Ашкинази Леонид Александрович
Человек, который дал имя Государству

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ашкинази Леонид Александрович (leonid2047@gmail.com)
  • Размещен: 20/10/2007, изменен: 20/10/2007. 128k. Статистика.
  • Очерк: Проза
  • Люди
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    •   Человек, который дал имя Государству
      
      Рассказывать об исторических событиях можно по-разному. Можно, как это
      принято в плохих курсах, просто перечислять до умопомрачения кто кого
      и когда завоевал и кто кому какого яда куда именно налил. Можно
      сосредоточить внимание на истории материальной культуры - что, когда и
      кем было создано; можно рассказать о движении мысли - ведь каждая идея
      когда-то и кем-то именно была выдвинута впервые. Есть и другие
      способы, каждый из них имеет свои плюсы и минусы, по-своему хорошо и
      плохо сочетание любых двух способов, трех и так далее. Один из
      способов рассказывать об истории - это рассказывать о конкретном
      человеке. Способ эффективен, если человек был активным участником
      истории. Но в истории участвовали разные люди. Возьмем конкретный
      близкий нам пример - еврейское движение. Понятно, что описания истории
      движения, основанные на биографии рядового участника из региона, на
      биографии руководителя местного культурного общества и на биографии
      функционера из столичной "крышевой" организации, будут различными.
      Возможно, что более содержательную всестороннюю, "объемную" картину
      даст последовательное изучение биографий этих трех лиц. А лучше
      четырех или пяти, добавив руководителя "крышевой" структуры и шалиаха,
      например, функционера Еврейского Агентства или Джойнта.
      
      Обратимся к истории создания государства Израиль. Чьи биографии "взять
      за основу" при подобном рассмотрении? Ну, например, какого-нибудь
      "цивилизованного" сиониста из Европы, скажем, Х.Вейцмана. Далее -
      кого-нибудь из Палестины. Сначала взять человека из народа, ну, можно
      потом поднявшегося до тех или иных высот. Так оно будет занимательнее
      и поучительнее. На ум приходит Голда Меир. Опять же - женщина, это еще
      интереснее. Ну и, наконец, кого-нибудь из лидеров ишува, по
      возможности с самого начала. Наверное, Бен-Гуриона, правда? Мы и
      получим три взгляда - снаружи, снизу и сверху.
      
      Разумеется, такой список вовсе не означает недостаточного уважения к
      остальным. Государство Израиль - коллективное творение, это не
      требуется доказывать. Можно долго рассуждать об относительном вкладе,
      но это совершенно неинтересно и вот почему: история Государства была
      такова, жизнь его столько раз висела на волоске, что читаешь - и
      кажется, что вклад каждого был необходим. Старая совковая мудрость
      гласит - незаменимых нет. При изучении истории Израиля кажется -
      незаменимы были все.
      
      Мне, технарю по образованию, было бы интереснее погрузиться в
      биографии тех, кто создавал мастерские Тааса и лаборатории Димоны; в
      биографии создателей Хаганы, Моссада и того, что им предшествовало. Но
      история решила так, что нам более известны эти трое - те, кого мы
      назвали выше.
      
      Сегодня мы расскажем о Бен-Гурионе.
      
      1. Начало пути
      
      Естественно, что он родился в черте оседлости, естественно, что в
      маленьком городке (меньше восьми тысяч жителей). Городок назывался
      Плонск, больше половины его жителей были евреями. Давид Грин - так его
      тогда звали - получил обычное еврейское образование, и поэтому, когда
      услышал, что пришел Мессия и что его зовут Герцль - он этому поверил.
      А чего вы хотите - еврейский мальчик, 11 лет, отец - один из
      руководителей общества Ховевей Цион в городке, чтение соответствующих
      книжек. У всего на свете есть свои причины, причина "деятельного
      сионизма" - еврейское воспитание. Нет правил без исключений, но в
      среднем это именно так, и если вы хотите Государства Израиль для ваших
      детей, воспитывайте ваших детей "в Израиле".
      
      Наверное, важным оказалось и то, что в Плонске еврейская жизнь носила
      очень активный характер - были и попытка возвращения евреев к
      земледелию, и просветительская деятельность. Давид получил более
      разнообразное, чем это обычно бывало в те времена, образование - он
      учился и в хедере, и в "усовершенствованном хедере" (нечто вроде
      неофициальной школы), и в русской школе. Наконец, он стал и сам
      заниматься преподавательской деятельностью - учить 150 малышей Танаху,
      чтению, письму, разговорному ивриту. Умение учить позже потребуется
      ему не раз и не десять.
      
      В 17 лет он узнает об "Угандийском плане", страшно разочаровывается и
      принимает решение - совершить алию. Тогда же он формулирует ту самую
      идею, которую и будет реализовывать всю жизнь - дела важнее слов,
      "основание одного нового поселения в Эрец-Исраэль важнее, чем куча
      денег, собрания и конгрессы". Разумеется, сформулировано с юношеским
      максимализмом, но, как показала история, ее - то есть Историю - делают
      именно максималисты. Особенно, если несколько максималистов,
      придерживающихся разных взглядов, работают на одно общее дело. То есть
      достаточно великое и воодушевляющее дело, которое способно сплотить
      несколько максималистов. Возможно, что именно так происходит в жизни
      отбор великих идей, достойных реализации - через привлечение
      достаточного количества достаточно активных людей.
      
      Принципиальное решение совершить алию Давид не собирается приводить в
      исполнение немедленно - и понятно почему. Его тезис о том, что Израиль
      надо строить, требует для своей реализации строителей. И он решает
      ехать в Варшаву учиться. Но жизнь оказывается сложнее наших планов. Он
      влюбляется.
      
      Первая любовь скоро кончается - но чем? Как охарактеризовать эту смесь
      отчаяния и надежды, которую переживал, наверное, каждый из нас?
      Собственно, не важно, как нам ее назвать - важно, что все мы понимаем,
      что это такое. Любовь всегда приводит именно к этому, кроме редких
      (математики сказали бы - особых) случаев счастливого брака или
      глубокой ненависти.
      
      Наконец, Давид едет в Варшаву. Там он проведет полтора года, там он
      узнает, что такое голод. Его идеи относительно получения высшего
      образования не смогли осуществиться. На поступление евреев в высшую
      школу царским правительством наложены ограничения, в техническую
      школу, куда он решил поступать, принимали только выпускников гимназий
      и реальных училищ. Давид вернулся в Плонск. Но вернулся, зараженный
      революционным духом, - он уже посмотрел на забастовщиков,
      демонстрантов, ораторов, полицейских, солдат... При этом остался
      сионистом, более того - стал активно выступать против Бунда, еврейской
      социалистической и антисионистской партии. Собственно, это был
      извечный еврейский выбор - чью революцию делать - революцию для всех
      или еврейскую революцию? Во всем еврейском революционном движении
      можно проследить эти две линии. Давид Грин выбрал вторую из них; он
      стал активистом партии Поалей Цион ("рабочие Сиона"). Цели
      формулировались просто - возвращение в Сион и построение там
      социалистического общества. Он отправляется в Палестину, и в сентябре
      1906 года на пристани Яфо его встречают друзья.
      
      Естественно, идеалиста, каким был юный Давид Грин, будущий Бен-Гурион,
      Яфо разочаровал и даже возмутил. Грязь, вопли, оборванцы,
      торговцы-арабы и, о ужас, торговцы-евреи. Это не Эрец-Исраэль! -
      заявляет он и в этот же день отправляется с друзьями в Петах-Тикву.
      
      Нам трудно представить себе степень экстаза, степень опьянения, в
      которых он находился. Нечто подобное испытал я в 1971 году, когда
      впервые попал в горы Средней Азии. Ночь, огромная Луна, горы, между
      прочим, безнадежная любовь как важный элемент коктейля "молодость".
      Одно то, что все эти картины не потускнели - в отличие от слайдов - за
      30 лет, говорит больше любых моих слов. Впрочем, любовь Давида - и,
      видимо, не безнадежная - была рядом с ним. А утром Давид уже работал:
      таскал носилки с удобрениями к ямам, приготовленным для новых посадок.
      Помните - "еще один дунам, еще один коровник" - практический сионизм.
      Один из активистов долегального периода еврейского движения в СССР,
      Александр Островский, говорил: "Еврей, живущий в СССР, не может быть
      сионистом, так же как мужчина не может быть женщиной; мужчина может
      быть только любителем женщин, а еврей, живущий в СССР, может быть
      любителем сионизма". Саша создал "Общество дружбы и культурных связей
      с Израилем", а через некоторое время, после того как движение
      легализовалось, стал - по его собственному определению - сионистом. То
      есть совершил алию. Оставив здесь энное количество "любителей
      сионизма", проведших годы в "строительстве общины" и борьбе за
      советское, российское и международное признание. Будет ли когда-нибудь
      написана история этого времени?
      
      Копать канавы, таскать камни, вносить удобрения, целыми днями мотыжить
      землю было нелегко. Вот что он писал тогда: "В Эрец-Исреэль могут
      удержаться лишь рабочие двух типов - или те, кто одержим колоссальным
      стремлением, или те, кто способен выдержать нагрузки, то есть
      физически сильная молодежь, привыкшая к тяжелой работе". Давид и его
      товарищи принадлежали к первому типу. Привычка возникла в процессе
      работы, а если она не возникала... позже он утверждал, что 90% тех,
      кто приехал во Вторую алию, уехали обратно.
      
      В то время в Палестине существовали две рабочие партии: Поалей Цион
      ("рабочие Сиона") и Ха-поэл ха-цаир ("молодой рабочий"). То есть обе
      были сионистские, но первая была еще и марксистская, а вторая - просто
      социалистическая. Давид Грин формально принадлежал к Поалей Цион (он
      стал ее приверженцем еще в России - противостоя Бунду), но по многим
      вопросам занимал позицию более близкую к Ха-поэл ха-цаир. Сионизм был
      для него важнее политической идеологии. Его социализм был
      практическим, он должен был служить делу возрождения еврейского народа
      в Эрец-Исраэль.
      
      Нам трудно сейчас представить себе накал дискуссий тех времен. Как
      только Давид Грин сошел на берег Яфо, один из портовых рабочих начал с
      пристрастием выяснять у него, как он относится к историческому
      материализму. Впрочем, какие-нибудь десять лет назад, когда
      соответствующие экзамены сдавались, например, при поступлении в
      аспирантуру, все это удивило бы нас меньше. Люди быстро привыкают к
      хорошему - и это хорошо, но быстро забывают о плохом. А это плохо.
      
      Давид Грин изучал Палестину ногами. Он жил и работал в Яфо, в
      Петах-Тикве, Кфар-Саве, Ришон ле-Ционе, Реховате, но нигде он не
      захотел осесть. Ему хотелось найти неиспорченную Палестину, такую, где
      не было наемного труда. Он хотел поселиться в настоящей еврейской
      деревне. И нашел ее - в пограничной области Галилее. Это оказалась
      деревня Седжера.
      
      Но не только из политики и работы - причем, очень тесно переплетенных
      - состоял его мир. Даже у будущих премьер-министров есть личная жизнь.
      Однако его любовь, которой он посвящал стихи, как-то раз не справилась
      с работой на плантации. Когда товарищи стали высказывать ей свое
      возмущение, Давид присоединился к обвинителям. Естественно, это
      испортило отношения; через год его любовь вышла замуж за другого.
      
      У каждого из нас есть своя биография, и, наверное, все мы знаем, что
      такое любовь и ненависть, очарование и разочарование. Но давайте
      вспомним, из-за чего мы расставались с теми, кого любили? Из-за чего
      расставались с нами? И многое покажется нам мелочью, не достойной
      эмоций.
      
      Давид Грин живет и работает в деревне Киннерет, в Милхамии, Явнеэле,
      Зихрон-Яакове. Он работает и думает о будущем. "В будущем я или
      останусь сельскохозяйственным рабочим, или сделаюсь адвокатом... и в
      качестве рабочего, и в качестве адвоката я ставлю себе одну цель -
      трудиться на благо рабочих Эрец-Исраэль". Мы видим, что из его планов
      сбылось, а что нет, и вслед за Голдой Меир можем повторить, что не так
      важно, по какому пути пойдете вы или ваши дети. Важно, какая идея
      будет путеводной. Будет ли нужно людям - каким и зачем - то, что вы
      или ваши дети будут делать.
      
      В середине 1910 года Давида избирают членом редакции еженедельника
      "Ха-ахдут" ("Единство") - органа партии Поалей Цион. Он перебирается в
      Иерусалим, снимает себе то, что он называл комнатой, а мы смело можем
      назвать конурой (часть подвала без окон, причем, еще и "проходная"),
      работает в журнале, мерзнет и голодает. Для того, чтобы подписывать
      свои статьи, он берет себе новое, ивритское имя - Бен-Гурион. В этих
      статьях он и излагает свои основные идеи, которые всю остальную жизнь
      "воплощал в жизнь" и в итоге воплотил в Государство.
      
      Первое серьезное политическое испытание досталось ему всего лишь год
      спустя - на третьем съезде всемирного союза Поалей Цион он представлял
      Палестинское отделение и обидел всех, сообщив, что именно рабочим
      Эрец-Исраэль, а не жителям Галута предстоит осуществить идеалы
      сионизма. История, как известно, распорядилась иначе - идеалы сионизма
      реализовали вместе. В том смысле, что без помощи диаспоры Израиль бы
      не выжил. Но юности всегда свойственна категоричность суждений, и,
      кроме того, именно предельных формулировок часто придерживаются люди,
      делающие дело. Особенно в критических ситуациях.
      
