сомнением покачал головой майор. - Но только, даже если среди здешнего народа нет лобстеровских стукачей, и даже если большинство согласится к нам примкнуть, всё равно те, кто просто не захочет получать пулю в лоб, могут нас банально заложить. Нет, восстание - самый крайний вариант.
       - Ну, так и что делать? - скривил губу Пётр.
       - Выход бывает всегда, или почти всегда, самое главное - терпение. Чуть присмотреться пока надо. Понимаю, - предупредил Гончаров, видя, что Домашников хочет что-то возразить, - если мы сильно вымотаемся, нам и бежать-то будет тяжело. Но спешка - глупое дело, Подождём ещё немного, а вы не слишком надрывайтесь, делайте вид, что усердно работаете, а сами используйте любую минуту для отдыха. Например, хотя бы идите назад с носилками чуть помедленнее. А теперь давайте спать: утро, как говорится, вечера мудренее.
      
      Г Л А В А 3
      
       Два дня ничего не менялось. По заведённому распорядку следовал ранний подъём, скудный завтрак и работа под жарким солнцем, которое, казалось, нарочно вздумало палить столь нещадно.
       Майор уже изучил, казалось, каждый метр поверхности по пути, которым их водили к Яме, с закрытыми глазами помнил расположение вагончиков с охраной относительно пакгауза, где держали пленников, мог оценить расстояние до укрытий на местности в каждую сторону, но никакого удобного случая осуществить задуманный побег не подворачивалось.
       Фёдор и особенно Пётр заметно приуныли. Гончаров, как мог, старался поддерживать дух товарищей, но сам прекрасно понимал, что ещё неделька работ в подобных условиях - и даже при возникновении подходящей ситуации бежать не будет сил, ни физических, ни моральных.
       На четвёртый день их каторги на Яму доставили новую партию заключённых, причём, сразу достаточно большую - пятнадцать человек. Прежних невольников как раз вели на работы, и новеньких, не кормя завтраком, сразу втолкнули в общую колонну. Александр, оказавшись рядом с пожилым человеком, слегка напоминавшим ему Альберта Эйнштейна на виденных когда-то фото, спросил, как тот попал в невольники.
       - Боже мой, молодой человек, - Вместо ответа мужчина вскинул глаза к небу, - меня удивляет, что здесь вообще все пока не оказались.
       Гончаров усмехнулся.
       - А я вас знаю - вы же Гончаров, вы из предыдущего правительства, - продолжал мужчина и, склонив голову, представился: - Альтшуллер, Семён Ефимович, в прошлом режиссёр-документалист местной киностудии.
       Майор доброжелательно кивнул:
       - Очень приятно, Семён Ефимович. Можете звать меня просто Саша.
       - Вы знаете, в чём ваша ошибка? - продолжал Альтшуллер так, словно они прервали некий спор минуты три тому назад. - Ошибка вашего правительства, разумеется! Слишком рано успокоились. Наркоторговцев приструнили - и успокоились. Вы демократии захотели? Сейчас и здесь? Но основы-то для демократии уже нет!
       - То есть? - удивился Гончаров.
       - Да ведь все экономические отношения после случившегося оказались отброшены в феодальные времена, хотите вы того, или нет! Исчезли современные нам производительные силы, а, значит, и отношения! Таковых в России и ранее не было, а после того, как полный бардак начался - и подавно!
       - Да, уж, - покачал головой Гончаров, глядя под ноги, - мы не ждали, что они смогут так резко всё провернуть - ведь, вроде, и силы у нас имелись... Да хоть бандиты-то были бы серьёзными, а то так, шелупень, ни одного авторитета, которого я знал раньше, но даже военных сумели на свою сторону склонить. Нейтралитетом полковника Матвеева там многие были недовольны, а когда полковника грохнули, их и уговорили окончательно. Нет человека - нет проблемы!
       - А вы чего хотите? - округлил глаза Семён Ефимович. - У нас всегда было полубандитское государство, а за последние двадцать лет так называемой перестройки оно окончательно оформилось. Хотя вначале тоже демократы, вроде бы, на трибуны вылезали. И что потом? Разве не помните? Что ни губернатор - так или бывший номенклатурщик, либо вообще - пахан! Что ни депутат - так криминал! Это я к тому говорю, что, вот и тут просто продолжение того же хода событий. И смотрите, как символично слово прижилось: Зона! Как специально придумали!
       - Не могу не согласиться, - снова кивнул майор, - но мы ещё посмотрим.
       - Ах, бросьте, молодой человек, - замахал руками Альтшуллер, - вы что, не понимаете, что цивилизация кончилась окончательно? И прежнее понятие 'демократия' тут не поможет. Вы думаете, с такими, так сказать, людьми можно бороться демократическими методами? Не выйдет! Тем более, здесь и сейчас. Я не знаю, что реально случилось, и почему вдруг мы оказались отрезанными от всего мира, но нас ждёт длительный процесс регресса, и чтобы выжить тут, надо сотрудничать с любым, у кого есть власть в канве складывающихся базисных экономических структур.
       - Так чего же вы попали сюда? - криво усмехнулся Александр. - Не стали сотрудничать?
       - Тут, опять же, старый как мир, еврейский вопрос, - философски, вздыхая, развёл руками Альтшуллер. - К сожалению, эта новая власть не только бандитская, но ещё немножечко и нацистская. Вот вам ответ, если угодно, как я оказался здесь.
       - Хм, Лобстер ещё и антисемит? - удивился Гончаров. - Надо же!
       - Да, вот так, - заверил Семён Ефимович. - Вчера эта личность устраивала митинг, где выступала с речью о построении нового порядка и создании новой расы.
       - Ну и ну! - вытаращил глаза майор. - Новая раса?! Определённо, я его недооценивал. Так вот о новой расе и говорил?!
       - А ведь у него может получиться, - вместо прямого ответа продолжали Альтшуллер. - Знаете, как социализм в одной отдельно взятой стране - сейчас в этой закрытой банке, в которой мы оказались, такое как раз может получиться: хоть коммунизм, хоть фашизм - на первобытной основе, конечно. Страшная может консервация выйти под соусом князя Лобанова или ему подобных.
       - Ерунда - подал голос шедший рядом Домашников, - ничего у него реально не выйдет.
       Гончаров промолча. В самом деле, под интересным углом подал ситуацию старый еврей - мудрая нация, ничего не скажешь. Хотя, не были бы мудрыми, не выжили бы столько без собственной земли, скитаясь по свету. Сколько они болтались после бегства из Египта? Возьми хоть кого другого, да засунь в такие же условия - сгинули бы как единый народ за пару столетий, а то и меньше.
       Вон, посмотри на тех же русских, хоть и свою землю, вроде как, имели. Ещё до Катастрофы сложились все предпосылки к тому, что даже сотни лет не выдержала бы Россия. В некоторых районах прежнего Екатеринбурга, особенно возле рынков и базаров, разных китайцев или турков и тому подобных 'варяжских гостей' уже проживало, чуть ли не больше, чем местного населения. Хорошо хоть в отрезанном куске города никаких крупных рынков не находилось, а то ещё и подобные проблемы добавились бы. А так, в основном оставшееся население состоит из русских, да из татар. Цыгане, спровоцировавшие первый серьёзный конфликт, скорее всего, не в счёт.
       Интересно, подумал Гончаров, если Лобстер занял настолько националистическую позицию, то как, например, он будет уживаться с татарами? Или он только евреев собрался преследовать? Вроде, среди его банды, и явно татарские парнишки есть.
       - Если кто и влез ко мне, так и тот татарин, - машинально сказал вслух Гончаров.
       - Вы о чём, Саша? - осторожно поинтересовался Альтшуллер.
       Гончаров усмехнулся:
       - Да это я так, мыслям своим. Подумал вот о чём: будет ли Лобстер преследовать только евреев, или за остальные национальности возьмётся?
       Семён Ефимович пожал плечами.
       - Этого я не могу знать, - философски изрёк он, - но, как видите, антисемитизм поднял голову и здесь. Вот вы мне скажите, почему евреев так не любят? Мы же, вроде, никому плохого не делаем?
       - Хм, даже не знаю... - признался майор. - Завидуют, наверное.
       - Чему, завидуют, Саша? У нас даже родины тысячи лет не было.
       - Возможно, тому и завидуют. Например, тому, что вы даже здесь и сейчас остаётесь евреями, - без тени иронии сказал Гончаров. - Ни под русских не подделываетесь, ни, скажем, под татар, а сами собой остаётесь, как вас ни бьют. Вот я бухарских когда-то наблюдал: заметьте, бухарский, но всё-таки еврей! Не узбек, не таджик, хотя тоже в стёганых халатах ходят. Это может кого-то сильно раздражать, но, если задуматься, достойно уважения.
       Семён Ефимович покивал и пожал плечами, задумчиво глядя на майора....
       После обеда, когда их снова погнали на работы, Семён Ефимович окончательно примкнул к компании Гончарова. Майор старался, чтобы старику легче работалось, и раздалбливал киркой твёрдый грунт на более мелкие куски, дабы Альтшуллеру только оставалось лопатой набрасывать землю в носилки.
       Значительное возрастание численности людей в бараке создало дополнительные неудобства в виде сокращения свободной площади на полу, а посему пришлось потесниться. Само собой, и запах только усилился.
       Правда, это неожиданно сломало заведённый ритм жизни, к которому Гончаров уже начал привыкать, и который, казалось, не оставлял шансов на побег. Дело в том, что те, кто посылал людей к Яме, не учли необходимости увеличить количество завезённого инструмента. Лопаты, кирки и носилки ломались, и весьма часто - рабы никогда не были заинтересованы в сохранении орудий труда, как известно ещё из учебников по истории древнего мира. Поскольку в момент попадания Александра в лагерь инструмента имелось почти столько, сколько требовалось для того, чтобы загрузить работой всех заключённых, уже на второй день после поступления новой партии 'ос?жденных' возник острый дефицит.
       Сначала пришлось разбивать людей по группам, работавшим в несколько смен. Те, кому на данный момент инструмента не доставалось, сидели и ждали в прожаренном солнцем пакгаузе, томясь от духоты и вони.
       Очень скоро старший надзиратель решил, что такое использование трудовых ресурсов является крайне нерациональным, и приказал снарядить бригаду для заготовки черенков кирок и лопат, а также ручек к носилкам. Поэтому когда около полудня дверь барака распахнулась, и внутрь вошёл начальник лагеря Симак в сопровождении двоих автоматчиков, Гончаров мгновенно сообразил, что делать.
       Едва прозвучал вопрос, кто хорошо разбирается в столярном деле, майор вскочил и, придавая голосу наиболее возможную подобострастность, заявил, что лучше него вряд ли сыскать столяра, да и плотника, в общем, тоже. Он толком не понимал, чем отличается один от другого, но произнёс это весьма убедительно.
       Начальник охраны, к счастью, был не из местных бандитов, и, видимо, почти ничего не знал о Гончарове. Он только кивнул и приказал подобрать троих помощников.
       Майор, разумеется, немедленно ткнул пальцем в Пётра и Фёдора. В принципе, ему никто более и не требовался, но, заметив молящие глаза Альтшуллера, указал и на старика, хотя тот стал бы только обузой, подвернись удобный момент для побега.
       - А доходяга тебе на хрен? - искренне удивился Симак.
       - Не скажите, господин начальник, - изогнул спину под почтительным углом Гончаров. - Я его знаю, он был завхозом на нашей киностудии ещё до Катастрофы. Поможет организовать отдел снабжения лагеря - это ведь нужное дело! Чтобы всё на нормальную хозяйственную основу поставить: записать, учесть.
       - Ага, - осклабился бандит, - не хочешь бортовать старых знакомых от халявы, понимаю. Но, смотри, я братве прикажу валить всех сразу, если замыслите ноги сделать. А выполните всё хорошо, может, поставлю тебя старшим по бараку, и впредь будешь заготовками всякими заниматься, понял?
       - Совершенно верно, всё понял, - продолжая изображать жополиза-полудурка, подтвердил майор.
       Их вывели из пакгауза и подогнали подводу, на которой уже лежало несколько пил и топоров. Домашников хотел, было, взгромоздиться на телегу, но Симак прикрикнул на него:
       - Ни хера, размечтался! Пешим ходом поканаете, тут охрана поедет.
       Маленький отряд двинулся к лесу через пустошь - впереди топали заключённые, а сзади, развалились, ехали троё автоматчиков. Зачуханного вида лошадёнка тащилась медленно, но ещё медленнее передвигал ноги Альтшуллер, который за два дня земляных работ основательно вымотался. Александр пожалел, что взял старика с собой, но оставлять его в лагере означало обрекать в не слишком далёкой перспективе на верную смерть.
       Пройдя буквально метров двести, Альтшуллер неловко ступил в какую-то нору, которых тут хватало, и чуть не вывихнул ногу. Охранники на телеге загоготали.
       - Слышь, столяр, - насмешливо окликнул Гончарова поставленный старшим по группе крепыш, который уже отрастил почти такие же длинные, как у Лобстера, слегка кучерявые волосы, тоже перехваченные на лбу ремешком, но без золотой бляхи, - чего ты этого еврея потащил с собой?
       - Я же объяснил начальнику, что старик в снабжении силён, будет учёт вести, подсчитывать, сколько и чего нужно. Без учёта нормальная работа невозможна, даже в лагере.
       - Наш Князь евреев искореняет, между прочим, - поддерживая явно интересовавшую его тему, молвил охранник.
       - И он, наверное, прав, - поддакнул Гончаров, не в силах сдержать кривой усмешки при слове "князь", - но чего бы их не использовать, когда надо?
       - А вот это, ба-альшая ошибка, - философски молвил бандит, доставая, кисет с махоркой, и, сворачивая самокрутку, продолжал. - Им только дай возможность зацепиться - сразу же, как тараканы, расплодятся. Я бы на месте Лобстера стрелял их сразу, как и 'чурок' всяких разных. Вот одно прежнее правительство правильно сделало, что цыган придавило.
       - Я уже не смогу размножаться, даже если очень захочу, - заметил Альтшуллер, понуро ковыляя, но каким-то ехидным тоном, словно намекая бандитам, что над его потомством у них поиздеваться не получится.
       Охранники расхохотались, и к счастью, прекратили разговор.
       Они дошли до края чахловатого лесочка и долго блуждали в поисках подходящих деревьев. В основном попадались либо слишком тонкие, либо слишком толстые, либо просто кривые стволы, не годившиеся для нормальных черенков лопат и кирок. Поскольку поиск вёлся под конвоем, который не выпускал заключённых из поля зрения, но и не давал приближаться к себе, дабы не представилась возможность кинуться на охрану скопом, дело продвигалось медленно. В конце концов, старший отряда начал ворчать на Гончарова, что тот, мол, специально саботирует, утверждая, что не может найти нормальные деревяшки.
       - Ага, - со спокойным сарказмом кивнул майор, - давай сейчас наделаем кучу кривых черенков и ручек к носилкам. Пусть народу будет неудобно работать, пусть они быстрее мозоли натрут. Ты понимаешь, чем это кончится? Меня начальник лагеря точно обвинит в саботаже, а я скажу, что это именно ты заставил меня брать любые палки!
       Бандит сплюнул, засопел, но логика возымела действие, и он позволил Гончарову искать дальше. Майор, конечно, именно этого и добивался, чтобы, наконец, выждать удобный случай для ликвидации охраны, но ничего не получалось: бандиты держались на удивление грамотно и бдительности не теряли. Гончарова, Фёдора и Пётра, которых следовало опасаться в первую очередь, они к себе близко не подпускали и ситуацию полностью контролировали.
       Собственно, Александр, конечно, не мог особо полагаться на навыки своих спутников. Семён Ефимович, безусловно, был не в счёт, но и Домашников, и даже ещё более крепкий Фёдор вряд ли могли быстро и эффективно действовать в схватке накоротке. Сам Гончаров, как профессионал, хорошо владел приёмами рукопашного боя и легко обезоружил бы одного даже вооружённого бандита, если бы ему удалось оказаться вплотную к нему. Но оставалось ещё два лба с автоматами, и если остальные члены спонтанно сложившейся подпольной группы не смогут лишить их возможности палить из АКМов хотя бы на короткое время, то все умения майора пойдут насмарку.
       В реальной жизни, к сожалению, в большинстве случаев никуда не годны типовые схемы боевиков, когда главный герой-одиночка, благодаря отменным физическим, а часто ещё и, якобы, умственным качествам, справляется с кучей террористов. Гончаров помнил случай, когда его сын лет в десять впервые посмотрел фильм 'Командо' с участием знаменитого Арнольда Шварценегера. Это был один из не слишком частых вечеров, когда майор Гончаров в кругу семьи мог расслабиться и посидеть у телевизора. Он потягивал пивко, рядом на диване пристроился бурно переживавший сюжетные коллизии Алёшка, а Надя что-то вязала в кресле. Когда, наконец, по экрану поползли финальные титры, сын повернулся к отцу с сияющими от восторга глазами:
       - Вот это да! Здорово, папа, правда?! Как он их всех...
       Весьма вероятно, эффект воздействия фильма на детскую душу усиливался ещё и тем, что там участвовал и ребёнок - дочка главного героя, которую похищали с целью оказать давление на отца, известного командира спецподразделения.
       Гончаров поставил бокал с пивом на журнальный столик, поймал улыбающийся взгляд Нади и серьёзно посмотрел в глаза Алёшке.
       - Сынок, - сказал он, - хочешь честно? Уж поверь папе, который тоже, в некотором роде, офицер спецназа: начало фильма неплохое, хотя и там куча ерунды. Но самое слабое здесь - концовка.
       Сын, чуть приоткрыв рот, смотрел на отца, которого обожал, но и фильм ему очень понравился - почему же папа говорит, что тут есть что-то 'слабое'?
       - Понимаешь, - продолжал майор, - каким бы 'крутым' ни был офицер Джон, он в одиночку не захватил бы тот остров.
       Во взгляде Алёшки всё отчётливее поплыло разочарование, и Гончарову довольно долго пришлось всё объяснять сыну.
       Нечто похожее на детские представления о возможностях офицера отряда милиции особого назначения имело место и сейчас. Когда они возвращались в лагерь, Гончаров чувствовал на себе взгляды Фёдора и особенно Пётра, которые явно рассчитывали, что майор за целый день в такой ситуации найдёт способ устроить побег.
       - Ребята, - сказал вечером в бараке Александр, - вы фильмы, что ли, дурацкие забыть не можете? В кино всё гладко, а жизнь другие сценарии пишет. Грамотно держатся бандюганы, грамотно! Ни единого шанса не дали. Я одного-то, положим, сломать мог, но другие бы вас положили, а потом и меня успели бы изрешетить. А даже если не завалят всех сразу, но ранят кого-то - сто процентов! А какой побег с ранеными? Нет, будем выжидать наверняка. А пока радуйтесь: работа наша, можно сказать, халява по сравнению с маханием киркой, и она пока не закончилась. Завтра починим сломанные лопаты и всякую дребедень, а послезавтра снова на заготовку в лес. А вы, кстати, Семён Ефимович, покажите свои таланты. Вы же у нас, между прочим, крупный спец по снабжению. Хоть вы и режиссёр-документалист, но проявите артистизм, как в игровом кино. Сделайте озабоченную морду - что, якобы, учётом заготовок обеспокоены, попросите возможность вести записи, организуйте схему оценки потребностей лагеря и так далее.
       - Я вас понял, - деловито кивнул Альтшуллер.
       - А почему так невесело? - нарочито бодро поинтересовался Гончаров. - Я уверен, не только грустная покорность судьбе спасала сынов Израилевых в течение столетий?
       Семён Ефимович лишь печально улыбнулся и снова кивнул - старик сильно хромал, а за день пешего хождения по лесу он устал не намного меньше, чем на погрузке носилок.
       На следующий день бригаду Гончарова, как и ожидали, отправили на починку инструмента. Здесь шансов устроить побег было ещё меньше, поскольку всё происходило в лагере, и кроме трёх специально приставленных к работникам конвоиров, обязанности соглядатаев выполнял почти каждый бандит, свободный от патрулирования территории.
       Немного отдохнувший за ночь Альтшуллер деловито учитывал и записывал всё на листке бумаги, выданным ему вместе с огрызком карандаша начальником лагеря.
       - Смотри, жидовская морда, - ласково предупредил Симак, - будешь карандашик ломать и бумагу попусту марать - пристрелю, как суку поганую!
       Бумага и карандаши, не говоря уже о шариковых или гелевых ручках, были теперь в дефиците. После катаклизма, когда стало окончательно понятно, что связи с остальным миром нет, вновь созданное правительство ввело жёсткое распределение канцелярских товаров. В первую очередь планировалось выделять оставшиеся запасы бумаги и прочих письменных принадлежностей школам. Но в любом случае этих материалов, как и многого другого, не хватало, и незадолго до бандитского переворота в руководстве Бурга встал вопрос о создании собственного производства чернил и бумаги. Специалисты в подобных областях, естественно, отсутствовали, и задача на начальном этапе заключалась в сборе общей информации по технологии производства.
       Часов в десять утра уже достаточно размеренный распорядок жизни лагеря был несколько нарушен глухим далёким ударом. Земля под ногами чуть вздрогнула, и Гончаров с остальными, возившимися с подгонкой черенков к лезвиям лопат, замерли, прислушиваясь. Охрана, которая маячила рядом, навострила уши.
       Майор прикинул расстояние: создавалось впечатление, что в нескольких километрах на северо-востоке что-то взорвалось. Примерно через полминуты и почти с того же направления донёсся второй взрыв, только чуть тише и слабее.
       Гончаров подумал, что, вполне возможно, началась какая-то новая 'политическая' фаза: то ли Лобстер делил власть с кем-то из своих, то ли на бандитов напали со стороны. Правда, насколько знал майор, из ближайших поселений сейчас вряд ли стоило ожидать похода на Лобстера. Единственные, кто легко мог бы помериться с ними силами и раздавить банду, были правительства Тюбука и Каменска, но Александр не рассчитывал, что они возьмутся за дело столь скоро. Откровенно говоря, он вообще не думал, что они начнут какие-то действия против Лобанова первыми: в квадрате, ограниченном Барьером, пока имела место самая настоящая раздробленность, как в Киевской Руси перед ордынским нашествием. Каждый хотел отсидеться в собственном маленьком княжестве, рассчитывая, по-видимому, что какая-нибудь помощь рано или поздно придёт из-за 'стен неба', как поэтично назвал Барьер один из новоявленных местных поэтов. Несмотря ни на что - были тут и поэты.
       Ждали новых взрывов, но воцарилась прежняя тишина. Несколько человек из охраны суетливо кинулись запускать небольшой дизель-генератор без сомнения, чтобы запитать рацию для связи с городом.
       - Снова какая-то заваруха, что ли? - то ли спросил, то ли просто констатировал Пётр. - Может охрану спросить?
       Александр пожал плечами:
       - Да они сами ни хрена не понимают, похоже.
       Альтшуллер хотел тоже кое-что сказать, но один из вертухаев гаркнул, чтобы болтовню прекратили. Майор развёл руками и вернулся к починке инструментов. Несколько позже Гончаров попытался спросить конвоиров, что слышно из города, но ему, действительно, никто ничего сказал не смог. Более того, нервные ответы и окрики при попытках такие вопросы задавать только подтверждали, что охрана лагеря сильно озабочена.
       Несмотря на то, что Гончаров с Петром и Фёдором починили за день много сломанных лопат, кирок и носилок, работы оставалось ещё достаточно. Майор старался не давать явных поводов для обвинения в саботаже и тяжбе времени, резонно полагая, что довольство начальника Симака для них лучше его гнева, но, естественно, и работать не слишком спешил. Отсутствие необходимых плотницких и столярных инструментов, а также нехватка гвоздей способствовали тому, что объяснять не вполне спорый темп было не сложно.
       Начальник лагеря, уже намахнувший к концу рабочего дня изрядное количество браги, в целом остался доволен работой ремонтной команды и поручил на завтра заготовить побольше черенков и ручек для носилок впрок. Правда, когда вечером Симак подошёл проверить работу, и Александр задал ещё раз вопрос о прогремевших взрывах, начальник, несмотря на вальяжно-расслабленное состояние, грубо приказал ему заткнуться.
       На завтра, в субботу, устраивали банный день для охраны лагеря. Для заключённых к их великому удовольствию это означало работу только до обеда, а затем всех тоже водили мыться, но не в парилку, а к заросшему пруду, после чего возвращали в барак до утра. И хотя нюхать взаперти собственную вонь немного дольше обычного являлось занятием не самым приятным, люди радовались даже такому отдыху.
       Гончаров лишний раз подивился, насколько быстро человек привыкает к изменяющимся условиям существования. Вот, казалось бы, рухнул прежний мир с его с философской точки зрения сомнительными, но всё-таки удобствами технологической цивилизации, а выжившие, в целом, вполне прилично приспособились практически к быту своих бабушек и дедушек. Или вот конкретно сейчас - случился бандитский переворот, и те, кто оказались в лагере просто-таки в скотских условиях, вот, пожалуйста, искренне радуются возможности немного отдохнуть пусть и рядом с парашей.
       С утра в субботу жизнь лагеря шла по-прежнему, и про вчерашние взрывы уже даже стали забывать. Правда, когда их вели на работу в лес, Гончарову показалось, что он слышит отдалённые выстрелы в стороне города, но вскоре всё затихло, и майор так и не понял, не являлось ли это банальной слуховой галлюцинацией, происходящей от надежды такие выстрелы услышать.
       После заготовки деревяшек охранники позволили группе Гончарова сделать небольшой крюк, чтобы умыться и постирать одежду в протекавшей рядом маленькой речонку, поскольку к общей помывке заключённых они уже не успевали, а в баню для 'привилегированных' их, разумеется, никто бы не пустил. Сопровождавшие охранники сами стояли в последнюю очередь на мытьё, а посему не слишком торопились, но и не теряли бдительности.
       Понимая, что и в этот раз побег вряд ли состоится, майор позволил себе расслабиться и перестал бесконечно прорабатывать в уме варианты, как удобнее кинуться на охранников. Пока имелась возможность, Гончаров просто наслаждался недолгой относительной свободой, запахами леса и трав, витавшими в нагретом воздухе, и приятной прохладой чистой воды.
       Казалось, что единственными, кто выиграл от возникновения Барьера, который не чинил препятствий естественным процессам влагооборота и перемещения воздушных масс, была сами природа, которая постепенно очищалась от загрязнений, созданных человеком за последнюю сотню лет. Домашников не преминул сообщить Гончарову, что в среде выживших в Бурге учёных, ходила гипотеза о том, что Барьер каким-то образом поглощает все вредные вещества, растворённые в воздухе и в водах рек, сами которые сквозь него проходят свободно. Остановкой большинства заводов с трудом объяснялась почти кристальная чистота этих сред, которая быстро стала наблюдаться после возникновения фальшивого неба.
       Вернувшись в лагерь уже часам к пяти, люди с удивлением увидели стоявший у вагончиков охраны БТР-70, причём машина не была переделана под питание от газогенератора. У бронетранспортёра топталось несколько людей в военной форме, но поскольку они мирно беседовали с охранниками, Гончаров понял, что это, конечно, вояки из числа перешедших на сторону 'Князя'.
       Тем не менее, майор смекнул, что явно случилось нечто особенное, а иначе не стал бы Лобстер, да и никто иной на его месте жечь драгоценный бензин, чтобы проведать лагерь. Неординарность ситуации подтвердилась тем, что маленький отряд Гончарова без всякого ужина втолкнули в пакгауз, где уже находились все остальные невольники. Внутри вонючего помещения вместе со смрадом висел гул голосов - не слишком активно, но изменившаяся ситуация обсуждалась.
       Не успели Александр и его товарищи включиться в этот процесс, как охранники снова залязгали засовами, и дверь распахнулась, добавляя глоток свежего воздуха.
       - Гончаров! Эй, где тут такой Гончаров? - крикнул один из давешних конвоиров, заглядывая внутрь. - Быстро на выход, мать твою!
       Майор переглянулся со своими и подчинился приказу. В принципе, ничего хорошего он не ожидал: в какой-то экстренной ситуации Лобстер вполне мог и просто ликвидировать его. Но, с другой стороны, вряд ли главарь стал бы, ни с того, ни с сего, снова вспоминать о майоре, даже если на город кто-то напал.
       Его отвели в один из вагончиков, где располагалось местное начальство. Гончаров не мог сказать, что слишком удивился, увидев в небольшой комнатке за столом уже знакомого Черноскутова. Единственное, что настораживало, так это то, что приспешник Лобстера держался более уверенно, чем простой охранник, пусть даже и прибывший от самого главаря. Рядом с Черноскутовым растерянно мялся с ноги на ногу шеф вертухаев Симак.
       Несколько секунд Гончаров и новоприбывший смотрели друг на друга, и майор лихорадочно перебирал в уме возможные варианты, почему охраннику, пусть даже из свиты главаря, поручили какую-то серьёзную миссию?
       Черноскутов кивнул на табуретку, стоявшую у стола:
       - Присаживайтесь, майор Гончаров. Я новый представитель Великого Князя, - Он мрачновато усмехнулся, - по званию, будем считать, теперь уже, вроде как, капитан. Зовут меня Черноскутов Максим Иванович, если не вспомнили.
       Гончаров пожал плечами, кивнул и сел, а Черноскутов посмотрел на Симака и попросил:
       - Вот что, Антон, оставь-ка ты меня с майором побалакать.
       Симак неуверенно засопел, переводя взгляд то на Черноскутова, то на Гончарова.
       - Так, ведь, Максим, опасно. Он бугай здоровый... - пробормотал Симак. - Может, хоть руки связать?
       - Ничего, ничего, - Черноскутов, криво усмехнувшись, похлопал по АКСУ, лежавшему на столе, - завалю, если что. Иди!
       Начальник лагеря покачал головой, но вышел. Черноскутов чуть покосившись на Александра, прошёл к двери и прикрыл её плотнее.
       Автомат остался на столе, и майор легко мог бы просто забрать оружие. Однако он понимал, что за желанием новоявленного капитана побеседовать с глазу на глаз кроется нечто особое, а потому не торопил события.
       Черноскутов спокойно вернулся, и, сдвинув автомат в сторону, словно оружие являло некую помеху для разговора, сложил руки на крышке стола. Секунд десять они молча смотрели друг на друга, затем Максим Иванович усмехнулся и покачал головой:
       - Неужели не узнаёшь меня, Александр Яковлевич?
       - Нет, - признался Гончаров. - Лицо, вроде, знакомое. В первый раз ещё, когда увидел, так и подумал, но не узнаю. За четыре года столько всякого случилось...
       - Да мы же раньше в одной системе, так сказать, работали. Конечно, ты меня вряд ли мог хорошо запомнить, а вот героя второй Чеченской кампании в нашем управлении все знали. Я тогда лейтенантом был.
       - Так ты мент? - искренне удивился Гончаров, тоже переходя на 'ты'. - Как же так?....
       - ...получилось, что Лобстеру начал жопу лизать? - охотно докончил за него Черноскутов и снова усмехнулся, на сей раз ядовито-грустно. - Да уж, получилось: сидел я. Меня, якобы, за взятку упрятали.
       Александр хмыкнул.
       - Подожди! - сделал жест рукой Черноскутов, останавливая хотевшего сказать, что он думает по этому поводу, Гончарова. - Подстава это была, хочешь верь, хочешь нет! Я мешал кое-кому, но что сейчас-то об этом болтать! Сейчас совсем другая ситуация, и пригласил я вас, господин Гончаров, не для того, чтобы отчитываться и оправдываться.
       - Понимаю, - согласился Александр. - Может, покурим?
       Черноскутов протянул кисет и нарезанные куски бумаги. Майор свернул цигарку, прикурил и затянулся, с досадой вспоминая почти забытые хорошие сигареты.
       - Как ты, всё-таки, к бандитам-то попал? - спросил он, выпуская едковатый дым в пол.
       - В принципе, просто. Мне дали не много, просто нужно было припугнуть для назидания, и чтобы из органов вытурить. Когда всё случилось, я находился на работах в восьмом ИТУ - мукомольный завод строили. Охране, сам понимаешь, не до нас, ну а мы, зэки - в рассыпную. Ничего не понятно: что случилось, кто, где и как, одним словом - Катаклизм! В общем, разбежались. Получилось, что слинял вместе с ворьём всяким, позже возвращаться побоялся, а ещё позже к банде прибились - куда, вроде, мне деться? Да и выживать было бы сложнее в одиночку. А, самое главное, ничего не понятно...
       - Потому прибился к банде, - констатировал майор и вздохнул: - Грабили?
       - Да, - просто ответил Черноскутов, - приходилось. Один раз даже убил мужика в Ольховке, а иначе Лобстер мог и меня, как бывшего мента шлёпнуть: знал он мою биографию.
       Гончаров помолчал. Он понимал, что самое простое сейчас красиво сказать Черноскутову, что тот подонок, и всё такое прочее, но что это даст самому Гончарову? Понимания обстоятельств не прибавит, свободу не вернёт, да и грехов с бывшего лейтенанта не снимет.
       - Семья где?
       - Семья с той стороны Барьера осталась. В Белоярке, представляешь? Так что один я тут, - покачал головой Максим и вздохнул. - Новая жизнь, стало быть. Реинкарнация, блин!
       Минуту-другую они курили. Гончаров молчал.
       - В общем, дело такое, - прервал паузу самозванный капитан, - вызвал я тебя, майор, не для того, чтобы каяться или душу изливать. Похоже, начались у нас странные дела, не менее странные, чем четыре года назад, и к чему они приведут, не понятно. Поэтому хочу предложить сотрудничество и должность в новом правительстве.
       Майор пристально посмотрел в глаза Черноскутову. 'Ого, вот даже как, мать твою', - подумал он.
       Гончаров ещё раз глубоко затянулся и, почувствовав, что самокрутка жжёт пальцы, поискал глазами, куда бы ткнуть окурок. Черноскутов придвинул ему мятую жестянку.
       - Значит, мудак Лобстер решил, что я всё-таки стану с ним сотрудничать? - спросил Александр издёвкой.
       - Да причём тут Лобстер! - повысил голос Черноскутов и тут же сбавил тон, явно не желая, чтобы его услышали за дверью.
       Так называемый капитан снова встал из-за стола и, оставляя Гончарова за спиной, проверил, не подслушивает ли кто в предбаннике вагончика. Майор ещё раз посмотрел на автомат, но, чувствуя, что такая беспечность вызвана не халатностью Черноскутова и не попыткой спровоцировать его, а чем-то более серьёзным, спокойно сидел на месте.
       - При чём тут Лобстер? - повторил, возвращаясь, Черноскутов. - А ни при чём! Нет его теперь, этого урода.
       - Не понял? - Гончаров покосился на бывшего лейтенанта милиции. - В каком смысле 'нет'?
       - Вот в таком смысле - нет, в физическом! Я же именно это и хочу рассказать.
      
