Lib.ru/Фантастика:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
Коллеги
Сухо. Скорее жарко, нежели тепло. В тени - не слишком густой - одинокого, естественно, дерева сидит весьма пожилой мужчина. Хочется сказать - старец, но на старца он, пожалуй, не тянет. Среднего или чуть ниже среднего роста - определить трудно, он же сидит, сухой, морщинистый, какая-то несерьезная жиденькая бородка. Глаза полуприкрыты. Вокруг него, сидя на том, что называлось травой до того, как высохло и пожелтело, расположились люди, числом около пятнадцати. Большинство молодо, двое или трое постарше. Их возраст, однако, определить непривычному глазу - а наш глаз непривычен - трудно. Это Конфуций и его ученики. На заднем плане - Древний Китай.
Он только что что-то рассказывал им, а сейчас, как мы сказали бы, отдыхает. Но говорить так не стоит. Что такое работа и что такое отдых? - кто знает? Во всяком случае, он не называет то, что делает ежедневно уже много лет, работой, как, впрочем, не называет и то, что делает сейчас, отдыхом.
Какое-то время назад он считал, что "знает". Слово "знает" имеет множество значений, в том числе "представляет, как сделать". На одном из языков будущего это будет звучать как "наухау" или примерно так, - думает он, естественно, не произнося этого вслух. Не надо пугать учеников, лишь двое из них могли бы понять это примерно правильно, остальные еще несмышленыши. Ну что ж. Он избрал средний путь, путь Дао - он делает, потому что понял: он знает, "как делать". И делает.
Признаком того, можно считать, почти доказательством, - думал он, - что я знаю и делаю правильно, является то, что я - то есть мое имя и учение, - он это знал, - переживет не века, а тысячелетия. По пути, намеченному - а точнее, лишь понятому и донесенному до них, ибо путь был всегда - пойдут многие люди. Он не мог назвать их числа, в его языке не было имен для таких чисел, но он ощущал, что это очень много. Пожалуй, это слегка страшило его, поэтому он и сидел, полузакрыв глаза, ожидая, пока приступ страха пройдет. Ну что ж, - с некоторым внутренним смешком подумал он, - это можно назвать и отдыхом.
Он не знал будущее на всю глубину, а то, что знал, было распределено неравномерно и странно. Он знал, что страна, в которой он жил, сохранится, несмотря на все бури, которые пронесутся - и не над ней, а просто перевернут ее всю. Он знал, что его учение, точнее - то, что от него уцелеет, - назовут одним из его имен. Он не знал, впрочем, что именно из его учения сохранится, а что нет, и видел в этом незнании мудрость Неба: зная, он уделял бы большее внимание одним частям рассуждений и меньшее - другим; а это было бы неправильно. Какие-то отдельные сцены из будущего он видел, причем некоторые - с пугающей точностью и подробностью. Например, картину побоища на площади Тянанмэнь он видел более чем ясно, хотя и не понимал, что это за странного цвета повозки с крышей и зачем им идеально круглая длинная палка, торчащая спереди, но сознавал, зачем встал на их пути этот молодой человек со связкой книг в левой руке. Он знал, что этот студент спас сотни людей, знал, что через несколько дней он будет убит, знал, как его зовут и даже - что уж совсем странно - знал, что тот знает, как мало ему осталось. Хотя он, мудрец, совершенно не понимал, что послужило причиной появления странных повозок, несущих смерть.
Он совершенно ясно видел двух молодых - следовало бы сказать "ученых", он понимал, что это ученые, но не мог поверить своим глазам: одна из них была женщина *). Они были странно одеты, как, впрочем, и тот студент, и он даже знал, что это великие ученые, эти мальчик и девочка, что они поняли, почему время течет в одну сторону. Он даже знал, как их зовут, и знал, что они хань, китайцы, но не подданные императора - хотя как это могло быть? - и что живут они в другой, далекой стране.
Он знал странные вещи, например, чем будут есть в те далекие времена, видел эти странные устройства, хотя и не понимал, как ими можно есть - точнее, про два устройства понимал, а про третье - нет. Он знал, какие его изречения будут помнить и цитировать тогда и какие не его изречения будут приписывать ему, а какие его - припишут другим. К сожалению, изречения - не самое важное в его учении и из этого нельзя сделать вывод о том, что сохранится от учения. Он полагал, что Великому Небу виднее, что именно он должен знать о будущем, а также виднее, какие его усилия и как именно должны отозваться в мире. Но многое изумляло, а кое-что даже смешило его: ну скажите на милость, какая разница, чем они будут есть? Хотя если нет другого способа сказать ему, что они вообще будут? Ну, тогда это можно понять...
А еще он знал, что где-то в те времена, через несколько тысяч лет, будет жить один человек, который, как и он, будет учителем. Впрочем, и в его времена, и в последующие, и в те, далекие, и, возможно, даже в более далекие - его взор иногда простирался и дальше - будет много тех, кто шел путем Дао и учил своих учеников.
Но этот, конкретно этот человек, - знал и думал Конфуций, - он, как это ни странно и ни удивительно, он будет знать, что я сейчас сижу под деревом!
И даже будет знать, что я знаю о нем.
------------------------
*) Он видел, в частности, госпожу Ву Цзянь-сюн, американского физика китайского происхождения, первооткрывателя нарушения Р-инвариантности, несправедливо обойденную Нобелевской премией. Но понял все по-своему.
Связаться с программистом сайта.