      Давид Бен-Гурион решает получить турецкое гражданство, изучить
      турецкий язык и право, чтобы бороться за осуществление своих целей в
      рамках законов. Сказано - сделано: он проводит год в Салониках, учит
      язык, поступает в Университет. Но - начинается война, университет
      закрывается, Бен-Гурион возвращается в Палестину, потом опять
      приезжает в Стамбул, учится, болеет, бедствует, посещает Россию... И
      тут начинается Первая мировая война.
      
      В такой ситуации происходит немедленное "закручивание гаек". Издание
      "Ха-ахдут" закрыто, сионистов арестовывают и высылают из Палестины в
      Египет. Бен-Гурион сначала осматривает Каир и его окрестности - как
      турист, а затем приступает к политической деятельности - как сионист.
      Он ходит с собрания на собрание, дискутирует с Трумпельдором,
      выступает против формирования Еврейской бригады (опасаясь разгрома
      ишува в качестве мести) и, наконец, отплывает весной 1915 года в
      Америку.
      
      И вот он ездит по Америке, агитирует за заселение Палестины и работу
      там, пытается собирать деньги на издание журнала... отклик весьма
      слаб. Одной из немногих, на кого произвели впечатление его речи, была
      девушка Голда из Милуоки; ее фамилия тогда была Мабович, а позже -
      Меир. Узнаете? Бен-Гурион категорически утверждал, что право на землю
      дает только работа на ней, что международные гарантии или воля
      правящей державы не имеют значения. Как известно, он оказался не
      совсем прав. Но его неправота хорошо гармонировала с позицией других
      сионистов - например, Х.Вейцмана. Чем все это кончилось, мы знаем.
      
      Важным элементом пребывания в Америке были встречи с руководителями
      сионистского движения. Бен-Гурион понемногу приобретал опыт, связи,
      известность. Здесь же он познакомился со своей будущей женой. Судя по
      ее письмам, она "купилась" не на внешность, а на то, что он говорил;
      есть такое мнение, что "женщины любят ушами". Они расписались, стали
      жить вместе - но уже была провозглашена Декларация Бальфура, поэтому
      через пять месяцев Бен-Гурион вступил в Еврейский легион и отбыл.
      Оставив в Нью-Йорке жену на четвертом месяце беременности; Поля взяла
      с него обещание, что после рождения ребенка он заберет ее в Эрец.
      После рождения девочки счастливые родители обменялись следующими
      сообщениями: "Несмотря на то, что малютка похожа на тебя, она очень
      красива" - "Рождение нашей малютки совпало со счастливым моментом
      освобождения нашей Родины, и пусть сияние этой минуты освещает всю ее
      жизнь". Разумеется, Давид писал Поле почти ежедневно, и его письма
      свидетельствуют о пылкой любви. Но вчитайтесь в эти строки и
      восхититесь действию великого психологического механизма, посредством
      коего мужчины оправдывают свои действия. "Я знаю, как дорого ты
      платишь своей молодостью и счастьем за мой идеал, - цена эта страшно
      велика, и я не знаю, смогу ли я отплатить тебе как следует, но это -
      жестокость глубокой любви. Если бы я остался сейчас с тобой, то не был
      бы достоин того, чтоб ты родила мне ребенка, и вся наша жизнь была бы
      такой мелочной, будничной, такой пресной". Формулировку "родила мне"
      обсуждать не будем. До торжества феминизма было еще очень далеко...
      
      Подведем итоги этого периода в жизни будущего премьер-министра. Мы
      увидим мечтательного и чувствительного юношу, очень одинокого,
      растерявшего почти всех друзей и, в том числе, женщин, которых любил.
      Правда, у него есть жена, которую он любит и которая любит его, хотя и
      не разделяет его возвышенных общественных целей. В результате он стал
      сух, трезв и сдержан; он сосредоточил все силы на политической
      партийной работе. Жизнь, казалось, заставила сосредоточить свои силы и
      чувства на одной задаче - на строительстве Государства. И еще две
      важные его черты. Ему безразличен нееврейский мир; ему ненавистен
      галутный образ жизни. Он - может быть - первый сабра в истории нашего
      народа. Сабра по психологии.
      
      2. Между мировыми войнами
      
      Практическая работа увлекательна, и, занимаясь ею, мы иногда упускаем
      возможность что-то полезное прочесть, о чем-то подумать. И понятно
      почему - приятнее делать то, что дает выход немедленно, работу,
      результат которой виден. А чтение книжек, а размышления? Кто может
      сказать, что видел, что трогал руками результат чтения и размышлений?
      
      С другой стороны, скорость, с которой сблизился Бен-Гурион с Берлом
      Кацнельсоном, одним из создателей Государства Израиль, была следствием
      его одиночества. Он очень истосковался по близкому человеку: в его
      сознании это означало - по единомышленнику.
      
      Отсюда мораль: если вы хотите сделать нечто великое, ухитритесь
      поставить на службу избранному вами делу свои личные, человеческие,
      интимные эмоции. Этим вы, может быть, обедните другую часть своей
      жизни, но это будет справедливо: за все надо платить.
      
      Бен-Гурион лежал в каирском госпитале с дизентерией. Что остается
      делать больному, если он вообще может делать что-то, кроме того, чтобы
      болеть? Думать и читать. Он прочел статью Берла Кацнельсона "Навстречу
      грядущим дням" и понял, что нашел единомышленника. Теперь уже два
      человека считали, что Эрец-Исраэль будут строить сельскохозяйственные
      рабочие.
      
      Он выздоровел, нашел автора и предложил ему объединить всех рабочих
      Эрец-Исраэль в одну партию. Съезд Поалей Цион эту идею поддержал, но
      Ха-поэл ха-цаир не согласилась. Тогда Берл и Давид созвали "Всеобщую
      конференцию рабочих Эрец-Исраэль", которая постановила создать новую
      организацию "Ахдут ха-авода" ("Объединение труда"). Обратим внимание
      на формулировку в ее документах - требование "международных гарантий
      для создания в Эрец-Исраэль свободного еврейского государства, которое
      будет находиться под покровительством Лиги наций и основано на труде
      большинства евреев Палестины". Как мы видим, максимализм лидеров
      вполне совместим с взвешенными формулировками документов.
      
      Но эта организация не смогла объединить большинство рабочих - члены
      партии Ха-поэл ха-цаир в нее все равно не вошли; поэтому в декабре
      состоялась учредительная конференция "Всеобщей конфедерации еврейских
      рабочих Эрец-Исраэль" - Гистадрута. Эта организация дожила до
      сегодняшнего дня, по существу, это всеизраильский профсоюз, оплот
      социализма. Однако в момент его организации Бен-Гурион был за границей
      - партия послала его в Лондон для установления связи с английскими
      лейбористами и организации бюро всемирного союза Поалей Цион.
      
      На личном фронте у него в это время происходит следующее. Во-первых, у
      Давида и Поли уже два ребенка. Во-вторых, возобновилась переписка с
      родственниками, живущими в Польше и России, но отношения складываются
      сложно. Отец и сестра просят помочь им перебраться в Эрец, Бен-Гурион
      отказывает. Сестра пишет, что готова делать там любую работу, он
      считает, что она "не сможет работать и не сможет найти работу, которую
      способна выполнять". Бен-Гурион относился к тем, кто считал, что
      Государство должны строить молодые, здоровые и, лучше всего, обученные
      в сельскохозяйственных ульпанах. Не привела ни к чему хорошему и
      поездка Поли в Плонск - она прожила там год, и отношения с родителями
      Давида испортились окончательно.
      
      Ничего хорошего не происходило и на международной арене - одно плохое.
      Погром в Яфо в мае 1921 года. Противоречивые обещания, которые Англия
      давала арабам, евреям и Франции. Наконец, Англия решает отрезать от
      Палестины восточный берег Иордана и создать там Иорданию. В мае 1921
      опять погром в Яфо, нападение на еврейские поселения. Англия запрещает
      алию. Наконец, может быть и не самое опасное, но уж точно - самое
      противное (а может быть, и самое опасное) - раскол в сионистском
      движении. Для сионистов США Декларация Бальфура была высшим
      достижением, и теперь следовало заниматься экономическим развитием
      Палестины. Вейцман полагал, что именно теперь надо развивать
      поселенческое движение ("еще один дунам, еще один коровник"), но лишь
      сообразуясь с "емкостью" Палестины, возможностью трудоустройства.
      Бен-Гурион, Кацнельсон и их товарищи считали, что поселенческое
      движение надо развивать, не считаясь ни с чем. Они полагались на
      энтузиазм, разум, талант и трудолюбие людей, которые приедут и найдут
      работу, найдут способ выживать и жить, одновременно строя - независимо
      даже от своих желаний - еврейское государство.
      
      История, как мы теперь знаем, подтвердила правоту Бен-Гуриона. Более
      того, история часто подтверждает правоту решений, приносящих
      сегодняшние интересы в жертву интересам будущего. Просто потому, что
      история - это и есть будущее. Разумеется, если выбрано в принципе
      неправильное направление развития, поставлена нереальная или
      противоестественная цель, то никакие жертвы не оказываются оправданы -
      цель не достигается или достижение оказывается кошмарным сном наяву.
      
      Между тем Бен-Гурион возглавил Гистадрут. Начались годы бедности,
      тяжелой работы, горечи и унижений. Но позиции ишува укреплялись, евреи
      укоренялись в земле Израиля ("дунам за дунамом...").
      
      Бен-Гурион не только вел текущую работу - Гистадрут был в некотором
      смысле "еврейским правительством" Палестины. Кроме того, Давид
      занимался самообразованием. О круге его интересов и о цели достаточно
      ясно говорит список тем, на которых он сконцентрировался: иудаизм,
      христианство, сионизм, социализм, история арабов, история Ближнего
      Востока и - наука о государстве. Сотни прочтенных книг. Фундамент -
      невидимый фундамент - будущей жизни и истории. Не в этом ли изрядная
      часть жизненной мудрости - предугадать, какой фундамент потребуется?
      Впрочем, если человек не ждет, какую задачу поставит жизнь, а ставит
      задачу сам, гадать не требуется. И в этом смысле активное отношение к
      жизни делает жизнь человека проще.
      
      Весной 1922 года жена и дети Бен-Гуриона возвращаются из Плонска в
      Иерусалим. Бен-Гурион день и ночь занимается делами Гистадрута, строит
      новое еврейское общество. Пока что он сторонник советской революции, и
      в процессе партийных дискуссий часто оказывается в меньшинстве. Он
      предлагает превратить Ахдут ха-авода во всепалестинскую коммуну; потом
      он предлагает превратить в коммуну с военной дисциплиной весь
      Гистадрут. Он все время занимает позицию на крайнем левом фланге
      движения.
      
      В 1923 году он посещает Советский Союз. Он потрясен увиденным -
      бедностью, разрухой, отрицательным отношением к сионизму. И, тем не
      менее, пока что он преклоняется перед Лениным. Разрушение его веры в
      коммунизм - а оно произойдет в ближайшие годы - будет постепенным.
      
      В 1923 году кончилась Третья алия - социалистическая. Весной 1924 года
      началась Четвертая, польская, мелкобуржуазная; те, кто ехал, хотели в
      первую очередь торговать, а не работать на земле, и они вступили в
      конфликт с рабочим классом. Бен-Гурион относился к мелкой буржуазии с
      недоверием - и неспроста. Но 14 и 15 Сионистские конгрессы
      постановили, что экономика Израиля должна основываться на частном
      предпринимательстве. Бен-Гурион считал, что мелкая буржуазия не сможет
      обеспечить развитие ишува, и он оказался отчасти прав - после двух лет
      экономического бума наступил кризис. Из этого, по его мнению, надо
      было бы сделать политические выводы - отказаться от ориентации на
      капитализм. Но Всемирная сионистская организация такого вывода не
      сделала, и он задумал создать новую сионистскую организацию
      социалистического толка и шаг за шагом шел к этой цели. Одновременно
      укреплялся Гистадрут, и понемногу он стал "государством в
      государстве", проник во все сферы общественной жизни. Наконец, после
      длительных и сложных дебатов произошло объединение рабочих партий
      Израиля и была основана объединенная Рабочая партия Эрец-Исраэль
      (Мапай). Казалось бы, путь к созданию новой сионистской организации
      открыт.
      
      Но внешние обстоятельства - а тогда евреи жили еще более во власти
      внешних обстоятельств, чем живут сейчас - решили иначе. При
      попустительстве (а отчасти и подстрекательстве) британских властей в
      августе 1929 года в Палестине произошел очередной погром. Он длился
      несколько дней, и лишь после введения в действие британской армии
      волна бесчинств начала спадать. Но британцы, напуганные арабскими
      выступлениями, решили ограничить алию и продажу земельных участков
      евреям. В ответ Вейцман подал в отставку с поста председателя
      Еврейского Агентства, а Бен-Гурион призвал к вооруженному восстанию
      против Империи. Но на этот раз его не поддержали товарищи по партии.
      