       Г Л А В А 4
      
       Оказалось, что два взрыва, которые слышали майор и его спутники, были не совсем взрывами и являлись, судя по всему, неким продолжением катаклизма, произошедшего четыре года тому назад. Один 'взрыв' произошёл в лесопарке не слишком далеко от места, где Лобстер решил устроить официальную княжескую резиденцию в здании бывшей администрации Чкаловского района, а второй, как выяснилось, несколько подальше - на юго-западе, возле посёлка Рудный.
       К ближайшему от резиденции месту выслали мобильную группу на броневике, который чуть позже обследовал и вторую точку. Картины везде оказались схожими: 'взрывы' были вовсе не взрывами, а звуковыми эффектами, сопровождавшими появление неких странных образований - безоговорочно, искусственных. Впрочем, весьма ощутимая ударная волна тоже присутствовала, хотя, конечно, с куда более слабым воздействием, чем когда-то при возникновении Барьера.
       Появившиеся конструкции выглядели как чуть приплюснутые сверху арки из тусклого серого вещества, похожего на металл. Высота и ширина арок составляли на глаз примерно метров по шесть. Разведгруппа осмотрела оба участка, но помимо арок ничего иного, кроме разрушений вокруг, вызванных ударной волной, не обнаружила. Как было установлено, погибли два человека, оказавшихся в непосредственной близости.
       Материал таинственных конструкций, был очень прочен, во всяком случае, попытки отколупнуть кусок или даже поцарапать его ни к чему не привели.
       - Уверены, что это металл? - поинтересовался Гончаров, одновременно гадая, как появление арок связано с гибелью Лобстера, о чём Черноскутов пока подробно не рассказывал.
       - Может, и не металл, - согласился Черноскутов. - Само собой, мужики там были не слишком учёные. Выстрелили - пуля отскакивает и следа не оставляет.
       Гончаров только хмыкнул.
       Отряд, посланный для обследования местности, покрутился у арок, несколько раз проехал через них туда-сюда, как в ворота, и вернулся на базу. Арки как арки, стоят себе и стоят. Никакого эффекта, кроме звука, сопровождавшего их появление.
       Все почти успокоились, но вечером из арки, ближайшей к новой резиденции Лобстера, вынырнули два странных агрегата. Черноскутов описал их как чёрные летающие машины длиной не меньше БТР, но повыше.
       - Всё случилось не очень далеко от домов, где живут люди, поэтому есть очевидцы. Да я и сам видел эти штуки чуть позже. Вот знаешь, - торопливо говорил Черноскутов, - на что они похожи? М-м... на продолговатые хрустальные вазы для конфет - у матери, помню, в серванте такая стояла. Вот, на такие перевёрнутые вазы и похожи, только чёрные и совершенно непрозрачные...
       - Постой, - прервал его словесный поток Гончаров, - как это так: появились из арки?! Я тебя не понял: ты сказал, что арки же никуда не ведут, там нет никакого тоннеля или чего-то такого. Арка и арка, верно? Так откуда твои 'конфетницы' возникли?
       - В том-то и дело, что арки никуда не ведут! Ну, представь себе, как закруглённые футбольные ворота без сетки на поляне: штанги, перекладина - больше ничего! Эти чёрные машины словно из воздуха вылетели! Говорю же: там рядом люди были, есть свидетели!
       - Бред какой-то - из воздуха! - скривил губы майор, словно жевал ломтик лимона.
       - Ну, так свидетели говорят, - пожал плечами Черноскутов. - Слушай дальше!
       Агрегаты, издавая протяжный басовитый свист, начали летать кругами вокруг арок. Перед первыми домами машины зависли, словно изучая строения. Сначала они не предпринимали никаких агрессивных действий, кружились невысоко и только, иногда выпуская нечто, похожее на длинные щупальца, и срывали листья и пучки травы, утаскивая это куда-то внутрь себя.
       Но потом какой-то умник из охраны Лобстера саданул по одной машине из автомата, и тут началось!
       Черноскутов за пять минут до этого поскакал на лошади докладывать Лобстеру, и поэтому спасся. Немногочисленные выжившие засвидетельствовали, что пули оставили на поверхности первой машины, в отличие от арки, заметные следы и, вроде, даже пробили её кое-где - один человек утверждал, что видел поваливший белый дымок. Аппарат, в который попали пули, качнулся, и вдруг оба начали сыпать потоками огненных шариков, которые, ударяясь о любую поверхность, лопались с громким треском, словно сухую ветку переламывали. При попадании в человека такой шарик убивал, как ударом электрического тока, местами даже кожа обугливалась.
       Уцелевший народ разбежался, кто куда. Из резиденции лично примчался Лобстер на броневике. Проявил он, конечно, смелость, но подставился глупо: Лобстер открыл стрельбу из тяжёлого пулёмёта. К удивлению видевших всю сцену, вреда машинам он причинить так и не смог, а чёрные аппараты одновременно осыпали броневик своими шариками с двух сторон, и пулемёт замолчал. Позже выяснилось, что внутри всех, кроме одного, поубивало. Самое главное - среди убитых оказался и 'князь'.
       - Вот так Лобстер и закончил своё существование, - подытожил Черноскутов.
       - Отрадно слышать, - кивнул майор. - Но я чего-то не понял: сначала эту штуку из автомата хоть немного, но повредили, а потом из ДШК не смогли подбить?
       - Ну, из автомата машину всё-таки не подбили - так, немного поцарапали, и она ещё прекрасно потом летала, - возразил Черноскутов. - А вот пулемёт действительно не взял! Это я уже сам видел: стреляют, очереди искрами по поверхности рассыпаются, а машинам хоть бы что! Впечатление, что там какую-то защиту включили, что ли...
       - Какую защиту от пуль можно включить? - с ударением на последнем слове и лёгкой издёвкой в голосе спросил Гончаров.
       - Ты про Барьер забыл - он тоже ничего не пропускает, и даже пули! Ну, а включили, наверное, те, кто в машине сидел.
       - А кто-то там сидел, вы видели?
       Оказалось, что из машин никто не показывался. Обстреляв людей, аппараты развернулись и словно попытались уйти в арку, откуда и появились, но у них ничего не получилось. Несколько раз машины пролетели взад-вперёд через таинственный проход, после чего развернулись и скрылись за лесом.
       Среди людей, которые наблюдали бой, началась тихая паника, уже распространявшаяся по городу слухами, а шайка 'князя', оставшись без главаря, разваливалась буквально на глазах - среди приближённых Лобстера в первые же часы начались делёжки постов, свара и стрельба. С учётом того, что прежнее правительство было разогнано и частично просто уничтожено, город снова погружался в пучину смуту и полного безвластия, чуть ли не как в первые недели после Катастрофы.
       Черноскутов сразу же рванул в воинскую часть и устроил там митинг, призывая оставшихся офицеров не вступать более ни в какие сговоры с бандитами, а установить новую, жёсткую, но не криминальную по природе власть на манер той, какую их коллеги создали в Тюбуке. Офицеры, которые пошли за бандой Лобстера в расчёте на более организованную систему, чем прежняя 'неодемократия', за пару недель уже разочаровались в криминальном лидере, а, посему, их снова не пришлось долго уговаривать.
       - Ловко ты сориентировался и момент поймал точно: настоящий политик, однако! - Не смог удержаться от усмешки Гончаров. - Но что же это теперь - значит ещё и инопланетяне какие-то?
       - Думаешь, это инопланетяне? - совершенно серьёзно спросил Черноскутов.
       Гончаров сделал неопределённый жест:
       - Ну, я не знаю, кто это ещё может быть. Думаю, они, родимые. Не более сказочно, наверное, чем сам Барьер и всё, что случилось с нами. Особенно поэтому всем людям вместе держаться придётся, если так пошло. Правда, может эти 'конфетницы' и не стали нападать, если бы ваш дурак не выстрелил первым? Зачем пальбу открыли?
       Черноскутов пожал плечами:
       - Обкурился, видимо, какой-то придурок - они там у Лобстера коноплёй баловались. Но сейчас чего рассуждать про то, что случилось? Теперь надо как-то организованно действовать: блокпосты у арок поставить, может, даже с артиллерией. А то ещё появятся новые, да и эти две машины ведь пока где-то здесь крутятся.
       - Правильно считаешь, - кивнул майор, - Да, а почему же они первый раз из арки появились, как говорят, но потом тем же манером исчезнуть не смогли? Может, они появились совсем не оттуда?
       Максим развёл руками.
       - Очевидцы утверждают, что появились из арки, словно прямо из воздуха. Как - никто не понимает!
       - А вот мне тут одна мысль пришла, - вздохнул Гончаров. - Фантастику читал?
       Черноскутов приподнял бровь:
       - Чего?!
       - Того! В фантастике такое описывали: переход через пространство, - со знанием дела пояснил майор. - Эти чёрные машины чёрт знает откуда могут появиться, Если эти арки - переходы через пространство. Ну, какие-то пространсвенные тоннели или что-то вроде. Может они с Сириуса какого-нибудь, или вообще из параллельного мира.
       Черноскутов обалдело посмотрел на майора, почесал нос и с какой-то виной в голосе за собственную непросвещённость спросил:
       - А параллельный мир - это как?
       Теперь подать плечами пришла очередь Гончарова.
       - Откуда я знаю, - честно признался он. - Писали в книжках...
       - М-да, - молвил Максим, качая головой, - вопросиков больше, чем ответиков... И ни ты, ни я, похоже, не специалисты по таким делам, верно?
       - Ну, верно, конечно, - согласился Гончаров. - Кстати, а почему ты этого Симака выставил за дверь?
       - Так они же тут пока ничего не знают, - Черноскутов усмехнулся, снова понижая голос.
       - Не знают?! - Брови Гончарова полезли вверх. - Я вчера после взрывов сам слышал, как они движок запускали явно для того, чтобы рацию включить. Что, так и не связались с паханом?!
       - Да не вышло у них: движок-то движком, но сама рация отказала. А сам я не говорю тут пока ничего, и солдатикам, что со мной приехали, приказал помалкивать, поскольку Симак - первый жополиз Лобстера. Я не хочу шума, а без личного приказа Князя Симак и пальцем не пошевелит. И тогда с ним конфликт будет, а у меня тут всего семь солдат, но скоро на дрезине подъедет смена караула лагеря, это будут уже чисто мои люди. Тогда мы спокойно местных бандитов и Симака разоружим, если сами не согласятся. А тебя я пока отправлю с ребятами в город: займёшься делом, настоящим военным делом: будешь спецподразделения организовывать. Ведь солдаты и офицеры у нас - все сплошь необстрелянные в настоящих боях пацаны. Так, уличные заварухи, с цыганами немного повоевали - и всё! А сейчас, похоже, куда более серьёзные штуки предстоят. Станешь, в общем, генералом, как и Лобстер тебе предлагал. - Черноскутов хозхотнул. - Сейчас-то, поди, не откажешься.
       - Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем... - пробормотал Александр запомнившуюся строчку из старого мультика. - А что с остальными заключёнными?
       - С ними позже, - махнул рукой Черноскутов, - Симак не поверит, что Лобстер приказал всех выпустить, а я не хочу лишний раз стрельбу затевать.
       - Люди, значит, должны продолжать говно нюхать в бараке и рвать жилы по приказу уже дохлого паханчика? - разозлился майор. - Что тебе какой-то Симак?! У тебя же здесь БТР, в конце концов!
       - Да я лишней стрельбы не хочу! - возмутился Черноскутов. - Ну, перебьём ещё народу, а что толку? Сам же говоришь, что сейчас людей беречь надо, и так пятая часть населения осталась, если не меньше. Позже всех выпустим, несколько часов ничего не решают.
       - Ну-ну, - хмыкнул майор, - так-то оно так, но не все люди - люди. Это я давно понял, хоть и ног-рук по две и голова одна. Кого-то мне жалко чисто по-человечески, а кого-то - совсем не жалко. Ладно, смотри, однако без троих мужиков я отсюда не уеду, да и женщин там несколько есть, тоже надо забрать.
       Максим с сомнением скривил губу:
       - Насчёт женщин, наверное, ты прав, можно попытаться, а вот что за мужики у тебя? Кто такие?
       - Мои друзья, - отрезал Гончаров. - Скажешь, что всех нас как столярную бригаду забираешь к Лобстеру.
       - Какую ещё столярную бригаду?! - выпучился Максим.
       Александр объяснил, но Черноскутов стал возражать, что Симак не поверит: как же Лобстер мог узнать про бригаду Гончарова, коли рация в лагере не работала?! Неизвестно, сколько бы они так препирались, если бы бывший милиционер вдруг не замер, подняв палец.
       - Тихо! Слышишь? Кажется, те чёрные снова летят!
       Гончаров прислушался и различил слабое, но вполне явственное тяжёлое гудение. Максим, подхватив со стола автомат и бросился к двери, но у самого порога столкнулся с возбуждённым и задыхающимся Симаком.
       - Там... такая херня!... - вращал вытаращенными глазами начальник лагеря. - Летят какие-то чёрные штуки!
       Не отвечая главному вертухаю, Черноскутов махнул рукой Гончарову следовать за ним.
       - Куда?! - встал на пути у майора Симак, запоздало вытаскивая из кобуры пистолет. - Его чё - под замок пока?
       - Отставить! - быстро сказал Черноскутов, - Верховный Князь его в город требует, он со мной сейчас поедет. Всё, и не рассуждать! - немного нервно выкрикнул он, видя, что начальник лагеря собирается протестовать.
       Симак, тем не менее, хотел возразить, но оказался в недопустимой близости от Гончарова, а пистолет поднять не успел. Майор же не смог отказать себе в некотором злобном удовольствии. Он резко снизу вверх и вперёд выбросил правый кулак с набитыми костяшками, одновременно левой перехватывая руку Симака с пистолетом. Кадык начальника лагеря аж хрустнул.
       Бандит согнулся пополам, и Гончаров закрепил достигнутое ударом локтем сверху в основание черепа. Уже бывший начальник лагеря рухнул на пол, и даже хрипел всего лишь секунду-другую. Тело его дёрнулось и затихло. Черноскутов не успел и глазом моргнуть.
       - Лихо... - только и пробормотал он.
       - Тебе-то, надеюсь, эту собаку не жалко? - покосился на Максима Гончаров, быстро сдирая с трупа пояс с кобурой и выбрасывая огрызок верёвки, которым были подтянуты его собственные штаны. - Нет человека - нет проблемы: часто это реально работает! Вашего Лобстера кокнули, и банда стала разваливаться, сам же ты сказал. Если терроризм против кого и оправдан, так это против подонков. Ублюдки всю жизнь приличных людей мочат, так почему же нельзя мочить ублюдков? Только так с ними и надо! Говорил же когда-то Президент, да так на полпути и остановился. А я теперь буду только так! - приговаривал он, просовывая ремень портупеи в шлёвки брюк.
       - Ну, разговорился, философ, нашёл время! - фыркнул Черноскутов. - Да чихал я на Симака, ты скорее давай! Надо хоть людей загнать в вагончики, может, эти чёрные стрелять не станут, а если станут, то сухие деревянные стенки хорошо помогают, между прочим, хотя и загореться могут. В БТР забираться, имей в виду, опасно: металл ток проводит!
       Максим побежал во двор, что-то крича солдатам и остальным охранникам. Александр быстро затолкал тело начальника лагеря в стенной шкаф, предназначенный для разного строительного инструмента и спецовок. Закрепив проушины замка куском валявшейся тут же стальной проволоки, чтобы створки не раскрывались, он тоже выскочил вслед за Черноскутовым, прикрыв пока пояс с пистолетом своей драной камуфляжкой.
       Чёрные машины Гончаров увидел сразу - до них оставалось метров триста. Летели они через пустошь со стороны северо-западного Барьера. Максим описал аппараты довольно точно: действительно, неизвестные устройства очень напоминали по форме перевёрнутые продолговатые вазы-конфетницы, только словно сделанные не из хрусталя, а из большого куска антрацита, По ним шли какие-то узоры из выступов, граней и призм, и вечернее солнце блестело на массивных корпусах. Гончаров отметил, что скорость движения странных машин удивительно невысокая для полёта - километров тридцать в час от силы. Движение 'конфетниц' в воздухе напоминало полёт дирижабля посколькоу какие-либо несущие плоскости в виде крыльев отсутствовали.
       'Интересно, - подумал майор, - это те же самые, или уже другие? Настоящее вторжение, что ли происходит?...'
       Кое-кто из охранников вылупился на секунду на свободно разгуливающего Гончарова, но всем было явно не до него. Прекрасное время для побега, только у майора в голове сейчас вертелись иные мысли.
       Обзор в направлении машин 'чужих' ничем не ограничивался, и аппараты просматривались, как на ладони. Зрелище впечатляло: две махины, размером примерно со стоявший тут же БТР-70, летели курсом чуть мимо лагеря на высоте всего метров четырёх от земли. Вибрирующее гудение нарастало, но снаружи у машин ни воздушных винтов, ни турбин видно не было.
       Охранники столпились между двумя вагончиками, а кое-кто голый высовывался из бани, таращась на диковинки. Черноскутов бегал по лужайке, стараясь загнать всех под крышу, но, поскольку люди не знали о произошедшем накануне, никто ничего и не понимал. Только солдатики начали опасливо отступать к БТРу, поднимая автоматы.
       - Только не в БТР! - заорал Черноскутов. - Всем укрыться в вагончиках! Они стреляют электричеством.
       Несмотря на эти призывы, большинство ничего не ведающих охранников не спешили прятаться, хотя и попятились к домикам.
       - Никому не стрелять! - продолжал пытаться что-то объяснить Максим. - Может, они просто мимо пролетят!
       Но он ошибся. До неизвестных машин оставалось метров сто, когда те вдруг изменили курс, свернули к лагерю и открыли огонь. Обладавший прекрасным зрением Гончаров успел заметить, как на носу первой машины выдвинулось устройство, напоминавшее ежа, увитого спиралью. Майору показалось, что оттуда беззвучно отделилось светящееся облако, но уже через секунду он сообразил, что это рой тех самых 'электрических шариков', про которые рассказывал Черноскутов.
       Пока охранники лагеря хлопали глазами, вылупившись на странное явление, Гончаров лихорадочно прикинул, где можно найти защиту. Ближайшим укрытием был стоявший рядом БТР, и Гончаров бросился под его корпус, памятуя о словах Черноскутова и стараясь не прикасаться к металлическим частям. Солдаты, очевидно, тоже уже слышавшие про поражающие факторы неизвестного оружия и неуязвимость странных аппаратов даже для ДШК, кинулись прятаться, а за ними охранники, невольно поддаваясь общему порыву, тоже бестолково побежали, кто куда.
       Но, хотя 'электрические шарики' летели существенно медленнее пуль и даже стрел, выпущенных из хороших луков, мало кому удалось скрыться. Тучка переливающихся мячиков накрыла толпу, и треск лопающихся миниатюрных шаровых молний слился в череду неожиданно громких разрядов и криков людей.
       У Гончарова возникло впечатление, что полёт шаров как-то корректировался на манер управляемых снарядов. Александр запоздало подумал, не рванут ли от разрядов бензобаки или боекомплект в БТР, но менять позицию было уже поздно.
       Несколько шариков лопнули почти под колёсами машины в опасной близости от майора, и даже через воздух он почувствовал ощутимый электрический удар. Кто-то дико заорал в мокрой бане, отдельные фигуры бегали туда-сюда в поисках укрытия, а чёрные машины начали плавать над лагерем, высматривая жертвы и добивая их одиночными направленными выстрелами. Где-то застучал автомат, но почему-то тут же захлебнулся.
       Пакгауз с заключёнными стоял несколько в стороне, и Гончаров надеялся, что люди внутри догадаются сидеть тихо, не привлекая внимания странных аппаратов. Но если через выбитые окна туда попадёт порция 'мячиков'...
       - Эх, да что ж такое, бляха муха! - воскликнул, решившись, Гончаров и резко толкнул тело к открытому десантному люку между средними колёсами БТР.
       Сейчас он даже забыл, что большинство охранников и солдат, фактически, являлись его тюремщиками: просто неизвестно кто, неизвестно какие твари на глазах майора убивали людей, и всё остальное было пока не в счёт.
       На БТР вот-вот мог обрушится новый шквал странных разрядов, и не теряя ни секунды, майор прыгнул на сиденье наводчика, с радостью заметив, что лента заранее вставлена в КПВТ. Лёгкий пулемёт оказался не заряжен, но самое главное, что тяжёлый был готов к стрельбе. Почти одновременно дёргая выключатель электроспуска и оттягивая затвор, майор припал к окуляру и закрутил ручки поворота башни и подъёмного механизма, ловя в прицел чёрные машины.
       Гончаров вспомнил, что Максим говорил про какую-то защиту, предохранившую неизвестные машины от выстрелов тяжёлого пулемёта Лобстера, но отступать уже было поздно, да и чужаки как по заказу проплывали в воздухе сразу два рядом. Башня ещё двигалась на поворотном механизме, когда майор нажал на кнопку. Оглушительно загрохотало, и в лентосборнике зазвенели пустые гильзы.
       Всё-таки он достаточно давно не вёл огонь из такой штуки как пулемёт Владимирова и первую очередь засадил в 'молоко'. Машины развернулись и, как-то не слишком резво порхнули в стороны.
       Не долго думая, Александр повернул башню за той, что пошла правее, и поймал сверкающую антрацитом болванку точно на пересечении центров шкал боковых поправок и углов прицеливания.
       В поле зрения он увидел летящие откуда-то с левой стороны смертоносные шарики и понял, что вторая 'конфетница', выйдя из-под обстрела, теперь открыла огонь по БТР. Почти сразу майора дёрнуло куда сильнее, чем в первый раз под колёсами. Спасло Гончарова, наверное, то, что сам он в этот момент держался только за прорезиненные рукоятки, а окуляр прицела имел толстую губчатую закраину.
       Пальцами, сведёнными электрической судорогой, Александр притормозил вращение башни и надавил кнопку электроспуска. Серия четырнадцатимиллиметровых снарядов понеслась к чужаку, как раз завершавшему разворот.
       В прицеле Гончаров увидел вспышки на корпусе аппарата, о которых упоминал Черноскутов, и подумал, что это как раз действует защитное поле, непреодолимое для пуль. Но уже в следующее мгновение от чёрной машины полетели ошмётки, она накренилась на бок и, выбросив облако то ли пара, то ли дыма, завалилась камнем на землю метрах в тридцати от одного из лагерных вагончиков.
       Превозмогая оцепенение в конечностях, Гончаров уже чисто автоматически старался поймать на мушку вторую машину. Та резко снизилась и начала удаляться. Майор крутанул башню назад и, опустив ствол пулемёта вниз почти до упора, дал длинную очередь, рискуя зацепить открытые заслонки воздухопритоков на корпусе БТР. Крупнокалиберные пули прошли чуть выше летательного аппарата, и Александр, не отрывая палец от кнопки, вывернул рукоять подъёмного механизма предельно вниз.
       Пулемёт вдруг захлебнулся - кончились патроны в ленте, но буквально две последние пули чиркнули по обшивке чёрной машины, вырвав из неё кусок. Аппарат вильнул, но не упал, а продолжал удаляться, и Александр видел, что за ним тоже потянулся белесоватый дымок.
       Двигаясь всё ещё не слишком уверенно после удара электрическим разрядом, майор начал искать новую коробку с лентой, но когда нашел, понял, что пулемёт перезарядить не успеет - невысоко летевшая машина уже скрывалась за краем начинавшегося в отдалении леса. Он с досадой бухнул коробку в держатель и некоторое время сидел, разминая кисти рук и предплечья, по которым бегали мурашки. 'Первый контакт закончился неудачно', - неожиданно подумал Гончаров.
       Александр чертыхнулся и выглянул из люка наружу. К бронетранспортёру инстинктивно пригибаясь, направлялись Черноскутов и ещё человек семь-восемь - похоже, всё, что осталось от охраны лагеря и приехавших вместе с Максимом солдат. У людей ещё не прошёл испуг, но одновременно все были возбуждены впечатлением от дуэли невиданных летающих машин и простецкого, пованивающего бензином, бронетранспортёра.
       - Ну, ты, братан, даёшь, - с развязным восхищением сказал один из охранников, мужик с несколькими синими перстнями на пальцах. - Конкретно сделал педерасов.
       Майор взглянул на говорившего: последнее слово тот именно так и произнёс, без буквы 'т'.
       - Ключ от сарая у кого? - спросил Александр вместо комментариев.
       - Ты чё, их выпустить хочешь? - Охранник лагеря дёрнул головой, как взнузданный конь.
       - Именно, - кивнул Гончаров, - и мешать мне не советую, а то я сейчас ещё кого-то сделаю.
       Блатной хотел что-то возразить, но вдруг усмехнулся и хохотнул, повторно мотнув головой, удивляясь дерзости майора.
       - Ты не понтуйся, Вовик, - Черноскутов взял мужика за плечо, - ты же видишь, что происходит, давайте без глупостей.
       - Да так оно... - пробормотал мужик. - Мы тоже с понятиями... Только хрен знает, где сейчас ключи искать. Может, у Симака в конторе где-то?
       - Понятно, - констатировал Гончаров и пошёл к сараю, доставая ПМ из кобуры.
       В высоко расположенных окнах майор увидел несколько лиц, прильнувших к решёткам: очевидно, люди стояли на плечах друг у друга. Среди прочих он узнал Домашникова, который тряс кулаком с оттопыренным большим пальцем.
       Подойдя к воротам, Гончаров осмотрел запоры и крикнул внутрь, томившимся в ожидании заключённым:
       - Граждане, отойдите от ворот - я замки отстрелю! Подальше отойдите на всякий случай, чтобы пулей случайно не задело!...
       Люди вырвались из сарая и остановились, с ненавистью глядя на оставшихся в живых охранников, да и на солдат с Черноскутовым тоже. Гончаров поднял руки, призывая к спокойствию и вниманию:
       - Товарищи, господа, граждане, одним словом! В городе, вроде как снова новая власть. Новоявленного Князя больше нет, почил или копыта откинул, как вам больше нравится. Кому сказать спасибо, тоже пока не понятно, но, похоже, у нас проблем ещё больше, чем раньше. Выходит так, что ещё и инопланетяне теперь объявились.
       Вкратце обрисовав ситуацию, которую и сам-то не слишком представлял, Гончаров передал слово Черноскутову, предупредив людей не подходить близко к сбитой машине чужаков.
       Сам он отвёл бывших друзей по заключению в сторону, чтобы посоветоваться. Собственно, его больше интересовал Домашников, как научный работник и инженер, но и Семён Ефимович, припадая на одну ногу, заковылял вместе с ними.
       - Пошли, взглянем на 'летающую тарелку', - предложил майор Петру.
       - Какая же она тарелка, - заметил Фёдор. - Не похожа.
       - Да это я так, - ухмыльнулся Гончаров. - Инопланетная же штука.
       Когда они приблизились к покорёженной от удара о землю чёрной машине, там уже стояли трое солдат с автоматами. Александр попросил солдат отойти ещё дальше и не спускать глаз с аппарата пришельцев.
       - Холодом оттуда тянет, - заметил один из солдат.
       - Ага, могильным, - злорадно пошутил Гончаров.
       - Слушай, - сказал Домашников, - мы вот суёмся туда запросто, но там же чёрт те что может быть: вдруг радиация или какие-то газы вредные. Хоть бы фон как-то замерить... Да и микрофлора чужая, кто знает?
       - Так, - вспомнил майор, - в БТР должна быть дозиметрическая аппаратура и прибор химической разведки. Если не разукомплектовали, само собой.
       Он слазил в бронетранспортёр и удивленно констатировал:
       - Смотри-ка, надо отдать должное воякам, всё на месте!
       - Просто не на что было обменять сейчас, - вполголоса пробормотал Семён Ефимович, околачивавшийся тут же.
       - Давай сюда, Петя, - позвал Гончаров, - разберись с рентгенометром, а то я, если честно, что-то забыл, как с ним обращаться.
       Пока Домашников возился с калибровкой штатного прибора ДП-3Б, майор махнул рукой Альтшуллеру и Исмагилову, чтобы тоже влезли внутрь, запустил двигатель и подвёл бронетранспортёр вплотную к месту падения аппарата чужаков. Выставив из люка выносной датчик, люди убедились, что повышенной радиации нет. Конечно, рентгенометр никто не поверял все эти годы, но всё-таки можно было уверенно сказать, что явно смертельные уровни отсутствуют.
       Хотя ВПХР тоже имел старый набор реактивов, сделали несколько проб по описанию, прилагавшемуся к прибору. Если ампулы с реагентами сохранили своё качество, то получалось, что и никаких известных сильнодействующих отравляющих веществ вокруг чёрного аппарата не витало.
       - Но могут быть и неизвестные, - предупредил Пётр.
       Гончаров развёл руками:
       - Как ты сам понимаешь, в таком случае медицина бессильна.
       Они сидели в отделении управления бронетранспортёром и смотрели на изувеченную машину, чёрным холмиком высившуюся посреди лужайки. Кое-где на вид толстые, но явно нетяжёлые и не слишком прочные чёрные гранёные листы корпуса полопались, местами они оказались разбиты крупнокалиберными пулями, и взгляду открывались внутренности под обшивкой. Было совершенно не понятно, где у аппарата располагался люк или нечто, заменяющее его. Вокруг на траве виднелся белёсый налёт, словно рассыпанный порошок или осевший иней, а в одном месте подтекала тёмная жидкость, похожая по консистенции на густое машинное масло.
       - Как она летает, непонятно? - пробормотал Фёдор, опиравшийся сзади на спинку кресла водителя, в котором сидел Гончаров. - Ни пропеллеров, ни крыльев...
       - Слушайте, а ведь это точно иней! - воскликнул Пётр, указывая на белёсый налёт на траве. - Там что-то очень холодное используется, либо жидкий гелий или азот. А, может, вообще какая-то технология поглощения энергии из окружающей среды.
       - То-то солдатик сказал, что холодом тянет, - вспомнил Гончаров, - а я ещё посмеялся.
       - Смотрите, мальчики, - вставил Альтшуллер, - как бы не рвануло там чего.
       - И то верно, - согласился Гончаров, - Чёрт знает, что там у них натолкано.
       - Вот ведь дурацкая ситуация! - Домашников с досады стукнул кулаком по борту БТР. - Столько лет человечество искало братьев по разуму, и теперь мы с ними столкнулись в таких обстоятельствах!
       Гончаров искоса посмотрел на Петра:
       - А кто тебе сказал, что они - братья? Давайте подходить к ситуации более практически. Меня, напрмиер, сейчас интересует, куда второй аппарат полетел, и что он ещё может натворить.
       - Но, может, стоит попробовать их догнать и попытаться всё же вступить в контакт? - предложил Домашников. - Попробуем объясниться и устранить недоразумение. А чтобы лучше понимать, с чем и кем имеем дело, надо этот аппарат осмотреть.
       - Сам же говоришь, что могут быть неизвестные микробы и отравляющие вещества. Как туда лезть? Костюмов защитных нету!
       Домашников почесал затылок и покосился на Гончарова:
       - Знаешь, если там что и есть, то мы уже... того - подхватили заразу. Чего нам уже бояться? Как ты сказал, медицина бессильна.
       - Ну, блин, смелый нашёлся, - криво усмехнулся майор. - Что предлагаешь?
       - Я могу один подойти, всё проверить. Я же инженер, как ни как. Говорю: если тут зараза есть, то она уже и так наша.
       Александр вздохнул:
       - Нет, вместе пойдём. А ты, Федя, возьми автомат, сядь у двери - если что, нас прикроешь.
       Он решительно направился к машине пришельцев, а Домашников поискал глазами, подобрал длинную монтировку, которую заметил под водительским сиденьем и побежал вслед за майором.
       Машина лежала, накренившись на один бок примерно градусов на тридцать, и одна боковая кромка её сильно зарылась в мягкую землю лужка. Кое-где из чрева вырывались слабые струи паров, тут же сносимых ветерком. Домашников провёл рукой по белёсому налёту на траве и лишний раз убедился, что это действительно иней.
       - Пар какой-то странный из неё идёт, верно? - непроизвольно понижая голос, спросил Гончаров.
       Пётр подошёл вплотную к аппарату, осторожно потрогал обшивку, сунул палец в один из фонтанчиков белёсого пара, и тут же его отдёрнул.
       - Горячо? - поинтересовался майор.
       - Куда там, холодно! Не пар это: то ли азот, то ли водород жидкий испаряются. Если водород, то может и рвануть. Хотя...
       - Что - хотя?
       - Концентрация нужна высокая в воздухе, чтобы рвануло, а тут ещё ветерок дует - всё уносит. Вот внутри только если загорится от искры какой-нибудь. Но... мы же русские: авось, пронесёт!
       Они обошли аппарат, остановились, и Домашников присел, осматривая днище.
       - Ага, - сказал он, - кажется, понятно. Вон, видишь?
       На нижней плоскости корпуса машины ближе к носовой части, где выдвигалось стреляющее электрическими разрядами оружие, был виден круглый люк диаметром примерно в метр. На люке с одного края заметно выдавался круглый выступ, из-под которого торчала закруглённая с одного конца планка.
       - Ты смотри, - сказал Гончаров, опускаясь на корточки, - он снаружи, что ли, открывается? Только как...
       - Это на большой винт похоже - вон, шлиц, как под отвёртку. Только соответствующая должна быть отвёртка. Я сейчас монтировкой попробую... - И Домашников сделал движение под корпус машины.
       - Подожди-ка, с ума сошёл?! - остановил его Гончаров. - А если она свалится и тебя придавит? Техника безопасности должна быть!
       Он вернулся к БТР и, подогнав его к аппарату пришельцев, подпёр днище кормой.
       Домашников уже сидел, ощупывая люк и пытаясь всунуть монтировку в шлиц запорного устройства. Фёдор с автоматом вылез из бронетранспортёра, внимательно следя за происходящим.
       Подошёл Черноскутов с прилепившейся к губе самокруткой.
       - И не боитесь внутрь лезть? - поинтересовался он.
       - Боимся, но.... - подмигнул ему Гончаров, - надо. А вот ты бы отошёл от греха подальше.
       Черноскутов прищурился:
       - Я вижу вы тут возитесь и фонарик принёс, - сообщил он. - Посветить там внутри, если что.
       - Наш, с 'Химмаша', - Пётр, орудуя монтировкой, покосился на фонарь. - Ничего, всё-таки, у нас получилось батарейки делать, да и лампочки тоже.
       На удивление легко большой винт стал поворачиваться. На пятнадцатом обороте планка сдвинулась в сторону.
       - Как же они вылезали? - недоумевал Гончаров. - Если машина садилась на брюхо...
       - А она не садилась на брюхо, я уверен, - заключил Домашников. - Вон, видишь круглые выступы вдоль края днища? Явно выдвигались посадочные опоры.
       Майор посмотрел туда, куда указывал Пётр - вдоль каждого края днища располагались выпуклые утолщения диаметром примерно с колесо легкового автомобиля.
       Домашников взялся за планку и посмотрел на майора. Гончаров пожал плечами: мол, чего, уж, давай! Пётр потянул на себя, люк щёлкнул и с небольшим усилием открылся. В тёмном овале входа ничего не было видно.
       Вдруг что-то засвистело, люди вскинули оружие, а Домашников отпрянул назад, и, не удержавшись на полусогнутых ногах, сел на траву. Но ничего страшного не случилось, а просто из внутренностей машины с лёгким свистом выдвинулся узкий жёлоб с волнообразными складками вроде как на стиральной доске. Издав умирающий писк, жёлоб замер.
       - Ты смотри, я так и думал, - присвистнул Пётр. - Конечно, не люди здесь забирались. Неудобственно, однако...
       Он потрогал жёлоб - тот был шершавый, и немного брезгливо вытер руку о штанину.
       - Если заразился, то уже заразился, - запоздало пробормотал Домашников.
       Семён Ефимович, на которого почти никто не обращал внимания, приволок откуда-то пустой деревянный ящик, чтобы на него можно было встать.
       - Я первый пойду! - решительно заявил Гончаров, забрал у Черноскутова фонарик и снял пистолет с предохранителя.
       Встав на ящик, жалобно хрустнувший под его весом, Александр локтем опёрся на край люка, держа ПМ наготове и одновременно светя фонарём в глубину корпуса чужой машины.
       - Ну, что там? - спросил Домашников.
       Майор приглядывался, светя фонариком внутрь 'конфетницы'.
       - Да чёрт его знает. Ни живых, ни мёртвых не вижу. Сразу за люком камера приличного размера, а дальше широкий круглый лаз. Попробую пролезть.
       Он подтянулся, упираясь в края люка, и исчез внутри.
       - Осторожнее, Саша! - подал голос Семён Ефимович, нервно переступая с ноги на ногу.
       - Стараюсь... - донеслось из темноты.
       Гончаров отсутствовал всего минуты три, но все уже начали беспокоиться. Наконец, послышалась возня, и сначала высунулись ноги, а затем на траву спрыгнул Александр.
       - Ну? - Пётр тронул его за рукав, словно хотел удостовериться, что Гончаров цел и невредим. - Чего там?
       Майор пожал плечами:
       - Хрен его знает! Впереди вроде как кабина: есть что-то, похожее на пульт управления, вроде кресла какие-то. Но точно не под людей - как лежанки полукруглые. Передняя часть, кстати, изнутри прозрачная, - Он усмехнулся и посмотрел на Домашникова: - Я видел, как ты кругами бегал.
       - А кто же там внутри?!
       - Да никого нет! - отрезал Гончаров. - Пусто! Ускользнуть пилоты явно не могли - куда и когда?! Не испарились же они! Похоже, эта штука автоматически летала - вроде беспилотного разведчика.
       - Разведчик, который людей расстреливает? - вставил Черноскутов.
       - Не пальнули бы ваши бандиты, может, и они бы стрелять не стали. В общем, надо всё-таки сейчас выяснить, куда второй полетел, и, если что, добить его, пока ещё людей не поколбасил. А ты, - Майор кивнул на Петра, - можешь осматривать трофей. Глядишь, и мы чего-то у них позаимствуем.
       - Я пока мельком гляну, - кивнул Домашников, подтягиваясь на краю люка. - По-хорошему тут надо серьёзнее исследовать.
       Что значит 'серьёзнее', он не пояснил. Пётр пробыл внутри тоже не долго, и, выбравшись, вытер руки о траву.
       - Интересно, интересно, - пробормотал он. - Есть любопытные штучки.
       Они вернулись к пакгаузу, где Черноскутов снова пытался объяснить бывшим узникам, порядок вывоза их из лагеря. Кроме того, Максим распределил задания организовать похороны убитых в стычке с инопланетянами. Кое-кто из заключённых проворчал, что, вот мол, снова копать заставляют, но большинство взялись за эту работу весьма охотно: приятно было, видимо, закапывать бывших надсмотрщиков.
       Несколько наиболее любопытных, видя, что ничего страшного не происходит, уже толпились около сбитой машины пришельцев, но ближе, чем метров на десять никто не рисковал подходить.
       - Слушай, - сказал Александру везде следовавший за ним Пётр, - надо приказать, чтобы никто туда не лазил. Специалистов с завода я подключу, но что бы пока не ломали и не растаскивали.
       - Это верно, - согласился майор.
       Вместе с Черноскутовым он организовал оставшихся солдат и трёх бывших охранников лагеря для оцепления территории вокруг сбитой 'конфетницы'. Домашников снова напомнил про возможных микробов.
       - Конечно, если мы поймали какую-нибудь заразу, так уже поймали, но проверить надо, есть ли там вообще что-то. Вдруг, всё-таки, есть. Бактерии и вирусы иного мира могут быть хуже радиации, хотя и не обязательно.
       Гончаров пожал плечами:
       - Ты прав, чужих эпидемий нам не хватало! Но что же делать сейчас? Если что-то попало, то мы на себе эту дрянь уже растаскиваем. А у нас же ни средств специальных, ни специалистов нет! Что можешь предложить?
       Домашников развёл руками:
       - Что тут предложишь? Специалистов найти трудно, но ведь в этой части города раньше имелся даже микробиологический НИИ.
       - Ха, когда он был, и что от него осталось! - возразил Гончаров. - Правда, я знаю, что кое-какое оборудование могло сохраниться.
       - Ну хоть врачей найти - пусть хоть простейшие анализы сделают.
       - Попробуем, конечно, - согласился майор.
       Сам он в этот момент больше думал о второй чёрной машине, скрывшейся за лесом.
       Черноскутов начал отговаривать майора от попытки преследования, но Гончаров считал, что чем скорее они узнают, улетел ли второй аппарат далеко, или упал где-то поблизости, тем спокойнее будет жить.
       Ехать с Гончаровым, кроме пары солдат, взятых из оцепления, вызвался Фёдор, и естественно, Домашников. Даже Семён Ефимович порывался залезть в БТР, но майор был категорически против и оставил его в лагере.
       Солдатам, которые сели в машину, Гончаров приказал собрать как можно больше сухих тряпок или любого иного изолирующего материала, чтобы обмотать поручни, за которые нужно было держаться. Это, по его мнению, хоть как-то могло защитить экипаж от поражающего действия электрического оружия пришельцев.
       За руль майор посадил Фёдора, а сам устроился на месте командира. На краю леса по линии движения аппарата, они увидели несколько сломанных молодых деревьев.
       - Такое впечатление, - сказал Пётр, стоя согнувшись за спиной Гончарова и с трудом сохраняя равновесие в болтающемся на кочках БТР, - что этот аппарат тоже подбит.
       - Вполне возможно, - согласился майор, - я его зацепил последней очередью.
       Они проехали поле, на котором в паре мест виднелась свежая взрытая земля, а рядом смятые кусты, словно низколетящая машина периодически кренилась к самой поверхности. Это и позволяло легко проследить курс чужака.
       Бронетранспортёр выехал к старой дороге, проложенной задолго до Катастрофы к заброшенным теперь садовым участкам. Кусок явно недавно поваленного забора подсказал, что они на правильном пути.
       - Так сейчас ведь скоро Арка будет, - со знанием дела сказал один из солдат, уважительно произнося слово 'арка'.
       Гончаров повернулся к парню:
       - А ты откуда знаешь?
       - Я уже всё видел. Тут посёлок, и одна Арка как раз возле него находится.
       Так оно и оказалось. Арка стояла недалеко от просёлочной дороги, которая вела к одному из отделений НИИ сельского хозяйства, располагавшемуся неподалёку. И до катаклизма четырёхлетней давности это место было нежилым, а сейчас и подавно, но в самом посёлке Рудный пока кое-кто обитал. Черноскутов описал всю конструкцию довольно точно: серая чуть с желтизной тускло блестящая труба выходила из земли и в землю же уходила, образуя на небольшом лужку приплюснутый полукруг.
       - Интересно, как она стоит? - были первые слова Домашникова.
       - В каком смысле? - не понял майор.
       - Ну, в том, что как она тут закреплена: насколько глубоко вкопана, и так далее....
       - Вот Лобстера нет! - ухмыльнулся Фёдор. - Он бы тебя заставил копать, чтобы разобраться.
       Все засмеялись.
       - Да уж, - кивнул Гончаров, - но вопрос, действительно, интересный. Подъедь-ка, Федя, ближе.
       На земле здесь виднелись ещё несколько следов от аппарата чужаков, причём один из них начинался всего метрах в трёх от арки и кончался точно в её плоскости.
       - А ведь 'конфетница' ушла туда, - уверенно сказал Пётр, тыча пальцем.
       - Думаешь? - спросил майор. - Черноскутов говорил, что пришельцы пытались пройти сквозь арки к себе назад, но не смогли.
       - А вот сейчас они прошли, - заявил Домашников. - По следу сужу: видите, где след кончается? Прямо в арке!
       - Не совсем, - заметил Гончаров, внимательно присматривавший к взрытой полосе, оставленной 'конфетницей'. - След выходит и на другую сторону. Может, эта штука цепнула землю, а потом полетела дальше?
       Домашников пожал плечами и вылез из БТР. Он походил вокруг странных ворот, ведущих неизвестно куда, и, приложив руку к одной из опор, покивал каким-то своим мыслям. В одном месте инженер что-то заметил на поверхности опоры, поковырял пальцем, и ещё раз обошёл сооружение. Потом Пётр поднял небольшой камешек и бросил его в пролёт - камешек свободно упал на другой стороне.
       - Ну, и что же скажет наука? - Майор совершенно серьёзно смотрел на инженера, облокотившись о край люка. - Есть мысли?
       Пётр пожал плечами и сказал задумчиво:
       - Там на арке какой-то рисунок или, точнее, схема. Линейки у нас, конечно, нет? Ну, да ладно, позже проверим. Предполагать пока что-то сложно, фактов мало. У меня давно имелась одна гипотеза, и то, что происходит, даёт повод думать, что она не совсем бредовая...
       Несколько секунд все ждали продолжения, но Пётр только молча жевал губами, словно прикидывал что-то в уме.
       - И с чем же, Петя, твоя гипотеза связана? - с нажимом спросил майор.
       - Да со всем этим. Собственно, по большому счёту, гипотеза не полностью моя - мы ещё с мужиками из лаборатории о ней говорили. Это предположение по поводу случившегося, точнее - модель того, что сучилось.
       - Нам эта модель может помочь понять ситуацию? - поинтересовался Гончаров.
       Домашников снова пожал плечами:
       - Чёрт его знает...
       - Фигня тогда твоя модель, Петя! Абстракция! Даже не так, не абстракция, а абсракция, вот!... - Майор усмехнулся, и пояснил: - Знаешь, ещё в советские времена был у меня в подразделении паренёк-узбек. Он по-русски не слишком хорошо говорил, но очень слова всякие умные любил. Вот, например, слово 'абстракция' - произносил именно как 'абсракция'. И сейчас именно 'абсракция' получается, от слова, сам понимаешь какого, ты уж извини. О чём тут можно рассуждать в этой ситуации? Да ни о чём! Я, вот, ещё понимаю - за Барьер попасть. Тогда, возможно, о чём-то можно базарить, как говорили мои подшефные бандюганы.
       Домашников посмотрел на Гончарова и подумал, что последние дни, скорее сам майор являлся 'подшефным' у бандюганов, но от комментариев воздержался. В конечном итоге Александра можно, было считать сегодня победителем, а их, как известно, не судят слишком строго, если вообще судят.
       - Да, - сказал инженер, - за Барьер попасть было бы, конечно, здорово. Можно много чего понять ... Кстати, у нас, похоже, теперь появляется такая возможность.
       - Ты имеешь в виду - через эти Арки? - удивился Гончаров, тыча пальцем в сторону непонятной конструкции. - А почему ты считаешь, что они ведут на другую сторону Барьера?
       - Но куда-то же они явно ведут!
       - А получается, что эти штуки не постоянно работают! - вставил Фёдор.
       Домашников задумчиво посмотрел на него и покивал:
       - Да, похоже, не постоянно. Но один раз сработали, второй раз сработали - сработают ещё. И я почти уверен: для этих пришельцев Арки тоже являются чем-то незнакомым. Думаю, вряд ли их автоматические аппараты специально нападали на нас. По ним выстрелили- они ответили, но подозреваю, что изначально цели начинать войну не было. Вполне вероятно, они сами проверяли, куда ведут эти проходы.
       - Это почему же ты так считаешь?
       - А, вот, смотрите, какие у нас есть факты. Как рассказывали очевидцы, когда появились аппараты пришельцев, то они вели себя мирно - брали какие-то образцы растений и грунта, но не более - сами не нападали. Потом кто-то по ним пальнул, началась стычка, и - самое главное! - они попытались уйти назад, но не смогли. Совершенно очевидно, что Арки работают не постоянно, но пришельцы об этом не знали! Или ещё не знали в тот момент. Да и потом аппараты эти какие-то роботы. Если бы там сидели сами инопланетяне, то всё могло бы кончиться не так. А, вообще, понимаете, господа, о чём сие свидетельствует почти наверняка?
       - Нет, - честно признался внимательно слушавший Фёдор.
       - Вполне вероятно, что эти пришельцы такие же пострадавшие, как и мы с вами!
      
       Г Л А В А 5
      
       В город они вернулись только поздно вечером. Гончарову и Семёну Ефимовичу идти было некуда: их квартиры разгромили бандиты, а Фёдору не имело смысла, на ночь глядя, отправляться в свою деревню. Поэтому, Домашников предложил новым друзьям переночевать у него.
       Вскоре после Катастрофы Пётр с дочкой перебрался в один из опустевших частных домов около огромного химмашевского пруда. За пару лет грязноватый городской водоём существенно очистился, и рыба теперь ловилась прямо с огорода, выходившего на берег.
       Когда дочка умерла, Домашников остался там совершенно один, если не считать жителей соседних домов. Одна из соседок, крепкая, статная Алёна, женщина лет сорока, явно благоволила к Петру. Она тоже похоронила и мужа, и ребёнка, и сейчас жила с братом и младшей сестрой. Домашников водил с Алёной близкие отношения, но домами объединяться не спешил.
       Как уже рассказывал Гончарову Пётр, арестовали его на митинге, который Лобстер устраивал для пропаганды своих идей, и где Домашников саркастически, а главное - громко, высказался про новый режим князя-уголовника. Его скрутили, немного побили и тут же, назначив месяц земляных работ, сразу отправили в лагерь. Поскольку никто в неразберихе даже не выяснял, где он живёт, его имущество целенаправленно конфисковать в пользу 'новой' власти просто не успели, а от случайных разграблений шлявшимися побирушками-мародёрчиками спасали добрые соседи.
       Вообще, надо сказать, что после Катастрофы число разного рода бомжей и бездомных стало несравнимо меньше, чем ранее, в эпоху строительства капитализма в России, и этому имелись абсолютно естественные причины. Во-первых, многие из жителей после первого голодного года в городе сразу же отхлынули в сельские районы. Во-вторых, в тот же первый, да и во второй год эпидемии выкосили изрядное количество народа, так что пустующего жилья появилось в избытке и предложение явно превышало спрос. В общем, уже просто невозможно стало пропить свою квартиру - исчезли покупатели.
       В принципе, и Комитет Чрезвычайной Ситуации, низвергнутый Лобстером, старался привлекать людей к общественно-полезным работам и обеспечивать за это вполне сносную кормёжку, а также вещевое довольствие. Посему, даже выжившим прежним бомжам стало просто невыгодно бродяжничать. Ведь, в принципе, бомжи могли кормиться и существовать на теле достаточно развитой цивилизации, где имелось много отходов и объедков на помойках. Разумеется, брошенные вещи и сейчас ещё можно найти, но еды нигде не валялось: её надо было как-то создавать, например - выращивать, т.е., работать для прокорма, а потому и бомжей как таковых практически не стало.
       Их, правда, заменили мародёры, устраивавшие набеги за разного рода добром, но такое происходило не слишком часто. Кроме того, владельцы любого имущества теперь расправлялись с ворьём куда суровее, чем в прежние времена: хотя КЧС заставил всех сдать нарезное оружие, но гладкостволки с патронами у многих ещё остались. Пристрелят воров или дубинками забьют на месте - и всё! Суд Линча очень действенная штука в нужном месте и в нужное время, особенно, если вина очевидна и не требует доказательства.
       После экзотики вонючего барака Домашников, Гончаров, Фёдор и Семён Ефимович с удовольствием вымылись в бане, побрились и уже за полночь расположились за большим круглым столом в комнате, освещаемой слабоватой электрической лампочкой. Электричество подавалось от гидроэлектростанции, которую бывшая власть сумела построить на не слишком полноводной местной реке. Основную мощность потреблял, конечно, 'Химмаш', поскольку это был единственный крупный завод в этой части города, не считая специализированного 'Вторчермета', без которого цивилизация вообще бы откатилась в далёкое прошлое. Здесь даже наладили выпуск лампочек накаливания, но нужного сырья не хватало, и светильники получались маломощными, да и напряжение в сети было не высоким. Поэтому сейчас у Петра в комнате на столе горела ещё пара восковых свечей.
       Соседка Алёна, присматривавшая за домом, на радостях от возвращения живого и невредимого друга притащила много всякой снеди: рыбный пирог, шанежки со сметаной, варёную картошку и свежие огурцы. Покрутившись немного, она, явно рассчитывавшая, что и её пригласят за стол, в конце концов, оказалась выставлена Петром за дверь.
       - Ты уж извини, - мягко сказал Домашников, похлопывая её по внушительно-упругому заду. - У нас сугубо деловой разговор, мужской.
       Гончаров проводил взглядом статную фигуру женщины и с сожалением сказал:
       - А не резковато ты с ней? Старалась, всё-таки, и тебя рада живого видеть.
       - Но у нас же, действительно, разговор по делу, - буркнул Пётр. - Или как?..
       Александр только пожал плечами, и Домашников вытащил из погреба бутыль вполне приличного самогона, который разлил в невероятно как уцелевшие за лихие времена изящные хрустальные рюмки.
       Опрокинув первую, майор крякнул:
       - Однако, хорошо! Прямо, Менделеев, химик ты наш!
       - Я - простой инженер, - с деланной скромностью молвил Пётр, очищая картошку в мундире.
       - А вот с женщиной ты поступаешь неправильно, - снова сказал Гончаров. - Видно же, Петя, видно, что всей душой она к тебе, а ты... Да и женщина, надо отдать должное - первый сорт!
       - Давай, Саша, оставим эту тему, а?
       - Действительно, господин майор, - негромко заметил Семён Ефимович, который пил самогон маленькими глоточками, - наверное, не надо...
       - Почему, же, Семён Ефимович?! А ты, Петя, меня извини: ты же здоровый и нормальный, вроде, мужик. Ну, случилось такое - семью ты потерял, я сочувствую тебе, слов нет. Я сам почти в таком же положении, можно сказать. Но что теперь-то - так и будешь один жить? Ты бы тогда уж вообще к бабам не подходил.
       - Слушай, у нас другой темы нет для разговора? - уже резко сказал Домашников. - Что ты прицепился, ей Богу?!
       Фёдор хихикнул:
       - Смотри Петро, Александр Яковлевич уведёт у тебя даму-то! Он уж глаз положил.
       Гончаров сообразил, что слишком активно и не к месту начал будировать явно больную для Домашникова тему. И в самом деле, выглядит странно, да и просто глупо.
       Он посмотрел на ухмыляющегося Фёдора:
       - Ерунду не говори, а Петру я просто добра желаю. Я бы ещё понял вот такого, как я: тут не знаешь, цела семья или нет, а потому надежда какая-то есть, что встретишь снова, кто знает? Вот и пробавляешься потаскушами разными, ясно, не без этого. А ты, Петя, не правильно делаешь!
       - А ты, значит, правильно, - усмехнулся Домашников и примирительно сказал: - Ладно, чего попусту базарить, как сказал бы великий князёк Лобстер. Давайте лучше ещё накатим и обсудим ситуацию.
       Они снова опрокинули по стопке и, в конце концов, разговор сам собой вернулся к странным чёрным машинам и аркам, через которые те вылетели то ли из параллельной вселенной, то ли ещё откуда-то.
       - Завтра, если твой Черноскутов обеспечит поддержку техникой, - сказал Домашников, - я соберу кое-каких людей из заводской лаборатории, и мы осмотрим этот аппарат, как следует. Здорово ты его, майор, изрешетил, но думаю, что-нибудь интересное там уцелело!
       - Ну вот, я же виноват! - шутливо сказал Гончаров, стараясь быстрее вернуть за стол весёлую атмосферу.
       - Да, не то, чтобы очень, конечно, - Пётр покрутил пальцами в воздухе, - но хорошо бы он целее был.
       Семён Ефимович почесал аккуратную, просвечивающую как луна сквозь облачка, лысинку на седом кучерявом затылке.
       - А вот, всё-таки, Петя, что вы думаете по поводу этого? У вас гипотеза имелась какая-то.
       Домашников пожал плечами, наливая всем по третьей:
       - По поводу чего - этого, Семён Ефимович?! Есть у меня соображения, конечно, но я, в общем-то, довольно средний инженер. Ну, закончил физтех, но я куда больше практик, чем теоретик. Но, конечно, какие-то соображения есть.
       - Вот-вот, - кивнул Альтшуллер. - Так и поделитесь - нам же интересно.
       - Действительно, ты что-то говорил о причинах случившегося, - поддержал его Гончаров. - Изложи-ка.
       - Да это и не совсем моя гипотеза. Просто в своё время мы на заводе строили всякие предположения. Вот, смотрите, какие факты мы имеем? Пойдём с самого начала. Случился некий очень странный катаклизм - все помнят, как это происходило, верно? Думаю, рады бы забыть, но не забыли...
       Домашников посмотрел внимательным взглядом на людей, с которыми за пару-тройку дней они стали близкими друзьями.
       - Так вот, - Пётр поднял вверх указательный палец, - тогда пришла странная ударная волна...
       При этих словах Гончаров ясно вспомнил свои ощущения в то раннее утро, когда почти на его глазах город перегородил небесный Барьер.
       - ...После чего мы оказались отрезанными от прежнего, большого, скажем так, мира, - продолжал Домашников. - Мы попали в какой-то мешок, Зону, как стали называть это безобразие с чьей-то лёгкой руки. Барьер огораживает её с четырёх сторон, сверху, и, судя по всему, снизу, поскольку подкопаться невозможно. Зона - ровный квадрат, точнее - куб, в который нет входа и выхода.
       - '...И в терем тот высокий нет хода никому...' - несколько фальшиво пропел Федя.
       Пётр криво усмехнулся.
       - Да, уж... Но что из всего этого следует? Природное явление? Не может быть, ерунда полная, верно? Значит - искусственное вмешательство, никаких сомнений! Вот вам тот самый контакт третьего рода.
       Гончаров шумно откусил крепенький огурчик и, с хрустом прожёвывая, поинтересовался:
       - И чего нам твоё глубокомысленное заключение даёт?
       - Само по себе мало чего даёт, - согласился Домашников. - Одно ясно: этот катаклизм - рукотворный. Это - встреча с иным разумом, и он как-то не слишком дружелюбен. Иначе - зачем же такие напасти на людей вываливать?
       - Ты имеешь в виду чёрные машины? - спросил Исмагилов.
       - Да нет, конечно! Скорее всего, они и никак не связаны с Катастрофой непосредственно. Я же сказал, что подозреваю, что хозяева 'конфетниц' - назовём их так условно - сами такие же жертвы, как и мы. Вполне вероятно, что они оказались в Зоне, подобной нашей, но только в собственном мире, само собой. Какое-то время между нашей и их Зонами проходы отсутствовали, но позавчера они появились. Причём проходы эти соединяют разные миры, а не зоны одного и того же мира. И через Арки хозяева 'конфетниц' послали автоматические разведчики - тут, я уверен, всё почти понятно. Они просто раньше нас сообразили, как можно попасть на 'другую сторону'. Кстати, и нам тоже можно послать разведывательную экспедицию, понимаете?
       Пётр проглотил слюну и сделал несколько больших глотков морса из зелёной эмалированной кружки с отбитым краешком. Все молча смотрели, как двигается едва выступающий кадык Домашникова, и ждали продолжения.
       - Но пока я даже не об этом, - Пётр поставил кружку на стол и обтёр рот согнутым указательным пальцем. - Я говорю о первопричине, о тех, кто, возможно, устроил этот катаклизм. Нам важно на основе имеющихся фактов попытаться представить хотя бы модель того, что произошло, что с нами сделали, и даже вопрос 'зачем' пока второстепенный. В своё время у нас с ребятами возникло предположение, что мы - не уникальный выхваченный кусок поверхности, и что такая же участь постигла всех: вся Земля, возможно, поделена на подобные квадраты. А теперь есть очевидное, на мой взгляд, свидетельство, что и не только Земля подверглась такому эксперименту.
       - И в чём же смысл подобного эксперимента? - спросил Семён Ефимович тоже прихлёбывая морс.
       Пётр пожал плечами:
       - Повторяю: для нас это пока не самый главный вопрос - мы вообще знаем очень мало. Следует понять хотя бы структуру изменений. Например, я предполагаю, что Зоны существуют по всей Земле и, по крайней мере, в одном ином мире, куда ведут Арки. Что касается цели, то, конечно, это какой-то эксперимент, но чего хотят экспериментаторы - пока не понятно. Хотят захватить Землю и для этого раздробили всю инфраструктуру цивилизации на куски? Да, конечно, технический потенциал зарубили под корень, но с подобными возможностями им и не нужно было бы идти таким сложным путём, чтобы покорить планету. В общем, данный момент остаётся абсолютно непонятным. Но вот сегодня у меня возникло немного иное предположение. Я уже говорил: хозяева чёрных летающих машин такие пострадавшие, как и мы!
       - Ну и?... - аккуратно слюнявя самокрутку, спросил майор.
       - Смотрите, - сказал Пётр, - если бы мы оказались выхваченной единичной 'Зоной', то даже и не могли бы пытаться что-то узнать. Нас держали бы под этим колпаком - и всё. Я, признаться уже почти так и начал думать - шутка ли, четыре года сидим без какого-то намёка извне! Но вот появились какие-то арки..... Арки, скажем так, с большой буквы, Переходы....
       - И вы думаете, что эти Арки соединяют куски, как вы сказали, выхваченные из разных миров? - снова подал голос Семён Ефимович. - В общем-то, ничего удивительного с точки зрения фантастики. Я фантастики много читал - там и не такое описывали.
       - Вполне допускаю, но это уже какая-то связь с каким-то внешним миром, пусть даже и с куском чужого мира, но с внешним! Сцена действия расширяется! Далее, из этих Арок как джин из бутылки выскочили некие роботы инопланетян, явно не слишком понимая и ориентируясь, куда они попали. Я сразу подумал, что на хозяев положения они не похожи. Значит, возможно, что кто-то вот только прямо сейчас взял и создал Арки, которые соединяют разные миры, возможно, поделенные на такие же квадраты. То есть, повторяю, весьма вероятно, что кто-то создал такое дробление не только на Земле, а потом вдобавок стал соединять разные квадраты некими Переходами...
       - Ты уж прости, но долго как-то объясняешь,- проговорил Александр, прикуривая от свечки и сплёвывая на пол прилипшие на язык табачные крошки. - Короче бы изложил, а смысл-то в этом какой, по-твоему?
       Домашников пожал плечами и усмехнулся:
       - Я тоже уже говорил: вот бы знать, какой смысл! Пока мы можем только теоретизировать. Но, если гипотеза верна, то, повторяю, эти, с чёрными машинами, как и мы - тоже представители некой уже приходящей в упадок цивилизации...
       - Увидели появившуюся Арку и решили посмотреть, что там, за ней? - скептически, но совершенно серьёзно спросил Гончаров.
       - Да, именно так, почему нет? Вполне возможно, что мы могли бы установить с ними нормальный контакт - пусть и через эти автоматические устройства, и узнали бы много интересного. Если бы только бандюганы Лобстера не стали стрелять!
       - Те, кто стрелял, уже и сами об этом жалеют, - сострил майор. - На том свете!
       За столом посмеялись, но не слишком весело, и Гончаров снова наполнил рюмки.
       - Вы закусывайте, закусывайте, - посоветовал Пётр. - Штучка получилась такая: пьёшь, вроде бы, и ничего, а потом резкий эффект - валит с ног.
       Майор занюхал куском пирога и, круто посолив его, откусил. Смачно жуя и чуть прищурившись, он смотрел на Домашникова, словно в голове у него созревала некая мысль.
       - Слушай, Петро, - сказал он, делая протяжный глоток, - я вот чего подумал. Значит, ты считаешь, что через Арки мы сейчас попадём не на соседнюю Зону на Земле, а в какой-то иной мир, да?
       Пётр энергично закивал:
       - А то куда же! К нам же не бывший Глава города явился, а 'конфетницы' прилетели. На сто процентов, естественно, не уверен, но - на девяносто девять и девять десятых - да!
       - Тогда, если твоя гипотеза верна, то может статься и так, что другая Арка в этом ином мире открывается в другую Зону на Земле? Как считаешь?
       Домашников пожевал губами.
       - Хм, свежая голова, - сказал он. - Мысль интересная...
       - Я имею в виду вот чего, - продолжал Гончаров. - Нельзя ли через другие Зоны другого мира или там миров попасть снова на Землю? Если они есть, эти другие Зоны, конечно. Вдруг разные проходы ведут оттуда тоже на Землю или как-то так?
       - Ты меня спрашиваешь, словно я всё это конструировал, - усмехнулся Домашников. - Откуда же я знаю? Собственно, что ты имеешь в виду - попасть на Землю?
       - Я подумал, вот чего. Есть Арка в нашей Зоне - через неё мы выходим в другую Зону другого мира. Вдруг там есть ещё Арки - у нас же и вторая есть! И если через ту, другую Арку можно выйти в другую Зону на Земле? Не назад в нашу, а вообще в другую! Я как-то с сынишкой читал книжку, он у меня тоже фантастикой увлекался и мне подсовывал, - Гончаров посмотрел на Альтшуллера. - Мы с ним ещё много фильмов всяких фантастических смотрели. Так вот, я уж не помню названия, но там что-то такое описывали: серии разных параллельных миров, герои то в один мир прыгали, то в другой... А, вспомнил - это точно кино было, 'Путешествие в параллельные миры', сериал.
       - Смотрел, - кивнул Домашников, - только там несколько иное имелось в виду: там же были показаны параллельные Земли с разными цивилизациями на них.
       - Мне так не подходит, - немного разочарованно сказал Гончаров.
       Исмагилов почесал голову:
       - Понимаю, - сказал практичный и догадливый Федя, - ты до своей семьи хочешь добраться?
       - Я бы попробовал! - Майор чуть не стукнул кулаком по столу, но вовремя сдержался. - Только, если тут параллельные миры, то понимаю, что это не то...
       - Странные вы, мужики, - усмехнулся Домашников немного виновато из-за того, что не он первый догадался о главной причине интереса Гончарова. - Да никто же не знает, что с нами на самом деле происходит. Потому я и хочу предложить тебе, Саша, завтра взять Черноскутова за жабры, коли он твой знакомый, да и в новом правительстве, похоже, заделался крупной шишкой...
       - Во-первых, не такой уж он мой знакомый, - сказал майор, - а, во-вторых, в каком смысле - 'за жабры'?
       Пётр хитро посмотрел на него:
       - Организацию экспедиции у него надо выбить, вот что! Материальное обеспечение! Мы тоже можем пройти через Арки. Мне страшно интересно, и я боюсь, что найдутся люди, которые предложат это первыми. Тогда я туда вообще могу не попасть. А так - как всегда: кто стоит у истоков практического воплощения идеи, тот, как правило, и рулит дальше. И мы можем оказаться тут первыми!
       - А тебе не боязно соваться, чёрти куда? - с сомнением спросил Фёдор.
       - Ну, не то, чтобы совсем не страшно, но что мне терять? Я один на белом свете.
       Гончаров с некоторым сомнением посмотрел на Петра, но промолчал.
       - А попытаться узнать, что же на самом деле произошло со всеми нами - это то, по-моему, ради чего стоит прожить остаток нашей теперешней жизни, - продолжал Домашников. - Разве нет?
       На некоторое время за столом воцарилось молчание. Исмагилов тёр гладковыбритый подбородок и цыкал зубом, а Семён Ефимович вращал в пальцах рюмку, которую, в конце концов, чуть не разбил, после чего осторожно отставил в сторонку.
       Александр задумался. А ведь, если разобраться, то что терять ему? Тоже совершенно нечего. Вдруг, действительно, всё так и есть, и через Арки он сможет добраться до Алешки и Нади? Если они ещё живы, конечно. Но думать иначе майор не желал, хотя и понимал, что если его родные тоже находятся в аналогичной квадратной Зоне, то надо быть реалистом: вероятность трагических событий за прошедшие четыре года и там очень велика. Вон здесь, сколько народа погибло сразу, и от болезней умерло, особенно сначала!
       Но получить шанс, хотя бы мизерный, увидеть семью снова - да ради этого он готов через любые 'зоны' продираться! А уж если удастся, то никакие испытания не покажутся слишком тяжёлыми. В конце концов, разве там может быть страшнее, чем в 95 году в Грозном? Повидав отрезанные головы гражданских русских жителей, кастрированных солдатиков и трупы с 'чеченскими галстуками', он, майор Гончаров, вряд ли уже испугается кого-то или чего-то на этом свете, а на том - тем более!
       - Завтра сразу же нужно будет организовать детальный осмотр подбитой машины, - нарушил молчание Домашников. - Сначала медиков послать взять пробы, а потом проверить, что там ещё целое осталось. Может, кое-что полезное для себя найдём.
       - Так это уже не завтра, Петя, - напомнил Семён Ефимович, - это уже сегодня.
       - Да, - спохватился Домашников, взглянув на часы - давайте-ка, поспим хоть немного, ведь встать нужно рано.
       - А что если мы всё-таки какую-то заразу подхватили? - спокойно полюбопытствовал Фёдор.
       Домашников пожал плечами:
       - Вот медики посмотрят - может, чего и скажут. А, вообще-то, я думаю, что микробов мы можем не бояться. Я потому и не противился, чтобы мы лазили осматривать 'конфетницу', что такая гипотеза у меня тоже есть - я же не смертник сознательный.
       - Как тебя понимать?
       - Да и вслух об этом много говорили, особенно в самом начале, после Катастрофы. Что, мол, сам Барьер обладает какими-то бактерицидными и всякими прочими защитными свойствами. Ведь если предполагать, что за Барьером - наши земные зоны, то Белоярская атомная совсем рядом. От той ударной волны она, безусловно, должна была сильно пострадать - она же возле Барьера находится, но радиоактивного заражения-то у нас нет! Если там авария произошла, значит, заражение локализовано только в той Зоне.
       - А люди там как же? - спросил Фёдор.
       Пётр развёл руками:
       - Если всё так, как я думаю, то людям там, конечно, паршиво пришлось...., - Он покачал головой, одновременно выпятив нижнюю губу. - Но, как это не печально, я не об этом. Если так, то, получается, что все последствия аварий локализованы в конкретных Зонах, и никуда не распространяются - через Барьер ничего не проникает, кроме чистого воздуха и воды, которая течёт в реках. А если радиация не проходит, то какие уж там бактерии!
       Секунду-другую все молчали.
       - Так, ну и что? - сказал, наконец, майор. - Машины же эти не через Барьер проходили, а через Арки.
       - Я понимаю, - кивнул Пётр. - А кто его знает, возможно, в Арках работает какое-то специальное поле, сродни тому, что формирует Барьер? Оно то пропускает материальные тела между Зонами, то не пропускает. Если считать, что Арки открываются в иной мир, неизвестные экспериментаторы, мать их за ногу, вполне могли предусмотреть, чтобы это поле как-то фильтровало или уничтожало опасные чужие бактерии и вирусы. В противном случае, можно было бы всех подопытных сразу просто уничтожить.
       - А, может быть, Петя, они экспериментируют с воздействием разных микроорганизмов на разные существа? - предположил Семён Ефимович.
       - Такое тоже нельзя исключать, но странно, что раньше не начали. Да и, вообще, я думаю, что совершенно чужие микроорганизмы не слишком нам страшны: для инопланетян их вирусы опасны, а нам - ничего. И, наоборот.
       - Ну, знаете, - возразил Альтшуллер, - вон даже писали, что могут быть опасны микроорганизмы из древних гробниц - у нас нет на них иммунитета. А тут - иные миры!
       Домашников развёл руками:
       - Семён Ефимович! Да откуда же я знаю?! Так, предположения строю от нехватки практических знаний. Ну, если заразили нас или мы сами заразились - то куда денемся? Никуда! Предохраниться никак не сможем, выбора нет. Чего нам бояться? Мы уже отбоялись.
       - Это точно, - вздохнул майор. - Давайте спать, дел завтра до хрена. Поживём - увидим, помрём или нет.
       На утро Гончаров поднялся раньше всех и первым делом разбудил хозяина дома. Фёдор тоже встал рано - он собирался выехать в Кадниково как можно быстрее, волнуясь за семью и за хозяйство. Семёна Ефимовича они решили не будить - пусть отдохнёт старик, но Альтшуллер уже возился на расстеленном на полу матрасе, продирая глаза.
       - Да вы-то спите, - зачем-то шёпотом сказал майор.
       Старик сел и потянулся, поворочал шеей и посмотрел вслед вышедшим умываться во двор Петру и Фёдору.
       - Остеохондроз и всякие болезни суставов, знаете ли, Саша. Когда-то мне очень хорошо помогал метиндол и фастум-гель, были такие снадобья, а где ж его сейчас возьмёшь?...
       - Вот и отдыхайте, Семён Ефимович, - Гончаров сделал жест рукой, словно укладывал кинорежиссёра обратно в постель. - А мы пока двинемся план Домашникова пробивать.
       - Сашенька, я вас умоляю! - Альтшуллер достаточно бодро встал начал натягивать широкие видавшие виды джинсы с заплаткой между ног. - Мне скоро на том свете будет предоставлен полный покой. А пока я хочу увидеть как можно больше. Вы не против, если и я тоже с вами, а?
       Гончаров с сомнением посмотрел на Альтшуллера - в его планы совершенно не входило везде таскать с собой этого старого человека. Да, в концлагере он взял его 'под крыло', но теперь проблема позади. В конце концов, пусть далее занимается своими делами - жил же он где-то все эти четыре года!
       Альтшуллер надел заштопанную в нескольких местах футболку и посмотрел на Гончарова не по-стариковски ясными глазами. В их карей глубине таилась мольба.
       - Саша, - тихо сказал Семён Ефимович, словно читая мысли майора, и оглянулся на раскрытое окно, за которым во дворе шумели, умываясь и поливая друг другу на руки, хозяин дома и Исмагилов. - Не гоните меня, Саша. У меня тоже никого здесь нет, как и у вас. У меня вообще в России никого не осталось...
       - То есть, ваши... - Гончаров замялся.
       - Да нет, - покачал головой Альтшуллер. - Я просто, как и вы, не знаю, что с ними: дочка с мужем и внуком ещё за три года до этого катаклизма уехали в Израиль, а жена умерла за год до него. Так что если мои и погибли, то не здесь, а там, и я ничего об этом знать, как сами понимаете, не могу.
       - А вы почему не уехали? - машинально удивился майор.
       Семён Ефимович спокойно пожал плечами:
       - Они уехали - думали, что там их Родина. Во всяком случае, говорили, что так считают. Может быть, Израиль и мог стать Родиной их детей и моих внуков, которые там бы и родились, не знаю... - Он немного помолчал. - А я родился здесь, вот в этом самом городе, поэтому и Родина моя здесь, в этой стране. Не самая хорошая страна на свете, наверное. Меня тут и не раз, называли жидовской мордой, вы же понимаете... Но всё равно, как хотите, я - русский еврей, а не израильский...
       Гончаров кашлянул и осторожно начал:
       - Видите ли, Семён Ефимович...
       - Да я знаю, Саша, знаю и вас понимаю, - махнул рукой Альтшуллер. - Вы хотите сказать - зачем вам старый пердун вроде меня?
       Гончаров хмыкнул: он так и не смог научиться отвечать на столько прямо поставленные 'бытовые' вопросы, тем более, заданные беззащитными людьми. На вопросы террористов или бандитов с оружием в руках он отвечать умел очень легко, но что скажешь человеку, который набивается участвовать в деле, которое они задумали - и совершенно не годится ни по возрасту, ни даже по состоянию здоровья? Домашников, хоть штатский, но сразу видно, что мужик крепкий, в оружии, похоже, разбирается, а, кроме того, специалист, инженер.
       - Семён Ефимович, - Гончаров снова откашлялся, - у нас же ещё ничего не решено. Чтобы отправиться в подобную экспедицию, нужно у новых властей выбить необходимое снаряжение, технику и горючее, а сейчас всё в дефиците. Я сам ничего пока не могу сказать - не я же такими вещами распоряжаюсь.
       - Саша! - Альтшуллер посмотрел ему прямо в глаза. - Я знаю, что вы своего добьётесь, я сразу понял, когда увидел вас там, в лагере. Такие сильные люди, как вы, могут очень многое. Да и Петя парень пробивной, тоже видно. А я хочу увидеть напоследок как можно больше. Саша, возьмите меня с собой, пожалуйста! Я могу первую медицинскую помощь оказывать, я когда-то фельдшерское училище заканчивал...
       Гончаров печально посмотрел на старика и вздохнул. Ну что тут делать? Конечно, следовало прямо сказать, что не для ублажения эгоистических желаний любознательных пожилых людей затевалось данное мероприятие, что тут идёт вопрос о безопасности, по крайней мере, того осколка человечества, который сохранился в их Зоне. Но у Александра не поворачивался язык сказать именно так. Интересы человечества интересами, но ведь майор и сам в первую очередь преследовал собственные корыстные цели: загадки неизвестного мира, лежащего по ту сторону Арки, не были для него самым главным в данном случае. Главным был шанс попасть туда, где, возможно, ещё живёт его семья.
       Альтшуллер шумно проглотил слюну и сказал, словно читая мысли майора:
       - Кроме того, Саша, вдруг как-то мы выберемся через эти Барьеры... Я не знаю, как, но вдруг. И у меня будет хоть и малый, но шанс найти своих.
       Гончаров устало вздохнул:
       - Неужели вы думаете, что мы доберёмся до Израиля?! Никто вообще пока не знает, куда мы попадём!
       - Да и ради бога, Саша! Пожалуйста, но я вам обузой не буду!
       - Я же говорю, что пока и сам ни в чём не уверен... - снова попытался объяснить Гончаров, но в дом ввалились Пётр с Фёдором.
       - Вы о чём? - поинтересовался Домашников, энергично вытираясь драненьким, но чистым с виду полотенцем.
       Альтшуллер предостерегающе посмотрел на Гончарова, и тот понимающе легонько кивнул.
       - Да вот, Семён Ефимович сомневается, что экспедицию нам разрешат, - соврал майор.
       - А-а, - Пётр покрутил головой, стряхивая капли воды. - Но это же всем нужно, а иначе мы тут будем вариться в собственном соку, как раки в котелке. Надеюсь, разрешат. Вон, Александр Яковлевич нажмёт на новую власть.
       - Спокойно вариться нам, скорее всего теперь уже просто не дадут, - заметил Альтшуллер.
       - Вот-вот, - подтвердил Пётр. - Именно поэтому нужно узнать, что делается там, куда ведут Арки. Давайте завтракать - и за дело! Ну, что Александр, займёшься организацией экспедиции?
       - Попытаюсь, - кивнул Гончаров, щурясь.
      
