Бычкова, Турчанинова
Рубин Карашэхра (часть 1)

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Комментарии: 22, последний от 16/03/2023.
  • © Copyright Бычкова, Турчанинова (el_ni@hotbox.ru)
  • Размещен: 12/05/2004, изменен: 17/02/2009. 274k. Статистика.
  • Роман: Фэнтези
  • Скачать FB2
    • Оценка: 6.40*52  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    •    No Наталья Турчанинова
       Елена Бычкова
      
      

    РУБИН КАРАШЭХРА

      

    лютой ненависти и святой любви

    посвящается

    ЧАСТЬ I

    СЕКРЕТАРЬ ДЕМОНА

    Глава первая.

    В которой к нам является неожиданный гость,

    и я теряю работу.

      
       Арка у двери была добротная. Крепко сработанная. Из железного камня, обтесанного в подземных кузницах, укрепленная дополнительным магическим заклинанием затвора. Впрочем, пожалуй, заклинание-то это было и ни к чему. Хотел бы я посмотреть на того, кто без разрешения сунется в спальню Высшего демона Первой категории -- разорвет на части, только шерсть клочьями разлетится. Поэтому ни один Хозяин магические качества арки не использовал, к чему силы тратить, пусть даже и на пустяк. Нынешний правитель не был исключением..
       Деликатно постучав, я приоткрыл дверь и проскользнул в зал. Буллфер оказался один, не считая мелкого беса из обслуги, и был он в своем любимом обличье. Короткая рыжая шерсть покрывала мощное тело с широченными плечами, на ногах копыта, лицо человеческое, тоже покрытое шерстью. Он сидел в кресле и смотрел, как бес бинтует его локти, -- значит, собирается надеть парадные доспехи. К чему бы это?
       -- Привет, Булф. Не помешал?
       Он поманил меня рукой и указал на низкий табурет напротив.
       -- Садись, Гэл. Какие новости?
       Я порылся в карманах и достал свой блокнот.
       -- Ничего особенно важного. Сэр Генри выступает против сэра Ричарда. Делят территорию.
       -- Пусть делят, -- равнодушно сказал Буллфер.
       -- Леди Виктория шлет вам признание в вечной преданности и передает... -- я снова порылся в кармане, -- вот, золотой перстень с эмблемой своего рода.
       -- Нужен мне ее перстень, -- проворчал Булф, но я видел, что ему приятно. -- Что еще?
       -- А еще говорят, видели на твоей территории этого... как его... ангелочка.
       -- Что?! -- Булф коленом отпихнул мелкого беса и тот, испуганно пискнув, забился под высокое кресло. В гневе Хозяин был страшен.
       -- Ангел?! Один?! Без свиты, фанфар и без моего разрешения?! Какого дьявола ты молчал раньше?!
       -- Я подумал, один ангелок, из молоденьких, пусть летит. Тем более это ваш старый знакомый.
       -- Идиот! -- рявкнул Буллфер и принялся срывать с себя подкольчужник. -- Секретарь хренов!
       Мелкий бес забился еще глубже под кресло, и даже мне стало не по себе.
       -- Куда он летит?
       -- На запад.
       Булф прикрыл глаза, видимо, пытаясь засечь золотистый след ангельского полета на территории наших земель. Я мельком взглянул на его сосредоточенное лицо, и тоже зажмурился, вспоминая карту...
       Наши обширные владения начинались равниной, тянувшейся от северного моря, мимо горной цепи в центре материка. Она огибала Плато Правителя с востока и уходила в сторону Крайнего залива, который ангелы и люди называли Радостным. Что касается лично меня, никакой особой радости я там не видел - залив был постоянным напоминанием о том, как предки наши, благородные демоны, довоевались до того, что пришлось делить территорию с ангелами на паритетных началах...
       Более достойными соседями были: Хозяин Южных Земель, к счастью, в незапамятные времена почти по всей границе отделенный от нас морем, и Хозяин Северных Земель. Говорят, раньше все три Хозяина воевали, пытаясь оттяпать друг у друга как можно больше территорий, но государственная версия гласит, что это чистое вранье. Надо быть полными идиотами, чтобы сражаться, в то время как ангелы постоянно следят за нами и только и ждут, когда можно будет напасть на того, кто послабее. В общем, сейчас никто не вспоминает о древних войнах и, конечно, ни Буллферу, ни соседним Хозяевам не придет в голову нападать друг на друга.
       Только восточная граница требует нашего постоянного внимания.
       Во-первых, там мы соседствуем с ангелами. То есть не с самими ангелами, а с территорией, принадлежащей им. На самом деле, ни мы, ни они, не живем на внешних землях, предоставляя это сомнительное удовольствие людям. Их светлости обитают в мире тонких материй, который они называют Небесной Твердыней. Мы -- демоны, предпочитая тишину и темноту пещер, живем под землей.
       Во-вторых, на той же восточной границе находятся смежные территории, где Буллфер потихоньку внедряет порядок разумного демонического террора. Что выражается на практике в одном несложном правиле: хочешь жить -- плати налоги в казну Хозяина. Ангелы, конечно же, в ужасе -- как это так!? Несчастные люди вынуждены платить дань, и все время живут под страхом смерти! Тоже мне дань! Ну, заплатят немного, или там, пару коров отдадут. Жертвоприношения кровавые Буллфер отменил, демонам на землю без надобности шляться запретил, живи да радуйся. Что же касается смерти, так люди они все равно смертные, и что-то ангелы по этому поводу не возмущаются. А раньше или позже умрут -- какая разница?..
       До внешних земель, куда сейчас собирался Буллфер, можно было добраться двумя путями: первый - на своих двоих топать до телепорта на нижний уровень, через все подземелье. Но это еще не значило, что им воспользуешься. Предусмотрительный Буллфер, строго следивший за тем, чтобы демоны не шатались, где попало, наложил заклинания на ворота, и пропускали сквозь них только с его разрешения. Вторым путем могли пользоваться исключительно высшие демоны, допущенные к транспортной магии. Для этих счастливчиков не существовало никаких проблем ни с внутренними ни с внешними землями. Открывай свой собственный телепорт и, пожалуйста, перемещайся куда хочешь.
       -- Ладно, перехвачу его у границы, -- сказал хозяин, и мы одновременно открыли глаза.
       Очертания его тела вдруг поплыли, заклинание телепортации повисло в воздухе.
       -- Сэр! Милорд! -- я бросился к нему, пока он еще не растворился до конца. -- Не делайте этого! Не связывайтесь с ангелами!
       -- Пошел вон, -- коротко ответил Буллфер.
       И исчез.
       Вот так всегда: "Пошел вон!" И это благодарность за верную службу. Я осторожно опустился в хозяйское кресло, на мгновение представив себе:
       -- Гэлинджер, что прикажешь еще? Вина? Фруктов? Принести кнут или хочешь пострелять? Кого поставить к мишени?
       Мелкий бес, собирающий обрывки бинтов, противно захихикал, поглядывая на меня. Я попытался пнуть его, как это иногда делал Буллфер, но бес ловко увернулся и показал мне язык.
       Да, надо признаться, хозяин из меня пока еще не очень. Никакого авторитета.
      
      
       Буллфер вернулся через несколько часов. И не один. У меня челюсть отвисла, когда я увидел его спутника. Невысокий, он едва доставал золотистой макушкой Буллферу до плеча (хотя хозяин был почти в человеческом образе), светленький, даже светящийся, с волнистыми волосами, огромными голубыми глазами и белыми крыльями. А еще на нем была одета дурацкая белоснежная туника со складками по последней ангельской моде, и золотистые сандалии на тонких ремешках. И не поймешь, мальчик это или девочка, лицо вроде бы мальчишеское, любопытное, чуть курносое, а глаза огромные, девичьи, с длинными загнутыми ресницами, да и фигура слабо напоминает добротно-грубую мужскую. Одно слово - ангелок!
       Он с любопытством оглядывался по сторонам и абсолютно не возражал против того, что Буллфер крепко держит его за запястье. Милая парочка! Я снова почувствовал легкое раздражение, когда увидел Буллфера в человеческом обличье. Не нравилось оно мне. И не только мне одному. Не по чину Хозяину разгуливать простым смертным у всех на глазах. Но, как бы он ни выглядел, я обязан ему повиноваться.
       -- Гэл, бочку теплой воды, чистые простыни, подогретое вино, фрукты, и зажгите светильники.
       Совсем с ума сошел! Притащить ангела в собственные покои!! Ну, посадил бы в подземелье и беседовал в свое удовольствие, домой-то зачем приводить?! Такого презрения к вековым традициям, пожалуй, не оправдывает даже Пункт третий Основного Устава! (п.3.1. Любые проявления эгоизма, своеволия и безнравственности правящего демона (Хозяина) не считаются преступлением против свободных демонов.) Однако какую репутацию он себе создает. А уж мне-то! Чего захотел! Чтоб я прислуживал ангелочку!! Я расправил, было, плечи, собираясь отказаться выполнять дурацкие приказы, и напомнить Буллферу о Пункте первом Устава (п.1.1. Демон свободен.). Но вовремя вспомнил Пункт второй (п.2.1. Свобода демона принадлежит Хозяину.), -- и бросился выполнять приказание.
       Уже через несколько секунд одни бесы тащили бочку с водой, другие ворох шелковых простыней, третьи сервировали стол - парадный вариант номер четыре, на две персоны. В изящных каменных цветках светильников взметнулись язычки огня, распространяя тепло. Приятный аромат горящих фиалковых лепестков поплыл по залу.
       -- Будут еще приказания, хозяин? -- спросил я, несколько запыхавшись, когда апартаменты Буллфера превратились в подобие ангельского гнездышка.
       -- Нет, это все.
       А ангелочек вблизи выглядит совсем не таким сияющим: лицо утомленное, туника в грязи, ремешок на одной из сандалий порвался...
       -- Услуги массажиста не требуются? -- все-таки я не смог сдержать приступа естественного хамства в присутствии ангела. -- А может быть, спинку потереть?
       Ангелок зарделся, а Булф усмехнулся и сказал добродушно:
       -- Иди отсюда.
       Я поклонился, свистнул бесов и удалился. Недалеко, до ближайшего зеркала, хитро вмонтированного в стену. За это можно было схлопотать от хозяина, но любопытство оказалось сильнее меня. Я заглянул в стекло, которое тут же стало прозрачным.
       Ангелок по-прежнему с улыбкой оглядывался по сторонам, Булф стоял перед ним.
       -- У тебя здесь... уютно, -- сказал ангел.
       -- Нравится моя берлога? -- спросил Хозяин каким-то не своим голосом, слишком вежливым.
       -- Да.
       -- Ты можешь привести себя в порядок. Умыться и... все такое.
       -- Спасибо.
       -- Располагайся. Я скоро приду. И не волнуйся. Тебя никто не побеспокоит.
       Ангел улыбался, глядя на него немного устало. Булф еще мгновение постоял рядом, потом протянул руку, потрогал белоснежное ангельское крыло и, стремительно развернувшись, вышел из комнаты. Я отскочил от зеркала и принял вид независимый и равнодушный. Буллфер плотно закрыл дверь и, заметив меня, подозвал кивком.
       -- Гэл, сегодня не сметь меня беспокоить. Если кто полезет -- голову оторву.
       Я закивал преданно.
       -- И не болтай о том, что видел. Узнаю, что распустил язык... -- он сгреб меня за шиворот, и его человеческие глаза сверкнули нечеловеческим огнем.
       -- Понял, шеф! -- прохрипел я, полузадушенный. -- Никому не слова.
       -- Вот и молодец. -- Буллфер выпустил меня и равнодушно отвернулся, собираясь уходить, но я рискнул задержать его.
       -- Хозяин, один момент... вы бы это... образ поприличнее выбрали, а то уж слишком... боюсь, наши будут неадекватно реагировать.
       -- Ладно-ладно, -- проворчал Буллфер, -- сам знаю... Нервные все какие стали!
       Он повернулся ко мне спиной и удалился, на ходу приобретая знакомые благородно-демонические черты.
       Фу! Сразу легче стало! Хозяин, он в любом облике Хозяин, но проклятые инстинкты начинают играть, когда видишь рядом беззащитную человеческую плоть, пусть даже прикрывающую демоническую сущность.
       Я постоял рядом с зеркалом, изнывая от желания заглянуть в него. Но рисковать не стоило. Булф мог быть неподалеку и устроить любую пакость, в отместку за совершенно неуместное подглядывание.
       Мимо пробежал бес, держа в лапах маленькую резную коробочку. Он прошмыгнул мимо, осторожно поскребся возле запертой для меня двери, спустя мгновение приоткрыл ее и шмыгнул в образовавшуюся щель. Я успел заметить ангелочка, сидящего на кушетке. Он медленно расчесывал влажные волосы, сияющие крылья были широко распахнуты, и на них еще блестели капельки воды. Я разглядел даже гребешок в его руках, слишком нежных, с тонкими пальцами. Впрочем, с чего бы это им огрубеть, наверняка ничего не делает, порхает себе без забот весь день. Дверь захлопнулась, и я вовремя отошел в сторону -- снова появился Буллфер, молча прошел рядом и исчез в комнате. Через некоторое время выбежал бес, уже без коробочки, и я успел поймать его за шкирку.
       -- Что это ты ему принес?
       Бес коротко пискнул и заморгал круглыми глазами. Ладно, с этим все ясно. Будет строить из себя идиота и ничего не скажет. Я отшвырнул зверюшку в сторону и снова прильнул к зеркалу. Они сидели за столом и тихо говорили о чем-то. Я не мог разобрать слова, только легкую певучесть голоса ангела и бархатный перелив Буллфера. Хм, мягко стелет! Зачем ему все-таки этот ангелок? Тайная операция? Прихоть? Или он сам не знает, что делает?
       -- Та-ак, -- услышал я за спиной вкрадчивое низкое контральто и обмер. -- Чем это мы здесь занимаемся? Подглядываем за хозяином?
       Я стремительно повернулся, закрывая собой зеркало. Передо мной стояла Хул, во всем своем великолепии, цветом одежд и темпераментом напоминая алый рубин. Вот уж кому совсем не обязательно знать, что Хозяин возится с ангелом.
       -- Ну-ка, дай посмотреть! -- она попыталась оттеснить меня от зеркала, но я отчаянно замотал головой и вжался спиной в стену.
       -- Пусти, тебе говорят!
       -- Принцесса! Королева! Не могу! Хоть убейте!
       -- Ты, что?! Ошалел?!
       Она снова пихнула меня, но я изо всех сил уцепился за выступ стены.
       -- Дорогая! Честное слово! Хозяин с меня шкуру спустит!
       -- Я сама с тебя шкуру спущу, если ты немедленно не прекратишь строить из себя недоумка! С кем он там? Кому говорят, убери свою задницу от зеркала!
       В конце концов она оттеснила меня и прильнула к стеклу. На секунду, а потом отпрянула и повернулась ко мне с побледневшим, изумленным лицом.
       -- Ты это видел?! -- произнесла она каким-то придушенным голосом. -- Ты видел?!
       -- Видел, -- ответил я довольно кисло.
       -- Ну, Буллфер, жеребец чертов! Такого я даже от тебя не ожидала!
       Ее чарующе-прекрасное лицо стало меняться, приобретая злобно-отвратительные черты.
       -- Этого я тебе не прощу, мерзавец! Притащить в дом ангела!
       -- Ну, может быть, у него есть какой-нибудь план, касательно этого ангелочка? -- предположил я осторожно, стараясь держаться подальше от ее выпущенных когтей.
       -- Скотина! -- произнесла она выразительно (и я не понял, кому конкретно адресован комплимент -- мне или хозяину). -- На райских птичек его потянуло! -- (Все-таки хозяину.)
       -- А ты что уставился?! -- напустилась она на меня. -- Тебе здесь чего надо?!
       Отвечать на ее упреки было бессмысленно. Самое лучшее, что я мог сделать, это стоять подальше с тупым выражением на лице и ждать, пока она кончит беситься. В конце концов, мое терпение победило. Хул прошипела что-то очень оскорбительное про кретинов-слуг, хамов-хозяев и умчалась прочь с бешеной скоростью. Как на помеле. Я смог расслабиться, только когда дробный стук ее острых каблуков стих в конце коридора.
       Пора требовать прибавку к зарплате. В отпуск никто меня, конечно, не отпустит, так пусть хоть платит больше или сам разбирается со всеми своими истеричными дамочками.
       Уже без особого любопытства (Хул умела отбить всякое желание развлекаться) я заглянул в зеркало. Ничего особенного там не происходило. Буллфер с ангелочком по-прежнему болтали, как лучшие друзья. Хозяин сдвинул в сторону всю посуду и, макая палец в вино, чертил что-то на столе, ангелочек заглядывал ему через плечо. Интересно, что они замышляют? Будь Хул поумнее, она бы не стала закатывать истерику, а подслушала о чем они говорят, у нее-то слух как у летучей мыши, не то что у меня.
       Разочарованный, я отошел от зеркала, привалился спиной к стене, изображая что-то вроде почетного караула, и, от нечего делать, принялся грызть свою зубочистку.
       Коридор на нижнем уровне, возле апартаментов Хозяина, обычно пустовал. Здесь не шлялась веселая нечисть, не реяли под потолком духи огня, не громыхали алебардами ребята из гвардии, разве что пробежит иногда деловой бес или прокрадется у самой стеночки какой-нибудь проситель или жалобщик, потея от страха и благоговения. Скука.
       С давних времен повелось, что Хозяин жил на самом нижнем (и самом безопасном) уровне. В отличие от верхних галерей, стены коридоров здесь были выточены из гранита благородного черного цвета, ярко горели светильники, заправленные не маслом, а заклинанием вечной негасимости.
       Не знаю, сколько прошло времени, я, кажется, задремал, но тут же очнулся, как только дверь скрипнула.
       -- Гэл! Да ты спишь, что ли?! -- прогремел надо мной голос хозяина.
       -- Никак нет! -- ответил я, протирая глаза. -- Так, задремал малость.
       -- Иди сюда!
       Он втащил меня в комнату, и я предстал перед ясными голубыми глазами его ангельской светлости. Буллфер подпихнул меня ближе к столу и снова сел в свое кресло.
       -- Энджи, -- обратился он к ангелочку, -- это Гэлинджер, один из самых верных моих слуг. Мастер перевоплощения. Может принять облик практически любого существа.
       Я смущенно молчал, нечасто услышишь такое от строгого Хозяина.
       -- Гэл, продемонстрируй что-нибудь поэффектнее.
       Это пожалуйста. Что может быть приятнее поддержать авторитет Хозяина и утереть нос заезжему ангелочку. Вы, конечно, высшие существа, но и мы тоже кое-что умеем. Я сосредоточился и под одобрительным взглядом Буллфера провел перед изумленным гостем одну из самых сложных своих комбинаций. Образы тасовались один за другим, как колода карт. Ребенок -- почтенный длиннобородый старец -- угрожающе выставивший клешни скорпион -- девушка с распущенными волосами -- бес -- ехидна и, наконец, завершающим аккордом -- ангел с белоснежными крыльями, чем-то напоминающий гостя. Энджи вскрикнул от изумления, а Булф рассмеялся довольно. Признаюсь, последний образ был шероховат, над ним стоило еще поработать, но зрители и так были в восторге.
       -- Гэл! Вы просто волшебник! Невероятно! Как вы это делаете?!
       -- Молодец, Гэл! Впечатляет!
       Я слегка поклонился восторженному ангелочку: "Всегда пожалуйста!", поклон глубже и почтительнее хозяину: "Счастлив, что угодил!" Когда ангелок успокоился и перестал жечь меня своими ясными глазками, Буллфер сказал:
       -- Гэл, у меня есть для тебя одно поручение. Ты проводишь Энджи до западной границы в срединных землях в образе... ну, выберешь что-нибудь поприличнее. Прекрасной девы, или там... почтенного старца. Будешь выполнять все его приказы. Я не могу сейчас отлучаться из замка, но ты... Что такое?! -- Он, наконец, заметил выражение моего лица. -- В чем дело?!
       -- Простите, Хозяин, но я не могу.
       -- Что?! -- Буллфер поднялся, навалился кулаками на стол и навис надо мной. -- Что ты сказал?!
       Я проглотил комок страха, застрявший в горле, и повторил:
       -- Я не могу ехать с ним.
       Глаза Буллфера сузились и полыхнули красным огнем, бугры мышц прокатились под рыжей шкурой. Сейчас он балансировал на грани перевоплощения в одно из самых страшных и опасных своих обличий. Я уже чувствовал, как острые когти, скрипящие по дубовой крышке стола, впиваются в меня.
       -- Хозяин! Я не могу! Я не могу разъезжать по стране в компании ангела!
       -- Ах, ты... Да я тебя!..
       Белая тонкая рука опустилась на когтистую лапу, готовую сжаться в кулак и садануть меня по голове.
       -- Не надо, Буллфер. Не сердись. Я... я понимаю. Наверное, для вас это считается унизительным.
       Я почти с благодарностью посмотрел на него. Еще бы! Если кто узнает, что я бегал на посылках у ангела!... Да лучше всю жизнь в кладовке у бесов полы мыть.
       Буллфер погасил красный огонь в глазах и тяжело опустился в свое кресло.
       -- Ладно. Пошел вон! И чтобы я тебя больше не видел.
       -- Хозяин! Все что угодно сделаю, только...
       Наверное, нужно было бухнуться перед ним, а еще лучше перед ангелом, на колени, но проклятая гордость не позволила. Буллфер снова вскочил, грохнул кулаком по столу и проревел:
       -- Вон отсюда!
       Опомнился я только на верхнем этаже, с дрожащими коленями и звенящей головой, в которой кружилась одна единственная мысль: "Вот я и в отпуске!".
      
      
      
      
      
      
      

    Глава вторая.

    Хул проводит предвыборную компанию,

    а Буллфер доказывает, кто в доме Хозяин.

       Конечно, я еще легко отделался. Ну, отстранили меня от служения его величеству, зато все части тела остались на месте, и заработать кое-что удалось. А все равно обидно. Жаль бросать уютное доходное местечко, к хозяину привык, даже уважал его, опять-таки должность почетная, работы не много, с ребятами отношения хорошие, а что бесы хамили, так на то они и бесы, мелкая нечисть.
       Я сложил свой сундучок, сел на кровать и загрустил. Но грусть моя продолжалась недолго. Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лукавая морда Айра, видимо только что сменившегося с дежурства.
       -- Привет, Гэл, -- сказал он и показал мне колоду уже распечатанных карт. -- Пошли?
       -- Спасибо, Айри. Не хочется.
       Он захлопал на меня удивленными глазами и протиснулся в дверь целиком. Бедняга не обладал способностью к перевоплощению, поэтому выглядел довольно средненько: серая шерстка, близко посаженные глазки, мощные когти на лапах и вечная, довольная ухмылка. Да что с него взять -- невысокий разряд.
       -- Ты чего? -- спросил он почему-то шепотом.
       -- Да ничего. Просто не хочется сегодня играть.
       -- Тогда пойдем, поедим.
       Я в раздражении поморщился. О чем еще может думать демон низшего ранга: азартные игры и еда. Всё.
       -- Не хочу я есть.
       Он поморгал и выдал еще один плод умственных усилий:
       -- Ты, что, Хозяину не угодил?
       Низший состав никогда не называл Буллфера по имени из чувства глубокой почтительности, только "Сам", в крайнем случае "Хозяин".
       -- Я больше здесь не работаю. Теперь вольный стрелок.
       На морде Айра появилось выражение глубокой задумчивости, он пытался сообразить, что значит, "больше не работаю" и, похоже, это ему не удавалось.
       -- То есть как?
       -- А вот так. Собрал вещи, -- я пнул ногой сундучок, стоящий на полу, -- и теперь пойду, куда глаза глядят. На свете полно веселых местечек, пристроюсь где-нибудь.
       Кажется, я говорил это больше для себя самого, чем для него. Уж лучше сидеть где-нибудь переводчиком, чем терпеть придирки Булфа и закидоны его истеричной подружки.
       -- Так ты, значит, теперь не с нами? -- осведомился Айр, тупо глядя в пол.
       -- Теперь я сам по себе.
       -- Ну, ладно, -- он задом попятился к двери. -- Пойду я, пожалуй.
       -- Иди, -- ответил я, с неожиданной злобой глядя на него. Струсил! Испугался, что Хозяин может наказать его за разговоры с "политическим преступником". Да, кому ты нужен! Плевать он на тебя хотел.
       Айр не успел выйти, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге оказался возбужденный демон.
       -- Эй, вы! Идите, послушайте, Хул речь толкает! Обалдеть можно!
       Я вскочил. И мы с Айром одновременно выбежали из комнаты. Он спешил из любопытства, я -- по привычке присутствовать на всех несанкционированных мероприятиях.
      
       "Предвыборная компания" была проведена по всем правилам. Хул из шкуры лезла, чтобы доказать демонам, какой негодяй и подонок их Хозяин, как он любит разгуливать в человеческом облике, слишком часто мотается на землю, где ему совершенно нечего делать, и за последние триста лет не провел ни одной успешной военной компании; то есть, он вообще не воевал, ни с кем. Хотя давно было пора припугнуть обнаглевших соседей и напомнить им о своем могуществе. Аудитория слушала довольно прохладно. Недостатки и достоинства Хозяина были всем давно известны, о них сложили определенное количество анекдотов, и последний, который я слышал, был с очень длинной бородой. Не скажу, что Буллфера любили "в народе", у нас отсутствует это чувство, его уважали, побаивались, к нему привыкли. Демоны вообще достаточно консервативны, перемен не любят, и терпеть не могут, когда их заставляют сомневаться в своем правителе. Поэтому некоторые из присутствующих демонстративно отвернулись от Хул, пылающей алым цветом праведного гнева, и стали обсуждать с соседями мирные домашние проблемы, кое-кто, расположившись прямо на полу, принялся играть в кости, а кто-то решил подзакусить. Молодежь слушала внимательнее, но скоро страстные речи Хул надоели и им, послышались легкомысленные смешки, а потом чей-то нахальный голос произнес: "Как дамочку разбирает! Небось, Хозяин выставил ее из своей постели, вот она и бесится!" Хул побагровела.
       -- Безмозглые идиоты! -- завопила она. -- Да вы вообще не видите, что происходит у вас под носом! Стадо баранов! "Хозяин! Дорогой Хозяин!" Да ваш Хозяин сидит сейчас у себя в комнате в обнимку с ангелом!
       Это был правильный ход. Собрание замолчало. Кости и бутерброды с лососиной были забыты. Сотня горящих глаз смотрела на Хул, требуя объяснений и доказательств. А она торжествовала.
       -- Думаете, я вру?! Спросите у него! Спросите у Гэла, кого он видел сегодня в апартаментах Хозяина.
       Все повернулись ко мне, и я невольно сделал шаг назад, отступая.
       -- Скажи им, Гэл! Расскажи, как твой дорогой Хозяин лебезил перед этим мотыльком с белыми крылышками. Как долго они разговаривали. О чем шептались. Что, у ангелов пошла мода на плащи из шкур демонов, или для нас нашли чудную работу дворецких в приемной их светлостей?
       Ну и стерва! Буллфер явно недооценил ее. Я почувствовал, что взмок под гневными пронзительными взглядами своих бывших друзей.
       -- Что же ты молчишь, -- продолжала подначивать неуемная Хул. -- Разве не правда то, что он приказывал тебе сопровождать своего дорогого гостя до самой границы, ты отказался, и тогда он уволил тебя. Выбросил как старую тряпку! Вы слышите, он выгнал своего верного слугу за то, что тот отказался выполнять приказ, унижающий его достоинство!
       -- Это правда, Гэл? -- спросил меня стоящий рядом демон (благородный вороной отлив крыльев, бордовый плащ, подбитый алым мехом, широкий рубиновый пояс. Элита. Высшая знать!). -- Это правда?
       Что я мог ответить. Они смотрели на меня и хотели знать...
       Говорил же ему, не связывайся с ангелом.
       -- Да... правда.
       Волна дикой ярости закипела в зале. Гордая торжествующая Хул стояла в центре с видом королевы и наслаждалась тем, что натворила. Больше ей даже ничего не нужно было делать. Наши аристократы орали один громче другого, вспоминая своих доблестных предков и незапятнанные репутации. Они не потерпят такого унижения... не позволят... что он там себе думает... стать марионеткой в руках ангела... неслыханно... Думаю, на этом все бы и закончилось. Аристократы сорвали бы голоса, стараясь переорать один другого, выражая свое возмущение, потом незаметно переключились бы на собственные грехи и увязли в дебрях древних межродовых склок. Простое население послушало бы, похлопало глазами и, как всегда, решило, что все это их не касается, пусть начальники сами разбираются, оскорбляет их тайное присутствие ангела в спальне Хозяина или нет. И всё осталось бы по-старому. Но коварная Хул тоже прекрасно понимала, чем может закончиться затеянная ею склока, поэтому, как только страсти в зале достигли своего пика, она сказала коротко и звонко.
       -- Сместить его.
       В другое время ее бы просто не услышали, не поняли, но теперь, когда все были на взводе, это предложение казалось единственно верным.
       -- Точно!.. Долой!.. Хватит, покомандовал!.. Выбираем нового правителя!.. Хул! Хул!! Выбираем Хул!!!
       -- Вы что, спятили?! -- послышался изумленный голос какого-то благоразумного. -- Вы что, серьезно!?
       Но благоразумного затерли в задние ряды и не дали больше сказать ни слова. Хул подхватили на руки и торжественно понесли по коридору на нижний уровень, занимать трон, который, вообще-то, еще никто не собирался освобождать. Я попытался отвязаться от безумной толпы, но меня тоже схватили и потащили за собой, то ли в качестве главного свидетеля, то ли предателя.
       Чем ниже мы спускались, тем заметнее остывал боевой пыл заговорщиков. Стали вспоминаться истории о силе и ярости Буллфера, о его сверхдемонических способностях. У многих появилось неосознанное желание переместиться из первых рядов в последние, но отступать было поздно.
       Под ударом десятка рук, вооруженных мощными когтями, дубовая дверь слетела с петель и грохнулась на пол. Ее падение слегка приглушил мягкий ковер, но все равно звук был такой, что особо нервные подпрыгнули. Буллфер, сидящий за столом, поднял голову, великолепно невозмутимый взгляд скользнул по нашему паноптикуму. Возбужденные морды, горящие глаза, шерсть, стоящая дыбом, растрепанная, раскрасневшаяся Хул, восседающая на шее плечистого бойца, уже мысленно примеряющая королевский венец, моя вытянутая физиономия и перекошенная фигура... Толпа идиотов.
       Рыжее лицо Буллфера изобразило презрительное высокомерие и легкую брезгливость.
       -- Вы что не видите, я занят?! Пошли вон отсюда!
       Врожденное послушание и благоговейный трепет перед правителем заставили бунтовщиков сделать шаг назад. Но Хул снова завопила:
       -- Куда, трусы!? Видите, он один! Что он вам сделает!?
       -- Так! -- Буллфер поднялся и вышел из-за стола. -- Это уже становится интересным. Насколько я понимаю, у вас, господа, возникли какие-то проблемы?
       -- Ты -- наша проблема! -- крикнула Хул, с высоты своего насеста. -- Единственная!
       Не обращая на нее внимания, Буллфер выбрал из толпы бунтовщиков демона познатней и обратился к нему:
       -- Ну, долго мне еще ждать?!
       "Дворянин" приосанился.
       -- Хозяин, мы решили, что ты больше не можешь занимать свою должность.
       -- Хм... Интересно. -- Буллфер задумчиво потер щетинистую щеку. -- И кто же так решил? Ты?! -- когтистая лапа указала на одного из реформаторов, и тот попятился. -- Или ты?! Ну, кто?!
       -- Я! -- взвизгнула Хул. -- Слышишь, я!
       -- Вы решили, что я "больше не могу занимать свою должность" -- продолжал издеваться хозяин. -- Очень мило. Значит, вы созвали собрание и большинством голосов утвердили новую кандидатуру? Так?
       Его обманчиво сладкий голос заставил демонов кивнуть, но они тут же затряслись с ног до головы от оглушительного рыка.
       -- Идиоты! Безмозглые кретины!! Самый последний мой бес соображает лучше, чем все вы вместе взятые! Хотите власти, так попробуйте достать ее.
       Ударом копыта он подрубил колени амбала, держащего на плечах Хул, и наша красотка грохнулась на пол. Буллфер схватил ее и зашипел прямо в растерянное, испуганное лицо.
       -- Что, девочка, хочешь занять мое место?! Похвально, я всегда поощрял карьерный рост. Тебе пойдет корона, вот только придется ее заработать. Забыла, что для этого надо сделать?.. Гэл, как у нас осуществляется передача власти?
       -- Поединок, -- ответил я с готовностью. -- Любой претендент на престол может вызвать правителя на поединок. Исход его решит, кто останется у власти. Прежний Хозяин или новый.
       -- Слышала? Поединок. Я готов принять твой вызов. Прямо сейчас!
       Он отшвырнул от себя Хул, потерявшую весь боевой задор, и обвел присутствующих тяжелым горящим взглядом.
       -- Это относится ко всем. Ну, кто готов сразиться со своим Хозяином?!
       По его телу пробежала короткая дрожь, рыжая мягкая шерсть превратилась в жесткие, непробиваемые хитиновые пластины, когти на руках стали огромными кинжалами, довольно таки симпатичное лицо вытянулось в жуткую морду с огненными красными глазами, за спиной взметнулись черные крылья. Знакомьтесь господа: самый редко используемый и мерзкий образ, неуязвимая тварь, боевая машина, сожрет и кости не выплюнет.
       -- Кто?! -- проревел он, обводя взглядом посеревших демонов.
       Ответом ему был оглушительный топот, бунтовщиков как ветром сдуло. Одна помертвевшая Хул стояла, прижимаясь спиной к стене. Крылатый монстр повернулся к ней.
       -- Так что, все еще хочешь власти?
       Она отрицательно помотала головой и закусила губы.
       -- Буллфер, прости меня... Я была такой дурой.
       -- Вот именно.
       Броня, крылья и кинжалы когтей исчезли, Булф снова стал прежним, с легкостью поменяв один "костюм" на другой. Хул бросилась к нему, схватила руку хозяина, прижалась к ней щекой.
       -- Прости меня, прости! Я просто... просто приревновала тебя к этому ангелочку. Знаю, это глупо, но я чуть с ума не сошла, когда узнала, что ты и он...
       Буллфер усмехнулся, потрепал ее по склоненной голове и, черт меня побери, если я не увидел в его глазах довольного блеска.
       -- Ладно-ладно, я понял. В следующий раз, когда вздумаешь приревновать меня еще к кому-нибудь, не морочь голову моим демонам и не подбивай их на восстание.
       -- Никогда! -- воскликнула она пылко. -- Клянусь!
       -- Вот и славно. А теперь иди, не мешай.
       Она вскочила, прижалась губами к его руке, вздохнула томно и вышла, покачивая крутыми бедрами. Буллфер рассмеялся, не заметив убийственного ненавидящего взгляда, который Хул бросила на него, уже закрывая дверь.
       -- Ну, и что ты скажешь на это?
       Я промолчал, внимательно рассматривая свои ногти.
       -- Какова дамочка! Ни на секунду нельзя оставлять ее одну.
       Я опять ничего не ответил, и он заметил, наконец, мое неестественное молчание.
       -- Ты что, язык проглотил?
       -- А я теперь гражданин, хочу -- говорю, хочу -- нет.
       -- Ах, да, -- Буллфер недовольно поморщился, вспоминая утреннюю сцену. -- Ладно, забыли. Рассердил ты меня, конечно... из-за этого ангела.
       -- А он улетел?
       -- Куда он улетит? Я не могу сейчас оставить этот курятник, ты отказался его сопровождать, а кроме нас двоих я никому больше не доверяю.
       -- Так значит он здесь?! И все это время был здесь?! Да если бы они его увидели... Булф, ты представляешь...
       Здесь следует уточнить, что с некоторых пор (а если быть точным, с последней войны между нами и людьми, в которой не последнее участие приняли вечно лезущие не в свое дело ангелы) высшие демоны могли впасть в неистовство, обнаружив одного из этих хитрых проныр на своей, личной, земле! И тогда за жизнь Энджи я бы не поручился. Территории срединного мира мы поделили, к ним, в Небесную Твердыню, не лезли, вот пусть и они к нам не шастают!
       -- Хватит причитать, -- усмехнулся Буллфер. -- Не увидели же.
       -- Ты не можешь оставить его здесь!
       -- Не могу! -- Хозяин стукнул кулаком по столу. -- А куда я его дену?! Эта мерзавка Хул из кожи вылезет, чтобы заполучить его...
       -- Значит, ты тоже заметил, как она на тебя посмотрела, когда уходила.
       -- Почувствовал...
       -- И что ты собираешься делать?
       -- Ничего. -- Буллфер сел за стол и запустил пальцы в жесткую шерсть на своей голове. -- Мне некогда возиться с этой нимфоманкой.
       -- А что, какие-то проблемы?
       -- Проблемы... Помнишь, ту длительную тяжбу по поводу смежных территорий на востоке?
       -- Не очень хорошо.
       -- Так вот... -- Буллфер кивнул на кресло, и я опустился на самый его краешек. -- Давным-давно жил на срединных землях некто по имени Вильгельм-Завоеватель. Человек, или демон, или полудемон. Нрава он был крутого, характера подлого и несговорчивого. Обитал в своем родовом имении, которое в один прекрасный день показалось ему недостаточно большим. Тогда он собрал армию таких же "обиженных" и двинул ею по всему побережью, отхватил громадный кусок территории, поделил его между своими соратниками. Но не успел попользоваться завоеванным, потому что скоропостижно умер.
       Пока ангелы приходили в себя от такого выброса человеческой жестокости, демоны забрали большую часть владений, включая интересующие нас. Когда ангелы опомнились, то увидели, что территория заново переделена, и явно не в их пользу. Это, конечно же, им не понравилось, и они предъявили нам свои претензии на основании того, что какой-то дальний предок Вильгельма был демонического происхождения, следовательно, его военную компанию можно рассматривать не как исторически оправданный всплеск человеческого насилия, а как целенаправленное выступление демонов против человеческого и ангельского сообщества. Нормально, да?! -- Буллфер саркастически рассмеялся и продолжил. -- Короче, часть земли нам пришлось вернуть, но только часть. В конце концов, тот Хозяин, что тянул на себе всю эту разборку, взбесился, объявил спорные территории своим неприкосновенным владением и пообещал, что будет вышвыривать оттуда всех, кто сунется. Ангелы тоже поставили какие-то свои условия, но не стали связываться с осатаневшим Хозяином, потому что в новой войне опять могли погибнуть люди. В общем, территории эти стали считать спорными, теоретически принадлежащими ангелам, а практически -- демонам. И вот теперь меня опять достают этим несчастным куском земли. -- Буллфер помахал в воздухе белым листочком с золотым вензелем. -- Требуют вернуть их законным владельцам -- людям, в скобках читай ангелам.
       -- Понятно, -- сказал я. -- И что ты собираешься делать?
       -- Ничего, -- он пожал рыжими плечами и бросил листок к остальным бумагам. -- Никаких земель они, естественно, не получат. Пусть будут довольны тем, что мы никого не трогаем.
       -- Булф, а этот ангелочек не шпион?
       -- Нет, -- он с усмешкой покачал головой. -- Этот ангелочек... как бы помягче выразиться, маленькая заблудшая овечка в большом белоснежном ангельском стаде.
       -- Это как?
       -- Вот так. Сомневается, задает вопросы, спорит со старшими, лезет туда, куда ему по молодости лет лезть не положено, общается с демонами, со мной, то есть.
       -- А что он делал на наших внешних землях?
       -- Заблудился он, -- улыбаясь, ответил Булф. -- Он хотел найти какие-то документы в имперской библиотеке, полетел туда, но заблудился.
       -- И ты ему веришь?
       Буллферу не понравилось глубокое сомнение, прозвучавшее в моем голосе, он хмуро посмотрел на меня и сказал:
       -- Ангелы не умеют лгать.
       "И это тебе в нем нравится больше всего", -- подумал я про себя, а вслух спросил:
       -- Скажи, он действительно тебе так нужен? Ты возишься с ним, словно с дорогим гостем, так рискуешь из-за него...Зачем?
       -- Зачем?.. -- Буллфер промолчал, как будто впервые сам задумался над этим вопросом и продолжил, глядя куда-то мимо меня. -- Он неопытный, наивный, очень любопытный, ему безумно интересно все непохожее на их ангельский мир. Ему нравится общаться со мной, потому что я рассказываю ему то, чего он никогда не услышит от своих наставников. Он хочет приключений, романтики, а что может быть романтичнее общения с демонами. Ему так легко заморочить голову. Совсем неплохо быть другом ангела... Неплохо, когда ангел считает тебя своим другом. И по дружбе может выболтать что-нибудь очень важное.
       -- Значит, ты хочешь, чтобы он шпионил для тебя?!
       -- Ну, это сильно сказано. Я просто знаю, что когда-нибудь он мне очень пригодится... Кстати, сходи, посмотри, как он там. Если ему что-нибудь понадобится, принеси, и будь добр, воздержись от своего ехидства, он не понимает наших шуточек.
       -- Так что, я снова работаю на вас?
       -- Да, -- сказал Буллфер рассеянно, думая о чем-то своем. -- Работаешь.
       -- Понял... хозяин.
      
