Lib.ru/Фантастика:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
Фантаврия, или грустная история крымской фантастики
Олег Азарьев
1. Кандидаты в основатели
Немало лет крымская фантастика отсчет свой вела от Александра Грина. Во многом это справедливо. Александр Степанович не был коренным крымчанином, то есть человеком, родившимся на полуострове. По состоянию здоровья он обосновался на полуострове в последние годы жизни. И все же Крым, где влюбленный в этот особенный мир, полный легенд и древнейшей истории, Александр Гриневский (настоящая фамилия Грина) и прежде был нередким гостем, пропитал его произведения насквозь. И во многих романах, повестях и рассказах Грина, в его вымышленных городах исследователи, по вполне опознаваемым приметам, без труда находят описания гаваней, улиц и улочек Севастополя, Ялты, Евпатории, Керчи, Феодосии.
Тем не менее трудно утверждать, во всяком случае мне (пусть меня поправят), что, дескать, крымская фантастика вышла из морской куртки гриновского капитана Грея, как русская литература -- из шинели гоголевского Акакия Акакиевича. Уж очень своеобразным писателем был Грин, -- ни на кого не похожим и подражанию не поддающимся; в советское, во многом несправедливое (а когда оно было совершенно справедливым?) время был он нежеланным (для идеологов литературы серпа и молота), а после смерти и вовсе опальным не одно десятилетие, да и ныне остается все еще малоисследованным и далеко не полностью опубликованным.
Фантастика современных крымских авторов мало похожа на гриновскую прозу, так же, как, впрочем, и на общий поток, то бишь по-нынешнему нерусскому -- на мейнстрим мировой фантастики.
Вдобавок из крымских литераторов, как выяснилось, не он первый отдал дань фантастике. Собирая материал для этого эссе, я обнаружил, что первым крымским литератором, который нередко обращался к фантастике, был известный крымскотатарский журналист, писатель, издатель и просветитель Исмаил Гаспринский, который писал и печатался как на крымскотатарском, так и на русском языке. Он -- автор евро-мусульманской утопии, романа "Страна Рахат мусульман" и его продолжения, опубликованного автором (хоть и незаконченного) романа "Сто лет спустя. 2000 год", а также историко-фантастической новеллы "Горе Востока".
Однако не уверен, что и его, талантливого, разностороннего и многожанрового автора, можно считать родоначальником фантастики Крыма. Разве что в той же мере, как Михаила Булгакова -- родоначальником советской фэнтези.
Кроме Александра Грина и Исмаила Гаспринского, можно назвать еще одно известное имя. В двадцатые годы XX века в Крыму жил, работал милиционером, болел туберкулезом и создавал свои первые фантастические рассказы и повести еще один Александр -- Александр Беляев. Впрочем, его пребывание в солнечной Ялте было весьма непродолжительным и оставило след не столько в истории крымской литературы, сколько в произведениях и биографии самого писателя.
Мне могут напомнить и еще одно имя, которое за последние десятилетия стало много популярнее, нежели было в советское время. Это Максимилиан Волошин. Но при всем том, какое положение занимает и какое значение имеет Волошин в крымской, русской, украинской и мировой литературе, он -- романтик, мистик. Да! Но фантаст -- лишь в предельно малых величинах (как мистик).
Есть еще один претендент. Мало кому известный сейчас, но достаточно популярный в 40-50-е годы Вадим Охотников, советский изобретатель и писатель-фантаст ближнего, как принято говорить, прицела. Он, подобно Грину, поселился в Крыму по нездоровью -- в 1952 году и, кстати, похоронен в Старом Крыму недалеко от Грина. Писать он начал поздно и ничего эпохального не создал. Повести и рассказы его печатались в журналах "Вокруг света", "Знание-сила", "Техника молодежи", выходили отдельными книгами, в том числе в "Крымиздате" ("Первые дерзания", 1959 г.).
Но и он не подходит в основатели. Слишком велик разрыв между ним (Охотников умер в 1964 году) и поколением крымских фантастов конца 70-х, -- не столько временной, сколько идеологический, потому что все они (то есть все мы), в большей или меньшей степени, высыпались из карманов братьев Стругацких. Тут меня так и подмывает перефразировать одну цитату, в советское время набившую школьникам оскомину -- про "Колокол" Герцена, который разбудил... и так далее. Напрашивается аналогия: "Туманность Андромеды" Ефремова пробудила братьев Стругацких, а от них уж -- пошло-поехало.
