То есть такого я никогда не видел и надеюсь... хотя... любопытно было бы увидеть еще раз. Нет, нафиг. Жизнь, как говорится, дороже. Тем более при моей специальности. Я - полицейский.
Лежу намедни с подругой в кровати - нет, мы вместе не работаем. Встречаемся только в свободное от работы время. Почему встречаемся? Я ее люблю. А она? Наверное, тоже. Есть такая жестокая сентенция - в любви всегда один подставляет щеку, а другой целует. Но я ей - она как-то сама это изрекла - импонирую. Ну да, понимаю. Плечи там, подбородок, сознание важности работы, долга перед обществом, умение за секунду направить оружие и умение принять роды. Не, не за секунду. Плюс могу при случае в компании (ее компании, естественно) порассуждать о современном искусстве. Ну да, ей нравится именно этим способом шокировать своих приятелей-искусствоведов. Понятно и простительно... да и мне развлечение.
Так вот, расслабился я как-то в кровати - это очень естественно, правда - и произнес:
- Как думаешь, мне лучше пол сменить или голубым прикинуться?
Ох, как она отпрянула - хорошо, что всегда лежит не с краю, а между мной и стеной. И ка-а-акое выражение лица... Сделала паузу и изрекла:
- Конечно, прикинуться. Но не в этой комнате.
За что я ее ценю - железные нервы. Вольфрамовые. Для нашей работы - неоценимо. Но она - искусство- что бы вы думали? -вед. А раз "вед", пришлось поведать.
У нас в отделе начальник пошел на повышение. Кого-то надо на его место. Со стороны - не хочется, да и высокое начальство советует выбирать из своих. Негров в отделе нормальное количество, в Нью-Йорке иначе и быть не может, как по политкорректности, так и по делу. Мой напарник, кстати - отличный парень. Единственный недостаток - молод. Но это, кажется, проходит само. И женщины в отделе есть. Немного - три, ну, одна из них - секретарь. Теперь проблема - кого в начальники. По опыту вроде бы Джона, его начальник за себя чаще прочих оставляет. Даже чаще меня! По пойнтам - вроде бы меня, я маленько успешнее. Но мы оба белые...
Призадумалась моя искусствовединя и изрекла, закатив глаза:
-А если тебе руку или ногу отпилить?.
- Не пойдет, - отвечаю я, - полицейский на протезе работать менее успешно будет.
- Так начальником же сделают - у вас что, и они по нашим помойкам лазают?" Отвечаю, как могу, терпеливо:
- Во-первых, да, лазают. Во-вторых, а если не сделают?..
Призадумалась моя кисонька... Поразмышляла и говорит:
- Так, есть идея. Обратись в иудаизм! Всего-то делов - в этой, как ее, кипе на работу ходить. Сразу нацменьшинством станешь!
- Увы, - отвечаю. - Во-первых, там целая процедура, гиюр называется, в евреи так просто не берут, это примерно как к нам на работу устроиться, не проще. Во-вторых, ее надо все время носить. В-третьих, я тогда с тобой не смогу...
- Это почему же не сможешь, - взвилась моя кисонька. - Ты не женат, я не замужем, это у них можно! А что свинину нельзя, так ты ее и так, по-моему, не жалуешь.
- А там еще кое-какие ограничения по женской части есть... типа не всегда можно...
- Ради твоего повышения по должности я готова в этой мере страдать. Часто страдать-то придется? У нас в компании есть один кипатый, могу его спросить! Да и на другие-то способы ограничений ведь нет, правда?
Я не знал, но сделал умное выражение лица - я это хорошо умею, работа такая - и кивнул. И глаза ее заблестели.