       Первое, что я сделал, велел бесам замуровать зеркало в коридоре, чтобы больше никому неповадно было подглядывать и, полный чувства собственной значимости и нужности, вошел в комнату.
       Ангелок спал. Свернулся клубочком на кушетке, положив под голову одно мягкое крылышко и закрывшись другим. Я стянул с кровати теплую шкуру и осторожно укрыл ребенка. Он зашевелился, просыпаясь, потянулся и открыл сонные голубые глазки.
       -- Гэл!? А где Буллфер? Я... кажется, уснул...
       Очаровательная нелогичность.
       -- Добрый день, ваша светлость. Хозяин сейчас занят и просил меня узнать, не нужно ли вам чего.
       -- Нет, ничего не нужно, спасибо. Вот только, если можно, воды.
       -- Одну секунду. -- Я щелкнул пальцами, в комнату вбежал бес, выслушал мои распоряжения и убежал, чтобы вернуться через несколько минут с подносом, на котором стоял хрустальный кувшин и бокал.
       -- Спасибо, -- серьезно сказал ангел бесу. Тот поморгал на него черными глазками и оскалил острую мордочку, что должно было, видимо, изображать улыбку.
       -- Гэл, -- ангелочек приподнялся, чтобы быть ближе к моему уху, и зашептал. -- Я давно хотел спросить, кто это?
       -- В смысле, кто? Этот? -- Я кивнул на беса.
       -- Да.
       -- А! Это один из личных слуг Хозяина. Исполнительный, послушный, верный, абсолютно неподкупный, сообразительный и выполняет практически любую работу.
       -- Симпатичный, -- сказал ангелок. -- А можно его... погладить?
       -- Не советовал бы... кусается. И очень больно.
       Бес довольно почесался и распушил короткую шерстку.
       -- А много их у вас?
       -- Понятию не имею. Не считал. Но если хотите, могу позвать всех.
       -- Нет-нет! Не надо. Я просто так спросил.
       -- Они вам, что, понравились? Хотите, подарю одного?
       Ангелок с сожалением покачал головой, рассматривая раздувающегося от гордости беса.
       -- Нет, ему у нас, наверное, будет плохо.
       -- Ничего, привыкнет, только наверняка передерется с вашими слугами.
       -- У нас нет слуг, -- ответил ангелок и почему-то покраснел.
       -- Совсем нет?
       -- Совсем.
       -- Что же вы, сами все делаете?
       -- Да. В основном, с помощью магии.
       Я отпустил беса и присел рядом с ангелом на кушетку.
       -- Зачем же тратить энергию на всякую ерунду?
       Ангелок пожал плечами и плотнее завернулся в шкуру.
       -- Мы привыкли.
       -- По-моему, это глупо. Видимо у вас там дармовые источники силы. Черпай -- не хочу!
       -- Нет. Просто мы считаем, унизительно заставлять другое существо работать на нас.
       Я усмехнулся.
       -- Буллфер сказал бы по этому поводу: "Вот так! Станешь умирать, и воды подать будет некому".
       Ангелок тоже заулыбался, и глаза его вдруг зажглись ярким любопытством.
       -- Гэл, а Буллфер, он кто?
       -- Хозяин. Правитель этой земли. Полный титул у меня где-то записан, никак не могу запомнить его целиком... У вас ведь тоже есть какой-нибудь начальник?
       -- Нет, у нас совет старейшин, самых мудрых, опытных...
       -- Стало быть, олигархия.
       Ангелок рассмеялся и притянул колени к груди.
       -- Да нет, нам никто не приказывает, мы вместе находим наиболее правильное решение, от которого не пострадает никто.
       -- Вот морока!
       Я расхохотался, представив, как бесы собираются кружком и обсуждают, верный приказ им дали, или нет, а у демонов вообще голова кругом пойдет от этой самодеятельности. Хорошо, что я не ангел.
       -- Ну, а образы вы хоть менять умеете?
       Наверное, в моем голосе прозвучало слишком много презрения ко всему ангельскому, потому что ангелок рассмеялся, и на щеках его снова расцвел румянец.
       -- Умеем.
       -- И в кого ты превращаешься?
       -- В человека.
      
      
      

    Глава третья.

    Я узнаю кое-что новое, Буллфера вызывают на поединок,

    а наш гость проявляет свои ангельские способности.

      
       Лучше бы и не спрашивал! В человека он превращается! Пусть меня теперь хоть кто-нибудь попробует убедить, что ангелы -- прекрасные, могущественные существа! И правильно тот самый Хозяин, о котором рассказывал Буллфер, оттяпал у них кусок земли. С такой дурацкой системой управления и порядками они не заслуживают даже того, что у них есть. Впрочем, пусть об этом голова болит у Буллфера.
       В последние дни он совершенно закопался у себя в кабинете и выходил оттуда только для того, чтобы поесть или поболтать с ангелочком. Хул пропала, я не видел ее уже несколько недель, и это меня несколько настораживало. Зато ангелок совершенно у нас прижился. Не знаю, что там ему наболтал Булф, но Энджи как будто совсем не рвался домой. В мои обязанности теперь входило снабжать его водой для умывания (по полной бочке каждый вечер!), фруктами и сладким вином.
       Ангелочек часами валялся на кушетке и одну за другой читал книги, которые я таскал ему из библиотеки. Кроме того, он извел уже целый мешок сахара, подкармливая бесов, и эти наглые твари едва ли не дрались друг с другом за право прислуживать ему, а потом и вообще установили очередь, расписав "дежурство" возле покоев Буллфера на много дней вперед. Когда я пожаловался хозяину на этот произвол, он только махнул рукой: "Пусть делает, что хочет, лишь бы не скучал!"
       Конечно! Ему-то что! Не у него же под ногами целый день крутятся мелкие нахалы, набив полные защечные мешки сахару и строя ангелу несчастно-просительные рожи. А он, естественно, умиляется и постоянно подкармливает этих "милых пушистых зверьков". За такую щедрость бесы позволяли себя гладить, тормошить и даже трепать за уши. В общем, ангелок был в восторге, бесы обжирались хозяйским сахаром, играли на него в кости и обменивали на всякую всячину. Хозяин радовался, что его драгоценный гость не скучает. И только у меня сердце кровью обливалось от дурацкой ангельской расточительности.
       Терпение мое лопнуло, когда в ответ на довольно резкое замечание один из этих охамевших маленьких паразитов бросил в меня огрызком сахара. Я взбесился, оттаскал негодяя за уши и помчался в апартаменты Буллфера.
       Ангелок устроился в кресле, поджав под себя босые ноги, и читал. На полу перед ним сидели два беса. Один завладел замшевыми сандалиями Энджи и протирал их мягкой тряпочкой, другой пыхтел от зависти и строил злые рожи своему более удачливому сопернику. Трое других бесов сидели под столом, о чем-то подозрительно перешептываясь. Судя по доносившемуся из-под скатерти хихиканью -- травили байки. Шестой бес не придумал ничего лучшего, как забраться на подлокотник кресла и держал светильник над страницами книги, которую читал ангелок. Дивная картина. Прямо семейная идиллия.
       Бес, наконец, довел сандалии до немыслимого блеска и неосторожно выпустил их из лап, его конкурент, не будь дурак, мгновенно бросился на оставленную без присмотра добычу, схватил одну из сандалий и с радостным визгом бросился удирать. Обкраденный бедолага-труженик завопил от обиды и помчался за наглым вором. Тут же из-под стола вылетела компания, соображавшая на троих, и поскакала за ними следом. Вся эта визжащая братия принялась носиться по комнате, с обладателем ворованной сандалии во главе. Бес, светивший ангелочку, взобрался на спинку кресла и, прыгая там от радостного возбуждения, подбадривал собратьев звонкими воплями. Ангелок, смеясь, смотрел на это безобразие и пытался утихомирить взбесившихся шалопаев.
       -- Тише. Тише, пожалуйста.
       Как же, тише! Послушают они тебя.
       -- А ну, заткнулись все!! -- заорал я так, что у самого зазвенело в ушах.
       Бесы замерли, хлопая вытаращенными глазами, ангелок вздрогнул и уронил книгу на пол. Я помолчал, для усиления эффекта, и сказал спокойно:
       -- А теперь пошли вон.
       Бесы испарились, беззвучно закрыв дверь. Ангелок, посмеиваясь, поднял растерзанные сандалии.
       -- Вы строгий начальник, Гэл. У меня так не получается.
       -- Стараюсь, -- ответил я не без удовольствия. -- Теперь понимаю, почему у вас нет слуг. Они бы сели вам на голову.
       Энджи мило улыбнулся и сказал с сожалением:
       -- Они такие забавные.
       Хотел я сказать ему, какие они забавные, как вдруг услышал короткий резкий свист, ангелок встрепенулся и вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.
       -- Извините, ваша светлость, служба. Хозяин вызывает.
       Ангелок улыбнулся, снова забираясь в кресло, а я помчался к Буллферу. Интересно, что ему опять понадобилось? После того, как он притащил в дом ангела, от Хозяина можно ожидать чего угодно, -- от приказа штурмовать Небесную Твердыню до повеления устроить Энджи экскурсию по всем секретным убежищам нашего обиталища. И совсем не обязательно было мне свистеть, мог бы и сам прийти.
       Я просунул голову в кабинет и тихонько покашлял, обращая на себя хозяйское внимание. Буллфер поднял голову.
       -- Ну, наконец-то. Где тебя носит?! Опять в казарме в карты резался?
       -- Никак нет, Хозяин.
       Я вошел, плотно закрыл за собой дверь, приблизился к столу и только после этого сказал тихо:
       -- Разговаривал с гостем.
       Буллфер фыркнул на мою конспирацию и проворчал.
       -- Раньше надо было осторожничать. И не распускать язык перед демонами.
       Я засопел, вспоминая свои прегрешения, и ждал очередного внушения, но Булф, похоже, уже внес черным карандашом в мое личное дело все нужные отметки и забыл об этом. Он собрал книги, лежащие на столе (здоровая получилась стопка), и вручил их мне.
       -- Отнеси в библиотеку. И будь добр, не суй, как попало. Если опять увижу, что книги перепутаны, заставлю одного все стеллажи перебирать.
       -- Понял, -- пропыхтел я из-под неподъемной груды и потащился в библиотечный зал.
       Мог бы и сам отнести. Прогулялся бы заодно, проветрился, а то скоро совсем ошалеет от чрезмерных занятий. Или у них с ангелочком соревнование, кто больше прочитать успеет? А мне носись туда - обратно, хорошо хоть, что Хозяин кабинет свой ближе к библиотеке перенес, первое время приходилось таскаться через два этажа по подвесному мосту. Та еще была прогулочка!
       Я, наконец, добрался до библиотеки и свалил книги на первый попавшийся стол. Вообще, это место всегда действовало на меня несколько угнетающе. В огромном зале, потолок которого терялся где-то высоко, в темноте над головой, все время клубились какие-то неясные тени, что-то вспыхивало и переливалось (то ли из-за побочных выбросов магической энергии, которой были переполнены здешние книги, то ли из-за неполадок в освещении). Тысячи и тысячи фолиантов в кожаных переплетах с золотыми или серебряными застежками, стояли бесконечными рядами на каменных полках. В отполированном до блеска гранитном полу отражалось пламя светильников.
       Здесь был какой-то особенно сухой воздух, и ровно через полчаса пребывания среди всей этой премудрости у меня начинало першить в горле, и разбирал жуткий кашель.
       Обычно между стеллажами с книгами бродили угрюмые адепты черной магии в поисках новых разрушительных заклинаний или забытых знаний, недоступных простым демонам. Я тоже первое время (потрясенный мощью Буллфера) решил заняться чем-нибудь таким, чтобы увеличить свой магический потенциал, но после недели занятий, у меня началась нервная чесотка от обилия материала и зубрежки, и проявилась аллергия на книжную пыль. Короче, колдовство пришлось забросить, да еще целый месяц проходить интенсивную оздоровительную терапию на верхних этажах, играя в карты с ребятами из гвардии. И, должен сказать, азартные игры полностью меня излечили, аллергии как не бывало. А потом, когда я окончательно убедился в том, что умение мгновенно перемещаться, читать мысли и летать дается только высшим демонам, нервы мои тоже пришли в норму.
       Ну, ладно, что у нас здесь? Я принялся разбирать стопку книг, читая вслух незнакомые названия. "Герметическая философия". Это направо, ангелочек тоже все из этого шкафа читает. "Христианские апокрифы", туда же. "Тарот" -- про карты что ли? А нет, внизу еще приписано "Бог письмен Тот. Священная Книга". Значит, на "Т". Так, где у нас этот самый "Тот" стоит? Вроде налево. А это что за тарабарщина, какие-то завитушки, закорючки. Нет, такого я не понимаю, это пусть он сам... отложим в сторону. Еще один бред с закорючками, туда же. Э! Да тут все остальное такое же. Ну и прекрасно! Значит, всего мы имеем две философии и одного "Того", а с остальными пусть Хозяин сам разбирается. Я быстренько рассовал книги по полкам и присел в кресло отдохнуть.
       А интересно все-таки, что Буллфер задумал? Ангелочка притащил, книги странные читает, думать стал о чем-то. Как бы разузнать, что у него на уме.
       Очень легко оправдать собственное любопытство государственной необходимостью и беспокойством за сохранение общественного порядка. Конечно, никто не подозревает Буллфера в том, что он замышляет против нашего государства, но кто знает, что творится у него в голове, начитался философии, вот крыша и поехала. Много ли ему надо!
       Так я размышлял и успокаивал себя, подбирая код к личному пространству Буллфера, -- "шкатулке с секретом", -- в котором он хранил всевозможные заклинания, краткие характеристики наиболее редких образов, планы, особо ценные контракты и свой дневник. Место нематериальное, в реальности не существующее, замкнутое само на себе и всегда находящееся на расстоянии вытянутой руки. Привилегия любого Хозяина и демона высшей категории.
       Аккуратно, один за другим, я снимал покровы реальности, проникая в запретную для меня плоскость пространства. Если Буллфер узнает, что я лезу в его "сейф", он меня точно убьет. Это уже не подсматривание в замочную скважину, и даже не отказ выполнять приказания. Кое-что пострашнее... Ну, вот и все. Последнее прикосновение и перед моими закрытыми глазами развернулись слабо отсвечивающие красным широкие лепестки. Это было даже красиво. Взметнулись алые языки пламени, затанцевали, вытянулись и сплелись в легкую, высокую арку, висящую в полной темноте. Есть все-таки воображение у хозяина.
       Я "шагнул" под арку и оказался в... нет, не могу описать, никаких узнаваемых, материальных предметов здесь не было. Пожалуй, больше всего это место напоминало заполненный туманом или легким газом огромный зал с высоченными сводчатыми потолками, хотя и в этом я был не уверен. Понятия не имею, как Буллфер "вытаскивал" отсюда необходимые заклинания, но где хранился его дневник, и как он выглядел, я знал точно. Удалось подсмотреть однажды. Туман передо мной уплотнился, на нем стали медленно проступать огненные, отрывочные записи. И я прочитал.
      
       " ...Сегодня снова наткнулся на упоминание о Бесценной Награде. Та же самая книга, но другой перевод. Практические указания. Демон в магическом круге и т.д....
      
       ...Пересмотрел две сотни книг. Ничего нового. Определения по-прежнему нет...
      
       ...Нет...
      
       ...Не нашел...
      
       Вот оно!! "Путь приведет тебя к СОВЕРШЕНСТВУ... Бесценная Награда ждет".
      
       Конечно же! Как я мог сомневаться. Сила, могущество! Абсолютное могущество... Какие еще могут быть определения у Совершенства?! - Абсолютная власть, сверхъестественные способности...
      
       ...Глупо было приводить Энджи сюда, но у меня нет другого выхода. Заклинание заработает только в присутствии ангела. Слишком тонкие материи затрагиваются, я не могу даже прикоснуться к этим тончайшим нитям -- искажаются, рвутся, путаются... Он сам должен "провести меня"...
      
       ...Сегодня Хул устроила бунт. Успешно подавил. Какими глупостями приходится заниматься! Энджи рассчитал... пик силы приходится на пятнадцатое. Время еще есть.
      
       Он искренне хочет мне помочь. Видит, что я злюсь, и даже пытается успокаивать меня. Зачем он это делает? Почему не рвется домой? Неужели не чувствует опасности? Или это и есть то самое ангельское доверие? Безрассудное, беспомощное, бессмысленное чувство!
      
       ...Теперь понимаю, зачем нужно было завоевать его полное доверие, только наивный ангелок мог бы участвовать в этом ритуале. Надо быть дураком, чтобы не понимать, чего я добиваюсь. Сила, могущество, бесконечная власть -- та самая бесценная награда, к которой я рвусь.
      
       Почему это чертово заклинание не работает?! Почему ничего не происходит! Может быть, я что-то упустил? Ошибка в расчетах? Но он сам составлял для меня пентаграмму! Мы все сделали как надо, я уверен. Значит надо ждать? Опять ждать?!"
      
       Я "захлопнул" дневник, выбрался из замкнутого пространства и в некотором обалдении уставился в пол под ногами. Вот, значит, как, мирового господства он хочет?! Превращения в какое-то невероятное существо -- всесильное и непобедимое. И ангелок был для него проводником в мир тонких материй. А мне-то говорил, что Энджи "может быть", "когда-нибудь" сможет ему в "чем-нибудь" помочь. Вранье! Подумаешь, мировое господство! Видали мы таких охотников чужими руками жар загребать. И этот бред он держит от меня в тайне. Сказал бы честно -- так и так, Гэл, собираюсь получить неслыханную силу в обмен на расположение ангелочка, так что будь с ним поласковее. А мне что, всегда пожалуйста! Я бы ему устроил тысячу и одно развлечение... Только, по-моему, все это выдумки с бесценной наградой. Что-то я не слышал, чтобы кто-то приобрел хоть сколько-нибудь стоящие способности с помощью ангела. Одни неприятности. Доверие это, конечно, хорошо. А дружба, может быть и еще лучше, но что-то пока никаких перемен с Буллфером не видно. Когда там у него намечен всплеск силы? Пятнадцатого? Ну-ну, посмотрим.
       А пока буду помалкивать. Хотя есть у Хозяина отвратительная способность -- читать чужие мысли. Нет, он, конечно, не занимается этим постоянно. Довольно скучное занятие -- изучать мысли демонов, да и о чем они могут думать, кроме еды, сна и развлечений. Иногда, конечно, к ним приходя неплохие идеи, ну, там, украсть что-нибудь, или на землю втихаря смотаться. Только те, кто похитрее, эти негосударственные мысли умеют скрывать. Вот так, как я. Начнешь, к примеру, представлять как хозяйский архив разбираешь или приблизительный процент с налогов высчитывать, у Буллфера сразу же на физиономии появляется выражение глубочайшей скуки, и он "отключается". Нет, Хозяин мне вообще-то доверяет. Знает, что лучше меня никто о нашем благосостоянии не позаботится... Ладно, пойду, что ли, действительно, чем-нибудь полезным займусь, не все же с ангелочком болтать.
       Я вернулся к Буллферу, доложил, что приказ выполнен, не получил никаких новых указаний и пошел в свой рабочий кабинет, который находился рядом с хозяйским. Конечно, здесь у меня было не так роскошно, как у Булфа. Никаких золотых подсвечников и малахитовых чернильных приборов. Стол с двумя рядами ящиков, кресло, шкаф, в котором я хранил документацию. Ничего не отвлекает и не мешает работать. Единственное, чем я оживил свой кабинет, было чучело маленькой саламандры на серебряной подставочке под стеклянным колпаком. Конечно, никакая это была не саламандра -- обычная игуана, раскрашенная золотистой краской с несколькими крохотными рубинами на кожистом капюшоне, но меня не волновало, что это подделка. Зверушка мне нравилась.
       Первым делом, я тряпочкой смахнул пыль с колпака, вытащил из ящика точилку, заточил свой карандаш и стал разбирать почту. В моем кабинете стояла крошечная, односторонняя кабинка-телепорт, через которую поступала корреспонденция от курьеров с земли и со всех концов нашего подземелья. Сегодня почтовый ящик был забит до самого верха. Я вытряхнул его содержимое на стол и принялся сортировать документы. В этом деле у меня была выработана четкая система. Бумаги, касающиеся земных дел, я подшивал в коричневую папку. Обычно их было немного - в основном отчеты о сборе налогов и краткие доклады демонов, отвечающих за порядок на отдельных срединных территориях. В "земном" отделе служили самые опытные, адаптированные к неожиданным встречам с людьми кадры. Они не будут нападать на беззащитного человека только потому, что он неожиданно попался им под ноги, и на домашний скот охотиться им тоже в голову не придет. Да и документы всегда заполняют правильно, смотреть приятно.
       Я отложил в сторону коричневую папочку и со вздохом взялся за корреспонденцию внутренюю. Для нее полагались четыре папки разных цветов: для дел, требующих срочного разбирательства Хозяина, -- белая; не требующие срочного разбирательства -- серая; дела, которые можно отложить на неопределенное время, складывались в зеленую; всякая ерунда не требующая вообще никакого внимания отправлялись под стол в мусорную корзину; а хорошие новости и всякие приятные известия я подшивал в черную папку с огненно-красными завязкам. Буллфер недовольно ворчал, когда я выкладывал перед ним разноцветные плоды своих трудов, считая мою тонко продуманную систему ведения документации лишней тратой времени, но, по-моему, только для вида, на самом деле ему нравился мой творческий подход к работе и аккуратность.
       Ничего особо интересного среди докладов обычно не было. Рутина, но иногда попадались важные новости. Вот, например: на третьем уровне рухнул-таки старый мост, и теперь в каменоломни приходится идти в обход. Да, это серьезно. Этим надо срочно заняться. Или вот: демоны с четвертого уровня почтительно доводят до сведения Хозяина, что некий Зигфрид, смотритель этого самого уровня, ведет себя вызывающе, за порядком не следит и премиальных, обещанных Хозяином к празднику Великого объединения, не выдает. В ответ на справедливые вопросы, куда делись денежки, хамит, а сам завел новый красный плащ и позолотил себе когти. Так что достопочтенного Хозяина просят разобраться и приструнить негодяя. Только другого смотрителя присылать не надо. Пусть этот останется, к нему давно привыкли, а новый придет и неизвестно чего от него ждать...
       Я усмехнулся и вложил прошение в белую папку. Знаю я этого Зигфрида. Он мне в прошлом месяце свою золотую цепь проиграл. Дурак коротколапый, не умеешь играть, не лезь в серьезную компанию. Понятно, что Хозяин всыплет ему по первое число за казнокрадство, рога-то золотые пообломает. Или что там себе этот несчастный позолотил?
       Следующей в стопке была целая поэма на пяти листах, состоящая из нескольких частей: вводной - представляющей краткий экскурс в историю объединения срединных земель; затем - плавный переход во времена настоящие; и, наконец, основная часть, представляющая собой детальный план усовершенствования системы подземных коммуникаций с подробными схемами и чертежами. Так, все понятно. Это мы Буллферу в отдельную папочку положим, пусть перед сном читает. Развелось изобретателей, каждый что-нибудь по-своему переделать норовит.
       А что пишут наши ученые? Ага... подъем уровня грунтовых вод, вероятность затопления восточной части подземелий ноль целых шестьдесят пять сотых процента. Ну, это они и в прошлом году писали. Ничего, переживем как-нибудь, авось не утонем. Вулканическая активность в западных горах. Там всегда активность, на то и курорт. Надо будет туда с проверкой съездить, может удастся хоть денек отдохнуть...
       Ну вот, вроде все. На сегодня больше никакой документации не предвидится. А то есть у нас еще один вид почты. Ангельской. Ее доставляют непосредственно в руки Хозяина. И лучше не встречаться с тем, кто доставляет. Его называют Посланником. До сих пор понятия не имею, что это за существо. Вроде демон, но тогда как он летает в ангельский мир, чтобы забрать оттуда корреспонденцию? Может, какой-то особый вид ангелов..?.. Хотя это вряд ли.
       Говорили, что он и не телепортируется, как все нормальные существа, а на собственных крыльях пролетает все огромное расстояние между светлым и темным мирами, причем очень быстро. Сначала я думал, ребята, склонные сочинять всякие байки, врут. Но когда столкнулся с ним поближе, понял -- да, летит, через несколько миров.
       Помнится, в тот день из телепорта вывалилась куча документов. Я торопился разобрать их быстрее, так что наблюдалась некоторая запарка, в тот момент, когда дверь приемной с грохотом распахнулась, сквозняк подхватил несколько бумажек и закружил по комнате. Так входить мог только сам Хозяин, в крайнем случае кто-то, претендующий на эту роль. Я вскинул голову, и чуть не выронил уже разобранные доклады обратно в бумажную кучу. Он стоял на пороге, и взгляд его узких красных глаз методично обшаривал приемную. Высокий, выше обычного демона (но пониже Хозяина). Кожа плотная, сероватая. На руках и ногах когти. Крылья длинные (их концы царапнули пол, когда он шагнул вперед) но устроены не по-демонски, слишком сильно заведены за спину. И они были горячими, от кожистой поверхности валил пар, будто этот неизвестный только что выкупался в лаве.
       Но, самое главное, пахло от него не демоном и не ангелом: от крылатой фигуры тянуло чем-то странным... каким-то безумием. Как будто не было никаких законов, которым он подчиняется, или они были, но в другом мире. И никто не мог остановить его, кроме разве что Буллфера...
       -- Хозяин у себя? -- спросил незнакомец хрипловатым низким голосом, изволив, наконец, заметить меня.
       Я кивнул, пронаблюдав, как с его крыла скатилась прозрачная капля и прожгла в бумагах, лежащих на полу, аккуратную дырочку.
       -- Он занят. Просил не беспокоить.
       -- Ко мне это не относится, -- произнес визитер с высокомерным равнодушием, и только сейчас я заметил в его руке белый свиток, перевязанный золотым шнурком. Гость проследил за моим взглядом, усмехнулся, и вошел в кабинет Буллфера, без стука открыв дверь.
       Некоторое время я приходил в себя, чувствуя что-то вроде головокружения. Ощущение, как будто мне надавали по физиономии, было явным. Причем сделали это с ангельским презрением и демонической силой одновременно. Очнувшись, я бросился в хозяйский кабинет, но, распахнув дверь, увидел самую мирную картину. Буллфер, сидя в кресле, читал письмо, а незнакомец, у его ног, смотрел на огонь в камине.
       -- В чем дело, Гэл? -- недовольно осведомился Булф, не отрываясь от послания.
       А, действительно, в чем? Что я ожидал увидеть? Бездыханного Хозяина, лежащего на ковре, а над ним усмехающегося крылатого монстра, с окровавленным кинжалом, выхваченным из белого свитка, убийцу, нанятого ангелами, чтобы уничтожить главу демонов? Видимо, Буллфер прочитал все эти нелепые картины, пронесшиеся у меня в голове, потому что хмыкнул насмешливо и отложил письмо.
       -- Это Посланник, -- он положил рыжую руку на голову крылатого монстра, должность которого надлежало произносить с большой буквы. -- Раз в один временной цикл он будет приносить мне корреспонденцию от ангелов, и доставлять им нашу.
       Крылатый парень лениво обернулся, и я увидел, что лицо у него хоть и похоже на демонское, но все же есть в нем сейчас что-то... человеческое.
       -- Да, Хозяин, -- пробормотал я. Чувствуя себя круглым дураком, вышел из кабинета, плотно закрыл дверь.
       Посланник удалился довольно быстро, обратив на меня еще меньше внимания, чем при первой встрече. И снова демонстративно треснул дверью об косяк. Хотел бы я знать, где он научился чванству такого высокого уровня. Уж не у ангелов точно.
       С тех пор надменный парень являлся к нам регулярно, но я так ни разу и не спросил у Буллфера, кто он такой и откуда взялся. Как-то не хотелось связываться. Да и уверенности, что Хозяин ответит, не было...
      