2. Откуда есмь-таки?..
Что же остается? Неужели крымская фантастика, как сорняк на ветру, литература без роду, без племени, а крымские фантасты -- в своем роде неприкаянные литературные космополиты (ругательное слово советских партчиновников и нынешних юдофобов)?
В самом-то деле, не считать же крымскими родоначальниками жанра всех скопом советских фантастов, кто в разное время оставил свои следы на пыльных тропинках крымских заповедников, на асфальте крымских городов и поселков, на дорожках и пляжах санаториев и Домов творчества писателей. А это и Михаил Булгаков, и Алексей Толстой, и благословенный им в литературу Иван Ефремов, и братья Стругацкие, и Дмитрий Биленкин, и Георгий Гуревич, и Александр Шалимов, и Роман Подольный, и многие другие.
Новый старт крымская фантастика сделала в 1977 году, когда, сильно покусанная цензурой, но выстоявшая, вышла в издательстве "Таврия" фантастическая повесть Светланы Ягуповой "Зеленый дельфин". В 1979 году то же издательство выпустило ее сборник фантастических повестей "Феномен Табачковой". Затем последовали публикации ее рассказов в московском альманахе "Фантастика" (1983 и 1984 г.г.), а в крымских, киевских и московских издательствах увидели свет авторские сборники "И нуль-пространство разомкнуть", "Ладушкин и Кронос", "Твой образ", фантастический роман "Феникс", а в нынешнем веке -- сказочная повесть "Сердоликовый ларчик". В 1990 году в "Таврии" издан сборник "Феми-фан", -- повести и рассказы, написанные фантастками Москвы, Ленинграда, Киева, Риги, Симферополя, -- составителем которого выступила Светлана Ягупова. Сама Ягупова (единственная среди крымских соратников по жанру) придерживается гриновского направления в фантастике. И не по причине землячества, а по причине созвучия душ и творческих устремлений, что, несомненно, отразилось на стилистике ее произведений. Программной в этом смысле стала ее повесть об Александре Грине "Капитан".
Именно Светлану Ягупову, по моему глубокому убеждению, и можно с полным правом назвать родоначальником крымской фантастики -- как явления в крымской литературе. И вот почему. Светлана Ягупова не только писала и публиковала свои книги. Она взяла "под крыло" группу молодых крымских авторов, для которых из всех жанров важнейшим являлась фантастика. С начала восьмидесятых четырежды в год, в рамках семинаров Областной литературной студии (замечу ради справедливости, оплачиваемых Обкомом комсомола), молодые литераторы (в том числе и фантасты) из разных городов Крыма съезжались на два выходных дня в Симферополь, и в Союзе писателей проходило заседание секции фантастики, где авторы читали и обсуждали (да так, что пух и перья разлетались) свои новые произведения. Последней на обсуждении очередного автора -- обычно красного и взмокшего, как после бани, -- выступала Ягупова. Она очень точно подводила итоги и умела успокоить спорщиков. Иногда авторы обижались друг на друга, но никогда -- на нее. Это была хорошая и, главное, профессиональная литературная школа. Именно так обсуждались потом сценарии на моем, да и на других курсах сценарного факультета во ВГИКе.
Результатом стала книга -- сборник фантастики "Фантавры".
3. Фантавры
Первая половина восьмидесятых прошлого века. Самый глухой застой, когда руководившие страной генсеки КПСС, не приходя в сознание, стремительно сменяли друг друга, устраивая гонки на лафетах к ямам у Кремлевской стены, а держиморды-цензоры, до смерти перепуганные столь непристойной чехардой кремлевских маразматиков, запрещали от греха все, что хоть чуток выбивалось из монолитного строя серого братства соцреалистов (особенно жестко -- в провинциях). И вот в это интересное время, а точнее -- в 1983 году, в Крыму издаются "Фантавры", -- переполовиненный, до полусмерти истерзанный цензурой и главным редактором издательства "Таврия" лично, и все же прорвавшийся к читателям коллективный сборник молодых крымских фантастов (уточняю: сборник только молодых фантастов -- для многих авторов это вообще была первая публикация в их жизни), а вслед за ним готовится к выпуску сборник "Фантавры-2".