       Г Л А В А 6
      
       'Добро' от Черноскутова на удивление было получено сразу. Максим, ссылаясь на то, что пока городом, фактически, руководит Временный Чрезвычайный Комитет, в который входил он сам и кое-кто из военных, пообещал быстро решить проблему с выделением необходимых материальных средств.
       - Ты давай, тогда сорганизовывай Домашникова и его технарей на детальное обследование сбитого аппарата, а я пока собираю медиков. Ну и подготовь список того, что считаешь нужным для нашей экспедиции. Действуй!
       - Нашей? - уточнил Гончаров.
       - Ну а ты думал я в стороне останусь? Как бы не так!
       В этой ситуации об участии Семён Ефимовича майор даже не стал заикаться.
       Черноскутов выделил Гончарову легкий грузовичок с газогенератором, и Александр, прихватив Домашникова, уехал собирать специалистов для обследования аппарата пришельцев. Чтобы как-то компенсировать Альтшуллеру невозможность взять его в предполагаемую экспедицию, Гончаров предложил старику сейчас сопровождать группу Домашникова.
       Когда они часам к двенадцати дня добрались до места, где валялась сбитая 'конфетница', там уже копошились несколько людей в белых халатах и ватно-марлевых повязках. В закрытом кузове стоявшего рядом ЗИЛа была доступными средствами оборудована походная биохимическая лаборатория.
       Гончаров заглянул к медикам и подивился, что ещё нашлось вполне приличное целое оборудование.
       - Если бы не я, - глуховато сказал из-под повязки врач лет шестидесяти, колдовавший над микроскопом, - ни хрена бы вообще не осталось. Я много чего в дни первых мятежей затащил в подвал больницы и там припрятал.
       Гончаров серьёзно кивнул:
       - Вам надо памятник поставить. Ну и как, результаты какие-то есть уже?
       Врач пожал плечами:
       - Ничего специфического пока не вижу. Но это, так сказать, простым 'вооружённым глазом'. Надо посевы ещё сделать на разные культуры... Кто знает? Вот вы бы, кстати, повязки надели.
       - Господи, - махнул рукой майор, - если мы чего-то подцепили, то ещё вчера, и по паре кило бактерий каждый. Если не дай бог что - будем вашими подопытными. Мой приятель, между прочим, говорит, что, скорее всего, опасного ничего нет.
       - Ну да, - согласился врач. - Более того, скажу откровенно, что если опасность есть, то сделать-то всё равно мало чего сможем.
       Гончаров кивнул, пробормотав 'Вот именно', и отошёл к Домашникову. Инженер с несколькими специалистами суетились у чёрного аппарата. У них обнаружились тоже неизвестно как выжившие приборы: тестеры, осциллографы и прочая дребедень, которую подключили к небольшому генератору. Послушав речи, изобиловавшие разными техническими терминами, майор почувствовал себя лишним и здесь. Он вздохнул, и, вернувшись к своему грузовику, стал сворачивать самокрутку.
       Минут через десять на рации в кабине запел сигнал вызова от Черноскутова.
       - Слушай, такое дело... - начал тот. - В общем, тут пара интересных вопросов. Первый не очень приятный: Лобстер-то, судя по всему, не убит, скорее всего.
       - Не понял, - пробормотал Гончаров, отбрасывая окурок. - Как так? Говорят же, очевидцы были, что убит. Ошиблись, значит, или врали?
       - Имелись такие очевидцы, - подтвердил Черноскутов, - имелись, и даже лично его из БРДМ вытаскивали. Вроде все были трупы трупами, и Лобстер тоже. Тела отвезли в морг, который при больнице, а сегодня хватились - а Князя-то и нет. То ли кто-то труп выкрал, то ли... сам сбежал.
       - Что значит 'сам сбежал'? - удивился майор. - Труп сбежал?
       - Ну, не труп, конечно, а живым он мог остаться. Я спросил кое-кого из врачей: говорят, такое бывает при ударах током. Лежит человек: всё уже, жмурик жмуриком, даже пульса нет, а потом оживает! Не думаю, конечно, чтобы труп Лобстера кто-то выкрал - у нас же не Восток. Значит, он сам оклемался и скрылся. Не исключено, что бандюганов разбежавшихся соберёт снова. Так что будь начеку, и оружие пусть все держат под рукой.
       - Понятно, - хмыкнул Гончаров. - У нас снова с ним хлопоты. Но ты сказал, что вопросов два. Какой второй?
       - Да тут припёрся один мужичок, живёт рядом с местом возникновения Арок...
       - Ну и что?
       - Довольно любопытные факты сообщает. Я думаю, что нам, если серьёзно об экспедиции думать, нужно обстоятельно с этим мужичком поговорить. И, прежде всего, я бы хотел, чтобы с ним пообщался твой Пётр. Как инженер, и всё такое.
       - Чего этот мужик может рассказать? Это что - он сам Арки строил? - сострил Гончаров.
       - Не скажи, - возразил Черноскутов. - Мужичок любопытный, местный Кулибин, как я понимаю. И очень наблюдательный. Он у Арок покрутился, пока ещё охраны там не было, и интересные штуки подметил. В общем, не сажай батареи у рации. Домашников закончит - приезжайте сюда и лично поговорите с этим народным академиком.
       - Добро, - подтвердил майор и отключился.
       - Я так понимаю, что пахан сбежал? - спросил Семён Ефимович, сидевший тут же в кабине.
       Гончаров кивнул и повесил на плечо АКСУ, который оставлял лежать на сидении.
       - Похоже! Жаль, а я уж думал, вопрос закрыт.
       Медики свернулись первыми. Взяв какие могли пробы, смывы и образцы они уехали, а инженеры возились ещё часа два. Наконец, перемазанный то ли смазкой, то ли ещё чем-то, Домашников подошёл к майору, который даже прикорнул немного в кузове грузовика.
       - Ну, что? - поинтересовался Гончаров, глядя на блестящие возбуждением глаза Петра. - О, сколько там открытий чудных?
       - Зря иронизируешь, там море интересного! Представляешь: эта штука летает, по-видимому, используя антигравитацию! Кроме того, там стоят такие топливные элементы!..
       - Это что ещё такое? На каком топливе-то элементы эти? - удивился майор: слово 'антигравитация' он слышал и ранее, а вот термин 'топливный элемент' вообще не понял.
       Домашников пару секунду посмотрел на Гончаров - похоже, он не сразу представил, как кто-то может не понимать очевидные для него самого вещи.
       - Да штука такая есть - электрохимический генератор. В общем, прямое преобразование химической энергии в электричество. Основа генератора - так называемые топливные элементы. Они у нас на Земле уже использовались, например, в космических аппаратах, но тут КПД и мощность несравненно выше! Вот если мы разберёмся хотя бы с этим, то наделаем электромобилей, и заживём без всякого бензина. А ещё там есть устройства - работают как конденсатор, запасают много энергии почти моментально, а отдают постепенно. Чувствуешь, что это может дать?
       Майор не успел высказать своё мнение по этим научно-техническим вопросам.
       - Забываешь, Петя, что для того, чтобы даже попытаться воспроизвести всё, нужны станки, материалы, катализаторы и всякие штучки, которые мы вряд ли сейчас найдём, - сказал подошедший пожилой мужчина по фамилии Мазуров, тоже инженер с завода.
       - Попытаемся найти то, что нужно! - возразил Домашников. - А для начала нам бы эту штуку утащить на 'Химмаш'. Трудно, понимаю, но надо. Здесь она пропадёт, растащат по кускам.
       Мазуров согласился.
       - Трейлер на заводе большой есть, - сказал он, задумчиво чеша в затылке, - но добрый тягач, опять же, где сейчас возьмёшь? Машина эта хоть и не слишком тяжела для такого объёма, но тягач потребуется приличный - больше, чтобы сам трейлер тащить.
       - Не беспокойтесь, - заверил Гончаров. - Если что, БТРом утащим. Только кран нужен, как я понимаю.
       - Кран на заводе не проблема, эта машина, судя по всему, не очень тяжёлая, но горючее - дадут ли?
       - Решим с Черноскутовым. Если, как вы говорите, есть шанс построить электромобили...
       - Это вон он говорит, - усмехнулся Мазуров, - прожектёр наш, Петя. На самом деле там столько всего понять нужно.
       - Попытаться-то стоит, - пожал плечами Домашников.
       - Ладно, на завод эту машину затащим, и там будете пытаться, - махнул рукой Гончаров.
       В здании администрации Черноскутов провёл майора и Домашникова в один из кабинетов, где вольготно пил морковный чай человек неопределённых лет, сухощавый и очень подвижный. Увидев Петра, о котором ему уже говорили, мужчина рванулся выплёскивать информацию долгожданному понимающему собеседнику.
       Звали мужчину Вениамин Вадимович Сысоев. Ещё до Катастрофы он проживал на окраине города в посёлке Рудный и слыл мастером на все руки. Гражданин Сысоев устроил у себя на огороде ветряк, который давал электричество и качал воду из колодца. Из отработавших свой век пылесосов он делал доильные аппараты для соседских коров, а из двух старых мотоциклов соорудил машину, нечто вроде небольшой самоходной тележки. Сам Вениамин называл своё творение 'Антилопа-Гну', возил на ней дрова, сено и даже ездил в магазин за покупками. Дорожная инспекция несколько раз штрафовала его, но тележку не отбирали, поскольку слава о местном механике-самоучке долетела даже до начальников городской ГАИ.
       После Катастрофы углеводородное топливо стало дефицитом, но Сысоев чуть ли не одним из первых собрал работоспособный газогенератор, и его 'Антилопа', практически не почувствовав случившегося, колесила по округе, дымя как паровоз.
       В день появления инопланетян, когда 'конфетницы' улетели от Арок, Сысоев, улучив момент, пробрался к странным конструкциям и по собственной инициативе провёл кое-какие наблюдения и эксперименты. Наблюдал он и возвращение второй чёрной машины, и её исчезновение в Арке. В момент подлёта аппарата он спрятался в кустах, а позже видел, как подъехал БТР.
       - Я заметил, как вы камешек кинули в Арку, - сказал он, подмигнув, Петру. - Только она к этому моменту уже отключилась.
       Домашников переглянулся с Гончаровым и Черноскутовым.
       - Давайте-ка, Вениамин Вадимович, рассказывайте подробнее,... - посоветовал майор.
       Наблюдательный Сысоев сообщил много интересного. Пожалуй, самым ценным было то, что он, ощупывая Арку, почувствовал лёгкую вибрацию. Механик-самоучка бросил несколько камней в проём, и все они исчезли, а вскоре как раз подлетела чёрная машина, которая туда же сходу нырнула в неё, цепляя землю, и сгинула.
       - Я же говорил! - торжествующе воскликнул Домашников. - Арки работают периодически, а вибрация - свидетельство их включения. Вы время не засекали, Вениамин Вадимович?
       Сысоев задумчиво пожевал губами и потёр подбородок.
       - Засекал, но не могу утверждать, что поймал момент начала вибрации. Я же не постоянно держался за неё руками.
       - Так, ну а, примерно, сколько времени Арка могла вибрировать? - быстро спросил Пётр. - Засекали?!
       - Естественно, а как же, уважаемый! Как только я это дело почувствовал, сразу время стал считать. Даже когда спрятался от чёрной машины в кустах, всё равно смотрел на часы! Могу сказать, что с момента, как я это дело обнаружил, и до прекращения вибрации прошло, как минимум, десять минут. Может, больше - я же не сразу из кустов выскочил и к Арке побежал. Но до момента как эта бандура туда нырнула, прошло ровно восемь минут и двадцать две секунды. Вряд ли Арка сразу выключилась, а я ещё минут пять ждал в кустах, после чего вышел. Потрогал - уже нет вибрации. Получается, вполне ещё могла работать какое-то время. Но гарантию даю на восемь минут и двадцать две секунды, - авторитетно добавил он.
       Домашников хмыкнул:
       - Вениамин Вадимович, но возможно, что Арка выключается сразу после того, как через неё проходит какая-то масса...
       Сысоев с сомнением специалиста покачал головой:
       - Кто его знает. Вы вспомните - сперва машин-то две за раз появилось. Значит, не сразу после пролёта первой машины Арка отключалась.
       - Да, вы правы, - согласился Домашников. - Ладно, будем считать, что работает она, как минимум, десять минут, хотя, вполне может статься, что продолжительность включения у неё как-то меняется.
       - Это тоже весьма вероятно, - с видом эксперта по Аркам и в тон инженеру, кивнул Сысоев.
       Домашников немного подумал, а затем спросил, прищурившись на мужчину:
       - А рисунок на поверхности Арок видели? Что вы думаете?
       Кулибин из посёлка Рудный, казалось, только и ждал этого вопроса.
       - А чего тут думать, - ответил он, выставляя при улыбке дырки на месте пары отсутствующих верхних зубов и потирая руки. - Я сразу подумал, что это схемка расположения Арок. А потом как сходил ко второй, которая возле администрации, уже точно понял, что так оно и есть. Там даже рельеф местности показан, озёра и речки всякие. Можно догадаться - просто по карте сравните. И заметили, что там есть ещё значки, что вроде Аркам соответствуют?
       - Думаете, есть и другие Арки?
       - Если так, то должно быть ещё две, окромя тутошних, - кивнул Сысоев. - Только те далеко - так сразу не сбегаешь, не проверишь.
       Домашников посмотрел на Гончарова:
       - Надо будет эту карту в масштабе скопировать.
       Сысоев шумно засопел и полез в карман, откуда извлёк помятый листок желтоватой бумаги.
       - Да я уже всё измерил, - сообщил он. - Вот тут размеры, и сам рисунок - точная копия. Там на Арке примерно сто шестьдесят на сто шестьдесят миллиметров, значит, здесь, у меня в масштабе, стало быть, один к миллиону.
       Пётр улыбнулся:
       - Ну, вы и молодец, Вениамин Вадимович, спасибо.
       Все склонились над чертежом. Две точки располагались почти в их углу квадрата, а ещё две разбросаны далеко одна от другой: одна поблизости от Тюбука, а вторая в пустынном районе ближе к диаметрально противоположному углу Зоны. Майор сразу узнал схематичное изображение рельефа, знакомое по стандартным картам местности.
       - Даже вот со всеми подробностями? - поинтересовался он. - А мы как-то не обратили внимания даже - ну узоры и узоры.
       - Это ты не посмотрел, а я сразу увидел, - вставил Домашников. - Там именно схематичная карта.
       - Да-да, - энергично закивал Сысоев. - Прямо, ни дать, ни взять, карта местности.
       - Жаль, что сейчас далековато отправляться проверять. Если так считать, то до ближайшей Арки... м-м... километров восемьдесят, - задумчиво протянул Гончаров.
       - Если не возражаете, то вам, как серьёзному человеку, задание поручим, Вениамин Вадимович, - сказал Пётр и покосился на Черноскутова. - Думаю, представитель правительства не будет против и выпишет вам пропуск для беспрепятственного прохода к Арке. А я постараюсь в лаборатории найти какой-нибудь датчик и усилитель, чтобы сделать прибор, реагирующий на вибрацию, когда она появится.
       Черноскутов кивнул.
       - Только ведите себя осторожно и через Арку пока не суйтесь, - заметил он.
       - С превеликим удовольствием, не сомневайтесь - всё сделаю осторожно, - заверил Сысоев.
       - Я сейчас сразу же выдам вам разрешение на проход и к первой Арке, и ко второй, - сказал Черноскутов и повернулся к Александру, Домашникову и сопровождавшему их Семёну Ефимовичу: - А потом сядем и уточним список того, что нам потребуется для экспедиции.
       Работа над планом экспедиции затянулась. Домашников какое-то время сидел с офицерами, а потом умчался на завод, зато Семён Ефимович принимал самое активное участие в обсуждении того, что ст?ит, а чего не ст?ит брать с собой. Замечания его были, зачастую, не такими уж бесполезными, но Черноскутов много раз бросал на старика многозначительные взгляды, долго, правда, не высказывая вслух недовольства присутствием в кабинете совершенно, казалось бы, 'левого' гражданина, которого почему-то терпит Гончаров.
       Наконец Семён Ефимович сообразил, что раздражает Черноскутова, и собрался уходить к Петру домой.
       - Подожду вас там, - пробормотал старик. - Узнаю, уехал ли Федя в Кадниково.
       Когда Альтшуллер вышел, Черноскутов прямо спросил:
       - Слушай, ты над этим старпёром опекунство взял, что ли?
       - Да, понимаешь, старик прибился ещё в лагере. Он одинокий, куда же его денешь? Гнать, что ли? Один он совсем.
       Черноскутов хмыкнул:
       - Прихрамывает, но крепкий ещё старикашка... Слушай, а что он умеет делать? Он по профессии кто?
       - Режиссёром документального кино был на нашей киностудии, - усмехнулся майор. - Профессия, понимаешь, не самая востребованная сейчас. Правда, говорит, что заканчивал когда-то фельдшерские курсы.
       - Давно?
       - Я его о сроках не спрашивал. Но наверняка давно, когда же - недавно, что ли?!
       Максим неожиданно задумался и стал сворачивать сигарету. Майор тоже потянулся к нарезанной бумаге и табаку. Они закурили, и Черноскутов неожиданно сказал:
       - Слушай, одинокий и кое-какие навыки в медицине есть - это хорошо. Надо проверить, помнит он хоть что-то из медицинского прошлого. Ну и что, что старичок?
       - Я тебе не совсем понимаю? - вскинул брови Александр. - Ты о чём вообще речь ведёшь?
       Черноскутов затянулся и выпустил дым в потолок.
       - Да чисто из практических соображений, прости господи. Врачей и медсестёр сейчас в городе и так осталось мало, а нам в экспедиции потребуется медик, хотя бы плохонький. Ты же понимаешь, что там может случиться всякое. И как мы можем насильно заставлять врачей идти с нами, если никто не согласится добровольцем?
       - То есть, ты предлагаешь старика взять?! - удивился майор.
       - Считаешь, не согласится?
       Гончаров хохотнул, посмотрел на Максима и покачал головой:
       - Вот, уж, не думал, что ты такое предложишь...
       - Ну, а почему бы и нет? Значит, полагаешь, что будут проблемы его уговорить?
       - Да как раз наоборот: он сам меня уже просил! Говорит, что хочет напоследок увидеть как можно больше, старый чёрт!
       - Отлично! И врачей сохраним для города!
       Гончаров снова только покачал головой, удивлённо кривя рот.
       К вечеру все собрались у Домашникова. Из их 'лагерного' коллектива отсутствовал только Фёдор, который уехал в деревню, но его заменял Черноскутов.
       Семён Ефимович пребывал на седьмом небе от счастья.
       - Я не буду вам обузой, ребята, - постоянно приговаривал он. - Немного и стрелять умею, если только напомните, как с автоматом обращаться.
       - Вы лучше освежите свои медицинские навыки, - посоветовал Гончаров. - Стрелки у нас и без вас найдутся.
       Пётр изложил установленные факты относительно устройства 'конфетниц'. С основным принципом работы двигателя этих машин специалисты завода разобраться с полной уверенностью, конечно, не смогли, но все сходились на том, что это была явно антигравитация. Помимо электрохимического генератора изумительной конструкции внутри обнаружили также аккумуляторы, позволявшие, как и прожектёрствовал Домашников, совершить настоящую революцию в земной технике. Характеристики батарей оказались таковы, что, будучи установленными, например, на средний грузовичок, они могли бы позволить автомобилю по прикидке проехать около полутора тысяч километров. Кроме того, заряжалась батарея при обычном напряжении и токе меньше минуты!
       - И что, выпуск таких штук можно организовать здесь и сейчас? - спросил Гончаров.
       Домашников поскучнел.
       - Сложно, увы, очень сложно. Требуются материалы, которые у нас, пожалуй, выпускала только авиа-космическая промышленность. Потом там нужны монокристаллы некоторых элементов. А вот как их сейчас вырастить?
       - Значит, нам такие штуки не построить? - заключил Черноскутов.
       - Я же говорю, что вырастить монокристаллы...
       - Я не знаю, что такое монокристаллы, - несколько раздраженно сказал Максим, - но если такой аккумулятор нельзя сделать, то какая нам-то от этого польза?
       - Не скажи! - воскликнул Пётр. - Главное, мы теперь принципиально знаем, что и как можно сделать. Значит, рано или поздно сделаем. Эх, если бы Политехнический университет попал в наш сектор города!
       - Что болтать о пустых вещах! - окончательно остудил восторг Петра Гончаров. - Скажи-ка лучше, а что там ты говорил про подзарядку этих машин от внешней среды?
       Пётр возбуждённо потёр руки:
       - Штука весьма любопытная. Там есть устройства, позволяющие заряжать аккумуляторы просто как бы из внешней среды. Конечно, это могли быть и просто токосъемники, подключаемые к неким разъёмам на специальных зарядных станциях или что-то вроде. Но мы гадали, гадали, и пришли к выводу, что, всё-таки, устройство этих токосъёмников таково, что позволяет черпать энергию из воздуха. Только для этого надо находиться ну..., скажем, в эпицентре грозы, как минимум. Иначе нигде не найдёшь такую электризацию.
       - Чушь какая! - заметил Гончаров. - Чтобы зарядить машину, нужно влететь в грозу?!
       - Вполне возможно, что в мире, откуда явились эти машинки, воздух насыщен электричеством. Оно у них, возможно, реками льётся, - пошутил Домашников. - А у нас условия другие - вот они и быстро посадили аккумуляторы, потому и летали уже еле-еле.
       - А их защита? - вспомнил Гончаров.
       - Это какое-то силовое поле. Какое - мы пока не поняли. Возможно, тоже что-то, связанное с гравитацией. Кроме того, всё и тут завязано на степень заряженности аккумуляторов. Аккумуляторы сели - защита пропала.
       'Вот почему я так легко долбанул первую, - подумал Гончаров. - Если бы они подзаряжались, то чёрта с два я с ними справился бы, да и оружие их тоже, наверное, стреляло не в полную силу!'
       - Ладно, а с пушкой разобрались? - спросил Черноскутов, мысля в унисон с майором.
       - А, с этим проще простого, - махнул рукой Пётр. - То есть, в том смысле, что мы поняли принцип. Оружие, установленное на 'конфетницах', генерирует самые настоящие шаровые молнии и позволяет управлять ими с помощью магнитных полей... Нам это пока совершенно бесполезно, - упредил он новый вопрос Максима. - Нужно располагать соответствующими аккумуляторами и постоянной подзарядкой. Так что нам стоит полагаться только на собственное оружие. Тем более что оно тоже весьма эффективно, как мы видели.
       Они немного помолчали, словно переваривая услышанное, и Домашников, наконец, поинтересовался:
       - Ну а, Максим Иванович, как там насчёт экспедиции? Меня любопытство разбирает - не будут ли новое правительство возражать?
       - С этим всё в порядке, - заверил Черноскутов. - Все понимают, что в сложившейся обстановке это необходимо. У первой группы задача будет самая общая: пройти, посмотреть, что там на той стороне делается, и вернуться обратно, прежде всего, целыми и невредимыми. Далеко соваться не надо.
       Гончаров хмыкнул и побарабанил пальцами по столу, неопределённо качая головой.
       - Конечно, придётся на чём-то бронированном ехать, - продолжал Черноскутов. Берём либо БРДМ, либо БТР, соответственно горючего, боеприпасов и продовольствия - с запасом на всякий случай.
       - БРДМ маловата, чтобы приличный запас горючего и паёк взять, - возразил Гончаров. - А сколько ты планируешь человек? В БРДМ экипаж - четыре человека. Куда ты запасы сложишь? Я склоняюсь к БТР - понравился он мне.
       Сидевшие за столом засмеялись.
       - Нет, я серьёзно. На БРДМ тоже есть крупнокалиберный пулемёт, но в бронетранспортёре внутри гораздо просторнее. Мы можем взять дополнительно больше горючего, пайков, снаряжения.
       - Первая экспедиция не будет долгой, - напомнил Черноскутов. - Только определить ситуацию за Аркой.
       - Долгой, не долгой, - с нажимом сказал майор, - но чем больше будет у нас запас хода, тем лучше. Ведь мало ли, с чем мы там встретимся?
       - Слушайте, - подал голов внимательно молчавший до сих пор Семён Ефимович, - слушайте, граждане, я, вот, и сам только-только подумал: а если там вообще атмосфера негодна для дыхания? Ядовитая или просто нет кислорода? Как тогда?
       Все переглянулись. Потом Домашников сказал:
       - Я думаю, что вряд ли. Кто бы ни создал всё это - Арки, Зоны наши, и так далее, - бессмысленно соединять миры, существа одного из которых будут при переходах в другой сразу погибать от удушья или отравления. Думаю, тут есть какое-то соответствие - зачем тогда Переходы вообще?!
       - Ха! - сказал Черноскутов. - А если это сделано специально?
       - Что именно? - уточнил Гончаров.
       - Ну, чтобы, значит, не шастали друг к другу те, кому не положено. Может, там, действительно, и дышать нельзя?
       Домашников с сомнением посвистел сквозь зубы.
       - Конечно, нам логику строителей Переходов не понять, но зачем делать дверь и не давать шастать?
       - Я же говорю - кому не положено! - пояснил Максим.
       - А 'конфетницам', выходит, положено было шастать? - поинтересовался майор.
       Черноскутов только плечами пожал.
       - Они же просто машины!
       - Ребята, - подытожил Домашников, - гадать мы можем хоть до посинения. Надо проверить. Осторожно, с оглядкой, но проверить.
       - Может, противогазы взять? - предложил Черноскутов.
       - Конечно, не помешает на всякий случай, но, если там атмосфера дышать не позволяет, то противогазы не спасут. А скафандров у нас всё равно нет, разв что акваланги где-то найти.
       - Но, действительно, если мы туда выезжаем, а там воздух нам не годится, а? - настаивал Черноскутов. - Может, Арки работают так, что разделяют атмосферы, как шлюзовая камера, допустим? Что, не может такого быть, инженер?
       - Может, - согласился Пётр. - Если так, то плохо дело. Но перед началом экспедиции нужно провести кое-какие эксперименты по проходу через Арку. У меня есть некоторые соображения.
       - Да это мы проведём, само собой - ты и проводи, - кивнул Гончаров. - А относительно того, если там атмосфера непригодная, то предлагаю сделать так: выехать чуть-чуть, и если почувствуем, что дышать невозможно - сразу заднюю скорость. Авось, не успеем задохнуться!
       - Рискованно, но верно, - согласился Максим, - если там только нет яда какого-нибудь в воздухе.
       - А если у меня получится то, что хочу, - вставил Домашников, - то мы, возможно, даже пробы воздуха оттуда возьмём. Завтра и проверю!
       - Хорошо, если получится! - согласился Черноскутов. - Давайте уточним, сколько людей пойдёт, а то уже спать пора, время позднее.
       После непродолжительного обсуждения состава экспедиции сошлись на всех присутствующих и ещё, возможно, паре военных, кто согласится присоединиться, так как предполагалось, что пойдут только добровольцы.
       Однако на следующий день Городской Совет высказался категорически против участия в экспедиции как Гончарова, так и Черноскутова. Основаниями для возражений послужило то, что первый предполагался на должность военного министра, а второй и так уже стихийно оказался в правительстве с самого начала. Многие говорили, что не следовало отпускать столь значимые фигуры в столь сложный момент на мероприятие, мягко говоря, связанное со смертельным риском.
       Гончаров был непреклонен. Он демонстративно развернул листочек с вероятным планом расположения Арок и задумчиво, словно рассуждая в слух, предположил, что, если он не будет в составе экспедиции здесь, то отправится в Тюбук и договорится с тамошними военным - там тоже, судя по схеме, поблизости есть Арка.
       Черноскутов не мог себе позволить выказывать такое же упорство: именно он, фактически, явился одним из организаторов нового правительства после того, когда так неожиданно рухнула власть Лобстера. Бросить только-только создаваемые рычаги власти и управления на самом начальном этапе выглядело совершенно недопустимым.
       - Знаешь, - сказал Гончаров, иронично щурясь, когда они вышли покурить на крыльцо здания администрации, - выглядит, конечно, того... несолидно...
       - Да, а сам-то?! - раздражённо мотнул головой Черноскутов. - Тебе, получается, солидно?
       - Мне проще, - усмехнулся Гончаров. - Я не толкал речи перед военными, призывая их начинать 'новую жизнь'. А ты неожиданно стал авторитетом, и такими вещами нельзя бросаться - ответственность политика!... Да, нет, я серьёзно, - поспешил добавить он, видя, что Черноскутов принимает и эти его слова за иронию и злится ещё больше. - Ты не можешь бросить руководство именно сейчас. Просто если ты так поступишь, то, вернувшись, можешь увидеть, что власть узурпировала очередная сволочь.
       - А при моём сидении здесь такого, значит, случиться не может?
       - Может, - согласился майор, - но так ты будешь обвинять только себя, что не смог организовать всё, как надо. Кроме того, оставляя людей, которые пошли за тобой...
       Тут Максим раздражённо махнул рукой.
       - Не спорь, - продолжал Гончаров, - они ведь пошли именно за тобой! Так вот, бросая их, ты натурально создаёшь все предпосылки для новой смуты. Ты должен закрепить своё положение лидера после всего, что произошло. Ну, прикинь: ты начал выстраивать какие-то правила игры, а потом сам их меняешь. Игры без правил получаются.
       Черноскутов яростно затянулся и щелчком послал окурок по длинной параболе. В вечернем воздухе огонёк самокрутки выписал чёткую траекторию и рассыпался искрами, ударившись об асфальт.
       - Тут хоть как получаются игры без правил - ни хрена не предугадаешь!
       - Не предугадаешь - это точно, но там, где от нас зависит, правила нужно прописать, особенно если есть возможность. Ты их сам уже для себя прописал - теперь исполняй.
       - Здорово излагаешь, философ! - оскалился Черноскутов. - А сам, сам себе правила не пишешь? Ты-то тоже тут нужен, не меньше, чем я!
       - Незаменимых людей нет, - отмахнулся Гончаров. - Вот такой игры, пусть и без правил, я ждал четыре года. Я должен узнать, что за этим стоит.
       - За чем - за этим? - не сразу понял Максим.
       - А вот за всем за этим! Вот за тем, что меня от семьи отделяет, - ответил майор и ткнул пальцем в сторону Барьера, слабо светившего ночными звёздами вдали над крышами уцелевших домов и развалинами того, что когда-то составляло большой земной город.
       - Хочешь сыграть в собственную игру? - то ли спросил, то ли просто высказал мнение Черноскутов.
       - В игры третьего рода, блин, - хмыкнул Гончаров, вспоминая пояснения Домашникова и зло усмехаясь.
       - Чего-чего?! - не понял Максим.
       - Да, вот, Петя Домашников, мой друг по концлагерю, объяснил, что когда контакты с инопланетянами имеют вещественное подтверждение, то их называют 'контактами третьего рода'. А тут игры какие-то - по правилам ли, без правил ли. В общем, игры третьего рода, выходит.
       - Философ ментовский, - беззлобно проворчал Черноскутов и стал сворачивать новую сигарету...
       Два последующих дня умелец Сысоев и инженеры с завода вместе с Домашниковым изучали периодичность включения Арок и проводили разные эксперименты.
       К сожалению, никакой закономерности срабатывания этих устройств выявить не удалось. В первый день вибрация была зарегистрирована дважды на обеих Арках, но в разное время. В течение следующего дня Арки вообще включались неодинаковое число раз: первая, та, из которой вылетели 'конфетницы', как и накануне, сработала два раза, а вторая, более удалённая от города, четырежды. Продолжительности работы также были различными и колебались от семи минут десяти секунд до двадцати двух минут тридцати трёх секунд.
       Как ни мудрил Пётр и специалисты с завода, как ни обрабатывали на ещё уцелевших компьютерах полученные данные, никаких логичных выводов сделать не смогли. Либо Арки включались случайно и работали совершенно произвольные периоды времени, либо для выявления последовательности включений требовалась куда более обширная статистика.
       В Арки бросали камешки, которые исчезали тогда, когда наблюдалась вибрация, но с 'противоположной стороны' никого и ничего больше не появилось. Попробовали привязать к мотку длинного шнура гайку и бросить такой своеобразный 'зонд', однако ничего не произошло. Грузик пролетел сквозь проём и упал на землю, хотя вибрация подсказывала, что Арка работает.
       Это удивило и разочаровало Домашникова, который для взятия пробы воздуха собирался запустить в Арку специально изготовленную на заводе герметичную ёмкость с затвором - получалось, что эксперимент невозможен.
       Тем не менее, Пётр бросил ёмкость в ещё включённую Арку, и случилось неожиданное: конец шнура вырвало из рук Сысоева, который помогал инженеру, и устройство для взятия проб исчезло!
       Вениамин, чертыхаясь, плевал на обожжённые ладони, а Домашников участливо поинтересовался:
       - Больно?
       - А то! - скривился механик-самоучка, дуя на руки. - Рвануло как бешеная лошадь! А я ещё удержать попытался.
       Инженер почесал в затылке.
       - Знаете, что я думаю? - спросил он, скорее самого себя, чем Сысоева или стоявших рядом людей. - Это как бы не проход, а именно переход. В плоскости Арки происходит перемещение центра массы предметов или их соединённой группы.
       Вениамин, тряся ладонями, понимающе кивнул.
       - Потому и гайка на шнурке просто пролетала, - продолжал Домашников. - Мы же взяли маленькую, привязав к большому мотку шнура, и центр массы оставался пока на нашей стороне. Камешки исчезают сразу, это теперь понятно, и ёмкость для пробы воздуха тоже исчезла, едва войдя в проём. Она же значительно тяжелее верёвки, и общий центр массы находится ещё в ней самой. Думаю, что любой крупный предмет исчезает именно тогда, когда в плоскости работающей Арки оказывается его центр массы.
       К этому времени Арка уже выключилась, но при следующем включении предположение подтвердилось: все крупные предметы или их связанные группы исчезали именно в момент прохождения через плоскость Арки их общего центра масс.
       Факт установили любопытный, но обидно было, что взять пробу воздуха, оставаясь по эту сторону Арки, таким образом не получалось: пока центр массы связки зонд-верёвка оставался на земной территории, ничего не происходило, но как только точка центра попадала в плоскость Арки, вся связка переносилась куда-то.
       Куда - никто не знал. Оставалось только отправить через переход экспедицию с определённой - и большой! - долей риска.
       Связь по рации с гарнизоном Тюбука подтвердила наличие в том районе Арки, указанной на схеме. Там тоже произошёл инцидент, правда, не с высокотехнологичными устройствами, а с простой зверюгой, наподобие голенастого динозавра размером с крупную лошадь, которого пришлось пристрелить. Таким образом, разумность установления постоянных и хорошо вооружённых постов у Арок ни у кого вопросов не вызывала, поскольку невозможно было сказать, что или кто мог снова оттуда появиться. Правда, случайность включения Переходов делала вероятность проникновения животных через них сравнительно небольшой.
       Медики Тюбука обследовали зверя. Хотя вид его был явно неземной, состав крови и тканей, похоже, не имел разительных отличий от таковых у земных рептилий, и дышал зверь вполне обычным воздухом.
       Факт успешного прохода живого существа через Арку очень обрадовал Домашникова.
       - Ну, я теперь спокоен! - сказал Пётр почти радостно.
       Майор удивлённо посмотрел на него.
       - Понимаешь, у меня были опасения, что этот проход может быть вреден для нас, как живых существ, - пояснил Пётр. - Если же зверь проскочил, то и мы, скорее всего, пройдём спокойно. Кроме того, как говорят, кровь у него красная, да и гемоглобин по анализам похож на наш.
       - Значит, если что, там мы сможем прокормиться? - сделал вывод Гончаров.
       - Скорее всего, но, самое главное, зверюга кислородом дышит, значит, и мы сможем там дышать.
       - Так он же выскочил не из наших Арок, а возле Тюбука! - высказал сомнение майор. - Чёрт его знает, куда наши-то ведут? Вдруг в такой мир, где не то, что кушать кого-то, но и дышать нельзя?
       - Мы уже говорили про воздух - думаю, вряд ли задохнёмся.. А вот непривычные условия - да, тут может быть всякое. Например, в мир 'конфетниц', наверное, надо соваться на резиновом БТР!
       - Действительно! - воскликнул майор с досадой. - Как же я сразу не сообразил? Ну и что делать? Если там такое электричество, как вы предполагали?...
       Домашников подумал.
       - Я думаю, нам надо ехать через вторую Арку - ну, не через ту, откуда 'конфетницы' вышли. Думаю, она ведёт не в электрический мир.
       - Откуда такая уверенность?
       - А вот, смотри. Зверь, который вылез в Тюбуке, по описаниям явно не из мира чёрных машин, верно?
       Майор поджал плечами, но всё-таки согласился.
       - Значит, та Арка ведёт не в мир 'конфетниц', так? Так! Таким образом, думаю, что все Арки ведут в разные места. В мире 'конфетниц', согласен, нам вряд ли понравится, потому и надо идти во вторую Арку.
       - Ага, - с сомнением почесал затылок Гончаров, - они вышли из первой, но ушли-то во вторую!
       Домашников вскочил и заходил по комнате.
       - Господи, Саша, да я же о чём толкую! Они не знали куда уходить, я уверен! Включилась Арка, машина оказалась рядом - и нырнула. Скорее всего, именно так. Они же тоже ничего не знали, уверен! Да и потом они же были автоматическими устройствами, а не разумными существами.
       - Значит, ты считаешь, что лучше идти во вторую Арку? Там безопаснее?
       - Полную гарантию безопасности даёт, как говорится, только страховой полис, а сейчас его выписывать некому, страховые компании лопнули.
       - Но ты всё-таки считаешь, что там можно существовать? - настаивал майор.
       - Я знаю столько же, сколько и ты, но уже говорил, что думаю по этому поводу: кто бы это ни устроил, зачем им соединять миры, с совершенно несовместимыми условиями? Что даст, если Переход будет открываться, например, на какой-нибудь Юпитер?!
       - Вот и я бы хотел спросить - зачем? - вздохнул Гончаров. - Зачем они всё это вообще устроили?
       Домашников только молча руками развёл.
       - Да, уж, действительно игры третьего рода, - вздохнул майор.
       - Чего-чего?!
       Александр объяснил свою попытку обыграть услышанную ранее от Домашникова же фразу. Инженер засмеялся:
       - А что, хорошо сказал! Возможно, что игры третьего рода именно такие: никто ни хрена не понимает. Однако всем пришлось играть... и икать!
       - Икать! - передразнил майор. - Точнее - блевать!
       В общем, для первого прохода согласно теории Петра выбрали Арку, через которую скрылся уцелевший автоматический разведчик пришельцев.
       - Раздумывать больше нечего, - сказал Гончаров Черноскутову, ставшему кем-то вроде премьер-министра временного правительства, - поэтому и ты не ломай голову. Может, мы только нос высунем - поймём, что там дышать нельзя и сами обратно выскочим.
       - Ага, - Максим всё ещё не мог успокоиться, что не попал в число участников первой инопланетной вылазки, - а если можно будет дышать? Я подозреваю, что ты ломанёшься искать другие Арки и дальше проверять, куда они ведут.
       Гончаров покачал головой:
       - Слушай, Максим, я же, всё-таки, не мальчишка. Да, у меня есть мысли добраться туда, куда сейчас хода нет, и узнать, что с женой и сыном, но я понимаю, что не только ради себя занимаюсь этим делом. Тем более, понимаю, что первая экспедиция важна ради разведки ситуации по ту сторону Арки. Если там можно находиться, мы осмотримся, возьмём разные пробы, по возможности обследуем местность в радиусе десяти километров от этого Перехода, как и планировали, вернёмся к нему, дождёмся включения и выпрыгнем обратно к вам. Вот и всё!
       Черноскутов молча смотрел на Гончарова.
       - Ну, чего ты на меня уставился?
       - Опасаюсь, что сунешься ты не на несколько километров, а много дальше!
       Майор покачал головой и невесело усмехнулся:
       - Что ты, как маленький! Я военный человек, как и ты, между прочим. Если мы решили сделать вот так, то именно так и сделаем. Я не скрываю, что если организуем, дай бог, следующие экспедиции, то буду настаивать на поисках в других Зонах других Арок и на выяснении, куда они ведут. А пока - сделаем чётко, как решили.
       Черноскутов недоверчиво хмыкнул.
       - Слу-ушай, - протянул Александр, - ну, если ты так сомневаешься, не давайте нам большого запаса продуктов и горючего. Давай точно посчитаем, сколько бензина надо, чтобы круг диаметром в двадцать километров объехать, по банке консервов и булке хлеба на брата - и шабаш! И мы никуда не денемся!
       - Нет уж, - сказал Черноскутов, - не говорите чушь, товарищ майор. Мало ли что там может случиться, а нам здесь необходимо, чтобы вы в любом случае вернулись. Поэтому возьмёте горючего на два, нет, даже на три штатных запаса хода, боеприпасов побольше и еды дней на десять. Решил, сколько народу с тобой пойдёт?
       Гончаров пожал плечами:
       - Мы уже, считай, состав обговорили. Кроме меня - Пётр, как научный специалист, так сказать, и старикан наш в качестве санитара. По большому счёту нужен ещё только стрелок в башню. Хотя, если честно, вот кто нужен, так это спец по данной машине, по бэтээру. Я водить могу, Пётр меня, если что, за рулём заменит легко, но матчасть, конечно, ни он, ни я не знаем, как следует. Хорошо бы специалиста иметь.
       - А что в военном городке?
       Майор скорчил кислую мину:
       - Мне показалось, что сильно хороших спецов и там нет: они же не эксплуатировали эту технику, да и почти не ремонтировали - она у них стояла. А если и ремонтировали, то кое-как! В общем, ремонтных навыков там никаких. Надо будет ещё у Петра поспрашивать - может, на заводе кто есть.
       Правда, проблема с водителем разрешилась сама собой. Вечером того же дня в город примчался на УАЗике Фёдор вместе с женой и тремя малыми детьми: на Кадниково напали бандиты - вполне возможно, что это были остатки Лобстеровских прихвостней.
       По заверениям Исмагилова, хорошо вооружённая банда примерно из пятнадцати человек выскочила из леса. В конце концов, им сумели дать отпор, но бандиты убили охранников на посту, кое-что успели награбить и подожгли несколько домов, в том числе и дом Фёдора.
       - Добралась-таки бандитская сволочь до моего хозяйства! - рвал и метал Исмагилов. - Столько лет удавалось отбиваться, и вот, на тебе!
       Черноскутов немедленно выслал мобильный отряд в окрестности деревни, но бандитов и след простыл - ушли с прихваченным продовольствием в леса.
       - Что же, Фёдор, - сказал Гончаров, - придётся тебе снова обустраиваться в городе, хотя бы пока. Дома пустые есть, за лето немного поправишь, и порядок.
       Исмагилов грустно вздохнул:
       - Так оно, но хозяйство жалко! Почти четыре года, почитай, всё поднимал - и в раз на ветер! Сволота!
       - Семья жива - это главное, а хозяйство наживёшь. Можно устроиться тут поближе, есть же сельхозугодья практически в черте города, которые как раз сейчас планируют развивать. Будешь городским фермером, так сказать.
       - Мне уже всё одно, - махнул рукой Фёдор. - Жена боится после того, что случилось, жить вдали от города и военных. Ей-богу, первые годы как-то спокойнее в деревне было.
       - Я думаю, новая власть тебе поможет, - сказал Гончаров и подмигнул Черноскутову. - А у меня к тебе просьба. Ты, ведь, классный шофёр, Фёдор, и, насколько я помню, был когда-то механиком-водителем.
       - Так оно, а что? - чуть насторожился Исмагилов.
       - Матчасть БТР-70 знаешь?
       - Спрашиваешь! Я с бэтээрами столько в своё время надолбился в армии, да и потом ещё.
       - Это хорошо, но не знаю, согласишься ли? - Майор искоса посмотрел на Фёдора и изложил ему план экспедиции.
       Естественно, предложение отправиться, неизвестно куда, ошарашило Исмагилова, и без того взвинченного потерей усадьбы. Но когда он услышал, что вся экспедиция продлится максимум пару дней, а новая власть за участие в ней гарантирует обеспечить вполне сносные условия жизни на новом месте, Фёдор неожиданно легко согласился.
       - Жена возражать не будет? - спросил Гончаров. - Я, понимаешь, очень заинтересован в тебе, но, может, ты дома посоветуешься?
       Исмагилов отрицательно покачал головой:
       - Э, не всегда нужно спрашивать у женщин, Саша. Я, вот, скажем, и не шибко-то образованный человек, а мне же тоже интересно, что там, в другом мире. Я же понимаю, что с нами случилось такая штука... - Он на секунду замялся и покрутил пальцами в воздухе. - Ну, не знаю, как сказать, всё уже, вроде, как и привыкли к такой жизни. А, вот прилетели из этих ворот, то есть, Арок, чёрные машины, и стало ясно, что не вся жизнь у нас тут должна в повседневные заботы упираться...
       - О, ещё один философ! - ткнул пальцем в Фёдора Черноскутов, одновременно закатывая глаза к потолку.
       Таким образом, экипаж первой экспедиции оказался укомплектованным. Решено было даже не привлекать солдат и офицеров из части, и ограничиться четверыми участниками, все из которых, не считая Гончарова и Исмагилова, встретились и познакомились в лагере на принудительных работах.
       - Команда зэков - как раз для исследования зон! - пошутил Домашников.
       Когда настал день намеченной вылазки в иной мир, полностью проверенный и укомплектованный намеченным снаряжением и горючим БТР с участниками экспедиции занял позицию перед Аркой, чтобы успеть двинуться в момент включения.
       Самым неприятным и трудным оказалось, как всегда, ожидание. Достаточно малая в среднем продолжительность работы Арки требовала находиться в постоянной готовности. Кроме того, попытка 'высунуть нос' на ту сторону для проверки возможности дышать должна была производиться 'медленно, но быстро' - несмотря на эксперименты с простыми предметами, у Петра имелось опасение, что при выключении Арки не полностью въехавший в неё БТР может перерезать пополам, оставив переднюю часть в неизвестном мире, а корму дома.
       Наконец, после более чем четырёхчасового ожидания запищал и замигал световой сигнализацией датчик, закреплённый на Арке - таинственный Переход включился.
       Гончаров махнул рукой маявшемуся тут же Черноскутову, и нескольким военным и штатским, которые стояли рядом с батареей безоткатных орудий, размещённых на случай появления непрошеных и опасных визитёров, натянул противогаз и закрыл за собой командирский люк. БТР, выбросив дымный выхлоп, стал 'медленно, но быстро' въезжать в Арку.
       Сперва ничего не происходило, и в небольшой толпе раздался лёгкий вздох: нос броневика с опущенными на ветровые стёкла броневыми листами миновал плоскость 'ворот' и стал выдвигаться на другую сторону. Черноскутов и офицеры напряжённо следили за движением тяжёлой машины.
       Как и ожидалось, когда средняя часть корпуса БТР оказалася примерно в плоскости Арки, машина исчезла - её просто не стало, только лампа работающего датчика продолжала мигать, показывая, что Переход всё ещё включён.
       - Засекаю время! - крикнул начальник поста охраны.
       - Ну, с богом, ребята! - пробормотал себе под нос Черноскутов.
       Он тоже взглянул на часы и стал ждать. Прошло три минуты - БТР назад не выехал, а ещё через шесть минут и сорок секунд световая индикация на датчике погасла.
       - Похоже, дышать там можно, - сдавленным голосом сказал Черноскутов, чтобы хоть что-то сказать. - Подождём!
      