       Я закончил разбирать корреспонденцию и едва поднялся из-за стола, как пол под моими ногами затрясся от долгого гулкого воя. "Что?! -- мелькнуло у меня в голове. -- Начинается??! Уже превращаемся?!!" Вторая вибрирующая волна сотрясла стены и я, наконец, сообразил, что это такое.
       -- Ну вот! Доигрался! Черт! Вот черт! Только этого нам не хватало!!
       Парой этажей ниже бледный ангелок выскочил мне навстречу.
       -- Гэл, что это? Что случилось?
       -- Пошли со мной! Быстро!
       Я схватил ничего не понимающего Энджи за руку и потащил следом за собой. В конце комнаты, за широким балдахином кровати, под гобеленом была маленькая дверца. Я толкнул ее, и перед нами открылся узкий тоннель. Один из потайных ходов, которых в убежище было великое множество. Ангелок опомнился и попытался рыпнуться.
       -- Куда вы меня тащите?!
       -- К Буллферу. Давай быстрее!
       Он перестал вырывать свои пальцы из моей руки.
       -- К Буллферу?! С ним что-то случилось?
       -- Пока нет, но случится, если ты не поторопишься.
       Коридор петлял, стены его периодически сужались, а потолок нависал над самой головой. Мы перемазались в грязи, пока добрались до места, и насажали синяков на все выступающие части тела.
       -- Что это было? -- снова спросил ангелок, когда мы остановились возле низкой дверцы в стене.
       -- Вызов, -- ответил я, переводя дыхание. -- Буллфера вызывают на поединок.
       -- И... и что?
       -- Он должен его принять и сразиться.
       -- Он победит?
       -- Не знаю.
       -- Но ведь он очень сильный, вы же сами говорили. Он победил прежнего Хозяина и...
       -- Вот именно. Почему бы теперь другому претенденту не победить его.
       -- А что будет, если он проиграет?
       -- Тогда нам с вами крышка.
       Ангел порывисто вздохнул, а я потихоньку отодвинул заслонку, открыл дверь и потянул Энджи за собой. Мы оказались в крошечной пыльной комнатке, заваленной старыми картами, сломанной мебелью и прочим хламом. В стене было выбито окошечко с довольно неплохо сохранившимся зеркалом, к которому мы с ангелом и прильнули.
       Мы успели. Все уже были в сборе. Взъерошенный, злой Буллфер стоял перед толпой демонов, возглавляемых Хул. Все той же самой неугомонной Хул. Но выглядела она совсем не так легкомысленно, как прежде. Ее лицо казалось бледным и осунувшимся, глаза горели мрачным безумным огнем, а вместо обычного огненно-алого шелка на ней была одежда из грубой запыленной мешковины, серый плащ свисал с плеч до самого пола, как длинные устало сложенные крылья. Сам не знаю почему, но мне стало не по себе. Слишком мало это новая Хул была похожа на прежнюю истеричную капризную дамочку.
       -- Опять?! -- прогремел Буллфер. -- Опять ты?! Слушай, детка, ты меня достала!
       -- Я вызываю тебя, Хозяин, -- сказала Хул спокойным, лишенным всякого выражения голосом.
       -- Хул, ты больна! У тебя мания величия.
       -- Ты принимаешь мой вызов?
       -- Какой вызов?! Это же смешно! Мне некогда заниматься глупостями.
       -- Ты будешь сражаться со мной, или сдашься без боя?
       Я тихонько подтолкнул ангелочка в бок.
       -- Слушай, ты умеешь колдовать?
       Он удивленно уставился на меня.
       -- Да.
       -- Сможешь сделать заклинание телепортации?
       -- Смогу. Но зачем?
       -- Что-то мне все это не нравится. Лучше подстраховаться.
       -- Ты думаешь, эта девушка...
       -- Я ничего не думаю. Давай, делай.
       Ангелочек закрыл глаза, сосредотачиваясь, а я снова заглянул в зеркало. Кажется, Буллфер потерял терпение.
       -- Ладно, -- сказал он, -- пора закончить все это. -- Я принимаю твой вызов, Хул. Выбирай место и время.
       -- Здесь. Сейчас.
       Ангелок потянул меня за рукав:
       -- На сколько объектов растягивать заклинание?
       -- На... три.
       -- Удаление?
       -- Чем дальше, тем лучше.
       -- Время применения?
       -- Держи пока при себе. Когда я скажу "давай!" -- давай.
       -- Понял.
       -- Покажи, что получилось?
       Перед моими закрытыми глазами затанцевала тонкая золотистая паутинка, готовая растянуться и захватить все, до чего сможет дотронуться. Ловко сплел! У меня бы так никогда не получилось. Ладно, сейчас не время завидовать. Я снова повернулся к зеркалу.
       Буллфер даже не стал перевоплощаться. А зря! Не напрасно Хул столько времени крутилась рядом с ним. Успела кое-чего нахвататься. Конечно, Хозяин был сильнее, опытнее, но ему все же досталась пара довольно ощутимых ударов когтями. Демоны-зрители приплясывали на месте и подвывали от возбуждения. Даже я поймал себя на том, что сжимаю кулаки и шепчу: "Покажи, ей Буллфер! Ну! Дай, как следует!! Ну, еще!". Мощным ударом когтистой лапы Хозяин отшвырнул свою бывшую подружку к стене, замахнулся еще раз, но Хул вдруг сунула руку в свою мешковину, выхватила оттуда что-то продолговатое, светящееся красным, и, зажмурив глаза, направила на Буллфера. Сверкнула огненная вспышка, и одновременно с ней раздался жуткий рев, полный боли. Все присутствующие ослепли на мгновение, а когда проморгались, увидели Буллфера, лежащего на полу. Шерсть на нем дымилась, грудь и живот пересекали глубокие рваные полосы. Он был еще жив, скрюченные от боли когтистые пальцы скребли пол, тело вздрагивало от частого затрудненного дыхания. Хул молча смотрела на него, в ее опущенной руке остывал короткий рубиновый жезл. Всего лишь на мгновение все замерли. Демоны были в шоке при виде поверженного Хозяина, Хул смотрела на умирающего врага и оттягивала последний удар, признаюсь, я тоже слегка обалдел. В такое трудно поверить -- Хозяин, прежде казавшийся всемогущим, умирает... Ангелок рядом со мной дернулся и бросился вперед.
       -- Стой! -- крикнул я, пытаясь удержать его. -- Куда?!
       Гладкое крыло выскользнуло из моих рук, Энджи ударился о дверь, она распахнулась, и он вылетел в зал. Демоны остолбенели, увидев перед собой живого ангела, и только Хул сразу же поняла, кто это и откуда он взялся. С яростным воплем она замахнулась жезлом, снова наливающимся алым светом, но за мгновение до новой смертельной вспышки ангел вскинул руки, и из его пальцев хлынуло золотистое сияние телепортации.
       -- Давай, Энджи! -- запоздало закричал я, выскакивая из своего убежища, и мимоходом пнул кого-то из демонов, подвернувшегося под ноги. -- Давай!!
       Заклинание телепортации огнем вспыхнуло у меня в голове, тонко свернутая паутинка развернулась, и я почувствовал, как меня втягивает куда-то, словно коктейль через соломину. Пространство вокруг завернулось головокружительно, по телу побежали искры, а потом я понял, что лечу вверх тормашками, словно мной выстрелили из пушки, а следом несутся вопли демонов, проклятия Хул и отсветы красного пламени.
       Чтобы я еще хоть раз доверил телепортировать себя ангелу!...
      
      
      

    Глава четвертая.

    Мы пожинаем плоды и составляем планы.

      
       Очнулся я в очень неудобной позе на острых камнях, под чистым дневным небом. Болела голова, видимо, крепко приложился затылком к какому-то булыжнику, рук и ног не чувствую, в животе все перевернулось и поменялось местами. Я попытался повернуться и понял, что не могу сообразить, где заканчиваюсь я, а где начинается земля. Ну, ангелок! С перепугу видимо столько силы вложил в заклинание, что нас едва не размазало при перемещении... Кстати, а где сам маг? Очень удивлюсь, если он вообще пережил свое путешествие.
       Засунув руку за пазуху, я нашарил на груди свой охранный амулет и вытащил его. Он был целым и ровно светился -- значит, продолжает работать, ангельский телепорт его не испортил. Это радует! Без защитного талисмана служить у вспыльчивого Буллфера было бы невозможно. Сколько раз в мою голову летели книги, стаканы, подсвечники и другие тяжелые предметы. Целился хозяин всегда очень метко и, думаю, именно амулет помогал мне уберечься от увечий. Кое-как подобрав разъезжающиеся конечности, я встал на четвереньки, потом сел, и тут же услышал знакомый голос.
       -- Гэл. Гэл, где вы?
       Какова наглость! Зрение мое, наконец, обрело прежнюю четкость. Я сидел на поляне, заваленной камнями и мелким щебнем (синяки на моей шкуре своими очертаниями напоминали местный рельеф). Вокруг стояли высокие деревья, порхали птички, изумительно хорошо пахло и светило солнышко. Прямо как в раю. Может, от усердия, ангелок телепортировал нас прямо туда?!
       -- Гэл!
       -- Ну, иду! Иду.
       Я кое-как поднялся и поплелся на его голос. За невысокими кустами виднелось темное пятно -- вход в пещеру или заброшенную шахту. Вот, значит, откуда все эти камни. Я протиснулся внутрь. Там было светло, солнечные лучи пробивались сквозь щель в каменном потолке и немного светились белые крылышки ангелочка.
       Буллфер лежал на земле, глаза закрыты, дыхание едва заметное. Ангелок стоял перед ним на коленях и медленно водил ладонью над рыжей грудью Хозяина. Тонкие лучики золотого света стекали с его пальцев и касались открытых ран. Я обалдел от этого кощунства, тут же бросился к Энджи и схватил его за руку.
       -- Ты что делаешь?! С ума сошел?! Совсем уморить его хочешь своим ангельским шаманством?!
       -- Природа силы одна, -- с полузакрытыми глазами тихо сказал ангелок. Похоже, он находился в легком трансе, но свет, продолжая литься с его пальцев, безошибочно находил раны на теле Буллфера и впитывался в них. -- Природа силы одна, -- снова прошептал он.
       И я вдруг увидел, что жуткие порезы начинают медленно затягиваться. Невероятно! Буллферу явно становилось лучше - выровнялось дыхание, снова заблестела тусклая шерсть, он даже попытался повернуться на бок, но легкая рука Энджи удержала его. Кажется, хваленая лечебная магия ангелов действительно потрясающая штука. Попробовать что ли? Я уже хотел попросить ангелочка заняться моими синяками и ссадинами, но заметил, что сам целитель выглядит как-то не очень... Лицо осунулось и побледнело, под глазами нарисовались темные круги, крылья утратили золотистое сияние. Вот и все лечение! Значит, он просто перекачивает свои силы в раненого Буллфера. Действенно, быстро, но очень опасно. Так можно и самому свалиться.
       Ангелок, наконец, опустил руки, погасив лечебный, золотистый огонек и прошептал едва слышно:
       -- Гэл, пожалуйста, посмотрите за ним, я немного посплю.
       Он упал на голые камни, рядом с Буллфером, свернулся клубком и мгновенно уснул. Здорово! Теперь на моей шее вместо одного больного -- два, а сам я остался при своих шишках. Доигрались с тонкими материями! Ну, и где ваше хваленое могущество?! Если бы не я, никто бы уже не вспомнил, что был когда-то такой Буллфер. Хотя, может, так и должно быть. Так сказать, последствия магического воздействия...
       Ладно, секретари затем и нужны - думать, пока хозяева спят. Я порылся в карманах, нашел свой незаменимый блокнот, карандаш и стал составлять план. Занятие успокаивающее и стимулирующее одновременно. Вот так примерно выглядела страничка блокнота после получасовых размышлений:
      
       Часть 1 (практическая)
       1. Пункт первый
       Поставить охранное заклинание у входа. (Ниже приведен чертеж заклинания. Довольно коряво, но правильно.)
       2. Пункт второй
       Искать еду для нас с Буллфером и для ангела (фрукты).
       3. Пункт третий
       Запастись дровами на случай дождя.
       4. Пункт четвертый
       Лечить Буллфера.
       Часть 2 (теоретическая)
       1. Пункт первый
       Узнать, чья это земля (кто из людей правит и т. п.)
       2. Пункт второй
       Сообщить Буллферу, что в поединке он проиграл (при этом постараться остаться в живых).
       3. Пункт третий
       Выяснить его дальнейшие планы. Постараться отговорить: от немедленного штурма подземелий и Хул; удаления в пустыню для вечной скорби; мести всему человечеству; моего избиения.
       4. Пункт четвертый
       Выяснить планы ангела. Узнать, нет ли у него подходящего убежища для нас на первое время.
      
       По-моему, неплохо. Я еще раз перечитал план, спрятал карандаш и вылез из пещеры. Не думаю, что во время моего отсутствия с этими двумя что-то случится, но на всякий случай небольшой заслон поставить не мешает. Сверяясь с чертежом, я выстроил заклинание, натянул его перед входом, поставил галочку перед пунктом первым в плане и, довольный своей работой, отправился на разведку.
       С моей врожденной способностью к оборотничеству, можно не бояться находиться на любой территории и в обществе любого существа. Никто бы меня не тронул и даже не посмотрел косо. Ходи, где хочешь и делай, что взбредет в голову, в разумных пределах, конечно. И никакого сверхдемонического могущества не надо. Вот, например, сейчас... Иду по лесу, поглядываю по сторонам, не беспокоюсь ни о диких зверях, ни о разбойниках, нужно поохотится, -- пожалуйста, -- превращусь в хищника, ягоды, грибы найти -- стану белкой или бурундуком. Нужно королевство какое-нибудь захватить без пролития крови и лишних потрясений, пожалуйста, превращусь в прекрасную деву, охмурю короля и, пожалуйста, королевство у нас в кармане.
       Я перебрался через поваленное дерево и на самом взлете своего "все умею, все могу", почувствовал вдруг странно-знакомый резкий запах. Не раздумывая, я повернул в ту сторону и вскоре оказался на краю поляны, в центре которой разлилась огромная лужа грязи, она же и пахла так отвратительно. Вот оно! Именно то, что мне нужно! Ни одно ангельское лечение не сравнится с ведром качественной серной грязи.
       Я стянул с себя всю одежду и, поскуливая от наслаждения, по самые уши вымазался вонючей жижей. Сразу же стало легче, перестали ныть все ссадины, порезы и ушибы. Я не смог отказать себе в удовольствии поваляться в серной ванне, однако разлеживаться было некогда. Никакой подходящей посуды у меня не было, поэтому я нагреб полную куртку грязи и потащил ее к пещере. Конечно, ангелок будет воротить свой хорошенький носик от моего лекарства, но его мнения никто не спрашивает.
       Когда я вернулся, Энджи уже проснулся, он оглянулся на звук шагов и вздрогнул, увидев мою черную физиономию.
       -- Ох, это вы, Гэл?! А я сначала подумал... -- он не договорил, что там думал, потому что я свалил куртку с грязью на землю и расстегнул молнию. -- Что это? -- прошептал ангелок почти с ужасом.
       -- Грязь, -- ответил я гордо, -- отличная жирная грязь. Смотрите -- красота! Хоть на хлеб мажь.
       Ангелок поморщился едва заметно, но спросил со своим обычным доброжелательным вниманием.
       -- Что вы собираетесь с ней делать?
       -- А вот что.
       Я набрал полную пригоршню и стал аккуратно нашлепывать целебную грязь на раненую грудь спящего Буллфера. Ангелок присел рядом, внимательно наблюдая за моими действиями.
       -- Думаете, это поможет?
       -- Конечно! Старый бесовский способ. Через день все заживет, даже шрамов не останется.
       Я пришлепнул последний комок на широкую хозяйскую грудь и остался доволен. Ангелок же вдруг как-то нерешительно посмотрел на меня, спросил:
       -- А мне можно? -- он показал свои ладони. Кожа на них была как будто обожженной: покрасневшей и потрескавшейся. Видимо, слишком много силы влил в заклинание телепортации, а потом еще Буллфера лечил. -- Мне поможет?
       -- Почему бы и нет. Какая разница!
       Я выгреб остатки грязи из куртки и вымазал ладони ангелочка. На его лице появилось выражение удивления, потом облегчения и, наконец, удовольствия.
       -- Хорошо. Теперь уже совсем не больно.
       -- Еще бы.
       Я бросил грязную куртку к порогу и снова поднялся.
       -- Ладно. Пойду, принесу чего-нибудь поесть. Булф должен скоро проснуться, да и вы проголодались.
       Ангелок улыбнулся, протянул грязную ладошку и слегка прикоснулся к моей руке.
       -- Спасибо вам, Гэл, вы так заботитесь о нас...
       -- Работа у меня такая, -- грубовато ответил я, чувствуя, однако явное удовольствие. Ценят. Приятно.
       За следующий час я успел притащить в пещеру вязанку хвороста, воду, и еду для нас троих. Пока я бегал туда-сюда, ангелок сидел рядом с Буллфером, боясь оставить его одного, и помогал мне деликатными советами.
       Из того, что я принес на обед для нас с Буллфером, кроме отличного рагу получилась еще и плотная шкура, которую я повесил перед входом в пещеру, и внутри сразу стало теплее. Имея густую шерсть, хозяину было удобно лежать даже на камнях, а Энджи уже, кажется, сбил все свои изнеженные колени и локти, поэтому я принес охапку травы и кое-как прикрыл ею жесткий пол, потом нарезал смолистых факелов и настрогал лучины для растопки. Так, в хозяйственных делах, прошел весь день. Когда окончательно стемнело, я забрался в пещеру, плотно завесил шкуру и развел маленький костерок, дым от которого благополучно уходил в трещину на потолке.
       -- Ну, вот, -- сказал я, наконец-то усаживаясь и вытягивая гудящие от усталости ноги. -- Теперь можно начинать рассказывать страшные истории. Самое время.
       Ангелок вздрогнул и плотнее запахнул крылья, которыми он укрылся наподобие плаща.
       -- Давайте не будем... их рассказывать. И так как-то не по себе.
       -- Ладно, -- покладисто согласился я. -- Не будем. Отложим до завтра.
       -- Лучше расскажите, что произошло, -- попросил он. -- Я уже понял, поединок Буллфер проиграл, но что это было за оружие?
       Я сделал таинственное лицо, значительно помолчал и честно признался.
       -- Не знаю. Никогда не видел ничего подобного. А вы?
       -- Я тоже, -- сказал ангелок печально. -- И что теперь будет?
       -- С Буллфером?... Хотел бы я знать... Он не должен был выжить после поединка. Если бы погиб достойно, как все прежние Хозяева, у которых отнимали власть, не было бы никаких проблем.
       Энджи укоризненно покачал головой.
       -- Вы совсем не так циничны, как хотите показать, Гэл. Вы спасли его тогда, спасаете сейчас. Вы его друг...
       -- Слуга!
       -- Нет, друг.
       Я бы покраснел от удовольствия, если бы не слой грязи, покрывающий мое лицо. Нет, все-таки есть в этом ангелочке что-то достойное, несмотря на всякие романтические бредни, и общаться с ним приятно.
       Ангелок мог бы еще долго рассуждать о дружбе и преданности, как вдруг Булф застонал. Энджи мгновенно забыл обо мне и перепорхнул к нему. Хозяин пошевелился, его рука скользнула по груди, когти царапнули по панцирю подсохшей грязи.
       -- Что со мной? -- хрипло прошептал он. -- Где я?
       -- Ты ранен, -- ответил ангелок своим спокойным мягким голосом. - Гэл лечит тебя какой-то целебной грязью.
       -- Я выиграл?.. победил? Где Хул?
       -- Ее здесь нет, -- Энджи положил ладошку на его лоб, и Булф перестал метаться.
       -- Значит, победил... -- он шумно вздохнул и снова задремал.
       Ангелок посидел рядом с ним еще немного, потом снова перебрался к костру и тут же натолкнулся на мой вопросительный взгляд.
       -- Значит, врем, ваша светлость? "Ее здесь нет!" Не стыдно?
       -- Я не врал! -- воскликнул ангелок, краснея до ушей. -- Я просто... ничего ему не сказал!
       -- Не сказал правды.
       -- Да, -- согласился он, опуская лицо с горящими щеками. -- Но он болен, ему нельзя волноваться. Пусть думает, что все хорошо, если не помнит реальности.
       -- Милосердие, -- презрительно буркнул я. -- Посмотрим, что он скажет нам, когда придет в себя.
      
       В себя Буллфер пришел через два дня. Все это время я лечил его грязью, а ангелок -- своим золотым светом. На третьи сутки Хозяин открыл глаза, обвел осмысленным взглядом нашу убогую пещеру, чумазого ангелочка с соломинками в спутанных волосах и поцарапанными коленками, меня в драной, заляпанной куртке, со следами недавно заживших царапин на морде, и все понял.
       -- Я проиграл, -- сказал он спокойно, но за этим спокойствием уже звучало пока еще отдаленное бешенство.
       -- Ты только не волнуйся, -- заворковал ангелок уверенно. Он привык к Буллферу галантному и не представлял Буллфера бешеного.
       -- Не волноваться?! -- взревел мой хозяин, саданул кулаком по камням и поморщился от боли в груди. -- Эта мерзавка! Дрянь! Ничтожество...
       Он задохнулся от ярости, полоснул выпущенными когтями по засохшей корке грязи на груди, вскочил на ноги, но тут же пошатнулся от слабости. Мы с ангелом бросились к нему, поддержали, помогли опуститься на ворох травы.
       -- Рубин ... -- прошептал он, сжимая плечо Энджи так, что тот побледнел от боли, но не сбросил с себя его руку. -- Эта стерва достала Рубин... Как она его достала!?
       Мы с ангелочком переглянулись украдкой.
       -- Я ее убью, -- сказал Буллфер, и рычание снова заклокотало в его горле. -- Я ее пополам разорву... я...
       -- Хозяин, -- осторожно попросил я, заметив, что ангелок начинает стремительно бледнеть. -- Не надо подробностей. Мы тебя поняли.
       Буллфер меня не слышал. Глаза его загорелись красной ненавистью.
       -- На куски разорву! Она будет у меня в ногах валяться! Ублюдки, блюдолизы, продались! Безмозглой твари испугались!
       Он снова вскочил, на этот раз осторожнее, и заметался по пещере, задевая плечами о выступы стен.
       -- Сколько раз я спасал их всех! Всю эту кучу жалких, тупых скотов! Я кормил их, одевал, не давал протухнуть от безделья! Но стоило этой дуре помахать у них перед носом рубиновой безделушкой, как вся свора на брюхе поползла лизать ноги новой Хозяйке. Хозяйка! Вы только подумайте, -- она -- Хозяйка! Разбазарит все мои земли! Потеряет все, что я собирал столько лет! Курица безмозглая! В ногах у меня ползала! Руки целовала! "Господин!" "Повелитель!" "Хозяин!" Мерзавка! Тварь продажная! Из грязи ее вытащил...
       Буллфер в очередной раз налетел на стену и неожиданно увидел меня. Его налитые кровью глаза вспыхнули. Я опомниться не успел, как уже висел в воздухе, ноги мои не доставали до пола, а горло сжимали железные пальцы Хозяина.
       -- Это ты, недоумок, во всем виноват! Давно надо было вырвать твой длинный, болтливый язык! Но еще не поздно это исправить!
       И вдруг ангелок, тихий, ласковый, деликатный Энджи, смело бросился на мою защиту.
       -- Буллфер! -- его отчаянный крик зазвенел у меня в ушах. - Отпусти его! Как ты можешь! Гэл спас тебя! Если бы не он, Хул убила бы тебя! И меня тоже! Все время пока ты был без сознания, он заботился о тебе, лечил тебя, кормил! Он единственный твой друг, а ты...
       Ангелок всхлипнул и закрыл лицо руками.
       У Буллфера был такой вид, словно его ужалил какой-нибудь мотылек. Он разжал пальцы и я, полузадушенный, плюхнулся на землю.
       -- Энджи... -- пробормотал он растерянно. -- Энджи, я...
       -- Как ты можешь! Он столько сделал для тебя...
       Буллфер перешагнул через меня и опустился рядом с ним.
       -- Энджи, не надо. Ты не расстраивайся. Все будет хорошо.
       Я поднялся и вышел на улицу. Стянул с себя куртку и стал выбивать ее о ствол первой попавшейся сосны. Из пещеры доносились всхлипы Энджи и бархатный баритон Буллфера. Успокаивает! Он успокоит...
       Через некоторое время рыдания ангелочка стихли, и я увидел хозяина, направляющегося ко мне. Он был мрачен, задумчив и все еще злился. Подошел. Остановился рядом. Шумно засопел.
       -- Гэл, я... я погорячился... извини. -- Каждое слово давалось ему с трудом. Я чувствовал как гордый, бешеный хозяин ломает себя, извиняясь передо мной, своим слугой. -- Извини... и... спасибо тебе.
       В носу у меня вдруг защипало, запершило в горле, и я смог только кивнуть в ответ.
       -- Ну, что, мир?
       -- Мир, Хозяин.
       Он махнул рукой и горько рассмеялся.
       -- Какой я Хозяин! Сижу в грязной, вонючей пещере, а эта дрянь...
       -- Зато ты жив.
       -- Да. Жив.
       Буллфер посмотрел на свою грудь, покрытую растрескавшейся коркой грязи, и на лице его появилось выражение угрюмой задумчивости... Наверное, сейчас самое время прояснить некоторые темные моменты этой истории.
       -- Скажи, Булф, -- начал я осторожно, -- а что это за камень? Ну, тот, которым тебя...?
       Буллфер не рассердился на меня за неуместное любопытство, наверное, слишком устал.
       -- Рубин Карашэхра, -- пробурчал он, рассматривая свои выпущенные когти. -- Сильнейшее антидемоническое оружие. Никто не знает, что это такое на самом деле. Одни считают, что Рубин -- обычный драгоценный камень, которому с помощью черного колдовства придали магические свойства, другие, что он -- застывшее пламя подземных недр, а кое-кто уверен, что это живое существо. Он хранится... хранился в Храме Огня в Южных землях. И украсть его было невозможно.
       Он пнул сухой пень, и дерево развалилось под его копытом.
       -- Что ты теперь собираешься делать?
       -- Мстить, -- ответил Буллфер. И меня снова передернуло от холодной ярости, звучащей в его голосе.
      
       Весь день и всю ночь мы просидели над планами, которые чертил в моем блокноте Булф. Он подробно изобразил план замка, со всеми подземными ходами, перекрытиями и ловушками. Отметил все возможные способы проникновения в башню, все возможные слабые места обороны. Временами, когда ему начинало казаться, что он нашел, наконец, верное решение, Буллфер воодушевлялся, глаза его загорались, и карандашный грифель все громче скрипел по бумаге, разрисовывая стройные линии здания корявыми подписями.
       -- Мне хватит всего нескольких секунд! После первого удара Рубину нужно несколько секунд для подзарядки... Я должен успеть! Этот тоннель выходит прямо в спальню, Рубин она всегда будет носить при себе... Нет, бесполезно. Что я могу сделать один...
       Он снова мрачнел, рвал на мелкие клочки листок с чертежом и принимался ходить по пещере. Потом Буллфер бросался к блокноту, начинал чертить следующий план, загораясь злым весельем, чтобы через короткое время новые обрывки летели на пол, а он снова шептал: "Ну, что я могу сделать один?!"
       Ангелок, сидевший рядом со мной, смотрел на него тревожно блестящими глазами, изо всех сил хотел помочь, но не знал, как. Я периодически пытался давать хозяину советы, и он даже выслушивал их, но каждый раз отрицательно качал головой.
       -- Нет, Гэл, ты не сможешь проникнуть в замок незамеченным. Они почувствуют тебя за всеми твоими образами. Хул знает, что я остался жив, и будет ждать от нас какой-нибудь глупости. И не забывай, в поединке-то я проиграл. Проиграл, черт возьми!
       -- Но она воспользовалась запретным оружием. Это было против правил, -- подал голос ангелок, и тут же покраснел, заметив мой насмешливый взгляд. -- Или нет?
       -- Нет, -- мягко ответил ему Буллфер. -- В борьбе за власть нет никаких правил.
       Ангелок печально посмотрел на него и сказал то, что видимо уже давно его мучило.
       -- Наверное, это я виноват. Если бы они не узнали, что я у тебя в гостях...
       -- Ладно! -- Булф, отшвырнул скомканный листок, выдранный из блокнота. -- Никто ни в чем не виноват! И вообще, хватит. Я устал. Голова болит. Давайте спать.
       Он вернул мне блокнот с карандашом, отошел в самый дальний угол пещеры и лег на камни, опустив голову на согнутую руку. Ангелочек растерянно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Спать, так спать. Энджи вздохнул, подгреб сухую траву ближе к костру и свернулся на ней, укрывшись крылом, как одеялом. Я устроился с другой стороны костра.
       И не надо мне ничего объяснять, поединок он действительно проиграл. Какой бы дурой Булф не считал Хул, но оружие против него она смогла достать, не растерялась. И пользоваться им научилась. Что ж, молодец! Демоны могут гордиться такой хитроумной Хозяйкой! И попробуй теперь к ней сунься! На поединок ее вызывать не имеет смысла, она любого уделает своим Рубином, если только Булф не найдет еще более мощное оружие. Если оно есть. Действительно, почему нет -- потратишь парочку жизней, чтобы достать его и, пожалуйста, вызывай Хул на поединок... Все бы ведь было нормально, если б он умер! Похоронили бы с почестями и жили спокойно дальше. И служил бы я сейчас новой Хозяйке. Ангелочка она, правда, убила бы...
       Мне стало тошно от этих мыслей, и я заворочался на сене. Энджи тут же поднял голову и прошептал едва слышно:
       -- Гэл, вы не спите?
       -- Нет, -- ответил я так же тихо.
       -- Я хотел спросить у вас. Эта Хул... Буллфер любил... любит ее?
       Я фыркнул от смеха и глубже зарылся в сено.
       -- Нет, конечно. Он вообще не умеет любить. Он же демон. Видимо, нравилась она ему, ну, в постели устраивала и все такое...
       -- Понятно, -- сказал ангелок очень тихо и очень грустно.
       Не знаю, что там его расстроило, не было никакого желания выяснять, я почувствовал, что смертельно устал за эти дни, и только, наконец, расслабился, закрыл глаза и начал подремывать, как вдруг пробудился к активности Буллфер. Он вскочил, бросился к костру, разворошил затухающее пламя и вытряс меня из сна.
       -- Гэл, быстро, примерный план местности! Энджи, мы больше не останемся в этой дыре. Я знаю, что делать!
       Ангелок, тоже, видимо, успевший задремать, хлопал сонными глазами, не понимая, чем вызвана суета, а я никак не мог унять приступ нервной зевоты. Но Буллфер рыкнул на нас, и пришлось соображать быстрее.
       -- Хозяин, я не знаю, где мы находимся. Нас телепортировал ангел.
       -- Буллфер, скажи, что ты придумал.
       Он схватил охапку хвороста и бросил ее в костер. Взметнувшееся пламя осветило наши сонные лица и возбужденную физиономию Буллфера.
       -- Виктория, -- сказал он. -- Гэл, она клялась мне в верности?
       -- Ну... да.
       -- Перстень свой прислала?
       -- Да, но...
       -- Энджи, дай мне приблизительные координаты этой пещеры. Сегодня же мы будем спать в нормальном теплом доме на чистых простынях.
       -- Булф, я... -- ангелок, уже познакомившийся с буйным темпераментом хозяина, заволновался. -- Я не знаю точных координат. Я заложил наибольшее удаление, и...
       -- Ладно, не важно. Значит, спать будем завтра... -- на удивление спокойно отреагировал Буллфер и продолжил весело. -- Ну и вид у вас, господа, должен вам сказать! Как будто неделю ночевали на помойке. Немедленно привести себя в порядок и выбрать образы поприличнее. Мы отправляемся с визитом к даме!
      
      
      

    Глава пятая,

    в которой мы собираемся в гости.

