Впечатление

Есть вещи, которые понятны, но не впечатляют. Увы. И есть вещи,
которые понятны и впечатляют. О непонятном пока не будем... Можно
ли понятную, но не впечатляющую вещь сделать впечатляющей? Вопрос
может быть чисто теоретическим, а может быть и практическим - но
во втором случае полезно спросить, стоит ли его таким делать.
Любопытство требует сказать, что стоит - ведь если мы скажем, что
не стоит, и не будем этого делать - мы же потом помрем от
любопытства. Так что пес с ним, будем считать, что понятную вещь
делать впечатляющей стоит. Хотя бы для того, чтобы, произведя
неизгладимое впечатление, улучшить наше понимание или даже - чем
черт не шутит - вызвать понимание в тех, у кого его изначально не
было.

Тогда вопрос - как это впечатление вызвать? Общий способ
придумать, наверное, трудно - и это хорошо. А то какой-нибудь
особо хитрый режиссер начал бы нас всех, причем всем сразу,
впечатлять. Какие бы были кассовые сборы! Впрочем, можно
уточнить: общий способ есть, но в нем есть индивидуальное ядро -
некий блок, который имеет свое наполнение для каждого человека;
поэтому общего гаечного ключа к мозгам всех людей нет. Похоже,
что в этом спасение.

Собственно, эту мысль высказал еще великий писатель, автор 1984
Апокалипсиса. Помните - "у каждого есть своя 101-я комната". Моя
101-я комната - две капли. Жизнь показала мне их два раза, причем
первый раз - "в щелочку".

Ночь, дождь, мокрая мостовая, тусклое, слегка фосфоресцирующее
ночное небо, трамвай, подошедший к остановке, сияющий луч его
фонаря, капли дождя, быстро и молча пересекающие этот луч.
Короткая и сверкающая жизнь, светлое мгновение между ночью выше
луча света и вечной ночью воды, текущей по мостовым. И не
краткость этой жизни страшна более всего, хотя и это не радует
наше сердце. Страшнее то, что эти капли ничего не знают друг о
друге, да и можно ли узнать за это мгновение? Даже заметить, что
рядом кто-то есть - уже непросто. Но тому, кто послал мне эту
сцену, моего ужаса показалось мало.

Есть такая игрушка, бывает в продаже и стоит немного. Представим
себе цилиндр с вязкой жидкостью. И есть в нем вторая жидкость,
более тяжелая и не смешивающаяся с первой. Устроим в цилиндре
спиральную дорожку, по которой более тяжелые капли будут медленно
скользить вниз. Скользить цепочкой, не будучи способны ни
разделиться, ни слиться, ни коснуться друг друга, ни услышать
голос соседа в цепочке, ни понять его. Могут ли они увидеть друг
друга? Как мы видим их - и видим достаточно долго, чтобы ощутить
происходящее. А ведь наш ужас не сравним с ИХ ужасом - ведь они,
капли, скользя по дорожке, видят ту неразделенную массу жидкости,
в которую вольются. Нам легче - мы не видим воочию своей смерти.
А капли, скользящие сквозь вязкую жидкость, видят воочию свой
конец. И страшнее того - они видят конец своих соседей по
цепочке. Ужас, который вызывают у меня эти скользящие капли,
ощутим мною непосредственно - как всякий свой ужас. Ощутим ли он
ВАМИ?

Мы начали с понятного и непонятного. И решили не говорить о
непонятном. Не помешало ли это вам ощутить мой ужас? Уж не хотите
ли вы его понять? Ощущение от этого может существенно
усилиться...