       Г Л А В А 7
      
       Во избежание каких-либо неожиданностей в момент прохода через Арку решено было всем находиться внутри БТР, а люки держать закрытыми. На случай, если по ту сторону окажется электрический мир, все металлические части, за которые можно было держаться, заизолировали резиной и кусками пластика.
       Нос машины вошёл в плоскость Арки - ничего не происходило. Фёдор быстро взглянул на Гончарова, сверкнув стёклами противогаза. Майор кивнул: мол, не останавливайся, продолжай движение.
       - Пока ничего, здесь то же самое! - крикнул из боевого отделения Пётр; из-под противогаза его взволнованный голос прозвучал придушенно. - Но Арка работает - во всяком случае, пока вижу, как мигает индикатор. Как раз проходим середину...
       Он не успел закончить фразу - всем показалось, что полумрак внутри машины мигнул, сопровождаясь тихим звуком лопнувшей струны и ощутимым давлением на барабанные перепонки. Федор глухо выругался под шлемом-маской, и БТР встал, как вкопанный.
       Несколько секунд все, завороженные мгновенным перемещением, сидели молча, всматриваясь через прорези бойниц в незнакомый пейзаж, раскинувшийся перед ними.
       Наконец Домашников просунул резиновую голову в командирское отделение.
       - Дышится, вроде, нормально, а что там, впереди, ребята? - нетерпеливо спросил инженер. - Насколько я уже увидел, вокруг какая-то серая равнина.
       - Одно ясно: не Земля уже, - сказал майор. - Слушай, вон, впереди, вижу на холме борозды, похожие на те, что оставила эта чёрная машина на поляне. Нужно быть начеку. Федя сдай ещё чуть вперёд: а ну как Арка выключится именно сейчас, и нас пополам перережет.
       - Думаю, не перережет, - возразил Пётр.
       - Ты же сам говорил... - начал майор, но Домашников покачал лупоглазой головой с банкой фильтра на рыле:
       - Конечно, пусть отъедет, но, я думаю, что в нашем случае перенос уже состоялся. Это слишком серьёзная, на мой взгляд, установка, и по логике должны быть какие-то меры безопасности, чтобы предотвращать подобные случаи. Судя по всему, никаких молний тут не сверкает, а дышится через фильтр легко, насколько это возможно. Давай-ка, проверь, что с вредными газами.
       Фёдор подал вперёд, а Гончаров, сопя под шлемом-маской, стал лихорадочно ломать индикаторные трубки, вставляя их в насосик ВПХР.
       - По тому, что можем определить этой штукой, всё чисто! - наконец, выдал он заключение. - Так что назад не двигаем, едем вперёд.
       - Вряд ли, конечно, кто-то тут специально для нас зарин, зоман и В-газы приготовил, - хмыкнул Пётр, вспоминая то, что усвоил в своё время об отравляющих веществах на военной подготовке в вузе. - Поскольку в противогазах нам пока не поплохело, то, думаю, здесь дышать можно.
       Он немного подумал и добавил с черноватым юморком:
       - Во всяком случае, какое-то время.
       - Снять предлагаешь? - спросил Гончаров, постучав согнутым пальцем по коробке фильтра.
       - Ну, не сидеть же так вечно, - хрюкнул под резиной Домашников.
       Взявшись за края шлема-маски, он одним движением стянул противогаз.
       - Вы не торопитесь, Петя? - с опаской спросил Семён Ефимович.
       - Да чего теперь-то, уж, бояться, дедуля? - засмеялся Фёдор.
       Домашников сделал неглубокий вдох, выдохнул и пожал плечами.
       - Пока ничего не чувствую, - заверил он. - Бензином немного воняет от канистр, и всё!
       - Открываем! - Александр взялся за ручку командирского люка, и приказал Фёдору: - Двигатель не глуши, стекла не открывай.
       Пётр тоже вылез на броню и присел рядом с высунувшимся по пояс Гончаровым. У них отсутствовали приборы для экспресс-анализа состава воздуха, но по тому, что дышалось совершенно свободно, можно было заключить, что состав атмосферы очень близок к земному. Снаружи кроме выхлопов двигателей ощущался запах каких-то растений, а больше ноздри не улавливали ничего.
       Люди переглянулись.
       - Дышим, током не бьёт - значит, пока живём, - усмехнулся довольный майор. - В сарае у Лобстера воздух был хуже.
       Альтшуллер, который высунулся из заднего люка, повертел головой и философски молвил:
       - Главное, никаких укреплений с орудиями, как у нас, не видно. Тут нас не ждали, к счастью.
       - Ну, да, - сказал майор, - а то бы мы уже могли почувствовать теплоту приёма! Но, имейте в виду: чёрная машина может болтаться где-то поблизости.
       - Вряд ли, - заметил Домашников, - если она и поблизости, то, скорее, валяется, чем болтается: здесь воздух электричеством явно не пересыщен.
       - А не жарко здесь, блин, - поёжился Исмагилов, одетый в одну защитного цвета футболку.
       Позади БТР возвышалась такая же серая Арка, как и та, через которую они прошли на Земле. Домашников, с какой-то мрачной иронией усмехнулся, словно удивляясь и злясь на непонятное явление. Майор встал на броню и в бинокль стал осматривать местность.
       Перед ними расстилалась полого-холмистая равнина, покрытая высокой сероватой травой, волнами убегавшая за горизонт. Отдельные кучки унылых деревьев чуть более тёмного, чем трава, цвета виднелись тут и там. Вдали, проглядывая между складок местности, блестела лента не очень широкой и с виду вполне обычной реки, а в блекло-голубом небе совсем низко висело маленькое, раза в два меньше земного, но ослепительно яркое, как застывшая фотовспышка, солнце. Не понятно пока было, то ли оно уже садится, то ли ещё только встаёт.
       Вокруг висела тишина, нарушаемая лёгким шуршанием травы на слабом ветерке, острее дававшим почувствовать прохладу: термометр показывал всего плюс пять градусов. Корпус БТР ещё отдавал тепло жаркого лета земной Зоны, а люди потянулись за бушлатами.
       - Не хватало ещё простыть, на фиг, - проворчал Исмагилов: он не любил холод и терпеть не мог зиму, хотя и прожил всю жизнь на Урале, где, как известно, был в этом смысле не Ташкент.
       Домашников раскрыл личный вещмешок, в котором нашлась потрёпанная, но ещё вполне крепкая куртка 'Аляска' с большим капюшоном, на затёртой оранжевой подкладке.
       - Телогреечку армейскую тебе, значит, западло носить? - съязвил майор. - А нам, вообще-то, выдали всё офицерское!
       Домашников хмыкнул с какой-то легкой грустью, словно оправдываясь:
       - Я к этой куртке привык - все годы со мной пережила. - Он горько вздохнул. - И всех...
       Гончаров молча похлопал Петра по плечу, словно говоря: 'Да ладно, дружище, я же шучу'.
       Облачившись в соответствующую местному климату одежду, Пётр достал из кармана заранее припасённое тёмное стёклышко и посмотрел на светило - местное солнце имело выраженный синеватый оттенок.
       - Проверь-ка уровень фона, - посоветовал Домашников майору. - Только учти, ДП-3Б хорошо прогреть надо.
       Гончаров чертыхнулся в досаде, что сам сразу не догадался замерить радиацию, и полез внутрь.
       Он пощёлкал тумблерами бортового рентгенометра и через какое-то время сообщил:
       - Лампочка горит - радиация выше нормы. Чуть больше ноль одного рентгена в час. Хм, это, вроде как, не мало, насколько я понимаю.
       - Да уж, - проворчал Пётр, - раза в четыре выше нормы. Правда, ещё чёрт его знает, какая у прибора погрешность. По паспорту я смотрел - плюс-минус десять процентов, но кто его поверял хоть раз за все годы? Тем не менее, можно считать, что повышенный фон радиации тут есть: либо солнышко имеет такой спектр, либо просто что-то 'светит' на местности. Ты прибор не выключай, пусть работает.
       - Вот дерьмо! - с чувством сказал Фёдор. - И так тундра какая-то, да ещё радиоактивная!
       - Как считаете, может, стоит вернуться? - спросил Альтшуллер и добавил: - Нет, я не за себя беспокоюсь - мне-то всё равно, а вот вы все мужчины молодые, понимаете? Зачем вам радиацию хватать?
       Домашников кривовато улыбнулся и немного подумал, прикидывая в уме.
       - В среднем за простой рентгеновский снимок, скажем, лёгких, мы получали, если мне память не изменяет, где-то пять-шесть рентген. Но это, конечно, локально, а тут будет на всё тело светить, значит, за десять часов мы словим порядка одного рентгена, если фон не изменится.
       - Так-так! - покивал Гончаров. - По армейским боевым дозам допускалось получить пятьдесят рентген, и это за один раз, моментально! Значит, нам пока можно выполнять задачу.
       - Это - в Красной Армии норма была пятьдесят, а у американцев, например, в два раза меньше, как нам говорили, - напомнил Домашников.
       - Долбанные америкосы, - ввернул Фёдор, выставивший голову из люка водителя, - жалеют своих бойцов.
       - Точнее - жалели, - поправил Пётр. - Теперь им, скорее всего, тоже не до жалостей. Да и, вообще: будем считать, что просто солдаты у них более хлипкие.
       Он повернулся к Александру:
       - Правильно рассуждаешь, командир, мысль твою я понял. Накопительным порядком можно без сильного ущерба получить дозу и побольше. Но даже по американской норме, у нас есть двести пятьдесят часов - десять с половиной суток. Времени до хрена. Правда, если солнце поднимется выше, и радиацию создаёт именно оно, то может стать жарче как в прямом, так и в переносном смысле.
       - Вы, Петя, имеете в виду, что фон может ещё повыситься? - сообразил Альтшуллер.
       - Именно, Семён Ефимович, - кивнул Домашников. - Тогда время нашего относительно безопасного пребывания тут сократиться.
       - Но, пока примем за основу, что какое-то время тут можно спокойно находиться, - заключил майор. - Так что выполним план: обследуем территорию в радиусе десяти километров от Арки.
       - Кстати, я посмотрел на компас - работает, - доложил Исмагилов. - Ориентироваться сможем легко. Как считаете, Александр Яковлевич: отъедем на десяток километров, и пройдём по кругу?
       - Фёдя, ещё раз напоминаю: я командир, но мы договорились, что зовём друг друга по именам.
       - Тогда почему вы меня всё время зовёте Семёном Ефимовичем? - вставил старик.
       Гончаров мгновение смотрел на Альтшуллера.
       - Вы хотите, чтобы я звал вас Сеней? - совершенно серьёзно спросил он.
       - Ну, если не Сеней, то хотя бы просто Семёном, - немного грустно улыбнулся бывший режиссер. - Понимаете, Саша, здесь, в ином мире, все мы дети Земли, а, значит, братья, прошу прощения за высокопарные слова.
       Несколько секунд все молчали. Унылая, как будто нарисованная серыми красками на серой бумаге равнина словно подтверждала слова Семёна Ефимовича: единственными яркими пятнами здесь сейчас являлись они сами и их БТР, если можно было назвать таковым цвет 'хаки', да синюю на оранжевой подбивке куртку Петра.
       - Хорошо, - очень серьёзно сказал майор. - Член экспедиции Семён Альтшуллер, займите место в бронетранспортёре, мы отправляемся.
       - Вы только не подумайте, что я не уважаю дисциплину, Саша... - Стал оправдываться Альтшуллер. - Я готов исполнить любое ваше приказание, как командира.
       - Ни секунды не сомневаюсь! Иначе вас, Семён, здесь бы не было, - снова совершенно серьёзно заверил Гончаров.
       - Значит, идём по установленному маршруту? - уточнил Исмагилов.
       - Конечно, будем действовать, как условились... - кивнул майор и добавил: - А потом посмотрим.
       Пётр быстро взглянул на него и понимающе-удовлетворённо улыбнулся.
       - Слушайте, - вдруг вспомнил он, - а где же наша камера-зонд?
       Домашников спрыгнул на серую траву и заглянул под БТР.
       - Вот он, тут! - радостно сообщил он, вытаскивая из-под колёс целую и невредимую ёмкость для забора воздуха. - Чуть-чуть на неё не наехали. Тут и все гайки и камни валяются. Ну, значит моя гипотеза переноса верна!
       Он бросил камеру на всякий случай внутрь машины, и пока Александр перед отправкой в путь ещё раз осматривал местность в бинокль, проверил, есть ли на здешней Арке рисунки. Оказалось, что рисунок есть и уже знакомого типа и размера - сто шестьдесят на сто шестьдесят миллиметров. Судя по всему, места расположения 'ворот' в иные миры отмечались теми же символами в виде глубоко выдавленных микроскопических четырёхконечных звёздочек - двух синих и одной красной. Таким образом, можно было заключить, что и в этом мире экспедиция тоже находилась в ограниченном Барьерами квадрате, полностью подобном земной Зоне.
       - Смотри-ка, всё верно, - пробормотал Пётр, внимательно рассматривая рельефный, словно выгравированный рисунок.
       Если судить по схеме, других 'ворот' тут имелось только двое, и все располагались очень далеко друг от друга. Аналогичным образом здесь обозначалось и то, что можно было интерпретировать как реки, озёра и, вообще, рельеф местности. У южного края Зоны находилось то ли море, то ли огромное озеро - край Зоны отрезал от него часть, и одна из звёздочек-ворот лежала, если верить карте, прямо посреди водного пространства.
       - Полагаю, что работает тот же принцип, что у нас дома, - сказал Домашников. - Арка, одним словом, 'Переход', возле которого мы сейчас находимся, отмечены красным вкраплением. Мы попали почти в центр данной Зоны, и, судя по масштабу, до ближайших 'ворот' километров семьдесят.
       - Слушай, - озадаченно сказал Гончаров, - а как же Арка стоит в море, если это море?
       - Ты меня спрашиваешь? - выгнул брови Пётр. - Действительно, странно, но, может, там остров какой-то? ... Хотя на карте нет, но, возможно, он просто маленький. Или, скажем, те Ворота, что на море в одном мире, открываются в моря других миров. В противном случае при включении где-то на сушу лились бы потоки воды. ... Хотя, хм, не логично как-то, как же тогда с центрами масс?... Интересно бы это место обследовать!
       - А зачем нам пока другая Арка? - спросил Семён Ефимович. - Мы же именно через эти 'ворота' будем возвращаться...
       - Ну, конечно, через эти. Кстати, давайте проверим...
       Он подошёл и приложил руку к ближайшей опоре Арки, затем для чего-то проверил и вторую - вибрации не ощущалось.
       - Уже не работает, выключился. Надеюсь, включится ещё.
       Используя дальновидно заготовленный масштабный шаблон, Домашников перенёс на него карту, после чего походил ещё немного вокруг Перехода, разглядывая траву и мелкие кустики.
       Он хотел уже вернуться к БТР, как вдруг увидел что-то под ногами. Пётр наклонился, и, пробормотав 'Опаньки!', стал ковырял в траве кончиком карандаша. Гончаров, внимательно следивший за всем, что происходит вокруг, молча уставился на инженера.
       Домашников аккуратно, двумя пальцами, поднял что-то и стал сантиметр за сантиметром осматривать серый травяной ковёр.
       - Ты чего, Петя? - не выдержал майор. - Что там такое интересное?
       - Да вот, взгляни, - Домашников подошёл к БТР, протягивая вверх ладонь.
       Гончаров весь подтянулся - на выставленной к нему руке Домашникова лежал окурок.
       - Ну, ты молодец, Петя, - с уважением протянул Гончаров. - А я-то, мент позорный, ничего не заметил.
       - Я дальше всех отходил в сторону, - скромно сказал Домашников. - Но получается, что... Кто-то из землян тут уже был!
       - Да, кто-то уже тут потоптался... - задумчиво протянул Александр.
       - Кстати, может, окурки просто швыряли с нашей стороны? - предположил Семён Ефимович.
       - Ага, - с иронией кивнул Пётр. - Первый-то лежал ещё недалеко, а другие так в стороне, что не докинуть. Явно уже здесь курили.
       Окурок был обычным 'бычком', к которым за последние годы все успели привыкнуть. Свёрнутая из газетной бумаги цигарка, осталась недокуренной всего на сантиметр.
       Домашников и Гончаров переглянулись: ясно, что курили люди.
       Майор понюхал 'бычок'.
       - Точно не скажешь, но минимум несколько суток.
       - Как это можно определить? - удивился Домашников.
       - Меня на Афганской границе ребята учили. Старые, ну, если лежат достаточно долго, то приобретают особо противный, но более слабый запах. Да и просто в быту, если принюхаться, точно также: куришь, вроде, всё нормально, а утром пепельницу понюхай - то-то! Потом, когда окурки ещё полежат, запах выветривается, конечно. У нас в роте, помню, один спец имелся - мог почти точно сказать по окуркам, сколько часов тому назад здесь душманы прошли. Но тот парень - уникум был, 'нюхач', а я только примерно могу судить.
       - Значит, кто-то из наших здесь уже побывал? - спросил Альтшуллер.
       Пётр пожал плечами:
       - Если считать, что они вышли из этой же Арки, то, безусловно, это наши. Но ведь мог кто-то придти совершенно с другой стороны.
       - У нас почти четыре дня пост у Арки стоит, никто пройти не мог. Так что вряд ли от нас смогли пройти незамеченные, - сказал Гончаров.
       Он осторожно развернул окурок - на бумаге просматривался русский типографский шрифт. Александр спрыгнул на землю, приказав на всякий случай Фёдору встать к пулемётам, а Альтшуллеру взять автомат и следить за местностью. Как у многих пожилых людей, у Семёна Ефимовича была дальнозоркость.
       Вместе с Петром Гончаров ещё раз внимательно осмотрел всё вокруг Арки. Первый момент по прибытию в новый мир, майор не рассчитывал, что стоит выискивать чьи-то следы, а потому не обратил внимания на то, что сейчас легко угадывалось.
       Стало очевидно, что здесь побывало, судя по всему, несколько человек: кое-где в мягкой почве среди травы виднелись следы обуви, и явно прочитывались, по крайней мере, отпечатки четырёх разных подошв. Нашлось ещё несколько окурков, но каких-то иных предметов, могущих пролить свет на личности неизвестных, не встретилось.
       Более того, тщательное обследование показало, что неизвестные какое-то время топтались возле Перехода, но далеко от них так и не отошли. Можно было со значительной долей уверенности предполагать, что они дождались включения этой системы и вернулись на Землю.
       - Ладно, - подытожил майор, - выполняем поставленную задачу, после чего тоже возвращаемся. Но странно, что - на посту не видели, как кто-то сюда проникал и возвращался?
       - Может, это буквально в первый день-два произошло? - предположил Пётр.
       Гончаров задумчиво покивал, вспоминая запах окурка:
       - Всё может быть... Ладно, поехали.
       Но, прежде чем экспедиция тронулась по намеченному маршруту, Домашников взял несколько образцов местной флоры. Все растения производили впечатление вырезанных из тусклой фольги. На ощупь сходство с металлом, конечно, пропадало, но фактура листа, всё-таки была слишком жёсткой и сухой, и потому они издавали такой громкий шелест на ветру. Из срезов слегка сочился сок, напоминавший густую сукровицу. Образцы травы и веток Домашников сложил в приготовленный ящичек, чтобы потом исследовать дома.
       Его очень интересовало, каким образом здешние растения осуществляют фотосинтез - судя по цвету, в составе листьев был не хлорофилл.
       Удивительно, но никакой живности за исключением нескольких насекомых, похожих на бабочек с толстым пузатым тельцем, пока видно не было. Домашников хотел поймать одну, чтобы рассмотреть получше, но майор отговорил его тратить время: специальные приспособления для ловли насекомых отсутствовали, даже простого сачка не догадались взять. Кроме того, никто не мог поручиться, что 'бабочки' не ядовитые.
       - Ещё не хватало, чтобы тебя укусила какая-то местная гадость, против которой нет противоядия. Поедем мы, наконец, или нет?!
       Относительно ровная местность и плотная почва позволяли держать высокую скорость, но во избежание неожиданностей и для того, чтобы внимательнее следить за окрестностями, ехали не быстрее тридцати километров в час.
       Для удобства броневые щитки на лобовых стёклах подняли. Хотя никаких явных опасностей в поле зрения не наблюдалось, майор ещё раз проверил боевую готовность пулемётной установки и скомандовал Фёдору держать курс по компасу строго на местный 'восток'.
       Двигатели ровно урчали, а серебристо-серая трава, мягко стелилась под колёса. Домашников открыл крышки верхних посадочных люков, и они вместе с Семёном Ефимовичем стояли, внимательно следя за местностью.
       Объехав буквально второй невысокий холм, люди увидели свежие борозды на его склоне.
       - Ага, мы, значит, правильно движемся, - констатировал майор и сел на всякий случай к тяжёлому пулемёту.
       Вскоре они увидели, то, что искали. Едва БТР въехал на очередное возвышение, глазам открылась уже однажды виденная картина: чёрная машина, валявшаяся на траве, правда, не на зелёной, а на 'алюминиевой'. Автоматический разведчик лежал у самого подножия холма, выворотив широкий пласт дёрна. Исмагилов затормозил, но Гончаров уже, естественно, тоже заметил пришельца и ловил его в прицел.
       Домашников крикнул, по-прежнему высовываясь из люка:
       - Что я говорил! Уверен, она вышла из строя.
       - Сейчас проверим, - хмыкнул майор. - Ну-ка, уберите головы!
       Девственную тишину серого мира разорвал грохот спаренных пулемётов. Очередь взрыла землю рядом с краем чёрной обшивки. Майор переместил прицел, готовый изрешетить 'конфетницу', но автомат инопланетян не шелохнулся - подтверждение Петра о его 'недееспособности' оправдывалось.
       - Осмотрим? - предложил Домашников.
       - Думаю, не за чем - ты одну уже видел. Ты что-то новое для себя тут найдёшь? Тем паче, она на брюхе лежит, а люк внизу.
       - Её бы к нам тоже затащить... - мечтательно пробормотал Пётр.
       Гончаров почесал затылок, усмехаясь:
       - Будет всё нормально, вернёмся и потом тягачом утащим, если вам, учёным мужам, так надо. Тут недалеко получается. Езжай, Федя, дальше.
       По сторонам снова потянулось серое однообразие холмистой равнины. По-прежнему живности встречалось чрезвычайно мало. Один только раз люди увидели вдалеке стаю каких-то летающих животных - то ли толстеньких кругленьких птиц, то ли ещё кого. Прежде, чем Александр успел навести на стаю бинокль, существа нырнули куда-то к земле, скрылись из виду и больше не взлетали.
       По индикатору пройденного пути проехали уже четыре километра, и даже верхушка Арки совершенно скрылась из глаз за плавными складками местности. Пётр, не сумев увидеть её в очередной раз в бинокль, чуть передёрнул плечами - всё-таки, что ни говори, а это была единственная нить, связывающая с таким же, судя по всему, квадратом, но только на земной поверхности, и, значит, с домом.
       Река, петлявшая слева, приблизилась - сейчас до неё оставалось всего метров триста. Вдоль берегов росло много деревьев и кустарников, но животных или птиц по-прежнему больше никто не видел.
       Наконец, Фёдор сообщил, что пройдено ровно десять километров, и Гончаров дал команду остановиться.
       Солнце поднялось ещё выше - здесь начался день, и стало чуть теплее - температура достигла восьми градусов выше нуля, но радиация, судя по показанию рентгенометра, не повысилась.
       Усилившийся ветерок интенсивно колыхал траву, которая местами доходила почти до ступиц колёс. Сквозь негустые заросли кустов и деревьев блестела живым серебром река - единственное, что нарушало унылое однообразие.
       - Ну, и в какую сторону поедем по кругу? - поинтересовался Пётр.
       Гончаров немного подумал.
       - Пока без необходимости водные преграды преодолевать не будем, поедем туда! - Он показал в противоположную сторону от реки.
       - Ну, может, хоть берег осторожно осмотрим? - попросил инженер.
       Майор поморщился, но, в конце концов, согласился.
       На кустах, которые в изобилии росли ближе к реке и имели узкие, словно осока, листья, болтались какие-то кругловатые плоды серо-желтоватого цвета, размером с дыньки.
       Берег понижался плавно, и позволял съехать без видимых препятствий, если не считать не слишком плотных зарослей, которые заканчивались за несколько метров до воды. Фёдор подвёл БТР к полосе растительности и уже намеревался протаранить достаточно слабую преграду, как вдруг плоды с каким-то скрежетом и шуршанием вспорхнули в воздух и полетели по ветру.
       - Ух, ты! - воскликнул Исмагилов. - Летающие дыни, мать их! Может, подстрелим одну, товарищ майор?
       - Позже, - негромко ответил Гончаров, тоже с интересом следивший за полётом первых встреченных здесь относительно крупных существ.
       Можно было понять, что дыне-птицы летели по ветру, но при этом немного помогали себе небольшими крылышками. Частично направляя полёт, они боролись с воздушным течением, но, в основном, перемещались по его направлению. Странные существа продрейфовали метров триста к небольшой рощице и уцепились за тамошние кусты.
       Александр смотрел в бинокль.
       - Видали? - спросил он. - Сели точно на такие же кусты, все до одной.
       - Ну, тебе в бинокль виднее, - ухмыльнулся Пётр. - А знаете, что я думаю по поводу этих птичек?
       Все уставились на Домашникова.
       - Это, вполне возможно, некий симбиоз животных и растений, потому они и сидят на одних и тех же кустах. Заметили, как летают? Плавают по ветру, где есть кустики - сядут. Охотиться они явно не могу - если по ветру летают. Значит, сосут соки из растений, скорее всего. Сами, возможно, тоже для кустов чем-то полезны. Говорю же: симбиоз!
       - Симбиоз? - Майор, приподняв одну бровь, посмотрел на Петра.
       - Взаимно полезное, так сказать, сожительство организмов разных видов, - пояснил Домашников.
       - Сожительство?! - всунулся Фёдор. - Разных видов?! Ничего себе... Гомосексуализм какой-то, получается!
       - Гомосексуализм, Феденька, это как раз, когда одинаковых, - вставил Семён Ефимович. - Тут иное, да и не "гомо-" даже.
       - Да, Фёдор, именно так, - хмыкнул Домашников. - Тут - иное. Эх, были бы с нами нужные специалисты: биологи, зоологи и тому подобные ботаники! Ладно, надо будет всё равно посмотреть, что это за существа такие. Давайте, товарищ командир, всё-таки образчик птички поимеем, а?
       Гончаров немного подумал.
       - Хорошо, - кивнул он, наконец, - во славу науки, так сказать. Двигай Фёдор к тем кустам. Метров за сорок остановись, чтобы не вспугнуть.
       Исмагилов направил БТР к зарослям, в которые опустились странные птицы. На указанном расстоянии он остановил машину, а Гончаров потянулся за винтовкой, которую лично прихватил.
       Майор вогнал патрон в патронник и, высмотрев цель в оптический прицел, выстрелил. В тишине серого мира даже одиночный выстрел снова прозвучал громом среди ясного неба.
       Однако самым странным был результат: на одном из кустов, где сидели дыне-птицы, словно эхо выстрела, слегка хлопнуло, и показался язычок пламени. Странные существа взвились в воздух, и майор выстрелил ещё несколько раз. И снова люди увидели ещё два всполоха пламени.
       Гончаров опустил винтовку и переглянулся с Домашниковым. Тот пожал плечами.
       - Возможно, они надуваются воспламеняющимся газом, - сказал Пётр. - Поехали ближе, посмотрим.
       Среди подстреленных птиц нашлась, таки одна, которая не сгорела. Предварительно надев перчатки и взяв уцелевшую сморщенную тушку в руки, Домашников утвердительно кивнул:
       - Слушайте, ребята, точно! Чёрт меня побери, эти штуковины - настоящие воздушные шары. Вот, смотрите...
       У птицы оказалось объёмное тельце, тонкая, полупрозрачная шкурка которого сейчас опала и скукожилась. Крылышки выглядели, скорее как какие-то листья, чем крылья птицы. В том месте, где, вероятно, располагалась голова, имелось выступающее полукружье, усыпанное крепкими по сравнению с основным туловищем, отростками, очень похожими на корешки, из которых сочилась сероватая жидкость. Над полукружьем по середине тельца выступало фасетчатое образование по типу глаза стрекозы.
       - Биологов бы сюда, биологов! - закатывая глаза, воскликнул Пётр. - Мы-то, вояки да технари, ни фига не поймём. Но я так разумею, что не совсем птицы: по земным меркам это какая-то разновидность растений. Они выделяют легкий газ... - Пётр понюхал тушку, от которой пахло травами, - не метан, не воняет, да и легко они как-то летают - метан тяжеловат, был бы. Гелий тоже вряд ли - трудно представить, как они чистый гелий получают. Неужели разлагают воду и получают водород?... Видите, корешками-присосками явно питаются от кустов. Только в чём же здесь симбиоз? Тогда, уж, не симбиоз, а паразитизм какой-то.
       - Вот-вот, - со значением кивнул Исмагилов, - я же говорил.
       Домашников секунду смотрел на него.
       - Вообще, я думаю...
       Гончаров шумно вздохнул:
       - Петя, а вот мне эти птички или кто они там, до фонаря, если честно. Они нам не опасны? Видимо, нет. Мы образец получили? Получили! Ну и чёрт с ними, у нас пока задача другая.
       Домашников, всё ещё пребывающий в восторженно-научном настроении, уставился на майора.
       - Чего, Петя, смотришь? Птицы эти не объяснят, кто устроил нам четыре года назад светопреставление. Понимаешь?
       - Да я понимаю, - сказал Пётр, выходя из эйфории и усмехаясь. - Пардон, товарищ командир, забылся.
       - Едем дальше по плану, только с маленьким отклонением - берег осмотрим, сам же просил.
       БТР вернулся к реке и, ломая кусты и заросли, продрался сквозь полосу растительности. Как только миновали последнее деревце, почва под машиной странно качнулась, словно та въехала на плот или понтон.
       - Задний ход! - закричал Гончаров, но было поздно.
       Бронетранспортёр, двигаясь вперёд к воде, до которой оставалось ещё метров пятнадцать, прорвал то, что казалось травянистым берегом, и нырнул носом, поднимая брызги и погружаясь в трясину почти до ветровых стёкол.
       Домашников, сидевший на броне, чуть не перекувыркнулся через голову, но успел ухватиться за ствол тяжёлого пулемёта. Автомат его, болтаясь на ремне, звонко стукнул по металлу, но тоже не покинул руку хозяина. Гончаров, стоявший в командирском люке, больно ударился грудью о край и громко выругался, отплёвываясь после холодного душа.
       То, что выглядело как пологий берег, на самом деле оказалось толстым слоем серых плотных растений, лежащим на поверхности воды. Если и у противоположного берега рос такой же обманчивый ковёр, то реально река здесь была раза в полтора шире. Колёса не доставали дна, а сквозь достаточно чистую воду при уже стоящем высоко ярком солнце угадывалось, что глубина составляет метра три, не меньше. Фёдор, которого тоже обдало волной через открытый люк, высунулся оценить ситуацию.
       - Вляпались, - констатировал майор. - Похоже, на твёрдый берег тут не выбраться, уклон большой. Или получится, Федя?
       - Щас проверим.
       Исмагилов подключил редуктор водомётного движителя, и около заслонок на корме забурлила вода. Машина развернулась и, скребя колёсами, стала пытаться взобраться на сушу. Но в этом месте обрыв твёрдой почвы был слишком крут, чтобы выехать из воды. Снова развернувшись, Исмагилов попытался добраться до противоположного берега, но и там картина была точно такой же.
       - Здесь не вылезем, - сказал Гончаров.
       - Ну так поплывём! - предложил Фёдор. - Всё работает, тьфу-тьфу, водооткачивающее устройство в порядке, не утоним. Найдём место поудобнее - и вылезем там. Может, река где-то просто помельче будет. Росли бы здесь деревья не такие жидкие, можно было бы закрепить трос и вытащить машину, а так ни черта не получится.
       - Странная река, - задумчиво сказал Семён Ефимович, кутавшийся в бушлат. - Словно выкопанная канава.
       Несмотря на высокое солнце, воздух по-прежнему оставался прохладным. Судя по всему, местное светило поднялось почти до максимальной высоты, но температура составляла всё те же - восемь градусов.
       Гончаров глубоко вздохнул и в очередной раз достал кисет.
       - Делать нечего. Что нам время терять, да рентгены местные ловить за просто так? Поплыли, Федя, по течению - будем искать подходящее место, чтобы выбраться. Предполагали сафари, получится речной круиз! Чёрт, дался тебе осмотр этого берега, Петя, а я, дурак, согласился!
       Он смачно сплюнул в воду. Из реки высунулась вполне приличная пасть и моментально проглотила плевок.
       Люди переглянулись.
       - Видали? - констатировал Домашников. - А в воде есть довольно крупная живность. Чем они тут питаются?
       - Землянами, которые через Арки на разведку суются, или, как минимум, их харчками, - пошутил Гончаров. - Надо Фёдора попозже попросить закинуть удочку, что ли.
       Исмагилов слыл заядлым рыболовом и даже в экспедицию взял с собой несколько рыбацких снастей. Никто против этого не возражал, ведь столь практичные вещи могли оказаться полезны где угодно - вполне возможно, и в иных мирах тоже.
       Они поплыли по реке, которая текла, поворачивая к югу - в направлении, в котором они приблизительно и собирались двигаться. Местность вокруг практически не менялась, а предательская серая кромка, маскировавшая обрыв, всё также раскинулась вдоль обоих берегов. Даже волнение, поднятое движением БТР, лишь слабо её покачало, а там, куда волны ещё не докатились, просто невозможно было догадаться, что это водяные растения, а не твёрдый берег.
       - К тому самому водоёму течет, - сказал Пётр, рассматривая карту.
       Гончаров молча пожал плечами: какая, мол, принципиальная разница?
       Плавание происходило однообразно, как и поездка. Вокруг царила почти полная тишина, нарушаемая рычанием двигателей БТР, да шумом воды в водомёте. Постепенно небо начало заволакиваться облаками, и вскоре местное светило скрылось с глаз долой. Сразу стало холоднее, температура опустилась до четырёх градусов, а из набежавших облаков, сначала редко, а потом довольно обильно, посыпались белые снежинки. Домашников рассмотрел несколько - судя по всему, это был обычный снег, мало чем отличавшийся от земного.
       - Если река вдруг замёрзнет, мы превратимся в ледокол во льдах, - мрачно пошутил Фёдор.
       К счастью река не замерзала, но только километров через десять серая обманка у берегов, наконец, отступила, и показался пологий голый песчаный грунт, позволявший продолжить путешествие по земле. Хотя ничего особо страшного на воде не происходило, все вздохнули с облегчением.
       Сориентировавшись по компасу и 'арочной', как выразился Домашников, карте, майор установил, что они отклонились от маршрута километров на семь. Возникла дилемма: либо возвращаться на кольцевой маршрут, по которому планировалось двигаться с самого начала, либо внести какие-то коррективы в исходный план.
       Пётр посмотрел на Гончарова: до выступающего куска то ли озера, то ли моря, отсюда оставалось километров пятьдесят по прямой.
       - Давайте взглянем на здешние моря, - предложил Домашников. - Вполне разумная поправка, а, командир? Ну что бы мы поехали по кругу вокруг Арки? Местность на сравнительно небольшом участке однотипная, а на этом направлении она меняется, вот тут возвышенности какие-то, судя по карте. Горючего у нас пока - выше крыши, а вид здешнего моря или чего там, может позволить лучше понять этот мир.
       - Всё тебя к воде тянет, - с некоторым осуждением сказал майор. - Реку мы уже обследовали!
       - Так сейчас будем осторожнее: на бэтээре не будем соваться к воде близко, если берег подозрительный. Сами сперва проверим.
       - Ну, да, - кивнул Гончаров, - сам и провалишься куда-нибудь. А если эти горки, что у нас на пути, плохо проходимыми окажутся?
       - Ну, тогда и повернём назад, - успокоил Домашников.
       После некоторого раздумья Александр согласился двинуться к местному водоёму. Судя по карте, между экспедицией и морем лежала серия небольших возвышенностей, и всем, конечно, было интересно увидеть какое-то разнообразие пейзажа.
       Снег шёл всё сильнее, и рентгенометр стал показывать повышение уровня радиации примерно до двух десятых рентгена в час: очевидно, дополнительный вклад в повышенный фон вносили осадки. Чтобы не собирать на себя радиоактивный снег, люди забрались внутрь и закрыли люки. Белый ковёр уже плотно покрывал пологие холмы, и колея, которую прокладывал БТР, тянулась за ним среди серо-белого уныния как рельсы, уходящие вдаль. Температура за бортом опустилась ниже нуля, и Фёдор добавил подачи тёплого воздуха от отопителя.
       Домашников и Семён Ефимович примостились за креслами водителя и командира на ящиках с припасами так, чтобы видеть через лобовые стёкла, что твориться снаружи. Если бы не странного цвета кусты, пробивавшиеся из-под снега, вполне можно было подумать, что они едут по земной тундре.
       Правда, через пятнадцать километров местность стала меняться. Она пошла в гору, кое-где начали попадаться каменные валуны и глыбы, выступавшие из запорошенной снегом почвы. Появились высокие, тоже удручающе-серые деревья. Их гладкий, чуть ворсистый ствол поднимался метров на шесть-семь, после чего скупо ветвился почти горизонтально - короткие ветки с мелкими листочками торчали почти в одной плоскости. Кусты с дыне-птицами, наоборот, исчезли совершенно.
       - Ни дать, ни взять - телеграфные столбы, если верхушки обрезать, - заметил Альтшуллер, и все с ним согласились: деревья напоминали именно такие конструкции.
       Ещё через несколько километров Фёдор затормозил перед широким рвом, который тянулся идеально прямой линией в обе стороны, на сколько хватало глаз.
       К этому времени снег почти перестал, и люди снова открыли люки, чтобы лучше рассмотреть препятствие.
       - М-да, - пробормотал Пётр, - а я думал, что здесь никто не живёт...
       - Думаешь, это руками сделано? - поинтересовался майор.
       - Руками или чем-то ещё такого же типа, - кивнул Пётр. - Очень уж прямо прокопано.
       Стенки канала давно начали осыпаться, но само сооружение строгим прямым направлением подтверждало мысли об искусственном происхождении. Ширина составляла метров сорок, не меньше, а боковые откосы шли под углом градусов двадцать. Общая глубина на глаз составляла метра четыре.
       Судя по всему, подвохов, аналогичных берегу реки, здесь не предвиделось - канал был совершенно сух, если не считать слегка подмерзавшего снега, покрывавшего его дно, но Гончаров счёт своим долгом на сей раз проверить всё лично: он стал спускаться по склону, проверять прочность грунта лопатой.
       Наконец он ступил на дно, предварительно хорошенько потыкав его. Александр дошёл до противоположного берега - поверхность под ногами везде была плотной - и знаками показал Фёдору, чтобы тот осторожно начал съезжать вниз. Когда БТР выбрался из рва, Гончаров вновь занял командирское место.
       - Интересно, и кто же тут канаву выкопал? - спросил, скорее всего, сам себя Фёдор.
       - Может, мы и узнаем это, - философски молвил Семён Ефимович, - а, возможно, и нет.
       - Кстати, - посоветовал майор, - расслабляться не стоит - держите оружие под рукой. Мало ли что или кто тут встретится. Что-то слабо верю я в межпланетное братство и межзвёздный интернационализм.
       - А в силу разума? - чуть насмешливо спросил Домашников.
       - В силу разума, говоришь? - Гончаров прищурившись, вполоборота посмотрел на Петра. - Верю, крепко поверил - каждый раз, когда на Барьер смотрел, эта вера у меня укреплялась. Нам показали, что эта сила может быть ещё и идиотской.
       - Но вот мы все с вами, - вступил в беседу Семён Ефимович. - Мы же нормальные, так сказать, разумные существа. Значит, вполне возможно встретить точно таких же в иных мирах.
       - Наверное, и возможно, - хмыкнул Гончаров. - Только при встрече имейте оружие под рукой. На всякий случай.
       Местность становилась всё гористее. Пошли уже настоящие скальные уступы, между которыми приходилось лавировать. В низинах, где была сравнительно мягкая почва, росли плотные заросли 'телеграфных столбов', что тоже не способствовало скорости продвижения.
       Наконец, машина миновала, судя по всему, перевал миниатюрной горной гряды, и местность снова начала понижаться, но лес становился всё плотнее. Часто БТР просто проламывался через заросли. Древесина стволов, многие из которых достигали в толщину не меньше, чем настоящий телеграфный столб, ломалась неожиданно легко: дерево имело сухую, трескавшуюся, словно яичная скорлупа, кору и рыхловатую сердцевину, напоминавшую трухлявую губку.
       Сначала Фёдор вёл БТР медленно, но, убедившись, что инопланетный лес - не помеха машине, увеличил скорость. За броневиком тянулась широкая просека, так что заблудиться никоим образом не рисковали. Единственное неудобство заключалось в том, что совершенно отсутствовал обзор: дальше, чем метров на десять сквозь заросли вообще ничего не было видно.
       Так он двигались больше часа, уже привыкнув к монотонному треску ломаемых деревьев, и покрыли, без малого, километров тридцать.
       - И где же ваш океан? - задумчиво спросил Фёдор, напряжённо вглядываясь в чащу, с хрустом пережёвываемую бронетранспортёром.
       Домашников почесал затылок:
       - Ну, карта, сам понимаешь, не в управлении картографии и геодезии готовилась - погрешность большая. В любом случае, явно уже недалеко.
       Наконец впереди блеснул какой-то просвет, и броневик, проломив последнюю стену 'телеграфных столбов', выкатилась на открытое пространство, покрытое серым песком, за которым на тоскливый пляж медленно и лениво набегали волны бескрайнего моря. Облака поредели, в них стали появляться просветы, и кое-где солнечные лучи играли бликами на свинцовых переливах водной глади.
       Памятуя об осторожности, Исмагилов остановил БТР. Гончаров открыл командирский люк и высунулся наружу, осматривая побережье в бинокль.
       Вдруг он присвистнул:
       - Занятная история. Вижу корабль!
       - Где? - Домашников тоже высунулся из люка и всматривался в направлении, куда был направлен бинокль командира. - В море?
       - Не совсем, - ответил майор. - Похоже, он уже отплавался: сидит на мели. Вот там, дальше, почти у берега.
       Рентгенометр здесь показывал аж ноль тридцать пять рентген в час, и, направляя, выносной блок на песок, можно было понять, что 'фонит' именно пляж.
       Гончаров вопросительно посмотрел на Домашникова. Инженер пожал плечами:
       - Песок с содержанием каких-то радиоактивных элементов. Без точной аппаратуры, которой у нас нет и быть не может, ничего не определим.
       - Ноль тридцать пять рентгена! - сказал Гончаров. - Многовато!
       - Знаешь, на Земле имеются места, где уровень естественного фона даже выше. Например, В Индии, в штатах Керала и Мадрас есть участки то ли с танталовыми, то ли с ториевыми песками. Там больше полрентгена в час, но люди живут постоянно.
       - И не дохнут? - хмыкнул Исмагилов.
       Домашников криво усмехнулся:
       - Писали даже, что их всех много лет наблюдала комиссия Всемирной Организации Здравоохранения, когда та ещё существовала. Что любопытно - никакой патологии не выявили!
       - Значит, - сказал Гончаров, - мы, возможно, попали здесь в какой-то местный, как его, Мадрас, что ли?
       - Всё может быть, - усмехнулся Домашников. - Но долго болтаться тут не стоит - ну его, к чёрту, Мадрас этот местный.
       - Раз-раз, и на матрас, - сострил Федя.
       Никто не засмеялся.
       - Значит так, - подытожил Александр. - Пётр с оружием - за мной! Осмотрим берег и затем проверим корабль.
       Они спрыгнули на серый пляж, местами чуть припорошенный снегом - Гончаров снова с лопатой, проверяя прочность поверхности. Но и здесь не было никаких подвохов - песок лежал плотно, и ноги проваливались всего на два-три сантиметра, не больше.
       Походив по пляжу, люди вновь забрались на броню, и БТР двинулся вдоль кромки воды и остановился на траверсе чужого судна. Медленные невысокие волны, нагоняемые ветерком, нехотя лизали серый песок. Дно здесь, во всяком случае, у берега, хорошо просматривалось и понижалось плавно: по просьбе Гончарова, машина въехала довольно далеко, метров на десять в воду, а уровень не достиг и центра колёс.
       - Как на Азовском море местами, - вспомнил Фёдор. - Там идёшь, идёшь, а вода тебе и яйца не прикроет.
       Корабль, напоминавший пузатую каравеллу, стоял, чуть накренившись, метрах в ста от берега. Высокая корма, суженный нос с бушпритом и какие-то снасти, местами порванные. Судя по всему, судно было выстроено из дерева, а вдоль обращённого к людям борта шло несколько квадратных отверстий, похожих на пушечные порты.
       - Исследуем? - Пётр посмотрел на майора. - Подплывём на бэтээре и...
       - Не правильно, не так! - отрезал майор. - Машиной рисковать не будем. Может, там камни, и не так уж мелко. Наскочим - перевернёмся. Поплывём на лодке.
       В снаряжении экспедиции имелась надувная резиновая лодка, рассчитанная на четырёх человек. Тюк с лодкой распаковали и с помощью компрессора бронетранспортёра быстро накачали плавсредство.
       Хотя температура у воды оказалась выше, чем на возвышенности, на открытом месте дул ветер, и руки у людей мёрзли: Александр и Пётр, возясь с лодкой, вынуждены были надеть матерчатые перчатки.
       - Не хотелось бы в водичку окунуться, - передёргивая плечами, сказал Домашников.
       Майор серьезно просмотрел на него:
       - Надо постараться не окунуться.
       Он приказал Исмагилову подвести БТР как можно дальше в воду и занять позицию для наблюдения.
       - В случае чего, Федя, прикроешь огнём. Точечным, так сказать, не пулемётом. Так что возьми 'винт' и следи: вдруг из воды какая гадость полезет - тогда лупи прицельно.
       Федор кивнул и занял позицию в люке машины. Семён Ефимович по уже устоявшейся традиции следил за остальными секторами наблюдения.
       Майор и Домашников осторожно, стараясь не перевернуть утлую посудину и не слишком замочить ноги, сели в лодку и начали грести к кораблю.
      
