Аннотация: Это полная версия повести. Текст опубликован в журнале "Млечный путь" номер 28
Ольга БЭЙС
СМЕРТЕЛЬНАЯ СТАВКА
Комиссар в затруднении
Внезапная смерть Саймона Ковальски на первый взгляд не таила в себе никаких загадок. Конечно, он был еще не стар, но и не настолько молод, чтобы исключить возможность рокового сердечного приступа. Кроме того, любитель вкусно и обильно поесть, в этот раз он явно переусердствовал.
Однако, было непонятно, почему ни на столе, ни в мусорном баке не оказалось остатков жареной курятины и куриных косточек. Как сообщили в ресторане, откуда была доставлена вся еда, господин Ковальски заказал два жареных цыпленка, и заказ был выполнен и доставлен по адресу, а в желудке усопшего, по утверждению эксперта, в лучшем случае была половина порции. Вот такая мелочь заставила полицию усомниться в том, что смерть Ковальски была вызвана естественными причинами или являлась результатом несчастного случая. Как только возникли сомнения, стали появляться и другие факты, позволившие суду первой инстанции вынести решение о необходимости продолжения расследования.
Смерть удачливого, а потому весьма состоятельного букмекера стала обрастать слухами и легендами. Представляете, какое количество людей было знакомо с усопшим? А тут еще слухи о потусторонних откровениях, переданных его адвокату известным медиумом из Нью-Йорка.
- Вы понимаете, коллега, - взволнованно воскликнул комиссар, - я, конечно, могу запросить данные о некой Тамаре Рубик, проживающей в отеле Аладдин, но какую причину и какой источник информации я укажу?
- Да, - согласилась я, - написать в официальном запросе, что покойник просил передать...
- Вот-вот, вы меня понимаете. Да и что мне могут сообщить? Только подтвердить или опровергнуть факт существования этой свидетельницы. А если этот звонок вообще был лишь дурацкой шуткой?
- Понимаю и, кажется, догадываюсь, чего вы хотите от меня. Сегодня же позвоню Николь. Но мне неплохо бы ознакомиться с материалами дела, или все уже можно выловить в сети?
- Слава Богу, мы пока еще умеем сохранять неприкосновенность какой-то части информации. Я приготовил для вас все необходимое и уже послал на ваш личный адрес, - Эрик, наконец, улыбнулся.
***
Прежде, чем позвонить Николь, я решила все же просмотреть материалы дела. Собственно, нового, того, чего пока не знал никто, там было мало. Адвокат Саймона Ковальски сообщил о странном телефонном звонке из Нью-Йорка. Звонивший назвал себя спиритом и медиумом Майклом Кросби. Кросби заявил, что общался с духом мистера Ковальски, и тот велел ему позаботиться о некой Тамаре Рубик. Дух покойного букмекера, как утверждал спирит, сообщил о намерении Ковальски переписать завещание. Он собирался это сделать, но не успел. Покойный настаивал, как утверждал господин Кросби, на важности своего сообщения. Главным в его сообщении было то, что он признает девушку своей дочерью и наследницей. Дух умершего также сообщил, что мисс Рубик остановилась в отеле Аладдин.
Почему вообще вся эта чушь озаботила полицию? Дело в том, что Ковальски за день до смерти действительно взял свое завещание в адвокатской конторе, заявив при этом, что хочет внести некоторые изменения. Однако новое завещание не было найдено, как и то, что Ковальски унес от своего адвоката. Об этой истории пронюхали газетчики, причем мусолить сомнительную новость начали издания, не слишком пекущиеся о своей репутации. Николь согласилась нам помочь, это, в какой-то мере, совпадало и с ее ближайшими планами. Я передаю ее рассказ полностью, он был записан на диктофон.
Завещание
(Рассказ Николь)
Как и четыре года назад, отель "Аладдин" нуждался в срочном ремонте. Мрачное здание с осыпающимися стенами и покосившейся вывеской... Кичиться он мог лишь местоположением: пятнадцать минут ходьбы до Таймс-сквер и десять - до Центрального вокзала. Я прожила в нем неделю, за что получила нагоняй от Генри. "Вы не должны останавливаться в номерах дешевле двухсот долларов в день и просто обязаны обедать в дорогих ресторанах и пользоваться такси. Это не частная увеселительная поездка - по вашим привычкам и поведению судят о финансовой состоятельности фирмы. Подумайте сами - кому потребуются наши программы, если есть шанс, что мы закроемся и не сможем сопровождать их в дальнейшем? Это тот случай, когда от видимости благополучия зависит само благополучие!" - произнес Генри самый длинный назидательный монолог, который я когда-либо от него слышала...
* * *
Я потопталась у дверей, освежая в памяти все припасенные для таких случаев легенды: от общества помощи голодающим детям до циничного страхового агента. Ни на чем не остановившись, решила действовать по обстоятельствам.
За стойкой администратора никого не было, и я уверенно пересекла лобби и свернула на лестницу - тошнотворный запах местного лифта до сих пор не выветрился из моей памяти.
Номер 301, как и следовало ожидать, находился на третьем этаже в самом конце коридора. По-прежнему, экономили электричество - тусклые лампы за пыльными плафонами не освещали ничего, кроме самих себя. Мне пришлось воспользоваться миниатюрным китайским фонариком.
Я досчитала до семи и, собравшись с мыслями, постучала в дверь. Почти сразу отозвался усталый женский голос:
- Кто там? - И тут же, не дожидаясь ответа: - Одну минуту...
- Да-да, конечно, - как можно спокойнее сказала я.