      
       Образ ему мой не нравится, как же! Сам провалялся неделю в чистоте при полном уходе, носится теперь -- шерсть блестит, хвост трубой. Он-то пережил ангельский телепорт в бессознательном состоянии! Его никто физиономией по камням не возил!
       Так, ворча про себя, я сидел по шею в ледяной воде и отчаянно скребся, смывая с себя остатки лечебной грязи. За кустами плескался ангелок, и я с завистью слышал его восторженные звонкие вопли. Конечно, им, ангелам дай волю -- с утра до ночи мыться будут, а мы, демоны, народ консервативный, спокойный, здравомыслящий, ну, раз в неделю морду тряпочкой протер, щеткой шерсть на холке продрал и порядок. Вечно Буллфер со своими дурацкими нововведениями привяжется. Ясное дело, не у него же после этого бессмысленного мытья от сырости блохи заведутся, будешь потом чесаться как придурок. И вообще, интересно, куда это он с самого утра запропастился? Загнал нас с ангелочком в реку, а сам смылся куда-то.
       -- Гэл?! Ну, как вы там?
       Вот тоже наказание! Чистый, сияющий Энджи выпорхнул из-за кустов и завис в воздухе над моей головой, часто взмахивая белоснежными крыльями. Я впервые видел, как он летает, должен признаться, что выглядело это красиво.
       -- Может быть вам помочь?
       Еще чего не хватало! Я вспомнил свою издевку, с которой предлагал ему услуги банщика в первый день нашего знакомства. Конечно, теперь он может с полным правом посмеяться надо мной. Но ангелочек и не думал смеяться. С дружеским вниманием он смотрел на меня сверху и совершенно искренне предлагал свою помощь.
       -- Давайте, я помогу вам, -- в его глазах заблестели лукавые искорки. -- Или вы меня стесняетесь?
       -- Вот еще! Глупости какие!
       -- Тогда вылезайте сюда.
       Я слова не успел сказать, как он уже вцепился в меня, принялся тереть, скоблить и делать такие комментарии, что у меня глаза на лоб полезли.
       -- Забавно, а я и не знал, что у вас шерсть на спине, я думал, вы совсем гладкий... повернитесь. А она у вас не такая как у Буллфера, у него она похожа на кротовью шкурку, очень короткая и мягкая... Наклоните голову... Ух, жесткая какая! Вам летом не жарко?
       -- Мне зимой не холодно, -- пропыхтел я. -- Осторожно! Больно же!
       -- Извините. У вас здесь репей пристал... А хотите, я вас глиной потру? Она очень хорошо грязь смывает.
       -- Я тебя сам сейчас глиной порту, если ты не прекратишь с меня шкуру сдирать! Больно!
       -- Терпите! Я не виноват, что вы за собой не следите! Стыдно! Состоите на службе у Хозяина, и так себя запустили!
       Я открыл было рот, чтобы наконец, сказать нахальному ангелочку все, что я про него думаю, как вдруг он ловко схватил меня за волосы на макушке и макнул в воду с головой. Чуть не утопил! Отплевываясь и отфыркиваясь, я вырвался, наконец, из его рук, и пулей выскочил из реки. Все! Хватит с меня!
       -- Гэл! Гэл! -- смеясь, кричал Энджи мне вслед. -- Куртку забыли!
       Но я не остановился пока не добежал до пещеры. Там я повалялся по траве, чтобы высушить шерсть и, закрыв глаза от удовольствия, растянулся на солнышке. Хорошо. Все-таки ангелы понимают толк в мытье.
       -- Гэл! -- голос Буллфера прогремел как всегда неожиданно, я даже подпрыгнул, принимая вертикальное положение. -- Ты что здесь делаешь? Где Энджи? Я тебе что сказал?! Ни на шаг от него не отходить! Не оставлять его одного! Ну, если с ним что-нибудь случилось, я с тебя шкуру спущу!
       Ну, вот, погрелся на солнышке, называется, отдохнул! Что с его ангелом сделается!? Кому он нужен!? Тоже мне сокровище! Вон, пожалуйста, летит, покоя от него нет!
       -- Гэл, вы оставили, -- он передал мне брошенную одежду.
       Естественно, про меня тут же забыли. Буллфер кинул на траву мешок, который притащил с собой и развязал его, ангелок заглянул туда и вытащил легкую зеленую курточку.
       -- Что это?
       -- Это тебе. И вот еще, -- он достал брюки такого же травянисто зеленого цвета, мягкие кожаные сапожки, берет с фазаньим пером. -- Прими человеческий образ и переоденься.
       Глаза ангелочка вспыхнули почти детским восторгом, он схватил свой новый наряд и умчался в пещеру, одеваться. Как ребенок, честное слово! А Булф снова запустил руку в мешок и вытащил одежду побольше размером, поскромнее расцветкой, но с дополнением в виде тонкой кольчуги и широкого серебряного пояса с внушительными ножнами, из которых торчала рукоятка кинжала, украшенная молочно-белым опалом.
       -- Это тебе, Гэл. Выбери какой-нибудь образ посолиднее, постарше... Ну, сам сообразишь.
       Я бережно принял из его рук одежду, ладонью погладил дорогой плотный материал благородного стального цвета, полюбовался кинжалом и сказал растроганно.
       -- Спасибо, Хозяин. А для себя вы что принесли?
       Он усмехнулся как-то странно, в третий раз полез в свой мешок с подарками и вытащил... великолепное глубокое седло, окованное серебром.
       -- Это что?
       -- Седло, не видишь, что ли.
       -- А... понятно, -- сказал я, повторяя интонации ангелочка.
       -- Ничего тебе не понятно. -- Ответил Буллфер, извлекая вслед за седлом такую же богато отделанную уздечку. -- Давай, иди, переодевайся.
       Озадаченный, я направился к пещере и тут же мне навстречу выскочил счастливый, измененный Энджи. Как я и думал, в своем новом образе он сохранил все ангельские черты, только крылья пропали, да лицо стало совсем как у обычного четырнадцатилетнего мальчишки, курносого, без всякого потустороннего сверхъестественного сияния в глазах. Он одел свой зеленый костюмчик и нацепил беретку с пером.
       -- Гэл, смотрите! Ну, как?!
       -- Обалдеть! -- сказал я честно. -- Ни за что бы не догадался, кто ты на самом деле.
       Он покраснел от удовольствия и побежал хвастаться перед Буллфером.
       Я тоже немного поколдовал над своим внешним видом, приняв облик мужчины средних лет, благородной, суровой наружности, с сединой в волосах и шрамом на щеке. Ежась от прикосновения железа к тонкой безволосой коже, натянул кольчугу, поверх нее серую куртку, штаны, сапоги, туго затянул пояс, навесив на него кинжал, немного походил, привыкая к новому образу и степенной, неспешной походкой вышел из пещеры. Увидев меня, ангелок удивленно распахнул глаза, а Буллфер довольно кивнул.
       -- Отлично! Именно то, что я хотел. Мужественный воин и его молодой благородный господин. Энджи, -- обратился он к ангелочку, -- ты умеешь общаться мысленно?
       -- Да, -- ответил тот. -- Только сейчас не знаю, насколько хорошо.
       -- Главное, чтобы ты мог понять хотя бы в общих чертах, чего я хочу.
       -- Я пойму, но зачем это тебе?
       -- Сейчас увидишь. Настройся на меня.
       Ангелок послушно закрыл глаза, чуть поморщился от боли, когда Буллфер "прикоснулся" к нему сознанием, потом потер висок и сказал вслух.
       -- Да, слышу... Не так громко... Нет, хорошо. -- И уже открывая глаза, спросил. -- И все же Буллфер, не понимаю, зачем?
       Но Буллфера не было. Рядом с ним, переступая с ноги на ногу, потряхивая роскошной длинной гривой, стоял великолепный огненно-рыжий жеребец.
       Как и всякий мальчишка такого возраста, Энджи сначала в немом удивлении уставился на коня, потом подпрыгнул от восторга и схватил Буллфера за шею.
       -- Вот это да! Какой хороший! Какой красивый! Умница! - лопоча всякую чушь, он гладил жеребца по шее, трепал его гриву и чуть не целовал в морду. -- Красавец! Рыжий!
       -- Энджи. Прекрати, -- сказал я строго, чтобы унять щенячий мальчишеский восторг ангела. -- Какой он тебе Рыжий!?
       -- Да знаю я! Знаю! -- воскликнул он нетерпеливо. -- Конечно, я помню, что это по-прежнему Буллфер, но... нет, ты не поймешь! Теперь это мой конь!
       Похоже, в новом облике у ангелочка крыша съехала окончательно.
       -- Хватит валять дурака! Ехать пора.
       Я поднял седло и нерешительно подошел к жеребцу, он покосился на меня горящим черным глазом, и на морде его появилось довольно-таки насмешливое выражение. Забросив седло на гладкую лошадиную спину, я затянул подпругу, надел уздечку, стараясь не встречаться с Буллфером взглядом.
       -- Значит так, милорд, вы младший сын моего старого боевого друга, который поручил мне заботится о вас, воспитывать и обучать воинской премудрости. Я везу вас домой к папочке, вы с непривычки устали в дороге, и благородная леди Виктория не может не пустить нас отдохнуть после дальней дороги, чтобы узнать, что происходит в соседних землях и посплетничать. Понятно?
       -- Понятно, -- ответил мальчишка, и вытащил из мешка огромное красное яблоко, которое Буллфер припас, надо думать, для него. -- А далеко нам ехать?
       -- Чуть больше суток. А если бы вы запомнили координаты, то меньше часа.
       -- Не ворчи, -- сказал он, с хрустом вгрызаясь в яблоко. -- А то я скажу папе, что ты плохо меня воспитывал.
       Жеребец громко фыркнул и тряхнул гривой.
       -- Ну-ка, полезайте в седло, ваша милость, -- сказал я хмуро, предчувствуя, каким веселеньким будет для меня это путешествие.
       -- Я сам! -- Энджи оттолкнул мои заботливые руки и самостоятельно вскарабкался на спину коня. Я хотел последовать за ним, но Буллфер так на меня посмотрел, что пришлось поспешно отдернуть руку и осторожно взяться за конец повода. Глупо было рассчитывать, что мне перепадет удовольствие прокатиться на спине Хозяина.
       Ладно, мы не гордые, и пешком прогуляемся.
       Так мы шли некоторое время. Потом Энджи запустил огрызком яблока в кусты и сказал:
       -- А знаете что, люди так не ездят.
       Я оглянулся на него.
       -- Как, "так"?
       -- Ну, я сижу в седле, а ты почтенный старый воин идешь пешком. Это глупо. Во-первых, так мы проедем втрое дольше, во-вторых, просто выглядит подозрительно.
       Я пропустил мимо ушей "старого воина", в своем человеческом облике кроме мальчишеской нахальности ангелок приобрел еще и сообразительность. Одно другого стоит.
       -- Да, ты прав, но...
       Жеребец остановился, посмотрел на меня огненными глазами, стукнул копытом по земле и отвернулся. Видимо это следовало считать приглашением. Не без робости я забрался в седло, за спину Энджи и подобрал повод.
       -- Теперь правильно, -- довольно сказал ангелок. -- Можно ехать.
       Никогда раньше я бы даже представить не мог, что мне придется путешествовать на хозяйской спине. Надеюсь, Булф не посчитает это унизительным и не припомнит мне потом эту поездку.
       Жеребец громко фыркнул, дернул головой, вырывая из моих рук слишком сильно натянутый повод, и побежал вперед быстрой размашистой рысью, так что земля полетела из-под копыт. С такой скоростью можно было бы за несколько суток добраться до форта Виктории, но, конечно, этого Буллферу было мало, через некоторое время, я почувствовал, что пространство вокруг начинает скручиваться, и туманиться.
      
      
      

    Глава шестая,

    где Энджи совершает чудеса героизма,

    а Хозяин ведет себя очень грубо.

       Мы двигались вперед огромными скачками, погружаясь на короткое время в туман телепорта и выныривая обратно. Каждый такой "прыжок" покрывал расстояние в несколько десятков миль. Удобный способ передвижения. Так Буллфер перелетел пустынную часть пути, а когда начались заселенные земли, пришлось умерить прыть, и дальше ехать "по-человечески"...
       Дорога стала шире, по обочинам ее появились фруктовые деревья, из-за которых выглядывали белые деревенские домики. Периодически мы обгоняли повозки местных жителей. Лошади шарахались при виде Буллфера, а крестьяне долго смотрели нам вслед.
       Помнится, самое первое посещение срединного мира откровенно разочаровало меня. Здесь было чересчур просторно и светло, я чувствовал себя слишком неуютно без надежной защиты каменных стен и потолка над головой. К тому же погода менялась постоянно, становилось то холодно, то жарко, с неба или лился противный дождь, или, что еще хуже, сыпался снег. Но я все-таки оборотень, обладающий расширенной способностью приспосабливаться к любым условиям. К неудобствам я быстро привык, и в следующий раз чувствовал себя на земле вполне комфортно. Конечно, у меня было не слишком много свободного времени для путешествий, поэтому в срединном мире я не появлялся уже давно, и теперь с любопытством оглядывался по сторонам.
       Деревеньки, которые мы проезжали, были похожи одна на другую. Маленькие беленькие домики цеплялись огородами один за другой, и прятались от жаркого солнца под высокими раскидистыми деревьями. Телеги, проезжающие по дороге, поднимали тучи пыли, которая не спешила оседать и еще долго висела в воздухе. В лопухах на обочине копошилась домашняя живность, чирикали птицы, и весь этот человеческий мир пах как-то особенно: уютом, беззаботной доверчивостью, едой... Демоны очень хорошо умеют чувствовать такой аромат, впрочем, ангелы, кажется, тоже, но у них он вызывает только умиление, а у нас, желание немедленно напасть, схватить, и съесть...
       Изредка я замечал вдали каменные руины. Построенные в незапамятные времена высокие замки были похожи на крепости с узкими щелями-окнами и крутыми скатами крыш. Демоническая архитектура -- монолитная кладка, острые зубцы, хищные морды горгулий, украшавшие карнизы. Дух захватывает, когда видишь эти величественные сооружения, пусть даже наполовину лежащие в развалинах. Сколько веков прошло с тех пор, как в них никто не живет, и они стоят разоренные, покинутые, мертвые.
      
       Не останавливаясь, мы ехали до самого вечера. Наверное, Буллфер мог проскакать так еще долго, но Энджи, сидящий впереди, начал дремать, и мне пришлось придерживать его, чтобы он не свалился на землю, да и мое человеческое тело начинало уставать.
       Хозяин пару раз оглянулся на нас, и в следующей деревне решительно направился к таверне. Значит, он тоже устал и мечтает о тихом, теплом стойле... в смысле комнате. Ангелок тут же проснулся.
       -- Буллфер, может быть, не надо?! -- он повернулся ко мне. -- Он хочет, чтобы мы переночевали здесь. Считает, что мы утомились, но я не устал. Правда.
       -- Он прав, -- сказал я. -- Нам всем нужно отдохнуть и поесть.
       Я широко распахнул дверь и, не обращая внимания на заинтересованные физиономии посетителей, направился прямо к стойке. Энджи скромно держался за моей спиной.
       -- Хозяин! -- гаркнул я, бросая на стойку золотой. -- Вина, жареного мяса, молока, хлеба, в общем, тащи все, что есть, овса для моей лошади и лучшую комнату!
       Трактирщик подхватил золотой, угодливо кланяясь, проводил меня с мальчиком в самую спокойную часть зала и даже протер полотенцем стол, что должно было означать его особое к нам расположение. Как только мы сели, перед нами появилась гора провизии, которой можно было накормить не менее пяти голодных человек и одного, слегка проголодавшегося, демона. Посетители с молчаливым уважением наблюдали за тем, как я управляюсь с бараньей лопаткой. Трактирщик смотрел на меня словно на родного, подсчитывая чаевые, которые с нас можно содрать, а хорошенькая служаночка перелетала от нашего стола на кухню с пустыми тарелками, возвращалась обратно с полными, одновременно успевая строить мне глазки. Хорошо, что Хозяина нет с нами, хоть расслабиться можно, не выслушивая едких комментариев по поводу моего обжорства и отвратительных манер. Посмотрел бы на своего Энджи. В человеческом облике он вел себя совсем молодцом. Аппетит у мальчишки был как у голодного щенка, хотя, конечно, он умел управляться с ножом и вилкой одновременно и не ел ничего мясного.
       Все-таки человеческий образ многое упрощает, снимает ограничения, помогает расслабиться. Никакой ответственности, никаких условностей. Можно сидеть за одним столом с человеком и ни разу не вспомнить, что тебя вообще-то бесит их слабость и беспомощность. Сам такой же!
       Люди вокруг, все еще поглядывая на нас время от времени с любопытством, продолжили прерванный разговор. Я прислушался. Обсуждали будущий урожай, и пришли к выводу, что просо в этом году ничего себе, а пшеница не уродилась, и если Хозяин не снизит налог на зерно, то чего доброго, можно зимой и без хлеба остаться.
       -- А если ИМ вместо пшеницы овсом отдать... -- говорил маленький курчавый человек, по виду зажиточный, потому как несмотря на жару вырядился в хромовые сапоги. -- Демонам-то все равно. Главное -- насыпано в мешках чего-то, и ладно. Они только в мясе разбираются, положено к Хозяйскому столу столько-то говядины в месяц, так говядиной и расплатись. У НИХ за этим строго следят.
       Эх, услышал бы я его во времена правления Буллфера, показал бы ему овес...
       -- Так ведь у нас, теперь вроде, не Хозяин, а Хозяйка, -- отозвался рыжий шебутной мужичок, который успевал не только принимать участие в разговоре, но и заговорщески перемигиваться с трактирщиком. -- Господин Маркус вчера на ярмарке был, так там объявляли, что прежний Хозяин низложен и подвергнут анафеме, а теперь следует поклоняться Высочайшей Хозяйке.
       -- Нам-то все равно, кому поклоняться, -- сказал первый. -- Главное, что теперь наверняка налоги вдвое поднимут, или войну какую затеют...
       Крестьяне покосились в мою сторону и тот, что предлагал заменить пшеницу овсом, покашлял и почтительно осведомился, не знает ли благородный господин, то есть я, будет война или нет, потому как видно, что господин едет издалека, и наверняка слышал что-нибудь по дороге о грядущих переменах.
       Я поморщился и пробормотал с набитым ртом, что войны никакой не намечается, а вот налоги повысят. Собрание успокоилось и радостно зашумело о том, что если налоги повысят, то это ничего, путь повышают, на то они и демоны, чтобы с людей деньги собирать, главное, чтобы войны не было. А там уж они как-нибудь приспособятся.
       Мне почему-то стало тошно. Наверное, оттого, что Хул уже везде раструбила о своем счастливом воцарении. Хорошо, что Буллфер не слышит этих разговоров...
       Через некоторое время, когда я заглушил первый голод, приступил к осознанной дегустации и стал замечать какие аппетитные формы у крутящейся рядом служаночки, а Энджи начал дремать, дверь в очередной раз распахнулась, и в таверну влетел еще один смертный. Выглядел он так, словно на улице с ним встретился Буллфер во время своей боевой трансформации. А может, и правда встретился. С него станется... Человек подбежал к стойке, навалился на нее грудью и что-то невнятно прошептал. Трактирщик почтительно покосился в нашу сторону и вполголоса забормотал в ответ. Я услышал: "Жеребец это ихний... того господина... и мальчик с ним..."
       Так, что дальше!? Энджи мгновенно проснулся, тоже услышав странный разговор, и тревожно посмотрел на меня. Я же на всякий случай незаметно проверил, легко ли достается клинок из ножен. Любитель лошадей, наконец, отклеился от стойки и решительно направился к нам, без приглашения уселся за стол, уставился на меня безумными глазами и спросил:
       -- Твой конь?
       -- Мой, -- ответил я спокойно, почти равнодушно.
       -- Продай!
       Энджи едва не подавился пирожком, а я сумел сохранить высокомерно-невозмутимое выражение лица, хотя обомлел внутренне от этого предложения.
       -- Не продается.
       -- Хочешь пятьсот?!.. Нет, тысячу?
       -- Милейший, я же сказал, жеребец не продается.
       -- Полторы! Полторы тысячи!
       А забавно было бы согласиться. Нет, Буллфер убьет меня, если узнает, что я хотел продать его всего за полторы тысячи. Он хоть и бывший Хозяин, но стоит дороже.
       -- Я сказал, нет.
       Любитель лошадей побагровел и заорал, выкатив глаза.
       -- Да за эти деньги ты сможешь купить себе десяток лошадей!
       -- А мне нравится этот.
       -- Зачем он тебе?! Ты же его за год заездишь! Тебе, что деревенская кляча, что скаковой жеребец! Хоть бы подковал его, олух! Или денег на новые подковы нет?!
       Я представил себе, как этот несчастный ведет Буллфера в кузницу и вылетает оттуда с новенькими подковами на заду.
       -- Ну, что, согласен? Берешь деньги? -- заметив на моем лице улыбку, с надеждой спросил покупатель.
       -- Нет, жеребец не продается. Ни за полторы тысячи, ни за десять.
       Лошадник презрительно плюнул, обозвал меня длинным, замысловатым ругательством и выскочил из таверны. Энджи улыбнулся.
       -- А я уже подумал, что ты не удержишься и продашь ему Буллфера.
       -- Была у меня такая мысль.
       Ангелок рассмеялся, а потом зевнул и потер глаза.
       -- Гэл, я что-то устал...
       -- Понятно, ваша светлость. Сейчас провожу вас отдыхать.
       Комната наша оказалась просторной, теплой, чистой, с двумя кроватями, окном, закрытым ставнями и большим камином. Энджи добрался до своей постели, забился под одеяло, блаженно вздохнул, сладко зевнул и пробормотал сонным голосом:
       -- Гэл, ты, пожалуйста, сходи к Буллферу. Может быть, ему холодно, или он голодный...
       -- Ладно, -- пообещал я, поворачивая фитиль в лампе. -- Схожу.
       В комнате стало темно, и отсветы камина разрисовали стены багровыми полосами. Почти как у нас... Я вдруг затосковал по дому, по всем нашим длинным переходам, высоким залам, по своей уютной комнатке... даже по бесам. Как они там? Подневольный ведь народ, какой Хозяин будет, такому и служат. Эх! Не снимая сапог, я завалился на кровать и потянулся. Хорошо! В темноте чуть слышно потрескивало пламя, и тихонько посапывал ангельский мальчишка. Меня тоже потянуло в сон, хотя планы на этот вечер были грандиозные, служаночка-то весьма многообещающе на меня поглядывала. Не рассчитал я с едой и слегка объелся...
       Разбудили меня странные звуки. Во дворе кто-то вопил, испуганно ржали лошади, истошно лаяли собаки. Режут что ли кого? Потом я услышал лязг, грохот и хруст, словно десяток топоров одновременно врубаются в деревянную стену.
       -- Гэл, что это? -- услышал я встревоженный голос Энджи, вскочил и распахнул ставни.
       По двору в свете факелов метались полуодетые люди, ловя взбесившихся лошадей. Двери конюшни были распахнуты, а стены ее дрожали.
       -- Буллфер! -- воскликнули одновременно мы с Энджи.
       Я первым выскочил во двор, следом за мной, на ходу натягивая курточку, скатился с лестницы ангелок. На меня тут же налетел трактирщик, схватил за рукав и заголосил:
       -- Сделайте что-нибудь! Ваш чертов жеребец взбесился! Он нас всех поубивает!
       Я отпихнул его и помчался к конюшне. Энджи, цепляясь за мой ремень, спешил следом. Растолкав любопытствующих, мы пробились к воротам. На земле, около бочки с водой сидел человек с окровавленным лицом, он стонал и время от времени прикладывался к кувшину с вином. Возле него хлопотала все та же служаночка, и глаза у нее от ужаса и любопытства косили как у зайца.
       Я прошел мимо раненого и осторожно заглянул в конюшню...
       Буллфер методично разносил стойло в мелкие щепки. Под ударами его копыт деревянные перегородки разлетались на куски, столбы, поддерживающие крышу, ломались как спички, тонкие стены сотрясались. На стропилах, под потолком, уцепившись руками и ногами за брус, висел человек и вопил, не переставая. Похоже, Буллфер подбирался именно к нему.
       -- Что случилось? -- спросил Энджи, стараясь перекричать грохот и треск.
       А ничего особенного не случилось. Любитель лошадей, обозленный отказом, решил увести у меня "жеребца". Не придумав ничего лучшего, он нанял двоих не особо отягощенных совестью граждан. Темной ночью они пробрались в конюшню и вместо тихой послушной лошадки, столкнулись с разъяренным демоном. И началась потеха. Одному из конокрадов удалось сбежать, другой, каким-то образом забрался под потолок, спасаясь от гнева Хозяина.
       -- Уберите его! -- орал несчастный. -- Это дьявол, а не конь! Снимите меня отсюда!
       Вторым пострадавшим был конюх, который сдуру полез усмирять Буллфера, но "эта злобная скотина", одним пинком вышибла его из конюшни.
       В толпе за моей спиной шло бодрое обсуждение происходящего. Те из приезжих, кто успел поймать своих лошадей, сбежавших из разоренной конюшни, давали умные советы, кто не успел, ругались последними словами, трактирщик стонал, хватался за сердце и трагическим голосом вопрошал: "Кто же теперь, господа, возместит мне убытки?!" Мальчишки визжали от восторга. Ценители и знатоки лошадей, причмокивая от наслаждения, обсуждали резвость и стать Буллфера. Цена за "жеребца" возросла до пяти тысяч.
       -- Какой красавец! Смотрите, мэтр Никола, какие ноги!
       -- Злобная скотина! Его надо водой окатить.
       -- С ума сошел! Он еще больше разъярится! Ему надо мешок на голову накинуть!
       -- А кто будет накидывать. Ты, что ли?
       -- Еще чего! Трактирщик пусть...
       -- Да застрелить его надо. Не видите, он взбесился!
       -- Смотрите-смотрите, господин Освальд, он припадает на левую заднюю ногу. Вот, вот опять!
       -- Снимите оттуда этого болвана!
       -- Да застрелите вы его, чтобы не повадно было коней воровать.
       -- Покалечится лошадь! Такой товар пропадет!
       -- Нет, вы скажите уважаемые сэры, кто заплатит мне за погром?! В прошлом месяце новые стойла поставил, крышу перекрыл...
       -- Сделайте что-нибудь, он же убьется!
       -- Кто, конокрад?
       -- Черт с ним, с конокрадом, лошадь жалко!
       -- Гляди-гляди, а у хозяина евойного, аж лицо перекосило.
       И вдруг несчастный конокрад не удержался на своей деревяшке и с громким воплем полетел вниз, чуть ли не на голову беснующемуся Буллферу. Толпа ахнула. "Жеребец" взвился на дыбы, и в тот же самый миг из-за моей спины выскочил Энджи. Раскинув руки, он бросился вперед, прямо под копыта коня, закрывая собой человека, и повис у Буллфера на шее. Толпа ахнула вторично. "Ну, вот и все, -- подумалось мне. -- Сейчас он его растопчет. Один удар копытом и конец глупому ангелочку". Но удивительное дело, Буллфер не отшвырнул мальчишку, не убил и не покалечил его. Все еще стоя на задних ногах, и сохраняя каким-то невероятным образом равновесие, "жеребец" сделал несколько шагов назад и опустился на все четыре копыта. Мордой попытался оттолкнуть от себя ангелочка, но тот, зажмурив глаза, изо всех сил цеплялся за рыжую лошадиную шею. Конокрад воспользовался затишьем и быстро-быстро, на четвереньках, выбрался из конюшни. Буллфер только глянул в его сторону, но даже не пошевелился... Толпа облегченно вздохнула.
      
       -- Никогда в жизни меня так не оскорбляли! -- бушевал Хозяин час спустя, уже в своем обычном облике. -- Никогда!
       Он расхаживал перед костром, пиная все, что попадалось ему под копыта, и огонь освещал его разъяренное лицо.
       Мы сидели в чистом поле, решив, что на сегодня с нас хватит человеческого общества.
       -- Какая наглость! Какое хамство! А ты вообще когда-нибудь соображаешь, что делаешь!?
       Энджи сидел, завернувшись в мой плащ, и его трясло от холода и пережитого нервного потрясения. Я подкладывал дрова в костер, стараясь не смотреть на ангела. Наконец-то ругают кого-то кроме меня.
       -- Куда ты полез?! -- орал на него Буллфер. -- Зачем ты полез?! Не видел, что я не в себе?!
       -- Там был человек, -- прошептал Энджи, стуча зубами.
       -- Бросаться под копыта взбесившейся лошади из-за всякой человеческой швали?! Очень по-ангельски! Я мог убить тебя!
       -- Но там был человек!
       -- Вор, убожество, жалкая тварь!
       -- Человек!! -- закричал Энджи. -- А ты... ты жестокий, бесчувственный..!
       Мальчишка вскочил, сжав кулаки, и мне показалось, что сейчас он бросится на Буллфера и надает ему по физиономии, но ангелок неожиданно развернулся и пошел прочь от костра в темноту. Хозяин в немом бессилье закрыл глаза, задержал на мгновение дыхание, пытаясь сдержать бешеный гнев, и сказал уже спокойно:
       -- Гэл, пойди, догони его. Еще не хватало, чтобы с ним что-нибудь случилось.
       Я кивнул и поплелся следом за расстроенным ангелочком.
       Он сидел на поваленном дереве на опушке леса, уткнувшись лбом в колени.
       -- Энджи, ты... не расстраивайся. Хозяин, он... конечно, бывает... но он беспокоится о тебе...
       Ангелок поднял голову. В темноте мои человеческие глаза видели совсем плохо, но я все же разглядел, что он не плачет. Вот и хорошо. Не терплю ангельских слез, так жалобно рыдают, что провалиться куда-нибудь хочется с тоски.
       -- Я же все понимаю, Гэл, -- сказал Энджи тоскливо. -- Он демон. Убийство, разрушение это его стихия. Но так тяжело постоянно чувствовать эту ненависть, злобу. Мне больно. Понимаешь, физически больно от его ярости... Ты этого не поймешь.
       -- Нет, почему же, понимаю.
       -- Но не чувствуешь. Конечно, люди они... слабые, беспомощные, они многое делают неправильно, но их надо жалеть, а не презирать. Они же не виноваты! Им нужно помочь... А! -- он махнул рукой и все-таки всхлипнул. -- Кому я это объясняю! Ты просто не можешь этого понять! Не должен понимать по своей природе. Если людей можно чему-то научить, то демоны... Это ужасно! Я... я не знаю, что делать.
       И он снова ткнулся лбом в колени.
       -- Энджи, послушай... Хозяин конечно бешеный, но ему сейчас тоже не легко. Власть потерял, дома лишился, один остался...
       -- Не один, -- пробормотал Энджи невнятно.
       -- Я, правда, не могу понять этого... про людей. Не могу я их жалеть, не знаю такого чувства. А разрушение... надо же кому-то разрушать, чтобы вы, ангелы, потом строить могли.
       Энджи вскинул голову и неожиданно улыбнулся.
       -- А ты философ, Гэл. Это ты хорошо сказал про разрушение. Я запомню.
       -- Да ладно, -- произнес я довольно. -- Скажешь тоже, "философ". Пойдем лучше назад, здесь холодно.
       Энджи отрицательно помотал головой и снова нахохлился.
       -- Нет, Гэл. Я побуду здесь, а ты иди. Не бойся, со мной ничего не случится. Я... я не хочу его видеть сейчас.
       Пришлось возвращаться одному. Буллфер сидел у самого огня и прикладывал теплую золу к копыту на левой ноге. Оно действительно было разбито. Наверное, повредил, буйствуя в конюшне.
       -- Ну, что? -- спросил он, не поднимая глаз, когда я присел рядом.
       -- Ничего. Обиделся.
       Буллфер шумно вздохнул и поморщился от боли.
       -- Хозяин, вам бы подлечиться.
       -- Не могу. Эта стерва так меня приложила, что до сих пор чувствую себя разбитым корытом.
       -- Хотите, Энджи позову, он здорово умеет лечить.
       -- Не надо! -- прорычал Буллфер сквозь зубы и так посмотрел на меня, что у меня пропало всякое желание настаивать на ангельском лечении.
       -- У тебя не осталось целебной грязи? - спросил он минуту спустя уже спокойно.
       -- Нет, -- ответил я с сожалением. -- Не догадался взять с собой.
       -- Ну, конечно, -- проворчал Булф. -- Как же, догадаешься ты!
       Он поднялся, сделал несколько шагов, заметно хромая, и с гримасой боли опустился на прежнее место.
       -- Ладно. Терпимо... Иди к нему.
       -- Хозяин, может все-таки...
       -- Я сказал, иди.
       Гордые все какие! Один с демоном общаться не может! Другой помощь от ангела принимать не желает! Надоели оба!
       Так я всю ночь и бродил от одного края поля к другому. Как придурок!
      
       Утро было отвратительным. Во-первых, никто не выспался. У Буллфера всю ночь болело копыто, ангелок страдал из-за несовершенного устройства мира, я молча злился. Потом пошел дождь. Промокший, замерзший ангелок выглядел довольно жалко. Буллфер был мрачен и хромал все сильнее. Смена образов далась ему с трудом и теперь "жеребец" шел, опустив голову с намокшей гривой, болезненно поджимая больную ногу, и даже шерсть на нем не блестела прежней яркой медью. Теперь на нем никто не ехал. Мы с ангелом плелись рядом, увязая в грязи. Кусая губы от жалости, Энджи посматривал на Буллфера, потом переводил взгляд на меня и тяжело вздыхал. Я молчал. А что тут скажешь?! Мирить их у меня не было ни желания, ни сил. Так мы прошли еще с пол мили и, в конце концов, ангелок не выдержал.
       -- Стойте! -- крикнул он.
       Опустился прямо в грязь у ног Буллфера и осторожно прикоснулся к его больной ноге, теплый свет пролился из его ладоней на разбитое копыто. "Жеребец" оглянулся на него, Энджи тоже поднял голову, так несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом ангелок улыбнулся, а хозяин глубоко вздохнул. Что, помирились?! Буллфер поставил ногу на землю и слегка топнул, потом тряхнул головой и издал звук очень похожий на лошадиное ржание. Энджи рассмеялся.
       -- Поехали, Гэл, -- сказал он мне весело. -- Буллфер говорит, что в полдень мы будем у Виктории.
      
      
      

    Глава седьмая,

    в которой мы приезжаем, но..

       Он не ошибся. Каменные стены форта появились из-за серой пелены дождя около полудня.
       Буллфер шел, весело потряхивая мокрой гривой, разбрызгивал дорожную грязь и с удовольствием подставлял бока потокам воды, льющимся с неба. Конечно, хорошо ему, копыто вылечили, и вообще лошади купаться любят. А каково нам, "смертным"? Ни тебе тепла, ни комфорта, опять же кольчуга к телу липнет. Ангелочек уже несколько часов не подавал признаков жизни, забившись под мой плащ, и руки его были совсем холодными.
       Жеребец остановился возле высоких ворот, окованных железом. Я слез с него, с трудом разгибая негнущиеся конечности, и постучал тяжелым стальным кольцом, привешенным вместо дверного колокольчика. Маленькое окошечко в двери приоткрылось, и там появилась заспанная недовольная физиономия охранника.
       -- Чего надо? -- спросил он равнодушно.
       -- К леди Виктории, -- ответил я внушительно.
       -- Не принимает, -- безучастный охранник зевнул прямо мне в лицо. - Завтра приходи.
       Он хотел захлопнуть окошечко, но неожиданно оказалось, что не может этого сделать, потому что его шею сжимает моя рука, а прямо перед его носом блестит кончик обнаженного клинка.
       -- Ты у меня сейчас отправишься работать привратником прямо в рай! Давай открывай!
       Мирного демона тоже можно завести, если мотать его сутки по дождю, воровать его лошадь и доставать глупыми разговорами. Привратник вытаращил глаза.
       -- Вы меня лучше отпустите, благородный господин! А то ведь я могу и охрану позвать.
       -- Я тебе позову!
       Продолжая держать его, я полез в карман достал перстень Виктории и сунул его под нос стражнику.
       -- Открывай!
       Он узнал герб хозяйки и облегченно загремел ключами.
       -- Что же вы сразу не сказали, господин! Проезжайте, конечно, только леди нет дома. Они с визитом еще утром уехали. А вы сами кто будете?
       -- Родственник я ей, -- сказал я хмуро. -- Дальний.
       -- А мальчик?
       -- А мальчик поручен моим заботам... Ну, долго мы еще будем здесь торчать?!
       -- Проезжайте! Проезжайте, господа!
       Ворота приоткрылись, и мы ступили на мощеный каменными плитами широкий двор.
       -- Мальчик-то у вас совсем замерз, -- заметил охранник, рассматривая бледного дрожащего Энджи, которого я стащил со спины Буллфера.
       -- Мы долго ехали, -- я бросил поводья "жеребца" подбежавшему мальчишке и повел Энджи в замок.
       Леди Виктория жила совсем неплохо. Я уже однажды был в этом замке. Тепло, уютно, просторно, по человеческим меркам, конечно. Неплохо было бы пожить здесь месяц другой. Отдохнуть, подлечить Буллфера и... А собственно, что? Неужели я тоже начинаю верить в это его грядущее неведомое совершенство?! Великие перемены все еще ждут нас? Интересно, ангелок о чем-нибудь догадывается?
       Нас проводили на хозяйскую половину, каждого в свою комнату. Энджи переодели, уложили в постель, вместе с грелками, и напоили горячим молоком. Он с трудом пробормотал что-то благодарное и мгновенно уснул. Кажется, он обладал способностью засыпать где угодно и когда угодно, свалив заботы о своей безопасности на кого-нибудь другого. Полезное качество.
       Устроив Энджи, я занялся собой. Прежде всего, содрал мокрую одежду, осточертевшую кольчугу и забрался в бочку с горячей водой. В человеческом теле мыться было гораздо удобнее, и я даже получил некоторое удовольствие от этого процесса. Потом переоделся, поужинал, и завалился спать. А золотой перстень для сохранности надел на руку...
      