      Между тем Британия несколько смягчила свою антисионистскую линию. Было
      отменено политическое ограничение на эмиграцию - но оставлено,
      впрочем, экономическое. Которое всегда может трактоваться по-разному;
      мы, жители России, хорошо знаем о различии "уведомительного" и
      "разрешительного" порядка чего угодно - от прописки до торговли
      укропом и петрушкой. И знаем, почему любая власть предпочитает
      "разрешительный". Тут мы британцев хорошо понимаем даже без знания
      английского. И, тем не менее, это была хоть и небольшая, а победа.
      Львиную долю труда в нее вложил Вейцман. Но - в этом часто состоит
      ирония судьбы - вся эта история сильно разочаровала и самого Вейцмана,
      и тех сионистов, которые верили в него и его способ действий. На
      очередном Сионистском конгрессе началась борьба за власть.
      
      В этой борьбе участвовали три силы - классические сионисты под
      руководством Вейцмана, ревизионисты под руководством Жаботинского и
      рабочее движение Эрец-Исраэль. Ревизионисты предлагали потребовать от
      Британии создания еврейского государства. Они не понимали, что любое
      требование должно быть чем-то подкреплено, на чем-то основываться. В
      противном случае оно не просто бесполезно, а вредно - поскольку
      выставляет требующего в несерьезном виде. Рабочее движение в основном
      возлагало свои надежды на практическую работу по строительству в
      Эрец-Исраэль - с помощью англичан или без нее. Англичане предпочли бы,
      чтобы во главе Сионистской организации остался Вейцман, ему они
      доверяли. Но Конгресс решил иначе - председателем ВСО был избран Нахум
      Соколов; что касается политической линии, то линия ревизионистов
      поддержана не была. Это означало, что разрыва с Англией не будет, а
      каждый будет заниматься своим делом - рабочие строить, а политики
      обхаживать британцев.
      
      Но практическая работа - это не все. Есть еще и политика, власть;
      обладание властью позволяет проводить в жизнь свои планы,
      реализовывать свои представления о правильном. В 1932 году Бен-Гурион
      ставит цель: рабочее движение Эрец-Исраэль должно возглавить ВСО.
      Поначалу он был среди своих товарищей в меньшинстве. Но неустанная
      работа дает свои плоды - поддержка понемногу возрастала.
      
      В разгар предвыборных баталий в Тель-Авиве был убит один из лидеров
      рабочего движения Хаим Арлозоров. Он активно выступал за
      сотрудничество с англичанами и даже пытался договориться с немцами о
      том, чтобы вывезти евреев из Германии. Он был одним из тех, кто
      понимал, чем грозит евреям Германии приход Гитлера к власти. Понятно,
      что сионисты-ревизионисты ругали его непрерывно, но убийство? Вина их
      не была доказана судом, однако все были уверены, что это убийство -
      политическое. По-видимому, сказалась такая уверенность и на
      результатах выборов. Рабочие движения получили больше голосов, чем
      ревизионисты, Бен-Гурион вошел в Правление ВСО. И основное, чем он
      стал заниматься, находясь на этом посту - увеличение алии. Не чужды
      ему оказались и политические "хода" - он игнорировал Нахума Соколова и
      всячески налаживал контакты с Вейцманом. Логично - уж если не
      ссориться с англичанами совсем, то пусть с ними работает тот, кто
      любит их и кого любят они.
      
      Одновременно он пытался наладить отношения и с ревизионистами.
      Длительные переговоры с Жаботинским почти привели к соглашению, но
      опять воспротивились товарищи по партии - и договор заключен не был;
      может быть и зря... После всего этого ревизионисты ушли из ВСО и
      решили создать новую организацию. В результате в 1935 году мировое
      сионистское движение реально возглавили два человека - Вейцман и
      Бен-Гурион. Понятно, как они реально делили сферы деятельности; и
      очень хорошо, что они их делили, а еще лучше - что они достаточно
      сильно уважали друг друга и думали в первую очередь об общем деле,
      чтобы работать успешно. Мы опять видим, как важно разделение труда и
      взаимопонимание между теми, кто действительно трудится.
      
      В тридцатые годы Бен-Гурион стремился достичь взаимопонимания с
      арабами. И если вначале он высказывался об арабах очень и очень
      положительно, то после погромов 1929 года его взгляды существенно
      изменились. Со временем он избавился и от романтизма, и от марксизма в
      этом вопросе. Арабский лидер ясно объяснил ему: "Я предпочитаю, чтобы
      Палестина оставалась бедной и пустынной еще сотню лет, пока мы сами,
      арабы, не наберем сил, чтоб развить ее и сделать цветущей страной".
      Все его многочисленные попытки договориться оказались
      безрезультатными. То, с чем соглашался один арабский лидер, начисто
      отрицал другой; данные секретных переговоров арабы публиковали и т.д.
      Как пишет Михаэль Бар-Зохар, "никакой компромисс не мог изменить того
      простого факта, что народов было два, страна же - одна".
      
      И в этой одной стране в 1936 году начался очередной погром. Бен-Гурион
      видел, что все арабские волнения имели своим следствием ужесточение
      британской позиции, и активизировал сионистскую деятельность в
      политическом истэблишменте Британии.
      
      Через некоторое время Британия направила в Палестину комиссию Пиля и
      после окончания ее работы предложила раздел Палестины на два
      государства - еврейское и арабское. Эта идея воодушевила и
      Бен-Гуриона, и Вейцмана, но... согласно британскому плану евреям
      доставалось менее четверти западной части Эрец-Исраэль, арабам -
      остальные три четверти и Заиорданье. Естественно, этот план вызвал
      бурю негодования. Но Бен-Гурион продолжал поддерживать идею раздела:
      факт создания Государства он считал окончательным, конкретные границы
      - нет.
      
      Однако Бен-Гуриону не удалось уговорить своих товарищей поддержать
      план раздела. Тогда он выдрал из них "зубами и когтями" согласие на
      продолжение переговоров ВСО с Англией о плане раздела. Похоже, что он
      просто взял их измором - они так устали спорить, что переложили эту
      работу на других. Но все это оказалось зря. От плана раздела
      категорически отказались арабы. Вообще, если посмотреть на историю, то
      на словах и арабы, и евреи проявляли максимализм. В практической же
      области евреи были реалистами, и результат их реализма мы видим на
      карте. Возможно, что в этом - один из секретов успешности. Ставить
      высокие, воодушевляющие, идеальные цели и одновременно с этим в
      практической сфере проявлять гибкость, рационализм, практичность.
      
      Война стоит у порога. Британцы понимают, что лояльность евреев им
      обеспечена при всех условиях. А вот арабов было надо задобрить - и
      Британия, по существу, отказывается от взятых на себя в соответствии с
      Декларацией Бальфура обязательств. И все равно арабы не соглашались.
      Но британскому правительству их согласие было нужно не позарез - и
      англичане опубликовали свои решения о радикальном ограничении
      эмиграции и продажи земли евреям в Палестине.
      
      Бен-Гурион призвал ишув к вооруженной борьбе, к нелегальной эмиграции
      под прикрытием бойцов Хаганы, к военному противостоянию британским
      войскам. Товарищи колебались и сомневались; а он сформулировал то, что
      стало лозунгом сионизма - вплоть до организации государства: "помогать
      англичанам в борьбе с Гитлером, как будто нет "Белой книги", и
      бороться против "Белой книги", как будто нет войны". Войны, которая
      уже началась: 1 сентября 1939 года части Вермахта вошли в Польшу.
      
      3. От начала войны до начала Государства
      
      К началу войны Бен-Гурион уже был в Эрец-Исраэль "первым среди
      равных". И он стал таковым, несмотря на категоричность суждений и
      крайность позиций. Будь он больше "политиком", он был бы просто
      первым. Почему же он стал вождем, почему арабы заявили, что он -
      "самый опасный из сионистских лидеров"? При сравнении его с другими
      лидерами видны различия двух типов; назовем их качественные и
      количественные. Он был более энергичен, он лучше знал жизнь рабочих
      Эрец-Исраэль, он был более напористым агитатором. Он был широко
      образован. Но другие были образованы в других областях и были более
      сильны в чем-то другом. А вот качественно иным он был в одном - он был
      шире. В нескольких отношениях - шире в политике - был, как мы помним,
      готов договориться с Жаботинским. Шире в идеологии - совмещал
      возвышенные мечты о едином и неделимом Израиле и поддержку плана
      раздела. Шире в поведении - он бывал и весьма груб, даже с близкими
      товарищами, и очень обаятелен. Причем самое главное то, что он знал,
      когда и как проявлять каждую свою сторону.
      
      В эти годы произошло важное изменение в его взглядах - он
      разочаровался и в арабах, и в англичанах (что развело его с
      Вейцманом). И неспроста - английские войска начали арестовывать евреев
      за ношение оружия, английская администрация ввела суровые ограничения
      на продажу земли. Бен-Гурион заявил, что он уходит с официального
      поста и посвящает себя вооруженной борьбе. Кроме того, он призвал к
      всеобщей забастовке. Начались столкновения с полицией. Это вызвало
      поляризацию в руководстве ишува. И опять большинство не поддержало
      Бен-Гуриона. Он уже был готов уйти в отставку, но международные
      события развивались так быстро, что всем стало не до того.
      
      Гитлеровские армии начали победоносное шествие по Европе. В Британии
      сменилось правительство. Люфтваффе бомбила Лондон. Британии на
      какое-то время стало не до евреев. Бен-Гурион возвращается в Эрец и
      выступает с тезисом: "Во время войны и тотчас по ее завершении следует
      приложить максимальные усилия к тому, чтобы полностью решить еврейскую
      проблему, переправив в Палестину миллион евреев и объявив Эрец-Исраэль
      еврейским коммонвелфом, равноправным членом в семье свободных народов,
      которая возникнет по окончании войны". Обратите внимание на слова
      "которая возникнет". По существу, он предугадал перекройку карты мира
      в результате войны и то, что в такой ситуации мир окажется более
      восприимчив к идее возникновения нового государства на восточном
      побережье Средиземного моря. При этом евреи должны немедленно и
      активно строить свою армию - и чтобы участвовать в антигитлеровской
      коалиции, и чтобы поднять свой авторитет, и чтобы после войны защищать
      еврейское государство. Которое будет создано. Мы видим, каким хорошим
      футурологом он оказался.
      
      Но только в области политики. В области естественных наук его прогнозы
      были не столь точны. В 1962 году он предсказал, что к 1987 году
      произойдет демократизация в СССР (попадание), все страны Западной и
      Восточной Европы станут федерацией (отчасти сбылось), уменьшится
      прирост населения в Китае и Индии (отчасти сбылось), будут заселены
      Луна и Марс, высшее образование станет доступно каждому, средний
      возраст человека достигнет ста лет, будет открыт укол, меняющий цвет
      кожи с черного на белый и с белого на черный - это ликвидирует
      проблему дискриминации. Последнее предсказание забавно: ясно понимая,
      какие чувства движут евреями, он, как это следует из прогноза, не
      придавал большого значения национальным чувствам черного населения
      Америки.
      
      Но Бен-Гурион не только делает успешные политические прогнозы - он
      действует на их основе. Придя к выводу, что в результате войны
      уменьшится влияние Англии и возрастет США, он едет туда, чтобы
      мобилизовать Америку и ее евреев на борьбу за создание еврейского
      государства. К весне 1942 года ему удалось заручиться поддержкой
      большинства сионистских организаций Америки. Одновременно с ним в этом
      же направлении работал Вейцман. И, возможно, что именно совпадение их
      позиций в этом вопросе оказалось для евреев Америки столь
      убедительным. Уж очень разными были эти два человека. Вейцман
      продолжал верить в Англию и полагал, что она и после войны будет
      главной силой на Ближнем Востоке. Он вообще отводил в своих
      построениях большую роль западным странам и меньшую - ишуву. Однако в
      это время отношения между Вейцманом и Бен-Гурионом уже начали
      ухудшаться. Они действовали все более независимо, и это счастье, что
      сферы их деятельности мало пересекались. Вейцман вел переговоры с
      президентами и министрами, Бен-Гурион вернулся в Эрец-Исраэль и
      работал там. Но друг к другу они все время предъявляли претензии и
      заметную часть своих сил тратили на "внутривидовую" борьбу.
      
      Кризис в отношениях с Вейцманом был не единственным, в центре которого
      оказался Бен-Гурион. В партии Мапай возникла фракция, выступавшая с
      крайних позиций - неделимый Эрец-Исраэль от Ливана до Синая, по обоим
      берегам Иордана. До какого-то момента эта фракция тянула всех в
      соответствующую сторону, а потом ее члены просто вышли из партии Мапай
      и создали свою партию. Бен-Гурион, который в данном случае, как мы
      видим, занял умеренную позицию, потерял многих своих союзников.
      Причем, поскольку сам Бен-Гурион издавна считался "крайним" и тянулись
      к нему такие же, он потерял старых друзей. Но наиболее тяжелый удар
      был впереди. В августе умер Берл Кацнельсон. Человек, которого
      Бен-Гурион считал самым близким другом. "Это был настоящий халуц,
      который в прекрасный узор своей жизни вплел и мотыгу, и меч, и книгу,
      и труд, и землю". В годы войны на Бен-Гуриона обрушился и еще один
      удар. Умер его отец, Авигдор Грин.
      
      Каждому из нас приходилось - а если нет, то еще придется - терять
      близких людей или близких друзей. Первое - вопрос случайности; как
      поет Городницкий - "Но тому не легче, кто уйдет последним - ведь
      заплакать будет некому о нем". Но судьба честного человека и
      политического деятеля - не сахар. Люди меняют свои взгляды и позиции,
      и тот, кто не притворяется, а живет честно, расходится с теми, с кем
      работал вместе еще вчера. За удовольствие быть честным приходится
      платить.
      