Спустя какое-то время, когда шлепанье босых ног сменилось шарканьем тапочек, щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Девичья головка в намотанном на нее полотенце просунулась в дверной проем, но вовсе не там, где я ее ожидала увидеть, а на пару футов выше.
- Здравствуйте, - сказала я. - Мне надо с вами поговорить.
Голова на секунду исчезла, и дверь распахнулась.
- Зайдите, пожалуйста, - пригласила девушка.
Повторного приглашения не потребовалось.
Внутреннее убранство номера ничем не отличалось от того, в котором я когда-то ночевала в "Аладдине". Миниатюрный столик, складной стул со сгруженной на него одеждой и подростковая кровать с разобранной постелью. Проследив за моим взглядом, девушка сказала:
- Я сплю по диагонали, - и, помедлив, продолжила: - Извините, я только приняла душ и собиралась отдохнуть. Хотите чаю? Мне больше нечего вам предложить.
- Это вы меня извините, - спохватилась я. ќ- Я не вовремя, но постараюсь не занять много вашего времени. От чая не откажусь.
Девушка засуетилась вокруг электрочайника, на ней был старомодный сатиновый халат, а крупные скулы простого детского лица выдавали обитателя сельской местности. Да и в ее манерах верховодили простота и естественность. Предложила мне чай, даже не поинтересовавшись целью визита незнакомого человека. А я тем временем выбрала легенду, точнее, отказалась от них вообще - почему бы не остаться самой собой?
- Меня зовут Николь. Я частный детектив.
Она взвизгнула, уронив чашку, - я думала, что она ошпарилась. Но нет...
- А я Тамара. Тамара Рубик... Вы не представляете... Пять минут назад я подумала: будь у меня средства, мне стоило бы обратиться к частному детективу. И тут появляетесь вы.
"Лучше бы у тебя появились средства", - подумала я, но вслух сказала:
- Давайте, за чаем вы мне все расскажете.
- Понимаете, - начала свой рассказ Тамара, взгромоздившись на кровать, уступив мне единственный стул, - несколько дней назад, может, неделю, я получила письмо. Даже не письмо, а листик, на котором было завещание Саймона Ковальски, по которому мне, его дочери - это он так пишет - полагается весьма внушительная сумма. Я таких денег отродясь не видывала.
- И что же вас смутило?
- Прежде всего, то, что он назвался моим отцом, но не пожелал ничего написать мне лично, ни словечка. Но тут я должна вам рассказать немного о себе. Два года назад умер Бернард Рубик, человек, которого я всегда считала своим отцом. Мы обожали друг друга. - Голос Тамары дрогнул. - Я страшно убивалась, и мама, полагая, что мне станет легче, призналась, что он был мне отчимом... От этого мое горе не стало меньше, зато появились вопросы. Однако мама категорически отказалась рассказать мне об отце. Она заявила, что еще не пришло время. Так что переживаний мне лишь добавилось.
Она помолчала, сделала несколько глотков и продолжила:
- Я здесь уже десять дней, мой адрес знает только мама. Я ищу место в кордебалете в каком-нибудь из театров. Никого не знаю в городе, но на второй день встретила случайно на улице рядом с гостиницей Шейлу Лоуренс, мы с ней когда-то сидели за одной партой. Она сказала, что торопится на спиритический сеанс и может прихватить меня с собой. Конечно, я пошла, мне было интересно. А там набралась смелости и попросила вызвать дух моего отца. Я не стану рассказывать подробности, да я их и не помню, но дух отца говорил со мной. Он сообщил, что в ближайшие дни меня ожидают большие изменения в жизни. Я решила, что непременно найду место в театре до того, как у меня закончатся деньги платить за гостиницу. Но... - Она вдруг вскочила и схватилась за голову. - Понимаете... Мне только сейчас пришло это в голову. Ведь это был не отец... То есть, не Бернард Рубик, а мой настоящий отец! Возможно ведь, что он уже умер! И, может, это завещание послал не он, а его адвокат или кто-то из близких, исполнивший его просьбу? Впрочем... - Она плюхнулась на кровать. - Кое-что меня смущает в этом завещании. Я слышала, что оно должно быть заверено стряпчим или еще кем, иначе кто знает, может, я его сама написала...
- Так оно не заверено? Можете показать мне его?
Тамара извлекла из-под подушки конверт и вручила мне.
М-да, едва ли эта бумажка обладает юридической силой... Но я решила не расстраивать Тамару.
- Ну, может, оно составлялось при свидетелях или это просто черновик, а подлинник хранится у адвоката...
- Да Бог с ним, - отмахнулась Тамара, - это пустяки. Откуда у него мой адрес?
- Может, от вашей мамы?
- Не знаю... Мне это не пришло на ум... Столько вопросов, а мне не с кем поговорить. Шейла улетела с женихом в Европу на месяц. Не обращаться же к Майклу Кросби?
- Это кто?
- Ну, это тот самый спирит...
- А, понятно. Возможно, я смогу вам помочь разобраться в ситуации.
- Спасибо, но...
- Нет-нет, мой визит к вам... Возможно, он как-то связан с этой историей. Я обязательно свяжусь с вами, как только что-нибудь узнаю определенное. А вы постарайтесь не думать об этом - в конце концов, ничего и не произошло. Кстати, не подскажите ли мне телефон и адрес вашей мамы?
И простодушная девушка выдала мне информацию, можно сказать, по первому требованию.
Клиент
(рассказ продолжаю я)
Я не собиралась вмешиваться в это расследование. Мне казалось, что при всей нелепости происходящего, комиссар быстро во всем разберется сам. Рассказ Николь, конечно, заинтриговал, но у меня уже был некоторый опыт, и я не собиралась увлекаться излишней таинственностью, зная, как часто после смерти состоятельных людей у них вдруг появляются неучтенные дети.