       Г Л А В А 8
      
       Борт корабля постепенно приближался. Домашников осторожно подгребал, а Гончаров сидел на носу лодки с автоматом. Было не похоже, что в этих холодных водах может водиться в изобилии крупная живность, но даже в полярных морях, например, на Земле встречались тюлени и белые медведи - серьёзные хищники. Кроме того, плавала же в относительно неширокой реке какая-то большая рыба.
       Наконец, резина коснулась корпуса чужого корабля, сделанного из плотно пригнанных друг к другу досок. Стыки оказались промазаны какой-то темно-коричневой субстанцией - ни дать, ни взять, дёготь.
       Отвесная деревянная стенка вздымалась перед людьми метра на два с половиной, а качающаяся резиновая лодка не давала хорошего упора, чтобы оттолкнуться и вскарабкаться по доскам борта, на которых ухватиться было просто не за что.
       В тёмных квадратах окошек кое-где торчали явно отлитые методом стволы.
       - Орудия, я так и думал, - кивнул сам себе Гончаров.
       - Чёрт, - сказал Пётр, - а я и не подумал! Как же мы туда влезем?
       - Всегда надо думать о таких вещах заранее, - сказал майор, разворачивая прихваченный брезентовый мешок, в котором оказалась стальная 'кошка' с несколькими метрами прочной верёвки, на которой через равные промежутки следовали узлы.
       - Есть опасность, что на корабле может быть засада или что-то такое. Для начала проплыви-ка вокруг.
       Они обогнули корабль, и стало ясно, что пользоваться 'кошкой' не придётся: с этой стороны ближе к носу в борту зияла огромная, словно прожжённая, дыра. Она начиналась от уровня палубы и открывала внутренности трюма или каких-то иных помещений. Нижний край отверстия был всего на полметра выше уровня воды.
       - Интересно, чем это так? - пробормотал майор.
       - Вряд ли 'конфетница', - заметил Пётр. - Во-первых, она бы сюда и не долетела, а, кроме того, не видели мы на борту той машины оружия, которое может сделать такое. Вдруг тут просто что-то взорвалось?
       - Судя по пушкам, тут есть или был порох, - согласился Гончаров, - но если бы рванул он, то такой почти круглой дыры не было - просто разворотило бы палубу. Ладно, пошли, прикрываем друг друга.
       'Кошка' всё-таки пригодилась для того, чтобы надёжно закрепить лодку у борта корабля. Стараясь не поскользнуться на мокрых, чуть подмёрзших краях досок, люди взобрались на палубу. Домашников, чтобы лучше осматриваться, при этом откинул капюшон 'Аляски' и остался с непокрытой головой.
       Крен составлял, не более пяти градусов, но поскольку большую часть палубы сейчас припорошил снег, стоять было неудобно. Картина, которая развернулась перед людьми, могла напоминать ситуацию на земном парусном судне, потерпевшем крушение.
       Из-под тонкого налёта снега выглядывали нагромождения ящиков, бочек, тряпок и перепутанных канатов. Среди разнообразного хлама люди заметили изрядное количество брошенного оружия вроде длинных сабель, кинжалов и алебард. Нигде не было видно ни одной живой души. Уныло в унисон общему 'натюрморту' поскрипывала на ветру какая-то провисшая снасть.
       Гончаров вытащил ручную рацию и вызвал БТР, сообщив, что они благополучно поднялись на борт и начинают осмотр судна.
       - Прикрывай меня сзади, - тихо сказал Александр и, стараясь не поскальзываться, стал продвигаться в сторону кормовой части.
       Домашников пятился за ним, следя за носовой надстройкой. Вдруг Гончаров остановился - за ящиком, который он обогнул, валялась куча обглоданных костей, рядом с которой сквозь кое-где подтаявший снег проступали бурые пятна.
       Пётр быстро взглянул туда, куда указал майор.
       - Смотри-ка, похожи на человеческие по размеру и форме, - сказал Александр. - И, кстати, по их виду тут кушали не так давно. Как не расхотелось дальше осматривать?
       Домашников что-то хмыкнул в ответ.
       - Правильно, - согласился Гончаров. - Теперь уже деться некуда. Двигаемся к корме, по идее, каюты должны быть там.
       Как раз миновали середину палубы, когда Домашников, шедший сзади, услышал звук, похожий на царапанье. Он тут же сделал шаг в сторону, чтобы выглянуть из-за загораживающих обзор ящиков, и увидел как из трюма в том самом месте, где в корпусе судна была прожжена дыра, вылез 'некто'.
       Странное существо не смотрело в сторону людей, а разглядывало что-то внизу за бортом - очевидно, лодку. Оно стояло на двух ногах, и куталось в парусиноподобную ткань. Со спины существо могло вполне сойти за человека, если бы не плотная светло-коричневая как у эрдельтерьера шерсть, покрывавшая участки тела, высовывавшиеся из-под импровизированного плаща.
       - Эй, товарищ! - позвал Домашников.
       Странное создание на секунду замерло и затем сигануло вниз. Почти сразу же раздалось сильное шипение, и существо вдруг пронзительно завизжало.
       Гончаров и Домашников, скользя, кинулись к борту и выглянули из-за него. Лодка тонула, уже зачёрпывая воду, а в ней бесновался и визжал человекообразный зверь. Сейчас люди могли рассмотреть его так, что даже увидеть лицо. Ростом с крупного мужчину, существо сильно смахивало на вставшую на задние лапы помесь свиньи и тигра. Почти кошачья морда переходила в неожиданный розоватый свинячий пятачок, из-под которого торчали вниз солидные клыки. Сходство с тигром особенно придавали полосы более светлого меха, располагавшиеся, правда, только на морде. Большие выпученные, какие-то белёсо-кровавые глаза резко выделялись на этом фоне.
       В целом, зверюга имела удивительно человеческие пропорции тела, пожалуй, даже более правильные, чем у самых человекообразных обезьян. Серьёзное отличие, правда, состояло в том, что на руках и ногах росли длинные острые когти, которыми и был буквально располосован борт лодки.
       Свинотигровый обезьян приплясывал, вцепившись в край прожжённой дыры, словно вода, быстро наполнявшая резиновую посудинку, пробуждала у него неимоверное отвращение и страх. Майор и Пётр смотрели и не знали, что делать: внешний вид существа в совокупности с обглоданными костями, валявшимися на палубе, не вызывал желания протянуть руку помощи.
       Когда ноги невиданного зверя вместе с тонущей лодкой погрузились в воду выше колен, он издал истошный вопль, переходящие в неожиданный рык и, помогая себе когтями, бросился карабкаться по почти отвесному борту прямо к людям.
       Майор и Пётр отскочили в разные стороны. Это было непроизвольным, но очень верным решением, поскольку через секунду, когда зверь забрался на палубу, он замешкался, не зная, на кого кинуться первым. Почти сразу две автоматные очереди отшвырнули странное существо к перилам борта. Зверь дёрнулся несколько раз, испустил скулящий вой и затих.
       - Ну и зверюга! Как думаешь, это она кого-то здесь сожрала? - пробормотал Домашников, нервно сжимая автомат.
       - Вполне возможно, - кивнул майор, оглядываясь. - Смотри, а кровь тоже красная!
       Над открытыми ранами поднимался парок, их них вытекала жидкость, напоминавшая кровь земных существ, ярко выделяясь в белом снегу. От самого трупа ощутимо воняло.
       - Неужели это кто-то из команды корабля? Трудно представить, чтобы такие монстры делали настолько схожие с людскими вещи, - сказал Домашников, обводя рукой палубу.
       - Меня пока больше всего волнует, не прячется ли здесь ещё некто подобный?
       - А заметил, что тварь явно не лишена разума - она была одета и сообразила, для чего может служить лодка? Только резиновых она точно никогда не видела - и сразу пропорола своими 'кинжалами', - Пётр кивнул на откинутую в сторону руку трупа с острыми когтями.
       - И почему-то очень боится воды, - продолжил мысль майор. - Визжал как недорезанный, когда лодку стало заливать!
       - Ты думаешь, это - он?
       - Может, и она, только рожа, уж, очень мерзкая. Даже у самки такой твари выражение должно быть помягче, - пошутил Гончаров. - Сейчас глянем.
       Александр поставил автомат на одиночный огонь и сделал контрольный выстрел в голову существа. Затем он подобрал валявшуюся на палубе саблю с рукояткой, которую вполне мог держать человек, и концом клинка развернул обматывающую монстра ткань. Взору представилось покрытое такой же, как и руки, шерстью тело и абсолютно голые, несомненно, мужские гениталии. Правда в данном случае мошонка как таковая отсутствовала, а вокруг свесившегося на бок длинного, но неожиданно тонкого полового члена шёл какой-то валик.
       - Малчик, однако, - с кавказским акцентом молвил майор.
       - Ба-алшой малчик, - в тон ему ответил Пётр, вспоминая известный когда-то анекдот. - Лет на трыдцат тянэт!
       - Ладно, не расслабляться! - прервал неуместно-нервное веселье Гончаров. - Продолжаем осмотр!
       Он достал из кармана фонарик и стал светить в пролом трюма, где громоздились тюки, мешки, ящики и даже, как показалось, бруски какого-то металла.
       - Вроде тихо, но кто знает? - сказал, наконец, он. - Уходить бы надо, но... любопытно.
       - Слушай, у меня такое предположение: этот тип - единственный выживший член команды. Сидел здесь, возможно съел с голода кого-то из товарищей. Лодки переправиться на берег нет, воды он, видимо, боится. Конечно, тронулся умом...
       - Сумасшедший моряк, который боится воды? - Александр скривился в недоверчивой усмешке.
       - Ну, может, он был не моряк, а пассажир.
       - Представь себе человека в такой ситуации, пусть даже и не умеющего плавать, пусть вода холодная. Но на корабле полно подручных материалов, чтобы сделать какое-то плавсредство и добраться до суши - берег совсем рядом! Нет, это не член команды, по-моему.
       Домашников почесал затылок:
       - Согласен, но тогда кто это?
       - Опять ты меня спрашиваешь?! - с сарказмом хмыкнул Гончаров.
       Осторожно ступая, они добрались до кормовой надстройки, напоминавшей по конструкции домик. Стволом автомата майор толкнул одну половинку двустворчатой с полукруглым верхом двери.
       Коридор, расположенный прямо за дверью, был пуст. Проход вёл до самой кормы с большим окном, в переплётах рамы которого торчали осколки стёкол. В помещениях надстройки располагались каюты, но сейчас там царил страшный беспорядок: везде валялись раскиданные веши, рваная одежда и, к радости Гончарова, много листов почти сухой и тонкой, словно папиросная, бумаги.
       - На самокрутки нужно забрать, - заметил он, сворачивая пачку листов в толстую трубку и запихивая её за ремень. - А то и газет-то уже почти не осталось.
       Все двери свободно открывались, и только последняя, находившаяся у лестницы, ведущая куда-то вниз, не поддалась.
       - Что за чёрт! - тихо сказал майор, осматривая пустые проушины навесного замка. - Закрыто изнутри! Взломаем?
       Он с силой ударил плечом в филёнку, но запоры держались крепко. Гончаров примерился, прикидывая, как дать очередь, как вдруг из-за двери послышался слабый звук.
       Люди замерли: это явно был голос, голос больного или раненого существа, которое, тем не менее, говорило со злобными интонациями.
       Пока Александр и Пётр переглядывались, соображая, как быть, за дверью что-то щёлкнуло, и Гончаров каким-то, выработанным в Таджикских и Чеченских кампаниях чутьём, дёрнул Домашникова в сторону.
       В то же самое мгновение оглушительно грохнуло, брызнули щепки, и в двери, почти на уровне голов людей, появилась дырка.
       Потянуло пороховой гарью. Из-за двери снова раздался тихий, но злобно-гневный голос, перешедший в кашель.
       - Эй, приятель! - крикнул Гончаров. - А как же насчёт предупредительного выстрела? Чего сразу на поражение бьёшь?
       Воцарилась тишина, а через несколько секунд снова прозвучал тот же слабый голос, но уже с различимой ноткой удивления и вопроса.
       - Извини, переводчика у нас нет, - как можно более спокойно, но громко сказал Гончаров. - Открой, давай поговорим.
       Несмотря на совсем некомичную ситуацию, Домашников улыбнулся:
       - Саша ты как в 'Особенностях национальной охоты', честное слово. Помнишь, как Кузьмич финну кричал, думая, что тот лучше поймёт?
       - Всё правильно, - кивнул майор. - Но что делать - молчать? Так он хоть стрелять перестал.
       За дверью опять что-то сказали.
       - Гадом буду, - покачал головой Пётр, - словно спрашивают: 'Вы кто?'
       Существо за дверью в который раз заперхало, и долго кашляло.
       - Болеет, - Гончаров кивнул за деревянную переборку и снова крикнул неизвестному:
       - Слушай, ты бы открыл. Может, мы тебя вылечим...
       Домашников только головой покачал.
       На сей раз молчание, прерываемое кашлем, длилось долго. Потом люди услышали нетвёрдые шаркающие шаги и шуршание. Свет, пробивавшийся в отверстие, пробитое пулей, закрылся - кто-то с другой стороны наблюдал за ними как в глазок.
       Раздался тихий сдавленный возглас, какое-то бормотание, возня, постукивание, и вдруг деревянная створка распахнулась внутрь каюты. Непроизвольно, люди поморщились от отвратительного запаха.
       В проёме стояла человеческая фигура, но так могло показаться только на первый взгляд. Рост существа не превышал примерно метра шестидесяти, и в отличие от убитого на палубе, оно имело розовую кожу. Впрочем, спустя секунду-другую люди уже сообразили, что это, скорее, не кожа, а очень короткая, похожая на плюш, густая шёрстка.
       Лицом обитатель каюты отдалённо походил на свинотигровую обезьяну, только рыльце с тёмно-коричневым пятачком выдавалось вперёд совсем немного. Безобразные клыки отсутствовали, и впечатление создавалось не ужасное, а, скорее, забавное. Домашникову существо чем-то напомнило похудевшего и осунувшегося Пятачка из советского мультфильма про Винни-Пуха.
       Одет свиночеловечек был в тёмные широкие шаровары с бантиками у щиколоток и в подобие вязаной куртки с высоким воротником, плотно облегающим шею.
       Одной рукой 'Пятачок' опирался о косяк двери, а второй сжимал устройство вроде дуэльного пистолета с разлапистым курком и массивной, инкрустированной чем-то блестящим, рукояткой.
       Домашников, тоже направивший автомат на инопланетянина, даже при не слишком ярком свете внутри корабельного помещения сумел рассмотреть его пальцы, державшие оружие. Рука казалась почти человеческой, за тем лишь исключением, что ногти являлись, скорее, срезанными или очень коротко подпиленными коготками.
       Несколько секунд обе стороны внимательно изучали друг друга, а потом свиночеловек медленно, словно в изнеможении, опустил пистолет и что-то сказал, закатывая глаза, словно взывая к небесам.
       Вдруг он мелко задрожал и осел на пол. Гончаров и Домашников переглянулись, не зная, что делать. Свиночеловек лежал на пороге лицом вниз, и тихо постанывал.
       Александр аккуратно перешагнул через тело внутрь каюты. Пётр оглянулся - в коридоре палубной надстройки всё было спокойно - и тоже двинулся следом за майором.
       Небольшое помещение представляло собой комнатушку размером не более семи-восьми квадратных метров. У одной стены имелась откидная кровать, а у другой -большой шкаф и какие-то полки. Рядом прилепился тоже откидной столик с беспорядочно разбросанной пустой посудой. Кроме того, в комнате стоял бак или большая кастрюля, переполненная какой-то жидкой массой, от которой как раз и воняло.
       Свет снаружи проникал через квадратное, совершенно целое окно. Инженер присмотрелся - стекло вполне приличного качества, прозрачное, и через него в воде, у берега, хорошо был виден БТР. Из люка высовывался Семён Ефимович, а на башне устроился Фёдор, припавший к оптике винтовки.
       Майор вытащил рацию и сообщил в двух словах о происшествии. Их товарищи, разумеется, слышали автоматные очереди и сильно переживали, что случилось.
       Потом Александр подошёл, пошарил пальцами по раме окна и, сообразив, как оно открывается, откинул запоры. В распахнутые створки ворвался свежий холодный воздух, продувая застоявшуюся вонь каюты.
       Гончаров высунулся наружу и помахал друзьям, лишний раз подтверждая, что у них всё в порядке.
       Свиночеловек на сквозняке застонал сильнее.
       - Он, кажется, на самом деле болен, - сказал Домашников. - А вот ран у него не видно.
       - Знаешь, что? - задумчиво сказал Гончаров. - Он, судя по всему, ослаб и сидел здесь взаперти, скрываясь от того монстрика. Он даже оправлялся тут же - в этот бачок.
       - Не понятно, неужели эта образина ждала нашей лодки, чтобы уплыть? - сказал, рассуждая, Пётр.
       - Кого ты имеешь в виду? - поинтересовался майор. - Того или этого? Этот, между прочим, тоже не Антонио Бандерас.
       - Брось, командир, - ухмыльнулся Домашников. - Уверяю, что и мы для него чучелами выглядим. Не будь расистом.
       - Ладно, ты расистов не видел! - махнул рукой Гончаров. - Давай 'поросёнка' на кровать перетащим. Натуральный Пятачок.
       - Вот-вот, и я об этом же подумал, - фыркнул Пётр.
       Вдвоём они подняли свиночеловека, который оказался не слишком тяжёлым, и уложили на койку. Домашников прикоснулся к открытым участкам тела и невольно вздрогнул - ведь это было, возможно, первое прикосновение человека к инопланетянину. Пётр невольно отдёрнул руку, но тут же признался сам себе, что сама шкурка на ощупь была словно велюровая, и прикосновение не вызывало брезгливого чувства.
       Домашников почувствовал, что инопланетянин очень горячий - то ли у него был жар, вызванный болезнью, то ли просто температура тела этих существ отличалась от человеческой. В конце концов, Пётр решил, что первое предположение вернее.
       Свиночеловек стонал и, чуть приоткрыв глаза, смотрел на людей. Так продолжалось какое-то время, а затем он вдруг приподнял руку и стал что-то тихо говорить, показывая ладонью на рот, словно наливая ковшом жидкость.
       - Дьявол, - Майор почесал затылок, - он здесь ещё и от жажды загибался. Но где же ему воду взять, разве что за бортом?
       - Сбегать? - предложил Домашников.
       - Нет, - остановил его Гончаров, - разделяться не будем.
       Он пошарил в кармане и вытащил моточек шнура. Поискав глазами по комнате, майор взял флягу, вытащил резную пробку-затычку и привязал шнур к горлышку сосуда, после чего бросил его из окна в волны моря.
       - А если тут вода солёная? - спросил Пётр.
       Майор пожал плечами:
       - Выхода-то нет, мы же не пробовали, какая она, но других родников здесь нету.
       Вытащив наполовину набравшуюся флягу, Гончаров присел на койку и поднёс горлышко к губам Пятачка. Тот потянул носом и, жадно припав губами, стал пить, вылакав зараз почти четверть объёмистого сосуда.
       - Скорее всего, у него верёвки не было, чтобы воду доставаться, - предположил майор, наблюдая, как свиночеловек удовлетворённо откинулся на некое подобие довольно грязной подушки.
       - Что с ним делать будем? - спросил Домашников. - Солнце - вон уже, потихонечку садится.
       - М-да, задача.... - сокрушённо покачал головой Александр. - Бросать, вроде, как нельзя. Может, пусть наш фельдшер взглянет? Аптечка-то есть.
       - Ты понимаешь, что говоришь? - поднял брови Пётр. - Это же инопланетянин! Наши лекарства для него могут ядом оказаться.
       Гончаров озадаченно нахмурился и пожевал губами:
       - Да, конечно, но что же с ним делать? Он может много всякого рассказать.
       - Точно, - вздохнул Домашников. - Его бы к нам доставить.
       - Да, идея шикарная: живой инопланетянин, - согласился майор. - Если, конечно, доживёт.
       Неожиданно Пятачок что-то сказал довольно внятным и более сильным, чем раньше голосом. Одновременно он попытался приподняться на подушке, указывая рукой на шкаф.
       - Что он хочет? - Гончаров озадаченно посмотрел на Домашникова.
       Свиночеловек ещё раз что-то сказал - всего лишь одно слово.
       - Матана? - переспросил Пётр, стараясь как можно точнее воспроизвести звучание.
       Пятачок слабо, но часто закивал и сделал движение рукой, словно писал или рисовал на невидимой поверхности.
       Домашников бросился к шкафу и стал рыться среди книг в толстых кожаных переплётах и папок с бумагами. Наконец, он нашёл оправленный в дерево угольный карандашик и пачку плотных листов желтоватой бумаги, прошитых шнурком наподобие альбома.
       - Тебе это нужно? - показал он рисовальные принадлежности Пятачку.
       Свиночеловек изобразил на лице нечто вроде болезненной комичной улыбки и несколько раз мелко кивнул, после чего знаками попросил Петра поддерживать альбом, а сам начал рисовать на первой странице. Майор и инженер с интересом смотрели, как на листе бумаги, сделанной руками неземных существ, рука именно такого существа неземным карандашом выводит вполне понятные землянам рисунки.
       Сначала Пятачок схематично изобразил море с плывущим кораблём, в котором Александр и Пётр узнали очертания того, на борту которого они сейчас находились. Потом инопланетянин прямо среди волн начертил Арку и стрелкой обозначил движение корабля сквозь них.
       - Значит, ты так сюда попал? - Пётр тоже знаками, как мог, показал, что вот, мол, сейчас свиночеловек находится здесь, в этом месте.
       Пятачок кивнул и ткнул коротковатым пальчиком с отпиленным когтем куда-то в море.
       - Значит всё правильно, карта не врёт, - сказал майор. - Вторая Арка стоит здесь прямо в воде.
       - И в его мире, получается, тоже. Возможно, в таком вопросе у таинственных устроителей этого Вселенского бардака есть согласование, и Переходы, располагающиеся в одном мире где-то на водном пространстве, открываются в другой мир тоже только в море или океан, как мы и предполагали.
       Пятачок тем временем, явно из последних сил, продолжал рисовать. Он изобразил, как корабль некоторое время плавал вокруг Арки, а затем поплыл к берегу. Из рисунков можно было догадаться, что соплеменники Пятачка пытались ловить рыбу, но улов не получился, и команда начала голодать. Судя по всему, в этом мире для них не нашлось съедобных растений или животных.
       - Давай спросим, а кто этот ублюдок, которого мы застрелили? - сказал майор.
       Домашников, прилагая всё своё невеликое искусство художника, изобразил свинотигра, его нападение на людей и стал мимикой делать Пятачку вопросительные знаки. Из ответных рисунков инопланетянина люди поняли, что свинотигр содержался в клетке, из которой то ли выбрался сам, то ли когда его собирались пустить в пищу. Но оказалось наоборот - большая часть уцелевшей команды стала его добычей.
       - Более или менее понятно, - кивнул Домашников. - Вполне возможно, что этот зверь - нечто вроде их обезьян. Заметь, даже сходство есть, верно? Возможно, их приматы - существа злобные, и боятся воды. Он видел, как пользовались лодками, но сам до берега добраться не мог. А тут появились мы!
       - Хм, всё возможно. Кстати, а дыра-то в борту откуда?
       На заданный в очередной раз рисунком вопрос Пятачок нарисовал свой корабль, в небе над ним - странный объект в форме чечевицы, и провёл линию, упирающуюся в борт судна. В точке соприкосновения этой линии и борта, свиночеловек изобразил какие-то волнистые короткие штрихи, поднимающиеся вверх - очевидно, пламя или дым.
       Домашников стал пытаться попросить нарисовать объект в небе поточнее, но Пятачок совсем обессилел, и его рука уже просто не держала карандаш.
       - Делать нечего, Петя, - сказал майор. - Надо будет вызывать сюда БТР, и везти его к нам. Авось доктора в Бурге вытащат поросёночка с того света.
       Пётр попытался знаками объяснить Пятачку, что они заберут его отсюда, но свиночеловек неожиданно стал делать отрицательные жесты в ответ, как-то очень знакомо показывая большим пальцем руки вниз, несколько раз что-то слабо пролепетав.
       - Говорит, что не жилец, - прокомментировал Гончаров.
       Неожиданно инопланетянин, собрав остаток сил, потянулся к карандашу и изобразил книгу, на обложке которой нарисовал значок, очень похожий на кружок с мерседесовской звездой. Уронив карандаш, Пятачок ткнул пальцем в сторону книжной полки.
       После недолгих поисков Пётр нашёл указанный томик. Открыв его, он увидел, что все страницы испещрены мелкими буковками. Текст, без сомнения, был печатный, а сам шрифт имел сходство с грузинским или армянским, но, судя по всему, строчки располагались вертикально. Получив книгу, инопланетянин благодарно кивнул, положил томик на грудь, а поверх него сложил руки.
       - Что будем делать? - поинтересовался Домашников.
       - Судя по всему, он собрался тихо отойти в мир иной, - констатировал майор. - Полагаю, вмешиваться не стоит, хотя... Конечно, можно его и увезти, но стоит ли в такой ситуации? Ведь явно не довезём.
       - Что ж, как мне самому ни хотелось бы вернуться вместе с инопланетянином, но такова его воля. В конце концов, кто мы такие тут, чтобы решать за него?
       Пятачок лежал, закрыв глаза, и что-то тихо шептал, шевеля сморщенными губками.
       - Молится, - уверенно сказал Гончаров. - Книга-то, наверное, вроде Библии.
       Домашников кивнул, и они тихо вышли из каюты. Уходя, инженер прихватил несколько книг и альбом, в котором они рисовали.
       - А лодку-то нашу - того, почикали! - вдруг вспомнил Пётр. - Всё равно придётся Фёдора вызывать.
       - Ясно-понятно!
       Майор вызвал Исмагилова по рации и распорядился снять их с борта судна. Сам он пока за верёвку с 'кошкой' вытащил пропоротую лодку, и скатал её, чтобы потом по возможности починить.
       Домашников тем временем в качестве образцов инопланетной культуры подобрал несколько сабель, какой-то, судя по всему, медный подсвечник и несколько других предметов утвари свинолюдей.
       - Слушай, - сказал Гончаров, - а вот штука, которую рисовал Пятачок, и которая их подбила, никак на 'конфетницу' не похожа. Прямо летающая 'тарелка' какая-то. Интересно, кто это, и что они тут делают?
       - А что у нас делали 'конфетницы'? Что здесь делаем мы? Может, тоже какие-то господа из других миров на разведку сунулись?
       - И сразу начала стрелять по безобидному кораблю?
       - Откуда мы знаем, как всё было на самом деле? Может, свинки взяли да и пальнули по 'тарелке' из пушки, как лобстеровские бандиты - по 'конфетницам'? Вот и получили в ответ. Я думаю, что надо поскорее отсюда выбираться, и готовить более серьёзные экспедиции. Самое главное мы выяснили: тут можно спокойно дышать, хоть и радиационный фон повышенный, и тут есть другие Арки. Да и в нашей Зоне тоже есть другие Арки. Значит, для исследований - непочатый край.
       Фырча и буравя воду, подплыл БТР. Фёдор и даже Семён Ефимович хотели взобраться на борт судна, но Гончаров не дал им полюбоваться зрелищем: солнце висело уже совсем низко над лесом.
       Во избежание никому не нужных приключений решили возвращаться проверенной дорогой по уже проложенной в лесу просеке, а потом вдоль реки, по которой так неожиданно пришлось плыть. Теперь путь занял гораздо меньше времени - Фёдор ехал значительно быстрее, и каменистую гряду удалось миновать даже ещё засветло. Не останавливаясь, на ходу наскоро перекусили консервами и захваченными из дому овощами.
       - Ох, и нахватали мы инопланетных микробов, - покачал головой Пётр, тем не менее, с аппетитом жуя тушёнку. - Да и рентгенчиков тоже!
       - Чему быть, тому не миновать, - напомнил Гончаров. - Сам же говорил.
       - Сейчас бы Петиного самогончика... - мечтательно сказал из водительского кресла Фёдор и покосился на одну из пятилитровых канистр, прихваченных Домашниковым 'на всякий случай'.
       - Я тебе дам - самогончика, - шутливо пригрозил Гончаров. - Во-первых, ты за рулём, а, во-вторых, наша экспедиция - это, фактически, боевой рейд на вражескую территорию. Видели же, что тут не всё тишь да гладь? Так что выпивку можем себе позволить, только находясь в безопасном месте, да и то понемногу.
       - А кто же говорит, что помногу? - парировал Исмагилов. - Товарищ майор, мы меру знаем.
       - Ладно, Фёдор, - прервал Гончаров, - дискуссии на данную тему закончены. Давай я тебя сменю - поешь пока, но никаких выпивок.
       - Кстати, алкоголь помогает организму противостоять ионизирующим излучениям, - заметил Пётр. - Нам всем стоит немного выпить, кроме шуток. Вообще ндо было с самого начала, я просто как-то забыл.
       - Думаешь? - с сомнением спросил Гончаров.
       - Уверен, медицинский факт! Разве ты не слышал?
       Гончаров усмехнулся - 'ну, если факт!' - и налил всем по сто грамм.
       В серых унылых сумерках выехали к тому месту, где удалось выбраться из реки на берег. Все уже думали, что возвращаться придётся в свете фар и полной темноте искать Арку, как вдруг из-за горизонта показался край огромного оранжевого серпа. Местная луна выглядела раза в четыре больше, чем земная, и хотя сейчас время приходилось далеко не на местное полнолуние, тундра окрасилась удивительно тёплым янтарным светом.
       Стало намного светлее, чем в самые лунные ночи на Земле, что позволяло легко держать направление. Кроме того, прекрасным ориентиром служила река, воды которой поблёскивали справа от машины.
       Исмагилов был отличным водителем, да и майор ориентировался на местности великолепно - сказывалась большая боевая практика. Когда оранжевый серп оказался на полпути к зениту, впереди замаячила Арка, которую все встретили, как старую знакомую.
       Домашников установил датчик на опору Арки, но лампочка индикатора работы Перехода молчала, да и на ощупь никакой вибрации не ощущалось. Поэтому приняли решение караулить момент включения. Поскольку никто пока не знал продолжительность здешней ночи, условились дежурить по два часа, а дальше - как получится.
       Радиационный фон в данной местности держался на том же уровне, что и днём, но заметно похолодало - термометр показывал уже минус шесть, и чтобы не мёрзнуть в стальной коробке, оставили работать двигатели БТР на малых оборотах.
       Разыграли дежурство по два часа - выпало заступать Исмагилову, потом Гончарову, а Пётру досталась третья очередь. Семёна Ефимовича, несмотря на его протесты, не включили в список, приказав отдыхать.
       Однако сон ни к кому не шёл. Уже заканчивалось дежурство Фёдора, а люди всё сидели и обсуждали первый день, проведённый в чужом мире, встреченного инопланетянина, который остался умирать на своём судне, и планы возможных будущих экспедиций. Арка всё не включалась, а ночь явно не заканчивалась, и, в конце концов, майор всё-таки погнал всех спать.
       Спали спокойно, но миновала очередь Пётра, начался новый цикл дежурства, ночь продолжалась, а Переход не открывался.
       Кутаясь в одеяло, Пётр вдруг вспомнил жену и дочку. Вот, у майора есть шанс добраться до своих, слабый, но есть, а у него, Петра Домашникова, такого шанса уже нет. 'Но я, чёрт побери, постараюсь добраться до тех, кто порезал на куски Землю, - подумал он, засыпая. - До тех, кто, фактически умертвил мою семью, и ещё многих и многих людей... Да и за Пятачка тоже стоит поквитаться - мужественный парень, ничего не скажешь, хоть и похож на свинью. И майор явно тоже настроен не одними изысканиями заниматься...'.
       Ему снилось серое море, по которому он каким-то образом бежал с автоматом в руках, пытаясь догнать летевшую низко над водой 'тарелку', очень похожую на те, что любили изображать в фантастических фильмах. Из кабины высовывалась свиная рожа с тигриными клыками и стреляла в Петра шаровыми молниями, которые с электрическим треском взрывались вокруг, местами поджигая серую воду.
       Потом море вдруг потемнело и сделалось сушей - ночной, холмистой равниной, над которой, закрывая полнеба, вставал завалившийся на бок серп оранжевой луны. Домашников остановился, не понимая, как же он упустил 'тарелку' с гнусным свинотигром - ведь именно эта тварь виновата в бедах, постигших все без исключения миры. Свинотигры и поделили миры на Зоны, а всех - и расу людей, и расу 'пятачков', и даже расу тех, кто владел чёрными машинами, превратили в этих Зонах в настоящих зэков. Эти инопланетные обезьяны просто прикидывались глупыми, вот Пятачок - он так и не понял, что свинотигр на самом деле виноват во всём, и наивно полагал, что это просто его свиноподобные родичи. Более того, даже сам майор Гончаров на такое купился.
       Но теперь люди знают, как проникать за Барьеры, они разберутся со свинотиграми и за всё отомстят!
       Неожиданно Домашников сообразил, что опрокинутый гигантский серп - никакая не луна, а Арка, в которую он должен войти. Рядом с Аркой стояли две фигуры в развевающихся на ветру платьицах и махали ему руками. Присмотревшись, Пётр узнал Оленьку и Валентину.
       Из тёмного зева Арки вдруг потянуло ледяным воздухом, а почва под ногами закачалась, и раздался рык спрятавшегося недалеко свинотигра. Кто-то закричал за спиной: 'Пора! Время!'.
       Домашников резко обернулся, скользя куда-то, и инстинктивно пытаясь сохранить равновесие....
       Пётр резко сел - его тряс за плечо майор, а из открытого люка вместе с холодом лился свет серого утра. Мерно фырчали двигатели, и сонный Исмагилов уже сидел на месте водителя, готовый тронуть машину с места. Накануне БТР поставили так, чтобы не терять ни секунды, и нос упирался почти в плоскость Арки. Поскольку теперь возвращались домой, то бронещитки на лобовые стёкла не опускали, и видимость была хорошая. На местном востоке готовилось вот-вот подняться солнце, начинался ещё один день Серого Мира, а лампочка на приборе, подключённом сейчас к бортовой сети БТР, мигала, указывая на работу Перехода.
       - Давайте, парни, побыстрее, - приговаривал Гончаров. - Заработали Ворота.
       Домашников тряхнул головой, словно пытаясь сбросить остатки сна. Ему вдруг стало грустно: дочь и жена стояли так близко, и они были живые. 'Вот же чёрт, - подумал он, - давно мне никто не снился. А тут - на тебе!'
       - Сон тяжёлый, Петя? - догадался Гончаров, словно прочитав мысли на лице Домашникова.
       Ни слова не говоря, Пётр кивнул и несколько раз поморгал почему-то ставшими влажными глазами. Впрочем, они слезились и просто со сна.
       Майор смотал кабель с датчиком, забрался внутрь, и Фёдор, включив передачу, въехал в пространство между двумя опорами.
       Выведя БТР почти на середину его длины в Арку, Фёдор положил руку на центр рулевого колеса, чтобы громким звуковым сигналом возвестить о благополучном возвращении экспедиции.
       Свет за стеклом мигнул, сопровождаясь звуком лопнувшей струны и давлением на уши, наступила темнота. Ещё несколько секунд БТР двигался, а потом Исмагилов нажал педаль тормоза сильнее, чем нужно, и всех бросило вперёд.
       Это не мог быть их Бург - там окрестности Арок освещалось по ночам, да и просто светили в отдалении огни в самом городе.
       Там, где они очутились, царила угольно-чёрная ночь.
      