      Бен-Гурион был вождем ишува. Молодежь воспитывалась на его идеях. Его
      речи, статьи и книги распространялись, изучались, цитировались. Он
      умел командовать, воодушевлять, выявлять все лучшее и возвышенное, что
      было в людях. Он не умел участвовать в пирушках и вечеринках,
      сплетничать, говорить комплименты. Он был предельно деловит, он был
      воплощением Дела. Он был фантастически трудолюбив и работоспособен. Но
      всего этого недостаточно, чтобы стать великим политиком. Позже мы
      увидим, чем он был наделен еще.
      
      "Война - это продолжение политики другими средствами". Известное
      выражение, хотя с таким же успехом можно сформулировать и наоборот:
      политика - это продолжение войны. Люди не только берутся за оружие,
      когда не удалось договориться, но и начинают разговаривать, когда
      убеждаются, что силой не победить. Во всяком случае, из тех двух войн,
      в которых участвовали в этот момент евреи, одна явно не была
      продолжением политики, ибо Гитлер ставил себе заведомо недостижимые
      политические цели, и не очень пытался это скрывать. Он начал войну и
      он ее проиграл, хотя в этот момент до конца Второй мировой войны
      оставалось еще немало времени. А необъявленная война, которую вели
      евреи ишува за свое - и евреев диаспоры - существование, только
      разгоралась. Для евреев она была продолжением политики, для арабов же
      - нет. Полезно знать и помнить, что именно арабы отвергали все подряд
      британские предложения - и это при том, что сами эти предложения
      учитывали интересы арабов куда в большей мере, чем евреев. Так что при
      всей внешней "экстремичности" Бен-Гуриона и даже его более "крайних"
      коллег, на самом деле экстремистами были арабы. Евреи были реалистами.
      
      В течение всех лет войны еврейские лидеры пытались добиться от
      Британии, чтобы были сформированы именно еврейские части, чтобы они
      шли в бой под своим знаменем, чтобы приказы отдавались на иврите. И
      хотя около тридцати тысяч евреев уже сражались с нацизмом в составе
      британских частей, лишь в последний год войны еврейские части были
      созданы. И то произошло это в значительной мере лишь потому, что
      Черчилль сочувствовал сионизму больше, чем предшествующие британские
      правители.
      
      А в самой Палестине в это время борьба приобретала все более
      ожесточенный характер. И неспроста - у людей левая рука часто не
      ведает, что делает правая, а в политике - руки не знают, что думает
      голова, и делают свое. Пока британские верхи разрабатывали планы
      раздела Палестины и создания еврейского государства, британские власти
      в Палестине проводили все более жестко и жестоко политику ограничения
      эмиграции. В ишуве росло недовольство, и в итоге вооруженная
      группировка Лехи (Лохамет херут Исраэль, Борцы за свободу Израиля)
      встала на путь террора. Естественно, у нее нашлось достаточно
      сторонников, особенно среди молодежи. Члены этой группировки
      действовали с необыкновенным мужеством, и, несмотря на серьезные
      потери (в том числе англичанами был убит руководитель организации
      Авраам Штерн), она в итоге выросла в успешно действующую
      экстремистскую подпольную организацию, беспощадно расправлявшуюся с
      англичанами. В 1944 году на путь террора встала более умеренная
      организация - Эцел. И неспроста - ее возглавил бывший руководитель
      Бейтара Менахем Бегин (к этому моменту он уже успел отсидеть в
      сталинских лагерях). Бен-Гурион выступал в принципе против террора и,
      поскольку договориться с экстремистами не удавалось, дело шло к
      вооруженному столкновению.
      
      Хагана начала захватывать членов Эцела и Лехи, а после убийства
      бывшего британского комиссара по делам Ближнего Востока лорда Мойна -
      допрашивать, избивать, в некоторых случаях - пытать. Сейчас трудно
      сказать, кто был прав, а кто виноват. Разумеется, угроза ответных
      терактов сдерживала англичан. Разумеется, на фоне экстремистов
      Бен-Гурион выглядел более примерным. Разумеется, многие возлагали
      ответственность за теракты на "евреев в целом". Так или иначе, Хагана
      начала охоту на экстремистов, Бегин отдал Эцелу приказ не выступать
      против Хаганы (проявив большую разумность), и за несколько месяцев с
      экстремистами было покончено. Интересно, что население ишува, в целом
      не поддерживавшее идею террора, тем не менее не откликнулось на призыв
      Бен-Гуриона - не давать пристанища террористам, передавать их властям.
      Простые люди не хотели становиться предателями, да и члены Пальмаха не
      все соглашались участвовать в акции. И вот что важно - Бен-Гурион
      проповедовал в данном случае умеренный путь в политике, но
      экстремистский путь в его реализации. Такая позиция немного напоминала
      позицию некоторых деспотий Южной Америки, "хунт" - умеренный
      капитализм, но проводимый неумеренным путем - путем диктатуры; в
      России это называют "латиноамериканский путь" и, кажется, именно по
      нему идут. Ирония судьбы состояла в том, что пройдет совсем немного -
      меньше года - и Бен-Гурион отдаст теперь уже Хагане приказ начать
      вооруженную борьбу против англичан.
      
      Но пока этого не знает даже он. Вторая мировая война кончилась, шесть
      миллионов евреев уничтожено нацистами, и, казалось бы, мир должен
      содрогнуться. Британия должна, казалось бы, открыть ворота Палестины
      хоть теперь, чтобы вывезти из пропитанной антисемитизмом Европы тех,
      кто чудом выжил. А если Англия будет упираться - есть же Америка, она
      сочувствует евреям, ей вроде бы незачем лебезить перед арабами, она
      надавит на Англию... Наверное, Бен-Гурион рассуждал так или примерно
      так. Но что произойдет дальше? Когда Государство будет создано?
      Наверняка начнется война с арабами, и, чтобы победить в ней, ишуву
      нужна армия. Между тем Англия не спешит с организацией национального
      очага для евреев, Америка тоже ведет себя как-то непонятно, и
      Бен-Гурион заявляет: "В Эрец возможно сопротивление, если Лондон
      (даже( под давлением Америки не поспешит изменить проводимую им
      политическую линию".
      
      Теперь Бен-Гурион занимается триединым делом - он добывает деньги на
      оружие, он добывает оружие и оборудование для его производства, он
      строит армию. Он встречается с американскими миллионерами, и ему
      удается убедить их и в том, что война с арабами будет, и в том, что
      потребуется оружие и военная промышленность, и в том, что на все это
      нужны деньги.
      
      При чтении книг о Бен-Гурионе создается впечатление, что главные
      деньги для Государства добывал он. Когда читаешь о Голде Меир,
      создается впечатление, что главной добытчицей была она. Мораль -
      больше читать разных книг.
      
      Между тем умер Рузвельт, а в Англии сменилось правительство. Новый
      президент Гарри Трумен обратился к новому правительству Англии с
      призывом немедленно разрешить въезд в Палестину 100000 бывших узников
      нацистских концлагерей. Англия отказалась. Бен-Гурион отдал приказ
      Хагане начать вооруженное восстание против Англии. В центре внимания,
      писал он, должна быть "вооруженная алия" - в каждой лодке с
      нелегальными репатриантами должно быть вооруженное подразделение.
      Бен-Гурион требует перейти к диверсиям и актам мести. Не личный террор
      - пишет он - но расплата за каждого еврея. И добавляет - разъяснение
      наших ответных действий мировому общественному мнению почти столь же
      существенно, как и сами эти действия. Обратите внимание на последнюю
      фразу - однажды он же сказал: "не важно, что говорят гои, важно, что
      делают евреи". Вывод - разумеется, важно, что говорят политики; но
      почти так же важно, в какой ситуации они это говорят.
      
      Кроме того, он предложил Лехи и Эцелу заключить союз с Хаганой, и они
      согласились. Что выглядит, право же, несколько странно; видимо, их
      представление о еврейском единстве оказалось сильнее совсем свежих
      воспоминаний о том, как на них охотились свои братья-евреи. Правда,
      взаимная подозрительность осталась, а чем это кончилось, мы скоро
      узнаем. Пока же в Палестине начались вооруженные столкновения -
      еврейские бойцы встречали корабли с нелегальными эмигрантами,
      освобождали эмигрантов из английских лагерей, взрывали полицейские
      участки и аэродромы. Английские войска проводили операции против
      еврейских сил.
      
      Ситуация накалялась день ото дня. Причем, как это всегда бывает у
      евреев, даже товарищи по партии не все поддерживали Бен-Гуриона. И
      тут, как назло, подразделение Эцела взорвало отель "Царь Давид", в
      котором находилась британская администрация. О взрыве было
      предупреждено по телефону, но персонал эвакуирован не был. Девяносто
      жертв, английский парламент обвиняет Бен-Гуриона, еврейские
      организации открещиваются; но почему-то никто не интересуется, почему
      после предупреждения о взрыве не были эвакуированы люди. Всегда проще
      заявить, что виноваты евреи, чем искать того конкретного британского
      чиновника, который выслушал сообщение и сказал - "э, ерунда..."
      
      И в этих условиях в Париже происходит очередная конференция ВСО. Ценой
      сложнейшего лавирования Бен-Гуриону удалось сохранить единство, не
      допустить раскола, но - пришлось согласиться на резолюцию, в принципе
      допускающую раздел западной части Эрец-Исраэль. Поскольку это
      предложение внес Нахум Гольдман, можно предположить, что оно было
      как-то согласовано с намерением Трумена добиваться создания еврейского
      государства. Более того - когда Правление Еврейского Агентства приняло
      предложение Гольдмана о разделе, он немедленно отправился в США и
      заручился поддержкой специального комитета, созданного ранее Труменом
      для разработки американской политики по палестинскому вопросу.
      
      Окончательно Бен-Гурион закрепил победу этой линии (государство за
      раздел) на очередном двадцать втором Сионистском конгрессе в Базеле.
      Ну и как всегда бывает в политике, на конгрессе шла и личная борьба
      между Бен-Гурионом и Вейцманом. Формально отлучить Вейцмана от
      руководства Бен-Гуриону не удалось, но и президентом его тоже не
      избрали. Конгресс решил вообще не избирать президента, но поскольку
      Бен-Гурион остался главой Правления, то по существу он и возглавил
      организацию.
      
      Между тем, борьба Англии против евреев и создания национального очага
      усиливалась. В ответ на нелегальную эмиграцию и вооруженное
      сопротивление все новые британские части прибывали в Палестину. Этим
      Англия усиливала позиции Бен-Гуриона в сионистском движении. Такова
      была в тот момент и в том месте ирония судьбы. "Враг моего врага - мой
      друг" - ну, не друг, конечно, но союзник. Позже Бен-Гурион сказал:
      "Грубостью своих попыток навязать нам положение вечного меньшинства в
      нашей родине он заставил нас быстрее добиться государственности".
      
      В итоге британское правительство осознало, что оно не может решить
      проблему Палестины, и сообщило, что передает вопрос на рассмотрение в
      ООН. А Бен-Гурион тем временем уже обратился к другой деятельности. Он
      пришел к выводу, что государство все равно будет вот-вот создано и
      надо создавать армию для обороны от армий арабских государств. Он
      вернулся в Эрец и занялся проблемами создания армии. Для того чтобы
      было, что оборонять - то есть фактически для закрепления территории,
      надо организовывать поселения. Для того чтобы было, кому их
      организовывать и кому в них жить, нужна алия. А что далеко не все
      корабли прорываются через "флот его величества", так это даже и
      неплохо - в мире нарастает сочувствие к евреям и недовольство позицией
      Англии, а это будет полезно при обсуждении в ООН. Вот Бен-Гурион и
      занимается алией, поселениями и армией. А когда британская армия
      загоняет в Хайфском порту нелегальных эмигрантов на корабли, чтобы
      везти их обратно в Европу (это после Холокоста, и все это знают), то
      комиссии ООН полезно с берега на это посмотреть. Она и смотрит.
      
      29 ноября 1947 года в ООН происходит историческое - для нас -
      голосование. В своих воспоминаниях Бен-Гурион напишет: "В тот вечер
      толпы людей плясали на улицах. Я не мог плясать. Я знал, что нам
      предстоит война и что мы потеряем в ней лучших наших бойцов". Обратите
      внимание - в самой победе он не сомневался.
      
      4. Война за независимость и недолгий мир
      
      Нет особого смысла приводить данные о численности и вооружении
      арабских армий и Хаганы в то время. Соотношение было угрожающим. Но
      страшнее и важнее было другое - отсутствие опыта. Партизанские
      действия и "нормальная" война - очень разные вещи. Это разная
      психология - и бойцов, и командиров. Хагана была великолепной
      партизанской армией. А воевать ей предстояло с многочисленными и
      регулярными арабскими армиями. Евреев могли "задавить мясом". Тем
      более что отношение к ценности жизни в арабском мире - и,
      следовательно, в арабских армиях - вполне этому способствовало.
      
      Поэтому Бен-Гурион принимает срочные меры по превращению Хаганы в
      регулярную армию. Закупает тяжелое вооружение, приглашает опытных
      командиров и инструкторов. Его соратники вертят пальцем у виска -
      "Старик сошел с ума!" Но Старик - так называли его - просто знал, что
      все это потребуется, что без этого не выжить. Как все теперь знают, он
      оказался в очередной раз прав. Мы вообще недооцениваем вероятность
      качественных изменений - просто потому, что мыслить количественными
      изменениями проще. Отсюда мораль - чаще спрашивать себя - что может
      измениться принципиально?
      
