По-видимому, мы находимся на верхней площадке одной из башен крепостной стены. Потому что через бойницы видны две стены, уходящие вдаль и утыкающиеся, судя по всему, в такие же башни. В другие бойницы виден город, причем немного странный. Потому что среди вполне средневековых, как нам кажется, зданий, попадаются строения из стекла и бетона, вполне себе конструктивизм -- Корбюзье и Райту было бы не зазорно. В части бойниц видно море. Это приморский город, и, наверное, порт -- но гавани и кораблей не видно. Значит, в сюжете путешествие не предвидится. Сама башня порядком обветшала -- видно, что с последнего ремонта минуло не менее полувека. На площадке стоит пушка, тоже не первой молодости, но вполне ухоженная. В одном из углов открыт небольшой квадратный люк, из него торчит верхняя часть транспортера для подачи ядер или чем они там стреляют. И, естественно, пороховых зарядов. А вот и персонажи, которые должны разъяснить нам ситуацию. Пожилой мастер-бомбардир вводит в курс дела молодого помощника. Он обстоятельно и неторопливо -- а куда спешить? -- объясняет, что орудие наше, голубчик, оно не для обороны от противников, поелику нет дураков -- на нас нападать. Все знают, в какой чести у нас ученые люди и инженерное сословие, а потому мы в оружии всегда настолько соседушек обгоняем, что сам понимаешь. А пушка наша стреляет, когда король наш, покровитель искусств и ремесел, с очередной придворной дамой сам понимаешь...
Молодой -- и, видимо, впервые заступивший на дежурство -- краснеет и бормочет: "А я-то недоумевал, почему пушка стреляет когда вечером, когда ночью, и не каждый день... Спросить стеснялся...". "А стесняться не надо, касатик, ежели что непонятно, всегда спрашивать надо, мудрецы тысячу лет назад сказали, что застенчивый не выучится". Молодой после длинной паузы спрашивает: "А почему вообще это делается?" "А вот тут два вопроса -- неторопливо ответствует пожилой канонир -- делается это потому, что делалось вчера, то есть по традиции. Люди к традициям, при прочих равных, как говорится, условиях, с уважением относятся. Потому как соблюдение традиций способствует уверенности в благополучии и завтрашнем дне... А второй вопрос гораздо интереснее -- как традиция эта возникла... Вот тут я не смогу рассказать... когда дежурство это твое кончится и ты в город спустишься, у тебя три выходных будет, так ты выспись и во второй день в университет иди, найдешь там кафедру истории, представишься, место работы тоже назови, и попроси кого-нибудь из профессоров на вопрос ответить. И запоминай получше, мне потом перескажешь. А ежели он тебе какую литературу даст, тоже принеси, ознакомлюсь. Я-то в город редко спускаюсь...".
Раздается басовитое гудение. В дальнем углу часть пола медленно отъезжает вбок. Открывается второй люк, прямоугольный, шириной раза в три больше первого, а в длину так и впятеро. Это, наверное, грузовой люк, которого мы поначалу и не заметили. Действительно, пушку сюда не вертолетом же доставляли?
Гудение становится громче - видимо, включается грузовой транспортер. И тут мы замечаем, что пушка стоит не прямо на полу, а на небольшом возвышении, наверное, для гашения вибраций, а на площадке есть и второй такой же постамент, и даже замечаем на втором постаменте следы от колес и противооткатной опоры. Тут стояла вторая пушка, понятно для чего, точнее, для кого, а теперь ее, наверное, или меняют, или возили вниз, на техобслуживание, хотя это можно и на месте, значит, меняют, -- быстро соображает юный помощник канонира.
Транспортер урчит, и из люка показывается второе орудие. Молодой остолбеневает; пожилого удивить труднее, но он все-таки хмыкает. Это не просто пушка. Это многоствольное орудие. Это пушка, стреляющая очередями...
На Земле ее назвали бы "пулемет Гатлинга". Это творение местных инженеров, но пути военно-инженерной мысли во многом похожи... Да и не только они.