А вот теперь представьте, какое впечатление на меня произвело сообщение Ари о том, что мне предстоит встреча с известным спиритом.
- Что значит, известный спирит? - в меру язвительно поинтересовалась я.
- Это значит, что его знают даже те, кто не верит в духов, загробную жизнь и возможность общения с умершими, - спокойно объяснил Ари.
- И как ему удалось привлечь внимание нормальных людей?
Интонацией я выделила слово "нормальных".
- Майкл Кросби - толковый доктор. Психотерапевт. У него обширная практика, к нему приезжают пациенты со всего мира. Он помогает людям, пережившим личные катастрофы, в том числе, потерю близких.
- Представляю, какие приемы использует этот доктор, - не скрывая своего раздражения, буркнула я.
- Не торопитесь с выводами, - ответил Ари и, многозначительно посмотрев мне в глаза, вышел из кабинета.
Не нужно особого воображения, чтобы представить, как я была настроена перед встречей с Кросби.
В кабинет вошел высокий и худой мужчина лет пятидесяти, он слегка сутулился. Устроившись в кресле, какое-то время он, молча, чуть прищурившись, разглядывал меня.
- Мое имя Майкл, - наконец, заговорил он глуховатым, но приятного тембра голосом. - Майкл Кросби, я - врач-психотерапевт.
- Да? А мне говорили о другой вашей специализации, - не удержалась я от замечания.
- Понятно, - откровенно усмехнулся мой посетитель. - Вы, конечно, сомневаетесь в возможности общения с обитателями других реальностей?
- Это очень мягко сказано, - серьезно ответила я.
- Ну, да, - Кросби тоже заговорил очень серьезно, - еще ничего не зная о моей методике, вы уже ее осуждаете? Вы специалист?
И тут мне стало стыдно, ведь и в самом деле я составила свое мнение о докторе Кросби, опираясь на непроверенную информацию, практически на слухи.
- Извините, вы правы, - признала я, - мне нужно было сначала узнать хоть что-то о вас и вашей работе, и даже в этом случае, вряд ли...
- Забудем, - примирительно улыбнулся доктор, - тем более, что я пришел к вам за помощью. Я понимаю, какую реакцию может вызвать слово спирит у здравомыслящей особы, вроде вас. Но это всего лишь слово. У него может быть не одно значение. В последнее время большинство практикующих психологов и психоаналитиков часто используют в своей работе методику погружений, особенно после изобретения господина Гриффса, наверняка вы о нем слышали. - Кросби посмотрел на меня, и я кивнула. - Так вот, внутри этой обширной профессиональной группы появились даже свои специализации. Я работаю с депрессиями и неврозами, вызванными потерей близких людей, таких случаев, к сожалению, еще очень много. Эту специализацию и называют спиритами. Никакими столоверчениями и вызываниями духов я, естественно, не занимаюсь.
- Да, но в разговоре с адвокатом господина Ковальски вы сами назвали себя медиумом.
- Я никогда не говорил с этим господином, тем более не передавал ему никакой информации с того света. Подождите! Понимаю, что у вас сразу появились вопросы, но лучше я сначала вам все расскажу. Вчера утром мне позвонила девушка. Она заявила, что была недавно на моем сеансе, и я помог ей пообщаться с ее настоящим отцом. Вы представляете, как я был удивлен?
- То есть, никакого спиритического сеанса, вы не проводили?
- Конечно, нет! Я уже объяснил, что не занимаюсь подобными глупостями!
- Значит, кто-то воспользовался вашим именем. Но тогда откуда у Тамары номер вашего телефона?
- Вы ее знаете? Она тоже обратилась к вам?
- Нет, о ней я узнала от комиссара полиции.
- Похоже, меня правильно направили именно к вам, хотя...
- Хотя еще пару минут назад вы так не думали, - догадалась я.
- Вы так молоды, да еще и встретили меня, как школьница нового учителя, - Кросби рассмеялся.
- Давайте вернемся к вашему рассказу.
- Да, конечно. Итак, я предложил девушке прийти ко мне в кабинет. Она очень удивилась, когда я назвал адрес. Но пришла. И сразу подтвердила то, что первым пришло мне в голову, да и вам тоже.
- Она сказала, что человек, назвавшийся вашим именем, выглядел иначе? - я просто уточнила очевидное.
- Кто бы сомневался.
- Но кто вас надоумил обратиться ко мне? В вашей стране несложно найти толкового частного детектива?
- Вы правы, но Тамара рассказала мне о визите молодой женщины по имени Николь и дала ее координаты.
- Понятно. А Николь посоветовала обратиться ко мне. Она еще что-то вам рассказала?
- Нет, она решила, что вы лучше сами разберетесь, что можно мне сообщить без ущерба для следствия, которое, как я понимаю, вы уже ведете.
- Следствие ведет полиция. Не спорю, дело меня заинтересовало. Но я - частный детектив, чтобы включиться в расследование, как правило, мне нужен клиент.
- Я прилетел сюда для того, чтобы просить вас заняться этой странной историей.
- В таком случае, сформулируйте точнее мою задачу, какую информацию вы хотели бы получить?
- Прежде всего, меня интересует загадочный медиум, он опасен для моей репутации, но, возможно, не только. Я подозреваю, что этой малышке, - он усмехнулся, видимо вспомнив рост Тамары, - грозит какая-то реальная опасность. Неплохо было бы найти ее подругу и узнать, что та замышляет.