       Г Л А В А 9
      
       Всё произошло настолько неожиданно, что несколько секунд никто не проронил ни звука. Гончаров напряжённо всматривался в черноту стекла, словно пытался увидеть во мраке ответ на вопрос, где они очутились. Наконец он махнул рукой Фёдору:
       - Выключи, выключи подсветку, и двигатели заглуши!
       Слабый свет нескольких лампочек на щитке приборов разгонял полный мрак, воцарившийся в кабине, но одновременно мешал увидеть хоть что-то снаружи.
       Исмагилов выполнил приказ командира, в кабине сделалось тихо и темно. В тишине снаружи стали слышны звуки - потрескивание, попискивание, скрежетание и хлюпанье. Иногда раздавались какие-то шумные уханья, словно вздохи или надувание больших мехов.
       И ночь снаружи не оставалась совершенно чёрной. Когда глаза людей начали привыкать к темноте, за лобовыми стёклами стало проступать слабое, на грани возможностей человеческого глаза, переливчатое свечение. Оно исходило отовсюду, но было сильно неравномерным - казалось, что, словно высокие узкие колонны, его перерезают какие-то вертикальные тени.
       - Может, фары включить? - спросил Домашников.
       Исмагилов с сомнением засопел:
       - А, может, не стоит, чтобы внимание не привлекать? Что-то мне не нравится это. Подождём до рассвета, а, товарищ командир, или дать задний ход?
       - До рассвета, говоришь? Непонятная штука...
       - Странно, что огней не видно вообще, - сказал Альтшуллер. - Хоть бы где-то окошко горело. Может, всё-таки включить фары?
       На фоне чуть фосфоресцирующего лобового стекла Гончаров махнул рукой:
       - Что вы все, как неучёные: фары! У нас приборы ночного виденья есть! Для водителя сразу ставить не стали, а командирский на всякий случай поставили на место, когда машину готовили к экспедиции, даже инфракрасный прожектор подключили. Как в воду глядели. А двигатели всё равно придётся запустить, чтобы аккумуляторы не сажать - тут напряжение нужно.
       Подсвечивая фонариком, Гончаров повозился с прибором и, наконец, включил его. Припав к окуляру, он присвистнул, после чего стал поворачивать перископ туда-сюда. Даже за фырчанием двигателей было слышно, как слегка поскрипывает, двигающийся вместе с объективами инфракрасный прожектор.
       - Ну, что там? - первым не выдержал Домашников.
       Майор оторвался от окуляра и несколько озадаченно в свете приборной доски посмотрел на экипаж.
       - Ничего не понимаю, но что мы не дома - сто процентов!
       - Как же так - не дома? - удивился Исмагилов. - А где же мы?
       - Да чёрт его знает! Хотя и влаги много в воздухе, но видно вполне прилично... Не Земля это. Давайте, всё-таки, включим фары, полагаю, что ничего страшного пока нет.
       Фёдор щёлкнул переключателем, и после темноты люди зажмурились. Машина стояла на какой-то сине-бирюзовой, мшистой, но, судя по тому, что никуда не проваливалась, твёрдой поверхности. Местность оказалась сравнительно ровной, не считая небольших кочек. Кое-где среди бугорков блестели лужицы со слабо пузырящейся жидкостью, вероятно - водой. Влаги вокруг наблюдалось в избытке: даже лёгкий туман висел в воздухе.
       На дальнем конце поляны на поверхности мха виднелось несколько очень ровных, почти правильных кругов разного диаметра - где-то от метра до двух. Их цвет заметно отличался от цвета мха, а поверхность выглядела более гладкой.
       За поляной начинались заросли толстых деревьев. Насколько можно было рассмотреть, стволы толщиной у основания метра два покрывала сине-зелёная, ворсистая кора, усыпанная красноватыми шишечками. Ветви и листья в зоне освещения совершенно отсутствовали, но угадывалось, что деревья высокие. Стояли они очень плотно - расстояние между ними на глаз не намного превышало толщину стволов.
       - Может, как-то осмотримся по сторонам? - предложил Пётр.
       - Да, стоит, - согласился майор. - Выходим осторожно, оружие - наготове: мало ли какая гадость тут может водиться. Фёдор - остаёшься на месте водителя.
       Гончаров открыл командирский люк и включил поворотный прожектор, а Пётр с автоматом наготове высунулся через передний люк десанта. Внутрь машины проник сырой, но совсем не холодный воздух. Несло каким-то болотными газам, однако доминантной составляющей являлось нечто, напоминающее запах грибов, и поэтому общее впечатление было не совсем противным.
       Люди скинули плотные куртки - термометр показывал плюс восемнадцать по Цельсию, а радиация, на сей раз, оставалась в норме.
       Было уже понятно, что, выкатившись из Арки, БТР стоял на поляне среди плотного леса. Поворачивая прожектор в разные стороны, Александр осмотрелся. В лёгких слоистых волнах проплывающего тумана взгляду представилась несколько сюрреалистическая картина. Высота странных, толстых внизу, но гротескно быстро сужающихся вверх деревьев доходила метров до пятнадцати-двадцати: во всяком случае, растения были никак не ниже стандартной пятиэтажки. На самом верху каждого ствола проглядывалось шарообразное утолщение с ворсистыми наростами. Свет фар и прожектора рассеивался на плавающих испарениях и на бирюзовом мхе поляны, создавая странное феерическое освещение, словно на сцене в спектакле талантливого, но, мягко говоря, с нестандартным виденьем мира режиссёра.
       Семён Ефимович, бодренько сжимая в руках автомат, тоже выглядывал из заднего люка. Он встретился глазами с Домашниковым и покачал головой:
       - И что вы об этом, Петя думаете? Я, вот, вам могу одно сказать: я согласен с товарищем майором. Мы не к себе домой попали.
       Гончаров фыркнул:
       - Тонкое наблюдение, Семён Ефимович. Вот только как же мы здесь оказались, хотел бы я знать?
       Домашников грустно усмехнулся:
       - Вот это проще простого: через Переход.
       - Но мы же должны были вернуться к себе домой!
       Пётр пожал плечами и задумался, поглядывая по сторонам и водя пальцем по уже подёрнутой оседающей влагой броне. Наконец он сказал:
       - Интересно, а что если всё совсем иначе...
       - Что ты имеешь в виду? - уставился на него майор.
       - А вот что. Мне сейчас пришла в голову вот такая мысль: почему мы, собственно, решили, что это двусторонние переходы?
       Гончаров подудел губами.
       - Тум-тум-тум, - сказал он. - То есть, ты имеешь в виду, что, входя в данную Арку, назад через ту же дверь не вернёшься?
       - Странно и нелогично, но, исходя и нашего нынешнего опыта, видимо, так.
       - Как это? - спросил Фёдор, который не мог удержаться, и тоже высунулся из люка водителя.
       - Ну, представь себе... м-м-м... метро. Например, в нашем городе до Катастрофы ты сел на станции 'Динамо' и выходил на 'Уральской'. Если ты снова сядешь в поезд того же направления на той же 'Уральской', не переходя на другую платворму, то попадёшь же не назад на 'Динамо', а дальше - на 'Машиностроителей'. Чтобы вернуться на 'Динамо', тебе придётся перейти на поезд другой ветки. Понял? Возможно, что Арки, расположенные в разных местах одной Зоны - как бы поезда разных линий.
       Фёдор ошарашено смотрел на Домашникова.
       - Выходит, мы теперь домой вообще не попадём?! Чем же ты раньше думал?! Ты же инженер, как ни как! - Он даже выругался.
       Пётр пожал плечами:
       - Я что - ясновидящий?! Или я эти Переходы поставил?!
       - Но ты же теории всякие строил! Что же теперь?...
       - Всем успокоиться! - приказал майор, поднимая руку.
       - Но что же делать? - не унимался Фёдор.
       - Будем думать, будем проверять разные возможности. Пока у нас есть и горючее, и боеприпасы - всё не так плохо!
       Фёдор замолчал и засопел от досады.
       - В общем, психозами не поможешь, будем думать, что делать, - повторил Гончаров. - Жаль, конечно, что ты, Пётр, не высказал такое предположение ранее - болтал-то ты много по самым разным поводам, а тут... Мы же сейчас даже не надели противогазы, а что бы было, если бы воздух оказался ядовитым?
       - Ё-моё! - всплеснул руками Домашников. - Вы все теперь меня во всём обвинять будете? Что, если бы я это высказал раньше, вы бы никуда не поехали?
       - Да никто никого не обвиняет! Будем выход искать. Слушай, значит, по твоей новой логике, - При этом майор невесело усмехнулся, - получается, если выйти из Перехода и сразу же снова войти в него, то попадёшь ещё дальше, в какой-то совсем другой мир?
       Домашников развёл руками и умоляюще сказал:
       - Ну откуда я знаю?! Покажите мне того, кто знает! Проверим это мы только тогда, когда снова воспользуемся этой штукой. - Он кивнул на Арку, возвышающуюся позади БТР. - Ну-ка, проверю её, кстати, да и датчик надо установить - вдруг включится.
       Чувствовалось, что Петру хочется какими-то действиями отвлечь от своей невольной промашки. Он спрыгнул с брони на местную почву, которая слегка пружинила под ногами, и потрогал одну из опор.
       Переход уже выключился - вибрации не чувствовалось. Таким образом, наблюдения самоучки Сысоева были верны на сто процентов: время действия Переходов за каждый цикл включения, судя по всему, составляло в среднем максимум минут пятнадцать.
       Подсвечивая фонариком, Пётр укрепил датчик и увидел, что на Арке имелись узоры знакомой схематичной карты местности. Уже закончив срисовывать расположение местных Арок, Домашников вдруг вспомнил то, про что они в первый момент после перемещения в новый мир, естественно, забыли.
       Он направил фонарик под ноги, но при таком освещении искать что-то, разумеется, было сложно.
       - Слушай, - крикнул он майору, - а те люди, следы которых мы видели в предыдущем мире, как они? Куда делись? Чёрт побери, сейчас ничего не увидишь, никаких следов...
       - Рассветёт - поищем следы, - пообещал Гончаров.
       Он почесал затылок и вдруг сказал:
       - Знаешь, а у меня тут тоже гипотеза родилась, и совсем уже малоприятная, между прочим.
       Домашников посмотрел снизу вверх на Гончарова.
       - Что если этот Переход пересылает тебя каждый раз вообще в другое место. А?
       - Так он и есть, как видишь, - вздохнул инженер.
       - Да нет, нет, - мотнул головой Александр, - я имею в виду, что это делается совсем произвольно! В метро-то, как ты говорил, станции расписаны, а вдруг тут...
       Домашников присвистнул:
       - М-да... Это страшное дело, если произвольно: вообще, получается - пойди туда, не знаю куда. В общем, на фиг иди! Но ты сам сказал, что сейчас гадать бесполезно.
       - А нам теперь всё равно ничего иного не остаётся, как проверять, что каждый раз за Аркой находится, - вставил Альтшуллер.
       - Или ездить к другим и смотреть, что там, - добавил Домашников.
       Майор хмыкнул:
       - Так у нас горючее скоро закончится. Выхода нет: будем ездить на 'метро' по одной ветке - каждый раз снова в ту же самую Арку нырять.
       Исмагилов сплюнул и стал сворачивать самокрутку. Александр посмотрел на него и попросил:
       - Федя, только ты окурки не бросай в траву - мы потом следы поищем.
       Водитель молча кивнул и снова сплюнул.
       Воцарилось какое-то неловкое молчание, и Пётр решил немного пройти по поляне, всматриваясь в заросли однообразных деревьев.
       - Эй, ты куда собрался? - окликнул его майор. - Нечего в темноте шастать: дождёмся утра и будем смотреть!
       - Да я чуть-чуть. Тут тихо, да и не в темноте же - ты светишь прожектором. Впрочем, ладно, иду.
       Возвращаясь к бронетранспортёру, Пётр наступил на край одного из зеленоватых пятен, встречающихся на поляне. Это вызвало неожиданную и довольно бурную реакцию. Поверхность пятна вздрогнула и начала идти морщинами. На ней то там, то здесь стали появляться складки, которые двигались, словно стремясь захлестнуться одна на другую.
       Домашников резко отпрянул в сторону и замер, подняв автомат. Зеленоватая поверхность ещё немного поволновалась и успокоилась.
       На небе вверху не проглядывалось ни одной звёздочки, но никто пока не мог сказать, является это следствием просто пасмурной погоды или же господства на планете сплошной облачности.
       Из леса доносились негромкие звуки, которые люди слышали и с самого начала. После странного поведения мха под ногами Домашников поспешил забраться на броню, которая была здесь, в непонятном мраке чужого мира ещё роднее и ближе, и больше не заикался о ночных осмотрах местности.
       Из экономии горючего и заряда аккумулятора, Фёдор выключил двигатели и фары. В воцарившейся тьме только чуть-чуть флуоресцировали мхи, покрывавшие почву. Причём теперь уже стало понятно, что все участки, включая и странные круги, светятся практически с одинаковой интенсивностью.
       На всякий случай, чтобы не подвергнуться нападению какой-нибудь неизвестной твари в темноте, люди снова закрыли люки. В любом случае решили, что будут ждать того, что случится раньше - заработает Арка или наступит местный рассвет, и тогда можно будет рассмотреть некоторые особенности нового мира более детально.
       Никто не мог сказать, какова здесь продолжительность ночи, и решено было просто выспаться. Однако, как уже повелось, снова начались пространные обсуждения случившегося. А чтобы не сидеть внутри БТР впотьмах, зажгли одну из имевшихся в снаряжении свечей, поставив её как можно дальше от дополнительных баков с горючим, уложенных в кормовой части машины.
       - Осторожнее с огнём, - предупредил майор. - А то полыхнём ярким пламенем, осветив иные миры.
       Первичный осмотр местности показывал, что на БТР двигаться через заросли, окружавшие поляну, скорее всего, невозможно, но, естественно, удаляться от машины никто пока не собирался. Таким образом, основным вариантом действий мог стать просто уход в мир, который, видимо, был очередным на данной ветке 'одностороннего метро сквозь пространства', как выразился Домашников. Для этого следовало просто дождаться повторного включения Перехода.
       В принципе, экспедиция оказалась в незавидном положении. Запасов продовольствия, которое они взяли, при самой строгой экономии больше чем на три недели растянуть не получалось, а полагаться на питание 'подножным кормом' было опасно. С водой дело обстояло лучше - она пока встретилась в обоих мирах в изобилии, и, как минимум, её можно прокипятить.
       Самой печальной была ситуация с горючим. Благодаря настоянию Черноскутова его взяли более чем тройной запас, но уже сожгли чуть ли не восьмую часть - сказалось движение на плаву, да и аппетиты не нового двигателя машины давали себя знать. Значит, не так уж далко они смогут разъезжать по новым мирам, которых неизвестно, сколько ещё будет.
       - Как думаешь, всё-таки, как расположены эти переходы? - поинтересовался Гончаров.
       Домашников пожал плечами:
       - Кто его знает?! Вполне можно предположить, что линии движения через миры замкнуты. То есть, двигаясь по цепочке, можно, в конце концов, попасть в тот мир, откуда начал движение.
       - Да-а-а, - протянул Фёдор, - ты уже высказал гипотезу: вошли и вернулись. Вот мы и вернулись, чёрт те куда!
       - Федя, ну а вы думаете, что на месте Пети кто-то другой мог сказать наверняка? - заступился за Петра Альтшуллер. - Слава Богу, как говорится, что мы пока вообще дышим относительно нормальным воздухом.
       - Кстати, - хмыкнул Домашников, - я вот могу развить и ту гипотезу, что высказал Александр: а что, если Переходы открываются то туда, то сюда по какой-то схеме? Мы всё равно не узнаем, не попробовав. Что же теперь, сидеть в своих Зонах, как кролики в клетках?
       Фёдор шумно вздохнул, качая головой.
       - В общем, гипотезы с теориями и даже теоремами можно всякие строить, - сказал майор. - Но будем исходить из того, что есть, и что мы знаем точно. Предлагаю такой план, всё равно нам ничего иного не остаётся. Если нынешнее предположение верно...
       При этих словах Исмагилов горестно хмыкнул:
       - Да какое из предположений, командир? У нас их всяких уже до фига!
       Александр секунду смотрел на Исмагилова, наморщив нос, а потом сказал:
       - Я имею в виду гипотезу про метро, хотя, в принципе, без разницы. В общем, мы двинемся дальше через Арки в зависимости от того, что будет в каждом конкретном случае. Поскольку горючего у нас, по большому счёту, немного, будем по возможности осматривать только самые ближайшие окрестности Перехода, дожидаться его включения и нырять снова и снова. Может, действительно, повезёт, и выскочим снова у себя дома или хотя бы в какой-то земной зоне. В конце концов, пешком можно идти, когда машина встанет. Как думаете?
       Все молчали, наконец, Домашников сказал:
       - Я всё-таки полагаю, что есть связь между Переходами в Зонах одного мира, какая-то закономерность.
       - Ха, он полагает! - проворчал Фёдор и отвернулся к тёмному стеклу.
       - Сержант Исмагилов, не разводите панику! - то ли шутя, то ли серьёзно приказал майор.
       Фактически он, как и Домашников, чувствовал некоторую вину перед Фёдором, которого втянул в участие в экспедиции. Всех остальных, по существу, никто и ничто не держало в земной Зоне. Более того, у самого Гончарова была пусть слабая, но надежда, что через Переходы можно добраться до участка Земли, где остались его жена и сын, а вот у Исмагилова вся семья уцелела, и на момент отправки в экспедицию находилась вместе с ним в Новом Екатеринбурге. Получалось, что он, майор Гончаров, оторвал человека от родных и, особенно теперь, вообще не мог дать Фёдору никаких гарантий, что тот снова увидит семью.
       - Знаешь, Фёдя, ты меня прости, что втравил в это дело, - сказал Александр вслух. - Но теперь нас может спасти только спокойствие и, - Он чуть помедлил, - счастливый случай. Будем делать всё, от нас зависящее, и полагаться на удачу. Иного всё равно нам теперь не дано.
       - Да я понимаю, товарищ майор, понимаю, - сокрушённо покачал головой Исмагилов.
       - Вот и хорошо, что понимаешь. Давайте, мужики, по сто грамм - за удачу и чтобы стресс снять, - сказал Гончаров, откручивая крышечку канистры с самогоном. - А потом задраиваем все люки на запоры и спим до рассвета.
       После того, как опрокинули по стаканчику и закусили пока ещё свежими огурцами, все стали устраиваться спать. Гончаров подумал немного и сел в кресло командира.
       - Саша, ты чего? - посмотрел на него Домашников, уже примостившись на тюках.
       - Надо всё же дежурить по очереди. Ты пока, спи, а через пару часов я тебя разбужу...
       Рассвет наступил почти через 12 часов, но датчик включения Перехода пока молчал. Небо вдруг начало светиться, сначала слабо, а потом сильнее. Это стало заметно даже внутри БТР через лобовые стёкла.
       Пётр, который дежурил в этот момент, осторожно, чтобы не будить спящих товарищей, приоткрыл люк и выглянул наружу. В исчезающей мгле явственно проступили контуры деревьев, кольцом окружавших поляну, и стали различимыми даже оттенки цвета мха и подозрительных кругов на поляне.
       Предположение, что планету покрывает сплошная пелена облаков, оказалось правильным: плотное косматое одеяло медленно плыло, как мог оценить Пётр, на высоте нескольких километров. И этот облачный покров начал светиться!
       Очевидно, такое цветопредставление могло вызываться специфическим составом облачного слоя, степенью ионизации верхних слоёв атмосферы или спектром излучения звезды, а, возможно, всеми данными факторами вместе. Пётр заворожено следил, как слева от бронетранспортёра небо над деревьями сначала зажглось лимонным цветом, потом полыхнуло радугой, и разливы линий спектра, переползая одна через другую, всё ширились и ширились, причудливо изгибаясь по мере приближения к зениту.
       Это было очень красиво. В кино Пётр видел всполохи северного сияния, но, насколько он мог судить, здесь картина смотрелась куда грандиознее и чётче. Преграда облаков создавала матовый экран, на который проецировалось некое феерическое световое зрелище. Извилистые линии всех цветов радуги и промежуточных оттенков медленно, временами замещая друг друга или изгибаясь дугами, петлями и разнообразными причудливыми кривыми, начали своё движение, разгоняя мрак ночи, который ещё несколько минут назад безраздельно владел этим миром.
       - Мама мия! - только и смог прошептать Пётр, а потом начал будить остальных участников экспедиции.
       Протирая глаза, люди вытаращились на поразительное явление.
       - Не знаю, каждое утро ли здесь так, но это - мир Радужных Рассветов, - сказал Пётр, словно предлагая принять участие в дискуссии по поводу того, как назвать эту планету.
       Правда, никто не стал оспаривать выдвинутый вариант названия - люди просто смотрели, как небо в полной тишине выводит странные гаммы цветовых мотивов, беззвучно сигнализируя о начале нового дня.
       Постепенно пляски цвета перевалили верхнюю точку небосвода и стали разливаться дальше, видимо, по мере восхода местного светила.
       - Ну, полюбовались, господа хорошие, - сказал Гончаров, - а теперь пора приниматься за дело. Умывание в виду ограниченного пока количества пресной воды на борту предлагаю организовать чисто символическое. Затем завтракаем, после чего определимся, как нам действовать дальше. Кстати, Пётр, пока Арка не заработает, осмотрим поляну на предмет следов людей, которые перед нами пришли в Серый мир, и, возможно, так же перед нами из него вышли. А если всё так, как мы предполагаем, они попали как раз сюда.
       Все занялись приведением себя в рабочий вид. Домашников немного подумал и, испросив из своей доли воды пригоршню, высунулся из БТР, плеснул на лицо и энергично растёрся. Его примеру последовали все остальные. Затем на походном примусе сварили кашу из пшённого концентрата с овощами, взятыми в дорогу.
       После завтрака Гончаров и Пётр стали осматривать поляну. Следы нашлись быстро - окурки и вмятины от разостланных на мхе подстилок (костёр в такой сырости развести явно не могли). В одном месте увидели несколько стреляных автоматных гильз. Стало очевидно, что люди, попавшие сюда впереди экспедиции Гончарова, не стали уходить от Перехода, а, скорее, всего, через какое-то время последовали дальше. В любом случае, пока они тут находились, им пришлось в кого-то стрелять. С учётом этого, майор приказал усилить бдительность и не отходить далеко от машины.
       Судя по карте-схеме, которая имелась на Арке, люди находились в такой же квадратной Зоне неизвестного мира. Здесь располагалось ещё четыре Перехода, и ближайший - не далее, чем километрах в двадцати. Но, опять же судя по условным изображениям, большую часть поверхности зоны покрывали леса, вроде того, что окружал эту поляну. Проехать через чащу не представлялось возможным, а идти пешком, естественно, тоже посчитали неразумным. Оставалось ждать включения тех 'ворот', у которых они находились сейчас.
       Тем временем, местный день постепенно вступал в свои права. Всполохи на небе слились в череду безумных цветовых переливов, заполонивших всё небо. Создавалась странная картина, словно вся местность освещалась прожекторами через постоянно сменяемые светофильтры.
       - Представляете, - негромко сказал Пётр, - как, наверное, здесь красиво у самого Барьера?
       Майор хмыкнул:
       - О чём ты говоришь - красиво! Глаза бы мои не видели...
       Одновременно с кульминацией 'цветопредставления' на небесах, начал просыпаться и лес. Шишковидные наросты на стволах, которые люди различил ещё ночью, начали постепенно раскрываться, выставляя напоказ пучки соцветий самого разнообразного цвета и оттенка. Шаровые образования на концах древесных стволов развернулись некими подобиями огромных цветиков-семицветиков, что только дополнило безумство красок, вдруг навалившееся на людей.
       Круги на поляне, насторожившие Александра и Петра ещё ночью, пришли в активное движение. Казалось, под более тонкой, гладкой и зелёной, чем остальной мох, поверхностью перекатываются волны, что-то бурлит и рвётся наружу. На поляне таких непонятных образований насчитали шесть штук.
       Домашников, памятуя, как прореагировал круг, на который он чуть не наступил, взял и бросил на ближайший из них пустую банку из-под тушёнки. Реакция последовала почти мгновенно: поверхность круга заволновалась, упавшую жестянку стали окружать концентрические дрожащие морщины, и вдруг банка оказалась втянута под поверхность, словно в какой-то, невесть как образовавшийся зев.
       - Мать твою! - только и сказал майор. - Получается, наступи сюда, и тебя проглотят. Повезло тебе ночью, Петя, однако.
       Зеленоватая поверхность, перекатывающаяся волнами, вдруг разошлась, и банка вылетела назад, словно её выплюнули.
       Люди переглянулись.
       - Оно не кушает всё подряд, - заметил Альтшуллер. - Жесть точно не кушает.
       Над верхушками деревьев послышалось нечто среднее между карканьем и мяуканьем, захлопали крылья, и пара странных птиц в виде помеси дятла и жабы, спикировала на один из стволов.
       Размером птицы были с хорошего гуся. По-жабьи растянутые в стороны морды переходили в клювы загнутые в две стороны, как у клестов. Крылья складывались сзади одно к другому, отчего казалось, что на спине растут полукруглые кожистые гребни. Не слишком длинные, но очень гибкие шеи позволяли необычным птицам вертеть головами и совершать сложные движения, покрывая чуть ли не полную окружность.
       Издавая совсем немелодичные звуки и нисколько не обращая внимания на людей, эти создания принялись выковыривать цветные наросты и с явным наслаждением их поедать.
       Очень необычными были большие круглые красные глаза, чуть выступающие на коротких отростках. Кожа этих летающих созданий не имела перьевого покрова, и наводила на аналогии со шкурками земных летучих мышей, смазанных чем-то блестящим.
       Домашников оживился.
       - Стрельнём для трофея? - предложил он.
       Гончаров покачал головой:
       - Если бы домой шли - можно было бы. Но сейчас, кто его знает, сколько нам шастать через всякие Арки и Зоны. Чего патроны зря переводить? Протухнут твои птицы или кто они там - ты же не таксидермист.
       - Кто? - удивился Фёдор. - Это ты что имеешь в виду? Такси... кто?
       - Таксидермист! - уверенно ответил Александр, повторяя слово со специфическим произношением. - Специалист по изготовлению чучел. Чтобы подстреленная тварь через день не протухла, и в дерьмо не превратилась. Потому и 'дерьмист', значит.
       Семён Ефимович внимательно рассматривал птиц в бинокль.
       - А вы знаете, - сказал он, - они птеродактилей напоминают. Ящеры, по-моему, какие-то.
       Майор попросил у Альтшуллера бинокль и тоже посмотрел.
       - Да уж, образины редкостные, - заключил он. - Но, в общем, кто бы они ни были - стрелять не будем. Пусть живут и наслаждаются местной жизнью.
       Домашников взглянул на полыхающее всеми цветами радуги небо, на таинственный лес и задумчиво сказал:
       - В любом случае, хорошо бы провести разведку местности, хотя бы недалеко - посмотреть, что тут и как. Давайте я осторожно схожу, а вы меня прикроете. А?
       Александр вернул Семёну Ефимовичу бинокль и обвёл экипаж задумчивым взглядом, словно прикидывая что-то в уме:
       - Значит, так, - вынес решение он: - Все сидят на бэтээре, лучше внутри, ну через люки высуньтесь и смотрите за местностью, а мы с Петром сделаем небольшую вылазку.
       - Может, чтобы вы не рисковали, с Петей схожу я? - задал вопрос Альтшуллер, ясными глазами глядя на майора.
       Гончаров закатил глаза:
       - Отставить, Семён, приказы командира не обсуждаются. Вот сюда, на броню, быстренько! Забрались и сели. Ведёте наблюдение, если что - прикрываете огнём. В смысле, Фёдор прикрывает, из снайперки, а вы просто следите. Исполняйте!
       Гончаров и Домашников с автоматами осторожно двинулись к лесу, стараясь не слишком приближаться к непонятным кругам. Почва пружинила под ногами, словно они шли по очень плотному и упругому ковру. Оглянувшись на БТР, майор отметил, что машина, всё-таки, заметно просела.
       Жабо-птицы сидели на противоположном конце поляны, и, казалось, полностью игнорировали присутствие людей. Когда майору и Домашникову оставалось до деревьев всего метров десять, одна из жабо-птиц неожиданно слетела на поляну и начала неуклюже ходить по мху, постоянно пробуя его клювом. Пётр заметил, что, чуть коснувшись края зеленоватого пятна, птица тут же сделала ещё одно пробное движение и стала обходить препятствие, снова, как слепой палочкой, проверяя дорогу.
       Сияние неба становилось всё интенсивнее, а температура с ночи уже существенно повысилась. Остановившись у первых деревьев, Гончаров и Домашников стали всматриваться в пространство между стволами.
       По сравнению с поляной, ярко освещённой сиянием небес, в глубине леса царил полумрак, но было видно, что почти всё пространство на расстоянии нескольких метров от первых деревьев, затянуто белесоватыми нитями, по которым то тут, то там перекатывались какие-то мохнатые белесые шары. Эти круглые образования не имели лап или иных конечностей, но ловко скользили вдоль нитей как вагончики канатной дороги, а временами даже перескакивали с одной на другую. Пройти, не задевая своеобразную паутину, не представлялось возможным.
       - Ну, что думаешь по поводу исследовательской вылазки? - поинтересовался майор.
       Пётр, покачивая автоматом, старался рассмотреть, как один из шаров достиг ствола дерева и словно всосался в него.
       - Мне как-то расхотелось туда соваться, - ответил он. - Вряд ли мы найдём здесь хоть какую-то информацию о тех, кто устроил нам Катастрофу. Это явно не их это место.
       - Наши мысли совпадают, поручик, - кивнул Гончаров.
       - Вообще-то, до всех этих дел я был капитаном запаса, - как бы, между прочим, заметил Пётр.
       - Ну, тогда - господин штабс-капитан, - усмехнулся Гончаров. - Пошли, будем высиживать новое включение Арки.
       Они направились назад к БТР. Жабо-птица вольготно гуляла по поляне и оказалась всего метрах в пяти от людей. Только теперь она остановилась и, казалось, стала прислушиваться, с удивлением покачивая головой с шариками глаз на отростках.
       - Слушай, как странно, - сказал Домашников, направляя на всякий случай автомат в сторону существа и не останавливаясь, следуя за майором. - Она, по-моему, не видит нас.
       Александр, уже ставя ногу на колесо бронетранспортёра и берясь рукой за скобу на корпусе, повернулся и бесшумно замахнулся на необычную птицу. Никакой реакции не последовало: летающее создание, безусловно, людей не видело.
       - Непонятная эволюция, - рассуждая скорее сам с собой, сказал Домашников. - Такие большие глазищи... Они, похоже, ни черта не видят в свете неба, и, скорее всего, прекрасно ориентируются ночью.
       - А чего же они сейчас-то, слепенькие, вылезли на охоту?!!! - удивился Гончаров.
       - Да я и не сказал, что они охотятся - просто кормятся.
       - А есть разница?
       Домашников только плечами пожал.
       - Но удивительно, они и не слышат, что ли? С другой стороны - звуки-то издают!
       Он вслед за Александром взобрался на броню, а птица повернулась и заковыляла к лесу. Становилось всё жарче, но, проверив показания рентгенометра, майор убедился, что радиационный фон нисколько не изменился.
       Вдруг с поляны раздался звук, напоминающий визг и кудахтанье. Все обернулись, и глазам людей предстало удивительное зрелище. Из мшистого покрова в нескольких местах вокруг одного из кругов высунулись толстые то ли стебли, то ли щупальца с наростами на концах, напоминавшими белые лилии. Стебли обвили птицу, а псевдолилии присасывались к её шкуре. Вторая жабо-птица замерла на дереве, словно прислушиваясь к возне и крикам, доносившимся снизу.
       Схватка продолжалась несколько минут. Был момент, когда казалось, что птица вырвется, но одно из щупалец-стеблей, мотнувшись, крепко обвилось вокруг лап, что позволило остальным снова опутать жертву, и на какое-то время они даже замерли.
       - Судя по всему, нам повезло, но почему эта гадость не напала на нас? - сказал майор. - Мы же рядом там тоже ходили! Нет, всё-таки не могу удержаться, чтобы не пощупать такую дрянь пулей.
       Домашников удивлённо посмотрел на майора, но тот успокаивающе кивнул ему, усмехаясь:
       - Я стреляю очень даже ничего. Попробую перебить этот жгутик.
       Александр взял СВД, вложил в магазин разрывную пулю и, прицелившись, первым же выстрелом разорвал одно из непрерывно двигающихся щупальцев.
       - Классика! - восхищённо сказал Пётр.
       Обрывок стебля задёргался, брызгая ярко-жёлтой жидкостью, и втянулся под мох. Остальные, не обращая внимания на происходящее, продолжали сосать соки из жабо-птицы, которая, обессилев, прекратила сопротивление и только мелко вздрагивала. Когда животное совершенно затихло, щупальца подтянули его к кругу, и тушку поглотила непонятная субстанция. Стебли-щупальца медленно ушли под мох.
       - Всё-таки, почему эта мразь на нас не кинулась раньше? - Майор, сидя в проёме люка, задумчиво опёрся на винтовку. - Да и ты ночью наступил на край круга...
       - Может, они чужаков не едят? - высказал нестандартное предположение Исмагилов.
       - Может, и так, - кивнул Домашников, - но лично я не хочу проверять эти кружки - банку-то они сперва заглотали. Вполне вероятно, что мне повезло потому, что щупальца ночью впадают в нечто вроде спячки, а днём активизируются по мере нарастания освещённости и температуры. Если немного и, вероятно, они напали бы и на нас.
       - Поганенький, как я погляжу, мирок, и делать здесь совершенно нечего, - заключил Гончаров. - В тундре хоть и радиационный фон повышенный,, но в остальном - тишь да гладь, не считая полосатого кабана, который, впрочем, там тоже не местный был, как и мы.
       Словно в подтверждение его слов недалеко от БТР выдвинулось одно щупальце и стало шарить в воздухе, покачиваясь, как кобра в корзине у заклинателя змей.
       - Быстро, все внутрь! - скомандовал майор. - Мне это уже не нравится.
       Сам он, держа щупальце под прицелом, остался стоять в командирском люке, следя за тем, как будут развиваться события. Чуть покачиваясь, оно замерло, словно примеривалось или прислушивалось, откуда доносятся звуки, а потом, покачиваясь из стороны в сторону начало придвигаться к БТР. Майор тоже застыл, прикидывал, как лучше стрелять по непонятному зверю.
       Когда щупальца, опутав жабо-птицу, пребывали в относительной статике, перебить его из снайперской винтовки для прекрасного стрелка, каким являлся Гончаров, не представляло сложности. Иное дело сейчас, когда псевдоподия пребывала практически в постоянном движении. Конечно, стрелять можно было и из автомата, но пришлось бы выпустить полмагазина, а Александр не собирался столь нерачительно расходовать патроны. Потом Гончаров вспомнил, что Фёдор взял с собой охотничье ружьё.
       - Федя, - очень тихо позвал майор, - дай-ка свой обрез и пару патронов.
       Александр осторожно положил СВД на броню и принял у Исмагилова ружьё. Двустволка двенадцатого калибра у Фёдора по каким-то соображениям была 'подстрижена' - от стволов оставлено сантиметров сорок, но в данной ситуации это являлось, скорее, удобством. Майор быстро посмотрел на патроны - дробь 'нулёвка' - и удовлетворённо кивнул.
       Щупальце качалось уже метрах в трёх от БТР, и Гончаров снёс ему верхушку первым же выстрелом. Брызнули струи уже виденной жёлтой субстанции, обрубок спрятался под мох, и больше оттуда ничего не высовывалось.
       - Знаешь, какая у меня гипотеза? - спросил Домашников, осторожно открывая один из люков и высовываясь с автоматом наизготовку. - Тут под поляной, вон с того края, живёт некое существо, а может, и не одно. Круги - это его ротовые отверстия, так сказать, а щупальца помогают добывать пищу. Они активизируются, когда температура поднимается до определённой отметки.
       - Очень похоже на истину, - поддержал Петра Семён Ефимович изнутри отсека.
       Гончаров, отдуваясь от жары, покачал головой:
       - Теоретики с автоматами, создатели гипотез хреновы ...
       - Почему бы и нет? - пожал плечами Домашников. - Мир попался, хоть и поганенький, но довольно интересный и насыщенный живностью.
       - Хорошо, если не сожрёт тебя эта живность. Ладно, пусть он интересный, но, по-моему, в этом мире нам делать нечего.
       - В принципе, я согласен..., - начал слегка оправдываться Пётр, но тут внутри машины запищал сигнал.
       - О, включилась! - Домашников ткнул пальцем в Арку.
       Гончаров посмотрел: лампочка-индикатор равномерно мигала.
       - Вовремя! В общем, ну его, к лешему, этот мир. Заводи, Фёдя!
       - Надо же индикатор снять! - крикнул Домашников, собираясь спрыгнуть с БТР.
       - Куда?! - прикрикнул майор. - Приключений на свою задницу хочешь? Пусть Фёдор подъедет боком - кабеля хватает, и ты снимешь датчик отсюда, с брони. Не будем рисковать! Да, надеть противогазы на всякий случай!
       Так и сделали, после чего БТР развернулся, и Исмагилов уже привычно и плавно ввёл машину носом в проём Арки.
       Снова мигнуло, и перед ними раскинулся другой мир. На сей раз, там было очень светло.
      
       Г Л А В А 10
      
       То, что это была не Земля, стало понятно сразу. Довольно обычное с виду желтоватое солнце висело так, что лучи его били прямо в лобовые стёкла БТР. Но, несмотря на яркий свет, градусах в двадцати от этого первого светила в небе отчётливо просматривалось второе - несколько более крупное и блекло-красное.
       Перед машиной расстилалась равнина с округлыми возвышениями, которые язык даже не поворачивался назвать холмами. Открытые участки покрывал плотный ковёр очень низкой травы, напоминавшей издали поросль аптечной ромашки.
       Метрах в пятидесяти от БТР травяное покрывало резко заканчивалось. Там обнажалась краснноватая почва, на которой почти сразу вставали заросли кустистых, привычно зелёных растений раза в два выше человеческого роста. Ветки частыми с листьями средних размеров были усыпаны множеством розовато-красных цветков.
       Семён Ефимович вздохнул под резиновым шлемом и глухо пробубнил:
       - На азалии похожи. Помню, когда-то мы с семьёй часто ездили отдыхать в Гагры - там много азалий росло.
       - Похоже, - согласился майор. - Только на этих кустах ещё какие-то груши, висят.
       Так оно и было - сходство с азалиями портили тёмно-бордовые, чуть вытянутые у черенка плоды, в изобилии росшие на ветках.
       - Ладно, снимаем противогазы, - разрешил майор. - Я первый.
       Он содрал шлем-маску и сделал несколько вдохов и выдохов.
       - Авторитетно заявляю: пока дышится более чем приятно. Вот, побриться бы ещё, - Гончаров потёр вспотевшую щёку, покрытую щетиной.
       Все с радостью содрали 'резинки', и Пётр сказал, немного ехидно:
       - Говорю же: очень сомневаюсь, что кто-то будем нам готовить ядовитые смеси типа таких, от которых противогазы защищают. А от которых не защищают, так они всё равно не защитят.
       - Разговоры! - осадил майор. - Воду не мути, Пётр. Условились соблюдать такой порядок - будь добр подчиняться.
       - Есть! - весело крикнул Домашников и, наклонившись вперёд к стеклу, сказал: - Ребятки, а неужели вы не видите, что кустики-то ровно растут?!
       В самом деле, если присмотреться, легко замечалось регулярное расположение растений. Расстояние между рядами составляло вполне достаточное для того, чтобы могла проехать неширокая повозка с лошадью, а на оголённой почве были видны борозды, словно её пахали плугом.
       Посадки тянулись, насколько хватало глаз, а дальше скрывались за складками местности, не позволяя рассмотреть, где у этого странного поля конец. Обзор затруднялся тем, что машина сейчас стояла в небольшой низине.
       Гончаров уже машинально посмотрел на шкалу рентгенометра - стрелка словно утонула на левом краю. Тратить драгоценные трубки из комплекта ВПХР он даже не стал: опасение оказаться на преднамеренно отравленной территории давно прошло. Вполне можно было полагаться на предположение Петра, что Зоны стыковались именно так: существа из одной из них при попадании в другую не рисковали, по крайней мере, погибнуть от удушья или отравления местным воздухом.
       Александр привстал и открыл командирский люк.
       - Ну-с, - сказал он, - осмотримся как следует.
       Все, за исключением Исмагилова, который на всякий случай остался на месте водителя и не глушил двигатель, вылезли на броню.
       Позади попыхивающего выхлопами на холостом ходу БТР возвышалось уже знакомое сооружение - огромные 'футбольные ворота' с толстыми штангами. Ещё далее за Аркой шла неокультуренная местность: вспаханной земли видно не было, и в даль уходила чуть волнистая зелёная поверхность, на которой то тут, то там росли группками и по отдельные деревца, похожие на кряжистые сосёнки и дубки. Ещё чуть дальше местность начинала заметно повышаться, но гор видно не было: близкий горизонт, в котором угадывалось нечто знакомое, заслонялся небом. Присмотревшись, люди сообразили, что это не что иное, как слишком хорошо известный им по собственной Зоне Барьер.
       Майор, некоторое время рассматривал горизонт в бинокль.
       - Ага, значит, всё-таки везде у этих сволочей устройство аналогичное, - пробормотал, наконец, он и крикнул, наклоняясь в люк: - Федя, бензин зря не жги.
       Ворчание двигателей смолкло, и стало очень тихо - только шелестели на ветру листья 'азалий'. Исмагилов открыл водительский люк и тоже высунулся наружу.
       - Ну, наконец-то нормальный мир, хоть тут и два солнца, - выдал он своё заключение. - Тепло, но не духота. Думаю, что здесь и жить можно - было бы с кем.
       Бортовой термометр показывал двадцать шесть градусов, но сравнительно низкая влажность делала обстановку весьма комфортной.
       - Да, в таком смысле - совсем даже ничего, - согласился майор и стал сворачивать сигаретку из тонкой бумаги, прихваченной на корабле бедняги 'Пятачка'.
       Он закурил, выпустил струю дыма в ярко-голубое, словно в разгар лета на Земле, небо и зажмурился, подняв вверх лицо. Ласковое солнце, которое, вполне возможно, отстояло от их родного на десятки, если не сотни парсеков, щедро посылало тепло этому миру.
       - Дай затянуться, - попросил Домашников.
       Майор скосил на него один глаз:
       - Может, тебе свернуть новую?
       - Да нет, спасибо, я же не заядлый курильщик. Просто так, за то, что живы пока. Выпить ты же сейчас не дашь...
       Гончаров, ничего не говоря, протянул сигаретку. Пётр сделал затяжку и вернул самокрутку майору. Какое-то время все молчали, а потом Семён Ефимович утвердительно произнёс:
       - Я так понимаю, что нам придётся иметь контакт с теми, кто эти кусты сажал.
       Домашников кивнул:
       - Населённый мир - это, возможно, серьёзная проблема. Как будем себя вести?
       Майор пожал плечами:
       - Да как заранее это можно сказать? С одной стороны мы уже имели контакт с разумными существами...
       - Ты Пятачка имеешь в виду и свинотигра? Ну, там ситуация была совершенно не стандартная!
       - А ты что, бывал в стандартных?! - Гончаров аккуратно стряхнул пепел вниз в сторону от борта БТР. - И ты ещё 'конфетницы' не забудь - тоже пример контакта. Как ты там говорил - третьего рода, да? Но дело не в этом. Ясно, что мы влипли в необходимость двигаться куда-то вперёд и, фактически, только вперёд, если иметь в виду движение через Арку...
       - Ну и будем двигаться, решили же! - заметил Пётр. - Деваться-то нам всё равно некуда.
       Майор секунду смотрел на Домашникова.
       - Попрошу не перебивать старшего по званию, - сказал он, и Пётр, в который раз уже не понял, шутливо это сказано или же, всё-таки, с командирским наставлением.
       - Двигаться мы будем, - продолжал Гончаров, - но следует определиться чётко с на-прав-ле-ни-ем!
       Домашников хотел снова что-то вставить, но майор взмахом руки остановил его:
       - Погоди ты, чёрт возьми! Так вот, о направлении. 'Вперёд' - это же, как бы сказать, только образно. Краткосрочной экспедиции у нас, судя по всему, не вышло. Не скрою, я сам рвался на данное мероприятие в надежде выйти в Зону, где, возможно, осталась моя семья. Сейчас ясно, что закономерности, которые увязывают Арки между собой или что там ещё, можно выявлять очень долго. Закономерность, возможно, и есть, но пока мы чёткую картину определим и какие-то закономерности выявим...
       - Слушай, ну тебе, прямо, научной работой следовало бы заниматься, - ухмыльнулся Домашников. - Системно излагаешь!
       Гончаров демонстративно вздохнул, но никак не прокомментировал то, что его снова перебили, и продолжал:
       - Я пытаюсь изложить план наших действий. Можно, конечно, как я понимаю, соваться, туда-сюда, пробовать в каждой новой Зоне переезжать к другим 'воротам', и смотреть, куда попадаем. Потом пытаться систематизировать все наблюдения, и так далее. Но это точно какая-то игра без правил получается - точнее, правила, явно есть, но мы их долго не поймём. Горючее у нас закончится намного раньше, и поэтому предлагаю следующее. Мы заметили следы людей, которые шли или ещё идут тем же путём перед нами. Значит, цель первая: будем отслеживать их движение. Просто, чтобы иметь какой-то ориентир. Кто знает, что это за люди - вполне возможно, что они нам что-то объяснят. Далее: мы не станем удаляться от Арок в зависимости от того, что там каждый раз встретим - чуть осматриваемся, определяем, куда двинулись люди, по следам которых мы идём, и сами ныряем в ту же Арку, что и они. Если увидим, что следы уходят от Перехода, то только тогда попытаемся двигаться в глубь данной Зоны вслед за ними.
       Он замолчал и посмотрел на каждого из членов своего маленького отряда. Все тоже молча ждали продолжения, и даже Домашников не раскрывал рта.
       - Я понимаю, - сказал майор, закончив паузу и невесело усмехнувшись, - что план туповат... Да, туповат, но в нашем положении нужен хоть какой-то план. Что мы ещё можем сейчас? Ничего! Вопросы есть?
       - Можно высказываться? - совершенно серьёзно спросил Пётр.
       - Разумеется, - заверил майор.
       Домашников откашлялся:
       - Вопросов и возражений, конечно, нет. Полагаю, командир изложил всё настолько чётко, что ни убавить, ни прибавить. Ведь иного плана никто в такой ситуации придумать не сможет, а чёткая схема действий нам определённо нужна. Иначе мы начнём тыкаться, как слепые котята и вряд ли чего-то достигнем.
       - Поэтому давайте осмотрим местность на предмет милых нашему сердцу следов, - подвёл черту майор. - Фёдор, как всегда, остаёшься в машине, следишь за обстановкой, в случае опасности - докладываешь. При прямой угрозе - открываешь огонь. Желательно, не по нам, а по этой самой угрозе.
       - Есть! - козырнул Исмагилов, прикладывая ладонь к непокрытой голове, и добавил: - Обижаешь, командир.
       - Шутю я! - усмехнулся Гончаров.
       С автоматом в руке он первым спрыгнул на землю, а за ним тут же последовал Домашников. Семён Ефимович отказался от помощи, и самостоятельно слез, придерживаясь за скобы на бортах БТР. В общем-то, он был ещё куда как крепкий старичок.
       Втроём они стали осматривать траву. Кое-где она была помята, но чёткие следы на густом и упругом ковре различались с трудом. Наконец майору повезло, и он нашёл долгожданный окурок, провалившийся между стебельками. Это однозначно подтверждало, что неизвестные люди и здесь побывали перед ними. Конечно, было неясно, поехали ли они сразу дальше на 'метро сквозь пространство', или же ушли куда-то в сторону - пока определить это не представлялось возможным.
       - Вот тебе и план, - задумчиво сказал Пётр, потирая шею. - И как мы поймём, куда они пошли?
       Плотная травяная поросль, действительно, очень напоминала земную аптечную ромашку - такие же кустики с жёлтенькими круглыми соцветиями, такие же мелкие листочки. Альтшуллер, присев на корточки, мял пальцами растения и нюхал их.
       - Слушайте, ну как же похоже! - с радостью в голосе воскликнул он. - Может, мы на Земле где-то? Может, после всяких катаклизмов второе солнце появилось, но только из нашей Зоны его не видно?
       Домашников задрал голову, потом посмотрел вокруг.
       - Не думаю, Семён Ефимович, Земля-то по-прежнему вращалась, и мы видели всю небесную сферу своего северного полушария. Маловероятно, что второе солнце появилось и висит так, что его именно нам не было видно. Кроме того, где вы на Земле видели такие посадки? Я, конечно, не ботаник, и не географ, так сказать, но... Нет-нет, исключается!
       - Давайте поищем следы дальше от машины, - посоветовал майор. - Пошли кругами.
       - Подожди, я карту срисую, если она здесь есть, - сказал Пётр.
       Карта на Арке традиционно имелась. Согласно ей, в этой зоне кроме данных 'ворот' располагались ещё трое, и ближайшие где-то совсем рядом, насколько можно было судить по масштабу карты.
       Скопировав изображение, Домашников присоединился к майору и Альтшуллеру, которые продолжали искать в траве свидетельства пребывания неизвестной группы людей. Все работали в сосредоточенной тишине, нарушаемой только негромким шелестом 'азалий'.
       Вдруг Исмагилов, сидевший на броне с биноклем в руках и следивший за местностью, негромко окликнул Гончарова:
       - Командир, не подавайте виду - у нас гости, наблюдают за нами. На всякий случай тихонько отступайте к машине.
       Гончаров кивнул, понимая, что Исмагилов не станет предупреждать зря, но и не был бы так спокоен, если бы ситуация представляла непосредственную угрозу, и, как ни в чём ни бывало, продолжал ворошить траву.
       - Семён Ефимович, - Он покосился на Альтшуллера, который собрался начать озираться, - сказано же: не смотрите по сторонам! Делайте вид, что ничего не произошло, идите к бэтээр и залезайте внутрь.
       Семён Ефимович нарочито потянулся, разминая поясницу, и медленно, чуть припадая на одну ногу, захромал к открытому люку десанта. Александр взглянул на Петра, который почти так же непринуждённо, как и он сам, изображал, что продолжает шарить в траве, но уже сужал круг вокруг машины.
       - В кустах прячутся двое, - так же негромко и словно безразлично комментировал Фёдор. - Эти хмыри следят за нами. У меня всё под контролем: если что, прикрою вас. Мне очень удобно садануть по ним.
       - Только раньше времени не пали, как лобстеровские молодчики, - процедил майор.
       - Не волнуйся, - ответил Исмагилов, переходя на 'ты', но совершенно серьёзным и жёстким голосом, - без нужды палить не буду, но и сделать им что-то супротив вас не позволю.
       Наконец все оказались под прикрытием БТР. Конечно, судя по расстоянию, даже когда они ползали по траве, опасность, скорее всего, могли представлять только выстрелы из огнестрельного оружия. Но майор не сомневался, что если те, кто за ними следил, имели бы такое желание, то вполне могли подстрелить их, но неизвестные этого не сделали.
       Он стал осторожно выглядывать из-за края брони.
       - Они уходят, - громко сказал Фёдор. - Вон там они прятались!
       Гончаров, а за ним и Домашников, уже не таясь, высунулись и посмотрели туда, куда указывал Исмагилов, но заметили только, как две фигуры в просторных, широких накидках кирпичного, почти под цвет почвы оттенка, мелькнули среди посадок и скрылись за рядами 'азалий'. Больше ничего рассмотреть не удалось: расстояние было достаточно велико, а биноклем воспользоваться не успели.
       - Кто это? - спросил майор. - Люди или инопланетяне?
       - Здесь, скорее, мы инопланетяне! - заметил Пётр.
       Исмагилов неуверенно пожал плечами:
       - Двуногие, но кто точно - не скажу...
       - Может, это те, по следам кого мы идём? - предположил Пётр.
       Водитель покачал головой:
       - Не знаю... Они в каких-то плащах, а на головах шапки, вроде шлемов, как на картине. - Он сделал неопределённое движение рукой.
       - На какой картине? - удивился Гончаров.
       - Ну там, как её?... Ну, где богатыри - Илья Муромец и другие.
       - А, 'Три богатыря'!
       - Вот-вот! Издали очень похоже.
       - А какое у них оружие? - поинтересовался майор. - Не заметил?
       - Могу точно сказать, что автоматов не видел. Что-то вроде копий, а один раз блеснула такая штука - мне показалось, сабля.
       Люди переглянулись.
       - Кстати, это ещё не значит, что данные типы - не те люди, что идут перед нами, - сказал Домашников.
       - Ага, - кивнул майор, - а автоматные гильзы, что мы видели? Где сейчас автоматы? Не думаю, что они оружие бросили.
       - А если патроны израсходовали?
       - Хм, ладно. Копья могли сделать, но как сабли добыли?
       - Ну, могли где-то найти. Кстати, у того же Пятачка! Мы же там тоже образцы взяли.
       Майор, не соглашаясь, покачал головой:
       - Пятачок никого, подобных нам, не видел - он бы нарисовал. Да и вспомни: те люди не уходили от Арки в Сером мире - там граница следов была видна чётко. Следов машин мы не видели, значит, до корабля Пятачка они, судя по всему, никак не добрались.
       - Ну, тогда это точно кто-то местный, - развёл руками Домашников.
       - Так я о том же говорю, - согласился Гончаров.
       Пётр задумчиво поскрёб подбородок, зарастающий редковатой чуть с проседью щетиной:
       - Предлагаешь разведку? А почему бы и нет? Осторожно, не подставляясь, а?
       - 'Не подставляясь'! - передразнил майор. - Да я понимаю - интересно посмотреть, но стоит ли оно того? Если они бегают с копьями да саблями, то точно не ответят на интересующие нас вопросы. И это сейчас - главное!
       - Да уж, - усмехнулся Альтшуллер, - вряд ли аборигены с саблями построили переходы между мирами.
       - Кто же спорит, - пожал плечами Домашников. - Но вдруг они нам кое-что всё-таки расскажут? Нарисовал же Пятачок какой-то летательный аппарат. Информация это? Конечно, информация! Может, мы и тут что-то узнаем.
       - Почему ты решил, что местные знают больше, чем мы, проторчав в своих Зонах четыре года?
       Пётр снова развёл руками:
       - Да я просто предполагаю. Арка всё равно уже не работает - почему не попробовать вступить в контакт? Знания по крупицам собирают.
       - Контактёр... - проворчал майор и, встав во весь рост на броню, начал всматриваться в бинокль в направлении, куда скрылись неизвестные разведчики.
       - Кстати, - сказал он, наконец, - вот что я вижу, так это какую-то постройку. До неё километра четыре, и дымок там поднимается, правда, очень слабый. Видно плохо: мы стоим в низком месте, кусты мешают.
       - Может, сходить туда? - предложил Фёдор. - А что - на людей они похожи, я сам видел. А ещё лучше - съездить.
       - Если они техники не знают, то бэтээра могут перепугаться, - предположил Домашников. - Нет, уж если вступать в контакт, то надо пешком идти.
       - Одно умнее другого предлагаете, - насмешливо сказал майор. - Да вы что, парни, охренели, что ли? Вы не на Земле, родные мои! А от тебя, Петя, я вообще не ожидал: тебе свинотигра мало было? Я вам раньше времени и за просто так башку потерять не позволю!
       Домашников посмотрел на командира:
       - Так что же, просто сидеть и ждать, когда Арка включится?
       - Слушай, исследователь миров, - чуть повысил голос Гончаров, - я понимаю, что тебе хочется новых открытий, Колумб ты наш. Но без 'брони' я тебя никуда не пущу, а если мы ко всяким дикарям будем кататься, то горючку сожжём в два счёта. Если уж мы оказались в таком положении, то надо пройти по этой цепочке Переходов как можно дальше. Ведь сам же такое говорил, разве нет?
       - Говорил, я и не отрицаю, - пожал плечами Домашников, который осознал некоторый заскок своей фантазии.
       - Хорошо, что хоть признаёшься, - фыркнул Гончаров. - В общем, подождём немного. А пока - приступим к приёму пищи. Неизвестно, что нас ждёт, но в любом случае сытый солдат лучше голодного. Приступим, господа подчинённые, к трапезе.
       - Так я ставлю датчик включения Арки? - поинтересовался Пётр.
       - Естественно, - кивнул Гончаров. - Думаю, задерживаться здесь мы не будем.
       Экономя воду, все вымыли руки и немного умылись, после чего прямо на крыше БТР, чтобы не терять обзор, расстелили кусок брезента, а поверх него - скатёрку, на которой разложили незамысловатую провизию.
       - Да, - сказал майор, задумчиво вертя в руках обмякший, но пока не гнилой помидор, - овощи уже начинают давать 'дуба'.
       Он осторожно, стараясь не давить сок, разрезал помидор складным охотничьим ножом и, откусив от половинки, медленно прожевал.
       - Пока ещё ничего, есть можно, но уже, кажется, на пределе. Надо аккуратнее - к вечеру овощи лучше выбросить - поноса нам только не хватало.
       Фёдор со значением покосился вниз, внутрь бронетранспортёра.
       - Ладно, - кивнул Гончаров, - только по маленькой, и только в целях профилактики желудочно-кишечных заболеваний.
       Они опрокинули по стопке, и Исмагилов с майором закурили. Домашников, присев на башню, осматривал окрестности, а Семён Ефимович прикорнул у открытого бокового люка.
       Солнце медленно двигалось по небу, пока не поднимаясь, но и не опускаясь ниже. Стоял замечательный, тёплый день, и если бы не необычные плантации поодаль и второе блёклое светило в небе, никто бы и не сказал, что они находится не на Земле.
       - Ага, что-то начинается, - вдруг сказал Домашников, кивнув в сторону зарослей.
       Все посмотрели в указанном Петром направлении. Над зарослями перемещалось, растягиваясь ветерком, облако пыли, словно среди посадок двигалось нечто, поднимавшее эту пыль.
       - По местам! - скомандовал Гончаров. - Фёдор за руль, Семён Ефимович и Пётр - внутри у боковых люков каждый. Пётр, приготовь на всякий случай гранатомёт, только не вздумай, если что, выстрелить изнутри отсека: помни о выхлопе!
       - Да я же понимаю! - скривился Домашников.
       Сам Гончаров привычно взгромоздился на сиденье стрелка и завертел ручки наводки.
       Облако приближалось не слишком быстро. Домашников, сидя у пока открытого бокового люка, прикидывал, что это могло быть. Когда передний край пылевого фронта достиг, наконец, открытого пространства между кустов, Пётр лишний раз убедился, что простые предположения чаще бывают самыми верными: на первое, открытое взгляду междурядье, выступила колонна людей.
       С первого взгляда стало понятно, что это - воины, поскольку они держали в руках длинные копья, а солнце блестело на металлических доспехах. Хотя Домашников и приставил к глазам бинокль, даже невооружённым глазом было видно, что эти существа похожи на людей, однако, и какое-то отличие угадывалось.
       Колонна миновала вспаханный участок и остановилась, не доходя метров двадцати до БТР. Рост местных обитателей составлял вряд ли более роста среднего землянина, они были крепкие и довольно смуглокожие, как земные арабы или индейцы. Доспехи воинов являли собой пластинчатые кольчуги, прикрывавшие плечи, грудь, спину и выступом спускавшиеся на пах, и короткие коричневого цвета штаны. Голени ног, обутых в тяжёлые сандалии, защищали металлические поножи. Шлемы, которые делали солдат особенно похожими на римских легионеров, как их изображали на картинках и в кинофильмах, имели широкие выступы, закрывавшие щёки и прямой наносник. Именно шлемы не позволяли, как следует, рассмотреть лица аборигенов. В довершение своей экипировки каждый воин нёс выпуклый овальный щит, расписанный красно-коричневыми с серебром узорами.
       - Чёрт, - только и промолвил Пётр, - по одежде - вылитые римляне!
       Внешнее отличие от землян, которое уже отчётливо просматривалось на таком расстоянии, заключалось в пропорциях фигур: слишком короткие для человеческого стандарта ноги и руки придавали аборигенам немного комичный вид.
       Из-за рядов солдат выдвинулись закрытые занавесками носилки, которые несли восемь носильщиков в коротких, чуть выше колен рубашках розового цвета. Когда носилки поставили на землю, занавески откинулись, и оттуда выбралась, очевидно, важная для местных краёв, персона. С её плеч струилась светло-зелёная тога с какой-то крупной, переливающейся на солнце застёжкой или брошью на правом плече. Огромная копна иссиня-чёрных волос, была собранна в замысловатую, напоминающую уступчатый крендель причёску.
       Осторожно, чтобы не вызывать подозрения у хозяев данных мест, резкими движениями, Домашников поднял бинокль.
       - Ага, - сказал он негромко, - это женщина, между прочим!
       Присмотревшись, все и без бинокля поняли, что личность, прибывшая для встречи, явно женского пола, если судить по земным меркам. Даже свободная тога не скрывала большой груди, но такое достоинство женской фигуры по понятиям землян портили всё те же короткие ноги и руки.
       Мягко переступая по траве, предводительница войска вышла вперёд и остановилась перед солдатами. Она подняла над головой скрещенные руки, развела их в стороны и сделала ладонями движение от груди по направлению к землянам, после чего замерла, спокойно глядя на людей.
       - Как вы думаете, что она имеет в виду? - спросил с места стрелка Гончаров, который всё видел в прицеле.
       - Движения не враждебные, насколько я могу судить, - отозвался Пётр. - Ведут они себя тоже пока мирно. Похоже, что хотят вступить в переговоры. Что думаешь, командир, может, стоит пойти, поговорить?
       Майор призадумался.
       - Чёрт его знает, как мы будем это делать? Если честно, то мне ещё с Пятачком надоело рисунками общаться.
       - Знаешь иной способ? - хмыкнул Пётр.
       - Не знаю, - проворчал Гончаров и вылез из-за пулемётов.
       - А вы же взяли пару альбомов с того корабля, - напомнил Альтшуллер. - Можно рисовать, чтобы объясняться.
       - Ну что ж, надо будет - порисуем, - кивнул Гончаров.
       Он высунулся наружу и внимательно прощупал глазами стоявший перед ними отряд. Всего в шеренгах находилось человек пятьдесят - намётанный на воинские построения глаз майора определял численность достаточно точно.
       - Ладно, - заключил Гончаров, - пойду на переговоры.
       - Почему ты? - быстро спросил Домашников.
       - Потому! - отрезал майор.
       Он вытащил из кобуры и засунул за пояс 'Стечкина', чтобы иметь пистолет поближе на случай непредвиденных обстоятельств.
       - Ну, с Богом! - Гончаров спрыгнул на траву и пошёл к терпеливо ожидавшей женщине.
       Справедливо опасаясь, что его могут не правильно понять, майор не стал брать сразу с собой альбом, но, честно говоря, он не вполне представлял, что будет делать и как общаться с инопланетянкой. Конечно, когда-то в той же Чечне ему не раз приходилось допрашивать пленных наёмников-арабов с 'особым пристрастием'. Но там простой удар прикладом сильно повышал степень понимания, и многие, даже зная всего несколько слов по-русски, прекрасно объясняли, где оставлены схроны с оружием, и по каким тропам боевики пробираются в равнинную местность с гор. Здесь всё обстояло иначе. Здесь он являлся, в общем-то, мирным посланцем своего народа и в стоящих напротив существах, в свою очередь, пока не видел врагов. Да и существа эти не знали ни одного слова ни на одном из земных языков, а не только на русском.
       Гончаров остановился и, совершенно машинально, поклонился, сделав широкое движение правой рукой от груди.
       Женщина тихонько ахнула. Гончаров удивлённо посмотрел на неё, но замешательство и растерянность были вызваны вовсе не его жестом. Женщина, широко раскрыв глаза смотрела прямо на Гончарова - в нём самом имелось нечто, очень удивившее её.
       Александр всмотрелся в лицо инопланетянки. Удлинённое и очень смуглое, оно лишь первую секунду могло сойти за человеческое, но затем открывались многочисленные отличия. Челюсть слишком выдвинута вперёд, глаза - совершенно не характерной для землянки любой расы какой-то овальной формы, а радужка выделялась насыщенно-бирюзовым цветом, что, впрочем, смотрелось неожиданно красиво на фоне тёмной кожи.
       Открытые забранными наверх тяжёлыми чёрными волосами уши заострённой формы были чуть великоваты для нормального человеческого стандарта. Широкий нос, нисколько не сужавшийся к переносице, нёс на конце маленькую сероватую подушечку иной структуры, чем кожа лица. Правда, сама кожа на открытых участках тела очень походила на человеческую, а кисти рук, казалось, вообще ничем не отличались.
       - Здравствуйте, - произнёс майор, чуть кланяясь и ощущая себя совершенным идиотом.
       Женщина что-то ответила, коснувшись рукой щеки, и показала пальцем на Гончарова. Язык звучал мелодично, и чем-то напомнил Александру испанский или итальянский, так как он себе их представлял - главным образом, по песням.
       Майор, используя широко расхожий штамп, постучал себя ладонью по груди и сказал как можно чётче и медленнее:
       - Александр... Меня... зовут... Александр.
       Женщина секунду смотрела на него. Казалось, она поняла, но что-то её удивило.
       - Але-экса-андр, - повторила она, растягивая срединные гласные.
       Потом чуть помедлила и, повторив движение майора, назвала себя:
       - Олара. Сэну-та Олара.
       - Очень приятно, польщён знакомством... Мы, в общем-то, никакого вреда вам причинять не собираемся, - снова возвестил Гончаров, продолжая ощущать себя смешно и глупо.
       Женщина сказала что-то, очень похожее на самую первую фразу и снова указала на лицо майора.
       Гончаров сообразил, что она показывает на его щетину.
       - Ну да, - несколько сконфуженно усмехнулся Александр, пожимая плечами и потирая щёку, - побриться не успели. Третьи сутки, считайте, болтаемся между мирами. Вот, к вам заехали...
       Он не выдержал и, обернувшись, крикнул оставшимся в БТР:
       - Ребята, я как полный дурак! Чего говорить-то?
       - Я хотел пойти, а ты не пустил, - негромко съязвил Домашников.
       - Зря вы, Петя, так, - укоризненно сделал замечание Альтшуллер. - Александр хотел как лучше.
       - Ну-ну, - пробормотал Домашников. - Ладно, пойду выручать. Если что - палите в воздух: по-моему, они должны испугаться.
       Он тоже сунул за пояс пистолет и, взяв прихваченный на корабле свинолюдей альбом, направился к майору и предводительнице отряда.
       Первый момент Исмагилов чуть не выстрелил: как только Пётр двинулся от БТР, передние воины угрожающе опустили копья и негромко забряцали щитами, но предводительница взмахнула рукой, и колонна успокоилась.
       Когда Домашников подошёл вплотную, женщина снова удивлённо произнесла несколько слов и указала теперь на лицо Петра.
       - Ей не нравится наша небритость, - объяснил майор. - У них тут, похоже, это считается дурным тоном.
       - У них, может, вообще щетина на лице не растёт, мы же не знаем.
       - Её Олара зовут, - сообщил Гончаров. - Хоть это я выяснил.
       - О! А говоришь, ничего не можешь понять, - хмыкнул Домашников, и, показывая на себя, объяснил, как зовут его.
       - Сударыня, - сказал он, обращаясь к женщине после такого незамысловатого представления, - позвольте объяснить вам кое-что...
       - Петя, - укоризненно посмотрел на него майор, - она же ни черта не понимает. Я тут тоже стою, и как дурак себя ощущаю.
       - Естественно, - кивнул Домашников, - но если ты говоришь спокойно, то, возможно, спокойствие передаётся и твоему потенциальному собеседнику, показывая твои мирные намерения. Правда, даже на Земле у разных народов бывают разные интонации в голосе, но будем надеяться, эти поймут, что мы - мирные гости.
       Он открыл альбом, намереваясь карандашиком, тоже прихваченным у покойного 'Пятачка', начать рисовать, пристроив альбом на колене и так, чтобы предводительница отряда видела страницу. Майор уже заметил, что Домашников рисовал неважно, слишком по-детски, но, возможно, большого искусства в данном случае и не требовалось. При появлении на бумаге первых штрихов женщина издала невнятное восклицание и придвинулась ближе, хотя и с некоторой опаской.
       Пётр изобразил серию Арок, сквозь которые проезжает БТР, потом последнюю с группами гротескных человечков с копьями, стоящих рядом. При этом он указал на Олару и отряд с одной стороны, и на себя и броневик с другой.
       Предводительница закивала - она поняла, что хотел сказать Пётр, и жестом попросила карандаш.
       Домашников протянул деревянную палочку и словно случайно коснулся руки женщины - ему было интересно повторное ощущение прикосновения к жителю иного мира. Олара чуть дёрнулась, резко вскинула на него глаза, словно соображая, как поступить, но, в конце концов, совладала с собой и взяла карандаш.
       Несколько секунд она с любопытством и с совершенно естественным удивлением осматривала письменную принадлежность, а затем, покачав головой, стала тоже рисовать в альбоме.
       Олара вполне сносно изобразила Арку, и группу из пяти людей, стоящую рядом, причём в руках у одного постаралась нарисовать какой-то предмет. Рисовать карандашом ей явно раньше не приходилось, но Гончаров и Домашников поняли, что женщина имеет в виду земной автомат.
       Люди переглянулись.
       - Всё подтверждается, - заметил майор.
       Знаками, как могли, и, помогая себе рисунками, они попытались узнать, куда двинулись земляне. В конце концов, женщина поняла, что они имели в виду. Олара стала рисовать, а также показывала что-то руками, делая разнообразные жесты.
       - Как мне кажется, - сказал Гончаров, - она говорит, что наши дорогие соотечественники, или как это правильно сказать теперь - соземельники, что ли, сразу же отправились дальше.
       Домашников кивнул:
       - По-моему, так оно и есть. Я, конечно, не уверен, нет ли тут подвоха...
       - Какого? - насторожился майор.
       - А вот, смотри, - Пётр тоже понизил голос, словно такой ход дополнительно усложнил бы предводительнице отряда понимание русского языка. - Допустим, люди из нашей Арки появились здесь, а вот эти милые товарищи на них напали. Поэтому вполне возможно, что людей перебили и завладели оружием. Теперь они знают, что мы обладаем таким же оружием, но аборигены достаточно умны, чтобы понять, что мы вооружены куда лучше. И, возможно, понятие 'броневик' им тоже как-то знакомо, кто знает? Где гарантия, что они не усыпляют нашу бдительность, чтобы завладеть нашим снаряжением, а?
       Гончаров несколько секунд смотрел на Домашникова именно тем взглядом, к которому Пётр пока не привык: он никак не мог определить, удивление во взгляде майора, ирония или же, напротив - полное согласие и понимание.
       - Петя, - медленно сказал Гончаров, - тебе бы в штабе разведки служить, это точно. Именно в штабе тоже горазды теории строить. А ещё сам толковал мне про братство разумных существ!
       И, видя, что у Домашникова появляется немного обиженное выражение на лице, он поспешил пояснить:
       - Подумай, мы обыскали всё вокруг Арки. Ты видел хоть какие-то следы нападения и перестрелки?
       - Гильзы могли успеть собрать, вон у них работников сколько, - Домашников кивнул на стоявший за Оларой отряд.
       - Гильзы, может, и успели собрать, но все следы драки не смогли бы так замести, уж я-то эти штучки знаю. Ничего тут нет! Даже окурок мы нашли всего один. Кстати, думаешь - гильзы собрали, а окурок просмотрели? Маловероятно. Скорее всего, так дело и обстоит: земляне, идущие впереди нас, стояли тут недолго и нырнули в Арку, пока та ещё работала. Может, отряд вооружённый заметили и не стали связываться, а, может, просто увидели мир, который их не интересует. Может, они специально выходы в другие Зоны Земли ищут? А тут сразу видно, что не Земля.
       Пётр пожал плечами:
       - Хм... А если бой происходил дальше, не у самой Арки? Что, невозможно такое?
       - Возможно, не отрицаю! - Майор начинал уже немного злиться. - Но как мы можем что-то узнать сейчас?
       Женщина произнесла какую-то фразу и плавно показала рукой вдаль за посадки 'азалий'. В своей тоге и с такой жестикуляцией она вполне могла сойти за римскую матрону.
       Предводительница снова повторила, похоже, ту же самую фразу, и, сначала по очереди показав на майора, Петра и на БТР, развернула руку ладонью вверх, направляя все сложенные вместе пальцы туда, откуда пришёл её отряд.
       Видя непонимание, Олара попросила альбом. При том что рисовала она хорошо, движения, которые делала женщина, больше соответствовали движениям кистью, а карандашом она всё время черкала лишние линии.
       На бумаге появились изображения какой-то постройки, рядом - костёр, на котором жарилась туша животного, а вокруг - несколько человек, сидящих на чём-то вроде стульев.
       - Яснее ясного, - прокомментировал Пётр. - Приглашает к застолью.
       - Хм, - Майор почесал затылок. - Выглядит, как жест доброй воли, но мы не можем просто так туда отправиться. Вот как раз в таких вопросах надо быть настороже.
       - Да и неизвестно, как мы будем потреблять здешние продукты, - сказал Домашников. - Скорее всего, сможем, но надо осторожно всё пробовать.
       - Идти нельзя, - заключил майор, - стоит как-то дипломатично отказаться. Попробуй жестами объяснить ей, что мы должны дождаться включения Арки и отправиться дальше.
       - Кабы знать, что у них нет гнусных намерений, то посидеть с инопланетянами за столом было бы здорово, - ухмыльнулся Домашников. - Признайся, разве тебе не интересно?
       - Интересно, конечно, - нехотя согласился майор, - но у нас иной план, верно? Потом сам же говоришь, что доверия к этим 'римлянам' нет.
       - Ну, хорошо, - кивнул Домашников, - попробую отказаться.
       Он жестами стал показывать на солнце, изображал руками закрывающиеся и открывающиеся ворота, кивая на Арку и на БТР, и, давая понять, что машина должна в установленный момент проехать сквозь врата между мирами.
       Женщина сначала не понимала, но затем закивала головой и снова взяла у Петра карандаш. Она изобразила садящееся солнце, почти скрывшееся за горизонтом, а потом повторила жест Домашникова, когда он показывал открывающиеся и закрывающиеся ворота.
       - Слушай, - сказал Пётр, почти восхищённо глядя на майора, - она хочет сказать, что Арка включится только к самому вечеру. Я не понимаю, они что, следили за её включениями? Они?!
       Гончаров пожал плечами:
       - Кто его знает, мы же следили...
       - Надо же, быстро сообразили!... Подожди, а что если Арки и т.п. штучки с переходами, появились здесь значительно раньше, чем у нас, и они вычислили последовательность включений?... Стоп, а вдруг здесь вообще Арки работают не так, как у нас, а с чёткой последовательностью! Просто отследили её - и всё.
       - Такое может быть? - Александр вскинул брови.
       Домашников ухмыльнулся, словно знал намного больше майора:
       - Да кто знает, что может быть, а что нет? Меня бы ещё недавно спросили, поверю ли я в переходы между планетами разных звёзд - вот так, запросто, без скафандров и звездолётов... - Он вдруг помрачнел и добавил: - Хотя, нет, не так уж и недавно. В течение четырёх последних лет я бы уже поверил.
       - Да-да... - Гончаров положил руку ему на плечо. - Значит, если верить Оларе, у нас есть время до вечера. Знать бы ещё, когда здесь вечер?
       Он посмотрел на ручные часы и машинально подкрутил завод. После Катастрофы электронные часы быстро пришли в негодность, так как не стало миниатюрных батареек и соответствующей элементной базы для ремонта. В ход снова пошли механические часы, которые быстро превратились в большой дефицит. Часы Гончарова забрали бандиты при аресте, но с помощью Черноскутова он снова разжился хорошими противоударными 'Командирскими', циферблат которых светился в темноте.
       - В общем, так, - подытожил Александр, - сколько точно времени у нас есть, мы сказать не можем. Варианты такие: либо сидеть у Арки, либо всё-таки отправиться посмотреть, как живут местные.
       - Я в принципе, считаю, что взглянуть можно, - кивнул Пётр. - С соблюдением мер осторожности, естественно. Вдруг они нам как-то на будущее пригодятся, эти аборигены, а?
       - Ты ещё рассчитываешь с ними встретиться? - Майор чуть приподнял бровь.
       - А кто знает? В любом случае, у них можно наверняка дополнительно запастись водой, почему нет?
       - А вот тут ты верно рассуждаешь, свежая водичка была бы не лишней. - согласился Гончаров. - Конечно, ехать можно только на БТР. Не хочется зря жечь горючее, но воды набрать стоит. Тут не так далеко, ради воды можно и проехаться.
       - Мы им бэтээром посадки все поломаем...
       Гончаров посмотрел на ряды между 'азалиями' и пожал плечами:
       - Ну, если аккуратно... Но, конечно, кое-что поломаем. Смотря, правда, в каком направлении ехать.
       Вдруг воин, стоявший впереди отряда и являвшийся каким-то командиром или начальником, что-то крикнул, привлекая внимание предводительницы. Все трое беседовавших, включая майора и Петра оглянулись.
       Абориген в шлеме показывал рукой куда-то вдоль края 'поля' и вправо. Вдали поднимался узкий столбик пыли, словно кто-то скакал на лошади.
       Майор поднял висевший на шее бинокль.
       - Точно, скачет кто-то!
       Когда верховой приблизился, стало видно, что это тоже воин, но без шлема - длинные тёмные волосы развевались по ветру. Весьма интересно выглядело животное, на котором скакал гонец. Внешне оно напоминало низкорослого верблюда, но без горбов и с головой, увенчанной небольшими кожистыми рожками, как у жирафа.
       Всадник приблизился и резко осадил скакуна перед отрядом. Он вытаращил глаза на землян и на БТР, но, оценив обстановку, кланяясь, приблизился к Оларе и быстро затараторил. Впечатление было такое, что гонец испуган, и не столько видом землян, сколько чем-то иным.
       Лицо предводительницы отряда сделалось удивлённым и озабоченным одновременно - это легко читалось, мимика была вполне понятна землянам. Она начала задавать гонцу вопросы, на которые тот отвечал, не забывая каждый раз почтительно кланяться.
       - Слушай, - тихо сказал Домашников, - а этот всадник, по-моему, тоже женщина. Да и в отряде, как я приглядываюсь, кажется, только бабоньки. Представляешь?
       - Как ты понял? Лица-то довольно странные... - тоже негромко, косясь на оживлённо разговаривающих инопланетян, спросил Гончаров.
       - Ну, то, что вот эта матрона - она, а не он, яснее ясного: на грудь посмотри. Посмотри на гонца - лицо, лицо! Кошек, например, тоже по мордашкам от котов отличить не сложно. Да и вон тоже сисечки проглядываются, хоть и скромные.
       - Так мы что, к каким-то амазонкам попали?!
       - Почему нет? И на Земле, говорят, бывал матриархат.
       Олара в очередной раз повернулась к людям и начала что-то объяснять, показываю рукой в сторону, откуда явился гонец. Причём, хотя в её голосе и сквозила озабоченность, жесты не были такими суетливыми, как у прискакавшей.
       Гончаров развёл руками, изображая полное непонимание. Предводительница секунду смотрела на людей, чуть всплеснула руками и попросила альбом.
       Она изобразила Арку, потом ещё задала какой-то вопрос гонцу, после чего, задумавшись на несколько секунд, стала рисовать рядом 'нечто', напоминающее помесь слона и ящерицы, и если пропорции оставались соблюдены, то рост зверя должен был быть сравним с размерами Арки. Рядом на листе бумаги из-под руки предводительницы быстро появились несколько фигурок, одни из которых размахивали копьями, а другие словно лежали на земле.
       - Кажется, всё понятно, - сказал Домашников. - Какая-то зверюга вылезла из соседней Арки и напала на них.
       Предводительница коснулась рукава Гончарова и жестами показала, что нужно прятаться - зверь может придти и сюда.
       Майор почесал затылок.
       - Сколько, ты говоришь, тут получается до соседней Арки? - спросил он у Петра.
       - С этим масштабом точно не сказать, километров пять-шесть, наверное, - сказал Домашников. - Погрешность значительная.
       - Ладно, всё равно не далеко, а время у нас есть. Поступим дипломатично: завалим монстра, и эти амазонки будут нам признательны.
       - Ты серьёзно?
       - Вполне! Сам же толковал про установление дружественных отношений.
       Гончаров знаками и рисунками объяснил, что они не станут прятаться, а просто убьют зверя. У женщины округлились глаза, и она замотала головой, постоянно показывая то на рисунки, то на гонца, очевидно стараясь объяснить, как это опасно.
       Майор успокаивающе кивнул и постарался дать понять Оларе, чтобы она и отряд оставались на месте. Когда предводительница, вроде бы, поняла, Александр махнул рукой следившему за ними Исмагилову:
       - Фёдор, заводи!
      