      Бен-Гурион действовал так - он вызывал к себе тех, кого знал как
      надежных людей и способных работников, и посылал их закупать оружие и
      военные материалы, вербовать инструкторов. Он теребил их постоянно,
      требовал действий и отчетов.
      
      Война по существу началась сразу после объявления решения ООН. Сначала
      это были отдельные стычки, потом - нападения все более крупных
      масштабов, диверсии. Самыми опасными были нападения на транспортные
      пути.
      
      Тяжелое положение ишува вызвало колебания в американских верхах.
      Послышались заявления, что решение о разделе было ошибкой. Странно,
      что именно тогда, когда евреям было труднее всего, их американские
      защитники чуть было не отвернулись от них. По-видимому, мотивы их
      помощи были такими - мы помогаем вам для того, чтобы вы победили. А
      если вы не побеждаете - стоит ли вам помогать? Отсюда мораль -
      принимая помощь (а нам всем иногда приходится это делать), думай, с
      какими мыслями и чувствами ее тебе дают. И как придется за нее
      платить.
      
      Бен-Гурион все это понимал, и ему пришлось пойти на весьма рискованный
      шаг. Он оголил все фронты и собрал фантастический кулак - в две тысячи
      бойцов - для операции "Нахшон". Была прорвана блокада Иерусалима.
      Позже ее назовут "переломным моментом" Войны за независимость. Имела
      эта победа важное значение и для укрепления авторитета Бен-Гуриона.
      Кроме того, с этого момента военная инициатива перешла в руки Хаганы,
      евреи начали теснить арабов. Параллельно Бен-Гурион продолжал реформы,
      стараясь превратить Хагану в нормальную регулярную армию. Срок
      окончания британского мандата приближался, соответственно приближалась
      и предсказанная Стариком большая война.
      
      И она началась - причем, как теперь иногда забывают - еще до истечения
      срока мандата и до провозглашения Государства. На рассвете 12 мая
      Арабский легион начал наступление. Решение о провозглашении
      государства было принято в ночь с 12 на 13 мая, в значительной мере -
      как вспоминали позже участники - под давлением Бен-Гуриона. 13 мая
      арабы захватили Кфар-Эцион и Кфар-Даром. 14 мая было провозглашено
      образование Государства Израиль. Название нового государства было
      предложено Бен-Гурионом. США и Советский Союз заявили о признании
      Государства Израиль. Войска окружающих его арабских государств начали
      наступление.
      
      В эти дни Государство - один сплошной фронт. Но в нашу задачу не
      входит описывать тяготы войны, да и можно ли описать их так, чтобы
      тот, кто не видал их, что-нибудь понял? Наша задача - описать роль
      Бен-Гуриона. Он был политическим руководителем и главнокомандующим,
      причем эти роли переплетались - политические решения в значительной
      мере определялись военными возможностями. Согласитесь, имело ли смысл
      провозглашать Государство, которому суждено прожить 11 дней, - ведь
      25-го по прогнозам командования Арабского легиона король Абдалла
      должен был вступить в Иерусалим. Так что надо было знать, что
      государство выстоит и, более того, убедить в этом товарищей. Ведь хотя
      Бен-Гурион был и первым, но политические решения принимались
      коллегиально.
      
      Самым жутким днем была суббота 22 мая. Пала Беер-Шева, Арабский легион
      захватывал один за другим еврейские кварталы вокруг Старого города. Но
      23 мая начало поступать оружие, в том числе самолеты. А 24 мая
      Бен-Гурион ставит перед генеральным штабом задачу - освобождение
      Иерусалима, удар по Ливану, Трансиордании и Сирии. Если после этого
      Египет осмелится воевать, бомбить Порт-Саид, Александрию и Каир.
      Наверное, штабисты опять крутили пальцем у виска...
      
      Но, как это бывало не раз в нашей истории, не об одних внешних врагах
      у нас болит голова. Очень часто мы не можем договориться сами с собой.
      Дело в том, что 1 июня Менахем Бегин от имени Эцела подписал с
      временным правительством соглашение, согласно которому части Эцела
      входили в состав Хаганы. Но в середине июня в Израиль должен был
      приплыть корабль "Альталена", который вез оружие, закупленное Эцелом.
      И руководство Эцела вознамерилось получить оружие само и не передавать
      его Хагане. После соответствующего периода переговоров и
      "перетягивания каната" "Альталена" была обстреляна частями Хаганы и
      потоплена. Это была черная страница в истории Израиля.
      
      Но и в дальнейшем Бен-Гуриону пришлось вести непрерывную борьбу за
      укрепление армии и превращение ее в такую, которую и должно иметь
      воюющее государство. Бен-Гурион хотел видеть на руководящих постах
      кадровых военных, ветеранов британской армии, но "партизанская" группа
      командиров не хотела уступать свои посты. Не следует думать, что они
      так уж сильно держались за свои кресла. Не в этом было дело. Просто
      они - как каждый из нас - полагали, что они лучше всех знают, как
      делать свое дело. А это не всегда бывает действительно так. Особенно,
      если само дело изменяется. Ведь учиться и переучиваться хотят и умеют
      не все. А уходить от дела не хочется. Это понятно и горько, а мораль
      здесь проста - учиться надо непрерывно, и все время осваивать что-то
      новое. Тогда мы всегда будем нужны нашему общему делу.
      
      Восьмого июля египтяне перешли в наступление, но за прошедшее время в
      Эрец поступило большое количество оружия. Были проведены мобилизация и
      учения войск. Теперь инициативу перехватила израильская армия.
      Наступило некоторое равновесие сил, и было провозглашено прекращение
      огня. Это было, пожалуй, на руку евреям - так как время работало на
      них - оружие поступало, армия укреплялась. Но в политическом смысле
      дело обстояло хуже. ООН направила своего посредника, графа Бернадотта,
      для изучения положения и представления рекомендаций. Его рекомендации
      оказались проарабскими; впрочем, как это бывало и раньше, арабы с ними
      не согласились. Кстати - может быть, Западу имеет смысл разок
      попробовать действовать произраильски? Может быть, арабы это поймут
      лучше? Но, так или иначе, члены Лехи совершили покушение на графа - и
      вполне успешное. Воспользовавшись этим, Бен-Гурион решил добить
      сектантов и приказал Иссеру Харэлю (будущему главе Моссада, тому
      самому, который поймает Эйхмана) арестовать всех членов Лехи и
      разогнать Эцел. Что и было сделано.
      
      Но он решил не останавливать свою деятельность по наведению порядка в
      армии. Следующим шагом была ликвидация штаба Палмаха - элитных частей,
      "острия штыка" Армии Обороны Израиля. Как и в случае с Эцелом, члены
      которого никогда не простили Бен-Гуриону историю с "Альталеной", так и
      ветераны Палмаха не простили ему роспуск их штаба. Возникает вопрос,
      следовало ли это делать именно в этот момент, по существу во время
      войны, или лучше повременить с перестройкой до мирных дней.
      Разумеется, в мирное время производить перестройку менее опасно. Но
      еще не известно, удалась ли бы она ему тогда, после войны. В условиях
      же военного времени он мог требовать единоначалия и срочного решения.
      Он решил рискнуть - и опять выиграл. Впрочем, цена каждого
      политического выигрыша - раздражение в окружающих. Оно копится, и в
      итоге политик сходит с политической арены.
      
      В конце войны за независимость были также распущены палмаховские
      бригады, несмотря на обещание Бен-Гуриона, что это сделано не будет.
      Это вызвало такое недовольство, что большинство офицеров этих частей
      ушли из армии. Это серьезно понизило боеспособность армии - но уже
      после войны.
      
      А пока что, воспользовавшись нарушением Египтом и Ливаном прекращения
      огня, израильские войска начали наступление и заняли всю Прибрежную
      равнину, включая Агидод и Ашкелон, а также Беер-Шеву, центральную
      Галилею и часть Ливана до реки Литани. Разумеется, Совет Безопасности
      ООН потребовал отхода Израиля с территорий, занятых после 14 октября,
      но Бен-Гурион тянул время и не отступал. Совет Безопасности
      постановил, что Израиль и арабы должны начать переговоры. Египет
      отказался, и Бен-Гурион счел, что надо провести еще одну операцию,
      чтобы Египет сел за стол переговоров. Операция была успешно начата, но
      вмешались Англия и США. Пришлось Израилю оставить Египет недобитым.
      
      Теперь было необходимо навести порядок на границе с Иорданией и в
      Иерусалиме. Были начаты переговоры с Иорданией. Одновременно был взят
      Эйлат. В результате переговоров были подписаны соглашения о перемирии
      с Ливаном, Сирией и Трансиорданией. Наступила передышка.
      
      А Бен-Гурион вплотную занялся проблемой алии. Он поставил задачу - за
      четыре года удвоить население страны. Виктория Мунблит позже напишет,
      что он сказал про репатриантов: "Это пыль. Они уйдут. Нам нужны их
      дети". При всем цинизме, при всей откровенности Старика сомнительно,
      чтобы он так высказался. Ведь проще простого было ограничить
      (неформально!) возраст въезжающих. Но это не было сделано, и за четыре
      года население возросло на 120%. Люди жили в оставленных англичанами
      военных лагерях, брошенных арабами домах и сараях, наконец - в
      палатках. Люди жили в ужасных условиях, на грани голода. "Не раз жизнь
      всего ишува зависела от корабля с пшеницей или мукой. На уже
      устроенное население был наложен тяжелый налог. Впоследствии
      Бен-Гурион утверждал, что четыре первых года существования Государства
      были самыми великими годами в нашей истории со времен победы Хасмонеев
      над греками".
      
      Разумеется, внутриполитические проблемы никуда не делись - более того,
      они осложнялись по мере движения государства к демократии. В условиях
      войны люди мирились с меньшим демократизмом, но теперь, в - по
      израильским понятиям - мирных условиях, начались отказы от
      сотрудничества, коалиции, правительственные кризисы. Ирония судьбы -
      Бен-Гурион правил в основном с помощью религиозных партий, а левая
      партия Мапай, весьма просоветская, и "общие сионисты" ушли в
      оппозицию.
      
      На внешнеполитическом фронте тоже было не гладко (а когда на нем было
      для Израиля гладко?). ООН постановила ввести в Иерусалиме статус
      международного города. Отыграть такую ситуацию было бы невозможно, и
      Бен-Гурион объявил, что столица Израиля - Иерусалим и что туда
      переводится правительство. Крику было во всем мире - не передать. Но
      Бен-Гурион опять оказался прав. Заметим, что его уверенность в своей
      правоте отчасти базировалась на учете позиции Трансиордании, которая
      тоже не собиралась уходить из Иерусалима.
      
      Начало пятидесятых годов было для Бен-Гуриона заполнено политическим
      лавированием. После убийства мусульманскими фанатиками короля Абдаллы
      и ливанского государственного деятеля Риада Сулха, склонявшегося к
      миру с Израилем, надежды на мир с арабами стали таять. Отношения с
      Англией складывались не лучшим образом - несмотря на приход к власти
      Черчилля, симпатизировавшего Израилю, противодействие британского МИДа
      сводило на нет эффект всех усилий. Ухудшились отношения с США -
      Трумена сменил Эйзенхауэр, и Америка начала укреплять свои отношения с
      арабскими режимами. Окружающий мир поворачивался к Израилю спиной.
      
      Вдобавок к 1952 году стало ясно, что Израиль стоит на пороге серьезных
      экономических проблем. Но Бен-Гурион предложил не просить
      безвозмездной помощи, а разместить за границей заем, взять в долг. И
      заем в один миллиард долларов был получен.
      
      Очень сложным был вопрос получения репараций с Германии. Многие евреи
      сочли недопустимым, чтобы Германия расплачивалась деньгами за
      еврейскую кровь. А Бен-Гурион утверждал, что деньги - это возмещение
      материального ущерба, разграбленного еврейского имущества. Прибегал он
      и к моральным аргументам - "...завещание шести миллионов жертв
      нацизма, которые под топором палача взывали к народу Израиля, заклиная
      его подняться, создать свое государство, сделать его сильным и
      процветающим, защитить мир и безопасность и тем самым не допустить,
      чтобы еврейский народ был снова ввергнут в такую катастрофу". Накал
      страстей в Израиле был весьма велик, дело дошло до столкновений
      демонстрантов с полицией, до нападения на Кнессет. Тем не менее,
      Кнессет согласился с позицией Бен-Гуриона, и репарации были получены.
      
      В эти годы сменилось руководство армии, причем Бен-Гурион в
      значительной мере определял, кто и на какой пост будет назначен. Но
      все то, что пришлось делать - и сделать - Старику, оказалось на
      пределе его сил. Причем за пять лет существования государства были
      определены, в основном, его черты. Поток репатриантов ослабел, и
      работа по абсорбции вошла в нормальный режим. Был принят закон о
      государственном обучении. Была создана единая регулярная армия.
      Определился политический курс: противостояние с арабами и консолидация
      с Западом. Теперь Бен-Гурион решил "отстраниться от дел на год-два или
      даже больше". Биографы считают, что он пришел к выводу, что должен
      какое-то время сам, своими руками, реализовать идеал халуцианства -
      работу на земле. Но к такому выводу человек не приходит сам по себе.
      Не исключено, что причина была в следующем. Бен-Гурион предпочитал
      рискованные, но ясные решения, базирующиеся на просчете вариантов, на
      прогнозе. В мирных же условиях надо было не столько просчитывать
      варианты, сколько искать компромиссы с политиками и партиями внутри
      Израиля. Такой человек, как Бен-Гурион, мог делать и это - но
      удовольствия такое занятие ему не приносило. В конце 1953 года Давид
      Бен-Гурион и его жена переселились в киббуц Сде-Бокер.
      