- А почему вы решили, что там действительно что-то замышляется? Участие подруги в этом эпизоде вполне может быть случайным.
- А то, что этот лже-медиум знал о завещании, о смерти отца девушки, да и наверняка еще о чем-то. Это что, по-вашему, случайное совпадение? Или вы поверили в его способность общаться с загробным миром?
- Пожалуй, вы правы. Терпеть не могу совпадения. Что ж, давайте пока сосредоточимся на поиске фальшивого Майкла Кросби.
- Значит, вы беретесь за это дело?
- Несомненно! Но искать этого афериста нужно в вашей стране, по крайней мере, с этого стоит начать.
А был ли медиум?
Естественно, первое, что я сделала, это позвонила Николь. Не часто мне выпадала удача - начинать расследование рядом с единственной, а потому бесценной подругой. Николь, не задумываясь, пригласила меня к себе. Но обсудив все обстоятельства дела, мы решили, что разумнее будет мне остановиться в Нью-Йорке. Я надеялась, что застану там Тамару Рубик и смогу с ней познакомиться.
Снимать номер в "Аладдине" не стала. Посоветовавшись с Ари, остановила свой выбор на отеле "Шератон", значительно более комфортабельном, но расположенном примерно в том же районе.
Мне повезло. Тамаре я дозвонилась в первый же день. Она так обрадовалась моему звонку, что это меня даже озадачило.
Мы договорились встретиться в небольшом кафе.
Тамара появилась на пару минут позднее меня. Я ее узнала по описанию.
Сначала мы выпили по чашечке кофе и только затем приступили к разговору. Пауза была необходима, слишком странная история привела нас к этой встрече.
- Расскажи мне о своей подруге, - попросила я.
- О подруге? - удивилась моя собеседница, - думаете, что она имеет отношение к этой истории с завещанием?
- Нет, конечно, я так не думаю, но, как минимум, она привела к человеку, выдававшему себя за специалиста в довольно странной сфере.
- Ах, это! Но она сразу мне сказала, что ни во что такое не верит, просто хотела посмотреть на спиритический сеанс, это же круче, чем кино?
- Не знаю, кино я тоже не слишком люблю, - усмехнулась я, - а сама ты разве веришь в духов и возможность общения с потусторонним миром?
- Скорее нет, чем да, но я так и не поняла, откуда этот человек знал...
- Вот-вот! - перебила я Тамару, - это один из главных вопросов.
- Но Шейла не была знакома с этим медиумом до того, как мы пришли на его сеанс.
- Ты в этом уверена?
- Она так сказала, да и зачем ей нужно меня обманывать?
- Простая логика указывает на то, что твоя подруга, как минимум, не все рассказала. Я не хотела бы ее подозревать в злом умысле, но совпадения здесь более чем странные.
- Наверное, вы правы, - грустно согласилась моя собеседница, - собственно, мы с Шейлой не такие уж подруги. Я удивилась ее приглашению на столь странное развлечение, но не было повода к особым сомнениям. Ну, сразу его не было, а потом стало даже интересно, - Тамара смущенно улыбнулась, - я вам кажусь полной дурой?
- Вовсе нет, - искренне возразила я, пожалуй, я бы тоже пошла на этот сеанс, нормальное любопытство.
- Я не о сеансе, но это завещание... Да и доктору не надо было, наверное, звонить?
- Перестань комплексовать, ты вела себя естественно, давай лучше разбираться. Вся эта история может оказаться не такой уж безобидной. Что ты намерена делать? Мне было бы спокойнее, если бы ты сменила место жительства.
- Вы думаете, мне что-то угрожает? Мама тоже говорит, чтобы я возвращалась домой. Но как же мне быть? Мне нужна работа.
- Ты так уж сильно хочешь выступать на сцене?
- Нет, что вы! Это мне просто посоветовали в одной конторе, ну, рост у меня, да и хореографическая школа, а так я надеялась найти место секретаря, или продавщицы.
- У меня появилась идея, может, решим сразу пару проблем, - неуверенно произнесла я, но мои мысли тут же приняли вполне определенное направление, - сейчас мы заберем твои вещи из "Аладдина", я поселю тебя на некоторое время в свой номер. Места там вполне хватит.
- Ой, что вы! Мне неудобно...
- Очень даже удобно. Нужно сделать еще пару звонков. Мое покровительство, надеюсь, будет недолгим, не успеем поссориться, - засмеялась я, и Тамара поддержала меня смущенной улыбкой.
* * *
Николь моя идея понравилась, Генри тоже долго уговаривать не пришлось. Мы решили, что пока я буду в Нью-Йорке, Тамара поживет со мной в Шератоне, с администрацией отеля я все уладила. Доплатив необходимую сумму, мы просто перебрались в двуместный номер.
Тамара попыталась дозвониться подруге по номеру, который Шейла дала ей, уверяя, что этот телефон будет всегда при ней, и по нему ее можно будет найти, где бы она ни оказалась в ближайшие пару недель. Но дозвониться так и не удалось.
Я понимала: единственное, что имеет смысл сделать именно здесь, - это попытаться найти загадочного медиума. А был ли этот медиум? Возможно, был лишь человек, изображавший его? Как долго, в таком случае, лже-специалист играл в эту игру? Была ли эта роль для него более-менее постоянной? А, может, это был разовый розыгрыш?
- Ты не могла бы мне описать, как можно подробнее, спиритический сеанс, на котором ты присутствовала? - спросила я Тамару.
- Я попробую, но мне больше запомнилось то, что он мне сказал.