Составила, придумала название, уберегла от недоброжелателей, отвоевала у цензуры и дала жизнь "Фантаврам" Светлана Ягупова.
Вскоре, судя по реакции фэнов, писателей и литпартчиновников страны Советов, стало понятно (и составителю, и авторам, и фантобщественности), что явление "Фантавров" народу -- событие не крымского, а всесоюзного масштаба, поскольку в то время учудить такое (только молодых, да целую книжку, да еще столь подозрительного, подрывного жанра, как фантастика, да к тому же в провинции) не смогли больше нигде, даже (или -- тем более?) в столице СССР. Это, вероятно, был первый и последний раз в жизни, когда молодые столичные авторы завидовали молодым авторам-провинциалам.
Основой первого сборника стали рассказы А. Дуреева, Л. Козинец, Д. Клугера, Н. Астаховой, В. Грачева, С. Могилевцева, А. Зарубина, О. Азарьева, А. Коновалова, В. Лося, В. Павлова, Э. Левина...
Однако сборник "Фантавры-2" так и не состоялся, хотя и был собран С. Ягуповой. Его судьбу решали на уровне Киева, где "очухались" и решили не вырабатывать у крымских фантастов привычку к приятным событиям, а посему сборник "зарезали", и "зарезали" с удовольствием -- как Чикатило свои жертвы: в 1985 году в крымское издательство "Таврия" из Киева пришел циркуляр, который категорически запретил издавать в провинции фантастику.
А в "Литературной газете" один из посредственных киевских беллетристов, наверняка выполняя "соцзаказ", немного "потоптался" по первым "Фантаврам". Но поскольку он, ни ухом ни рылом не сведущий в фантастике, эту книжку, судя по статье, даже не открывал, топтание у беллетриста получилось убогим и вялым, хотя и подобострастным, -- разумеется, не в отношении "Фантавров".
И все-таки толчок молодым фантаврам, крестникам Ягуповой, был уже дан, их заметили, и каждый отправился в собственный полет, -- и те, кто попал в сборник, и те, кого вырезала цензура, и те, кого в самый последний момент, без согласования с составителем, самочинно выкинул из него перетрусивший главред издательства.
По-прежнему, в рамках областной литстудии, раз в три месяца собралась секция фантастики. В гости к фантаврам приезжали Дмитрий Биленкин, Виталий Бабенко, Георгий Гуревич, Роман Подольный, Александр Шалимов, Нина Беркова и другие интересные люди. Фантавров приглашали на ежегодные Всесоюзные семинары молодых писателей, работающих в жанре приключений и фантастики. Как говорится, жизнь вроде бы налаживалась...
Кто знал, какие испытания ждут "фантавров" впереди? Да разве только их?
Перестройка уже набирала силу.
4. Каждый сам за себя
В перестроечные годы крымские литераторы (и не только фантасты, в подавляющем большинстве не состоявшие в Союзе писателей СССР), как повсеместно и литераторы всего "Союза нерушимого Республик свободных", выяснили, что никакие они не властители народных дум и что в их новой жизни уместнее всего клич: "Спасайся кто и как может!"
Некоторые "фантавры" ушли в издательское дело и начали печатать не столько себя, сколько других -- чтобы заработать. Этим все казалось: вот издам еще одну книжку, заработаю на ней кучу денег, и можно будет вплотную заняться собственным творчеством. Но как-то не получалось кучи денег -- заработанное отнимало "родимое" государство, и не хватало времени на писание своих текстов.
А потом перестройка как-то незаметно перешла в перестрелку, развал, развод, повсеместное национал-безумие, а также первоначальное накопление -- жестокости и кровавости которого позавидовал бы даже безжалостный пират Флинт.
И с той поры история крымской фантастики, оторванной от России, на годы снова становится грустной, горькой, и даже трагической.
Секция фантастики, вместе с Областной литстудией, канула в небытие. Фактически с 1991 года крымская фантастика как единое течение снова перестала существовать. Да и вообще многое изменилось. В первую очередь -- образ жизни. Отныне каждый фантавр (да и вообще каждый из нас) был сам за себя.