       Разбудил меня приглушенный голос.
       -- Гэл. Проснись.
       Я приоткрыл веки и увидел прямо перед собой узкие, светящиеся в темноте глаза. Сердце, громко стукнув, улетело в пятки, я едва не завопил от ужаса, но чья-то ладонь мгновенно зажала мне рот.
       -- Тихо! Это я.
       Мне едва не стало дурно от облегчения.
       -- Хозяин! -- зашептал я, когда он отпустил меня. -- Разве ж можно так пугать!
       -- Вставай, -- он швырнул мне одежду. -- Она едет. Нужно достойно встретить нашу леди.
       -- Энджи будить? -- спросил я, одеваясь.
       -- Нет. Пусть спит.
       Довольный оказанным мне доверием (хоть раз в жизни обойдемся без ангелочка), я приладил к поясу ножны и сказал.
       -- Я готов.
       -- Тогда пошли.
       Комната Виктории была в противоположном конце коридора. Не обращая внимания на стражу, прогуливающуюся неподалеку, мы прошли прямо в покои хозяйки, а бравые ребята в начищенных кирасах не заметили нас. Буллфер был мастер на такие штуки. Видимо, этот же фокус он проделал, когда пробрался в мою спальню.
       Мы вошли в слабо освещенную комнату. Буллфер сел в кресло, я подошел к окну и отодвинул гардину. Через несколько минут в темноте замелькали огни факелов, послышались звуки рога, во дворе залаяли собаки, заржали лошади и загомонили люди. В замке поднялась суета. Госпожа возвращалась после увеселительной поездки. Скоро в коридорах зазвучали веселые голоса, обрывки песен, деликатный женский смех и мужская брань. Потом у самой двери кто-то завозился, прозвучало негромко: "Веселитесь, господа, я сейчас..." и в комнату вошла наша долгожданная леди. Что-то негромко напевая, она швырнула хлыст в угол, подошла к зеркалу, посмотрела в него и вдруг стремительно обернулась, роняя на пол какие-то коробочки.
       -- Кто здесь?! -- пролепетала она. Ее рука потянулась к колокольчику, стоящему на столе.
       -- Не нужно никого звать, моя дорогая леди, -- сказал Буллфер негромко.
       Виктория вскрикнула, дернула за шнур и лампа под потолком вспыхнула, осветив комнату, кресло, в котором сидел Хозяин, меня, почтительно и безмолвно стоящего рядом с ним.
       -- Боже мой! -- прошептала она. -- Вы?!
       Красивая девушка. Высокая, стройная, блондинка. Немного эксцентричная и взбалмошная, но в целом очень даже... На ней была алая "амазонка", расшитая золотыми цветами, и длинный белый шарф, волосы убраны в сетку, блестящую драгоценными камнями. Красивая девушка, и испуг ей идет. Приятно было смотреть на ее лицо, теряющее надменность и высокомерие.
       -- Буллфер, вы?! А я слышала что... -- она прикусила губы, сообразив что сказала лишнее. Хозяин подался вперед.
       -- Слышали что? Что я мертв?
       -- Да, -- выговорила она с трудом.
       -- Нет, моя дорогая, я жив. И вижу, ты очень рада этому.
       Виктория покраснела, залепетала что-то невнятное, но быстро взяла себя в руки и лучезарно улыбнулась.
       -- Конечно! Простите, Хозяин. Я... я счастлива, что вы посетили мой скромный замок. Не хотите ли вина?
       -- Хочу, -- сказал Буллфер, рассматривая ее в упор.
       Виктория снова потянулась к колокольчику, но стремительно отдернула руку.
       -- Нет. Я сама принесу.
       Она почти выбежала из комнаты. Булф тихо зарычал и стукнул кулаком по подлокотнику.
       -- Боится. Ждет - не дождется, когда я уберусь отсюда. Уже смоталась к Хул и заверила ее в полной своей преданности. Дай мне ее перстень.
       Я поспешно стянул украшение с пальца. Буллфер надел его, полюбовался золотым блеском и довольно усмехнулся. Спустя минуту прибежала Виктория с подносом.
       -- Красное вино. Как вы любите.
       Буллфер лениво потянулся за своим бокалом, и Виктория вздрогнула, увидев на его руке свой перстень. Ее щеки снова побелели. Я отлично понимал девушку. В прежние времена, когда Булф был в зените славы, она, конечно, хотела добиться его расположения. И добилась в конце концов. Вот он, пожалуйста, сидит в ее спальне с дареным кольцом на пальце. Правда, поздновато. Власть успела поменяться. Виктория снова защебетала какой-то вздор, но встретилась с мрачным взглядом Буллфера и растерянно замолчала.
       -- Ты знаешь, что я проиграл в поединке? -- спросил он после короткого молчания.
       -- Да, -- прошептала она, опустив глаза.
       -- Ты клялась мне в верности, Виктория.
       На ее лице отразилось глубочайшее смятение, но губы заученно улыбались.
       -- Я... вы всегда можете рассчитывать на мою преданность, Хозяин, но...
       -- Что?!
       -- Но поймите! -- она всплеснула руками и к ней неожиданно вернулась смелость и красноречие. -- У меня маленький форт! Наши силы ничтожны! Чем я могу помочь вам?! У меня нет ни армии, ни денег! Десяток другой солдат!
       -- Ну, это не так уж и мало, -- сказал Буллфер, явно издеваясь, но она не заметила насмешки в его голосе.
       -- Не мало?! Это ничтожно мало! Из-за дождей уже третий год гибнет урожай. Замок ветшает! Мне нужно содержать свиту и кучу бедных родственников! А еще налоги! Я почти разорена!
       -- Поэтому на тебе новые драгоценности, а лошадей кормят овсом и яровой пшеницей? -- спросил Буллфер.
       Виктория стала пунцовой. Некоторое время хозяин рассматривал ее с усмешкой, а потом сказал.
       -- Не бойся, дорогая, я не собираюсь просить у тебя армию и требовать денег. Мне нужно убежище. На несколько недель. Потом я уйду и больше уже не побеспокою тебя.
       -- На несколько недель? -- недоверчиво переспросила она.
       -- Да. На две, может быть на три.
       Виктория вздохнула, опустилась на ковер у ног Буллфера, подняла голову, посмотрела в его лицо и сказала тихо.
       -- Я слабая женщина Буллфер. Обо мне некому позаботиться, кроме меня самой, и защитить меня тоже некому.
       -- Некому? -- Хозяин недоверчиво прищурился. -- А как же твой драгоценный брат?
       Она улыбнулась грустно.
       -- Он не сможет защитить меня от гнева демонов... Я выживаю, как могу, Буллфер. Вы боретесь за власть: сегодня один Хозяин, завтра другой. Сегодня ты, завтра Хул, послезавтра может быть снова ты. А нам приходится подстраиваться под каждого... Две-три недели... Прости, Хозяин, но я не верю тебе. Ты пришел ко мне, потому что тебе больше некуда идти. Ты надеешься на что-то. На чудо?
       Буллфер положил ладонь ей на голову и заглянул в обращенные к нему печальные глаза.
       -- На чудо, -- сказал он хрипло.
       Она медленно покачала головой.
       -- Не бывает таких чудес. Конечно, ты можешь остаться здесь, ты можешь забрать все, что у меня есть. Но тебе не победить Хул.
       -- Мне нужно время! Только время! -- его пальцы сжали белокурую волну прически, разрывая когтями алмазную сетку. -- Еще два десятка дней, и я получу силу, какую ты себе даже представить не можешь.
       -- Может быть, я не знаю твоих планов.
       -- Обещай мне, что Хул не узнает, где я. Ты не скажешь ей, что дала мне убежище.
       Виктория опустила глаза.
       -- Она догадывается, что ты остался жив, и она ищет тебя... а когда найдет... Один раз ты уже проиграл.
       -- Второй раз не проиграю.
       -- Если Хул узнает, что я прятала тебя, она разрушит мой замок, убьет меня и моих людей.
       -- Я сам могу убить тебя, -- спокойно сказал Буллфер.
       Она печально улыбнулась.
       -- Как дешево вы цените человеческую жизнь. Что ж, убей, если это доставит тебе удовольствие.
       Булф взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
       -- Помоги мне, и я сделаю тебя королевой.
       На ресницах Виктории заблестели слезы, она прерывисто вздохнула и прошептала:
       -- Простите, Хозяин.
       Буллфер шумно задышал, пальцы его сжались в кулак, я невольно втянул голову в плечи, чувствуя, что еще немного, и он сорвется. Виктория закрыла глаза, губы ее задрожали, но она не склонила головы, даже не пытаясь заслониться от ожидаемого удара. И Буллфер опустил кулак не на белокурую головку "предательницы", он треснул по хрупкой вазе, стоящей на столике рядом. Мелкие осколки со звоном посыпались на пол. Виктория не пошевелилась. Зато дверь в спальню распахнулась, и в нее стремительно вошел парень лет двадцати, светловолосый, светлоглазый, в темно-зеленой охотничьей куртке и высоких сапогах. Конечно, за пределами комнаты ничего не было слышно, поэтому он продолжал что-то легкомысленно насвистывать, помахивая левой рукой, ладонь которой была забинтована. Этот легкомысленный свист оборвался, едва парень увидел хозяина.
       -- Буллфер! -- сказал он, как будто не удивившись, и опустил взгляд на Викторию.
       -- Ричард! -- воскликнула она, вскочила и бросилась к вошедшему, словно могла найти в объятиях брата защиту от гнева Хозяина.
       -- Хозяин просит у нас убежища на две недели, -- прошептала она.
       Машинально проводя забинтованной ладонью по золотым кудрям сестры, Ричард вежливо улыбнулся Буллферу, хотя глаза его стали тревожными и настороженными.
       -- Мы будем рады, если вы станете нашим гостем, -- сказал он все с той же неизменной вежливостью. Виктория встрепенулась и отстранилась от него.
       -- Нет! Ричард, мы не можем этого сделать!
       -- Сестра, это наш долг.
       -- Подумай, что будет с нами! Если мы оставим их здесь... Я уже отказала ему.
       -- Виктория!
       -- Ричард, прошу тебя! -- она схватила его за руку, и из ее широко распахнутых глаз снова хлынули слезы. -- Подумай о нас! Подумай обо мне.
       На лице Ричарда появилось выражение мучительной тоски, но он повторил:
       -- Мое приглашение остается в силе.
       Тогда Виктория бросилась к Булфу.
       -- Мой брат не может отказать тебе, Буллфер. Он слишком благороден и честен. Наверное, я тоже могла бы смириться... если бы погибла только я. Но этот выбор может стать смертью для всех людей в наших владениях. Поэтому я прошу тебя -- уходи. Не губи нас. В этом нет смысла...
       Буллфер оттолкнул ее, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза ладонью. Несколько мгновений он сидел так, молча, не шевелясь, потом поднялся и пошел к выходу. Я поспешил следом за ним. У самой двери он остановился, снял перстень с пальца и, не глядя, швырнул его на пол. Золотая безделушка прокатилась по ковру, под ноги поникшей Виктории.
      
      
      

    Глава восьмая.

    Энджи требует справедливости, но это

    не вызывает одобрения у присутствующих.

      
       Высокие башни замка давно скрылись из вида, а Буллфер все шагал и шагал, не обращая внимания на дождь, ветер и тревожные вопросы Энджи. Он забыл сменить образ, забыл, что может перенестись на нужное расстояние одним усилием воли, и просто шел, сам не зная куда. Мрачный, задумчивый... одинокий.
       На краю поля он остановился, посмотрел назад, туда, откуда бежал, и сказал тихо, каким-то чужим голосом:
       -- Да, было бы проще, если бы я умер.
       -- Нет! -- крикнул Энджи своим тонким мальчишеским голосом. -- Нет! Слышишь, нет! Это несправедливо! Подло!
       Он топнул ногой и бросился бежать, разбрызгивая грязь. Мы с Буллфером догнали его уже на вершине холма. Ползая по земле на коленях, острым обломком ветки ангелок рисовал пентаграмму. Я едва не спросил, не повредился ли он в уме от огорчения, но Буллфер, взглянув на меня, отрицательно покачал головой.
       Энджи дорисовал последнюю линию, отбросил ветку, поднялся и шагнул в круг. Ветер тут же набросился на него и принялся трепать его волосы, воротник куртки, бросать в лицо ледяные капли дождя. Но ангелок не замечал этого. Он шептал что-то, едва слышно, а потом крикнул пронзительно и тоскливо, протягивая руки к кому-то неведомому.
       И его услышали.
       Пентаграмма, окружающая Энджи, засветилась ослепительным светом, пространство вокруг него замерцало и разорвалось. В лицо ударил горячий ветер и нарастающий гул, похожий на удар гигантского гонга. Мне захотелось упасть, закрыть глаза, вжаться в землю. Буллфер рядом со мной тоже попятился, прикрывая глаза от белого света, бьющего из трещины, пересекающей небо. В этом невыносимом сиянии фигурка Энджи была хрупкой, тонкой, казалось, еще немного, и его сметет. И вдруг из сияющей пустоты навстречу нашему мальчишке вышел... Впервые в жизни я видел боевого ангела. Во всем его великолепии.
       Он был высок. Широкую грудь закрывали зеркальные доспехи, набранные из плотно прилегающих друг к другу пластин, на руке висел длинный отполированный щит, из ножен за спиной виднелась рукоятка меча. Размах белых крыльев казался огромным. Лицо было прекрасно и спокойно. Он равнодушно скользнул взглядом по нам с Буллфером... И не счел нужным увидеть нас. А мне вдруг показалось, что это существо одним только взглядом смогло бы, может быть, отшвырнуть меня прочь. Что оно почти всесильно, и почти непобедимо. Ему просто нет никакого дела до нас, мы для него мелкие уродливые твари, которые по какой-то причине живут под землей. Что-то типа крыс или летучих мышей. Пользы от них никакой, но зачем-то нужны. Так пусть сидят себе там и не высовываются. Я услышал, как рядом тихо зарычал Буллфер. Видимо, эти мысли пришли в голову не мне одному.
       -- Эрнолтинаор! -- сказал наш ангелок.
       -- Ты звал меня? -- боевой ангел с легкой улыбкой смотрел на него.
       -- Да! Тебя... кого-нибудь!
       -- Тебе нужна моя помощь?
       -- Мне... нам, -- он оглянулся на нас. -- Нам всем.
       Ангел чуть нахмурился, впервые "заметив" меня и Буллфера.
       -- Чего ты хочешь, Энджи?
       Ангелок заволновался, крепко стиснул руки, заговорил, сбиваясь.
       -- Понимаешь! Буллфер, он... его лишили власти, обманом. И теперь никто, совсем никто не хочет ему помочь! Его вызвали на поединок...
       На лице ангела появилось высокомерно-равнодушное выражение.
       -- Эти подробности меня не интересуют, Энджи. Мы не вмешиваемся в жизнь демонов. Извини, но я ничем не могу тебе помочь.
       -- Эрнол! А как же справедливость?! Какая разница: демон, человек или ангел!?
       -- Нет, Энджи, ты сам не понимаешь, о чем просишь, -- он говорил с ангелочком, словно с неразумным ребенком. -- Я не буду наводить порядок в логове демонов только потому, что тебе кажется несправедливым, если одного из них вышвырнули из стаи.
       Боевой ангел повернулся, собираясь уходить, и Энджи отчаянно закричал ему вслед.
       -- Подожди! Подожди же! Позови Архэл! Пусть придет Архэл!
       Белое свечение снова заклубилось, и у меня отвисла челюсть, когда я увидел... еще одного боевого ангела. Одну... На зов Энджи откликнулась девушка. Боевой ангел женского пола. Те же доспехи, щит, меч, крылатый шлем. То же ощущение непобедимой силы...
       -- Боже мой, Энджи! -- воскликнула она, рассматривая нас с Буллфером. -- Что это?! Что за демонский сброд?! На какой помойке ты их подобрал?!
       Я крепко уцепился за локоть Булфа, чувствуя, что его начинает мелко трясти от бешенства.
       -- Архэл... -- пробормотал смущенный Энджи, -- Это не сброд, это...
       Но боевая девица не слушала его.
       -- Ты с ума сошел! Таскаешься бог знает где в компании этих... этого... Немедленно отправляйся домой!
       -- Архэл, нет! Я никуда не пойду! -- Энджи упрямо тряхнул головой и кажется, всхлипнул. -- Я хотел просить тебя о помощи...
       -- Помогать им? Демонам?!
       -- Пожалуйста, хотя бы выслушай меня!
       -- Нет.
       -- Но послушай!
       -- И слушать ничего не хочу! Идем домой.
       -- Нет! Не пойду! Это мои друзья! Я их не брошу.
       -- Друзья?! -- Архэл удивленно подняла идеальные дуги бровей. -- Э т о твои друзья? Кто же в таком случае м ы? Я, Эрнол...?!
       -- Архэл, -- сказал Энджи, чуть не плача, -- послушай, это же тебе ничего не стоит. Помоги Буллферу вернуть власть, снова стать Хозяином.
       -- Буллферу?.. -- выговорила она имя хозяина. -- Вот этому рыжему?... Я вижу, в своих странствиях ты окончательно лишился рассудка.
       -- Архэл!
       -- Энджи, я больше не хочу слушать эту ересь о дружбе с демонами. Ты немедленно отправляешься домой.
       -- Нет! -- сказал он твердо, но дрожащим голосом. -- Я останусь с ними и буду им помогать.
       -- Упрямец! -- воскликнула Архэл, начиная сердится. -- Твою свободу никто не может ограничить, но предупреждаю, мы снимаем с себя всякую ответственность за тебя. Последний раз спрашиваю, ты идешь?
       Энджи демонстративно отвернулся, Архэл пожала плечами.
       -- Как хочешь. Но я тебя предупреждаю. Все это может очень плохо для тебя закончиться.
       Ангелок промолчал. Боевой ангел еще некоторое время смотрела на него, но так и не дождалась ответа... Контуры ее тела замерцали, трещина стала затягиваться, и как только белый свет померк, окрестные леса огласил рев взбешенного Буллфера.
       -- На помойке, значит, подобрал!? Демонский сброд!? Рыжий?! Какое хамство! Святоши чертовы! Боевые ангелы?! Высокомерные нахалы!!!
       Он мог еще долго распространяться в том же духе, но я снова сжал его локоть и указал взглядом на Энджи. Ангелок стоял на коленях в центре пентаграммы, уткнувшись лицом в ладони, и плечи его вздрагивали. Буллфер замолчал, подошел к нему, разбивая магический круг, и сел рядом.
       -- Не надо, Энджи, не расстраивайся.
       Я опустился на землю с другой стороны и поддержал хозяина:
       -- Да, Энджи! Ерунда это все. Мы сами справимся, без этих...
       -- Я... я просил их о помощи, о справедливости, -- всхлипывал он. -- А они...
       -- Да плюнь ты на них, -- я достал из кармана носовой платок и сунул ему. -- Подумаешь, боевые ангелы! Видали мы таких!
       -- Ты не понимаешь! -- воскликнул Энджи. -- Они же... непобедимы. У них новые доспехи. Эта броня несокрушима! И зеркальные щиты! Они отражают любой удар, любую магическую атаку. И мечи... -- Его плечи снова задрожали.
       Я посмотрел на Буллфера поверх склоненной головы Энджи.
       -- Все правда, Гэл, -- сказал он задумчиво. -- И мечи, и щиты, и броня. Рядом с ними мы всего лишь безобидный, крикливый сброд. Наше счастье, что они не хотят жить в нашем мире и боятся развязывать войну, чтобы не навредить людям. Иначе несколько десятков каких-нибудь Архэл или этих ангелов с длинным непроизносимым именем за сутки очистили бы наши подземелья от их обитателей.
       -- Буллфер, но ведь ты все равно сильнее их? -- задал я тот же самый наивный вопрос, который совсем недавно задавал мне Энджи.
       -- Боюсь, что нет.
       -- Но ты же высший демон! У тебя боевой облик...
       -- Клыки и когти против мечей, передающих энергию взрыва на расстоянии, и отражающих щитов?! Когда-то подобным оружием была сокрушена даже треть бессмертного ангельского воинства.
       Энджи распахнул глаза, хватая его за руку.
       -- Как?!
       Я тоже не нашел ничего лучшего, кроме как тупо моргнуть.
       -- Хозяин, я ничего не знаю об этом.
       Буллфер хмуро усмехнулся.
       -- Есть древняя легенда о восставших ангелах, которые стали демонами, потому что их низвергли с Небес. Попав в грубую материю, они преображались до тех пор, пока различия между ними и нынешними ангелами не стали очевидны. -- Буллфер долгим взглядом окинул Энджи, потом опустил глаза на свою когтистую лапу и с ироничной улыбкой обернулся ко мне. -- Мы с тобой, Гэл, можем считаться их прямыми родственниками. Вместо белоснежных крыльев -- черная кожа, вместо золотистых кудрей -- жесткая щетина. И чувства: ярость, боль, жестокость, тоска -- когда-то подобные нам тоже не знали этого. Но на дне Вселенной, куда упали, почти сгорев, восставшие, они потеряли и прежнее величие, и надежду, и самих себя, бывших когда-то.
       -- Как это ужасно, -- прошептал Энджи, плача беззвучно.
       -- Поэтому ты добиваешься сверхмогущества, Бесценной Награды?! - Догадался я, и тут же сообразил, что ляпнул лишнее, но Буллфер только усмехнулся горько и потер усталые глаза.
       -- Залез все-таки в мой дневник! Любопытство когда-нибудь погубит тебя, Гэл... Да, и поэтому тоже.
       -- Ну?! -- спросил я жадно, уже не боясь заслуженной кары. - Что-нибудь изменилось?!
       -- Как видишь! Изменилось! Я сижу в чистом поле, под дождем! Бездомный, грязный и никому не нужный.
       -- Ты нужен нам, -- пробормотал Энджи, поднимая заплаканные голубые глазки.
       Буллфер взглянул на него, вдруг откинулся на мокрую траву и захохотал. Слезы на глазах у ангелочка мгновенно высохли, мы переглянулись с одинаковой мыслью - а не сошел ли Булф в конце концов с ума от общего разочарования.
       -- Совершенство! -- сумел наконец выговорить Буллфер. -- Высшее совершенство! .. Власть!.. Могущество!.. Вы только посмотрите на нас!
       Он хохотал так заразительно, что мы с ничего не понимающим Энджи тоже начали смеяться. Громко, безудержно...
      
       Дождь прекратился, порывистый ветер гнал по небу низкие, косматые тучи и пытался расшевелить тяжелую мокрую траву.
       Буллфер в задумчивости смотрел на узкую полоску неба, очистившегося от облаков, на горизонте. Я грыз травинку и ковырял мокрую землю палкой. Энджи, пригорюнившись, зябко кутался в мою куртку. Кажется, он разочаровался в своих совершенных собратьях, и явно потерял всякую надежду. Я решил его подбодрить.
       -- Ну, что Энджи? -- спросил я, поворачиваясь к нему. -- Выгнали тебя твои?
       -- Почему ты так решил? -- удивился он, подняв на меня небесные глаза.
       -- Ну, как же!.. -- Я кивнул в сторону полустертой пентаграммы. - Она же тебе сказала, что снимает всякую ответственность и все такое...
       -- Я не отвергнут, -- возразил Энджи. -- Я могу вернуться в любой момент, и меня примут. Но я не брошу Буллфера, раз виноват в том, что с ним произошло.
       Подумайте, какая забота! Вот нашелся радетель за благо демонов!... А если честно, что-то в его словах меня насторожило.
       -- Ну-ка, если можно поподробнее.
       Энджи устроился удобнее под моей курткой, и глаза его заблестели в подозрительном вдохновении.
       -- Меня не могут изгнать, потому что любят. А любить для нас - это дать свободу. Каждый имеет право развиваться сам, как хочет, потому что однажды все равно придет к истинному пониманию мира, то есть сольется в своих чувствах с Высшей Справедливостью. Это неизбежно для всех существ. Хотя конечно, -- печально добавил он, -- пока не все понимаешь, иногда совершаешь ошибки. Но за них нельзя осуждать, Гэл, -- он взволнованно всматривался в мое лицо, надеясь, что мне близки его переживания. -- ...То есть никто из ангелов не осудит...
       Пока я понял только одно -- похоже, Энджи начинает оправдываться. Вот только перед кем?.. Я взглянул на Буллфера, но тот продолжал отрешенно разглядывать небосвод и совсем не обращал на нас внимания. Тогда я решил сам придраться к странной ангельской логике.
       -- Значит, пока этой вашей справедливости высшей не поймешь, и не знаешь точно, что делать -- твори, что хочешь? Как мы, что ли? демоны? Круши, грабь, убивай!... И никто не осудит. Я так понимаю.
       -- Нет, Гэл, -- в голосе Энджи послышались мягкие наставительные интонации. -- Нет. Поступки не должны причинять никому зла. Если любишь, не станешь причинять боль. А наше представление о любви и есть понимание справедливости.
       Любовь, справедливость, боль, свобода -- в голове у меня все перемешалось, и как-то даже она стала побаливать.
       -- А ты попроще не можешь объяснить?
       -- Тот, кто любит, не должен принуждать, заставлять или требовать. Ангелы имеют право только предлагать сделать выбор.
       -- Чего?! -- возмутился я. -- А как же власть, закон? Неужели ваши ангелы такие размазни? У нас вот, порядок, потому что есть жесткая рука. Во всем должна быть ясность! Хозяин -- правит, бесы -- работают, демоны -- воюют, а люди платят налоги.
       -- Требование подчиняться это проявление эгоизма. А эгоизм противоположен нашей любви, -- заявил Энджи.
       -- Почему? -- не понял я.
       -- Заставлять других делать что-то так, как удобно тебе -- неправильно. Истинно любящий только радуется, когда любимое существо идет своим путем. Поэтому мы не требуем ни поклонения, ни жертвоприношений от людей. Нам ничего не нужно. Мы хотим одного -- чтобы они были счастливы.
       -- Это ты сейчас мне еще будешь рассказывать, что людям не надо платить налоги в казну Хозяина? -- очень меня всегда волновал этот вопрос, я аж дернулся от возмущения.
       -- Гэл, я понимаю. Вы, демоны, всегда хотите для себя какой-то пользы...
       -- А чего ж, объясни ты мне, бесполезных нахлебников вокруг себя плодить?!
       Я не выдержал и закричал на ангелочка. Да и кто бы не закричал, выслушивая подобные глупости. Но он не обиделся, наоборот, посмотрел на меня едва ли не с жалостью и, вытащив руку из-под куртки, ласково прикоснулся к моему плечу.
       -- Да. Это сложно. Но... мне вот, чтобы я понял больше, позволили отправиться в путешествие, посмотреть разные миры и страны.
       Ага. Спихнули, выходит, на других свою головную боль. Отправили это чудо от греха подальше. И надо же было Буллферу подобрать его. Я начал мрачно обдумывать это открытие и ничего не ответил. Мое молчание Энжи понял по-своему.
       -- Гэл, не стоит огорчаться. Мне кажется, что мы не понимаем друг друга потому, что говорим о разном. Все, что я сказал, ты применял к миру демонов, с точки зрения социальной. А наши представления предполагают идеальное отношение.
       -- Ладно. Ты-то сам соответствуешь этим вашим идеалам? -- хмуро поинтересовался я.
       -- Я стараюсь, Гэл, -- скромно ответил ангелок.
       Ну, ясно! Дурацкая ангельская философия. Ничего кроме головной боли от нее получить невозможно.
      
       -- Я знаю, -- сказал Буллфер неожиданно. -- Я знаю, к кому мы еще можем обратиться.
       Ангелок посмотрел на него вспыхнувшими от нетерпеливого ожидания глазами. Я тоже заинтересовался.
       -- "Белые щиты". -- Коротко ответил Буллфер на наш общий вопрос.
       -- Белые щиты? -- переспросил Энджи удивленно.
       -- Ты точно сошел с ума, -- я снова убедился в психической неуравновешенности хозяина. -- Они четвертуют тебя... да и меня тоже, как только увидят. Это безумие.
       -- Это последнее, что у нас осталось, -- сказал он сурово, и я понял, что Булф действительно собирается сунуть голову в капкан.
       -- Объясните мне, что это за "Белые щиты"! -- воскликнул Энджи.
       -- Священные воины, -- усмехнулся хозяин. -- Боевой орден, посвятивший жизнь истреблению демонов. Странно, что ты об этом не слышал. Они сражаются с нами на протяжении многих веков, дабы упрочить вашу славу на земле, ангел.
       Энджи покраснел и виновато посмотрел на Булфа.
       -- Я, правда, ничего не знал об этом.
       -- Спроси у Архэл, -- посоветовал я. -- Она расскажет тебе много интересного, если захочет.
       Он вздохнул, вспомнив о своем "авторитете" среди старших ангелов, и спросил осторожно.
       -- Но если они вас так ненавидят, как же мы пойдем к ним?
       -- У меня есть кое-что, чем они заинтересуются.
       -- Разве есть? -- с детской непосредственностью спросил ангелок.
       -- Не совсем у меня, -- добродушно согласился Буллфер. -- Это будет... долгосрочный кредит.
       -- Ты бы объяснил, что собираешься делать? -- попросил я. -- Чтобы мы с Энджи не выглядели идиотами, когда нам начнут задавать вопросы.
       -- Объясню. А пока, готовьте телепорт. До захода солнца нам нужно быть в их резиденции.
      
      
      

    Глава девятая.

    "Белые щиты".

      
       Резиденция "Белых щитов" была неприступной крепостью. Стены, сложенные из массивных плит грубо обтесанного песчаника, уходили прямо в синее небо. Высокие башни с узкими бойницами окон были украшены сияющими шарами -- сложной конструкцией из зеркал и хрусталя. Говорят, ночью они светились изнутри светом, поглощенным за день. Сейчас, в лучах солнца, на них было больно смотреть. Казалось, на город накинули ожерелье из крупных алмазов, и камни зацепились за самые высокие башни. Белый город стоял среди степей.
      
       В ворота крепости мы с Буллфером вошли в человеческих образах. Хозяин предпочел превратиться в молодого мужчину, ничем не напоминающего Булфа-демона, и только в волосах его сохранился отсвет прежней рыжины. Мне уже давно хотелось избавиться от надоевшей человеческой шкуры, но удовольствие сбросить ее и предстать перед "Белыми щитами" в демоническом обличье было бы очень коротким. Нас и так встретили копьями. Здесь не любили чужаков, и только увидев сияющие крылья Энджи, люди опустили оружие.
       Он стоял в центре толпы, обводя потрясенный народ отрешенным спокойным взглядом.
       -- Я хочу видеть генерала, -- произнес он негромко.
       И тут же в толпе образовался коридор, ведущий к башне на центральной площади. Ангел чуть наклонил голову, благодаря за помощь, и пошел к распахнутым воротам. Мы с Буллфером почтительно следовали на полшага позади. Провожаемые почтительными взглядами охраны, мы поднялись в башню.
       Генерал "Белых щитов" вышел навстречу -- здоровенный мужчина в тяжелых доспехах, отливающих молочной белизной. Несколько мгновений он смотрел на Энджи, а потом медленно опустился перед ним на одно колено и склонил голову.
       -- Ваша светлость... это неслыханная честь для нас...
       -- Встаньте, -- сказал ангел спокойно, и я вдруг понял, что наш ангелок, мальчишка-Энджи, изменился. Будучи человеком, он мог сколько угодно рыдать, бросаться под копыта взбесившихся лошадей и задавать наивные вопросы, но в своем подлинном облике он стал как будто старше, мудрее и печальнее.
       -- Встаньте, генерал, -- повторил он.
       Человек поднялся, глядя на него исподлобья, и в его глазах горел фанатичный огонь. Вот оно -- то самое высшее существо, во имя которого он воевал все эти годы. Пришел, чтобы наградить за верную службу, или повести в последний бой.
       -- Ваша светлость, я счастлив, что могу принимать вас в этой крепости... Вы проделали долгий путь, не хотите ли...
       Движением руки Энджи остановил его.
       -- Не беспокойтесь. Мне ничего не нужно. Давайте перейдем сразу к делу.
       Генерал помолчал, собираясь с мыслями, а потом указал на кресла.
       -- Прошу вас.
       Мы сели, и в широко распахнутых крыльях ангела радугой вспыхнуло солнечное отражение. Генерал на мгновение прикрыл глаза и произнес:
       -- И все же это невероятно. Вы! Здесь!
       Энджи невозмутимо переждал приступ его восторженной слабости.
       -- Мне нужна ваша помощь.
       -- Все что угодно! -- последовал мгновенный ответ.
       -- Тогда позвольте представить. Буллфер. Гелинджер.
       Мы поднялись из кресел, одновременно меняя облик. Густая шерсть, клыки, мощные когти и прочая демоническая экзотика. Немного театрально, но очень действенно.
       Генерал вцепился в подлокотники, багровея на глазах.
       -- Это заговор! Провокация!
       -- Успокойтесь! -- в певучем голосе Энджи неизвестно откуда появились вдруг повелительные интонации. -- Не провокация и не заговор. Они пришли, чтобы просить вашей помощи. На очень выгодных условиях, а я согласился быть посредником в этих переговорах.
       Ах, Энджи-Энджи, как складно у тебя все получается. Значит, ангелы страдают, когда предают их друзей? Сначала плачут и просят о помощи, а потом становятся вот такими -- холодными, спокойными, отрешенными...
      