- Неважно, я не собираюсь повторять его опыт, - улыбнулась я, - мне хотелось бы понять, насколько уверенно он сам себя чувствовал в этой роли.
- А знаете, вот сейчас мне кажется, он вел себя не совсем нормально. Ведь ни с кем, кроме меня он, собственно и не говорил!
- А много ли народу там было?
- Нет, но это как раз обычно, наверное. Вокруг стола было только пять мест.
- А как вели себя те двое, что, как я понимаю, составили вам с Шейлой и медиумом компанию?
- Я не помню. Я даже не могла бы с уверенностью сказать, были это мужчины или женщины? Я действительно...
- Спокойно, это тоже кое о чем говорит. Судя по всему, искать этого медиума среди местных магов и прочих жуликов бесполезно, но навести справки стоит, для очистки совести. Впрочем, для этого мне не обязательно оставаться в штатах. Пожалуй, сегодня мы встретимся с моим клиентом, а завтра я передам тебя на попечение Николь и ее шефа. И что-то мне подсказывает, что основное расследование придется вести в Сент-Ривере. Кстати, ты смогла бы найти сейчас то место, где был сеанс?
- Он был в пансионе "Розарий", это недалеко отсюда.
- Вот и хорошо, давай попробуем поговорить с хозяином пансиона. Может, он вспомнит, кому сдавал недавно свои комнаты.
* * *
К сожалению, ничего существенного в "Розарии" нам выяснить не удалось. Пансион давал приют не более, чем на сутки, тем, кто не мог решить свои транспортные проблемы без ночлега в Нью-Йорке.
Люди останавливались здесь, как правило, на несколько часов, чтобы дождаться пересадки на поезд или автобус. Это было дешевле, чем пользоваться услугами гостиниц. Понятно, что не было никакой регистрации, поэтому хозяин никого не помнил и ничего не мог нам сообщить.
Никаких сеансов общения с потусторонним миром здесь никогда не проводилось, по крайней мере, хозяин пансиона Дэйв Крайг об этом не слышал. Я попросила Тамару описать внешность ее подруги. Дэйв не был уверен, но, как он сам сказал, смутно помнил девушку, подходившую под это описание. Она оплатила комнату на сутки. Когда ушла, Крайг не заметил.
Совет Майкла Кросби
Мы встретились с моим клиентом в его кабинете, после того, как он закончил утренний прием пациентов.
- Непонятная история, - пожал плечами доктор Кросби, выслушав мой рассказ, - зачем нужен был этот странный розыгрыш? Есть подозрение, что вся эта история как-то связана со смертью того человека в Сент-Ривере, но тогда под подозрение вроде бы попадает девушка, Тамара, я правильно запомнил ее имя?
- В чем мы можем ее подозревать? - возразила я.
- У нее мотив...
- Да, но она не знала о своем предполагаемом наследстве, не была знакома с возможным претендентом на роль ее отца. Неплохо бы побеседовать с ее матерью, чтобы понять, есть ли в истории с завещанием хоть что-то реальное. Это нужно сделать сегодня, а потом я собираюсь вернуться в Сент-Ривер и там продолжить расследование.
- Вполне разумно, - согласился Кросби. - Но, если вы не против, я бы хотел высказать свое предположение, хотя я и не детектив. Просто полагаясь на свой опыт и некоторые знания в области психологии.
- Было бы очень кстати. - искренне заметила я.
- Мне кажется, что за всеми этими странными событиями, конечно, есть некто с умыслом и планом, но либо человек этот не слишком умен, либо план его появился спонтанно и не был как следует продуман, хотя, возможно, верны оба предположения. Хотите, чтобы я обосновал свою точку зрения?
- Нет, я пока согласна, просто интуитивно.
- Хорошо, но, боюсь, это пока вам мало что дает, так?
- Не знаю. На этом этапе расследования, как правило, собираешь все, а потом уже используешь, если повезет, и факты, и впечатления, и мысли. Посмотрим. Когда имеешь хотя бы приблизительное представление о человеке, которого ищешь, легче представить, где его искать.
- А вы не подумали, об окружении покойного букмекера? Это ведь весьма занятное сообщество. Вокруг убитого всегда атмосфера была на пару градусов выше, чем в остальном мире: страсти, азарт, эмоции.
- Если бы не это завещание, с того бы и начали, да, скорее всего, полиция этим сейчас и занята. Потому и мне пора бы вернуться. И что-то мне подсказывает, что вашей репутации уже ничего не грозит. Никто больше не воспользуется ни вашим именем, ни спиритизмом.
- Согласен с вами. Это был отвлекающий маневр, как говорят. Глупый, но не совсем бесполезный. Мне кажется, вам не стоит искать убийцу среди наследников, даже если таковые объявятся. Ищите другие мотивы, мой вам совет.
- Что ж, за совет спасибо. А чтобы говорить о других мотивах, надо получше познакомиться с убитым. Так что лечу домой.
- Удачи вам. А Тамара? Вы не думаете, что лучше не выпускать ее из виду?
- Мы с комиссаром тоже так решили, поэтому она будет с нами, до определенного момента, по крайней мере.
Я не стала говорить больше, чем можно было, несмотря на то, что ничуть не сомневалась в искренности и порядочности доктора. Все же речь шла не о моей безопасности. Кросби меня понял и не стал расспрашивать.
Тайны и воспоминания госпожи Рубик
Госпожа Рубик, которой я позвонила из офиса Генри Тамона, согласилась принять нас с Николь в своем доме, выслушать и ответить на наши вопросы.
Генри очень обстоятельно рассказал ей о том, чем будет заниматься Тамара в его фирме и на каких условиях. Мать нашей подопечной была рада, что ее дочь нашла такую хорошую работу.