Амбициозный Даниил (ныне Даниэль) Клугер, подчистую прогорев как издатель, подался из Крыма в Израиль, откуда теперь и шлет свои тексты в Москву. Кому-то из фантавров удалось пробиться в московские журналы и издательства (кому -- со своими текстами, а кому -- с переводами чужих), кому-то -- напечатать в Крыму мизерным тиражом одну-две свои книги, поучаствовать в паре посредственных малотиражных сборников и даже стать членами бесполезных теперь Союзов писателей, кто-то из них посвятил себя журналистике, для других бизнес оказался важнее творчества, некоторые по-прежнему писали фантастику и давали читать рукописи друзьям и знакомым.
А для некоторых все кончилось...
Александр Дуреев, один из самых способных семинаристов Ягуповой, лауреат журнала "Техника-молодежи", участник Первого Всесоюзного семинара молодых фантастов, первым же из фантавров вскоре после Всесоюзного семинара подготовил к изданию авторский сборник -- "Желанные пороги Земли". Книгу рецензировал переехавший на жительство в Крым днепропетровский фантаст Леонид Панасенко. В рецензии (она недавно опубликована в справочнике "Кто есть кто в крымской фантастике", -- Симферополь, "Таврия", 2004 г.), написанной внешне доброжелательным слогом, но тоже явно выполняющей "соцзаказ", Панасенко практически камня на камне не оставил от рукописи. Понятное дело, несмотря на все лукавые расшаркивания Л. Панасенко перед автором в конце рецензии, киевское издательство "Молодь" книгу "завернуло". Несколько рассказов Дуреев опубликовал-таки в местной прессе. А в 1999 году, будучи в состоянии тяжелой и затяжной депрессии, Александр Дуреев уничтожил все свои рукописи и -- ушел из жизни.
Талантливый писатель и художник Евгений Отурин, хирург по профессии, кандидат медицинских наук, был вычеркнут из "Фантавров". Вышедшую отдельным изданием фантастическую пародию (соавтором которой он был) "Жертвы для чудовища" -- под двойным псевдонимом "Пульпит Кэриес - переводчик О.Е. Турьев", отметили в "Книжном обозрении" как одну из "самых зубодробительных" фантастических пародий. В 2002 году Евгений Отурин скончался после тяжелой болезни. Его фантастический рассказ "Муза" опубликован в газете "Здоровье Крыма" в 2003 году -- в годовщину его смерти.
Людмила Козинец, один из самых успешных "фантавров", автор нескольких книг и многочисленных публикаций в сборниках, дважды лауреат конкурса фантастики "Чумацкий шлях" (1987 и 1991 г.г.), призер "Еврокона" (1992 г.), скоропостижно ушла из жизни в 2003 году. В том же году в г. Кемерово умер автор нескольких книг "фантавр" Александр Зарубин.
И все они -- талантливые люди, которым так и не перевалило за полвека. И уже никогда не перевалит.
5. Книги крымских фантастов
Ярким литературным событием в Крыму начала 90-х можно считать изданный в 1992 году в Симферополе стотысячным тиражом роман Василия Аксенова "Остров Крым" -- самое первое издание запрещенного многие годы в Советском Союзе фантастического романа (альтернативная история как-никак) и первая, после многолетнего эмигрантского перерыва, книга писателя на родине -- правда, только что развалившейся, но пока -- лишь формально. Роман вышел усилиями двух организаторов издания, А. Загорулько и О. Азарьева, и под присмотром самого автора. Вслед за этим еще недавно крамольным романом в Крыму, впервые после долгого цензурного перерыва, вернулась к читателям и опальная повесть братьев Стругацких "Второе нашествие марсиан" (кстати, в те годы крымские издания еще можно было купить в разных уголках бывшего СССР).
Авторские книги "фантавров", изданные в 1988-1992 г.г., -- это роман С. Ягуповой "Феникс" (Киев 1988 г.), сборник рассказов "Вилла Ксения" А. Загорулько, сборник рассказов "Всеобщий эквивалент" А. Зарубина и пародия "Жертвы для чудовища" Пульпита Кэриеса - О.Е. Турьева (все -- 1990 г.), сборник повестей "Храм зла" (1991 г.) О. Азарьева, сборник рассказов "Письма с Земли" (1992 г.) Н. Астаховой, сборники рассказов "Взгляд третьего наблюдателя", "Колодец красоты" и роман "Предчувствие гражданской войны" С. Могилевцева (все три -- Москва, 1991 г.), сборники "Разорванная цепь" (Киев, 1986 г.) и "Нимб дракона" (Москва, 1992 г.) Л. Козинец.