       Серебряная башня, плывущая в мареве душного полдня, возвышалась над городом. Из ее окон были видны крыши домов, буйные заросли парков и тонкие блестящие ниточки оросительных каналов, бегущие вдоль улиц.
       Ангел стоял возле одного из окон и смотрел вниз. Буллфер расхаживал по залу, и мрамор пола звенел под его копытами. Генерал "Белых щитов" сидел в кресле, гневно сжимая подлокотники. Я устроился на краю стола и, задумчиво болтая ногами, рассматривал эту милую компанию "человек -- ангел -- демон". Безумие надеяться на то, что они договорятся.
       -- Мы воюем с демонами не одну сотню лет, -- сказал, наконец, генерал после продолжительного молчания. -- В этой войне смысл существования нашего Ордена. И она будет продолжаться до тех пор, пока не останется ни одной их этих тварей или пока мы все не погибнем. Мы делаем святое дело, освобождая землю от нечисти... ваше дело, -- он мрачно посмотрел на ангела, но тот даже не обернулся. -- Но ни разу, ваша светлость, мы не получили от вас помощи, даже знака, что вы смотрите на нас, следите за нами, радуетесь нашим победам и оплакиваете погибших. Где было ваше святое воинство, когда эти твари, -- он махнул железной перчаткой в сторону невозмутимого Булфера, -- напали на нас в горах Велисэйма, или когда они заманили в болота нашу конницу? Вы не пришли на помощь, чтобы спасти наших лучших воинов в битве... И тогда мы поняли, что вам нет до нас никакого дела, вы не желаете правосудия, вы заняты собой. Мы не знаем ваших планов, может быть, вас устраивает, что они существуют и творят зло, может быть, еще рано уничтожать их, но я знаю главное -- ни один из нас не может спать спокойно, пока эти противные природе существа затаились где-то неподалеку. Кто знает, что они замышляют... Почему бы вам не позвать ваше ангельское войско. Они не отвечали на наши призывы, но вас-то смогут защитить. К вам они придут.
       -- Не придут, -- тихо ответил ангел, и его плотно сложенные крылья дрогнули. -- Я не могу их позвать.
       Генерал покачал головой.
       -- Вот значит как, ваша светлость, ваши воины не хотят прийти, и вы решили просить помощи у нас, простых смертных?
       Ангел опустил голову, а Буллфер остановился и посмотрел на генерала вспыхнувшими глазами.
       -- Вот вам реальная возможность покрыть себя славой с ног до головы и написать на ваших щитах "Победители демонов".
       -- Мы не заключаем сделок с демонами, -- сказал генерал, глядя на Булфа с откровенной ненавистью. -- Вам нельзя верить.
       -- Он верит мне, -- сказал мой бывший Хозяин, кивая на ангела, стоящего у окна. -- Его слова тебе не достаточно?
       -- Да, он просил меня доверять тебе, но откуда я знаю, можно ли доверять ему самому? Я не уверен, что он знает до конца твои планы, что не обманут тобой. Кто может сказать, зачем ты пришел сюда.
       Буллфер подошел ближе, наклонился над ним, и генерал сразу же стал казаться меньше ростом, и внушительности у него поубавилось.
       -- Ты хочешь знать, зачем мне твоя армия?! Я скажу тебе. Я хочу отомстить. Одна тварь лишила меня власти. Теперь она сидит в моем кресле, командует моими слугами и смеется надо мной. Я никогда не прощу этой дряни того, что она сделала со мной, и не успокоюсь, пока в клочья не разнесу ее гнездо.
       -- Откуда я знаю, что у тебя на уме?
       Буллфер не рассвирепел и не вышвырнул генерала вместе с его креслом из окна, кажется, хозяин научился сдерживать свои бурные эмоции, выступая в роли просителя, только верхняя губа его дрогнула в неосознанном желании оскалить клыки и зарычать на дерзкого смертного.
       -- Смежные территории, -- сказал он, глядя в упор на генерала. - Если ты поможешь мне вернуть власть, земли от гор... до северного залива будут освобождены. Я выведу своих слуг с этой территории.
       Не глядя, он спихнул меня с карт и обвел когтем бледно-зеленый вытянутый овал спорных земель.
       -- Все это будет принадлежать вам. Или ангелам. Мне все равно. Кажется, вы неплохо уживаетесь вместе.
       Генерал аккуратно придвинул к себе карту и стал рассматривать ее так, словно впервые видел этот давно всем осточертевший кусок земли. Потом взглянул на Буллфера, нетерпеливо постукивающего когтями по столу.
       -- Выгодное предложение. Если это правда.
       -- Правда.
       -- Никогда не доверяй демонам, -- снова пробормотал генерал, начиная колебаться.
       Еще бы! Буллфер, считай, дарил ему прекрасную землю -- леса, пастбища, удобные бухты, плюс несколько серебряных шахт. Отличные земли, которые "Белым щитам" никогда не отвоевать своими силами.
       -- Ты можешь поклясться, что если мы выполним свою часть договора, ты выполнишь свою?
       Буллфер посмотрел на меня, и я почувствовал даже некоторую гордость оттого, что в один из самых ответственных моментов жизни он обращается за поддержкой не к своему обожаемому ангелу, а ко мне. Впрочем, ничего удивительного, сейчас я понимаю его лучше, чем все ангельское воинство. Я-то прекрасно знаю, что у него на уме.
       Ангел повернулся к нам и посмотрел на Буллфера долгим тревожным взглядом. Демон улыбнулся ему, чуть наклонил голову и положил руку на карту, припечатывая ладонью спорные территории.
       -- Клянусь. Клянусь, что в случае нашей победы передам вам эти земли. Если вам не достаточно одного моего слова, мой секретарь подготовит все документы. Контракт кровью в трех экземплярах.
       Генерал махнул рукой.
       -- Вот и хорошо. Теперь можно заняться делом.
       -- Подожди! -- властным движением генерал остановил его. - Есть еще кое-что.
       Буллфер поморщился, но повернулся к нему с преувеличенно внимательным выражением на лице.
       -- Ты должен участвовать в битве вместе с нами.
       -- Разумеется, -- любезно ответил Булф. -- Я просто мечтаю об этом. Но согласятся ли твои воины видеть в своих рядах демона?
       -- Согласятся. Ты будешь главной ударной силой. А вы, ваша светлость... -- он не успел договорить.
       -- Нет! -- сказал Буллфер, выпрямляясь во весь свой высоченный рост. -- Он не будет принимать участия в битве. Он не может убивать, в отличие от нас с вами, дорогой генерал. Заштопать шкуру кому-нибудь из ваших бойцов в его силах, но только не убивать.
       Ангел снова посмотрел на Буллфера, и в его глазах мелькнула улыбка и что-то очень похожее на благодарность. Генерал задумчиво потер подбородок.
       -- Ладно. Даже простое присутствие наблюдателя от ангелов поднимет боевой дух парням.
       -- Не знаю, что оно им там поднимет, -- проворчал Буллфер в своей обычной слегка пренебрежительной манере. -- Но меня вам будет вполне достаточно.
       -- Ну, хорошо, -- согласился генерал после короткого размышления. -- Я согласен. Вы получите мою армию.
       Глаза Буллфера сверкнули. Жестом он предложил генералу двигаться ближе, сам опустился в другое кресло, скрипнувшее под его тяжестью, я слез со стола и расстелил перед ними новую карту.
       -- Вот мой план, -- сказал Буллфер.
      
       Они обсуждали детали и спорили до хрипоты. Я только успевал менять планы и рисовать стрелочки новых ударов на картах.
       Во время короткой передышки, когда генерал удалился по каким-то там своим человеческим потребностям, а Буллфер с головой ушел в сканирование местности, я тихонько подошел к ангелу, все также стоящему у окна.
       -- Ваша светлость, принести вам чего-нибудь? Воды, вина, фруктов?
       Он отрицательно помотал головой.
       -- Тогда, может быть, отдохнете?
       -- Спасибо, Гэл. Я ничего не делал для того, чтобы устать.
       -- Ну... это все... разговоры о войне, убийствах. Вам, наверное, это тяжело.
       Он грустно улыбнулся и посмотрел на меня своими огромными светлыми глазами.
       -- Гэл, ты видел, среди нас есть умелые воины, мужественные и неустрашимые, сильные, но я... я не из их числа.
       -- Я понял.
       -- Что я могу?! Дать радость, покой, утешение, избавить от боли...
       -- Ну, это уже не мало. Да не переживайте вы так! Они сами все сделают. Буллфер просто сметет половину демонов, даже не заметив этого! Вы же не видели его во время боевой трансформации. Это что-то невероятное!
       Ангел снова улыбнулся, слегка прикоснулся к моей ладони, и у меня мурашки побежали по всему телу от этого прикосновения.
       -- Вы меня успокаиваете, как ребенка, Гэл. Все совсем не так хорошо, как вы пытаетесь мне внушить. Неужели не чувствуете, какая тоска, безысходность, боль...
       Я невольно поежился, увидев в его глазах отражение этой боли.
       -- Нет, не чувствую. Я верю в Буллфера, да и генерал знает свое дело.
       -- Хороший вы секретарь, Гэл, -- сказал ангел с непонятным выражением на лице. -- Спасибо за заботу, но мне ничего не нужно.
       Он снова отвернулся к окну, а я, озадаченный, отошел к Буллферу. Странное ощущение, как будто меня только что обозвали круглым идиотом, но так мягко, деликатно, нежно. Вроде бы оскорбили, а приятно.
       -- Гэл! Не стой столбом! -- привело меня в чувство добродушное ворчание Булфа. -- Принеси мне чего-нибудь поесть. В присутствии этих смертных всегда зверский аппетит.
       Вот это другое дело, наконец-то голос настоящего хозяина. Все просто, ясно, без этих выкрутасов. Трудно все-таки с ангелами. Хотя и приятно.
       Вот только одна мысль не давала мне покоя. Подленькая такая мыслишка.
       -- Что?! -- недовольно спросил Буллфер, отрываясь от графина с вином.
       -- Хозяин... поговорить надо.
       -- Говори.
       -- Не здесь.
       Я указал взглядом на Энджи, и Буллфер понял. Он, не жуя, проглотил кусок оленины и поднялся из-за стола. Мы отошли к дальнему окну.
       -- Ну?! -- спросил он грозно.
       -- Ты что, всерьез решил драться с войском Хул этими...? Ты просто свихнулся! Она же испепелит их!
       -- Знаю, -- он выпустил и снова убрал когти. -- Сам знаю. "Белые щиты" отвлекут ее внимание. Задержат ее. И пока она будет отмахиваться от воробьев, я отберу у нее любимую игрушку.
       -- Ты в самом деле надеешься на пятнадцатое число?! Неужели не понял, что вся эта твоя "бесценная награда" фуфло?!
       -- Гэл, -- сказал Буллфер спокойно. Мне ли не знать это его наигранное спокойствие! -- Ты забываешься!
       -- Погоди! -- я отмахнулся от него, может быть чересчур дерзко. -- Предположим, что все получится. Что тогда?
       -- Мы победим.
       -- А если вы напутали с заклинанием?
       -- Проиграем.
       -- Хорошенькая перспектива! Что-то не хочется всю оставшуюся жизнь работать чучелом в приемной Хул.
       -- Тогда, мой дорогой Гэл, тебе придется выбирать, с кем ты, в конце концов, со мной или...
       -- Конечно, с тобой! Какие могут быть вопросы?! Но ты понимаешь, что все "Белые щиты" погибнут?
       -- Может быть, не все, -- равнодушно сказал Буллфер.
       -- А если Энджи об этом узнает?!!
       -- Ну, ты же ему не расскажешь? -- улыбаясь, спросил он, и тут же улыбка на его лице сменилась злобным оскалом, когтистая лапа схватила меня и подтащила ближе к ухмыляющимся клыкам. -- А если расскажешь, убью.
       -- Не скажу, -- я вырвался и поправил смятый воротник. - Но не из-за тебя. Из-за него... Он мне нравится.
       -- Вот и отлично. А теперь, пойдем, присоединимся к нашим дорогим союзникам.
       Мы вернулись к столу.
       Энджи сидел в своем кресле и рассеянно слушал генерала, который воодушевленно объяснял ему схему предстоящего боя.
      
       Мы торчали у "Белых щитов" уже вторую неделю.
       Странным казался этот город. Во-первых, здесь не было женщин (вообще) и детей моложе восьми лет, во-вторых, все граждане казались фанатиками. Здесь жили войной, работали для нее и думали только о ней. Даже дети. Прогуливаясь по городу, мы увидели как мальчишки, вооруженные игрушечными луками и деревянными мечами гонялись по улице за своими сверстниками, с воплями: "Смерть демонам!" Буллфер остановился, привлеченный одной такой потасовкой и некоторое время наблюдал за тем, как один из юных "Белых щитов" кричит другому:
       -- Я был демоном в прошлый раз. Теперь твоя очередь!
       -- Не хочу! -- ныл тот, -- не буду я шкуру одевать! В ней жарко! И вообще, у тебя вон, лук и палица, а у меня никакого оружия нет. Это нечестно!
       -- Честно, -- со знанием дела ответил мальчик. -- У демонов не может быть никакого оружия. У них только когти и зубы. Вот. И вообще, не хочешь играть, не играй.
       И он, подхватив подмышку свой деревянный меч, отправился к приятелям, бурно обсуждавшим что-то на другом краю площади. Мальчишка остался один, уныло опустив руки, в которых держал облезлую шкуру какого-то неизвестного зверя. Буллфер, внимательно прислушивающийся к разговору, вдруг громко засопел, подошел к нему и заговорил негромким, вкрадчивым голосом.
       -- Значит, не хочешь быть демоном?
       Мальчишка помотал головой и шмыгнул носом.
       -- Не хочу.
       -- А почему?
       -- Да, ну их! -- воскликнул он с обидой в голосе. -- Они все дурацкие! И оружия никакого и вообще их всегда побеждают.
       -- Так уж и всегда? -- улыбнулся Буллфер. Мальчик поднял голову, увидел высокого мужчину с рыжеватыми волосами, участливо глядящего на него и сказал убежденно:
       -- Всегда. А я все время демон! Эрик вон - ангел! -- он с завистью показал на рослого светловолосого мальчика с белыми "крыльями", вырезанными из длинной простыни. -- А мне говорят, не умеешь из лука стрелять, будешь демоном, они все неуклюжие.
       И маленький неудачник всхлипнул, пиная ногой облезлую шкуру, которую должен был носить во время игры. Буллфер как-то странно покосился на меня, потом присел на корточки напротив мальчишки и развернул его к себе.
       -- Не все они неуклюжие. Ты слышал о высших демонах?
       Мальчик помотал головой, еще раз шмыгнул носом и посмотрел на Буллфера покрасневшими глазами.
       -- Нет, не слышал.
       -- Так слушай. Это сильные, смелые, отважные, мужественные существа, которые могут принимать любой облик, прекрасный или страшный, некоторые из них умеют летать.
       Глаза мальчика загорелись любопытством.
       -- Летать!? Как ангелы?
       -- Ну да, -- подтвердил Буллфер. -- Только крылья у них не белые, а черные.
       -- А оружие?! -- спросил мальчишка взволнованно. -- У них есть оружие?
       -- Есть, но они им почти не пользуются, потому что умеют колдовать. И оружие у них колдовское. Вот, смотри. -- Буллфер полез в карман и вытащил кусочек черного гранита. Безобидный камешек, который он неизвестно зачем таскал с собой.
       -- Это самый настоящий демонический амулет.
       -- Ух, ты! -- мальчишка протянул руку и робко потрогал камень. -- Откуда он у вас?
       -- Отобрал у одного демона, -- сказал Буллфер после секундной заминки. -- Возьми его себе. На память.
       -- Правда?! Насовсем?! -- мальчишка схватил игрушку и уставился на нее горящими от восторга глазами, а потом с сомнением посмотрел на Булфа. -- Он никому не причинит вреда?
       Хозяин усмехнулся.
       -- Нет. Он сломан.
       -- Но, наверное, все равно нехорошо, носить с собой демоническую вещь. Вдруг на ней проклятье.
       -- Это просто камень, -- успокоил ребенка Буллфер, поднимаясь.
       Несколько мгновений мальчишка рассматривал подарок, потом его нахмуренный лоб разгладился, и он восхищенно посмотрел на Булфа.
       -- Ни у кого из наших не будет такого..
       Он засунул амулет в карман и сказал с достоинством.
       -- Спасибо. Я запомню про демонов. Но ведь мы все равно их победим?
       -- Конечно, -- Хозяин потрепал его по выгоревшим волосам. -- Победим.
       Мальчишка улыбнулся ему и побежал к своим товарищам. Мы увидели, как он говорит им что-то, возбужденно размахивая руками, показывает в нашу сторону и вытаскивает подарок. Дети бережно касаются камня и с завистью смотрят на счастливого обладателя демонического амулета.
       -- Дети, -- сказал Буллфер негромко. -- Всего лишь дети.
       -- Зачем ты это сделал? -- спросил я.
       -- Что именно?
       -- К чему вся эта демоническая романтика?
       -- Сентиментальным я становлюсь, -- ответил он угрюмо. -- Излишне сентиментальным... Ладно, пошли отсюда.
      
       Ангелок наш вот уже неделю был печален, задумчив и бледен. Он бродил по огромной крепости, и напряженно думал о чем-то. Но мне даже поговорить с ним было некогда, потому что приходилось сопровождать Буллфера, который носился по всему городу в человеческом образе и нечеловеческом возбуждении. Он лично проверил вооружение солдат, осмотрел все дальнобойные метательные орудия и остался недоволен. Хозяин собрал всех оружейников и прочитал им лекцию о новых сплавах и применении криогенных манипуляторов в новом ангельском вооружении. Те сначала ворчали: "Что мы тебе, сумасшедшие, из зеркал броню клеить?!", но Булф, обладая демонической способностью убеждать, заставил сомневающихся принести ему самую крепкую кольчугу, и одним ударом меча разрубил ее. "Это только меч, -- сказал он изумленным оружейникам. -- Когти демонов гораздо крепче, ваши доспехи они порвут в клочья". В толпе немного поворчали, рассматривая обрывки кольчуги:
       -- Умник нашелся! Будет нас учить, как с демонами бороться!
       -- В этой кольчуге сам мастер Константин воевал!
       -- Этак любой дурак сможет мечом махать!...
       -- Кольчужка-то может того... и не слишком крепкая, но заговоренная. Ангельским благословением отмеченная.
       -- Барахло это, а не ангельское благословение! -- рявкнул Буллфер, с некоторых пор испытывающий заметную неприязнь ко всему ангельскому. -- Не действует даже на рядовых бесов! А из вашего хваленого мастера Константина демоны уже давным-давно похлебку сварили!
       Оружейники пошумели еще немного о том, что не стоит неизвестному самозванцу судить о крепости ангельского благословения, а если будет поносить их славного мастера, с честью погибшего за святое дело, то дать ему вот этим ржавым топориком по голове, потому как удара боевой секиры из-за хамства и склочного характера он не заслуживает. Я уже почти слышал рычание, клокочущее в горле у разъяренного хозяина и представлял драку, которой закончится мирный разговор, как вдруг из толпы выдвинулся мрачного вида оружейник, здоровый, весь заросший черными курчавыми волосами, с ручищами, свешивающимися почти до колен, и необъятными плечами. Колоритная фигура, очень он мне напомнил одного демона по имени Мандригал. Вот уж мерзкая был зверюга, никому покоя от него не было. Все время нарывался на драку. Бесов обижал... Мне, помнится, проходу не давал, постоянно лез с членовредительскими намерениями. В конце концов, бесам надоело терпеть издевательства, они собрались, отмутузили наглеца как следует. И стал он с тех пор на удивление тихим и скромным.
       В общем, вышел этот "Мандригал", мрачно обвел толпу тяжелым взглядом, сплюнул Буллферу под ноги и сказал:
       -- Чужак прав. Дрянь наши доспехи и благословение ангельское тоже дрянь.
       Оружейники обалдели от такого предательства. Но кузнец плевать на них хотел.
       -- Пойдем в мою кузню. Покажешь, что ты там придумал.
       В кузнице он закрыл от любопытных дверь, задвинул тяжелый засов и хмуро повернулся к нам.
       -- Ну? Давай. Говори, что делать. Только инструменты свои я тебе не дам.
       Буллфер огляделся, схватил кольчугу, лежащую на верстаке и развернул ее.
       -- Смотри, здесь надо нарастить, на грудь -- дополнительную пластину, и закрыть шею. А вообще, конечно, и это не спасет.
       -- Ничего, -- сказал кузнец, раздувая меха. -- Уж мы как-нибудь справимся... Куда, говоришь, заплатки ставить?
       -- Здесь и здесь... погоди, слишком слабый жар, надо больше.
       Буллфер оттеснил кузнеца от горна и приблизил ладони к пламени. По-моему, зря он это делал, ни к чему смертному видеть, что он умеет повелевать огнем. Буллфер поморщился, жар красных огненных языков причинял боль его человеческому телу.
       -- Давай-давай, парень, колдуй, -- одобрительно сказал кузнец. -- Руки-то не боишься сжечь? Или новые отрастут?
       -- Кожа новая нарастет, -- сквозь зубы ответил Булф, вдыхающий в огонь демоническую силу.
       -- А то, может, у тебя заклинание какое есть, так ты примени, не стесняйся. Я не из болтливых.
       Хозяин посмотрел на кузнеца через плечо, и глаза его вспыхнули красным. Он выпрямился во весь рост, и человеческий образ распался, сменяясь демоническими чертами. И это зря. Не стал бы я доверять людям.
       -- Демон, значит... -- кузнец мрачно оглядел Буллфера. -- Так я и думал... Ну и образина у тебя, приятель. Да еще рыжая.
       К моему удивлению, Булф не рассвирепел и даже не обиделся. Он покосился на человека и сказал насмешливо:
       -- Ты тоже... не ангел.
       От неожиданности кузнец разинул рот, а потом захохотал, тряся головой и хлопая себя по коленям.
       -- Ну, ты молодец!.. Умыл! "Не ангел!"... Это точно!... Зовут-то тебя как?
       -- Буллфер, -- проворчал хозяин.
       -- Вот оно, значит, как, -- ответил кузнец, что-то соображая.
       -- А это Гэл. Мой помощник, -- добавил Буллфер мрачно.
       -- Тоже из ваших? -- спросил любопытный кузнец.
       -- Из наших.
       Кузнец задумчиво почесал за ухом и усмехнулся.
       -- Ладно, его мы тоже к делу приспособим... Ну, давайте, что ли начнем.
       Пламя, послушное Буллферу, взметнулось и хлынуло из горна бешеным жаром. Огненные змеи вылетали из пламени, танцующего под руками хозяина и с шипением бились под молотом, когда белое раскаленное железо превращалось в тонкую звенящую пластину, а потом гасло в ледяной воде, кипящей от прикосновений горячей стали... Но Буллфер уже швырял на наковальню новую пригоршню пламени, и она разлеталась огненными брызгами.
      
       Наконец Булф поднял кольчугу. Она была черного цвета, и по вороненой стали пробегала радуга искристых отсветов.
       -- Да, -- сказал кузнец, задумчиво разглядывая произведение нашего совместного искусства. -- Хороша кольчужка. Ничего не скажешь. Смотреть приятно.
       -- Не боишься демонического колдовства? -- ехидно спросил Буллфер, вытирая руки.
       -- А мне что ангелы, что демоны, все едино, -- спокойно ответил кузнец.
       -- Тогда примерь.
       Еще некоторое время наш союзник разглядывал кольчугу, держа ее на вытянутых руках, а потом хитро прищурился.
       -- Нет, парень, давай-ка лучше сначала ты.
       Булф презрительно усмехнулся, небрежным движением сгреб доспехи и протянул мне.
       -- Одень, Гэл. На меня эта штука не налезет.
       Кольчуга, действительно, получилась первоклассная. Нигде не жало и не давило, металл как будто даже согревал, и прилегал к телу, как вторая кожа. Никогда бы эти "Белые щиты" не получили такого вооружения, если бы не колдовство Буллфера, закалившего сталь нашим подземным огнем. Надеюсь, хозяин знает, что делает, давая смертным мощные "антидемонические" доспехи.
       -- Неплохо, -- сказал кузнец, когда я облачился в кольчугу.
       Буллфер хмыкнул, молча размахнулся и ударил выпущенными когтями по моей груди, металл панциря противно заскрипел, но выдержал, я же с трудом устоял на ногах, второй удар отбросил меня к верстаку, и только на третий раз броня дала трещину. А на моей многострадальной груди не осталось даже синяков.
       -- Неплохо, -- повторил кузнец и уважительно посмотрел на хозяина. -- Еще бы нам и мечи такие.
       -- Будут и мечи, -- коротко ответил тот.
      
       И подготовка к войне началась.
       В кузницах ковались новые мечи, доспехи и наконечники для копий. Щиты укрепляли дополнительными полосами заговоренного металла, лили снаряды для метательных орудий, в которые Буллфер закладывал взрывающиеся огненные заряды. У меня не осталось никаких сомнений в том, что хозяин окончательно свихнулся. Ну, ладно, вооружил человеческую армию, но зачем выбалтывать особенности демонической атаки и расположение самых уязвимых мест на теле демона?!
       -- Хозяин, я что-то не понимаю, в чем фокус?
       Буллфер поднял взгляд от страниц моего блокнота, на которых записывал какие-то свои соображения.
       -- Мечи, кольчуги... они, что... испортятся потом? Ты вооружил людей мощнейшим оружием. Когда мы победим... если мы победим, оно останется у них?
       -- Да.
       -- И не сломается?
       -- Гэл, оно не сломается, не заржавеет и не растает.
       -- Тогда как же...?
       Буллфер усмехнулся и снова уткнулся в блокнот.
       -- Занимайся своими делами. Дальнейшая судьба оружия тебя не касается.
       Как же, не касается! Тоже мне, стратег! Послушал бы меня раньше, не связывался с ангелом, не пришлось бы сегодня сидеть в обнимку с "Белыми щитами"! Мирового могущества ему захотелось!
       Мне надоело мотаться по городу вслед за Булфом, и я, незаметно отстав от него, притормозил возле широко распахнутых дверей, маленького кабачка. Несмотря на жаркий полдень, в полутемном, прохладном зале не было ни души. Ну, если "Белым щитам" больше по душе жариться на солнце и размахивать оружием, обучаясь новым боевым приемам, тем лучше для меня. Никто не пристанет с душеспасительной беседой и не будет хвастаться, сколько демонов зарубил в прошлой военной кампании.
       Я взгромоздился на табурет у стойки, и заявил, обращаясь к трактирщику:
       -- Холодного пива. Большую кружку. Да побыстрее, я тороплюсь.
       Трактирщик, здоровый, хмурый детина в черном фартуке, одетом поверх белой рубахи, на которой виднелись выцветшие священные символы "Белых щитов", все те же самые перекрещенные копья и цветы чертополоха, даже не посмотрел на меня, продолжая сосредоточенно скрести стол кухонным ножом.
       -- Эй, ты что оглох?! Я просил пива!
       Он мельком взглянул на меня, продолжая свою однообразную работу. Широкое лезвие уныло скрипело по доскам стола, под белой рубахой угрюмого трактирщика вздувались и опадали мускулы, хмурое лицо перекосило напряженно-недовольное выражение. Все ясно. Пива я здесь не дождусь. Что за дурацкий город!
       -- Тебе, братец, не трактирщиком работать, а палачом, -- сказал я с досадой и слез со стула.
       -- А он им и работал, -- прозвучал у меня за спиной веселый молодой голос. Я оглянулся и увидел мужчину лет двадцати пяти, в легких белых доспехах, с длинным мечом на боку. Он доброжелательно кивнул трактирщику и тот, мгновенно прекратив скрипеть ножом по столу, изобразил на своем лице что-то вроде приветливого внимания.
       -- Давно тебя не было видно, Антоний.
       -- Я только сегодня вернулся, -- ответил тот, стаскивая пыльные перчатки, и сел на стул рядом со мной. -- Отец сообщил, что здесь у нас грядут перемены.
       -- Грядут, -- неодобрительно пробормотал трактирщик и многозначительно покосился в мою сторону.
       Антоний обернулся ко мне, и в его светлых глазах появилось выражение настороженного внимания, к которому я уже успел привыкнуть за последнее время.
       -- Тебя зовут Гэл, -- произнес он с какой-то странной интонацией, и рука его потянулась к мечу, видимо, непроизвольно. -- Ты... тот самый спутник ангела. Один из двух.
       -- Хм, -- ответил я неопределенно, рассматривая его не менее пристально. -- Что-то не припомню, чтобы я называл тебе свое имя.
       -- Он-он, -- подтвердил трактирщик, многозначительно поигрывая своим кухонным тесаком. -- Появились тут недавно. По городу носятся, народ мутят. Райское блаженство на земле обещают. Особенно другой... рыжий. Везде лезет. Все-то ему надо. А этот у него на подхвате. Если бы не ангел, их бы давно уже прирезали. Уж больно подозрительные типы.
       Парень заметно помрачнел и пробормотал что-то типа: "Значит все-таки ангел...", поднялся со стула и кивнул мне.
       -- Пошли со мной.
       -- Я, между прочим, еще не дождался своего пива, -- возразил я с достоинством, но он так взглянул на меня из-под черных сведенных у переносицы бровей, что пришлось подчиниться. Как-то не хотелось нарываться на неприятности.
       Едва мы вышли из кабачка, Антоний, не глядя на меня, сказал глухо все с тем же выражением полной уверенности в своих словах.
       -- Ты демон.
       -- Об этом не обязательно орать на всю улицу. Хотя скоро каждый сопливый мальчишка будет в курсе моего происхождения.
       Антоний дернул плечом и поморщился.
       -- Какой позор. Мы докатились до того, что стали сотрудничать с презренными демонами.
       -- Слушай, умник, кажется "презренные демоны" уделали вас, гордых рыцарей в прошлой битве у восточных гор. Радовался бы, что самые достойные из них предложили вам свою помощь.
       Он смотрел на меня сверкающими от бешенства глазами, сжимая рукоять меча и, видимо, мечтал зарезать, но благородство происхождения не позволяло затевать уличную драку с безоружным демоном, пребывающем в человеческом облике. Несколько мгновений я наслаждался его бессильной яростью, а потом сказал примирительно.
       -- Ладно. Не злись. Мне тоже не по душе человеческое общество. Но мы ведем честную игру. Генерал решил сотрудничать с нами, и можешь не ломать свою голову, хорошо это или плохо, начальство уже все решило за тебя... Кстати, может быть нам стоит пойти куда-нибудь в тенек, где подают холодное пиво и продолжить там нашу милую беседу, а то я чувствую, что скоро изжарюсь на солнце.
       Парень вскинул голову, глядя на меня с плохо скрытой насмешкой, и сказал:
       -- Не изжаришься. Там у вас есть места и пожарче.
       -- А ты что, бывал у нас? - спросил я ехидно.
       Он снова нахмурился, видимо ему было не очень приятно обсуждать возможность собственного путешествия в наши земли, и предложил, не глядя на меня.
       -- Пойдем в "Цветущий чертополох". Там можно посидеть спокойно.
       Я скривился про себя. Опять чертополох! Куда не плюнь, везде чертополох, да еще и цветущий! Но вслух сказал с любезной улыбкой.
       -- Ладно. Показывай дорогу.
       Антоний шел так быстро, что я едва поспевал за ним. Узкие раскаленные солнцем улочки были пусты. То ли "Белые щиты" сидели по домам, то ли изучали новые приемы боя под руководством Буллфера, то ли получали новое вооружение.
       В "Чертополохе" (неплохая, кстати, не смотря на название, оказалась таверна) мы сели за самый дальний столик. Я доброжелательно проводил глазами трактирщика, притащившего поднос с большим запотевшим кувшином (судя по запаху в нем было что-то, получше пива), тарелками с разнообразной снедью и двумя стаканами. А потом весело сказал своему спутнику.
       -- Ну, что выпьем за нашу общую победу, дорогой союзник.
       Не отвечая, Антоний налил себе вина и выпил залпом, всем своим видом показывая, что лично он мне не союзник, тем более не "дорогой".
       -- Слушай, -- продолжил я, делая вид, что не заметил, как его перекосило от моей фамильярности. -- А почему у вас здесь не видно женщин? Я, например, не встретил ни одной.
       -- Потому что их здесь нет, -- сказал он, укладывая на огромный ломоть хлеба куски копченого мяса.
       -- Совсем нет?
       -- Совсем. Наша жизнь посвящена борьбе с демонами, и Устав ордена запрещает женщин.
       -- Это худо, -- сказал я задумчиво. -- Священная война, великое служение... это все понятно, но человеческая-то природа берет свое, как же вы обходитесь...
       Антоний покраснел... от возмущения, наверное, и воскликнул.
       -- А ну, заткни свою грязную пасть и не смей...
       -- Ты меня не понял, -- перебил я его невозмутимо. -- Я хотел спросить, как же вы продолжаете свой благородный род? Откуда взялись дети? Я видел много детей на улицах. И все они мальчики. Почему?
       Он покраснел еще больше и ответил, глядя в свой стакан.
       -- Мы принимаем всех, кто желает уйти из мира и принять участие в священной войне, а дети... Благородные матери отдают своих сыновей для того, чтобы мы вырастили из них бесстрашных воинов.
       -- Понятно.
       Значит, из десятков соседних деревень стекаются в Белый город мальчики, юноши и мужчины для того, чтобы продолжить славное дело предков, поучаствовать в какой-нибудь войне против демонов и покрыть себя неувядающей славой и ангельской благодатью. Мечей и цветов чертополоха хватит на всех. Бедный Энджи, ему станет дурно, когда он узнает, что такая куча народа мечтает погибнуть ради него, по одному его слову.
       Антоний, внимательно наблюдающий за мной, неожиданно отодвинул блюдо с мясом и поднялся.
       -- Идем со мной.
       Глаза его заблестели, на щеках выступили красные пятна. Похоже, на него нашел приступ фанатического вдохновения, что случается иногда с людьми. Ну, ладно, пойду, посмотрю, что он там мне хочет показать. Надо быть, так сказать, в курсе умонастроений народных масс. Я тоже встал, засунул кусок ветчины в карман и пошел вслед за Антонием.
       На улице стало немного прохладнее, набежавшие на небо тучки скрыли солнце, и белый камень стен уже не так слепил глаза. Откуда-то прилетел ветерок и покрыл воду в каналах мелкой рябью. За горизонтом как будто погромыхивало. Наверное, будет гроза...
       Антоний уверенно шел вперед. Без него я бы давно заблудился в путанице улочек, тупичков и переходов. Периодически город начинал представляться мне громадным муравейником, - в этой его части постоянно шныряли, попадаясь нам навстречу, деловитые сосредоточенные люди. Одни из них тащили связки копий, другие были нагружены щитами; на особенно узкой улочке нам пришлось пропускать целый отряд, тянувший часть огромной метательной машины.
       Видимо, Антоний пользовался в городе популярностью, с ним здоровались и периодически останавливали, чтобы узнать новости из большого мира, но мой неожиданный спутник не особо распространялся по этому поводу и спешил быстрее отделаться от любопытных. На меня горожане реагировали одинаково, с явным неудовольствием. Но я уже привык чувствовать на себе враждебные взгляды, и человеческое общество давно перестало меня нервировать.
       Узкие кривоватые улочки остались за спиной, и мы вышли на широкую круглую площадь. Белая пирамида храма, видимая изо всех точек города, оказалась прямо перед нами. Вот, значит, куда он меня ведет. Интересно только - зачем?
       Антоний первым прошел между широко распахнутых створок каменных дверей, его белый плащ тускло засветился в полутемном коридоре, и бледные листья чертополоха неожиданно вспыхнули ярким пурпуром. Значит, эти их священные символы еще и в темноте светятся. Очень впечатляет. Надо будет такой плащик себе, что ли, попросить, в качестве сувенира.
       -- Входи, не бойся, -- сказал Антоний, увидев, что я в нерешительности затормозил на пороге.
       Ладно, чем я рискую...
       Внутри было прохладно, почти холодно, шаги гулко отражались от каменных плит пола и улетали вверх, под потолок. Бледный свет, льющийся из каких-то невидимых окон, освещал грубо обтесанные стены коридора. Откуда-то доносилась тихая навязчивая музыка, и тянуло резким неприятным запахом, сушащим горло. Я уже хотел выразить свое неудовольствие по этому поводу, как вдруг пред нами открылся небольшой круглый зал. Его стены были покрыты фресками, изображающими картины Великой Древней Войны. Чувствуя странное волнение, я подошел ближе, рассматривая зеленые луга, морские побережья, леса, демонов, людей, и ангелов, нарисованных с человеческой тщательностью, любовью к мелким деталям и подробностям.
       Сзади тихо подошел Антоний, и я услышал его негромкий, временами приглушенный до шепота голос.
       -- Эта война началась давно. В те времена, когда власть Верховных демонов простиралась на все земли. И не было в срединном мире места, где можно было укрыться от слуг, которые усердно выполняли волю своих хозяев: убивали, грабили, жгли...
       Я смотрел на маленькие фигурки людей, мечущиеся в красном пламени, на черные косматые тени, выползающие из узких расщелин в земле, на темные клубы дыма, в которых горели узкие свирепые глаза демонов, и слушал прерывающийся от волнения голос Антония.
       -- Страдания людей были столь велики, что их мольбы и крики о помощи достигли Небес. И тогда три ангела спустились на землю. Они хотели освободить людей от власти ненавистных демонов...
       С картины на меня смотрели три одинаково прекрасных лица, озаренные сиянием солнечных лучей.
       -- Целитель душ, архитектор и священный воин, -- произнес Антоний тихо, а потом в его голосе снова зазвучали резкие интонации. -- Они освободили от власти демонов долину между двух горных хребтов на востоке и погибли в Великой Битве у Западной реки...
       Он подошел к фреске, на которой была изображена битва. Всадник, в белом шлеме с золотым орнаментом, сидя на огромном коне, всаживает копье в черного косматого демона. А вокруг летят стрелы, копья, трупы людей и демонов лежат в воде под копытами лошадей, и на холме вьется над сражением золотое знамя.
       -- Они погибли, -- повторил Антоний. -- И не узнали, что на земле у кого-то из них остался ребенок...
       Он замолчал, задумался о чем-то, потом тряхнул головой и продолжил.
       -- Через несколько сотен лет священную войну продолжили потомки ангелов. Их было уже около десяти тысяч. Они боролись с демонами и сдерживали вспышки человеческого насилия. Именно тогда был основан Белый город. Он стоял на границе между землями Хозяев и ангельской территорией, удерживая их от войн. А потом ангельская кровь стала растворяться в человеческой. Бывшие полуангелы поняли, что скоро исчезнут. Тогда многие из них стали стремиться жениться друг на друге. И с каждым ушедшим веком ангельских потомков становилось все меньше. Сейчас среди "Белых щитов" их от силы несколько десятков...
       "Да, -- подумал я. -- Теперь в Белом городе верховодят люди, пытающиеся продолжить дело ангелов. И они очень по-людски его понимают...". Но я не сказал этого Антонию, который с непонятной тоской рассматривал нарисованный на стене величественный город с белоснежными стенами.
       -- Зачем ты привел меня сюда? Я знаю историю Великой Войны.
       Антоний посмотрел на меня, и глаза его снова нехорошо заблестели.
       -- Значит, демоны знают о существовании ангельских потомков... -- он замолчал на мгновение и продолжил уже совсем другим тоном. -- А знают ли об этом ангелы?
       -- Если хочешь, спроси об этом у Энджи.
       Антоний опустил голову.
       -- Я не решаюсь тревожить его. А сам он не заговаривает ни с кем из нас.
       Значит, не заговаривает. Ну что же, наверное Энджи нечего сказать людям.
       Антоний отошел к фреске, на которой были изображены три прекрасных существа, и произнес:
       -- Люди хотят быть похожими на ангелов. Они устали от постоянных войн. И если бы демоны оставили нас в покое, мы могли бы стать счастливыми, мы бы строили свой мир сами.
       Я усмехнулся.
       -- Демоны, ангелы... вас постоянно должен кто-то вести. Люди слишком беспомощны, они не могут ничего делать сами. Вы можете только рисовать бессмысленные красивые картинки, и поклоняться им.
       Антоний повернулся ко мне и воскликнул почти с отчаянием.
       -- Я не понимаю, почему тебе абсолютно все равно то, что ты здесь видишь!! Тебя не трогает их красота! Безразлично их великое мужество и огромная воля. Неужели вас, демонов, ничто не волнует?! Я думал, ты способен почувствовать хоть что-то, если увидишь их своими глазами. Но тебе все равно... Ты считаешь нас чем-то вроде сумасшедших и без жалости уничтожил бы всех "Белых щитов"! Мы же просто благодарны и честны. Мы живем памятью о величии прошлого, о доблести и милосердии существ, нас спасших, и мечтой о будущем -- надеждой на встречу с теми, кто добр, прекрасен и мудр.
       -- Тогда радуйся. Энджи полностью соответствует твоим запросам, -- заметил я сухо и отправился прочь из храма.
       Бесчувственные мы, значит, ничего не понимаем. Кому они нужны -- уничтожать их... Слишком много эти люди о себе воображают. ...Фанатик... Подумаешь, подвиг.
      