      5. В киббуце и опять во власти
      
      Бен-Гурион действительно стал там работать - может быть, и не столько
      времени, сколько все, но ведь он был уже довольно пожилым человеком.
      Кроме того, приходило много писем, а он отвечал на все, приезжало
      много гостей, в том числе и из-за границы, - а он принимал всех.
      Причем, всякий раз, когда надо было решить сложную проблему, все
      обращались к Бен-Гуриону. Вдобавок в это время ухудшилась ситуация на
      иорданской и египетской границах и испортились отношения между главой
      правительства Шаретом и министром обороны Лавоном. В этих условиях
      многие просили, а многие требовали возвращения Старика к руководству
      страной. Бен-Гурион упирался, и позже историки высказали версию,
      почему. Полагая, что теперь главные задачи лежат внутри Израиля, он
      хотел добиться продвижения в следующих трех областях - реформе
      избирательной системы, введении новой системы поселенчества (планового
      заселения целых районов) и в развитии Негева. Причем, во всех этих
      направлениях он хотел добиться продвижения, опираясь на молодежь.
      По-видимому, в преддверии работы в этих направлениях он и отправился
      работать в Сде-Бокер - новый и молодежный киббуц. Но история рассудила
      иначе, и Бен-Гуриону пришлось вернуться к руководству страной.
      
      Между тем, ситуация вокруг Израиля усложнялась. После одного из
      терактов Бен-Гурион предложил выбить Египтян из сектора Газа, но его
      предложение не было поддержано правительством. Таковы издержки
      демократии... Египет начал получать советское оружие (через
      Чехословакию) и готовиться к войне. Бен-Гурион пытался некоторое время
      лавировать: начинать военную операцию не хотелось, даже при наличии
      перевеса не хотелось воевать и - неизбежно! - нести потери. Он
      надеялся, что получение Израилем американского оружия отрезвит Насера.
      Однако Америка поставлять оружие Израилю не спешила. Сейчас, с
      расстояния почти в полвека, видно, что своими действиями США в тот
      момент подталкивали регион к войне.
      
      К счастью, Израилю удалось добиться поставок оружия из Франции.
      Корабли разгружались ночью и до рассвета исчезали за горизонтом. Но
      через два дня после начала поставок Египет объявил о национализации
      Суэцкого канала. В ответ Англия и Франция заявили, что они возмущены и
      посылают войска в зону Суэцкого канала для восстановления
      существующего положения вещей. Последовал окрик со стороны США, Даллес
      начал разрабатывать планы создания международных организаций по
      управлению Суэцким каналом. Британия под давлением США смирилась с
      щелчком по носу, полученным от Насера, но французы все-таки хотели
      восстановить свободное судоходство по каналу и начали выяснять,
      насколько Израиль готов действовать совместно с ними. Бен-Гурион был
      вынужден лавировать - Израиль был не настолько силен, чтобы без
      западной поддержки выступить против Египта (тем более, что советское
      оружие Египту было гарантировано). Но сам факт союзнических отношений
      с западной державой был очень важен для престижа Израиля и его
      дальнейших отношений с западными странами. Поэтому Старик не хотел
      упустить возможность совместных действий с Францией - он, как и
      всегда, смотрел вперед.
      
      После серии сложных переговоров была выработана некоторая общая
      позиция. Израиль должен был высадить десант вблизи Суэцкого канала,
      Франция и Великобритания - на следующий день потребовать от Египта и
      Израиля прекращения огня и отвода войск и установить свой контроль за
      зоной канала.
      
      Синайская кампания началась 29 октября 1956 года. События развивались
      по плану, с одним отклонением - начало действий французов и англичан
      задержались на несколько часов. Причем британское командование
      предварительно оповещало египетские части о предполагаемых
      бомбардировках. Поэтому результаты бомбардировок были ничтожны,
      английские и французские войска не вошли в зону канала. Израильская
      часть синайской операции была выполнена - полуостров был захвачен.
      Дипломатическое, политическое искусство Бен-Гуриона и прекрасные
      боевые качества армии Израиля принесли свои плоды.
      
      Которых, однако, хватило ненадолго. В результате международного
      давления Франция и Великобритания заявили, что они прекращают
      операцию. ООН, США и СССР потребовали, чтобы Израиль ушел с Синая.
      Более того, СССР, распалившись от успешного подавления попыток
      антисоветского выступления в Венгрии, угрожал применить против Израиля
      атомное оружие.
      
      Бен-Гуриону пришлось согласиться на американское требование
      отступления с Синая. Хотя он пытался что-то выторговать - Эплатские
      проливы, Газу, хотя он писал письма, тянул резину, выступал с
      заявлениями и т.д., но все-таки отступить пришлось. Отнять у Израиля
      все плоды победы должны были на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Но
      непосредственно перед ней Франция предложила, чтобы в секторе Газа
      разместились силы ООН и чтобы за Израилем было признано право на
      применение силы, если египетская армия войдет в Газу или если будет
      нарушена свобода судоходства по каналу. С этой идеей США согласились.
      
      Перед выступлением Голды Меир в ООН, когда она должна была официально
      сделать это предложение, Бен-Гурион собрал у себя дома израильских
      военачальников и сообщил им о принятом решении. По существу, он
      объяснил им, почему Израиль должен отказаться от победы, которую они
      ему добыли. Нелегкая задача, и то, что Бен-Гурион стал ее решать,
      говорит о том, что вовсе он не был так прост и категоричен, как это
      иногда изображают. Ведь это была уже не та армия, что раньше, эти люди
      были в значительной мере его люди, и он мог бы и не оправдываться
      перед ними. В конце концов, армия в демократическом государстве просто
      выполняет приказы. Но он решил иначе. Хотя конечно, может быть, из
      контакта с военными он сам черпал уверенность в правильности принятого
      решения.
      
      А что касается ООН и Америки, то они поступили как простые
      наперсточники, как жулики. После Голды слово взял представитель США, и
      он произнес не то, о чем была достигнута договоренность, а то, что
      Америка говорила раньше. Египетские войска вернулись в Газу.
      Бен-Гуриона, как казалось, обвели вокруг пальца.
      
      Правда, со временем стали заметны некоторые долговременные эффекты
      синайской кампании. Во-первых, Израиль получил десть лет мира.
      Молниеносная победа продемонстрировала силу Армии Обороны Израиля; из
      сознания израильтян исчезло чувство неуверенности. Эплатский порт стал
      новыми морскими воротами Израиля. Как это ни странно, но значительно
      улучшились отношения со многими азиатскими и африканскими
      государствами. Продолжилось развитие отношений с Францией. Наконец,
      США осознали опасность присутствия Советского Союза на Ближнем
      Востоке, а это укрепило связи Израиля и США.
      
      Последующие годы были для Бен-Гуриона заполнены дипломатией с военным
      оттенком. По его мнению, безопасность Израиля гарантировали две вещи -
      армия и хорошие отношения с Западом. Армия обеспечивала сдерживание
      арабской антиизраильской активности в малых масштабах, диверсий,
      провокаций, а хорошие отношения с Западом предохраняли от разработки
      крупномасштабных планов типа блокад, экономического удушения, большой
      войны и т.д. Легко объяснить, что было необходимо и то, и другое, но
      поистине достойно восхищения, как умело находил Бен-Гурион баланс.
      
      Непрерывному проникновению коммунистического режима в Ближневосточный
      регион, особенно - в Сирию, Бен-Гурион противопоставил укрепление
      отношений с Ираном, Эфиопией и Турцией. Правда, дружба с Ираном и
      Эфиопией кончилась после очередной смены власти в них, но хорошие
      отношения с Турцией сохранились до сего дня. Это имело и имеет немалое
      значение для Израиля.
      
      Весьма важны - а в этот период, может быть, и наиболее важны - были
      для Израиля хорошие отношения с Францией, которая поставляла оружие и
      помогла построить атомный реактор в Димоне. Последнее имело своим
      следствием опять "крик во всем мире". Израиль создает атомную бомбу!
      Между тем понятно, что атомная бомба - сдерживающий фактор. Заметим,
      что в этом вопросе, как и во многих других, мировое общественное
      мнение применяет в отношении евреев и Израиля "двойной стандарт".
      Действительно, и США, и СССР использовали тогда атомное оружие как
      сдерживающий фактор, и против этого никто не возражал. Даже Англия и
      Франция, которым явно никто не угрожал, держали и бомбы, и средства
      доставки. И ничего; а даже тень слуха о бомбах у Израиля вызывала
      истерику с пеной на губах.
      
      Наконец, как ни был непопулярен в Израиле такой шаг, Бен-Гурион пошел
      на расширение контактов с Западной Германией. Начались поставки оружия
      и из этой страны, был предоставлен и крупный заем. Каждое изменение
      ситуации в мире, каждое новое веяние в мировой политике Бен-Гурион с
      потрясающим искусством использовал для укрепления позиций Израиля.
      
      6. Сила, справедливость и молодежь
      
      Жизнь, в принципе, хорошая вещь. Но в ней есть и плохая сторона -
      смерть. И рано или поздно нам придется о ней поговорить. Но пока мы
      можем отложить этот разговор на несколько страниц.
      
      "Если бы меня спросили, на какой идее зиждились все деяния
      Бен-Гуриона, - сказал однажды его верный секретарь Ицхан Навон, - то я
      бы ответил одной фразой: обеспечить существование народа Израиля". А
      от чего зависит существование народа? На этот вопрос Бен-Гурион
      ответил так: "Судьба Израиля зависит от двух факторов: от его силы и
      справедливости". Кто-то из великих историков сказал - цивилизация
      гибнет, когда перестает верить в свою правоту. Это, как легко понять,
      связанные вещи - ибо моральные критерии закладываются в человеке в
      раннем детстве, когда о политике еще нет и речи. И если народ,
      государство, страна в целом живет аморально, то она слабеет и в итоге
      под ударами соседей гибнет. Таким образом, всемирно-исторический
      процесс - это реализация морали политическими средствами. Разумеется,
      против этого тезиса есть что возразить, но важный аргумент "за" - это
      само существование народа Израиля. По крайней мере, в течение тех
      тысяч лет, когда основой его жизни была Тора. Поскольку Тора, Талмуд и
      все прочие последующие еврейские книги - это в значительной мере
      учебники по морали, по нормам поведения. И, быть может, не зря
      сказано, что не только народ Израиля хранил Тору, но Тора хранила его.
      
      Разумеется, не всегда можно в политике поступать справедливо. Точнее,
      можно поступать всегда идеально справедливо, если ты сильнее. Если же
      это не так и ты хочешь выжить, то не всегда можно быть идеально
      моральным. Учитывая соотношение сил Израиля и окружающего его мира
      (который во сне видит, как топит евреев в море), можно только
      удивляться, насколько морально действовал и действует Израиль. Даже в
      сравнении с признанными "демократиями", уж не будем сравнивать его с
      соседними режимами.
      
      Из предшествующего изложения могло сложиться впечатление, что
      Бен-Гурион был всю свою жизнь сосредоточен исключительно на работе, на
      деле. Разумеется, это не так, хотя как раз для евреев
      сосредоточенность на деле достаточно характерна. Ну, не были
      "прекрасными семьянинами" ни Маркс, ни Эйнштейн. У второго было,
      правда, хобби в виде скрипки, но ведь он-то и сказал, что для того,
      чтобы что-то сделать в науке, надо непрерывно думать над задачей.
      Между прочим, как показал мой личный опыт, заставить себя думать над
      какой-то одной проблемой довольно трудно.
      
      Вот и Бен-Гурион не был "прекрасным семьянином", хотя он и поддерживал
      контакты с детьми, общался с внуками. В качестве хобби у него были
      беседы с учеными в доме младшей дочери Ренаны, которая стала
      микробиологом, профессором. Он очень много читал, изучал иудаизм,
      историю Эрец-Исраэль, философию религии, он переписывался и вел
      дискуссии со многими мыслителями и религиозными деятелями. И в
      политике он не замыкался в кругу чисто израильских проблем; он видел
      мир в целом и представлял себе пути его развития. Главы великих
      держав, встречаясь с ним, обнаруживали перед собой не мелкого царька
      крохотного ближневосточного государства, а опытного политика,
      размышляющего над теми же глобальными проблемами, что и они. И это
      вызывало уважение к нему, даже в тех случаях, когда они с ним не
      соглашались. Тем более, что его идеи и советы опережали свое время.
      Планы объединения Европы, которые Бен-Гурион излагал де Голлю,
      пригодились бы позже; это же касалось его советов об улучшении
      отношений между США и СССР, которые он давал Кеннеди.
      
      Выше мы вспомнили об оборотной стороне жизни - о смерти. Но до этого
      было еще полтора десятилетия, хотя Бен-Гурион был уже весьма и весьма
      не молод - он разменял седьмой десяток. И то, что он всю жизнь думал о
      народе Израиля и работал на его благо, неминуемо привело его к мысли о
      том, что будет после него. Собственно, тут и определяется, занимало ли
      человека при жизни что-то большее, чем он сам, любимый. И Бен-Гурион
      задумал совершить некоторую революцию - привести к власти в
      Государстве Израиль молодежь, тех, кто родился в Эрец-Исраэль, тех,
      кто совершил свои подвиги в Войне за Независимость и в Синайской
      кампании. "Это будущее нашего народа. И надо возложить на них
      руководство страной и партией - пока что вместе со старшими, но уже
      ненадолго. По этому вопросу в партии начнутся разногласия, но с ними
      надо справиться".
      