Аккуратный домик на окраине Праймина, небольшого городка, расположенного к югу от Нью-Йорка, выглядел так, словно его недавно построили, хотя мы уже знали, что здесь живет, как минимум, третье поколение семейства Рубик. Правда, Селию Рубик и ее дочь Тамару, строго говоря, уже нельзя было назвать прямыми потомками адвоката Айры Виктора Рубика, построившего этот дом для своего сына Леона.
В доме было чисто, прохладно, уютно. Я почувствовала какой-то очень слабый, но удивительно приятный аромат, Николь тоже его уловила, это было заметно по тому, как она замерла, словно прислушивалась к своим ощущениям.
- Это лаванда и дикая роза, - с улыбкой пояснила хозяйка дома. - Надеюсь, ни у кого нет аллергии на эти растения?
- Нет, - за обеих ответила Николь, - и очень приятно пахнет.
Селия совсем не была похожа на свою рослую и угловатую дочь. Невысокая, не полная, но наверняка вынуждена следить за фигурой, лицо круглое, румяное, макияжа я не заметила, но сомневаюсь, что он ей нужен. Темно-карие, почти черные глаза, полные красиво очерченные губы, наверняка не знакомые с помадой, - в общем, если мне удалось хоть немного передать впечатление от внешности госпожи Рубик, то вы согласитесь со мной: многое из того, что мы от нее услышали, обретает дополнительный смысл, когда видишь ту женщину, о которой идет речь.
- Иногда мне кажется, что я не живу, а снимаюсь в каком-то бесконечном сентиментальном сериале, - начала свой рассказ Селия.
Мы сидели в небольшой квадратной комнате, внушительную часть которой занимал обеденный стол, накрытый белоснежной льняной скатертью. К нежным запахам цветов добавился аромат кофе и фруктов.
- Мои родители были людьми небогатыми. - Селия смотрела в сторону окна, словно там она видела все то, о чем рассказывала.
- Отец рано осиротел, лет с пятнадцати ему пришлось самому заботиться о себе, и не только. Едва ему исполнилось двадцать, он еще служил в армии, как на него свалились хлопоты, связанные с болезнью младшей сестры. Девочка не смогла бы выжить в приюте, и не потому, что ее там обижали или она была лишена необходимой медицинской помощи, нет. Просто бывают такие болезни, которые может лечить только любовь. Лекарства тоже нужны, но без поддержки близкого человека, без уверенности в том, что кому-то ты необходим, любое лечение оказывается бессильным. Мой отец забрал Бэллу из больницы, она там проходила очередной курс, и привез ее в родительский дом, пустовавший уже несколько лет. Из армии его отпустили до срока, а чтобы содержать свою маленькую семью, он пошел работать в мастерскую, принадлежащую дальнему родственнику, одинокому старику, занимавшемуся мелким ремонтом нехитрой домашней утвари. Работал он старательно, да и относился к старому Бертраму, как не всякий сын относится к родному отцу. Когда старость и болезни стали наседать на Берти, мастерская полностью перешла на попечение моего отца. Старик Бертрам умер в очень преклонном возрасте, окруженный заботой молодых людей, со спокойным сердцем и благодарный судьбе. Перед смертью он составил завещание, по которому единственным наследником стал его работник и племянник.
Бэлла не только справилась с болезнью, она подросла, повзрослела и превратилась в настоящую красавицу. К ней посватался сельский доктор, она приняла его предложение. Скромная свадьба, недельное путешествие в Европу. Тетя Бэлла и сейчас живет в том коттедже, в который привел ее муж почти пятьдесят лет назад. Сейчас она вдова.
Отцу, наверное, было очень одиноко, когда сестренка ушла от него, но так уж построена наша жизнь, нет в ней ничего постоянного, все когда-нибудь кончается, давая дорогу новым событиям и поворотам судьбы.
Мой отец продолжал жить в старом родительском доме и работать в мастерской, к которой он пристроил небольшой гараж, чтобы иметь дополнительный заработок, ремонтируя автомобили.
- Вы извините, я, быть может, говорю много лишнего? - вдруг прервала свой рассказ госпожа Рубик.
- Что вы! - очень дружно и очень искренне возразили мы с Николь.
Селия улыбнулась и продолжила:
- Как я уже говорила, особого богатства отец не нажил, но и не бедствовал. Хозяйствовал, как мог, набирался опыта. Но одиночество, я думаю, его тяготило, ведь он был еще очень молод. Он не умел ни знакомиться с девушками, ни ухаживать за ними. Так мне кажется, ведь годы мало изменили его характер. Я помню его тихим немногословным, можно сказать замкнутым. Но я всегда знала, что он очень любил маму, и меня он тоже любил. Однако я не уверена, что он видел во мне меня, я была для него продолжением его любимой жены. Они познакомились в супермаркете. Мама тогда жила в компаньонках у госпожи Трамп, состоятельной старушки со сварливым и вздорным характером, да простит мне господь эти слова. Но ныне покойная, Эмилия Трамп изводила своими придирками всех, кто от нее хоть немного зависел. Больше всех страдала моя мама. Отец увидел в магазине девушку, которая наполняла тележку с покупками. Говорят, что я очень на нее похожа. Так вот, он обратил на нее внимание не только потому, что она ему понравилась, а еще и потому, что по щекам незнакомки, хоть она и пыталась сдержаться, нет-нет да и сползали слезинки. Он пошел за девушкой, когда та повезла тележку с купленными продуктами к ожидавшей ее машине, и невольно стал свидетелем безобразной сцены, устроенной вздорной старухой. Но в жизни, все имеет свой смысл. Отец мне однажды сказал, что, если бы не эти неприятные обстоятельства, он никогда не решился бы подойти к такой красавице.