       Хмурый и недовольный, чувствуя некоторые угрызения совести из-за того, что проболтался без дела целый день, я возвращался к хозяину и, не доходя до апартаментов Буллфера, услышал его разъяренный рык.
       -- Мне осточертела ваша ненормальная семейка! Убирайся отсюда! Проваливай! И чтобы я тебя больше не видел!
       Интересно, кого это он так? Я осторожно подошел к двери, и приложился к ней ухом. Буллфер орал еще несколько минут, потом замолчал, и я услышал смутно знакомый, на удивление спокойный голос.
       -- Я хочу принять участие в битве, Хозяин.
       Буллфер снова заревел.
       -- Я -- не Хозяин, а ты не будешь участвовать в битве!
       С кем это он там? Я потихоньку приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Булф сидел в кресле, размеренно постукивая кулаком по подлокотнику, его рыжую физиономию перекосило от ярости, ноздри широкого носа раздувались, а глаза горели красным огнем. Ну, все понятно, уже взбешен, но еще сдерживается. А вот его собеседник пока спокоен. В свете настольного фонаря я увидел высокого парня. Его дорожная одежда посерела от пыли, сапоги заляпаны уже подсохшей грязью, значит ехал издалека. Темный плащ радовал глаз после тоскливо - светлых одежд "Белых щитов", а оттенок длинных волос чем-то напоминал золотые кудри Энджи. И его человеческое упрямство можно было сравнить с безмерным терпением нашего ангела.
       -- Я останусь здесь, -- повторил незнакомец.
       Буллфер еще раз саданул кулаком по подлокотнику, потом откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В наступившей тишине стало слышно стрекотание цикад за окном и шумное сопение хозяина. Я потихоньку вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и сел на пуфик, ожидая продолжения. Парень терпеливо стоял перед Буллфером и упрямо смотрел на него исподлобья. Где-то я уже видел эти глаза...
       -- Ричард, -- снова заговорил Буллфер. -- Ты должен уехать.
       -- Точно! Ричард! -- воскликнул я вслух, мгновенно узнавая и эти глаза, и округлый подбородок с ямочкой и общее упрямое выражение смуглого по-человечески привлекательного лица. Старший брат леди Виктории был очень похож на свою прекрасную сестру.
       Буллфер и Ричард взглянули на меня с одинаковым удивлением и тут же равнодушно отвернулись. Я поспешил заткнуться и сделал вид, что меня вообще нет в комнате.
       -- Ты должен уехать, -- повторил Булф.
       -- Ты не можешь меня прогнать, -- сказал Ричард. -- "Белые щиты" принимают всех, кто хочет воевать с демонами.
       -- Дурак! -- прошипел Буллфер сквозь зубы. -- С демонами ему воевать захотелось! Ну и шел бы проситься к генералу или к этому... советнику Теренцию. Чего ты ко мне приперся?!
       Ричард опустил глаза, заметно бледнея под темным загаром, и стал еще больше похож на свою сестру.
       -- Ты мне очень помог... тогда, помнишь? А я не забываю платить свои долги. Теперь тебе нужна помощь, и я...
       -- Все, -- сказал нетерпеливо Буллфер. -- Ты заплатил все свои долги. Теперь можешь убираться.
       -- Нет.
       Да, пожалуй, лорд Ричард может вывести из себя не только вспыльчивого демона. Но интересно, чем же это Булф ему помог, что-то я не слышал, чтобы он когда-нибудь помогал людям.
       Хозяин сделал короткую передышку. Поднялся, подошел к столу и налил себе вина, даже не подумав предложить гостю. Я заметил, с какой жадностью Ричард посмотрел на запотевший кувшин. Видимо скакал несколько суток, и теперь едва держится на ногах от усталости. Бедный мальчик боялся не успеть к началу битвы, спешил изо всех сил, а в итоге нарвался на откровенное хамство и пренебрежение к своей персоне.
       -- Сестра знает, что ты здесь? -- спросил Буллфер, снова прикладываясь к кувшину.
       -- Нет, -- ответил Ричард с усилием. -- Не знает.
       -- Ты подумал, что будет с ней, если тебя убьют? Она же любит тебя.
       -- Меня не убьют. Я прекрасно стреляю из лука, я...
       -- Знаю-знаю, -- Буллфер нетерпеливо отмахнулся от него. -- Великолепный лучник, непревзойденный наездник... мальчик, это их война. Эти ненормальные "Белые щиты" помешались на ней. Они воображают себя потомками ангелов, идиоты, и считают, что имеют право вершить правосудие!
       -- Во мне тоже течет ангельская кровь, -- негромко сказал Ричард.
       Хозяин грохнул пустым кувшином об стол и заорал, в бешенстве:
       -- Он мне еще о происхождении своем будет напоминать! Пошел вон, я сказал! Катись отсюда, ангельский выродок!
       Сильно сказано! Я бы на месте хозяина поостерегся с такими выражениями. Ричард покраснел, потом побледнел, рука его нервно сжала рукоять меча. Я на всякий случай, приподнялся с пуфика, надеясь, что смогу предотвратить кровопролитие. Еще скандала с "Белыми щитами" нам не хватало. Но, к моему огромному облегчению, спасать мальчишку от разъяренного Буллфера не пришлось. Несколько мгновений Ричард пристально смотрел на хозяина, потом развернулся и стремительно вышел из комнаты, зацепив меня длинным пыльным плащом. Борьба между долгом и гордостью была короткой... Буллфер схватил со стола уже пустой кувшин и швырнул его в угол. Остатки вина потекли по мраморной стене и закапали на пол. Хозяин равнодушно взглянул на испачканный ковер и отвернулся. Я же на цыпочках подошел к окну, высунулся наружу и через несколько мгновений увидел Ричарда, выбегающего из башни. Оттолкнув кого-то из "Белых щитов", попавшегося ему на дороге, он подбежал к коновязи, вскочил в седло своей лошади и погнал ее к северным воротам, только пыль взвилась из-под копыт...
       -- Уехал? -- негромко спросил Буллфер и я вздрогнул от неожиданности услышав его голос за спиной.
       -- Уехал, -- ответил я, слезая с подоконника.
       -- Хорошо, -- пробормотал хозяин и вернулся к столу.
       Лично я ничего хорошего здесь не видел. Ангелы и их потомки, какие-то неоплаченные долги...Я посмотрел на Буллфера, ожидая объяснений, но он сосредоточенно крутил в руке кубок, постукивая когтями по его серебряным бокам, и выглядел очень задумчивым.
       -- Значит в Ричарде есть ангельская кровь? -- спросил я осторожно, чувствуя, что разговор на эту тему может быть неприятен Буллферу, но не сумев сдержать любопытства.
       -- Ангельская кровь... -- повторил он раздраженно и хмуро посмотрел на меня. -- Да.
       -- Значит Ричард -- потомок ангелов? -- продолжил я осторожный расспрос.
       -- И Виктория тоже, -- неохотно ответил Булф.
       -- Забавно. То-то я смотрю, он как будто бы похож на Энджи... И как ты помог ему?
       Буллфер засопел, потом усмехнулся и тяжело опустился в кресло.
       -- Ангельская кровь... -- снова пробормотал он. -- Объяснений это не требует. Лорд Ричард нежно любит свою сестру. Она без сомнения отвечает ему взаимностью. Для ангелов это естественно - глубокая искренняя привязанность, родство душ, полное взаимопонимание, чувства непостижимые для демонов, -- Буллфер насмешливо фыркнул и добавил ехидно, -- впрочем, как и для людей. Ангельская сила чувств, эта их великая любовь, отрицающая все условности... но они не ангелы, и живут не на Небесах и более того, близкие родственники. Какая трагедия... Помнится, я очень смеялся, когда Ричард обратился ко мне за помощью. Я был его последней надеждой.
       -- И чего он просил? -- спросил я осторожно.
       -- Ничего особенного. Разрешения на брак.
       Он отошел к окну, навалился кулаками на подоконник и стал смотреть в небо, залитое ночной чернотой. И мне стало как-то не по себе. Слишком одиноким он выглядел сейчас, слишком усталым. Хозяин, пусть даже бывший, не должен быть таким.
       Одно из качеств хорошего секретаря -- угадывать настроение хозяина, поэтому я не стал доставать его утешениями и вопросами. Наверное, сейчас Буллферу нужно побыть одному. Я поднял брошенный им серебряный кувшин, без стука поставил его на стол и хотел потихоньку удалиться, но Булф глубоко вздохнул и сказал не поворачиваясь.
       -- Гэл, позови Энджи.
       -- Он тебе очень нужен?
       -- Что за дурацкие вопросы, если зову, значит нужен!
       -- Он в последнее время как-то сник. По-моему, он догадывается, что ты задумал.
       Буллфер с треском захлопнул ставни.
       -- А ты думай поменьше, что я задумал. И поменьше болтай.
       -- Ладно, как скажешь.
       Я поплелся в апартаменты Энджи. Дверь оказалась открытой, в комнате было темно, но на фоне открытого окна я увидел его крылатый силуэт, подошел и встал рядом. Воздух остыл, на меня повеяло приятной прохладой....
       -- Сегодня со мной разговаривал один мальчик, -- сказал вдруг Энджи тихим задумчивым голосом. -- Он видит очень странные вещи... то, чего не видят другие люди. И он просил меня объяснить последнее свое видение: "Белые всадники скачут по небу. И пыль из-под копыт их коней оседает на небе Млечным путем". Это напомнило мне о том, как погибших в Великой Битве ангелов Небесные кони возвращали обратно домой, в Твердыню. Что это? Предупреждение нам? Или знак того, что мы победим...
       Я отвел глаза в сторону... Значит Энджи все же разговаривает с людьми.
       -- Буллфер просил, чтобы вы спустились к нему.
       Ангел повел крыльями, как будто ему стало холодно, и грустно посмотрел на меня.
       -- Гэл, почему так официально? Мы же друзья и были на "ты".
       Я пожал плечами и отвел глаза в сторону
       -- Не знаю. Как-то все изменилось.
       -- Да. Ты прав. Все изменилось.
       Энджи слез с подоконника и подошел ко мне.
       -- Хорошо, пойдем, узнаем, чего он хочет...
      
       Буллфер ждал нас, по своему обыкновению нетерпеливо расхаживая по залу.
       -- Энджи, нужна твоя помощь, -- воскликнул он, увидев ангела.-- Ты сможешь открыть окно?
       -- Об этом мог бы и меня попросить, -- пробормотал я сердито, но, увидев полный презрительного высокомерия взгляд хозяина, понял, что речь идет об "окне" магическом. Тогда конечно! Я-то в магии не силен, а Буллфер, видимо, решил вспомнить свои прежние королевские привычки, и теперь у нас ангел придворный колдун!
       -- Куда навести? -- спросил Энджи.
       Булф протянул ему листок.
       -- Вот по этим координатам.
       Я заглянул через крыло ангела в бумажку и не удержался от удивленного свиста. Буллфер хотел заглянуть прямо в свой бывший кабинет. Обалдеть можно!
       -- Это рискованно, -- Энджи перевел в слова мои бурные эмоции.
       -- Знаю, -- буркнул хозяин. Он сел в кресло и начертил в пространстве перед собой воображаемые линии будущего окна. -- Здесь. И поторопись, пожалуйста.
       Энджи молча встал напротив него, закрыл глаза, вытянул руки. С кончиков его пальцев потекли тонкие золотые ниточки, сплетающиеся в светящийся прямоугольник, пока еще мутный, но уже готовый отразить картину другого мира. Буллфер крепко сжал подлокотники кресла, отдавая Энджи какой-то мысленный приказ, и в то же мгновение "окно" распахнулось. В раме из белого пламени я увидел кусок знакомого до последней полки кабинета. Массивный стол на ножках, выточенных в форме когтистых лап, тяжелая лампа из черного камня, ониксовое пресс-папье с трещиной на ручке, появившейся когда разгневанный Буллфер шарахнул им по столу, книги... и Хул, за этим самым столом сидящая. Когда перед ней распахнулось "окно", она уронила перо и воскликнула удивленно:
       -- Буллфер?! Ты?!
       Хозяин откинулся на спинку кресла и сказал, улыбаясь:
       -- Да, моя дорогая. Узнала?
       -- Ты не изменился, -- ответила она.
       Не знаю, что Хул чувствовала на самом деле, но внешне она была совершенно спокойна. Кажется, наша дамочка научилась следить за своими манерами.
       -- Я знала, что ты жив.
       -- И ничего не предприняла? Какая оплошность!
       -- Почему же, мой дорогой. Я сделала очень много, ты себе даже представить не можешь, сколько. Отменила некоторые законы, ввела новые льготы, освободилась от некоторых навязчивых слуг, уладила конфликт с соседним Хозяином, -- она мило улыбнулась, облокотилась о стол и опустила хорошенькую мордочку на переплетенные пальцы рук. -- И знаешь, что? Все довольны. Твоим обожаемым демонам нравится мое правление. А мне понравилось править.
       Когти Буллфера проскрипели по обивке кресла, оставляя глубокие царапины.
       -- Дрянь!
       Хул обиженно надула губки.
       -- Как грубо! Разве можно так говорить с дамой?! Впрочем, тебе всегда не хватало воспитания, мой дорогой. Очень жаль. А я все ждала, когда ты объявишься, чтобы предложить тебе место секретаря, оно как раз пока свободно, но снова убедилась, что ты всего лишь грубый, высокомерный нахал. Нужно быть немного... -- она с наигранным затруднением щелкнула пальцами с острыми ноготками, вспоминая нужное слово, -- ...мягче. Немного мягче, вежливее, демоны любят, когда с ними вежливы. Попроси у ангела, он тебя научит...
       Я с опаской покосился на Буллфера. С ним было что-то не то: глаза горят, непроизвольно выпускаются и втягиваются когти, в одном из сжатых кулаков начинает пульсировать багровое пламя, еще немного и он превратится во что-нибудь страшное и опасное... смертельно. Каждое изощренное издевательство Хул попадало в цель, точно в его, и без того израненное, самолюбие. Если бы он мог влезть в "окно", чтобы придушить негодяйку, он бы сделал это.
       -- Что такое?! -- спросила Хул, невинно хлопая накрашенными ресницами. -- Тебе неприятно слышать правду?!
       -- Я убью тебя, -- хрипло сказал Буллфер.
       -- Хватит! -- сказала она резко, превращаясь в гордую Хозяйку. Поднялась, отбросив за спину длинный пурпурный плащ, и подошла вплотную к "окну". -- Ничего ты мне не сделаешь! Никто из вас ничего не может мне сделать! Надоели эти пустые разговоры! И если мне нужно победить тебя снова, чтобы доказать, что ты ничтожество, я сделаю это! В прошлый раз я пожалела тебя вместе с твоим слугой-недоумком и бедняжкой-ангелочком, больше я не пощажу никого.
       Она еще ближе подошла к зеркалу, заслоняя собой картину кабинета, ее сверкающие глаза стали огромными.
       -- Я знаю, где ты, -- прошептала она. -- Узнаю это место. "Белые щиты"? Конечно, только безумцы могли дать тебе убежище!
       Хул отпрянула от "окна", ее плащ снова распахнулся и я увидел короткую рукоятку рубинового жезла, висящего у нее на поясе.
       -- Я приду к тебе, Буллфер! -- сказала она спокойно, почти без выражения. -- Мы все к тебе придем. Даю тебе фору. Два дня. Цени мое благородство.
       Изображение помутнело, а потом в воздухе сверкнула красная вспышка, и "окно" развалилось на куски прямо в руках Энджи. Все-таки Буллфер не сдержался и швырнул в соперницу сгустком пламени. Безобидная выходка, жест отчаяния, физический контакт через "окно" невозможен, все мы знаем об этом. Энджи подул на обожженные ладони и посмотрел на Буллфера, устало ссутулившегося в кресле.
       -- Это объявление войны?
       -- Да... Она постаралась бы напасть неожиданно, но чтобы провести сюда армию, ей придется открыть "ворота" и удерживать их. На это нужна энергия. А чтобы собрать ее, нужно время.
       -- Почему ты думаешь, что она поведет армию? Гораздо проще проникнуть сюда одной и...
       Буллфер встал, поднял листок с координатами своего бывшего кабинета и порвал его на мелкие клочки.
       -- Она тщеславна. Как и все мы. Ей нужна полная победа. Мое полное уничтожение, много трупов, много крови. Извини за подробности. Демоны любят войну. Это развлечет их и еще больше поднимет ее авторитет.
       Энджи сел в кресло, его крылья поникли.
       -- Скорее бы все закончилось, -- прошептал он едва слышно.
       -- Закончится, -- пообещал Буллфер. -- Осталось два дня. А теперь, идем, Гэл, нас ждет военный совет. Тебя, Энджи, я не приглашаю.
       Ангел кивнул и отвернулся
       Буллфер направился было к двери, а потом вдруг повернулся ко мне и подозрительно повел носом.
       -- Чем это пахнет?
       Я совсем уже было хотел заявить, что не имею ни малейшего отношения к странным запахам, которые беспокоят хозяина, как вдруг вспомнил... Ругая себя за забывчивость, я полез в карман и вытащил кусок злосчастной ветчины, на которую жара подействовала не лучшим образом. Буллфер поморщился и вышел из комнаты, я поспешил следом за ним, запихивая мясо в рот. Не пропадать же продукту.
      
       Кроме генерала за столом было еще двое. Белобрысый тип с залысинами на висках, видимо, от долгого ношения шлема, и вытянутой от постоянной брезгливости физиономией. Советник Теренций не любил демонов и в очередной раз, увидев Буллфера во всем его рыжем великолепии, передернулся. Вторым был парень, в котором я с удивлением узнал Антония, одетого в новые черные доспехи, сияющие переливами демонического пламени, и белом плаще с намалеванными на нем красными руническими символами. "Мой сын Антоний", - сказал генерал с гордостью, опуская руку парню на плечо. Вот так да! А он, оказывается, генеральский сынок. Можно сказать, второй по значимости человек в Белом городе.
       Буллфер молча прошел мимо них и опустился на свое место. Я сел рядом. Когда все присутствующие вволю налюбовались друг на друга, и с приветствиями было покончено, хозяин поднялся, положил рыжие ладони на стол и заговорил своим звучным, хорошо поставленным голосом, не обращая внимания на гримасы Теренция.
       -- Сражение произойдет утром, 15-го. У нас есть еще два дня.
       Присутствующие недовольно загомонили, но Буллфер сжал ладонь в кулак и скрип когтей по столу заглушил голоса.
       -- Я рассмотрел обычный порядок построения ваших войск и убедился, что он нуждается в корректировке.
       Буллфер взял кусок угля, подошел к стене и принялся чертить на белом мраморе схематические квадраты манипул армии "Белых щитов", одновременно комментируя свои рисунки.
       -- Ваш боевой порядок занимает около двух миль. Войска выстраиваются в три линии по двенадцать шеренг, всего 36 шеренг в глубину. Отряды стоят с сокращенными интервалами между собой, по флангам конница. И вы получаете огромную фалангу, лишенную возможности манипулировать на поле боя. С ней можно сделать все, что угодно. Взять в клещи, например вот так, - и драться смогут только внешние части шеренг, внутри будет давка. Эта ваша нерасчлененная фаланга стесняет действия отдельных бойцов и уничтожает все ваши преимущества.
       -- Значит, у нас все-таки есть преимущества?! Странно, -- поморщившись, сказал Теренций.
       -- Есть, -- ответил Буллфер. -- Первоклассная пехота. С моим новым вооружением она может стать основной ударной силой.
       -- А мы думали, что основной нашей ударной силой будете вы.
      -- Я не всесилен.
      -- Странно, -- повторил советник.
       Мне он сразу не понравился. Зануда, лицемер и трус. Не знаю, зачем он примазался к святой войне "Белых щитов", но явно не по идеологическим соображениям. Наверняка за годы верного служения сколотил себе приличный капиталец и собирался удалиться в свою загородную виллу на покой, а тут мы со своей войной. Вот и бесится.
       Теренций многозначительно покосился на генерала. Тот исподлобья смотрел на Буллфера и молчал.
       -- А что предлагаешь ты? -- спросил Антоний, с любопытством глядя на хозяина. Кажется, он уже забыл о нашем недавнем разговоре, во всяком случае в его взгляде, устремленном на Буллфера не было ненависти. Или он решил для себя отделить "плохих" демонов от "хороших", записав нас в первую категорию. Или разум возобладал над гордостью.
       -- Нужно отказаться от конницы, -- Булф локтем стер заштрихованные квадраты нарисованные на двух флангах войска. -- Я понимаю, что это мощная ударная сила, но только не в войне с демонами. Животные будут пугаться, шарахаться, сбрасывать седоков.
       Антоний улыбнулся и покачал головой.
       -- Наши лошади натренированы. Они не боятся демонов.
       -- И все же, я бы не стал рисковать. Кроме того, я предлагаю уменьшить глубину шеренг с шести до трех и разбить легион на тридцать мелких отрядов-манипул. Первая шеренга будет состоять из копийщиков, вторая из бойцов, вооруженных длинными мечами, а в третью можете поставить вашу "Священную дружину", лучших воинов. Прикрывать нас будут метательные машины.
       У Антония неожиданно заблестели глаза. Он взял еще один кусок угля и подошел к разрисованной стене.
       -- А здесь с правого и с левого фланга мы поставим конницу! Отец, это хороший план.
       -- Никогда не доверяй демонам, -- пробормотал Терентий.
       -- Вы можете предложить что-то лучшее? -- очень вежливо осведомился Буллфер.
       -- Нет, -- нехотя признался советник. -- План хорош. Именно поэтому он вызывает подозрения.
       -- Ладно, -- генерал поднялся. -- Где, ты думаешь, появятся демоны?
       Буллфер показал на большое светлое пятно на карте.
       -- Здесь. Это единственное место. Они откроют "ворота" в этой долине.
       -- Так близко от города?! -- воскликнул Антоний.
       --Да, -- сказал Буллфер. -- Если нам придется отступать, его стены защитят нас. А теперь, прошу прощения, у нас много дел.
       Он повернулся спиной к союзникам и гордо удалился, я поспешил следом за ним. Значит все-таки пятнадцатое! Это проклятое пятнадцатое! Он специально появился перед Хул за два дня до срока. Конечно, наша Хозяйка не успокоится до тех пор, пока не уничтожит его. А то двусмысленность получается: в поединке выиграла, а проигравший жив. Странно. Наводит на размышления... Все рассчитал! Знал, сколько времени потребуется для забора энергии. Так и задумал! Что ему демоны, Рубин, а потом и сами "Белые щиты" с их новым вооружением, когда он станет всемогущим?!. Зачем ему тогда мы с Энджи...
      
      
      
       Глава десятая.

    Битва.