       Г Л А В А 11
      
       Гонец по приказу предводительницы отряда, поехала верхом неподалёку от БТР, опасливо посматривая на рычащую машину. Её скакун тоже косился на стального монстра, выбрасывающего едкие выхлопы, и норовил прижаться к зарослям.
       Местное животное, на котором передвигался гонец, имело рост примерно со среднюю земную лошадку. Симпатично-забавную морду с большими глазами, обрамлёнными длинными ресницами, венчали кожистые жирафьи рожки. Большие c хорошо заметными прожилками вен уши висели, как у спаниеля. Животное, скорее всего, относилось к травоядным: несмотря на пугавшее соседство с земной машиной, оно успевало на ходу срывать с 'азалий' листья и сочные коричневатые плоды.
       Стоя в командирском люке и оглянувшись назад, Гончаров увидел, что отряд с женщиной на носилках двинулся вслед за ними, но хотя Исмагилов намеренно держал невысокую скорость, воины сильно отставали.
       - Зачем они-то за нами прутся, если там какая-то зверюга? - пробормотал Александр.
       Сначала БТР катился по плотному травяному покрову, но уже примерно через километр трава отошла правее, открыв вспаханную, но пока пустую почву. За машиной потянулся густой шлейф пыли, в котором утонули и отряд, следовавший в кильватере, и оставшаяся позади Арка.
       - Наглотается пыли знатная особа, - крикнул майору Пётр, высовываясь через передний десантный люк.
       Гончаров хмыкнул: мол, что сделаешь, ежели сама приказала тащить носилки следом.
       Впереди за пашней показались заросли деревьев, чем-то напомнившие Гончарову тутовник, на который он насмотрелся в своё время в Таджикистане. Правее местность поднималась, постепенно переходя в небольшую горную гряду, над которой просматривался Барьер. Чуть левее открывались какие-то постройки.
       Гончаров приложил к глазам бинокль. Насколько позволяло рассмотреть движение БТР, дома были возведены из чего-то наподобие белого камня и саманного кирпича. Высокая наружная стена скрывала подобия одно- и двухэтажных бунгало с покатыми крышами, выложенными чем-то более тёмным - возможно, керамической плиткой. Рядом с домами суетились фигурки аборигенов, седлавших уже знакомых Александру животных.
       Майор посмотрел на гонца, продолжавшую, скакать недалеко от БТР. Знаком он спросил амазонку, в том ли направлении они движутся, и, получив утвердительный кивок, стал следить за местностью прямо по ходу машины.
       В зарослях 'тутовника' он заметил просвет, в который сворачивала дорога, тянувшаяся от построек слева. Переехав пустую пашню, (вполне возможно, что тут имелось представление о севообороте), машина углубилась в рощу. Майор крякнул и, не удержавшись, сорвал ветку, чуть не хлестнувшую его по лицу. Тёмно-пурпурные ягоды даже структурой оказались похожи на плоды шелковицы.
       - На тутовник похоже, - сказал Гончаров, поворачиваясь к Домашникову.
       - Только пробовать не советую, - предупредил Пётр.
       Майор посмотрел на ветку ещё немного и отбросил её в сторону.
       - Приготовьтесь, - сказал он. - Мы уже приближаемся.
       Домашников кивнул, вполне профессионально проверил автомат и поставил оружие на предохранитель.
       БТР, качаясь на неровностях почвы, выехал из 'тутовой' рощи. Взгляду открылась чуть холмистая, спускающаяся влево долина. Впереди в паре километров Гончаров разглядел в бинокль вторую Арку.
       Долина раскинулась, на сколько хватало глаз. То тут, то там поднимались кущи деревьев, в одном месте блестела гладь озера или пруда, местами землю занимают возделанные участки.
       Майор, стоя в люке, вертел биноклем вправо и влево.
       - Вот оно! - Гончаров даже рукой показал, не отрывая от глаз окуляров.
       - Где, чёрт возьми? - дёрнулся Домашников.
       - Фёдор, притормози! - крикнул майор.
       БТР остановился. Скакавшая всадница тоже осадила 'коня' и замерла, то всматриваясь вдаль, то поглядывая на Гончарова.
       - Вон, посмотри! - Майор подал Петру бинокль. - Видишь? Левее Арки градусов на двадцать бери, рядом с постройками.
       В указанном направлении росло только несколько отдельных деревьев, и в целом участок местности был достаточно ровным. С учётом того, что машина стояла сейчас на некоторой возвышенности, поле зрения мало чем ограничивалось.
       В окулярах, перечёркнутых визирными метками, Пётр увидел нечто вроде хуторка, обнесённого обрушенным в нескольких местах забором из камней. В стороне на глаза попались несколько разбегающихся фигурок, а почти напротив развороченной стены маячило Нечто. Именно Нечто - с большой буквы. Бинокль давал тридцатикратное увеличение, так что рассмотреть позволял всё.
       С первого взгляда зверюга ассоциировалась с тиранозавром как его изображали на картинках в популярной литературе или в энциклопедиях, хотя и с большими отличиями. Тело зверя покрывала растущая редкими пучками бордовая шерсть и какие-то призматические выросты, шея была короче, голова массивнее в отношении к пропорциям тела, а передние лапы значительно длиннее, чем у ящера, жившего на Земле. Вдоль спины шли узкие треугольные пластины, похожие на зубы акулы.
       Но самым странным и неожиданно смешным в звере были уши. Длинные и наполовину стоящие торчком, они придавали вид, чем-то схожий с кроликом, правда, кроликом весьма зловещим. Сходство дополняла поза: зверь сейчас сидел на коротком, но мощном хвосте и задних лапах и, удерживая передними, какую-то тушу, хрумкал её, словно кролик морковку или капустную кочерыжку.
       Насколько помнил Пётр, земные тиранозавры достигали десяти-двенадцати метров, а этот ящер, если это был ящер, несмотря на внушительные размеры, вряд был выше шести-семи. Домашников смог оценить его рост, когда из-за части разбитого ограждения выскочил человек и, размахнувшись, метнул в зверя копьё.
       Судя по всему, шкура хищника обладала высокой прочностью - копьё с металлическим наконечником просто отскочило в сторону. Зверь, казалось, даже не заметил такого комариного укуса.
       - Взгляните, Семён Ефимовил, - Пётр передал бинокль и уступил место в люке Альтшуллеру, - любопытно: такого зоопарка мы ещё не видели. Кроликозавр какой-то!
       - Фёдор, - приказал Гончаров, - бери левее почти под прямым углом - и вперёд!
       БТР дернулся, хрустя передачами, и поехал в указанном направлении. Сориентировав водителя, майор полез к пулемёту.
       - Скройтесь внутрь, - приказал он Семёну Ефимовичу, - и люк закройте.
       - Да-да, - торопливо ответил старик, удерживая у глаз прыгающий бинокль. - Я всё равно ничего не могу так рассмотреть.
       - Насмотритесь ещё. Закройте люк, говорю!
       Альтшуллер подчинился приказу и уселся на скамейку у борта рядом с Петром, который уже просунул в бойницу ствол автомата.
       - Видишь зверюгу, Фёдор? - крикнул майор, рыская башней в поисках кроликозавра.
       - Уже вижу, - отозвался водитель. - Я сверну правее - там что-то вроде дороги, не так трясти будет.
       - Давай-давай, - согласился Гончаров. - Приблизишься - опусти бронещитки на стёкла на всякий случай.
       - Есть, командир! - крикнул Исмагилов, выворачивая руль и добавляя газу.
       Обогнув небольшую группу тутовообразных деревьев, дорога вывела их к забору, окружавшему хутор. Прямо впереди метрах в пятидесяти сидел 'кроликозавр', поедавший остатки добычи.
       На звук подъехавшего БТР чудовище повернулось и, не переставая двигать челюстями, издало утробный звук, хорошо слышимый даже внутри корпуса. Кроликозавр развернулся, встал на задние лапы, и, выпустив остатки трапезы из передних, издал уже настоящий рык, мотая ушастой башкой.
       Секунду Гончаров смотрел на монстра, а потом, поскольку никогда не слыл любителем картинных приёмов, просто нажал на спуск тяжёлого пулемёта.
       Грохочущая очередь вспорола грудь зверя и опрокинула его на спину. Кроликозавр задёргался, мотая лапами в воздухе и изгибаясь всем телом. Майор снизил прицел и дал ещё очередь из пулёмёта лёгкого. Зверюга дёрнулась несколько раз и затихла.
       - Ну, вот и всё, - сказал Гончаров. - Федя, подъезжай ближе - осмотрим охотничий трофей.
       Они откинули люки и с оружием наготове выбрались наружу. Вокруг было тихо - все уцелевшие жители хутора разбежались.
       Гончаров спрыгнул на землю, и Домашников последовал его примеру, озираясь и прикрывая тылы. Семён Ефимович высунулся и смотрел из переднего люка.
       - Ничего махина? - спросил Петр, держа палец на спусковом крючке и обходя поверженную тушу вслед за майором. - А представляешь, какой был земной тиранозавр?
       - Он бы в Арку не пролез, наверное, - задумчиво сказал майор, - да и этот, видимо, пригибался. Однако местным ребятам стоит посоветовать разместить посты возле Переходов.
       - Так они уже, похоже, сделали это, - сказал Домашников. - Помнишь тех, кто за нами наблюдали?
       - Смотри-ка, а кровь - зелёная, - кивнул Александр на лужу, которая вытекла из туши монстра.
       - Интересно, - кивнул Пётр, - анализ бы провести. Неужели какой-нибудь хром в основе кровяных телец?
       - Я так полагаю, вот такое мясо есть не стоит?
       Домашников пожал плечами:
       - У земных кальмаров и осьминогов тоже кровь не как у нас, но мы же их едим за моё поживешь, и плохо не становится.
       - Ели когда-то! - поправил Гончаров. - Лично я уже года четыре салатик из кальмаров не лопал.
       - Это точно, - кивнул Домашников. - Но вон, посмотри - а у местных, похоже, с кровью всё нормально. Во всяком случае, внешне - кровь как кровь.
       Он указал на останки растерзанного животного, которое драл кроликозавр, судя по которым, кровь была вполне привычного красного цвета.
       - Милые лапки, да? - спросил Пётр, указывая на переднюю лапу хищника.
       Пальцы монстра имели в длину не менее тридцати сантиметром и оканчивались длинными тёмно-коричневыми с витыми белыми прожилками когтями.
       - А ты смотри, шкура какая! - Александр ткнул стволом автомата в зверя. - Недаром копья отскакивали.
       Тело зверя покрывали похожие на хитин толстые пластины. Под ними местами, правда, проглядывала более тонкая и мягкая шкура, а пластины росли поверху как кольчуга. Шерсть пробивалась из-под них.
       - Вот мирок-то, наверное, не слабый, где такие твари бродят? - сказал майор, показывая на Арку, видневшуюся метрах в трёхстах.
       - Да уж, я думаю...
       Пока они осматривали и обсуждали зверя, подошёл отставший отряд, а из дальних зарослей стали появляться местные жителя. Гончаров посоветовал Петру держаться начеку, чтобы кто-нибудь после пережитого стресса не метнул копьё в новых пришельцев.
       Воины уже куда смелее подошли к БТР и поставили носилки. Предводительница сошла на землю, и, остановившись напротив майора, в котором она неким, присущим руководящим личностям чутьём, почувствовала командира землян. Олара что-то быстро начала говорить, периодически склоняя голову и прикладывая обе ладони к середине груди.
       Гончаров сдержанно поклонился.
       - Не стоит благодарностей, - сказал он, скорее для самого себя, чем для непонимающей русскую речь аборигенки. - За этой Аркой, опасный, судя по всему мирок, однако. Вы бы какой-то стеной её обнесли, чтобы всякие твари не нападали.
       Он несколько раз показал руками, что предлагает сделать, кивая на Арку.
       Предводительница на секунду задумалась, внимательно глядя на Гончаров, а потом жестами попросила альбом, который уже сослужил хорошую службу в качестве 'универсального переводчика'.
       На листе бумаги она нарисовала Арку, окружённую высоким забором. Гончаров утвердительно кивнул. Олара улыбнулась и тоже кивнула, что-то сказав одной из воительниц в отряде 'амазонок'.
       Домашников тем временем внимательно разглядывал нескольких местных жителей, собравшихся чуть поодаль. Уже не вызывало сомнения, что в этом обществе царил матриархат: мужчины со всеми открытыми половыми признаками в виде коротких бородок и усов, стояли позади женщин и явно находились здесь на вторых ролях.
       Предводительница снова начала рисовать в альбоме. Появились схематичные, но вполне узнаваемые ряды столов и сидящие за ними фигуры. На столах громоздились какие-то блюда и кувшины.
       - Застолье, - сказал майор, поворачиваясь к Петру. - Нас настойчиво приглашают. Твоё мнение?
       Домашников пожал плечами:
       - Кто его знает, но я уже говорил: безусловно, интересно с инопланетянами, а, точнее, с инопланетянками, за столом посидеть.. Самое любопытное, что нам предлагают!
       - Не понял?... - удивился майор.
       - Ну, я имею в виду - мужикам. Ты вокруг оглянись - видно же, что мужики здесь в подчинении. Беззастенчивый матриархат: женщины-воины, а мужчины, скорее всего, супы варят и пелёнки стирают. Вон, на тех посмотри, что в стороне стоят!
       - И, то есть, ты хочешь сказать?... - Гончаров приподнял бровь.
       - Очень странно, что нас приглашают на пир!
       - Кабы не мы, - Александр кивнул на поверженного монстра, - этот 'кролик' тут ещё бы долго куролесил. Так что благодарность, наверное, вполне объяснима.
       - Да я не против попировать, только надо быть осторожными - нет ли у них чего на уме? Ты представь себе земных воинов в каком-нибудь Древнем Риме или Персии. Вот они встречают неких амазонок со странным и мощным оружием. У них возникает чувство собственной ущербности - ну, как же, бабы - и таким владеют! Не захотят ли отнять?
       - Хм, возможно, ты и прав.
       - Далее: пища и питьё нам чужие. Мы же не хотим отравиться или начать бегать через каждый пять минут в кусты, сам же предупреждал. А с местных овощей поносец может пробить похлеще, чем с подгнивших земных помидоров. Если вообще копыта не откинем.
       - Да кто же спорит!
       - Но, повторяю, посидеть было бы интересно. Как говорится, во славу науки. Безопасность надо только обеспечить: кто-то пусть обязательно остаётся для прикрытия в БТР.
       - Хм, - Гончаров почесал затылок. - Ну, не Семён Ефимович, конечно. Хотя я деду показывал, как обращаться с КПВТ, но вряд ли он в экстремальной ситуации сможет эффективную помощь оказать. Разве что колёсами, конечно, подавить кое-что вокруг сможет. Или его там по переменке с тобой и Фёдором оставлять?
       - Можно и так, - согласился Домашников. - Пулемёт и управление башней я освоил, не волнуйся!
       Майор кивнул и дал понять Оларе, что они согласны участвовать в пиршестве до захода солнца - времени, когда заработает переход.
       Предводительница отослала гонца, отряд двинулся следом, и майор направил БТР теперь уже в арьергарде колонны. От выхлопов двигателей амазонки заметно кривили носы, но было ясно, что все посматривают на землян с уважением, хотя и с заметным удивлением, так как схожие внешние половые признаки двух рас не оставляли сомнений, что воины на странной железной повозке - мужчины.
       Двигались медленно вдоль дороги, бежавшей через живописные рощицы. Местами открывались посадки таких же азаилиеподобных растений, но виднелись и поля, засеянные типично злаковыми культурами.
       Аборигенов на пути попадалось немного: только три раза вдоль дороги встретились погонщики с животными, напоминавшими осликов, запряжённых в повозки типа небольших арб, да иногда в полях трудились крестьяне, прореживавшие посевы и производившие ещё какую-то обработку земли.
       Домашников отметил, что все работающие и погонщики были мужчины. Очевидно, отношения здесь строились таким образом, что всю тяжёлую и грязную работу выполняли именно представители сильного пола, но власть и военная организация оставались прерогативой женщин.
       Через шесть километров (Фёдор засёк по спидометру) рощицы расступились, и отряд, сопровождаемый броневиком, выдвинулся на открытое место. На невысоком холме расположилось симпатичное строение из светлого камня, обнесённое каменной же стеной с несколькими квадратными башенками.
       Через луг протекала речка, по берегам которой приткнулось десятков три домиков - нечто вроде посада у стен земного замка. Конечно, постройки за каменной стеной не походили на замок в традиционном смысле, но, тем не менее, это было некое достаточно большое каменное здание. Больше всего оно напоминало смесь из конструкций времён римской эпохи - красновато-коричневые черепичные двускатные крыши, светлые стены четких прямоугольных форм. Самые высокие части по прикидке майора возносились метров на четырнадцать-пятнадцать.
       На участках возделанной земли виднелись фигурки работающих людей. Где-то пары животных, похожих на уже виденного скакуна, тащили разнообразные сельхозорудия. Завидев процессию, все останавливались и с удивлением разглядывали едущий позади отряда БТР.
       Дорога, извиваясь, перебегала речку по каменному мосту, который миновали с некоторой опаской, но строение выдержало. За мостом просёлок упирался в ворота, темневшие в стене 'замка'.
       Идущая впереди отряда амазонка крикнула, и единственная створка, сделанная из стёсанных, плотно пригнанных брёвен, стала подниматься, открывая проход - было слышно, как скрипят подъёмные механизмы. Когда ворота полностью ушли вверх, отряд разделился: большая часть ушла к посаду, с десяток остался у ворот, а десяток вступил на огороженную территорию.
       - Так, - сказал майор, - если они захотят, чтобы мы туда входили, то БТР придётся оставлять здесь - не пролезет. А так делать не хотелось бы...
       Действительно, высота ворот с лихвой позволяла машине проехать, но ширины не хватало. Возможно, БТР и прошёл бы в проём, но в самый притык.
       Отряд вместе с носилками правительницы миновал ворота, а майор всё раздумывал, как лучше поступить. Через несколько минут в воротах показалась воительница, делавшая руками недвусмысленные знаки следовать внутрь.
       - Ворота, по-моему, узки, но посмотрим, - проворчал майор, и приказал Исмагилову: - Федя, потихоньку - за мной.
       Сам он с автоматом спрыгнул на землю и пошёл впереди бронетранспортёра. В самом проёме стало понятно, что машина пройти может, но с каждой стороны остаётся зазор буквально в пять-шесть сантиметров. Одно неверное движение - и БТР разворотит стену.
       Пока майор и присоединившийся к нему Пётр прикидывали, как аккуратнее проехать, вокруг образовались группы свободных от дел жителей, наблюдавших за манипуляциями землян. В небольшой толпе стояли одни женщины, одетые в разнообразные тоги светло-лилового, бледно-коричневого и розового цветов. Многие носили браслеты из кости и серого металла, похожего на серебро, в ушах красовались серьги. Только несколько работников-мужчин опасливо поглядывали издали - насколько уже можно было заметить, данная категория местных граждан пользовалась куда меньшими правами: все мужчины носили на шеях широкие кожаные кольца с металлическим бляшками, испещрёнными то ли узорами, то ли надписями.
       - Пётр, взгляни, - сказал майор, - у мужиков здесь какие-то ошейники! Вот опустили сильный пол!
       - Да, наш брат тут под каблуком.
       В глазах абсолютно всех амазонок читалось несказанное удивление, что необычные с виду гости - существа мужского пола. Неизвестно, как прореагировали бы женщины на появление, скажем, пеших мужчин-воинов, но интерес к необычной восьмиколёсной повозке в придачу к уже распространившимся слухам об уничтожении жуткого зверя явно пересиливали возмущение тем, что мужчины разгуливают свободно и без хомутов на шеях.
       В конце концов, майор решил не пытаться проехать через ворота и присутствовать на празднике ограниченным составом - двое должны оставаться в БТР. Он приказал Фёдору сдать назад метров на тридцать и поставить машину к комплексу зданий замка боком с тем, чтобы в случае чего вести огонь ещё и из бортовых бойниц. Решили, что первыми гостями станут Гончаров и Пётр, а потом по очереди, чтобы никому не было обидно, там побывают Семён Ефимович и Фёдор. Если Пётр не вернётся через два часа, Фёдор даёт предупредительный выстрел в воздух, а затем стреляет по зданиям. Если же всё равно никто из землян не показывается, то оставшиеся в БТР действуют по обстановке, пытаясь узнать, что произошло с товарищами.
       С момента их входа в этот мир прошло всего чуть более трёх часов, и солнце стояло ещё очень высоко. Гончаров дал последние наставления Исмагилову, и они с Домашниковым вошли в ворота. Из оружия мужчины взяли пистолеты и по три гранаты на всякий случай. Естественно, Пётр прихватил отлично зарекомендовавший себя в качестве 'механического переводчика' альбом.
       Их терпеливо ждали две воительницы-амазонки, которые и повели землян внутрь комплекса зданий. Они прошли через обширную площадку, посыпанную крупным песком и обсаженную по краям деревьями с кожистыми как у фикуса листьями. Посреди открытого пространства располагалось нечто вроде круглого фонтана с мраморной колонной в центре, по которой, слабо журча, стекала вода. Кое-где просматривались заделанные следы давних повреждений - возможно, последствий местной Катастрофы.
       У выступающего фронтона первого здания ожидала давешняя предводительница отряда вместе ещё с тремя женщинами. Олара успела сменить светло-зелёную тогу на розовую с кирпичными узорами и такой же большой брошью. Её чёрная грива была собрана на макушке в толстенный конский хвост, перетянутый серебряными цепочками.
       Вперед выступила пожилая женщина в жёлтой с редкими синими полосами тоге, с копной седеющих волос, забранных высокой диадемой, украшенной самоцветами, среди которых выделялись некоторые, похожие на рубины и изумруды. Стало ясно, что Правительницей здесь являлась именно эта амазонка - уже знакомая землян Олара встала справа и чуть сзади.
       - Фигурку бы ей нормальную, ножки подлиннее - и очень даже ничего была бы дамочка, - негромко и то ли серьёзно, то ли с насмешкой, высказался про их знакомую Пётр. - Мордочка странная, но даже приятная. Глазки бирюзовые и такой загар классно смотрятся вместе. Бюст великолепный, волосы шикарные, а нашлёпочка на носике даже пикантно смотрится...
       - С ошейником не хочешь походить? - без тени иронии полюбопытствовал майор.
       - Никак нет, командир, - деланно вздохнул Домашников. - Даже если бы ноги были длиннее.
       Две другие молодые женщины - одна просто-таки совсем юная - выставляли вперёд огромные животы будущих матерей. Обе были очень похожи на Олару, с той лишь разницей, что цвет волос был не чёрный, а тёмно-каштановый.
       Земляне дружно, но не подобострастно поклонились. Старшая дама совсем как Олара в первый раз удивлённо разглядывала пришельцев, а потом что-то спросила предводительницу отряда. Та объяснила, и глаза пожилой женщины округлились, но спустя секунду она уже взяла себя в руки.
       - Скорее всего, - сказал Пётр, - думала, что мы в лучшем случае сопровождающие при наших дамах. А дам-то у нас и нет!... Хм, надо бы им представиться.
       Гончаров и Домашников по очереди назвали себя. Матрона какое-то время переваривала информацию, потом, величаво повернув голову, посмотрела на Олару. Та вежливо кивнула.
       - Нерван-ола, - вымолвила матрона, давая понять, что так её зовут.
       Затем она по очереди указала на беременных молодых женщин:
       - Олара-о ве Олара-у.
       - Они, наверное, сёстры, - высказал предположение Пётр.
       Гончаров только пожал плечами.
       Ещё несколько секунд Нерван-ола рассматривала землян, а затем сделала знак пройти внутрь дома. Земляне последовали за четвёркой, оглядываясь по сторонам.
       Следовало отметить, что обстановка складывалась совсем не зловещая, а, напротив, даже располагала к спокойствию. Люди прошли за хозяйками через длинный сводчатый коридор, в котором единственными источниками света служили масляные светильники, и миновали два зала с высокими, сужающимися вверх окнами.
       Насколько можно было судить, дома знатных людей в этом мире снаружи были обложены камнем, а внутри имели комбинированный каменно-деревянный каркас, промежутки между частями которого заполнялись выбеленной разными цветами глиной или керамическими плитами. Везде во множестве висели плетёные узоры и тканые ковры, а керамика, встроенная в стены, создавала ощущение ухоженности и уюта.
       - Интересно, а как они размножаются? - спросил майор, кивая на шествовавших впереди беременных.
       - Думаю, что уж при такой внешней схожести с людьми, природа ничего нового здесь не применила, - хмыкнул инженер.
       - Да я в другом смысле, - ответил Гончаров. - Сам способ ясен, как божий день, но если у них мужики на ошейниках, то, вот - как? Приводят мужичка, что ли - и вперёд, Вася: залезай, работай?
       - Вполне возможно. Не думаю, что тут присутствует какой-то комплекс ухаживаний: мужчины явно до такого не будут допущены.
       Наконец они вышли в подобие внутреннего дворика, настоящего патио. Здесь стояли длинные широкие столы, по стенам вились ползучие растения, напоминавшие виноград, но вместо гроздьев на лозах наливались овальные пурпурные плоды размером с хороший лимон, с тонкой, словно просвечивающей, кожицей.
       Сквозь стены здания на пространство внутреннего дворика вели несколько дверей, через одну из которых сейчас вошли хозяйки и земляне. Остальные проёмы были завешаны толстыми ткаными ковриками, покрытыми ромбовидными узорными орнаментами и расшитыми чем-то, вроде крупного бисера.
       Вдоль столов стояли вполне обычные скамьи, на каждой из которых могли сесть по три-четыре человека. У дальнего от землян конца высился не то, чтобы трон, но высокий стул с резной спинкой. В стороне справа имелся ещё один круглый стол, существенно ниже, чем главный. Рядом стояли шесть чурбаков, заменявших стулья.
       - Надо думать, для детей, - заметил Пётр; майор только плечами пожал.
       Во внутреннем дворике было светло, но всё-таки темнее, чем на открытом месте, и, подняв глаза, земляне увидели, что всё пространство сверху прикрыто деревянными ажурными конструкциями, а свет проходит через полупрозрачные вставки из каких-то плёнок то ли животного, то ли растительного происхождения.
       Правительница первой взгромоздилась на трон, довольно долго давала указания появившимся служанкам, и только после этого кивнула землянам на места по левую сторону от себя, а её молодые спутницы расселись справа. Больше за стол никого не пригласили.
       Нерван-ола что-то сказала Оларе, и та знаками объяснила, что надо раскрыть альбом. Земляне догадались, что Правительница также желает узнать историю их появления здесь. Гончаров кивнул Петру, и тот, когда используя уже сделанные ранее рисунки, когда дорисовывая что-то, снова пустился рассказывать про их странствия. Олара, вызвавшаяся играть роль добровольного помощника, комментировала повествование, как могла.
       После рассказа об уничтожении вторгшегося через Арку зверя, Нерван-ола задала вопросы о принципе действия земного оружия, и Домашников долго чертил на бумаге, и даже рисовал устройство патрона. Гончаров со своей стороны вытащил из кобуры пистолет, и, вынув один патрон из обоймы, показал его.
       Правительница с явным благоговением взяла отливающую латунью вещицу в руки и долго вертела её, а потом что-то удручённо сказала Оларе. Та кивнула и долго говорила, показывая временами рукой то на рисунок БТР'а, то куда-то за стены дома. Судя по всему, амазонки сходились во мнении, что изготовить земные механизмы и предметы им будет не под силу.
       Домашников достал свой универсальный видавший виды нож, в котором имелись даже плоскогубцы, и осторожно вытащил из патрона пулю. Высыпав на лист бумаги порох, он объяснил его назначение и продемонстрировал горение 'волшебного' вещества.
       - Я бы мог научить их делать простой чёрный порох, - сказал он Гончарову, - но как объяснить им, что такое, например, селитра?
       - Ты ещё предложи геологоразведкой для них заняться! - съязвил майор.
       - Да я понимаю, поэтому и молчу. Хотелось бы помочь девушкам, но как? - Он развёл руками.
       Они беседовали таким странным образом ещё долго. Невран-ола приказала принести какие-то свитки, оказавшиеся нарисованными картами. Из рисунков, сделанных кисточками на тонко выделанных шкурах какого-то животного, стало понятно, что амазонки вполне прилично ориентируются на местности. Более того, они давно выяснили, что оказались в отрезанном от остального мира квадрате, и даже посылали на разведку отряды через обе расположенные поблизости Арки, но никто из разведчиков не вернулся.
       Пётр постарался объяснить, что система Арок является 'улицей с односторонним движением', но, судя по всему, его не поняли или поняли неверно, и инженер отказался от дальнейшего обсуждения данного феномена.
       Наконец Правительница отдала приказ убрать рисовальные принадлежности и карты, после чего хлопнула несколько раз в ладоши. Служанки начали вносить блюда, кувшины, кубки и прочую столовую утварь, заняв ими добрую треть огромного стола. Нерван-ола пригласила мужчин приступить к трапезе.
       Гончаров и Домашников переглянулись. Перед каждым, из сидящих за столом, поставили большую, искусно сделанную, четырёхугольную керамическую тарелку, больше напоминавшую в земном понимании блюдо или поднос. Из остальной сервировки появились только высокие керамические стаканчики, в которых торчало несколько струганных палочек длиной сантиметров по двадцать пять-тридцать, и большие керамические кубки. Никаких столовых приборов в виде вилок, ложек и ножей не наблюдалось.
       Правительница что-то снова сказала служанкам, и одна из них, отогнув ковровую занавеску, нырнула в дверь, расположенную рядом с маленьким столиком,. Через несколько минут служанка снова появилась из внутренних покоев дома, а за ней вышли шестеро мужчин. Майор и инженер уставились на них, уже почти привыкнув, что здесь присутствуют только женщины.
       Эти мужчины выглядели куда более ухоженными, чем те, кого земляне встречали на улице и в полях. На них красовались короткие туники одинакового тёмно-зелёного цвета, выбритые черепа лоснились, словно смазанные маслом. У каждого голову украшал веночек из каких-то белых и красных цветов, но на шеях болтались уже знакомые ошейники - неизменные атрибуты местного 'мужского достоинства'.
       - Вот тебе и столик для детей, - вымолвил Домашников.
       - Видимо, 'домашние мужики', - предположил майор. - У них, наверное, тут своего рода гаремчик. Да-а-а, извращённое общество!
       - Точно! - согласился Пётр. - Хотя, как сам понимаешь, все извращения в социальной сфере - относительны. Они, безусловно, уверены, что как раз так - естественно.
       Нерван-ола, видимо, почувствовав настроение землян, нахмурилась. Домашников замолчал, вытащил одну из палочек из стоящего рядом с ним стаканчика и стал её разглядывать. Палочка имела заострённые концы, но для зубочистки была слишком велика, и люди сообразили, что, вероятно, это и есть столовый 'прибор'. В качестве салфеток справа от каждого положили по кусочку вышитой ткани размером с носовой платок.
       Предположение подтвердилось, когда женщина начали сами накладывать себе в тарелки еду - служанки только подносили нужные блюда. Пища поддевалась деревянной лопаткой, и вся была порезана на сравнительно небольшие, но и не совсем мелкие кусочки, что оправдывало применение заточенных палочек. За 'мужской' столик еду подали уже положенную в такие же квадратные тарелки, но питьё наливалось не в кубки, а в широкие чаши наподобие пиал.
       - Пробуем понемногу и осторожно, - предложил Пётр.
       Они положили себе по маленькой зерновой лепёшке, по паре кусочков жареного и вяленного мяса и по ломтику плода, внешне похожего на уменьшенную копию тыквы, после чего понюхали напитки. Один, который по запаху напоминал земное сухое вино, Гончаров и Домашников рискнули пригубить. Вино оказалось прохладным, почти холодным: видимо, амазонки располагали глубокими погребами для хранения продуктов.
       - Чёрт меня побери, - вымолвил майор, - классное сухое вино! Вроде 'саперави', честно слово.
       Домашников согласно кивнул:
       - Да, вкусно. Но мы рискуем: напиток растительного происхождения нам может быть опасен.
       - Всё-таки, думаешь?... - спросил майор.
       - Конечно! Вдруг то, что для них нормально, вызовет у нас отравление? Или, как минимум, понос, я уже говорил. Такие же последствия может иметь поглощение любой местной еды.
       - Тогда я не понял, - поинтересовался Гончаров, - зачем же мы, вообще, едим и пробуем вино?!
       Домашников пожал плечами и картинно вздохнул:
       - Такова участь всех первооткрывателей: чтобы проявить должную вежливость. Чтобы хозяева, то есть, хозяйки, не обиделись. Вообще много пить и есть не будем. Не думаю, что нас будут пытаться отравить или усыпить, но и это исключать на сто процентов нельзя, кстати.
       Мясо на вкус воспринималось как самое обычное мясо, вроде говядины, обильно приправленным специями, а плод почти точно соответствовал своему внешнему виду, и с закрытыми глазами его трудно было отличить от печёной тыквы. Местный хлеб тоже вполне сошёл бы за земную выпечку из муки грубого помола.
       Палочками было есть непривычно, но поскольку тут не требовалось держать их так, как держат японцы, а просто орудовать двумя в разных руках, помогая одна другой, то всё сразу легко получалось.
       Периодически люди посматривали за 'мужской' столик. Бритоголовые уписывали поданную еду за обе щеки, и служанки не успевали подносить им новые блюда - судя по всему, такое угощение доставалось мужичкам не слишком часто.
       - Видишь, - сказал Домашников, промакивая губы салфеткой после очередного глотка вина и благодарно кивая Правительнице, - что значит более примитивная цивилизация...
       - Что ты имеешь в виду? - Майор чуть приподнял бровь.
       - Ну, они явно пережили такие же потрясения, что и мы, но уровень развития техники у них изначально был неизмеримо ниже. Значит, не существовало и сильной связи разных областей друг с другом и, соответственно, чисто жизненной зависимости от продукции, выпускаемой где-то за тысячи километров. Потому они живут, практически, как и жили до всяких катаклизмов. Восстановили разрушенные домишки, пашут землю - и живут. Например, нет у них здесь нефти, но они её и вообще не пользуют. Понимаешь меня?
       Гончаров кивнул:
       - Верно подметил!
       - Да это давным-давно подмечено. Любой организм тем более живуч, чем он менее сложен. Оторви таракану пару ног - он прекрасно ползает. А случись такое с человеком - без специальной помощи ему тут же конец придёт. Так же и общество: более сложное и развитое является более уязвимым при глобальных потрясениях. Непонятно, почему вообще эволюция идёт по пути усложнения?
       Он посмотрел на часы.
       - Незаметно время пролетело - пойду, скажу Фёдору, чтобы тоже пришёл, а то и потом Семён Ефимович не успеет. А, может, пусть они идут вместе, а я один там покараулю? Я уже насиделся за столом для удовлетворения своего любопытства.
       Майор секунду подумал и кивнул.
       - Ты только смотри в оба. Люки все закрой, не высовывайся, на местных барышень не заглядывайся.
       Пётр усмехнулся:
       - Да что ты! Говорю же, мордашки есть ничего, но фигуры... У нас на Земле надо и не найти столь коротконогий этнический тип.
       Гончаров засмеялся, а Домашников знаками попросил разрешения у Нерван-олы выйти на улицу и привести за стол других членов экспедиции.
       Согласие милостиво дали, и никто не ему препятствовал покинуть зал. Служанка проводила Петра до ворот, откуда он и помахал рукой стоявшему неподалёку бронетранспортёру. Вокруг машины на некотором отдалении толпились группки зевак, по-прежнему почти все женщины. Вдоль дороги, ведущей к поместью, отсекая БТР от жителей, выстроился небольшой отряд в доспехах с саблями и копьями.
       Основное местное светило по-прежнему находилось высоко на привычно голубом небе, но уже миновало зенит.
       - Ну, как там? - поинтересовался Альтшуллер, распахивая боковой люк.
       - Всё нормально пока, вполне гостеприимно. Умора - мужчины у них, как граждане второго сорта едят за отдельным столом! Вы идите, Семён Ефимович, вместе с Фёдором - командир дал добро, дабы не терять времени. Посмотрите на жизнь амазонок вблизи.
       - Один тут останешься? - спросил Исмагилов.
       Домашников кивнул, криво усмехаясь:
       - Запрусь, как в крепости, и буду держаться до последнего патрона, если что. Напомните майору, чтобы о воде договорился, а то мы насчёт этого пока ни слова не нарисовали. Я жду два часа - так же, как уславливались. Пусть потом кто-то выйдет и скажет, что всё в порядке. А то я жду ещё пять минут - и делаю контрольный выстрел. Пока просто в воздух, а не в голову.
       - Вояка! - не зло пошутил Исмагилов, выбираясь из БТР.
       Оказалось, что провести два часа не за столом, впитывая массу новых впечатлений, а в закрытой коробке БТР - две большие разницы. Пётр маялся, переходил от бойницы к бойнице, периодически высовывался из верхних люков, поочерёдно смотрел во все приборы наблюдения и вертел башней из стороны в сторону к явному восторгу стоявших поодаль 'барышень'.
       Внутри нагретого корпуса стояла духота. Домашников несколько раз цедил тёплую застоявшуюся воду из фляжки и почти с тоской вспоминал прохладное вино амазонок, которого он из опасения выпил так немного.
       Прошло два часа, но никто не показывался. Солнце начало заметно клониться к закату. Пётр подождал пять минут, не зная как быть, ещё пять - хотел уже сделать предупредительный выстрел, как в воротах замаячил Исмагилов в сопровождении одной из служанок.
       Фёдор подходил к машине, усмехаясь и качая головой.
       - Ты чего развеселился? - поинтересовался инженер.
       - Умора настоящая! Пойдёшь туда ещё?... Мне, например, надоело. Ну, честное слово, ерунда собачья: наблюдать, как мужики, словно шавки, едят в сторонке! Удивляюсь, как они этих баб на место не поставят?
       - Тут же многовековая культура, Фёдя! - наставительно сказал Домашников. - И это тебя уж так развеселило?
       - Да нет, это меня как раз разозлило. Ну, и там с майором приключилась история... Щекотливая, так сказать!
       - Не понял? - слегка насторожился Пётр, понимая, что если бы случилось нечто нехорошее, то Исмагилов бы не смеялся.
       - Они сидели, сидели, эти бабы, а потом выпили ещё, и та старая, как её...
       - Нерван-ола, кажется, - подсказал Домашников.
       - Ну да, вроде, она, - кивнул водитель, - начала что-то втолковывать Александру Яковлевичу. Мы долго не понимали, а потом выяснилось, что она буквально требовала, чтобы он трахнулся с этой, которая не беременная, которая к нам с отрядом первая явилась...
       - С Оларой?! - машинально переспросил Пётр, выпучив глаза.
       - Ну, да! Представляешь?
       - И что?
       - Майор офонарел, конечно, но, похоже, у этих девок ситуация такая, что мужик отказать не может. В общем, у нас там ситуация даже стала как бы накаляться. Но Альтшуллер - дипломат, блин: сразу прорубил, что может конфликт назреть, и тоже стал уговаривать командира. И представляешь - уговорил!
       - М-да, я лично не завидую Гончарову, - искренне сказал Домашников, посмотрев на фигурки воительниц, шеренгой стоявших поодаль.
       - Вот-вот, - усмехнулся Исмагилов, сворачивая самокрутку. - Честное слово, в первый раз в жизни мне полегчало, что бабы не меня выбрали. Я ещё не настолько оголодал.
       - Я тебя понимаю. - Домашников тоже не смог скрыть усмешку.
       - Вот майор там сейчас и отдувается.
       - Думаешь, отдувается?
       - Уверен! Майор - молоток мужик, имеет чувство долга. Семён Ефимович ему совершенно серьёзно втолковывал про недопустимость конфликта.
       - А что же Альтшуллер? Свечку держит? - пробормотал Пётр, ухмыляясь.
       Фёдор хихикнул:
       - Сидит, что-то объясняет старой ведьме, какие-то рисунки рисует.
       - Не боится, что и его захотят попользовать?
       - Видимо, не боится, - заржал Исмагилов.
       Домашников прищурился на солнце.
       - Они, наверное, думают, что могут забеременеть от мужчин из иного мира, - сказал он. - От хорошего самца-производителя.
       - А, что, на самом деле не смогут? - поинтересовался Исмагилов, сплёвывая в открытый люк, и ни к селу, ни к городу констатировал: - Вино у них хорошее...
       - Ты много выпил? - насторожился Пётр вместо ответа на первый вопрос.
       - Нет, - покачал головой Фёдор. - Всего один стакан.
       - Смотри, чтобы не было последствий - там стаканы на пол-литра где-то.
       - Так ты, всё-таки, как считаешь, - вернулся к интересной теме водитель, - могут они тут от нас забеременеть или не могут?
       - Тебя-то чего это так волнует? - ухмыльнулся Пётр. - Хочешь попробовать? Я думаю, не могут. Ну, сам прикинь, генетически мы совершенно разные - ничего тут быть не может. Когда римские легионеры на Земле коз трахали, никто же не рождался!
       - А они трахали?!
       - Вроде, да. Как-то читал, что в дальние походы легионеры специально брали коз - трахали в отсутствие женского пола, и, кроме того, в пищу использовали. Очень удобно
       - И то верно, - серьёзно согласился Исмагилов и выбросил окурок. - Так что командир может быть спокоен: алиментов ему из другого мира не предъявят, да?
       - В любом случае исполнительный лист не дойдёт, - сказал Домашников, и они засмеялись, но смех получился всё-таки чуть-чуть принуждённым.
       - А вдруг и тут так же? - вдруг спохватился Фёдор. - Сперва потрахаются, а потом съедят майора? Как римляне коз!
       Домашников на секунду насторожился и зачем-то посмотрел на пулемётную установку, словно проверяя, на месте ли она.
       - Да нет, не думаю, - ответил он. - Тут явно что-то иное. Как ритуал или с целью оставить потомство от хорошего воина, что ли.
       - Ну-ну, - пробормотал Исмагилов, поигрывая автоматом, - дай бог...
       Майор вышел только через час, когда солнце висело, почти касаясь верхушек дальних деревьев, и Домашников уже нервничал. Следом шёл Альтшуллер, а ещё далее вышагивали несколько служанок, тащивших бурдюки с водой и какие-то корзины с припасами: Гончаров не терял даром времени и при всех проблемах, вставших перед ним, сумел объяснить, что экспедиции требуется вода.
       После того, как погрузка припасов была закончена, и БТР уже разворачивался, в воротах появились две фигуры - старая Нерван-ола и Олара. Они молча смотрели вслед машине.
       Майор надел каску на мокрые волосы и, стоя в командирском люке, отдал Правительнице и её старшей дочери честь. Неожиданно обе женщины помахали вслед руками.
       Домашников покачал головой и тоже помахал рукой на прощание.
      