Впрочем, фантастику в Крыму в те времена писали уже не только Ягупова и "фантавры". Их пример оказался заразительным для нового поколения крымских литераторов. Однако им повезло еще меньше, чем "фантаврам". Одна-две публикации в столичных и периферийных журналах, время которых неотвратимо кончалось, -- вот и все, что они успели.
Потом началось смутное время. Украина, усилиями прозападных политиков-горлопанов и вопреки результату всеукраинского референдума, стремительно отгребала подальше от России, где оставались действующие издательства и уцелевшие журналы.
Да и кому тогда было дело до периферийных молодых литераторов? Как, впрочем, никому и сейчас нет дела до них.
Подавляющая часть книг после 1992 г. (я имею в виду фантастику, вышедшую в Крыму) издана за счет скудных средств авторов и не менее скудных пожертвований крымских бизнесменов, а потому большинство этих малотиражных, а то и микротиражных книг так и не было замечено критиками и оценено читателями, независимо от того, стоили книги доброго слова или нет. Возможно, поэтому, когда российские издательства начали набирать в свои "обоймы" молодых фантастов Украины и "выстреливать" их книги в читателей, крымских литераторов среди них практически не оказалось. Но, быть может, еще и потому, что причиной нерасторопности стали южная леность и провинциальное представление, что литература -- это искусство, а не бизнес, что писать надо не то, что хочет читатель, а то, что считаешь нужным, да еще и тщательно писать, пусть и медленно, и что главное, чтобы книга издана была как таковая, хоть и тиражом 100-200 экземпляров. Вдобавок полуостров хоть и граничит напрямую с Россией, тем не менее, находится от Москвы и Питера гораздо дальше, чем остальные области Украины, а значит, и поездки стоят дороже. Чем тратить деньги на бесплодные, как правило, поездки в Москву, лучше за те же деньги, а то и дешевле, издать 200 неказистых экземпляров книжки на родном полуострове.
Напомню, что интернет в 90-х был для провинции скорее фантастикой ближнего прицела, чем реальностью.
К началу XXI века в Крыму иссяк и скудный ручеек сам-себя-издатовской фантастики. На рубеже столетий последним дерзанием подобного рода стал роман Александра Загорулько "Ветер вечности" (напоминающий истории о пилоте Пирксе Ст. Лема) -- его выпустило в 2000 году крымское издательство "AZ-PRESS" тиражом 300 экз. И наступило затишье...
А в XXI веке счет новым изданиям фантастики в Крыму открыла... Светлана Ягупова, к тому времени создатель и главный редактор детского журнала "Крымуша". В 2002 году состоялась презентация ее новой книги -- фантастической сказки-игры "Сердоликовый ларчик" (для детей младшего школьного возраста). Оплатила ее издание одна из крымских коммерческих организаций.
6. Фанданго
В 2003 году исполнилось 20 лет со времени выхода в свет сборника "Фантавры". А 18-19 апреля 2003 года в Симферополе состоялся Первый республиканский литературный семинар фантастики "Фанданго-2003". Более сорока авторов (в основном нового, уже послефантавровского, поколения) из разных городов Крыма участвовало в семинаре. Участники подписали Меморандум Крымского Клуба фантастов. Были выступления, читались доклады, в воздухе витала слабая надежда на лучшее, но вскоре ее, должно быть, вытянуло сквозняком в форточку. Когда я пишу эти строки, из пяти официальных организаторов семинара еще шевелятся только два (Русский культурный центр, который подпитывается мэрией Москвы, и городская библиотека им. В.А. Жуковского, которая подпитывается Министерством культуры Крыма) остальные три (независимые альманах "Polus-Крым", газета "Южана" и Союз творческой молодежи "Каллиера") существуют нынче лишь на бумаге, а последующие семинары "Фанданго" покамест не радуют ни количеством присутствующих, ни качеством написанного. И если так и дальше будет продолжаться, "Фанданго" рискует окончательно выродиться в заурядный провинциальный междусобойчик...
А не хотелось бы!