      Не этим ли определяется величие человека - умением спокойно написать
      страшные слова "уже ненадолго"?
      
      Попытки - и успешные - продвигать молодежь вызвали сильное
      противодействие со стороны его старых товарищей, старой гвардии. Нам
      трудно представить себе, в каких ужасных условиях работал он - когда
      любой соратник, любой старый друг может заявить - нет, я не буду с
      тобой работать. У Станислава Лема в одном из его романов есть фраза о
      межзвездном полете: "если бы в этих условиях еще и люди подводили, это
      было бы просто самоубийство". Так вот, люди подводили.
      
      Между тем, военно-политические проблемы Израиля вовсе не становились
      проще. Америка по-прежнему возражала против строительства реактора в
      Димоне. Египет с помощью западногерманских ученых создал ракеты с
      радиусом действия 560 км. Добавились к этому и трения в израильском
      правительстве. Подобного рода проблемы возникали в израильской жизни и
      раньше. Однако во всех этих - и некоторых других - ситуациях
      Бен-Гурион реагировал иначе, чем раньше. Ему, если можно так
      выразиться, "изменило политическое чутье" - он не реагировал, когда
      ситуация только зарождалась и можно было ее нормализовать сравнительно
      малыми силами. Наоборот, он допускал разрастание проблемы и
      вмешивался, когда "малой кровью" обойтись было уже нельзя. Разумеется,
      его авторитет был очень высок, и проблема как-то решалась, но в людях,
      в обществе, в стране оставался осадок - горечь, усталость.
      Накапливался этот осадок и в нем.
      
      Возможно, замедленная реакция Бен-Гуриона была как раз следствием
      усталости. Возможно, что надо было раньше и "плавнее" начинать
      выдвигать и приближать к себе молодежь, чтобы сейчас можно было на нее
      опереться. Возможно. Строить предположения можно долго.
      
      Еще одним ударом для политической карьеры Бен-Гуриона оказалось
      объявленное в апреле 1963 года Египтом, Сирией и Ираком создание
      "Арабской федерации". В ее хартии упоминалось объединение вооруженных
      сил для освобождения от сионистского врага. Бен-Гурион воспринял эту
      декларацию как прямую угрозу существованию Израиля и разослал главам
      многих стран письма, в которых призывал их потребовать на ближайшей
      сессии Генеральной Ассамблеи ООН, чтобы арабские страны заключили мир
      с Израилем. США, СССР и Франции он направил развернутые предложения.
      Но все его просьбы и предложения не были приняты, а "Арабская
      федерация" испустила дух, не успев родиться.
      
      Ну, и последний толчок: в прессе появилось сообщение о том, что
      израильские солдаты участвуют в испытаниях новейшего оружия на базе в
      Германии. Голда Меир, министр иностранных дел, и так очень недовольная
      германской политикой Бен-Гуриона, потребовала от него, чтобы он
      запретил публикацию подобных сообщений. Он отказался. Тедди Колен
      попытался как-то примирить Голду и Старика, но это оказалось
      невозможным. На следующее утро Бен-Гурион подал в отставку. Соломинка
      переломила шею верблюду...
      
      В своих дневниках Бен-Гурион пишет, что начал задумываться об отставке
      за два года до этого. И мы можем предположить, почему. Относительно
      легко перенося внешние угрозы для Израиля, он тяжело переживал
      проблемы внутри политического руководства страны. В конце концов,
      враги - это враги, и тут все ясно. Внешние союзники, которые то
      помогают, то предают - тоже понятно. Но свои товарищи, с которыми
      прожита жизнь и пройден путь - и какой путь! - и которые оказываются
      "по другую сторону баррикад"? Этого он пережить не мог.
      
      Он еще попытается выступить на съезде своей партии - партии Мапай. И
      его поддержат 40% депутатов - в основном молодежь. Но большинства он
      не соберет. Тогда он выйдет из этой партии, организует новую и примет
      участие в выборах в Кнессет. Однако новая партия выступит на выборах
      неудачно: народ не прощает своим кумирам их неудач.
      
      Но еще один раз Страна вспомнила о том, кто дал ей имя. Перед самым
      началом Шестидневной войны и в партии, и в народе раздавались голоса,
      требовавшие вернуть Бен-Гуриона к штурвалу. Но мало кто знал, что
      Бен-Гурион вовсе не хочет вести Израиль в бой, что он считает
      необходимым избегнуть войны. В итоге министром обороны был назначен
      Моше Даян. Шестидневная война началась - и кончилась через шесть дней.
      
      После Шестидневной войны Бен-Гурион осознал, что его активное участие
      в политической жизни Израиля закончилось. И это было справедливо - он
      перестал быть безошибочным руководителем, который вел народ от победы
      к победе. В 1970 году он ушел из Кнессета и окончательно отошел от
      политической жизни вообще. Он жил в Сде-Бокере, писал воспоминания,
      помирился со многими своими врагами и противниками. В 1968 году умерла
      его жена. Он записал: "Я всегда думал, что умру раньше нее. И вдруг
      Поля умерла. Нет Поли".
      
      Страна не забыла его. Его 85-летие праздновали все, его речь о будущем
      Израиля завершилась бурной овацией. Многие обратили внимание на то,
      как часто он обращался в своем выступлении к религии и вере. У него
      еще хватило сил пережить горькие дни войны Судного дня. Его поразил
      инсульт, но еще около двух недель он боролся за жизнь. В те горькие
      дни 1973 года народ Израиля ощущал символическую связь борьбы за
      жизнь, которую вел Бен-Гурион, с борьбой Израиля. "Даже уйдя с головой
      в события войны Судного дня, ее потери и достижения, всем сердцем
      скорбя о павших своих сыновьях, не может народ Израиля забыть о
      трагической борьбе Бен-Гуриона со смертью... И при виде этой отчаянной
      борьбы невольно рождается историческая параллель между Бен-Гурионом -
      человеком и всей эпохой, связанной с его именем".
      
      * * *
      
      Изучая жизнь Бен-Гуриона, не перестаешь восхищаться - и тем, что он
      сделал для каждого из нас и для всего нашего народа, и тем, как он это
      сделал. И не перестаешь ужасаться - неужели все эти крушения, неужели
      потеря друзей, неужели такой конец - непременная плата за прекрасную и
      героическую жизнь? Похоже, что да. И в политике, и в любви потери -
      это то, чем мы платим за все, что имеем. Но разве лучше заплатить за
      отсутствие потерь тем, чтобы ничего не иметь?
      
      Изучив жизнь Бен-Гуриона, мы понимаем - лучше иметь в жизни все.
      Потому что даже если мы в итоге и все потеряем, то останется то, что я
      сделал для других. Потому что без этого через какое-то время просто не
      будет всех нас.
      
      
      Биографическая справка
      
      Бен-Гурион Давид (1886, Плонск, Польша - 1973, Тель-Авив), лидер
      еврейского рабочего движения в подмандатной Палестине, первый
      премьер-министр Государства Израиль. С 30-х гг. возглавлял борьбу
      официальных органов еврейского населения страны и сионистских
      организаций за создание еврейского государства в Эрец-Исраэль. Занял
      особое место в истории еврейского народа, сыграв решающую роль в
      принятии постановления о провозглашении государственной независимости
      евреев в Эрец-Исраэль и объявив о создании Государства Израиль 14 мая
      1948. Деятельность БГ наложила глубокий отпечаток на формирование
      израильского общества и израильской государственности.
      
      Получив образование в реформированном хедере, где преподавание велось
      не на идиш, а на иврите, БГ под влиянием своего отца с ранних лет
      проникся идеями сионизма. В 1903 присоединился к сионистскому рабочему
      движению По'алей Цион, а в 1906 переселился в Палестину. Работал в
      сельском хозяйстве, в немногих еврейских поселениях того времени. С
      первых дней пребывания в стране БГ активно занимался общественной
      деятельностью. Он был сразу же избран в центральный комитет партии
      По'алей Цион, насчитывавшей в ишуве лищь несколько десятков членов. На
      конференции, состоявшейся в Рамле в 1906, принял участие в
      формулировании программы палестинского центра партии в соответствии с
      сионистско-марксистской идеологией Б.Борохова. Уже тогда БГ был
      ревностным сторонником внедрения языка иврит во все области жизни
      еврейских рабочих страны. В 1910 он стал членом редакции партийного
      органа "Ха-ахдут". В 1911 БГ был избран делегатом на Сионистский
      конгресс и на конференцию По'алей Цион в Вене. В том же году он вместе
      со своим соратником И.Бен-Цви отправился изучать право в Стамбул,
      стремясь установить связи с новой интеллигенцией Турции, во главе
      которой после свержения султана стояли младотурки.
      
      В 1915, когда Турция вступила в 1-ю мировую войну на стороне Австрии и
      Германии, БГ был обвинен в конспиративной деятельности, направленной
      на создание еврейского государства в Палестине, и выслан в Египет,
      откуда сн отправился в США, где занялся организацией молодежного
      движения, участники которого должны были переселиться в Эрец-Исраэль
      сразу же по окончании войны. В 1917 БГ женился в Нью-Йорке на Поле
      Мунвейс, которая на протяжении более 50 лет была его верной подругой
      (ум. 1968). После Декларации Бальфура БГ становится поборником
      создания еврейских подразделений в британской армии, чему ранее
      противился. В мае 1918 он вступил в один из батальонов сформированного
      к тому времени Еврейского легиона. В 1919 в Яффе состоялась 13-я
      конференция По'алей Цион, на которой БГ выступил с призывом к
      еврейским рабочим в стране и диаспоре объединиться в единую
      организацию, которая должна стать основной политической силой
      формирования на древней родине нового общества, основанного на
      социалистических принципах хозяйственной кооперации, взаимопомощи и
      коллективизма.
      
      В 1920 был основан Гистадрут. В 1921 БГ был избран его генеральным
      секретарем и занимал этот пост в течение 14 лет. Под руководством БГ
      Гистадрут превратился в мощную организацию рабочих, представляющую
      собой не только объединение профессиональных союзов, но и концерн
      сельскохозяйственных, промышленных, строительных и торговых
      предприятий. В рамках Гистадрута была организована центральная касса
      здравоохранения рабочих (Купат-холим), сеть учебных заведений,
      некоторое время в его ведении находилось также дело самообороны
      еврейского населения страны. БГ принимал активное участие в
      организации и проведении в жизнь всех этих назначений. Он также
      возглавлял борьбу за внедрение еврейского труда в частные предприятия
      и правительственные учреждения, пользовавшиеся арабским трудом, за
      улучшение условий труда, организовывал забастовки.
      
      В начале 20-х гг. БГ пытался установить отношения между Гистадрутом и
      советскими профсоюзами в надежде, что таким образом будет создана
      реальная возможность легальной деятельности
      сионистско-социалистического движения в СССР и советские власти
      разрешат выезд евреев Советского Союза в Палестину. Эти усилия БГ не
      увенчались успехом. В 1923 БГ посетил СССР во время международной
      сельско-хозяйственной выставки в Москве, в которой принимал участие и
      Гистадрут. Встречи БГ с группами сионистской молодежи оказали
      значительное влияние на их сплочение и на создание нелегального
      халуцианского движения в СССР (в особенности ха-Шомер xa-ца'ир).
      
      С середине 20-х гг. в ишуве образовались группы, противившиеся
      усилению социалистического движения. Из оппозиционных групп и партий
      наиболее крупным и влиятельным стало движение сионистов-ревизионистов,
      руководимое В.Жаботинским. БГ, возглавивший острую борьбу
      сионистов-социалистов с этим движением, выдвинул в ходе полемики с ним
      формулу "от класса к народу", согласно которой рабочий класс является
      ведущей силой евврейского национального возрождения и поэтому ему
      должна принадлежать роль гегемона как в ишуве, так и в сионистском
      движении в целом.
      
      С созданием в 1930 рабочей партии Мапай (см. Израильская партия труда)
      БГ стал одним из ее основных лидеров. В начале 30-х гг., накануне
      18-го Сионистского конгресса, БГ повел широкую предвыборную кампанию с
      целью достижения партией Мапай большинства в органах Всемирной
      сионистской организации. Эта кампания увенчалась успехом. На
      конгрессе, состоявшемся в Праге в 1933, представители рабочих партий
      составили 44% делегатов, и БГ был избран членом исполнительного
      комитета Сионистской организации и правления Еврейского Агентства.
      Опасаясь полного раскола в сионистском движении, БГ и Жаботинский
      разработали программу соглашения между Гистадрутом и рабочими,
      примыкавшими к ревизионистскому движению. Эта программа, однако, была
      отвергнута в xoдe плебисцита большинством членов Гистадрута. В тот же
      период БГ пытался прийти к соглашению с лидерами арабского населения
      Палестины, однако контакты с ними не привели к конкретным результатам.
      В 1935-48 БГ -председатель правления Еврейского Агентства.
      