Не знаю, что именно послужило поводом, да и мама говорила, что не помнит точно, но Эмилия кричала так, словно с цепи сорвалась, она называла свою компаньонку безмозглой курицей, неспособной запомнить несколько слов, кричала, что зря ее кормит, что на те же деньги могла бы нанять пару толковых ребят, которым не пришлось бы дважды повторять простые вещи и, наверное, что-то еще, но вам, я думаю, и так все понятно. Кончилось тем, что старая ведьма захлопнула дверцу своей машины и уехала, оставив плачущую девушку у магазина.
Я уже говорила, что мой отец не отличался красноречием, это еще слабо сказано. Знаете, я даже не помню его голоса, за него всегда говорила мама. "Отец считает", "папа тебя просит" "папа не согласен", - вот так я узнавала мнение отца по любому вопросу чаще всего.
Мама, смеясь, рассказала однажды мне, что в тот день отец тоже все сделал почти молча. Сначала он подошел к расстроенной девушке, взял ее за плечи, а она разрыдалась, доверчиво уткнувшись ему в грудь. Потом он произнес все же несколько слов. Я думаю, что это был самый длинный монолог в его жизни. Он предложил ей стать его женой, хотя бы формально, ведь они еще даже не познакомились, и обещал не требовать от нее любви, но просил дать ему шанс. Обещал дать ей свободу по первому ее требованию. Он выполнил бы свои обещания, но это не понадобилось, раз эту историю вы услышали от меня. Мои родители были очень счастливы вместе. Была ли это любовь? Никто не смог бы ответить на этот вопрос, они сами, похоже, никогда об этом не думали, но когда мама заболела и через год умерла, отец смог прожить без нее всего три месяца. Нет, он не наложил на себя руки. Он простудился, но согласитесь, что в наше время все же не часто умирают от воспаления легких. Наш доктор сказал, что папа умер, потому что не хотел жить. Я с ним согласна. Все это я рассказала, чтобы объяснить две очень важные вещи: во-первых, я родилась от большой любви, хотя со стороны никто бы этого никогда не понял, а во-вторых, для меня с детства было важным лишь одно проявление этого прекрасного чувства, забота о любимом человеке и постоянная потребность быть с ним рядом. После смерти родителей я осталась один на один с несколькими трудно решаемыми проблемами. Мне было почти двадцать лет, я закончила обучение в средней школе, но с профессией так и не определилась. Я помогала маме вести хозяйство, иногда мне находилось дело и в мастерской отца. Но даже если бы отец передал мне свои умения и своих клиентов, мне все равно не удалось бы удержаться в его бизнесе. Не женское это занятие.
Не скажу, что я была полностью согласна с нашей собеседницей, но я ее понимала. Николь тоже промолчала, лишь мельком глянув в мою сторону.
- Ой, - вдруг воскликнула Селия, - я просто никудышная хозяйка, - давайте пообедаем, прежде, чем я продолжу свой рассказ, я несколько увлеклась.
- Спасибо, - мы переглянулись с Николь, - но вместо обеда мы предпочли бы выпить по чашечке кофе.
- Хорошо, - легко согласилась госпожа Рубик, - я быстро.
Вскоре мы наслаждались прекрасным кофе и еще более прекрасным песочным печеньем, которое Селия спекла специально, чтобы нас угостить.
После кофейной паузы Селия Рубик приступила ко второй части своего рассказа.
- В общем, похоронив родителей, я должна была построить новую жизнь, прежнюю продолжить не было никакой возможности. В молодости, без ложной скромности хочу признать, я была довольно симпатичной, я уже упоминала, что была похожа на маму, но те, кто меня знают, могут подтвердить: я была живее, беспечнее, общительней. Ухажеров у меня было достаточно, но одно дело кокетничать, находясь под защитой семьи, а другое - вдруг осознать, что тебе нужен муж и опора в жизни. Найти достойного человека и выйти замуж - вот такое решение я видела для всех своих проблем. Наверное, это было не так уж правильно, но я так видела свое будущее.
- Почему бы и нет, - неожиданно поддержала эти рассуждения Николь.
- Просто было очень важно и трудно не ошибиться, своего опыта у меня не было, откуда? И подсказать было тоже некому.
Селия замолчала. Мы понимали, что она подошла к самым важным для нас, но не слишком приятным для нашей собеседницы воспоминаниям.
- Понимаете, я не представляла, что кто-то может со мной так поступить. В общем, история, к сожалению, не отличается ни оригинальностью, ни особой поучительностью. Я влюбилась в самого неподходящего кавалера. Он так и не женился на мне, а когда узнал, что я беременна, просто удрал.
- Вы не искали его? - спросила я.
- Нет, зачем? Я была настолько потрясена, что могла Бог знает, чего натворить. Но тут вмешался Берни. Берни Рубик жил по соседству, его отец работал у моего отца в автомастерской, красил машины. Мы дружили с детства. Можно сказать, выросли вместе. Может, поэтому я не рассматривала его как... Ну, вы, наверное, понимаете, - мы с Николь дружно кивнули. - А тут в ситуации, когда трудно со своей бедой к кому-то обратиться, да и к кому? В общем, Берни молча выслушал меня и сказал то, чего от него я уж точно не ждала.
- Предложил вам стать его женой? - догадалась Николь.