На первый семинар молодые авторы привезли много малоформатной фант-прозы; к сожалению, в подавляющем большинстве -- перепевы зарубежной и российской фантастики, написанные плохим слогом, что не удивительно для страны, в которой русский язык второе десятилетие подвергается унижению и гонению.
Из крупных форм были представлены роман В. Гаевского с длинным названием "Фантазии об утраченном, или Девять сфер пробуждения" и роман Гарифа Поленберга (псевдоним такой, соответствующий, впрочем, авторскому эго И. Полякова) "Уравнение для дворника". Оба романа-эссе -- трудное, скажем прямо, чтение, состоящее не столько из сюжета и характеров, сколько из философизмов и запутанных извивов авторского словоизлияния. Я не хочу давать оценку этим романам; возможно, они -- выше всяких похвал, но это -- явно не мое чтение, во всяком случае, в жанре фантастики.
И несомненным открытием семинара была молодая фантастка из Феодосии Ксения Гусева, литератор с большим -- дай Бог не сглазить! -- творческим будущим (ее произведения уже вырвались за пределы провинциальной периодики Крыма -- рассказы опубликованы в журнале "Порог", приняты к публикации в журнале "Полдень, XXI век" и в альманахе "Знание-сила. Фантастика", Гусевой написан интересный роман).
Президент Крымского Клуба фантастов В. Гаевский рассказал на Первом семинаре "Фанданго" о проекте справочника "Кто есть кто в крымской фантастике". И в следующем, 2004, году справочник вышел-таки в издательстве "Таврия" тиражом 200 экз. -- и уже стал библиографической редкостью. В том же году в каком-то полуподпольном крымском издательстве увидели свет и 500 экз. объемистого романа В. Гаевского "Фантазии об утраченном...". А в 2005 году ТО "КаФКа" выпустило (на средства авторов) 300 экз. Крымского республиканского альманаха фантастики, мистики, футурологии, романтической и нетрадиционной литературы "ФАNDANГО-1".
И вот -- последняя на сегодня литературно-издательская новость. "Крымучпедгиз" тиражом 500 экз. издал новую книгу крымского фантаста С. Могилевцева "Лобное место" (одноименный роман и два рассказа). При чтении выясняется, что во многом "Лобное место" очень напоминает "Мастера и Маргариту", впрочем, в современном антураже, вдобавок в романе приводятся еще и сны молодого поэта, что напоминает совсем другой роман -- со снами Веры Павловны, а в конце романа, как в "Докторе Живаго", помещены стихи главного героя, молодого поэта, выпустившего, если верить тексту романа, свою первую и не очень удачную книжку стихов. При чтении "Лобного места" все это заставляет вспомнить замечание персонажа из упомянутого романа Булгакова -- о том, что осетрина, увы, при всех благих намерениях, не бывает второй свежести.
7. Диагноз
В последние годы у меня складывается впечатление, что мировая фантастика, включая российскую и украинскую, развивается в одном русле, может быть, слишком прямом и ровном, слишком однообразном, но -- заинтересованном в читателе, а вот крымская -- в другом русле и направлении, извилистом и прерывистом, ей самой непонятном, провинциальном, оторванном от действительности, междусобойчиковом и безразличном к широкому читателю, который, кстати, отвечает ей совершенно тем же -- равнодушием. Недаром ни одна из книг фантастики, вышедших в Крыму с 2003 года не появилась на прилавках магазинов. Крымские фантасты раздаривали их друг другу, друзьям и знакомым -- в том лишь узком кругу, где они известны.
Тут невольно приходит на ум еще один литературный персонаж -- доктор из консилиума в сказке "Буратино", который вполне мог бы сказать не только о деревянном мальчишке, но и о нынешнем состоянии крымской фантастики: "Больной не жив и не мертв..."
И все же я надеюсь, что рано или поздно некоторые из молодых и наиболее талантливых авторов захотят, в конце-то концов, обратить на себя внимание читателей за пределами узкого круга "своих" поклонников, за пределами Крыма и Украины. Примеры для этого есть -- Светлана Ягупова, Ксения Гусева и несколько других достойных имен.
И тогда "больной" все-таки выживет.
21.07.2005 - 15.05.2006.
Симферополь, Крым
Связаться с программистом сайта.