      В 1937 правительство Британии назначило королевскую комиссию для
      расследования причин арабских беспорядков в Палестине. В своем
      выступлении перед комиссией БГ выставил требование о создании условий
      для массовой иммиграции евреев в подмандатную Палестину, освоении
      пустынных земель и их заселении. Комиссия предложила раздел западной
      Палестины и создание еврейского государства на территории, включающей
      Галилею, Изреельскую долину и прибрежную полосу от ливанской границы
      до Беер-Тувии (южнее Тель-Авива). Несмотря на то, что в идеологических
      и политических дискуссиях БГ из тактических соображений возражал
      против требований официально провозгласить целью сионизма создание
      еврейского государства, он ратовал за принятие рекомендаций комиссии,
      считая, что независимое еврейское государство, каких бы мизерных
      размеров оно ни было, является единственной возможностью спасти
      еврейские массы от опасности немецкого нацизма. Однако британское
      правительство отвергло предложение о разделе Палестины и опубликовало
      Белую книгу (1939), урезывавшую до минимума иммиграцию евреев в
      Палестину и запретившую покупку земель евреями почти на всей
      территории страны. БГ резко выступал против политики Англии и призывал
      к борьбе с ней путем организации демонстраций, усиления нелегальной
      репатриации и заселения земель, приобретение которых евреям было
      запрещено.
      
      Когда вспыхнула 2-я мировая война, БГ так формулировал политику
      сионистского, движения: "Мы будем оказывать помощь Британии в войне
      так, как будто нет Белой книги, и бороться против Белой книги, как
      будто нет войны". Он отправился в США для организации политической
      кампании. По инициативе БГ и при его активном участии группа ведущих
      сионистских лидеров, включая Х.Вейцмана, сформулировала в Нью-Йорке
      новую политическую программу сионизма (Билтморская программа),
      согласно которой целью движения было создание в Эрец-Исраэль
      независимого еврейского государства, "которое явится интегральной
      частью новой мировой демократической системы".
      
      Уже в конце мировой войны стало ясно, что Англия решила продолжать
      политику ликвидации еврейского национального очага в Палестине, и БГ
      призывал к активной борьбе с британскими властями. Методами этой
      борьбы он считал организацию массовой нелегальной иммиграции евреев,
      уцелевших после Катастрофы в Европе, проведение усиленной
      разъяснительной кампании во всем мире против политики Британии в
      палестинском вопросе, создание новых поселений вопреки запретам
      мандатных властей, а в исключительных случаях и диверсионные акты
      Хаганы против мандатных учреждений. При этом он требовал соблюдения
      строгой централизованности в руководстве борьбой с Британией и был
      бескомпромиссным противником сепаратных действий подпольных военных
      еврейских организаций Эцел и Лехи, не подчинявшихся выборным органам
      ишува и Сионистской организации и провозгласивших вооруженное
      восстание против Англии. Опасаясь, что действия этих организаций
      приведут к жестоким репрессиям против ишува со стороны властей, и
      будучи принципиальным противником террора как политического фактора,
      БГ призывал к принятию решительных мер для пресечения деятельности
      этих организаций вплоть до сотрудничества с британской мандатной
      администрацией. Лишь на короткое время БГ утвердил соглашение о
      координации действий всех трех военных организаций (Хагана, Эцел и
      Лехи) в рамках Еврейского движения сопротивления.
      
      БГ вел острую полемику против тех сионистских партий, которые
      придерживались более компромиссной политической линии по отношению к
      Англии. Во главе сторонников умеренной политики был президент
      Всемирной сионистской организации Х.Вейцман. 22-й Сионистский конгресс
      утвердил линию БГ. Он был вновь избран председателем правления
      Еврейского Агентства. В ведение БГ были переданы также вопросы
      еврейской самообороны. С тех пор он уделял особое внимание организации
      военых сил и приложил много усилий для укрепления Хаганы, намечая путь
      к превращению этой организации в армию будущего еврейского
      государства.
      
      29 ноября 1947 ООН приняла резолюцию о разделе Палестины на еврейское
      и арабское государства, и БГ стал во главе Народного совета еврейского
      населения Эрец-Исраэль и избранного советом Народного правления.
      Весной 1948, несмотря на давление правительства США с целью отсрочить
      создание еврейского государства и несмотря на колебания ряда членов
      Народного правления, БГ настоял на провозглашении государственной
      независимости немедленно по истечении срока британского мандата. 14
      мая 1948 БГ зачитал в Тель-Авиве Декларацию независимости Государства
      Израиль, главой временного правительства которого он стал.
      
      На следующий день после принятия ООН резолюции о разделе Палестины
      (ноябрь 1947) началась Война за Независимость. С самого начала войны
      БГ руководил обороной ишува, а с 14 мая 1948 - защитой границ
      Государства Израиль от вторгшихся армий пяти арабских государств. Он
      определил характер и структуру Армии Обороны Израиля, официально
      сформированной сразу же после провозглашения независимости.
      Ликвидировав летом 1948, после инцидента с "Альталеной" и убийства
      Бернадота, военые организации Эцел и Лехи и распустив несколько
      позднее штаб Палмаха, БГ обеспечил единство вооруженных сил Израиля,
      всецело подчиненных гражданским властям.
      
      В выборах Кнесета 1-го созыва ни одна из партий не получила
      абсолютного большинства. Относительное большинство (46 делегатов из
      120) получила партия Мапай. Президент X.Вейцман поручил БГ как главе
      этой партии формирование коалиционного кабинета министров. В этом
      первом постоянном правительстве Израиля БГ занял посты
      премьер-министра и министра обороны.
      
      В первое десятилетие существования государства был проведен ряд
      основных мероприятий во всех областях национальной жизни, которые
      определили облик Государства Израиль в будущем: 1) был принят закон о
      возвращении (хок ха-швут), по которому каждым еврей имеет право
      возвратиться на родину и по прибытии в Израиль немедленно становится
      гражданином государства; 2) был осуществлен прием массовой репатриации
      сначала из Европы, а затем из арабских стран; 3) Иерусалим был
      объявлен столицей Израиля; 4) был принят закон о всеобщем бесплатном
      обучении в школе и создана система народного образования; 5) Армия
      Обороны Израиля стала действенным фактором в воспитании молодежи,
      прибывшей из разных стран, способствующим ее сплочению в единую нацию;
      6) было подписано соглашение о репарациях с Западной Германией. Многие
      из этих начинаний были осуществлены в значительной мере благодаря
      инициативе, энергии, настойчивости и личному авторитету БГ.
      
      В декабре 1953 БГ вышел в отставку и вступил в новообразованный
      беспартийный киббуц Сде-Бокер в Негеве, подчеркнув таким образом
      значение, придаваемое им заселению пустынных земель, и дав этим личный
      пример молодежи. В феврале 1955 БГ был призван правительством Моше
      Шарета вновь возглавить Министерство обороны в связи с обострением
      проблем безопасности Израиля. В ответ на усиление диверсионных
      действий арабских террористов, проникавших из соседних стран на
      территорию Израиля, БГ дал приказ о проведении ряда систематических
      карательных военых операций за линиями перемирия.
      
      После выборов в Кнесст 3-го созыва (ноябрь 1955) БГ вновь стал во
      главе правительства, сохранив за собой пост министра обороны.
      Национализация Суэцкого канала египетским правительством, усиленное
      снабжение Египта советским оружием и диверсионные акты террористов
      снова поставили под угрозу безопасность Израиля и повлекли за собой
      Синайскую кампанию, которую БГ провел, координируя военые действия с
      Францией и Англией. 29 октября 1956 израильская армия двинулась на юг
      и в течение 6 дней заняла Синайский п-ов и полосу Газы, нанеся
      сокрушительный удар египетской армии. Однако под давлением США и СССР
      правительство БГ было вынуждено возвратить эти территории Египту,
      предварительно обеспечив пребывание на них подразделений ООН для
      предотвращения развязывания военых действий с этих территорий в
      будущем.
      
      В предвыборной кампании 1959 БГ ратовал за систему выдвижения
      кандидатов по избирательным округам в противоположность существовавшей
      системе пропорционального представительства, при котором вся страна
      являлась как бы одним избирательным округом. Он считал, что система
      выборов по округам предотвратит раздробление израильской
      общественности на мелкие группировки и устранит необходимость
      формирования коалиционных правительств, основанных на компромиссах.
      Однако взгляд БГ не только не был одобрен большинством Кнесета, но и
      вызвал разногласия в партии Мапай. Это ознаменовало начало разлада
      между БГ и его партией.
      
      В сентябре 1960 в центре внимания общественности страны стало "дело
      Лавона". Пинхас Лавон, занимавший пост министра обороны во время
      отставки БГ, требовал снятия с себя ответственности за провал
      израильской разведки в Египте в 1954. Комиссия, изучившая
      соответствующие документы, освободила его от этой ответственности. БГ
      отказался признать решение комиссии и в январе 1961 подал в отставку,
      предложив партии выбрать между ним и Лавоном. После серьезных
      разногласий в партии центральный комитет Мапай принял решение сместить
      Лавона с поста генерального секретаря Гистадрута. После очередных
      парламентских выборов в августе 1961 БГ вновь возглавил правительство.
      Однако трения между БГ и партией продолжались, и в июне 1963 БГ снова
      вышел из правительствава, рекомендовав Леви Эшкола в качестве своего
      преемника. В 1964 БГ потребовал судебного рассмотрения "дела Лавона",
      считая это своим долгом и вопросом первостепенной важности. В январе
      1965 Мапай отклонила это требование, и на выборах в Гистадрут и Кнесет
      БГ выступил с самостоятельным "Списком рабочих Израиля" ("Решимат
      по'а-лей Исраэль", сокр. Рафи). Этот список получил 12% голосов в
      Гистадруте и провел 10 депутатов в Кнесет. После Шестидневной войны
      партия Рафи вместе с Мапай и Ахдут ха-авода объединились в Израильскую
      партию труда. БГ не вступил в объединенную партию. На выборах в
      октябре 1969 он стоял во главе "Государственного списка" ("Решима
      мамлахтит"), получившего всего четыре мандата. В следующем году БГ
      оставил Кнесет. Окончательно отказавшись от участия в политической
      жизни, он noлностью посвятил себя литературной работе в уединении в
      киббуце Сде-Бокер.
      
      БГ представляет собой монументальную фигуру, олицетворившую бурный
      период современной истории еврейского народа. Таким воспринимали его
      не только выдающиеся политические деятели Америки и Европы, с которыми
      он встречался (Трумэн, Кеннеди, Аденауэр, де Голль), но и многие
      представители европейской литературы, науки и искусства, навещавшие
      его в Сде-Бокер. О БГ опубликовано множество книг на разных языках.
      Смерть его вскоре после Войны Судного дня была воспринята в Израиле
      как символ конца целой эпохи. Непоколебимая вера в национальное
      возрождение еврейского народа, достигаемое его созидательным трудом на
      своей родине, явилась основой мировоззрения БГ. Судьба народа, по
      мнению БГ, решится только в Эрец-Исразль. Он категорически отрицал
      возможность цельной и полнокровной жизни в диаспоре. Решающими
      факторами процесса возрождения он считал алию, заселение земель и
      оборону. В слиянии социализма с сионизмом БГ видел путь к
      осуществлению идеалов древних пророков Израиля. Не удивительно, что БГ
      посвятил столь много сил и времени изучению Библии, не только как
      первоисточнику еврейской культуры, послужившему "светочем народам", но
      и как стимулу к возрождению Израиля в наш век. БГ верил, что и в наши
      дни Израиль сможет служить примером для всего цивилизованного мира в
      создании новых форм обществ, жизни и хозяйственной деятельности, в
      развитии науки и культуры и в воспитании человека нового типа,
      свободного от комплексов, порождаемых социальным и национальным
      неравенством, и гармонично сочетающего в себе интеллектуализм и тягу к
      физическому труду. Заботой о создании идеального общества и цельной
      человеческой личности объясняется также интерес БГ к произведениям
      Платона, Спинозы и к буддизму.
      
      Оценка БГ как политического деятеля по сей день вызывает споры.
      Импульсивность и темперамент БГ нередко приводили его к бурным
      столкновениям с политическими противниками. Его политическая борьба
      нередко принимала сугубо личный характер. Оставаясь всегда верным
      своему мировоззрению, БГ, однако, в решении практических вопросов
      сочетал идеализм с прагматизмом. Блестящий оратор, публицист и
      полемист, БГ умел ориентироваться в запутанных ходах партийной борьбы
      при демократическом cтрое. С одной стороны, БГ предпринимал решающие
      шаги в самые критические моменты, несмотря на давление могущественных
      держав (как, например, при провозглашении Государства Израиль), а с
      другой - после пламенных речей следовали расчетливые мероприятия
      осторожного дипломата (борьба с британскими властями, дипломатические
      шаги в ходе Войны за Независимость и после нее, период Синайской
      кампании). Способность БГ смело принимать решения первостепенной
      важности приводила его к так называемой "личной дипломатии", к тому,
      что его соратники и коллеги в правительстве, партии и в Кнесете были
      не раз поставлены перед свершившимся фактом (Синайская кампания,
      поставка оружия из Западной Германии, постройка атомного реактора в
      Димоне), и в этом одна из причин, приведших в конечном счете к
      политической изоляции БГ после долгого периода отношения к нему как к
      народному вождю в самых широких слоях общества.
      
      Воспоминания, письма и сборники статей БГ неоднократно издавались на
      иврите и других языках. На русском языке опубликован сб. "Избранные
      отрывки из речей и статей" (Тель-Авив, 1973).
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ашкинази Леонид Александрович (leonid2047@gmail.com)
  • Обновлено: 20/10/2007. 128k. Статистика.
  • Очерк: Проза
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.