- Да, именно так. Я настолько изумилась, что не сразу нашлась с ответом, у меня в голове, не смотря на все мои неприятности, все еще вертелась всякая блажь. На романтического героя Берни не был похож, а ведь мужа надо любить. Вот что меня заботило. Впрочем, зря я сейчас все это ворошу, любовь пришла потом, когда я поумнела, Тамара родилась уже в доме Рубиков. Свекор со свекровью до сих пор считают мою дочь своей единственной внучкой. Они живут в Праге лет пятнадцать уже, получили в наследство от дальнего родственника дом, да так там и остались. Мне бы не хотелось, чтобы...
- Даже не беспокойтесь, - остановила я ее, - все это останется между нами. Известна ли вам судьба биологического отца Тамары? И не похож ли он на этого человека?
Я достала из сумки фото Ковальски и положила его на стол перед Селией. Да и как его звали?
- Звали его Саймон, - Селия всмотрелась в портрет букмекера, - столько лет прошло, не могу утверждать ничего.
- Вы не будете возражать, если это установят в лаборатории? Имя вашей дочери никто не будет указывать без вашего разрешения, ну вдруг...
- Нет! Не надо нам от него ничего! А без имени... Если это надо для расследования, я не стану возражать.
- О Саймоне, я о вашем Саймоне, что еще вы можете сказать? И есть ли тут кто-то, у кого можно было бы получить дополнительную информацию о нем?
- Он был не из местных, у его близкого родственника тут неподалеку был бар, место для питейного бизнеса удачное: оживленная трасса, небольшая промзона, торговый центр. Всегда найдется желающий выпить коктейль или кружку пива, там и перекусить можно было. Покойная Сильвия вкусно готовила. Саймон в этом баре был кем-то вроде управляющего. Он знал бухгалтерию и в налогах разбирался, образование у него точно было, мне он казался очень умным, тем и покорил, - Селия неожиданно смутилась и даже слегка зарумянилась. - А друзей у него вроде и не было, бар закрылся лет семь тому. Сильвия заболела и как-то быстро ушла. Без нее дело не пошло, ну и Саймон уехал.
- А не помните ли, вы извините, я не из любопытства спрашиваю, - заметила я, испытывая некоторую неловкость, - не был ли Саймон игроком?
- Это уж точно нет, о деньгах он всегда говорил уважительно, будь я побогаче... - она красноречиво посмотрела на нас с Николь, мы ее поняли.
- А кто знал о ваших отношениях и о том, что Саймон был отцом Тамары, или мог бы знать?
- Сама последние дни задаю себе этот вопрос. Я никому не говорила, Берни не мог никому открыть нашу тайну, он боялся, чтобы Тамара не узнала, любил ее. Не всякий родной отец так свое дитя любит, она его тоже любила. Нет, уверена, что никому он ничего не говорил. Так что, пожалуй, никто и не знал. Саймон тоже вряд ли стал бы рассказывать.
- Если Саймон Ковальски, недавно скончавшийся в Сент-Ривере и тот Саймон, о котором вы нам рассказали - один и тот же человек, то мы сможем это установить, используя факты, полученные от вас. Только в этом случае имеет смысл подтверждать его отцовство. - подвела итог нашему разговору Николь.
- А зачем его подтверждать? - встревожено спросила Селия.
- Саймон Ковальски был богатым человеком, - начала объяснять я, но госпожа Рубик не дала мне договорить.
- Ничего нам от него не надо! Уверена, что и моя дочь так думает, или так решит, когда я ей все расскажу.
- Вам, конечно, решать, но почему бы Тамаре не принять то, что ей положено по закону, если конечно, это подтвердится, - удивилась Николь, и я была с ней согласна.
Селия вдруг задумалась. Видимо, ей просто не приходило в голову взглянуть на ситуацию таким образом.
- Может, вы и правы, - вдруг согласилась она, но сначала разберитесь, все ли на самом деле так, как выглядит. Скольких в мире мужчин зовут Саймон? Правда, непонятно, кто же мог узнать мою тайну?
- Это непростой вопрос, - заметила я, - но мы это обязательно выясним.
- Мне бы хотелось навестить мою дочь там, где она устроилась, это возможно?
- Конечно, - ответила Николь.
- Это не будет выглядеть слишком...
- Что вы, это будет очень хорошо, - убежденно заявила моя подруга.
В тот же день мы вылетели в Массачусетс, а на следующий день встретили там Селию, чтобы отвезти ее к дочери. Из машины мы позвонили Генри, по-моему, он ждал нас с нетерпением.
Дорога заняла у нас часа полтора. В офисе царили порядок, уют и потрясающий аромат. Генри, едва представившись Селии и обменявшись прочими привычными формальностями, восторженно сообщил, что Тамара варит прекрасный кофе. И, если все остальное она делает так же великолепно, то им с Николь сказочно повезло.
Видно было, что нашей гостье эти слова доставили огромное удовольствие. Тамара, по-моему, была, если не на пресловутом "седьмом небе", то где-то рядом.
- Я чувствую себя Золушкой на волшебном балу, - шепнула она матери, я случайно услышала эти слова, и улыбнулась, с удовольствием ощутив их искренность.
Потом мы пили кофе и строили планы на будущее. О событиях, которые требовали расследования и объяснения заговорили не сразу. Первый вопрос Генри задал после того, как незаметно и быстро Тамара навела порядок в нашем рабочем кабинете, и мы разместились на большом удобном диване и в креслах для посетителей.
- Скажите, Селия, вы знакомы с подружкой вашей дочери, с Шейлой?
- Я не могу сказать, что хорошо ее знаю, да и не припомню, чтобы девочки так уж дружили, - она обернулась к дочери.