       Г Л А В А 12
      
       Любопытным совпадением, явилось то, что в новом мире, где они очутились, тоже опускался вечер.
       Арка стояла в очень красивом месте на берегу моря с полосой пляжа, убегавшей в обе стороны, насколько хватало глаз. Багровое, словно начищенный медный таз, солнце касалось брюхом морской глади далеко справа, почти там, где полосы воды и суши сходились. В тёмно-синем небе не наблюдалось ни облачка, а легкий ветерок, и тихий шелест волн навевали подозрительное умиротворение.
       От Арки, плоскость которой располагалась практически перпендикулярно береговой линии, до кромки прибоя оставалось метров сорок. В другую сторону на постепенно повышающейся местности песок переходил в плотный травяной покров, упиравшийся в густые тропические заросли, раскинувшиеся, насколько хватало глаз. Кое-где вдоль берега стояли группы пальмообразных деревьев. Терпкий морской воздух витал над нагретым за день пляжем, расточая приятный запах растительности и влажной йодированной соли.
       Крупные белые птицы с характерными резкими криками пронеслись над головами, раскинув длинные изогнутые, с чёрными кончиками крылья.
       - Да это же чайки! - почти закричал Домашников, и, устыдившись своих эмоций, добавил тоном ниже: - Ну, не может быть таких сходств: это Земля, мужики, мы наверняка где-то в тропиках! Даже на деревья посмотрите - земные пальмы, чёрт побери!
       Гончаров проводил птиц глазами и кусочком тряпочки протёр стёкла бинокля.
       - Да, вроде, чайки - не отличишь. По пальмам я, правда, не специалист - вот камыши или саксаул я бы точно узнал. Но, согласен: по картинкам похожи.
       Пётр глубоко потянул носом воздух:
       - Ну, не самое худшее место, - заметил он. - Море, песочек, тепло. А то могли бы снова в какой-нибудь тундре очутиться.
       Майор молча рассматривал прибрежные заросли.
       - В тундре, конечно, холоднее, - произнёс он, наконец. - Но как тебе вон та штучка нравится?
       Он подал бинокль Петру и кивнул в сторону кучки пальм, которые росли метрах в трёхстах ближе к опушке леса.
       Домашников присмотрелся и выругался.
       - Амазонка, - прошептал он. - Голая, похоже.
       Между стволами двух пальм на жердях, словно на щите для выделки шкур, виднелась растянутая человеческая фигура. В бинокль не было видно лица, которое закрывала свесившаяся копна волос, но по уже знакомым пропорциям тела ошибиться было невозможно.
       - Судя по всему, - произнёс сквозь зубы Александр, - это амазонка из отряда, который, по словам Правительницы, ушёл в Арку несколькими днями раньше.
       - Может, она ещё живая? - спросил Альтшуллер. - Может, помощь оказать сможем?
       Гончаров немного подумал. У него крутилась мысль, что поскольку в этой зоне нет чего-то сверхъестественного, особенно, если этот кусок поверхности вырезан где-то в Африке или Южной Америке, то не лучше ли, если Арка ещё работает, дать обратный ход и отправиться дальше?
       Гончаров вспомнил, как их, несмотря ни на что, хорошо принимали, вспомнил Олару. Она, конечно, была не красавица по земным меркам, но неожиданно очень нежная и страстная.
       А, интересно, может ли у него остаться ребёнок в другом мире? Пётр уверен, что не может, но - кто его знает?... Да нет, конечно, не может - майор и сам это понимал. Его ребёнок остался на Земле, там, куда он никак не может попасть.
       - Оценим ситуацию, - сказал Гончаров, играя желваками. - В лесу ничего не вижу, но возможна ловушка. Всем приготовить оружие, Пётр - к пулемётами, Семён Ефимович - сядьте с автоматом у бойницы на левом борту.
       Он наклонился и из люка осмотрел песок. Серо-жёлтая поверхность была взрыта множеством следов, и кое-где на ней матово поблёскивало много вполне свежих гильз. Гончаров сразу оценил оружие - АКМ и АК-74.
       - Так, - сказал майор себе под нос, - выпендриваться не будем.
       Он спустился вниз и закрыл люк. Затем прошёл в отделение десанта и достал из укладки несколько гранат для подствольника, а также взял РПГ-7 и пару выстрелов к нему. Гранатомёт он поставил рядом с командирским сиденьем.
       - Что думаете, товарищ майор? - поинтересовался Исмагилов, не покидавший места водителя. - Правда, Земля, что ли? Значит, тут люди есть?
       - Вот это, Феденька, как раз страшнее всего, - философски молвил с бокового сиденья Альтшуллер. - Когда людей нет, то и не так страшно. Очень часто - просто тихо и спокойно.
       Гончаров покосился на старика и, повернувшись к водителю, ответил:
       - Похоже на Землю, но кто его знает? Чайки похожи, пальмы похожи, и стреляли тут - весь песок гильзами усыпан. И вон, эту девушку на раме видишь? Кто её так, и за что? Потихоньку подъезжай туда...
       - Постой, - вспомнил Пётр, - дай я срисую карту. Мало ли что...
       Под прикрытием Гончарова, занявшего позицию с автоматом у открытого люка, Домашников быстро срисовал имевшийся и здесь атрибут украшения Арки, после чего БТР двинулся к группе пальм.
       Амазонка была мертва, это стало понятно ещё издали. На теле виднелось множество кровоподтёков, словно женщину кололи острыми предметами, а в левую грудь был вогнан деревянный колышек. Под ногами висевшего на распорках тела темнел потухший костёр, ступни даже обуглились.
       Домашников и Альтшуллер сгрудились за креслами водителя и командира и во все глаза разглядывали труп со следами столь жестоких пыток и издевательств.
       - Да, - тихо произнёс Семён Ефимович, - бедняга... Помощь бывшего фельдшера Альтшуллера ей не потребуется. Тут уже, знаете ли, даже сам Габонский бы не помог...
       - Кто такой Габонский? - машинально спросил майор.
       - Как, вы Габонского не знали? - удивился Семён Ефимович. - А я с ним вот домами встречался, так сказать. Замечательный был хирург в Екатеринбурге, а потом в депутаты полез. Интересно, что с ним стало?..
       Гончаров оглянулся назад.
       - Экипаж! - тихо рявкнул он. - Шутки-то давно кончились! Почему оставили свои места? Пётр, мать твою, ты где должен быть?! Что вы как дети?! Ушами будете хлопать - нас так же в два счёта подвесят, ни один Габонский не поможет!
       Домашников, всё-таки, ухмыльнулся и сказал:
       - А странное совпадение, что Семён Ефимович вспомнил такую фамилию, как Габонский. В Африке такая страна была - Габон. Представляете, если мы сейчас на куске этого самого Габона?
       - Ну и что ты хочешь сказать? - скривился майор.
       - Да просто - смешно: Габонский, Габон...
       Всё улыбнулись, несмотря на напряжённость момента, и даже Гончаров.
       - А, если серьёзно, то землян, которые впереди нас шли, возможно, тоже захватили, - высказал предположение Домашников.
       - Так вот и я о том же, - кивнул майор и процедил: - Ублюдки, кто бы это мог быть?
       Какое-то время он рассматривал мёртвую амазонку, растянутую на жердях.
       - А вдруг, это те и сделали? Ну, за которыми мы идём? - выдвинул предположение Петр.
       - Кто его знает... - задумчиво протянул майор. - Зачем бы им это потребовалось? Скорее всего, тут местные поработали.
       - Я думаю, - сказал Семён Ефимович, - девушку надо похоронить по-человечески. Это, конечно, понятие растяжимое - по-человечески, но... Вы меня понимаете?
       - Значит так, - подвёл черту Гончаров. - Федя, становишься передом, щитки на стёкла. Пётр - за пулемёты, и пока ещё относительно светло, контролирует заросли. При любом подозрительном движении в кустах - предупредительный выстрел в воздух. Если из джунглей кто-то или что-то попрёт - огонь на поражение короткими очередями, по два-три выстрела. Постарайся прицельнее, чтобы патроны поберечь. Мы с Семёном Ефимовичем выйдем и похороним женщину. Задача ясна?
       Вопросов ни у кого не возникло. Майор прихватил лопату, которая лежала внутри БТР, и две пары рабочих рукавиц.
       Гончаров и Альтшуллер разрезали верёвки и аккуратно уложили тело амазонки на песок. Труп уже начинал разлагаться, и к этому запаху примешивался ещё и запах горелого мяса. Забитый в грудь кол смотрелся ужасающе, и майор его выдернул. Затем Александр прикинул место чуть в стороне, чтобы не мешали корни пальм, снял легкую камуфляжную куртку и футболку, оставшись голым по пояс, и начал копать. Семён Ефимович, держа пистолет обеими руками, немного нервно следил за тем, что происходит вокруг.
       Как обычно в южных широтах, смеркалось очень быстро, и, несмотря на то, что почва была лёгкая, майор закончил копать могилу уже почти в темноте. Несколько раз Пётр высовывался из БТР, но Гончаров, шипя от злости, гнал его обратно на место стрелка, приказав Исмагилову следить за местностью в прибор ночного виденья.
       Высыпали яркие звёзды и майор задрал голову, рассматривая их. Сначала всё казалось абсолютно неузнаваемым, но, наконец, почти у края горизонта он нашёл два знакомых с детства ковшика, переливающих воду один в другой. Александр прикинул, как же нужно сместиться по широте, чтобы Медведицы уползли к горизонту. Насколько он помнил ориентирование по звёздам, от широты Екатеринбурга это должно составлять не менее пятидесяти градусов. Значит, они находились близко к экватору, но, поскольку оба созвездия видны хорошо, всё-таки ещё в Северном полушарии.
       - Вас не поташнивает, Семён Ефимович? - спросил Александр, переводя, наконец, дыхание; он вылез из ямы и сейчас стоял в слабом свете ярких южных звёзд, опираясь на лопату.
       - Дорогой товарищ командир, - негромко сказал Альтшуллер, качая головой, - дорогой Саша! Я уже, знаете ли, в возрасте, когда не поташнивает, даже если на собственный труп смотреть придётся, а не то что на чей-то там ещё.
       Гончаров усмехнулся и тихо сказал:
       - Фёдора позовите, пожалуйста, Семён Ефимович.
       Вдвоём с Исмагиловым, используя остатки верёвок, которыми была привязана амазонка, они опустили тело в яму и закопали могилу, насыпав небольшой холмик. Гончаров подумал и воткнул в ногах погребённой метровую жердь.
       - Салют давать не будем, - констатировал он.
       - Командир, - позвал Домашников, снова высовываясь из люка, - посмотри-ка: огни по правому борту.
       Гончаров повернулся туда, куда указывал Пётр, и увидел вдали где-то, похоже, у самой воды, несколько слабых огоньков, похожих на костры.
       С запада над лесом появилось яркое светящее тело: это была знакомая Луна, по тропически большая, но узнаваемая, в фазе, близкой к полнолунию, так что на пляже быстро сделалось довольно светло.
       Тишину южной ночи нарушал только монотонный шелест прибоя. Картина и настроение могли бы стать совершенно идиллическим, если бы не свеженасыпанный холмик песка и ещё стоявший в ноздрях Гончарова запах разлагающейся горелой плоти.
       Понимая, что на открытой местности их могут заметить, майор приказал Исмагилову, не включая фар, тихо двигаться к группе высоких густых кустов, росших почти на краю полосы песка и травы.
       - Будем дожидаться утра там, - сказал Гончаров.
       - Не лучше ли встать у Арки, включить датчик их срабатывание и быть готовыми свалить? - спросил Пётр.
       Майор покачал головой:
       - Мы же хотим узнать о тех, кто шёл впереди нас. Но при таком лунном свете на открытой местности всё просматривается, как на ладони. Ясно, что здесь живут... - Он на секунду замялся, словно подбирая слово, - люди, которые уже знают про действие Перехода. Ясно, что эти люди сюда захаживают, а на пляже мы будем заметны издалека. Думаю те, кто умертвил девушку, завидев БТР, церемониться не будут, и если у них есть, чем по нам долбануть, то долбанут. В кустах мы, по крайней мере, скрыты от лишних глаз, и если нас пока не заметили, то есть некоторые шансы, что не заметят до рассвета.
       Давя растения, Фёдор заехал в кусты так, что густые заросли скрыли БТР. Срезав несколько крупных веток, Гончаров и Домашников замаскировали ствол тяжёлого пулемёта и пролом в кустах.
       - Всё, - подвёл черту майор, - ждём утра. Здесь мы хоть знаем, что примерно часов через семь рассветёт.
       - Командир, - сказал Исмагилов, - как насчёт, чтобы по стаканчику винца, которым нас снабдили? Пропадёт, боюсь. Да и просто пить хочется - жарко! Если, уж, пока не пропоносили от него, то всё нормально, поди.
       Гончаров покачал головой:
       - Не следовало бы, ну, да ладно. Помянем амазонку.
       Он закрыл люки, чтобы не выдавать себя светом, зажёг свечку и налил из бурдюка примерно по полкотелка каждому, после чего уже в темноте разрешил снова впустить не то, чтобы прохладный, но вполне освещающий воздух в душноватую коробку БТР.
       - Слушай, - как думаешь, где мы находимся? - спросил его Домашников, прихлёбывая напиток амазонок и разглядывая звёздное небо в проёме верхнего люка.
       Гончаров пожал плечами и поделился своими прикидками широты и долготы.
       - Скорее всего, где-то в районе экватора, а, вот, Африка это, Южная Америка или какая-то экваториальная часть Азии, я не знаю. Район Пянджа или Кавказ я бы узнал, - невесело пошутил он, - а другие места мало успел посмотреть.
       - Могу сказать, что это точно не Россия, - вставил Фёдор.
       - Да, уж, - вздохнул Семён Ефимович и хмыкнул. - И точно не Израиль.
       - Хм, - сказал Домашников, - могу себе представить, что, вообще, в Израиле творилось и, возможно, творится...
       - Ох, не говорите! - сокрушённо выдавил из себя Альтшуллер. - У меня же там дочь с семьёй жили. Хотя, если Зоны там расположены так, что отсекли палестинцев от основной территории страны, то, может, даже спокойнее стало.
       Тр-р-р... Пок-пок-пок... Тр-р-р... - донеслось откуда-то издали. Люди переглянулись.
       - Ну, вот, а здесь всё, как положено, - словно в подтверждение каких-то догадок кивнул майор. - Вполне бурная деятельность идёт, и боюсь, что скучать нам не придётся. Если, уж, у нас всякие бандюганы стали себя князьями величать, то могу представить, что вытворяют в Африке и Азии. Там и раньше перевороты за переворотами везде были обычным явлением.
       - Ну, а в Латинской Америке, например, лучше было?
       - Да ничем не лучше, конечно, - согласился Александр.
       Они выбрались наружу и, раздвинув ветки, посмотрели в сторону, откуда доносилась пальба. Выстрелы раздавались с того направления, где ранее были замечены огни. Пару раз за лесом полыхнули вспышки. Судя по звуку, бой происходил километрах в семи-восьми, не ближе.
       - Ладно, давайте займёмся привычным делом - определим очерёдность караула, а утром подумаем, что делать дальше, утро вечера мудренее.
       - Эх, в море окунуться бы, - мечтательно сказал Домашников, сев, привалившись к башне БТР. - При лунном свете.
       - Не сейчас, - возразил майор. - Будет утром всё спокойно - ополоснёмся. Лучше бы, конечно, где-то в пресной воде, но - выбирать не приходится.
       - Да я это так, я же понимаю, - ответил Пётр. - Но вот тебе у амазонок дали помыться, а я уже п?том провонял.
       - Утром постараемся ополоснуться, обязательно!
       Но утром ополоснуться не дали. На рассвете, когда горизонт начал алеть, майор, дежуривший в самое трудное время, услышал тарахтение моторов. Он тут же растолкал экипаж.
       'Дьявол, - подумал Гончаров, - знал бы, что такая экспедиция получится, точно бы ещё хоть пару бойцов взял!'
       С левой стороны из-за леса вынырнуло несколько машин. Лёгкий бронетранспортёр ещё советского производства на базе знакомого Гончарову ГАЗ-69, мчался впереди, а за ним следовали три джипа с пулемётами. В бинокль майор разглядел, что машины набиты чёрными людьми. 'Значит, Африка', - машинально подумал он.
       Если в темноте их замаскированный в кустах БТР ещё и можно было не заметить, то относительно дневного времени Гончаров иллюзий особых не питал. Да и, похоже, вновь прибывшие знали, куда направляются: очевидно, кто-то выследил появление экспедиции Гончарова ещё с вечера - машины остановились полукругом в некотором отдалении от кустов.
       На всякий случай Гончаров приказал всем надеть каски и бронежилеты. Ситуация сулила мало хорошего, но и не являлась безвыходной: пулемёты, потенциального противника не могли причинить вреда броне БТР, при условии, конечно, что у негров нет гранатомётов.
       - Петя, тебе поручаю эрпэгэ!
       - Так точно! - немного невпопад отозвался Домашников напряжённым голосом.
       Майор приказал Петру незаметно занять позицию в кустах.
       - Если что, первым бей броневик. И про реактивную струю не забудь, не подставься, - снова напомнил Александр.
       Фёдору и Альтшуллеру он велел занять места стрелков у амбразур, а сам хотел сесть к тяжёлому пулемёту.
       Неожиданно в открытом кузове лёгкого броневика поднялась фигура в камуфляжном комбинезоне и заорала что-то в жестяной рупор. Гончаров прислушался.
       - На каком это он гуторит? - спросил майор. - Вроде как на английском?
       - Абсолютно точно, - подтвердил Пётр, - на инглише, и с жутким акцентом. Типичный афро-азиатский прононс.
       - А ты понимаешь, что ли?! - удивился Александр.
       - Да, в общем-то, очень даже неплохо понимаю. Даже когда-то переводчиком подрабатывал, было дело, когда к нам на завод индусы приезжали.
       - Молодец, удачно, а то я с иностранными языками не в ладу, - уважительно кивнул майор. - По-таджикски и по-чеченски, правда, немного трёкал, но так - на уровне 'руки вверх, падла'... Значит, вступаем в переговоры. Фёдор, тогда сядь к пулемётам ты.
       Он привязал на шомпол от автомата кусок белёсой тряпки и вылез на броню, поднимая над головой эту универсальную визитку парламентёра.
       Откровенно говоря, Гончаров чувствовал себя не слишком приятно, вставая в полный рост напротив машин, щетинившихся в его сторону стволами. Чёрт знает, что негритосам в башку взбредёт, а бронежилет не слишком спасает, когда тебя польют сразу из нескольких автоматов и пулемётов.
       С другой стороны Александр понимал, что, скорее всего, если сейчас кто-то хотел немедленной стрельбы, то уже бы открыл её. Поэтому майор стал энергично размахивать импровизированным флагом, жестами пытаясь показать, чтобы кто-то вышел для переговоров.
       Из маленького бронетранспортёра снова что-то закричали.
       - Они сами требуют, чтобы кто-то вышел, - сказал снизу из кустов Пётр.
       - Сможешь поговорить, не страшно? - спросил Гончаров. - От меня-то пользы тут как от Мэрлин Монро на лесоповале.
       Домашников встал, деловито подавая майору гранатомёт.
       - От Мэрлин Монро на лесоповале польза сделалась бы ощутимая - лесорубам радость.
       - Пойти с тобой? - прямо спросил Гончаров, не обращая внимания на реплику.
       - А... какой смысл? - Петру было не слишком приятно, что его колебания заметили.
       Майор кивнул:
       - Значит, пойдём вместе - нам уже не привыкать вдвоём на переговоры шастать. Залезай-ка, Петя для начала сюда и крикни, что мы, мол, вдвоём выйдем. Пусть тоже кто-то выходит без оружия. Сможешь сказать такое?
       - Обижаешь! - Домашников немного нервно усмехнулся.
       Он сложил руки рупором и довольно уверенно закричал что-то по-английски. Гончаров невольно крякнул: он с искренним уважением относился к людям, знавшим иностранные языки.
       В ответ жестяная труба что-то пролаяла - Гончаров даже понял знакомое выражение 'окей', прозвучавшее первым.
       - Говорит, что согласны, - перевёл Пётр, - они тоже двое выйдут, но все должны оставить оружие. Встречаемся на середине.
       - Так я им и поверил - без оружия, - проворчал Гончаров и повесил под бронежилет, одетый сейчас просто на майку, пару ручных гранат, а сзади за пояс засунул 'стечкина'.
       - Фёдор, будь внимателен. Ежели что, мы кидаемся на землю, а ты бей из КПВТ, - приказал он и добавил тихо Петру: - Деда уж просить из гранатомёта пулять не буду.
       Они раздвинули кусты и зашагали в сторону шеренги машин. Навстречу им вышли тоже двое, один из которых был именно тот самый негр, что кричал в рупор.
       Солнце уже показалось из-за кромки моря и леса со стороны, противоположной вчерашнему закату. Похоже, берег в этом месте шёл почти строго с запада на восток.
       Метрах в трёх друг от друга люди остановились, напряжённо разглядывая лица противников. Два африканца, стоявшие напротив майора и Домашникова, служили очень разными представителями негроидной расы. Тот, который кричал в рупор и, судя по всему, являлся главным в отряде, был высоким, статным и достаточно атлетически сложенным, несмотря на выступающий животик. В его волосах, выглядывавших из-под зелёного берета с пришитой белой полосой, пробивалась обильная седина. Второй тоже в поношенном камуфляже и берете, маленький, но жилистый и явно очень подвижный, как обезьянка, буравил европейцев хитровато бегающими глазкам.
       - Этот шпендик владеет боевыми искусствами, гарантию даю, - тихо сказал Гончаров.
       - Ху'р ю? Американз? - рявкнул высокий хорошо поставленным голосом.
       Гончаров понял последнее слово и, усмехнувшись, покачал головой, чем вызвал новые вопросы чёрного командира:
       - Хау ю гет хиа? Фром вэр? Ху'р ю? Энсе!
       Домашников еле сдержался, чтобы не поморщиться от ужасного акцента и построения фраз и ответил, что, как можно догадаться, они попали сюда через Арку.
       - Ты что там говоришь? - поинтересовался майор. - Смотри, Петя, лишнего не болтай, на хер!
       Эффект от слов Гончарова оказался неожиданным. Сказал он это громко, и брови седого командира вдруг поползли вверх.
       - На херь? - довольно чётко переспросил африканец, характерно смягчая твёрдые согласные. - На херь? Твою мать, на фигь!
       Стоявший рядом с удивлением посмотрел на своего начальника. Седой неожиданно прищурился, улыбнулся и, с некоторым трудом подбирая слова, спросил:
       - Русськи? Москов?
       - Не Москва, - ответил Пётр, - но мы русские. Урал!
       - Ураль? Я слышать. Я... Училься Москва, Университет Дружба Народов, пятнадцать лет заду, - осклабился негр и, несколько поспешно принимая снова серьёзный вид, добавил: - Я даже докторский диссертаций там писать. Я - Президент Букар Аканде.
       - Думаю, нам повезло, - суховато сказал Гончаров. - Простите, а вы президент чего?
       - Независимой Республика Южный Побережья.
       Гончаров вздохнул и назвал себя и Домашникова как руководителя и члена экспедиции, отправленной из Зоны Екатеринбурга через Арку на обследование иных миров.
       - Ваша Зона-то где находится, в какой стране?
       - Наш страна был Найджирия, пока этот катастроф не случалась, - с достоинством ответил Президент Аканде и указал на свой берет: - Вы разве не узнавать наши национальный цвета от флага?
       Гончаров и Домашников переглянулись, и Пётр, предотвращая вопрос о 'Найджирии' поспешно заметил:
       - Ну, да-да, конечно! Мы узнали Нигерийский флаг. Я помню вашу футбольную сборную, такие же цвета. Хорошо играли ребята, здорово!
       Президент Аканде согласно кивнул и, продолжая говорить на смеси 'нигерийского с нижегородским', сказал:
       - Да, наш страна мог быть великим, если не происьки имперьялистов. Я сильна подозревать, что этот катастрофа - резьюльтат какой новый оружия, американцы использоваль против стран третий мир.
       Президент говорил по-русски с сильнейшим акцентом, порой коверкая слова и фразы, но, в общем-то, вполне внятно, и скоро европейцы перестали обращать внимание на эти искажения.
       - Не думаю, что это так, - возразил Гончаров. - У нас творится то же самое, что и у вас, да и у американцев, безусловно, такая же петрушка.
       - Петрушка? - удивился Президент, не понимая слова, и склонил голову. - А что вы думаете, вполне возможно, они и против России применили это же оружие. А сами сидят себе и радуются.
       - Да уж, - вполголоса добавил Пётр, - четыре года как радуются и не показываются никому.
       Президент, казалось, не расслышал его.
       - Я тут недавно поймал одного белого, судя по всему, он американец. Явился неизвестно откуда и, видимо, за нами шпионил. Со всякими приборами интересными. Посадил его в тюрьму. Он пока молчит, но сегодня вечером мы его будем пытать, а, если ничего не скажет, то принесём в жертву богам неба.
       - А девушку тоже ваши люди пытали? - невольно поинтересовался майор.
       Президент Аканде мгновение смотрел на Гончарова, а потом перевёл взгляд на замаскированный в кустах БТР, и на лице его скользнуло какое-то странно-тоскливое выражение. Гончаров машинально обернулся и увидел, что на фоне восходящего солнца на броне, чуть приподнимаясь над кустами, маячит фигура Альтшуллера с гранатомётом на плече. Майор выругался про себя.
       - Я вижу, вы все солдаты, Александр, - сказал негр. - Нет, эту женщину пытали не мои люди, а презренные фанатики полковника Мбадинуи. Они вчера напали и на наш штаб. Вы наверняка слышали стрельбу ночью.
       Маленький негр начал что-то говорить Президенту на каком-то африканском наречии. Президент выслушал его и покивал.
       - Мой советник Бола предлагает вам быть нашими гостями. Мы расскажем, что здесь происходит. Он, видите ли, не говорит ни по-английски, ни, тем более, по-русски.
       - Видите ли, - в тон Аканде ответил майор, - мы торопимся. Мы... - Он немного замялся, не зная, говорить ли о том, что они двигаются по следам неизвестных землян.
       - Мы преследуем группу людей, - сориентировался Домашников. - Хотим с ними разобраться. Они доставили нам массу неприятностей.
       - О, вот как! - многозначительно изрёк Президент. - И мы с вами солидарны! Это очень плохие люди. Они выскочили из Арки, без предупреждения открыли огонь, убили нескольких моих солдат, а потом прыгнули назад, пока эти врата ада ещё работали. А уже после них пришли эти странные женщины с копьями.
       - Так вы видели, как они пришли? - поинтересовался Гончаров. - В смысле, этих женщин?
       Бола снова что-то сказал своему боссу.
       - Нет, - поморщился Аканде, словно от зубной боли, - конечно, мы их даже не видели живыми. Их захватили люди полковника Мбадинуи и всех убили. Мы бы не стали так пытать женщин. Ну, так как - вы принимаете моё приглашение?
       Майор хотел, было, что-то возразить, но Президент нарочито приветливо улыбнулся.
       - Я скажу вам откровенно, майор Гончаров, - Он даже доверительно придвинулся ближе, - я хочу вас просить о большой услуге. Я вижу, вы прекрасно вооружены.
       - Ну, и что? - Александр вопросительно поднял бровь.
       - Вы могли бы помочь мне свергнуть власть полковника Мбадинуи в Порт-Харкорте. Вам это будет нетрудно.
       - С одним-то бронетранспортёром? - изумился майор. - Вы шутите, господин Президент!
       - У полковника Мбадинуи и такого нет.
       - Тогда, что вам мешает? - вмешался в разговор Пётр, указывая на имеющийся в распоряжении Аканде старый БТР.
       - У полковника много стрелкового оружия, но почти нет техники. Однако он контролирует здесь добычу нефти, и у него есть бензин.
       - М-м-м... - протянул майор. - А вдруг у него и гранатомёты есть? Один выстрел - и нет нашего бетээра.
       - В том-то и дело, тут уже давно нет гранатомётов. Когда-то были, но давно уже закончились боеприпасы. Патронов ещё хватает, а вот гранат не осталось.
       - А пушки и тому подобное?
       - Уже нет снарядов, - вздохнул Президент. - Ваша машина легко бы позволила нам захватить Порт-Харкорт.
       - Но у нас не так много горючего, чтобы уезжать далеко от Арки.
       - Горючее мы вам дадим, горючего много. А после того, как свалим полковника, вы сможете взять такой запас, какой увезёте. Мы даже дадим вам прицеп с бочкой, если хотите.
       Майор задумчиво пожевал губами:
       - Это интересное предложение, но я должен посоветоваться с экипажем, созвать военный совет, так сказать.
       - Понимаю, понимаю, - закивал Аканде. - Как у вас, кстати, с продовольствием? Мы можем дать и еду.
       - Спасибо, пока есть, - вежливо заверил майор. - В общем, мы удаляемся на совещание.
       - Хорошо, подождём вашего решения, - улыбнулся Президент, и двинулся к своим машинам, а его советник снова что-то затараторил на ходу.
       Вернувшись к БТР, Александр и Пётр рассказали о переговорах.
       - Машину хотят заполучить, - сразу же уверенно сказал Исмагилов. - Вооружение у них послабже, а дед Сёма им ещё гранатомёт для острастки продемонстрировал. Вот они и не решаются просто так атаковать, хитростью хотят взять. Кроме того, они же не знают, сколько тут у нас людей.
       - Да, Семён Ефимович, - усмехнулся Пётр, - в каске, бронике и с гранатомётом вы великолепно смотрелись на фоне утреннего неба.
       Гончаров посвистел сквозь зубы, пропуская замечание Домашникова мимо ушей:
       - Да, уж, увидят, что нас чётверо, кто знает, как себя поведут. Пока мы стоим друг против друга с оружием - одно дело, а когда в их толпе окажемся - перережут как свиней.
       - И что делать будем? - спросил Домашников.
       Гончаров пожал плечами:
       - Отвечаем категоричное 'нет', и сваливаем дальше. Чего мы в этой Африке не видели? Пусть делят власть с полковниками и прочими генералами. Встанем у Арки и будем ждать, пока включится. Полезут - откроем огонь.
       - Я с нашим командиром вполне и принципиально согласен, - поддержал майора Альтшуллер. - Из африканских или азиатских дел никогда ничего хорошего не выходит. Вспомните, сколько ещё Советский Союз им помогал, сколько Америка сюда совалась? А они научились действовать как им надо: и с тех, и с этих денег и оружия урвут, а сделают по-своему.
       Александр усмехнулся:
       - Да, уж это верно, Семён Ефимович.
       Пётр поскрёб подбородок.
       - Конечно, доверия к этому выпускнику Университета Патриса Лумумбы нет никакого. Вы заметили, как он сказал про то, что мы должны были слышать стрельбу вчера поздно вечером? Знал, конечно, что мы уже здесь, кто-то ему сообщил. Я лично не герой фильмов про американский спецназ, который пачками негров или малайцев крушит - мне в их хижину дяди Тома башку совать страшновато.
       - Значит, мнение командира совпадает с мнением членов экипажа, - утвердительно сказал майор.
       - Конечно, - подтвердил Домашников, - мы же не самоубийцы. Вот только есть одно 'но', которое меня очень заинтересовало...
       - И какое же 'но'? - удивился майор.
       - Во-первых, мы не знаем, так ли всё получилось с людьми, которые шли перед нами. Почему ты уверен, что этот местный царёк, называющий себя Президентом не убил их или не захватил в плен?
       - Всё может быть, - согласился Гончаров. - Но для проверки данной гипотезы нам, полагаю, не стоит ездить к ним в гости, также как и для освобождения какого-то американца, о котором это вождь-президент говорил!
       - Вот-вот, - Пётр помотал в воздухе пальцем, - а, во-вторых, об американце...
       - Что ещё такого? - пожал плечами майор.
       - А тебе не кажется странным, откуда тут взялся американец?
       Гончаров фыркнул:
       - Да кто его знает? Что нам этот американец, спаси господи его душу!
       - А ты подумай: через четыре года после всего этого на куске нигерийской территории объявляется американец! Откуда же он мог взяться, да ещё с какой-то аппаратурой, как этот президент говорит?
       - Да мало ли откуда?! - фыркнул майор. - Откуда мы сами тут взялись? Так же и американец мог притопать. Мне жаль, что его собираются пытать, но рисковать головой ради его спасения не стоит.
       - Пришёл пешком, но с какой-то 'аппаратурой'?! Неужели ты не почувствовал, что Президент Аканде врёт по ходу дела? Можно подумать, он сам верит, что американцы будут за ним шпионить!
       Александр посмотрел на Домашникова, чуть исподлобья:
       - И что ты хочешь этим сказать?
       - Неужели ты не понял что ситуация очень и очень странная? Меня интересует эта аппаратура, прежде всего. И потом, почему Президент высказывает предположения о том, что американцы Катастрофу устроили?
       - Мракобес этот Аканде! - Гончаров посмотрел на Домашникова, как на сумасшедшего. - Ты серьёзно думаешь, что это могли устроить американцы?
       - Мало вероятно, но почему-то Аканде так сказал!
       - Аканде - придурок! Просто ненавидит американцев, вот и всё!
       - Скорее всего, так, - согласился Пётр. - Конечно, не американцы выстроили Зоны. Но вдруг этот парень, несмотря на то, что он просто американец, знает что-то новое о перемещениях между Зонами?! Риск, конечно, большой, но я предлагаю попробовать всё выяснить. И не забывай про некую 'аппаратуру'!
       - То есть, ты предлагаешь поехать с Аканде? А если его слова - враньё? Где гарантия, что они просто не пытаются захватить наше снаряжение?
       - Вполне возможно, что так они и хотят сделать. Но история про вражду с полковником - как его, Мбадинуи, что ли? - похожа на правду. И чтобы они нас не пустили в расход сразу, ты должен показать себя хорошим военным специалистом и предложить разработать план атаки на этого полковника, чтобы тебя оценили, и президентишка понял, что мы ему нужны хотя бы на какое-то время живыми. Мы с Фёдором попробуем наобещать ремонт машин, если есть чем ремонтировать - видел, как у них джипы дымят? Абзац приходит движкам, им явно нужны авомеханики!
       - Ты собрался здесь поселиться и машины им ремонтировать? - прищурился Исмагилов. - А я, знаешь ли, желанием не горю!
       - И я тоже! Просто нам нужно выяснить, что за белый человек у них в плену. Почему-то мне кажется, что это какой-то необычный белый, и его надо вытащить отсюда.
       - Тебе уже много чего казалось, - осуждающе заметил Исмагилов. - Например, что берег реки надо обследовать...
       Домашников только пожал плечами, и какое-то время царило молчание.
       - А представляете, Петя, - спросил, наконец, Альтшуллер, - вдруг это, действительно, самый обычный американец? Просто вы можете не узнать ничего нового, но оказаться в сложном положении: и его не спасёте, и сами...
       - Правильно Семён Ефимович, - поддержал Фёдор. - Давайте сейчас будем ездить через Арки и выискивать, кого бы и где спасти. Такие вот мы Чипы и Дейлы!
       - Смотри-ка, - усмехнулся майор, разглядывавший подчинённых, - ещё помнишь такие мультяшки...
       - Кто бы ни был этот человек, - ответил Домашников, - я убеждён, что всё не так просто. Сейчас, одну минуту.
       Он залез в бронетранспортёр и вернулся с тетрадью, куда срисовывал схему Арок в разных зонах.
       - Вот, посмотрите, - Пётр поманил друзей пальцем, открывая тетрадь на последней заполненной странице. - Видите, как здесь расположены Переходы?
       - Так, ну и что? - не понял Гончаров.
       - Как ну и что?! Вот эти три - почти на одной линии! Во-первых, этот человек не мог болтаться здесь четыре года - он появился недавно. Во-вторых, он не мог появиться из нашей Арки - мы ведь знаем, что у амазонок некий одинокий странник не появлялся...
       - Не понимаю, куда ты клонишь? - скривился майор.
       - А вот куда: этот человек шёл от одного из двух других Переходов либо к этому, либо к следующему. Его просто захватили здесь, в этом месте! А, если он шёл, то, скорее всего, знал, зачем и куда идёт! Иначе не бегал бы, а нырнул обратно, как и мы, в тот же самый Переход! Как я понимаю, пешему тут шастать совсем не в удовольствие, а он шёл!
       - Ты не допускаешь, что это может быть просто совпадение? - спросил Гончаров, сворачивая сигарету.
       - Допускаю! - всплеснул руками Домашников. - И я не герой, чтобы так рисковать. Но, ещё раз хочу подчеркнуть, вы только задумайтесь: а вдруг этот человек что-то знает, чего не знаем мы и ещё неизвестно, когда узнаем? Вдруг!
       Становилось уже очень жарко. Майор закурил, выпуская дым к ярко-синему, солнечному небу.
       - Что ж, ладно, - сказал он, - рискнём. Прикинемся, что мы горим желанием помочь нашим африканским братьям бить других братьев.
      -//-
  • Комментарии: 11, последний от 01/10/2019.
  • © Copyright Долинго Борис Анатольевич (writer@r66.ru)
  • Обновлено: 23/03/2014. 519k. Статистика.
  • Роман: Фантастика
    • Оценка: 6.02*9  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.