      
       Я проснулся задолго до рассвета, всем телом чувствуя странную вибрацию. Меня как будто положили между двумя листами железа и били по ним огромными кувалдами. Тут же дверь распахнулась, и в комнату вошел Буллфер, злой и нервный.
       -- Они идут. Чувствуешь?
       -- Уже?!
       -- Что, испугался? -- спросил он язвительно, но я видел, что ему тоже не по себе. -- Скоро будут здесь.
       Я вскочил и бросился к окну. В темноте за стенами города горели огни, десятки, сотни огней. Армия "Белых щитов" была готова к наступлению. Мне казалось, что я вижу колыхание их знамен и блеск обнаженных мечей.
       -- Они ждут меня, -- сказал Буллфер.
       -- Подожди, я с тобой, -- я схватил свою кольчугу, но он удержал меня.
       -- Гэл, -- произнес хозяин как-то странно. -- Я хочу попросить тебя об одной вещи.
       -- Да, конечно.
       Он подошел ко мне, глядя сверху вниз с высоты своего роста. Трансформация еще не началась, но в нем уже чувствовалось нечто страшное.
       -- Останься с Энджи. Позаботься о нем. Обещай мне, что не оставишь его.
       -- Хозяин, я... не понимаю.
       Его лицо исказилось, но он тут же справился с собой.
       -- Гэл, я теряю силы.
       -- Что?!!
       Он прошелся по комнате, нервно сжимая и разжимая кулаки.
       -- Сначала я думал, что это последствия поединка, она ведь крепко шарахнула меня; потом, что просто устал; но теперь чувствую точно -- сила уходит.
       -- Но это невозможно!! Почему?!
       -- Не знаю. Будем надеяться, что это естественный отлив перед скачком на новую ступень.
       -- Какой отлив!? Ты что говоришь?! Нас могло спасти только твое перевоплощение!.. Не знаю, что там думают смертные, но мы с тобой надеялись, что ты превратишься в непобедимое существо, а что будет теперь?!.. Ты просил Энджи проводить все эти магические действия -- открыть окно, провести телепортацию... Ты не можешь сделать даже это?!
       -- Могу. Просто не хотел тратить оставшиеся силы.
       -- Невозможно! Просто не-воз-мож-но! А как же "Белые щиты"?! Ты поведешь их на бойню!
       -- Она уже здесь.
       -- Плевать мне на нее. Я пойду к Энджи и все ему расскажу!
       Красноглазая, хищная, крылатая тварь, бывшая раньше Буллфером, схватила меня за горло и встряхнула.
       -- Ты никому ничего не расскажешь. Но будешь рядом с ним. Каждую минуту. Понял?!
       -- Да. Да, хозяин, я все сделаю.
       -- Вот и молодец.
       Он отшвырнул меня к стене, расправил крылья и вылетел в окно, только осыпались витражи. И мне стало страшно по-настоящему.
       Энджи быстро встал, увидев меня. Он тоже чувствовал приближение чужой силы.
       -- Гэл, ты слышишь?!
       -- Да. Они пришли.
       -- Где Буллфер?
       -- Там, -- я махнул в сторону окна.
       -- А ты не с ним?!
       -- Он просил меня остаться с вами.
       Энджи закусил губу, но тут же решительно тряхнул головой, и даже попытался улыбнуться.
       -- Пойдем наверх. Я хочу посмотреть.
       Совсем не нужно было ему смотреть на битву, но я решил, что как только все начнется, уведу его. Мы поднялись на башню. Солнце еще не встало, но небо быстро светлело, и тонкие полоски облаков на горизонте уже начали отсвечивать розовым.
       Энджи закрыл глаза, прошептал несколько непонятных слов, и перед нами, вырезав кусок пространства, открылся огромный экран. Теперь мы могли видеть и слышать все, что происходило в долине, находившейся не меньше чем в пяти милях отсюда.
       "Белые щиты" стояли, тесно сомкнув ряды: фаланга в центре, конница на крыльях. Правое крыло вел генерал, левое -- Антоний. Буллфера я увидел неожиданно -- огромная тварь пронеслась над шеренгами, бросая на землю черную крылатую тень. Воины инстинктивно пригибались и заслонялись щитами, хотя были предупреждены и уже видели нового союзника. Энджи тихо ахнул и схватил меня за руку.
       -- Что это?! Это он?!
       -- Да. Боевая трансформация.
       Энджи мужественно не впал в истерику и только кивнул.
       За несколько секунд Буллфер облетел весь строй и опустился рядом с генералом, гарцующим на своем вороном жеребце.
       -- Они идут. Двое "ворот" открыты, третьи держат в запасе.
       Генерал хмуро кивнул и опустил забрало шлема. Буллфер снова взлетел.
       Энджи, внимательно наблюдающий за происходящим, подался вперед, и темный край долины стал стремительно приближаться. Понятно, хочет увидеть позиции другой стороны. Из открытых "ворот" медленно выходили мои прежние товарищи, и если бы Энджи так не дергал экран, я мог бы разглядеть кое-кого из своих бывших партнеров по покеру. Боевая гвардия ее величества Хул. Бравые ребята, вооруженные алебардами, когтями и клыками. Быстро, тихо, без обычной болтовни и ругани, непривычно собранные и сосредоточенные, они выстраивались в шеренги, готовые рвануть вперед по первому приказу. Хорошая у них дисциплина, знают, что не на пикник прибыли. Молодцы. Серые оскаленные морды, красные злые глазки, когти заточены... Кто-то из начальства пронесся перед ними, блеснув краем алого плаща, и хрипло проорал что-то. Гвардейцы сомкнули ряды и двинули вперед. Хул пока нигде не было видно.
       Энджи увел экран в сторону и остановил его в центре долины, развернув до предела. Сейчас начнется. Я нервно запустил когти в обивку кресла, Энджи замер, не двигаясь и едва дыша...
       Столкновение было страшным. Армия "Белых щитов" клином врезалась в серую массу демонов. Черные доспехи выдерживали три удара когтей, а потом разлетались на куски. Первый ряд копийщиков был разорван и сметен, люди падали, а их место занимали все новые и новые безумцы.
       Красная человеческая и черная демонская кровь лилась на землю и смешивалась. Прямо перед экраном воин-гастат поднял на копье ревущую от боли тварь, и тут же был разорван другим демоном. А на того сверху спикировал монстр с горящими глазами, вонзил в него все двадцать когтей, поднял в воздух безжизненно обмякший труп, швырнул его в атакующую серую толпу и бросился на следующего. Грохот, звон, вопли, рев, визг, рычание, свист крыльев.
       -- Нет!! Нет!!! Я не могу!
       Я очнулся и обернулся к Энджи. Ангел зажал уши руками, зажмурился.
       -- Я не могу это видеть! Я не могу это слышать!!
       Ругая себя последними словами за тупость и бесчувственность, я схватил Энджи за руку, выдернул из кресла и потащил за собой, бормоча какие-то утешительные глупости.
       -- Пойдем отсюда! Как же я раньше не понял! Ты не должен смотреть на это! Побудь у себя.
       -- Гэл! Они умирают! Я чувствую их боль! Я должен помочь!
       -- Нет! Не смей! Даже не думай! Ты останешься здесь!
       -- Там умирают люди!!
       Он рвался из моих рук, все труднее было его удерживать, и тогда я сделал ужасную вещь -- ударил ангела. Не сильно, только чтобы успокоить. Он вскрикнул, отшатнулся, и посмотрел на меня огромными удивленными, беспомощными глазами. Еще никто, никогда так не оскорблял его.
       -- Энджи, прости меня! Но если мне нужно ударить тебя, для того, чтобы удержать, я сделаю это еще раз.
       Он медленно попятился от меня, а потом вдруг метнулся к окну, распахнул его и прежде, чем я успел сообразить, что делать, вылетел на улицу, только белые крылья мелькнули. Проклятье! Проклятье!! Мне что, теперь следом за ним сигать?! Хороши оба! Чуть что -- сразу в окно! Ну, не умею я летать! Не умею! И у всех моих образов крылья только для большей достоверности! А, ладно! Я бросился следом за ангелом, не в окно, конечно. Открыл свой собственный слабенький телепорт и очутился едва не под копытами у жеребца Антония. Лошадь с испуганным ржанием шарахнулась в сторону, меня со всех сторон осыпали первосортной человеческой бранью, а потом схватили за плечо и встряхнули как следует. Я увидел перед собой белое с красными пятнами на щеках лицо генеральского сынка, услышал его голос и сам заорал в ответ.
       -- Где ангел?!
       -- Почему не на передовой?!
       -- А вы, почему не наступаете?!
       -- Дайте ему коня!
       -- К черту лошадь, я ищу ангела!
       Тут над нашими головами просвистело, недалеко грохнул взрыв, а нас обдало искрами и ошметками чьей-то горящей плоти, кажется демонической.
       -- Метательные орудия, -- воскликнул Антоний и завопил так, что у меня заложило уши. -- Давайте, ребята! Поддайте им!.. Они отступают! Слышишь, ты, отступают! Наши их теснят!
       Теперь орудия били без передышки. Не знаю, почему в начале у них произошла заминка, но теперь разрывные снаряды Буллфера ложились плотно, один за другим, и пробивали в рядах демонов основательные дыры. "Священная дружина", вооруженная длинными мечами, и остатки второй шеренги бросились вперед.
       -- Они отходят! -- заорал Антоний, размахивая своим мечом. -- Слышишь?! Трубы!! Это отец. Сейчас они зададут им жару!
       Я, наконец, вырвался из его крепких пальцев, спихнул седока с первой попавшейся лошади, вскочил в седло и, не обращая внимания на возмущенные крики, галопом помчался в сторону гулких взрывов. Отступают там демоны или нет, меня не касается, нужно найти Энджи.
       Волна сражающихся прокатилась по долине, оставив после себя изуродованные, обожженные тела, сломанные мечи и копья, разбитые доспехи, и кровь, везде кровь. Колеса орудий пропахали глубокие полосы, земля в них была красной.
       А потом я увидел Энджи. Он медленно шел, время от времени наклонялся зачем-то, потом снова выпрямлялся и снова шел. Я остановил лошадь, спрыгнул с нее и подбежал к нему.
       -- Энджи, что..?
       Он стоял на коленях рядом с умирающим солдатом, и тонкие лучики света текли с его пальцев. Раненый улыбался и смотрел на ангела широко распахнутыми, доверчивыми, восхищенными глазами. Ему не было больно.
       -- Ваша светлость, как там? -- прошептал он.
       -- Мы побеждаем, -- спокойно, уверенно ответил ангел. -- Они отступают.
       -- Я убил четверых, -- сказал солдат. -- Их, оказывается, нетрудно убивать. Нужно только приноровиться...
       Он хотел сказать что-то еще, но вдруг дернулся, судорожно вздохнул и затих. Ангел выпустил его руку.
       -- Умер. Этот тоже умер.
       -- Энджи, пойдем.
       Он поднял голову и посмотрел на меня пустыми, уставшими глазами.
       -- Нет, Гэл, никуда я не пойду. Мое место здесь. И если ты этого не понимаешь...
       -- Понимаю.
       Я поднял меч, выпавший из рук умершего воина, вскочил в седло, и еще раз посмотрел на ангела.
       -- Будь осторожнее, ладно? А то Буллфер мне голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится.
       Энджи улыбнулся и махнул рукой. Я пришпорил лошадь и помчался следом за кавалерией генерала.
       ...Рубились они уже несколько часов. Войско "Белых щитов" распалось на отдельные отряды, только "Священная дружина" -- самые опытные бойцы, ветераны, -- сохраняли монолитность строя и медленно теснили демонов, отрезая им дорогу к ближайшим "воротам". На правом фланге бесчинствовала конница генерала. Лошадки "Белых щитов", действительно, не боялись нечеловеческого противника. Я лично в этом убедился, когда с гиканьем вломился в строй противника, размахивая подобранным по дороге мечом. Нужно только хорошенько разозлиться. Вспомнить все обиды, унижения, всю нашу долгую дорогу... Свобода! Наконец-то! Можно рвать, крушить, срубать головы, наделать ожерелий из клыков и браслетов из когтей! Жеребец танцевал подо мной, сбивая всех, кто попадался ему под копыта. Какой-то умный человек догадался подковать его "демоническим" железом и враги падали с пробитыми черепами и поломанными ребрами.
       Рядом со мной так же отчаянно рубились "Белые щиты". Я видел блеск их мечей, слышал громкие отрывистые крики, которыми они понукали лошадей. Совсем рядом мелькал шлем генерала с высоким серебряным гребнем и алели рунические символы на белом плаще.
       -- Берегись! Сзади! -- услышал я вдруг его громкий крик и понял, кому он предназначен, только после того, как мой жеребец, хрипя, взвился на дыбы, а в меня впились острые когти.
       -- Предатель! -- заорал над ухом торжествующий, смутно знакомый голос.
       От боли потемнело в глазах, но я сумел повернуться и наугад ударил мечом. Демон завопил, скатился с крупа лошади, и кто-то из "Белых щитов" добил его. На мгновение мне показалось, что звуки боя как будто стихли, отдалились, я привалился головой к шее жеребца, пережидая короткую вспышку жгучей регенерации. И как только боль начала уходить, заставил себя выпрямиться в седле.
       -- Жив? -- крикнул генерал, не глядя в мою сторону и с неправдоподобной легкостью отбиваясь сразу от троих демонов.
       -- Жив, -- хрипло отозвался я, бросаясь ему на помощь.
       Лезвие моего черного меча дымилось, и каждый раз, когда я вонзал его в серые лохматые туши врагов, демоническая кровь кипела на нем. Хорошее оружие выковал Буллфер.
       -- Как тебе... драться... против своих? -- между двумя взмахами мечом спросил генерал. Ну да, самое время сейчас выяснять степень моего нравственного падения.
       -- Нормально.
       Откуда же их столько?! Все лезут и лезут! Серая озверевшая толпа! И каждый лично мечтает расправиться с предателем Гэлом. Да, не работать мне больше секретарем, ни чьим. Ребята не простят мне отрубленных конечностей и снесенных голов.
       Реакция у меня была получше, чем у благородных "Белых щитов", поэтому я пригнулся, когда над моей головой пролетел странный серый орущий и воющий снаряд. Мой человек-сосед не успел увернуться, и был снесен с лошади, подмят этим самым "снарядом", а сверху на них навалилась куча рычащих демонов. Еще не до конца сообразив, в чем дело, я развернул жеребца, одним прыжком оказался рядом и своим длинным мечом принялся кромсать лохматые спины, пробиваясь к упавшему.
       Он был еще жив, когда я оторвал от него последнего демона, заговоренные доспехи выдержали больше чем три удара когтями, но на черном металле остались глубокие полосы. Человек попытался что-то сказать, но не смог, рука в черной перчатке разжалась, выпуская меч, я почувствовал, как она слабо, но настойчиво отталкивает меня в сторону, и увидел в его глазах боль, ненависть и отчаяние. Он не хотел, чтобы я наклонялся над ним, заслоняя прекрасное яркое небо своей демонской физиономией. И думать в последние минуты он хотел о сияющем белокуром ангеле, ради которого он умирает, и который спустится к нему сейчас с этого неба... Он не знал, что ангелов на всех не хватает.
       Я вскочил в седло, снова повернул своего измученного жеребца и бросился навстречу новой, серой зубастой толпе. Когда над головой пролетел еще один демон-снаряд, брошенный мощными лапами своих выдумщиков-товарищей, я машинально вскинул меч, черная сталь вонзилась прямо в беззащитное брюхо летящего, и он шлепнулся на землю, не причинив никому вреда. Судя по бодрым восторженным воплям, "Белым щитам" понравилась моя тактика. "Обезвреженные снаряды" стали падать прямо под копыта коней.
       Мы дрались яростно, отчаянно, долго, я забыл об ангеле, которого мне поручили охранять, о Буллфере, которому могла понадобиться моя помощь, и совсем не думал о том, что убиваю своих бывших друзей, демонов, таких же, как я. Серые оскаленные морды и лапы, хватающие меня, стали раздражать, и я бил по ним, не останавливаясь, с удовольствием слыша вопли боли и ярости.
       А потом вдруг горячий воздух ударил в спину, меня подхватило и вышвырнуло из седла. Я очнулся сидящим на земле, вокруг валялись дохлые демоны, в руке у меня оказался обломок меча, а совсем рядом чернела огромная воронка. Кто-то очень хорошо или наоборот не очень хорошо прицелился. В голове шумело, перед глазами плыли разноцветные пятна. Вот тебе и боевое ранение. Контузия. От своих же и попало... Так, сколько жизней у тебя осталось, Гэл-оборотень?!. Я засунул руку за пазуху и вытащил свой охранный медальончик. Он пока еще был цел и даже слабенько светился, а это значит, что у меня есть шанс дожить до конца сражения, если конечно никто не придумает выстрелить мной из пушки.
       Я попытался встать, но тут же сел на прежнее место. Прямо с неба на меня свалился Буллфер. И при виде его мне стало очень плохо. Он был покрыт кровью с ног до головы, глаза горели безумным огнем, выпущенные когти сверкали, хорошо хоть трофейных черепов на пояс не нацепил.
       -- Ты что здесь делаешь?! -- заревел он. -- Где ангел?!
       -- Не знаю. Там...
       -- Ты его бросил?!!
       -- Нет!! Нет!!! Он сам! Он лечит!
       -- К нему, быстро!
       -- Стой! -- я чуть ли не повис на шее у безумной твари, пытаясь удержать ее. -- С ума сошел! Да он умрет, увидев тебя таким!
       Он остановился, посмотрел на меня глазами, в которых мелькнуло что-то разумное, и полетел назад. Я бросился за ним, пешком. Коня моего нигде не было видно. Но не успел я сделать и нескольких шагов, как земля подо мной затряслась, и послышался оглушающий, чудовищный рев. Открыли третьи "ворота"! Открыли все-таки!! Возле меня приостановился кто-то на лошади и протянул руку, помогая взобраться себе за спину.
       -- Слышал?! Что это?! -- крикнул человек
       -- Вторая атака, -- прокричал я в ответ. -- Сейчас начнется опять.
       Когда туман телепорта рассеялся, нам навстречу из серого дыма медленно выступили чудовища. Четвероногие монстры, ростом с дом, с два дома... их круглые уродливые головы с загнутыми вперед рогами были опущены, из мощных челюстей выпирали длинные клыки, укрепленные металлическими кольцами и зазубренными острыми наконечниками. Кожа покрыта броневыми наростами, лапы окованы шипастыми пластинами. А на спине у каждой из тварей сидели несколько демонов, вооруженных арбалетами.
       -- Святые небеса! -- прошептал мой попутчик. -- Кто это?!
       -- Рапты, -- сказал я, как ни странно, спокойно. -- Она приручила раптов. Теперь нам конец.
       Замешательство в рядах "Белых щитов" было на удивление недолгим. Кавалерия генерала бросилась в атаку. Через несколько минут примчался Антоний со своим отрядом. Но что они могли сделать?! Лошади шарахались от чудовищ. Рапты с ревом вломились в ряды атакующих, топтали воинов, вонзали в них клыки, сбрасывали с лошадей. Не обращая внимания на безобидные удары мечей, они перли вперед, втаптывая в землю все, что попадалось им на пути, а лучники на их спинах расстреливали оставшихся в живых. "Белые щиты" начали отступать. Вот она, та самая решающая секунда перед паническим бегством, когда еще что-то можно сделать... может быть кто-нибудь сделает хоть что-то?! Над нами с шумом пролетела крылатая тварь, и ее вой был слышен на много миль вокруг:
       -- Стреляйте по погонщикам! Убивайте погонщиков! Они потеряют управление!
       Буллфер заложил крутой вираж в воздухе и бросился на первого рапта. Демоны на его спине завопили, когда их бывший Хозяин обрушился им на головы и всадил когти в самое уязвимое место на теле зверя, там, где уродливая голова соединялась с шеей. Тварь заорала, завыла, топчась на месте и ничего не соображая от боли, потом повернулась и налетела на своих же, устроив неразбериху в стройном ряду атакующих. "Белые щиты" сообразили, что делать и, стараясь не попадать под ноги разъяренных чудовищ, осыпали стрелами их седоков. Хозяин был прав, потеряв управление, они зверели и бросались на все, что движется.
       У меня больше не было времени следить за ходом сражения. Моего соседа по лошади убили, и я один помчался вперед, чудом проскакивая между ног орущих и фыркающих раптов. Буллфер бросил доставать осатаневших от ужаса демонов, точным ударом когтей, сломал шейные позвонки рапту и полетел куда-то, даже не оглянулся посмотреть, как зверюга с тоскливым воем медленно заваливается на бок. Кажется, он начал выполнять вторую часть плана "В". И, наверное, мне сейчас нужно быть рядом с ним. На всякий случай.
       Впереди показались очертания третьих "ворот" и неподалеку от него на холме спокойно стояло несколько шатров. Один из них, самый высокий, с башенкой, украшенный алыми коврами, конечно, принадлежал начальству. Я уже почти видел Хул, восседающую в высоком кресле и рассматривающую поле сражения в небольшое "окно", висящее перед ней в пространстве, как вдруг сверху на меня упала шелестящая крыльями махина, в плечи впились когти, меня выдернули из седла, подняли в воздух и понесли обратно.
       -- Не ори! -- негромко сказали сверху.
       -- Ты что делаешь?!
       -- Не бойся, не уроню. Видел, где Хул?
       -- Да.
       -- Нужно забрать у нее Рубин.
       Не очень-то приятно висеть в воздухе и вести милую беседу, но я все-таки спросил:
       -- И как ты собираешься это сделать?
       -- Найди Антония и веди его отряд туда. Пока она будет ликвидировать прорыв, Рубин разрядится. Я успею его схватить.
       -- Но она же сожжет их всех!
       -- Это не важно.
       -- Черт тебя дери, Буллфер, ты... -- и тут он выпустил меня. Я стремительно полетел вниз, и чуть было не украсил собой острые рога на голове одного из раптов, когда Буллфер снова поймал меня.
       -- Найди Антония.
       -- Л-ладно. Х-хорошо... А как сражение?
       -- Почти проиграно, -- сказал он после секундного молчания. -- Как я и думал. Они очень смелые. Но люди против демонов, это безнадежно...
       -- А где генерал?
       -- Убит.
       Он спустился чуть ниже, высмотрел отряд Антония, добивающего очередного зверя, и швырнул меня прямо на круп его лошади. От неожиданности я вцепился в него так, что мы оба едва не свалились на землю.
       -- Опять ты?! -- закричал Антоний. -- Откуда ты все время появляешься?! Как там наши?!
       -- Не знаю. Сражение по всей долине. Мы рассеяны. Они тоже.
       -- Все ясно. Гоняемся друг за другом.
       -- Есть шанс убить их предводителя. Предводительницу. Пока она ничего не подозревает.
       -- Показывай дорогу, -- Антоний привстал на стременах, обернулся к своим и крикнул. -- За мной!
       Хороший голос у мальчишки, подумал я, прочищая уши, командирский. Жаль только, что... А, ладно! Меня, может быть, тоже...
       Наши войска были разбиты. Жалкие кучки сражающихся "Белых щитов" уже ничего не могли сделать. Буллфер сказал правду... Трупы людей, демонов, лошадей, обломки орудий, у которых давным-давно закончились снаряды, словно горы возвышались поверженные рапты. Если бы мы знали, что она приручит зверюг, если бы мы знали, что их вообще возможно приручить... Если бы Буллфер не был так уверен в этом проклятом пятнадцатом числе... Если бы на всех людей хватило новой брони, если бы у нас было больше времени...
       -- Вон там, впереди!
       -- Вперед!.. Готовь арбалеты!.. Смерть демонам!
       Под высоким шатром загорелось алое пламя. Рубин наливался светом, готовый испепелить нас всех, как и положено. Широкая красная плеть хлестнула, разбивая отряд на две ровные половины, и я вдруг понял, что бьют нас не оттуда, не из разукрашенного "генеральского" шатра. Рубиновые молнии били из другой неприметной башенки.
       -- Буллфер, нет!!! Она не там! Не туда!!!
       Потом все вокруг залило красным светом, я понял, что падаю куда-то. И в этот раз по-настоящему.
      
       -- Гэл... Гэл! -- тихо звал знакомый голос, чьи-то руки настойчиво трясли меня и не давали умереть спокойно.
       -- Отстань. Я не хочу...
       -- Гэл, очнись же!
       Пришлось открыть глаза. Надо мной склонился Энджи, кто же еще. Его лицо было в копоти и слезах, руки поцарапаны, на крыльях кровь, своя или чужая... впрочем, я даже не знаю, какого цвета кровь у ангелов.
       -- Гэл...
       -- Не плачь. Я жив.
       Он опустил голову и я понял, что он плачет не из-за моей предполагаемой гибели, не только из-за нее.
       -- Что?!
       -- Мы проиграли.
       -- А Буллфер?!
       Энджи вытер слезы рукой и сказал спокойно.
       -- Сейчас его приведут.
       -- Значит все-таки... Дурак! Идиот!! Кретин!! Говорил я ему! Я же говорил, что это безумие! Никогда! Никогда меня не слушал!
       -- Гэл, -- легкая ладонь легла на мое плечо, и я замолчал. -- Гэл, я очень устал. Я посплю немного. Разбуди меня, когда... разбуди, ладно?
       -- Хорошо, разбужу.
       Он лег рядом со мной и уснул мгновенно. Я укрыл его своей курткой, которая валялась рядом и, наконец, огляделся. Город был разрушен, после того, как по нему прошлись рапты, Хул завершила начатое несколькими ударами Рубина.
       Пыль клубилась над развалинами. Узкие каналы были завалены каменными глыбами и щебнем. Кое-где мутная вода обтекала преграды и медленно лилась вниз по улицам, заполняя выбоины и ямы на дороге. С башен были сняты круглые светящиеся кристаллы, главное украшение города, а сами башни горами битого кирпича лежали на земле. По улицам шныряли демоны, не обращая на нас с Энджи никакого внимания. Они выглядели сытыми, довольными и только время от времени лениво беззлобно переругивались. Добычи хватило на всех, ссориться было ни к чему.
       Вот и все. Так бесславно закончился поход Бывшего Хозяина Буллфера против Великой Хозяйки Хул... Наверное, она убила всех жителей, может быть осталось всего несколько человек, кому удалось бежать... Эх, Буллфер, Буллфер, как же ты ошибся со своей "Бесценной Наградой"!
       Нас даже не охраняли. Неподалеку топтался хмурый демон с алебардой, но он больше внимания уделял своему мешку с провизией, чем нашим пленным персонам. А, впрочем, чего ему беспокоиться! Вон над головой светится бледный купол "щита". Выбраться из-под него невозможно, надежно блокирует любую физическую атаку и все магические действия. Да... попали.
       Я поднялся, кряхтя от боли, и поплелся к ближайшей луже. Слегка умылся, без особого интереса осмотрел свои боевые раны. Энджи успел подлечить меня, но еще было видно в каких местах, и как долго я горел. Наверное, Хул ударила не в полную силу, или Антоний успел спихнуть меня с лошади, и я закатился в какую-нибудь яму, или... а!.. это уже не важно. Представляю, как ангел метался по всей долине, разыскивая меня. Странно, что демоны его не тронули. Впрочем, что они могут ему сделать! Наверное, даже помогали искать второго предателя и заговорщика, помощника Буллфера. И все же интересно, как он меня нашел?
       -- Почувствовал твою боль, -- услышал я его тихий голос. -- Теперь я все время чувствую боль. Особенно ее много там. В долине. Огромная черная туча...
       Ангел сидел рядом. Его крылья опустились прямо в пыль, руки сложены на коленях, и нет в нем ни прежней яркой, немного наивной радости, ни детского любопытства, только усталость и печаль.
       -- Энджи...
       -- Раньше я чувствовал только хорошее. Старался помочь всем, кого встречал. Даже демонам... И вот что получилось... С моей помощью разрушен город, убито столько людей.
       -- Энджи, ты не виноват!
       -- Нет, Гэл, виноват. Но ты не бойся, я не буду рыдать и... ничего не буду. Я слишком устал. И все время чувствую боль... Я должен был уговорить его не воевать с Хул. Убедить как-то.
       -- Никто никогда не уговорит демона отказаться от власти. Ты виноват совсем в другом.
       Он поднял голову и молча посмотрел на меня прекрасными грустными глазами. Сказать ему, что из-за его колдовства Буллфер потерял власть, силу и армию?..
       -- Лучше бы ты уговорил его отказаться от мыслей о мировом могуществе и удовлетвориться тем, что у него уже есть. Ладно. Не важно. Тебе нужно позвать своих. "Щит", конечно, крепкий, но ты пробьешься. Попроси прощения, скажи, что раскаиваешься и никогда больше не ослушаешься их. Они заберут тебя.
       -- Нет, Гэл, -- он отбросил с лица пыльные золотые кудри и покачал головой. -- Я никого не буду звать. Я останусь с вами.
       -- Энджи, Буллфера, наверное, убьют.
       Огонек упрямства, загоревшийся было в нем, снова угас. Энджи прерывисто вздохнул и отвернулся, а я продолжил спокойно.
       -- Меня, может быть, тоже... хотя, не знаю.
       -- Я останусь с вами, -- повторил он. -- И не уговаривай меня, пожалуйста!
       Вот оно, ангельское доверие... Как там Буллфер писал "беспомощное, бессмысленное..." Хм, может быть и бессмысленное, но, оказывается, надежное. Надежнее, чем все наши ценности...
       Мы сидели рядом на земле и молчали. Я надеялся, что он, в конце концов, не выдержит и позовет своих или заплачет или сделает хоть что-нибудь, что делал прежний ангелок-Энджи, но он продолжал сидеть все также тихо и смотрел, как медленно плещется вода у его ног. А потом демон, "охраняющий" нас, подхватил алебарду, отпихнул в сторону свой мешок и принял позу почтительного ожидания.
       Каменные плиты, на которых мы сидели, стали подрагивать, как будто по ним шагал кто-то очень тяжелый. Туманная дымка "щита" развеялась, и мы увидели огромного рапта, его бока были покрыты черным подземным металлом, подковы на ногах дробили камень мостовой, красные глазки, прикрытые роговыми щитками, часто моргали от яркого света, он встряхивал бугристой головой и шумно принюхивался. Возле его ног толпился десяток демонов, на спине восседала Хул, а перед ней вели Буллфера. Его длинные перебитые крылья волочились по земле, сверкающие глаза потухли, черный бронированный панцирь пробит. И на ногах он едва держался. Я почувствовал, как Энджи рядом со мной начинает дрожать, и крепко взял его за руку.
       Некоторое время Хул молча рассматривала нас с высоты, потом несколько демонов приволокли легкую лесенку, приставили ее к боку зверя и помогли ей спуститься. Не обращая внимания на меня, Хул вплотную подошла к ангелу и уставилась на него своими черными холодными глазами.
       -- Вот и ты, -- произнесла она негромко. -- Я давно мечтаю познакомиться с тобой, ангел.
       Энджи молча смотрел на нее. И на его прекрасном лице были только усталость и печаль.
       -- Значит, ты все это время помогал Буллферу? Редкая преданность.
       Она сделала шаг назад, и тут же услужливые демоны подтащили кресло. Хул откинула полу плаща, продемонстрировав нам рубиновый жезл, висящий на поясе, и грациозно села.
       -- Что он обещал тебе за помощь? Как я понимаю, к золоту ты равнодушен, власть тебя тоже не интересует. Чем же он мог так заинтересовать тебя?
       Энджи молчал и продолжал смотреть мимо нее на измученного Буллфера.
       -- Ты не хочешь разговаривать со мной! - с усмешкой "догадалась" Хул. -- Как обидно! А я думала, что мы с тобой мило поболтаем. Может быть, даже подружимся. Тебе же нравится дружить с демонами... Или ты предпочитаешь неудачников, как этот?! -- она небрежно указала на Буллфера. -- Как там его зовут?!
       -- Хватит! -- я устал слушать ее болтовню и решил вмешаться. -- Отвяжись от него.
       -- Что?! -- крикнула Хул, мгновенно свирепея. -- Кто это здесь открывает рот без моего разрешения!
       -- Ну, я. Не надоело еще выпендриваться?! -- отозвался я менее уверенно, заметив, что Рубин нацеливается прямо на меня.
       -- Ах, это наш дорогой, незаменимый Гэл! -- заулыбалась Хул, помахивая жезлом. -- Что же ты замолчал?! Всегда так приятно услышать от тебя что-нибудь умное.
       Она поднялась из кресла, легкой танцующей походкой подошла ко мне, протянула руку и подцепила длинным ногтем цепочку, на которой висел мой амулет.
       -- Красивая штучка, только очень хрупкая.
       Медальончик полетел на землю, и она растоптала его своими острыми каблуками.
       -- Ну, ты по-прежнему очень смелый?
       Я благоразумно молчал, рассматривая осколки под ногами. А наглая девица еще немного полюбовалась моей расстроенной физиономией, (жалко все-таки амулета, столько раз он меня выручал), и снова повернулась к ангелу.
       -- Вот так, дорогой Энджи, приходится обращаться со своими бывшими друзьями и, можно сказать, родственниками. А что делать с тобой, даже не знаю...
       -- Отпусти его, -- услышал я глухой низкий голос Буллфера. -- Ты победила. Теперь у тебя есть прекрасная возможность мне отомстить ...отпусти ангела.
       -- Я тебя предупреждала, -- ответила Хул очень спокойно, -- не нарывайся. Но ты никогда не слушал умных советов, а расплачиваться из-за твоей глупости придется ему.
       Она указала концом жезла на Энджи, и ее злобное лицо снова стало обворожительным.
       -- Я придумала очень забавную месть. Она должна понравится тебе, Буллфер. Ты же любишь играть в благородство... Ведите этих двоих в храм. -- Приказала она демонам.
       "Этих двоих!" А про меня что, забыли?!
       Опередив охранников, Энджи быстро подошел к Буллферу, украдкой прикоснулся к его когтистой лапе, и я увидел тоненькие светлые лучики, льющиеся с ангельских пальцев. Еще и лечить пытается. Буллфер попытался отстраниться, но Энджи настойчиво сжал его руку, переливая в него свою силу... Ну, ладно, а как же я?!
       -- Эй, Хул, ты кое-кого забыла!
       Она презрительно оглядела меня с ног до головы и повела плечом.
       -- А, ты... иди отсюда. Крысиный корм меня не интересует. Пошел вон, пока я не передумала!
       Ей снова подали лесенку, чуть ли не на руках водрузили на спину рапта, и торжественная процессия двинула к выходу из города. На меня просто не обращали внимания, словно я лично не убил несколько десятков собственных родственников и не был вторым по значимости предателем после Буллфера, словно я ничтожество, не заслуживающее мести! Я мог бы спокойно уйти. Просто развернуться и податься, куда глаза глядят, в любую сторону, никто бы не стал меня останавливать.
       Я поднял с земли свою куртку и пошел следом за своими... друзьями. Наверное, ангельская преданность заразна.
      
       Их привели в большой белый храм, построенный на окраине города. Я тоже вошел внутрь, игнорируя не замечающих меня демонов. Вокруг уже во всю шныряли бесы, послушные новой Хозяйке, и вели какие-то странные приготовления. Мраморные плиты в центре храма были сдвинуты, из черной дыры в полу тянуло холодом. Рядом стоял каменный саркофаг, на его крышке грудой черного металла лежали цепи. Хул подняла их и с грохотом бросила на пол, демонстративно отряхнула руки и уселась на освободившееся место.
       -- Так вот, -- сказала она, холодно и равнодушно, уже без обычных своих улыбочек и ужимок. -- Одного из вас я замурую в подземелье. Похороню заживо в этом храме. Другой, как пленник и вечный раб, пойдет со мной. И в том и в другом положении есть масса достоинств, но и недостатки тоже есть.
       Да, ангел не выживет под землей... он погибнет от темноты и одиночества, а Буллфер сойдет с ума от беспомощности и мыслей о мести.
       -- Что же, -- улыбнулась Хул, все еще поигрывая стэком, на конце которого горел рубин. -- Выбирай, Буллфер. Либо это для тебя, -- она указала носком сапожка на цепи, -- а это для него, -- кивок в сторону черного провала подземелья. -- Но вы можете поменяться, я не возражаю.
       Сначала я посмотрел на Буллфера. Он был страшен. Огненные глаза его снова пылали, кожистые крылья складывались и снова раскрывались, острые когти были выпущены на всю длину, потом я снова глянул на дыру в полу. Оттуда веяло холодом. И в самый последний момент я посмотрел на ангела. Он стоял рядом с Буллфером и почти касался плечом, прикрытым тонким шелком, щетинистого плеча демона.
       -- Ну, -- поторопила Хул. -- Решай.
       Я заметил взгляд Булфа. Огненные глаза смотрели в подземелье. Он бы хотел выбрать для себя все -- и цепи, и заточение под землей, но мерзавка Хул и в этом не могла не поиздеваться над ним.
       Не знаю, что выбрал бы я; не знаю, что лучше для ангела -- сидеть в цепях в нашем подземелье или лежать в этой черной холодной могиле. Буллфер шагнул к провалу, видимо решив, наконец, но ангел опередил его и загородил собой дорогу в пропасть. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и говорили о чем-то безмолвно, а потом Булф молча поднял цепи. Он стоял, не шевелясь, пока бесы прилаживали кандалы к его рукам, и ни на секунду не отпускал взгляда ангела.
       "Я вернусь за тобой. Совсем скоро."
       "Я буду ждать."
       "Я отомщу."
       "Не надо мстить. Просто приходи. Буллфер..."
       Я понял, о чем он просит, только после того, как хозяин стал меняться. Крылатая тварь с огненными глазами исчезла, Булф снова стал ярко-рыжим. Ангел улыбнулся, а хозяин вдруг вскинул руку, сиреневое облачко сорвалось с его пальцев и ударило ангела в грудь. Тот слабо вскрикнул, пошатнулся и упал, распластав по камню белые, слабые крылья. Сообразив, что случилось, Хул завизжала от злобы и разочарования.
       -- Мерзавец! Дрянь! Ты... Да как ты посмел!
       Огненный камень хлестнул Буллфера, а тот, потратив оставшиеся силы на последнее заклинание, не мог даже защищаться.
       -- Давай! Пошел! -- крикнула Хул, слегка утомившись размахивать жезлом.
       "Гэл, останься с ним."
       "А ты?!"
       "Останься!"
       И я остался. Я видел, как уводили Буллфера, как задвигали крышку саркофага над спящим ангелом, а потом каменный гроб медленно опускали в подземелье, как замуровали дыру в полу... А потом все ушли, и я видел, как песок заметает развалины белого города, как ржавеет и рассыпается в пыль оружие, оставленное воинами, видел, как наступает и снова отходит пустыня. Видел звезды, холодные и близкие, каждую ночь плывущие надо мной. Каждую ночь... Много, много ночей...
      
  • Комментарии: 22, последний от 16/03/2023.
  • © Copyright Бычкова, Турчанинова (el_ni@hotbox.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 274k. Статистика.
  • Роман: Фэнтези
    • Оценка: 6.40*52  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.